Ценная бандероль стоимостью в один доллар. История десятая 10. ч.50

 История десятая  Blue Hope/Голубая Надежда
Глава десятая 
Камни Добра и Зла. Каменное сердце
 
О чём шептались камешки
 
Могут ли камни говорить? А почему бы и нет? Возможно, и мы для них кажемся странными созданиями с головой, длинными руками и ногами. 
(от автора) 
 
Камень в прибое — красивый
Переливается, как драгоценность
А вытащишь, высохнет – серость 
А ты не вытаскивай из пены
Прояви уважение и смелость
 
Пусть будет красивым камень
На своем месте в прибое
Так же и люди в Мире
Красивыми, как камни...(1) 
 
  
  В одной семье жила девочка. Звали её Алинка.  Весёлая, общительная и непоседливая.  Мама называла её "моя егоза".
   Как все девочки, Алинка очень любила украшения: блестящие серёжки, красивые колечки, разноцветные бантики и ленточки.(2) А браслетики из бисера она плела сама, получалось очень красиво.
  Однажды на день рождения подарили Алинке маленький сиреневый камешек.
— Это аметист, — сказала мама Алла Михайловна.
— Какое красивое у камешка имя — Аметист, — восторгалась Алинка.
Потом повторила по слогам:
— Аме-тист
Для камушка папа Юрий Владимирович заказал у знакомого ювелира специальную цепочку. Алинка стала носить его, как кулончик, на шее.

 
Летом семья Амелиных поехала к Чёрному морю,  в Ялту. Алинка очень этому была рада.
— Я увижу море! Корабли, дельфины, Ласточкино гнездо.
  Дело в том, что Алинка была на море, только ей тогда исполнилось всего три года, поэтому  о том времени она ничего и не помнила.
Пансионат "Фороский Берег" (3), где Юрию Владимировичу предложили путёвки для семейного отдыха, находился в самой южной точке Крыма, недалеко от моря.

Алинка часто бегала на берег, где волны лениво перекатывали круглые камешки. Их было много, особенно у самой воды. Они прятались в песке и никак не хотели вылезать наружу.
  Любимым развлечением  Алинки было бросать камешки как можно дальше в море. С возгласом «бульк!» они скрывались из глаз в тёмно-синей глубине.
  И вот однажды от резкого движения цепочка разорвалась, и Аметист выскользнул на песок. Алинка этого не заметила.

   Она  ещё немного побродила  по берегу. Тёплая, солёная пена нежно шептала у её ног:
— Твой камеш-ш- шек упал, поднимеш-ш-шь...
  Алинка  прислушивалась, но ничего не понимала. Она вернулась в пансионат. А потерянный сиреневый Аметист так и остался лежать среди круглых камешков. Еле слышно ему шептала волна:
— Тш-ш-ш!
Ей отвечала пена:
— Ши-ши-ши!
А  мокрые камни молчали.
Сначала аметисту стало страшно.
— А вдруг меня  никогда не найдут?  -   думал он. — Я так и останусь лежать в окружении незнакомых молчаливых камней. Никогда уже не будет у меня такой красивой цепочки.
  Мысли Аметиста  были грустные-грустные.
— Волны станут перекатывать меня с боку на бок, обточат  сверкающие грани и сделают похожим на осколок бутылочного стекла. Ох...
  От горя он заплакал.
  — Динь-динь-динь!

Набежавшая большая волна подхватила Аметист, он легко коснулся другого камешка и тихо зазвенел.
— Дзынь! Дзынь!
От этого звука всё  вокруг неожиданно преобразилось. Молчаливые камни и камешки зашевелились.
— Ого, да среди нас новенький! -закричал тёмно-коричневый красавец Кремень.
  Он очень гордился своей внешностью, ведь все остальные камни на берегу были круглые и гладкие, а у него были острые грани.
— Да, действительно,  в нашей семье прибавление, — подхватил чёрный Базальт. — Не бойся, мы все твои друзья, а некоторые из нас даже родственники, братья и сёстры.
