Миллион на блюдичке

Сергей Валентинович быстро доставил в аэропорт очередных пассажиров, выгрузил чемоданы и получил свой честно заработанный червонец. До следующего пассажира в обратный рейс могло пройти много времени, и он хотел было удобно пристроиться на сиденье и вздремнуть, но в боковое стекло скромно постучали. Он удивился такому быстрому вниманию, тем более, что до ближайшей посадки самолёта было еще часа три. Прокрутил ручку двери, стекло опустилось, пред ним предстало очень живописное создание, от которого сразу хлынула волна застывшего перегара, брызгами прошла по холёной физии Сержа. Правый глаз этого субъекта опоясывал пурпурный полукруг. На улице уже был поздний октябрь, но снега ещё не было, это, возможно, и спасало беднягу от возможности превратиться в сосульку. Одет он был в коротенькую ветровку, спортивные штаны с полоской по бокам, а на ногах – изрядно поношенные кеды.
– Милейший! – начал он свой диалог, – я, конечно, нижайше извиняюсь, не поверите, но у меня сложилась не совсем свойственная интеллигентному человеку ситуация. Не могли бы вы войти в неё и уделить мне пару часов вашего драгоценного времени?
Выслушав такое вступление, у Серого чуть не выскочила тирада из магической речи человека, которому наехали колесом на ногу. Поняв, что через секунду его начнут рвать на части, проситель выложил свой основной, сражающий наповал козырь.
– Вы только не подумайте, что я не смогу отблагодарить вас за содействие в решении моих проблем.
В подтверждении этого он запустил трясущуюся от холода и похмелья руку во внутренний карман и достал запечатанную пачку пятирублёвых ассигнаций. В то время на эти баснословные гроши можно было слетать из столицы Колымы в Сочи и, погуляв там пару недель, вернуться назад. Серый в этот момент чуть не заглотил папиросу, огрызок которой он гонял по губам. Поняв, что такой разворот ситуации обещает урвать хорошие дивиденды, хозяин новенькой «Волги» надел на лицо хитрую улыбку.
– Ты же понимаешь, дружище, что у меня время на вес золота?
– Вот-вот, как раз о цене золота я, как никто другой, могу поведать вам из первых уст!
– Ах, даже так вопрос стоит?! В таком случае, как говорят в Одессе, любой каприз за ваши гроши! Покорнейше прошу на лучшие места в моей карете.
Незнакомец теперь уже совсем уверенным шагом обошёл машину и умастился рядом с водителем.
– Раз уж мы заключили джентльменский договор, то позвольте изложить суть моих намерений. Вы, наверное, обратили внимание, что мой «прикид» никак не вяжется с прогнозом погоды? Поэтому осмелюсь предложить вам посетить столицу, где мы и поправим этот конфуз. Надеюсь, что вы, как никто другой, знаете, где это можно сделать быстро и добротно? Конечно, я планировал сделать это только в Москве, но для некоторых граждан мой внешний вид даёт повод для оскорблений. И служители закона уже дважды «обнюхивали» мою персону.
При этом он показал пальцем на синяк под глазом.
– Кстати, позвольте представиться. Давид Маркович! Друзья зовут просто Додик.
Серый сразу подумал: «Да у него и имя, дающее надежду на серьёзность финансовой сделки».

О водителе, которого Бог послал меценату из Сусумана, нужно сказать отдельно: холёный баловень судьбы, внешне один в один похожий на кумира тех времён Тома Джонса. Со стороны всегда казалось, что у этого сытого здоровяка не бывает проблем. Он легко сходился с людьми, его чувство юмора подкупало как прекрасный пол, так и разные знаковые личности северной столицы.
– И ещё одна просьба, так сказать, вне программы. Вчера мне пришлось согреться в случайной компании морально неустойчивых товарищей, и поэтому голова раскалывается на части. Не могли бы вы организовать нужное лекарство и этим вернуть меня к жизни.
…Хочу напомнить, что это были как раз те времена, когда «пятнистый» поставил на колени у винных магазинов весь народ, превратив их в озверевшую толпу, сносившую все преграды в надежде добыть хоть какое-то спиртное, чтобы справить веками сложившиеся обряды, не говоря уже об армии просто любителей и страждущих. Хотел войти в историю спасителем нации, а в итоге, как средневековый экзекутор, дал повод разорвать её на части. Поэтому основную карму по выживанию народа от «обезвоживания» взяла на себя «элита городских дорог» с зелёным огоньком на стекле. У этих «благодетелей» всегда можно было в мольбах выторговать народный напиток, правда, с большой накруткой. Для них, в свою очередь, были открыты двери винных подсобок, и скудный лимит «нектара» перекочёвывал в их закрома…
Бывалый авантюрист тут же почувствовал себя в привычной роли доктора, выскочил из машины и направился к багажнику, где под войлоком находилась богатая аптека для страждущих. Капли для головы были на выбор: «Столичная», «Армянский три звезды», «Портвейн 777».
– Маркович, ты что предпочитаешь? – крикнул он ему и озвучил список.
– Знаете, милейший, я по основной профессии физик-ядерщик, а наш гуру Циолковский создал специально для нас напиток для очищения от всех болезней – «C2H5OH+H2O».
Крутой водило открыл рот и хотел было озвучить возмущение на латыни, но, поняв замешательство оного, пассажир вставил:
– Да вы не ломайте голову, коллега, это – просто водка.
– Тьфу ты, мать твою! Профессор, впредь прошу: излагай свои просьбы без лишнего пафоса.
…Как я уже отмечал в своих рассказах, таксисты в те времена занимали определённую нишу в ряду негласных хозяев северной столицы. Их старая когорта в разные времена тоже вкусила прелести жизни под «незримым оком» товарищей в галифе. Все эти сообщества «баловней судьбы» невольно были зависимы друг от друга. Моряки, болтаясь месяцами по волнам в заточении, приходя с путины точно знали, в чьи карманы будут перекладывать честно нажитую валюту. С ними в своей необузданной страсти по спусканию заработанных каторжным трудом деньжищ конкурировали лихие ребята старательских артелей. И тех, и других поджидали шикарные рестораны, а там «меценатов» подхватывали картёжные шулеры. Музыканты, в свою очередь, за хорошие чаевые, скальпелем под названием скрипка, гитара и душевный шансон кромсали сердца «доноров». И, конечно, круг замыкался на дамах с неполной социальной ответственностью, они скромно высасывали золотую кровь из артерий мимолётных купцов. Таксисты же находились внутри этой когорты и были нужны всем как необходимый атрибут «сказочной» жизни!
Вот так эта «жизнь-мечта» объединяла их в могущественный клан мимолётных иллюзий. Конечно, были среди них и стойко целеустремлённые, которые проходили свои галеры с определённой целью: всё ради семьи, для детей и внуков! Чего греха таить, и сейчас, вполне заслуженно и логично, этот романтический образ жизни имеет своих поклонников и продолжателей. Любой этот выбор, как правило, делится только на два: «калиф на час» или «скромная жизнь в полном достатке».
Однако, вернёмся к нашим героям. Как говорят в таких случаях: «Ремни пристёгнуты, ударили по газам!» До легендарной столицы криминального мира езды минут сорок. Хозяин кареты ради такого важного пассажира открыл бардачок, укомплектованный в лучших традициях Колымского гостеприимства. Додик деловито набулькал минимальную дозу горькой, махнул её залпом и, положив руку на грудь, сладко улыбнулся.

Мы с вами по жизни точно знаем, что понять и согреть душу человека может только мама, попутчик в поезде и, конечно, водитель такси! Поэтому оба сразу поняли, что душевного разговора в этой поездке не избежать. После принятия «лекарства» у пассажира появился румянец на щеках, глаза заблестели. Он весь как-то взбодрился и, смачно жуя бутерброд с докторской колбаской, вступил в диалог:
– Милейший, если вы думаете, что этот напиток является пищей капельницы для моих сосудов, то это глубокое заблуждение. Сам я, как вы уже поняли, в настоящее время тружусь в старательской артели под Сусуманом, а перед этим восемь лет толкал тачки под дулом автоматов. Так сложилась судьба, а уж она меня, горемычного, помотала, в обыденной жизни эта страсть меня не увлекала, а в артели у нас – строгий сухой закон. В связи с этим, позвольте, только в двух словах поведать вам мою биографию – точное подобие аттракциону «Американские горки».
Пожалуй, самое основное достоинство советской власти – это то, что помимо мифического клейма строителя коммунизма страна даёт людям хорошее образование. Учился на физтехе в Киеве. В те времена был красивый обычай – устраивать вечера разных ВУЗов, на которых были концерты, танцы ну и, конечно, знакомства. Вот там как раз я и заприметил красивую девчонку. Без какой-либо надежды на взаимность! В юности я был очень застенчивым, осмелился пригласить её на танец. Весь красный, как рак, изрядно волнуясь, предстал перед ней. Она, нахмурив брови, оценив объект с ног до головы, видимо из жалости не отказала. Ну, а уж в обольщении мне равных на курсе не было, применил весь свой интеллект – и хрупкая надежда появилась! Вот так сразила меня лихоманка-любовь!
Я в ней души не чаял, носил буквально на руках. Работал на атомке, зарплата была хорошая, много льгот. Дело немудрёное – сварганили двух девчонок. Первое время мотались по съёмному жилью, через пару лет от станции дали квартиру. Девчонки красавицами росли, учились, жена устроилась в больницу медицинской сестрой. Вот как раз с этого времени над нашими отношениями с женой грянул гром. Наступило время «туманного ненастья». Специфика её работы была связана с ночными дежурствами. И с этих пор она стала не в меру раздражительная. Всё её поведение ломало устоявшийся порядок жизни семьи. Странности в поведении также замечали и дети, слёзы у которых всё чаще появлялись на глазах при очередном диалоге с матерью. Она, в свою очередь, часто брала телефон и, уходя в другие места, притаившись, шепталась с «сослуживцами». Убегала к соседям и, как потом я узнал, оттуда вела затяжные вольные беседы.
Как-то заявила мне:
– Я хочу пригласить в гости своего начальника, он очень много для меня сделал!
И вот, в какой-то выходной она явилась со смены вся сияющая, с мужиком под руку:
– Вот, знакомься, это тот человек, который оказывает мне всяческую поддержку.
«Человек» был высокого роста, хлюстоватого вида, глаза стеклянные и бегающие по кругу, на первый взгляд тянул на смотрящего на рынке. Она возбуждённо водила его по квартире и приговаривала:
– Вот, смотрите, какие у меня хоромы!
Все заостряла его внимание на разных мелочах. По его надменной роже сразу было видно, что «мелочи» его не интересуют, но, чтобы не обидеть хозяйку, он мотал башкой как мерин в стойле. Сразу было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке, поэтому долго засиживаться не стал, лихо огрел два стакана «белой» и спешно покинул свою подопечную и её «оленя-мужа». Моя «благодарная» сорвалась с места и напросилась его провожать. И только в этот момент меня, глухого и слепого барана, посетила мысль сомнения или, точнее сказать, догадки, кем является этот хлюст на самом деле. С момента проводов «дорогого гостя» прошло достаточно время, догадки и сомнения толкнули меня на неслыханную низость к собственной морали. Чувствуя к себе отвращение, я бросился к электричке. Шёл быстрым шагом, сердце, предчувствуя беду, зашкаливало за сто пятьдесят ударов. Подошёл к вокзалу, народу было немного, сразу осмотрелся, но нужного объекта не обнаружил…
И тут голос Додика задрожал, он прервал рассказ, в глазах блеснула слеза:
– Сергей, вы не позволите плеснуть грамм двадцать?
– Да, да, конечно, наливай, не спрашивай, это твой бар, командуй.
Он как-то очень грустно посмотрел, нацедил свои граммы и залпом осушил.
– Сколько раз в дни моих хождений по мукам передо мной вставал и резал мне душу этот страшный момент, перевернувший всю мою жизнь, – продолжил он. – Никак не могу простить себе унизительных действий, на которые мне пришлось пойти в следующую минуту. Как шпик из известного мультика я подобрался к окну вокзала и начал бегать глазами по рядам сидений. И тут же, в уголочке, увидел моих голубков: он сгрёб её в охапку и без толики стеснения небрежно шарил по ней, как по купленной шалаве. Она, в свою очередь, деланно пищала и хихикала. Описать моё состояние в эту секунду не хватит никаких красок. Сразу было понятно, что это их поведение – уже сложившийся порядок вещей. В это мгновение я совершенно реально почувствовал, что мне в сердце воткнули нож и стали варварски прокручивать его, не внемля моим мольбам!

