"Тёмный ангел", Глава вторая "Выступление", эпизод 2

***

Улица Писарёвка в отличии от моей родной деревни Битюг была густо населённой. Дома здесь располагались в два ряда. По обеим сторонам дороги. По правую руку, если идти со стороны моей деревни, гордо стояло здание местной администрации, перед которым возвышался памятник героям Великой Отечественной Войны – Солдат, держащий ружьё поднятым вверх. Также по правой стороне улицы притаился местный дом культуры. Монолитная громадина, смотрящая огромными глазами-окнами на восток. И если проследить  за взглядом этих «очей», то увидишь церковь. Троицкий храм являлся гордостью нашего села. Точно я не знал, но со слов бабушки этот храм был построен ещё в девятнадцатом веке. Она рассказывала, что церковь построил купец, и упоминала, что этот же купец возвёл храм в Санкт-Петербурге.

- Серёж, ты идёшь? – спросил друг.

- Да, конечно, - ответил я и снова посмотрел на храм, возвышающийся вдали.

Конечно, когда мы вошли в здание, то эмоции меня переполняли. Давно я не был в родном доме культуры. Ну, как давно? Всего около месяца. Но и этого времени хватило по горло, чтобы соскучиться. Каменный пол, стены, обшитые деревянными панелями, высокие потолки – всё радовало глаз и заставляло сердце трепетать.

Ещё большие эмоции у меня вызвала гримёрная. У нас её называли кабинетом. От уютной, почти домашней обстановки веяло теплом. От каждого столика (в кабинете их было три) от каждого шкафа, от занавесок, весящих над большим окном. Всё было близким и родным, даже угрюмое выражение лица Наташи, грело моё сердце, но скоро сказка исчезла. Ужас, появившийся в глазах нашего художественного руководителя, разрушил прекрасный мир и заставил вспомнить о болезни.

- Всем привет, - улыбнувшись, поздоровался я.

Надо было как-то разряжать  обстановку.

- Здравствуй, Серёж. Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила Наташа.

В груди больно кольнуло. Мне не хотелось врать, но к правде был ещё не готов, поэтому ответил:

- Всё хорошо. Немного приболел, но это не страшно.

Тёмка покачал головой и обратился к невысокому парню.

- Вань, пойдём, поможешь мне настроить аппаратуру.

Иван ещё раз оглядел меня. От его взгляда, мне стало как-то не по себе.  Он вышел из кабинета. Наташе кто-то позвонил, и она выбежала из гримёрной. Наташке наверно звонил муж, но это не так важно.  Не смотря на срочные дела друзей, в кабинете я всё же остался не один.

Злата полными слёз глазами смотрела на меня. Она видела, что со мной твориться. Я не выдержал её взгляда и вылетел из кабинета.

- Господи, я чудовище. Так не должно быть. За что? За что ты так со мной? За что ты так с моими родителями? Я не понимаю. Я не понимаю… Злата, ты-то тут причём? Прости меня, пожалуйста, прости, - бормотал я, глядя в небеса.

- Ну-ну, Серёжка. Всё хорошо, всё хорошо, - услышал я родной голос.

Злата гладила меня по руке. А я лишь стоял и смотрел. У меня не было сил что-либо сказать. Какое бы слово не слетело с моих губ, оно причинило Злате невыносимую боль, но и молчать я не мог.

Меня разрывало на мелкие кусочки. Такой боли я не испытывал даже в минуту наступающей темноты, которая обволакивала меня уже не раз. Сотни бетонных плит падали на мое тело с огромной высоты. Тысячи раскалённых клинков пронзали сердце. А самой страшной болью была любовь к Злате. Конечно, я мог сказать о своих чувствах. Но имел ли я на это право? Имел ли я право осчастливить человека, а потом убить, уйдя из его жизни навсегда. Нет! Конечно, Нет!

Лёд, стоявший в моих глазах, треснул, и горячие обжигающие слёзы потекли на лицо.

Злата, прижалась ко мне всем своим хрупким телом. Машинально мои руки обхватили девушку и прижали сильнее.

- Всё будет хорошо, Серёжа. Всё будет хорошо. Мы справимся, ты не умрёшь…

Я отодвинул от себя Злату и с недоумением взглянул в синие глаза.

- Да, я всё знаю, - ответила она на мой немой вопрос.

- Нет. Господи, нет! Так недолжно быть. Это несправедливо! – бормотал я, отходя от Златы.

Мне захотелось убежать от самого себя. В далёкий лес, в котором нет солнца, нет жизни, нет страданий близких мне людей. Они не должны так страдать. 

- Серёжа, родной, умоляю, успокойся, - плакала Злата, пытаясь схватить меня за руку.

Но я как маленький ребёнок, не желающий идти в садик, прятал руки за спиной.

- Серёж, прошу, ведь я люблю тебя…

Я остановился и почувствовал, как сердце замерло. Слёзы хлынули из глаз, и через секунду Злата крепко обнимала меня, а я её.

(Наталья)

Когда я вышла из-за угла, то остановилась как вкопанная. Серёжа стоял, подняв голову вверх. Он винил себя в чём-то. Смысл его бормотания я уловить не могла, но мне было ясно одно, что Сергея что-то очень сильно мучит. Я собиралась уже подойти и успокоить, но я не успела занести даже ногу, чтобы сделать шаг, как из клуба вылетела Злата. Она сначала остановилась в шаге от юноши, а потом схватила Серёжу за руку и, наверное, что-то сказала, потому что он обратил на неё внимание, и в этот самый момент моё сердце чуть не разорвалось от ужасной боли, которую я испытала, когда увидела лицо мальчика.

Волны боли и страдания  выплёскивались наружу, но Сергей держался и держался достойно, правда, до тех пор, пока у него были силы. Но люди ведь не стальные, а Серёжа особенно. Я знала его довольно хорошо, чтобы с уверенностью сказать, что он сильный юноша, но эмоциональный и ранимый. Серёжка лучший из людей, кого я когда-либо встречала. Всегда, когда бы ни попросила, он,  не раздумывая, приходил на помощь. В тот момент я хотела помочь ему, но не могла сдвинуться с места. Не заметила я, как начала плакать вместе с моими друзьями. Это было так трогательно. Злата и Серёжа любили друг друга, но Сергей мучился, и я не понимала причину его страдания. Не выдержав слёз, я забежала в клуб.