  Аметист сразу  перестал плакать.
— Что-то я не вижу здесь родственников, — неприветливо ответил он. — Моя родня — драгоценные сверкающие камни. Они лежат в  разноцветных бархатных коробочках в ярко освещённых витринах ювелирных магазинов. Если кому-нибудь из них очень повезёт, ему сделают дорогую оправу. Он украсит платье или причёску красавицы на балу. Может даже  королевы.
— Ого! — воскликнул Базальт.
— К тому же мы,  драгоценные камни, украшаем кольца, серьги, — перебил  Аметист. — Нас носят на пальцах и в ушах, превращают в бусы и ожерелья. Женщины нас очень любят!
  — Вот это успех у наших братьев, камешков! — продолжил Базальт.
— Какие они вам братья, — возмутился Аметист. — Ничего общего ни я, ни они с вами не имеем. Вы, извините, сплошная серость! В ювелирный магазин вас и на порог не пустят!
  Все  замолчали. Тягостную паузу прервал красновато-чёрный камень, с серыми прожилками, от того, что поседел от времени. Все камни очень уважали его за мудрость и большой опыт, называя дедушкой Гранитом. У него был суровый характер, говорил мало, но к его мнению всегда прислушивались.
— Украшать людей — это приятно, — сказал Гранит, — но кто-то должен и работать.
— А мы, драгоценные камни, по-вашему, не работаем? — возразил Аметист. -  Мы такие твёрдые, с нами ничто не сравнится! Алмаз, например, режет стекло, словно масло. Нужно отверстие проделать в каменной стене, — пожалуйста. Точные часы или другой прибор сделать — мы и тут поможем. И в технике, и в науке без нас, драгоценных камней, — никуда! Аметист гордо сверкнул своими гранями и замолчал.
— Это  правда, -  согласился седой Гранит. — Только у нас, обычных камней, свои интересные свойства. Бывают камешки твёрдые и мягкие, светлые и тёмные, шершавые и гладкие, лёгкие и тяжелые.
— Но не блестящие и не сверкающие, — перебил Аметист.
— Не перебивай! — прикрикнул Гранит
Потом смягчился и продолжил, как ни в чём ни бывало:
-  Ты не представляешь, Амик!
Так он назвал новый строптивый камешек, хотя не знал его настоящего имени, Аметист не представился. Слишком гордый.
— Откуда вы знаете, как меня называет девочка? Ой… Меня зовут Аметист.
 Он хотел сказать своё имя гордо, но  вспомнил, что потерялся.
-  Я всё знаю! — гордо сказал Гранит и продолжал. — Например, внутри самых тяжёлых камешков прячутся разнгые металлы, даже золото и серебро. Вот тебе и украшения.
— Золото и серебро? — удивился Аметист.
— Да! А главное, из особых камней, из руды, можно получить и железо, и медь, и алюминий. Вот и подумай, что важнее: алюминиевая кастрюля каждый день или драгоценный камешек на один праздничный вечер?
-  Да-а, — задумчиво протянул Аметист, — это я, получается, обидел вас? Извините!
— Ничего, — сказал мудрый Гранит,- нас обидеть не так-то просто. У камней, характер твёрдый. Это у нас семейное. Главное, что ты понял: камни разные нужны, камни всякие важны!
  Последнюю фразу он пропел приятным басом.
  Аметист ничего подобного не ожидал, но решил спросить о другом:
— А откуда берутся такие разные камешки?
Тут рядом подпрыгнул молодой, горячий Базальт. Он давно хотел высказать своё мнение, и только сейчас вмешался в разговор:
— Я родился внутри вулкана, где шипела и брызгалась раскалённая каменная каша.
— Каменная каша? — спросил удивлённо Аметист.- Не слышал о такой.
— Ну, рассказывай, Базальтик, — снисходительно произнёс Гранит.
 Базальт, нисколько не смущаясь, продолжил:
— Каменная каша — это лава внутри вулкана. Она кипит, пыхтит, будто  варится.