Маркович снова замкнулся. Глядя в боковое стекло, а они как раз проезжали поворот на «Снежную долину 23 км», попросил:
– А можно остановиться на несколько минут? Года четыре назад меня судьба заносила сюда по очень неблаговидному поводу.
– Да, конечно! Да мне и самому прогуляться надо.
… «Снежная долина» для жителей Магадана – это как Сочи для отдыхающих из центральной России. Нашествие отдыхающих – почти круглый год. С начала весны и до середины июня наступала отрада для лыжников. Отражённое от чистейшего снега солнце рисовало загар на теле северян сродни лучей заморских пляжей! Здесь находились дома отдыха для детей и взрослых. Чуть поодаль, за высоким забором, грели свои косточки и плели вселенские интриги «сильные мира сего» колымского разлива. Как насмешка истории, в начале этого оазиса находился ещё один примечательный объект, в лоно которого мы позже вернёмся…
Быстро заскочили в тёплый салон и продолжили необычное путешествие к городу-легенде, живому памятнику сотен тысяч поломанных судеб, а также – столице края, одновременно вызывающей трепет и уважение!
– Ну, что ты, Маркович, накати, весь дрожишь от холода!
– Нет, что-то мне не хочется, а можно, я закурю?
– Да, да, старик, конечно, и я с тобой за компанию!
Он достал сморщенную пачку «Примы», чёрными и мозолистыми руками достал сигарету и, прикурив от тлеющей папиросы водителя, стал молча, покачиваясь, смотреть на дорогу. Сергей не стал лезть к нему с просьбами о продолжении рассказа, он понимал, что эта остановка вызвала у него новые тяжёлые воспоминания! И тут внезапно, он сам, очень тихо стал говорить:
– Ты знаешь – никогда в жизни я не мог себе представить, что увиденное мной может быть таким страшным ударом! Я опустился у окна и, сидя, стал переваривать этот страшный сон. Тяжёлая обида пронзила мне сердце, и потом все годы после этого я ловил себя на мысли, что уже в эти минуты вынес им приговор! Подошла электричка, и они, оживлённо воркуя, в обнимку проследовали мимо меня. Не помню, сколько времени я так просидел, но, когда я пришёл, она, как ни в чём не бывало, мурлыкала какую-то мелодию на кухне. Увидев меня, возбуждённо, как будто она говорит с подружкой, спросила:
– Ну, как он тебе? Весь наш коллектив от него в восторге!
И тут же добавила:
– Ты только не подумай там чего! Он – только мой шеф, и не больше!
И это после того, что я увидел собственными глазами. Как не сорвался и не разорвал её на части – не знаю! Видимо, хотел получить более веские доказательства своей позорной участи, да и нужно было всё спокойно переварить в своей новой роли. Всё, что я мог сделать в той ситуации, это собраться и под надуманным предлогом уехать к родителям на дачу. Им, конечно, ничего рассказывать не стал, чтобы не травмировать ни их, ни детей.
Прошло какое-то время. Не буду рассказывать, каких душевных мук мне стоило не начать обывательские разборки, которые, конечно, для меня уже не имели никакого значения. Я, просто сжав зубы, наблюдал за её поведением, которое становилось всё лицемернее и наглее. В своем сознании я был вынужден готовить способы мщения и возможной расправы. Во мне боролись два человека: один допускал – унизится и решить всё миром, другой – толкал меня на самое страшное!
И тут в один из дней она заявляет мне, что её направляют на учёбу – повышение квалификации. Ну, что здесь поделаешь? Принял это как должное, позвонил родителям, они обещали посмотреть за детьми. Через пару дней, навешав мне лапшу на уши в плане того, что это очень престижные курсы, и мы едем целой группой, уехала. На следующее утро раздаётся звонок по телефону, говорит женский голос, называет моё имя и начинает чесать, как из «пулемёта»:
– Вы конечно думаете, что ваша жена уехала по работе, но это совсем не так! Они с любовником сняли номер в гостинице и будут развратничать там всё это время!
Голос у женщины срывался, было понятно, что она сильно волнуется. Спешно указав название отеля и номер комнаты, повесила трубку. Сразу было понятно, что это звонила одна из обиженных сучек этого мудака.
Ты знаешь, эта гадкая весть не свалила меня на повал, внутренне я был готов к чему-то подобному, но, всё равно, решил проверить эту роковую информацию и позвонил в отдел кадров её больницы. Представился, уже не помню, что вешал на уши, и, в итоге, выяснил, что она взяла отпуск на неделю за свой счёт. Повесил трубку, в голову сразу ворвалась крамольная мысль – напиться! Внутренний голос, сказал: «Это тебе не поможет, алкоголь только толкнёт тебя на необдуманные поступки».  И тут я отчётливо понял, что та туманная мысль о расправе, посещавшая меня, уже реально поселилась в моей голове и требует серьёзной подготовки…
Всегда, когда нам очень плохо, наша душа требует собеседника, чтобы услышать стороннее мнение на свою проблему, ну и, наконец, возможность выпустить «накопившийся пар». К сожалению, как правило, при наличии большого количества родни и друзей, в нашей жизни таких людей мало
– Мой отец прошёл войну, позже продолжил службу в армии, был человеком строгим и не особо разговорчивым. Он всегда скептически относился к моему браку, недолюбливал мою жену, а на мой вопрос «Почему?» он сухо отвечал: «Не настоящая она, натерпишься ты с ней, сынок!» Как в воду глядел мудрый мужик! Поэтому, поразмыслив, я отправился к нему. Батя, увидев меня, сразу почувствовал, что разговор будет серьёзный. Взял наливочки, и мы удалились в беседку. Ну, раз уж решился посветить его в мои беды, то не стал наводить тень на плетень и выложил всё, что уже полгода жгло мне душу. Он, молча, не перебивая, выслушал меня, я же, в свою очередь, воскресил и другие моменты моих былых сомнений в этом плане, о которых, конечно, никому и никогда не говорил. Выслушав меня, он поднялся и долго стоял спиной ко мне. Я же, выплеснув ушат моего дерьма, внутренне надеялся, что он начнёт меня успокаивать в плане того, что мол, ради детей можно потерпеть и т.д.
С того вечера уже прошло много лет, но то, что я услышал он него тогда, до сих пор вызывает у меня оторопь:
– Наш древний род во всех поколениях не становился ни перед кем на колени. Честь и порядочность были символом нашей жизни. Поэтому, чтобы твою душу не разъедала ржавчина унижения и позора всю жизнь, ты должен положить этому конец. Не буду конкретно учить тебя, как это сделать, но знай: что бы и как не случилось – за детей не переживай!
После этих слов он повернулся и ушёл в дом. Через несколько минут он вернулся со свёртком в руках, положил его на стол и начал разворачивать. И тут я увидел очень знакомую мне коробку. Я знал, что в ней, и поэтому по телу пробежали мурашки. Семизарядный револьвер «наган» тридцать девятого года выпуска, знакомый мне с детства говорил мне: «Ну, что, дружище, привет! Никак не думал, что могу пригодиться тебе не для забавы!» Тут же лежал мешочек с патронами. В детстве мы часто с отцом ходили в лес, и под его присмотром я получал уроки мужского начала, восторженно поражая пустые банки. Пистолет этот был военный трофей Румынского производства, привезённый отцом после войны, конечно, нигде не зарегистрированный, и о нём знали только три человека.
– Вот, сын, возьми! Не знаю, как ты будешь его использовать. Может быть, просто попугаешь, но, в любом случае, он придаст тебе уверенности…

