Психологическая несовместимость

 

Как – то осенью, в начале октября, Иваныч, с соседом по восьми квартирному дому по имени Володя, шли c телескопичесскими удочками вдоль берега реки Хурингда. Взял его впервые с собой в этом году на осеновку – уж очень слёзно просился.

Упитанный такой, розовощёкий молодой человек, на четырнадцать лет моложе Иваныча. Не сказать, чтобы очень подвижный, но главное не ленивый, послушный, но немного со своими «прибамбахами»… 

Однажды шли они по путику. Иваныч, как всегда впереди, Володя за ним. Тишина.… И вдруг хрясь! Веточкой сухой от лиственницы прилетает Иванычу по затылку. Не очень больно, но неожиданно. Иваныч поворачивается к Володе лицом, а тот расплылся в такой глупой ухмылочке.

- Ты чего шалишь? - Спрашивает - больно же ведь!

- Да я нечаянно! Хотел мимо тебя, но промазал!

- Ну, смотри у меня! Я ведь и по салазкам могу, но без промаха! Шутник…

Пошли дальше. Володя, ни с того, ни с сего, начинает издали такой разговор: 

- Вот, Иваныч, идём мы с тобой вдвоём по тайге. Никого вокруг на многие километры нет от нас.  Я же иду сзади, а ты меня не видишь. Вдруг найдёт на меня неожиданно дурь, и я могу тебя пристрелить, а потом на куски изрубить. Раскидаю подальше от путика, и никто никогда не найдёт!

Иваныч напрягся…

Этой, сказанной глупостью, «напарничек»сжёг мосты за собой. Иваныч ему ответил:

- Странный ты Вовка! И что бы ты дальше делал? Ведь ты же не приспособлен прожить в тайге. Сдохнешь здесь сам от тоски, страха и голода!

Рассказал ему, что такие случаи бывают, когда у двоих охотников от долгого пребывания вместе, если разные вкусы ко всему, психологическая несовместимость наступает. Вот и ему надо было сделать тест - кто знал, что он «дурку погонит».

Посмеялись, посмеялись и пошли дальше.

И вот сегодня идут с рыбалкой то переходной избушки к базовой избе. Шли не по лесу, ни по береговым камням - шли по крепкому припаю заберегов. По ним идти хорошо, как по асфальту, можно за день и сотню километров налегке протопать. Шугу по воде сегодня не гнало, только иногда пятна «сала» проплывали. Морозец небольшой – всего минус одиннадцать. У Иваныча около каждой избушки был термометр, которые он прибивал с северной стороны. 

Идут не спеша, облавливают ямы.

Иваныч, здесь хозяин и знал на Хурингде все места, где осенью стоял ленок. Уже штук по десять поймали. А ленки хорошие - от трёх до четырёх килограммов весом. Здесь ленка называют сибирской форелью – очень уж похожа!  Рыба в это время хватает всё, что несёт с течением. Хариуса не брали – выкидывали назад, хотя здесь он,  в этой реке очень крупный. Как-то измеряли специально - достигает до пятидесяти двух сантиметров в длину!!! Редко на какой реке таких крупных поймаешь. Но хариус - хариусом, а с ленком он по вкусу ни в какое сравнение не идёт.

Уже и плечи стало оттягивать от большого веса. Правильно гласит пословица:

- Жадность фраера губит.                                                                     Стоят они на забереге, а до ямы чуть – чуть не хватает лески привязанной к концу удочки. Говорит Иваныч Вовке:

- Пойдём в зимовье, уже хватит! Ещё там, перед зимовьем покидаем!

- «Щасс»! Последнего поймаю, чтобы одинаково было у нас, и пойдём!

И надо ж было ему сунуться на тонкий припай. Лёд мгновенно рушится под его весом, и Володька по грудь уходит в воду. Хорошо, хоть яма дальше была - уже ничто бы не помогло. Но тут течение быстрое, тянет под лёд. Иваныч быстро среагировал, с рюкзаком  упал на лёд, и протянул ему свой посох, с которым не расставался никогда. Вовка, двумя руками ухватился за него. Повозился с ним Иваныч, пока вытаскивал из воды, но жить то всем хочется. Правдами - неправдами, всё же вытащил он эти полтора центнера из воды. Только его вытянул, как немного пройдя выше этого места, следом рухнул сам, весь с головой ушёл в воду. Быстро перевернулся в воде, стал на ноги. Воды было почти по грудь. Палкой упёрся в дно, чтобы не сносило течением.  О том, что вода ледяная, даже и не обратил внимания. Да! С рюкзачком тяжеловато из такой ситуации выпутываться. Снял его и откинул подальше к берегу, по льду, насколько хватило сил. Вовка, лёжа, протянул Иванычу удилище, да разве им вытащищь? Чтобы не поломать Вовкино удилище, достал Иваныч нож из ножен и стал вырубаться.