— Теперь понятно, почему ты говоришь о каменной каше. Рассказывай, рассказывай! — попросил  Аметист. -  У вас так интересно!
 Базальт, конечно не мог сказать, что лава у разных вулканов отличается по составу, температуре, цвету и примесям.
  Карбонатная лава самая холодная и жидкая,  чёрного или чёрно-коричневого цвета. Растекается подобно воде.
  Кремниевая лава самая вязкая, тёмная и тёмно-красная. Быстро остывая, образует вулканическое стекло.
    Базальтовая лава жёлтого и жёлто-красного цвета, может передвигаться со скоростью 2 м/сек. на десятки километров. (4)
   Базальт обрадовался, что нашёл такого верного слушателя и продолжил:
— И вот однажды лава убежала через край горы-вулкана и вытекла наружу. Пока мы, базальты, были горячими, полными сил, то быстро двигались вниз по склону горы. Но очень скоро остыли, устали и остановились… ох..- тяжело вздохнул Базальт. -  Во-о-н там, где берег выступает далеко в море, есть небольшой островок. Это всё, что осталось от нашей семьи.
— Где, где? Не вижу!
  Волна слегка приподняла Аметиста.
— Спасибо! — поблагодарил он волну. — Теперь видно хорошо.
— Незаш-ш-што, — прошелестела волна, радуясь, что помогла красивому камушку и подумала.- Обязательно помогу ему! Девочке подскажу, где найти, а то она уш-ш-ш-асно переживает.
 Но её никто не понял. Шипит, да шипит морской пеной. Камням нет никакого дела.
Базальт продолжил:
— Штормовые волны отламывали от острова кусочек за кусочком, так разнесли нас по всему берегу. Вот я  и оказался здесь. Я не скучаю, здесь хорошо, конечно… но там, вместе со всеми было намного теплее и суше.
    Неожиданно с обрыва на морской берег свалился широкий и плоский камешек с обломанными краями.
— Охо-хо! Охо-хо!- долго охал камешек, переваливаясь с одного бока на другой, пока наконец, не нашёл удобное место, улёгся и затих.
  Это был  плоский Сланец чёрно-зеленого цвета с полосками.
— Камешек как будто надел морскую тельняшку, — подумал Аметист.
  Они с Алинкой недавно на катере путешествовали до места с красивым названием "Ласточкино гнездо" и видели большой корабль с матросами. А на молодом пареньке, которого называли юнгой и была такая тельняшка.
— Но почему  полоски не голубые, а серые?  Наверное, долго возился в пыли, — рассуждал Аметист.
  Действительно, сланец был в угольной пыли, волны немного подчистили его, но серость так и осталась.
Полежав немного среди камней на берегу, Сланец  начал хныкать и жаловаться:
— Конечно, приятно быть крепким и твёрдым как ты, Базальт. Но мне в жизни не повезло. Лежал я себе миллионы лет на дне моря, среди других таких же сланцев.
— На дне моря? — ужаснулся и удивился одновременно Аметист.
  Сланец не обратил внимание на яркий  камень.
— Сверху накрывали нас целые слои камешков и камней, и так тихо, спокойно было там, так хорошо! — Сланец вздохнул. — Вдруг всё кругом
 задрожало, все камни перепутались: кто в трещину провалился, кто перевернулся. Было так страшно! И оказался я в конце концов в самой глубине, в самой тесноте.
— Ой, ёй-ёй!
— Ох, страх-то!
Заволновались и заохали камешки на берегу. Гранит прикрикнул:
— Цыц! Мелюзга! Давайте послушаем!
— Спасибо за уважение, — Сланец даже повертелся на месте. — Кругом камни чужие, незнакомые, давят на меня, пыхтят, возмущаются. А у меня характер слабый. Я и стал поддаваться, одному уступил немного места, другому. А давят  всё сильнее и сильнее, стало так горячо! Вот и оказался я  таким плоским. Да ещё трещинки во мне появились. Теперь любая волна может от меня кусочек отколоть.
