- Может, к берегу пристанем? Костёр разожжём, а? - заискивающе заглядывая в глаза Горемагу, спросил Пракша.
- Боюсь нас на этом же костре и зажарят. Лешие сейчас от грозы спрятались, дабы в росомах не превратиться, лес без присмотра. Всякая нежить на охоту вышла, - задумчиво ответил Горемаг, рассеянно почесав меня за ухом.
Возмущаться без толку. Если напомнить, что я не кот, Горемаг лишь смущённо разведёт руками.
- Ну и что? - не унимался Пракша.- Ты же у нас чародей. Если оплошаешь, мы на них Талю направим…Ай! Ухо! Ухо отпусти! Хорошо, пусть будет Истома…
- За хвост и за борт, - меланхолично посулила Истома, ёжась от холодного ветра пропитанного дождевыми каплями.
- А это мысль! - улыбнулась Тээль. - Фурсик ты можешь ненадолго остановить ладью?
- Могу, - оторвался от дум Горемаг, с усмешкой глянул на Пракшу: - Топить будешь?
- Не буду я его топить, пусть живёт, - рассмеялась Тээль, отпуская ухо Пракши. - Сама искупаюсь. Водичка сейчас тёплая, как парное молоко.
- Добро, - живо поддержала подругу Истома.
Горемаг прошептал заклинание, и ладья остановилась. Тээль подошла к борту, перегнувшись, потрогала воду рукой, затем, оттолкнувшись от палубы, нырнула. Когда я проморгался от попавшей на меня воды, увидел, как Тээль всплыла, довольно отфыркиваясь.
- Давайте сюда! Здесь тепло!
- За то, как вылезешь, холодно, - пробормотал Пракша, ёжась.
- О том потом будешь думать, - со смехом Истома сгребла Пракшу и швырнула в воду, следом прыгнула сама.
Я не последовал примеру, ибо опасался, что намокшие перья потянут меня на дно. А Горемаг, судя по всему, не мог оторваться от дум. Его что-то беспокоило, угнетало. Утром, увидев его в таком состоянии, я решил, что дуется на нас за вчерашнюю попойку. Вскоре, однако, я понял: иные мысли его занимают. Какие? Может, сомневается в силе своих заговоров? Сейчас ладья, по сути, держалась на плаву за счёт магии, грозы нам не миновать, а это дополнительные силы на ветхое судно. Выдержит ли? Скорее всего, в этом беспокойство Горемага. Не знаю почему, но у меня была уверенность, что всё обойдётся. Лучшим образом. Даже не пугало то, что за нами пущена погоня. Поэтому я спокойно свернулся колечком на плече Горемага и с удовольствием наблюдал, как Истома с Тээль забавлялись с Пракшей. Они то и дело хватали его за ноги и утягивали под воду. Пракша дико орал, пытался отбиваться лапой, но проигрывал в поединке. Наконец, он перестал орать, по всему успокоился и включил мозги. В результате навострился нырять, ловко уходя от хватких рук озорниц.
- Они нас не догонят?- осторожно спросил я, ибо молчание Горемага стало на меня действовать угнетающе.
- Не сегодня. Гроза идёт с их стороны. Наверняка пристали к берегу и запасаются хворостом. Время у нас ещё есть удвоить расстояние…- задумчиво ответил Горемаг.
Возможно это же чувствовали и остальные, иначе бы так беззаботно не резвились.
Наконец купальщицы вылезли из воды, следом втащили Пракшу. Горемаг, глянув на девчонок, смутился, отворачиваясь, указал на лежащие около мачты мешковины. Мокрая шёрстка у Истомы и Тээль отяжелела, прилипла к телу, обнажив на обозрение всё, что ранее пряталось. В отличие от Горемага, Пракша бесстыже стал разглядывать девчонок, за что получил болезненный щелчок по носу от Тээль. Я сделал вид, что тоже отвернулся, но украдкой подглядывал. Дивно хороши! Эти изгибы, выпуклости,…пожалуй, не хуже чем те скульптуры греческим богиням, кои приходилось мне видеть.
Быстро вытеревшись одними мешками, девчонки закутались в другие.
Горемаг поколдовал, и ладья ходко рванула вперёд.
- Фурсик, долго ещё до заводи? - спросила Тээль.
- Кабы знать,- мрачно сказал Горемаг. - Филька обещал поворот, а его всё нет и нет… Видно придётся драться. Много ли пошлёт Плешивый за тобой в погоню?