Затем подал Вовке палку, и тот помог ему выбраться на крепкий лёд. 

- Пойдём скорее костёр разводить – клацая зубами, то ли от холода, то ли от страха, запел Вовка.

Иваныч огляделся вокруг. Видит: лес реденький - не до костра. Ветра сильного не было, но «хиусило». Хиус - это такое незаметное перемещение холодных слоёв воздуха с востока, с каменной стороны. А это похуже ветра! Бросаешь пушинку, и она перемещается, обмерзая, и опускается на землю вся в измороси. Достал спички, завёрнутые в бумажный листок и ещё в целлофане. Но, вода попала через целлофан и спички промокли.

- Нет, дружок! Ничего у нас с тобой не выйдет! Давай быстро выжимаем одежду, выливаем воду из сапог. Затем снова одеваемся. Фуфайки оставим у камня – потом заберём!  Надеваем рюкзаки, и бегом в избушку.

Почему Иваныч решил в верхнюю избу бежать, до сих пор не может дать ответ. Ведь до неё по берегу семь километров, а из той, что вышли, всего четыре. Видимо, потому что, график движения от избы к избе,не хотел нарушать. Ведь вертолёт придёт в строго назначенное время. Послушался молодой…

Бегут вдоль берега по камням, уже не рискуя по заберегам, хватит - покупались! В рюкзаках килограммов по сорок будет, а то и поболее... Не желает Иваныч даже врагу такого, чтобы попасть в такую ситуацию, и бежать с таким весом по камням. Но жить то хочется! Кричит Вовка:

- Всё! Не могу! Дядь Володя, давай отдохнём! 

- Ты что? Шутишь? Я тебе отдохну! Я тебе дам – не могу! Бежим!

Обернулся Иваныч и видит – тот на бегу хватает горсть снега и обтирает мокрое от пота лицо.

Вот что значит лишний вес в тайге! Цыкнул на него! А как иначе?

Одежда от быстрого бега уже почти и высохла на них... Стало жарко! Но бывает всему начало, а где начало должен и конец быть. Вот и родненькая, любимая избушка.

Поцеловали угол около двери, и зашли в неё уставшие, но счастливые. Скинули на пол тяжёлые рюкзаки. Если бы не они, может и не согрелись бы. Хорошо они своим весом спину грели.

Володька со стоном завалился на лежанку, а Иваныч, быстрёхонько, облив керосином дрова, затопил печь. Стало веселее. Но ещё веселее стало тогда, когда Иваныч достал из – под нар бутылку неразведённого медицинского спирта (спасибо его супруге – запасливая)! А вообще, как человек, она к спиртному относилась отрицательно, с какой - то брезгливостью. Но она понимала, что спирт в далёкой тайге нужен был не только для таких экстренных ситуаций. В тайге мало – ли что может произойти… Налил по пол - кружке и подал Володе:

- На!

- Как? Он же не разведенный! 

- Пей! Не умрёшь!

Выпили, закусив шпротами, сухарями.

Вовку била нервная дрожь…. Ничего, пройдёт. Укрыл его Иваныч тёплым одеялом, а потом, нагрев плоский валун килограммов десяти весом, закутал его в тряпки и положил Володьке на спину. 

Утром даже не чихнули. Вот что значит вовремя сориентироваться! Могли бы и «коньки отбросить»! Не всегда костёр помошник!

А вкусы и впрямь у них были разные, но Иваныч поопытнее, и подстроился под него! А что сделать – не ругаться же по пустякам! Можно и далеко зайти, распаляясь.....

Новый год встречали дома, все вместе. Иваныч с супругой, Володька с женой и его мама.

Вовка, захлёбываясь от восторга, рассказывал про таёжные приключения. А потом спросил:

- Дядь Володь? Ты меня на тот год возьмёшь с собой? 

Иваныч, не стесняясь, без всяких обиняков ответил ему:

- Нет! 

- Почему?

- Да потому что ты с головой не дружишь.

Ему стало стыдно, догадавшись….

Года через три они уехали жить на юг, так и  не подружившись с Севером.