Бульвар гл.1

28 июня 2012 - Юрий Леж

Бульвар.

1

Прелестный шорох падающих листьев, устилающих желто-красно-зеленым ковром газон бульвара, едва слышный для простого человеческого уха, но такой громкий для иных ушей глушил звук проносящихся по асфальту автомобилей, резкое кряканье уток в похолодевшем уже поле жаркого лета пруду, гортанный крик разговора кучки то ли итальянцев, то ли кавказцев на углу, возле высокого старинного дома. От листьев пахло гнилью и тлением, с проезжей части несло бензиновым перегаром и машинным маслом, от кучки людей – дешевым парфюмом и сильным запахом пота  маленьких стайных хищников, собравшихся то ли на очередную охоту, то ли на случку со своими неприхотливыми самками.

Делая вид, что совсем не обращает внимания на анималистические и урбанистические шумы  и запахи, на деревянной, резной лавочке под кленами сидел молодой человек в возрасте чуть за тридцать: в длинном, модном в этот сезон в Городе плаще, светлом, слоновой кости, кашне и широкополой черной шляпе, из-под шляпы выбивались густые, темно-серые волосы и иной раз поблескивали странные желтоватого оттенка глаза. Молодой человек, положив ногу на ногу, неторопливо, задумчиво курил, аккуратно стряхивая пепел рядом с собой на мелкий песок бульварной дорожки. Странные глаза его были полуприкрыты и казалось – молодой человека наслаждается начинающимся теплым осенним деньком, бульваром, самим собой и своей жизнью, отдыхая от прошедшей трудовой недели, хотя заподозрить в нем человека по восемь часов пять дней в неделю стоящего за прилавком фешенебельного магазина или просиживающим штаны в конторе крупной, солидной девелоперской фирмы было очень трудно.

Молодой человек не изменил своей расслабленной, созерцательной позы даже, когда к занимаемой им лавочке приблизился тяжеловесный, давно миновавший времена своей молодости и стройности мужчина в темно-сером пальто и потертой клетчатой кепке. Тяжеловес остановился возле лавочки, чуть наклонив голову на бок и разглядывая молодого человека.

– Здравствуйте, месье Арнич, - помедлив десяток секунд, тяжеловес прикоснулся кончиками пальцев к козырьку кепки, приветствуя молодого человека, – позвольте составить вам компанию?

– Доброе утро, месье комиссар, – вежливо отозвался Арнич, – присаживайтесь… бульвар – публичное место…

– У вас еще утро, месье Арнич? – комиссар изобразил завистливое выражение лица. – У меня время уже подходит к обеду.

– Сегодня выходной, месье комиссар, – ответил молодой человек со всей возможной серьезностью, – я поздно встал, решил прогуляться перед завтраком… А вы с утра, видимо, успели переделать множество нужных и важных дел?

– Еще с вечера, месье, с вечера.

Комиссар присел на лавочку, демонстративным движением потянув на коленях брюки, поерзал, устраиваясь поудобнее, потом, неуклюже поискав по карманам своего пальто, выудил помятую пачку сигарет и чуть вопросительно глянул на Арнича, но тот то ли в самом деле не заметил, то ли проигнорировал безмолвную просьбу комиссара об огоньке, и тому пришлось опять шарить в карманах, теперь уже в поисках зажигалки.

– Преступность в городе по-прежнему дает вам заработать на кусок хлеба? – осведомился Арнич, дождавшись, когда комиссар раскурит сигарету.

– Преступность в городе по-прежнему действует мне на нервы, – проворчал комиссар, без всякого удовольствия, привычно затягивая дымком, – или вы думаете, что мое жалованье сильно изменяется от того, поймаю я одного бандита или десяток?

– Вы хотели пожаловаться мне на жизнь, месье комиссар? – теперь уже с явной издевкой спросил молодой человек.

– Нет и нет. Я хотел узнать, слышали ли вы последние новости из мира криминала?

– Увы, сегодня я еще не включал ни радио, ни телевизор, даже газет, как видите, не покупал, – Арнич демонстративно развел пустые руки, – а вчера не заметил в прессе никаких достойных особого внимания новостей из комиссариата…

– Вы старательно делаете вид счастливого человека, – чуть нахмурившись, сказал комиссар, – встаете поздно, не интересуетесь новостями, просто сидите вот на бульваре перед завтраком…

– А почему я должен быть несчастным и выглядеть, как загнанная лошадь? – усмехнулся Арнич. – Прошедшая неделя для меня закончилась с неплохим гешефтом, предстоят два дня отдыха, а что касается новостей, то криминальная хроника в моем списке приоритетов не стоит на первом месте…

– И никогда не стояла? – теперь уже издевка слышалась в голосе комиссара.

