Интервью 5. Фантастический детектив. Анализ

– Ты кто? – спросил Александер, не надеясь получить ответ.

– Я – Тень. Программа такая, – услышал он голос внутри себя,  – Не переживай, это не глюки. И с головой у тебя всё в порядке.

– А для чего ты… нужен? Или нужна? Но если Тень, то нужна.

- Нужна, нужна,  – тут же отозвался женский голос. – Я нужна, чтобы помогать тебе в трудных ситуациях.

Что-что, а ситуация была аховая. Не позвонив в полицию и ФПИ, Александер поставил себя в положение вне закона. В любом случае его ждал один финал – демонтаж. В любом! Не спасёт даже оказанная помощь человеку. Одному оказал, а сколько остались без помощи, потому что он убежал?

– Шансы есть, Макс. Если бы только твоя машина взорвалась, тогда да, виновен со всех сторон. Но после взрыва банкомата, ты понял, что именно на тебя идёт охота и твоё присутствие в толпе может повлечь ещё большие жертвы. Слабенький, но шанс. А главный шанс – найти тех, кто это организовал. Но это твои заботы, я так, поддержать разговор, чтобы ты не оставался один на один с проблемами.

– Тень, давай я буду называть тебя Таней. Что скажешь?

– Хорошее имя. Пойдёт. Как выйдешь, иди поблизости от пунктирной линии, там проходит кабель бесконтактного питания, я включила контур – можно поберечь свой источник.

Тележка с его заказом уже стояла у столика, когда Александер зашёл в кафе. Литровая бутылка воды, лимон, кофе. Макс поднёс руку к ридеру, на крышке стола высветилась сумма заказа, и выяснилось, что средств у Бадгера было достаточно. Тем не менее, он решил пополнить счёт. Стол «съел» выложенные купюры и показал новый остаток на счёте.

Александер разрезал лимон пополам, выдавил одну половину в высокий стакан и наполнил его из бутылки водой. Первый стакан он выпил залпом – это должно ускорить процесс избавления от гадости, которую он вынужден был пить вчера. Второй стакан Александер пил вместе с кофе: глоток кофе, глоток воды с лимоном, просматривая новостную ленту. ФПИ ничего не говорила о том, что согласно датчикам геолокации, робота не было в машине. Только сожаления. Полиция о том, что есть несколько версий, все они пока равноправные и они работают по всем направлениям, Полиция не сомневалась, что виновные будут найдены и наказаны. Одной из версий, конечно, является несчастный случай. Но пока говорить о какой-то одной версии рано. Было несколько передач, посвящённых собственно, Александеру, как спортсмену, так и филологу, как учёному, так и учителю. Журналистское сообщество, естественно, больше внимания уделяло Добсону. Была одна публикация, достаточно большая и обстоятельная, которая доказывала, что роботы, такие, как Александер, это зло и надо прекратить их производство. Но большинство публикаций было доброжелательных. Рыночный раздел показывал, что акции ФПИ сначала упали, потом резко взлетели, потом снова снизились, но остались на уровне, превосходящем прежний. Кто-то хорошо заработал на этом! Интересно, что и весь рынок качнулся, в основном, так же.

Итак, смотри, у кого был мотив, кому выгодно и у кого была физическая возможность. Александер был чрезвычайно дорогим роботом, таких было всего около дюжины, причём только он был собран исключительно за деньги Фонда, все остальные – на деньги заказчиков. Для ФПИ потеря Александера была весьма чувствительным финансовым ударом. И если это ФПИ, то что они выигрывают от его смерти? Как ни странно, деньги, и очень большие деньги. Заказы наверняка увеличатся. Возможности у них есть. Принести в жертву своего лучшего робота и заработать на этом.

Противники роботов. Финансовые доноры неизвестны, возможности тоже. Что выигрывают от гибели робота, выступавшего против равноправия – непонятно.  По крайней мере, к роботам привлечено внимание, в связи с чем можно говорить на любую тему. Сакральная жертва?

Сторонники роботов. Так топорно действовать будут вряд ли. Хотя, почему бы и нет? И здесь, как и ФПИ, сакральная жертва принесёт дивиденды. Возможности, как и у противников одинаковые, то есть непонятные.

А сами роботы?

