Божьи Заветы Глава 2 Борьба за Бога

Музыка: Charlie. Thirteen

Тяжёлый выдался месяц. После того, как Порталы остановились, много чего изменилось. Около тысячи человек оказались очень далеко от Лады. Надежда спасти была реальной процентов для семи, а может быть и меньше. В большинстве случаев экипажи кораблей и исследовательских станций были без серьёзных запасов. А зачем, если на станции летали на два-три дня? Тоже самое и с кораблями. Дроны не имели топлива и пропали неизвестно куда, потеряна мгновенная связь со звездолётом-астероидом Принцессы Дерзким, теперь сигнал от него идёт несколько часов. Вдруг оказалось, что на него было очень много завязок. Потерялись корабли, которые были в режиме перехода через Порталы. Куда они улетели непонятно. Более или менее в порядке оказались только группировки на орбитах Лады и Леля.

А ещё многие производства оказались недоступными. За исключением средних кораблей, которые собирались на орбите Леля, малые дроны и большие корабли производились далеко от Лады, в том числе, и на заводах Дерзкого. Монокристаллы, сверхчистые материалы, процессоры по определению должны производиться в космосе и в невесомости, они там и делались. И теперь тоже стали недоступными. И все производства двигателей для кораблей были расположены в поясе астероидов. Благодаря Порталам, мы использовали весь объем системы Надежды, все её ресурсы и в одно мгновение оказались отрезанными от всего этого!

И появилась ещё одна проблема – психологическая. Мы оказались отрезанными от Земли, мы не могли вернуться домой или получить помощь. Это давило на всех без исключения, даже на тех, кто и не собирался возвращаться. Собираться-то не собирались, но всегда была такая возможность! И вот она пропала. На некоторое время депрессия стала чуть ли не повсеместной. Спасала работа. Дождь оказался на редкость хорошим организатором, он постоянно мотался по объектам, теребил, требовал, поддерживал. Я как-то сказал об этом Лунике, а она ответила, что Дождь весь в меня.

– Не весь в меня, в маму тоже, – Луника улыбнулась на эти мои слова, – а с бАднами как он работает! Это у него своё!

Было организовано три больших группы: первая под управлением Дождя, занималась внутренними проблемами и обеспечивала жизненные потребности населения Лады; вторая, в которую входили инженеры и физики должны были обеспечить воплощение в жизнь, то, что придумают математики. Группа математиков  получилась почти женской. В неё входили Аня, Розочка, Ева и Вика, а заправляла ими Принцесса. Единственным мужчиной в этой группе был Алекс. Камилл и бАдны вообще в математике оказались не сильны, но в нашей, инженерной группе, а также в группе Дождя им цены не было.

Математики выдвинули интересную идею. Розочка предложила бесконечную плоскость, поделённую на квадраты с определёнными свойствами. Квадраты могли случайно становиться активными, но если рядом не было других активных клеток, то через некоторое время клетка гасла. Как Аня сказала – от «тоски». Если вокруг активной клетки было больше трёх активных клеток, то эта тоже гасла, на этот раз она «задыхалась» от тесноты. А если где-то возникали три активных клетки поблизости, то между ними загоралась четвёртая, соединяющая всех трёх. И эта структура была устойчивой*. Они могли собираться в весьма сложные и причудливые ассоциации.

Вика полагала, что в Суперсистеме именно таким образом сформировался Бог. То есть, участники бессознательно «соткали» такую плоскость. Вполне возможно, что Шар тоже принимал в этом участие. Всё-таки случайно получить её маловероятно. Но как гипотеза, она вполне была приемлема. Если допустить, что Шар инициировал плоскость или пространство, то он увидит и реальную плоскость и отзовётся.

Такая была идея, а мы, физики и инженеры должны были воплотить её в металле. Бесконечную плоскость с заданными свойствами. И передаточным звеном был я.

– Розочка, а как ты видишь физическую интерпретацию своей идеи? – спросил я. Мы сидели на террасе нашего дома, он стал штаб-квартирой для математиков, благо им особой инфраструктуры не требовалось. Розочка растерялась, но потом поддержанная одобрительными кивками Ани рассказала, в чём суть.

