По ту сторону космоса

[Скрыть] Регистрационный номер 0204874 выдан для произведения:

                    Сергей  Пилипенко

 

 

 

 

ПО  ТУ СТОРОНУ  КОСМОСА

 

 

 

(  самые    невероятные

                             космические    приключения )

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Если Вам, как впрочем, и  многим другим, еще не довелось побывать в космосе – это не беда. И, конечно же, не повод для огорчения.

Самые захватывающие приключения могут вполне заполнить Вашу повседневную пустоту и соорудить совсем иной мир для Вашего внутреннего погружения.

Но это не мир фантастики или чего-то подобного. Я назову его просто - космическими буднями. И спустя совсем немного Вы сами окажетесь в центре событий, оказавшись лицом к лицу с тем самым неизведанным, что давно и тревожно терзает в раздумьях душу.

Все это рядом и в то же время очень далеко. Но впрочем, убедитесь сами. Самое интересное, как всегда, впереди...

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

    ИСТОРИЯ  ОДНОГО  ДНЯ 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                  

 

 

 

 

 

                   ПРЕДИСЛОВИЕ

 

 

В своем эпохальном прошлом мы уже натворили чудес немало. И кое-что действительно досталось самой  истории, которая продолжает недвусмысленно предлагать нам все новые и новые варианты своего сложения, создавая собой базу, так называемой, правды вековой сохранности.

Ограничиваясь во многом только узаконенными правилами и достоянием свободной общественности, нам на долю, собственно говоря, припадает только частица или крупица той самой истории, что была, есть и еще возможно состоится далее, если хорошенько к ней же и приложиться самим умом.

Совершенной правды не знает никто, ибо она не слагается мысленно и односторонне.

Правда в истории – всегда вымысел. Или мнение тех, кто уже почил или просто анализирует уже прошедшее.

Фактически – это взгляды на жизнь или оценка времени посредством того ума, что определяет действительность.

Каков ум – такова и оценка. Какова картина случившегося – такова и сущность самого события.

И все это в ведении ума. Того, который дан нам природно и от которого уже устала сама наша природа.

Как бы там ни было, но историческая правдоподобность все же существует и от того нужно отталкиваться, соглашаясь с тем или иным фактором воздействия на сам наш ум каким-либо очередным известием.

Во многом подетальная история запечатлена в самих людях. Точнее, в факторах сложения  экономически состоящей души, ответственность за которую несет наш  природно исполненный мозг.

Тоесть, фактически душа – это память. Именно в ней все сложено какими-либо фрагментами, и она же ускользающе богата теми сведениями, что действительно необходимы в плане воссоздания истории своей собственной человеческой жизни.

Сочетая всю память людскую, можно вполне разглядеть историю и в очередной раз подвергнуть ее умственному переделу, что значит, проанализировать до основания и выбраться, наконец, из какого-то создавшегося во времени жизненного тупика.

В этом, конечно же, поможет нам всем само время и, само собой разумеется, наука или та ее часть, на долю которой и припадает данное  всеобщее оглашение.

Но то же  время тормозит пока данную ветвь науки и тем самым  приостанавливает весь ход технологически развивающегося  прогресса.

Помочь ему в этом  можем только мы сами. Каждый самостоятельно и  все сообща, если действительно проложим дорогу к тому, что зовется умом и, отбросив в сторону излишние сомнения, начнем изучать то, что и ниспослано нам тем же временем. А именно – временем нашего пробуждения.

Космос и мир не могут ждать вечно. Они ожидают того уже много веков. И тому есть действительные  подтверждения.

Как не крути, но определенно виноваты мы сами. Слишком реальны внутренние побуждения в истинной наготе личных мыслей и ярко доверчивое отношение ко всему тому, что именуется категориями нашей жизненной активности.

Во многом это противоречит здравому смыслу, и суть приоткрывается уже только тогда, когда, как говорят, смерть застилает  нам  глаза.

Не доходя до этого всеприродного греха, все же можно вычислить и для себя долю возможного земного счастья и употребить его по равенству всех отношений, что и присущи на самой Земле.

И основная база такому поведению – наше собственное сознание. Оно руководит и победоносно торжествует, принимая очередную глупость среды  за здравость, а ситуацию времени – за основу.

В таком случае, душа остается в стороне и уже не воплощает завещанное природно в жизнь, а лишь категорийно отрицает и провоцирует ко всякому абсурдному действию.

В таком противоречии, что не согласуется с самим природным смыслом существования человека в душе и теле, долго не пробыть. Сама среда будет способна взорваться или ощетиниться, дав свой бой всему наносному и ложному. Сами мысли возложат ситуацию и приведут к исполнению уже природно  обснованную суть  всеземного тяготения.

Понять это -  являлось  бы главным. Достичь хоть какого-то познания в том же  –  уже было бы стремлением к своему собственному выживанию и сотворению чудес  дня  в его радостном  настроении и благозвучии.

Так что, как и всегда, дело за нами, и дело  за  всеми.

А пока  познакомьтесь с  другим.

Возможно, это всколыхнет сознание или подтолкнет его же к какому-то внутреннему решению. Всему своя сила. И есть она даже  в таком.

 

 

 

 

           

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

     ИСТОРИЯ   ОДНОГО   ДНЯ

 

Вечность  способна сокрыть многое. Даже тайну  любого  рождения

                                                                                    

                                                           ( Из  векового  архива )

     

Эта воистину фантастическая история и вовсе по своей сути не история, а  одна из самых обыденных жизненных ситуаций для космических широт. Но для тех, кто только собирается познавать это, вполне имеется определен­ный смысл в том, чтобы познать, что такое космическая реальность, и как сохраняется космическая суть превосходства.

 Здесь нет ничего придуманного самостоятельно. И описанное можно  вполне отнести просто к правде.

Речь будет идти о, так называемых, космических  "ворах".

Это те, кто пов­седневно ищет части величин порядков других цивилизаций и на их ба­зе творит свой целеустремленный мир.

Хотя возможно такое определение   и  не  совсем  точно отражает суть тех самых деяний.

Знакомство с жизнью иных существ, пусть даже по-своему непорядочных, но обладающих своей степенью ума, которая превосходит человеческую, лишь дополнит ваше собственное представление о других мирах и наполнит его некоторым смыслом.

Вы побываете на одной из планет и познакомитесь заочно с ее представи­телями. Но, иногда, даже такого знакомства достаточно, чтобы стараться избежать подобного в дальнейшем и поскорее совершить свое чудо земного характера, способное предоставить возможность сохранения человека в пределах собственной обители жизни.

Возможно,  представленная здесь реальность покажется сказочностью.

Но, не стоит относиться  ко  всему с  таким  уж  легкомыслием.

В жизни происходит всякое. А порой, случается действительно и такое…

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 1

                                     ПОЛЕТ

 

В красивом и теплом меховом обмундировании человек вышел на    площадку, и практически сразу же со всех сторон его окружили фотокорреспонденты.

Засверкали лампы вспышек,  и отовсюду послышались голоса. Молодой и веселый летчик бойко ответил на целую серию вопросов, а за­тем уверенно зашагал к своему самолету.

Его сопровождал всего один человек, явно желающий ему успеха и все время ограждающий от надвигающейся массы газетных врунов, как он назы­вал собравшихся.

Ласково светило солнце, и по всему аэродрому гулял небольшой ветерок. Стояла ранняя весна, но в поле еще кое-где лежал снег.

Возле самолета летчик повернулся, еще раз поприветствовал газетчиков, и сам себе поже­лал удачи.

- Ну, удачи тебе, Ретфорд,- сказал он тогда и, пожав руку сопровождавшему, взобрался в кабину самолета.

Оттуда весело помахал рукой и, закрыв над собой колпак, решительно прис­тупил к запуску.

Вскоре над полем раздался небольшой гул, а затем следом взревел мощный двигатель. И почти мгновенно самолет тронулся с места, побежав по взлет­ной полосе.

Спустя какие-то секунды он взлетел в воздух и, сделав круг над аэродромом, скрылся за небольшой группой светло-серебристых облаков.

 

 -Фу-у, - облегченно вздохнул сопровождавший и вытер капли пота со лба,- вроде бы все удалось,- тихо сказал он и устремился к передвижному пунк­ту управления самолетом.

Собравшиеся последовали за ним, но перед самым входом, человек остано­вился и, резко выбросив руки вперед, сказал:

- Нет, нет, нет. Сюда нельзя. Это испытания, а не какая-то показуха. Тем более вы своим шумом будете мешать. Идите лучше вон отдохните на солнышке, а я займусь своим делом. После, я сообщу результаты полета, а вы будете иметь возможность побеседовать с пилотом.

 

Со вздохом некоторого разочарования газетчики согласились и отступили в сторону. Тем не менее, из группы выделилась одна молодая особа и, весело подмигнув уже немолодому конструктору, попросилась внутрь.

- Ладно, заходите,- неожиданно согласился Уренсон  и увел ее за собой.

 

Снаружи послышался свист и шумные восклицания в адрес обоих, но дверь намертво закрылась и скрыла шум от внутреннего состояния радиоузла.

Внутри было пять человек, и все они занимались отслеживанием полета.

- Как дела? - спросил быстро конструктор, устремляя свой взгляд на один из приборов.

- Нормально,- ответил один из них, лишь на секунду отрываясь от своего прибора и устремляя взгляд в сторону спрашивающего.

- Что ж, хорошо,- сам себе сказал человек и, усаживаясь в кресло, предложил юной журналистке место возле себя,- садитесь и сидите тихо.                   

- Не буду вам мешать,- ответила девушка и, сев в кресло, занялась сама собою.

Прошло некоторое время.

В помещении царил небольшой шум от работа­ющих приборов и как-то успокаивал всех, включал сюда и молодую журналистку.

Время от времени раздавались команды, а откуда-то издалека доносился голос самого пилота.

- Как самочувствие?- спросил конструктор летчика.

-Превосходно,- ответил тот и, судя по всему, засмеялся.

 -Хорошо. Увеличьте нагрузку. Сделайте пол-оборота, проверьте качества в состоянии наклона. Не выходите за пределы зоны полетов.

- Слушаюсь, док, -    ответил молодой голос,  и в комнате вновь наступила ти­шина.

Люди отмечали на своих приборах полет и делали соответствующие записи. В то же время крутилась магнитофонная бобина, записывающая весь раз­говор вперемешку со всеми шумами.

Вскоре конструктор вновь вышел на связь и приказал, изменив маршрут, проверить другие качества.

-Есть, док,- весело последовал ответ, и снова наступила тишина.

 

 Точнее, место голоса заменил небольшой, мирно сопровождающий весь процесс шум.

После завершения многих других проверок конструктор, явно довольный состоянием дел, дал команду на посадку.

- Разворачивайтесь и на базу, - кратко бросил он летчику и, положив свои наушники, отъехал на кресле немного назад.

Затем снова обмахнул пот со лба и, улыбнувшись ,сказал девушке :

 

 - Ну, вот и все. Думаю, эксперимент удался. Что будете писать?

 - Что скажете, то и напишу,- поддержала улыбку журналистка и так же нем­ного отъехала в сторону.

В это время  в   комнате  будто что-то переменилось.

Лицо одного из прос­лушивающих шумы эфира внезапно исказилось, и он в судороге упал на пол, обрывая часть проводов и стаскивая небольшой прибор за собой.

 Буквально через секунду то же произошло и с другими, не успевшими сбро­сить наушники и остававшихся в неведении происходящего.

 Девушка и конструктор словно оцепенели.

Люди замертво лежали на полу. Их лица нервно подергивались, а из ушей, носа и  рта  сочилась кровь.

Какой-то странный и непонятный вибрационный шум распространялся по всей комнате.

У девушки от ужаса расширились глаза, а горло сжало до невозможности. Она словно задыхалась.

Конструктор, придя немного в себя, быстро схватил ее на руки и буквально бросил в угол помещения, накрыв голову какой-то летной одеждой.

Сам же лег на пол и закрыл уши руками.

Через мгновение в помещении возник дополнительный шум, и часть прибо­ров начала выходить из строя. Какая-то световая волна гуляла по радио­узлу и изощрялась над тем, что там находилось.

Такое состояние продлилось всего тридцать секунд.

Затем все внезапно исчезло, и вновь воцарилось спокойствие.

Только оно было уже по-настоящему мертвое.

 

Конструктор приподнял голову и осмотрелся. Взгляд словно затуманился, а в голове раздавался невероятный шум и треск.

Он посмотрел на девушку, содрогающуюся, словно в эпилепсии.

 Конструктор подполз к ней и перевер­нув на живот, заставил вырвать все, что было внутри.

Спустя минуту, де­вушке стало легче, и она непонимающим взглядом обводила комнату и смот­рела на человека, еще  несколько минут назад  довольного и радостного от своей победы.

Уренсон посмотрел ей в глаза и покачал головой .

- Ни-к-к-кто  н-н-не  д-д-должен   уз-знать  пра-а-авду, -  едва -едва прого­ворил он, так как его челюсти словно сомкнуло током, - в-вы  меня  п-поняли?

 -Д-да,- так же заикаясь в страхе, ответила девушка,- а что это б-было?

 -Н-не зн-наю,- покачал головой Уренсон и пополз к аппаратам, желая посмотреть, что там с остальными.

-Н-н-е ход-дите,- только и сказала девушка, как  вдруг над конструктором возникло небольшое облачко  и, покружив в комнате, куда-то мгновенно исчезло.

- Это испарение,- словно очнувшись произнес Уренсон и довольно бодро встал на ноги.

Затем подошел поочередно к лежащим и проверил их пульс.

 

 - Все погибли,- сокрушенно сказал конструктор и с удивлением принялся осматривать аппаратуру.

Кроме обычного замыкания он ничего не обнаружил.

 -Черт, возьми,- выругался он в недоумении,- не могли же они от этого богу душу отдать ?- и он взялся за один из наушников.

 Его словно током ударило и даже подбросило кверху, после чего вновь вверх ускользнуло какое-то облачко и стало невидимым.

 - Не трогайте ничего руками,- взмолилась девушка, к этому времени уже немного отошедшая от  случившегося.

- Странно,- проговорил Уренсон и хотел было проверить еще один наушник.

 - Господи, да оставьте вы все это в покое,- снова взмолилась девушка, - другие разберутся.

-Я не могу. Я должен знать, что произошло, черт возьми. Как я объясню смерть пяти помощников?

-Все равно не надо трогать.

На этот раз Уренсон послушал ее и отошел в сторону.

 

Казалось, это посопутствовало какому-то необыкновенному явлению.

Внезапно везде все стало щелкать и потрескивать, а спустя секунды, взорвалось небольшими облачками и вмиг словно растворилось.

 -Что это?- удивились оба и почти одновременно спросили друг друга.

 -Не знаю,- ответили сами себе и продолжали стоять в углу небольшого помещения. 

Тем временем снаружи послышался шум приближающегося самолета, и это привело людей в чувство нормального состояния.

- Быстро приведите себя в порядок,- распорядился Уренсон, и, подойдя к небольшому окну, посмотрел в небо.

 

Где-то вдали сверкнула точка бли­зившегося к аэродрому самолета.

-Он садится, давайте быстрее,- распорядился конструктор и принялся сам отряхивать одежду и причесывать свои волосы.

 -А как же все это? - спросила девушка и указала на трупы людей.

- Предоставьте это мне. Единственное, что я от вас прошу - это сохраняй­те молчание. Думаю, того же потребуют и органы. Лучше вообще забыть о случившемся. Вам ясно?

-Да,- ответила журналистка, ежась от страха и, переступив через одно из мертвых тел, быстро выскользнула на улицу.

 

Снова раздались реплики и негромкий свист. Девушка, собравшись с си­лами, быстро улыбнулась и немного покачиваясь, прошла вглубь собрав­шихся.

Все поняли это по-своему, но никто на этот раз не пошутил. Уже близким был шум приближающегося самолета, и все устремили    свои взгляды туда.

 

Самолет мирно заходил на посадку, и спустя минуту, очень удачно при­землился.

Все радостно захлопали и устремились к аппарату. Пилот поче­му-то не торопился выходить.

-Ну, где же он,- в нетерпении говорили собравшиеся, желая задать ему ку­чу, как им казалось, важных вопросов.

 

Вперед протолкался конструктор и, мигом взобравшись на крыло, попытал­ся открыть колпак.

Но, снаружи это было сделать невозможно, потому он слегка постучал по колпаку, желая привлечь внимание самого летчика, который сидел пря­мо, ни на что, не обращая внимания.

 

Спустя какие-то секунды он вдруг дернулся и, словно проснувшись, начал щелкать поочередно всеми выключателями.

 Не прошло и секунды, как колпак открылся и оттуда резко взметнулось вверх какое-то голубовато-белое облако, опалив жаром лицо Уренсону  и чуть было не уронив того на землю.

 

Вряд ли кто из журналистов это заметил, так как сам конструктор загораживал им видимость. В свою очередь, тело летчика дернулось и вновь застыло, как и до этого.

Конструктор потряс его за плечо, и в тот же миг получил туповатый удар в руку, болью отдавшийся в его сердце.

Уренсон резко схватился за сердце, и чуть было не потерял сознание. Но усилием воли удержался на месте и тихо спросил:

 -  Ретфорд, вы в порядке?

Летчик молчал, тупо уставившись на приборную доску своими открытыми глазами.

- Что случилось? В чем дело ? - допытывались журналисты, пытаясь ближе  пробраться к конструктору и даже взобраться на самолет.

 -Уходите,- распорядился Уренсон,- интервью не будет. Он потерял сознание. Давайте лучше сюда скорую побыстрее. У кого есть телефон под рукой.

 

 Кто-то тут же стал набирать номер и вызывать помощь.

 Уренсон взглянул на девушку.

Та была бледной, но все же держалась.

- Думаю, вам тут делать больше нечего,- замахал руками конструктор,- полет прошел успешно, испытания завершились. Что же касается летчика, то это просто нервная перегрузка. Поэтому расходитесь и не мешайте заниматься человеком.

 

Где-то вдали послышался вой сирены   и, вскоре на взлетную полосу подъе­хала машина скорой помощи.

Доктор быстро взобрался на крыло и достиг кабины. Пощупав пульс, он в недоумении посмотрел на  конструктора и тихо сказал.

 -Он мертв. Как же он посадил самолет?

- Это случилось, очевидно, сейчас,- сказал с небольшим ударением на слове сейчас Уренсон и пристально посмотрел на доктора.

 - Да, да,- поспешил заверить тот, понимая, что сейчас разглашение тайны вовсе не нужно, - скорее сюда,- отдал распоряжение двум санитарам и отошел немного в сторону.

Вскоре тело пилота вытащили из кабины самолета   и погрузили в машину.

 -Доктор, одну минуту, - подозвал  явно оторопевшего по сему случаю врача Уренсон.

 -Да, я вас слушаю.

- Пришлите сюда еще машину. Только сделайте так, чтобы это было меньше заметно. Пусть она подойдет к передвижному пункту,- и он указал рукой в том направлении.

-Что-то еще случилось?- в тревоге спросил врач.

 -Да,- кратко ответил Уренсон и, молча, отправился к своему рабочему месту.

-Хорошо,- только и ответил доктор, садясь в машину и  увозя пилота.

Журналисты, в нерешительности потоптавшись на месте, вскоре разошлись, и на взлетной полосе наступило временное затишье.

 

 Но вот совсем скоро вновь завыла сирена, а за нею сразу еще несколько.

Все поле вмиг было оцеплено, а к месту происшествия стали стекаться  люди разных профессий и  должностей.

  

На следующее утро конструктор уже сидел перед одним незнакомым че­ловеком и отвечал на вопросы.

- Как вы думаете, Уренсон, что могло произойти со всеми вами? - спрашивал его человек.

-Не знаю. Могу лишь рассказать, как все произошло. Остальное за пределом догадок. Кстати, что-нибудь обнаружили за время обследования?

 - К сожалению, ничего. Так, лишь незначительные отклонения в содержании веществ в крови, небольшую перенапряженность, а в целом, поражение электротоком. В вашем же случае вообще чисто. Лишь небольшое отклонение в количестве  лейкоцитов. Но вряд ли это можно отнести именно к этому?

 -А у девушки?

-У нее тоже слабо. К тому же, она была беременна около двух недель. Так что сами понимаете.

-Вот, черт,- выругался Уренсон, - но, нельзя же в самом деле полагать, что всех поразило током. Да и как он вообще мог попасть туда?

 -В этом-то и  весь секрет,- согласился незнакомец.

 -А, что с пилотом?

-То же, что и с другими. Он умер от сильного электроразряда. По крайней мере, так утверждают врачи. Может, он попал в грозовое облако?

 -Да, не было ничего подобного. Кстати, это можно проверить на пленке.

 -Да, слушал ту запись. Но она, к сожалению, подверглась какой-то обработ­ке. Слабо прослушивается на ней даже голос самого пилота. Очевидно, сила разряда смогла как-то повредить и запись.

- А заключение экспертизы?

- В целом замыкание электросети, в результате которой и погибли люди.

 - Да, но.., - хотел было высказать свою точку зрения Уренсон.

- Никаких но. Это для прессы и для вашего благополучия. А теперь, расска­жите все, что вы знаете, а позже я поговорю с девушкой. Итак, я вас слушаю.

Тяжело вздохнув, конструктор начал рассказывать всю историю с самого начала.

Иногда человек прерывал его и заставлял повторять снова одно и то же, а в другой раз, просто перебегал с одного на другое, очевидно желая убедиться в том, что Уренсон в здравом   уме и  рассказывает правду.

 

Наконец, мучения закончились, и человек отпустил его отдохнуть.

 - Позже продолжим,- пообещал он, тем самым давая понять, что на этом его карьера как конструктора  завершена и ,судя по всему, он навечно будет прикован к этому весьма удручающему месту.

 

Уренсон вышел из комнаты, и его тут же подхватили под руки два санитара, потащив куда - то  по коридору и на ходу вводя какую-то дозу лекарства.

 

Так печально завершилась карьера одного великого конструктора и моло­дой журналистки, которых определили в разряд сумасшедших и  упрятали за решеткой белого здания.

Никто так и не поверил в рассказанное ими, а для убеждения провели эксперимент, пустив обычный электрический ток по сети наушников…

…Пока  шел осмотр помещения и тех, кто лежал на полу, Уренсон стоял в стороне и все время размышлял о том, что могло случиться и как вообще это произошло.

Из задумчивости его вывел один из полицейских, спросив.

 -Был ли здесь кто еще во время этого странного события?

- Да, была журналистка, но я ей велел молчать. Она также немного постра­дала и, кажется, до сих пор пребывает в шоке.

- Хорошо,- сказал полицейский, думаю, вам следует пройти обследование. Возможно, удастся что-нибудь обнаружить.

-Что?- удивился конструктор.

-Не знаю,- пожал плечами тот,- это покажет экспертиза. Такого я еще не видел. Может, проделки завистников?

-Вряд ли,- не согласился Уренсон, - было бы проще разнести вдребезги са­молет или что-то еще в этом роде. А так, я даже удивляюсь, отчего это могло произойти. И самое странное. Как приземлился самолет? По поводу пилота известно что-нибудь?

-Да,- ответил полицейский,- нет сомнений, что смерть наступила во время полета. Но вот когда точно, это тяжело сказать. Возможно летчик, посадив самолет, просто  задохнулся.

-Как это? У  него ведь кислородная маска и, судя по всему, он не лишался кислорода. И запас сохранился.

-Да, это так. Но экспертиза определила именно удушье и мгновенную оста­новку сердца.

-Так быстро?

-Да, это не трудно определить.

-Но, что могло произойти? Весь полет записан на пленку. Можно прослушать. Ничего постороннего.

- Над этим работают,- скромно сказал полицейский,- думаю ,вам следует просто поехать в клинику и пройти медосмотр.

 -Думаете, это что-то даст?

-Не знаю,- неуверенно ответил офицер,- но возможно, это к чему-нибудь приведет.

Уренсон, пожав плечами, молча, зашагал   в направлении машины скорой помо­щи.

Вскоре его доставили в клинику и подвергли тщательному досмотру.

Туда же  доставили и  испуганную до смерти молодую журналистку.

 -Что они ищут ? - спросила жалобно она, подвергшись тому же, что и Уренсон.

-Не знаю,- ответил конструктор и на минуту закрыл глаза, чтобы собраться с мыслями.

Через некоторое время их поместили в одну палату и оставили наедине.

 -Это еще зачем?- удивились оба, не понимая, что затеяли доктора.

Но совсем скоро тайное открылось.

Их подвергли новому обследованию и спустя немного времени, развели по разным местам.

Результат оказался тем же. Правда, были использованы просто приборы.

 На этом все и завершилось.

Что же касается вопроса, почему так случилось, то он вскоре был забыт, или просто стерт одним единственным определением - сумасбродство обоих  на базе своих личных побуждений.

Смерть пилота была определена в разряд случайностей.

 

Так вот и началась эта, необыкновенно дикая история, которая имела свое продолжение и благодаря которой, те двое все же избежали вечной каторги  в полузатемненном зда­нии одной из юго-восточных клиник одного известного города.

 Но впрочем, все по порядку и вначале возвратимся к тому самому дню, рас­сказывая о случившемся несколько с другой стороны.

Можно сказать, со стороны очевидца той трагедии, которому удалось пере­сечь пространство несколько раз и, к удивлению многих, возвратить свое тело, тем самым воспроизведя небольшой переполох среди ученостей и некий суеверный страх среди людей, оказавшихся по воле злой судьбы свидетелями того нового рождения или восстановления живучести уже практически захороненного тела.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2

                                        АДАПТАЦИЯ

 

Весь полет проходил уединенно, и Ретфорд невольно радовался это­му событию. Светило солнце, катились куда-то светло-молочные облака, и, обгоняя их, летчик улыбался, чувствуя себя действительно на высоте в пре­восходстве над силой самой природы.

Отработав указанное с Земли и получив команду на посадку, Ретфорд сде­лал крутой разворот и повел самолет в направлении аэродрома.

Лишь на секунду отвлекшись от приборной доски, пилот не заметил как стрелка набора высоты резко пошла вверх, а его самого словно чем-то сжало со всех сторон.

-Что это ? - только и успел подумать Ретфорд  и в ту же минуту оказался уже не внутри, а как бы снаружи самого себя.

Спустя очень короткое время на приборной доске уверенно защелкали тумблера, а самолет, снизив высоту, резко пошел на посадку.

 Все это время пилот находился как бы сзади самого себя,    чувствуя необъяснимую тревогу и какое-то сверх идущее давление.

 На секунду ему показалось, что самолет вот-вот рухнет на землю, но по мере приближения он выровнялся и с легкостью приземлился на посадоч­ной полосе.

Ретфорд видел, как бежали к самолету журналисты, как пытался открыть колпак его конструктор и даже слышал слова, которые тот говорил.

 Но поделать ничего не мог. Тело его словно застыло, а сам он находился вне его, со стороны наблюдая за действиями.

 

Вдруг, что-то схватило его и с силой потянуло вверх. Вмиг все исчезло, а Земля оказалась где-то внизу.

Спустя какие-то секунды, он  уже слился с одним из облаков и в его составе под дыханьем большого ветра двинул­ся дальше.

На какое-то время осознание исчезло, и появилось уже где-то в другом месте, совсем непонятном и неприглядном.

Какая-то серо-голубая комната, окруженная сизой мглой и густым молоч­ным туманом, из-под которого были видны чьи-то ноги, обутые в широко­носые ботинки на высокой подошве.

Вскоре к ним присоединились еще одни, чем-то схожие и показалась часть самих ног, одетых в какую-то странную одежду, чем-то напоминающую его комбинезон.

-Где я? - хотел крикнуть Ретфорд, но из этого ничего не получилось.

 

 Он был бестельным. Он был, но в то же время его не было. Ретфорд осозна­вал, что это он, но, вертя головой вокруг себя, себя же и не видел.

 Только чувство, да еще какое-то голубоватое светоокружение  дава­ли понять, что что-то от него все-таки есть.

Ретфорд  начал вспоминать, что с ним случилось.

Попробовал снова крикнуть, но из этого снова ничего не вышло.

Спустя некоторое время ноги исчезли, а вокруг начал расслаиваться туман.

- Мы приветствуем вас на борту звездолета "Центрополюс", -  раздался моно­тонный голос.

"Кому это?"- удивился Ретфорд и по-своему огляделся по сторонам.

 -  Мы приносим свои извинения за вторжение в вашу жизнь,- прозвучал далее чей-то голос,- но гарантируем, что вы не пожалеете об этом.

  "Черта с два", - вновь подумал пилот и снова оглянулся.

 

 Внимательно всмотревшись, он различил какую-то разность в окружающем пространстве и попытался составить конфигурации людей.

Из этого мало что получилось, но все же Ретфорд понял, что здесь не один. Были отчетливо видны какие-то колебания среды и даже очертания чего-то непонятного по форме.

- Сейчас вы находитесь в инкубационном растворе, - гласил далее тот же голос,- через время вы получите новые тела. Примерно по составу ваших земных. Вы должны подчиняться нам и исполнять команды. До прибытия на звезду Кальтарею остается несколько часов. Сейчас произойдет откачка, и вы найдете свои тела. Просим не волноваться и сохранять вежливость. У нас вы найдете для себя неплохую жизнь, если будете во всем подчине­ны власти. Через время вы сможете стать гражданином звезды Кальтарея, если заслужите. Это право каждого захваченного нами существа. В случае неповиновения вас ожидает переработка, а в дальнейшем, эксплуатация   в качестве роботосредства. Выбора  два. Вы подчиняетесь и становитесь гражданином, либо подвергаетесь переработке. Это все. Все остальные све­дения получите по прибытии на звезду Кальтарею. А сейчас, прошу в отделение гертоманизации. Не пугайтесь. Вытяжка произойдет быстро.

 

Через какие-то минуты среда изменилась, и Ретфорд  почувствовал как его куда-то уносит. Ему показалось, что он на время закрыл глаза, а когда открыл их, то уже смотрел на мир вполне как обычный человек.

 Он стоял в какой-то комнате и с удивлением рассматривал свое новое тело, которое было сделано неизвестно из чего и чем-то напоминало каучук или плотно сбитую резину.

Тело было бесполым. Ретфорд изумился еще сильнее, и даже задал вопрос.  Голос его прозвучал как гром среди небес.

- Не кричите, - проговорил то   же  монотонный голос,- говорите тише. Сейчас происходит переадаптация  вашего блока памяти.

- Вопрос можно?- спросил пилот уже потише.

 - Спрашивайте.

-А где признаки моей мужской принадлежности?

- Вам это не нужно. И вообще, на звезде нет полых людей. Размножение про­исходит лабораторно.

-Чушь какая-то, - еле слышно проговорил пилот, но собеседник услышал и ответил.

- Это не чушь. Это достижение ума. Когда поживете, то поймете. А сейчас одевайтесь, одежда рядом. На планете немного прохладно. Это меньше вре­дит вашим телам.

- Кто вы?- спросил, уже одеваясь Ретфорд.

- Мы  альтандры  и кальтеандры. Состоим на планете более семи тысяч лет. Порядок цивилизации выше. Верх научных достижений. Вы будете называться землянами, пока не пройдете классификацию. Если комиссия вас допустит  к работе умственного порядка, то станете гражданином.

 

 Пилот в это время обернулся и посмотрел в другую сторону. Там стояли такие же существа и одевали одежду.

-Это ваши друзья, земляне. Они захвачены попутно и будут подчинены тому же.

-  И много таких вот вы ловите?

- Мы не ловим. Мы захватываем. В дальнейшем используем по своему  назначению. Такой наш мир. Он состоит из многих разнопланетных  существ. Но здесь все находятся в одних телах. Используется их ум и деловые ка­чества. На основе этого и обретается гражданство. Такое разнообразие помогает нам достигать успехов в науке и совершенствовать технологии. Альтандры и кальтеандры живут вечно. Нас немного. Всего сто шестьдесят тысяч. Время от времени мы пополняем свой состав и расширяем наше го­сударство. Жизнь не лишена разнообразия и смысла существования как генетических основ. Мы используем дальнейшие технологии и при   необхо­димости можем создавать условия для анонимного сближения. Практически это отпуск, который может проходить где угодно, в любом уголке звезды. Основа существованию - это повседневный труд. Он способствует дальнейшему развитию и ускоряет процесс заселения своих территорий.

 - А почему вы не используете свою базу? - удивился Ретфорд такому рас­сказу.

- Наша база утеряна во времени циклического разрушения системы сохране­ния основы планеты. Выжили лишь единицы, но благодаря обретенным ранее технологиям, мы смогли добиться  ведения  захвата и на базе других созда­вать свою цивилизацию.

-   А вам не обидно, что это другие, а не вы сами?

- Нет. В любом существе ценится ум. Тело может быть совершенно разным. Ум составляет основу   вечного практического существования. Часть своего ума в себе самих мы смогли сохранить. Из старожилов насчитывается сто двадцать пять  единиц. Это остаток цивилизации и ее ум, который в итоге спас нас самих. Остальные -  это существа с других планет. Жизнь здесь среди нас для многих гораздо лучше, чем на их планетах.

 -  Какое-то собранное государство,- подытожил Ретфорд.

- Да, можно сказать и так. А сейчас, проходите в комнату профилирующей нагрузки. Там составят ваши динамические характеристики. С ними пройдете дальше. И уже в конце комиссия определит вашу  категорийность.

 

 Где-то в стороне открылась дверь, и люди заторопились.

Пошел и Ретфорд. На ходу он обдумал свое положение и попытался понять - реальность это или просто сон.

Тело его было чем-то сходным с уже покинутым, но все равно казалось не своим. Как будто чего-то не хватало.

Но, делать нечего, приходилось подчиняться. Тем более, неизвестно было вообще, где они на­ходятся и что собою представляет сама планета.

 

Спустя какое-то время, люди прошли вышеозначенную комиссию и их разделили по разным категориям.

Ретфорда определили в группу А. Это вари­ант  использования ума по назначению. Его сопроводили в другой отсек корабля и, усадив в кресло, оставили в покое.

- Вы будете заниматься тем же, что и на Земле,- неожиданно прозвучал голос.

-А что, у вас имеются самолеты?

- У нас они зовутся по-другому. Это ракетопланы. Они чем-то схожи с ва­шими самолетами. Вы будете доставлять на них груз в разные места. Это внутренняя работа на планете. Возможно, когда вы обретете гражданство, вас переведут на межпланетные перевозки. Этот вопрос будет  решать общеквалификационная  комиссия.

- Там интересней?- спросил Ретфорд, у которого вдруг загорелась внутри самая маленькая надежда.

- Не знаю,- ответил тот же голос,- это в компетенции чувств. Для нас нет разницы. Играет роль только квалификация и способность трудиться.

 - Что ж, я согласен,- ответил пилот и даже немного улыбнулся.

 - Согласие еще не все,- предупредил голос,- вам нужно будет пройти пере­квалификацию  и   доподготовку. После того пройдете исследование на способность  умоуправления. Если оно даст положительный результат, то тогда дорога открыта. А сейчас я вас оставляю. Посадка будет с минуты на минуту.

 

Через время звездолет опустился на планету и людей, пропустив дополни­тельно через какое-то помещение, повели к какому-то зданию.

Было не понятно: то ли светит солнце, то ли это просто искусственное осве­щение .Воздух был прохладным, но не холодным. Вобщем, чувствовал себя Ретфорд вполне нормально.

Небо, как таковое отсутствовало. Вместо него вверху стояла какая-то густоватая пелена.

- Это заграждение,- пояснил землянам сопровождающий, выглядевший так же, как и они, только в немного другой одежде.

 - А зачем оно ? - спросил пилот.

- Чтобы наше солнце не перенасыщало звезду теплом,- пояснил тот,- это дает возможность существовать дольше планете, нежели обычно, и конечно, располагаться нам на ней, не подыскивая себе другого места.

 

 Они подошли к зданию, а позже опустились по эскалатору куда-то вниз. Вскоре сопровождающий привел их к коридору, по обе стороны которого располагались двери.

- Выбирайте, кто где будет жить,- распорядился сопровождавший,- все комна­ты одинаковы и во всех комфортно. Жить будете по одному. Так у нас принято. Я первое время буду сопровождать вас повсюду  и рассказывать обо всем. Основную информацию о жизни планеты вы получите по видеоканалу. В комнатах находятся графики выполнения необходимых работ, режим дня и многое другое для повседневной жизни. Там же вы найдете информацию о свободном время провождении и перечислены виды услуг, которые вам окажут материнские роботы. Они подчинены вам полностью. Это те, кто не согласился стать гражданином и был подвергнут переработке. Их ум - всего лишь слабое звено необходимых услуг. Так что практически -  это механичес­кий робот, хотя внешне такой же, как и мы все. Ну вот пока и все. Распола­гайтесь, а я пойду, выясню, когда приступить вам к переобучению.

Сопровождающий удалился, а люди разошлись по комнатам и приступили к изучению своего быта и вообще планеты.

Ретфорд занял первую комнату справа по коридору и, войдя внутрь, сразу ознакомился с условиями.

Помещение было небольшим. Где-то метров пять в длину   и примерно столько же в ширину. Окна были полукруглыми, висели обычные шторы и занавески , стояла различная и пока непонятная аппаратура, кровать, диван, кресло и многое другое из самых обычных земных вещей. Рядом находилась комната-душ    и  в  стороне -  небольшое помещение для употребления пищи.

Осмотрев все досконально, Ретфорд принялся изучать распорядок дня и весь режим проживания.

Спустя время, он включил одно из устройств и, сев в кресло, начал изучать жизнь самой планеты.

Прямо на стене протекали кадры, рассказывающие о самой звезде, где они находились. Вначале была сама история ее существо­вания, а затем изображение перешло в русло уже настоящего дня.

 Многое было схожим с земным, но все-таки чем-то отличалось. Судя по кадрам, звезда или точнее, ее поверхность, была в большей степени равнинной.

Лишь изредка мелькали небольшие горы, высотой не более пяти- шестиэтажного дома. Городов было немного. Всего восемь. Все они располага­лись в разных точках планеты и на порядочном расстоянии. Звезда была значительно  меньшей, чем Земля. Но для того населения ее вполне хватало и можно было обжить гораздо больше территорий. Наряду с разноидущей растительностью животных и птиц было немного. Голос диктора рассказывал вполне на земном языке, что основные виды погибли, и удалось восстановить лишь немногие.

На планете не было детей, и присутствовало только взрослое население. Очевидно, это объяснялось тем, что здесь все были одинаковыми, и их герметические тела друг с другом не соприкасались.

- А, может это и лучше,- подумал Ретфорд, углубляясь уже в свои собственные познания,- хотя, конечно, как-то не по себе от такого житья.

 

В обычной жизни граждане занимались работой, которая составляла практи­чески половину их суточного обращения, а в выходные дни проводили вре­мя где угодно. Вобщем, жизнь чем-то напоминала земную, но отражала все же присутствие ума, а не всяческого безумия.

Практически нигде не было полицейских или других видов служб. Общество жило как бы само по себе, а роботы обеспечивали им обычную жизнь, не заставляя особо трудится в плане какой-то хозяйственности и заботы о доме.

Все было как на подносе. Хочешь отдых  - пожалуйста, хочешь потрудиться - дело твое, но конечно, это только в выходные. Рабочие дни были заняты ра­ботой.

На сон отводилось примерно шесть часов. Остальное время, состоящее из семи часов, мог провести где угодно.

Сутки длились двадцать шесть часов. Тринадцать работали, остальное шло на отдых и сон.

Так вот и жили те граждане. Время отпусков -  время особое. По желанию граждан оно могло превращаться в какой-то из видов парно-семейного существования. К этому периоду гражданин получал пол и мог, естественно, состоять с кем-либо  в каком-то примерном браке. Но не  больше того. Ест­ественно - другому присваивался другой признак. Заботы эти брал на себя компьютер. Он сводил, разводил и т.д.  Генетические изменения происходили буквально за несколько часов. Для этого, судя по программе, нужно было посетить всего лишь одно заведение. Территория отпусков выделялась от­дельно.

Toeсть, граждане уезжали из своих домов и проводили время в других условиях, которые способствовали самому отдыху, и делали отпуск действительно таким.

Вобщем, жизнь на звезде была если не обычной, то очень похожей на жиз­ни других планет. Сравнивая  земное и это, Ретфорд даже на время рас­терялся. Где лучше?

Этот вопрос, казалось, застал его врасплох.

- Посмотрим, что будет дальше,- сам себе тихо сказал пилот и, включив устройство, продолжил ознакомление  со звездой и ее населением.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 3

                                            РАБОТА

 

Через две рабочих фазы, как было принято называть недели, Ретфорд уже состоял на работе и выполнял практические полеты. Квалификацию он прошел и попал в категорийный список, который давал право на обретение гражданства и ровнял его с другими представителями единого государства.

Сама по себе работа заключалась в перевозке грузов пассажиров   в отдельные места планеты. В основном то были вещи отпускников. Но были и другие перевозки.

Это районы добычи минералов и места, так называемого, захоронения ото­шедших продуктов жизнедеятельности. Своеобразно, это   можно было бы назвать сбором  мусора и его вывозом.

Конечно, Ретфорд сам того не делал. Он только исполнял свою летную работу. Но в целом, это выглядело именно так.

За время полетов Ретфорд лучше ознакомился с планетой, уложил в голове всю ее карту территорий и довольно свободно ориентировался в пространстве.

 Местность практически везде была схожей, за очень редким исклю­чением. Освещение то же и тот же опоясывающий туман, не дающий проскольз­нуть лучу внутрь. День сменялся ночью, которую вряд ли так можно было назвать.

Луны не было, но зато светили какие-то искусственные источники. Очевидно, избыток светотепла шел именно на эти цели. Ветра на планете не существовало. Всегда было спокойно и тихо. Вообще, во всем наблюдалась тишина.

По крайней мере, ее старались все соблюдать. Производства, которые сущест­вовали, были хорошо герметизированы, и шум, как на  Земле, от них не шел. Сами же жители использовали небольшие палочки, чтобы меньше "загрязнять " свой слух и стараться находиться в тишине своего собственного организма. Практически, каждый вел уединенный образ жизни и мало общался с кем-то еще.

Хотя существовали соответствующие  заведения, где играла спокойная му­зыка, и где можно было просто посидеть, или поглазеть на остальных.

Разго­ворчивых было мало. По большей части старались избегать всяческих встреч.

Возможно, это было просто желание побыть  наедине, а может, в этом и крыл­ся какой-то определенный смысл их  поодиночного существования.

 

Совсем скоро Ретфорд привык к такому образу жизни, научился понимать почти беззвучные слова или команды, и даже научился вести свой образ жизни.

Те, с кем   ему доводилось работать и жить, мало общались и по-своему проводили время. Так, в скуке и одиночестве Ретфорд провел еще нес­колько недель.

Он все никак не мог решить, где же все-таки лучше: там на Земле, или здесь, на этой тихой планете.

Но все же, как и всякий землянин, склонялся больше к тому, что на своей планете жизнь  немного ближе.

Хоть и хорошо было здесь во многом, но все же чего-то недоставало. И постепенно у него начало вырабатываться свое жизненное решение.

 Он решил, во что бы то ни стало, возвратиться на Землю.

Но пока Ретфорд не знал, как это сделать и даже понятия не имел в какой части неба он находится и как далеко от Земли.

К сожалению, информация этого рода отсутствовала. Наверное, со стороны самих граждан это была вынужденная мера предосторожности.

Случаев по­бега вроде бы не существовало.

Да и как такое могло быть, если к работе за пределами допускались только самые выносливые и преданные своей планете.

Многие годами  шли к какой - то заветной цели и занимали места порядком выше. Очевидно растущий ум не давал им права, даже достигая верха, покидать планету и оставлять всех остальных в брошенном состоянии.

 

Вобщем, здесь существовала своеобразная совесть, своя честность и верность порученному делу. Конечно, играло большую роль и то, что за время длительного пребывания на звезде  многие   изменяли свои первоначальные взгляды и становились истинными гражданами планеты, отбрасы­вая в сторону всю ненужность прошлого существования.

Какая-то слабость по этому поводу наблюдалась и у Ретфорда. Чем больше он пребывал здесь, тем больше ему казалось бесполезным вообще возвращаться на Землю.

По сути, там его никто не ждал. И он, как человек, никому не был нужен. Работа его была так  себе, хотя и интересна чем-то, а свободное время заполнялось просто безделием.

Здесь же жизнь обретала несколько иной смысл. Даже одиночество вскоре становилось какой-то необъяснимой нужной деталью, без которой просто не обойтись.

Через некоторое время Ретфорд, выдержав еще одно испытание ума, был пере­веден на работу иного рода.

Его определили в разряд помощников по меж­планетным перевозкам. Он был как бы  вторым пилотом при командире корабля.

Это был небольшой звездолет, вряд ли способный долететь до Земли, но зато способный перемещать грузы огромной тяжести на порядоч­ные расстояния.

 

Командир корабля был такой же, как и все - неразговорчи­вый. Да, собственно, и Ретфорд стал таким за время своего пребывания на планете.

Потому, их общение состояло из команд-словосочетаний

и совсем небольшого количества разговорного характера.

Их полеты были не очень далекими. Они летали на одну из близлежащих планет и перевозили необходимые грузы.

По большей части, это было сырье, а иногда  просто какое-то оборудование, вспомогательные средства и даже роботы-машины огромных размеров.

 

Спустя три недели их обоих перевели на другой маршрут сообщения. Занимались практически тем же. К тому времени Ретфорду предложили при­нять гражданство, и ему пришлось согласиться.

 В одном из полетов он спросил своего командира.

 - Эр два эс, могу обратиться с вопросом?

- Да, обращайся,- ответил тот, повернув голову в его сторону.

- Сколько вы уже налетали рабочих  в  таком режиме?

- Много,- скромно признался командир,- честно говоря, я уже порядком устал от этого. Хотелось бы чего-то другого. Но пока, к сожалению, нет вакантных мест. Ожидаются только к концу сезона акваполетов.

 -  А что,  может быть другое в нашей работе ?

- 0-о, есть удивительные планеты, на которых растут интересные существа. Вот их я и хотел бы повидать.

- А что это за планеты?

- Это планеты-рассадники тел. Оттуда идет живое сырье, по принципу кото­рого слагаются наши тела.

 - Как     это? - удивился Ретфорд.

- Да, просто. Выращиваются единицы тел, а затем переуплотняются и под­вергаются небольшой переработке . Затем внутрь внедряемся мы  или   кто-то еще другой.

- Но ведь это чьи - то души? Я так понимаю?

- Нет, душ там не наблюдается. Это просто вид животного сопутствия. Их телами, а точнее синтезом тел, мы пользуемся.

 - Это что, в каждое тело можно поместить единицу души?

 - Да, можно сказать и так. Но, не во всякое тело, а скажем, в тело сопутствия. Вобщем, это  довольно  сложно, хотя на первый взгляд кажется прос­тым.

-   А какие еще есть планеты ?

-   О-о-о, множество. Ученые разрабатывают давно увядшие звезды и запуска­ют в работу. Везде эксплуатируют рабочую силу и необходимое доставляют на звезду Кальтарею. Вот на них я бы и хотел побывать.

 - А это далеко?

- Не совсем. Можно долететь и на этом. Но лучше все же на другом. Он на­дежней в плане длительного пересечения пространства.

 - А те, кто занимаются захватом. Кто они?

- Да, такие же, как и мы. Вот вы кто?

 -  Землянин.

- А я  керлуанец, - сказал командир, - есть такая планета. Точнее созвездие. У нас примерно то же, что и у вас сейчас. Так вот и другие. Все из разных мест. Есть,  конечно,  и местные, но они, как правило, занимаются нау­кой и продвигают жизнь вперед.

- И нравится вам такая жизнь?- прямо спросил Ретфорд.

- Не знаю,- неуверенно ответил командир,- но хотелось бы побольше узнать, а своего всегда успеешь насмотреться. К тому же, жизнь здесь вполне подходящая. Я люблю тишину, спокойствие и свою работу, которой занимаюсь.
Бывает, конечно, надоедает, но так везде. Это вполне обычно.
- Да, так везде,- со вздохом согласился Ретфорд,- вот бы мне побывать где-нибудь.                                                   -

- 0-о-о, до этого еще далеко.

- Почему?                                                             

- Нужно еще полетать,- улыбнулся командир и занялся своим делом.

 

"Та-ак , - подумал про себя Ретфорд,-  мне кажется, это надолго. На сколько же лет я здесь застрял?  Есть ли другой выход?”

 В это время командир произнес:

- Есть еще одно решение по поводу работы, - сказал он,- это пройти дополнительные курсы  доподготовки и переквалифицироваться в помощники к зах­ватчикам. Там тоже интересно. Много планет, много разных жизней. Некото­рым это поднадоедает, и они просятся на другое, примерно как я. Потому, там места  бывают почаще.

- А почему надоедает, и почему вы сами не хотите?

- Ну, во первых, я уже был там, а во-вторых , другая работа более интерес­на. А там все однообразно. Но по первому времени интересно. Не советовал бы только туда ходить, откуда сами. Как-то неприятно. Но это мои мыс­ли. Вы же думаете по-своему.

-Что ж, спасибо за совет,- ответил Ретфорд, которого так и подмывало спросить у командира, почему тот не воспользовался моментом и не ускользнул.

"Наверное, у него были причины ",- подумал землянин и перевел беседу на другое.                 

 

Вскоре после этого разговора Ретфорду подвернулся случай поговорить со своим начальством. Ему не отказали.

И спустя совсем немного, он попал на новые курсы. Надо отметить, что все ставшие гражданами, имели свободу выбора профессии и рода занятий, если, конечно, то позволял нас­тоящий ум.

Потому, с переводом и переквалификацией проблем не было.

 - Какую должность хотели бы вы занимать?- спросили у него на курсах.

 - Не знаю,- растерялся Ретфорд,- хотел бы ту, где наиболее интересно и   даже можно сказать, опасно.

- Ну, опасность вам не грозит, а интерес называется просто загруженностью. Согласны с таким выводом?

- Да, вполне. Именно этого я и хотел.

- Ну что ж. Тогда за работу.

 

 И  Ретфорд усиленно приступил к занятиям. Ему все было интересно, вплоть до самых мелочей. И, конечно же, изучал он все это не только ради самой работы и знаний. Целью стояло возвращение на  Землю.

Что ж, перспек­тивы открывались, но как оно будет реально, пока стояло в позиции неиз­вестности.

Спустя совсем непродолжительное время, Ретфорд с успехом закончил эти переводные курсы и был направлен на одну из баз по дополнительной подготовке уже непосредственно, как говорят, в деле.

 

 Через несколько недель он стал полноправным членом экипажа захвата  и был назначен на должность бортового электромеханика, в прямые обязанности которого входило непосредственное осуществление захвата и работа с, так называемыми, жертвами забора.

Спустя пять дней пребывания на звезде, их корабль сдвинулся, наконец,  с места и ушел в зону захвата.

Это был первый полет Ретфорда  за пределы системы и его поистине боевое крещение в качестве новой занимаемой жизненной  позиции.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 Глава 4

                                              ЛОВЛЯ

 

Спустя лишь два их рабочих дня, звездолет достиг нужного места и как бы застыл в ожидании подходящего момента для ловли.

 Именно так можно было назвать тот процесс отслеживания, ибо он вклю­чал в себя самую прямую и практически террористическую акцию со сторо­ны данного вида цивилизации.

Ретфорд находился за своим рабочим пультом и вел практическое наблю­дение.

Планета, близ которой они находились, не относилась к порядку пла­нет широкой разработки. Пока там существовал еще колонизаторский строй, и существа особо не претендовали на космос.

С точки зрения самих  захватчиков особых проблем не было в том деле. Но, на всякий случай, командир борта приказал выждать определенное время и уже затем произвести захват.

Ретфорд   с интересом наблюдал за происходящим на той диковинной для него планете. Чем-то она была схожа на Землю, а существа, ее населяющие, даже очень похожи на людей.

На минуту Ретфорду даже показалось, что это и есть Земля, но лишь внимательно рассмотрев  особенности той жизни, он понял, что это другие и по сути еще более зловредные существа, нежели они  сами.

Тем временем, шла подготовка к самой операции. Наружу были вытянуты особого рода антенны-локаторы, и от корабля отделились сразу несколько частей и ушли вглубь космического простора той системы планет.

 Это были самонаводящиеся системы  атмосферного сгорания. Toeсть, при  входе в зону риска объекты как бы  исчезали, а вместо них вступала в силу система навигационного телевидения.

Само исчезновение указанных объектов было особым. Разрываясь на маленькие  дифрагменты сплавов, и образуя собой большую часть окружного пространства, чем-то схожего на обычное облако, системы включались в работу за счет существующего магнитопритяжения  планеты и силы такого же порядка  отталкивания.

 Toeсть, использовалось разноименность зарядов и восходящие потоки светотепла. Вобщем, по сути, искусственно созданное облако или облака, так как для осуществления программы их нужно несколько, взаимодействовали с полями пропорциональностей планеты и, выполнив намеченное, самораз­рушались, взамен предоставляя возможность любой экзотермической еди­нице из состава захваченной среды благополучно попасть на корабль.

Промахов, как правило, не  существовало. В любом случае захват был бы осу­ществлен.

Исключение могло лишь составить отсутствие  всякого тяготения. Но таких пла­нет единицы и, конечно же, о них захватчики знали.