В любом случае, интерес к теме роботов возрос заметно. Телевизионщики сказали, что они будут проводить собственное расследование, поднялась муть в сети, тут всё, как всегда: в основном вмешательство инопланетян, «пророки» и «ясновидящие», конспирологи. Что касается конспирологов, то некоторые почти дословно говорили о том же, о чём думал сам Александер.

Кому мешает выживший Александер? Всем мешает, кроме полиции. Но это если она ни с кем не связана.

На столе появился текст о том, что обслуживание приостановлено на пять минут по причине акции траура по роботу Александеру, акция всеобщая, за исключением опасных и непрерывных производств. Все отставания организаторы акции обещали ликвидировать в течение трёх часов. Но кто является организатором акции, было непонятно.

Александер вышел на улицу. Стоял весь транспорт, замерли экраны, даже люди остановились, мгновенно образовалась толпа, потому что большое количество людей, так же, как и он сам, вышли на улицу. Сначала была тишина, потом все стали громко разговаривать, были истерики. Через пять минут, когда беспокойство достигло апогея, всё снова заработало, атмосфера стала разряжаться. Александер подумал, что это больше похоже на демонстрацию силы, чем на акцию траура.

– Что будем делать с Александером, Лора? – Крим, президент Фонда, выглядел явно озабоченным.

– Сначала его надо найти, Стив. В парке мы его потеряли, к сожалению. Чёртов Бронфман! Чего он попёрся в полицию? Кто его просил? Стив, выгони его к чертям собачьим! – Лора Витман совсем не выглядела такой же душкой, как на встрече с ван-Леером. Это была жёсткая, решительная бестия.

– Выгонять его нельзя, много знает, избавиться бы от него насовсем, но шум поднимется. Я его отправлю куда-нибудь подальше, а там видно будет. – Крим замолчал. Лора понимала, что это ещё не всё, - сколько мы сможем скрывать информацию об Александере?

– Ещё дня три.

– А когда найдём, наши юристы справятся? – Витман неопределённо пожала плечами, – Демонтаж? Мне этого не хотелось бы. Лора, постарайся найти его. Дай знак, что мы знаем, ждём его и поможем. Когда найдёшь – по обстоятельствам. Теперь по прессе. Нужно организовать плотное, но интеллигентное, можно даже с налётом снобизма, наше информационное присутствие. Мы и роботы. Роботы на службе цивилизации. Роботы в искусстве. Ну и тому подобное. И везде ФПИ.

– Я поняла. А если этот Александер умом тронулся? Мы ведь толком даже не знаем, чем у него башка набита!

– Что ты хочешь этим сказать?

– Его вели Тереза и Тимми, мы до сих пор работаем по их программе. Что она там проверяет, мы не знаем, она только выдаёт, что всё в порядке и всё. Всегда всё в порядке! У других хоть иногда что-то не так, а у этого никогда! А то, как он поступал в определённых случаях, для наших аналитиков было неожиданностью. Даже это долбанное интервью было неожиданностью. В общем, с нашим любимцем одни проблемы.

Когда Лора ушла, Крим задумался, не может ли Лора Витман, вице-президент ФПИ, стоять за покушением на Александера?

Ван-Леер слушал доклад Аксельберга о мытарствах на ТВ. Там неразбериха и апломб. Они, типа, сами разберутся  с гибелью Стаса. В журналистский комитет по расследованию вошли Джина и Рита, это девчонки из команды Добсона, причём Рита стала заместителем председателя. Кэт никуда не вошла – она была в прострации. Но именно девочки с ТВ рассказали и о нехороших чертах покойного и о его стычках с коллегами. И романах, романах, романах… С молодыми и не очень, свободными и замужними. Женщины его любили, а мужики терпеть не могли. Не все, конечно. Но все говорили, что журналистом он был от Бога.

В совокупности с тем, что выяснил Целешус, а он выяснил, что группа крови на ноже совпадала с группой крови Добсона, этот телевизионщик был странным типом. И его, похоже, убрали после того, как он сделал своё дело.

Но картина не складывалась. Зачем Добсону убивать дойную корову, которой был для него Александер? Не похож он на сумасшедшего.

– Эд, ты нашёл тех бродяг, с которыми был Добсон? Надо выяснить, как было дело. Покажи им Добсона и Александера, пусть опознают.