– И не стояла, - твердо и серьезно подтвердил молодой человек.

– Значит, вы не слышали, что вчера был ограблен дядюшка Филипп? – приступил, наконец-то,  к сути разговора комиссар.

– Не слышал, да собственно и не знаю, кто такой дядюшка Филипп… – Арнич подумал было развести руками в знак недоумения, но решил, что жест этот будет слишком театральным в этом и без того наигранном диалоге.

– Филипп Ленге, адвокат, нотариус, антиквар, очень известная личность в Городе, конечно, для тех, кто желает без каких-либо проблем обменять что-то незаконно приобретенное на деньги, ну и наоборот…

– Вы хотите сказать, месье комиссар, что это обыкновенный скупщик краденного? – в приоткрывшихся глазах Арнича запрыгали веселые искорки. – И какой, в этом случае, у меня может быть к нему интерес?

– Дядюшка Филипп – посредник, а вовсе даже не банальный скупщик краденного, – чуть раздраженно заметил комиссар, – он посредник от Бога, как говорят его клиенты.

– Слава богам, я никогда не прибегал к его услугам, – проговорил Арнич, – наверное, поэтому ничего о нем и не знал до сих пор…

 С первым вашим заявлением готов согласиться, а вот второе позвольте…

– Какое заявление, комиссар, – довольно бесцеремонно перебил его молодой человек. – Заявление – это когда я у вас, в комиссариате, в присутствии адвоката, а сейчас это простая реплика в дружеской беседе во время случайной встречи…

В глаза Арнича веселые искорки превратились в хохочущих, задорно прыгающих бесенят. Комиссар тяжело вздохнул и едва не заворчал, как старый, матерый пес, вынужденный согласиться с тем, что соседская кошка – неприкосновенное животное:

– Встреча у нас, естественно, не случайная, но разве вам хочется официального допроса? в присутствии адвоката, с выполнением множества процессуальных ритуалов?

– Что вы, что вы, месье комиссар, - улыбнулся дружелюбно Арнич. – Я готов ответить на ваши вопросы в такой вот непринужденной обстановке. Кстати, это изрядно сэкономит и ваше и мое время…

– Многообещающее начало, – вновь вздохнул комиссар. – Так вот, вчера ограбили дядюшку Филиппа, лицо в определенных кругах очень известное, и мне кажется, что в нашем Городе это мог сделать только лишь отъявленный мазохист с суицидальными наклонностями…

– Ваши определения, может быть, немножко громоздки, но всегда точны… Я никак не подхожу под оба, – улыбнулся Арнич, продолжая выдерживать нарочитый тон светской беседы, взятый им в самом начале разговора. – Тяги к самоубийству у меня нет, да и любви к боли я за собой никогда не замечал, но вот с чего это вы сделали такой вывод?

– Вы просто не стали слушать дальше, – слегка упрекнул комиссар. – Дело в том, что последние лет двадцать дядюшка Филипп посредничал между крупнейшими гангстерскими кланами и отдельными преступниками, и не только между ними, в нашем Городе, и даже в стране в целом, и даже в регионе, включая наших многочисленных и беспокойных соседей…

– В самом деле, я должен извиниться перед вами, месье комиссар, – иронично, но на грани приличий ответил Арнич. – История бандитского посредника для меня чрезвычайно интересна… но…

– Ох, как вы торопитесь, месье Арнич, – вздохнул в который уж раз комиссар, похоже, он привык перебивать собственную речь такими вот тяжелыми вздохами, укоризненным покачиванием головой, прищелкиванием пальцами. – В последние пятнадцать лет ни у кого даже в мыслях не было не то, что ограбить, просто обидеть скромного адвоката и антиквара,  весь уголовный элемент практически пяти стран знал – то, что находится в сейфе у дядюшки Филиппа, принадлежит настолько влиятельным людям и кланам… в определенных кругах, конечно, влиятельным…

– И все же его ограбили?

– И все же – да… Уж не ведаю, знали воры или нет, что берут из сейфа, но, по моим сведениям, там находилась крупная партия необработанных алмазов то ли из Южной Африки, то ли из русской Якутии, причем, партия такая крупная, что даже профессионалам, работающим с драгоценностями, сбыть ее будет очень и очень проблематично…

– Мне всегда казалось, что в Амстердаме или Брюсселе найдется немало ювелиров, желающих подешевке купить драгоценности, тем более – необработанные, нигде в мире еще не зафиксированные, – легкомысленно высказал свое мнение Арнич.