Для них также создавались другие системы и пока были в стадии разработки.

 

Ретфорд наблюдал, как указанные части корабля  ушли вглубь системы и быстро достигли цели. Все это время их продвижение контролировалось мониторами, тоесть шло прямое телескопическое изображение.

Далее, эти объекты саморазрушились и образовали собой густую сеть туманно-мо­лочных облаков.

Их вид Ретфорд запомнил на всю жизнь. Именно их он видел тогда, когда производил свой полет. Все же, как не велико было это научное достижение, но те облака чем-то отличались от порядков атмосферного дав­ления планеты.

Была меньшей перистость облаков, немного увеличенная молочность, удвоен­ная сила их передвижения и многое другое, которое мог различить теперь только сам Ретфорд.

На экране было видно, как собравшаяся облачность продвигалась по фрон­ту высвобождения дождевых масс планетного порядка. Вскоре она достиг­ла одного из районов территории и спустилась в низину, образовав собой туманность.

Сквозь густоватую мглу были отчетливо видны сразу несколь­ко попавших в сети  облака  существ.

Они беспомощно барахтались в этом тумане и не могли понять, что это с ними происходит. Совсем быстро по­черневшие тела упали на поверхность, а густотуманная  молочность, захва­тив с собой   основную часть внутреннего состава сопротивления среды тел, мгновенно взмыла вверх.

Войдя в состав грозовой облачности и проучаствовав в разряде, свет­ло - молочная облачность образовала собой небесный столб и в буквальном смысле испарила осушенные души за пределы атмосферного кольца.

 Дальше -  работа самой техники.

Бортовые системы корабля начали воспроизводить сильный сигнал, который взаимодействуя с полями созвездия, мгновенно доставил на борт зах­ваченную массу душ.

Работа была выполнена. Спустя некоторые секунды, звездолет уже удалялся от созвездия и обрабатывал полученную информацию.

Из расшифровки следовало, что часть захвата была в состоянии умственного неравновесия. Это несколько огорчило экипаж и пришлось освободиться от излишнего груза, выпустив его снова внутрь той же системы планет. Осталось всего несколько единиц.

Им  и предложили стать такими же гражданами и обучиться чему-нибудь другому. Но, на этом работа не заканчивалась.

Необходимо было "высечь" для них тела и практически внедрить души в их состояние. На этот процесс   ухо­дило всего несколько часов.

Из имеющегося генетического материала соз­давалась по образу души форма и вид телосостояния, а затем осуществля­лось своеобразное сводничество, тоесть внедрение души в тело.

Так вот, довольно просто и протекали операции по захвату. Всего на вы­полнение задания уходило дней пять - шесть, в зависимости от удаленнос­ти.

 

Спустя какое-то время  Ретфорду самому это порядком наскучило.

Прав был его командир, говоривший, что дело быстро надоедает от своего однообразия. Только и радости, что можно посмотреть,  как живут другие и в целом познакомиться с маршрутами и располагаемостью миров.

 И все же Ретфорд не оставил своей первоначальной идеи и решил воз­вратиться на Землю при самом удобном случае.

 

Пока в ту сторону они не летали. Надо сказать, что на подготовку борта и всей системы захвата уходило куда больше времени, чем на саму опера­цию. Поэтому звездолет по большей части находился на своей планете, готовясь к работе и участвуя в каких-то профилактических мероприяти­ях.

Но все же первое знакомство с Землей со стороны космоса вскоре состоя­лось. После пяти произведенных захватов пришел  черед и Земли.

В который раз Ретфорд благословил сам себя  на  удачу и вместе с другими отправился в поход.

Достигли они системы быстро.

Расположившись поудоб­ней возле входа в систему созвездия, экипаж начал готовится к работе.

Хоть и славилась Земля каким-то научным достижением, но все же оно было пока не на том уровне, который мог бы способствовать сохранению своеобразной независимости.

Подготовка прошла успешно и, заполучив согласие от межкосмической  трансцивилизации  на  доимку  роста со стороны Земли, экипаж приступил к работе.

Ретфорд впервые увидел, что созвездие как бы окружено целой системой космических кораблей.

Ему тут же все разъяснили.

- Дело в кризисе,- объяснил ему командир, - Земля не на самом лучшем счету среди миров. Потому, находится сейчас под наблюдением. Мало ли что может случиться. Космосу лишняя грязь не нужна. По той причине и введена в действие система оцепления.

- И как это надолго?- не без интереса спросил Ретфорд, наблюдая по свое­му монитору картину  окольцевания  Солнечной системы.

- Не знаю,- автоматически бросил командир,- но, скорее всего,  оно будет до тех пор, пока на Земле не состоится внутренний переворот сознания. Только тогда можно будет выпускать всех за пределы системы.

 - И как вы думаете, когда это случится?- тут же спросил Ретфорд.

 - Да это уже происходит,- объяснил командир и указал на появившуюся  на экране   замысловатую систему, судя по всему направленную внутрь Солнеч­ного созвездия.

- Что это? Операция по захвату? - удивился Ретфорд  и еще более внима­тельно всмотрелся в экран.

- Нет. Это операция по продукту внедрения. Так она обозначается. Это вве­дение в среду планеты строгих космических единиц. Они регулируют подачу светоэмиссии и  выполняют роль по передислокации величин времени.

 -А кто ими управляет?

- Как кто? Те, кто отвечают за сохранность Земли, и кто ее непосредствен­но создал.

- А что, есть такие?- не без удивления спросил пилот.

 - Конечно, есть. Да, вон, можете посмотреть,- и командир указал рукой на одну из картинок экрана.

Там четко было видно какое-то живое существо, очевидно, совершающее переход из одной системной единицы в другую.

- Это они монтируют еще одну систему,- пояснил командир,- она будет осу­ществлять ряд мероприятий, которые неизменно приведут к нужному резуль­тату.

- А откуда вы знаете обо всем?- удивился Ретфорд.

-  А мы все это знаем,- пояснил командир,- по долгу работы приходится иногда объясняться с другими. Кроме того существуют и определенные пра­вила, согласно которых все мероприятия подобного рода должны согласо­вываться. Выводить цивилизацию в космос -  это дело ответственное. И, ко­нечно, касается всех одновременно.

- И что же? 0ни разрешают вам участвовать в таких вот операциях зах­вата?

-Да. А почему нет?  3десь нет ничего такого, что смогло бы им навредить или привести к затруднению. Это вполне обычное явление. Так мы, можно сказать, обмениваемся  знаниями.

- Да, весьма интересно. А как же те, кто остается на Земле? Я имею в виду, люди. Их родственники и так далее. О них никто не заботится. Ведь забирая душу, вы отнимаете человека.

-Да, к сожалению, это так. Но мы ведь не  виноваты, что люди еще не знают  многого о себе и так сильно страдают из-за обычной смерти.

 К тому же, мы иногда помогаем сами кому-то в их жизни, освобождая от  ненужного и сохраняя приоритет ума.

- Не знаю,- ответил Ретфорд,- может вы и правы. Только почему-то я пред­почел бы жить на Земле, а не в другой стороне, какой бы она не казалась хорошей.

-Что ж,- ответил командир,- это дело каждого. Только вот, что я вам скажу. Не хотел бы я сам оказаться в это время на самой Земле. Слишком велика агрессия дня и преобладает всякое отрицание ума. Это не только я так говорю. Сейчас вы сами убедитесь в том же после наших операций по зах­вату.

И спустя довольно короткое время, экипаж приступил к исполнению.

 

Ретфорд все время переживал. Кто же из его соотечественников попадет к ним на борт. В те же минуты его не покидала мысль о возвращении на планету. Но как это осуществить на сегодня -  Ретфорд не знал.

Слишком мало он знал обо всем и слишком коротким был путь  его становления.

 Согласившись с самим собой, что надо к этому тщательно подготовиться, Ретфорд оставил эту затею и углубился в свой участок работы.

 

 Через некоторое время борт корабля принял несколько единиц земного происхождения. К удовлетворению самого Ретфорда, они не были его зна­комыми и вообще относились к другому земному роду.

 И вновь, как и предыдуще, последовала обработка, а спустя немного, из обычных душ были сотворены тела.

Это были и те, и не те одновременно. Что-то менялось в их сознании после смерти   и определяло сразу в степень иного рода мышления.

Так было с ним самим, и так же дело обстояло с другими.

 

 Выполнив свое, звездолет удалился от Земных широт и вскоре оказался на своей планете, оставляя где-то позади себя все указанные системы и каких-то существ, способствующих земному развитию.

Ретфорду было над чем поразмыслить, и он с облегчением встретил свою комнатную тишину.

- А может и вовсе не возвращаться,- тут же подумал он, удобно распола­гаясь в кресле и закрывая на минуту глаза.,-все же здесь лучше. Но, долг зовет возвратиться обратно. Может, успею что-то сделать иное за свою жизнь и тем помогу всем землянам. Хотя это пока лишь предполо­жение. Надо работать над  другим. Надо узнать об этих странных пере­ходах из жизни в смерть и обратно. И уже оттуда искать выход. Да, так и надо сделать.

На этом Ретфорд и уснул, предоставляя  право заботиться о себе    своему домашнему роботу, который уложил в постель, переодел, и даже пытался что-то спеть из цикла земного и так давно не звучавшего.

 Но Ретфорд слабо отмахнулся от этого рукой и уже более свободно пере­вел мысли в другое русло.

Сон давал право на кратковременное  снятие напряжения и всякое отсутствие  умственно  определимой работы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 5

                                       ВОЗВРАЩЕНИЕ

 

Отдых  не был долговечным, как то могло показаться читателю. Сон занимал  совсем немного. Но его было вполне достаточно, чтобы человек стал более мобилен и чуточку бодрее своего обычного состояния.

 С самого утра Ретфорд принялся изучать многое из того, что еще вчера  казалось совершенно не нужным.

Для этого существовали специальные прог­раммы, которые можно было изъять из блока памяти устройства в любое удобное время.

Именно с этого и  начался весь последующий день и  буквально этому Ретфорд отдал предпочтение во время своего кратковременного отдыха.

 Программы включали в себя подробное объяснение сути многих процессов и частично изобличали на экране многое из рассказанного.

 Со всего узнанного за день Ретфорд понял, что не существует, так назы­ваемой, жизни после  смерти.

Жизнь - она либо есть, либо ее нет воочию.

Тоесть, любое натуральное исполнение - это и есть жизнь. Переход же из натурального в  не таковое осуществляется просто условно. Практически, живут мысли того или иного существа.

Они имеют свой вид, форму, энергетическую   ценность  и  всякое другое. Структура  этих  мыслей как раз и располагает базой, так называемой , души, составляющей часть живого существа.

 В то же время, эти мысли - это унифицированный вид изоляции молекулярного пространства  и именно им принадлежит ступень перехода  из  состояния  "А"    в  состояние "В"  , условно обозначенные как живое и мертвое.

Мысли содержатся в среде, как свободно передвигающаяся единица той же  среды. Они отображают полностью практику воспроизведенного тела и сос­тавляют его число, тоесть  геноопределяемый  код.

Под общим именованием  "мысли" кроется совершенно сложная  инфракционная структура, содержа­щая в себе всю основу  генетико-информационного заряда.

Разлагая по составу эту сложную структуру, надо определить, как минимум, три вида практического "инкубационного " состояния.

Это вид условно обозначаемый  "А”  или состояние генетически живого существа, вид "Б" или состояние его сферического окружения, или состояние мозговой сети развития,  и вид "С” , определяемый как состояние анемационного развития, тоесть это своеобразно переходящая энергетически спотенциированная единица времени лет исчисления, вобщем тот самый геноотлагаемый код в виде присутствия геноторальных единиц состава среды инплацентного  давления.

Ретфорд внимательно изучал систему сохранения и пытался понять доско­нально, под воздействием каких величин осуществляется тот самый переход  из жизни в смерть и наоборот.

Выяснилось, что реоккупация среды или вновь зарождение происходит путем своеобразного динамического характера сращивания всех указанных вели­чин в единую  гибструктуру времени и выявлением единой перспективной генетической единицы самой среды  со стороны указанной  величины.

 

 Таким образом, все три состояния, а именно - "А", «В" и "С” создавали строго динамическую или ударно-механическую структуру, которая вводи­лась в среду состояния генетических основ и осуществляла "пробой" вре­мени, тоесть выражала вновь зачинающееся генетическое существо.

  Из того же источника Ретфорду стало ясно, что душа попадает в среду исполнения живой ткани благодаря существующим радиоспектральным связям самой системы планет. Возможно также и ее искусственное внедрение с помощью какого-то мощного энергетического источника.

Но, в любом случае, душа будет внедрена в самую перспективную единицу генетического исполнения от родопринадлежности.

"Итак,- решил для себя Ретфорд,- для того, чтобы попасть домой, надо всего лишь умереть. Но это нужно сделать только в пределах существования особой активной связи между планетами системы. Это значит, надо достиг­нуть пределов внутренней космической среды и уже там осуществить заду­манное. Да. Теоретически рассуждается легко,- с впечатлением для себя ска­зал Ретфорд,- но вот на практике, дело обстоит хуже. Даже  самому знаю­щему не хочется покидать свое бренное тело.”

 

Пилот встал и прошелся по комнате. Времени для раздумий было еще доста­точно. Судя по планам полетов, к Земле они должны пойти месяца через два.

- Что ж, этого достаточно, чтобы ознакомиться со всем еще лучше и принять однозначное решение,- решил Ретфорд  и, немного передохнув, вновь включил устройство для продолжения занятий.

 

Прошло чуть более их недели. Они слетали еще в одно место и возвратились обратно, пополнив численность планеты на несколько единиц. За это время Ретфорд преуспел во многом.

Во-первых,  разобрался до конца во всем навигационном оборудовании, осуществляющем захват, и  во-вторых, понял суть всякого возникновения жизни или перехода из состояния жизни в состояние смерть и наоборот. Но, к сожалению, ему это не придало уверенности.

Слишком скоротечными были знания и мало подтверждались на личной практике.

Как и всякий другой человек, Ретфорд все же боялся смерти, ибо знал, что как таковой жизни после нее нет. Даже переходное время нельзя считать жизнью. Это всего лишь какое-то безоблачное состояние души.

Только так можно отразить этот период времени.

По крайней мере, таким он кажется для того, что остается после смерти телосущества. Но все же, несмотря ни на что, пилот твердо решил, что сделает задуманное и возвратится на Землю.

Единственной проблемой для него было осуществление выхода за преде­лы корабля и удаление в зону связи планет Солнечной системы.

Этот вопрос больно ударял по самолюбию пилота и  почти  загонял его в тупик. Но выход, как всегда, пришел неожиданно.

 

На очередном захвате потребовалась помощь в удалении присоединившихся  к корпусу корабля  веществ и выход осуществился сам собой.

Кроме этого, Ретфорд узнал, что можно вполне пользоваться системой нави­гационного оборудования существ, что осуществляли надзор за Землей.

Вобщем, нужно было всего лишь удалиться от корабля после захвата и воспользоваться системой наведения других человекоподобных существ.

 Но трудность    состояла еще и в том, как они сами отреагируют на подобное. Кроме того, экипаж корабля так же не был заинтересован в его побеге.

 Значит, нужно было что-то придумать.

И тут Ретфорду пришла мысль.

"А что, если просто поговорить с командиром в открытую. Возможно, он меня поймет и даже согласится сопроводить до самой Земли или хотя бы до пределов тяготения."

Здесь был, конечно,  риск. Его могли просто не отпустить и переформи­ровать в  какое-то роботосущество.

Но кто мог бы упрекнуть человека в том, что он хочет возвратиться на Землю. Даже с точки зрения той цивили­зации это выглядело вполне понятно.

На том Ретфорд  и  порешил.

Но заранее бесед вести не стал, а лишь дож­давшись сближения с самой Солнечной системой, вступил в разговор.

 - Вы действительно хотите вернуться?- искренне удивился командир.

- Да, хочу,- ответил Ретфорд, стараясь смотреть тому прямо в глаза.

 - Но почему? Разве так плохо там, где мы сейчас живем?

- Нет. Вовсе нет. Я бы сказал, даже хорошо,- ответил пилот, волнуясь,- но в том и причина, что это так. Я бы хотел, чтобы  и на Земле существовало  что-то подобное.

- Тоесть, вы хотите изменить мир?- поинтересовался  командир.

 - Может и не изменить,-засомневался Ретфорд,- но попытаться хоть что-то рассказать людям и повлиять на их ум. Возможно, это сохранит многих от бед постигающих и даст преимущество жизни над смертью.

 - Благородные цели,- согласился командир,- но вряд ли будут осуществимы.

- Почему?- еще сильнее заволновался пилот.

 - Вы ведь попадете не в том состоянии, что сейчас.

- Да, я это знаю.

- Так вот. При дешифровке ваша часть умодостижений  уйдет или просто пог­лотится средой. Говоря проще, ваш ум немного разойдется по сторонам. Чтобы его собрать, нужно большое усилие. Но даже этого мало. Здесь нуж­на особая поддержка.

 - Какая же?

- Со стороны ваших величин сопутствия,- ответил командир и указал на  появившуюся на экране систему оборудования тех, о ком говорили. -  Да, но как я свяжусь с ними. Неужели они будут со мной разговаривать?

 - А почему бы и нет? Вы ведь их продукт развития.  К тому же они сами заинтересованы в подобном. А по поводу связи, то это уже мое дело. Я могу это сделать без всякого   труда.

- Так вы согласны меня отпустить?

- Я согласен. Но должны принять решение и другие. Потому, мы соберемся все после выполнения задания и обсудим этот вопрос.

 - Хорошо,- ответил Ретфорд  и удалился к своему рабочему месту.

 

 Вскоре они приступили к выполнению задания, и на это ушло некоторое вре­мя.  После, все собрались в одном месте и приступили к обсуждению. Говорили мало. Суть вопроса была ясна.

Человек захотел вернуться на Землю. И это было вполне понятно. Спустя совсем немного времени, все проголосовали "За" и отпустили члена экипажа, как говорят, на все четыре стороны.

Но самое впечатляющее было впереди.

Командир вышел на связь с теми самыми существами и кратко изложил суть вопроса на своеобразном общекосмическом языке.

Долго ждать не пришлось. Спустя время, от системы от­делилась единица оборудования  и  вплотную подошла к их кораблю для стыковки.

- Ну, что же, счастливо вам, - на прощанье сказал командир Ретфорду,  когда тот попрощался со всеми,- желаю удачи и достижения целей. Думаю, вы добьетесь нужного. Привет Земле.

- Спасибо, командир,- ответил человек и крепко пожал протянутую руку.

 - Совсем по земному, - ответил тот и улыбнулся.

 

Ретфорд в последний раз махнул рукой и пошел по коридору стыковки, на встречу с теми, кого именовали так же человеками.

Спустя какие-то секунды  по другую сторону корабля его встречали дру­гие.

Их немного суровые лица Ретфорд запомнил на всю жизнь.

Но когда он переступил, так называемый, порог  та суровость исчезла, и лица, его окру­жившие, озарились улыбкой.

- Ну, здравствуй, землянин,- сказал один из них и протянул для пожатия руку.

- Здравствуйте, человеки, - ответил Ретфорд, сильно волнуясь и протягивая в свою очередь руку.

- Ты первый, кто переступил черту нашего звездного дома,- сказал тот же человек,- и хотелось бы мне, чтобы не был последним. Эту горькую правду ты должен знать наизусть. Нет нужды кого-то обманывать. Дела обстоят действительно плохо. И от каждого на Земле и даже от нас зависит мно­гое. Ну, да ладно, что это я сразу о деле. Давай первоначально познакомим­ся. Нас здесь четверо. Это мои помощники. Есть и другие из такого же числа что и мы, но они занимаются другой работой. Вобщем, заботой о Земле, системе в целом и, в частности, самими людьми.

 - Как? Каждым?- невольно вырвалось у Ретфорда.

-Да, нет. Немного не так,- ответил улыбаясь командир,- да ты проходи дальше, никто тебя не укусит, так ,кажется,  вы сами говорите.

 -Да, почти так,- согласился Ретфорд и продвинулся по тесному коридору вглубь той самой единицы системы, что стыковалась.

 - Сейчас мы состыкуемся с кораблем,- на ходу сказал командир,- и перей­дем в более свободное помещение.

Ретфорд ,ничего не ответив, последовал за всеми, на ходу осматривая стены сооружения и самих человеков.

Сходство с людьми было великим, но все-таки расхождения существовали.

 И в первую очередь, по цвету кожи и росту.

Габариты человеков были значительно больше, нежели земные. Даже сам Ретфорд , имея высокий рост, казался против них намного ниже.

Но не только это различало, так наз­ванных им, соседей. Были удивительными  их лица,  и  даже сами  тела.

Во всем соблюдались пропорции, и очевидно это придавало оттенок суровости.

Несмотря на внешнее сходство, все члены экипажа отличались друг от друга. И это было действительно самым удивительным для пилота.

 

 Спустя некоторое время все перешли на борт корабля и расположились в кают-компании, чтобы, как сказал командир корабля, поближе познакомит­ся и принять решение.

- Располагайся поудобнее,- сразу сказал главный,- разговор будет долгим и даже немного нудным. Но, раз такое произошло, то значит надо придать этому значение и выяснить аспекты дела до конца.

- Хорошо,- ответил Ретфорд и, усевшись в немного большом для него кресле, принялся внимательно слушать, что ему скажут эти большие человеки, очень похожие на людей и даже прибегающие к их простому общению.

 

 Командир начал издалека. Кто он, откуда, кто другие, почему здесь и так далее. Затем разговор перешел в русло дня настоящего и осветил все события, нужные для обоюдного понимания.

И уже в  конце командир обри­совал вкратце все задачи самого Ретфорда и указал на сроки их испол­нения.

- Так и знай,- как итог всему  он подвел свою речь,- к году векового начала  все вопросы должны быть исчерпаны. Думаю, это понятно.

 - Да,- ответил Ретфорд, кивая головой, которая от всего узнанного каза­лась такой тяжелой, как будто ее набили камнями.

 - По ходу я буду комментировать события, а  иногда, регламентировать процессы,- сказал еще тот большой человек,- вобщем, держись на связи и не позволяй лишнего в плане чисто земного. Это особое условие нашего сотрудничества. Что поделать, если так неудачно складываются обстоя­тельства. А теперь перейдем к другой теме нашей беседы. Сейчас мы

осуществим небольшую экскурсию по борту корабля, и я объясню, как и чем все будет достигаться. Это нужно, в первую очередь, тебе самому. Все не придет сразу. Оно будет постепенно раскрываться. Ничего не поделаешь. Человек не машина. Из него нельзя изъять знания как с магни­тофонной ленты. Генетика памяти имеет свой вид расшифровки. Конечно, опустившись на Землю, ты вообще ни о чем знать не будешь. Но это будет в голове и со временем оно начнет воспроизводиться.  Можно даже сказать, что это будет программа в какой-то степени, но именно так все же думать не следует. Тоесть, нельзя полагаться именно на это. Понятно?

- Да,- кивнул Ретфорд  и, поднявшись, последовал за командиром.

 

 Экскурсия была не особо длительной, но зато особо познавательной. Многое Ретфорду становилось яснее, и уже с этой точки зрения он пони­мал, что ранее задуманный им самим план, мог бы попросту и не сработать. Слишком много нюансов, как говорил командир, на пути продвижения к цели. К тому же, они сами вели своеобразные исследования и определяли место кому-либо как на Земле, так и  в  космосе.

Спустя какое-то время  их беседа   завершилась, а тело Ретфорда генери­ровало в другую молекулярную структуру.

Теперь его рост был таким же как и у других, а выражение лица также соответствовало суровости.

 На этом день первый его знакомства был завершен, и как обычный человек и член экипажа, он отправился отдыхать.

А наутро обучение продлилось снова. И вновь его водил за собой командир, лишь изредка подключая к беседе других членов экипажа.

- Такова моя обязанность,- говорил он недоумевающему  Ретфорду, - дело эки­пажа заниматься своими обязанностями. Мое же дело состоит во многих обязанностях, не исключая и подобные объяснения.

Ретфорда обучали многому. На удивление, знания вкладывались в го­лову легко и просто. Очевидно, сказывалась база ума уже пройденного. А возможно, при генерации произошло некоторая  умственная  состоятельность.

 

Так или иначе, но процесс его развития  шел, а  знания день ото дня увеличивались.

Наконец, наступил день, когда командир сказал: "Достаточно", и Ретфорда перевели на режим чисто сфокусированного изображения.

 Иначе говоря, тело его исчезло, но сам он как бы существовал в почти подобной, указанной ранее среде и мог даже говорить, чтобы его слышали. Можно было сказать, что это было лишь его фотогеническое отображение, как бы парящее в воздухе и умеющее передвигаться, говорить, слушать и, конечно же, видеть, мыслить.

Это был подготовительный период к его возвращению на Землю.

 - Мы проделаем великую работу, - как-то загадочно сказал командир Ретфорду на прощанье, – и, прежде всего, немного удивим некоторых "особо умных" из земной среды. Самым первым твоим делом будет возвращение в свое же прежнее тело.

-  Где оно сейчас?- спросил в свою очередь Ретфорд.

-   На Земле, конечно, и уже под землей,- ответил командир, -время несколько изменило его, но ты восстановишь прежнюю величину за счет своей высоко­частотной индуктивности. Правда, для этого потребуется еще немного усилий и других. Но об этом позабочусь я сам. Твое задание войти в тело и возвратить его к жизни. Остальное уже по плану дальнейшему.

 - Как я его обнаружу,- уточнил Ретфорд.

- Система направит твое состояние внутрь среды. Далее произойдет сосредоточение или оккупирование другими частицами и уже вместе ты войдешь сам в свое тело. Эти частицы самонаведения будут изъяты из твоей собст­венной гиперборативной  среды и создадут действенную энергетическую систему роста.

-Это ядро?

- Да, это ядро. Там содержится  та  элементарная частица. Точнее частицы, так как их много. Это наработка времени от участия тел в процессе общего развития. Теперь ясно?

-  Да, вполне. Когда отправка?

- Ты уже торопишься?

- Да, хотелось бы напугать кое-кого,- почти засмеялся Ретфорд, если так можно сказать о его состоянии.

- Ну, панику не вызовешь,- сказал командир, а вот друзей из беды выручишь. А объяснить все это смогут другие. Можешь не переживать. Ученые что-нибудь придумают и, как всегда, закрасят  по настоящему простой возврат человеческой  души.
- Долго я буду восстанавливаться? - спросил Ретфорд просто из любопытства.                                        
- Дней семь-восемь, в зависимости от условий.
- Неплохо.

-Да, хочу предупредить. Вначале ты будешь ощущать себя роботом, и почти так же будешь передвигаться. Система войдет в норму где-то дней через одиннадцать - двенадцать после восстановления.

- А от чего произойдет насыщение телосреды?

- Из грунтовой опоры, - объяснил командир,- геослои воссоздадут нужную для реабилитации мощь. Так что, подпитку ты получишь из состава самой среды.

- Это как растение?

- Да, почти так же, но не совсем. Такое насыщение происходит путем свобод­ного давления от воздействия энергетической структуры, вложенной в тело полураспада. Она выбивает необходимую мощь и укрупняет единицы в составе тела. Собственно на это и уходят те семь-восемь дней, о которых я говорил.

- Наверное, это интересно со стороны ?

- Не знаю, - засмеялся командир, - как кому. Но, хочу предупредить вот о чем. Ты долгое время не сможешь употреблять пищу как простой человек. Восста­новленный телоорганизм будет долго приспосабливаться. Где-то около

полугода. Это примерно так, как после голодания, но, конечно же, гораздо сложнее и серьезнее. Ну что ж, основное я тебе сказал, а остальное дора­ботаешь сам  уже на Земле. Когда желаешь отправиться?

 -  Да, можно уже сейчас.

- Хорошо, я подготовлю отправку. Да, чуть было не забыл. Вместе с тобой пос­ледуют несколько моих работ. Они будут соединены между собой. Потому, не удивляйся различным совпадениям или случайностям, как то принято говорить на Земле. Ну, все. Удачи тебе, Ретфорд. Привет Земле. Давно не был там. Только вот сверху и смотрю.

- Я передам,- скромно ответил пилот и погрузился в своеобразную задумчи­вость.

Командир вышел, и спустя немного времени вся система пришла в движение.

 

Человек отправился на Землю в поисках своего, давно усопшего тела и с целью выполнения своей собственной задачи. Так было нужно ему самому, и так было необходимо для всей Земли в целом.

Опускаясь, Ретфорд  думал и думал. Казалось, мысли окутывают его с ног до головы и, уже войдя в среду, он словно встрепенулся и как бы проснулся и в то же мгновение ощутил сам себя в теле своего бывшего выражения.

 

Дальше наступил сон, мысли отступили в сторону, а все окружающее обре­ло незримую пространственность, вплоть до глухоты  и какого-то внут­реннего переживания за свое состояние.

 Наступал час   воскрешения  тела  из  былины  недавнего  прошлого.

 

 

Глава 6

                                   ВОЗВЕДЕНИЕ

 

Пробуждение было немым и активным.

Вначале содрогнулись руки, затем ноги, потом голова и тело. Увядшие ткани сразу взбухли и напряглись.

Через секунду послышался треск, и голова наполнилась веществом. Но то не было еще мозгом. Пока это была лишь его реконструирующая де­таль.

Ретфорду практически не мыслилось. Что-то давило его со всех сторон и во всем чувствовалось какое-то закупоренное давление.

Первоначально дернувшись, тело вновь застыло, ткани обмякли и наступил минутный по­кой.

Спустя время, произошел толчок откуда-то снизу, и тело в буквальном смысле поднялось в месте своего почивания.

- Раз, два, три,- мысленно слабо отсчитал Ретфорд, и тело вновь опустилось на место.

Начали функционировать руки, шевеля пальцами и поднимаясь вверх в сто­роны. Дальше наступил черед ног, потом тела и головы.

 

Через несколько минут все это прекратилось. Мысли  вновь уплыли в сто­рону, а их место заняли пустота и темнота.

Глухота сменилась каким-то непонятным шумом с  потрескиванием  и даже повизгиванием.

Спустя пять минут  наступил сон, тело обрело спокойствие, вместе с тем, не теряя свою упругость.

Так  продолжалось долго. Время от времени Ретфорд   как бы просыпался, но чувствуя какое-то давление, вновь окунался в небытие.

Вместе с тем, шум усиливался. Давление внутри возрастало.

Скрип  или  повизгивание несколь­ко снизилось.

Кожа начала свое восстановление. Откуда-то  со всех сто­рон  шла невероятная  сила.

 Она наполняла тело  и  прибавляла   ему  вес   время от времени.

 

Спустя пять дней, тело обрело статус живого. Оно нача­ло двигаться во все стороны, руки и ноги ходили ходуном, голова вертелась, а  глаза наполнялись жидкостью.

Внутри все менялось. В этот период Ретфорд  не  просыпался.

 

Его мучили   какие-то кошмары, но отбросить в сторону он их не мог. Слабо  появлялись какие-то  мысли, но тело их отталкивало, желая восстано­вить вначале свою величину.

Прошло еще два дня.

Тело обрело свежесть и даже покрылось  небольшим количеством  зерновых пятен  мокроты. Это была роса свежести.

 Тело становилось обычным, но до изнеможения высушенным и  на вид очень бледным.

По сути это были кожа да  кости, но они могли двигаться и обла­дали способностью стойкости сопротивления среде внешнего давления.

 На восьмой день забилось сердце. Вначале медленно, затем сильнее  и чуть позже  - чаще чем обычно. Это был шаг к пробуждению всего организма, силь­но потерянного во времени.

 

В тот же день снаружи начались раскопки. Кто-то усиленно пытался доб­раться до мощей и изрядно потел при этом, издавая охи да всхлипы.

Ретфорд открыл глаза.

Голова уже не была такой пустой как вначале, и он с удивлением обнаружил себя в каком-то замкнутом пространстве.

 Мысли усилились при малейшей попытке работы ума, и это вывело тело из состояния онемения.

Оно ожило, хотя внешне и не особо обладало такими качествами. Это был живой труп, пока еще находящийся  под  слоем земли, но уже перед­вигающийся  и способный  к исполнению  какого-либо  участка  работы.

 

Ретфорд  напряг мысли и окунулся в воспоминания. Программа восстановилась.

"Сейчас дойдут,- думал он про себя, - надо приготовиться к встрече".

 

А снаружи кипела работа. Двое  парней в каких-то серых одеждах хорошо ору­довали лопатами, добираясь  к заветной цели.

На дворе стояла ночь. Светила луна, освещая окружающую территорию, а откуда-то сверху  падал  луч фонаря на место самой выработки.

 - Что-то долго мы возимся,- сказал один другому,- ты место не

перепутал?

- Да нет же,- ответил второй, -вот я днем отмечал,- и он попытался что-то показать.

- Ладно, ладно, давай работай. Потом будем обсуждать.

 

 И они снова дружно взялись за работу. Прошло еще несколько минут. И вот первая лопата заскребла пo крышке сохранившегося гроба.

 -Пора,- про себя отметил Ретфорд  и  начал подниматься с  непонятной ему легкостью.

Силы  хватило, чтобы отбросить в сторону крышку   и  резко  выпрямиться во весь рост.

От  ужаса  у  бедных копак  отвалились челюсти, а  тела застыли в мертвом   молчании.

Ретфорд, в трудом рассмотрев их обоих, шагнул вперед  и  взобрался пo опущенной небольшой лестнице  наружу.

Тело ломило словно после каких-то невероятных  упражнений.

Боли   не особо чувствовалось, но где-то внутри она уже собиралась. Взобравшись наверх, Ретфорд  посмотрел вниз и тихо сказал, немного растя­гивая слова:

-Спасибо, ребята,  за помощь. Не стоит прибегать к рассказам. Вам мало кто поверит. Ваша могила следующая  по счету. Очевидно, вы ошиблись. Пока, друзья,- и пилот зашагал куда-то вперед.

 

Тело его резко выбрасывало вперед ноги и  во всю качалось, издавая изнут­ри тихий скрежет. Руки ходили вдоль тела, словно какие-то детали ма­шин вокруг одной оси, также издавая внутренний скрежет и, то и дело, затормаживаясь в движении.

Со стороны это выглядело чудовищно.

Представить, сразу поднимутся волосы на голове даже у самого выдержанного.

Даже Ретфорду это казалось неско­лько диким, хотя он прошел уже многое и повидал и не такое.

 -Ничего, -так же растягивая слова, говорил он сам себе,-это пройдет со временем. Надо адаптироваться. Надо где-нибудь переждать и развить мышечно-костную группу.

Так думая, он двигался по освещенной луной дороге в сторону каких-то зданий, издалека  казавшимися мертвыми и глухими.

Небольшой ветер шуршал листвой и делал его поход практически бесшумным. Передвижение шло пока медленно. Но спустя немного времени, добавилось сил,  и дело прошло быстрее.

- Хоть бы никого не встретить,- тихо проговорил Ретфорд, всматриваясь в окружающую темноту.

К счастью, никого поблизости не наблюдалось, окромя тех двоих, оче­видцев  всего этого дела.

Ретфорд прошел еще немного и остановился возле одного дерева.

- Зря я туда иду,- подумал он вслух,- там ведь люди, а мне нужно побыть пока одному. Надо что-то придумать. Ага, вот что. Надо где-нибудь спря­таться на время  в этом небольшом лесу. Поживу недельку, попью водички, тело немного посвежеет. А то как смерть ходячая, только ужас и наводить.

 

На этом он и порешил, а спустя немного, свернул  в  другую  сторону и, пройдя еще порядочное для него  расстояние, выбрал место для двухнедель­ного отдыха, точнее адаптирования.

Постояв  немного, Ретфорд  сел на   землю.

 Холода  он  не  чувствовал. К тому же погода не была холодной, да и сама земля также.

Прислонившись к дереву, Ретфорд  через  минуту уснул. Но это состояние вряд ли  можно было назвать сном. Скорее просто забытьём на  какое-то время.

Открыв глаза в следующий раз, Ретфорд  увидел, что наступил день.

Солнце стояло высоко в небе и хорошо согревало его бренное тело. Морщины на­чали понемногу разглаживаться, а спустя час обрели вид какой-то тонко сложенной  кожи.

Тепло достало аж до костей. Внезапно по телу пробежала судорога. Ретфорд  почувствовал боль в области поясницы.

-Так, начинается  светофотонное  восстановление,- тихо прошептал он в окружающей его тишине,- надо найти источник  питья. Это несколько уско­рит процесс. Но торопиться не следует,- сам себе  продолжал  говорить он, - надо обождать спада светопотока  и  испить вечернюю влагу.

 

 Так он  и поступил   спустя некоторое время. В свою очередь, боль поти­хоньку усиливалась.

- Очевидно, светопоток  восстанавливает систему  нервных окончаний,- про себя отметил пилот,- надо терпеть, ничего не поделаешь,- и он на время окунулся в забытье.

К вечеру Ретфорд  двинулся в путь. Побродив немного, он наткнулся на какую-то лужу и испил из нее воды, совсем немного. Внутри будто все обожгло.

Ретфорд на минуту опустился на землю  и поле­жал. Боль немного утихла. Он снова прильнул ртом к воде и сделал глоток.

Первое ощущение повторилось, но уже слабее.

- Хорошо,- отметил Ретфорд, - и, испив еще глоток, решил возвратиться обрат­но.

- Но зачем?- тут же пронеслось в голове,- разве там у меня дом? Можно ведь и здесь расположиться.

Через минуту Ретфорд обустроился  на   новом месте и, закрыв глаза, сразу погрузился в сон.

Так прошла вся ночь.

Утром, где-то на восходе  пилот  проснулся  и  вновь испил  воды из лужи.

Дело пошло лучше.  Жжение почти прекратилось и только тупая боль иногда давила  как бы со  стороны  на его внутренние органы.

 

 - Интересно, что там,- подумал Ретфорд, глядя на свой живот и вообще тело,- а впрочем, какая разница,- продолжил он,- что там есть .Важно, что я су­ществую  и чувствую себя так, словно никогда и не покидал Землю. Да, это самое интересное. И главное   в памяти  все сохранилось  вплоть до пос­леднего выброса в среду.

 

Ретфорд  встал  и  походил вокруг. Тело становилось более послушным, но скрежет все же присутствовал.

- Мало воды,- отметил пилот,- но, что поделать, надо потихоньку входить в норму. Здесь не те  условия, что на других планетах.

 

 Так изо дня в день, пребывая в одном  и том же  месте, Ретфорд набирал силу и потихоньку восстанавливал тело.

Вода потреблялась с каждым ра­зом все больше и больше, а спустя две недели его пребывания, он мог выпивать почти литр за один раз.

Тело значительно поправилось.

Морщины исчезли, кожа стала обыкновенной, а глаза полностью восстановились, делая зрение, наверное, даже лучшим, чем оно могло быть при обыкновенной жизни.

Некоторая сухость все же не исчезла. Но это было уже не то, что вначале. Ретфорд  наконец  начал походить на человека, хотя и сильно исхудавшего за какое-то время.

Бала еще одна проблема.

Надо было достать одежду. Его обветшавшие лох­мотья не совсем соответствовали  бы  виду простого человека.

Потому, про­быв еще три дня на том же месте,  немного подправившись и окрепнув, Ретфорд  двинулся  на  поиск  нужного.

Долго ему ходить не пришлось.

Побродив по округе  кладбища, он нашел то , что искал.

Испуганные  им до смерти люди  впопыхах побросали свои одежды на том же месте, да так и удалились без них.

 Могила рядом  стояла нетронутой.

Надо отметить, что место здесь было немного  пустынным и, судя по всему, люди  наведывались сюда редко.

 Грустно вздохнув, Ретфорд  подобрал себе  необходимое и, прибросав сверху свою могилу, удалился навстречу новому.

 

Надо было отыскать какое-нибудь другое место  и  попробовать адапти­роваться  в  иных  условиях  быстрее, хотя  и торопиться особо было некуда.

На всякий случай, он привалил свою старую одежду небольшой горсткой земли  и, сломав ветку с дерева, оставил ориентир.

 -Так будет лучше отыскать в случае чего,- сам себе сказал он  и удалил­ся с этого гнетущего места, направляясь к дороге, ведущей в город.

 

Спустя какое-то время, он уже бодро шагал вдоль серых зданий  и непони­мающе  осматривался  по  сторонам.

-Судя по всему,- говорил он,- меня похоронили в каком-то другом месте. Что—то  я  не припоминаю этих серых  заборов  и зданий.

Да  и  кладбище, какое - то заброшенное, словно туда и не ходит никто.

И тут его посетила еще одна мысль.

- А может меня затолкали в яму близ того самого места, где содержатся мои  друзья. Очевидно,  так оно  и есть. Эта серость и угрюмость очень хо­рошо за себя говорит. Значит, о моей кончине либо не знают, либо все это содержится в тайне. Но что мне делать тогда? - задал он сам себе вопрос,- появись я среди тех, кого я знал прежде, они ведь этому не поверят и скорее упекут меня  снова туда  же, откуда  пришел. Но, в таком случае, я снова выйду  и буду околачиваться  возле их  не очень дружелюбного здания. Значит, выход у них один. Оставить меня  и друзей в покое. Можно  пойти  на  компромисс, обрести новое имя  и документы благодаря  им  же. Думаю, мы заработали  хоть какой-то отдых за время тех совместных испы­таний. К тому же, мне положена даже награда. Но, собственно, это  мне  и  не нужно. Надо  только  освободить друзей  и совместно  отправиться  в  путь, вершить  дела  другого рода. Но как вот встретят меня они  сами? Вот еще вопрос. Не сойдут ли с ума? Да, нет, не думаю. Если они хоть что-то уже познали, то и это не будет для них невероятностью.

Рассуждая, Ретфорд  почти  вплотную  приблизился к одному из зданий. Там стояла охрана.

Поднимаясь по  небольшой  лестнице  ко  входу, пилот воздавал небольшой шум в виде скрежета  и тихого скрипа.

- Вы  кто, ветеран?- сурово спросил его один  из охранников, осматривая его с  ног до головы.

- Нет, я мертвец,- спокойно ответил Ретфорд,- и мне нужно внутрь.

 - Туда нельзя без особого разрешения, - ответил охранник,- а шуточки ваши здесь неуместны. Я могу вполне вас сдать в полицию, а те определят, где ваше место.

- Спасибо, не надо, - ответил Ретфорд, натягивая складки  кожи  на лице и улыбаясь,- но мне действительно нужно сюда , поговорить с  моими коллегами. Бывшими  коллегами,- поправился он  и  вновь улыбнулся охраннику.

- В любом случае, нужно разрешение,- невозмутимо ответил тот и отвел взгляд в сторону.

 - А где его приобрести?

- Вон там, - указал охранник и ткнул пальцем в пространство.

 

     Ретфорд  спустился по лестнице и зашагал в нужном направлении. Спустя немного времени, он уже входил в приемную того заведения и осматривался по сторонам.

- Вы кого-то ищете?- сразу устремилась к нему какая-то женщина в темном  костюме  и  весьма строгим взглядом.

- Да, я хотел бы приобрести разрешение на встречу с моим другом, доктором Уренсоном.

-А кто вы ему?- как-то обеспокоенно спросила  женщина  и осмотрелась по  сторонам.

- Я же сказал, друг, - ответил Ретфорд,- по работе.

- Но господин Уренсон  уже давно не работает и вряд ли у него вообще остались  друзья. Вас что, подослали газетчики?- сурово спросила она.

-Нет. Я сам по себе.

- Назовите имя  и  предъявите документы,- потребовала женщина.

- Их у меня нет,  к сожалению. Судя  по всему, они пребывают в чьих-то надежных  руках. А имя мое -  Блау. Ретфорд  Блау. Знаете такого?

 - Вы не тот, за кого себя выдаете,- сразу отчеканила женщина, -хотя внешнее сходство  и  имеется. Пилот Блау  погиб  при  испытании. Я это точно знаю,  и  уж  поверьте, что меня  не  проведешь. Говорите, кто вас сюда  пос­лал?

Ретфорд  на секунду  задумался, а потом ответил.

-   Никто.  Я сам пришел из того света.

-   А-а, понятно,- протянула она и сразу нажала какую-то кнопку.

 

 Вмиг выскочила охрана и окружила его со всех сторон.

 - Возьмите его,- сказала  женщина, гордо  вздымая  голову и надувая щеки, - это  какой-то доброволец. Ничего, пригодится. Будет  на   ком  экспериментировать.

- Подождите,- остановил движением руки Ретфорд,- я еще не все сказал.

 - И что же вы намерены  нам сказать?- немного  с  издевкой спросила  женщина.

- Ничего особенного,- ответил Ретфорд,- но соприкасание  со мной  для  вас всех  просто  пока  опасно.

- А-а, мы эту  песню  знаем,-  рассмеялась женщина, откидывая голову назад.

- Нет, не знаете,- ответил Ретфорд,- вызовите лучше  того, кто определил Доктора Уренсона  в это  заведение. Я буду говорить с ним. Думаю, мы смо­жем понять друг друга.

- Но вы же опасны. Как я могу допустить что-либо подобное,- и женщина вновь рассмеялась.

- Поймите, я не просто человек. Я человек с  того света. В буквальном смысле  этого  слова. Всего несколько недель назад я выбрался из своей могилы  и вот,  наконец,  пришел сюда.

- Ага, понятно,- констатировала  служащая.- С такими тоже приходилось встречаться. Сопроводите  этого господина в одну  из свободных комнат. Пусть им займутся врачи.

- Хорошо, мэм,- ответили  охранники и, загребая  пилота  под  руки, потащили куда-то вглубь здания.

- Подумайте  над  моими словами,- бросил женщине  Ретфорд, удаляясь все дальше и дальше от входной двери.

- Подумаю,- ответила та  и  с улыбкой отправилась в служебное помещение.

 

Вскоре послышался ее разговор с кем-то, а после возникли, словно из-под земли, еще два человека, став перед ней навытяжку.

 

 -  Сходите  на  кладбище и осмотрите могилу Ретфорда  Блау. Потом доложите. Что-то мне здесь не все ясно,- рассердилась женщина  и  жестом руки отправила  подчиненных.

- Ну, а  я пойду, познакомлюсь поближе,- сказала она сама себе и отправи­лась следом за охраной, уволакивающей  Ретфорда  вглубь  огромного  и длинного  коридора.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 7

                                  ЗНАКОМСТВО

 

Ретфорда  заволокли в комнату и усадили на одну из стоявших там кушеток.

Охрана отступила немного назад, оставив его в покое. Спустя пять минут туда вошла  уже  знакомая  женщина  в сопровождении двух человек, судя  по всему, врачей.

-Кто вы?- сразу  быстро   обратился к нему человек повыше.

- Ретфорд   Блау, - ответил пилот,- я уже говорил вашей служащей.

- Она  не служащая,- ответил в свою очередь другой,- она заместитель ди­ректора данного  заведения.

- Мне все равно, - ответил Ретфорд,- я хочу видеть доктора Уренсона  и чело­века, который   поместил его сюда.

- 3ачем?- строго спросил его второй.

 -   Мне нужно побеседовать.

-  О чем?

Ретфорд  немного  замялся, а затем быстро ответил:

 -  О жизни,- и чуть помедлив, добавил, - и  о  смерти.

- Хорошо,- спокойно сказал первый,- мы допустим вас к нему, но вначале вы должны пройти обследование.

- Какое?

- Обычное. Это тест на психику  и  нормальность физического состояния.

-  А зачем?

- Вы ведь утверждаете, что с того света? Не так ли?

-   Да, так. Но какое отношение это имеет к моей  беседе  и  просьбе?

 -   Самое  прямое, - на этот раз ответила женщина,- и лучше вам добровольно пройти тест.

- Хорошо, - согласился Ретфорд,- я согласен. Где будет проходить осмотр?

 -  Пройдемте,- сказал высокий  и  жестом указал на дверь.

 

Ретфорд  встал. Охрана стала по бокам,  и они все вместе вышли в коридор, переходя  в другую  комнату.

В ней  находилась масса  различной аппара­туры, среди которой было всего несколько рабочих мест.

Ретфорда усадили на одно из них, другие  же  заняли свои места. Охрана стояла у двери.

Блау снарядили  какими-то  тонкими  иголками, облепив ими практически всю голову и отдельные участки тела. Затем дали в руки нечто вроде каран­даша  и велели  письменно  отвечать на вопросы.

 -  Хорошо,- ответил Ретфорд  и приготовился к опросу.

 

Спустя двадцать минут тест был закончен. Блау освободили от множества принадлежностей и попросили перейти в другую комнату.

Таи велели раз­деться и предоставить тело  к  осмотру. Женщина  вышла. Через пять минут она снова  зашла  и, увидев широко раскрытые глаза врачей, с удивлением спросила:

-   Что случилось?

-   Извините, мисс  Лэйдок, но  у пациента  нет крови.

 -  Как ? -  остолбенело  вытаращила  глава  женщина.

- Очень  просто, - ответил Ретфорд,- я ведь вам объяснил, откуда возвратил­ся. Организм только начал свое  восстановление. Я не ем, только пью, да и то немного. Организм опустошен. Откуда взяться крови.

 -  А как с другим? -  спросила мисс Лэйдок.

- Это  невероятно,- ответили доктора,- у него отсутствует давление и вообще  не  просматривается  пульс. Только  сердце  молотит, словно  молоток по бетону.

- Как это может быть?

- Трудно сказать. Но, очевидно, человек нас не обманывает.

 -  Робот?-  вдруг воскликнула женщина в своей догадке.

 -  Исключено,- ответили врачи, - слишком уж яркое определение органики. Пока  нигде не зафиксировано подобное. Да вы ведь сами знаете.

 

В эту минуту позвонили.

Высокий  взял трубку телефона.

 -Да?

- Позовите мисс Лэйдок,- отозвалось внутри.

 - Мисс, Лейдок. Вас,-  и он передал трубку женщине.

 - Да, слушаю,..вы уверены ?...Доказательства?...Принесите,- она положила трубку и с ужасом посмотрела на человека, сидящего перед ней.

-   Вы дей­ствительно  пилот Блау?

-   Да, я пилот Блау. Я выполнял  полет  по  испытанию самолета и меня похо­ронили, можно сказать, заживо.

- Но ведь была экспертиза. Насколько я  знаю, факт о  смерти  подтвержден. К тому же, тогда погибли еще  пятеро.

- Да, я знаю,- начал Ретфорд, но тут же поправился,- я узнал об этом потом.

 -  Когда  же?  0ни не  похоронены  здесь, - строго спросила мисс.

 -  В минуту смерти, - спокойно ответил Блау,- я видел их души, проносящиеся мимо меня.

- Какая  чушь,- выговорила женщина  и, встав со стула, прошлась по комнате.

 

 Кто-то позвонил в дверь.

-   Откройте,- распорядилась  мисс Лэйдок охране.

  В комнату вошли двое. У одного из них в руках был пакет.

 -  Выкладывайте,- снова распорядилась она.

- Нет, нет. Не здесь,- запротестовали оба врача, давайте перейдем в другое место.

- Хорошо,- согласилась мисс Лэйдок, и все пошли в другую комнату.

 Два человека разложили в одном месте содержимое пакета и отошли в сторону.

-Это все?- строго спросила  мэм.

- Да. Все. Обнаружены следы двоих и брошенные  вещи, но мы их  не  взяли. Они   на  месте.

- Это те, кто помог мне выбраться  наружу,- сказал Блау,- видимо,  я их сильно напугал,  и они сбежали, все бросив.

 - Так это?- спросила  мисс Лэйдок  у тех людей.

 -  Судя  по  шагам, да, - ответили те.

- Хорошо. Возвращайтесь обратно. Возьмите себе в помощь еще двоих. Собе­рите  все. Обследуйте все до мелочи. Мне нужны те двое. Мне нужны дока­зательства. Понятно?

- Да, мисс.

- Тогда идите.

 -  Вопрос, мэм ?

-   Слушаю.

- Что делать с могилой?

 -  Пока оставьте. Сделайте все снимки.

 -  Уже сделано.

- Сделайте дополнительно. Грунт  на  анализ. Впрочем, вы все знаете. Идите.

 -  Да, мэм,- и оба человека удалились.

  Женщина  подошла  к  выложенному  и  осмотрела.

- Это что? - спросила она  пилота.

 - Это моя одежда.

 - А на вас?

- Это часть вещей сбежавших.

 -  Ясно.

Она  походила го  комнате, а затем закурила, садясь в кресло.

 - Хорошо, - сказала она,- расскажите  мне  все.

- Что именно, мисс?- спросил Ретфорд.

-   Все   с  начала  и  до конца.

-   Я  выполнял полет. Получив разрешение на посадку, благополучно призем­лился. Дальше туман. Ничего  не  помню. Помню только мелькнувшие души и все. Сознание слабое. Чувствовал себя  неважно. После какого-то времени, точно не знаю, проснулся уже, как понимаете, в могиле. Ровно  в тот день, когда  меня раскопали те двое. Сразу встал и пошел, скрипя всем телом. Две недели в лесу на земле. Пил  воду  по  глотку, дошел до литра. Позже пришел  сюда. Это все. Память в порядке.

 - Что вы чувствовали во время полета?

- Небольшое давление, больше ничего.

 - А когда сели?