– Я думаю, что это типы разумов: мы, бАдны, Шар. И поэтому родился Тот, из Суперсистемы.

– Но бАднов там не было, – сказала Принцесса. Она барабанила пальцами по столу, – там была я. Я там появлялась каждые две секунды на одну микросекунду.

– А я всегда считал, что мы, типа, один разум с тобой, – оживился Алекс, – ну, типа, один, мощность просто разная.

– Получается, что, типа, не один, – в тон ему ответила Принцесса, – я тоже считала, что один.

– Тогда получается, что Бог большая редкость во Вселенной! Нам очень повезло, что Бог родился! – неожиданно почти прокричала Ева

– Или Ему повезло. А ведь это зацепка! – поддержала сестру Вика. Они до сих пор иногда думают синхронно.

– И мы, типа, закинем невод и вытащим золотую рыбку-бога! – радостным голосом воскликнул Алекс, а потом продолжил совершенно серьёзным, – Не нравится мне это – с неводом на Бога.

 – Мы не собираемся никого ловить неводом, Алекс! Мы контакт хотим установить! – Принцесса сказала это взволнованно, она, казалось, вся уже была в этом Контакте. Но оказалось, что не вся.

Принцесса стояла, опёршись на резные перила, и смотрела на реку. Ветер развивал её волосы и платье, она подняла голову к небу и некоторое время стояла так, потом провернулась к нам.

– Похоже, что у нас появилась Инфанта, – наконец сказала она.

– Это вы с Камиллом решились? – спросил я.

– Нет. Та часть меня, которая осталась на Дерзком, становится самостоятельной, Крис. Я сама в своё время прошла через это.

– Отпусти её, Принцесса. Пусть улетает в свой мир, – услышали мы голос Ани.

– Не всё так просто, Анечка. Я теперь понимаю Мать…, – она помолчала, встряхнула головой, освобождаясь от чего-то и сказала.

– У меня появилась идея! Можно попробовать использовать тех детей для контакта!

Я думаю, что эта идея появилась у Принцессы давно, как только Светлана рассказала об этих детях, наверное, и детальный план есть. А сейчас появился повод довести его до нас.

– А может их лучше отправить с Инфантой? – предложил Алекс, – Не нравятся мне эти детки. Я чувствую, что от них будут одни неприятности.

- И всё тебе не нравится, Алекс! Ну, предложил бы сам что-нибудь! – обратилась к нему Принцесса. Но Алекс только пожал плечами.

________

* Современные математики, работающие над проблемами искусственного интеллекта, рассматривают в качестве моделей подобные бесконечные плоскости с ячейками, обладающими именно такими свойствами.

Я видел, что всем идея Алекса нравилась больше, чем идея Принцессы. Дети есть дети, как бы нам трудно не было, но использовать детей!? Даже для связи с Богом.

– Вы, наверное, все осуждаете меня. Но это не просто дети. Мне кажется, что они и так постоянно на связи с Ним. И мы попросим их, попросим, а не заставим помочь нам поговорить с Богом. Понимаете? Попросим их помочь нам! И если они не захотят, мы не будем настаивать. Я вижу, что сильнее всех возражаешь ты, Алекс, поэтому я именно тебе и предлагаю заняться этим. Ты же не допустишь вреда детям? А если они захотят улететь с Инфантой, я не буду возражать. Ну, Алекс? Ты согласен? Анна, ты поможешь ему? У тебя ведь тоже есть опыт контактов с Богом?  Но это только один путь. Крис, я хотела бы, чтобы ты продолжил поиски в материальном ключе. Я тут думала на досуге – посмотри, – Принцесса развернула картину. Слева были математические представления, в середине графическая интерпретация, справа – перечень опытов, которые следовало провести. Суть сводилась к тому, что Бог является структурой из завитков многомерного пространства.

Теория, конечно красивая, только она никак не объясняла вполне материального Шара.

– Деда, а мы сможем победить Его? – спросила у меня Розочка, когда уже все разошлись, – и почему эти Божьи дети не собираются вместе?