Здесь уже не выдержал Серый:
– Так подожди, что это получается – отец дал тебе отмашку на убийство?
Маркович затих, тяжело вздохнул и попросил:
– Угости, добрый человек, твоей папироской, а то моя «Прима» отсырела и плохо тянется. Да, конечно! А, может, тебе плеснуть малёха?
– Нет, нет, чуть позже.
Серёга, воспользовавшись паузой, перевёл стрелку мыслей на себя: «Вот у меня было море баб, каждая вторая была конченая стерва, и, чего греха таить, часто хотелось их просто придушить. Не давала мне это сделать вторая альтернатива этой череды, в которой как раз присутствовало всё от Бога! А тут мужик посадил себе на шею сокровище чуть ли не со школьной парты, молился на эту ведьму всю жизнь, а она всегда была готова по случаю согреть «коленки» любому гусару».
Пассажир продолжал:
– Чтобы ответить на этот вопрос, нужно знать, какой ад и предательство друзей отец прошел во время войны. Это тема отдельного тяжёлого рассказа. На твой вопрос отвечу – скорей всего нет! Зная мой мирный характер и воспитание, он рассчитывал, что я спасую и самое вероятное – это помашу дулом у их носа. Хотя, конечно, отдавая меня в руки дьявола, такой мудрый человек в глубине души допускал, что последствия могут быть катастрофические!
И тут Сергей восклицает:
– А вот и вершина – шестой километр, отсюда открывается вид на город. Помнишь строки из песни: «Стоял впереди Магадан – столица Колымского края?!» Вот, любуйся, это она и есть!
Город разложил свои крылья в ложбине между трёх сопок и упирается с двух сторон в две красивейшие бухты – «Нагаево» и «Гертнера». Венчает город телевышка, внешне похожая на «Эйфелеву» башню в Париже. Начали потихоньку спускаться вниз, проехали «Макаронку», кольцо, справа пробегали строения автобусного и таксопарка. Сергей приветствовал коллег морганием света фар. Подъехали к первому перекрёстку и Маркович воскликнул:
– Ты смотри, какой красивый проспект! Он напоминает мне строения Ленинграда, я часто бывал там в командировках! Десять лет назад я посещал ваш город, но только проездом, с порта «Нагаево» на пересылку, ночью, в закрытом «автозаке».
Повернули направо и вот – первая остановка, магазин «Чайка». Обычный смешанный универмаг, но примечателен он был тем, что наискосок от него притаилось «скромное» здание, в котором решались судьбы сотен тысяч людей. Этот легендарный теремок содержал службу, которая стряпала приговоры совершенно невинным людям – кому на длительный срок в лагерях, а самым «удачливым» – прямо на эшафот. «Мальчишки» с холёными ручками деловито шуршали своими галифе, творя чудеса изысканной жестокости к своему народу.
Зашли наконец в магазин, пошли по рядам. Купили рубашку, джемпер и хорошие тёплые ботинки. Следующий по маршруту – универмаг «Восход». Это большой магазин в центре города. Костюм выбирали долго: то штаны большие, то пиджак висит, как на корове седло. Серому это изрядно надоело, и он пошёл к директрисе, они были хорошо знакомы по амурным делам. Увидев его, она заверещала:
– Серёженька! Сколько лет? Каким ветром тебя?
– Привет, мать! Дело к тебе на поцелуй! Вот мужчину надо приодеть. Хожу по вашим хоромам и думаю, по каким стандартам вы шьёте?
– Мы не шьём, красавчик, а продаём, но для тебя – даже нарисуем!
– Нужен приличный костюм и пальто. Перелопатили кучу хлама! Обижаете вы народ наш советский. Так что, радость моя, надежда только на тебя! Бери нас под своё крыло!
– Да есть тут у меня кое-что для «белых» людей, будем смотреть. Размер какой? Пятьдесят два? Да-да, я вижу! Посидите пока, я сейчас!
И убежала. Минут через десять заглянула и лихо, с порога:
– Ребята, за мной!
Зашли в большую подсобку и ахнули: на вешалках висели вещи совсем другого кроя и качества, нежели в общем зале. Тут же у зеркала их ждали две девчушки с костюмом. Первая же примерка показала, что костюм кроили прямо на Давида. Он даже улыбнулся и отметил:
– Это моя первая приличная вещь за годы разлуки с цивилизованной жизнью!
– Светуля, ты была права, первый рисунок удался! Теперь пальто!
И тут Сергей увидел на полке очень модный тогда портфель-саквояж:
– Хозяйка, а вот эта вещь у вас продаётся? А то мой друг рассекает с рюкзаком на плече, как заправский геолог по просторам Колымы.
– Нет, родненький, этого красавца вам одолжить не могу, извините, но это – заказ, – она многозначительно показала пальцем вверх. И тут, кокетничая, в разговор вступает одна из девушек:
– Светлана Васильевна, а у нас есть ещё один такой же на витрине.
– Точно! А я совсем забыла! Неси-ка его сюда.
И тут же укусила своего кумира:
– Ты своей брутальной внешностью вводишь в искушение молодую поросль. Я, к твоему сведению, держу их в строгости!
– Ты что, мать, теряешь форму? Решила монастырь здесь устроить? А помнишь, что мы вытворяли, бывалочи?
Она улыбнулась, глаза её заблестели, и они, обнявшись, громко засмеялись! С пальто дело оказалось сложнее. Примерка показала, что у первого – длинные рукава, второе висит, как мешок. Директриса решила позвонить коллеге в магазин «Одежда», ответ был «Пусть подъедут, что-нибудь подберём!» Уже хотели было уезжать, как тут забегает та же девушка из свиты, с большим свёртком наперевес:
– Вот, отыскала в новом поступлении, ещё даже накладные только оформляются.
С волнением впихнули Додика в шедевр и ахнули – Ален Делон и не иначе! Длинное драповое пальто с поясом чёрного цвета с серым оттенком. Кстати сказать,  какое-то отдалённое сходство с кумиром всех женщин планеты у него присутствовало – худой, высокого роста, тёмная с проседью шевелюра.
Серый воскликнул:
– Ты смотри, что эта девчонка творит?!
Он положил ей руку на плечо и тихо шепнул на ушко:
– Запиши тихонько свой телефон, у меня будет к тебе неприличное предложение!
Она кокетливо расплылась в улыбке и произнесла:
– А вы знаете? – здесь не хватает одного штриха, на эту почти ортодоксальную шевелюру нужен модный головной убор, а это, несомненно, должна быть шляпа, их у нас – большой выбор!
И снова убежала в зал.
Сергей произнес:
– Слушай, Светик, а у тебя, конечно, есть тональный крем? Давай замажем ему бланш, а то его навязчивая синева портит всю картину.
Хозяйка магазина аж поперхнулась от его слов:
– Ты, наверное, не вникаешь, мой милый, у меня же только «Жзмэ» – натуральная Франция.
– Любимая, да ты пойми! Мы пишем эпохальное произведение, а ты говоришь о таких мелочах!
– Ладно, сейчас принесу! – и убежала за своей сумкой.
Воспользовавшись паузой, «Делон» сказал:
– Давай переложим мои пожитки в новый кейс.
Он взял свой потёртый рюкзак и, вытащив свёрток, показал товарищу свои закрома:
– Вот, смотри: это я заработал почти за два сезона, здесь – четырнадцать тысяч именными чеками и тысячу с копейками дали на руки.
Серый аж икнул от озвученной суммы:
– Ну да, как раз две новенькие «Волги»! А ты что, такие ассигнации носишь в сумке? Ты, брат, там, в своём лесу, ориентацию совсем потерял! Да здесь у тебя срежут всё это богатство в одну секунду. В трусы уже мы вшивать это не будем, но сейчас нужно рассовать документы и деньги во внутренние карманы пиджака и застегнуть на булавку.
Снова открылась дверь, и на пороге появилась девушка, в руках у неё были две шляпы и мохеровый шарф:
– Вот штрихи, просто необходимые для того, чтобы он покорил не только Москву, но и поехал к своему двойнику в Париж.
Все дружно засмеялись. Появилась хозяйка с дамской сумочкой, достала изящный тюбик с кремом и стала рисовать ему светское лицо. Через несколько минут Давид Маркович, увидев себя в зеркало при полной экипировке, прослезился.
– Спасибо вам, ребята! Я с этим джентльменом мечтал встретиться все эти десять лет! Просто не верю глазам своим!
– Всё, бери себя в руки, с сегодняшнего дня ты поменял не только одежду, но и мир, ты должен видеть в другом цвете. Собирай свой хлам в портфель, будем ехать – выбросим «твоё прошлое» в ближайшую мусорку.
Герой дня быстро рассчитался за обновы, купил женщинам по большой коробке конфет, и мужики отправились в обратный путь в аэропорт. До рейса в Москву оставалось чуть больше двух часов.
Когда умастились в машине, Маркович попросил:
– А можно подняться к телевышке? Хочу ещё раз взглянуть на проспект сверху!
В смутные времена группа архитекторов, создавших эту красоту, была репрессирована и расстреляна вместе с Берзиным – основателем этого края. Пока ехали по городу, пассажир крутил головой и приговаривал:
– Ну, ты смотри, прямо точная копия «Невского» в Ленинграде!

Выехали за город, и Серый изрёк:
– По русскому обычаю надо «замочить» обновы. Так что, открывай бардачок и «накрывай» стол!
– Чудеса, да и только! Три часа назад меня принимали за «бича», а сейчас – такое чувство, что не было этих страшных событий в моей жизни, и долгие года каторги – это был просто сон.
Давид плеснул себе на донышке:
– Ну, дружище, за тебя! За то, что возвращаешь меня к жизни! – и опрокинул символическую порцию «белой».
Оба закурили, и Сергей аккуратно спросил:
– Так как же всё-таки сложились события дальше после твоего посещения отца?
– Эти события постоянно стоят передо мной все эти годы. Подробности этого кошмара выжигают мне душу. Так как я достоверно знал, где проходят «учёбу» эти голубки, то никакого стратегического плана не разрабатывал, а полностью доверился матушке судьбе! Перед выходом от отца мы с ним договорились, что как бы не сложились события, они с матерью полностью берут на себя ответственность за детей. Приехал домой, начал совершенно  хаотично перебирать разные документы. Как загнанный волк в норе бродил неосознанно по квартире в предвкушении прыжка на добычу. Вышел из дома, невольно обернулся и стал смотреть в свои окна, за которыми, как бы там ни было, прошёл большой отрезок счастливой жизни.
Всё, вроде, как обычно, пять минут пешком до автобуса, если бы не холодок от пистолета за поясом, который навязчиво напоминал: «Не обольщайся, ты не на прогулке, а идёшь вершить правосудие, и не трясись – ты же мужик, хватит быть тряпкой!» Пока ехал в автобусе, мысли разрывали виски, готовые вырваться наружу: «А, может, ну его всё!? Живут же люди в таком положении годами и ничего, а ты? Честь, порядочность, совесть!» Было такое чувство, что меня втаскивает в это состояние какая-то страшная сила, которой я противостоять не могу. На очередной остановке вбежала группа школьников, они шумно стали спорить между собой. Невольно у меня на глаза накатились слёзы: «А как мои малышки воспримут и переживут эту историю? Нет, нет – лучше об этом не думать». И вот, наконец, то место, которое мне указала «добрая женщина»! Им оказалась третьеразрядная гостиница почти на окраине города. И всё-таки я до последнего надеялся, что это блеф, и мной управляет моё же больное воображение.
Вошёл внутрь. Слева, нагнувшись, у стойки копошилась дежурная по этажу. Справа я увидел дверь лифта и, чтобы избежать вопросов, сразу направился туда. Согласно нумерации, это был третий этаж, в коридоре никого не встретил, и вот я у роковой двери. Прислушался, за перегородкой явно слышалось движение. Виски стучали барабанную дробь. Всё! Назад дороги нет! Отошёл к стене напротив и с разбегу нанёс удар ногой в створ замка. Дверь распахнулась, и через два шага я оказался напротив большой постели, на которой застал сюжет из картины известного художника!