- Давление возросло  и, судя пo всему, душа моя куда-то ушла.

 -   Причем здесь душа? - нервно  проговорила  женщина. - Ваше  тело, вы сами были мертвы во время прилета.

-  Я сам - это моя душа. Тело значения не имеет. Как видите, оно может по­гибнуть, а может и восстановиться. Но дело только во  мне. Буду ли я в нем состоять или нет. Toeсть, захочу  или  нет.

- Чушь, - снова ответила мисс Лэйдок и с силой раздавила в пепельнице сигарету, - это все чушь. Что-то здесь не так. Вы все нам рассказали?

 -  Да. А что же еще? - удивился Ретфорд.

- Ну, например, как оказались те двое возле вашей могилы? Что вы чувст­вовали  в состоянии сна?

- Не знаю по поводу двоих. Это, скорее всего, случайность. Относительно чувств, то их не было. Это какое-то  временное беспамятство. А что до сна, то я сомневаюсь. Просто душа  на  время покинула тело. Это мое мнение.

- Что ж. Будем разбираться, - сказала в ответ мисс Лэйдок и вышла из комнаты.

Спустя несколько минут, она  вошла в сопровождении какого-то человека.

 -  Познакомьтесь,- сказала она,- это мистер Гринвин. Он директор нашего центра. Попозже приедет и тот, кто, по вашему мнению, определил доктора Уренсона в это заведение. Кстати, он здесь не в одиночестве. С ним мо­лодая  журналистка,  которой померещилось черт, знает что,  и она реаль­ное приняла за мистику. Собственно, на основании этого совместного за­явления, их  и  поместили  сюда. Анализы  показали, что никакого вмешатель­ства со стороны мифических сил не было. Это был электрошок. Повреждение в оборудовании  и  в результате, смерть пятерых людей. Тех двоих спасло то, что они были просто удалены от приборов. Вот и все. Так что, думаю, заключение верное. В вашем же случае, скорее всего, имеет место обыч­ная форма летаргического сна. Интерес возникает только в том, как тело восстановилось после длительного периода под  землей. Это мое мнение, - заключила   женщина  и,  сев в кресло, снова закурила.

  -  Скажите, мистер Блау,- обратился  Гринвин  к пилоту,- как могло получить­ся то, что случилось с вами? Возможно, это недоработка конструктора? Где-то  утеряна  герметизация  или  произошло перенасыщение  кислородом?  Или может быть, у вас не так благополучно обстояло дело со здоровьем?

- Нет. Все было в норме и это должно было быть зафиксировано. Думаю, вопрос ухода моей души  просто остается  пока  загадкой. Я не знаю, отче­го так произошло.

- А чего вы, собственно, хотите и  зачем вам доктор Уренсон ?

- Мне неприятно, что возвратившись к жизни, я остался без гроша и без всего другого, что нужно человеку. Также я  не хотел бы, чтобы доктор Уренсон  находился в вашем заведении   лишь  по той причине, что наука  не может найти другого объяснения смерти  пятерых человек. Потому, мое мнение такое. Вы возвращаете нам все необходимое, и мы, включая сюда  и ту молодую  особу, спокойно удаляемся на заслуженный отдых. Думаю, здесь нет никаких  расхождений. Я прошу лишь то, что мы уже давно заслу­жили.

 -Но это не  в моей  компетенции,- ответил мистер Гринвин.

- Да, но зато в  компетенции  мисс Лэйдок, насколько я  понимаю ее функцию здесь, и  того человека, который определил сюда Уренсона с  девушкой. Думаю, в государстве найдутся деньги, чтобы компенсировать все наши труды и отправить на законный отдых.

- И чем же  вы будете заниматься, - сурово спросила  мисс Лэйдок.

- Жить,- ответил Блау, - просто жить. Знаете, после того света очень хочется жить.

- Да, понимаю, - даже  немного  с  сочувствием ответила  женщина,- но вы должны  пройти полное  обследование. Во всяком случае, это будет нужно для оформления вашей  пенсии.

- Что ж, согласен. Но, думаю, чуть позже. Пока  мой организм слабо восстано­вился.

- Нет. У вас возьмут пробы уже сейчас.

- Хорошо, но только немного, - согласился Ретфорд,- я ведь собрался  жить, а не умирать.

-  А как вы собственно узнали, что доктор Уренсон  находится  у  нас? - поинтересовалась женщина. - Пока на этот вопрос вы  не  ответили.

 -  Да, да, - подтвердили врачи и с любопытством посмотрели на Ретфорда.

 -  Знаете, душа имеет свойство облетать везде и все, прежде чем удалиться куда-то далее. Могу сказать, что мне приснился сон, и я очень четко уяснил себе, где находится мой давний друг. И, как видите, не ошибся. Правда, я не знал о девушке. Но вы сами все рассказали. Этот ответ вас удовлетворяет?

- Не очень,- ответила мисс Лэйдок,- но, думаю, что другого ответа от вас и не будет.

- Совершенно верно. Как я еще могу объяснять то, если оно так и было.

 -  Ну, хорошо,- снова сказала  женщина, уже обращаясь к врачам,- возьмите на анализ все, что только можете  взять. После, результаты мне на стол. Ах, извините,- улыбнулась мисс Лэйдок, -на стол директору. Я  потом с  ними  ознакомлюсь. Вы же, Блау, побудете пока  здесь, у  нас. Мы проследим процесс  восстановления, а затем  примем свое решение. Надеюсь, вы не собираетесь требовать адвоката  или  что-то  еще  в этом  роде?

 -  Нет, - спокойно ответил Ретфорд,- думаю, мы придем к согласию.

 -  Что ж, прекрасно,- сказала, вставая, мисс Лэйдок,- определите мистера Блау  в одну из комнат, а  я пока займусь решением других проблем.

Спустя время, Ретфорд   находился   в  другой  комнате и спокойно рас­положился  на  отведенной ему  кушетке.

Времени у него было предостаточно, а организму требовался небольшой отдых.

Буквально через несколько минут он уснул, ничем не обращая  на себя внимания и определяя вид вполне здорового человека.

 Сквозь одно из невидимо прозрачных зеркал, за ним наблюдали двое.

- Он уснул?- спросил один из них.

- Наверное,- подтвердил второй,- будут указания?

 - Пока нет. Наблюдайте.

-  Есть,- ответил человек и, удобно устроившись возле окна, приступил к исполнению сказанного.

 

 

Глава 8

                                         РАЗГОВОР

 

В это же время, совершенно в другой комнате, заставленной оборудованием, находились два человека.

Это были   мисс Лэйдок  и  мистер Кроуфорд. Тот человек, которого требовал сам Ретфорд.

Оба непринужденно курили и обговаривали один  и  тот  же  вопрос.

 

- Что будем предпринимать?- упорно добивалась решения со стороны своего шефа  мисс Лэйдок.

- Не торопитесь,- спокойно ответил Кроуфорд,- у вас полно времени на об­суждение. Человек у  нас. За ним наблюдают. Отсюда он никуда не денется.

 -  Кто знает,- неуверенно сказала собеседница,- с таким я встречаюсь впер­вые.

-  А я нет,- ответил мужчина,- был подобный случай. Но тогда тело пролежало совсем  недолго. Даже тщательному осмотру не подвергали. Здесь же случай особый. Слишком долгое пребывание вне доступа воздуха, да еще такое окоченелое  состояние.

- Может, это робот?

- Вполне возможно, - согласился Кроуфорд,- но, насколько мне известно, в мире нет пока таких достижений. Генетика пока  не нашла выхода из своего тупика. Тут надо  подумать. Если даже и робот, то чей и зачем сюда прислан. Вряд ли кто прислал бы это современнейшее оружие  просто так, нам в руки. А если это был показ или демонстрация силы, то этот человек уж точно пошел бы не к нам, а куда-нибудь в сторону правительства. Нет. Это отпа­дает. Здесь что-то другое.

- Но может это просто разведчик?

- Нет, это ни к чему. Какой бы он ни был, все  ж  под присмотром. Смысла здесь нет. Значит,  что-то другое, но что ?... Вы слышали когда-нибудь о религии Вуду ? -спросил мужчина собеседницу.

- Да, но там практически мало что известно, - ответила мисс Лэйдок,- все наши  исследования строятся  лишь на рассказах  и  на каких-то  непонятных  ритуа­лах. Да и никто не видел тех ходячих мертвецов. По крайней мере, из нас. Мне кажется это просто выдумка. Желание загрести побольше денег. Это развивает туризм, ну и прочее.

 -  Согласен,- сказал Кроуфорд,- но все-таки в том есть что-то, которое  мы  упускаем. Вся  эта внешняя надутость - действительно бутафория временя. Все те кости, головы, снадобье  - это так, просто для страху и умопомра­чения мозгов. Но туземцы свято верят в это. А почему? Да, просто потому, что было подтверждение. Я  не могу  сказать, что оно случается     каж­дый  день и постоянно, но  очевидно  все же было  и, думаю, хотя бы paз в году  где-либо  это  происходит. Просто настоящее Вуду не афишируется. Туда нет доступа и особенно посторонним.

- Но  не думаете же вы, что этот человек был кем-то или чем-то забран, а потом его возвратили обратно? Да и кому он мог навредить. Он ведь пилот. Все время  на  контроле. Никаких связей, за  исключением  единичных  знакомств. Хотя  я, собственно, и сомневаюсь. Да, похож. Но  вполне  может быть и не  он. Хотя с другой стороны, мы, по сути, имеем живой ходячий труп. Как думаете докладывать?

- Не спешите,- вновь предупредил Кроуфорд,- здесь нужно все обмозговать, как следует. Да, со связями его действительно туговато. Но вполне возмож­но, что он мог понадобиться  и  кому-то еще. Космосу, например.

 -  Вы думаете он существует?

-  А почему нет?  Мы ведь живем.  Значит  и  другие где-то есть. Разница толь­ко в определении, да мешает расстояние.

Конечно, во многую чепуху  не ве­рю и  я.  Кто-то  просто зарабатывает деньги и делает рекламу. Но над этим стоит поразмыслить и  иногда  приходить к каким-то чисто своим выводам. Пока торопиться не будем. Если человек добровольно пришел, то он здесь и будет. Подождем результатов анализов  как его самого, так и того места, где он находился. Наверх пока докладывать не будем. Если прознают, нам покоя не будет. Загоняют самих до смерти. Да  и  к тому же, возникнет дополнительный  интерес, и работа  наша  превратится в настоящий ад. Если не выясним, то оставим все так , как оно есть. Отметим только слу­чай  и  зарегистрируем его. Финансовые  и другие вопросы  я  улажу. С этим трудностей не будет. Важно, чтобы никто об этом не распространялся. Так что постарайтесь, мисс Лэйдок.

 -  Хорошо, я проинструктирую всех.

- Вот  и  хорошо. И не забудьте. Человек, если это человек вообще, должен  находиться  под  постоянным  наблюдением. От него ни на шаг. Дайте возмож­ность пообщаться с доктором Уренсоном. Девушку пока в курс дела не посвящайте. В принципе, можно перевести  конструктора  в  э тот   корпус  и поместить рядом. Возможно,  из  разговоров  что-либо  прояснится. Пусть везде установят необходимую  аппаратуру. Обследование должно идти, как положено. Все это возлагаю на вас, мисс Лэйдок. Справитесь?

 - Да,- гордо  подняла  голову  женщина  и  встала, предчувствуя окончание беседы.

- Садитесь,- резко сказал мужчина,- я еще не закончил. Думаю, вам следует знать еще об одном. Может это человек, или человек "вчера", мы точно не знаем, но в любом случае, за ним кроется какая-то тайна. Если он возвратился обратно, если восстал оттуда, откуда, как правило, не возвращаются, то я думаю, не надо воздавать ему какие-то особые препятствия или усло­вия. Возможно, нам придется отпустить их  всех  гораздо  раньше, чем мы того  желали  бы. Во  всяком случае, мы  ко  всему должны  быть готовы. Я не верю во всякую чушь, прозванной дьявольской и нечистой, но вот науку и ее силу  -  почитаю. Если  мы  не можем пока отличить одно  от другого, то значит и не надо держать кого-то взаперти  наших  клеток. Особенно  вот таких. Возможно, это действительно  показ, но только  не наш, не человеческий, а кого-то  другого. Пока мы слабы  и  с  этим надо согласиться.

 - Да, но если он уйдет, то  как мы проведем полное обследование? -  А нужно ли оно? Через  некоторое время организм войдет в норму, и все клеточки  восстановятся. К примеру, как у больного. И что дальше?.. Я вам отвечу.  Ничего.  Мы  пока  бессильны. Думаю, вы поняли суть  моих  изложений, мисс Лэйдок.

- Да, поняла. Будем наблюдать по возможности его пребывания здесь.

 -  Вот и правильно, - согласился Кроуфорд   и  встал со своего кресла.

 -  Извините, мистер Кроуфорд, разрешите вопрос?

- Да, я вас слушаю.

-   А почему вы  изменили свое решение относительно доктора Уренсона ?

 -  Просто я кое в чем убедился,- ответил Кроуфорд. - Это все?

 -  Да, благодарю за прямой ответ.

- Ну, тогда до завтра. До свидания.

- До свидания,- ответила мисс Лэйдок и  проводила шефа до двери.

 

Через минуту она позвонила своему помощнику и собрала часть небольшого  персонала  на совещание, где  каждому сделала указание и внесла  подробные инструкции.

День близился к концу, и солнце склонялось к закату. Мисс Лэйдок подошла к окну и посмотрела вдаль.

- Что ж, все возможно, - сухо сказала она и резко опустила штору вниз. - А те­перь пора отдохнуть. Кажется, сегодня у меня был самый сумасшедший день  в  жизни.

Мисс Лэйдок отошла от окна  и, потушив свет, вышла из комнаты. Спустя секунды ее шаги звонко разнеслись по коридору, предоставляя ему право хоть как-то огласиться  от  своей  настырно  молчаливой  тошноты.

              Глава 9  

                                          СВЕДЕНИЯ 

 

В течение  всей  недели  Ретфорда  то  и дело подвергали какому-либо исследованию  и, практически, не оставляли наедине. За этот период собирались различные документы и заносились в одну из заведенных папок  под наименованием "Обыкновенный случай ".

Это  название  придумала  мисс Лэйдок, тем самым отводя  от  нее  чей - то лишний  взгляд  и создавая условия для заколачивания  дела  в огромную кипу иных, уже обильно  припорошившихся  пылью  и  потерявших первоначальный интерес.

 

Правда, не согласился с этим мистер Гринвин. Но мисс Лэйдок в довольно жестком тоне высказалась по этому поводу так:

- Не суйте свой нос, куда не следует. Это дело закрыто  и для многих  из вас  недоступно.

- Но оно ведь представляет интерес для науки,- попробовал возразить директор заведения.

- Возможно,- согласилась мисс Лэйдок,- но наука пока не в силах опреде­лять что-либо подобное. А попросту разглашать сведения ни к  чему. Доста­точно того, что и так об этом знает около   десятка человек. Кстати, вы поменяли охрану?

 - Да, поменял.

- Ну, вот и хорошо. Ступайте. Займитесь чем-нибудь другим и более полез­ным. К примеру, займитесь доктором Уренсоном и той девушкой. Готовьте  их  к выписке.

- Хорошо, я удаляюсь, - понял доктор  и  тут же демонстративно вышел.

 -  Слава Богу,- выдохнула мисс Лэйдок,- я думала, что потребуется  более серьезное. Ну ладно, посмотрим, что у нас уже есть.

И мисс Лэйдок  принялась читать документы  свидетельствований  и све­рять их с перечнем папки. Свою работу она выполняла безукоризненно.

 -  Количество должно соответствовать качеству, - всегда говорила она, хотя толком и не понимала смысл  сказанных ею слов.

Но это ей самой нравилось. Казалось, определение выражало достойную фазу развития ее ума.

Нельзя сказать, что женщина была глупой. Нет, этого вовсе не было. Но в  то же время ей не хватало довольно простого - это качественного состоя­ния своего аналитического  мышления. Именно ее можно было назвать робо­том, а не человеком, с точки зрения уже не генетики, а откровенно со­держащегося ума.

Мало кто понимает эту разницу между людьми.

И конечно же, меньше всего понимала это сама мисс Лэйдок. Для нее важна была просто работа. Ее качество и строгое исполнение.

 Она  порой обижалась на своего шефа, считая его нетактичным и по-своему занудой  или даже каким-то служебным  несоответствием. Но, конечно же, эта обида содержалась тайно и никак  не отражалась внеш­не, с точки зрения их отношений.

Так было всегда. Но так состояло только до сегодняшнего вечера. Буквально с утра, мисс Лэйдок  не сдержалась и  определила местоположение  своего  начальника. Нет, они  не разругались, не позволили сказать себе что-то лишнее с точки зрения субординации.

Ho в их разговоре присутствовал момент неразделенного участия в судь­бе единого человека.

Говоря проще, она попыталась отстоять свою точку зрения. Ей казалось, что нужно более тщательное  и обширное обследование, что нет ничего такого, что помешало бы в достижении этого.

Нет причины для какого-либо  вообще  беспокойства,  и есть смысл попри­держать указанных в центре.

Ей хотелось исполнить свою работу совер­шенно.Toeсть  так, как того требовало ее понятие  и  соответствующие  ин­струкции.

 

Кроуфорд   же  не стал  на ее сторону и занял вполне откровенную позицию  на стороне  неучастия, тем самым определяя дальнейшее и закрывая дело до, как он сказал, более  благоприятных времен.

 -  Больше того, что есть, мы уже не достанем,- сказал Кроуфорд, вниматель­но  ознакомившись со  всем собранным  материалом, -организм идет на вос­становление и скоро станет просто как все. Как огромное множество таких же тел, из которых и по сей день не узнано очень многое. Было бы бессмысленно сопровождать его дальше и тем более это  за  пределами на­шей  компетенции. Процессы уже свершились. Возвратного  пути  нет. Значит,  и  нет смысла искать здесь что-то иное. Мы не можем объяснить           случив­шееся, а значит, этот раунд  между умом и  бессилием снова проигран. Все начинается  с  крохотного. И если мы его сразу не взяли, то и дальше тем более  не возьмем. Так что, мисс Лэйдок, обозначьте дело менее заметно и поставьте его в ряд со многими другими. Придет время, и возможно  мы снова к нему возвратимся, но только не сейчас. А это значит, что  пользы от этого не будет. Вы  можете поступить и  в другом порядке, как того требуют ваши инструкции. Но, поверьте, мы лишь создадим толчею  вокруг  ничего, и  в очередной раз  все просто посмеются  нам  же  в глаза. Знаете, какой будет приговор? Отвечу. Наш департамент снова требует де­нег, используя для этого  все, что угодно. Именно это появится в газетах и других средствах  массовой информации. Люди и так во многом разочаро­ваны и вполне готовы принять решение совсем  не в нашу пользу. А это нанесет ущерб всему. Поймите, наука не должна  стоять. Она требует своего. Точнее, того требуют все люди, только не понимают сами себя и            препод­носят все по другому . Что нужно и что могли на сегодняшний день, мы уже взяли. Остается ждать новых достижений и уже потом вновь возвращаться к старому, пытаясь понять то, что мы не смогли усмотреть. Тогда ста­нет яснее, а если нет, то надо ждать дальше. Когда-нибудь это все равно придет к нам. Но сейчас важность заключается просто в возможности собирать сведения, а  не разглашать их во всеуслышание  и  провоцировать ум других  к толчее  у каких-то ворот, подобных  нашему заведению. Поймите, за этим скрывается не просто случай и не просто совпадение. Скорее всего, это напоминание о том, что нужно идти далее, а не топтать­ся на месте. Возможно, в конечном итоге нет разницы, как бы мы поступили: оставили здесь или выпустили на свободу. Но с точки зрения самого простого ума, нужно сделать просто второе. Это будет свидетельствовать о том, что мы поняли смысл такого, почти принужденного  втолкования  и  намерены искать дальнейшие  пути для совершенства  познаний. Я уже готовлю доклад в вышестоящие инстанции и вношу туда свои предложения. Но, не подумай­те, что я говорю именно об этом уникальном совпадении. Нет. Я готовлю свои предложения по другому вопросу. По более мобильному развитию наших технологий и способностей в определении каких-либо вопросов, возникающих в различных областях нашей деятельности. Надеюсь, вам ясна  моя точка зрения и думаю, вы поступите так, как я вам говорю. Но впро­чем, я оставляю за вами право принять решение самостоятельно. До свида­ния, мисс Лэйдок. Вскоре нам предстоит другая работа. И скажу по секрету, не менее интересная.

-До свидания, мистер Кроуфорд, - ответила его подчиненная, - я приму соот­ветствующее решение.

- Надеюсь на ваше благоразумие, - ответил Кроуфорд  и  вышел  из кабинета.

- Я тоже надеюсь, - немного  зло  ответила мисс Лэйдок и с живостью, при­сущей только ей, бросилась к исполнению сказанного....

 

Дело было вскоре водружено в ряд со многими другими, да так и застыло в ожидании своего второго рождения.

Совсем скоро оно зарастет пылью, как и все остальные, а его факт сотрет­ся с памяти самых простых людей, занятых своей повседневной работой и постоянной тревогой за свое собственное будущее.

Да и кому будет дело до той самой папки, если лично к своему добавится   еще и другая беда, в конечном итоге опять затрагивающая личное.

Нет такого, что существо­вало бы само по себе. Даже в самом простом определении этого не сущест­вует. Сокрытые факты от умов всех - это еще не преступление, если оно основано на недопонимании всех самого факта  подобного  присутствия.   Име­ло бы место его откровенное признание среди масс с огромным потен­циалом ума и надлежащего с ним обращения.

К сожалению, действует первое определение. И до второго еще очень дале­ко.

 

Вскоре после указанного, люди были освобождены и разошлись по своим сторонам.

Правда, на свои места они, конечно, не возвратились. Это было условие тех, кто принимал решение  по  исполнению. Были  изме­нены фамилии, и даже  их лица  претерпели  некоторые изменения. Государство не желало лишней болтовни, и это понимали те, кто опреде­лял жизнь других.

Через некоторое время ушла со своей работы мисс Лэйдок. Она продвину­лась по службе, которую начала исполнять еще более рьяно, чем прежде.

 Кроуфорд  перевелся в другое ведомство, где подобрал себе работу, немного  подходящую к его точке  мировоззрения.

Директор центра  ушел  в другое  место. Охрана вновь поменялась местами, а персонал разошелся кто куда.

Центр, конечно же, остался, но его насе­ляли другие люди. Так происходит везде.

Это жизнь, или точнее сказать ее текучесть. И тут вряд ли что можно поделать.

Могилу  заровняли и вложили туда  какое-то другое тело. Кому понадо­бится что-либо где-то в тех местах искать.

Что же касается тех двоих, то они разбежались по сторонам и вскоре попали в подобные заведения, но только уже пациентами.

Наверное, сила  их притязания ко всему "под­земному" сыграла свою определенную роль.

Кто знает? А может это сделал кто-то еще? Это осталось в неизвестности.

Ретфорд  Блау стал владельцем небольшого ресторана  и  занялся несколько  иной деятельностью, нежели  в  годы  прежнего существования.

Конструктор Уренсон  вскоре вступил в новую фазу своего развития и добился того, что получил свое конструкторское бюро.

Это было его  мечтой  и она, к счастью, сбылась.

Молодая девушка  так  же преуспела  в  своей  жизни. Благодаря доктору  и  Ретфорду  она устроила свою личную жизнь, выйдя замуж за  одного хороше­го  промышленника.

Все прошлое  было отброшено  в сторону, и для  них началась совершенно другая  жизнь.

 

Возможно, это показалось бы странным, что Ретфорд Блау, конечно же, имею­щий другое имя, не особо торопился исполнить то, что когда-то возжелал во время своих дальних странствий.

Но, наверное, тому были свои причи­ны, о которых уже мы сами вряд ли сможем узнать без него самого.

Так или иначе, но время движется вперед  и, конечно же, тянет за собой все, что в себя  и  включает.

Возможно,  мы еще услышим определенное продол­жение этой странной истории, и тот же Ретфорд еще скажет свое сокровенное слово. А пока он молчит, есть смысл задуматься о том, что уже нем­ного узнали.

 

Кто знает, что ожидает нас впереди. Может, действительно там , где-то дале­ко, за пределами наших широт, есть такая же или очень схожая жизнь.

И кто-то и  по сей день ворует потихоньку наши души, чтобы дать им там то, чего мы сами не можем дать себе на своей Земле.

Это, действительно, парадоксально. Иметь все и не иметь ничего того, что действительно необ­ходимо.

Какова бы ни была эта краткая история с  ее точностью  или недостоверностью, а проверить ее можно только в будущем, все же есть смысл приглядеться к тем далеким звездам и попробовать жить так, чтобы хотя бы не мешать другому  в хорошем смысле всего сказанного.

Когда-то один ученый мудрец, совершив очередное чудо, сказал так:

-  Я знаю, велика  моя голова и сильно ценится на этой земле. Но в то же время я смотрю на звезды  и думаю о том, что где-то оттуда  кто-то очень похожий на меня, смотрит мне прямо в глаза. И от этого мои маленькие  достижения становятся просто мизерными, и я понимаю, что так мало знаю. И хочется творить еще, и хочется сотворить то  же. Но вот жаль, что в этой жизни мне не достает на все времени. Как бы я хотел, чтобы это понимали все остальные.

Вот именно в этом и заключается многое. Только надо правильно его понять.

А для того, чтобы сделать подобное, надо достичь самого      мини­мального. Это посмотреть вверх  и подумать примерно так же. От этого не возрастет ум, но станет понятнее и яснее. И это уже толчок  к уму  и  к его дальнейшему совершенству.

А еще тот человек сказал так:

-  Я достиг лишь некоторого  в самой простой и обыденной жизни. Я ценю саму жизнь, ибо понимаю, как она дорога и какой ценой достается любому уму, достигающему определенного периода развития. Я не исполин ума, а  всего лишь капля зерна, брошенного кем-то, что бы я  же  не  поленился  и  подобрал. И я беру ее, стараясь делать возможное. Желал бы, чтобы того же добивались и другие.

 

Такие простые слова  и  вовсе  не несут под собой   какого-то  тайного скрытого смысла.

Их можно понять просто и  правильно. Важно только пожелать этого и важно сохранить свое собственное, уже обустроенное внутри зерно, брошенное давно, но способное быть утерянным в любую минуту.

 

Возможно, в этой истории странный конец. И кому - то  покажется диким  вообще существование чего-либо подобного. Но, никто ведь не говорит, что история того дня уже завершена. И никто не знает, как и для чего она будет продолжена.

Что ж, подождем немного  и  будем смотреть в сторону звезд, или точнее в сторону лиц тех, кто, наверное, неотрывно смотрит на Землю, беспокоясь за нее и беспокоясь за благополучность всего, на ней состоящего.

Определяя нашу земную будущность, кто-то сказал так:

 -  Если мир поделить надвое, то это уже будет полмира, а полмира, как  и   полчеловека, в природе не существует. Было бы гораздо проще опреде­лить себя. Но время торопит определить другого. Это и обязанность, и желание уберечь его самого. Если кто-то создал и определил, то почему он  не имеет права на  переопределение. Жизнь достигается годами труда. Теряется за одну секунду. Есть смысл сопоставить все это и определить будущность самому.

 

 Другой  же, поддержав первого, добавил:

- Если есть мост, значит должна быть и река. Это логика. Если же она отсутствует, то мост стоит просто так. Это и определяет глупость.

 

 Вмешиваясь в разговор, сказал третий:

- Сопоставление -  есть не что иное,  как выражение своего или другого достоинства. Это терминология  или заключение самостоятельности  ума.

 

И тогда  разговор поддержал четвертый:

- Наверное, в мире нет ничего сущего, нежели то, что уже существует. Сущность всего в том  и заключается. Эта теория подтверждена  практикой.

 

Послушав все это, сказал просто человек.

- Если есть верх, значит, есть низ. Если есть сторона, то существует ее вид. Если есть ум, значит, во всяком его приложении имеется логика. И она определяет уже дальнейшее.

 

И наконец, последнее, что хотелось бы сказать здесь.

Нельзя  положиться   только на  то, что мы видим сверху. Надо положиться  на  свой ум  и своеоб­разную его силу. Это настоящее определение и как paз  подходит ко дню настоящему.

 

До свидания, уважаемые читатели. До новых встреч.

 

 

 

"...И возложив на землю один камень, другой возложил второй. Третий продолжил первое. И  так повторилось семь раз. Так возник день, и так  повторилась ночь. Так появилась вода  и  напоила своей влагой землю. Так  совершилась суть, и  так повторилось дважды.

И потом трижды, и еще много раз. Это  творился  мир. Это начинал твориться  ум. Так  постиг человек и  так состоит сейчас.

И было бы достойно, чтобы это  продолжалось  и  далее. Это была  бы  истина  завершения от  предельно  изначального  ума "

                                                        

                                                                   (Философский  эпос)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ТРЕТЬЕ

        ИМПЕРИЧЕСКОЕ

                            ОТЧИСЛЕНИЕ

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                            

 

 

 

 

 

                              ПРОЛОГ

 

Земля всегда была и будет оставаться в руках человека. Но только до той поры, пока на ней будет существовать он сам.

 Каковыми бы не казались все  трудности переходящего периода - все они ничто по отношению к тому, что уже сейчас пробуждается на свет.

Каким бы ни было на сегодняшний день человеческое самомнение - от него решительно ничего не зависит. Вся доля истины пролегает там, за небесами, за которыми и находится то, что по-настоящему можно уже сейчас обозначить умом или разумом нашей Вселенной. Спасти и сохранить его - долг каждого человека, присутствующего на Земле, живущего на ней или в целом, проживающего. Это, в конечном итоге, не имеет значения.

Важен лишь смысл какого-либо присутствия и важно лишь то, что по сочетаемости всех дел подразделилось бы к разряду ума.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                      ПРЕДИСЛОВИЕ

 

                       Наш окружающий космический мир отнюдь не наполнен пустотами, как то может показаться на первый взгляд.

Пройдет, конечно же, еще немало времени, пока Земля освободится от гнета собственно развивающейся цивилизации и по-настоящему войдет в космос, охватывающий ее со всех сторон.

Но это будет еще не скоро.

           Пока же предлагается небольшое космическое путешествие и своеобразное ознакомление с иными представителями окружающего нас космоса.

Мы   все совместно побываем в другом, пока неве­домом   нам  мире и постараемся несколько прозреть в дне настоящем, дабы больше не составлять общее число тех, кто безмерно проклинает себя за свое прошлое.

Весь построенный сюжет будет отображать практически реальный факт исчезновения человека  и  его возникновение вне среды обнаружения  таких  же.

Исчерпывая все до последнего, я постараюсь показать наиболее реаль­но то, что случается с теми, кто унаследует в поколении умственно от­сталую единицу и создает непосредственную угрозу в том мире, где и прожи­вает.

Возможно,  кое-что не будет достаточно ясным, но это не страшно. Важно будет понять, как мы зависимы от своих же действий и что может случиться, если вовремя не приостановить подоб­ную деятельность.

Главному герою, можно сказать, посчастливилось. Он выбрался из положения благодаря одинокой случайности, которая, быть может, создается один  или  два  раза в тысячелетие. Но это совсем не значит, что он  успешно начал продолжать ту же деятельность и попросту забыл то, что с ним  же и произошло. Это немного не так.

Сюжет допод­линно расскажет и пояснит все моменты одинокого умственного прозре­ния, а заодно заставит задуматься многих о том, как они сегодня живут и вообще, зачем что-либо совершают.

Вместе с тем, произведение не рассчитано на подобно-отражаемую пуб­лику дня настоящего. В большей степени, оно доступно тому, кто задумы­вается сам над собой и не желает ярко обозначать    в среде свои внутренние, возникающие время от времени  порывы.

Но все же, кое-что могут почерпнуть и другие, если конечно, захотят это­го.

Силком ведь никто не заставляет читать. Да, это и не нужно, ибо еще ничего полезного и необходимого самому человеку не давалось из того, что подается насильственно.

Возможно, какой-то страх и заставляет кого-то подчиняться кому-то. Но ведь это еще не доказательство полезности, а тем более, какого-то доверия в виде исполнения действия.

Это лишь определенная степень выражения покорности и выжидание момента мгновенного отмщения, которое непременно произойдет, ибо в действии насилия нет правды и нет веры ни во что.

А, если это отсутствует, то значит, присутствует другое.

Эгоизм, сугубо идущий формализм, строгий практицизм и, в конце концов, безумно содержащийся экстремизм.

И, естественно, все это отри­цательные стороны развития  человекопутей, и они никак не могут ужить­ся в положительно состоящей общей среде.

Поэтому, всякое насилие нака­зуемо кратковременным или длительным бессилием под  видом постоянно сковывающего страха за повседневность, быт и, вообще, жизнь.

 Произведение расскажет, как случается так, что человек, отягчая себя действием, попадает в  эномальную  зону сосредоточения таких же и, практически, тоесть реально, уносится из состава нашего космического уединения.

Именно это нужно почерпнуть многим и попробовать понять, что это не сказка, а вполне обоснованная жизненная реальность дня настоящего.

Но, впрочем, не буду рассказывать  то, что обозначено в самом сюжете и лучше, думаю, перейти к нему самому, ибо основное сказа­но, а  подробности изложатся  далее.

Все не придуманное является  реальным. Лишь время способно выразить или доказать что-либо, в том числе и самое ненатуральное, тоесть невидимое и пока не воспринятое, как сама  правда.

 

Справка  автора: ИМПЕР – есть не что иное, как обозначение части космического пространства, заключенного в своеобразной системе космического уединения и имеющего свое численное значение.                                                                                                                                                     

ГЛАВА   ПЕРВАЯ

                                                

                                   СЛУЧАЙ 

 

Случай ему предоставился, как нельзя, кстати.

Шел небольшой дождь. Мокрый асфальт и скользкая дорога. Все это было как раз на руку.

Подстроить катастрофу и  завладеть,  можно сказать, целым        состоянием  - вот что было мыслью   одиного  прохаживающегося вдоль небольшого ограждения  чело­века, одетого в модное пальто и сверкающего своими лакированными туф­лями.

Мужчина был худ, даже, наверное, тощ с виду. Лицо его выражало блед­ность и какую-то внутреннюю озабоченность.

      Шляпа, надвинутая на лоб, скрывала холодные сверкающие глаза, которые, казалось, с детства не покрывались каким либо теплом.

Хотя, собственно говоря, так оно и было. Майкл лишился всяких чувств еще до своего рождения.

Его отец был хладнокровным убийцей.  Киллером  -  как часто говорили об  этом  газеты и телевидение.

Матери своей он толком не знал. Она умерла незадолго до того, как ему исполнилось четыре с небольшим года. Воспитывала его сестра матери, хотя вряд ли это можно было назвать так по существу.

В школу Майкл ходил изредка. Жили они в районе захолустного городского уголка, где особо не приглядывались к тому, кто и как посещает занятия. Наверное, это и послужило, своего рода, толчком к обретению каких-то непопулярных связей  и вовлечению в дела, мягко говоря, не вполне соответствующие нормальному образу жизни.

Тетка пила и, как это частенько бывает, вовсе забывала о его существо­вании. Жили они одиноко в довольно убогой квартире, которая, казалось, вот - вот сама по себе рухнет.

Впоследствии так и случилось. Однажды, с утра куда-то запропастившись, Майкл так и не увидел, как все произошло. Может, и  были  тому причины, но он как-то не особо задумывался над этим.

Жалеть о случившемся ему не приходилось. Тетка для него ничего не значила. Дом тоже. Он рос сам по себе, брошенный всеми и вся, и лишен­ный самого первого чувства родительского внимания. Избранная им дорога  не открывала двери в светлое будущее, но могла вполне дать ему то, чего так не доставало в детстве: хорошую одежду, обувь, еду и благопристойное жилье.

 

Майкл не жаловался на свою судьбу. Казалось, у него, вообще, отсутствует какое-либо чувство. Выбрав путь своего отца, он никогда не сожалел об этом и даже не задумывался ни на минуту.

Майкл воспринимал все так, как видел с внешней стороны. Люди обманывали друг друга, наказывали, спорили, ругались, убивали, любили, ненавидели, удалялись или соединялись, и так далее.

Все это бы­ло у него перед глазами так, словно крутилось кино на экране, в котором можно не участвовать, оставаясь всегда как бы со стороны.

 Так он и поступал. Убивая кого-то или выполняя чье-то поручение, Майкл лишь на миг вторгался в это жизненное  кино и вновь возвращал­ся обратно, не исповедуя самого себя ни перед кем и ни перед чем.

Деньги для него ничего не значили. Это был просто тот товар, за кото­рый можно получить другой, при этом, не прибегая к какому-то насилию  или вторжению в чужую жизнь.

Майкл не испытывал чувства страха. С дет­ства, влачась по жизни, он привык ко всему. Его били, над ним измывались старшие и даже сверстники, но он терпел. Он страдал  молча и знал, зачем делает это.

Майкл желал достичь своего возраста и уже затем, невзирая ни на что, сложить свою жизнь. Ту, которую он представлял себе сам. Вне чьего-то ведения и вне чьей-то доступности к его душе.

Но была ли она у него? Да, была. Это Майкл хоть иногда, но все же ощущал. По тому, как почему-то бежали слезы и разливались ручьями по лицу. Как внезапно становилось дурно от чего-то, ему совсем непонят­ного.И как он сам тянулся внутренне к чему-то, но пока не осознавал к чему и оставался в своем душевном одиночестве.

Его никто не обучал. Школу он, в конце концов, забросил, хотя и обучился кое-чему и в жизни, как и в кино, кое-что понимал.

К примеру, Майкл знал, что телефон - это всего лишь предмет, который мо­жет дать какую-то временную связь с кем-то и сократит время на ка­кие-либо поиски нужного ему самому. Он знал также, что машина - это тоже предмет и ничего больше. Для него она обозначала только доставку в какое-либо место или помощь в ведении несложного домашнего хозяй­ства.

Надо сказать, что понемногу он изменил свое отношение к быту и вско­ре   обрел подходящее жилище и  по-своему комфортабельное. У него не было вкуса или какого-то внутреннего ощущения эстетики. Он расставлял мебель так, как она была нужна ему в повседневном или другом пользовании.

Это немного удивляло его гостей, хоть изредка, но приходящих к нему домой, но его самого ничуть  не  смущало. Могло показаться странным в его образе жизни многое из того, что он делал.Но если посмотреть на других, то там дела обстояли не лучше.

Каждый, как мог, ухищрялся в своем повседневном безобразии. Кто красил волосы в невероятные цвета, кто отращивал ногти до умопом­рачения, кто разрисовывал свое тело, нанося татуировки, кто ежеминуто бросался в какую-либо авантюру, а кто попросту совсем сходил с ума, досаждая остальным своим присутствием.

Вот этого Майкл, как раз, и не понимал. Оно не укладывалось у него в голове. Зачем нужно  было хитрить, выдумывать что-либо, чтобы сделать в итоге то же – просто убить, а потом забрать богатство или что еще, в за­висимости от желания.

Зачем нужно было верить в какого-то Бога, ко­торого никто никогда не видел и который ничего не сделал полезного для людей. Зачем многие предавались именно этому и посвящали свою жизнь такому образу существования.

Однажды Майкл ходил в храм, но почему-то ему там не понравилось. Он чувствовал какое-то внутреннее разочарование от увиденного. Какие-то скорбные лица, падшие вниз глаза, молебные слезы и просьбы, просьбы , просьбы.

Майкл не понимал, зачем просить кого-то, когда можно до­биться этого самому. Он даже дал денег одному человеку, жалко прося­щему у своего Бога какой-то помощи в этом.

Сумма была довольно боль­шой, и тот человек даже испугался от этого, но все же взял и надежно спрятал в карман. Майкл думал, что тот, получив  свое уйдет, но, как ока­залось, ошибся.

Человек снова принялся молиться и лить жалкие слезы по тому же поводу.

Майкл удивился. Затем снова подал ему деньги и почти силком затолкал их тому в карман. Но человек оставался и не уходил, а продолжал снова просить. Майкл вновь протянул деньги, и тот послушно взял, на этот раз без всякого страха, но уходить все равно не собирался.

Наверное, так продолжалось бы еще долго, если бы на них не стали поглядывать другие. Подошел и какой-то другой человек к нему и попросил воздать свою дань Богу, протягивая поднос в руке. Майкл бросил и туда пачку денег и в недоумении осмотрелся по сторо­нам. Люди смотрели со всех сторон и явно удивлялись его поведению.

 Тогда, Майкл сел на скамью и принялся, как и они, молча, скорбить о чем-то, на что люди еще больше удивились.

Посидев немного, Майкл ушел из этого места и, выйдя наружу, почувствовал себя значительно легче. Он недоуменно пожал плечами, помотал головой и зашагал в сторону своей машины.

Лишь раз оглянувшись, Майкл увидел, что те же люди, вый­дя из храма, смотрят на него и провожают взглядами.

 Он, молча сел за руль и уехал, так до конца и, не поняв, что нужно тем, кто вместе с ним присутствовал в том заведении.

Весь образ его мыслей сводился лишь к какому-либо практическому исполнению и обнаружению результата содеянного.

Многие из его знакомых шутили над его черствостью, как они сами это называли, но никто не пытался растолковать ему что-либо, очевидно, не испытывая подобного желания и довольствуясь только тем, что есть на настоящий момент.

Конечно, его друзья не знали настоящую правду заработанных Майклом денег. Для них он был просто человек, зарабатыва­ющий себе на жизнь каким-то своим бизнесом.

Поэтому, источник доходов не особо подвергался общему обсуждению, а  соответственно, и не соз­давал какую-либо ситуацию возможного внутреннего обсуждения.

 Вобщем, все его принимали за своеобразного чудака, которых по-своему  везде много и  которому порой  просто некуда девать деньги.

                                                                       '

Именно это обстоятельство и лишало практического участия всех в судьбе одного. Но, тогда Майклу не было дела до подобных размышлений, и он продолжал жить по своему принципу, во времени взрослея и обре­тая какую-то особую форму мышления в достижении своих целей, а если уж точно, то чужих  в его исполнении.

Наверное, так бы оно и продолжалось  бы  до какого-то времени, не случись того, что стало и не приключись беда, как обычно принято говорить.

В тот день его поспешно вызвал к себе заказчик и, обсудив совместно план действий, они разошлись каждый по своим делам.
Работа Майкла состояла совсем в небольшом.

Ему нужно было находиться возле одного дома и обустроить вполне естественную смерть одному из  многочисленных его клиентов.     

Работа была обычная и, казалось, ничего в тот день не предвещало беды в отношении его самого, а даже, наоборот, как-то сопутствовало в испол­нении намеченного.

Прохаживаясь взад-вперед и ожидая свою жертву, Майкл особо не переживал. Это было не в первый раз, да и чувства опас­ности в этом он никогда не испытывал.

Наверное, такое состояние можно сравнить с обычным рабочим расписанием, когда человек занят только своим трудом и внешне его более ничего не интересует.

 Майкл   посмотрел на часы. Стукнуло  двенадцать. Клиент вот-вот должен был подъехать, и он решил обождать его на другой стороне. Сунув руки в карманы и еще больше нахлобучив на глаза шляпу, Майкл двинулся в том направлении.

Внезапно, где-то сбоку послышался визг тормозов и скрежет металла. Майкл резко взглянул в ту сторону, и лицо его незамедлительно выра­зило ужас.

Прямо на него, как - то боком и с огромной скоростью неслась машина, коверкая ту маленькую преграду на своем пути, что отгоражива­ла проезжую часть от тротуара.

Мысли Майкла сплелись в один единый клубок, а тело так и застыло, не в силах совладать с такой огромной несущейся массой. То ли руки, засунутые в карманы, то ли внезапно возникшее впервые в жизни чувство страха и мгновенно ослабшие ноги не дали возможности   избежать столкновения и продлить его существование дальше.

 Майкл стоял, не двигаясь с места, а машина летела на него, почти мгно­венно вырастая в своих размерах. Последним, что  довелось увидеть Майк­лу в своей грешной жизни, это лицо водителя, так же застывшее от ужаса и скованные в охвате руля  его руки, которые чем-то напоминали руки его отца, так ясно возникшего перед ним в своем образе.

 Это было лицо его клиента, которое Майклу особо врезалось в память, хотя в минуту первого ознакомления он и не мог понять - почему.

 Тело ударилось о машину и его поволокло под нею до самой остановки, забирая с собой и то, что осталось от части ограждения.

Машина глухо стукнулась о какое-то дерево и остановилась, оставив за собой кровавый след и скомкав до неузнаваемости самого Майкла. Но ему было уже все равно.

Майкл умер. Его душа покинула бренное тело и кружилась теперь над ним самим.Он не чувствовал никакой боли и только осознание чего-то непонятного продолжало напоминать о состоянии прежней жизни.

Майкл видел, как вылез из машины водитель и, бросившись к его телу, пытался освободить из-под колес.

Но то, что когда-то было телом, уже нельзя было назвать таким. Скомкан­ная груда костей и мяса, облаченная в какую-то грязную до невозможнос­ти  одежду и обильно политая кровью с примесью какой-то сероватой мас­сы - вот что оно представляло собой в эту минуту.

К своему удивлению, Майкл не сожалел о случившемся. Его удивляло то, что он мог созерцать все это со стороны и  не чувствовать никакой боли.

 Так продлилось несколько минут, а может и больше, Майкл не знал. С секунды своей смерти, он уже не мог расчитывать на опознание какого-то времени. Теперь, для него оно прекратило   свое существование и потеряло всякий смысл.

И, к удивлению, Майкл это все осознавал. Не мог понять только одного. Как получилось  так, что тело внизу под колесами машины, а он вверху и способен как-то мыслить, решать что-то и даже передвигаться, по особенному чувствуя  это    и   как-то внутренне ощущая.

Внезапно на него нахлынуло какое-то чувство раскаивания, но спустя время, исчезло и это.

Понемногу Майкл начал вспоминать, что с ним произошло и, наконец, до него дошло, что его, как  такового, просто не существует.

 

Он резко посмотрел вниз и увидел, что машина еще стоит на месте, а тело его куда-то оттаскивают какие-то незнакомые ему люди.

"Ну и пусть оттаскивают,- захотелось   ему  вдруг сказать самому себе,- мне оно больше не нужно".

И Майкл, внезапно почувствовав какое-то облегчение, оторвался куда-то ввысь от Земли, оставляя все под собою далеко внизу.

 "Что это со мною? - думалось ему в ту минуту,- куда-то лечу. А зачем?"

На этот вопрос ему не удалось ответить. Внезапно какая-то сила охва­тила его со всех сторон и начала сотрясать, словно какую   игрушку. Так продолжалось достаточно долго. Сколько? На это также не было ответа.

Но Майклу это все показалось неприятным. Было ощущение, словно из тебя выколачивают что-то, и он тут же вспомнил свое детство, когда из него пытались вытрясти какое-то клятвенное признание.

Наконец, это прекратилось и Майкл, почувствовав некоторую тяжесть, начал опускаться вниз. Вначале он думал, что вернется туда же, но нет. Что-то опустило его в какую-то болотистую местность, которую он рань­ше и не видал, и мгновенно исчезли все его ощущения.

Теперь, Майкл по­нимал, что он есть, только как-то непонятно и в каком состоянии.

Чувства напрочь отсутствовали, и было особенно не  ясно,где он,поче­му и зачем.

И снова время потеряло для него всякий смысл. Майкл не мог знать, сколько находился он в таком состоянии и не мог соопределить с чем-то длительность или краткость такого состояния.

  Но вот что-то снова вовлекло его в небеса, и чувства несколько обос­трились. Его опять окружила какая-то сила и носила то в одну, то в другую сторону. Он не стал считать, так как попросту ему это было не нужно. Но, в конце концов, Майкл снова почувствовал какое-то падение  и  мгновенное свое исчезновение.

        Наступила темнота. Темнота  во всем:  в сознании, видении, ощущении. Только одно можно было констатировать. Майкл существовал. Но как?

Этого никто не знал. Не знал и он сам, но существование какое-то при­сутствовало. Наверное, это можно сравнить только с мыслью. Есть мысль, что существуешь и больше ничего: ни  чувств, ни переживаний, ни ощуще­ний. Просто мысль и одна темнота.

     Вскоре она стала рассеиваться, а затем практически мгновенно ослепило светом. И вновь ничего. Только мысль и яркий-яркий свет. Сколько это длилось? Неизвестно. Было?.. Да.

 

Но сосчитать мысль не могла. Наверное, в этот момент Майкл и не был вовсе Майклом. Просто частица чего-то огромного и большого, темного, а затем яркого-яркого. Но, когда это закончилось, и мысль присутствия образовалась в ощущении состояния, Майкл словно проснулся.

Он открыл несуществующие глаза и осмотрелся по сторонам. Ничего... Только пространство. Непонятно какое. Сизоголубое, иногда зеленовато-голубое, а то и просто мрачно темно -синее. Все это мелькало, словно  в кино. Ощущение скорости дало понять, что это движение.

В пути состо­яние начало меняться. То его сдавливало, то освобождало, то бросало из стороны в сторону по пути какого-то продвижения. Он ничего не видел. Только цвета, которые порою, вовсе сливались и не давали какого-либо прямого оттенка цвета.

Наконец, как-то уплотнившись и образовав собой еще одно подобное состояние, Майкл пересек какое-то пространство, и чувство движения практически сразу исчезло.

Наступил покой. Серость окружения, какая-то тьма, непроглядная масса и больше ничего.

Он снова закрыл несуществующие глаза. То же самое. Чувства отсутствовали. Было только ощущение состояния и мысль при­сутствия. Наверное, время все же как-то шло. Сложение менялось. Почему-то  появилось какое-то дополнительное состояние и увлекло куда-то за собой.

Серая мгла расступилась, и вновь появился яркий свет. Совсем скоро это исчезло и какой-то поток увлек Майкла далее, на ходу дополняя еще состоянием и как-то укрупняя его самого.

 Вскоре движение прекратилось. Поочередно состояния начали обволакиваться  какой-то сероголубой нитью, делая их особо сплоченными между собой  и как-то закрепощенными в одном составе.

Появилось первое чувство без­выходности из положения.

Майкл снова открыл глаза. На этот раз его уже ничего не окружало. Просто пространство. Все состояния слились воедино, и он чувствовал себя словно наполненным до отказа.

Вместе с этим внезап­но начала  возникать какая-то тянущая к себе сила, и совсем скоро он вов­лекся в какой-то поток чисто зеленого яркого цвета и уплотнился с подоб­ными ему  состояниями.

Майкл не видел, что это и кто, но чувствовал, что ря­дом все же находится что-то подобное ему. Начала возникать самая первая мысль: " Где я и что со мною происходит?"

Но она не нашла ответа, так как состояние как-то резко расчленилось по частям и разорвало какую-то существующую общую связь между всем.

 И в тот же миг Майкл вновь ощутил себя Майклом. Но только на мгновение. Дальше все исчезло и как-будто затянулось молочным туманом.

Словно сон озарил самого Майкла, и он нехотя закрыл глаза, как-то тревожно ощущая свою принадлежность к чему-то.

        Спустя время сон прервался, и ему  вдруг показалось, что он  у себя дома, но лишь на мгновение, а дальше вновь наступил сон и ощущение какого-то уплотнения. После этого наступило какое-то внутреннее обогащение, и Майклу даже сквозь сон показалось, что он возвращается к своему телу.

Спустя еще время, все исчезло, словно и не существовало никогда. Майкл снова стал мыслью, а затем, как-то мгновенно обретя самого себя и ощутив это вполне осознанно, он вдруг покатился в какую-то пропасть и на какое-то время забылся.

После чего прямо взмыл вверх и оказался примерно на такой же высоте, как в свое время, над телом.

Далее его окружили какие-то краски, затем появилось ощущение полета, и вскоре он достиг какой-то цели.

 

Майкл почувствовал   это по внезапно прек­ратившемуся всякому движению  и поочередному восстановлению всех прежних  чувств   и состояний.

Спустя совсем немного он  уже состоял в чем-то и постепенно-постепенно обретал какую-то,  не понятную ему жизнь.

 Вскоре осознание всего прекратилось, и Майкл отключился, как своеобразная мысль, и на время перестал существовать.

Следующим, что было для него после всего состоявшегося, это яркий свет, всякое отсутствие сознания и вообще, течения какой-либо мысли.

 Майкл рождался на свет, но какой, он еще не знал, и даже не мог думать по этому поводу.

С этого   момента  человек возвращался  в  какое-то тело и  ста­новился таким, каким его привычно можно вообще видеть.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА   ВТОРАЯ

                             

                               ОПЕРАЦИОННАЯ

 

Комната была ярко освещена. Свет больно ударял Майклу в глаза, создавая тем самым неопределенность его местонахождения и делая  утонченно – насыщенным  какими-либо чувствами.

Первое, что пришло ему в голову -  это то, что он остался жив каким-то непо­нятным образом и вновь возвращается к своему телу. Майкл попробовал поше­велить рукой, и это ему удалось.

" Вот здорово, - подумал он в ту минуту,- значит, я не такой уж и искалечен­ный, как мне тогда показалось".

Майкл попробовал пошевелить другой рукой , а затем обоими  ногами сразу. И это ему удалось.