– Но не такое количество, – комиссар прервался и вновь принялся рыться в карманах пальто, разыскивая убранные туда сигареты, взамен докуренной.

Арнич, по-прежнему, слегка демонстративно не замечал натуженных поисков комиссара, давно уже привыкшего, что его подчиненные с проворством дрессированных обезьян подносят начальнику и сигареты и спички. Подавив легкий смешок, молодой человек осведомился:

– А вы готовы раскрыть мне и эту информацию?

– Да, месье Арнич, алмазов у дядюшки Филиппа было почти десять килограммов!!! да-да, именно килограммов, потому что, если мерить в каратах, по ювелирному, вес выходит совсем уж запредельный…Но все дело-то в том, что алмазы эти не принадлежали дядюшке Филиппу, он, еще раз напомню, был всего лишь посредником, а вот человеком, который за эти алмазы уже заплатил половину стоимости, оказался Принц… Вам он тоже не известен? – подколол, наконец-то своего собеседника комиссар.

– Благодаря криминальной хронике, в стране любой школьник, едва научившийся читать, знает, кто такой Принц, он же Наследник, он же… – усмехнулся Арнич.

– Так вот, поставщики алмазов ищут грабителя, Принц ищет его же, да и я не против был бы опередить их всех и первым побеседовать с этим человеком…

– Какая душераздирающая история, репортеры оторвали бы её у вас с руками, – Арнич хотел было зевнуть, но это было бы совсем уж невежливо по отношению к комиссару, и молодой человек сдержался. – И вы решили начать с меня месье комиссар?

– С кого-то ведь надо начинать, не так ли? – ухмыльнулся комиссар, делая неуклюжую попытку сохранить светский характер разговора.

– И вы хотите знать, где я был и что я делал – в какое время? – уточнил Арнич, холодно блеснув глазами из-под полей своей шляпы.

– Ограбление произошло между восьмью часами вечера и полуночью. Дядюшка Филипп вчера отправился в театр, вышел из дому без четверти восемь, вернулся практически в полночь, заглянул в сейф – и…

– Неужели квартира такого известного и авторитетного человека не охранялась? – равнодушно удивился молодой человек.

– Охранник в подземном гараже, консьерж при входе в подъезд, видеокамеры, – неохотно сказал комиссар, – ничего особенного, но ведь уже лет пятнадцать, как никому в голову не могло такое придти…

– И никто, ничего не видел и не слышал?

– Месье Арнич, - не обратив внимания на последний вопрос молодого человека, вернул разговор в нужное ему русло комиссар, – все-таки попробуйте вспомнить, чем вы занимались вчера в это время?

– Нет ничего проще, комиссар, – улыбнулся Арнич, с облегчением откидываясь на спинку скамьи. – Примерно в семь мы с компаньоном закончили дела в конторе, время можно уточнить у нашей секретарши...

– Она же – приходящий бухгалтер?

– Абсолютно точно, месье комиссар, девушка не заинтересованное лицо, нанята через агентство, ах, да, кроме того, мой компаньон сдавал ключи и комнаты конторы под охрану, как всегда это делается по вечерам, думаю, свидетельство охранника будет достаточным, в нашем здании, кстати дежурят полицейские по договору с владельцем…

– Ваш компаньон – это Алекс Сеевич? новым, надеюсь, не обзавелись? – зачем-то спросил комиссар.

– Старый друг лучше новых двух, – не придумав ничего лучше, выдал банальную сентенцию Арнич. – С Лексой мы вместе ведем дела уже не первый год…

– Точнее будет, скоро пойдет восьмой, – пробурчал сквозь зубы комиссар, – итак, после ухода из конторы вы направились?..

– Комиссар, вы будете смеяться, но я направился на Центральный телеграф, у нас там абонентский ящик, у фирмы, а не личный, я проверил пришедшую почту, забрал ее с собой. Кстати, сейчас эти бумаги у меня дома. Если мне не изменяет память, на телеграфе отмечают, в какое время клиенты берут ключи от абонентских ящиков… Со мной общалась немолодая уже дама с очаровательными голубыми глазами, вот имя ее я, к сожалению, не знаю, да и она вряд ли помнит всех, кто обращался к ней в течение рабочего дня…

– Вы до Центрального телеграфа шли пешком или взяли такси? – уточнил деловито комиссар, и Арничу почудилось, что он вытаскивает из кармана пальто свой знаменитый на весь Город блокнот.

