Месть.

          Прошло много лет, а эта история так и осталась в жизни Аллочки  самой незабываемой, самой возмутительной.
          Тогда, ещё совсем девчонка, только что закончившая Журфак, она была распределена на работу в  местную передовую газету. Ей многие завидовали, причём не только бывшие сокурсники, но и работники издательства. Аллочкины  статьи, рассказы, интервью, печатались уже давно и  имели успех. Многие же, проработав не один год так и оставались в тени. Алла этим не кичилась, наоборот была безотказной, всегда стремилась всем помочь.
       
          Илья Петрович работал рядовым редактором уже много лет. Был он здесь ветераном: работники приходили, увольнялись, а он бессменно занимал свой пост. По служебной лестнице не продвинулся, но и нареканий никогда не имел.
          Алла, как-то сразу сдружилась с этим милым, пожилым человеком. Узнав, что  в августе исполняется  сорок лет  его трудового стажа на одном месте, она написала про Илью Петровича статью, включив в неё и его боевые заслуги. Написала 
и отдала редактировать. Хоть Алла была репортёром и фотографом в одном лице, но посчитала, что взгляд со стороны будет более объективным.
          На следующее утро, Ольга Давыдовна позвала Аллочку и порекомендовала показать статью главному редактору, мотивируя тем, что якобы всё так, но что-то не так, а уловить что именно, ей никак не удаётся.
          Алла, не долго думая, отправилась к Натану Львовичу. Тот выслушал её и пообещал непременно прочесть и подредактировать статью.
          Шло время, до годовщины  трудового  стажа Ильи Петровича, оставались считанные дни, а Главный упорно молчал. Алла пошла напролом.

        — Ну что вы, дорогая! Конечно  я не забыл вас, просто  времени вечно в обрез. Начал было читать, но отвлекли другие проблемы. Вы помните где моя дача?
          Алла кивнула.
        — Так вот, милочка, завтра часам к двенадцати жду вас там. Статью разберём по косточкам, а заодно и отдохнёте на воздухе. Насколько я знаю, дома вас ничто и никто не держит.
          Утром Алла ехала в электричке. Дача Натана Львовича была недалеко от города в очень живописном месте. Было дело, как-то приглашал весь коллектив на свой День рождения.
          Он встретил её у калитки с противной, похотливой улыбкой. Одет был в махровый халат, из под которого торчали голые волосатые ноги. Его вид Аллу сразу невероятно напряг. Она тихонько включила диктофон.
          Натан Львович проводил Аллочку в дом, пригласил перекусить. Она выпила  чашку  кофе  и заговорила  о цели своего  визита. То что она услышала в ответ, повергло Аллу в шок.
        — Статью вашу, Алла Михайловна, я  прочёл в тот же день, когда вы  её на редактирование Ольге Давыдовне отдали. Придраться там не к чему, написана без сучка, без задоринки. У меня есть одно условие: Если вы сейчас пойдёте мне навстречу… Да не смотрите на меня так, вы прекрасно понимаете о чём я говорю. 
Так вот, если вы сейчас  пойдёте мне навстречу, завтра я отдам статью в печать под вашим именем, ну а уж если нет, то под своим.
          Он подвинул стул ближе в Аллочке, взял её руку и положил на свою набрякшую плоть.  
          Алла аж закипела вся, попыталась вскочить со стула, но он цепко держал её. Она сумела всё же вырваться и побежала, он за ней. Сбросив халат, он абсолютно голый, носился за Аллой вокруг бильярдного стола. Оттолкнув его в очередной раз, Алла побежала к двери, но та была закрыта. Главный тут её и настиг. Он повалил Аллу на пол, стал целовать, тискать и задирать ей юбку. Алла, собрав всю силу, ущипнула его, он взвыл и ослабил хватку.  Она схватила со стула свою сумочку и выпрыгнула в окно. До станции она бежала без остановок и не оглядываясь, хотя прекрасно понимала, что он преследовать её не будет.