-   Черт, - почти вслух, выругался он,- я, наверное, не такой уж и больной. Мо­жет, это все мне приснилось? - и Майкл снова попытался что-либо рассмотреть, открыв шире свои глаза.

Но очень яркий свет ламп не дал возможности увидеть что-либо и к тому же, чей -то не очень уверенный в себе голос, сказал:

-            Лежите спокойно. Вам еще рано подниматься и смотреть. Постарайтесь уснуть. Так будет лучше.

-            Где я? - быстро спросил Майкл и в ужасе осознал, что говорит не своим голосом.

Наверное, это заметил тот, кто произносил слова ранее и продолжил свою речь.

-     Не волнуйтесь. С голосом будет все в порядке. Пока мы трансформировали лишь ваше тело. Подойдет черед и до голосовых связок.

_-   Как это трансформировали ? - удивленно переспросил Майкл и даже почув­ствовал, как на голове зашевелились волосы или точнее то, что они собой пред­ставляли в ту минуту. И снова тот же голос успокоил.

-            Не волнуйтесь. С головой и голосом все будет впорядке. Надо подождать немного и лучше всего вам уснуть. Это облегчает участь каждого.

-            Что все это значит? - хотел было спросить Майкл, но какое-то внезапно охватившее чувство сонного состояния не дало ему этого произнести, и через мгновение он  уснул.

-     Так то лучше, - довольно произнес тот же голос, и судя по раздающимся в комнате шагам, удалился.

 

Прошло какое-то время. В комнате вновь послышались чьи-то шаги, а затем состоялся разговор между вошедшими.

-            Как вы думаете, Meзотавр, - обратился кто-то к другому,-сколько  он  пробудет в таком состоянии?

-            Думаю, недолго, - ответил второй и, судя по раздающимся шагам, подошел поближе к больному.

-           А, яркий свет ему не мешает? - спросил первый,- может, снизить величину нагрузки?

-           Не надо, - довольно сурово предупредил тот, к кому обращались,- и вообще, лучше пока оставить его наедине со своими мыслями. Пусть думает, что  просто остался жив и что он, как и прежде, на Земле, - и второй как-то странно
рассмеялся.

-   Ваше право,- послушно ответил первый голос, и, очевидно, они быстро удалились из комнаты.

 

Майкл уже не спал. Он слышал эту часть их  разговора, и сердце его тревожно забилось.

-    Черт, где я? - тут же подумал он про себя и в беспокойстве зашевелился, и в ту же секунду в комнате раздался каной-то сигнал, скорее напоминающий сирену и отчетливо послышались чьи-то ускоренные шаги.

-    Тьфу ты, зараза, - выругался про себя Майкл и застыл, как - будто продолжал   спать дальше.

-           Просыпайтесь,- довольно,   холодно и  жестоко сказал голос вошедшего,- нас не обманешь. Я знаю, что вы уже не спите и слышали часть нашего разговора.
-  Так это? - голос посуровел еще более. - Почему не отвечаете? - резко и холодно бросил он.

-           Не знаю, что сказать,- едва-едва выдавил из себя Майкл.

-           Так то лучше, - немного смягчился вошедший,-а теперь, попробуйте встать. Будем тренировать ваше тело.

-           Как же я это сделаю,- забеспокоился Майкл,- я ведь ничего не вижу. Уберите свет, да и слаб я еще.

-            Ваши органы в норме, - снова посуровел голос, - вставайте и попробуйте напрячь свою внутреннюю память. Вспомните что-нибудь из вашего детства, и ваш  мозг начнет работать, как аппарат отслеживания.

-           Как это? - удивился и одновременно испугался Майкл, - я не умею так делать.

-            Умеете, - очень сильно прозвучало утверждение,- вставайте, - и Майкл быстро вскочил со своего места, чуть было, не упав от резкого измене­ния положения.

-     Не так быстро,- спокойно произнес голос,-наберите равновесие. Спокойно дышите. Ничего с вами не случится.Успокойтевь и займитесь воспоминаниями.
Я считаю до десяти. На счет один, включайте свою память и работайте своим мозгом. Слушайте! - и доктор, если можно было так назвать того, кто говорил, начал отсчет.

Майкл не совсем понимал, что с ним происходит, но все же напряг свою память по указанному числу и занялся воспроминаниями.

Спустя короткое время его напряженного состояния, внутри появилась какая-то ноющая боль. Майкл немного

покривился.

Доктор усмотрел это и произнес:

-    Вспоминайте ярче. За боль не волнуйтесь, она вскоре пройдет.

 

Майкл снова напряг свою память. Мало-помалу к нему начало возвращаться то, что казалось бы уже давно прекратило свое существование. Он вдруг ясно увидел перед собой лицо матери, отца, затем самого себя, а потом какие-то отдельные моменты своей жизни.

-    Достаточно,- довольно громко и резко прозвучал голос доктора,- теперь, отбросьте все это и  успокойтесь. Наберитесь терпения. Вскоре вы отчетливо увидите отображение того, что здесь находится в комнате. Сядьте,- резко выдохнул он в конце и помог своему пациенту сесть на постель.

Майкл попытался успокоиться. Спустя время сердце начало снижать свою осо­бую активность и в голове постепенно, как бы, прояснилось.

-    Смотрите вокруг,-спокойно произнес доктор,-ничего не пугайтесь. Вскоре все станет на свои места. Так надо.

 

Майкл ничего не ответил и попытался рассмотреть то, что его окружало. Вначале было совершенно непонятно, что и как. Но вот, немного приспособившись  к такому виду обнаружения, он начал смутно различать какие-то предметы.

-           Не волнуйтесь, - спокойно произнес доктор, - вскоре ваше зрение образуется, и вы вполне сможете видеть даже с закрытыми глазами или в полной темноте. Все, что окружает, будет немного непонятным, но ничего, вскоре вы обучитесь некоторым новым  понятиям. Также получите новые звания. Но вначале, вы должны  научиться видеть, как все.

-           Как все?- взволнованно переспросил Майкл и даже немного приподнялся со своего места.

-           Успокойтесь и сядьте нормально,- довольно жестко произнес доктор, - сейчас не время думать о другом. Видите что-нибудь?

-           Да,- неохотно согласился Майкл,- но все очень расплывчато и в каком-то мутном свете. К тому же я не знаю, что представляет   виденное мною.

 -   Вам это и не нужно. Пока лишь обучайтесь различать. Времени у вас не так  уж и много на это. Поэтому, старайтесь в этом сами. Это в ваших интересах.
Что-то в этом взволновало Майкла, и он в очередной раз спросил:

-           А, что будет, если я не смогу так делать?

-           Ничего, пойдете на реализацию.

-           Как это? - удивленно и беспокойно спросил Майкл.

-           Всему свое время,- объяснил тот же, - упражняйтесь и помните: от этого зависит ваша настоящая жизнь.

-           Хорошо, - неожиданно согласился сам с собою Майкл,-я постараюсь.
Доктор ничего не ответил и, судя по удаляющимся шагам, покинул комнату.
Майкл начал упорно всматриваться в окружающее, вертя то в одну, то в другую сторону своей больной головой.

Вскоре перед глазами начали смутно представать какие-то очертания пред­метов. Голова заболела, да так сильно, что он откинулся назад всем своим телом.

Полежав немного и почувствовав, что боль несколько снизилась, Майкл снова привстал и вгляделся в окружение.

К своему удивлению, он увидел довольно отчетливо рядом стоящий  стул  ка­кой-то непонятной ему формы, а в другой стороне - множество каких-то прибо­ров, скорее всего какого-то медицинского оборудования.

 Все это казалось невероятным, и Майкл попытался еще сильнее зажмурить глаза, хотя они были и так закрыты.

Видение не исчезало. Тогда он решил открыть  их, и тот же яркий свет больно ударил ему в глаза.

-    Черт,- выругался Майкл и закрыл глаза, руками вытирая резко нахлынувшие  слезы.

Успокоившись и сосредоточив свое внимание снова, Майкл начал свой просмотр далее. Понемногу он начинал различать отдельно стоящие предметы, и даже смог составить определенную картину своего местонахождения.

Судя по всему, это была   какая-то медицинская аппаратная.  Слишком много при­боров, какого-то непонятного оборудования и разного рода  медицинских принадлежностей.

Вверху было сосредоточено огромное количество светильников, которые ярко освещали всю комнату.

Майкл  встал и попробовал пройтись по комнате. Это ему удалось. Правда, шаги были не совсем уверенными, но вскоре он с этим справился и с удивлением начал осматривать свое тело.

Ноги и руки были целы. Туловище тоже. Голова, судя по всему, тоже на месте. На нем была одета  какая-то одежда, вроде обычного медицинского халата, а на голове плотная повязка.

-     Ага, - тут же подумал Майкл, - наверное, они мне оперировали голову. Но зачем  морочат меня какими–то  разговорами и пытаются обучить такому зрению. За­чем оно нужно? Не пойму. Можно ведь и так смотреть, как обычно. Странно все
это. Ну, да ладно, посмотрим, что здесь есть еще.

 

Но осмотреть ему до конца не дали. В комнату вошли двое. Судя по их внеш­нему виду, это были мужчина и женщина. Хотя трудно определить такое состо­яние его видения, которое еще не совсем обрело свою активную форму и скорее обозначало какие-то силуэты на фоне общего тумана.

 Майкл даже помахал перед собой рукой, пытаясь разогнать его в стороны. Но зрение от этого не улучшилось, а тем временем, один из вошедщих подо­шел к нему вплотную и спросил:

-            Видите меня?

-            Да,- не совсем уверенно отвечал Майкл, так как такое положение его мало удовлетворяло, - но не совсем ясно, - уточнил он далее.

-            Ничего, - ответил вошедший, - вскоре все образуется, вам надо отдохнуть немного, а после продолжим.

Буквально секунду спустя, Майкла начало клонить ко сну, и он беспомощно на­чал пробираться к своей постели.

Через минуту человек спал.

Двое, ни слова не говоря, удалились из комнаты.

Трудно сказать, сколько Майкл отдыхал, но когда он проснулся, света в комнате не было. Это даже немного испугало его, и он привстал на постели. Снова послышалась сирена, следом какой-то щелчок, и яркое освещение больно ударило по глазам.

 

-     Вот черт, - в какой раз выругался Майкл, тут же закрывая глаза и смахи­ваяя  слезы.

Спустя мгновение в комнату вошел доктор.

. -   Ну, как,- поинтересовался он,- у вас идут дела? Мне сказали, что вы уже ходите? Это хорошо. Но не следует торопиться. Всему есть пределы. Нужно по­немногу осваиваться и свыкаться с тем положением, в котором вы находитесь.

  -   Я что, больше никогда не открою глаза?- испугался Майкл.

..-   Нет. Откроете,- довольно холодно произнес посетитель,- но вначале вы долж­ны обучиться совершенному зрению.

-            А, зачем?- снова спросил человек.

-            Так нужно,- не стал вдаваться в подробности доктор,- и вот что,- предупредил он тут же,- знайте свое место и меньше задавайте вопросов. Это даст возможность продлить ваше существование в определенных рамках дозволенности.
Вскоре вас переведут в другую палату. Там вы повстречаетесь со своими соплеменниками. Вот у них и можете все расспросить. А пока, я вам советую, просто  обучиться всему тому, чему говорил ранее, и быть более покладистым и спокойным. Мы любим, когда люди полностью поглощают свои агрессивные задат­ки, почерпнутые ими на Земле. И последнее. Успокойте свои нервы и позабудьте о том, что вы когда-то были кем-то. Это лучше всего. Здесь это вам не приго­дится. До свидания, - и доктор удалился из комнаты.

 

Майкл остался один на один со своими мыслями. Что-то не нравилось ему в по­ведении этого человека. Какие-то странные разговоры, намеки.

Сказал бы прямо, чего он хочет.

"Может, хотят, чтобы я им побольше заплатил, когда выйду

 отсюда? - пришла в голову ему такая мысль,- ну, нет уж, дудки. Уплачу столько, сколько положено. Тем более, что уменя есть страховка. Пошли они к черту со своими рассказами".

 Майкл тут же хотел было встать и узнать в чем собственно дело, но что-то остановило его и заставило призадуматься.

 

Он начал вспоминать свою прошлую жизнь, детство, юность, свою работу киллера  и, наконец, аварию.

"Черт,-подумал Майкл вдруг,- а может, меня кто-то хочет использовать в своих целях и специально хотят забить мне голову всякой чепухой. Решили восполь­зоваться моментом, чтобы я выполнил их работу бесплатно. Ну, уж нет. Лучше я умру, чем сделаю это просто так. Хотя надо подумать и об этом. Может, я  действительно умер?"

Майкл огляделся по сторонам и даже постучал себя по телу и голове.

 "Да нет же, вроде бы все в порядке, - продолжил он свою мысль,-только вот странно, нигде нет шрамов или еще чего-нибудь в этом роде. А может, и не было ниче­го? Может, кто-то опоил меня наркотиками, и это все приснилось?

 

 Майкл не находил ответа на эти вопросы и все не мог понять, что же с ним  произошло и где он находится. Какие-то смутные ощущения и воспоминания соз­давали картину какого-то длительного путешествия, но что и к чему, он все же понять не мог.

 

"Ладно,- решил он про себя, - скоро услышу, что они еще запоют. Буду вести себя спокойно и прилично. Посмотрим, что там еще за соплеменники".

И отбросив в сторону все свои мысли и воспоминания, Майкл решил заняться тем, что ему и говорили, понимая, что другого выхода сейчас нет и надо ожи­дать какого-то другого объяснения происходящего.

Сосредоточив в очередной раз все свое внимание, он начал свое дальнейшее усовершенствование, даже не подозревая о том, что это станет для него ос­новой благополучного существования и каким-то реальным видом сопутствия в делах.

Вскоре объекты изучения стали видеться ему более отчетливо, а спустя еще время, Майкл практически различал все находящиеся в комнате  предметы.

Так начиналось его странное путешествие среди всего того, что он даже не мог представить себе в уме и которое вполне мог воспринять как истинное сумашествие, происходящее с ним самим.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА   ТРЕТЬЯ   

                                 

                                      ДРУЗЬЯ

                    

Прошло время,  и Майкл уже мог хорошо видеть, не открывая глаз  и  вполне ориентироваться в данной обстановке.

Его никто не посещал, и лишь изредка кто-то приходил из персонала и как-то странно говорил с ним, де­лая ударение не там где надо, а иногда и просто немного коверкая слова.

Из этого Майкл заключил, что он находится где-то вне своей родины или в клинике, где обслуживающий медперсонал из числа иностранцев.

 К его удивлению, уже довольно длительное время не давали еду. Оставалось непонятным, как он существует и на чем держится его тело. Кстати сказать, сам Майкл заметно поправился. Худоба исчезла, тело пропорционально вырази­лось, и даже руки обрели какую-то мускульную силу.

Все это Майкл отнес к здоровому образу жизни, периодическим тренировкам тела и продолжительному сну.

Но, какое-то внутреннее, время от времени, возрастающее чувство в своей неправоте, не давало ему настоящей уверенности. Практически,  каждое посещение заканчивалось для него сном.

Из этого Майкл сделал вывод, что персонал чем-либо обладает, либо незаметно  для него самого  усыпляет с помощью чего-то.

"Может, и кормят меня  во сне? - думал он про себя, - но, черт подери, я ведь еще ни разу не ходил по нужде. Что бы это могло значить? Наверное, пичкают меня какими-то лекарствами, вот я и росту. Правда, непонятно как все это происходит".

Ответ на этот вопрос пришел сам собой. Осматривая более внимательно тело, Майкл обнаружил у себя в межреберной   впадине какой-то непонятный ему  предмет, очень   маленького размера и, скорее всего, напоминающий чем-то  обыкновенную родинку, чем сам предмет.

Это его не на  шутку испугало, и сердце тут-же тревожно забилось. Минуты спустя, Майкл немного успокоился и принял решение проследить, как и что происходит. Но, к сожалению, он не мог избежать процедуры сна и как не пытался удержаться, все равно не получалось.

"Черт с ним, - решил он для себя,- выйду отсюда, станет яснее. Может,  кто дру­гой подскажет или сам догадаюсь".

 

Так и шло время в постоянном совершенстве и недоумении. Надо заметить, что Майкл в силу своих прежних привычек, должен был обя­зательно выкуривать сигарету и употреблять определенную часть алкоголя.

Но, к удивлению, сейчас его не тянуло ни к чему. Не было даже малейшего на­мека на подобное. И он, как и прежде, отнес все это к тому бедственному по­ложению, в котором находился.

Вскоре состоялась еще одна встреча с тем, кого он обозначил для себя  док­тором.

Теперь, когда зрение его стало намного лучшим, он вполне мог раз­личить его и выделить из состава других и определить, как личность, по голосу.

 

Но черты лица, все же, досконально  видеть не мог.

В свою очередь, доктор успо­коил его и произнес фразу, которая окончательно убедила Майкла в том, что его хотят как-то использовать.

-    Вы не можете видеть моего лица,- начал говорить док, - это потому, что оно в маске. Яркое освещение не дает возможности видеть и  мне. Вскоре, даже возможно и завтра, вас переведут в другую палату. Там вы вполне сможете адаптироваться в нормальной среде и займетесь подготовкой к своей настоящей
работе.

Майкл хотел было спросить об этом,  но вспомнив о ранее сделанном  по этому поводу предупреждении, просто кивнул головой в знак согласия того, что все понял.

-  Не удивляйтесь нашему разговору, - продолжил беседу док, - мы еще не в совершенстве  владеем  всеми  вашими  языками.

-   Всеми? - вырвалось у Майкла.

-   Да, - спокойно объяснил посетитель, - и здесь нет ничего удивительного.

 -  Послушайте доктор,- начал говорить Майкл, но тот резко его перебил и до­вольно холодно сказал, - не обращайтесь ко  мне  так. Это вам  не  у  себя. Для  вас  -  я магистр Мердоксф. Так и говорите.

-    Извините,- неожиданно исправился Майкл, - магистр Мердоксф...
И снова его остановил доктор.

-    Уважаемый, магистр Мердоксф, - сказал он,  произнося слова  почти по слогам.

-    Уважаемый,  магистр Мердоксф, - обратился к нему Майкл.

Доктор согласно кивнул головой, и Майкл продолжил:

-    Я хотел бы задать один вопрос. Можно?

-    Нельзя задавать вопросы,- холодно заметил собеседник.

-    Извините,- ответил Майкл и замолчал.

-    Послушайте,- сказал доктор после непродолжительного молчания, - вот мой совет. Молчите и усвойте одно правило. Никогда не разговаривайте первым, если ваш собеседник из числа нашего персонала. У нас это не принято. Прийдет время, и вам все объяснят. Но не думаю, что лично вам от этого ста­нет легче. Запомните мои слова, Мертодель.

-    Это что, мое имя? - не выдержал и спросил Майкл.
Доктор укоризненно покачал головой и холодно ответил:

-    Да, так вас зовут. И не забудьте это имя, а то можете остаться голодным.

-    Как это? - снова не удержался Майкл, но доктор уже, молча, удалялся из комнаты.

-   Господи, что же это такое? - взмолился, про себя бормоча, Майкл и от неожиданности вздрогнул,- я ведь обратился к Богу. Как это может быть? Я и слово-то такое только слышал?

Но, поразмыслить, как следует, ему не дали,  и   вскоре  медсестра, как он про  себя ее назвал, уложила его в постель.

Через два дня, предварительно сняв повязку с его головы, Майкла перевели в другую палату.    

Передвигались они  по какому-то коридору, также ярко освещенному и доволь­но просторному.

В комнате было несколько человек. Майклу указали его место, и оставили нае­дине с такими  же,  как и он  сам.

-    Привет, кореш - заговорил один из них на ломаном языке, - тебя как зовут?

-    Мертодель, - быстро ответил Майкл.

-    А, настоящее имя как? - поинтересовался тот же.

-    Майкл.

-   Ну, с приездом тебя, Майкл, - говорящий протянул руку и, судя по изменившим­ся очертаниям лица, улыбнулся.

-    Спасибо, - ответил Майкл, также протягивая руку и пожимая ее.

-    Садись, садись, - заговорил кто-то еще,- на ногах правды нет. Верно ведь, братья?

-     Да, да,- заговорили как то по-разному  голоса других.

-    Ты не удивляйся этому, - успокоил его самый первый, - мы все из разных мест. Слава Богу, хоть обучились какому-то общему языку и теперь понимаем друг друга.

-    Где мы? - спросил Майкл, садясь на свою постель.

-    Тебе еще не говорили? - как-то сокрушенно сказал тот же.

-     Нет, а что?

-     Да, так, - неохотно ответил человек и как-то грустно вздохнул,-         это тяжело  для первого раза.

-     А вы не первый?- удивленно спросил Майкл, и сердце его учащенно застучало.

-    Нет. Не первый, - так же грустно ответил ему собеседник,- мы здесь по второму кругу. Можно сказать, на лечении, - вяло усмехнулся говоривший.

-    А что, это не так? - забеспокоился Майкл, и какая-то тревога подступила  к его горлу.

-    Да, расскажи ты ему все, - отозвался кто-то другой из самого дальнего угла комнаты.

-    Нет, рано еще,- помотал головой прежний,- пусть обживется немного.

-    Ты еще не видел света? - неожиданно спросил человек.

-    Нет, а что? Мне сказали, что будет лучше, если обучусь другому видению. Это разве не так?  

-    Так, так, - успокоил его говоривший, - просто хочу предупредить, чтобы ты особо не пугался того, что увидишь. Точнее, не удивлялся сильно.

-    А, что это за место? - спросил Майкл снова и снова напрягая свое зрение, дабы повнимательнее изучить своих новых знакомых.

-    Узнаешь еще, - отозвался кто-то со стороны, - не торопись. Давай лучше позна­комимся. Меня, к примеру, зовут Фреди, а по ихнему Мальтракс...

Другие так же поочередно стали   называть свои  имена, а Майкл, вертя   головой  то влево, то вправо, пытался их распознать и запомнить.
Надо сказать, что это получалось неважно. Наверное, от волнения и изобилия имен.

-    Да, ты не переживай, - успокоил его кто-то, еще успеешь познакомиться со всеми. Времени полно. Тем более, что скоро мы переедем в другое место, где будет уже нормальное зрение.

-   А что, вы тоже ничего не видите? - спросил удивленно Майкл.

-   Конечно, - как-то беззаботно ответил один из говоривших, - мы так же как и ты, не можем видеть при таком освещении. Они говорят - это лучше усваивает ка­кие-то лучи. А по мне, так все равно, пошло бы оно к черту, - выругался человек.

-   Ладно, ладно, не заводись, Неш, - отозвался другой,- может, когда-нибудь выка­рабкаемся отсюда.

-   Откуда? - спросил, было, Майкл, как вдруг, дверь в комнату отворилась, и вошла медсестра с каким-то предметом в руках и спокойно объявила.

-    Сон.

После чего незамедлительно все  успокоились, и практически мгновенно уснули.

Проснувшись, Майкл обнаружил, что некоторых нет на своих местах, и удивился этому.

-   Где они? - спросил он у соседа, который что-то мастерил из какого-то игру­шечного набора.

-   Они на процедурах, - довольно спокойно ответил тот, не прерывая своего за­нятия.

-   А, что это? - спросил Майкл и указал рукой на  какие-то игрушки.

-   Это игра такая, - ответил сосед, - если сможешь составить отдельные фигуры, то получишь приз.

-   Какой? - не переставал спрашивать Майкл.

-   Что ты пристал ко мне? - наконец, не выдержал человек,-прийдет время сам все узнаешь. Тренируйся лучше. Скоро тебя поведут на исследования. Будут проверять, насколько ты пригоден к работе. Так что, попытайся напрячь все свое
нутро, а то можешь попасть в другую группу.

-   А что, там  хуже?

-   Еще как, - ответил, вздохнув, сосед и уткнулся в  свою игру.

 

Майкл не стал надоедать расспросами и, молча, принялся рассматривать комнату.

Все здесь было так, как в обычной палате любой клиники.

Кровати, тумбочки, шторы, какие-то  настенные шкафчики, большой шифоньер, стол  и стулья невероятной формы.

Правда, вместе с тем было что-то и необычное.

 К примеру, отсутствовали всякие цвета. Все было в черно-белом исполнении, включая и саму одежду на них, которую кто-то, вероятно  во   сне, поменял на  другую.

Также, не наблюдалось никаких телевизоров или хотя бы приемников, из чего можно было судить, что это не самая лучшая клиника.

"Наверное, для каких-то убогих и бедных,  - заключил для себя Майкл и решил немного отдохнуть и ослабить внимание.

 

Вскоре поочереди начали возвращаться в палату все остальные. Их вводили в дверь и оставляли. Дальше они добирались сами, едва - едва передвигая ногами.

-    Что это с ними ? - удивленно спросил Майкл, но его сосед не ответил, а только дернул головой в знак надоедливости.

Затем наступил черед и самого Майкла. Прежде, чем выйти наружу, он почувст­вовал   какое-то внутреннее недомогание, но оно вскоре прошло, и сестра пове­ла его по коридору.

Они достигли каких-то дверей и вошли внутрь.

Майкл плохо различал предметы  на ходу, поэтому не успел осмотреть, как следует сам коридор. Зато в комна­те хорошо огляделся и даже попытался запомнить местонахождение различных  предметов.

Его встретили два человека. Оба одеты так же, как и он сам. Один из них, протянув руку в направлении стула, сказал:

-    Садитесь.

Майкл прошел к указанному месту и сел.

-    Хорошо, - сказал тот же, - а теперь пройдемся по комнате. Что это? - и он указал на какой-то предмет.

-    Я думаю, какой  - то шкаф или большой ящик, - ответил Майкл после небольго раздумья.

-    А это? - человек указал на другой предмет.

И снова Майкл объяснил это по-своему. Так продолжалось до тех пор, пока в комнате не осталось никаких неизученных объектов.

-    Хорошо, - ответил все тот же, - дайте ему сонамбулин. Посмотрим, что он сможет в этом состоянии.

Майклу вложили в рот какую-то длинноватую иглу и что-то стекло по ней вну­трь. Прошло некоторое время.

-   Как вы себя чувствуете? - спросил тот же голос, но уже более отдаленно.

-   Нормально, - как-то глухо ответил Майкл, и даже собственный голос показался ему таким далеким.

-   Что это ? - человек начал указывать на предметы и спрашивать,а Майкл отвечать.

Вскоре эта процедура закончилась.

-    Вводите магниевый полюс,- распорядился человек и отошел в сторону.
Медсестра подошла к Майклу и, немного приподняв верхнюю часть одежды, ввела какую-то очень тонкую иглу внутрь того самого предмета, который непонятно как оказался в теле. Затем подсоединила ее трубочкой к какому-то   аппарату
и отошла в сторону.

Вначале Майкл ничего не чувствовал, но вот спустя какое-то время, его голова начала кружиться, а внутри все подступило к горлу. Дышать стало тяжело или даже почти  невыносимо трудно.

-    Достаточно, - прекратил процедуру человек, и сестра вывела иглу из тела Майкла.

-    Встаньте, - распорядился тот же, и  Майклу пришлось подчиниться.

-    Пройдитесь по комнате и укажите поочередно все предметы, которые здесь находятся.

Майкл начал свое продвижение.

Голова кружилась, пол качался, и всего как-то мутило, но он шел и делал то, что ему говорили. Своего голоса он почти не слышал, но все же как-то чувствовал, что говорит вслух. Это отдавалось каким-то далеким гулом у него внутри. Наконец, опознание закончилось,  и Майкла снова усадили на стул.

-    Хорошо, - довольно произнес человек и, обойдя кругом Майкла несколько раз, спросил снова о том же.                      

И опять ему пришлось отвечать на  те же поставленные вопросы.

-    Ну, что ж, - заключил, наконец, человек,- вы вполне готовы к исполнению работ. Но небольшая  подготовка вам не повредит. Делайте ему гидроаккустивацию и сейсмоактивацию. Включите в список терморадиотерапию и сни­мите сеть внутреннего зондирования. Подготовьте все к основной приемке. Вам ясно ? -обратился, очевидно, старший к младшему, стоявшему чуть в сто­роне .

-    Да, магистр, - и другой немного склонил голову в знак согласия.

-    Хорошо, уведите его. Пусть, приходит в себя, - распорядился первый, - и на этом исследования закончились.

 

Майкл встал и так же, как и все остальные, едва-едва поволок ногами по коридору. Сестра проводила его до самых дверей, а затем незаметно удали­лась, оставив его самого добредать до постели.

Майкл, собирая всю силу внутри себя и качаясь, прошел к кровати и рухнул на нее, словно подко­шенный.

"Вот это процедуры,"- подумал он про себя и мгновенно уснул, так и не успев до конца осознать все произошедшее.

 

Прошло время. Майкл проснулся и его новые, обретенные здесь друзья, поздравили с первым рабочим днем.

-    Как это? - не понял Майкл, вытаращив на них глаза, - о какой такой работе вы говорите? Мы ведь в клинике на лечении после операции.

-    О-о, Майкл, ты еще не знаешь куда попал,- сокрушенно произнес один из друзей, - мне бы не хотелось тебя расстраивать так рано, но все же знай, что это сегодняшнее обследование не что иное, как рабочий день. Правда, не в этих условиях и не здесь, но вскоре ты сам все увидишь.

-    О какой работе вы говорите? - начал нервничать Майкл, чего прежде с ним никогда не случалось, - я  киллер. Здесь что, есть такая работа? - и он недоуменно осмотрел своих друзей.

-     Забудь об этом,- мрачно ответил самый первый его собеседник, которого звали Джеймс, - теперь, ты узник. Узник времени, узник других  галактик, узник   вечной тягостной работы.

-     О чем это вы? - ошарашено  проговорил Майкл и обвел взглядом людей.

-     Да, да. Не сомневайся. Ты не ослышался, а мы не сошли с ума. Мы все заложники времени. Каждый своего. Все грешники. Разве что, вон, батюшка случайно попал сюда, да  и  то, сомневаюсь  я   в  его правоте.

-     Ладно, хватит об этом, - отозвался  тот  в свою очередь, - может и грешен я, но все не так, как все остальные. Так что, давайте уж  помолчим.

-     Нет, нет, - почти вскричал Майкл, в своем недоумении открывая глаза и ловя взглядом яркую белизну освещения, - я хочу знать все до конца. О чем вы тут говорите? - произнес он, усиленно стирая с лица побежавшие ручьем слезы.

-     Ну, что ж. Тогда слушай,- мрачно ответил Джеймс, - только соберись вначале и успокойся.

-     Хорошо, я  успокоюсь, - быстро ответил Майкл и принялся утихомиривать поднявшуюся внутри  тревожную волну.

Спустя минуту, Джеймс продолжил.

-     Так вот, слушай, мой дорогой соплеменник,- обратился он почти фамиль­ярно-торжественно, - ты не на Земле  а, вообще, черт его знает где. Мы сами толком не знаем. Еще не понятно многое. Но все-таки кое-что уже прояс­нили для себя.

-     Что же? - быстро спросил Майкл, пытаясь глотнуть слюну в пересохшем горле.

-     Ну, первое, это то, что мы все из разного времени.

-     Как это?

-       Слушай и не перебивай,- рассердился на него Джеймс,-сейчас все поймешь. Так вот. Я из Лондона, но жил далеко до того, как, к примеру, батюшка. Он  из России. Знаешь такую страну?

-       Да, слышал, но, честно говоря, мало, - отозвался Майкл, чувствуя,  как у него понемногу начинает кружиться голова,  и поднимается какая-то новая волна.

-       Ладно, еще  узнаешь,- махнул рукой говоривший, - времени у нас достаточно для этого. Так вот. Батюшка Григорий жил после меня. Многое уже изменилось, судя по всему, на Земле. Фредди и другие также родились в разное время. И по нашим рассказам вполне можно составить всю историю нашего же раз­вития.

-        Это не может быть, - засомневался на секунду Майкл, - такого не бывает,- и он растерянно посмотрел по сторонам.

Остальные ничего не сказали, а только грустно кивнули головами, дав тем самым понять, что Джеймс совершенно прав.

-        Но, как мы оказались здесь? - удивленно спросил Майкл,-и вообще, что это за страна ?

-        Не страна, а планета,- поправил его Фредди, присоединившийся к их беседе,- да, да , не удивляйся. Это вовсе не Земля, и с нами разговаривают не люди.

-        А кто? - испугался пуще прежнего Майкл. - Кто это такие? Они ведь похо­жи на нас, как две капли воды?..

-        Похожи  -  да, но вот не люди, а другие существа. Сами они себя не называют. Не хотят признаваться. Считают, что мы будем принимать их  за таких же. Но мы уже давно заметили, что разница существует. Да и поведение, разговор  выдают их.

-        Но, ведь это могут быть иностранцы? - не сдавался и не хотел верить во все это Майкл.

-        Нет, - уверенно помотал головой Джеймс, - это инопланетяне. Скоро узнаешь и убедишься в этом сам.

-        И что же мы будем делать? - забеспокоился Майкл.

-        Ничего, - уверенно произнес Фредди, - нам ничего не остается делать, кроме как ждать.

-    Ждать чего? - удивился спросивший.

-    Может, когда-нибудь наши сородичи смогут добраться сюда и освободят нас, - горько ответил Джеймс, а батюшка, вмешавшись, добавил:

-    А может, господь поможет нам. Все мы его дети. Не может оставить он нас в беде. Надо вот только изменить себя и покаяться перед ним. Думаю, наш труд и будет таким покаянием.

-    А, что нам придется делать? - спросил Майкл, обводя всех взглядом.

-    Ты еще не догадался? - удивился Джеймс.

-    Нет.

-    То же, что и в комнате исследований, только применительно с практичес­кой стороны. Тоесть, с пользой для них, а не для нас.

-    Значит, забота о нашем здоровье -  это просто так, ради чего-то другого.

-    Вот-вот, ради чего-то другого. Точнее, скоро узнаешь сам, когда нас переведут в другое помещение. Там уже не будет этого проклятого  света и  можно смотреть обыкновенно.

-    А зачем все это? - спросил Майкл, обводя рукой комнату и указывая на свои глаза.

-    Кварценосные рудники,- спокойно ответил ему кто-то из окружающих.

-    А что это?

-    Сам узнаешь, когда спустишься и приступишь к работе.

-    Но, меня ведь никто не учил этому?

-    Ничего. Там учат быстро, - и человек, повернувшись на бок, замолчал.
Наступила короткая тишина, которую нарушил   Майкл.

-    И что же, мы все будем терпеть? - спросил он  по детски наивно.

-    А что делать? - скромно ответил Фредди,- убежать мы не можем, да и глупо все это. Очень далеко.Чтобы пересечь пространство - жизни не хватит, да и не на чем. Так что, все это отпадает.

-   Да, - согласился Майкл, - но ведь как-то мы сюда попали? 3начит и отсюда можно сбежать.

-   Не забудь, что мы попали сюда, когда стали мертвы. Ты об этом помнишь?
Майкл на минуту смолк, не зная, что и ответить. Через время он сказал:

-   Думаю, что выход должен быть. Надо подумать и ознакомиться со всем.

-   Думай, - спокойно ответил Фредди, - ты ведь среди нас самый умный. Тоесть, я хотел сказать - самый  последний из тех, кто попал сюда. Значит, знаешь больше, чем мы. На Земле, наверное, уже многое изменилось .Так ведь ?

-   Я не знаю,- как-то неуверенно ответил Майкл,- что ты имеешь в виду?

-   Думаю, какие-нибудь изменения произошли с тех пор, как я умер.

-   А когда это случилось?

-   В тысяча семьсот сорок втором году, - спокойно ответил Фредди.

-   О, черт,- вырвалось у Майкла,- я и забыл, что мы все из разного времени.

Но как могло так получиться, что все мы встретились здесь в одном времени?

-   Не знаю,- пожал плечами Фредди,- думаю, тебе надо больше вспомнить из  своего времени и попробовать разгадать эту тайну. Так что, думай. Время на это у тебя есть. Если надо, мы поможем тебе, чем сможем.

Разговор прекратился. Люди занялись каждый своим, а Майкл стал усиленно размышлять над своим положением.

 

Становилось кое-что ясно из того, что с ним происходит. Значит, это не сон и не какое-то сумасбродство под действием наркотиков. Это реальность. И то, что обретенные им друзья, сейчас находятся совсем рядом и к ним можно даже прикоснуться, является прямым доказательством всего.

Но, как, черт возь­ми, могло так случиться, что я, да и они, оказались здесь? И вообще: как по­нять  -  другая планета, инопланетяне и прочее? Надо в этом разобраться. Но как? Ага. Надо попробовать вспомнить свое прошлое. Точнее то, чему раньше не придавал значения.

И Майкл еще решительнее принялся за воспоминания, желая увидеть в них разгадку его настоящего положения.

Тем временем наступила пора их очередного сна, и на пороге комнаты поя­вилась медсестра с каким-то предметом в руках.

-    Сон, - громко произнесла она и, спустя минуту все уснули.

Наступила тишина. В комнату вошли двое. Один  из них, более высокий, произнес:

-     Надо будет исчерпать их структуру внешней памяти. Слишком много  уже  узнали. Пусть, живут  только тем, что было в прошлом.

-     Хорошо, ответил второй, - применить волну магнитоопережения?  Или  усилить гидроаккустику?

-     Сделайте первое, - распорядился высокий, и они тихо удалились.

Майкл слышал эти слова, но доносились они до него словно из-под земли.Голова была тяжелой, как будто налита свинцом. Он долго не мог разобрать смысл сказанного, но, в конце концов, все же понял, что с ними хотят что-то проделать для того, чтобы меньше знали и меньше общались по этому поводу.
Майкл еще не совсем осознал, почему он сегодня смог устоять команде появившейся сестры. Хоть и смутно, но все же кое-что он смог воспринять во время внезапно наступившего спокойствия. И это  уже было первым шагом к его победе.

Майкл окончательно проснулся. Не шевелясь, он начал напряженно вдумываться во все то, что с ним происходит.

"Итак,- решил про себя Майкл,- надо вспоминать прошлое. И чем больше я буду это делать, тем ближе станет разгадка всему этому. Надо попробовать вспомнитъ, что по этому вопросу говорили те, кто занимался подобным изучением.  Но вот как? Я ведь мало интересовался этим и возможно, вообще, это  мне ничего не даст".

Майкл забеспокоился и зашевелился. На этот раз никакой сирены не после­довало.

"Ага, - заключил он для себя,- значит, здесь они уже не используют этого? Ну и что? Что это дает?.. Ага, можно будет вставать и передвигаться, ес­ли надо. Но зачем? Что я смогу этим сделать? Пока не знаю. Но, возможно, это мне пригодится. Так, так. Надо вспоминать. Что может быть еще в тако­го рода помещении?.. Черт, как же я забыл? Камера. Они могут     использовать видеосъемку и наблюдать за нами. Но как? Как в таком случае, это возможно? Не знаю. Может, видят, а может, используют что-то еще. Надо бы как-то узнать”.

И Майкл тут же решил проверить это на деле. Он потихоньку встал, делая вид, что не совсем еще проснулся, и начал продвигаться по комнате. Никакой реакции не последовало. Но все же Майкл услыхал едва-едва замет­ное тихое жужжание с каждым шагом его передвижения.

"Ага, - догадался он, - значит,  какое-то слежение производится. Только отку­да  и  как?

На этот вопрос сейчас не было ответа. Поэтому, Майкл, покружив по комнате, возвратился обратно и лег в постель.

Спустя минуту, в комнату вошла сес­тра и произвела  какие-то замеры, используя  тот  же прибор, что и до этого. Сделав свое, она тихо ушла, оставив дверь несколько приоткрытой. Майкл хотел было снова встать, но что-то его удержало, и он продолжал оставаться на месте. Через время в комнату вошли медсестра и какой-то человек.

-    Что-то с ним не так, - тихо произнесла она, указывая на постель Майкла.

- Что именно? - резко спросил он, и, судя по шагам, приблизился к постели.

-    Он вставал и ходил. К тому же, я нашла некоторые изменения в параметрах. Возможно, он не совсем заснул.

-    Качество внутриемкостного амбулического вещества проверяли ? - так же строго спросил вошедший.

-    Да, до этого,- ответила быстро сестра.

-    Что ж, возможно, в генетике есть какой-нибудь дифференциал сопротивления. Сделайте повторный анализ и принесите мне результаты. Я посмотрю сам.

-    Хорошо, магистр, - ответила сестра и тут же принялась за дело.
Другой же, судя по шагам, удалился из комнаты.

Майкл лежал не шевелясь. Теперь ему предстояло самое трудное. Выдержать и не подать виду, что он не спит.

Тем временем, сестра отбросила вверх часть его рубашки  и взялась за свое дело.

Она быстро ввела внутрь того самого предмета, напоминающего пуго­вицу, длинную и тонкую иглу и, подождав немного, начала что-то откачивать.

Майклу стало не по себе. Мало того, что ощущения были очень явными, к ним прибавилась и  боль,  которую вряд ли можно было чувствовать, находясь в сонном состоянии. И все же ему немного повезло. Процедура оказалась непро­должительной, и он с честью выдержал этот первый неравный бой.

 Когда сестра ушла, Майкл глубоко вздохнул, и боль немного успокоилавь.

 -  Черт, что же они там обнаружат? - думал он спустя минуту, - не нужно было мне ходить. И так ведь было можно догадаться, что отслеживание идет посто­янно. Ладно, в другой   раз буду умнее, - успокоил он сам себя и попытался  думать о чем-то другом. Но ничего другого в голову почему-то не лезло,  и Майкл снова начал задавать себе вопросы.

"Почему тот человек сказал, что в его организме что-то там существует? Значит, он не совсем уверен в правильности       своего первоначального вывода. О чем это говорит? О том, что они сами еще хорошо не знают, что мож­но от нас ожидать. Что это дает? Это дает преимущество. Пока они будут в чем-то разбираться и докапываться до основания, можно выиграть время и попытаться что-то предпринять. Но что? От такого вопроса Майклу стало не по себе. Ведь, если посудить здраво, то выхода никакого нет. И остается, действительно, только смириться и ждать. Но ждать ведь можно тоже по-раз­ному. И если они не желают, чтобы мы знали что-то больше, нежели они хотят, то значит, наша задача - не допустить этого. Значит, надо устоять в чем-то и попробовать разгадать их тайну, а заодно и самих себя. Но как это сделать? Ладно, будет видно. Пока нужно со всем ознакомиться. И надо согласиться с друзьями. Пусть также думают, как и прежде. Не надо их вводить в курс дела. Так будет безопаснее. Тем более, как я понимаю, вскоре они все позабудут из того, что уже накопили за время своего пребывания здесь. Но, постойте, друзья?.. Как это можно? Столько времени прошло, а они молоды и здоровы. Что-то здесь не так. Надо будет сразу разобраться, как только проснутся.

Решив так, Майкл немного успокоился и попыталвя вздремнуть, но сон не шел, и ему оставалось только ждать, пока проснутся остальные.

 Но увы, его желаниям не удалось сбыться. Сразу же после того, как первые начали просыпаться, в комнату вошли несколько членов персонала и устано­вили какую-то небольшую аппаратуру. 3атем один из них очень громко и ясно произнес:

-   Лежите спокойно. Сейчас вам окажут небольшую медицинскую помощь. Ваша память засорилась и требует очистки. Внимание всем. Расслабились и мысленно сосредоточились. Вспоминайте настоящее - с самого первого дня своего при­сутствия. Не думайте о чем-то другом. Это может снизить вашу активность и снизить ваше внутреннее зрение, которое вам так нужно. Считаю до ста. Ду­майте, сосредоточьтесь на этом и вспоминайте указанное.

 Отсчет начался. По мере его нарастания, в голове Майкла отчетливо начал отображаться  какой-то вибрационный шум, распространяющийся, казалось, аж да самых пяток. Шум усиливался и даже мешал сосредоточиться, но вот его действие снизилось и стало немного легче. Даже можно сказать, приятнее.

Лишь небольшой зуд ощущался в голове и иногда проходил сквозь тело. Майкл напряг свою память. Он вспомнил своих родителей, детство, свой образ жизни и прочее...

Когда дело дошло до его смерти, он внезапно вспомнил, что об этом не нужно было думать, и даже испугался за себя.

Тем временем процедура подошла к концу и, вскоре шум, возрос  в его голове до   максимального предела и, казалось, намертво охватил ее снаружи, сдавливая какой -то силой и содро­гая ,время от времени, все тело. Как таковой боли он не ощущал и, скорее, это было  похоже на электрический удар, не особо сильный, но способный охладить ваш внутренний пыл до предела.

Наконец, наступил своеобразный разряд. Внутри головы что-то треснуло, словно надломилось, и затихло.

-     Внимание,- четко раздался голос персонала,- всем отдохнуть и постараться не общаться друг с другом. Это поможет вам. Вы избавитесь от всяких тре­вог и волнений. Обретете внутреннюю уверенность и почувствуете силу. Отдыхайте.

Персонал собрал аппаратуру и удалился из комнаты. Наступила тишина. Майкл лежал, стараясь не шевелиться. В голове уже немного улеглось и стало совсем  хорошо. Он почувствовал какую-то внутреннюю разгрузку и успокоение. Очевидно, то же чувствовали и его друзья, так как никто не проронил ни звука.

Спустя время в палату вошла сестра и объявила, что можно разговаривать. Люди облегченно вздохнули, и кое-кто, повеселев, начал заводить разговор.

-     Ну, что, ребята, давайте знакомиться, - предложил Фредди, встав со своей постели и протянул руку Майклу, - я Фредди, а ты кто?

Майкл обескуражено смотрел на своего знакомого и не мог понять:  шутит он  или  нет.

-    Ну, чего ты? - добродушно говорил тот,- я не кусаюсь. Давай знакомиться. Фредди.

-     Майкл, - ответил ему недоумевающий Майкл и пожал протянутую руку.
Начали называть свои имена и остальные и также тянуть руки для пожатия. Наконец, все перезнакомились и завели  какую-то беседу - ни о чем.

Майкл долго не мог понять в чем дело и что с ними произошло, пока, в конце концов не догадался, что это вызвано действием того аппарата, который ис­пользовал персонал.

К своему удивлению, он все помнил и никак не мог  сообразить: отчего это  вдруг  все остальные изменились.

Упорно размышляя над этим, Майкл как-то позабыл о самом себе. Внезапно он ощутил внутри какую-то слабость, постепенно переходящую в сонливое состоя­ние. Это заставило его уснуть, забывая о всем происходящем, в том числе и о том, что произошло с ним самим.

Прошло время,  и человек проснулся. Люди уже отдыхали, спокойно расположившись на своих постелях. К  дивлению, Майкл не обнаружил того яркого света, который постоянно всех преследовал.

"Наверное, я в другом помещении", - подумал он     и огляделся по сторонам.

Так оно и было. И хотя в комнате было темно, благодаря своему внутреннему зрению Майкл сумел различить то, что его окружало.

В принципе, обстановка оставалась той же. Разве что добавились какие-то предметы, подобрать название которым он просто не мог.

Решив, что всему есть какое-то объяснение, Майкл не особо удивился всему тому и окончательно принял решение познакомиться со всем поближе. А пока, просто лег и уставился открытыми глазами в потолок, пытаясь собраться со своими мыслями и восстановить истинную  картину всего происходящего.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА   ЧЕТВЕРТАЯ

 

                                  КРОМЕШНАЯ  ТЬМА

 

Так продолжалось недолго. Совсем скоро в комнате вспыхнул обычный свет, и чей-то голос монотонно и буднично произнес:

 -   Доброе утро, люди. Сегодня двадцатое календарное  отчисление  по Бруно. День будничный, рабочий. Завтрак приготовлен. Умывайтесь и приступайте к еде. За вами зайдут. Время восемь двадцать от общего исчисления. Не забудь­те пожелать друг другу доброго утра и не утомляйте себя разговорами. Спа­сибо за внимание.

 После этого в комнате воцарилась какая-то музыка, и сонливое состояние мгновенно исчезло. Друзья поднимались, убирали свои постели в какие-то шкафчики и шли умывать­ся к небольшому, но удобному умывальнику, расположенному тут же в комнате.

Надо сказать, что она, в свою очередь, была гораздо больше той предыдущей и, скорее всего, напоминала казарменное помещение со встроенными внутри  всеми удобствами. То, что называлось завтраком, имело вид обычного агрегата.

 Подходя к нему, люди брали от него небольшое ответвление в виде игольча­тых трубок и подсоединяли их к своим встроенным  "таблеткам" в телах.

 Сама процедура длилась всего несколько минут, после чего трубки исчезали внутри аппарата, а люди, довольные своим завтраком, отходили в сторону и занимались другими делами.

Необходимо было переодеться и подготовиться к рабочему дню.

Это включало в себя получение какой-то части светоизлучения от одного из аппаратов, внутреннюю дистилляцию гортани  каким-то раствором, затем, надежное уплотнение дыхательных структур с помощью полумасок, надеваемых на лицо, а также, светодистилляцию тела, тоесть нужно было проходить сквозь прибор, излучающий что-то и на секунду покрывающий тело внешне невидимым опылением. После этого, сверху одевалась рабочая одежда, и человек был готов к своей работе.

Правда, была  и еще одна немаловажная деталь. Прежде, чем надеть на себя рабочую одежду, каждый должен был опрыскать себя какой-то газораспыляющейся жидкостыо, издающей определенно неприятный запах и создающий на вашем теле какую-то маслянную прокладку.

 После всех приготовлений люди собирались возле входа и ожидали прибытия проводника. Toeсть , того, кто будет указывать им место работы и проведет к нему по лабиринту всего здания.

Майкл повторял все движения друзей и старался не отставать от них. Создавалось впечатление обычной жизненной ситуации, когда люди готовятся к определенному занятию, которое способно было как-то отразить их матери­альное положение. Но в то же время, не наблюдая ничего подобного в этой, довольно просто обставленной комнате, возникал само собой вопрос. Зачем это нужно и почему?..

Сейчас Майклу не было времени что-либо обдумывать. К тому же, надо было приспосабливаться к этим условиям и пытаться узнать нечто большее, кроме того, что и так было ясно.

Вошел проводник. Одет он был точно так же, как и все остальные, за исключе­нием разве что одной полосы на его спине и груди, обозначающей, очевидно, принадлежность к чему-то.

-   Доброе утро, - поздоровался он со всеми и предложил следовать за ним. Надо сказать, что за это время никто еще не проронил ни слова. Поэтому, его речь как-то особо врезалась в слух и отдалась какой-то внутренней болью.

Майкл поспешил вслед за другими. Они прошли по  коридору, и подош­ли к двери, уводящей, очевидно, куда-то вниз, судя по направлению стрелки-указателя, располагающейся на самой двери.

За все это время им никто не повстречался, за исключением нескольких таких же проводников, скорее всего, также пришедших за другими.

Из этого Майкл сделал вывод, что людей здесь гораздо больше, чем он пред­ставлял. И, наверное, они все располагаются в какой-то одной  зоне, судя по тому, что здесь никто больше не присутствует. Но, возможно, это только так казалось. Это ведь был первый его выход на работу и, поэтому вряд ли можно было судить обо всем. Но, почему-то эта мысль упорно засела в его голове, ожидая либо подтверждения, либо опровержения.

 

Дверь открылась, и они вместе вошли в какое-то помещение. Спустя секунду оно двинулось вниз, плавно продвигаясь и не создавая какого-либо шума. Судя по всему, это был вход в подземный терминал, если это можно соприменить к другой планете. Майкл уже немного осмотрелся за это время и начал мысленно обдумывать то, что с ним произошло.

"Итак, - мыслил он,- я в ловушке. И еще какой! Мои друзья, судя по всему, уже ничего не помнят, кроме самих себя. Странно все это. Как удается им исчленять нашу память? И почему у меня она сохранилась? Может от того, что я не стал тогда вспоминать что-либо. Так мне и вспоминать-то было нечего. Скорее всего, это было исполнение указания кого-то свыше, дабы мы не задумывались над своим положением и делали то, что твердят они, как хозяева. Так. По этому поводу ясно. Но, что делать дальше? Как изменить ситуацию?"

Но, Майклу пока  было трудно ответить на этот вопрос, и он решил посмотреть, что же будет дальше, тем паче, другого выхода для него просто не существовало. Хорошо и так, что кое в чем смог устоять и что-то уже выяснил для се­бя.

 

Вскоре они достигли какого-то другого помещения и, выйдя из этого странного лифта, пошли навстречу группе таких же, как и они. Поравнявшись, обе группы остановились. Проводники что-то сказали на своем языке, и они дви­нулись дальше.

 Скорее всего, это было что-то вроде пересмены, если судить по довольно усталому виду тех, кто повстречался. Они едва-едва передвига­ли ноги и держались как-то кучно. Может, даже для того, чтобы не упасть по дороге. Правда, это не касалось проводников. Те выглядели довольно бодро и очень зорко следили за происходящим.

Колонна приблизилась к другому лифту, который унес их еще глубже. Наконец, они вышли из него, и перед взором Майкла открылась картина какой-то невероятной, другой жизни.

Повсюду сновали какие-то машины, управляемые такими же, как и они. Проно­сились мимо тележки с чем-то. Ходили или даже, почти  бегали туда-сюда лю­ди, делая что-то или перенося на себе грузы. И везде, повсюду, по всему пе­риметру, стояли такие же проводники, только их полоса отличалась от поло­сы сопровождавшего.