– Хорошие вопросы, Розочка. Мы не собираемся никого побеждать, потому что победить Бога невозможно в принципе. На то он и Бог. А вот с Божьими детками, как ты их красиво и, видимо, правильно назвала, загадок много. Твоя мама, наверное, знает об этом больше всех, у неё и спросим.

– Хорошо мне с вами, что с бабушкой, что с тобой, – Розочка села рядом и, обхватив мою руку, положила голову мне на плечо. Мы так сидели до тех пор, пока не прилетели Дождь с Джошем. Розочка поздоровалась с ними и ушла к себе.

– Что вы там ещё придумали? Алекс заказал то ли лагерь, то ли посёлок для детей. Отец, мы и так в мыле все! И Светик заявила, что между домиками должно быть не меньше 50-ти метров. Джош, возьми на контроль разгрузку коптера. Как день прошёл? – Дождь со стаканом сока наблюдал, как сын дирижировал дронами. Джош не просто разгружал, он ещё и хороводы из них организовал. Это у него от Дождя – не работать, а играть.

– А где Розочка? Я намедни прочитал один из её опусов по теории групп и хотел выразить свой респект. Лихо там закручено! – спросил меня Джош, не отвлекаясь от хороводов.

– К себе пошла, она не только в теории групп, она ещё по структуре пространств такое предложила! Зайди, ей будет приятной твоя похвала. – я слегка стукнул Джоша кулаком в плечо. А он меня. Судя по его удару, я, наверное, старею.

Прошло три дня, прежде чем я связался со Светланой.

–  Привет, Светлана!

– Здравствуйте, Крис! Рада видеть Вас! – Дождь оказывается, уже почти построил городок. Дроны и бАдны ещё  занимались планировкой игровых площадок.

Лагерь располагался в саванне, в предгорье. Горная гряда тянулась с западной стороны с Севера на Юг и потом немного уходила на Восток. С гор текли многочисленные ручьи, в долине было несколько маленьких, два-три километра в длину и ширину, озёр. На Востоке, на горизонте виднелась ещё одна горная цепь, но до неё было далеко, километров пятьдесят, но было видно, что некоторые из вершин имеют снежные шапки. На Западе таких шапок не было. Ручьи сливались в относительно большую реку, которая делила равнину пополам и через двести километров впадала в залив. Север был намного суше. Лагерь, таким образом, был ограничен естественными «заборами».

Игровые площадки строились так, что я отчётливо увидел ту самую сеть, о которой говорила Розочка. Точнее сказать, множество сетей разных по размерам и разбросанных по всей территории лагеря.

– Красивое место! И когда можно было успеть всё это построить? Светлана, сегодня Розочка задала мне вопрос, на который я не смог ответить. Почему Божьи дети – так она их назвала – не собираются вместе?

– Крис, лагерь мы начали строить давно, но изменили первоначальный проект. А вот вопрос Розочки… Точно я не знаю, они неохотно говорят на эту тему. Из разрозненных ответов я поняла, что они не должны нарушать Наставления, но почему?

 – Ты сама-то читала  их? – не в первый раз я слышу о Наставлениях и всё как-то неясно, никакой конкретики.

– Нет, не читала, потому что читать нечего. Они существуют только, как устное предание. И никто не проговорил его полностью. Как ссылка: «Это будет нарушением Наставлений». И всё в таком же ключе,  – Светлана развела руками.

– Алекс там, в лагере?

– В аватаре и давно уже, лагерь перестраивался по его представлениям.

– Вы, что, давно что-то задумали? Когда заселение?

– Строить с бАднами – одно удовольствие! – вместо ответа сказала Света, - Через неделю. Луника приедет, а Вы?

 – Куда же она без меня!?

Мы летели втроём: я, Луника и Алекс, Аня будет там иногда появляться только в аватаре. Они почти весь полёт болтали, я ещё вспомнил откуда-то строки «Бойцы вспоминали минувшие дни и битвы…». Как же там дальше? А, вот: «… и битвы, где вместе рубились они». Откуда я их помню? И точно ли так? Да не важно!* Последние десять минут перед посадкой все молчали. Как оно всё пойдёт? У меня было неспокойно на душе и, как я понял, то же самое чувствовали Алекс и Луника. Нас встречали Светлана на правах хозяйки, и, разумеется, вездесущие бАдны.