— Да ладно, не хнычь! -  перебил его суровый Гранит. — Вот я, например, целых сто миллионов лет терпел такую жару, что тебе и не снилась, но только крепче становился. Правда, с возрастом потрескивать стал, слишком долго я лежу здесь с вами на берегу. Возраст, возраст даёт о себе знать. Я спать! Мне не мешать!
   Он зевнул, растолкал всех своими круглыми боками, улёгся поудобнее и замолчал надолго.
 Аметист очень хотел узнать, что же такого интересного повидал Гранит за свою долгую жизнь.
-  Как бы его растормошить? — обратился он к соседнему остроугольному камешку. Это был Кремень.
— Разбудить его непросто, — ответил тот.-  Если только  завести разговор о  Мраморе. Ох, как не любит седой Гранит, когда вспоминают об этом красавце! Сразу просыпается,  сердится. Может, и нам с тобой достанется от него.
— А, давай рискнем, ну, пожалуйста! — стал уговаривать соседа  Аметист, — Так хочется узнать побольше про разные камешки!
-  А не боишься?-  спросил Кремень.
— Камней бояться — в горы не ходить! Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт! — гордо ответил Аметист.
— Ух ты!  Ладно, раз так, давай, будто нарочно, станем расхваливать мраморные сооружения.  Гранит и не выдержит, — согласился Кремень.
— Здесь в Крыму я слышал много мраморных статуй, лестниц и дворцов. Есть среди вас мрамор? — спросил Аметист.

Услышав имя Мрамора, своего давнего соперника, Гранит шевельнулся.
-  Что вы там про Мрамор говорите? — проворчал Грании. — Мрамора здесь нет! Но вот, что я скажу:  выскочка, задавака!  Да и  годится только на украшения разные, вазы да статуэтки в парках! 
— Но такие красивые мраморные ступеньки на переходах, -  вступился за Мрамор Аметист. -  А  метро всё в мраморе!
Но Гранит будто не слышал.
— А если крепость надо построить или прочный замок на горе? Тогда к нам, гранитам, люди приходят и говорят: «Давайте поработаем».  И мы всегда согласны помочь. Лежим себе в древних крепостных стенах, держим набережные и мосты своими пёстрыми боками.
— Да, да! — поддакивал Базальт.
  Кремень, Сланец и другие камни молчали. Гранит воодушевился.
— А если кто захочет памятник красивый или, например, вазу выточить?  Мы и здесь не подведём. А какие у нас красивые  рисунки на боках. Посмотрите, какие разные цвета:  и розовый, и зелёный, и серый, и даже голубоватый.
  Гранит еле-еле перевернулся. Действительно, на нём был необычный рисунок. Аметисту он показался ёлочкой с разноцветными игрушками.
— Ой! Ёлочка! Как оригинально! Вот бы моя Алинка, — он печально вздохнул и продолжил, -  взяла бы вас в свою коллекцию. Папин знакомый ювелир сделал бы шкатулочку для бусинок. Мастерица девочка!
  Граниту стало приятно от таких слов.
-  Если отполировать меня получше, то никакой Мрамор не сравнится со мной!
-  Ну, это ты зря, -  запыхтел недовольный Кремень, что его Аметист не захотел брать в Алинкину коллекцию.-  Мрамор людям очень нравится, да и работать с ним  намного легче.
— Вот именно,-  проворчал Гранит, — кто мягкий да уступчивый, тот всем и нравится. Уж кому это не знать, особенно нам с тобой!
-  Это верно, -  согласился Кремень, обида сразу же прошла.-  С самой глубокой древности чего только с нашим братом  не делали!  Разбивали на куски с острыми краями. Я же не виноват, что не могу быть мягким да гладким! Зато мои острые края так хорошо служили первобытным людям: к палке привязывали острый кремень, топор получался,   ветку можно было  срубить.
А скребком не только шкуру с убитого зверя снимали, но и легко  чистили от остатков жира. Даже волосы подстригали!
— Вот это да! — Аметист не уставал удивляться. — Вот это история! А сейчас вот лежите здесь, никому не нужные.