– Пешком, месье, пешком… вчера, как и сегодня, погода была прекрасная, вот и решил немного освежиться и подышать парами бензина после кондиционированного воздуха конторы, – засмеялся Арнич, а комиссар понимающе кивнул: автомобильное движение в городе давно уже превратило свежий воздух в бензиновый перегар, особенно в районе центральных улиц и площадей. – После телеграфа я выпил кофе в небольшой кофейне напротив, - продолжил молодой человек, – пожалуй, там я потратил минут тридцать, и свидетелей моего присутствия не было. Не думаю, что бармен в кофейне или официантка запомнили одного из тысяч посетителей, а потом я, также пешком, отправился в сауну. Ваш дядюшка Филипп любит театр, а мы с компаньоном предпочитаем перед выходным днем расслабиться в сауне, так что наш заказ начинался в восемь часов, впрочем, как и спектакль в том театре, который посетил дядюшка Филипп.

– И вы были в сауне ровно в восемь, месье Арнич? – уточнил комиссар и по его внешнему виду даже матерый психолог не смог бы понять – удовлетворен или разочарован сыскарь результатом опроса. – И долго вы там расслаблялись? вдвоем с компаньоном?

– Мы же приличные люди, месье комиссар, и я, и мой компаньон,  – улыбнулся Арнич, – а приличные люди просто обязаны опаздывать… Лекса пришел в сауну первым, видимо, сразу после восьми часов, я не уточнял у него специально, но вы можете это сделать сами. А я задержался, пока шел от Центрального телеграфа, и подошел примерно в половине девятого.

– И в какой вы были сауне? – кажется, больше для проформы, чем по делу, уточнил комиссар.

– «Золотой ключик», месье комиссар, вы ее знаете? отдельное здание, маленькое помещение в подвале, отличная звукоизоляция, хоть из пушек пали, никому из окружающих просто невозможно помешать. Мы заказывали два часа, с восьми до десяти вечера, но – увы – нам этого не хватило и пришлось продлевать время, благо, такая возможность в тот вечер имелась…

– И вы были там одни? – повторил вопрос комиссар.

– Ну, во-первых, там была обслуга, – сделал вид, что вспоминает подробности Арнич. – Простыни, полотенца и прочее нам подавал мужчина по имени Влас или Глас, я плохо понял, как именно, высокий, очень худой с могучими такими бровями, да, пожалуй, брови у него как раз можно назвать, по-вашему, месье комиссар, особой приметой. А стол накрывала женщина лет сорока, худенькая, невзрачная, по имени мы ее не звали, да и появлялась она всего один раз за весь вечер. Во-вторых, мы заказывали девушек, и из-за них-то и продлили время…

– Так понравились? – скептически спросил комиссар, пренебрегавший проститутками с молодых лет сначала по причине безденежья, а потом уж и по долгу службы, ведь это только в дешевых детективах продажные полицейские курируют «ночных бабочек», постоянно пользуясь их услугами задаром.

– И не только, месье комиссар, начнем с того, их привезли уже после половины девятого, а за час невозможно не только получить маломальского удовольствия от женщины, но и даже познакомиться толком, будь это хоть прожженные профессионалки или просто искательницы приключений с дискотеки, – плотоядно улыбнулся Арнич. – А, во-вторых, в самом деле, девочки оказались очень симпатичные и раскованные, мы весело провели время… от души, что называется…

– Про их имена даже не спрашиваю, они у профессионалок для каждого клиента разные, – съязвил комиссар в отместку. – Но вот хотя бы телефончик вы запомнили, по которому делали заказ? или забыли сразу же, как только набрали?

– Не просто запомнил, месье, даже сохранил визиточку их конторы, – усмехнулся Арнич, доставая из внутреннего кармана бумажник, а из него маленький розоватый прямоугольник визитки. – Надеюсь, у девочек из-за прискорбного факта отдыха в нашем с Лексой обществе не будет неприятностей?  Очень бы не хотелось выглядеть обычным стукачом даже в глазах профессионалок…

– Я не полиция нравов, – пробурчал комиссар, забирая из рук молодого человека визитку и внимательно вчитываясь в название и мелкий номер телефона в уголке. – Если они без нервотрепки подтвердят ваши слова, то претензий с моей стороны к ним никаких не будет… А как они добирались до сауны?

– Их привез сутенер, такой экзотический тип, с косматой бородой, то ли грек, то ли албанец, вы знаете, месье комиссар, я такие бороды видел только в кино… – Арнич чуть-чуть прикрыл глаза, будто бы вспоминая, как выглядел тот самый бородатый сутенер, что привез в сауну девиц. 

© Copyright: Юрий Леж, 2012

Регистрационный номер №0058917

от 28 июня 2012

[Скрыть] Регистрационный номер 0058917 выдан для произведения:

Бульвар.