– Я ищу, Том, зацепки есть. Сделаю. У меня однокашник в участке парковой зоны, он даст знать, если что.

– Не жди, Эд, «если что» – труп ведь сожгли!

– Хорошо. Александера-то зачем?

– Всё равно же показывать надо несколько человек. Вот и покажи. Ник, ты ходи каждый день к телевизионщикам, как на работу. Покопайся в оскорблённых чувствах, поковыряйся пальцем. В ранах, Ник! В ранах. Кристиночка, ты что увидела, пока я развлекал мадам Лору? – Кристина ждала, когда же ей, наконец, дадут слово, ей было, что сказать. Почему же босс не спрашивает её? Да, она сейчас перевернёт мир! Ну, босс, ну, Том, ну, пожалуйста! Ну же, быстрее! Она почти испытала оргазм, когда ван-Леер обратился к ней.

– Они все врут! У них черепа титановые! Они не могли так сгореть! Она всё врёт! Я видела! – Кристина сгибала и разгибала пальцы в кулачки, - а окон в биологическую лабораторию нет!

– Тише, тише, тише! Спокойнее, Кристина! У нас тут каждый день – офигеть, поэтому мы должны быть спокойными при любых обстоятельствах. У нас нет невероятных событий – они все вероятные. Эмоции оставь в кармане – давай анализ, - Кристина посмотрела, в надежде на поддержку, на Ника, на Эда, потом снова на ван-Леера, но все спокойно ждали. И она успокоилась. Она профессионал. Ей безразлично, будет ли это переворотом или нет. Она глубоко дышала и с каждым вздохом успокаивалась. Четыре, всё, она спокойна.

– Я тут подумала, что не всё ясно, – все слушали, – Я нигде не смогла найти трафик геолокации, так как все данные заканчиваются временем посадки Добсона в машину Александера. И всё! Босс, а нам это надо? Может, кто-то хочет, чтобы мы отошли в сторону? Я не отойду! – Кристина всё-таки не удержалась от эмоций.

– Эд, скажешь что-нибудь?

–У нулевиков и единичек, в отличие от второй и более низких категорий, череп изготовлен по технологии высокотемпературной самораспространяющейся полимеризации в керамике. Каменный у них череп, короче говоря. Не реагирует он на металлоискатели, как и у нас наши кости. По геолокации – это серьёзно.

– Вот и займись этим!

– Мне, что, заняться нечем? Пусть Ник или Кристина займутся! Сам же сказал.

– Это было давно. Займись.

– Кристина, а ты заготовь запрос в ФПИ по последней проверке Александера. Копию отвези лично, устрой там скандал, если получится, а если не получится скандал, то не страшно. А я подумаю, кто-то же должен думать в нашей команде.

– Нет, вы посмотрите на него, – возмутился Ник, – мы, значит, достали информацию, перелопатили её, а думает только он!

Но все улыбались, потому что выводы ван-Леера всегда были гораздо глубже, чем у них.

Когда все ушли по делам, он решил ещё раз посмотреть интервью Александера.

…

«– Скажите, Макс, а каких вопросов Вы ждали, но их не задали? – Кэт перейти на «ты» так и не смогла, но это только добавляло интереса.

– Кэт, ну, это же ваше интервью, ваша передача, вообще-то и вопросы должны быть ваши: банальные, провокационные, сбивающие с толку, глубокие. Хорошо, не прозвучали вопросы о литературе, что я там делаю и чего хочу.

– Ну и что ты там делаешь, Макс и чего хочешь? Действительно, интересная тема. Давай так, ты сейчас постараешься коротко это обрисовать, а одну из наших будущих передач мы посвятим целиком этой теме. И не переживай про сегодняшний эфир – у меня столько банальных, провокационных и, надеюсь, глубоких вопросов для тебя, что, боюсь, для сбивающих с толку вопросов времени может и не хватить», – Том подумал, что Добсон отличный журналист, передача построена так, что постоянно держит в напряжении. И он уважает Александера, хотя, местами, провокатор. И с Кэт он угадал. Её появление в программе оказалось удачным ходом.

