Летаргический кот Пинстиллус не спал на подоконнике. Это было его Место Присутствия. А вообще-то, в своё обыкновение, спал он всегда и вовсю – по ту сторону находилось его Настоящее. И я, временами, праздно размышлял, блуждая своим взглядом по тонкостям его филигранного сна – умел он подзацепить собой внимание. Сейчас же Пинстиллус не реагировал на мои размышления – он не спал. И потому не был в своём «бесконечном джазе» с размеренным дыханием на «хромые» пять четвертей, с которых, как скажет Вам любой барабанщик, сложно красиво «спрыгнуть» без должной сноровки. Пинстиллус и не спрыгивал потому… А может и по иному не спрыгивал, вопрос за этим не стоял. За этим стоял предмет моих размышлений и это не вопрос. Мне и самому интересно: «А где ж я был, когда меня не было? Когда некому было гонять его по своим полушариям, «снимая» с него то логические, то художественные матрицы, абстрагировать его, разлагая на атрибуты и тыкая то фасом, то фэйсом в пластичный поток бредящего жаждой изящности сознания?»
В общем, данные о количестве, качестве и комплектности с Пинстиллуса в какой-то момент не снимались, чем он молчаливо и пользовался на подоконнике. И если ему и было суждено, то есть на роду написано, сыграть свою Звёздную роль в Соитии, то это заставляет пересмотреть общепринятые взгляды на некий Принцип Мира, Орфографию Родовых Надписей и взаимовлияние Того и Этого, конечно, если эти взгляды хоть в некотором соответствии с нашими…
Есть повод сказать и о фотогеничности Пинстиллуса. Да был он весьма удачно фотогеничен, как и любой кот, но я о другом. Сейчас глянцевая шерсть его, а главное – его роскошные усы, не столько играли со всеми цветами спектра морозной лавины Вселенной, раскинувшейся за оконным стеклом, сколько играли должное в его личной роли и вовсе не для объектива «Helios 44/2». Глянец его шерсти и роскошь его усов вводили его в образ, или по модному – в «имидж», хоть он и слова-то такого не слыхал – не ловил он мышей в Каледонии. Может от того он и беспричинно жмурился, чередуя созерцание внешнего с внутренним, то зевал, то вострил уши, угадывая присутствие недоступного нашему восприятию сущего, или попросту валяя дурака, отыграв в «кошки-мышки» за Кулисами моего Разума… В общем, так бы и продолжалось…
Но, весьма неожиданно, Пинстиллус отработал Присутствие и, отловив одному ему ясный момент, покинул подоконник. Таймер отсчёта развёртки Грядущего дал свой первый «тик»: Пинстиллус поступательно сместился. И затикало: шаг за шагом – за 25-й кадр… Шаг за шагом – … к Конфигурации Конечного…
Меня ж, к моей полной досаде, не было… И всё, что я мог, так это лишь прочувствовать на себе неумолимо нарастающее наваждение, не будучи способным к какому-либо противодействию. Я отсутствовал всей своей персоной и не мог даже догадываться, к чему это он так целенаправленно переставляет лапы…
ТРАМВАЙ ШЁЛ ПО ПАРАЛЛЕЛЬНЫМ РЕЛЬСАМ
Если ночь, если полное отсутствие оживления и подобие вселенского спокойствия владеют пространством, то трамваи, заметьте, мчат на редкость ровно, ритмично и с завидной для иной части суток скоростью,проскакивая остановки с перекрёстками и превышая скорость магистральную исключительно ради выхода на эту самую «скорость завидную». Это не требует проверок, с этим необходимо согласиться. На всякий случай.
В салонах обычно томно… Пусто… Ночь. Глубина глубин за стеклом. Не знающая отражения Пропасть, от слова пропадать. Не знающий дна Провал. И нет там никакой Тверди, о которую можно было бы опереться, что б потвёрже… Бред всё это – нет никакой Тверди небесной… Хотя что-то же есть? Вижу же я что-то, к чему вся эта иллюминация небесная привинчена? Не могу ж я видеть Ничто, как не могут и эти небесные светильники болтаться в Ничём и не падать на головы… Хм, хотя, падают же… Говорят, если шарахнет – дырка в земле… Спросить не у кого, а то б спросил…
Так я, увлечённый, и ехал, не задумываясь откуда, когда и был настигнут внезапно проявившимся вагоновожатым… Расплох!«О чём это он, своим появлением? Не о билетах ли?»