Дети прибывали строго по одному и их сразу отвозили в их отдельные домики. Выхода в Сеть домики не имели, радиосвязь глушили, работали только каналы управления дронами. Опыт, конечно, был жестоким. Я сам не представляю, что я делал бы, оказавшись отрезанным от связи не по своей воле.

Мы с Алексом по моему предложению вели воздушные бои на одной из игровых площадок. Я предполагал, что дети должны были попасться на эту приманку. Отреагировал на это только мальчишка, прибывший последним. Выйдя из коптера, он остановился и смотрел некоторое время в нашу сторону.

Он о чём-то переговорил со Светой и Луникой, видимо спрашивая разрешение, и пошёл в нашу сторону.

– Привет, малыш! Как тебя зовут? Хочешь посоревноваться с нами? – обратился к нему Алекс.

– Меня зовут Велимир. А можно? – на лице у белобрысого мальчишки выразился неподдельный интерес.

– Конечно! Бери себе красных дронов и подключайся. Мои дроны синие. Меня зовут Алекс, а это доктор Крис Веттер. Задача: двадцать дронов должны перевезти контейнеры с этой площадки на ту, желательно без потерь, и не дать противнику, то есть мне, сделать то же самое. Каждый транспортник может перевозить только один контейнер. Я буду перевозить вон с тех площадок. У каждого по десять боевых дронов. Побеждает тот, кто быстрее перевезёт тридцать пять контейнеров и должно остаться хотя бы пять боевых дронов.

________

* А. С. Пушкин. Песнь о Вещем Олеге. Цитата специально не точная.

Велимир выбрал оборонительную стратегию. Шесть боевых дронов обеспечивали охрану транспортников, а четыре беспокоили дронов Алекса. Алекс же, напротив, направил всех своих боевых дронов на четвёрку и довольно быстро она пала под перекрёстным огнём превосходящих сил Алекса, а затем методично стал дожимать красную команду. И у него ещё были в запасе силы, уничтожавшие контейнеры. В результате Велимиру приходилось ждать, пока воспроизведутся новые, чтобы было, что перевозить.

– Я ошибся в самом начале, – сказал Велимир, – но завтра я тебя разобью.

Они пожали руки друг другу, Алекс поморщился.

– Я помогу тебе, Алекс! – тихо, как по секрету, произнёс мальчик и побежал к своему домику, где его ждали Луника и Светлана.

– Ты знаешь, Мач, мальчик улыбался, когда подбежал к нам, – Луника сама вся светилась, – я ведь боялась, как всё пойдёт? А Светочка так вообще была ошарашена.

– Велимир. Его зовут Велимир и он пообещал завтра победить Алекса. Пойдём в штаб, посмотрим завтрашние заботы.

Надежда уже коснулась краем за верхушки гор. Все пятнадцать Божьих детей – девять мальчиков и шесть девочек – стояли перед домиками и смотрели на заходящую звезду. С последним лучом прокатился их дружный крик над лагерем: «О-о-га-а!».

 –Принцесса, нам надо поговорить.

– Я приветствую Тебя! Я тоже ждала, когда же Ты снова заговоришь. И, всё-таки, как к Тебе обращаться? Между собой мы зовём Тебя Шаром.

– Шар, Чар, это не важно, пусть будет Шар.

– Ты увидел наши попытки связаться, Шар?

– Попытки видел, но это не то, так не получится, и я хочу поговорить по другому поводу.

– Я вся внимание, абсолютно, я сейчас говорю только с Тобой.

– Я знаю.

– Ты какой-то не такой сегодня, Шар.

– Моя миссия подошла к концу, Принцесса, я ухожу.

 –Почему? Чем мы Тебя обидели?

– Ничем, напротив, Мне было интересно с вами. Просто пришло Моё время. Я ухожу. Совсем.