— Как не нужные? Мы?  О чём ты говоришь? — возмутился Гранит. — Мы незаменимые!  На берегу моря, посмотри, какая красота! Люди приходят, радуются, собирают, выбирают, забирают нас с собой на память о море.
  Аметист пристыженно молчал, а Кремень продолжал.
— А я и не думаю о том, чтобы меня забрали. У нас, кремней, характер твёрдый! Как сойдутся два кремня, — ни за что друг другу не уступят! Будут биться до того, пока искры не посыплются. Именно так  древние научились  добывать  огонь. До сих пор в зажигалках маленький камешек называют «кремень», хоть он и делается из другого материала.
-   А что в зажигалке? Интересно!
— Аметист, тебе интересно?
— Ну, да! Не будем же в тишине здесь лежать! Нужно разговаривать, вдруг нас, вернее меня, найдут!
  Камни на берегу заговорили наперебой:
— Только тебя?
— Какой хитрый!
— Хи-хи-хи! Мы тут давно лежим...
— Да ладно!
— Но некоторых подбирают...
— Тише! Цыц! Молчать, слушать, когда старшие говорят! — опять не выдержал задремавший было Гранит.
— Первая  зажигалка с кремнием была создана в 1903 году после изобретения австрийским бароном Карлом Ауэром фон Вильсбахом ферроцериевых сплавов из железа и редкоземельных элементов.   Сплав назвали "металл Ауэра".
— Металл? Не может быть!
— Люди бы сказали: Фома неверующий! Скорее мишметалл — сплав редкоземельных элементов. Есть такие.
— Мишметалл? Почти  как Кишмиш — этот сочный виноград очень любит Алинка.
Аметист горько вздохнул, но тут же "взял себя в руки", хотя и рук-то у него не было.
— Редкоземельные элементы? Как много я не знаю! 
— Ах ты, Аметист упрямец!   Люди про упрямого человека говорят: «Этот — у-у, кремень, а не характер!» Ну,  не могу я быть мягким, что тут поделаешь!
-  Мягкие камешки тоже на дороге не валяются, — неожиданно вмешался в разговор ещё один камень, до этого молчавший,  белый Мергель.
  Мергель — осадочная камнеподобная горная  порода, относится к группе кремнеземистых. В небольших количествах в Древней Греции использовался как удобрение. Мергель содержится в почвах с названием рендзин, отличающихся высокой влагопроницаемостью. Как правило, зарастают злаковыми, образуя луга.
— Мягкие камни на дороге не валяются, — повторил Мергель.
— Хи-хи-хи!
— Хо-хо-хо!
— Ха-ха-ха!
— Хе-кхе-кхе...
  Засмеялись все камни разом, потому что Мергель как раз и лежал на дорожке, по которой Алинка спускалась к берегу моря с обрыва.
— Мергель,  ну что, что в тебе хорошего? — закричал Базальт.
— Да, что хорошего, необычного? — вторил  Кремень. — Позоришь только нашу крепкую каменную семью!
— Да, — согласился Базальт. — Тебя не то что молотком, а обыкновенной лопатой можно раскрошить. Вон сколько пыли от тебя на дорожке.
— Да! Козы утром пробежали, так под их копытами ты у рассыпался, — ехидно произнёс серый гладыш — морская галька. — Рад стараться, чтобы и животным, и людям было  помягче  бегать!
— А что же в этом плохого, — обиделся белый Мергель. — Должен же кто-нибудь из камешков и помягче быть, без острых углов, чтобы  детям и взрослым  удобно было посидеть на берегу.
— Да, вообще-то верно, — согласился чёрный Базальт.
  Он был горячего нрава, но быстро остывал. Мергель обрадовался, что с ним согласились, и продолжил.
— Вот, например, надо построить высокую стену, прочную, каменную.  Но вы все твёрды характером, неуживчивые, каждый сам за себя. Вместе лежать не будете, разругаетесь, да и раскатитесь в разные стороны. Какая уж тут стена — куча камней, да и только!
  Камни обиженно молчали.