          Понедельник. Всё как обычно. Только Ольга Давыдовна прячет от Аллы свой взгляд, только Натан Львович прошёл мимо, не поздоровавшись, только к вечеру вышел  очередной номер газеты, где её, Аллочкина статья,  была напечатана под именем Натана Львовича.
          Нет, она не  стала устраивать  скандал, не стала вообще обсуждать эту тему, а просто молча проглотила обиду. Она ещё дома решила что будет вести себя сдержанно, но в это время решать свои проблемы. Не хотелось выглядеть униженной или, хуже того, просто дурой. Через два дня она ушла в очередной отпуск, на работу в редакцию больше не вернулась. Когда приходила забирать свои документы, не удержалась и обозвала Ольгу Давыдовну продажной стервой. Та покраснела и отвернулась, но и слова в ответ не промолвила.
          Алла по контракту уехала работать в Германию.

2.
          Прошло четыре года. Однажды в Аэропорту её окликнули.
        — Боже мой, Алла Михайловна! Какая чудесная встреча. Ведь я вас не забыл. Вы же талантище. За статейку-то я тогда хоррроший гонорарчик отхватил.
        — А совесть не замучила? Хотя, вы привыкли видно жить за чужой счёт?! 
Месть ваша была изысканной, вернее изысканно-грязной.
        — Ну что вы, милочка? Это же просто детская игра. Не знаете вы  что такое настоящая месть. А-ну пошли-ка присядем, я вам расскажу кое-что.
        — Так вот, послушайте.  Пришёл я работать в одну газетёнку сразу  после института.Молодой, видный был, женщины вокруг меня так и крутились. А мне так хотелось побыстрее по служебной лестнице подняться… Вот думал я думал и придумал! Работала 
у нас Главным редактором дамочка, красивая, ухоженная, разведённая, но лет на десять-двенадцать старше меня. Вот я за ней и приударил. Рассыпался в комплиментах, цветы дарил, слова ласковые говорил,  намёки делал, а она будто и не слышит. Все 
мои статьи в мусорную корзину отправляет. Взяло меня зло. Подговорил  своего друга помочь мне.
          В разгар рабочего дня он позвонил в нашу редакцию секретарше и поведал следующее:
          — Это редакция такой-то, такой-то газеты?
          — Да — ответили ему.
          — Работает ли у вас некая Татьяна Ивановна Довлатова?
          — Работает — отвечает.
          — Я звоню вам из Кожно-венерологического диспансера.Дело в том, что эта ваша сотрудница полгода назад прошла у нас курс  лечения по поводу венерической болезни. Теперь каждые три месяца она обязана являться к врачу, но  не является.Мы ей звонили и письменное уведомление отправляли, тишина.Не хотелось бы женщину позорить и подключать милицию.Ведь знаете, что закон на нашей стороне. Вы уж шепните ей на ушко, чтобы одумалась. Да! И большая просьба: о нашем разговоре никому ни слова. Некрасиво это! Договорились?
          — Конечно, конечно! — поспешила ответить секретарша, под столом надевая туфли, чтобы побежать и растрезвонить "потрясающую" новость.
           Я стоял в это время в дверях и  наблюдал всю эту картину. Первому она мне всё и рассказала. И понеслось. До Довлатовой новость долетела только через пару часов. Она закрылась в кабинете, кому-то звонила, кричала так, что слышали все. Через месяц всё-таки уволилась, доказать никому ничего не сумела, или просто не захотела унижаться.На её место пришла дамочка, хоть и похуже внешностью, но помоложе и по сговорчивей. 
Как я тогда ликовал!!! Вот это, Аллочка Михайловна,  МЕСТЬ!!!
           Алла в этот момент возненавидела этого человека каждой клеточкой своего сердца и готова была растоптать эту мразь, ударить! Но, сдерживая свой гнев, она сказала:
          — Знаете что, Натан Львович я скажу вам по этому поводу?
          — Я весь внимание, милочка!
          — Так вот, МИЛОК! У меня о вас давно сложилось своё стойкое и нелицеприятное мнение. Знала, что вы недочеловек, но оказалось, что вы гораздо хуже. Можете мне отомстить, если сумеете.  
Кстати, ведь у меня диктофонная запись сохранилась...
да-да, ещё с вашей дачи! И этот наш разговор я записала. Так что действуйте,  придумывайте как отомстить мне. Только я очень надеюсь, что дороги наши разошлись навсегда.
           И Алла гордой походкой прошествовала на посадку в самолет.