Но он не стал проверять билеты, он даже не попросил снять пальто…
—Вам дозволено…
Не понял я, было ли это вопросом, и, как сомнамбула, протянул ему раскрытую ладонь, в которой предварительно сжималнемного прихваченной с собой пустоты… На ней лежал откомпостированный билет, быть которого у меня не могло, в силу того, что ночь… в силу того, что я и днём-то не плачу… в силу того, что мне и платить-то не представляется необходимым…
Я был удивлён своим непроизвольным трюком престидижитации[1] до оторопи. Возможно, он тоже. Я увидел своё отражение в его зеркальных стёклах, не различив глаз, болезненно прочувствовал зажатость ситуации, даже некоторый конфуз от непроизвольности момента, досаду, что так банально влип, и лёгкий сквозняк вагона… Казалось, он меня просчитал… Наши взгляды совонзились, окатив лёгким звоном салон, и, наконец, не выдержав морального прессинга, я, не склонный к немым сценам, выдавил:
—Да, это не мой билет…
—Да, – согласился он, – Это немой билет и он ни при чём… Потому он и пробит лаконичным: «Вам дозволено». Иероглиф! Вы не бывали в Лаконии? Это невдалеке от Спарты. Это оттуда: «С ним или на нём!» Вам лучше с ним… Его и сохраните для предъявления. Поверьте, предъявлять ещё придётся… А билет можете заколлекционировать, Вы филателист? Впрочем, да… Зачем Вам… Забудьте это…
Находя некоторую странность в этом вагоновожатом, я подумал: «Сейчас он спросит который час ниже нуля»… Но он, глянув так, что стрела его взгляда прострелила барьер непрозрачных для меня стёкол его солнцезащитных очков, неестественно благодушно добавил:
—Ведь мы же идём параллельными рельсами…
И я поймал провал в этом взгляде… Я начал ловить себя, я пытался удержаться изо всех сил, но магнетизирующий взгляд, уже упруго обвив меня, втягивал, всасывал вакуумным насосом с реверберацией: «Ведь мы же идём параллельными рельсами!.. Параллельными рельсами… Ведь мы же идём…. Идём… И вам дозволено… Дозволено!.. Так идём!..»
…Вагон мчал встречно мне… Мой взгляд, отскакивая от упругой небесной Тверди рикошетом, вонзался обратно, а ворвавшийся внезапно в салон лязг и дребезг развившего «завидную» скорость вагона сматывал нервы своим пронзительным резонансом на ось демонического заклинания: «Вам дозволено!.. Дозволено!.. Так идём!.. Истинно вам говорю: «Земля налетит на Небесную Ось!..» Идём!..» И я, не способный уже к сопротивлению, выпал из трамвая через двери с рекомендацией «Вход» на первой же конечной…
—Бесконечная, – весьма патетично прохрипел динамик. Именно так он – патетично – и прохрипел, – Бесконечная!
И Иероглиф компостера…
…Уф-ф… Ничего вокруг… Ни реальности, ни её отсутствия… Хоть оба глаза выколи… Что достаточно глупо…
Как истый материалист, я сделал классические «шаг вперёд, два шага назад», в надежде спугнуть пограничную ситуацию, но разум мой, как выяснилось впоследствии, не был лишён напыления мистики и меня звонко впечатало обратно… В пыли я рассмотрел отпечатки своих подошв: «Ну, точно… вот где меня носило…»
А над Иероглифом висела Луна, подмигивая наплывающими вéками облаков и что-то напоминая мне… Упрямо напоминая и не менее упрямо не давая вспомнить… Уж не глаз ли жмурящегося, чередующего созерцания, Пинстиллуса над иероглифом его носа? Интересно, который час?
Но меня уже ждали. Я не могу объяснить, как я это понял. Ждали двое. И я узнал их, хоть и впервые видел – Папирус, с пачкой папирос, и Пергамент с бубном.