…Маркович, закурил папиросу и снова отвернул взгляд в сторону. Было понятно, что эти минуты рассказа даются ему с трудом:
– Коллега, а можно я сниму пальто и положу его на заднее сиденье, а то жарковато, да и мять бы не хотелось.
Сергей притормозил машину у обочины. Пассажир пока ещё очень неуклюже выбрался наружу и, сняв пальто, аккуратно уложил его сзади.
– За эти годы совершенно разучился обходиться с цивильной одеждой. Такое состояние, что всё это я украл, и скоро меня неминуемо переоденут в былое тряпьё.
– О…о! – это синдром обречённой судьбы, это он тебя не отпускает. Где там твои пожитки? Давай пристроим их здесь, это они не отпускают тебя. А то ты ещё додумаешься использовать их в новой жизни.
Маркович залез в свой новый портфель чиновника и вытащил пакет со старым барахлом.
– А что, рюкзак тоже – того…?
– Нет, блин, оставь – авось пригодится для слитков золота!
И оба залились смехом, которого, возможно, за долгие годы на лице этого человека никто не видел! Снова умастились в тёплой машине и продолжили путь. Тяжело вздохнув, он продолжил:
– Увидев меня, они опешили и прыгнули под одеяло. Воцарилась пауза… И тут она произносит фразу, которая всё решила без лишних разборок:
– Ну, что, всё-таки выследил, моралист грёбаный!
В голове сверкнул импульс и ударил в сердце! Рука невольно потянулась за пояс, она ещё что-то кричала оскорбительное, но пуля мгновенно прервала её тираду. Этот Казанова схватился за бутылку и бросился на меня – палец тут же сам нажал на курок! Ты не поверишь, но с этого момента волнение прошло, и наступила полная пустота. Наверное, это был шок – память полностью отключилась. Всё, что происходило дальше – помню смутно. Какая-то возня, суета, крики – всё словно в тумане…

Пришёл в себя и начал что-то осознавать только в камере. Следак достался толковый, сам пережил в жизни что-то подобное с женой, поэтому не измывался и даже позволил встретиться с отцом. Батя обнял меня, и первый раз в жизни я увидел слезу у него в глазах.
– Ты прости меня, сынок, ведь я мог всё это предотвратить, а вместо этого косвенно толкнул тебя в пропасть.
И, придя в себя, тихо спросил:
– А этого «гуся» ты зачем «уложил»?
– Не знаю, отец, так получилось!
– Ну ладно, ладно, чего уж теперь... Мы тебе подобрали адвоката из наших! Мужик толковый! Слушай его во всём!
Долго пытали о происхождении «ствола» – где, когда, у кого и за сколько? Пришлось сказать, что много лет назад купил на «привозе». Осудили по сто третьей, без отягчающих, в состоянии сильного душевного волнения, и в итоге, неожиданно – дали всего восемь лет строгача. На пересылке формировали этапы в разные районы, и я обратился с просьбой отправить меня подальше. Майор с удивлением сказал: «Ну ты даёшь, профессор! Все умоляют поближе, а ты – в тьму тараканью! Ну не в Магадан же тебя отправлять?
– Вот именно туда меня начальник и отправь!
Не мог я повесить на родителей и детей возможные встречи, беседы, передачи. Да и смотреть им открыто в глаза совсем не готов. Вот так я оказался на вашей гостеприимной земле. Восемь лет в зоне под Сусуманом дали возможность приобрести все возможные профессии. Там же сдружились с одним хорошим мужиком из ваших краёв. Он имеет самое непосредственное отношение к золотодобыче. Освобождались почти одновременно, и он предложил мне поехать с ним на сезон в старательскую артель, и по-житейски добавлял:
– Ну что ты попрёшься голым к детям? Какой от тебя для них будет толк? Поработай годик и вернёшься «в шоколаде», а то ведь, получается, что в своё время ты всё отнял у них и опять, кроме проблем, ничего не привезёшь.
Так получилось, что оттрубил почти два сезона, и теперь понимаю, что в этом случае мне будет легче предстать на их суд! Конечно, все эти годы мы переписывались, и я понял, что мама и дети не держат на меня зла, но одно дело – заочно, а другое – воочию.
И тут свои «две копейки» решил вставить Серый:
– Слушай, Маркович, вот ты много лет находился в уголовной среде, но я практически не слышал тюремной «фени» у тебя на устах?
– Азбуку предмета я знаю в совершенстве, но её применение никогда не вызывало у меня аппетита. Тюремная жизнь всегда оставляет отпечаток в душе человека и совсем не обязательно прилипает к языку.
Как раз проезжали посёлок Уптар 47 километр, и водитель отметил:
– Вот, смотри, справа – твои коллеги по несчастью, зона строгого режима, мой товарищ с этого «курорта» недавно откинулся. Ну, что сказать тебе, Давид Маркович! Сидя в этом кресле, мне много довелось слышать, как матушка судьба крутит нашими душами, твой случай вызывает у меня двоякое чувство, но, несомненно, одно: ты сумел, как далеко не многие, сохранить в этом тяжёлом калейдоскопе человеческое лицо. И мне кажется, судить тебя не может никто, даже твои дети!..

Ну вот, вроде подъезжаем. Регистрация, уже наверно началась.
Маркович отсчитал сто рублей и протянул Сергею:
– Вот тебе за помощь, за то, что выслушал мою исповедь и обязательно отблагодари эту девушку, что так неистово меня приодела, она явно положила на тебя глаз.
Водило из приличия замотал головой:
– Это же зарплата советского инженера за месяц! Ну ты, старик, прямо с царского плеча меня одарил! Это много, меня коллеги не поймут!
Легендарный аэропорт «Сокол», сюда в разные эпохальные времена прилетали Высоцкий, Жжёнов, Кобзон, Шуфутинский и т. д.
По пути к стойке регистрации Сергей встретил коллегу, и тот тихо спросил:
– Это что за гусь такой важный с тобой?
 И Сергей без доли иронии ответил:
– Это просто хороший человек с искалеченной судьбой!
Подошли к стойке, на табло строка «Москва – вылет в 18.30». Регистрация уже заканчивалась, впереди стояло человек пять. Наши герои повернулись друг к другу, постояв так минуту, вдруг крепко обнялись, как старые и добрые друзья!
Король колымских дорог на слезе повернулся и быстрым шагом выскочил из вокзала. Впереди стояли только две машины, пожав коллегам руки, сел в машину и, рванув с места, без пассажиров, направился в столицу.
Пока ехал, перебирал в голове весь сегодняшний вояж с этим необычным пассажиром. Несомненно, что мужеству и стойкости этого скромного человека можно позавидовать. Многие, пройдя эту «школу» отчуждения, ломаются, «садятся на стакан» или, того хуже, ищут повод для возвращения в этот жёсткий мир замкнутого пространства. На какую колею попадёт наш друг – знает только всевышний!

По законам жизни таксопарка закончив смену, ты должен осмотреть машину и пропустить её через мойку, затем поставить на стоянку или передать сменщику. Перед мойкой Сергей начал поочерёдно открывать двери и, когда он дёрнул ручку двери за водителем, к его ногам плюхнулась пачка денег. Она была частично вскрыта и чуть рассыпалась. Увидев такую картину, последовала изысканная матерная брань, которую он вспоминал только в самых крайних случаях. Такую реакцию вызвал тот факт, что эти деньги первый раз в жизни совсем не обрадовали его! С сожалением поднял все рассыпанные ассигнации и аккуратно уложил в пачку. В упаковке пятирублёвок не хватало двух листов, видимо, как раз тех, которыми Маркович рассчитался за подарки женщинам в магазине. В другой подобной ситуации он бы сплясал лезгинку, увидев такую «халяву», но сегодня был совсем не тот случай. Этот хмурый человек вызвал у него неподдельное уважение, тем более, что рассчитался с ним неслыханно щедро.
Получается так, что эти деньги, на которые он мечтает разодеть своих девчонок, будут висеть на его совести и уже не согреют душу. Да и самое страшное в этой ситуации другое – человек может подумать, что я их у него умыкнул. От этой гадкой мысли у этого совсем не ангела в методах обдирания клиентуры аж мурашки пробежали по телу. Суетливо посмотрел на часы: «Да что там? Самолёт уже давно в воздухе! Отнести их в стол находок? Там, как вариант, покрутят пальцем у виска или примут, но через какое-то время пачка ассигнаций затеряется в недрах заведения.
Решил так: пусть уж они хранятся в домашнем «сейфе», тогда будет хоть какой–то шанс вернуть их хозяину. Следующий сезон, где-то, через полгода, рассуждал так: «Номер машины он знает, имя и отчество тоже, таксопарк в городе один, поэтому, найти меня ему не составит труда. Достал из бардачка газету «Магаданская правда» и, завернув в неё «головную боль», заехал на мойку. Придя домой, убрал этот свёрток с глаз подальше. Чего греха таить, были моменты, когда рука тянулась распушить веером эту «правду», потом, чуть что –  просто вернуть эту сумму, но психологически важно было сохранить всё в оригинале! Эта встреча ещё была интересна тем, что возникала возможность услышать рассказ, как его встретили дома, после тяжёлого расставания и долгих лет разлуки?
Жизнь шла своим чередом, подошло время открытия нового сезона. Серый даже забегал в диспетчерскую и узнавал, не спрашивал ли кто его? Но девчонки только подтрунивали:
– Что, красавец, никак невесту потерял?
Прошёл год, наступило время следующего сезона, газета уже потемнела, и при каждой встрече спрашивала хозяина: «Ну что ты дурью маешься? Начинай уже читать меня, а то дождёшься – грянет очередной дефолт или деноминация, и тогда – только музей или мусорка!» Вот так, внемля гласу народной молвы, стал потихоньку дербанить содержимое блюдечка с золотой каёмочкой, но ни в коем случае не отказавшись от мысли «Если что – то сразу и безоговорочно!»
Прошли уже долгие годы, брутальный таксист уже давно живёт в Европе, путешествует и всё ещё надеется встретить своего необычного пассажира!