Наверное, это была охрана или какая-нибудь вспомогатель­ная сила, что заставляла трудиться всех в поте лица и не останавливаться ни на минуту.

Проводник уверенно повел их группу по ярко обозначенной дорожке и, вскоре они оказались перед какой-то дверью, в очередной раз уводящей их куда-то вниз, в самый отдаленный участок работы.

Еще не заходя в лифт, проводник приказал всем закрыть глаза и одеть на  них  повязки, которые лично раздал каждому.

Судя по этому приготовлению, работа их ожидала не из легких. Вооружившись данным атрибутом труда, они все вошли внутрь, оставляя проводника за дверью. Через секунду она закрылась, и в ушах зазвенел чей-то металлический го­лос.

-   Внимание, внимание. Вы опускаетесь в строгую изоляционную зону. С этой минуты должны пользоваться только внутренним зрением и выполнять все команды работодателя. Не забывайте меры предосторожности. Ваша жизнь - в ва­ших действиях. Следуйте строгому исполнению инструкций. Каждому предназ­начена своя машина. Используйте ее по назначению. Ваши имена на блоках управления машинами. Там же находятся все подробные инструкции по способу раз­работок. Следуйте строго их  указанию. Счастливого рабочего дня. До свидания. Спасибо за внимание.

 -  Вам также, - огрызнулся невесело кто-то из ребят и показал рукой нечто  непристойное.

-    Тише, ты, - успокоил его стоящий рядом, - они ведь нас видят.

-    Да, черт с ними, - зло отозвался тот же,- можно подумать, что они могут для нас сделать что-либо еще худшее, кроме того, что уже есть.

-    Не разговаривать,- строго предупредил все тот же голос, -времени для разговоров нет. Учтите: ваша работа - это норма выработки.

-    Да, пошел ты, тоже мне умники нашлись,- опять выругался тот же.

-    Не разговаривать, - строго прозвучал голос, и лифт внезапно остановился.

-    Что это? - хотел было спросить Майкл, но горло его почему-то сжалось со всех сторон, и голос как бы утонул в нем самом.

-    Не разговаривать,- снова зазвучала команда.
Горло несколько отпустило, а лифт  двинулся дальше.
Секунду    спустя  голос произнес:

-     Сила нужна для работы. Первое предостережение. Будьте внимательны. Требования предъявляйте только себе. Спасибо за внимание.

Люди молчали. Что можно было сказать, если говорить было запрещено, да  и, к тому же, прямо указано об этом своеобразным действием.

Лифт достиг цели и дверь отворилась. Впереди был какой-то тоннель или коридор, в конце которого ясно вырисовывались огромные машины.

-    Продвигайтесь по коридору, - довольно ясно сообщил голос и быстро исчез.

Люди пошли по указанному маршруту и совсем скоро оказались возле машин.

-    Ищите свои имена, - прозвучала команда где-то совсем рядом, отчего Майкл немного испугался.

Огладевшись, он рассмотрел  какую-то темную фигуру, и  хотел было  подой­ти к ней поближе, чтобы  рассмотреть.

-    Не ходи, - кто-то предупредил его,- это робот. Может уничтожить. Такое уже было.

-    Ты что, помнишь об этом? - удивился Майкл, обращаясь к сказавшему.

-     Да, кое-что,- неуверенно ответил, тот,- наверное, не все очищается, как этого они хотят.

-    Не разговаривать, - снова проговорил робот, и люди занялись поиском своих рабочих мест.

Вскоре, установив их местонахождение и расположившись за рычагами ма­шин, они приступили к изучению инструкций, а через время и к самой работе. Монитор словесно воспроизводил все необходимые действия и оставалось только обозначать их руками, приспосабливаясь в этой кромешной тьме к строгому исполнению чьих-то приказов.

В изучении инструкций и самой работе прошла определенная часть времени. Майкл сильно устал за этот период, и его стало качать от перенапряжения, когда тот же голос объявил:

-    Работа закончена. Следуйте по коридору, к лифту.

Майкл устало отбросил рычаги  в сторону и медленно вылез из машины. За время смены они добыли довольно большое количество   какого-то камня и отправили куда-то вглубь этого огромного коридора, нагрузив емкости, которые набирая  какой-то определенный вес, герметично закупоривались и удалялись своим ходом, очевидно, направляясь по какому-то, ранее задан­ному маршруту.

Но сейчас мыслить по этому поводу не хотелось, и Майкл еле передвигаясь, брел по коридору к лифту. Рядом также тянулись за ним и другие, создавая общее впечатление какого-то бродяжничества, а не обычного возвращения с работы.

Вскоре все они приблизились к лифту. Дверь открылась, и люди заб­рели внутрь. Кое-кто попытался сесть на пол, но резкий голос и странноватый запах заставили не делать этого.

-     Стойте, - прозвучало в ушах, давая понять, что другого варианта нет и быть не должно.

Через время лифт дошел до нужного места, и дверь отворилась. Там их встре­тил тот самый проводник, который и привел их сюда. Он улыбнулся и сказал:

-     Счастливого возвращения. С первым трудовым днем. Снимайте повязки и давайте их мне.

Люди устало сняли указанное и протянули проводнику. Тот молча собрал их и, вложив в карман, приказал следовать за ним.

И снова та же дорога возвращала их обратно. По пути повстречалась новая смена таких  же, явно им не завидущая и по своему, очевидно, сопереживаю­щая этот момент.

Вскоре группа оказалась на своем месте. Но прежде чем провести всех к мес­ту проживания, проводник завел их в одно помещение, где все должны были пройти специальную обработку по очистке их рабочей одежды. Пройдя это и уже едва-едва передвигая ногами, люди буквально вползли к себе в комнату и остались, казалось бы, наедине.

-     Не сидеть, - довольно резко прозвучал голос, - снимайте одежду, умывайтесь и готовьтесь к ужину.

Люди покорно поднялись и поочередно приступили к указанному. Вскоре поступила команда ужинать, и все подчинились.

Спустя какое-то время люди рас­положились на отдых. После такого рабочего дня сон достигался мгновенно. Все  уснули, но совсем скоро их разбудил все тот же яркий свет и почти весело звучащий  голос:

-     Доброе утро. Как вам спалось? Время подниматься. Готовьтесь к рабочему дню. Сегодня двадцать первое календарное отчисление по Бруно, - и так далее, тому подобное.

Вобщем, начинался второй рабочий день. Он был во всем похожий на первый и не дающий никакой надежды хоть на какое-нибудь изменение в их бессроч­ном и дорогостоящем труде.

Майкл поймал себя на мысли, что его ничего yже больше не интересует, кроме как скорейшее возвращение обратно и быстрейшее окончание и этого дня.

Но, собравшись немного с силами и подкрепившись, как и все завтраком, он все же решил не сдаваться.

"Надо постараться найти наиболее оптимальный вариант своего труда и мень­ше тратить сил на какие-либо действия,- внезапно возникла такая мысль,- и надо приспособиться к этому, иначе не устоять. Будешь вечно подвержен это­му каторжному труду. Надо как-то понять, что они делают и зачем. Но как? Ни у кого ведь не спросишь. Ладно, возможно, что-нибудь и изменится. Посмотрим.

И Майкл, набравшись какого-то внутреннего вдохновения, решительно шагнул навстречу новому трудовому дню.

Но, шли дни, а их бедственное положение не менялось. Тот же проводник, та же работа и мгновенный сон после нее. Надо было как-то противостоять этому и собраться с мыслями. Может даже поговорить с друзьями, такими же бедола­гамии, как и он сам.

Наконец, долгожданное время пришло.

В очередной раз, поднявшись по свету и голосу, они вдруг услыхали, что сегодня выходной.

-     Слава тебе, Господи, - проронил отец Григорий и многократно перекрестился, - я уж думал, что этот день никогда не наступит.

-      Фу-у-у, - невольно вырвалось и  у других, которые в отличие от батюшки  мало верили во всякие божества и больше полагались на свою силу, чем на что-то еще.

-       Да  уж, потрудились на славу,- весело сказал Фредди, окидывая взглядом всех.

Все мгновенно поняли, что он хотел этим сказать, а потому перебросившись еще несколькими пустыми фразами, приступили к обычному утреннему моциону, сопровождающему человека каждодневно, независимо от рабочего или выход­ного дня.

Спустя время, все собрались в одном уголке и начали перебрасываться небольшими словцами, внешне ничего не значащими, но имеющими свой разго­ворный смысл.

-     Как идут дела у нашего короля? - весело спросил Джеймс, подмигивая Майклу.

-     Да, так, ничего путного,- отозвался тот, кивая говорившему,-мало времени, а дел много. Все-таки думаю обойти туз с помощью своей  козырной  карты.

-     Может, помочь,- включился в разговор Фредди.

-     Или Богу помолиться, - вставил свое и батюшка.

-     Пока не надо, - ответил Майкл,- надо в колоде хорошенько потрясти. Изведать карты и что они значат.

-     Ага, понятно,- ответил Фредди,- надо кое-что выяснить. Но боюсь, без какого-то хода, игру нам не выиграть. Надо пожертвовать какой-то картой.

-     Нет. Пока не надо. Лучше обдумать варианты ходов. Кстати, никто не пытался приостановить ход? Хотя, впрочем, вы не помните.

- .    Вспоминаем, - отозвался Джеймс,- но, знаешь, очень тяжело. Давно  ведь было все.

-      Надо бы вспомнить,- сказал Майкл, подытоживая эту беседу, -а пока я отдохну, а то возможно, нам  и не дадут до конца это сделать.

-      Да, уж. Отдохнем немного, - подтвердил Фредди, и каждый молча занялся са­мим собой.

 Надо сказать, что занятий, как таковых, никаких не было. В уголке комнаты, правда, лежали какие-то игры, но вряд ли они могли заинтересовать взрос­лого человека, желавшего отдохнуть от каждодневной пытки труда.

 Время от времени в комнате включалась какая-нибудь музыка и создавала соответствующее ее ритму настроение. Люди могли спокойно предаваться своим воспоминаниям и как-то по особенному наслаждаться проведенным в относительном спокойствии временем.

Майкл не предавался общему настроению и вовсю размышлял о том, как бы выяснить побольше об их существовании и попытаться как-то спасти  свое положение.

"Должен же существовать какой-то выход,- думал он про себя,-если я смог уберечь часть самого себя, то почему не могу развить это и дальше. Жаль, что друзья поисчерпали свои добытые знания. Наверное, так делают специаль­но, чтобы не было излишнего беспокойства по поводу такого целенаправлен­ного  использования. То, что называют очищением, вполне можно отнести к кратковременному стиранию памяти, точнее того, что людям уже удалось здесь выяснить. Как же тогда поступить? Да и как вообще самому узнать о чем-то? Надо ждать удобного случая. Может притвориться больным? Но, что это даст? Они ведь могут и определить, что я вполне здоров. Тогда, что же? Придется, очевидно, надеяться на какой-то случай. Хотя тот же случай можно вполне спровоцировать. Стоит испытать себя раз. Может, что и получится. В конце концов, что я теряю. Жизнь? Но это ведь жалкое существование, а не жизнь. Надо посмотреть, что дальше. Надо добиться изменения этого постоянства. Что ж. Посмотрим, господа магистры, на что вы способны".

 

Майкл зашевелился на кровати и грустно вздохнул. Со стороны казалось, что он так же, как и все, занят своим делом - своими воспоминаниями.

"Может, попробовать что-нибудь сделать сейчас?- подумал он про себя, но тут же отбросил эту мысль в сторону. - Нет, рано еще. Слишком быстро. Не надо торопить события, если они идут сами по себе. Надо выждать. Это всегда по­могало, даже в его гнусной былой работе. Кстати, почему же тогда им не уда­лось исчерпать мою память о прошлом. Наверное, это нельзя сделать? Или, быть может, это делается по-другому? Хотя, зачем. Вреда от этого никому не будет. Надо получше разобраться вот  всем. Заодно выяснить, что это за камни и куда они нужны. Возможно, это и пригодится. Черт его знает, все случает­ся в жизни. Кажется, мое положение заставляет меня больше думать. Может, это меня немного спасает, в отличие от моих древних друзей?"

Майкл даже немного привстал от такой удачной мысли, чем вызвал недоумение на лицах других отдыхающих. Он снова лег и намеренно закрыл глаза. 

-   Пусть, думают, что я сплю. Так будет лучше всем и мне в том числе. Значит, думать,- продолжил он свою мысль,- думать и думать. Только это   сейчас спо­собно устоять в этой неравной борьбе видов. Черт! Но, каковы лжецы! Спо­собны городить неизвестно что, лишь бы мы не думали о своем положении. Даже облик имеют человеческий. А может, они сами роботы? Надо бы проверить. Надо попробовать стукнуть кого-нибудь. Может, металл зазвенит. Кажется, я смотрел когда-то такой фильм. Еще в детстве. Ага. Наверное, и летающие та­релки у них есть, и другое... Может, можно как-то выбраться отсюда даже жи­вым. Надо бы присмотреться к ним  повнимательнее.

Майкл еще немного поразмышлял в этом направлении, а затем медленно-мед­ленно отошел ко сну.

Проснувшись, он увидел, что его друзья развлекаются,  кто как может.

"Жаль, что у нас нет телевизора, - подумал Майкл, но, как оказалось впослед­ствии, ошибся.

Спустя какое-то время одна из стен комнаты ярко засветилась, и  на экране возникли их многоликие образы.

Вначале Майклу показалось, что это какая-то общая картина из их повседневно-бытовой жизни. Но, вот изображение несколь­ко изменилось, и на экране показалось крупным планом лицо одного из них, а затем появилось что-то вроде компьютерного ролика,    в котором активное участие принимал тот самый человек. Вобшем, это было как кино, в котором отображалась жизнь того человека  в компьютерном  исполнении, восстановлен­ная его памятью за непродолжительное время выходного дня.

Судя по всему, этому парню досталось крепко. Земная жизнь его не особо баловала. Но и  он не остался в долгу перед другими.

Говоря откровенно, смотреть на эту кар­тину из реальной жизни было очень тяжело. Это была правда. Та правда, ко­торая составляла самого человека. И, очевидно, те, кто демонстрировал это, не сомневались в том, что такой показ будет влиять на мысли самого чело­века и делать его жалким существом в глазах остальных. Так оно и случилось.

Этот человек отвернулся, и сам не мог смотреть на экран. Далее наступил черед другого. Через время следующего. И так до конца. Комментариев по этому поводу не было. Вскоре экран исчез, а в комнате нас­тупила напряженная тишина.

-     Ну, вот  и  познакомились, - наконец, выдохнул кто-то нерешительно и этим разрядил возникшую напряженность.

-     Вот,сволочи,- ругнулся другой,- не могли что-нибудь другое показать.Так и хотят нас грязью облить.Хотят показать какая мы мразь и не заслуживаем больше ничего, чем то, что имеем.

-     А ты думаешь они не правы? - спросил Фредди у того человека.

-     Не знаю. Но нельзя, же вот так при всех показывать то, что у тебя там  - внутри. Это ведь личное.

-     Может, ты и прав, Скалозуб. Но мне кажется, в этом что-то есть. Если бы так было там  - дома, то возможно, мы бы и не совершили подобного. Каждый бы знал, что у другого  в голове и чего можно ожидать.

-     Но, как  они это делают? - неожиданно спросил Майкл.

-     А черт его знает, - отозвался Джеймс,- как-то влазят в наши головы.

-     Не ругайтесь,- прозвучало в комнате в первый раз за весь день.

-     Окэй,- ответил ему Фредди,- ребята, надо успокоиться. А то возьмут и чего-нибудь включат. Давайте лучше поиграем во что-нибудь или поговорим о  чем-то более мягком.

-     Правильное решение,- снова зазвучал голос, и на минуту в комнате стихло.
Но вот снова зазвучала музыка, давая понять, что можно предаться какому-то своему размышлению.

Фредди беспомощно развел руками  и  молча, лег на кровать, уставившись в потолок. То же сделали и остальные, понимая, что делать больше нечего.

Так, в одиноких раздумьях каждого, и прошел выходной день. И где-то в кон­це его прозвучало обычное "спокойной ничи", дающее понять, что день осно­вательно завершился и пора готовиться к новой трудовой неделе, если конеч­но, такая у них была, ибо в земном отношении это было несколько по-другому.

 

Но, приказывали здесь другие, и следовало подчиняться, ибо не таковое   мог­ло привести к  чему-нибудь  другому  и, возможно, еще более худшему положению.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА   ПЯТАЯ

                                                ЖИЗНЬ

 

ЧАСТЬ  1

 

Утро следующего дня выдалось таким, как и всегда. Не было каких-то особых изменений  или  искажений в графике  каких-либо действий. Скорее всего, это воспринималось как сон, в котором принимаешь живое учас­тие. И уж жизнью, в плане ее повседневного восприятия, никак не назовешь.

 И с этим нужно было смириться. Но, смириться лишь для того, чтобы попытать­ся понять  что-нибудь в этом размеренном безжизненном круговороте и сос­тавить какое-то свое умозаключение по поводу всякого воспроизведенного действия.

Майкл нонял, что только это может способствовать принятию какого-либо дальнейшего решения. И решил непременно этим заняться. Начал он с самого себя. Первое, что пришло ему в голову - это испытать организм на прочность, если не употреблять ту ерунду, которую им предлагают.

Утром Майкл, как всегда, подошел к аппарату и, сделав вид, что воткнул иглу куда нужно, стал наблюдать за тем, какая будет реакция. К его удивлению ничего не произошло.Часть, так называемой пищи, растеклась у него под рубаш­кой, а трубка исчезла в самом аппарате, как и обычно.

Майкл аккуратно стер весь этот завтрак и помыл руки. Далее он занялся тем же, что и остальные. Чувствуя себя удивительно   легко, Майкл шел вместе с друзьями на работу.

У него вдруг возникла мысль. А не используют ли их работодатели  какое-то вещество в еде для затормаживания мозгов? Что ж, надо проверить?

В конце рабочего дня он  уже не чувствовал себя таким утомленным, как прежде, но сделал вид, что очень устал и еле передвигает ногами.

"Что ж,- подумал он тогда,- начало положено. Значит, я оказался прав. Они используют что-то в еде, которое сильно утомляет или сопутствует этому. Но, как тогда быть? Есть ведь тоже что-то надо, иначе ослабнешь и само собой начнешь уставать. Надо что-то придумать.

Долго размышляя над этим и находясь уже в постели, Майкл не нашел более  подходящего решения, кроме как попробовать проглотить тот самый завтрак, предварительно очистив его   с помощью обычной  бумаги, которой было полно, как средства для обтирания тела и  рук. Но вот, как это сделать - нужно было еще подумать.

Утром следующего дня Майкл встал и сразу направился к аппарату. Взяв труб­ку и нажав на соответствующую клавишу с его именем, он отвернулся к сте­не и вылил всю еду на бумагу. Она быстро просочилась на ладонь, и Майкл быстро опрокинул   все это в рот. Немного стало противно, но все же он вы­держал и проглотил до конца.

Подождав еще немного, Майкл возвратил трубку к аппарату и спокойно отошел в сторону, принимаясь за другие дела. Даже из своих никто не обратил внимания на эти манипуляции, и это обрадо­вало Майкла.

Как-никак, а первый эксперимент, проведенный безо всякого дру­гого участия. Тошнота продержалась несколько минут, а затем все прошло, само по себе. Аккуратно  развернув лист бумаги, Майкл обнаружил на нем оса­док какого-то вещества. Но, радоваться было пока еще рано. Нужно было испытать это в деле.

День прошел как обычно. К концу работы Майкл почувсвовал некоторую устало­сть, но все же не такую, как всегда.

Нельзя было сразу понять чье это действие, то ли ослабление организма из-за вчерашнего дня, то ли просто плохая фильтрация сегодняшней дозы пищи.

Майкл попробовал восстановить прежнее состояние и  три дня подряд ничего не делал, а принимал еду так, как она подавалась. В итоге, он начал ослабевать, как и  все остальные, но все же достиг своей цели.

 Майкл понял, что действие еды сильно воздействует ему на организм, точнее, вызывает какое-то сонно-гнетущее состояние. И скорее всего, оно наступает не сразу, и действие вещества расчитано на определенное время суток.

 "Значит,- решил Майкл про себя,- утром мы получаем дозу побольше, а вечером поменьше, так как первое начинает действовать примерно к этому времени. Возможно, что в вечернем рационе оно вовсе отсутствует за ненадобностью?"

 Это открытие вселило в Майкла некоторую надежду на спасение или хотя-бы на какое-то понятие того, что его окружает и что вокруг происходит.

 "Что же,- продолжал думать Майкл,- надо попробовать использовать только вечернюю дозу. Но для сущей уверенности надо пройти все испытания". И он начал свои самостоятельные исследования.

Поочередно принимая внутрь то одно, то другое и  испытывая непосредственно на себе, Майкл через несколько дней установил довольно точно: вечером в рационе ничего нет.

Это обозначало, что питаться можно было только один раз  и причем не нанося ущерба своему состоянию.

Постепенно в его голове начинал зарождаться план. Правда, это были всего лишь его жалкие штрихи или контуры, но все же что-то вырисовывалось в его голове и давало надежду на свершение задуманного.

 Делиться своим открытием с остальными, Майкл не стал. Решил не торопить события. Неизвестно, чем это может обернуться. Вдруг, их опекуны смогут что-либо узнать, благодаря каким-то способностям к этому. Поэтому, развивал свой план самостоятельно. И, как оказалось, сделал все это правильно.

Вскоре их повели на какое-то дообследование, где брали различные пробы и анализы, включая и содержимое их внутренностей.

Майкл вовремя  успел наглотаться  утром питательным завтраком, так что сущетвенных подозрений своим состоянием не вызвал.

Это произошло совершенно случайно. Их проводник предупредил заранее о готовящемся. Но Майкл решил больше не рисковать. Всякое может быть. Поэтому в дальнейшем, он понемногу принимал завтраки, понимая, что резкое изменение его состояния может отразиться и  в анализе.

 Теперь, после выяснения этих обстоятельств, надо было решить, что пред­принять дальше. И Майкл решил проверить реакцию робототехнических средств на какую-то временную приостановку в работе.

Было ясно, что все действия, предпринимаемые ими, где-то фиксируются  и  кто-то, возможно, тот же проводник, наблюдает за этим со стороны какого-то наружного пульта. Надо было попробовать найти здесь слабые места.

Вначале ничего не получалось. Только Майкл бросал рычаги, как голос объяв­лял о нарушении графика работ.

Пришлось долго и упорно думать над этим вопросом. И все же спустя нес­кольких рабочих дней, Майкл обнаружил кое-какой изъян. Наблюдая за работой своей машины, он заметил, что когда она непосредствен­но включена в какое-то исполнение, тоесть делает что-то конкретно / поднимает груз, грузит или обрезает фрезой пласт камня/, то слежение прекращается.

"Значит,- догадался Майкл,- в машине задействован  механизм внутреннего отслеживания процесса выполняемых работ.

И если найти способ перевести ее в какое-то автоматическое действие, то вполне можно и отлучиться куда-нибудь. Но как этого добиться? Не посадишь же вместо себя другого. Да и кого? Все ведь заняты точно тем же. А может..? - тут внезапно возникла мысль.- Может, как-то можно его зациклить в какой-то работе? К примеру, просто в подъеме ковша на одном  месте. Если это не отслеживается где-либо еще, то выход найден".

 Но, легко сказать или подумать, и гораздо труднее исполнить задуманное.

Майкл долго искал решение в этом вопросе и, наконец, нашел. Присмотрев однажды какие-то отдельные куски того самого камня, что они добывали, он решил использовать их в качестве упора рычага. Воспользовавшись удобным  моментом, когда другие машины заслоняли его от вечно наблюдающего робота, Майкл  подхватил камни и спрятал их в своей кабине.

 Спустя еще время он научился приспосабливать их к тому, что задумал. Получалось вполне неплохо. Машина работала в одном режиме, правда, стояла на месте. Но при погрузке это вполне допускалось. Так что определенный выход был найден. Только зоркий глаз мог заметить, что она какое-то время стоит на одном и том же месте. Ведь, если это отбражается где-то на экра­не благодаря роботу или чему-то еще, то в общей массе машин и действий, факт такого обнаружения очень минимален.

Но создавалась другая проблема. Как быть с выработкой? Судя по всему, это строго фиксировалось. Недаром их использовали словно роботов, без отдыха. Над этим нужно было раз­мышлять. Чтобы не тратить время поппусту, Майкл решил воспользоваться достигнутым и попробовать разведать, что же кроется дальше этого процес­са. Он на время оставил свою машину, зациклив ее в одном рабочем положении и прокатился с одной из емкостей, наполненной до верху камнями, к месту ее конечного следования. Оказалось, что путь движения был не такой уж и длинный, как могло показаться вначале.

Емкость дошла до какого-то лифта и спустя время вошла в него, следуя дальше по какому-то маршруту. Тут же из него выкатывалась вторая, уже пус­тая и направлялась к месту добычи.

Майкл перескочил с одной на другую и вскоре прибыл на место. Все было спокойно. Машина работала в том же режиме, и никто, в том числе и робот, не заметил его короткого отсутствия.

Майкл уселся за рычаги и принялся за свою работу, теперь думая только об одном. Как сделать так, чтобы выполнить норму ранее и увеличить вре­мя на свои исследования?

На решение этого вопроса ушло довольно много времени. Прошла  не одна не­деля, прежде чем Майкл основательно приготовился к исполнению части задуманного.

Все это время он копил в стороне от самой разработки необ­ходимую  часть камней для  того, чтобы она составила в итоге его днев­ную норму. Вмеете с этим он убедился также и в том, что за его действиями в этой   общей суматохе   уследить очень тяжело.

Важно было то, чтобы машина не прекращала свои движения. Это-то и фикси­ровалось как ей самой, так и чем-то еще, включая сюда, конечно, и робота, который передвигался вместе с ними по мере углубления в выработке. Подсчитав примерно сколько времени потребуется для загрузки нормы в емкостя, Майкл пришел к выводу, что  значительная   часть времени рабочего дня будет в его  распоряжении. Надо только использовать его целенаправленно и экономно.

И вот , наступил тот самый долгожданный день, когда можно было приступать к задуманному.

Майкл предварительно готовился к этому и уже дня за че­тыре не употреблял завтраков, заменяя их рационом  ужина. Конечно, это несколько снижало его физическую активность, но зато не создавало того тягостного состояния, которое непременно преследовало всех остальных. С самого начала работы Майкл приступил к исполнению задуманного. Он быстро нагрузил емкостя своим сделанным запасом и,  установив рычаги в нужном положении, отправился на поиск дальнейшего решения своей судь­бы.

Машину он углубил несколько вперед, тем самым  уводя  ее от обозрения  других и  не боясь  за то, что по истечении какого-то времени окажется позади.

 

Майкл присел за емкостью и  покатился вместе с ней на какой-то платформе, приводящейся в движение автономным блоком управления. Спустя короткое время они приблизились к лифту.

Сердце Майкла учащенно забилось. Стоило ли так рисковать? Он с минуту поколебался, но все же не отказался от задуманного.

Тем временем дверь открылась, и емкость вошла в сам лифт. Путь назад был отрезан.

Вскоре они двинулись вверх, мягко и плавно передвигаясь. Совсем скоро лифт остановился, дверь отворилась, и емкость, выкатившись из него, после­довала далее по узкому коридору.

Навстречу им совсем близко ехали уже опорожненные такие же платформы и Майкл боялся, что они могут его притереть или столкнуться  между собой.

 Но, тревоги  эти были напрасными. Вглядевшись вслед ускользающей  дороге и попробовав наощупь рукой, он понял, что они движутся по рельсам, словно поезда.

Немного успокоившись, Майкл поудобнее расположился на платформе и принял­ся ожидать следующего этапа этого движения. Время, казалось, длилось дол­го, но понимая, что изменять решение уже поздно, он терпеливо ждал следу­ющего прохода. Вскоре появилась и конечная цель. Платформа начала уходить в сторону от прямого пути и, судя по возникшему внутри гулу, готовилась опорожнить емкость.

Майкл аккуратно отодвинулся немного в сторону от самой загруженной части и принялся осматривать место их сброса.

Ничем особенным оно не отличалось и представляло собой огромную груду камней, часть которых, очевидно, постоянно извлекалась выше каким-то другим средством. Подойдя  к назначенному месту, платформа внезапно остановилась. Гул усилился, и емкость стала вываливать свое содержимое. Спустя короткое время этот процесс завершился, и движение  возобновилось.

Майкл так и не смог определить, где фиксируется количество прибываемых  платформ. Поняв, что сейчас емкость поедет обратно, он решил остаться здесь на время и обследовать эту часть общей выработки.

Майкл соскочил с платформы и отбежал в сторону, теснее прижимаясь к сте­не и осматриваясь сразу по сторонам.

Ничего особенного ему усмотреть не удалось. Перед ним была   огромная груда камней, образующая в целом гору, рядом проходили рельсы и обвола­кивали ее кругом. Таким образом, емкости здесь опустошались и двигались в обратном направлении.

"Значит,- решил про  себя Майкл,- как такового учета их добычи камня не существует. Но возможно, это определяется как-то по- другому?"

Думая над этим, он и не заметил, как сверху что-то приоткрылось, и внутрь потянулась какая-то огромная рука. Она захватила часть камней и начала поднимать наружу.

Услыхав шум, Майкл поднял голову и увидел, как эта рука скрылась за  плотно задвигае­мыми  верхними  частями общего свода.

"Ага,- понял он тут  же,- значит, здесь используется момент постоянного попол­нения состава этой горы. Тоесть, едва платформа разгрузилась, тут же отк­рывается верхняя часть, и экскаватор подает наружу груз, который возможно, и составляет вместимость самой  емкости. Что ж, хитро придумано:  и здесь не скапливается, и просчитать можно, не входя сюда.

Только вот, не понятно, как они определяют общий вес этой горы. Хотя, чего тут удивительного. Если могут воспроизводить прошлое, то почему бы им  не справиться с таким пус­тяком".

Майкл не стал больше думать об этом, предоставив этот вопрос другому вре­мени, а пока решил взобраться на гору и попробовать вместе с ковшом по­пасть выше. Это было уже опасно.

Подобравшись ближе к верху, Майкл стал внимательно изучать работу этого ковша и его внешнюю сторону. Наконец, спустя какое-то время, он нашел то, что ему было нужно и, уцепившись за него, поехал вверх. Теперь, самое глав­ное, нужно было вовремя спрыгнуть, чтобы камни не похоронили его под со­бой.

 

Ковш поднял человека высоко вверх, а подвижная часть крыши начала закрываться. Майкл спрыгнул вниз и оказался на одной из подвижных платформ. Следуя своему давнему завету, никогда не оставаться на одном месте, он  быстро пробежал в направлении движения  и оказался   на  какой-то неболь­шой возвышенности, способной дать ему какое-то временное убежище и возможность осмотреться.

Тем временем, ковш пошел далее и  вскоре, судя по возникшему шуму, разгру­зился, после чего застыл, очевидно, ожидая следующего прибытия платформы с емкостью.

Майкл, до этого лежавший пластом на возвышенности, приподнял голову и ос­мотрелся. Поверх его располагались какие-то рельсы, а чуть поодаль, в сто­роне застывшего ковша, стояло нечто подобное обычному товарному вагону. Он был огромным по величине и, судя по всему, на его загрузку требовалось довольно много времени.

Майкл понял, что ожидание ни к чему не приведет и надо двигаться дальше, чтобы успеть вовремя возвратиться обратно.

 

0смотревшись повнимательнее и  поняв, что здесь никого, кроме машин нет, он решительно зашагал по дороге куда-то вглубь уходящих  рельс, по пути осматривая все вокруг. Ничего примечательного здесь не было, за исклю­чением одиноко стоявшего вагона и ковша с приданным ему  механизмом. Только стены и между них проходящие рельсовые пути.

Майкл поспешил вперед. Времени было хоть и достаточно, но все же лучше воз­вратиться до того, как наступит окончание рабочего дня. Вскоре впереди показалась огромная по величине стена, преграждащая путь. Подойдя ближе,  Макл понял, что это большие ворота, которые, наверное, открывались только в случае прохода вагона.

Но ведь это, скорее всего, только в конце рабочего дня, а значит, не удастся узнать что-либо еще за сегодня.

Это как-то па­губно отразилось на общем состоянии Майкла, и он на мгновение потерял всякую надежду на осуществление своего плана.

Но тут же ободрил себя  и  заставил поразмышлять.

"Если здесь есть техника,  то значит, должен быть и другой доступ кроме того, что имеются ворота, - начал он думать про себя, -должен ведь кто-то обслуживать ее хоть иногда и  проверять исправность ее оборудования. Значит, надо искать вход. Но, где?"

Майкл начал внимательно осматривать и ощупывать стены вблизи ворот. Под  руку что-то попалось.

Вглядевшись получше и дополнительно ощупав со всех сторон, он понял, что это что-то схожее с каким-то выключателем.

"Только вот, как пользоваться им и что он дает? А вдруг, это совсем не то, что он ищет? Тогда все. Считай, тебе не повезло. Но с другой стороны, когда еще наступит такой случай, чтобы это узнать. И так удача, что сюда добрался и пока никого не встретил. Нет. Надо решаться. Но, что это?"

Внезапно двери сами по себе начали расходиться в стороны, и  на этот учас­ток начал въезжать какой-то странный состав.

Майкл быстро прижался к стене, желая в тот момент слиться с нею как можно плотнее.

Состав проследовал мимо, и ворота  медленно начали закрываться.

 -Эх, была не была,- тихо проговорил Майкл и, скользнув вдоль стены, бросился к щели  закрывающихся ворот.

Быстро проскочив мимо их, он сразу бросился в сторону и также прижался к стене. Впереди что-то двигалось, перемещалось с места на место, создавая невероятный шум  протекающего процесса.

"Наверное, это переработка того камня,- догадался Майкл и поспешил узнать, что творится в этом отсеке, заранее принимая решение, что для дальнейшего обследования  выберет другое время.

Тихо продвигаясь вдоль стены, человек продвигался к цели исследования. Шум усиливался, а рот и нос начали наполнятьвя какой-то непонятной пылью.

 -Вот, черт,- выругался он,- наши маски здесь не помогают. Что же делать? Решение пришло мгновенно. Просунув руку внутрь своего рабочего комбине­зона, он оторвал кусок от своей одежды и наложил сверху на нос, свернув его несколько раз. Дышать стало тяжелее, но гораздо чище.

По крайней мере, так было легче в не чувствовалось скопления пыли  внутри.

Майкл вышел на какую-то строительную площадку. Шум увеличился вдвойне. Везде, куда не кинь взглядом, стояли какие-то механизмы и перерабатывали поступающую сюда горную породу.

Камни дробились, промывались, снова дробились, затем как-то очищались с помощью огромных водяных насосов; в конце концов, дробились еще мельче, опять промывались какой-то жидкостью и, уже в довольно маленьком виде  поставлялись в огромные печи, где подвергались огню, а после - очередной промывке,  дроблению и осушке.

Казалось, этот процесс длится непрерывно, а камни подвергаются еще большему сопряжению с механизмами, пока их    состояние не превра­тится в какую-то пылеобразную муку. Это полученное вещество вновь под­вергалось осушке и постепенно загружалось в иного рода механизмы, где, судя по всему, коксовалось и подавалось наружу в небольших объемах.  Далее все это продвигалось куда-то внутрь этой огромной строительной площадки, и Майкл решительно бросился в ту сторону, желая окончательно убедиться в наличии другого выхода.

Кроме самих механизмов и камней в разном виде здесь больше ничего не было, если не брать во внимание рельсы, уводящие дальше вглубь, и ем­костные составы, гораздо меньшие размерами и общими  габаритами.

Майкл проскочил последнюю ветвь этого разрушительного технологическо­го процесса и оказался совсем рядом с одной из загруженных емкостей. Он быстро вскочил на краешек платформы, и в тот же миг она начала свое движение. Пройдя сквозь какой-то тунель, емкость приблизилась к таким же воротам, как и прежде.

"Вот черт,- подумал снова Майкл,- как же быть?.. Вдруг, я не смогу выбраться оттуда вовремя?.. А, ладно. Была - не была", - и он вместе с платформой пересек очередную разделяющую границу общего технологического процесса по добыче горных  пород, залегающих где-то внизу.

Следующее помещение оказалось похожим на  предыдущее, но шума здесь было значительно меньше и, к тому же, почти отсутствовала докучающая пыль. Майкл спрыгнул с платформы и, как всегда, прижался назад к стене. Внезапно она начала двигаться вперед, увлекая с собой  и его.

Майкл испугался и, резко отскочив в сторону на рельсы, чуть было не уго­дил под колеса очередной движущейся емкости.

 - О, господи,- вырвалось у него непроизвольно, и он  побыстрее отскочил в сторону.

Платформа пронеслась мимо, обдав его небольшим ветерком. Стена, к которой он было прижался, оказалась каким-то рабочим механизмом, сдавливающим выгружающиеся массы и возвращающимся обратно после этого в исходное положение.

Майкл тяжело вздохнул.

"Непросто пробираться по этому маршруту, но надо ведь разобраться до конца".

Не зная, что ему предпринять дальше, он в нерешительности переминался с ноги на ногу. Внезапно его оглушил какой-то чудовищный рев, и Майкл резко закрыл уши руками. Посмотрев вперед, он увидел, что заработал другой механизм, словно всасывающий в себя часть сжатой массы  и  выбра­сывающий ее с другой стороны в некотором более измельченном состоянии. Майкл продвинулся вперед, стараясь не угодить под идущие по рельсам платформы.

Где-то вдали виднелась какая-то другая дверь, очевидно, уводя­щая из этого участка  к следующему этапу переработки. Долго не размышляя, он бросился в ту сторону и почти  достиг цели, когда  вдруг  сверху что- то на него обрушилось, и на минуту Майкл потерял даже сознание.

Очнувшись, он осмотрелся по сторонам и понял, что по голове угодил обычный шлагбаум, который, скорее всего, выполнял здесь роль какого-то кратковременного пропускного пункта.

Майкл потряс головой и отполз в сторону.

"Слава богу, - подумал он,- что это оказался не металл, а  какой-то пластмасс, не то бы  мне уже давно пришел  конец".

 

В это время дверь в следующий отсек отворилась, и Майкл увидел огромное скопление виденного им  раньше  материала.

- Ага,- понял он,- это, наверное, и есть конечный путь этого камня под землей.

Майкл быстро скользнул в отворенные ворота и оказался внутри этого помещения. Соблюдая предельную осторожность, и теперь осматриваясь во все стороны, он тихо продвигался вперед, пытаясь хорошо рассмотреть все здесь происходящее.

Платформы проходили мимо него и останавливались возле не очень громоздкого контейнера. Нижняя часть пути поднималась вверх, создавая возможность перегрузки полученного материала из емкостей внутрь это­го большого ящика. Наполнившись, контейнер поднимался таким  же образом вверх, где и исчезал в потоке какого-то свечения.

Даже с закрытыми гла­зами оно казалось Майклу очень и  очень ярким.

"Может, это поверхность? - думал он тогда, но рисковать и узнавать уже не стал.

Слишком мало оставалось времени на возвращение обратно. Поняв, что это еще не конечный пункт прибытия камня, Майкл повернулся и быстро зашагал в обратном направлении. Надо было торопиться. Все могло случиться за время   отсутствия. К тому же, неизвестно, как удастся пройти обратно тем же маршрутом.

Воспользовавшись моментом, Майкл запрыгнул на проходящую мимо плат­форму, и начал продвигаться в обратном направлении. Спустя не так уж и большой отрезок времени, преодолев по пути все пре­жние преграды, он снова оказался на своем рабочем месте.

Машина без устали производила свои движения, а все остальные немного продвинулись вперед. Казалось, все было спокойно.

Майкл понял, что его отсутствие продлилось не так уж и долго и, судя по всему, до окончания рабочего дня еще не скоро.

 

Но возвращаться ему уже не хотелось. Болела голова, да и ноги немного дрожали. Скорее всего, от внутреннего перенапряжения, чем от какой-то усталости.

Чтобы не терять времени даром, Майкл взялся за работу. Он снова начал де­лать задел для того, чтобы попробовать пробиться далее в следующий раз.

 

Работа закончилась, и они потянулись к выходу, так же покачиваясь, как и всегда. Внезапно голос робота  затараторил что-то по своему, а спустя минуту на Майкла обрушилась какая-то белая масса, обволакивая его тело  со всех сторон  и почти  не дающая  дышать. Он с трудом выбрался из нее и  услыхал голос робота.

- Перенасыщение. Большая нагрузка. Требует дополнительной обработки, - и  в очередной раз его обволокла такая же  масса.

Поняв в чем дело, Майкл собрался с силами  и  постоял в этом густом раст­воре с минуту, запирая свое дыхание.

Затем, резко высвободившись от пены, он выскользнул дальше и догнал своих товарищей, едва-едва волочащих ноги.

Никто не обратил на это внимание. Возможно, им было не до этого, а  возможно, такое уже просто случалось, и никого не удивляло.

 Добравшись до лифта, все погрузились в него и начали подниматься наружу. Все было спокойно. Проводник также ничего особого не сказал, а только указал Майклу на недопустимость подобного.

-  Машина  оснащена приборами, определяющими перенасыщение, - объяснил он,-  поэтому  вы  подвергаетесь частичной  дообработке.

"Слава Богу, что так",- подумал про себя Майкл, но смолчал, и только утвер­дительно кивнул головой в знак своего понимания»

 

 Вскоре они попали к себе домой, и на этом рабочий день, можно сказать, был завершен. Майкл остался доволен своей проделанной работой, и даже с некоторым удовольствием растянулся на своей кровати, располагаясь на отдых. И все же достигнутого им было мало.

-  Нужно увеличивать свои знания и продвигаться дальше, - решил Майкл, утомленно закрывая глаза и засыпая в один миг.

 

Что ж, это было понятно. Порой, огромные внутренние переживания гораздо превышали все нормы расхода энергобаланса человека, чем обычные физи­ческие нагрузки.

Прошла ночь, а за ней потянулся следующий рабочий день. Ничего в этой томительной и безповоротно протекающей жизни не менялось, и , казалось бы, ничто не способно поколебать присутствующую уверенность текущего рабочего дня или даже обычного выходного.

Но это, если стоять на месте и не двигаться в каком-то избранном самим собою направления. Если  покорить­ся  внутренне и согласиться со своею судьбою. Казалось бы, нет иного выхода, кроме как подчинить себя силе большего разума.

Но тот  же разум составлен из таких вот маленьких частичек ума и если попробовать присоединить их одна к другой, то  можно шагнуть ближе к тому самому непонятному и окружающему.

 Такие мысли стали появляться у Майкла спустя несколько недель его одиночного исследования. Можно ли было рассказать об этом другим? Майкл точно не знал. Он сомневался. И не потому, что особенно боялся смерти. А потому, что в случае его поражения или разоблачения, он не сможет от­крыть путь, который мог бы дать хоть один шанс на возвращение обратно. Пока была тайна -  до тех пор существовал и сам шанс. Пусть, даже самый ми­зерный и  умопомрачительный, несостоятельный и наивный до обыденной  глу­пости в образе восприятия тех, кто окружал их непосредственно.

Но, все же, в образе умственно растущего существа - это было какой-то опре­деленной стадией к развитию и своеобразным облагораживанием души, ибо ум -  это уже душа, ибо он - это справедливость и непринятие какого-либо гнусного решения, порочащего его и испепеляющего  до пределов низ­менности.

 

Так, понемногу, в бывшем убийце, совсем не понимающем многого и многое, начала возрождаться  капля души. Капля истинности человеческого ума, в первую очередь, предназначенного на выживаемость в любой среде и на благополучность развития как самого себя, так и себе подобных.

И зарож­далась она совсем не случайно. Это было искреннее раскаивание в совер­шенном и вполне осознанное восприятие того, к чему приводит подобное торжество и двуличие зла. Нет. Не в особом угнетении здесь было дело и  не  в том, что не  давалось выбора  какого другого пути.

Важно было другое. Постыдность своего умственного приложения в отношении  других, более совершенных и значительно ушедших вперед, благодаря развитию своего соб­ственного потенциала  ума.

Это было унизительное оскорбление рода одних  умственно развивающихся существ  родом  других.

Это было доподлинное понимание своего несовершенства и яркое доказатель­ство беспомощности  какой-либо создавшейся ситуации. И Майкл решил доказать, что это не так. Что он вполне способен на другие действия, относящиеся к стороне здравомыслия и умосопоставления в логи­ческом заключении окружения.

И не о хитрости шла  здесь  речь, ибо она в том  мире совершенно  исключалась. Речь могла вестись толко о полном приложении силы существующего челове­ческого ума к силе подобного сосредоточения  другого. Хитрость не могла спасти тот же ум, ибо она являлась ложью, а значит, искажала все, вплоть до материального определения.

Только растущий ум мог устоять в подоб­ном и дать положительный результат  в случае перепроверки каких-либо данных.

Именно на этом и сосредоточил все усилия Майкл и дал прорости внутри дополнительному серому веществу. Это сейчас для него являлось главным и, в конечном итоге, спасающим  от того положения, в котором он оказался.

 

ГЛАВА   ШЕСТАЯ

                                       

                                    ЖИЗНЬ

 

ЧАСТЬ  2

 

Прошло довольно много времени, прежде чем Майкл смог снова накоп­ить нужное количество камней, чтобы продолжить свое исследование. За этот период их неоднократно подвергали какой-то обработке и доисследованию внутреннего состояния.

Если считать по земному и брать одни чис­ловые значения недель, то Майкл прожил здесь уже больше восьми месяцев. И все это время его не  покидала мысль об освобождении и возвраще­нии обратно на  Землю любым путем.

Кое-что прояснилось для него и  в отношении хозяев планеты.

Так, к примеру, он понял, что они не особо осторожничают и вполне допускают ошибки в своей работе с ними. Наверное, уверенность в том, что человек умственно слаб несколько затмила их собственный разум.

Майкл неоднократно замечал,  что в их работе много некоторого головотяпства, присущего каждому обыч­ному землянину.

Они могли свободно отпускать их следовать после какой-либо процедуры одних, а  на  ночь или выходной вовсе не запирать двери. Все это давало возможность добывать необходимые знания окружающего и, в частности, о самих  представителях другой цивилизации.

 Используя моменты ослабления контроля, Майкл неоднократно выходил за пределы своей  комнаты  и  пробовал исследовать те небольшие  помещения, куда их водили для обследований. Многого он, конечно, не понимал и, тем более, не мог прочесть, что написано на  каких-то табличках, указателях  и  т.д., т.п. Но все же, кое-что поддавалось этому изучению и понятию.

 

 Спустя некоторое время таких вот вылазок, ему удалось доусовершенствовать метод получения чистого калорийного питания путем приобретения натурально фильтрующего элемента. Однажды заметив, что в процедурной бы­ли оставлены предметы их обихода, Майкл обнаружил, что поверхность вещей чем-то дополнительно обрабатывалась. Это навело его на мысль о том, что какое-то отслеживание их действий могло осуществляться с помощью  окружающего, присутствующего в комнате.

Хорошо потрудивш­ись, Майкл обнаружил вещества, способные удалять или снимать частично поверхностную обработку с предметов и приобрел себе несколько ампул с подобным. Пока он не знал, зачем оно ему нужно, но все же запасся  и  надежно спрятал в основе своей  кровати.

Все его приготовления шли по ночам. Именно это время наиболее слабо контролировалось их опекунами. Судя по всему, даже охраны здесь не было. Может, правда, это только  казалось, но внешне никого не наблюдалось.

 Постепенно Майкл переходил от одной жизни к другой. Внутренне приспо­собившись к такому повороту его судьбы и внешне адаптировавшись к среде, он уже не испытывал того тягостного состояния, которое преследова­ло его вначале.

 Что же касается друзей, то они, как и прежде, влачили свою бренную и особо отягощенную жизнь, зачастую предаваясь только воспоми­наниям, даже не задумываясь о том, что можно что-то предпринять в плане изменения настоящего положения существования.

"Что ж, это их дело? - думал иногда про себя Майкл, осматривая друзей со стороны своего небольшого достижения.

Правда, порою ему становилось стыдно и даже невыносимо тягостно от того, что он  им  ничего не говорит и не помогает.

"Но ведь они сами должны бы были о себе позаботиться,-оправдывал сам себя Майкл,- почему не хотят ничего изменить? Может, это их про­сто устраивает, и они вполне свыклись?"

Но, конечно же, решение этого вопроса лежало не только в привычке.
Лишенные в разной степени способности мыслить или точнее, осмысливать происходящее в силу своей давней убогой отсталости, эти  люди просто генетически не могли воспроизвести на свет подобную мысль. Они даже
не могли подумать о  таком благодаря вчерашнему дню их обыденных  земных  жизней.

Что же относительно Майкла, то здесь было несколько по иному. Он вырос уже в более-менее развитой обществом обстановке. Многое для него было уже яснее, хотя он  лично не прилагал к этому каких-либо усилий. Он пользовался умом тех, кто сотворил подобное, а потому его личное состояние ума вполне могло стать ему опорой в деле достижения дальнейшего внутреннего развития.

Но все-таки не все ему давалось так легко и просто.
В основе своей, умопознания приходили к нему путем личного поиска чего-то, а также методом обычного опробирования на себе.
Однажды, Майкл даже ожог себе руку о что-то, и  рана долго не заживала.
Пришлось самому искать от этого лекарства и  все тем же способом.
Благодаря счастливой случайности, он избежал полного раз-

рушения своего тела, когда в поисках  разбил сосуд с какой-то жидкостью.

Майкл видел, как она растеклась и  во мгновение сожгла то, что можно было вполне назвать камнем.

В полу комнаты  исследований обра­зовалась настоящая дыра, уходящая куда-то вглубь полуподвального помещения. Он долго думал, что же сделать для того, чтобы это осталось незамеченным, но так и не решил что.

Утром же, к его удивлению, ничего особенного не произошло. Появились какие-то другие инопланетяне, а может, и люди, издали нельзя было точно узнать, и, наверное, занялись ремонтом.

Их же об этом даже не проинформировали. Так Майкл еще раз убедился в беспечности опекунов и уже более смелее занялся своими подготовлениями и исследованиями.

Наконец, наступил тот день, когда он решился на второе откровенное исчезновение с места работы.

К этому времени они уже достаточно глу­боко внедрились в состав пород, и это даже способствовало в некото­ром роде им задуманному. Ко дню своей второй вылазки Майкл основа­тельно подготовился. Неделю питался чистым рационом еды и не  вводил ни одной единицы сонамбулического вещества. Физически чувствовал он себя  прекрасно.

Майкл даже удивлялся, что это так. На Земле подобного ощущения он не испытывал. Может, сказалось его голодное детство и ли­шение какого-либо комфорта, а  может, и что-то другое. Важно то, что здесь Майкл действительно чувствовал себя человеком и очень ясно осо­знавал этот факт.

 Он чувствовал свою силу, волю к им  достигаемому, физи­ческую подготовленность и какую-то специфическую моральную стойкость в виде правоты своего поступка или предпринятого им действия. За этот же период подготовки Майкл научился распознавать время, присут­ствующее здесь. Как таковых, часов нигде не было, но это можно было опре­делить по своему внутреннему состоянию.

Он чувствовал какие-то происхо­дящие перемены внутри организма и примерно разделил их на части от общего состава между завтраком и ужином. Получилось шесть равнозначных периодов. Тоесть, получалось, что вводимый компонент рациона питания слагался из шести уровней переработки. Очевидно, он и был рассчитан  на  общую протяженность калорийного обеспечения от начала до окончания рабочего дня.

Теперь, Майклу быдо значительно легче. Он ориентировался во времени и мог вполне определить сколько его потребуется на какое-либо действие.

 В тот день, с самого утра Майкл быстро установил   свою машину в нужное положение, предварительно загрузив емкостя необходимым  количеством  кам­ней согласно нормы и, удостоверившись, что все работает по плану, отправи­лся по ранее изученному маршруту.

Конечно, во второй раз он  достиг своей цели гораздо быстрее и совсем скоро оказался возле того самого места, где груз отправлялся куда-то выше и в более светлое помещение. Всмотревшись внимательнее в саму процедуру подъема контейнеров, Майкл заметил, что не все его части  плотно наполняются погрузочной массой.

Одни больше, другие меньше. Это дало возможность уловить один из таких момен­тов ненаполнения, присоединиться к контейнеру и подняться  уровнем  выше.

Что ожидало там, Майкл, конечно, не знал и на всякий случай, приготовился сразу спрыгнуть вниз. Но, к счастью, тревога его оказалась напрасной. Кон­тейнер поднялся на поверхность и остановился на передвижной платформе.

Майкл осмотрелся по сторонам. Это уже не было частью подземной выработки.

Скорее всего, он попал на поверхность. Но все же, это было какое-то здание или помещение с той лишь разницей, что его потолок очень ярко освещался.

 -  Наверное, солнце, - подумал Майкл и принялся рассматривать более внима­тельно все остальное.

Судя по всему, это место было, своего рода, контейнерной станцией погруз­ки. Повсюду располагались контейнера: одни пустые, другие полные.