…

«– Вот ты спрашиваешь, Стас, что роботы дают человечеству? Я бы немного изменил твой вопрос – что робототехника даёт человечеству? Ну, посмотри, сколько парализованных людей стали ходить, да что там ходить – бегать, плавать, жить полноценной жизнью! Сколько глухих стали слышать, слепых – видеть! Сколько механических сердец бьётся в человеческих телах! И это всё технологии робототехники…»

…

«– Макс, скажите, а где кончается человек и начинается робот, где кончается робот и начинается человек?..»

– Таня, и где мы достанем препараты, время поджимает?

– Макс, в ФПИ, конечно! Они ждут Александера, они ждут нападения ночью, они не ждут Бадгера, который заявится среди белого дня и просто заберёт то, что ему нужно!

Александер улыбался, Таня права, не готовы в ФПИ к этому.

Добби был так же приветлив и смешон, Александер даже погладил его по затылку, прикрепив одновременно там плёнку, которая начала транслировать новую программу.

– Добби, как хорошо ты готовишь кофе! А я могу заказать у тебя термос с приготовленным волшебным напитком и упаковку смеси?

– Конечно, но это выльется Вам в кругленькую сумму! Авторский продукт! Как будете оплачивать? – Александер подставил руку к считывающему устройству, – Мистер Бадгер, Вы рискуете отстать от Вашей группы, поторопитесь! По окончании экскурсии я вручу Вам Ваш заказ!

Экскурсию вёл робот, на затылке которого также была плёнка и ещё на двух транспортных тележках тоже. Никаких команд снаружи, никаких отчётов – всё шло по внутреннему распорядку ФПИ. Заказаны такие-то растворы в биолаборатории, такие-то химикаты со склада, автоматы скомплектовали, тележки привезли, Добби всё сложил в пакет, который и вручил на выходе мистеру Бадгеру.

– Таня! Ты молодчина!

– Я ещё и не то могу!

«Хорошо, что есть такая подруга», - думал Александер. – «Она меня разбудила!»

Мысли Макса упорядочились, теперь он мог думать спокойно, более того, источник питания он тоже заказал, и теперь ехал на такси к месту его доставки. После этого ФПИ, разумеется, чухнет, что не всё у них в порядке и его вычислят. А больше и не надо! Но пока этого не случилось, надо найти место для замены источника.

И, всё-таки, ФПИ был главным подозреваемым. Им выгодно, они имели возможность, у них был мотив. Сам по себе ФПИ был нужной структурой, но кто-то там спутал свои интересы с интересами Фонда. Провести такую игру можно только в случае обладания достаточными полномочиями. Если это игра, то есть и её структура и эту структуру Александеру надо понять. Он стал строить модель игры. Уровень Игрока получался не ниже вице-президента, а там их шесть, плюс сам президент.

Ван-Леер тёр глаза, он просмотрел столько за сегодняшний день, что они стали слезиться. Хватит на сегодня. Можно сказать, что вовремя пришёл вызов от шефа.

– Ты ещё здесь, Том? Зайди ко мне, –  Крим тоже выглядел уставшим.

Том надеялся, что Тео скажет, давай, мол, дело сюда, забирают его у нас. Но Теодор сказал другое.

– Том, безопасники сказали, что не собираются забирать у нас дело, более того, будут делиться информацией – во что я никогда не верил, не верю и сейчас – и только хотят, чтобы мы делились информацией тоже. Хотят, как всегда, нашими руками…

– И своего шпика пришлют?

- Не знаю, пока так не заикались. Что накопали?

Не всегда ван-Леер рассказывал Тео всю инфу по делам, да и тот не всегда настаивал, понимая, что некоторые вещи бывают ощущаемыми, но невыговариваемыми. Версия – дело тонкое. А тут решил высказать всё, что думал.

– Все пути ведут к Добсону, можно дело слить, хоть сегодня. Можно плюнуть на то, что Добсону это было не нужно, никто и разбираться не будет! Тео, давай отдадим его кому-нибудь, а?

Крим поднялся из-за стола и несколько раз прошёл из конца в конец своего кабинета, держа руки в карманах брюк. Потом снова сел.

– Ты сейчас знаменитость, Том. Везде, как специально, раструбили, что ты расследуешь это дело. Припомнили все твои успехи. Обычно ругают, а тут хвалят. Не удастся отдать. Так что с Добсоном?