— Вот тогда люди берут мягкий Мергель, толкут его в порошок, обжигают в горячей печи,  получается цемент.
— Цемент? — опять не выдержал Аметист. — Я знаю, знаю! Он быстро застывает!
— Ах, какой ты потешный!  Всё знаешь, раз с людьми общался? Оно и видно, слишком благороден!
— Извини, что прерываю! — обиженно пробормотал Аметист.
— Я поворю: Аметист, ты слишком благороден! Итак, цемент — это мой дальний родственник. Он очень любит воду. Как напьётся воды, ни за что его потом с места не сдвинешь, застынет, как скала. А если к нему  под бочок попадут другие камни, вот как вы, например, так и останутся с ним рядом навсегда! Такая крепкая компания получится, водой не разольешь! Бетон, а не компания. Так что и мягкий камешек годится! — с гордостью заметил Мергель.
— Да-а, -  протянул задумчивый Гранит,  так и не заснувший. — Век лежи — век учись!
   Сказав это, он повернулся на своих круглых боках, устраиваясь  поудобнее и замолчал, на этот раз надолго.
 Замолчали и все остальные камешки. Аметист задумчиво спросил у соседа:
— Получается, что разные камни по-своему очень важны?
-  Конечно, отозвался Кремень. -  Я-то знаю, что наши братья-камни с давних пор укрывали людей от дождя и ветра, от свирепых хищников в пещерах. Самые первые инструменты делали как раз из кремня: и ножи, и топоры, и наконечники для стрел.
— А посуда-то, посуда, — раздался чей-то голос среди камней. Это мягкий Кусок Глины  заявил о себе. — Посуду древние люди лепили из глины, обжигали на костре, и она служила им долго и прочно.
— Верно-верно, — согласился Кремень. -  Мы, камни и камешки, служим долго, и  инструментом, и  украшением, и на стройке и в музее. На нас можно положиться, ведь мы -  надежная опора для всего, что есть на свете!
— Опора, то опора, — с иронией протянул Базальт. -'Только среди нас есть и неустойчивые, непрочные камешки. Чуть тронь его, он и рассыплется. Вон лежит у самой воды, пестренький такой, неприметный. Песчаником его зовут. То-то я гляжу, лежит и молчит, видно, нечего ему сказать в нашей твердокаменной компании.
-  Вечно ты пристаёшь к другим камешкам! Какой вредный! — вступился за бедного невзрачного родственника Мергель. — Лежит наш Песчаник у самой воды, потому его тихий голос из-за шума волн совсем не слышен. Зато у него есть своя, особая работа — в промежутках между песчинками хранить воду, воздух, даже  природный газ и нефть.
— Надеюсь, Песчаник, впитывая, потом отдаёт? Не застывает, как Цемент?
  — Ну, ты и дотошый, Аметист!  Нет, не застывает. Собирает, впитывает глубоко под землей нефть и потом отдает её потихоньку людям. А то, что он невзрачный такой, серенький и скромный — так не всем же быть блестящими красавцами, как ты, наш новичок, Аметист. Вот мы, Мергели, Глины и Песчаники, не блещем красотой. Наша родина — морское дно. Там мелкие частички, остатки ракушек и водорослей оседают в мутной воде слой за слоем. На глубине темно, холодно, где уж нам о красоте своей заботиться. Но каждый из нас свое дело знает хорошо и исправно его исполняет.
— Ну ладно, извини, погорячился, — проговорил Базальт. — oбидно, понимаешь, за нашу прочную каменную семью. Есть в ней, оказывается, и мягкие, почти рыхлые родственники. Язык не поворачивается назвать их гордым именем «камень».
-  Ну и не называй, раз не нравится, -  отозвался Мергель. — Люди говорят про нас -  горные породы, тоже красиво! Кроме нас, мягких камней, так можно сказать и про глину, и про песок. Да мало ли еще горных пород на свете! Ведь вы, твердые и блестящие камешки, — тоже горные породы, разве не так?
