И взирает с готической храмины
На меня геральдический зверь,-
Беспощадный, насмешливый, каменный…(1)
Ему –
Огнём лишь веселиться,
Чтоб раствориться
в пепле трона,
Но ФЕНИКСОМ
он возродится…
И в том –
Бессмертие Дракона! (Владимир Шебзуков)
Эту легенду Регине рассказала мама после того, как дочь увлеклась книжками о драконах.
— Что ж, девочка, пришло время рассказать тебе одну историю, — так начала мама Гюзель. — Это произошло так давно, когда ещё люди не знали про электричество, даже восковые свечи для многих были роскошью.
Гюзель вздохнула.
— Каждая Душа, рождаясь в этошм мире, имеет свою задачу или Предназначение, которое она будет пытаться выполнить на протяжении всей своей жизни в материальном мире. (2) Душа помнит предыдущие жизни. Только не каждому человеку дано осознать это. Ведь не всегда он был человеком.
— Как это, мамочка? Не всегда… человеком? — удивилась Регина.
Гюзель взглянула так, что девочка больше не захотела ни о чём спрашивать.
— Подожди, дочь, всё по порядку! Душа не помнит прежнее воплощение по двум причинам. Первая: потому что направлена на землю в человеческое тело впервые. Вторая: душа подверглась обработке, то есть память о прошлом была стёрта на время или просто заблокирована. Заблокирована, чтобы начать новый лист предназначенной судьбы, то есть жизнь на земле, не должна подвергаться влиянию прошлых способностей счастливой или несчастной души, её знаний, привычек, пристрастий.(3) То есть душа приходит на Землю, чтобы каждый раз осваивать всё заново. И жить по-другому.
Но всё же несёт карму за предыдущие жизни. То есть расплачивается за проступки, за то зло, что совершила ранее, вольно или невольно.
Гюзель посмотрела на дочь. Девочке всего 11 лет, но в её глазах было такое внимание и понимание, что мать очень удивилась. Когда ей в этом возрасте раскрыли завесу предыдущей жизни, она долго не могла всё осознать. Ей казалось, что мать рассказывала сказку.
— Регина у меня стойкая девочка! — подумала Гюзель. — Из неё выйдет хороший воин!
— Я так и знала, что наша семья — особенная, — думала девочка.- Не зря мне снились необычные сны.
Во сне она летала! Но вернёмся к рассказу Гюзель.
— Одна из моих предыдущих жизней началась в холодной Норвегии/Nororvegr, что в переводе с древнескандинавского "путь на север". Тогда она называлась иначе "Нордвейг" или "Нордвегерс" — "страна вдоль северного пути". Тогда многое было иначе, — женщина невольно вздохнула. — Горы были выше, берега - знаменитые норвежские фьорды, более обрывистее, северные моря казались теплее, рек значительно больше, течении их быстрее. Из-за влажного климата реки и озёра зимой не замерзали. Хотя зимой всё равно было холодно. Да и лето никогда не было жарким.
Мать и дочь одновременно подёрнули плечами. Обе не любили зиму, снег и мороз, поэтому постоянно переезжали туда, где теплее. Регина уже столько школ сменила, но училась хорошо.
— Так вот, продолжала Гюзель, — люди жили в пещерах. Холодными и тёмными вечерами мы сидели около костра, и иногда наша мать рассказывала истории.
— Как это "мы", мама? — не выдержала Регина.
Гюзель поняла, что проговорилась.
Это было её последнее воплощение на планете, а потому каждое её действие было пронизано глубочайшим смыслом и надолго врезалось в память. Подобно несмываемой краске, её слова создавали живописные картины, которые Гюзель вспомнила спустя многие века. В тот вечер она рассказала свою последнюю историю.(4)
Эта история началась с обычного камня, который лежал на вершине горы Гальхёпигген (5) и наблюдал за всем свысока. Долгие века он наблюдал за тем, что происходит в долине. Не только наблюдал, но и изучал мир вокруг. Год за годом его опыт рос, камень становился всё больше и больше, и мог с лёгкостью предсказать всё что случится.
Он знал практически всё, и каждый новый день знание не просто росло, оно покрывало камень тонкой плёнкой. Вскоре корка стала толстой, увеличив камень в десятки раз.
Он гордо возвышался над целым миром и мог увидеть абсолютно всё. Но одно ему было недоступно, и это терзало его.
— Как бы мне спуститься вниз с горы и почувствовать под собой зелёную травку, — думал он. — Окунуться в тёплые воды текущей по долине реки.