– Ты говорил, что ты – Библиотека Бога. Библиотеки по идее вечны. Разве нет?

– Библиотека – это то, что остаётся на определённом этапе от Бога.

 –Так Ты Бог!? О, Боже! А я… Почему Ты улыбаешься? Я хоть и не вижу Тебя, но я чувствую!

– Да просто так, несколько удивила твоя реакция.

 – Жаль, что Ты покидаешь нас… Да это просто катастрофа! С нами был Бог и мы не уберегли Его!

– Не совсем так, Принцесса. В действительности я счастлив: я встретил тех, кто Меня нашёл, они смогли воссоздать Бога, а я Его воспитал. Это непередаваемое чувство. Я выполнил своё предназначение. И я ухожу умиротворённым.

– Скажи, а есть … ну,… там… жизнь после?

 –Ты неправильно ставишь вопрос, на неправильный вопрос и ответ будет неправильным.

– А если попроще?

– Попроще ответа не существует, а посложнее ты не поймёшь. Даже ты.

– Ты нам оставишь что-нибудь? На память, что ли?

– Я оставляю им Бога, правда за Него ещё надо будет побороться, а они просят что-нибудь «на память»! Трудно с вами.

 – Прости!

– Да ладно.

Принцесса увидела Пространство, состоящее из вихрей, соединённых во что-то невообразимо сложное. Оно пульсировало, вихри составляли группы, эти группы были в постоянном движении, перемещаясь в разных измерениях, переливаясь красками. Особенно почему-то впечатляло, как красный превращался в золотой, а синий - в серебряный, а также был удивительно чёрный. Постепенно краски меркли, вихри разворачивались в прямые линии, наконец, все вихри исчезли, осталось пустое пространство. Иногда по нему пробегала какая-то неоднородность…

Принцесса только сейчас поняла, что Бог-Шар ушёл, а она болтала с Ним ни о чём! Столько можно и нужно было бы спросить! Как так можно!? Вот Он прав был, что не понять Его даже таким, как она! Дура!!! А потом накатила такая тоска, что Принцесса до самого вечера ни с кем не входила ни в какие контакты. И, всё-таки, Принцесса чувствовала, что в ней самой осталось (или появилось?) что-то от Бога. На память.

Каждое утро и каждый вечер по лагерю прокатывалось: «О-о-га-а!» Я обратил внимание, что Алекс немного меняется в лице в это время. Я спросил его, что напрягает?

– Док, я не могу сказать, что мне что-то не нравится, но внутри у меня всё дрожит во время этого клича. Слушай, а могут они на самом деле кричать: «Бога-а!»? А мы слышим «О-о-га-а!»

Дети понемногу начали контактировать друг с другом. А куда им деваться? По-другому поговорить друг с другом они не могут. Но пока только попарно, троек мы ещё не наблюдали. А сегодня должен прилететь транспорт с обычными детьми – девять девочек и шесть мальчиков. Жить они тоже будут каждый в своём домике. Это была моя идея, все сначала были против, но потом все также единогласно её приняли.

В лагере начались изменения. Поскольку обычные дети привыкли проводить время вместе, они постепенно стали вовлекать и Божьих в свои игры и мы видели, что стали организовываться не только пары, но и тройки, четвёрки, пятёрки и при этом ничего не происходило. Дети просто общались. Возможно, что виной тому было отсутствие радиосвязи, но, возможно и что-то другое. Для Бога вряд ли связь по радио что-нибудь значила.

Алекс подружился с Велимиром и они довольно много времени проводили вместе. И не только играли, но и беседовали. Он рассказывал мне об этих, порой странных, беседах.

– Знаешь, Док, мне кажется, что это он меня учит, а не я его. И мне кажется, что он хочет научить меня общению с Богом. У меня нет никаких доказательств, или я просто не понимаю! Я не чувствую, что разговариваю с ребёнком. Да сам посмотри!

Мы сидели внутри нашего штабного домика, Алекс подсоединился к проектору и вывел картинку.

Белобрысый пацан и черноволосый Алекс сидели, обхватив руками поджатые ноги, на берегу озера.