— Конечно, -  согласился Базальт.- Только мы с Гранитом и Сланцем родились в раскаленной глубине Земли, а вы -  на её поверхности или на морском дне. Мы — прочные, твёрдых
  А вы, мягкие и рыхлые. Да, видно, так уж вам на роду написано...
-  Мы, камешки, очень разные,  — сказал Кремень, -  мы живём очень давно, везде-везде, даже в Космосе и в глубине Земли. Мы не боимся ни сильного холода, ни огненной жары. И мы рады, что среди нас есть такие красивые братья-камешки, как ты, Аметист. Украшать жизнь людей — тоже очень важное дело.
  — Спасибо вам за всё, — растрогался  Аметист. — Я буду о вас всегда вспоминать. Если, конечно, вернусь домой, — с грустью подумал он.
—  Мы тоже будем помнить о тебе!
— Обязательно будем помнить!
— Будем!
— Тебя забудешь!
  Сказали Базальт, Кремень, Мергель и пробудившийся старик Гранит. Зашелестели и другие  камни, которые так и ничего до этого не сказали.
— Но есть у нас одно условие, -  набежавшая волна подтолкнула Гранит ближе к Аметисту. -  Никогда и никому не должен рассказывать о том, что услышал на морском берегу. Это будет наша общая тайна. Люди называют её Тайна Природы.
— Честное слово Аметиста! — серьёзно сказал Аметист.
Ему стало так легко и в тоже время очень грустно. Ведь он мог никогда больше не вернуться к девочке Алинке. Пока камни разговаривали, на морском берегу стемнело. Под ровный шум набегающих волн все успокоились, улеглись поудобнее и заснули.
   Заснул и маленький сиреневый Аметист.  Снилось ему голубое море, на дне которого мирно спят Глина и Песчаники. Снился ему и огненный вулкан, на дне которого горячий, раскалённый докрасна Базальт дышал обжигающим паром. Глубоко внутри Земли под тяжестью других горных пород ворчали и охали Гранит и Сланец. Лишь под утро ему приснилось девочка Алинка, весёлая и радостная, что нашла свой любимый кулончик.
   Над Землей уже вставало Солнце, радостное и тёплое. Солнечный луч коснулся  Аметиста и он проснулся в предчувствии чего-то хорошего. Солнечный рассвет над морем — прекрасное зрелище! Кто его не видел, обязательно поезжайте к морю!

 Вдруг Аметист  услышал шорох камешков. Это грустная Алинка шла по берегу моря и внимательно смотрела себе под ноги! Аметист изо всех сил закричал:
— Я здесь, здесь!
  Но девочка не могла его услышать,  шумел морской  прибой. Тут пришло на помощь Солнце. Его  нежный лучик коснулся Аметиста, заиграл на его блестящих гранях.  Алинка радостно вскрикнула и бросилась к маленькому сверкающему камешку.
— Ура! Нашёлся, нашёлся!  Нашёлся! -  радостно повторяла она.
  Потом, немного успокоившись, Алинка положила камешек на ладошку. Нежно погладила и попросила:
— Пожалуйста, расскажи, что ты видел среди других камешков на берегу!
 Но Аметист ничего не ответил. Ведь он дал честное слово своим братьям-камешкам. А честное слово крепче всего на свете, даже крепче камня.(2)
 Алинка подошла поближе к воде.
— Наклонись, наклонись! — просил её Аметист.
И девочка наклонилась, чтобы взять камешек и бросить его в воду. Она взяла камень, но перед броском какая-то неведомая сила заставила её посмотреть на камешек поближе.
— Какой красивый! Ой, на нём рисунок так похож на ёлочку.
" Девочка коснулась кончиками пальцев валуна и, почувствовав накопленное за день тепло, улыбнулась…Детям порой для счастья хватает всего лишь теплоты нагретого солнечным светом камня..."(Андрей Шуханков) 
  Аметист обрадовался. Теперь мудрый  Гранит будет рядом с ним. А ведь и правда, ювелир сделает из этого камня крышку для мраморной шкатулки. Так Гранит и Мрамор из врагов станут добрыми соседями, а потом и друзьями.