© Copyright: Юрий Андрианов, 2019

Регистрационный номер №0446352

от 28 апреля 2019

[Скрыть] Регистрационный номер 0446352 выдан для произведения: Сергей Валентинович быстро доставил в аэропорт очередных пассажиров, выгрузил чемоданы и получил свой честно заработанный червонец. До следующего пассажира в обратный рейс могло пройти много времени, и он хотел было удобно пристроиться на сиденье и вздремнуть, но в боковое стекло скромно постучали. Он удивился такому быстрому вниманию, тем более, что до ближайшей посадки самолёта было еще часа три. Прокрутил ручку двери, стекло опустилось, пред ним предстало очень живописное создание, от которого сразу хлынула волна застывшего перегара, брызгами прошла по холёной физии Сержа. Правый глаз этого субъекта опоясывал пурпурный полукруг. На улице уже был поздний октябрь, но снега ещё не было, это, возможно, и спасало беднягу от возможности превратиться в сосульку. Одет он был в коротенькую ветровку, спортивные штаны с полоской по бокам, а на ногах – изрядно поношенные кеды.
– Милейший! – начал он свой диалог, – я, конечно, нижайше извиняюсь, не поверите, но у меня сложилась не совсем свойственная интеллигентному человеку ситуация. Не могли бы вы войти в неё и уделить мне пару часов вашего драгоценного времени?
Выслушав такое вступление, у Серого чуть не выскочила тирада из магической речи человека, которому наехали колесом на ногу. Поняв, что через секунду его начнут рвать на части, проситель выложил свой основной, сражающий наповал козырь.
– Вы только не подумайте, что я не смогу отблагодарить вас за содействие в решении моих проблем.
В подтверждении этого он запустил трясущуюся от холода и похмелья руку во внутренний карман и достал запечатанную пачку пятирублёвых ассигнаций. В то время на эти баснословные гроши можно было слетать из столицы Колымы в Сочи и, погуляв там пару недель, вернуться назад. Серый в этот момент чуть не заглотил папиросу, огрызок которой он гонял по губам. Поняв, что такой разворот ситуации обещает урвать хорошие дивиденды, хозяин новенькой «Волги» надел на лицо хитрую улыбку.
– Ты же понимаешь, дружище, что у меня время на вес золота?
– Вот-вот, как раз о цене золота я, как никто другой, могу поведать вам из первых уст!
– Ах, даже так вопрос стоит?! В таком случае, как говорят в Одессе, любой каприз за ваши гроши! Покорнейше прошу на лучшие места в моей карете.
Незнакомец теперь уже совсем уверенным шагом обошёл машину и умастился рядом с водителем.
– Раз уж мы заключили джентльменский договор, то позвольте изложить суть моих намерений. Вы, наверное, обратили внимание, что мой «прикид» никак не вяжется с прогнозом погоды? Поэтому осмелюсь предложить вам посетить столицу, где мы и поправим этот конфуз. Надеюсь, что вы, как никто другой, знаете, где это можно сделать быстро и добротно? Конечно, я планировал сделать это только в Москве, но для некоторых граждан мой внешний вид даёт повод для оскорблений. И служители закона уже дважды «обнюхивали» мою персону.
При этом он показал пальцем на синяк под глазом.
– Кстати, позвольте представиться. Давид Маркович! Друзья зовут просто Додик.
Серый сразу подумал: «Да у него и имя, дающее надежду на серьёзность финансовой сделки».
О водителе, которого Бог послал меценату из Сусумана, нужно сказать отдельно: холёный баловень судьбы, внешне один в один похожий на кумира тех времён Тома Джонса. Со стороны всегда казалось, что у этого сытого здоровяка не бывает проблем. Он легко сходился с людьми, его чувство юмора подкупало как прекрасный пол, так и разные знаковые личности северной столицы.
– И ещё одна просьба, так сказать, вне программы. Вчера мне пришлось согреться в случайной компании морально неустойчивых товарищей, и поэтому голова раскалывается на части. Не могли бы вы организовать нужное лекарство и этим вернуть меня к жизни.
…Хочу напомнить, что это были как раз те времена, когда «пятнистый» поставил на колени у винных магазинов весь народ, превратив их в озверевшую толпу, сносившую все преграды в надежде добыть хоть какое-то спиртное, чтобы справить веками сложившиеся обряды, не говоря уже об армии просто любителей и страждущих. Хотел войти в историю спасителем нации, а в итоге, как средневековый экзекутор, дал повод разорвать её на части. Поэтому основную карму по выживанию народа от «обезвоживания» взяла на себя «элита городских дорог» с зелёным огоньком на стекле. У этих «благодетелей» всегда можно было в мольбах выторговать народный напиток, правда, с большой накруткой. Для них, в свою очередь, были открыты двери винных подсобок, и скудный лимит «нектара» перекочёвывал в их закрома…
Бывалый авантюрист тут же почувствовал себя в привычной роли доктора, выскочил из машины и направился к багажнику, где под войлоком находилась богатая аптека для страждущих. Капли для головы были на выбор: «Столичная», «Армянский три звезды», «Портвейн 777».
– Маркович, ты что предпочитаешь? – крикнул он ему и озвучил список.
– Знаете, милейший, я по основной профессии физик-ядерщик, а наш гуру Циолковский создал специально для нас напиток для очищения от всех болезней – «C2H5OH+H2O».
Крутой водило открыл рот и хотел было озвучить возмущение на латыни, но, поняв замешательство оного, пассажир вставил:
– Да вы не ломайте голову, коллега, это – просто водка.
– Тьфу ты, мать твою! Профессор, впредь прошу: излагай свои просьбы без лишнего пафоса.
…Как я уже отмечал в своих рассказах, таксисты в те времена занимали определённую нишу в ряду негласных хозяев северной столицы. Их старая когорта в разные времена тоже вкусила прелести жизни под «незримым оком» товарищей в галифе. Все эти сообщества «баловней судьбы» невольно были зависимы друг от друга. Моряки, болтаясь месяцами по волнам в заточении, приходя с путины точно знали, в чьи карманы будут перекладывать честно нажитую валюту. С ними в своей необузданной страсти по спусканию заработанных каторжным трудом деньжищ конкурировали лихие ребята старательских артелей. И тех, и других поджидали шикарные рестораны, а там «меценатов» подхватывали картёжные шулеры. Музыканты, в свою очередь, за хорошие чаевые, скальпелем под названием скрипка, гитара и душевный шансон кромсали сердца «доноров». И, конечно, круг замыкался на дамах с неполной социальной ответственностью, они скромно высасывали золотую кровь из артерий мимолётных купцов. Таксисты же находились внутри этой когорты и были нужны всем как необходимый атрибут «сказочной» жизни!
Вот так эта «жизнь-мечта» объединяла их в могущественный клан мимолётных иллюзий. Конечно, были среди них и стойко целеустремлённые, которые проходили свои галеры с определённой целью: всё ради семьи, для детей и внуков! Чего греха таить, и сейчас, вполне заслуженно и логично, этот романтический образ жизни имеет своих поклонников и продолжателей. Любой этот выбор, как правило, делится только на два: «калиф на час» или «скромная жизнь в полном достатке».
Однако, вернёмся к нашим героям. Как говорят в таких случаях: «Ремни пристёгнуты, ударили по газам!» До легендарной столицы криминального мира езды минут сорок. Хозяин кареты ради такого важного пассажира открыл бардачок, укомплектованный в лучших традициях Колымского гостеприимства. Додик деловито набулькал минимальную дозу горькой, махнул её залпом и, положив руку на грудь, сладко улыбнулся.
Мы с вами по жизни точно знаем, что понять и согреть душу человека может только мама, попутчик в поезде и, конечно, водитель такси! Поэтому оба сразу поняли, что душевного разговора в этой поездке не избежать. После принятия «лекарства» у пассажира появился румянец на щеках, глаза заблестели. Он весь как-то взбодрился и, смачно жуя бутерброд с докторской колбаской, вступил в диалог:
– Милейший, если вы думаете, что этот напиток является пищей капельницы для моих сосудов, то это глубокое заблуждение. Сам я, как вы уже поняли, в настоящее время тружусь в старательской артели под Сусуманом, а перед этим восемь лет толкал тачки под дулом автоматов. Так сложилась судьба, а уж она меня, горемычного, помотала, в обыденной жизни эта страсть меня не увлекала, а в артели у нас – строгий сухой закон. В связи с этим, позвольте, только в двух словах поведать вам мою биографию – точное подобие аттракциону «Американские горки».
Пожалуй, самое основное достоинство советской власти – это то, что помимо мифического клейма строителя коммунизма страна даёт людям хорошее образование. Учился на физтехе в Киеве. В те времена был красивый обычай – устраивать вечера разных ВУЗов, на которых были концерты, танцы ну и, конечно, знакомства. Вот там как раз я и заприметил красивую девчонку. Без какой-либо надежды на взаимность! В юности я был очень застенчивым, осмелился пригласить её на танец. Весь красный, как рак, изрядно волнуясь, предстал перед ней. Она, нахмурив брови, оценив объект с ног до головы, видимо из жалости не отказала. Ну, а уж в обольщении мне равных на курсе не было, применил весь свой интеллект – и хрупкая надежда появилась! Вот так сразила меня лихоманка-любовь!
Я в ней души не чаял, носил буквально на руках. Работал на атомке, зарплата была хорошая, много льгот. Дело немудрёное – сварганили двух девчонок. Первое время мотались по съёмному жилью, через пару лет от станции дали квартиру. Девчонки красавицами росли, учились, жена устроилась в больницу медицинской сестрой. Вот как раз с этого времени над нашими отношениями с женой грянул гром. Наступило время «туманного ненастья». Специфика её работы была связана с ночными дежурствами. И с этих пор она стала не в меру раздражительная. Всё её поведение ломало устоявшийся порядок жизни семьи. Странности в поведении также замечали и дети, слёзы у которых всё чаще появлялись на глазах при очередном диалоге с матерью. Она, в свою очередь, часто брала телефон и, уходя в другие места, притаившись, шепталась с «сослуживцами». Убегала к соседям и, как потом я узнал, оттуда вела затяжные вольные беседы.
Как-то заявила мне:
– Я хочу пригласить в гости своего начальника, он очень много для меня сделал!
И вот, в какой-то выходной она явилась со смены вся сияющая, с мужиком под руку:
– Вот, знакомься, это тот человек, который оказывает мне всяческую поддержку.
«Человек» был высокого роста, хлюстоватого вида, глаза стеклянные и бегающие по кругу, на первый взгляд тянул на смотрящего на рынке. Она возбуждённо водила его по квартире и приговаривала:
– Вот, смотрите, какие у меня хоромы!
Все заостряла его внимание на разных мелочах. По его надменной роже сразу было видно, что «мелочи» его не интересуют, но, чтобы не обидеть хозяйку, он мотал башкой как мерин в стойле. Сразу было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке, поэтому долго засиживаться не стал, лихо огрел два стакана «белой» и спешно покинул свою подопечную и её «оленя-мужа». Моя «благодарная» сорвалась с места и напросилась его провожать. И только в этот момент меня, глухого и слепого барана, посетила мысль сомнения или, точнее сказать, догадки, кем является этот хлюст на самом деле. С момента проводов «дорогого гостя» прошло достаточно время, догадки и сомнения толкнули меня на неслыханную низость к собственной морали. Чувствуя к себе отвращение, я бросился к электричке. Шёл быстрым шагом, сердце, предчувствуя беду, зашкаливало за сто пятьдесят ударов. Подошёл к вокзалу, народу было немного, сразу осмотрелся, но нужного объекта не обнаружил…
И тут голос Додика задрожал, он прервал рассказ, в глазах блеснула слеза:
– Сергей, вы не позволите плеснуть грамм двадцать?
– Да, да, конечно, наливай, не спрашивай, это твой бар, командуй.
Он как-то очень грустно посмотрел, нацедил свои граммы и залпом осушил.
– Сколько раз в дни моих хождений по мукам передо мной вставал и резал мне душу этот страшный момент, перевернувший всю мою жизнь, – продолжил он. – Никак не могу простить себе унизительных действий, на которые мне пришлось пойти в следующую минуту. Как шпик из известного мультика я подобрался к окну вокзала и начал бегать глазами по рядам сидений. И тут же, в уголочке, увидел моих голубков: он сгрёб её в охапку и без толики стеснения небрежно шарил по ней, как по купленной шалаве. Она, в свою очередь, деланно пищала и хихикала. Описать моё состояние в эту секунду не хватит никаких красок. Сразу было понятно, что это их поведение – уже сложившийся порядок вещей. В это мгновение я совершенно реально почувствовал, что мне в сердце воткнули нож и стали варварски прокручивать его, не внемля моим мольбам!
Маркович снова замкнулся. Глядя в боковое стекло, а они как раз проезжали поворот на «Снежную долину 23 км», попросил:
– А можно остановиться на несколько минут? Года четыре назад меня судьба заносила сюда по очень неблаговидному поводу.
– Да, конечно! Да мне и самому прогуляться надо.
… «Снежная долина» для жителей Магадана – это как Сочи для отдыхающих из центральной России. Нашествие отдыхающих – почти круглый год. С начала весны и до середины июня наступала отрада для лыжников. Отражённое от чистейшего снега солнце рисовало загар на теле северян сродни лучей заморских пляжей! Здесь находились дома отдыха для детей и взрослых. Чуть поодаль, за высоким забором, грели свои косточки и плели вселенские интриги «сильные мира сего» колымского разлива. Как насмешка истории, в начале этого оазиса находился ещё один примечательный объект, в лоно которого мы позже вернёмся…
Быстро заскочили в тёплый салон и продолжили необычное путешествие к городу-легенде, живому памятнику сотен тысяч поломанных судеб, а также – столице края, одновременно вызывающей трепет и уважение!
– Ну, что ты, Маркович, накати, весь дрожишь от холода!
– Нет, что-то мне не хочется, а можно, я закурю?
– Да, да, старик, конечно, и я с тобой за компанию!
Он достал сморщенную пачку «Примы», чёрными и мозолистыми руками достал сигарету и, прикурив от тлеющей папиросы водителя, стал молча, покачиваясь, смотреть на дорогу. Сергей не стал лезть к нему с просьбами о продолжении рассказа, он понимал, что эта остановка вызвала у него новые тяжёлые воспоминания! И тут внезапно, он сам, очень тихо стал говорить:
– Ты знаешь – никогда в жизни я не мог себе представить, что увиденное мной может быть таким страшным ударом! Я опустился у окна и, сидя, стал переваривать этот страшный сон. Тяжёлая обида пронзила мне сердце, и потом все годы после этого я ловил себя на мысли, что уже в эти минуты вынес им приговор! Подошла электричка, и они, оживлённо воркуя, в обнимку проследовали мимо меня. Не помню, сколько времени я так просидел, но, когда я пришёл, она, как ни в чём не бывало, мурлыкала какую-то мелодию на кухне. Увидев меня, возбуждённо, как будто она говорит с подружкой, спросила:
– Ну, как он тебе? Весь наш коллектив от него в восторге!
И тут же добавила:
– Ты только не подумай там чего! Он – только мой шеф, и не больше!
И это после того, что я увидел собственными глазами. Как не сорвался и не разорвал её на части – не знаю! Видимо, хотел получить более веские доказательства своей позорной участи, да и нужно было всё спокойно переварить в своей новой роли. Всё, что я мог сделать в той ситуации, это собраться и под надуманным предлогом уехать к родителям на дачу. Им, конечно, ничего рассказывать не стал, чтобы не травмировать ни их, ни детей.
Прошло какое-то время. Не буду рассказывать, каких душевных мук мне стоило не начать обывательские разборки, которые, конечно, для меня уже не имели никакого значения. Я, просто сжав зубы, наблюдал за её поведением, которое становилось всё лицемернее и наглее. В своем сознании я был вынужден готовить способы мщения и возможной расправы. Во мне боролись два человека: один допускал – унизится и решить всё миром, другой – толкал меня на самое страшное!
И тут в один из дней она заявляет мне, что её направляют на учёбу – повышение квалификации. Ну, что здесь поделаешь? Принял это как должное, позвонил родителям, они обещали посмотреть за детьми. Через пару дней, навешав мне лапшу на уши в плане того, что это очень престижные курсы, и мы едем целой группой, уехала. На следующее утро раздаётся звонок по телефону, говорит женский голос, называет моё имя и начинает чесать, как из «пулемёта»:
– Вы конечно думаете, что ваша жена уехала по работе, но это совсем не так! Они с любовником сняли номер в гостинице и будут развратничать там всё это время!
Голос у женщины срывался, было понятно, что она сильно волнуется. Спешно указав название отеля и номер комнаты, повесила трубку. Сразу было понятно, что это звонила одна из обиженных сучек этого мудака.
Ты знаешь, эта гадкая весть не свалила меня на повал, внутренне я был готов к чему-то подобному, но, всё равно, решил проверить эту роковую информацию и позвонил в отдел кадров её больницы. Представился, уже не помню, что вешал на уши, и, в итоге, выяснил, что она взяла отпуск на неделю за свой счёт. Повесил трубку, в голову сразу ворвалась крамольная мысль – напиться! Внутренний голос, сказал: «Это тебе не поможет, алкоголь только толкнёт тебя на необдуманные поступки».  И тут я отчётливо понял, что та туманная мысль о расправе, посещавшая меня, уже реально поселилась в моей голове и требует серьёзной подготовки…
Всегда, когда нам очень плохо, наша душа требует собеседника, чтобы услышать стороннее мнение на свою проблему, ну и, наконец, возможность выпустить «накопившийся пар». К сожалению, как правило, при наличии большого количества родни и друзей, в нашей жизни таких людей мало
– Мой отец прошёл войну, позже продолжил службу в армии, был человеком строгим и не особо разговорчивым. Он всегда скептически относился к моему браку, недолюбливал мою жену, а на мой вопрос «Почему?» он сухо отвечал: «Не настоящая она, натерпишься ты с ней, сынок!» Как в воду глядел мудрый мужик! Поэтому, поразмыслив, я отправился к нему. Батя, увидев меня, сразу почувствовал, что разговор будет серьёзный. Взял наливочки, и мы удалились в беседку. Ну, раз уж решился посветить его в мои беды, то не стал наводить тень на плетень и выложил всё, что уже полгода жгло мне душу. Он, молча, не перебивая, выслушал меня, я же, в свою очередь, воскресил и другие моменты моих былых сомнений в этом плане, о которых, конечно, никому и никогда не говорил. Выслушав меня, он поднялся и долго стоял спиной ко мне. Я же, выплеснув ушат моего дерьма, внутренне надеялся, что он начнёт меня успокаивать в плане того, что мол, ради детей можно потерпеть и т.д.
С того вечера уже прошло много лет, но то, что я услышал он него тогда, до сих пор вызывает у меня оторопь:
– Наш древний род во всех поколениях не становился ни перед кем на колени. Честь и порядочность были символом нашей жизни. Поэтому, чтобы твою душу не разъедала ржавчина унижения и позора всю жизнь, ты должен положить этому конец. Не буду конкретно учить тебя, как это сделать, но знай: что бы и как не случилось – за детей не переживай!
После этих слов он повернулся и ушёл в дом. Через несколько минут он вернулся со свёртком в руках, положил его на стол и начал разворачивать. И тут я увидел очень знакомую мне коробку. Я знал, что в ней, и поэтому по телу пробежали мурашки. Семизарядный револьвер «наган» тридцать девятого года выпуска, знакомый мне с детства говорил мне: «Ну, что, дружище, привет! Никак не думал, что могу пригодиться тебе не для забавы!» Тут же лежал мешочек с патронами. В детстве мы часто с отцом ходили в лес, и под его присмотром я получал уроки мужского начала, восторженно поражая пустые банки. Пистолет этот был военный трофей Румынского производства, привезённый отцом после войны, конечно, нигде не зарегистрированный, и о нём знали только три человека.
– Вот, сын, возьми! Не знаю, как ты будешь его использовать. Может быть, просто попугаешь, но, в любом случае, он придаст тебе уверенности…
Здесь уже не выдержал Серый:
– Так подожди, что это получается – отец дал тебе отмашку на убийство?
Маркович затих, тяжело вздохнул и попросил:
– Угости, добрый человек, твоей папироской, а то моя «Прима» отсырела и плохо тянется. Да, конечно! А, может, тебе плеснуть малёха?
– Нет, нет, чуть позже.