1

Прелестный шорох падающих листьев, устилающих желто-красно-зеленым ковром газон бульвара, едва слышный для простого человеческого уха, но такой громкий для иных ушей глушил звук проносящихся по асфальту автомобилей, резкое кряканье уток в похолодевшем уже поле жаркого лета пруду, гортанный крик разговора кучки то ли итальянцев, то ли кавказцев на углу, возле высокого старинного дома. От листьев пахло гнилью и тлением, с проезжей части несло бензиновым перегаром и машинным маслом, от кучки людей – дешевым парфюмом и сильным запахом пота  маленьких стайных хищников, собравшихся то ли на очередную охоту, то ли на случку со своими неприхотливыми самками.

Делая вид, что совсем не обращает внимания на анималистические и урбанистические шумы  и запахи, на деревянной, резной лавочке под кленами сидел молодой человек в возрасте чуть за тридцать: в длинном, модном в этот сезон в Городе плаще, светлом, слоновой кости, кашне и широкополой черной шляпе, из-под шляпы выбивались густые, темно-серые волосы и иной раз поблескивали странные желтоватого оттенка глаза. Молодой человек, положив ногу на ногу, неторопливо, задумчиво курил, аккуратно стряхивая пепел рядом с собой на мелкий песок бульварной дорожки. Странные глаза его были полуприкрыты и казалось – молодой человека наслаждается начинающимся теплым осенним деньком, бульваром, самим собой и своей жизнью, отдыхая от прошедшей трудовой недели, хотя заподозрить в нем человека по восемь часов пять дней в неделю стоящего за прилавком фешенебельного магазина или просиживающим штаны в конторе крупной, солидной девелоперской фирмы было очень трудно.

Молодой человек не изменил своей расслабленной, созерцательной позы даже, когда к занимаемой им лавочке приблизился тяжеловесный, давно миновавший времена своей молодости и стройности мужчина в темно-сером пальто и потертой клетчатой кепке. Тяжеловес остановился возле лавочки, чуть наклонив голову на бок и разглядывая молодого человека.

– Здравствуйте, месье Арнич, - помедлив десяток секунд, тяжеловес прикоснулся кончиками пальцев к козырьку кепки, приветствуя молодого человека, – позвольте составить вам компанию?

– Доброе утро, месье комиссар, – вежливо отозвался Арнич, – присаживайтесь… бульвар – публичное место…

– У вас еще утро, месье Арнич? – комиссар изобразил завистливое выражение лица. – У меня время уже подходит к обеду.

– Сегодня выходной, месье комиссар, – ответил молодой человек со всей возможной серьезностью, – я поздно встал, решил прогуляться перед завтраком… А вы с утра, видимо, успели переделать множество нужных и важных дел?

– Еще с вечера, месье, с вечера.

Комиссар присел на лавочку, демонстративным движением потянув на коленях брюки, поерзал, устраиваясь поудобнее, потом, неуклюже поискав по карманам своего пальто, выудил помятую пачку сигарет и чуть вопросительно глянул на Арнича, но тот то ли в самом деле не заметил, то ли проигнорировал безмолвную просьбу комиссара об огоньке, и тому пришлось опять шарить в карманах, теперь уже в поисках зажигалки.

– Преступность в городе по-прежнему дает вам заработать на кусок хлеба? – осведомился Арнич, дождавшись, когда комиссар раскурит сигарету.

– Преступность в городе по-прежнему действует мне на нервы, – проворчал комиссар, без всякого удовольствия, привычно затягивая дымком, – или вы думаете, что мое жалованье сильно изменяется от того, поймаю я одного бандита или десяток?

– Вы хотели пожаловаться мне на жизнь, месье комиссар? – теперь уже с явной издевкой спросил молодой человек.

– Нет и нет. Я хотел узнать, слышали ли вы последние новости из мира криминала?

– Увы, сегодня я еще не включал ни радио, ни телевизор, даже газет, как видите, не покупал, – Арнич демонстративно развел пустые руки, – а вчера не заметил в прессе никаких достойных особого внимания новостей из комиссариата…

– Вы старательно делаете вид счастливого человека, – чуть нахмурившись, сказал комиссар, – встаете поздно, не интересуетесь новостями, просто сидите вот на бульваре перед завтраком…

– А почему я должен быть несчастным и выглядеть, как загнанная лошадь? – усмехнулся Арнич. – Прошедшая неделя для меня закончилась с неплохим гешефтом, предстоят два дня отдыха, а что касается новостей, то криминальная хроника в моем списке приоритетов не стоит на первом месте…

– И никогда не стояла? – теперь уже издевка слышалась в голосе комиссара.

– И не стояла, - твердо и серьезно подтвердил молодой человек.