—Ну, наконец-то, – донёсся до меня чей-то шёпот.
—Давно ждёте? – мне было как-то ни до удивления, ни до его аналогий…
—От Сотворения Мира, – также равнодушно, но при этом с некоторым облегчением, произнёс Папирус и с тоской посмотрел на свои ботинки, представляющие собой уже сущий прах, – Как Сотворилось, так и ждём… Папиросочку?
—Спасибо, – Папирус чиркнул огнивом и я подкурил, – А Сотворилось-то когда?
—Да давненько уж… Миллиарда с четыре годков будет. Луны-то тогда не было, песком Время отмеряли, – он пересыпал горсть песка из ладони в ладонь, – Вот так. А уж когда Луну нам, так от её появления можно точнее сказать – миллениумов с двенадцать…
—Тысяч двенадцать лет стало быть, – уточнил Пергамент.
—Давно ждём, – кивнул Папирус и опять, с нескрываемой тоской, посмотрел на свои ботинки, – Скамлай[1] что ль чего, – обернулся он к Пергаменту.
Пергамент встрепенулся и, глянув в глаза Лику Полной Луны, энергично ударил в бубен.
—Б-р-р-р-о-у-у! – протяжно разлился гул бубна, на волнах которого закачались хлопья разлетевшейся прахом мембраны, – Моё Каноэ несёт меня, – Пергамент выделывал себе степом ритм танца, – За края краёв, на ветрах ветров! Моё Каноэ, неси меня на ветрах ветров, за края краёв! Моё Каноэ – Быстрый Трамвай! – он на секунду смолк и вдруг взвизгнул с блюзовым надрывом, – И его Зоркий Прожектор!
—А чего, собственно?
—Ждём-то чего? А подневольные мы… Воля там, – Папирус многозначительно глянул ввысь, – А после Луны так и вовсе Воля– дождаться! Без того не Закончится… Ничто не закончиться, если этого не дождёшься… Конечного, значит, не будет… Какая ж там Конфигурация, если палка об одном конце – Сотворении? Конфигурация – это дело двух Концов, это если между чем-то и чем-то…
—Конфигурация какая-то?
—Да как же?! В ней-то и весь «суффикс»! А Зачем и Что тогда? Сотворилось же… А Конфигурация – это От и До… Она как Иероглиф. Всё в Нём – черпай!
Я разжал кулак, в нём было лишь немного прихваченной с собой пустоты…
—И кем этот Иероглиф, м-м-м… Ну-у… изображён что ли? И главное на чём, если это для вольного исчерпания?
—Вволю! Ты кури-кури, – Папирус чиркнул огнивом, – Не быстро нам… Да и не близко.
—А Иероглиф-то, если вдруг – предъявляй, не черпай с Папируса, – наконец подключился Пергамент, – С Папируса и не то счерпать можно, а тебе Иероглиф за Главное! Заглавный тебе Иероглиф значит… Кури-кури…
Тут я подрастерялся несколько: как тот чёртов Иероглиф компостера предъявлять, когда и билета-то никакого? И зачем-то оглянулся. Так и есть – ни Реальности, ни её Отсутствия… Только Фолиант-двоица вроде как за спиной. Ну, «влип очкарик»!.. В Тетрис Разума…
Продолжение следует
[1] Камлание – ритуально-танцевальное действие шамана под бой бубна.
Очень сюрный сюр! Настолько сюрный, что мозг отключился, а рука, ведомая Высшим Иным сама нажала клавишу возврата на предидущую станичку. Успеха у ценителей жанра.
Гм, пока вроде завлекуха... Щас забью в букридер. Выражусь, тьфу, выражу мнение по окончании. Автор, разрешите совет? Подумайте что-нибудь насчет шрифта, на сайте вас читать несколько напряжно. Впрочем, как сами считаете нужным.
...Учел бы любые советы на предмет шрифта... Я не очень понял на сей предмет... В данном случае текст идет обычным Ариалом... Мог бы сменить на любой другой, но хотелось бы знать КАКОЙ предпочтительней для чтения...
Помочь сайту
Поздравления