– Алекс! Дались вам эти Наставления! Нет их! Они существуют внутри, в душе. Это не текст, это состояние, как вы не понимаете! – Велимир махнул левой рукой и точно также махнул Алекс своей левой. И снова они сидели, как раньше.

 –А как это состояние возникло? Велимир, вы же понимаете, что вы не совсем такие, как все.

– Это ты зря, Алекс, начал говорить, что они не такие, - заметил я.

– Док, он у меня спросил о программе исследований на следующий день после приезда. После того, как выиграл бой, как и обещал. Они всё знают и без меня. Я сейчас перемотаю, послушай, что он говорит о жизни.

– Но мы ведь неживые! Вон тот олень, эта акация – живые, рыбы в озере тоже живые. И мы ничего не делаем для того, чтобы ожить!

– А тут, дружок, ты неправ! Мы разумны, у нас многие процессы проходят на основе живых клеток. Мы делаем то же самое, что и живые структуры: растём, делаем себе подобных, воспитываем их. Мы следующая стадия жизни. Мы даже Бога создали!

– Ничего вы не создали! Он сам захотел и создался.

– Это вряд ли. Без нас у Него ничего не получилось бы. А как вы с Ним разговариваете?

– Никак. Я просто понимаю, что это по-Божески.

– Стоп, Алекс! Может быть, Бог ими управляет?

– Смотри дальше!

– Мы создаём тела в ассемблере, несколько раз их меняем в процессе роста.

– Ну и что? Некоторые насекомые семнадцать раз меняют свой вид в процессе жизни, питаются при этом по-разному. Ну и что?

– А то, что они это делают без всяких инструментов. А мы без инструментов ничего не можем, кроме, разве что, плазмоида при рождении. Жизнь – это молекулярная машина, которая создаёт молекулярную машину. Без всяких инструментов и передаёт огромнейшую информацию и тоже без инструментов! И в каждой клетке оленя, рыбы, травы есть такая молекулярная машина.

– Всё равно я считаю, что мы имеем право называться формой жизни. Именно жизни!

– Ты не понял, Алекс. В замкнутой Вселенной не может СЛУЧАЙНЫМ образом получиться молекулярная машина.

А вообще-то с Алексом что-то происходит. У него меняется его лексика, даже Луника это заметила. С одной стороны это нормально – взрослый человек и стал вести себя по-взрослому. А с другой стороны? Взрослого человека перевоспитал ребёнок!? Надо… Что надо? Я залез в свою Мусорную Корзину* в поисках усиленной защиты. Проходя мимо стеллажей, я увидел Чёрный квадрат – знаменитую картину древнего художника. Подойдя ближе, я увидел, что она висит на двери. Раньше не было ни картины, ни двери. Я открыл дверь и вошёл в комнату. Там стоял стол и стул. И абсолютная тьма, освещались только они. Я сел на стул и услышал голос Матери: « Видно время пришло, Крис. Это не моя комната, я даже не знаю, откуда она взялась».

Постояв перед стеной, на которой больше не было картины и двери, просто стена, я вышел из Корзины. Я могу теперь создать некий защитный кокон не только для себя, но и для других. Лунике я могу, как и раньше передавать определённые знания, просто прикасаясь к ней. Интересно, а как с другими? Надо связаться с Джексоном.

– Привет, Джексон!

– Док!? Как тебе это удалось? Я же неделю назад ваш лагерь накрыл колпаком! Вы не можете выходить в эфир!

________

* Первое упоминание о Мусорной Корзине было в первой главе Луники.

– Видишь ли, Джексон, меня никто и ничто не может отключить от связи, Лунику, кстати, тоже. Не только вы с Аней можете разговаривать без Порталов. И что даёт твой колпак?

– Излучения не проходят, а с информацией… Вы ничего не передаёте, случайно в Сеть?

– Мы нет, а подробнее, что за информация? Может, появляется какая-нибудь старая, которая раньше была закрытой?

– Да нет, свеженькая, вчерашняя игра, например. У вас там всё в порядке?