Поднятые снизу устанавливались на платформы  и готовились к своей отправке куда-то дальше. И, очевидно, оттуда подходили уже опорожненные, составленные на такие же платформы в обратном направлении.

Вобщем, это был перевалоч­ный пункт. Здесь же присутствовали какие-то огромные механизмы непонят­ного назначения, которые пока не принимали никакого участия в этом про­цессе.

Перескакивая с одного контейнера на другой, Майкл вскоре приблизился к следующему препятствию. Это были очередные ворота, наглухо закрытые и не дающие возможности проникнуть далее.

Находясь в непосредственной бли­зости от них и не оборачиваясь назад, Майкл не смог заметить, как позади начали свои движения ранее молчавшие машины.

Внезапно, до сих пор однообразно присутствующий шум прекратился и одно­временно что-то начало действовать, создавая невыновимую боль в ушах  и поднимая в округе какую-то безоблачную пыль, которая  Майклу  казалась густовато-серой массой, поглотившей  все, в том числе, и его самого. Он закрыл руками  уши, но это не помогло. Тогда, Майкл просто уселся на ка­мни и принялся мучительно ожидать своего конца. Вскоре все прекратилось.

Наступила мгновенная тишина, а затем резко заработали контейнеровозы, создавая прежний шум протекающего процесса.

-    Фу-у,- выдохнул Майкл и сказал,- ну  и  дела здесь творятся,- но голоса своего не услышал, а скорее, мысленно понял, что хотел сказать.
Посмотрев на свои руки, он увидел, что они в крови.

-    Черт,- выругался Майкл и принялся обтирать их о свою спецодежду, - наверное, снова какое-нибудь магнитное поле,-проговорил он следом и осмотрелся назад.

Огромные машины стояли, не двигаясь, и не создавали ничего такого, что бы­ло до этого. Тем временем, платформа двинулась и пошла вперед. Майкл вовре­мя пригнул голову, чтобы не остаться без нее, и проехал вместе с соста­вом по другую  сторону ворот.

Повсюду:  и налево, и направо стояли какие-то небольшие агрегаты, располо­женные так, чтобы  каждый  контейнер смог поставить ему свой  груз прямо внутрь.

Майклу пришлось быстро эвакуироваться с контейтровоза и бегом броситься в сторону от этих машин. Как оказалось, он вовремя это сделал, так как бук­вально через минуту агрегаты выпустили целый столп пламени и начали прогревать состав полученного груза.

Майкл оказался позади  их, но и здесь чувствовалось какое-то грозное шипение и огромная жара. Его вмиг бросило в жар, и струйки пота побежали по всему телу. На месте оставаться было нельзя, потому Майкл потихоньку начал двигаться к новым воротам, стараясь теснее прижиматься к стене и чего-нибудь не зацепить.

Наконец, уже совсем взмокрев, ему удалось добраться до ворот. В уголке он  присел и тяжело вздохнул.

-   Да, путь не из легких и черт его знает, когда конец всему этому.

 Но делать нечего, нужно пробираться дальше.

Он посидел еще немного, а затем подошел ближе к воротам и стал возле них, плотно прижавшись к стене.

Процесс продлился недолго. Вскоре обожженная или разогретая масса погру­зилась обратно в контейнера, и весь состав двинулся дальше к воротам.

"Господи,- подумал Майкл в ту минуту,- я ведь чудом спасся.Уже бы не соб­рали  и  костей, вовремя я не спрыгни",- и он ввервые в жизни мысленно по­благодарил кого-то за свое мимолетное спасение.

Состав подошел ближе, и ворота открылись. Майкл пробежал вдоль стены  и  пересек следующую границу, стараясь и дальше придерживаться этого. Но вовремя вспомнил предыдущую проходную зону, где его чуть было не сдавило, он быстро отскочил в сторону, оказавшись ближе к самому пути.

 Но на этот раз ничего подобного не случилось. Состав проследовал мимо и остановился невдалеке. Ворота автоматически закрылись. Майкл в тревоге ожидал, что же будет дальше. Помещение было подобным то­му, что он раньше видел. Но вот машины стояли какие-то другие.

"Господи,- подумал он,- неужели опять будут глушить?"

 Слава Богу, этого не произошло, а состав,  постояв немного, двинулся даль­ше к воротам.

-Черт,- выругался Майкл и бросился бежать следом, дабы не опоздать пройти дальше.

Через минуту он был уже на другой стороне. Здесь картина значительно менялась. Это было очень большое помещение с целой массой  различных по виду агрега­тов, поточных линий, машин, приспособлений и другого. У Майкла   даже сразу разбежались глаза.

Тем временем, состав, подойдя к какому-то месту, остановился,  и началась его автоматическая разгрузка. Совсем скоро этот процесс завершился, и контейнера двинулись дальше, следуя по какому-то кольцевому маршруту. Таким образом, это был конечный пункт прибытия камней для их остаточной переработки.

Майклу трудно было разобраться во всем этом сразу. Но все же он заметил, что груз автоматически  подразделялся на группы и уходил  каждый согласно своего состава в разные места доработки. Здесь было полным полно тран­спортеров и прочих линий связи между различными приспособлениями и агрегатами. Обойти все  -  значило бы потратить уйму времени.

Поэтому, Майкл решил сразу установить, где находится самый последний этап пеработки и что, собственно, получается из этого камня. Поискав взглядом подобное место, он двинулся в избранном  направлении.

Спустя время, Майкл достиг цели и оказался возле одной из групп полу­чаемой продукции. Невозможно было даже и представить, что из обыкновенно­го камня  можно сделать такое.

В переводе на земные мерки - это были нас­тоящие драгоценности.

Майкл не знал, как они получались так, но то, что это действительно  драгоценности, не сомневался.

 Все сверкало и искрилось, делая из человека совершенно беспомощное существо. И все Майкл преодолел временное помутнение рассудка, и оторопе­ло огляделся по сторонам.

В разных местах находились и другие типы продукции. Все они чем-то друг от друга отличались и составляли огромное скопление того или иного вида.

Были и маленькие камни, и побольше, и просто  какая-то дымчато-сероватая пыль. Была даже густая молочно-белая масса, содержащаяся в какой-то прозрачной жидкости.

 

Майкл рассматривал все это и только пожимал плечами. Но время поджима­ло его и не давало более подробно осмотреть все те места и виды. Поэтому, он, побродив немного в этой кладовой, начал искать выход. Точнее, нужно было найти,  как их доставляют дальше, куда и  зачем.

 Спустя время, когда казалось, уже поиски ничем не увенчаются, Майклу пос­лышалось какое-то небольшое жужжание, преодолевающее другие воспроизво­дящиеся шумы.

 Он в растерянности огляделся по сторонам, но так ничего и не обнаружив, решил на всякий случай, спрятаться за одним  из молчаливо  стоявших  в стороне  агрегатов и определить возникновение этого шума.

 Обождав совсем немного, Майкл увидел, что где-то в стороне от него отво­рилась дверь, и в помещение вошло довольно уродливое с виду  существо. Догадавшись, что это робот, Майкл несколько успокоился и принялся следить за его действиями.

Робот приблизился к определенному участку, достал какую-то форму из ря­дом стоящего штабеля и погрузил в нее часть полученного после дообработки  камня. Затем он двинулся обратно тем же маршрутом, держа форму в руках и не обращая ни на что внимание.

"Так, так,- про себя подумал Майкл,- значит, выход  дальше ограничен. Навер­ное, они используют только роботов для доставки этих камней в другое мес­то. Но может, это только проба на что-то ? Надо подождать и выяснить все до конца".

 

Времени прошло достаточно и  Майкл начал беспокоится. Уж не ошибся ли он в своих размышлениях. Но вот, дверь снова открылась, и в помещение на­чали входить подобные по виду машины. Майкл насчитал их десять. Они все по очереди почерпнули того же и потянулись цепью обратно. Спустя время вернулись и вновь проделали то же. Так продолжалось до тех пор, пока значительная часть материала не исчезла за дверью, а оставшееся состав­ляло самую малую долю.

Тем временем, процесс переработки шел далее. Массы скапливались и, судя по всему, их вскоре так же должны были изымать. Так оно и было. На смену одним пришли другие машины. Очевидно, с других групп проб не требовалось, так как роботы сразу начали отгружать это по ту сторону двери. Надо сказать, действовали они достаточно быстро, несмотря на внеш­нюю непрактичность и вид.

Спустя совсем короткое время в кладовой почти  ничего не осталось. Майклу   даже стало грустно от этого, словно его  кто-то обворовал пря­мо на глазах.

Неожиданно он заключил для себя.

"Черт меня возьми. Наверное, там,  где мы проходим ежедневно и опускаем­ся к себе на рабочие места и происходит какая-то погрузка всего этого материала. Только он, очевидно, проходит какую-то дополнительную переочист­ку по пути, а иначе, зачем   им использовать здесь роботов. Значит, путь, проделанный мною, напрасен?  Но, почему же? Не совсем так. По лифту я ведь не смогу подняться обратно. Значит, путь только здесь. К тому же, очевидно, есть и время для погрузочных работ.  Ведь ночью они не делают этого. Надо  все выяснить до конца. Посмотреть, что там за дверью и много ли еще до пункта упаковки и погрузки. Но, как сделать это?.. А, впрочем...

Майкл принял решение и двинулся потихоньку к заветной двери. Приб­лизившись, он поискал что-либо похожее на выключатель, но так ничего и не обнаружив, отошел немного в сторону.

"Плохо дело,- подумал Майкл и как-то немного скис, - неизвестно, когда появятся здесь в следующий раз роботы, да  и  как проскочить незаметно и быстро мимо них самих?.."
Это, действительно, был вопрос. И его необходимо было решать. Майкл, набравшись терпения, стал  упорно ждать, в уме отсчитывая тягостные минуты и проверяя по своему состоянию время.
Внезапно, дверь отворилась, и на входе почти мгновенно вырос робот.
Он  как-то странно посмотрел по сторонам и двинулся мимо Майкла в каком-то направлении.

"Черт возьми, - обрадовался Майкл,- они не видят    нас. Наверное, их прог­рамма рассчитана на другое. Но может, это только один не видит? Надо как-то проверить".

Не теряя   ни минуты, Майкл бросился вперед  к проходу, и чуть было не стол­кнулся с другим  роботом, появившимся так же внезапно, как и предыдущий. Он так же посмотрел мимо человека, словно того и не было, и  двинулся  в другом направлении.

Человека это порадовало. Естественно, оно давало воз­можность узнать дальнейшее и продвинуться вперед в своих познаниях. Но, как оказалось, радоваться было преждевременно. Не успел он войти внутрь, как дверь автоматически закрылась, а на него обрушился поток пенной жид­кости. Спастись было негде, и Майкл стоял на   месте, стараясь подольше сохранить в легких воздух и не втянуть внутрь часть этого раствора. Наконец, его обработали чем-то другим и даже слегка подтолкнули дальше. Так он прошел восемь этапов различной обработки, пока остановился возле такой же двери. Майкл испугался не на шутку, но другого пути не было. Он явно прозевал момент и попал в процесс доочистки всех тех элемен­тов обработки.

Дверь открылась, и что-то толкнуло Майкла дальше внутрь другого поме­щения,где, минуту постояв и сосредоточившись, он рассмотрел нечто схожее с предыдущей кладовой и понял, что это и есть пункт упаковки , сортировки  и отправки по назначению.

Везде стояли формы с видом обработки  камня, а вокруг них -обычнее  упа­ковочные коробки, инструмент и прочие предметы, необходимые для работы.

 Судя по всему, здесь трудились другие. Роботов видно не было. Наверное, они приносили сюда все необходимое, а сами располагались в другом месте. В помещении  было   тихо.

 

"Значит, здесь работа пока не начиналась",- подумал тут же Майкл, и , как оказалось, впоследствии  не  ошибся.

Он про себя отметил примерное время и начал отыскивать другой ход из этого помещения. Вскоре Майкл его нашел, но дверь, как всегда, оказалась запертой. Он осмотрел внимательно стороны, но так ничего и не нашел.

- Черт вас всех подери,- ругнулся Майкл вслух и в горячах стукнул по двери рукой, в душе почти  мгновенно сожалея об этом.

 Неожиданно дверь начала открываться. Ничего не понимая, Майкл отступил в сторону и спрятался за каким-то ящиком.Через минуту, а может меньше, дверь автоматически закрылась.

"Какой же я дурак,- проклинал себя он,-сколько времени потерял из-за этого. А оказывается, все просто. Положи руку и  дверь откроется. Тьфу-ты!"

Теперь, Майкл смелее подошел к выходу и положил ладонь на дверь. Она по­тихоньку начала открываться. Он заглянул в следующее помещение и обом­лел.То был общий погрузочный переход, через который они ежедневно про­ходили и откуда опускались вниз.

Повсюду стояла охрана, а в одном месте сосредоточилась группа каких-то существ, одетых подобно Майклу в рабочие комбинезоны. Правда, они были немного  другого цвета и покроя.

Испугавшись, что его вдруг заметят, Майкл спрятался в небольшом  углублении стены.

Но никто не обратил внимания на саму по себе открываю­щуюся дверь. Судя по всему, взгляды охраны были обращены к кучке сжавшихся друг к другу существ.

-  Наверное, люди, - подумал Майкл и попытался рассмотреть их более внима­тельно.

Но было довольно далеко, а повязку свою он снять не решился, хотя и знал,  что в этом огромном помещении видно, как днем и можно смотреть обычно.

Дверь в очередной раз автоматически закрылась, убирая из виду все проис­ходящее за ней.

"Что ж,- продолжал размышлять Майкл,- дело почти  сделано. Но не до конца. Теперь, надо пробираться дальше и, судя по всему, этим же путем. Надо выяс­нить, куда отгружаются эти  коробки и как используют тех, кого собрали там, снаружи. Если  это люди, то хорошо. Хотя, впрочем, что тут хорошего. Говорить ведь с ними не будешь. Нужно обзавестись таким комбинезоном и в следую­щий раз внимательно   присмотреться к тем, кто здесь работает. Но вот, как это сделать? Это, конечно, вопрос."

Майкл не стал дожидаться, пока  начнется какая-либо работа  и решительно зашагал обратно, пытаясь повторить свой путь. Но понял, что должен быть и другой ход, рядом, через который ходят роботы, чтобы не повторять про­цедуру очистки в обратном направлении.

Так оно и было. Чуть в стороне находилась другая дверь. Майкл смело поло­жил ладонь, уже не сомневаясь, что ход откроется. Внутри был просто коридор  и в конце уходил влево, где стояла еще одна дверь.

Теперь, стало понятно, что эти два помещения соединяются между собой промежуточным отсеком. Открыв следующую дверь, человек пошел далее.

 Такой же коридор, но немного короче. Но судя по внезапно забившемуся ды­ханию от резкого изменения состава среды, здесь было избыточное давле­ние, очевидно, не дающее проникать содержанию другого помещения.

Очередная дверь открылась перед Майклом довольно резко и со странным шипением. Что-то сильно толкнуло его в спину, и он резко пересек границу, разделяющую помещения, мгновенно оказавшись напротив следующей двери,  которая открывалась уже сама по себе. Предыдущая же дверь так же быстро и с  шипением закрылась.

Таким образом, Майкл выяснил, почему перед ним так неожиданно возникали роботы. Просто механизмы довольно быстро вытал­кивали их наружу, и создавалось впечатление, будто они рождаются из-под земли.

Оказавшись по другую сторону места доочистки, Майкл с облегчением вздох­нул. Все-таки, это была наиболее неприятная процедура из всего проделан­ного им  пути. Поискав взглядом, куда ему нужно идти, он двинулся в обратный путь, на ходу составляя уже новый план и думая над тем, где бы ему добыть ту самую другую спецодежду.

Так, в размышлении, не лишая себя осторожности, Майкл достиг рабочего мес­та. Машина его упорно трудилась, а друзья продолжали вдалбливаться в стены.

Человек облегченно вздохнул и уселся за рычаги, надеясь еще успеть за сегодня сделать задел на будущее.

Так закончилось его второе путешествие по маршруту обработки добываемых камней. Конечно, многого он не узнал и даже потерпел небольшое фиаско в том, что маршрут заканчивался там, где, собственно говоря, начиналась его работа, но все же, кое-чего и добился. Многое стало более ясно, и в голове представала общая картина всего процесса. Это несколько облегчало дальнейшие размышления и давало возмож­ность составления вполне определенного плана побега.

Но куда? Эта мысль непрерывно преследовала Майкла, не давая покоя.

"Но ведь должно же быть всему этому объяснение,- думал он, продолжая ра­ботать, одновременно занимаясь своим. Куда-то ведь идут эти повседнев­ные грузы. Значит, есть возможность убежать отсюда. Надо только побольше выяснить о других  и  узнать хотя бы, как и где они сами обитают. Но до этого еще далеко,-  решил тут же Майкл,- пока  нужно продлить свои поиски  и  приложить все  усилия к тому, чтобы более подробно разработать свой план. А для этого торопиться не следует. Любая неясность может стоить головы. Хотя, - он улыбнулся  криво,- зачем она ему нужна?

Но тут же резко от­бросил в сторону свою внезапно нахлынувшую меланхолию  и  принялся рассуждать   более здраво.

-   Нет, голова все же нужна и надо ее поберечь. Надо выяснить, что здесь происходит. Что за планета? Как называют они сами себя?  И, в конце концов, как  я, да  и другие   здесь оказались? Как смогли оживить наши тела?  Может, какой-то космический корабль побывал на Земле? Да, нет. Чушь какая-то. Давно известно, что все это шутки  и способ зарабо­тать деньжат. Черт?! - воскликнул Майкл.- Сколько же там состояния?  Наверное, у  нас на  всех хватило бы. Хотя, нет. Вряд ли такое возможно. Мы, скорее всего, уничтожили бы друг друга ради какого-то камня. А как же они?  Может, и здесь действует какой-нибудь король или алмазный магнат, а на него все работают? Но, черт возьми, он должен быть силен во всем, раз такого добился. Хотя сомневаюсь я, что это под силу кому-то одному. Исполняют наверняка такие же, как и я, простые смертные. Но вот лавры получают одинокие отщепен­цы. Хотя, как я могу судить об этом сейчас. Надо вначале выяснить, что это за люди?..Фу, ты...Все за людей считаю. Но, как их назвать? Магистрами?.. Может, так и  зовут? Да, нет, сомнительно очень. Это, скорее всего, звание или должность, наподобии нашего врача, доктора. Нужно попробовать разузнать это. Но, как? Говорить ведь запрещено. Значит, надо подслушать. Может, что и про­яснится. А, возможно, они и сами скажут. Ну, ладно, буду работать, а то что-то сильно  отвлекся".

И вправду, машина его остановилась, а компьютер то и дело повторял свое:

 -   Нельзя стоять, надо работать. Не останавливаться, будете наказаны...

 Майкл не стал выслушивать до конца и приступил дальше к работе, больше уделяя внимания ей, а не своим, все более растущим  вопросам.

Вскоре день завершился, и Майклу в очередной раз пришлось пройти не­приятную процедуру доочистки, а на поверхности выслушать проводника, кото­рый, как и в прошлый раз, сообщил ему то же.

Майкл даже испугался, подумав, что тот робот, но внимательнее присмотревшись, понял, что все же это живое
существо. Просто ему и  не нужно было говорить что другое.

 

В этом не было надобности. Майкл догадался, в чем дело. Они думали, что время от времени стирают ему память, наработанную уже здесь. Но он, слава богу, научился защищаться, благодаря самому первому разу такого рода обработки.

Теперь, Майклу становилась понятней и  их  вездесущая беспечность. Они раз­мышляли просто:  нет памяти - нет процесса размышления. А старое не могло дать резкого  перехода  к настоящему. Потому,  они  и  не беспокоились  по этому поводу. Особо же буйных успокаивали просто сонамбулическим веществом.

Таким образом, человек трудился, как робот и исполнял все указания. Конечно, это  было жестоко с их стороны: подвергать живое существо такому использованию, но ведь с другой стороны - они все мертвы. Людям дали другую жизнь, возможно, которую на Земле они  вовсе и  не  получили бы. Хотя, кто знает, как все это работает?  Это только предстоит выяснить. Но все же, Майкл не оправдывал в душе того, что с ним же и происходило. Хотя, впрочем, ставя себя иногда на место тех же опекунов, он немного понимал их. Им-то какое дело до того, что они попали сюда. Персонал исполняет свою работу, да и только. А кто будет трудиться внизу, это не их  дело. Возможно, это будут роботы, а возможно, и живой рабочий материал, коим для них были люди, совершенно не такие по своим взглядам и образу отсталого мировозрения. Конечно, если судить по тому, что сами люди творили на Земле, то в принципе, они другого и  не заслуживают. Но ведь это не гуманно, в конце концов.

Майкл даже немного улыбнулся от такого слова. А был ли он сам таким, ког­да в глазах его жертвы светилась искорка  надежды на жизнь?

 Нет, он таким не был. Не были и другие. И только теперь, это очень ясно и доступно можно было понять. Окажись в другом свете и вовсе не в таком положении, а  в обыч­ном, каждый из них вряд ли задумался бы над своим прошлым и настоящим. Так что по-своему  эти "магистры”  правы. Но это никак не облегчало участь самих людей. Хотя бы был шанс на какое-то исправление и ведение другого образа мысли, жизни в дальнейшем. Но и этого не было. Это была лишь вечная каторга, из жизни в жизнь, которую давали  эти существа, очень похожие на людей и не особо страдающие от их бедственного положения. Что же. Сами люди заслужили добросовестно это и  именно благодаря своему прошлому.

 -   Но, если они не желают нас видеть другими, то этого желаю я сам, - решил Майкл, и его голова мгновенно наполнилась новыми мыслями и обросла новыми частицами пока только  образующегося  внутри  ума.

Внезапно Майкл прекратил свои далеко идущие размышления. Навстречу им шли те, кого, очевидно, использовали на пункте упаковки и сортировки. Он внимательно всмотрелся в их замкнутые лица и тут же понял, что все они также подвержены обработке одного и  того же вещества.

 "Это хорошо,- заключил для себя Майкл. - В случае чего, будет легче догово­риться. Теперь, надо выяснить, где они живут. Точнее, в каком из лабиринтов их содержат. Судя по всему, в их отсеке больше никого нет. Это, наверное, сделали для того, чтобы все они между собой меньше общались".

Колонна с такими же пленниками прошла мимо и обдала их каким-то спе­цифическим запахом, которого Майкл ранее не замечал.

"Ага,- тут же подумал он,- это, наверное, от того, что я принимал ту самую гадость вместе с рационом питания. Очевидно, она воздействует и на чувство обоняния. Так,так. Это все хорошо. Пригодится возможно в дальнейшем."

Майкл искоса, склонив немного голову, посмотрел вслед удаляющихся и опять отметил для себя одну немаловажную деталь. Группа людей шла не быстро, а по-странному передвигалась. Из этого он заключил, что, возможно, действие препарата чем-либо активизировано и сознание частично выключено до на­чала самих работ.

Значит, можно вполне воспользоваться моментом и перебе­жать из одной группы в другую. Вот только, как это сделать? На этот вопрос Майкл нашел ответ только через неделю в то же время. Когда они шли снова друг другу навстречу, то кто-то из группы упаковщи­ков поскользнулся и упал. Создалась небольшая толчея. Упали еще нес­колько, споткнувшись о лежащего. Людей, правда, быстро подняли, но Майкл отметил, что этим можно воспользоваться. Надо только   ухитриться  подобрать  подобный костюм.

На лица вряд ли кто обращает внимание. Тем более, что и  у  них имеются маски. Так, потихоньку Майкл начал разрабатывать свой дальнейший план действий.

 

Многое было пока неясно в нем, но кое-какие очертания все же имелись. Догадавшись, что элемент погрузки , упаковки и сортировки осуществляется после их рабочего дня, Майкл решительно продвинулся вперед в своих сооб­ражениях.

-   Значит,- думал он,- предыдущая смена заканчивает свою работу, а эти бедо­лаги идут исполнять свое. Тут появляемся мы, спустя какое-то время  и  частично  мешиваемся. Может, воспользоваться этим? Нет. Так не пойдет. Кто же займет мое рабочее место? Нужен другой вариант. Тогда, может, не выходить из места выработки, а воспользоваться пройденным  уже маршрутом и поучаствовать в процессе погрузки? Нет, это тоже отпадает. Проводник вполне способен заметить мое отсутствие, тем более, я ему уже приглянул­ся своим перенасыщением.

Тогда, остается вариант почти моментального возвращения обратно после ухода проводника. Можно незаметно пробраться туда и слиться с группой погрузки. Надо только выяснить это более точно и осмотреть хорошо все лабиринты. А как тогда возвратиться обратно? Да-а. Это вопрос. Нужно еще обмозговать.

И Майкл занялся именно этим. Как только проводник их покинул, а товарищи в своем бессилии потянулись в комнату, он крадучись начал осматривать все проходы. Спустя время стало ясно, что в их отсеке больше никого нет. Очевидно, персонал покидал это место, как только они возвращались с ра­боты. Но, наверное, оставался какой-либо дежурный или кто-то в этом роде?

Майкл беспокойно покрутил головой во  все стороны. Везде стояла тишина. Постояв еще с минуту и внимательно прислушавшись, он  вдруг  ясно уловил тихое пиканье, воспроизводящееся откуда-то из-за стены.

Майкл непонимаю­ще оглядел ее, но так ничего и не нашел.

-   Что такое?- не мог понять он,- откуда эти звуки?

Ответ на этот вопрос последовал незамедлительно. Впереди его по той же стороне, образовался просвет, отражающийся на полу, и тут же показалась какая-то фигура.

Майкл бросился за  угол  стены и, присев там, затаил ды­хание. Послышались довольно легкие шаги, затем что-то  щелкнуло, и все стихло.

Майкл осторожно выглянул в коридор. Полоса света исчезла и никого не было видно.

-Вот, черт, - тихо прошептал он,- чуть было не влип.

"Наверное, это и есть комната дежурного,- догадался Майкл,-только вот, как попасть туда и  выяснить, что там происходит. Может, попытаться что-ли­бо устроить здесь? К примеру, пожар или  что-то еще в этом роде, хотя  как? Для этого ведь ничего нет. Надо подумать",- нехотя согласился он со своей настоящей беспомощностью и, так же крадучись, начал возвращать­ся обратно.

Хорошо, что продолговатого типа  холл был наполнен     всякого рода  угол­ками  причудливо-фантастической формы, а также обставлен какими-то декоративными изделиями: что-то вроде человеческих  скульптур  и  изваяний.

-  Может, это их культура, - думал, осматривая  все, Майкл. - Ну, и безвкусица. Хотя, у нас также бывает дрянь, что смотреть тошно, но все,  тем не менее, хлопают и возносят до предела. Наверное, в этом  мы с ними  чем-то схожи.

Потихоньку он добрался до своей комнаты и юркнул внутрь. Друзья  уже спа­ли, а в комнате было темно.

Внезапно вспышка яркого света залила все вокруг, а какой-то металличес­кий голос затараторил:

-     Опоздание, опоздание..,- и все это сопровождалось дополнительным сигналом в виде сирены со свистом.

Майкл на секунду растерялся, но быстро сообразив, что нужно побыстрее лечь в постель и раздеться, немедленно приступил к исполнению. Спустя минуту, он уже лежал на своем месте, а все тот же голос продолжал монотонно гласить одно и то же:

-      Опоздание, опоздание...

-      Да, заткнись ты, - в сердцах проговорил Майкл, и голос, почти тут же изменив свое словопроизношение, сообщил:

-      Больше не опаздывать, будете наказаны, - и, наконец, все стихло.

Майкл волновался. Сердце его стучало, а мышцы напряглись до предела. Каза­лось, вот-вот в комнату войдет кто-то и разоблачит его кратковременное отсутствие.

Но, к удивлению, этого не произошло.

И тогда  Майкл понял, что дежурный на время оставил свой пост, а потому сбой остался просто незамеченным. Но если это зафиксировалось, то значит, будет разборка с утра.

Снова встав с постели, он решительно отправился к аппарату питания и проглотил свою дозу вечернего рациона.

 

Через время Майкл лег и закрыл уставшие глаза. В комнате воцарилась тишина, и вскоре человек сам по себе заснул, так и не дождавшись проверки.

Утро началось, как обычно. Проснувшись, Майкл быстро направился к аппарату и проглотил весь завтрак. Нужно было срочно ввести вещество, дабы не выз­вать никаких подозрений у первонала. Но, к его удивлению, проверки не по­следовало.

"Может, ничего не фиксируется? - подумал  про себя Майкл.- Или просто никто не обратил внимания на такое?  Как бы это выяснить? - И он решил, не затягивая это, спросить у проводника, как раз вошедшего за ними.

-     Извините, уважаемый магистр,- обратился к нему Майкл.

-     Я не магистр,- четко продекларировал проводник, создавая впечатление машины, а не живого существа.

-     Тогда, как к вам обращаться?

-     К нам нельзя обращаться, - ответил просто тот и продолжил,- я не должен с вами беседовать. Это запрещено. Оставьте все вопросы, следуйте за мной.

Он повернулся и вышел из комнаты. Майкл, ничего не понимая, последовал за ним.

Вскоре они зашли в ту самую комнату, где, как и  предполагалось, находился дежурный. Там за пультом невероятно большого размера сидел такой  же "про­водник”, только с другими, мало понятными для самого Майкла, обозначениями на его униформе.
-   Ваше опоздание отмечено,- обратился к Майклу сидевший, - в следующий раз, будьте осторожней и внимательней. Не соблюдение режима может вывезти ваш организм из строя. Соблюдайте общие правила. В случае повторения, пройдете генетическую доработку у магистра   Мердоксфа. Это все, идите.
Его проводник, молча, повернулся, и они вместе отправились за остальными.
Вскоре все отправились на работу.

 

"Так,- думал Майкл про себя,- надо что-то делать. Как же обхитрить машину? Нужно что-то придумать. Но что?"

И тут он вспомнил за те самые ампулки, которые припрятал в основе своей  кровати.

"Может, попробовать их? - пришла в голову мысль,- надо попытаться".

 И уже сегодня Майкл занялся этим после работы. Аккуратно достав нужную ампулу и не вставая со своей постели, он с помощью зубов открыл ее и рас­пылил вокруг, словно духи.

Прошло некоторое время. Майклу даже начало резать немного в глаза. Он встал с кровати и отошел в сторону. Голос молчал.

"Ага,- понял Майкл,- значит, отслеживание ведется благодаря пропитке пред­метов. Мое же вещество способно удалявь ее и делать движения незаметными. Но, как же мне удавалось ранее покидать свое место ночами? Возможно, сред­ство пропитки действует только какое-то время? Ну, к примеру, первые часы нашего сна, а затем все переактивизируется и создается одна зона нашего общего присутствия".

В эту ночь ему пришлось долго не спать и дожидаться какого-нибудь сигнала. Но, к счастью, ничего такого не произошло, и   Майкл окончательно убе­дился в правильности своих догадок. Таким образом, он получал возможность совершения вылазок в любое время после работы.

Следующим вечером Майкл занялся дальнейшим исследованием коридора. Теперь, зная, где находится дежурный, ему было значительно легче. Но, тем не менее, опасность обнаружения не снижалась. Потому, Майкл осторожно передвигался от одного места к другому и старался не производить никакого шума. Вскоре он достиг конца коридора и решил обследовать один из ходов, уводя­щих далее. Надо сказать, что дорогу к лифту Майкл изучил уже давно. Пото­му, целью своих путешествий он ставил сейчас выяснение обстановки в других  сторонах от  их  коридора.

Побродив по пустоватому холлу, прилегающему к коридору, Майкл ничего осо­бенного не обнаружил. Ярко обозначенных дверей он не видел, а значит, и исследовать здесь было больше нечего. Потому, оставив это, он возвратился обратно и отправился в сторону лифта, в надежде найти для себя что-то новое. Чуть в стороне от двери самого лифта Майкл обнаружил еще одну дверь.

 Недолго думая, он приложил ладонь к ее поверхности, и она открылась. Войдя внутрь, Майкл увидел перед собой уводящие куда-то вниз по спирали ступе­ни.

"Вот, это да, - подумал он,- наверное, дополнительный спуск в случае отка­за лифта. Но куда он ведет?"

Самое плохое было то, что нельзя спрятаться в случае чего. Оставалось то­лько надеяться, что он никого не встретит. Майкл осторожно начал опускать­ся по ступеням вниз. Вскоре он подошел к такой же двери и решительно положил на нее руку. Дверь открылась,  и Майкл оказался на другом уровне. Коридор казался таким же, как и у них, но все же он решил его исследовать.

Майкл вихрем пронесся вдоль стен вперед и, спрятавшись за скульптурой, начал внимательно изучать окружающее.

Ничего особенного он пока не заметил.

Тогда, Майкл продвинулся далее и заглянул за угол. На полу четко обозначилась какая-то светящаяся полоса, очевидно обозначающая открытую дверь.

 Рисковать особой надобности не было, поэтому Майкл  решил оставаться на месте до выяснения других подробностей. Он внимательно осмотрел потолок, стены и попробовал даже тихонько постучать по ним.

Странно, но стука, как такового, слышно не было. Стена мягко реагировала на его действия и бук­вально ничего не воспроизводила, кроме обозначения самого движения руки. Майкл пожал плечами и принялся ожидать исчезновения полоски света. Время шло, но ничего не менялось. Тогда, он решил оставить этот вопрос на потом и исследовать до конца лестницу, скорее всего ведущую к самому низу здания, в котором все размещались.

Майкл осторожно вылез из своего укрытия и поспешил обратно. Спустя минуту, он уже опускался дальше вниз, желая разузнать более подробно, что там на­ходится.

И вновь лестница привела его к двери. К удивлению, дальнейшее продвижение вниз на этом заканчивалось, и  Майклу ничего не оставалось, как открыть представшую перед ним дверь.

Так он и  сделал.

Впереди зияла пустота и темнота. Майкл сразу закрыл гла­за и попробовал определить, что там дальше находится. Спустя время ему удалось рассмотреть серые стены и обозначенную яркой краской полосу продвижения вперед.

Он с опаской вступил на эту полосу и пошел по ней далее. Путь оказался долгим и  Майкл уже подумал о том, что, наверное, лучше вернуться обратно, но непонятно откуда взявшееся чувство внутренней правоты его действий, заставило его пройти вперед еще немного.

Дорога круто заворачивала впра­во. Майкл свернул и тут же оказался перед дверью. С секунду поколебавшись, он все же положил на поверхность руку, и дверь тихо начала открываться.

Вначале Майклу показалось, что его дыхание на мгновение остановилось. Резковатый запах ударил ему в нос и заставил немного содрогнуться. Спустя мгновение, он пришел в себя и стал внимательно всматриваться в окружающее.

Что это было - Майкл толком не понял. Та же дорожка вела к какому-то ог­ромному другому зданию, имеющему круглообразную форму с различными до­полнительными надстройками.

"Что за чертовщина?"- подумал Майкл, напрягая свое внутреннее зрение, что­бы получше рассмотреть все это.

Тем временем дверь закрылась, а он почувствовал небольшое дуновение, слов­но это был небольшой ветерок. Майкл поднял голову высоко вверх и увидел где-то вдалеке одиноко светящиеся точки.

-  Что за черт? - тихо выругался он и попытался рассмотреть повнимательнее. Но, то ли видимость была плохой, то ли что-то случилось с его зрением, увидеть больше что - либо не удалось.

"Надо возвращаться",- подумал Майкл и, повернувшись, положил руку на дверь.
Она открылась и пропустила его внутрь. И снова состояние как-то резко изменилось. В носу и во рту, словно что-то защекотало и заставило Майкла  хорошо помять рукой свое лицо.

Совсем скоро это прошло, и он двинулся обратно.

Благополучно поднявшись по лестнице, Майкл добрался до своей комнаты и, раздевшись, лег на кровать. На сегодня его исследования были завершены, и он, устало потянувшись, закрыл глаза, а через мгновение уснул...

Спустя три дня,  Майкл продолжил свои поиски. Ему, во что - бы то ни стало, нужно было найти другой выход к месту упаковки, который бы дал воз­можность поближе познакомиться со всем происходящим.

 Вероятнее всего, он где-то был рядом, но Майкл никак не мог понять где. В уме он пробовал рисовать план здания, исходя из того, что уже удалось узнать, но к решению никак не мог подойти ближе.

Следующая вылазка оказалась для него пустой. Он снова побродил по полу­пустым коридорам, но так ничего и не добился.

Возвращаясь обратно, Майкл неожиданно подумал:

"А может, стоит попробовать с другой стороны. Стой, где находятся помещения для исследований?  Я ведь дальше их так и не ходил".

Майклу   захотелось тут же проверить свое предположение, но время уже под­жимало, и он решил оставить это до следующего раза.

 

Прошло около двух недель, прежде чем  ему  удалось сделать очередной  шаг. За это время его успели обследовать и как следует накачать какой-то дрянью, от которой кружилась голова , а ноги сами по себе сгибались. Приходилось выжидать и собирать силы.

И вот, долгожданный день наступил, и Майкл приступил к поиску. Он сразу отправился к  комнатам исследований,  которые находились в другой стороне от дежурного, и попробовал поискать там какую-либо дверь.

И удача посопутствовала ему в этот день. Внимательно изучая стены, он  смог обнаружить дверь,  довольно хорошо замаскированную под стену.

Майкл тут же положил на нее руку,  и она тихо открылась. Впереди была  двойная, переходящая  от одного крыла  здания  к другому, лестница.

Очевидно, она соединяла внутрен­ние стороны самого здания между собой. Возможно, ею и пользовались, но очень редко.

Майкл даже обнаружил осадок пыли, чего нигде не видел раньше. Это одно­временно и порадовало, и огорчило. Теперь, вполне могли быть видны его следы.

Хотя, в принципе, кто знает, что это именно он? Обувь ведь у всех одинакова.

Майкл немного успокоился и начал продвигаться по лестнице вниз. Оказав­шись возле двери, он уже хотел было ее открыть, но почему-то не решился и продолжил свой спуск вниз. В конце конщов, лестница закончилась и поста­вила его перед другой дверью. Майкл долго не решался открыть ее. Но вот, набравшись смелости и впервые в жизни перекрестившись, он решительно возложил руку и отошел немного в сторону от проема.

То, что Майкл увидел, оказалось для него не ново. Он был с обратной сторо­ны того самого входа,  который допускал в помещение упаковки.

Сейчас здесь кипела работа. Люди сновали туда-сюда, перевозя на передвижных платформах грузы, а  за их действиями следила везде присутствующая охрана.

 Майкл успел заметить, что их одежда ничем не отличается от одежды дежур­ного в холле.

Дверь снова закрылась, обдав каким-то своеобразным запахом. "Что же делать? - напряженно думал человек, находясь в непосредственной близости от участка  интересующих его работ.

Но решение в голову не при­ходило. А потому, Майкл решил возвратиться обратно и по ходу заглянуть в дверь между уровнями.

Но, оказавшись возле нее, он вновь не решился на это и попросту проследовал мимо.Что-то было за дверью такое, которое его отпугивало, или точнее, создавало внутри непонятное  ощущение тревоги или даже мгновенного наплыва страха.

"Но перед чем? - непреклонно возрастала перед ним мысль. - Что может здесь быть такого, которое смогло бы отпугнуть или основательно испугать меня?  Уж,  конечно, это не смерть, ибо ее я  уже постиг. Но, тогда, что?.. А может, совсем противоположное?.. Может, это то, чего я просто не знаю?.. Может, это жизнь?!!"

Майкл даже остановился посреди лестницы, обдумывая то,что пришло ему на ум.

"Но почему я так боюсь этого? - не понимал он сам себя. -Возможно, от того, что сам так мало знаю о ней?  Так может, все-таки взглянуть?..

 Майкл в нерешительности замер на месте. И все же, простое любопытство, даже сквозь страх преодолело временное отчуждение и заставило возвра­титься к той самой двери.

Он осторожно приблизился к ней, стараясь по возможности что-либо услы­шать. Но так ничего не добившись, приложил свою руку на поверхность. Дверь плавно открылась.

Ничего особенного за ней не было. Обычный коридор и  все.Чем-то похожий на тот, где живет он сам. И все же человек решил проверить, что здесь.

Он тихо проскользнул внутрь и, немного петляя между скульптурами, начал продвигаться вперед. Первое, что бросилось ему в глаза - это отсутствие всяческих дверей.

-   Значит, здесь никого нет?- решил сразу же Майкл, но вспомнив, что это мо­жет быть так же, как и у них на уровне с потайной дверью, начал более внимательно изучать стены коридора.

Наконец, он заметил что-то схожее с ранее виденным и уже хотел было при­ложить свою руку, как  вдруг  дверь сама начала открываться, образовывая полосу яркого света на полу.

Майкл быстро и бесшумно бросился за декорации и спрятался там на время.

Кто-то вышел из комнаты  и  последовал по коридору. Соблюдая предельную  осторожность, Майкл выглянул из своего убежища и рассмотрел фигуру уходящего.

То был магистр Мердоксф. Хотя, Майкл мог и ошибиться. Но уж очень тот был похож на него.

Не зная, что предпринять, человек долго находился за декорациями, продол­жая наблюдать за той самой дверью.

Вскоре снова на том же месте образовалась полоса, и из помещения вышла сестра, держа перед собой какие-то предметы. Она направилась вслед за ма­гистром.

"Ага,- догадался Майкл,- очевидно, я здесь находился  вначале, а потом меня перевели на другой уровень. Так, так. Надо бы теперь выяснить, что здесь происходит. Может, мне станет тогда яснее общая картина".

 Он высунулся из своего укрытия, бегом бросился к двери и быстро положил на нее руку. Дверь начала бесшумно открываться.

Полоса яркого света больно ударила человеку в глаза и заставила быстро закрыть.

Ориентируясь только внутренним зрением, Майкл шагнул внутрь, а дверь так же бесшумно закрылась.

Он сразу поискал взглядом какое-нибудь убежище среди многочисленного состава машин и агрегатов, участвовавших в каком-то процессе.

Определив для себя один  укромный уголок, Майкл двинулся туда, на ходу рассматривая оборудование.

Комната была довольно большая и себя в ней человек почему-то не помнил.
Все было незнакомо для его понимания и в этом огромном скопище приборов, устройств, отовсюду тянущихся и сплетающихся проводов, трубочек и иного,
очень тяжело было что-либо вообще разобрать.

 

Время от времени, срабатывало какое-то устройство и говорило почти человеческим языком, повер­гая Майкла в дикий ужас. Наконец, несколько осмелев, он приблизился к од­ной из огромных посудин, напоминающих, скорее всего, бутли огромного раз­мера.

То, что Майкл смог рассмотреть ближе, буквально повергло в шок. Он не мог сдвинуться с места и открытым ртом глотал электронно-кислый воздух, исходящий из сосуда, который почему-то щипал  язык и  заставлял сокращать­ся его внутренности, будто определяя цикл развития.

Наконец, Майкл сошел с места и быстро направился к избранному уголку. Там он присел и попробовал успокоиться.

Спустя время, это ему удалось, и вско­ре Майкл пришел в себя. То, что он рассмотрел, было не чем иным, как живым человеческим организмом.

Правда, там еще полностью не сформировались черты лица и пока не ярко обозначились глаза в их привычном виде.Это-то и напугало Майкла до смер­ти и вызвало минутное оцепенение.

"Так вот, какая она - жизнь,- немного погодя думал Майкл, стараясь не смот­реть в ту сторону, - значит, вот так они и добывают наши тела. Совсем, как в кино. Даже не верится в такое.Хотя, почему нет. Я ведь, наверное, сделан так же".

 

Здесь его мысли неожиданно прервались, так как в комнату возвратились магистр и сестра. Майкл замер.

Они прошли в сторону того же сосуда и чем-то там занялись. Разговор шел на непонятном Майклу языке, потому разобрать что-либо он не мог. Единст­венное, что дошло до него, это слова, брошенные, очевидно, самим готовящимся выразиться организмом:

-   Работа не нужна. Не нужна работа. Лучше отдых. Возьмите отпуск. Погода  отличная. Всем  хорошо...

Организм говорил что-то еще, но Майкл не разобрал. Наверное, магистр с сес­трой что-то сделали, потому как через время голос вовсе исчез.

 Вместо этого появился дополнительный шум, создающий нечто вроде вибрации в комнате. По крайней мере, так показалось Майклу. В горле  вдруг  запершило, и возникло желание кашля. Майкл согнулся вниз и закрыл нос и рот рукой. Горло продолжало першить, но кашель временно отступил.

 Понимая, что сейчас важно себя не выдать, Майкл держался изо всех сил. Казалось, терпение его лопнет, и он вот-вот разразится кашлем. Но, слава богу, сдержался, и буквально через минуты эти ощущения исчезли.

Он приподнял осторожно голову и обтер лицо в слезах руками. Магистра  и  сестры уже не было. Очевидно, они ушли, пока он сдерживал свой кашель. Шума, возникшего до этого, он также не уловил.

"Наверное, отключили"- подумал Майкл и бросил взгляд еще раз в ту сторону.

 Что-то поменялось местами, а может, кое-что и добавилось. Толком он не мог определить. Зато Майкл понял другое. Нужно отсюда уходить.

Неизвестно, сколь­ко продлится отсутствие персонала и надо спешить, чтобы воспользоваться этим.

Он встал и быстро пошел к двери. Оттуда еще раз бросил взгляд назад, а затем быстро положил руку на дверь. Та открылась, и человек, вначале вни­мательно осмотрев коридор, бросился к уже известному ему укромному месту. Там он немного отдышался и пришел в себя.

"Нет, на сегодня, пожалуй, хватит исследований. - решил Майкл. -Пора возвращаться обратно. Тем более, что я могу в этом понять? Ясно и так, что они растят нас в каких-то сосудах, а потом заставляют трудиться.

Конечно, неизвестно сколько на это требуется времени, но зачем мне это. Я ведь не собираюсь делать подобное. Надо лучше думать, как выбраться отсюда. Вот главное. Но, как определить, где мы вообще находимся?!! Как далеко от Земли?
Возможно ли достичь ее как-то? Как бы это выяснить?"
Но решать здесь вопрос было крайне неуместно. Потому, Майкл тихо двинулся  по коридору к двери, ведущей на лестницу. Вскоре он уже был в комнате и размышлял о своем, лежа в постели.

Прошла ночь, и опять потянулись рабочие будни. Майкл все время решал одну и ту же проблему:  где достать спецодежду и как пробиться туда, куда ему нужно.

На разрешение этого ушло более трех недель. За этот период Майкл побывал еще в нескольких местах. И лишь в последнем случае ему удалось добиться   намеченного.

Узнав, где располагаются такие же бедолаги, как и он сам, Майкл в одном из хозяйственных помещений и обнаружил то, что ему было так необходимо.

Далее ему нужно было решать проблему незаметного внедрения на сам участок упаковки. Он долго размышлял над этим., сопоставляя все факты и события, происходящие вокруг.

И наконец, решил, что другого выхода нет, кроме как, подобрав удобный момент, попасть в поле деятельности других  и, поучаствовав там немного, попробовать что-либо понять из происходящего. Так он и поступил.

Однажды, после работы Майкл переоделся в другую одежду и опустился вниз по той самой двойной лестнице, которую обследовал ранее.

Внимательно изу­чив обстановку, Майкл понял, что внедриться будет сложно, но все же воз­можно, благодаря тому, что отдельные рабочие, унося куда-то коробки, воз­вращались обратно впустую.

Постояв немного и выбрав удобный момент, он  вышел в общий коридор и слился с общим потоком передвигающихся людей. Теперь, для него было главным узнать, что от него требуется по работе. Майкл поспешил вслед за таким же рабочим, по дороге пытаясь понять и разобраться, кто чем занимается.
Судя по всему, все делились на четыре категории. Одни сортировали, другие упаковывали, третьи уносили какие-то одинокие упаковки, а четвертые возили
на небольших платформах-тележках груз побольше и погабаритнее.
Майкл шел за рабочим и старался передвигаться так же, как и он: немного покачиваясь и опустив вниз голову.

Вскоре тот остановился возле одной группы упаковщиков и, захватив какой-то ящик, двинулся в обратном направлении. Майкл заторопился сделать то же и быстро зашагал следом. Они вышли из помещения и пересекли большой холл по строго обозначенной полосе.

Майкл заметил, что одинокие погрузчики двигаются по своей дороге, а тележки по другой.

Далее перед ними восставала дверь. Человек остановился и, поставив ящик на пол, прикоснулся к ней рукой. Дверь открылась, пропуская их обоих. Впере­ди пролегала такая же дорожка, уводящая куда-то за угол.

 Внезапно, Майкл почувствовал какое-то изменение в своем состоянии. Что-то ему это напоминало. Но, что? Определить сейчас он не мог.

Майкл двигался следом за тем же человеком, стараясь не подавать никакого вида не принадлежности  ко всему. Со всех сторон стояла охрана, и чем далее они продвигались по маршруту, тем плотнее были их фигуры друг к другу. Это дало понять Майклу, что они приближаются к какому-то объекту, очевидно, очень важному для их опекунов.

Вскоре дорога снова повернула, и они оказались перед очередной две­рью.

-   Ну, прямо, как в сказке какой-то, - подумал Майкл, наблюдая, как впереди иду­щий дотрагивается рукой до двери. Та открылась, и люди прошли внутрь. Что-то снова  ударило Майклу в лицо, и оно вызвало даже внутреннее вол­нение.

Он никак не мог понять, откуда ему уже известно такое ощущение. И только тогда, когда они почти  вплотную подошли к огромному сооружению,  Майкл понял, где находится. Но размышлять сейчас было некогда.

Идущий впе­реди остановился и положил ящик на конвейер, который, самостоятельно вклю­чившись, поволок его внутрь этого здания. Судя по всему, на этом работа заканчивалась, и человек возвращался тем же путем обратно. Майкл проделал ту же операцию, что и другой рабочий, и зашагал в противо­положную сторону. Краем глаза он успел заметить,  что немного в стороне к этому же объекту подъезжали платформы-тележки.

Судя по всему, они въез­жали прямо внутрь помещения, так как непосредственной перегрузки здесь не наблюдалось.

Тогда, Майкл решил изменить свое рабочее место и примкнуть к группе других. Но, как оказалось, это не так просто было сделать. Ему пришлось еще изрядно потрудиться, прежде чем он достиг желаемого, да  и то, скорее всего, случайно. Один из сопровождавших внезапно по какой-то причине упал и не мог больше встать на ногу, а Майкл, оказавшись рядом, попросту его заменил.

И опять, путь пролегал по такой же дорожке. Майкл шел рядом, несмотря на то, что тележка передвигалась самостоятельно. Очевидно, в задачу входил не только элемент погрузки, но и сопровождения. Из этого он сделал вывод, что груз ценный или особо опасный.

Но, так это или иначе, время шло, и вскоре Майкл оказался возле того же сооружения и вместе в грузом вошел внутрь.

Чем-то помещение напоминало подвальное. Было темновато и в пору было бы включить свее внутреннее зрение. Его напарник, казалось, не видит этой темноты.

Он уверенно шагал вперед, держась за край платформы с драгоценным грузом. Они прошли неболь­шой коридор, затем поднялись выше на подобии лифта и вскоре достигли места назначения.

Это было такое же затемненное помещение, что и внизу, но гораздо обширнее и с массой различного рода грузов. Их тележка остановилась строго в обоз­наченной зоне, и металлический голос произнес:

-   Внимание, внимание. Автоматическая  разгрузка. Отойдите в сторону и ста­ньте на положенном расстоянии.

Майкл и его напарник отошли шагов на пять назад и замерли. Сверху что-то опустилось и, поочередно захватывая коробки, поднимало их вверх, очевидно куда-то устанавливая.

Через время платформа опустела, и тот же голос произнес:

--   Внимание, внимание. Разгрузка произведена. Следуйте по маршруту.

Тележка двинулась с места и, описав дугу, развернулась в обратном направ­лении.

Майкл и его напарник двинули за ней.

Так повторилось еще несколько раз. Поняв, что он здесь больше ничего не добьется, Майкл решил освободиться от работы и возвратиться обратно. Но оказалось, это сделать было очень сложно. Стоило ему шагнуть за гра­ницу той самой дорожки, как тут же взвыла сирена, а чей-то голос противно завизжал:

 - Нарушение рабочего режима. Сбой в выполнении работ. Тревога, тревога.

Майкл сделал вид, что оступился и упал, а затем подобно предыдущему начал показывать, что не может ступить на ногу. Тут же подбежали два ох­ранника и по дорожке отволокли его в помещение упаковки, а вместо него назначили другого. Через минуту подошел кто-то и продиагностировал ему ногу с помощью рук и какого-то прибора.

Вскоре осмотр завершился,  и  врачи  констатировал обычный вывих. Майклу сделали инъекцию и перевели на другой участок работы.

-   Слава богу, что так легко отделался, - думал он про себя,- могло быть и хуже.

Его привели к группе людей и, указав, что нужно делать, оставили в покое.

Так Майкл занялся непосредственно упаковкой. Ящики, в которые они погру­жали драгоценные камешки, были не особо большими и предназначались для одиноких ходоков.

Но вот рядом, на другом участке упаковка была гораздо большей.

Майкл про себя отметил, что туда бы вполне мог влезть человек.