– Значит, вы не слышали, что вчера был ограблен дядюшка Филипп? – приступил, наконец-то,  к сути разговора комиссар.

– Не слышал, да собственно и не знаю, кто такой дядюшка Филипп… – Арнич подумал было развести руками в знак недоумения, но решил, что жест этот будет слишком театральным в этом и без того наигранном диалоге.

– Филипп Ленге, адвокат, нотариус, антиквар, очень известная личность в Городе, конечно, для тех, кто желает без каких-либо проблем обменять что-то незаконно приобретенное на деньги, ну и наоборот…

– Вы хотите сказать, месье комиссар, что это обыкновенный скупщик краденного? – в приоткрывшихся глазах Арнича запрыгали веселые искорки. – И какой, в этом случае, у меня может быть к нему интерес?

– Дядюшка Филипп – посредник, а вовсе даже не банальный скупщик краденного, – чуть раздраженно заметил комиссар, – он посредник от Бога, как говорят его клиенты.

– Слава богам, я никогда не прибегал к его услугам, – проговорил Арнич, – наверное, поэтому ничего о нем и не знал до сих пор…

 С первым вашим заявлением готов согласиться, а вот второе позвольте…

– Какое заявление, комиссар, – довольно бесцеремонно перебил его молодой человек. – Заявление – это когда я у вас, в комиссариате, в присутствии адвоката, а сейчас это простая реплика в дружеской беседе во время случайной встречи…

В глаза Арнича веселые искорки превратились в хохочущих, задорно прыгающих бесенят. Комиссар тяжело вздохнул и едва не заворчал, как старый, матерый пес, вынужденный согласиться с тем, что соседская кошка – неприкосновенное животное:

– Встреча у нас, естественно, не случайная, но разве вам хочется официального допроса? в присутствии адвоката, с выполнением множества процессуальных ритуалов?

– Что вы, что вы, месье комиссар, - улыбнулся дружелюбно Арнич. – Я готов ответить на ваши вопросы в такой вот непринужденной обстановке. Кстати, это изрядно сэкономит и ваше и мое время…

– Многообещающее начало, – вновь вздохнул комиссар. – Так вот, вчера ограбили дядюшку Филиппа, лицо в определенных кругах очень известное, и мне кажется, что в нашем Городе это мог сделать только лишь отъявленный мазохист с суицидальными наклонностями…

– Ваши определения, может быть, немножко громоздки, но всегда точны… Я никак не подхожу под оба, – улыбнулся Арнич, продолжая выдерживать нарочитый тон светской беседы, взятый им в самом начале разговора. – Тяги к самоубийству у меня нет, да и любви к боли я за собой никогда не замечал, но вот с чего это вы сделали такой вывод?

– Вы просто не стали слушать дальше, – слегка упрекнул комиссар. – Дело в том, что последние лет двадцать дядюшка Филипп посредничал между крупнейшими гангстерскими кланами и отдельными преступниками, и не только между ними, в нашем Городе, и даже в стране в целом, и даже в регионе, включая наших многочисленных и беспокойных соседей…

– В самом деле, я должен извиниться перед вами, месье комиссар, – иронично, но на грани приличий ответил Арнич. – История бандитского посредника для меня чрезвычайно интересна… но…

– Ох, как вы торопитесь, месье Арнич, – вздохнул в который уж раз комиссар, похоже, он привык перебивать собственную речь такими вот тяжелыми вздохами, укоризненным покачиванием головой, прищелкиванием пальцами. – В последние пятнадцать лет ни у кого даже в мыслях не было не то, что ограбить, просто обидеть скромного адвоката и антиквара,  весь уголовный элемент практически пяти стран знал – то, что находится в сейфе у дядюшки Филиппа, принадлежит настолько влиятельным людям и кланам… в определенных кругах, конечно, влиятельным…

– И все же его ограбили?

– И все же – да… Уж не ведаю, знали воры или нет, что берут из сейфа, но, по моим сведениям, там находилась крупная партия необработанных алмазов то ли из Южной Африки, то ли из русской Якутии, причем, партия такая крупная, что даже профессионалам, работающим с драгоценностями, сбыть ее будет очень и очень проблематично…

– Мне всегда казалось, что в Амстердаме или Брюсселе найдется немало ювелиров, желающих подешевке купить драгоценности, тем более – необработанные, нигде в мире еще не зафиксированные, – легкомысленно высказал свое мнение Арнич.

– Но не такое количество, – комиссар прервался и вновь принялся рыться в карманах пальто, разыскивая убранные туда сигареты, взамен докуренной.