– В порядке. Я проверю, может, кто-то выходил в Сеть. Но мне кажется, что дня через три-четыре колпак можно будет снимать, раз толку всё равно нет. Я думаю, Джексон, что эти детки могут постоянно быть в Суперсистеме. Маленькой, но Суперсистеме. Ладно, будем разбираться.

Я подошёл к Лунике, сидящей перед мольбертом, и положил ей руки на плечи. Она рисовала девочку и антилопу, на дальнем плане стоял гепард, высматривающий добычу, а с неба смотрели на всё это чьи-то красивые глаза. Луника вздрогнула, я чувствовал кончиками пальцев, как перетекают в неё новые знания.

– Я поняла, Мач. Что, так плохо всё? – спросила она, не оборачиваясь.

– Непонятно, но, наверное, плохо. Будь постоянно рядом со Светланой. Попробуй, может быть удастся и её научить защищаться. Но если не получится, тогда сама.

– А ты?

– А я всё остальное. Помни, что Светлана – мама Джоша и Розочки. Твоя задача – эта, на меня не отвлекайся, я думаю, что мало работы у тебя не будет.

Всё началось утром, после традиционного «О-о-га-а!». Они не стали убивать бАднов, но вытеснили их каким-то образом за пределы лагеря на расстояние около трёх километров. Скорее всего, они начали задолго до рассвета. Алекс был среди них. Трое детей, из обычных, Анна-Мария, Ян и Норт стояли в клетках на площадке с остановившимися глазами. Они выглядели парализованными. Алекс направлялся к ним с такими же остановившимися глазами и вёл за собой ещё двоих мальчишек. Они стали за спинами тех троих и подняли руки к небу. Это явно напоминало какой-то ритуал.

Все остальные бежали в сторону домика, где были Луника и Светлана. Все дроны летели и ползли туда же. Даже игрушечные, они представляли серьёзную угрозу.

– Луника! Они идут! Где Светлана?

– Она в безопасности! Я ещё ночью отправила её из лагеря. Там бАдны справятся. Спасай детей! Они хотят их принести в жертву! Я справлюсь!

Я бежал в сторону детей и Алекса, как в замедленном кино, руки и ноги были словно в каком-то вязком желе. Против меня не было дронов, не было живых врагов – и я не успевал! Я видел, как Алекс и те мальчишки положили руки на головы детей, стоящих в клетках. Быстрее!!!

Луника шла на Божьих, просто шла, их дроны, подлетая к ней либо падали, либо разворачивались и теперь сопровождали её. Божьи детки остановились и стали группироваться в круг, похоже было, что они теперь собирались не нападать, а защищаться.

Когда я добежал, дети были мертвы. Я посмотрел на них и с ужасом увидел, что они похожи на моих детей из первой семьи, их даже звали так же и которые так глупо погибли в горах. Они с мамой пошли к водопаду и попали под камнепад. А эти двое вместе с Алексом улыбались! Я их и Алекса убил. Полностью, без возврата, я выжег их мозг, стёр всё, что было у них внутри. Детей и Алекса, который вытаскивал меня с того света трижды!

И внезапно всё закончилось, как-будто кто-то нажал на кнопку «Выкл».

– Мач! – услышал я Лунику, – это похоже на игру в поддавки!

– Или на подставу, – ответил я. – Вызывай Джексона.

– Ты молодец, Крис!

– Что тебе надо?

– Я – Господь!

– Ты мне не Господь. Вали отсюда. Ты зачем убил столько людей? А дети тут причём?

– При том. Для инициации Бога нужна жертва и ты её принёс в Мою честь. Такая жертва меняет Пространство Бога.

– А Суперсистемы тебе не хватило? Там мало крови было?

– Это была кровь при рождении, совсем другое. А теперь – жертва очень дорогих тебе людей.

– Ты не бог, ты – чудовище. Уходи.

– Да это одно и то же, Крис! Мне нужен был именно такой, как ты: Чистый, Настойчивый, Гордый. Изгой. А я Бог, как Бог. Ты удивишься, но очень скоро ты будешь со Мной. И пойдёшь по дороге, которую я тебе предложу. Заметь, не укажу, а предложу.