Всё, что камень чувствовал, это лёд и бесконечный, пронизывающий холод.
Тогда, отчаявшись, камень обратился к небу:
— О, небо! Подари мне возможеость спуститься вниз, в долину, на зелёную травку! Я готов испытать любые страдания и лишения, Хотя бы ненадолго почувствовать всё то, чего нет здесь, на холодной вершине: тепло солнца, лёгкое прикосновение ветерка. Так хочется попасть под нежные струи летнего дождя.
Но небо молчало. Долго ещё камень
наблюдал за миром, продолжая надеяться, что когда-нибудь небеса дадут ему шанс и опустят в долину, хотя бы на один единственный миг.
— Мне больше ничего ненужно, лишь один миг! Я полежу на травке всего чуть-чуть!
И вот однажды, вместо снежной бури на вершине горы пошёл дождь, такой сильный, что растопил под камнем лёд. Земля стала влажной, камень заскользил и покатился вниз по склону горы. Он катился и катился, сталкивался с другими камнями. Каждый раз у него откалывался кусочек за кусочком.
Это было так больно! Ведь с каждой частицей камень лишался части своей сущности, части себя. Он долго падал, иногда ненадолго останавливался. Но потом дождь снова размывал землю, камень вновь катился и падал вниз, терзаемый невыносимой болью потерь.
— О, Боже! Я не хотел этого! Смилуйся, Боже! — молил он. — Пусть этот ад прекратится!
Но дождь не превращался. Едва камень находил ровное место, так дождь размывал землю, превращая его в крутой склон, на котором невозможно было удержаться.
Камень продолжал падать. Для него время остановилось, растянулось. Это было невыносимо. Камень стал намного меньше, его острые углы округлились. Он стал похож на мяч, но мечта спуститься вниз, в долину, не исчезла.
И, когда камень посмотрел вниз, он увидел, что до манящей его долины еще далеко, а до вершины горы, буквально рукой подать.
— Как же так? — подумал он. — Я ведь так долго катился вниз. Вверх уже не подняться, увы...
Каждый день камень падал всё ниже и ниже, испытывая новую боль и лишения. Но, как ни странно, долина не приближалась к нему, до неё было по прежнему далеко.
Снова взмолился камень:
— Небо беспощадное! За что ты так со мной? Я всего лишь на миг хотел побывать в долине, но вместо этого ты мучаешь меня целую вечность! Прошло уже много веков, а ты по прежнему бьёшь меня и забираешь всё самое дорогое, что я накопил за свою жизнь! Убей меня, я больше не хочу так жить! У меня нет больше сил терпеть это. Я больше никуда не хочу!
В этот же день, вместо привычного дождя с неба вновь пошёл снег, а затем град, непростой. Тяжелые льдины падали на камень, причиняя ему неимоверную боль. Они падали не один год и камень дал трещину.
— О Боже! О небо! Молю, прекратите эту жесточайшую пытку! Убейте меня, как убили мою мечту, растоптали её, причинив мне невыносимые муки, которые дали трещину. А она болит и болит.
Небеса не слышали мольбы камня. Град падал и падал. Так продолжалось год за годом, пока в один момент камень не понял, что пришёл его последний миг. Он закрыл глаза, и почувствовал как тяжелая градина упала рядом с болевшей трещиной, трещина пошла дальше… И камень раскололся.
Но не умер… Он открыл глаза, и почувствовал, что наконец-то свободен! Он вылез из-под толстой скорлупы своего яйца, расправил ещё неокрепшие крылья, и дголго грел их под солнечными лучами.
Через несколько дней после ужасной грозы, с одного из склонов горы в небо взмыл великолепной красоты дракон, он покружился вокруг склона и спустился в долину. Мысли теснились и набегали одна на другую.
— Наконец, я добрался до этой красоты! Как же здесь хорошо и тепло. Это не та ледяная гора, с которой я наблюдал за всем миром. Теперь я могу побыть во всех местах, которые видел раньше. Я много знаю, но это ничто в сравнении с ощущением тёплого ветра и журчаньем воды. Как же я был глуп, ведь до сих пор я ничего не знал...
Гюзель закончила историю, закрыла глаза, поднялась и… со склона горы в небо взмыла огромная птица, больше похожая на дракона.(4) Регина только рот открыла от изумления. Долго так стояла, наблюдая, как улетает вдаль её мать, превратившаяся в грозного дракона.
Помочь сайту
Поздравления