« А, что,- думал он,- может, это и есть тот единственный шанс, который поможет мне убраться отсюда  куда-нибудь. Но надо выяснить вначале, что это за сооружение. Может, это просто склад продукции. Хотя вряд ли. Зачем им склади­ровать ее рядом. Скорее всего, они отправляют время от времени  ее. Но вот на чем  и куда?.. А не все ли равно мне куда. Да. Это так, конечно. Но ведь, если я сбегу, меня будут искать. Значит, надо устроить как-то свою гибель. Кроме этого, нужно продумать, чем я буду питаться все время. Да-а, вопросов много. Но, что это я? Надо убираться отсюда, а то так и утро наступит."

Майкл осторожно огляделся и начал подыскивать путь к своему отступлению. Вскоре, уловив момент, он пристроился одиноким грузчиком и отправился по маршруту. Возвращаясь уже обратно перед самым входом в помещение, Майкл тихо скользнул в сторону и вдоль стены побрался к желаемому вы­ходу.

 Надо отметить, что охрана по большей части уделяла внимание тем, кто двигался по полосе.

Потому, Майклу удалось проскользнуть туда и об­ратно практически незаметно.

Оказавшись за дверью, он глубоко вздохнул: "Слава богу, что так гладко все прошло".

Майкл двинулся дальше и совсем скоро оказался на своем месте. Уже лежа в постели, он думал:

-  Что же это за здание такое? Как бы выяснить более подробно? Может, стоит достать одежду охраны, но где и что мне это даст? Я ведь не знаю их языка, да и  у охраны существуют свои ограничения  перемещения. Кстати, что-то я не видел там никакого начальства. Можно подумать, что все трудятся сами по себе. Но ведь какой-то старший среди  них должен быть? Может, это магистр Мердоксф? Так он вроде бы доктор. Черт здесь разберешь. Совсем непонятно. Что же мне делать?.. Ага, вот что. Надо все же выяснить, где располагаются их апартаменты. Они ведь где-то живут. Но куда идти - вот вопрос. Тут надо подумать."

И Майкл день ото дня ожесточенно думал. Мысли его не покидали ни на  минуту, заставляя, иногда, голову разламываться на части.

Но все же, это было не смертельно. Наоборот. После какого-то очередного внутреннего разлома, Майкл начинал мыслить немного по-другому и гораздо качественнее.

Многое он пересматривал и переигрывал в своем воображении. Прошлое с каждым днем казалось все более и более отдаленнее. Нет, он не забывал его так же, как и не забывал самого себя:  кто он и откуда.

Но сейчас для него оно не имело никакого смысла. Здесь было все по-другому. Здесь мог выжить только человек, обладающий умом выше того, что его же окружает. Только это могло дать преимущество в чем-то и  приблизить какое-то задуманное исполнение.

Спустя недель  семь, Майкл мог уже свободно ориентироваться в окружающей обстановке и основательно-досконально изучил графики работ со стороны инопланетных рабовладельцев.

Это давало возможность ему рассчи­тывать свои действия  и не попадать в какую-либо неприятную ситуацию.

 К своему удивлению, Майкл обнаружил, что их тела обладают особой пылеза­щищенностью. На них не образовывалось грязи, как это могло быть на Земле.

 Вообще, они практически никогда не мылись. Примерно раз в пять-шесть не­дель их обдавали каким-то раствором, и на этом все заканчивалось. Конечно, с практической стороны дела это было хорошо, но вот с точки зрения осоз­нания человеческого природного существования - не укладывалось в голове.

 Майкл даже начал подозревать, что он сам   робот, просто достаточно усо­вершенствованный и выполненный физиологически. Но все же отбросил эту мысль в сторону.

-  Роботы не могут скапливать ум, - так он заключил сам для себя, - они - это просто машины с заданной программой. Вот мои друзья чем-то подобны им. Но, если бы убрать то, что над ними проделывают эти алхимики, глядишь, они также начали бы умнеть. Хитрецы наши рабовладельцы. Ой, хитрецы. Не хотят давать того, что знают сами.  Может, боятся?  Кто знает. Может и так. Думают, оснасти нас чем-то подобным, так мы не только себя перебьем, а еще и унич­тожим весь космический мир. Хотя, что я знаю о нем.  Пока ведь совсем ничего.  Хотелось бы, конечно, побольше. Но, как?  Может, попробовать выучить их язык? Это, конечно, идея. Только вот трудно исполнимая. Они ведь практически не говорят между собой или очень редко. Да и послушать негде. Разве что там, внизу, где таких, как мы делают. Но, кстати, из чего? Это тоже вопрос. На Земле, небось, огромные деньги отвалили бы за это. Да-а. Можно было бы стать властелином мира, всей Земли. Понаделай вот таких же, как и мы и делай с ними, что хочешь. Ни еды, ни тебе туалетов, ни даже душевых не надо. Кровать и все. Да еще одежда и обувь, которую вот уже год ношу, а она, как новая. Не стареет что ли? Вот только нательное белье портится. Но это ведь ме­лочи по сравнению с тем, сколько нужно человеку в его обычной жизни. Да-а, с такими-то знаниями, действительно, можно захватить весь мир. Стоит только захотеть. Но ведь они не делают этого. Даже странно как-то. Может, мы слиш­ком далеко от Земли. Так  вряд ли. Я ведь здесь, наверное, не случайно. Как бы это все подробнее выяснить?  Может, притвориться больным? Нет, не помо­жет. Тогда, что?..

И снова Майкл думал и думал, не переставая использовать свои мозго­вые извилины. Пока ничего путного не приходило. Но он чувствовал внутренне, что находится на верном пути и вот-вот в его же голове должно образовать­ся какое-то решение.

Тем временем, само время не стояло на месте. Казалось, в этом забытом кос­мическом уголке ничего не менялось никогда. Все шло своим чередом согласно какого-то графика и заставляло безмолвно подчиняться себе всех, включая и сам персонал.

Но было все-таки  и  кое-что еще. Майклу , наконец, удалось уз­нать, где они находятся. Знания были почерпнуты из одного разговора, сос­тоявшегося между Мердоксфом  и  каким-то другим магистром.

Совсем случайно они говорили на человеческом языке, очевидно, в работе так и забыв перейти на свой.

-     Как думаете, Мердоксф,- обратился незнакомец к магистру, -сколько еще времени потребуется на полную загрузку борта?

-     А, что показывают расчеты? - спросил тот в свою очередь.

-     Примерно полгода.

-     Тогда, я думаю, нужно поторопиться. Программа еще не завершена. Наверное, нужно перейти на подфайл.

-     Вы хотите внедрить   помощь?

-     Да,- утвердительно ответил Мердоксф, - я  хочу дополнить ряды этих жалких существ и организовать еще одну смену.

-     Стоит ли?- удивился другой. - Времени ведь у нас еще много. Центр запланировал возвращение на будущее годовое отчисление.

-     Ничего. Мы перекроем эти параметры. Надо показать, что генетика вполне способна делать чудеса.

-     Я вас понимаю, - согласился тот же,- но не вызовет ли это каких-либо осложнений?

-     Нет. Думаю, все под контролем. Нужно ускорить момент выработки и ввести  дополнительную изостандартизацию. Это сократит время.

-     Вы желаете попасть домой гораздо раньше до нового отчисления?- засмеялся незнакомец. - Понимаю. Я также не против. А, что будет с этим генетическим потомством?

-     Программа будет временно прекращена,- сухо ответил Мердоксф.- Где-то через два отчисления продолжится, но уже другим. Мне пора бы и отдохнуть. Сами знаете, сколько я здесь. Уже забыл всю свою родню. Что толку от полу­ченных телеграмм или какой-то временной связи. Живое общение всегда до­роже.

-    Да, да,- сочувственно покивал головой собеседник, - кстати, хотел вас спросить. Будем ли заходить за планктоном?

-    Да. Скорее всего, да, - ответил утвердительно Мердоксф,-Знаете, базу нужно пополнять время от времени. К тому же, я думаю усовершенствовать некоторые виды. Сами понимаете, время ведь не стоит на месте. Не будем же мы использовать сами себя в этом деле, если есть возможность заменения гено-продуктом  космичевской  среды.

-    Хорошо, Мердоксф. Я все понял. К какому сроку готовить к взлету корабль ?

-    Думаю, месяца через четыре все будет готово.

-    База остается здесь?

 -   Нет. Передислоцируем с  собой. Сооружения, конечно, останутся. Но это не беда. Важно то, чем я занимаюсь непосредственно.

-    Вас ждет награда. Знаете?

-    Да, знаю. Но чего она мне стоит. Вся жизнь вдали  и  в походах. Тяжеловато.

-    Что поделать. Таков ваш труд. Я вот тоже много лет в походах. Но с другой стороны и не желал бы другого.

-    Да, вы правы. Я также не сожалею, но бывает, иногда, ударяюсь в полемику жизни. Но это так, не очень серьезно. Кстати, хотел спросить. Как там дома?

-    Все нормально. « Кенигстар » продолжает существовать. Сколько осталось здесь запасов?

-    Да, еще достаточно, чтобы пару раз возвратиться.

-    А затем?

-    А затем, прощай планета "Красс". Пойдет в расход. Космос   порадуется этому.

-    Да, как-то грустно все это.

-    А, что поделать. Ресурс не бесконечен.

-    Да,- снова согласился собеседник и продолжил,- ну, хорошо, работайте. Я пойду. Надо составить график соответствующих мероприятий. Команда, наверное, обрадуется новостям. Приходите на борт, отметим.

-    Хорошо. Спасибо за приглашение. Непременно буду.

-    Тогда,  до встречи.

-    До встречи, командир.

На этом разговор заканчивался, и Майклу оставалось только доб­раться до своего места, где он мог поразмышлять над услышанным.

 "Итак,- начал человек свое рассуждение,- мы все находимся на какой-то планете. Очевидно, ее просто разрабатывают и забирают необходимое для продления жизни другой. Значит, сооружение рядом -  это не что иное, как кос­мический корабль. Как я сразу об этом не догадался. Даже не мог предполо­жить, что смогу оказаться так близко   к спасению. Хотя о чем  это я?  Они ведь пойдут на свою планету. Что же мне там делать? Да и как, вообще,

пробраться на корабль?  Об этом нужно хорошенько подумать. К сожалению, времени остается мало. Очевидно, по окончанию погрузки мы все будем  уничто­жены или  как-то скомпонованы. Значит, жить осталось немного. Да-а. Оно вроде бы и не жизнь, но жить все-таки хочется. А еще больше - возвратиться на Землю. Все же она ближе и роднее, несмотря на то,  что там творится.  А, что обозначало слово планктон?  Может, это связано как-то с нами? Что ж, тогда, я имею вполне реальный шанс попасть на свою планету. Правда, неизвестно пока как, но все же есть надежда.

И Майкл начал разрабатывать новый план своего побега. Он пристально изучал все, что попадало в объект его внимания и тщательно анализировал все факты.

Спустя некоторое время в их  работе наступили изменения. Рабочее время было сокращено и, судя по всему, была введена дополнительная смена.

Совсем неподалеку в одном из помещений на том же уровне находилась еще одна группа узников времени. Очевидно, это имел ввиду магистр Мердоксф, когда говорил о каком-то подфайле.

Все планы Майкла рушились. Но время на новое обдумывание все же было. Он посчитал сроки, указанные тем же магистром, и примерно вычислил день окончательной  погрузки. Теперь, нужно было разработать план самого побега.

 Через время был готов и он. Майкл вплотную занялся своими приготовлениями. Теперь, ему не было надобности употреблять то отвратительное вещество, ко­торое лишало сил и заставляло беспомощно валяться в постели довольно дли­тельное время. Он уже знал, что их  проверять никто не будет.

Потому, собирал силы и употреблял только чистую еду .Часть ее упаковывал в специально приготовленную для этого небольшую плоскообразную бутылочку, рассчитывая, чтобы запаса хватило на длительное время. Постепенно он  изготовил себе  нечто вроде карманов на своем нижнем белье и упаковал туда свои неболь­шие припасы, сделанные еще раньше.

Таким образом, Майкл решил защищаться в случае чего и максимально продлить свою физическую жизнь. Но самым тяжеым изо всего было определить день окончания всех работ. И именно в этом ему несказанно повезло. За неделю до этого их проводник как-то весело сказал:

 - Через пять дней заканчиваем и отдых.

Что   обозначал этот   отдых  Майкл, конечно, уже знал. Это подтолкнуло его  к более решительным действиям, и за эти последние дни он исследовал еще часть помещений.

В конце концов, Майкл догадался, что способ уничтожения будет довольно прост. Их покормят, как обычно, с утра, они затем отработают смену и со вре­менем уснут, предварительно поужинав. Только вот сон этот может продлиться долго. Это Майкл понял сразу, когда обнаружил в их помещении дня за три до намеченного какое-то новое оборудование, а  в рядом находящейся - дистилляторную установку, занимающую все помещение.

"Вот конец человека, - думал  тогда  Майкл,- совсем, как и выражение его в жизнь. Какие-то приборы, установки, провода, трубки и прочая дребедень. Сразу  и  не поймешь, что это:  жизнь или смерть? А, может, оно одно и то же?  Кто его знает. Объяснить ведь некому. Возможно, потом я что-нибудь и пойму в какой-то другой жизни. Но будет ли она? И еще хотелось  бы очень знать где. Ибо сюда как-то возвращаться не хочется. Но надо думать сейчас о другом. Как сделать так, чтобы меня здесь не оказалось? Как избежать такой участи? Где же выход из этого положения?"

Оставшиеся три дня Майкл напряженно думал. Повсюду шли свои приготовления, и он  это замечал, соответственно готовясь ко всему. В свои оборудованные карманы вложил запасы и уже больше с ними не расста­вался. Весь маршрут продвижения был ему известен. Оставалось неясным толь­ко одно: как сделать так, чтобы его отсутствие оказалось незамеченным,  и он смог бы избежать участи всех.

План начал вырисовываться  накануне последнего рабочего дня. Всю ночь Майкл обдумывал свой побег и к утру был готов к его исполнению, как духовно, так и физически.

Оставалось одно: исполнить задуманное и оказаться на высоте развития своего собственного генетического ума. И вот, день наступил...

              

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА   СЕДЬМАЯ

 

               ЗВЕЗДНОЕ  ПУТЕШЕСТВИЕ

 

Утро началось, как и обычно и, казалось, ничего не предвещало какой-либо беды. Они опустились вниз и приступили каждый к своей работе.

 Майкл, не теряя драгоценного времени, сразу же зациклил свою машину, предва­рительно отгрузив норму, и решительно направился в сторону помещения упа­ковки по маршруту обработки камня. Спустя время он достиг намеченного и начал потихоньку осуществлять свой план.

Вначале ему нужно было доставить на свое рабочее место другого человека. Но, как оторвать того  отсюда, он пока  не знал.

Переодевшись заранее в такую же спецодежду, Майкл незаметно примкнул к группе упаков­щиков, и начал присматриваться  к окружающему, пытаясь подобрать необходимую кандидатуру на свое замещение. Недалеко от себя он заметил одиноко работающего человека. Тот складывал какие-то пустые коробки и перевозил их в другое место, очевидно, подготавливая для загрузки.
"Вот  тот, кто мне нужен",- решил Майкл и, незаметно удалившись от своей группы, присоединился к работающему.

Тот не удивился этому и даже не посмотрел
в его сторону, продолжая делать свое, словно какая-то машина.
Майкл осмотрелся по сторонам. Охраны здесь не было, проводников тоже.

Тогда, он, достав из-под одежды заранее приготовленный шприц с сонамбулическим веществом, подошел к рабочему и быстро ввел инъекцию ему в руку, предвари­тельно сообщив, что это поможет восстановить силы  после работы.

Человек не сопротивлялся и даже не задавал никаких вопросов. Наверное, он находился под воздействием другого препарата, который сильно затормаживал работоспособность его ума.

 

Совместно они продолжили работу, и спустя время на участке выросла хорошая гора ящиков. Это давало возможность Майклу отлучиться на некоторое время и перетащить своего напарника в другое место.

Прошло еще время. Понемногу человек начал ослабевать и вскоре вовсе опус­тился возле одного из ящиков. Майкл быстро затолкал его внутрь одного из них и, погрузив на тележку, покатил в сторону помещения доочистки. За ними никто не наблюдал.

Все были заняты своим делом, а проводники, гото­вясь к отправке, мало обращали внимание на ход работ, занимаясь другими вопросами.

В этом, конечно же, Майклу сопутствовала удача. Хотя, как знать, ведь удача просто так не дается. Это ведь тоже работа ума. Только не одного конкретного, а уже в целом всех, кто участвует  в общем процессе.

Майкл приблизился к двери и, положив ладонь, открыл ее. Спустя секунды, он уже затолкал внутрь ящик и двинулся вперед, волоча его за собой на веревке, которую предусмотрительно захватил в помещении.

Потихоньку начал осуществляться его план. Через время Майкл был уже на месте, сильно уставший, но все же довольный проделанной работой. Он положил человека в укромном уголке, одел на него свою рабочую одежду, а затем, немного передохнув и удостоверившись, что все в порядке, двинулся об­ратно.

 

Нужно было поскорее добраться до пункта упаковки и занять место ра­боты, пока никто из проводников не обнаружил исчезновение человека. Конечно, все это было очень рискованно, но другого выхода не существовало.

 Убежать просто так - значило бы поднять общую тревогу и тогда, прощай все. Они вряд ли оставили бы это без внимания. Потому, нужно было возвратиться и побыть до определенного времени.

Вскоре Майкл вновь оказался на том же месте. Отсутствие его покрылось неко­торым изменением в общем процессе работы. Судя по всему, упаковка заканчива­лась, и  эта смена была уведена на кратковременный отдых.

Нужно было ждать, когда общий процесс заполнит участок работой.

Майкл понял, что оставаться здесь очень опасно, потому двинулся быстро об­ратно, тем более, что скоро должен был завершиться их рабочий день. Сейчас его пугало одно: заметят ли в той многочисленной толпе отсутствие одного человека? Если да, то его план, если не основательно, то во многом обречен на провал. Если нет, то все должно свершиться, как и задумано. В душе все же Майкл надеялся, что в этой суматохе общего сбора  это как-то пройдет незаметно.

Возможно, после подведения каких-то итогов и получится, что кто-то исчез, но хотелось бы думать, что они не станут искать, а просто спишут, как какую-то машину. Тем более, что одному человеку в этих условиях просто не выжить. Да и время будет поджимать. Неужто, они станут изменять свои   пла­ны в самую последнюю минуту?

Майкл даже пожалел вначале о том, что заведомо обрек другого на генетичес­кое исчезновение. Но, поразмыслив, все же решил, что делает правильно. Одно дело, когда обнаружится что-то сейчас и другое, когда погрузка будет завершена и, как говорят, все усядутся по своим местам. Ведь до завершения всего этого еще потребуется довольно много времени, а наша группа пойдет в расход уже сейчас.

- Черт,- вырвалось у него тут же,- надо попробовать успеть смешаться с грузчиками. Возможно, я еще  успею занять место этого бедолаги?"

И Майкл, порой теряя терпение, стал ожидать окончания их рабочей смены. Наконец, время такое  подошло, и тревожно завыла сирена, говоря о том, что пора заканчивать работу и уходить.

Майкл быстро растолкал полусонного человека и, поставив его на ноги, поволок к выходу. Вклинившись в группу таких же, едва-едва волочащих ногами, он оставил человека в кругу друзей, а сам незаметно отошел в сторону.

- Прощайте, друзья, - тихо прошептал Майкл, и слеза побежала у него по  ще­кам.

В эту минуту ему хотелось даже броситься вслед за ними и принять то, что полагалось всем,  заодно спасая другого человека, волею его вовлеченного во все это.

Но все же, Майкл сдержал свой порыв, и как бы противно и тя­гостно ему не было, решил, что нельзя останавливаться сейчас.

Нужно добиться своего, пусть, даже такой ценой. Возможно, в случае удачи он сможет хоть что-то рассказать другим  там, на Земле. Ну, а не получится - то не все ли равно, когда умереть: сейчас или днем позже.

Во     всяком случае, винить только себя в этом нельзя. Не он ведь заправляет всем, и не он желает смерти. Так хотят другие.

И они не выбирают:  кого оставить, а кого нет. Для

них все равно. Есть человек – значит, должен быть подвержен генетическому исчезновению по окончанию цикла  запланированных  работ.

Майкл резко повернулся и  бросился в обратную сторону. Пробежав немного, он в очередной раз повернулся и сказал:

- Думаю, я смогу победить их. Простите, друзья, за то, что не могу вам помочь. Но, может, это получится у меня когда-нибудь, и возможно, кто-то другой не попадет в эту беду,  а  вы будете освобождены такими же.

Время не ждало, и Майкл, в   последний раз бросив взгляд на ухо­дящих,  шатающихся людей,  повернулся и побежал вперед,  догоняя платформу с емкостью.

Вскоре он достиг участка упаковки и, тихо войдя внутрь этого помещения, осмотрелся вокруг. Повсюду стояла тишина.

"Наверное, перерыв еще не  закончился,- подумал Майкл,- надо поразмыслить, какое место мне  занять здесь?  Может, сразу отправиться на борт, не дожи­даясь смены? Нет, это рискованно. Там ведь повсюду охрана. Да  и где мне там спрятаться? Вернее всего будет в ящике. Вот только, как это сделать? Не мо­гу же  я  заколотить себя сам?"

Пока он размышлял,  двери помещения неожиданно распахнулись, и оно начало наполняться людьми.

Судя по значкам на рабочих одеждах, это была та же смена. И здесь, конечно, Майклу повезло.

Недолго думая, он бросился к своему рабочему месту и начал перевозить пустые ящики, как и до этого. Общий процесс за это  время подготовил достаточное  количество обработан­ного и переработанного материала, и роботы постепенно начали заполнять закрома  участка  упаковки.

"И все-то у них отлажено, - с грустью подумал Майкл, наблюдая за работой всех механизмов и процесса в целом,- знают, сколько времени нужно на что. Знают, кого  и где использовать и, в частности, как. Это определенно мне нра­вится. Вот только то, что делают из нас рабов или каких-то бездумных су­ществ - не могу простить. Но, может, у них есть на это какое-то моральное право? Бог им судья, как говорят. Не мне судить. Сейчас надо выбираться отсюда и попробовать попасть на сам корабль. Но кого поставить вместо себя? Наверное, случай с "вывихом" больше не пройдет. Нужно что-то другое".

И Майкл начал напряженно думать в этом направлении. Спустя время, на участке возник какой-то суматошный перерыв. Их всех собрали в одно место, а роботы в это время выталкивали наружу какую-то мощную установку.  Вско­ре участок вновь приступил к работе.

Размышляя о своем, Майкл и не заметил, как к нему подошел проводник и приказал следовать за ним.

"Неужто, обнаружилось, что я исчез? - тревожно забило внутри его сердце, а мышцы судорожно напряглись.

Они прошли по помещению и оказались возле группы людей, занимающихся другим. Проводник указал Майклу место, а сам двинулся дальше, видимо зани­маясь иного рода вопросами.

"Слава богу,- отлегло от сердца у Майкла,- значит, они используют всех вез­де и повсюду, лишь бы вовремя завершить все дела. Сейчас для них не имеет значения: сколько людей и чем они заняты. Очевидно, понимая, что человеку здесь деться просто некуда, "рабовладельцы" не особо утруждали себя пересчетом.

 «Что ж, это хорошо. Но вряд ли в конце всего они не подведут итоги. Как-то ведь эти инопланетяне умеют определять человеческие души. Значит, в конечном итоге, его все равно будут искать, а может, и оставят до следующего прихода. А, возможно, потеря одного для них ничего и не значит. Кто его знает. Посмотрим. Надо только уловить момент и попасть на корабль. А там, будем видно".

Майкл вплотную занялся этим вопросом. Наблюдая за тем, как заколачивают ящики и уплотняют содержимое мягкой  упаковкой, он понял, что можно вполне забраться в один из них. Нужно только незаметно перейти к другой группе,  которая занималась загрузкой мелкопористого камня.
Как назло, сейчас в помещении находилось довольно много проводников. То ли они хотели сделать что-то свое, то ли решили удвоить   контроль.

Майкл  уже подумал о том, что ему, наверное, и не удасться отсюда выбраться, и тревога его заметно возросла, когда он вдруг увидел, что в помещение входит магистр Мердоксф, а с ним часть охраны.

"   Ну, все,- подумал Майкл тут же, и руки сами по себе опустились,- вот и пришел мой конец".

 Но магистр не пошел в их сторону, а, остановившись, дал указание какому-то проводнику, очевидно, старшему из всех, и тот, повинуясь, решительно отпра­вился к одной из групп людей, приказав им следовать за ним.

Вскоре, магистр и те, кто с ним пришел, ушли, забирая с собой тех, что при­вел проводник.

"Так, так,- подытожил для себя Майкл,- дело не стоит на месте. Процесс идет. Нужно быстрее сматываться, иначе можно схлопотать назначенное".

И он тут же, недолго думая и особо осторожничая, перешел к другой группе людей. Никто не обратил на это внимания, и спустя время Майклу удалось протиснуться в массу стоявших ящиков и тихо влезть в один из них.

По доро­ге он захватил часть мягкого упаковочного материала и укрылся им сверху. На всякий случай Майкл захватил с собой что-то вроде отвертки  и, почти, такой же, как у землян, молоток.

Через время ящик пододвинули к заколачивающим, и они, не особо размышляя и проверяя, что там внутри, быстро сделали свое дело. Майкл вовремя подста­вил в одном месте отвертку, образовав тем самым  небольшое отверстие, кото­рое могло дать ему какую-то способность видеть.

 Вскоре ящик был передвинут дальше, а чуть позже погружен на тележку и отправлен по маршруту.

"Господи,- молился в душе Майкл,- помоги мне. Не дай остаться здесь навеки".

Через время он почувствовал, как ящик что-то поднимает и втискивает куда-то, обжимая со всех сторон.

"Вот, черт,- ругнулся Майкл,- еще не хватало, чтобы меня заживо похоронили здесь".

Но вот, давление ослабло, и ящик уже более свободно разместился между ка­ких-то других упаковок.

К счастью, Майклу выпал верхний ряд, и он без осо­бого труда смог отколотить крышку изнутри и, высунув голову, осмотреться вокруг.

В помещении, а скорее всего, это был грузовой отсек корабля, было удивительно тихо и темно.

Майкл "включил" свое внутреннее зрение и попробовал рассмотреть окружающее. Но из этого ничего не вышло.То ли нервы его сдали, то ли  он просто не смог  сейчас сосредоточиться, но Майкл ос­тавил это занятие, и пока решил подкрепиться из своего запаса.

Он взял одну из бутылочек и приложил ко рту. Что-то горьковато-соленое и отврати­тельное потекло внутрь и почти  мгновенно наполнило организм энергией.

 Майкл взбодрился и почувствовал себя значительно лучше. "Чертовы алхимики, - думал он в окружающей тишине,-придумали ведь что-то такое, что заменяет еду. Ни тебе хлеба, ни тебе воды. Ничего не нужно. И что интересно, пить после этого вовсе не хочется, хотя по вкусу, казалось бы, должно было быть обратное. Рассказать кому - так не поверят. Точно также,

как и про то,  как в колбах  рождаются. И как они интересно выращивают  нас там? Но, что это я расселся тут? Надо узнать, где нахожусь, а  то, возможно, вскоре придется менять место".

Но подумав еще, Майкл решил оставаться пока на месте. В ящике было все-таки спокойнее. На всякий случай, он достал одну из ампулок с веществом снимающим  напряжение с предметов, и приготовил к использованию.

После этого удобно расположился в своем гнезде и принялся ожидать развития собы­тий.

Тем временем, погрузка шла своим чередом. Время от времени звучал го­лос какого-то механизма и предупреждал о разгрузке. И слева, и справа уста­навливались ящики, уплотняя собой ряды и образуя одну загруженную массу. Вскоре, свыкшись с этим мирно протекающим процессом, Майкл задремал, и впервые за все время его настоящего существования ему приснился сон.

Но, увы, досмотреть до конца его не удалось. Зазвучала какая-то сирена, или точнее, жуткий вой одного из механизмов, и во всем помещении мгновенно включился яркий свет.

Майкл теснее сжался в своем ящике и постарался побыстрее распылить вокруг себя приготовленное ранее вещество, после чего затих и плотно прижал к себе крышку ящика.

Через минуту где-то внизу раздались какие-то голоса и, судя по шагам, в помещение вошли.

Разговор продлился не очень долго. Возможно, это был просто осмотр или дополнительная проверка содержания грузового отсека. Все это продлилось совсем недолго, и спустя время в помещении вновь воцарилась ти­шина и полумрак. Майкл тихо вздохнул.

"Может, и пронесет,- подумал он в ту минуту,- чего не бывает с людьми. А че­ловек ли я? - задал он сам себе вопрос, впервые за все время его жалкого существования. - Даже тело кажется не моим. Какое-то оно другое. Упругое, сло­вно резина."

Но и на этот раз размышления были прерваны каким-то странным внеш­ним звуком. В полумраке помещения начали вспыхивать какие-то световые лу­чи, а затем появилась очень странная на вид иллюминация огней.

 Тревожный шум усиливался, а по всему помещению пробегала какая-то внут­ренняя дрожь. Казалось, что Майкла сейчас вытрясет изнутри, но он держался. Зубы мелко стучали, скулы немного свело, а мышцы судорожно напряглись. Так продлилось несколько минут. Затем внезапно все стихло, и установилась ти­шина.

"Наверное, проверяют двигатели,- догадался Майкл и попробовал пошевелиться в своем тесном кругу, но тело словно окоченело и не поддавалось силе его мысли.

-Черт, - выругался он, не в силах что-либо сделать,- как же быть?"

Невероятным усилием своих дрожащих пальцев Майкл кое-как дотянулся до отвертки и попробовал ею снять внутреннее напряжение, уколов себя в бедро. Как таковой, боли он не почувствовал, но зато тело резко обмякло и стало более послушным. Спустя минуты две-три Майкл мог  уже шевелиться и при не­обходимости встать, чтобы передвигаться.

"Слава богу,- успокоил он сам себя,- что так. Могло быть и хуже. Но, что же мне теперь  делать? Если так будет в полете, то я просто застыну здесь и как истукан окаменею. Надо срочно искать какой-то выход. Но какой?"

 Майкл потихоньку выбрался наружу и осмотрелся. Та же иллюминация игра­ла в полумраке своими огнями, как-будто предупреждая, что вскоре состоится повторное включение того же .Недолго думая, Майкл крепко сжал в руке отвертку и приготовился к очередному запуску. Но двигатели почему-то молчали.

"Что такое? - удивился он такому повороту событий, - неужто, мы никуда не ле­тим? А, может, это обнаружили мое исчезновение и сейчас вновь прийдут про­верять?"

Майкл тут же спрятался внутрь и надежно прикрыл над собой крышку ящика. Так он просидел достаточно долго, но почему-то никаких изменений не про­исходило. Набравшись терпения, Майкл принялся ожидать очередной проверки, и вскоре его снова одолела  какая-то дремота, и он потихоньку уснул.

Проснувшись, Майкл тревожно осмотрелся по сторонам, но так ничего и не обнаружив, немного успокоился. Иллюминация играла огнями, а в помещении царили полумрак и тишина.

"Сколько же я спал? - задал себе вопрос Майкл, - и почему мы до сих пор не взлетаем? Может, проверка уже прошла?"

Ответ на самый первый вопрос он получил мгновенно. Его организм значительно снизил свою активность, и это говорило о том, что необходимо было принять в очередной раз рацион питания.

"Значит,- решил Майкл после введения дозы еды,- я проспал достаточно долго. Судя по моему самочувствию, около наших суток. Ничего себе? Почему же мы, тогда, стоим на месте? Может, что стряслось?"

Но вокруг стояла тишина, и ответа, естественно, не последовало.

"Надо разобраться в этом",- решил Майкл и очень даже резво начал пробира­ться наружу.

Вскоре он выбрался на поверхность других ящиков и  начал осматривать окру­жающее. Не рискуя особо, Майкл все же не решился далеко уйти от своего убежища. Отвертку он надежно спрятал в карман и старался держать руку непосредственно возле него, дабы в случае какого резкого изменения состоя­ния, было возможно ею воспользоваться.

Исследовав близлежащие, такого же рода упаковки, Майкл возвратился обратно. Удобно усевшись поверх своего ящика, он начал размышлять.

"Что-то здесь не так,- начал Майкл,- может, я вообще не на корабле? Так, нет же. Сюда все погрузили и даже приходили проверять. Тогда, может, они до сих пор ищут меня? Тоже вряд ли. Что им какой-то человек? Все равно он ведь никуда с планеты не делся бы. Тогда, что?.. Черт,- внезапно пришла в голову ему мысль, - а , может, мы летим, а я тут прохлаждаюсь?.. Ну, конечно же, это так. Я уже более двух суток здесь. Не могли же они так долго заниматься поисками. Но, в таком случае, почему молчат двигатели? А, может,..может, они и не должны так работать? Возможно, это была просто какая-то проверка или что-то в этом роде? Вот, черт, как же я сразу об этом не догадался. Сколько же мы пролетели? Так ведь  можно попасть и на другую планету. А, как же я? Что делать дальше?.."

Майкл в беспокойстве зашевелился и, очевидно, что-то нарушил в этом цар­стве тишине, так как внезапно помещение озарилось светом, а голос тревож­но заговорил:

-   Нарушение герметизации, нарушение герметизации. Проба номер один... ответ отрицателен. Состав отсутствует. Ложная тревога, отбой системы.

И тут же все стихло и успокоилось. Майкл испугался.
"Вот, черт,- выругал он сам себя, - теперь, надо ожидать проверки".
Не затягивая время, он быстро нырнул в свой ящик и надежно

уплотнив крышку, принялся ожидать гостей.

На всякий случай, Майкл достал еще одну ампулу с веществом и приготовил к использованию.

 Прошло совсем немного времени, когда в помещение зашли другие. Сквозь узкую щель ящика Майкл успел рассмотреть несколько фигур в полосе яркого света, происходящего откуда-то снаружи.

"Ага, - отметил он про себя, - есть выход в той стороне. Надо будет рассмот­реть более подробно. Но, что это я сижу? Нужно ведь опрыскать все на вся­кий случай,- и Майкл быстро распылил вокруг себя вещество. Затем, подождав немного, дунул и  в само отверстие.

 Те, кто пришел, разговаривали на своем языке. С минуту потоптавшись на месте,  они прошли вперед и, включив яркое освещение, принялись осмат­ривать помещение.

-  О, господи,- взмолился человек,- не дай им меня найти.
И, наверное, мольба дошла к месту назначения, так как вошедшие, осмотрев совсем немного и  о чем-то переговорив, вскоре выключили свет и удали­лись.

Майкл в душе поблагодарил бога и принялся размышлять далее.

"Так,-думал он,-если есть вход, то значит, можно им воспользоваться. Но, что я буду делать потом?.. Видимо, встречи с другими мне не избежать. В любом случае я не смогу выбраться самостоятельно отсюда. Это ведь не дом, а корабль. И, наверное, выходить из него можно только с согласия других.  Да-а. Я попал в довольно странную ситуацию. С одной стороны, вроде бы и уцелел, а с другой заведомо напросился на то же. Как же мне поступить? Может, овладеть кораблем?- но такая мысль показалась Майклу настолько глу­пой и наивной, что он даже засмеялся,- это ведь не игрушка  какая-нибудь или обычная   машина. Это космический корабль и уж, конечно, им управля­ют не дураки. К тому же, везде полным-полно охраны. Вобщем, все это довольно глупо. Но, что же делать?  Может, попробовать угрожать им тем самым вещест­вом, которое разрушает даже камень и превращает в дым? Но это как-то  уж  совсем  по-человечески. Точнее, не по-человечески. Надо придумать какой-то другой аргумент... Может, просто выйти и сказать, что так, мол, и так, извините, уважаемые магистры, но мне надо попасть на Землю. Родом я оттуда, потому предоставьте такую возможность. Но, опять же, как они меня туда отправят? Это ведь не космическое такси. Да и вряд ли они вообще будут разговаривать об этом. Хотя, кто его знает, что у них  там  внутри. Может, тоже душа есть какая-нибудь?.. И все же, придется так поступить. Идти на сближение. Другого выхода нет. В любом случае, смерти  мне не избежать. Жаль, конечно же, что не смог окончательно добиться цели. Но, как ее достичь? Дырку ведь в корабле не пробьешь, да и не выход это. Откуда мне знать, где я нахожусь. А вдруг снова затянет куда-то, и окажусь в других руках. Может, там еще хуже?   Нет, лучше уж здесь. По крайней мере, мне уже хоть что-то известно. Даже, если умру, то кое-что должно остаться в памяти. Не пропало же мое прошлое. Прочно сидит. Значит, и это вполне может сохраниться. А, мо­жет,  мне улететь с ними на их планету? Но, каков резон? Что там я смогу сделать? Скорее всего, меня поймают и тут же уничтожат, как это сделали бы у нас на Земле. Остается одно - сдаться. Но только не капитулировать, а вполне сносно попытаться объяснить то, чего я хочу достичь".

Так Майкл пришел к выводу, что лучше всего будет встретиться лицом к лицу, чем выжидать какого-то непонятного   момента.

Дороги назад нет, а значит, дорога только вперед. Почему бы и не попро­бовать этот путь. Он ничего не теряет, разве что саму жизнь. Но вдали от Земли она просто ничего не значит, потому как сам не можешь применить себя в чем-то другом, кроме того, что достиг своим умом. А он, как известно, пока мало чего достиг. Потому, нужно двигаться только вперед и уж ни в ко­ем случае, не назад. Будь, что будет. В жизни всякого присутствует какая-то доля риска. Может, для меня она окажется наиболее плодотворной и поможет оправдать самого себя в своих же глазах впоследствии".

Так размышляя, Майкл незаметно для себя выбрался из ящика и потихонь­ку начал опускаться вниз. Вскоре он достиг цели и оказался рядом с выхо­дом.

С минуту поразмышляв еще и не придумав ничего лучшего, он уверенно положил  ладонь на дверь и шагнул вперед в образующийся светлый проем.Через секунды, Майкл уже шагал по коридору, вовсе не чувствуя, что он находится на корабле и, еще больше, в полете.

К удивлению, никого по пути он не встретил.

 Это давало возможность пораз­мыслить еще и как следует рассмотреть узкий проем коридора. Все здесь напоминало картину из какого-то далекого детства. Он словно попал в свое прошлое, вспоминая, что примерно так выглядело производство, куда их водили на экскурсию. Что-то булькало, что-то шипело, загорались поочередно какие-то лампочки, цифровые сигналы и т.д., и т.п.

 Это напоминало огромный авто­мат по производству консерв или чего-то в этом роде. Коридор не был особо длинным, и совсем скоро Майкл достиг другого помеще­ния, если это так можно было бы назвать. Здесь находились какие-то при­боры, агрегаты и прочие премудрости научной деятельности. Он понял, что все это, скорее всего, было забрано с планеты для дальнейшего иолользования  в других условиях и, очевидно, являлось дополнительной частью ко всему предыдущему, так как соединялось между собой массой проводов и иных соеди­нений.

Сделав вывод, Майкл понял, что корабль - это передвижная база по воспроиз­водству таких, как он, а может, и кого-то еще. Но вдумываться по этому пово­ду он не стал и последовал мимо, вскоре оказавшись возле следующей двери. Так же положив руку и подождав пока образуется свободный проход,

Майкл вошел внутрь следующего помещения.

Здесь картина резко менялась. Скорее всего, это был отсек   с разного рода  вспомогательными структурами. Что-то гудело, скрипело, иногда искрилось внутри, и, проходя мимо, Майкл даже боялся, что его может ударить этим, и он не доберется до остальных. Чем-то все напоминало небольшую по размеру электростанцию, если судить по утол­щенным проводам, искрящимся соединениям и массой другого оборудования, ис­пользуемого в этом процессе.

Майкл осторожно прошел мимо всего этого и вновь оказался перед дверью.

На этот раз его решительность чуть не привела к самопожертвованию. Не успев подступить к двери, он уже было протянул руку, чтобы ее открыть, но вовремя сработала какая-то система и остановила на полпути.

Волосы поднялись дыбом, а в глазах заискрилось. Раздался голос:

-     Осторожно напряжение. Снимите верхнюю одежду. Станьте на указанное место внизу.

Майклу ничего не оставалось делать, как так и  поступить. Пришлось распро­щаться с верхней одеждой и остаться в одном белье.

 "Что ж, - подумал он,- может, так даже и лучше. Не буду бросаться в глаза".

 Спустя секунды дверь сама по себе открылась, и он оказался в хорошо осве­щенной комнате, где находилось довольно большое количество всяческих  хо­зяйственных предметов, включая и спецодежду.

Майкл выбрал себе необходимое  из разряда проводников и отправился дальше, вполне удовлетворенный своим внешним видом.

Открыв следующую дверь, он вошел в помещение и чуть не столк­нулся с каким-то инопланетянином. Тот шел ему навстречу. Завидя Майкла, он резко остановился и что-то сказал на своем языке.

-    Не понял вас,- ответил по-человечески Майкл и остановился напротив того.

-    Человек? - удивленно выкрикнул инопланетянин и сделал почти квадратными свои глаза.

-    Да, да, человек,- успокоил его Майкл,- веди меня к магистру Мердоксфу.

-    Но, это невозможно,- продолжал удивляться его собеседник.

-    Что невозможно? - спросил, в свою очередь, Майкл. - То, что я человек и оказался здесь или то, что к магистру нельзя пройти?

-    И то, и другое, - очевидно, немного успокоившись, ответил инопланетянин.

-    Почему?

-    Такого еще не было. Я   даже не знаю, как поступить?

-    А, что сказано в инструкции?

-    Инструкции по этому поводу отсутствуют.

-    Значит, вы даже не предполагаете такой вот встречи?

-     Нет, - сухо и жестко ответил тот же, а его рука потянулась куда-то к поясу.

-     Эй, эй,- предупредил его Майкл, завидя это движение,- не играй с огнем, а то может быть больно.

Он тут же достал из-под одежды ампулу с веществом и потряс ею в руке.

-     Это,- указал Майкл,- вещество, которое разрушит даже камень. Поэтому, осторожней, если не хочешь оказаться в воздухе,- и он достаточно понятно  нарисовал руками облако.

-      Да, нет,- успокоил его инопланетянин,- я просто хочу связаться с командиром борта.

 

-    Хорошо, связывайся, - утвердительно кивнул головой Майкл, -но не забудь об этом,- и он снова потряс вещество.

-    Осторожнее, - предупредил инопланетянин,- оно способно взорваться. Можно нанести вред этому помещению.

-    А нам? - удивившись, спросил Майкл.

-    И нам, естественно, тоже. Только вот нам проще. Нас могут сделать по-новому и причем быстро, а вот здесь нужно будет трудиться всем, чтобы навести порядок.

-     Хорошо, давай связывайся и проведи меня, наконец, к магистру. Я хочу с ним побеседовать.

Инопланетянин ничего не ответил, а молча нажал на какую-то клавишу на его поясе. Тут же в помещении раздался голос:

-     Слушаю, командир.

-     У нас проблема,- отозвался инопланетянин,- на борту человек. К тому же, явно агрессивно настроен. Просит провести его к Мердоксфу. Что делать?

-     Обождите, я сам свяжусь с ним, - ответил командир, и послышались какие-то щелчки.

Через минуту он же сообщил:

-     Ведите к магистру. Но вначале обеспечьте безопасность продвижения. Что там у него?

-     Актомальное вещество.

-   А-а, понятно. Включаю все защитно-переходные блоки. Можете двигаться. Не провоцируйте его. Магистр сам им займется.

-     Хорошо,- спокойно ответил спрашивающий и обратился к Майклу, - следуйте за мной. Будьте осторожны с                         веществом. А вообще, лучше отдайте его
мне или положите обратно. Здесь вам никто не причинит вреда. Поверьте моему слову.

Майкл, с секунду поколебавшись, спрятал ампулу внутрь своего кармана, и они двинулись вперед.

Пройдя довольно большое количество каких-то проходов, которые мало чем отли­чались от обычных коридоров, Майкл и его проводник оказались возле двери, обозначенной снаружи надписью.

-     Вот и пришли,- сухо объявил ведущий и вновь нажал клавишу на поясе.

-     Командир, слушаю, - раздалось где-то в стороне.

-     Мы у цели.

-     Хорошо, даю магистра.

Тут же что-то щелкнуло, и появился голос самого Мердоксфа.

-     Послушайте, Майкл,- обратился он непосредственно к человеку,- отдайте вещество рядом стоящему пилоту, а сами проходите ко мне. Оно вас все равно не спасет. Это просто глупо. Я даю вам слово, что буду говорить открыто и ничего не сделаю в плане того, что вы предполагаете.

-     Хорошо ,-согласился Майкл и, достав из кармана указанное, протянул рядом стоявшему.

-     Теперь, входите,- раздался голос, и дверь начала открываться.

-     Я свободен?- спросил инопланетянин.

-     Да, можете идти и заниматься своим делом. Кстати, во избежание различного рода разговоров лучше никому не говорить о случившемся. Я сам разберусь и  приму необходимые меры.

-     Хорошо, магистр. Я так и сделаю.

Тем временем Майкл вошел внутрь и предстал перед Мердоксфом.

Тот располагался в кресле за огромным и необычным столом.

-     Садитесь,- довольно строго сказал он и указал рукой на какое-то место.
Майкл посмотрел в ту сторону, затем подошел и сел, обнаруживая для себя, что оно достаточно удобно и мягко.

-     Ну, как, довольны собой? - спросил тут же магистр, не вдаваясь в какие-то особые подробности.

-     Что вы имеете в виду? - уточнил Майкл.

-     Я хотел спросить: довольны ли вы тем, чего достигли?

-     Нет,- покачал головой Майкл,- я хотел достичь большего. Но, к сожалению, на этом корабле мои возможности слишком ограничены. Я ведь не могу им управлять, да и не имею представления о том, где мы находимся.

-     Что ж, в этом вы, конечно, правы, - сухо отвечал Мердоксф, сразу переходя к иной теме,- а скажите, зачем вам понадобилось это? Вам что, не совсем нравилось то, где находитесь?

-      Конечно, нет,-отозвался Майкл,-я не привык, чтобы меня использовали в качестве какого-то робота бездумно исполняющего чьи-то команды.

-      Но ведь  другие с этим согласны? - парировал его ответ магистр.

-      Мне нет дела до других, хотя они мои сотоварищи по беде. Это дело их самих. Если они согласились с таким положением, то пусть и остаются. Я же предпочитаю другое.

-      Что же? - удивленно воскликнул Мердоксф.

-      Я бы хотел возвратиться на Землю.

-      А зачем? - так же удивленно спросил магистр. - Там ведь плохо на вашей Земле. Повсюду убийства, ругань и прочее человеческое зло. Как можно туда стремиться, да и зачем? Ведь родившись вновь, вы станете тем же, что и были: обычным человеком. Я же даю вам возможность совершенно другого. Другое те­ло, другое питание. Работы, правда, много и свободного времени мало, но вы ведь в нем и не нуждаетесь.

-     Как это не нуждаемея?- попытался защитить свои права Майкл.

-     О, я сужу в этом отношении довольно просто. Если вы бы нуждались в отдыхе, то хорошо трудились бы там, на Земле, чтобы познать и построить какое-то совершенство в прообразе его возведения до нужного состояния развития. Вы бы старались достичь большего, а не довольствовались  малым, тем более, добытым таким бесчестным путем. Это касается не только вас.

-    О какой  честности вы  говорите,- возмутился Майкл,- вы ведь сами используете нас в качестве рабов и пользуетесь благами за счет нашего труда.

-     О-о, в  этом вы сильно ошибаетесь,- спокойно ответил Meрдоксф,- попробую вам объяснить свою позицию. Во-первых, вы для нас - это обычный радиоактивный отход времени. Мы не овладеваем вами силой и не преступаем какие-то черты  морали и нравственности. Доступно ли я объясняю?

-     Да,- ответил Майкл, внимательно вслушиваясь в то, что он ему говорит.

-    Тогда, слушайте далее. Во-вторых, для нас -  вы не рабы, а воспроизведенные генетикой машины. В буквальном смысле, роботы, доведенные до генетического совершенства в плане исполнения механических работ. И, в-третьих, мы бы ни за что вас не эксплуатировали, если бы ваша система сбережения энергоресурса не была такой совершенной. В сравнении с другими видами, вы более адаптичны к условиям изнеможения и гораздо выносливее. Плюс к этому, имеете способность быстро передвигаться и исполнять  практически все механические действия.

-     Но ведь у вас есть другие роботы,- ответил ему Майкл, - почему же вы их не используете в данном направлении?

-     А-а, вы и об этом успели узнать.

-     Да, успел,- согласился Майкл.

-     Дело в том, что наши роботы не предназначены для такого широкого ис­пользования. Да. У них  возможности обширные, как в плане воспроизведения механики, так и почти  умственного отслеживания  процесса. Но, к сожалению, робот - есть робот и малейшее отклонение от программы -  значило бы ее неисполнение. Потому, очень тяжело составить программу практического аналитического мышления для таких машин. Говоря даже больше, просто невозможно, так как для этого потребовалось бы создание огромной базы
данных, что само собой неразрешимо в условиях их применения. Потому, выходом является чисто генетическое приобретение иных видов и в особенности человека. Даже несмотря на его внешнюю заторможенность под действием вещества спада окружного внимания, он способен на всякое аналитическое мышление. У него присутствует своеобразное внутреннее определение того или иного действия, тоесть подпрограмма внешне-внутреннего слежения, исполненная генетически.

Конечно, вам это сложно сейчас понять, но думаю, что-то стало яснее. Не так ли?

-    Да, - как-то вяло отозвался Майкл,- но, тем не менее, я не могу смириться с мыслью о том, что вы используете людей.

-    А кто говорит об этом? - удивился магистр.- Разве вы человек? Нет. Вы просто машина, способная развивать свой молекулярный уровень. Вы осмотрите свое тело и сопоставьте с тем, земным, которое должны помнить. Это разные вещи. Все ваше тело - это сплошная гора различного рода материала, обработанного нами и допущенного к эксплуатации, как средство исполнения вашей физиологии. Мы используем только частицу вашего фантомального ума, тоесть энергетическую часть состава от общего критерия земного воспроиз­ведения. Тело ваше здесь - это наше научное достижение, включая сюда  и  развитие генетически смодулированного  ума. Так что, вы не можете сказать, что мы прямо эксплуатируем людей.  Да. Берем числовую функцию ваших энер­гетических уровней, тоесть души, выброшенные за пределы вашей системы. Но ведь в этом нет ничего дурного. Таким образом, многие цивилизации решают свои вопросы. Да и вина в этом выносе лично ваша. Если бы вы не нарушали своих законов, то всегда оставались бы в пределах земной досягаемости.

-    Вы хотите сказать, что если бы я жил как-то по-другому, то не оказался бы здесь?

-    Совершенно верно,- ответил Мердоксф,- вы  многого еще не знаете. И, судя по всему, мало стремитесь к познанию в этой области. Но я могу вам сказать откровенно, в чем тут дело. Здесь нет никакого секрета. К тому же, чтобы понять все это, нужно знать и многое другое. Готовы ли вы меня выслушать?

-    Да,- как-то тревожно отозвался Майкл и даже немного приподнялся на своем месте.

- Ну, так вот,- начал по-своему магистр, но, очевидно, вспомнив, что говорит с человеком  о его же жизни, перешел на нужный язык. - Так вот. Весь смысл вашего попадания сюда заключается в вас самих. Точнее, в том, что вы собой  представляете в самой жизни. Тяжесть какого-либо проступка мгновенно откладывается в вашем спектральном отображении, тоесть изменяет вашу числовую функцию передвижения в среде таких же. Говоря проще, вместе с отягощением, проступком,  действием, мыслью и т.п. вы сами становитесь тяжелее, а потому ваш непосредственный радиосмодулированный  уровень, выполненный
в виде жидко-кристаллического субпропорционального соединения, приобретает другое молекулярное состояние и уже не движется вверх по существующему светопотоку, а опускается вниз и попадает в зону аномального разло­жения радиоспектральных частиц, составляющих основу кинетической силы выноса наружу энергии ядра планеты. Таким образом, ваша частица, тоесть
ваш личный радиоспектральный уровень, может вполне выноситься вне земной досягаемости и гораздо дальше установленного центра связи существующих
планет сопутствия. Говоря несколько по-другому, самая мельчайшая радиоизотопическая единица вашего молекулярного присутствия может угодить в светопоток, участвующий в общем обмене энергетических частиц поля взаимодействия вашей системы планет. Но, так как она особо отягощена или излишне светоизотопична в составе других, то мгновенно исчленяется из этого светопотока и определяется, или присваивается каким-либо полем планетного сбережения. В свою очередь, это поле также отталкивает частицу и удвавивает или утраивает ее состояние за счет дополнительного определения своих, накопляемых во времени частиц. Тоесть, первично присоединяет, а затем, не допуская в свой состав, вновь отторгает, при этом при­
соединив и свои  единицы подобного происхождения. В итоге, ваша частица вне всякой связи носится в пространстве, пока не попадет в какой-то поток магнетических спектральных выбросов, который образуется время от времени в среде сосредоточения всех планет от перенасыщения электронно-индуктивными частицами полей сопряжения планет. Таким образом система
выносит за свои пределы весь отработанный и ненужный радионуклид, включая сюда и человеческого типа радиоотход. Вот вам и весь процесс. И уже здесь,
в открытом космосе мы способны самостоятельно выделять его из общего состава и, естественно, на основе этого и воспроизводим вас. Точнее, таких, как вы. Как видите, особых мер мы не принимаем. Конечно, можно было бы отказаться от этого, но сейчас для нас это невозможно. Наша система требует поддержки в тех самых камнях, что вы добываете. Потому, необходима их добыча. Возможно, мы когда-нибудь и откажемся от этого, но пока все будет так, как оно есть. Тем более, что другие цивилизации также готовы использовать это в своих целях. А мы, само собой разумеется, не намерены в данном вопросе отставать. Вам
понятно из этого что-нибудь?

