Картина - 5

Поспешно закончив уборку, Полина вытащила старые фотоальбомы и взялась рассматривать вложенные туда карточки. Это занятие затянулось надолго. Она вглядывалась в лица женщин, и пыталась найти сходство с той, что мельком увидела на старом фото. Теперь найденная ею фотография лежала просто жёлтым глянцевым листочком с резными краями. Даже силуэтно  на ней ничего не было видно. Женщине  уже казалось, что это снова воображение сыграло с ней новую, более изощрённую шутку.

           Воображение, и правда, дурило. Полине время от  времени казалось, что по ногам пробегает ветерок. А то этот ветерок обретал мягкость и пушистость, словно кошачий хвост. Он касался одной ноги и плавно переходил на другую. Если женщина заглядывала под стол, то там ничего и никого не было. Когда наступили сумерки, она включила по всему дому свет. Но даже маленькие закутки начинали шевелиться, когда она отводила от них взгляд. Никогда до этого одиночество не было столь тяжёлым и вязким. Теперь мерещилось, что где–то по углам прячется пушистый чёрный кот.  Тень его мелькала бесшумно. Боковое зрение улавливало движение, а стоило посмотреть прямо на предмет или в тёмный  угол комнаты  как тут же всё пропадало. 
            Промаявшись вечер, Полина легла. Во сне она увидела подругу – Викторию. Они хохотали, рассматривали какие–то картинки. В одну Вика особенно часто указывала и, заглядывая в глаза Полине, говорила: «Ну, давай вспомни, вспомни!» Женщина пыталась вспомнить, но ничего не приходило на ум. Потом заболела голова, и Вика принесла компресс из влажного тёплого полотенца. Оно было чуть горячевато, но так успокаивало. Немного царапнуло по виску. Полина поднесла руку, чтобы поправить полотенце, а оно фыркнуло и, оттолкнувшись от её головы, прыгнуло в сторону. Голова теперь болела так, что казалось её

вот–вот разорвёт. От этой боли она  и проснулась.   В окно светило раннее солнышко. Полина выпила таблетку от головной боли. Собравшись на работу, она точно знала, что сегодня обязательно встретится с Викторией.

            Вечером ужинали они вдвоём – Полина и Виктория. Женщины беседовали. Вика не знала причины приглашения. Полина решила не говорить про свои странности. Не хотелось упасть в глазах подруги ниже плинтуса. В разговоре выяснилось, что отец Вики никогда не был художником. Это даже расстроило Полину. Казалось,  разгадка так близка. Но подруга сказала, что отец хорошо знал всех, кто жил в этом небольшом селе. Правда, отца уже давно нет в живых. А ещё, вспомнила Виктория, в селе когда–то, и в самом деле, жил художник. Родители Полины тоже не могли ничем помочь – мама не знала, а отец не запомнил. Даже названия села никто  не мог подсказать. Смутно, из далёкого детства, из рассказов деда, Полине казалось, что название села было связано с именем. Оно так забавно звучало. Напевно и мелодично. 
            Почти всю следующую ночь она думала о том, откуда начинать поиски села. В душе крепла уверенность, что именно там, на родине деда, она найдёт отгадки для всех своих загадок. Среди ночи в доме началось шевеление. Мягкие шаги мерещились то ближе, то дальше. То падал,  какой то предмет, то слышался шёпот. Полина лежала и думала,  до какого градуса сумасшествия ей ещё придётся дойти. Она и не заметила,  как провалилась в сон. Теперь женщина видела себя стоящей у картины. Рисунок расплывался как от слёз. Она то отступала на шаг, то приближалась, пытаясь сфокусировать взгляд. И в какой–то момент ей это удалось. В левом  нижнем  углу картины Полина увидела подпись автора – Леонидов. 
            Она проснулась как от толчка в плечо. Так чётко увиделась подпись. Полина вскочила, подбежала к картине, и в самом углу картины, очень размыто увидела начертанные буквы. Женщина сбегала за лупой. После просмотра сомнений не оставалось – фамилия сна и реальность совпали. Теперь она знала,  кого надо искать, чтобы развеять все тайны, скопившиеся рядом с ней… 

            Подходило время отпуска, и Полина решила навести справки о художнике, что теперь волновал её мысли постоянно. Казалось, что как только она поймёт  его замысел в картине, просто поговорит с ним,  и всё прояснится. Она уже второй день тщательно изучала всех художников с такой фамилией. Их оказалось  не так и много. Сегодня ещё три фамилии. Но чем ближе она продвигалась к концу списка, тем более мрачнела. Надежда снова исчезала, уплывала из рук.