Серёга, воспользовавшись паузой, перевёл стрелку мыслей на себя: «Вот у меня было море баб, каждая вторая была конченая стерва, и, чего греха таить, часто хотелось их просто придушить. Не давала мне это сделать вторая альтернатива этой череды, в которой как раз присутствовало всё от Бога! А тут мужик посадил себе на шею сокровище чуть ли не со школьной парты, молился на эту ведьму всю жизнь, а она всегда была готова по случаю согреть «коленки» любому гусару».
Пассажир продолжал:
– Чтобы ответить на этот вопрос, нужно знать, какой ад и предательство друзей отец прошел во время войны. Это тема отдельного тяжёлого рассказа. На твой вопрос отвечу – скорей всего нет! Зная мой мирный характер и воспитание, он рассчитывал, что я спасую и самое вероятное – это помашу дулом у их носа. Хотя, конечно, отдавая меня в руки дьявола, такой мудрый человек в глубине души допускал, что последствия могут быть катастрофические!
И тут Сергей восклицает:
– А вот и вершина – шестой километр, отсюда открывается вид на город. Помнишь строки из песни: «Стоял впереди Магадан – столица Колымского края?!» Вот, любуйся, это она и есть!
Город разложил свои крылья в ложбине между трёх сопок и упирается с двух сторон в две красивейшие бухты – «Нагаево» и «Гертнера». Венчает город телевышка, внешне похожая на «Эйфелеву» башню в Париже. Начали потихоньку спускаться вниз, проехали «Макаронку», кольцо, справа пробегали строения автобусного и таксопарка. Сергей приветствовал коллег морганием света фар. Подъехали к первому перекрёстку и Маркович воскликнул:
– Ты смотри, какой красивый проспект! Он напоминает мне строения Ленинграда, я часто бывал там в командировках! Десять лет назад я посещал ваш город, но только проездом, с порта «Нагаево» на пересылку, ночью, в закрытом «автозаке».
Повернули направо и вот – первая остановка, магазин «Чайка». Обычный смешанный универмаг, но примечателен он был тем, что наискосок от него притаилось «скромное» здание, в котором решались судьбы сотен тысяч людей. Этот легендарный теремок содержал службу, которая стряпала приговоры совершенно невинным людям – кому на длительный срок в лагерях, а самым «удачливым» – прямо на эшафот. «Мальчишки» с холёными ручками деловито шуршали своими галифе, творя чудеса изысканной жестокости к своему народу.
Зашли наконец в магазин, пошли по рядам. Купили рубашку, джемпер и хорошие тёплые ботинки. Следующий по маршруту – универмаг «Восход». Это большой магазин в центре города. Костюм выбирали долго: то штаны большие, то пиджак висит, как на корове седло. Серому это изрядно надоело, и он пошёл к директрисе, они были хорошо знакомы по амурным делам. Увидев его, она заверещала:
– Серёженька! Сколько лет? Каким ветром тебя?
– Привет, мать! Дело к тебе на поцелуй! Вот мужчину надо приодеть. Хожу по вашим хоромам и думаю, по каким стандартам вы шьёте?
– Мы не шьём, красавчик, а продаём, но для тебя – даже нарисуем!
– Нужен приличный костюм и пальто. Перелопатили кучу хлама! Обижаете вы народ наш советский. Так что, радость моя, надежда только на тебя! Бери нас под своё крыло!
– Да есть тут у меня кое-что для «белых» людей, будем смотреть. Размер какой? Пятьдесят два? Да-да, я вижу! Посидите пока, я сейчас!
И убежала. Минут через десять заглянула и лихо, с порога:
– Ребята, за мной!
Зашли в большую подсобку и ахнули: на вешалках висели вещи совсем другого кроя и качества, нежели в общем зале. Тут же у зеркала их ждали две девчушки с костюмом. Первая же примерка показала, что костюм кроили прямо на Давида. Он даже улыбнулся и отметил:
– Это моя первая приличная вещь за годы разлуки с цивилизованной жизнью!
– Светуля, ты была права, первый рисунок удался! Теперь пальто!
И тут Сергей увидел на полке очень модный тогда портфель-саквояж:
– Хозяйка, а вот эта вещь у вас продаётся? А то мой друг рассекает с рюкзаком на плече, как заправский геолог по просторам Колымы.
– Нет, родненький, этого красавца вам одолжить не могу, извините, но это – заказ, – она многозначительно показала пальцем вверх. И тут, кокетничая, в разговор вступает одна из девушек:
– Светлана Васильевна, а у нас есть ещё один такой же на витрине.
– Точно! А я совсем забыла! Неси-ка его сюда.
И тут же укусила своего кумира:
– Ты своей брутальной внешностью вводишь в искушение молодую поросль. Я, к твоему сведению, держу их в строгости!
– Ты что, мать, теряешь форму? Решила монастырь здесь устроить? А помнишь, что мы вытворяли, бывалочи?
Она улыбнулась, глаза её заблестели, и они, обнявшись, громко засмеялись! С пальто дело оказалось сложнее. Примерка показала, что у первого – длинные рукава, второе висит, как мешок. Директриса решила позвонить коллеге в магазин «Одежда», ответ был «Пусть подъедут, что-нибудь подберём!» Уже хотели было уезжать, как тут забегает та же девушка из свиты, с большим свёртком наперевес:
– Вот, отыскала в новом поступлении, ещё даже накладные только оформляются.
С волнением впихнули Додика в шедевр и ахнули – Ален Делон и не иначе! Длинное драповое пальто с поясом чёрного цвета с серым оттенком. Кстати сказать,  какое-то отдалённое сходство с кумиром всех женщин планеты у него присутствовало – худой, высокого роста, тёмная с проседью шевелюра.
Серый воскликнул:
– Ты смотри, что эта девчонка творит?!
Он положил ей руку на плечо и тихо шепнул на ушко:
– Запиши тихонько свой телефон, у меня будет к тебе неприличное предложение!
Она кокетливо расплылась в улыбке и произнесла:
– А вы знаете? – здесь не хватает одного штриха, на эту почти ортодоксальную шевелюру нужен модный головной убор, а это, несомненно, должна быть шляпа, их у нас – большой выбор!
И снова убежала в зал.
Сергей произнес:
– Слушай, Светик, а у тебя, конечно, есть тональный крем? Давай замажем ему бланш, а то его навязчивая синева портит всю картину.
Хозяйка магазина аж поперхнулась от его слов:
– Ты, наверное, не вникаешь, мой милый, у меня же только «Жзмэ» – натуральная Франция.
– Любимая, да ты пойми! Мы пишем эпохальное произведение, а ты говоришь о таких мелочах!
– Ладно, сейчас принесу! – и убежала за своей сумкой.
Воспользовавшись паузой, «Делон» сказал:
– Давай переложим мои пожитки в новый кейс.
Он взял свой потёртый рюкзак и, вытащив свёрток, показал товарищу свои закрома:
– Вот, смотри: это я заработал почти за два сезона, здесь – четырнадцать тысяч именными чеками и тысячу с копейками дали на руки.
Серый аж икнул от озвученной суммы:
– Ну да, как раз две новенькие «Волги»! А ты что, такие ассигнации носишь в сумке? Ты, брат, там, в своём лесу, ориентацию совсем потерял! Да здесь у тебя срежут всё это богатство в одну секунду. В трусы уже мы вшивать это не будем, но сейчас нужно рассовать документы и деньги во внутренние карманы пиджака и застегнуть на булавку.
Снова открылась дверь, и на пороге появилась девушка, в руках у неё были две шляпы и мохеровый шарф:
– Вот штрихи, просто необходимые для того, чтобы он покорил не только Москву, но и поехал к своему двойнику в Париж.
Все дружно засмеялись. Появилась хозяйка с дамской сумочкой, достала изящный тюбик с кремом и стала рисовать ему светское лицо. Через несколько минут Давид Маркович, увидев себя в зеркало при полной экипировке, прослезился.
– Спасибо вам, ребята! Я с этим джентльменом мечтал встретиться все эти десять лет! Просто не верю глазам своим!
– Всё, бери себя в руки, с сегодняшнего дня ты поменял не только одежду, но и мир, ты должен видеть в другом цвете. Собирай свой хлам в портфель, будем ехать – выбросим «твоё прошлое» в ближайшую мусорку.
Герой дня быстро рассчитался за обновы, купил женщинам по большой коробке конфет, и мужики отправились в обратный путь в аэропорт. До рейса в Москву оставалось чуть больше двух часов.
Когда умастились в машине, Маркович попросил:
– А можно подняться к телевышке? Хочу ещё раз взглянуть на проспект сверху!
В смутные времена группа архитекторов, создавших эту красоту, была репрессирована и расстреляна вместе с Берзиным – основателем этого края. Пока ехали по городу, пассажир крутил головой и приговаривал:
– Ну, ты смотри, прямо точная копия «Невского» в Ленинграде!
Выехали за город, и Серый изрёк:
– По русскому обычаю надо «замочить» обновы. Так что, открывай бардачок и «накрывай» стол!
– Чудеса, да и только! Три часа назад меня принимали за «бича», а сейчас – такое чувство, что не было этих страшных событий в моей жизни, и долгие года каторги – это был просто сон.
Давид плеснул себе на донышке:
– Ну, дружище, за тебя! За то, что возвращаешь меня к жизни! – и опрокинул символическую порцию «белой».
Оба закурили, и Сергей аккуратно спросил:
– Так как же всё-таки сложились события дальше после твоего посещения отца?
– Эти события постоянно стоят передо мной все эти годы. Подробности этого кошмара выжигают мне душу. Так как я достоверно знал, где проходят «учёбу» эти голубки, то никакого стратегического плана не разрабатывал, а полностью доверился матушке судьбе! Перед выходом от отца мы с ним договорились, что как бы не сложились события, они с матерью полностью берут на себя ответственность за детей. Приехал домой, начал совершенно  хаотично перебирать разные документы. Как загнанный волк в норе бродил неосознанно по квартире в предвкушении прыжка на добычу. Вышел из дома, невольно обернулся и стал смотреть в свои окна, за которыми, как бы там ни было, прошёл большой отрезок счастливой жизни.
Всё, вроде, как обычно, пять минут пешком до автобуса, если бы не холодок от пистолета за поясом, который навязчиво напоминал: «Не обольщайся, ты не на прогулке, а идёшь вершить правосудие, и не трясись – ты же мужик, хватит быть тряпкой!» Пока ехал в автобусе, мысли разрывали виски, готовые вырваться наружу: «А, может, ну его всё!? Живут же люди в таком положении годами и ничего, а ты? Честь, порядочность, совесть!» Было такое чувство, что меня втаскивает в это состояние какая-то страшная сила, которой я противостоять не могу. На очередной остановке вбежала группа школьников, они шумно стали спорить между собой. Невольно у меня на глаза накатились слёзы: «А как мои малышки воспримут и переживут эту историю? Нет, нет – лучше об этом не думать». И вот, наконец, то место, которое мне указала «добрая женщина»! Им оказалась третьеразрядная гостиница почти на окраине города. И всё-таки я до последнего надеялся, что это блеф, и мной управляет моё же больное воображение.