– Ищем. Возможно, что никогда и не найдём, возможно, что уже кремировали. Сейчас работаем больше по косвенным вещам.

– Ладно, иди, будут просьбы – говори, попробую помочь.

Странный был разговор, можно понять, мол, не рви жилы, а можно и по-другому – рви. Не привыкать, рви, так рви, да и не умел ван-Леер иначе, и кто-то пользуется этим. Открылась дверь и в неё заглянула пушистая головка Кристины. А у неё красивые глаза и очки её совсем не портят, подумалось ему.

– Босс, Вы домой когда-нибудь ходите?

– Хожу, Кристина, вот сейчас и пойду. Ты тоже домой? – зачем он задал этот дурацкий вопрос, ван-Леер не знал.

– Ага! Давайте, я Вам расскажу, какой я там устроила скандал!

Кристина тараторила о том, что она наговорила Лоре, как та оправдывалась, потом вспылила, как она, а Лора, а потом опять она, а потом Лора… Том задавал какие-то вопросы, Кристина отвечала. И всё говорила, говорила… Мелкий дождь сыпал с неба, фонари горели, так было хорошо, что Том согласен был идти всю ночь.

– Босс, а почему Вы не женаты? – вопрос вернул ван-Леера в действительность.

– Был женат, Кристина. Семь лет прожили, потом ещё раз пробовал, но и другая выдержала только год жизни со мной. Наверное, семья и я что-то разное.

– А хотите, я Вас чаем угощу? У меня есть зелёный и не в пакетиках, а настоящий – в плитках! – ван-Леер терпеть не мог зелёный чай, точнее, он не понимал его вкуса – горячая сладкая вода и ничего больше. Но вместо этого он сказал:

– С удовольствием, Кристина, – а потом он слушал, где и как собирают такой чай, как потом обрабатывают, как его надо хранить и как заваривать и почему нельзя ничего добавлять. Том предпочитал чёрный и иногда добавлял листочек мяты, но чаще всего пил чай из автомата.

– Давай зайдём и прикупим что-нибудь к чаю, – они были как раз перед входом в магазин, потом из него же можно было пройти в подземку.

Оставив Кристину в отделе сдобы, ван-Леер пошёл в отдел напитков, показал удостоверение, и его пропустили в помещение для тех, кому больше двадцати пяти. Он выбрал квадратную бутылку с желтоватой жидкостью, внутри которой плавал большой стручок перца. Потом взял пакет картошки фри, оливки, рыбу – не помешает к чаю. Как и белые хризантемы. Но возле кондитерской Кристины не было. Том вертел головой и нигде её не видел и начал думать, что всё правильно, и что выглядит он по-дурацки с цветами. Он уже собрался уходить, когда подбежала запыхавшаяся Кристина с двумя полными пакетами.

– Я подумала, что можно и поужинать, – она подняла пакеты с едой перед собой. Ван-Леер забрал у Кристины пакеты, а она взяла его под руку и уткнулась носом в букет. На выходе они положили пакеты в коробку, Кристина набрала адрес, пока они доедут, это будет уже у двери квартиры.

– Я вот только сейчас подумал, Кристина, – сказал Том, сидя за стойкой и наблюдая, как она хлопочет на кухне, – как хорошо вот так сидеть – и никаких роботов!

– У меня их полно! Я бы не справилась дома без них! Рыбу порежьте, пожалуйста! Ножи там! – показала она на ящик.

…

– А что в этой бутылке? Мне почему-то не хотелось шампанского с конфетами или мороженого с красным вином.

– Это водка, – сказал Том, разливая по рюмкам, – с перцем. Не коньяк, но такой же по крепости, ты осторожно. Как выпьешь, не вдыхай, съешь маслинку.

Конечно, она сделала всё не так и сразу вдохнула, а потом ещё зажгло перцем горло, она просила воды, а Том заставлял её дышать через нос и предлагал маслину…

…

Он лежал на спине и никак не мог отдышаться, нагрузку он получил приличную.

– Что с тобой, Том? Тебе плохо? Ты так дышишь!

– Мне хорошо, я дышу, и значит, я живу!

– Я тебе чай утром сделаю.

…

Звонил мобильник, Ван-Леер не открывая глаза, нажал на приём.

– Том, Эд беспокоит. Мы нашли тех бездомных. Они опознали Александера.