            В детстве Полина очень оригинально ела. Она оставляла всё самое вкусненькое на потом. Психологи утверждают, что по манере употребления пищи, можно сделать вывод о человеке. Может и нельзя провести полностью аналогию, но молодая женщина и сейчас поступила как в детстве – оставила на потом (на завтра) последние три фамилии.

            Последнее время Полина старалась дольше быть на работе. И хоть находила массу поводов к дополнительной работе, однако в душе  чётко осознавала, ЧТО её не пускает домой. Теперь дома не стало покоя вообще. Каждая вещь, казалось, жила своей жизнью. Кастрюля могла ни с того ни с сего выпасть из рук. И не важно,  полная она или пустая. Могли падать сами по себе другие предметы,  как на кухне, так и в комнатах. Причём, если вещь падала, а Полина только слышала это, то придя на место падения,  не обнаруживала никаких изменений или упавших предметов. Всё чинно и важно стояло на своих местах. Никогда до этого она не натыкалась на углы мебели, а теперь уже и не удивлялась этому. Вчера, например,  взяла и не вписалась в угол комнаты – чётко ударилась о стену. «Узковат  проходик  то  стал!» - с печальной иронией констатировала она сама для себя. А всё это происходило от того, что постоянно под ногами мелькала тень чёрного кота. 
            Полина уже сходила и к психологу и к невропатологу – «Никаких изменений в психике не обнаружено!» - очень жизнерадостный вердикт. Значит, надо с этим как–то жить. Только разгадав тайну картины можно всё вернуть и жить как прежде, так она думала и поэтому вся надежда именно на тех троих художников. 
            Кончился ещё один пустой день. Нет, работы было много и вся сделана отлично. А вот загадка не поддавалась решению. Ни один из найденных художников не работал в той манере, что написана картина. Ни у одного из них не было в арсенале произведений этой картины. Снова тупик. Полина медленно шла домой в подавленном настроении. А дома, едва переступив порог, она чуть не споткнулась о лежащую у порога шаль. Нагнулась, чтобы её убрать. В глазах потемнело и женщина села на скамеечку рядом с порогом. Когда пришла в себя,  никакой шали и близко не было. Да и не могло быть – никто и никогда не носил шалей в этом доме. 
           Весь вечер посуда и другие предметы весело перезвякивались и постукивали, вроде как бурно обсуждали прожитый день. Полина даже не пыталась никого ловить, как прежде. Она постелила и легла, продолжая вслушиваться в  кухонную жизнь. Единственно  о чём про себя подумала так это о том, что наглости предела нет. И размышляя так,  даже не улыбнулась – какая же совесть может быть у скалки!?
            Глубокий сон вырвал её из реальности. Она ехала куда–то на машине. Мелькали поля и луга, леса и маленькие сёла. Водитель не торопился, и Полина с удовольствием вглядывалась в пейзаж за окном. На коленях у неё лежала картина. И самое удивительное было в том, что пейзаж на картине точно отражал тот,  мимо которого проезжала женщина. Много уже проехали они столбиков с названиями населённых пунктов. Какие–то были побольше, какие–то поменьше. И вдруг, она увидела, чётко написанное название очередного поселения – Леонидов. Сердце заколотилось. И женщина перевела взгляд на картину. Теперь там была изображена избушка или дом, а рядом с ним стояла женщина в шали. У ног неизвестной крутился чёрный кот. Женщина что-то говорила Полине, но слов  было не разобрать. Полина стала стучать по плечу водителя,  требуя, чтобы он срочно свернул. Но тот не слышал. И она уже срывала голос от натуги. На том и проснулась. 
Женщина села на кровати и стала вспоминать свой сон. Когда подумала о названии села, то поняла, что здесь что–то не то. Она быстро оделась, нашла атлас местных дорог и взялась его изучать. Спустя  десять минут, Полина знала точно и безоговорочно, куда скоро поедет. Теперь всё вставало на свои места. Не в художнике было дело.

           Через два дня, когда  уже будет в отпуске, она отправится на родину деда. В село  с очень красивым и звучным названием, которое обязательно откроет свои тайны, и это место – Леонидовка.