Вошёл внутрь. Слева, нагнувшись, у стойки копошилась дежурная по этажу. Справа я увидел дверь лифта и, чтобы избежать вопросов, сразу направился туда. Согласно нумерации, это был третий этаж, в коридоре никого не встретил, и вот я у роковой двери. Прислушался, за перегородкой явно слышалось движение. Виски стучали барабанную дробь. Всё! Назад дороги нет! Отошёл к стене напротив и с разбегу нанёс удар ногой в створ замка. Дверь распахнулась, и через два шага я оказался напротив большой постели, на которой застал сюжет из картины известного художника!
…Маркович, закурил папиросу и снова отвернул взгляд в сторону. Было понятно, что эти минуты рассказа даются ему с трудом:
– Коллега, а можно я сниму пальто и положу его на заднее сиденье, а то жарковато, да и мять бы не хотелось.
Сергей притормозил машину у обочины. Пассажир пока ещё очень неуклюже выбрался наружу и, сняв пальто, аккуратно уложил его сзади.
– За эти годы совершенно разучился обходиться с цивильной одеждой. Такое состояние, что всё это я украл, и скоро меня неминуемо переоденут в былое тряпьё.
– О…о! – это синдром обречённой судьбы, это он тебя не отпускает. Где там твои пожитки? Давай пристроим их здесь, это они не отпускают тебя. А то ты ещё додумаешься использовать их в новой жизни.
Маркович залез в свой новый портфель чиновника и вытащил пакет со старым барахлом.
– А что, рюкзак тоже – того…?
– Нет, блин, оставь – авось пригодится для слитков золота!
И оба залились смехом, которого, возможно, за долгие годы на лице этого человека никто не видел! Снова умастились в тёплой машине и продолжили путь. Тяжело вздохнув, он продолжил:
– Увидев меня, они опешили и прыгнули под одеяло. Воцарилась пауза… И тут она произносит фразу, которая всё решила без лишних разборок:
– Ну, что, всё-таки выследил, моралист грёбаный!
В голове сверкнул импульс и ударил в сердце! Рука невольно потянулась за пояс, она ещё что-то кричала оскорбительное, но пуля мгновенно прервала её тираду. Этот Казанова схватился за бутылку и бросился на меня – палец тут же сам нажал на курок! Ты не поверишь, но с этого момента волнение прошло, и наступила полная пустота. Наверное, это был шок – память полностью отключилась. Всё, что происходило дальше – помню смутно. Какая-то возня, суета, крики – всё словно в тумане… Пришёл в себя и начал что-то осознавать только в камере. Следак достался толковый, сам пережил в жизни что-то подобное с женой, поэтому не измывался и даже позволил встретиться с отцом. Батя обнял меня, и первый раз в жизни я увидел слезу у него в глазах.
– Ты прости меня, сынок, ведь я мог всё это предотвратить, а вместо этого косвенно толкнул тебя в пропасть.
И, придя в себя, тихо спросил:
– А этого «гуся» ты зачем «уложил»?
– Не знаю, отец, так получилось!
– Ну ладно, ладно, чего уж теперь... Мы тебе подобрали адвоката из наших! Мужик толковый! Слушай его во всём!
Долго пытали о происхождении «ствола» – где, когда, у кого и за сколько? Пришлось сказать, что много лет назад купил на «привозе». Осудили по сто третьей, без отягчающих, в состоянии сильного душевного волнения, и в итоге, неожиданно – дали всего восемь лет строгача. На пересылке формировали этапы в разные районы, и я обратился с просьбой отправить меня подальше. Майор с удивлением сказал: «Ну ты даёшь, профессор! Все умоляют поближе, а ты – в тьму тараканью! Ну не в Магадан же тебя отправлять?
– Вот именно туда меня начальник и отправь!
Не мог я повесить на родителей и детей возможные встречи, беседы, передачи. Да и смотреть им открыто в глаза совсем не готов. Вот так я оказался на вашей гостеприимной земле. Восемь лет в зоне под Сусуманом дали возможность приобрести все возможные профессии. Там же сдружились с одним хорошим мужиком из ваших краёв. Он имеет самое непосредственное отношение к золотодобыче. Освобождались почти одновременно, и он предложил мне поехать с ним на сезон в старательскую артель, и по-житейски добавлял:
– Ну что ты попрёшься голым к детям? Какой от тебя для них будет толк? Поработай годик и вернёшься «в шоколаде», а то ведь, получается, что в своё время ты всё отнял у них и опять, кроме проблем, ничего не привезёшь.
Так получилось, что оттрубил почти два сезона, и теперь понимаю, что в этом случае мне будет легче предстать на их суд! Конечно, все эти годы мы переписывались, и я понял, что мама и дети не держат на меня зла, но одно дело – заочно, а другое – воочию.
И тут свои «две копейки» решил вставить Серый:
– Слушай, Маркович, вот ты много лет находился в уголовной среде, но я практически не слышал тюремной «фени» у тебя на устах?
– Азбуку предмета я знаю в совершенстве, но её применение никогда не вызывало у меня аппетита. Тюремная жизнь всегда оставляет отпечаток в душе человека и совсем не обязательно прилипает к языку.
Как раз проезжали посёлок Уптар 47 километр, и водитель отметил:
– Вот, смотри, справа – твои коллеги по несчастью, зона строгого режима, мой товарищ с этого «курорта» недавно откинулся. Ну, что сказать тебе, Давид Маркович! Сидя в этом кресле, мне много довелось слышать, как матушка судьба крутит нашими душами, твой случай вызывает у меня двоякое чувство, но, несомненно, одно: ты сумел, как далеко не многие, сохранить в этом тяжёлом калейдоскопе человеческое лицо. И мне кажется, судить тебя не может никто, даже твои дети!.. Ну вот, вроде подъезжаем. Регистрация, уже наверно началась.
Маркович отсчитал сто рублей и протянул Сергею:
– Вот тебе за помощь, за то, что выслушал мою исповедь и обязательно отблагодари эту девушку, что так неистово меня приодела, она явно положила на тебя глаз.
Водило из приличия замотал головой:
– Это же зарплата советского инженера за месяц! Ну ты, старик, прямо с царского плеча меня одарил! Это много, меня коллеги не поймут!
Легендарный аэропорт «Сокол», сюда в разные эпохальные времена прилетали Высоцкий, Жжёнов, Кобзон, Шуфутинский и т. д.
По пути к стойке регистрации Сергей встретил коллегу, и тот тихо спросил:
– Это что за гусь такой важный с тобой?
 И Сергей без доли иронии ответил:
– Это просто хороший человек с искалеченной судьбой!
Подошли к стойке, на табло строка «Москва – вылет в 18.30». Регистрация уже заканчивалась, впереди стояло человек пять. Наши герои повернулись друг к другу, постояв так минуту, вдруг крепко обнялись, как старые и добрые друзья!
Король колымских дорог на слезе повернулся и быстрым шагом выскочил из вокзала. Впереди стояли только две машины, пожав коллегам руки, сел в машину и, рванув с места, без пассажиров, направился в столицу.
Пока ехал, перебирал в голове весь сегодняшний вояж с этим необычным пассажиром. Несомненно, что мужеству и стойкости этого скромного человека можно позавидовать. Многие, пройдя эту «школу» отчуждения, ломаются, «садятся на стакан» или, того хуже, ищут повод для возвращения в этот жёсткий мир замкнутого пространства. На какую колею попадёт наш друг – знает только всевышний!
По законам жизни таксопарка закончив смену, ты должен осмотреть машину и пропустить её через мойку, затем поставить на стоянку или передать сменщику. Перед мойкой Сергей начал поочерёдно открывать двери и, когда он дёрнул ручку двери за водителем, к его ногам плюхнулась пачка денег. Она была частично вскрыта и чуть рассыпалась. Увидев такую картину, последовала изысканная матерная брань, которую он вспоминал только в самых крайних случаях. Такую реакцию вызвал тот факт, что эти деньги первый раз в жизни совсем не обрадовали его! С сожалением поднял все рассыпанные ассигнации и аккуратно уложил в пачку. В упаковке пятирублёвок не хватало двух листов, видимо, как раз тех, которыми Маркович рассчитался за подарки женщинам в магазине. В другой подобной ситуации он бы сплясал лезгинку, увидев такую «халяву», но сегодня был совсем не тот случай. Этот хмурый человек вызвал у него неподдельное уважение, тем более, что рассчитался с ним неслыханно щедро.
Получается так, что эти деньги, на которые он мечтает разодеть своих девчонок, будут висеть на его совести и уже не согреют душу. Да и самое страшное в этой ситуации другое – человек может подумать, что я их у него умыкнул. От этой гадкой мысли у этого совсем не ангела в методах обдирания клиентуры аж мурашки пробежали по телу. Суетливо посмотрел на часы: «Да что там? Самолёт уже давно в воздухе! Отнести их в стол находок? Там, как вариант, покрутят пальцем у виска или примут, но через какое-то время пачка ассигнаций затеряется в недрах заведения.
Решил так: пусть уж они хранятся в домашнем «сейфе», тогда будет хоть какой–то шанс вернуть их хозяину. Следующий сезон, где-то, через полгода, рассуждал так: «Номер машины он знает, имя и отчество тоже, таксопарк в городе один, поэтому, найти меня ему не составит труда. Достал из бардачка газету «Магаданская правда» и, завернув в неё «головную боль», заехал на мойку. Придя домой, убрал этот свёрток с глаз подальше. Чего греха таить, были моменты, когда рука тянулась распушить веером эту «правду», потом, чуть что –  просто вернуть эту сумму, но психологически важно было сохранить всё в оригинале! Эта встреча ещё была интересна тем, что возникала возможность услышать рассказ, как его встретили дома, после тяжёлого расставания и долгих лет разлуки?
Жизнь шла своим чередом, подошло время открытия нового сезона. Серый даже забегал в диспетчерскую и узнавал, не спрашивал ли кто его? Но девчонки только подтрунивали:
– Что, красавец, никак невесту потерял?
Прошёл год, наступило время следующего сезона, газета уже потемнела, и при каждой встрече спрашивала хозяина: «Ну что ты дурью маешься? Начинай уже читать меня, а то дождёшься – грянет очередной дефолт или деноминация, и тогда – только музей или мусорка!» Вот так, внемля гласу народной молвы, стал потихоньку дербанить содержимое блюдечка с золотой каёмочкой, но ни в коем случае не отказавшись от мысли «Если что – то сразу и безоговорочно!»
Прошли уже долгие годы, брутальный таксист уже давно живёт в Европе, путешествует и всё ещё надеется встретить своего необычного пассажира!

 

Пьянству бой