Тээль нахмурилась, подпёрла кулаком челюсть:
- Достаточно, чтобы вас напугать. И, к примеру, взять с меня слово идти за ним, чтобы вас не тронули…
- Сам-то будет? - напряжённо спросила Истома.
Тээль покачала головой:
- Собой он не рискнёт, после того, что мы учинили с ним. Если только обида пересилит. Думаю, всё же будет приказчик за главного.
- Твой плевок на лысину может пересилить, - заметил я с усмешкой. - Приказчик такой же храбрец?
Тээль кивнула, мрачнея:
- Его сын. Такой же поганец… Яблоко от яблони…
- Значит, отобьёмся, - заключила Истома.
Пракша не проронил ни слова, по всему он был настроен не так геройски.
Быстро вечерело. Согревшиеся в мешковине, прижавшиеся друг к дружке, Истома и Тээль задремали. Глядя на них, отдался в объятья богу сна и Пракша.
- Мы тут с Пракшей посовещались немного, - вновь попытался я отвлечь Горемага от дум, больно смотреть на него, какой-то потерянный. - Девочек во что-то надо одеть. Скоро по лесам идти. Может плащи из парусины сделать?
- По лесам они и так пройдут, а вот в деревнях такого сраму не потерпят, - произнёс Горемаг, будто сам с собой говорил. - Рубахи будут лучше.
Вот как он может так: весь вид говорит, что далеко где-то в мыслях, вроде и услышать меня не мог, ан, нет, уловил? Странные эти маги. Интересно, как он собирается совладать с рогатыми амазонками? Они, ежели, что не понравится, самого в сарафан могут нарядить…
15.В ЗАВОДИ (рассказывает Фурсик)
Гроза прошла стороной, задев нас лишь краешком. Громыхая и сверкая молниями, укатила на запад. К началу вечерней Зорьки река действительно сделала крутой поворот. Мы во все глаза глядели на левый берег, высматривая потайную заводь. Берег был пологий, густо поросший кустарником у самой воды, а за ним тесно толпились высокие кряжистые деревья. Ничего похожего на заводь.
Неожиданно мне будто кто изнутри подсказал, - может, Вершители Судеб? - что вон та череда ступивших в воду ив скрывают за своими роскошными власами то, что мы ищем. Я развернул ладью и направил прямо на ивы.
-Ты уверен? - осторожно спросил Ским, заглянув мне в лицо.- Может, сплавать на разведку?
-Только не я, - отшатнулся к мачте Пракша.
- Если нужно, мы… - начала Таля, шагнув к борту, к ней тотчас присоединилась Истома.
И вот она заводь, как небольшое лесное озерцо. Когда ивы остались за спиной, мы невольно оглянулись: полное ощущение, что мы именно в лесном озерце, а там за ивами точно и нет реки, а на десятки поприщ тянется лес, такой же, как и вокруг озерца.
Одна часть берега была лысая, песчаная. Деревья и кусты отступили на несколько саженей, сгрудились, с оторопью взирая на песчаную преграду. Здесь мы и высадились. Я последним покинул ладью, перед этим на всякий случай наложил на неё заговор отводящие очи.
Ночевать решили на берегу. Дружно заготовили дрова, затем Истома с Талей нарвали лапника и устроили лежбище. Готовить долгий ужин не стали, повечеряли наскоро в сухомятку.
Вскоре подступила ночь, и мы молча уложились вокруг костра, зарывшись в лапник. Истома с Талей рядышком, прижавшись друг к дружке, легли и затихли, а Ским с Пракшей о чём-то ещё перешёптывались. Забавные. То цапаются, готовы друг дружке в горло вцепиться, а то любезно беседуют, будто родные братья, щены одного помёта. Я настолько привык к их теперешнему облику, что порой просто из головы вылетало, что совсем недавно Пракша был молодцем, а Ским - гриф-птицей. Под их шёпот я и провалился в сон.
Разбудил меня истошный крик и хлопанье крыльев. Я вскочил как ошпаренный, думая, что на нас напали.
Было уже довольно светлое утро. Орал Ским. Таля стояла по пояс в воде и, цепко держа Скима за задние лапы, окунала в воду. Вокруг них плавал Пракша и умоляюще взывал:
-Талечка, золотце, пощади его! Ляпнул, не подумавши.