Арнич, по-прежнему, слегка демонстративно не замечал натуженных поисков комиссара, давно уже привыкшего, что его подчиненные с проворством дрессированных обезьян подносят начальнику и сигареты и спички. Подавив легкий смешок, молодой человек осведомился:

– А вы готовы раскрыть мне и эту информацию?

– Да, месье Арнич, алмазов у дядюшки Филиппа было почти десять килограммов!!! да-да, именно килограммов, потому что, если мерить в каратах, по ювелирному, вес выходит совсем уж запредельный…Но все дело-то в том, что алмазы эти не принадлежали дядюшке Филиппу, он, еще раз напомню, был всего лишь посредником, а вот человеком, который за эти алмазы уже заплатил половину стоимости, оказался Принц… Вам он тоже не известен? – подколол, наконец-то своего собеседника комиссар.

– Благодаря криминальной хронике, в стране любой школьник, едва научившийся читать, знает, кто такой Принц, он же Наследник, он же… – усмехнулся Арнич.

– Так вот, поставщики алмазов ищут грабителя, Принц ищет его же, да и я не против был бы опередить их всех и первым побеседовать с этим человеком…

– Какая душераздирающая история, репортеры оторвали бы её у вас с руками, – Арнич хотел было зевнуть, но это было бы совсем уж невежливо по отношению к комиссару, и молодой человек сдержался. – И вы решили начать с меня месье комиссар?

– С кого-то ведь надо начинать, не так ли? – ухмыльнулся комиссар, делая неуклюжую попытку сохранить светский характер разговора.

– И вы хотите знать, где я был и что я делал – в какое время? – уточнил Арнич, холодно блеснув глазами из-под полей своей шляпы.

– Ограбление произошло между восьмью часами вечера и полуночью. Дядюшка Филипп вчера отправился в театр, вышел из дому без четверти восемь, вернулся практически в полночь, заглянул в сейф – и…

– Неужели квартира такого известного и авторитетного человека не охранялась? – равнодушно удивился молодой человек.

– Охранник в подземном гараже, консьерж при входе в подъезд, видеокамеры, – неохотно сказал комиссар, – ничего особенного, но ведь уже лет пятнадцать, как никому в голову не могло такое придти…

– И никто, ничего не видел и не слышал?

– Месье Арнич, - не обратив внимания на последний вопрос молодого человека, вернул разговор в нужное ему русло комиссар, – все-таки попробуйте вспомнить, чем вы занимались вчера в это время?

– Нет ничего проще, комиссар, – улыбнулся Арнич, с облегчением откидываясь на спинку скамьи. – Примерно в семь мы с компаньоном закончили дела в конторе, время можно уточнить у нашей секретарши...

– Она же – приходящий бухгалтер?

– Абсолютно точно, месье комиссар, девушка не заинтересованное лицо, нанята через агентство, ах, да, кроме того, мой компаньон сдавал ключи и комнаты конторы под охрану, как всегда это делается по вечерам, думаю, свидетельство охранника будет достаточным, в нашем здании, кстати дежурят полицейские по договору с владельцем…

– Ваш компаньон – это Алекс Сеевич? новым, надеюсь, не обзавелись? – зачем-то спросил комиссар.

– Старый друг лучше новых двух, – не придумав ничего лучше, выдал банальную сентенцию Арнич. – С Лексой мы вместе ведем дела уже не первый год…

– Точнее будет, скоро пойдет восьмой, – пробурчал сквозь зубы комиссар, – итак, после ухода из конторы вы направились?..

– Комиссар, вы будете смеяться, но я направился на Центральный телеграф, у нас там абонентский ящик, у фирмы, а не личный, я проверил пришедшую почту, забрал ее с собой. Кстати, сейчас эти бумаги у меня дома. Если мне не изменяет память, на телеграфе отмечают, в какое время клиенты берут ключи от абонентских ящиков… Со мной общалась немолодая уже дама с очаровательными голубыми глазами, вот имя ее я, к сожалению, не знаю, да и она вряд ли помнит всех, кто обращался к ней в течение рабочего дня…

– Вы до Центрального телеграфа шли пешком или взяли такси? – уточнил деловито комиссар, и Арничу почудилось, что он вытаскивает из кармана пальто свой знаменитый на весь Город блокнот.