-   Да,- ответил Майкл, но тут же поправился,- хотя, честно признаться, не осо­бо. Но все же, основное я понял.

 -   Что же?

-  То, что жить нужно лучше и порядочнее. Тогда, как вы говорите, не будет отягощения, и  мы не окажемся здесь. Верно?

-  Да, почти,- согласился магистр, хотя также поправился,-понимаете, в этом вопросе много различных вариантов, но все же, основной смысл лежит в рас­сказанном, тоесть в самом npoцесce вашего радиоактивного исчленения из состава среды системы планет в целом.

-    Да, я понял,- ответил Майкл,- но хотел бы уточнить. Скажите, а много таких  вот  отходов,  как вы говорите, у вас содержится?

-    Нет. У нас пока мало. Но я думаю, будут еще. Совсем скоро мы подойдем ближе к вашей системе и, возможно, пополним нашу базу данных.

 -   А возможно ли вернуться обратно? - спросил тут же Майкл, посмотрев магист­ру прямо в лицо.

-    Это можно осуществить,- как-то сдержанно и сухо ответил Мердоксф,- а вы уверены, что хотели бы вернуться? Я  мог бы предложить вам работу и в другом качестве.

-   Нет,- решительно ответил Майкл,- я бы просто хотел возвратиться. Возможно, я принесу пользу людям, и они несколько изменят свое состояние.

 - Что ж, это благородное решение,- ответил магистр,- но боюсь, для такого исполнения нужно не только мое решение, но и членов нашего небольшого общества. Сам  я не могу это решить. Также существуют и определенные трудности в этом.

-   Какие же?

- Вам нужно будет умереть,- так же спокойно и сухо сказал Мердоксф, -  правда есть выбор. Сделать это за бортом  или прямо у нас. Но, впрочем, вначале нуж­но решить с остальными. А для этого нужно собрание. Поэтому, я сейчас про­консультируюсь с командиром,  а уже он примет решение.

 -   А что, сами вы здесь ничего не решаете?

-  Д а, нет же, решаю. Но разные ситуации требуют разного подхода. Я не имею права в данной ситуации принимать решение самостоятельно. Поэтому потер­пите и сейчас мы все узнаем.

 

Магистр на своем необычном и огромном столе отыскал какую-то клавишу и, нажав ее, произнес:

-   Командир! Я думаю, нужно обсудить один вопрос на собрании. Как вы смотрите на это?

-   Это связано с человеком?

 -  Да,- сухо ответил Мердоксф.

 С минуту  подумав, командир сообщил:

-  Думаю, это возможно. Ориентировочно, в час   обеденного перерыва. Вас это устроит?

-    Да, вполне.

 -  Тогда, до встречи.

-   До встречи.

Магистр выключил клавишу и обратился к Майклу.

-   Теперь, ваша жизнь будет зависеть от общего решения. Хотя впрочем, итог всему все равно будет тот же.

- Скажите, магистр Мердоксф. А как долго продлится еще путешествие? Скоро ли Земля?

-   Вы имеете в виду ваша солнечная система?

 -  Ну да, я, наверное, это хотел сказать.

-  Совсем немного до нее осталось. Определенно даже можно взглянуть на нее со стороны.

-   Как это?- не понял Майкл.

- Вы когда нибудь смотрели на звезды?

- Да, а что?

- Так вот, практически  то же вы сможете увидеть буквально через  день-два, когда  мы войдем в полосу  развернутых  широт.

- Что это значит?

-   Это значит, что вокруг нас будут располагаться другие системы или миры, похожие и не похожие на ваш. Их соединяет один космический  коридор. К примеру, как комнаты в одном доме. Но, это конечно же, строго субъективно, в оценке и определении. На самом деле же, все реально сложнее. А сейчас, мы только на подходе и пересекаем водную часть космического простора.

 -  Как? В космосе есть вода? - искренне удивился Майкл.

 - Да, вполне. Только существует она   в другом виде.     Это соленоиды, которые составляют целые космические моря, а  в целом океан. На них также можно пос­мотреть. Идите за мной. - и магистр   провел человека  в  отдельный и  гораздо меньший кабинет, - смотрите,- сказал он, отодвигая в сторону  какую-то зана­весь в   виде жалюзей  и  оттесняясь в сторону.

 

Майкла буквально прошибло током. То, что он увидел, было просто необъяснимо.

 Скорее это можно было сравнить с каким -то огромным водным пространством,  наполненным до отказа удивительными по форме и строению видами разных  существ. Но, конечно это было не так. Виды преобразовались у него на   гла­зах, и из одной картины получалась другая.

-  Мы летим,- объяснил это магистр, поэтому формы так быстро меняются. Реаль­но же они  имеют свои гигантсткие масштабы. Это настоящие соленоидные массы. Они содержат в себе массу углеводорода и серную окись кальция. Поэтому мы и называем морями. Это довольно густая сверхпатетическая масса. Проходя сквозь нее, наш корабль буквально облипает разными посторонними соединениями. Поэтому, иногда мы прибегаем  к искусственному очищению, вклю­чая внешне-отталкивающую систему.

-   Это та, от которой  все дрожит и сводит  все тело?

-  Нет,- почему-то засмеялся Мердоксф, - то было преодоление поля планетного магнетизма. Поэтому, корабль и трясло. Очищение проводится без каких-либо внешних для нас ощущений.

-   А, что будет чувствовать там человек?- неожиданно задал вопрос Майкл.

 -   Думаю, то же, что и корабль. Облипнет какой-нибудь массой, а со временем превратится в такую же. Точно сказать не могу. Пока таких опытов мы не проводили.

-    Скажите, магистр, а как мы продвигаемся в этом  тумане и вообще, как вы зна­ете куда лететь.

-    Это сложный вопрос,- ответил Мердоксф,- но попробую более доступно вам ответить. Дело в том, что траекторию полета корабль выбирает путем посто­янного местоопределения от какого-нибудь проходящего мимо небесного тела или остающегося позади. Сейчас, к примеру, мы летим относительно планеты, на которой добывали то, что нам нужно. Когда долетим до коридора, то наше исчисление и местоопределение будет составлено другой, материальной точ­кой отсчета. Тоесть, нельзя сказать, что мы движемся в каком-то одном направлении, будь то восток или юг. В космосе нет подобного тому, что есть на планетах. Поэтому, пути пролегают, как правило, от каких-то системных единиц. Ну, к примеру, как ваша система, или  какая другая. Тоесть, корабль ориентируется на какое-то  материальное  отчисление проходов. Это  осуществляется с помощью радиопроб, а также путем досылки   установленного спектросигнала  в какой-либо запрашиваемый район космического протранства. Своего рода, имеется космический эхолот, способный определять дальность пути и протяженность маршрута  от какой-то  материальной единицы  с четким присвоенным числовым уровнем  до самого корабля, имеющего также свое числовое выражение. Вот по такому принципу мы и двигаемся в пространстве.

-  А что, сбоев не бывает?

- Сбои возможны, если какая-либо точка способна самоисчезнуть или  кто-ли­бо ее  уничтожит. Но мы всегда принимаем меры  предосторожности и, как пра­вило, существуют запасные точки отсчета, или  их еще называют запасными ультрачастотами  внешних колебаний.

-   А существует ли  какая  карта космоса  или что-нибудь в этом роде?

 -   К сожалению, нет, хотя вполне возможно такое. Но, дело в том, что время не стоит на месте. К тому же, системы движутся постоянно и меняют свое положе­ние относительно друг друга. Многие системы распадаются, другие формируют­ся. Потому было бы ложным составлять какую-либо карту. Она может быть составлена только на один полет, не более. За время прохода многое меняет­ся. Потому, даже обратно возвращаясь, можно не увидеть того, что было предыдуще. Конечно, основную роль играет дальность полета и само время. Но в   любом случае, обычная  радиорасшифрованная  мобильная связь лучше всякой измерительной  карты.

-   Скажите, магистр, - обратился вновь к нему с вопросом Майкл,-а почему бы вам не побывать на Земле и не подсказать нам что-то, чтобы и мы  смогли добиться  подобного?

-    О-о-о, это вопрос не ко мне.  Он относится ко всей нашей цивилизации. Понима­ете, существует определенная договоренность невмешательства в чье-либо развитие. Каждый развивается по-своему и своим путем. Конечно, в большин­стве своем они схожи, но в каждой системе имеются свои нюансы. К тому же, такое вторжение очень опасно для любой системы. Надо уметь найти  ключ к продвижению внутри ее  и  как можно минимально нанести ущерб всем сущест­вующим связям. Кроме этого, лично я не уверен, что такой  визит будет прият­ным всем землянам. Могут возникнуть различные осложнения, в том числе, болезни и катаклизмы. Потому, развитие и идет самостоятельно. Но главное, вы сами еще не готовы к подобному общению. Возьмите, к примеру, себя. Многое  вам непонятно, хотя и жили вы   в уже достаточно развитом обществе. Что уж говорить о других, еще более отсталых.

-  Но, так ведь не будет продолжаться вечно? - попробовал возразить Майкл.

- Согласен. Но, где гарантии, что вы образуете свою цивилизацию и будуте способны к полному самостоятельному развитию.

 -  Но мы ведь так и развиваемся?

-   Нет, пока еще нет, - как-то  укоризненно  посмотрел   на него магистр,- пока  вы под  контролем  другой цивилизации. Висите, так сказать, у нее на хвосте, хотя это чисто человеческое словоприложение.

 -   Как это? - не понял его Майкл.

-   Дело в том, дорогой человек, что вас, как и многих других, развила или вы­растила  иная цивилизация. Она не вмешивается в ваши дела, но все же кое в чем  помогает. Я докажу вам это перед тем, как исполнить вашу просьбу. Но, если даже не так, то вы сможете увидеть это все  со стороны, если решение будет не в вашу пользу.

-     А где гарантия, что это наша система?

-    Такого дать не могу. Точнее, вы просто не поверите в мое объяснение. Потому, придется поверить на слово.

-     Что ж, согласен,- ответил Майкл, внутренне согласившись уже со всем. Да  и в чем было сопротивляться. Ясно и так, что его опекуны значительно  превосходят и  вполне могут без всяких хитростей сделать то, что хотят. Вопрос порядочности для них был более важен в отношениях, нежели какое-то излишнее доказательство простого ума.

Тем временем, где-то в другом отсеке прозвучала сирена и заставила магис­тра отвлечься от беседы.

-  Что ж, пойду решать вашу судьбу,- сказал он Майклу,- это сигнал к общему сбору. Вы пока располагайтесь здесь. Только прошу об одном. Не пытайтесь наделать глупостей и дождитесь нашего общего ответа. Думаю, что многие согласятся со мной. Все же мы имеем  некоторые чувства и не испытываем никакой враждебности непосредственно к человеку. Ждите,-  указал он еще paз,  а сам удалился из комнаты.

Майкл занял свою прежнюю позицию и принялся ожидать решения  космическо­го мира, собранного здесь, на корабле, и представленного одним  видом  ка­кой-то цивилизации.

 

Время для него тянулось долго, и он уже  было подумал, что за него по­забыли.

Но вот спустя совсем немного, после возникновения этой мысли, дверь в комнату открылась, и в нее вошли сразу несколько. Майкл напряженно встал и замер в ожидании своего приговора.

 -   Успокойтесь,- с порога предупредил магистр,- все решено в вашу пользу. Вы будете отправлены в вашу систему в том виде, в котором и прибыли к нам. Познакомтесь. Это командир борта  Эллисон, рядом  борт-механик  Калиторрс,  а это мой помощник - медицинская сестра Клеринсон.

  Майкл поздоровался со всеми, а затем задал вопрос.

 -   А как вы сможете это сделать? Судя по всему, это нелегко.

 - Ничего,- ответил магистр, располагаясь в своем кресле и усаживая на других  местах  гостей,- мы выполним это с помощью нашей системы радиодозбора.

-    А что это такое?

-  О-о, это длинный разговор. Кратко могу сказать так. Это структура пря­мого вноса своего радиоспектрального сигнала в общее поле связей межпланетной конструкции вашей или же другой системы. Тоесть, ваш настоя­щий радиосигнал будет подкорректирован нами и запущен в поле взаимодей­ствия вашей системы. По общему светопотоку он опустится куда следует и само собой разумеется, возродит вас на Земле спустя какое-то время.

 -  Я буду знать это? - спросил неожиданно Майкл.

-   К сожалению, нет. У нас в работе с вами допущены некоторые погрешности. Поэтому,  ваша память полностью не блокируется, и вы можете знать,  кем вы были и где в прошлом. На Земле же, в естественных условиях развития это поправляется самой природой, и человек, увы, не может помнить в настоящем  о своем прошлом.

-   Но, тогда...? - начал было Майкл, недоуменно посмотрев на доктора   и  осталь­ных.

-    Я знаю, что вы хотите сказать,- опередил его Мердоксф,- вы думаете, мы вас обманем или вам никак не проверить то, что сейчас говорю я. Ничего не могу возразить по этому поводу. Могу только сказать, что слово мое, данное вам, и решение всех, является почти законом. А их надо исполнять. Но кое-что по­советовать все же смогу.

-    И что же? – заинтересовался Майкл.

-    Земля переживает сейчас не самый лучший отрезок времени по своему внут­реннему и внешнему состоянию. Нам известно о некоторых планах той цивили­зации, которая до сих пор пока осуществляет контроль над вами. Известно, что вскоре будет запущена в работу, так называемая, система косми­ческого энергообеспечения, которая будет состоять из целой гаммы различ­ного рода светопроводных единиц и целого ряда активных актомальных яв­лений. Практически, она уже в действии. Так вот. Ваш радиоспектр будет про­ходить мимо тех, кто непосредственно наблюдает за Землей и, соответственно, людьми. Потому, это возвращение не останется ими не замеченным. Наш долг сообщить им об этом, хотя они сами вполне способны  определить это, пользу­ясь своей аппаратурой. Но, как я говорил, существует договор между развиты­ми цивилизациями. Потому, о каких-то несанкционированных действиях, мы всег­да предупреждаем. Это выражает доверие друг к другу,  и в целом дает воз­можность успешно сотрудничать в целом  ряде областей.

  -  Так что, о вашем возвращении будут поставлены в известность. Как мы счи­таем - дело непосредственно их:  сообщать вам об этом или нет. Я лично, боль­ше склоняюсь к первому. Хотя не знаю, как оно будет осуществлено, и каким образом вы сами обо всем узнаете. Это все, что я могу вам гарантировать. Хотя постойте. Есть у меня для вас один подарок. В вашу радиоспектральную единицу  я внесу определенного рода сигнальный уровень, который будет спо­собен определять какое-либо состояние вашей среды. Условно он обозначает­ся, как сейсмодинамическая величина. Практически, вы будете соединены с активом ядра планеты и сможете в случае какого- либо актомального явления предопределить ход его развития. Это образуется не сразу после вашего  рождения. Величина будет расти с вашим динаметрическим ростом телосостояния, и в итоге, выразится каким-то составом внутри генетическо­го содержания ума. Таким образом, вы сможете вполне сохранить свою предыду­щую уверенность и когда-либо удостовериться в исполнении вашего желания. Как конкретно это будет происходить, сказать не могу. Я ведь не землянин.

-    Спасибо и за это,- поблагодарил его Майкл,- когда мы сможем приступить  к  исполнению?

-    О, не торопитесь. Еще несколько дней вы сможете побыть у нас в гостях. Если хотите, я могу кое-что вам рассказать и даже показать.

-   Нет, благодарю,- ответил Майкл,- думаю, это дело самих людей научиться мыслить и решать подобное.

-  Что ж, смотрите сами. А пока наш небольшой  диалог завершен. Думаю, вам следует подкрепиться и отдохнуть.

-    Да, не мешало бы. А не скажете, что это такое вы подаете в качестве пищи: слишком соленое и очень горькое?

-   Вы пробовали обычным путем?

-    Да.

-   Удивительно. Я бы никогда этого не сделал. Наверное, человек, действительно, силен во многом.

 

Майкл пожал плечами, а про себя подумал:

"Если бы вы знали, что нам при­ходится есть на Земле, то, наверное, не удивлялись бы. Дело привычки".

 -   Ну, хорошо,-сказал Магистр, вставая ,- сейчас небольшой отдых, а через час мы продолжим. Кстати, какое сейчас время, командир?

-      Двадцать пять часов с момента взлета.

-    Что ж, это хорошо,- удовлетворился его ответом Мердоксф,-судя по времени мы соблюдаем курс.

-    Да,- ответил командир, так же вставая и уже направляясь к выходу вместе с другими.

-   Не забудьте оповестить нас, когда покажется близлежащая система планет, бросил магистр вдогонку командиру.

 -     Хорошо, это уже скоро. Не волнуйтесь, сообщим.

 

На этом все и расстались. Медсестра провела Майкла в один из   неболь­ших, но весьма удобных отсеков и оставила отдыхать.

В помещении стоял такой же аппарат, как и у них в комнате. Майкл подошел к нему и, как обычно, пополнил свой организм нужным веществом.

Спустя время, он лежал в постели и думал о своем. Незаметно для себя, Майкл ус­нул. Прошло время.

В отсек постучали, и вошла медсестра.

 -  Вас приглашает к себе магистр,- сообщила она и быстро вышла из комна­ты.

-    Хорошо, иду,- ответил Майкл и пошел за ней следом.

Мердоксф, как и в прошлый раз, ожидал его в кабинете.

 -   Садитесь,- предложил он,  указывая рукой на кресло.

-    Спасибо,- ответил Майкл и сел напротив.

-  Я хочу вам сообщить вам вот что,- начал свою беседу Мердоксф,- пока вы отдыхали, нам удалось связаться с теми, кто занимается непосредствен­но Землей. Они дали положительный ответ и готовы  посопутствовать вашему возвращению. Так что, ваш вопрос праактически решен полностью.

-   Спасибо, магистр Мердоксф. Когда вы решили приступить к исполнению?

-   Непосредственно перед сближением с вашей системой. Но прежде, я хотел бы распросить у вас кое о чем.

-    О чем же?- удивился Майкл.

-    О Земле, о людях,-  просто ответил Мердоксф,- знаете, всегда интересно узнать о других более подробно, а тем более, от самого представителя.

-     Вас не пугает, что в прошлом я преступник? Я ведь могу по- другому  объяснить ситуацию.

-    Нет, это меня не смущает. Я смогу понять и отделить ваше от общего.

-    Ну, хорошо,- согласился Майкл,- спрашивайте.

-    Тогда, расскажите мне про вашу жизнь с самого ее начала. Как можно подробнее и с точки зрения  уже сегодняшнего состояния вашего ума.

И Майкл начал свой рассказ. Беседа длилась довольно долго. И все это время  магистр  внимательно слушал его, а иногда, даже что-то себе помечал. Наконец, заметив, что Майкл устал, а  его рассказ почти  подошел  к концу, он сказал:

-     Хорошо, на сегодня достаточно. Я вижу, вы уже устали. Давайте продолжим нашу беседу завтра.

-     Согласен,-ответил человек, и вскоре они расстались.

На следующий день, если так можно выразиться, их беседа продолжи­лась, а еще через один - уже Майкл слушал Мердоксфа, так же внимательно, как и  тот его в самом начале.

Так впервые, в непосредственной  умственной  близости познакомился человек и несидорт.

Представители разных, но умствен­но обогащенных существ. И казалось не было никаких трудностей  в их беседе и взаимопонимании сложившихся ситуаций. Один понимал другого и даже частью сопереживал какие-либо обстоятельства жизни.

Этот разговор навсегда остался в памяти того человека. Очевидно, то же са­мое было и с другой стороны.

 

А спустя еще день, корабль уже входил в тот самый коридор, о котором говорил ранее магистр.Теперь, все внимание было

приковано именно к нему.

Майкл с головой окунулся в просмотр космических широт и почти все время  неотрывно следил за системами.

-    Интересно? - спросил у него Мердоксф, когда тот стоял у окна.

-    Да, очень,- ответил, не поворачивая головы, Майкл.- Я бы никогда не подумал, что это возможно  и  что где-то еще живут такие же, как и мы.

-     Не совсем такие же, - поправил его магистр,- но во многом очень похожи. Хотя бы с внешней стороны.

-     Почему-то принято считать других  какими-то  космическими чудовищами у нас на Земле. Вы не могли бы это объяснить?

-    Могу,- ответил Мердоксф, присоединяясь к просмотру и становясь рядом, - люди просто видят отражение некоторых широт в искривленном  виде. Ну, что-то вроде кривых зеркал. Понимаете, иногда спектр или протонно-фотонное излуче­ние способно преломляться в общем потоке и, естественно, давать некую ис­каженную картину.

-   Вы хотите сказать, что все образы, существующие в человеческом вообра­жении - это явление извне, тоесть, это сигнал от этих или других широт?

-    Да, почти так. Сигнал фокусируется в человеческом мозговом соединении и выражает какую-либо форму. Это и есть то, что. вы называете воображением. Говоря проще, человек, издавна знающий только себя, способен  вообразить или отразить по форме все, что угодно, при этом, конечно, сочетая  то, что зна­ет реально. Тоесть, он видит какого-то зверя, человека, водное существо и начинает в своем мозгу сочленять все это воедино. Получается невесть что. Какие-то монстры, чудовища и т.п. Реально же, он вполне способен увидеть другого, похожего на себя и немного нет. Важна не иллюзорная интерпретация настоящего. Тоесть, необходимо точное воспроизведение полученного сигнала. А это может быть достигнуто только в состоянии положительного умственного сосредоточения и некоторого пространственного мировозрения.

-   Получается, что мы сами себе создаем самые страшные виды и продолжаем выражать антипатию к окружающему.

-    Да, вполне так. Конечно, есть варианты  и   другого такого выражения. Например, мутация в результате радиооблучения, биополяризация и тому подобное. Но этого очень мало и, как правило, видят только те, кто непосредственно этим занимается. Так что основная роль падает просто на воображение, а

точнее, на искалеченность определенного мировозрения, как в отношении себя, так и иных видов существ.

-    Да, все это очень сложно. Как вы считаете, мы дойдем когда-либо до нор­мального уровня или нет?

-    Трудно сказать,- ответил магистр, отворачиваясь на секунду в сторону, - события могут развернуться по-разному. Все будет зависеть от самих  людей.  От их глубинных истинных чувств и от скрытости внутренних побуждений. Во многом вы зависите от своих ближайших опекунов. Они дают вам знания, и  я
бы даже сказал, несколько балуют ими. Так что, каково будет их решение по этому вопросу, от этого частично сложится ситуация на самой Земле.

-    Но не так ведь все безнадежно?

-    Я бы не стал утверждать это, хотя во многом ситуация, действительно, такова. Шанс есть. Он всегда существует. Но сумеют ли воспользоваться им люди?  Я не могу судить точно.

-    Магистр Мердоксф,- внезапно раздался голос командира борта, - прошу ко мне. На подходе Солнечная система.

-    Спасибо,  уже идем,-  ответил магистр и, обратившись к Майклу, сказал,-  ну, что ж, пойдемте посмотрим  на  вас со стороны.

Они вышли из комнаты и перешли по коридору в отсек  управле­ния, где можно было наблюдать за тем, как постепенно корабль приближается к указанному месту.

Кроме самого командира, в отсеке были и другие астронавты. Они поздоро­вались с Майклом, а он ответил на их приветствие.

Магистр усадил человека в кресло, а сам сел рядом  и, указав рукой на экран, сказал:

-     Вот то, что вы называете своим домом.

-     Это необыкновенно,- ответил ему Майкл, всматриваясь вдаль и пытаясь как-то понять увиденное.

-     Видите, - объяснял магистр,- это светлое облако. Это и есть ваша  система в целом.

-     А,  где же планеты и звезды?

-    О-о,  до них еще далеко. Я забыл вам сказать, что мы проходим не так уж близко от системы. Потому, будем видеть ее только издали.

-     Как же я, тогда, достигну ее?- забеспокоился Майкл.

-     Не волнуйтесь, наша система радиодозора  работает хорошо,-успокоил Мердоксф.

-     Скажите, а мы сможем увидеть тех, кто занимается непосредственно нами?

-     К сожалению, только издали. Ближе подходить мы не можем. Но этого будет достаточно, чтобы рассмотреть, что они собой представляют.

Магистр замолчал, и разговор на время прекратился. Тем

временем, солнечная система становилась все ближе и ближе. Она увеличива­лась в размерах, и вскоре, почти  незаметно светлое облако растворилось, а  где-то вдали одна за другой начали появляться звезды.

-     Это ваши планеты, - объяснил магистр, прерывая молчание,-до них еще очень далеко. Мы будем проходить немного в стороне, чтобы не войти в зону  их взаимодействия.

Майкл кивнул головой  и  продолжал рассматривать дальше.

Звезды, издали ка­залось светящиеся, начали обретать вид каких-то оттенков, а вскоре и вовсе укрупнились в размере и  уже больше не излучали яркую белизну, а  только тускло поблескивали.

 Через время картина снова изменилась. Свет практически  исчез, а вокруг  образовавшихся в маленьком изображении  планет появились разноцветные круги.

-     Вот это и есть радиоспектральное отображение,- указал рукой магистр, обращаясь к Майклу.

Тот снова кивнул головой и продолжал смотреть, словно в телевизор.

Прошло еще немного времени. Планеты выросли в размерах, круги исчезли, а между ними образовались какие-то полосы серо-голубого оттенка, иногда, с примесью белого и насыщенного зеленого.

-    Это зоны распределения, - продолжал объяснять Meрдоксф.-Серо-голубой фон и такие же массы - это индукционное сообщение между планетами, с белой примесью - это фотонно-дисканционное увеличение, тоесть, дополнительное магнито-сосредоточение линий связи;  насыщенный  зеленый  -  это чисто радио­спектральная единица сбережения, сохраняющаяся в пространстве до времени внутреннего распределения. Тоесть, это актив вашей среды.

-    Что это? - не понял Майкл.

-    Люди, - довольно просто объяснил Мердоксф,- теперь, понятно, почему нельзя разрушать существующие связи.

-    Да,- ответил Майкл, не отрывая своего взгляда от экрана монитора.

Вскоре на нем появились и другие цвета, проходящие между планетами, а иногда, окутывающие их своими кольцевыми уплотнениями.

 -   Разные магнитополя,- объяснил это Мердоксф,- но все они схожи с земными и участвуют в общем взаимообмене единиц радиоспектральных уровней.

-    Воздействуют на людей?- догадался Майкл.

-   Да, так. Единицы изымаются за счет движения внутренних ядерных основ планет. Toeсть, в общую среду идут выбросы радиофонирующих  веществ. Они попадают в общий радиоспектральный поток и достигают Земли, где и распре­деляются согласно своих числовых функций.

-   Значит, если человек родился под влиянием какой-то планеты, то у него ее уровень?

-   Почти  так,- ответил магистр,- но не совсем точно. Человек имеет свою базу, или строгое числовое значение, но в него входят числовые функции радио­колебаний единиц этих планет. Потому, время от времени,  за счет выбросов планет единицы пополняют свой состав в самом человеке  и, естественно, воздействуют на него путем изменения общего числового уровня.

Внезапно планеты поочередно начали уходить куда-то в сторону и ис­чезать с поля зрения.

-    Дальше нельзя,- спокойно объяснил командир, обращаясь к ним,- мы обойдем систему по первому виду огибального отчисления.

 -   Как это?

- Относительно одной из граничащих планет,- пояснил командир.

 -    А как вы определяете зону такого обхода?

-     Путем измерений,- ответил тот же и указал рукой  на  какую-то доску при­боров, где четко обозначались цифры  и  по мере движения корабля  меняли свое выражение.

 -    Среда взаимодействия всегда имеет другое значение,- пояснил командир,- проходы или моря  и т.д. -  другие. По этому  и ориентируются  все, и это же определяет в какой-то мере границы созвездий или развернутых широт.

 

 Корабль ушел в сторону, и с экрана монитора исчезли все планеты. Появились другие звезды, примерно образующие созвездия.

 -   Это другие широты,- пояснил Мердоксф,- там живут такие же, как мы. Все они на  разных  уровнях развития. Вскоре мы достигнем места сбора  космичес­кого  планктона.

 -   А что это?

-    Между системами или широтами существуют космические проходы. Время от времени, они насыщаются  радиоактивным отходом. Вот мы и собираем его, а так называем потому, что одна единица такого планктона   способна содер­жать в себе радиоспектральную группу какого-то существа. Можно даже сказать, что это космический  микроорганизм в общем составе более крупных соединений. Планктон собирается, как правило, в районах  гравитационных  полей , образованных, как результат слияния сил космоса и систем распространения. Своего рода, эти поля - это наработка в виде до­полнительного магнитоизлучения от состава всей среды  взаимодействия.

 -   А вы будете пробировать  этот планктон?

-    Да, даже остановимся на некоторое время. Это необходимо. Я ведь вам объяснял.

-    Да , знаю,- как-то  удрученно ответил Майкл.

-    Что,  жалко таких же,  как вы?

-     Да,  в какой-то мере. Нельзя же оставаться равнодушным.

 -    Я вас понимаю. Но, что поделать. Таковы законы космоса. Их  надо знать, ува­жать и чтить. А кто не делает этого, то, пожалуйста, вот исход.

 

Мердоксф   вскоре  удалился и занялся, очевидно, своим делом после остановки корабля. Хотя отличить такое состояние от полета было очень трудно. Скорее всего, можно определить только по приборам.

Через пару часов полет был продолжен. Мердоксф вернулся немного уставший, но  вполне довольный.

-   На этот раз нам крупно повезло,- порадовал он  всех собравшихся,- удалось получить целых  двести  единиц.  Наверное, что-то там происходит на Земле. Ранее эти цифры были значительно меньшими.

-  А от чего это зависит? - спросил тут же Майкл.

- От энергии ядра, конечно,- ответил магистр,- от разложения среды по сос­таву и от образования озоновых дыр. Это в целом, а более подробно нужно еще изучать на месте и в конкретных случаях.

- Понятно,- ответил, сосредотачиваясь в мыслях, Майкл и углубился в свои размышления.

 Прошло еще немного времени.

Раздался голос командира:

 -  Внимание, на подходе система радиозбережения Солнечного уединения. Под­готовить аппаратуру к работе. Установить сфокусированный сигнал. Вклю­чить систему отторжения. Проверить состояние среды...

 

 Командир продолжал давать кому-то конкретные указания, а Мердоксф, указав Майклу на какую-то точку на экране  монитора, сказал:

-   Вот те,  кто вас пока охраняет. Ближе подойти нельзя. Но примерно их система чем-то похожа на наш корабль. Точнее, даже несколько таких, возможно, толь­ко немного в меньшем размере.

Осталось недолго до оптимального сближения, так что нужно идти и готовиться к исполнению вашего желания.

Майкл грустно вздохнул, понимая, что это он видит в последний раз, но реши­тельно встал и, глядя магистру в лицо, сказал:

 -   Я, готов. Можем приступать.

Он попрощался со всем экипажем корабля и зашагал вслед за Мердоксфом. Они прошли в довольно странный по виду отсек.

Магистр указал Майклу на его место в помещении, и, спустя минуту, они расстались, на прощание пожав друг другу руки.

 

-   Я держу свое слово,  - только и сказал магистр,  удаляясь в другое отделение  этого необычного помещения.

 -  Спасибо,- ответил Майкл, усаживаясь на предназначенное место и готовясь к переходу в иное существование.

Боли он не почувствовал. Глаза вскоре заволокло туманом, и Майкл медленно-медленно погрузился в безсознательное состояние. Наступила практическая минута его смерти....

 

Через какое-то время  посланный  усиленный радиоспектросигнал  про­шел сквозь систему радиосбережения  и  влился в общий светопроводный ра­диопоток.

- Пришла  единица  неоднородного  поля, - доложил  кто-то, наблюдавший  за  этим  процессом  с  борта  системы.

- Хорошо,- ответили ему, - обработайте в системе данных  и используйте  по  назначению.

- Есть,-  кратко ответил  говоривший, и тут же занялся  указанным...

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА   ВОСЬМАЯ

 

                       ПОСЛЕДНЯЯ  СТРОКА

 

Прошло время. Майкл оказался на Земле. Конечно, он не знал, что с ним случилось и, естественно не мог даже и представить свою предыдущую жизнь. Он стал вполне нормальным человеком и согражданином  какой-то стра­ны.

Его имя изменилось. Тело обрело совсем другой вид. Таким его сделала природа самой Земли и генетика общего развития. Но память все же сохранила часть его прошлого и то самое злополучное приключение, которое он испытал непосредственно на самом себе.

Иногда, это прошлое отображается в его реальном воображении. Но человек не способен определить, что это.

То ли действительное произошедшее, то ли, действительно, просто выдумка его самого в силу разыгравшихся бурных страс­тей по этому поводу современности.

 Но, как бы там ни было, это прошлое не мешает ему жить порядочно и соблю­дать все условия, которые могли бы наложить  свое вето на его дальней­шее существование вне пределов Земной досягаемости  и  вне Солнечной систе­мы планет.

 

Наверное, все же случившееся с ним, отобразилось внутри и произвело на свет совершенно новое мировозрение. Примерно то, о котором говорил ему когда-то магистр Мердоксф.

Но это случилось в единственном числе. И стоило бы задуматься другим над этим, прежде чем что-то предпринять и что-то сделать. Не стоит проверять написанное наяву, ибо подобного просто больше не случится.

Это был акт обычного милосердия к человеку, еще не совсем понимающему,  зачем он живет на Земле, кем  и  почему создан.  Это был жест доброй воли со стороны  иной  цивилизации, ушедшей далеко вперед, и не желающей вмеши­ваться в чьи-бы то ни было дела.

Это была своеобразная их дружеская помощь всем землянам, дабы они могли уяснить себе более глубже, что такое иные миры  и что такое вообще  человеческая душа.

И не вправе никто осуждать их или других за то, что они делают. Вина лежит непосредственно на самих людях. У одних она большая, у других поменьше. И если говорят, предупреждают о чем-то, то, наверное, пора  уж задуматься  и  не повторять прежних своих ошибок.

Роботы никогда не заменять живое генетическое существо, и, тем более, непос­редственно человека. Пока  во всем  узнанном цивилизационном  мире, он един­ственное генетическое  решение огромного порядка своей выживаемости.

 

 Человек способен на все. И эти способности используются другими по-разно­му  или одинаково. Это не важно. Важно другое. Что эти способности не исполь­зуются  по прямому назначению им самим. И те, кто сейчас смотрит на всех нас сверху, только качают головами, очевидно не понимая людской глупоты и удивляясь их жестокой стойкости к окружающему.

Природа Земли дала человеку все, включая и богатства ее недр. Их хватит на всех с головой и даже больше. И те, кто этого не желает понять, уже го­товят себе место в заранее подготовленных отсеках  каких-либо  космических  кораблей. И они же полностью убедятся в этом , если воспроизведут их уже другие и не на Земле.

Может, это покажется кому-то наивным и глупым, или даже космически фан­тастически утопическим, а, может, и просто смешным.

Но задуматься все же следует, ибо всякая мысль еще не давалась человеку просто так. Она может быть им извращена до максимально  предела, но никогда не потеряет своего первостепенного значения.

Этим и объясняется поговорка, что во всякой лжи есть всегда доля правды.

Кто знает, как повернется спустя года к нам природа самой Земли. Кто смо­жет спасти людей  и саму Землю от какой-либо беды во  времени?  Ракеты здесь не помогут и другое оружие так же. Только ум и его постепенное выражение в действии   сособен противостоять любому поражению.

Сейчас, по подсчетам тех, кто пока соблюдает дистанцию и сохраняет нас ото всего вне Земли, находится более   полутораста  тысяч человек вдали от  своей Родины. Точнее, их душ в том виде, что было описано ранее. Все они изнемогают в труде,  и все без исключения  желали бы возвратиться на Землю.

Кто спасет их?  Кто удостоится чести выжить, сохранить будущее всей Земли и человеческой цивилизации в целом, кроме тех, кто сегодня населяет нашу планету.

Боль другого  пока  всем чужда. Лишь единицы понимают это, да и то проходя сквозь свою первопричиннуго силу осознания такового.

Космос всегда учил и учит сейчас. Но мы никогда не слушались его так, как того нужно. И пов­семестно ухватив мысль, терзали ее и извращали до не могу, пытаясь овладеть какой-то ценностью.

Нет ценности большей, нежели сам человек.

Это доказано уже многими.

Но многие продолжают испытывать свое прошлое. Пытаются и дальше столпотворить мир чем - либо или  кем, дабы исказить мысль пришлую и осквер­нить ею память какой-либо величины, опустившейся с космоса в виде ума.

 Космос никогда не разделял человеческих  взглядов на жизнь. И тот же космос  никогда не допустит дальнейшего взрастания, пока  людьми не обретется настоящее  мировоззрение.

Воззрение творцов, а не разрушителей. Воззре­ние людей, а не живорождающихся существ, внешне похожих  на таковых.

 Не прибегая к какому-либо злосчастному примеру из жизни предков людских,  можно сказать так.

Люди достаточно извратили уже то, что шло к ним многие годы. Они все время пользовались космической силой  ума  и продолжают даль­ше это делать. И в знак своей искренней благодарности они порочат настоя­щие познания, превращая их на глазах   таких же в пустую болтовню или ухищренно изысканную  компроментацию.

Бог  - это не космос, - такое можно услышать сегодня везде. Бог -  это что-то высокопарное, незримое и очень одухотворенное. Он не может исповедовать силу или как-то демонстрировать ее. Он не может знать   что-то о  другом, кроме самой Земли.

Это глупо так думать.

Бог -  он  и  есть такой,  потому-что  это, действительно, сила  в величии и тор­жестве ума. И если он щадит и не карает, то это есть только его благоду­шие в отношении таких глупцов, как люди.

Бог   сотворил  мир и продолжает его сохранять дальше. Но, если Бог  -  не космос, и если он знает только одно - то как он может творить это?

Такого не бывает. Для того, чтобы создать одно, нужно знать многое. Бог  -  это знает, ибо он олицетворяет космос. И пора бы уже прекратить думать по старому, оставаясь на уровне дилетантов  монашеских  орденов.

 Бог вседа призывал к всякой мысли и обязывал человека исповедовать ее в себе праведно, а не искажать во благое подобие себе и превращать в изуверную пытку другого.

 

Власть монашеских орденов прошла, но осталась поросль дикой форментативной мысли от старого.  Кто же хочет избежать своего урожая грез от горестей и благ людских?

Конечно, многим не по душе новое, ибо оно частью разрушает их личное благо. Но космос никогда не призывал к разрушению и оскорблению, и тем более, Бог того или иного космически закрытого уединения.

Да, так называется или именуется единица Большого Разума, и пора понять, что именно Бог является  непосредственным представителем Космоса для какой-либо разви­вающейся планеты. Именно он для людей является первой единицей общего умственного сближения. И он непосредственно участвует в каких-либо радио­спектральных изменениях для создания нужного и должного уровня на самой планете с целью указания пути дальнейшего для всех остальных.

Таким об­разом, Бог является всем прототипом  космического мира и представляет какую-либо цивилизацию. Он регулирует подачу человеческих радиоспектральных  едиииц ,  и  в  его власти недопустить какого-либо выноса вне среды связи планет систем.

В таком случае, практически, все зависимы от Бога или того представителя, который занимается непосредственно системой и вносит свои коррективы при необходимости.

Бог допустил возвращение данного человека. Он же сделал его более великим в его жизни для достижения определенной цели общего благополучия. Будет ли  он заниматься подобным благотворением?  Неизвестно.

    Это был один из исключительных случаев, который совершаем очень и очень редко, ибо Бог признает очищенные от греха души, ибо те  -  это люди, более-менее спокойные  к воспроизводству какого-либо сотворения.

И   в заключение этого небольшого рассказа, практически полностью раскрыва­ющего связь нашего Бога с космосом, сам Бог говорит:

-Люди!  Времена меняются. Старое уходит в прошлое, а все новое достигается в труде. Как Бог ваш и яко все человек, хочу упредить о беде, творящейся по вашей воле и по вашему внутреннему желанию. Измените себя, упрочите веру в искренность и правоту действий каких. Повернитесь лицом к сердцу и сло­ву своему. Отодвиньте в сторону всякую ложь в любых ее видах и обнаряжениях. Создайте свою внутреннюю чистоту и воссоедините силы для противо­стояния огромной готовящейся беде по всей Земле. Обопритесь в деле своем житейском на того, кто способен устоять супротив лжи всякой и ругани об­щей людской, кто способен  провести вас далее дорогой затраченных жизней меньших, нежели будете и дальше помыкать так сами собой в беде общей и личной. Не хочу укрывать никого я от суда справедливого и откровенного. Время  на   то прошло. Несогласие в душе вашей  - есть капля зла всякого и ненужного. Внешнее благополучие и внутренняя усталость - это также кап­ля того же. Внешнее и внутреннее благополучие — это полное отсутствие величин, сопутствующих душе вашей, а значит, и ее нормальному сохранению в среде. Ибо время разнородного сближения в тесноте вашей не может дать искреннего удовлетворения  от  окружающего. Значит, душа порабощена нечистью всякой, что говорит о примесях разных, которые не дают ей осно­вательно закрепиться в среде приземной. Думайте по этому, люди. И поста­райтесь правильно понять слова эти. Кто не усмотрит себя во лжи всякой, будет однозначно повержен собою и вовлечен в силу огромную, и опосля бед всяких удалится в места другие, волею моею описанные в части этой от общего подобного упоминания. Указанный мною человек, от роду невеликого, вскоре состоятелен будет и упростит жизнь вашу, коли вы сами захотите того. Содеянное вами -  будет воспринято, как ним самим. Это образ законов всяких и пропорций соблюдения тождеств. Не обременяйте себя смутой всякою. Дайте уму прорости малость. Не дайте взойти семени людскому, посеянному лживому о якобы готовящемся земном перевороте. Никто не готовит то  и  не готовил. Хотят запугать вас те, кто рукой     способен воспроизвести впечатление и еще иногда словом каким, ни для них, ни для вас недоступ­ным пока. Не верьте  тому, люди. Бог дает вам новую дорогу, подобную той, что две тысячи лет назад, которую вы исказили и превратили в пустоту внешнюю и внутреннюю наготу. Не  стоит добиваться того же. Повторения не будет. Идет другое и оно в осознании и великом познании всходит. Бойтесь лживых "стрельцов"  и  особых "водолеев", не положитесь на  "дев", и не спокуситесь на "рыб", обойдите  "скорпиона" и  " рака " стороной,  ибо  ущипнуть могут,  пройдите " весы" и  проверьте   волю и   веру свою  во  что-то, в том числе,  и  в себя самолично, избежите   встречи   с "овном " и  "козе­рогом " всяким, ибо поранить или нанести  ущерб  могут, обойдите  стороною  "льва”, ибо он  царь зверей  и  человеку там  места  мало, а также не сповадьтесь  к "близнецам", ибо  идти  нужно  только  своею дорогою, единолично без всякого присоединения. Но дайте дорогу "быку" и  положитесь на его тяг­ловую силу,  вспашите и посейте  зерно  новой  преданности  вашей  Земле своей  и дождитесь его всхода совместно.  Погодя же, может вы, а может, дети ваши и далее, будут злаки те собирать и сохранять для будущего урожая всяко­го. И так будет длиться до того, пока  вы  все созреете и сможете,  яко и Бог ваш,  все совместно покинуть обитель первую вашу и воссоединиться с кем-то? кого пока еще сами не видели и  вовсе  не знаете.  Подумайте  и  еще  об одном. Созданное в едином порыве будет существовать вечно. Это история ваша, и она вам наглядно гласит  отовсюду. Приглядитесь к ней, и вы осоз­наете, что  то такое есть Космос и его совершенство,  Вы познаете силу Бога и ощутите ее в себе. Хочу сказать и передать еще многое,  но время тревожит меня и не дает полноты обзора всякого в  речи  своей небольшой. Чтите  законы всякие  и поминутно  в  небо глядите, ибо оно для вас   -  будушее, прошлое  и  день сегодняшний, от которого зависит всякое многое. Не про­щаюсь с вами и не ухожу далеко, ибо вижу, что мысль моя вскоре доречна  бу­дет и   воспримется людской чередою разной.  Пока все, люди.  Не говорю про­щайте, ибо то слово будет сказано уже    опосля  всего содеянного, как   вами самими , так и силой природной Земли. Поэтому, говорю всегда: "До свидания" и желаю добра всякого, а еще больше,  ума для достижения того же.  И вот последнее мое слово для завершения этой части общего по­добного писания.

Не спокуситесь на хвалу и силу всякого, вниз  усмотрящего, а возымите руки к небу и попросите у Бога  вашего помощи. И она вам опус­тится и  даст рождение величины  разностей  всяких. Это будет выражением во­ли вашей  общей  и станет первоистоком  в деле благом, мною заведенном, для достижения цели основной  -   зарождении степени  величия ума всякого, деторожденного  на Земле  вашей".

 

На этом рассказ завершается и, как автору, мне хотелось бы только одного. Чтобы эти строки были восприняты не как какое-то очередное сума­сбродное или тому подобное выражение, а вполне реальное, составленное умственно и направленное всем совместно обращение тех, кто непосредствен­но занят нашим с вами благополучием.

Можно верить этому, а можно и не верить. Дело остается за каждым   так же, как и сами дела его отражаются на состоянии души.

 Величина  ума еще никогда не сравнивалась с величиной падения души, а только с величиной ее роста. Из этого можно сделать решающее заключение.

 Взлет души  -  это исчезновение любой ее тяжести в деле каждодневном, обога­щенном  людскими  пороками. Это так же возвышение самого себя путем  доискивания своей искренности и воссоздания   противоречия своей личной лжи.

 Красиво звучит лишь то, что сотворено душей.

То же можно сказать и о делах  обыденных.

Всякое хорошее, сделанное или сотворенное с душой от себя самого или от целостности таких  же,  будет  всегда    каким-то прилежием  и опознанием  всяческого  рода  умодеяния.

Любое сотворение в величии или взлете души  -  есть истинное праведное  решение  и  выражение  разнообразия  человеческого ума, способного противостоять любой среде  и  отрицать всякую несправедливость.

До свидания!  До новых встреч. С уважением, автор.

            

 

 

 

 

 

 

 

 

               ПОСЛЕСЛОВИЕ

 

Возможно, и не было ничего подобного, да вот только я в этом сильно сомневаюсь. Еще ни одно, так называемое, божье учение во всех видах представленных на сегодня религий не отрицало существо души человека, а значит, выражало и воплощало веру в, так обозначенного, Бога.

Везде и повсюду его по-разному обозначают, но суть всегда остается прежней. То есть космическая величина и было бы действительно абсурдом отрицать это, как что-то совершенно ненужное или вовсе непонятное.

Мы переиграли с ним сами, играя в свои умственные прятки и, как оказалось  уже теперь, пожинаем плоды своей собственной глупости.

Сколько воды придется теперь на каждого -  мне, как человеку простому, неизвестно. Зато вполне определенно можно констатировать другое. Умственное наполнение состоится, причем уже совсем скоро и совсем не тем путем, который предрекают многие из уже прославившихся на весь свет теоретиков состоявшегося времени.

В скромном посыле своих собственных судеб, многие просто не понимают, как важна сейчас добыча, так обозначенных, знаний, располагающихся, в основе своей, по ту сторону космоса.

Возможно, мы когда-то сможем достичь того сами, но, к сожалению, не так быстро, как требует от нас само время. И это является самым первым фактом умственного поражения человека, до сих пор находящегося на Земле, вне пределов достижения его космической видимости.

В каком-то там времени человек, безусловно, найдет свое выражение в космосе. Разность состоит только в том, какой по характеру будет истинная величина его присутствия. Та, что обозначается просто душой  или в целом выраженная живым человеком. Это нужно понимать и сопоставлять в дне сегодняшнем.

Было бы просто, как говорится, удалиться восвояси и заняться тем ремеслом, что подчеркнуто самой жизненной необходимостью. Но что-то заставляет упорно трудиться именно в этом направлении и ожидать от самой природы очередного сюрприза.

Что-то или уже кто-то ведет в той дороге, заставляя понимать главное и не учитывать просто не таковое.

Это и есть путь того самого человека, что должен определенно проложить дорогу в будущее и напрочь распрощаться со всем увлекательно-завлекающем прошлом. И возможно будущее только за этим и не совсем за остальным, что признано во всем мире именуется человеческим. Пока нет такового присутствия на Земле, и ярко представленная действительность все то и подтверждает.

Мы не хотим будущего. Это уже девиз. И кто его не знает, тот возможно еще и человек или к таковому хотя бы приравнивается.

Это недвусмысленное высказывание говорит только об одном.

В современном человеке нет той истинно насыщенной веры, что способна протаранить настоящее и совершить поворот души в ей же необходимую сторону. Это самый печальный факт современности, из которого я заключаю, что наше будущее уже давно прожжено и скрылось за вывеской какого-то не настоящего приземного счастья, наступившего вместе с тем, что именуется технологией и правом существующего прогресса.

Это истина времени и с ней должны все согласиться. Ибо, если это не так, то тот самый прорыв уже давно должен был состояться и увлечь за собой, если не миллиарды, то, по крайней мере, миллионы сопутствующих тому процессу людей.

Но такового не происходит, а это значит, что вывод абсолютно очевиден и наяву только то, что общепризнанно можно вполне обозначить глупостью. За ней скрываются наши души и за ней же, как ни странно, всех будущее.

Так выглядит это на сегодня и по-своему выглядит правильно. Ибо налицо явно то, что мы сами по себе действительно и представляем. Исключение могут составить лишь единицы, но даже в их числе нет истинного наклонения к сути первоиздания и даже присуща какая-то открыто-сокрытая враждебность по отношению одного к другому. Это выражается действием и его черты всегда обличимы в реальности. Потому, нет сплочения и по той же причине нет осознательного анализа всего происходящего.

Как выкрутится человек из этого положения – я, конечно же, не знаю. Возможно, знают другие, но они не относятся к нашему числу, хотя и представлены природно именно в таком виде.

Но реальности наши таковы, что запрещают даже думать об этом и в целом подчиняться общей гармонии давно упростившего себя до низоты всецело людского ума.

Нет сомнения в том, что сказке нашей жизни приходит конец. Наши реалии то подтверждают. Самое простое уже выразилось в среде, остается дождаться более сложного и уже гармонировать вместе с ним в своем тесном сплочении, потихоньку отдаляясь от безоблачного рая в своей стороне.

Что ж, это выбор сегодня. Завтра же - скажет другое. Нет причин сомневаться в этом, и нет сомнений в причинности всего происходящего. Это параграф времени. И придется прочитать его всем совместно.

На этом пока все и еще раз прощаюсь с вами, своего рода, напутственными словами.

Каждый должен сотворить свое чудо, и в этом истинность состоящей  души, ее ценность и  по-настоящему  видимость.

Каждому то дано, и ему же по-своему природой отпущено.

 

27 марта 2012 года

 

 

 

 

 

 

 

                                         СОДЕРЖАНИЕ

 

Предисловие                                                                                    7

ИСТОРИЯ  ОДНОГО  ДНЯ                                                       11

Глава 1.   ПОЛЕТ                                                                          13

Глава 2.  АДАПТАЦИЯ                                                               27

Глава 3.  РАБОТА                                                                          37

Глава 4.  ЛОВЛЯ                                                                            45

Глава 5.  ВОЗВРАЩЕНИЕ                                                        53

Глава 6.  ВОЗВЕДЕНИЕ                                                             65

Глава 7.  ЗНАКОМСТВО                                                           77

Глава 8.  РАЗГОВОР                                                                   85

Глава 9.  СВЕДЕНИЯ                                                                  89

ТРЕТЬЕ  ИМПЕРИЧЕСКОЕ  ОТЧИСЛЕНИЕ                   99

Пролог                                                                                           101

Предисловие                                                                                 103

Глава 1.  СЛУЧАЙ                                                                       105

Глава 2.  ОПЕРАЦИОННАЯ                                                   117

Глава 3.  ДРУЗЬЯ                                                                         127

Глава 4.  КРОМЕШНАЯ  ТЬМА                                              147

Глава 5.  ЖИЗНЬ, часть 1                                                         161

Глава 6.  ЖИЗНЬ, часть 2                                                          177

Глава 7.  ЗВЕЗДНОЕ  ПУТЕШЕСТВИЕ                              219

Глава 8.  ПОСЛЕДНЯЯ  СТРОКА                                          259

ПОСЛЕСЛОВИЕ                                                                      267