-Так его, так, - от костра отозвалась Истома, она обжаривала нанизанных на прут рыбок. - Впредь наука будет. Не мешало бы и язык поганый укоротить.
-Тээль, прости! - наконец, выплеснул вместе с водой Ским.- Не подумал…
- Думай, прежде чем рот открыть, - мрачно сказала Таля, окунула в последний раз и, выйдя на берег, швырнула Скима на лапник. - Заруби себе на носу: ещё раз такое услышу, вырву твой язык и заставлю Пракшу съесть. Чтоб громче смеялся над погаными шутками.
А случилось следующее. Проснулись Пракша с Скимом с первыми лучами солнца, глядь, а Истома с Талей по пояс в воде рыб ловят. Вышли, друг друга охорашивают, тину с шерстки сбирают. Тут Ским с усмешкой и спрашивает Талю:
- На Лесбосе бывала?
- Нет, а что?
- Да показалось, что его ветра…
Ским не договорил, ибо Таля метнулась к нему, не увернулся - схватила за хвост, вздёрнула в воздух, затем перехватила за ноги и понесла к воде.
Когда мне поведали, в чём суть дела, я ничего не понял. Из-за чего собственно так люто прогневалась Таля. Попросил растолковать. Таля отмахнулась, а Истома сказала:
- Не ведаешь и не надо.
Чуть позднее, оправившись от раннего купания, Пракша мне растолковал. И про греческий остров Лесбос и про то, чем там женщины занимаются друг с дружкой ради любовных утех. Вот Ским и высказал подозрение, что Таля набралась на острове скверны, которую прививает Истоме.
- Да, братец, - глянул я на мокрого жалкого на вид Скима. - Действительно погано вышло. Легко отделался.
Ским что-то пробурчал на греческом, должно быть выругался.
-Ты это себя честишь?
- Себя, - шмыгнул носом Ским. - Язык мой враг мой.
- У языка хозяин есть, должон в узде держать.
- Должон, - согласился Ским, глубоко вздохнув, покосился в сторону костра: - Как думаете, рыбки мне выделят? Или идти самому пропитание искать?
- Сохни, шутник, своей поделюсь.
После трапезы Истома с Талей отправились поискать ягод, а Ским, обсохнув близ костра, вызвался слетать, глянуть на реку. Рыбку ему выделили, и позволили сушиться близ костра, но обида у Тали ещё не выветрилась, поэтому Ским всё время чувствовал себя не в своей тарелке. Вот и решил побыть в одиночестве, подумать о случившемся, поискать, как вернуть хорошее отношение девчонок к себе.
Мы остались с Пракшей. Дабы впустую не сидеть, я занялся заготовкой угля для жаровни на ладье. Благо сушняка вблизи было много.
Пракша лежал на лапнике, сложив голову на лапы, вид у него был хмуро-задумчивый.
- Чем сердце сушишь? - окликнул я его.
- Так, - Пракша тяжко вздохнул.
- Выскажись, легче станет.
- Я это…всё думаю, что Филька говорил. Что с чародеем они будут. Что как он против тебя…
- Думал я о том. Ясно, что будет: быть нам битыми.
Пракша вновь горестно вздохнул:
- Не хочется помирать в этом облике.
- Погодь помирать. Не кличь раньше времени смерть, Мара и не услышит.
- Да не кличу я. Только думается…
- А ты думай о победе, Вершители Судеб услышат, подсобят в трудную минутку.
- Они и в человечьем облике меня не слыхали, с чего вдруг сейчас услышат?
- Может, потому и не слышали, что жил ты…неправедно. А за псом грешков не числится. Иль успел?
- Чист покуда.
- Я может и никудышный чародей, но крепко верю, что мы дойдём до цели. Ведунья вернёт вам прежний облик, и будешь ты Пракша опять пригожим молодцем, ещё долго секретарить…
- Я не вернусь к ней! - дёрнулся Пракша. - Дура набитая, похотливая самка!… Не вспоминай, а то меня стошнит…
- Хорошо, забыл.
Дважды прилетал Ским, доложить, что река чиста. Если Филька верно сказал, то преследователей следует ждать к полудню. Так что рано нам бояться.
В третий раз Ским вернулся ранее прежнего, и на подлёте закричал:
- Плывут! Варяжский драккар!
- Пракша, беги за девчонками. Что ж, будем ждать и взывать к Богам, чтоб беду отвернули…
Помочь сайту
Поздравления