– Пешком, месье, пешком… вчера, как и сегодня, погода была прекрасная, вот и решил немного освежиться и подышать парами бензина после кондиционированного воздуха конторы, – засмеялся Арнич, а комиссар понимающе кивнул: автомобильное движение в городе давно уже превратило свежий воздух в бензиновый перегар, особенно в районе центральных улиц и площадей. – После телеграфа я выпил кофе в небольшой кофейне напротив, - продолжил молодой человек, – пожалуй, там я потратил минут тридцать, и свидетелей моего присутствия не было. Не думаю, что бармен в кофейне или официантка запомнили одного из тысяч посетителей, а потом я, также пешком, отправился в сауну. Ваш дядюшка Филипп любит театр, а мы с компаньоном предпочитаем перед выходным днем расслабиться в сауне, так что наш заказ начинался в восемь часов, впрочем, как и спектакль в том театре, который посетил дядюшка Филипп.

– И вы были в сауне ровно в восемь, месье Арнич? – уточнил комиссар и по его внешнему виду даже матерый психолог не смог бы понять – удовлетворен или разочарован сыскарь результатом опроса. – И долго вы там расслаблялись? вдвоем с компаньоном?

– Мы же приличные люди, месье комиссар, и я, и мой компаньон,  – улыбнулся Арнич, – а приличные люди просто обязаны опаздывать… Лекса пришел в сауну первым, видимо, сразу после восьми часов, я не уточнял у него специально, но вы можете это сделать сами. А я задержался, пока шел от Центрального телеграфа, и подошел примерно в половине девятого.

– И в какой вы были сауне? – кажется, больше для проформы, чем по делу, уточнил комиссар.

– «Золотой ключик», месье комиссар, вы ее знаете? отдельное здание, маленькое помещение в подвале, отличная звукоизоляция, хоть из пушек пали, никому из окружающих просто невозможно помешать. Мы заказывали два часа, с восьми до десяти вечера, но – увы – нам этого не хватило и пришлось продлевать время, благо, такая возможность в тот вечер имелась…

– И вы были там одни? – повторил вопрос комиссар.

– Ну, во-первых, там была обслуга, – сделал вид, что вспоминает подробности Арнич. – Простыни, полотенца и прочее нам подавал мужчина по имени Влас или Глас, я плохо понял, как именно, высокий, очень худой с могучими такими бровями, да, пожалуй, брови у него как раз можно назвать, по-вашему, месье комиссар, особой приметой. А стол накрывала женщина лет сорока, худенькая, невзрачная, по имени мы ее не звали, да и появлялась она всего один раз за весь вечер. Во-вторых, мы заказывали девушек, и из-за них-то и продлили время…

– Так понравились? – скептически спросил комиссар, пренебрегавший проститутками с молодых лет сначала по причине безденежья, а потом уж и по долгу службы, ведь это только в дешевых детективах продажные полицейские курируют «ночных бабочек», постоянно пользуясь их услугами задаром.

– И не только, месье комиссар, начнем с того, их привезли уже после половины девятого, а за час невозможно не только получить маломальского удовольствия от женщины, но и даже познакомиться толком, будь это хоть прожженные профессионалки или просто искательницы приключений с дискотеки, – плотоядно улыбнулся Арнич. – А, во-вторых, в самом деле, девочки оказались очень симпатичные и раскованные, мы весело провели время… от души, что называется…

– Про их имена даже не спрашиваю, они у профессионалок для каждого клиента разные, – съязвил комиссар в отместку. – Но вот хотя бы телефончик вы запомнили, по которому делали заказ? или забыли сразу же, как только набрали?

– Не просто запомнил, месье, даже сохранил визиточку их конторы, – усмехнулся Арнич, доставая из внутреннего кармана бумажник, а из него маленький розоватый прямоугольник визитки. – Надеюсь, у девочек из-за прискорбного факта отдыха в нашем с Лексой обществе не будет неприятностей?  Очень бы не хотелось выглядеть обычным стукачом даже в глазах профессионалок…

– Я не полиция нравов, – пробурчал комиссар, забирая из рук молодого человека визитку и внимательно вчитываясь в название и мелкий номер телефона в уголке. – Если они без нервотрепки подтвердят ваши слова, то претензий с моей стороны к ним никаких не будет… А как они добирались до сауны?

– Их привез сутенер, такой экзотический тип, с косматой бородой, то ли грек, то ли албанец, вы знаете, месье комиссар, я такие бороды видел только в кино… – Арнич чуть-чуть прикрыл глаза, будто бы вспоминая, как выглядел тот самый бородатый сутенер, что привез в сауну девиц. 

 
Рейтинг: +3 479 просмотров
Комментарии (2)
Анна Магасумова # 15 июля 2012 в 22:28 +1
Начало меня заинтриговало и заинтересовало, читаю дальше!
Юрий Леж # 15 июля 2012 в 23:03 0
Спасибо!
Это, как бы, не "чистая" фантастика, хотя все тот же "параллельно-перпендикулярный" иной мир. rose