Бояре Рюрика. Глава 1.

Глава 1
 
Молодой ворон, изредка махая крыльями, парил над землёй, густо усыпанной камнями. Он выискивал хоть какую-нибудь падаль. Он только недавно вылетел из гнезда и расстался со своими родителями, и поэтому первые попытки охоты на мышей и ящериц не приносили ему удачи. Мыши благополучно ныряли в свои норы, а ящерицы проворно скрывались под камнями.
Наконец он заметил сидящего на большом плоском камне сокола, терзающего убитого им голубя. И, хотя ворон мог сам стать жертвой этого сокола, с надеждой, что может быть достанется что-нибудь и ему от трапезы этой стремительной хищной птицы, он уселся на одинокую сосну над соколом и начал каркать. Всё было тщетно — сокол, не обращая внимания на сидящего ворона, не представлявшего для него угрозы, вырывал голубиные перья и пух, а затем погружал свой изогнутый клюв в кровавое мясо, отрывая от него куски.
Над сосной молча пролетели несколько воронов. Шумный шелест от взмахов их крыльев отвлекли молодого ворона от поедающего птицу сокола, и он, оставив надежду на возможность поживиться остатками соколиного пиршества, полетел догонять сородичей. Вороны летели к побережью моря, где уже кружила огромная стая таких же чёрных птиц. Подлетев ближе, ворон разглядел на побережье череду длинных и узких кораблей с высокими изогнутыми носами, на которые грузили поклажу множество воинов. Носы некоторых кораблей были украшены вырезанными из дерева головами различных животных и даже чудищ, причём у всех у них были оскалены рты с острыми зубами, видимо призванными заранее напугать противника. Воины называли эти корабли драккарами. Над ними стоял сплошной гомон - вороны садились на носы кораблей, на головы чудищ, на вершины мачт, летали над драккарами и воинами, осыпая всех сверху своим помётом. Наконец корабли отчалили от берега, и чёрные птицы, обгоняя драккары, устремились через море к далёкому берегу, находящемуся за горизонтом.
Далеко от берега ладья славян-вагров качалась на волнах, а сами славяне вытягивали из воды мокрую и тяжёлую сеть. Рыбы в сети было мало, и поэтому самый старший из них — Попельвар угрюмо бурчал себе под нос:
- Мало рыбы стало в море. Зря мы здесь остановились. Надо бы на мели идти — там рыба кормится. А здесь — горе, а не рыба.
Двое других вагров, крепких и коренастых, - Корлин и Войдан молча помогали ему тащить сеть. Войдан поднял голову и крикнул своему шестилетнему сыну, сидящему на вершине мачты и крепко к ней привязанному:
- Тыра, ты что -  заснул там?
- Не-е! - Прокричал Тыра. - Всё чисто пока! Никого не видно!
- Как чисто? А это что? - Войдан показал рукой на черное облако воронья, летевшего вдали.
- Так это же не ладьи...
- Это их предвестники. Вороньё всегда слетается на поле битвы. Чует оно что ли?
Попельвар приложил ладонь ко лбу и прищурился:
- Со стороны данов летят. Знать они в поход собрались. На кого интересно: на руян, бодричей или на нас — вагров? Давайте скорей! - Прикрикнул он на помощников. - Уходить надо. Их боевые ладьи быстрее нашей. Не попасться бы нам на их пути. Тыра, слезай!
Мальчишка соскользнул вниз по мачте, а взрослые, сдирая кожу с рук до крови, быстрее начали вытаскивать сеть, уже не вытаскивая из неё пойманную рыбу. Наконец сеть была вытащена, и ладья под наполненным ветром парусом побежала под защиту родных берегов.
 
* * *
 
Невысокий, но плечистый бодрич Раковор на берегу среди россыпи больших валунов, за любым из которых мог спрятаться даже всадник, недалеко от шумного прибоя заканчивал конопатить свою небольшую ладью. Узкие щели между досками он затыкал просмоленной конопляной нитью, заодно поучая своего восьмилетнего сына Оскола:
- Хорошо проконопаченная ладья воду не пропускает и легка на ходу. От хорошей ладьи многое в море зависит. Легкая ладья и воду лишний раз бортом не черпанёт, и буруны прибоя преодолеет. А вот потом мы её днище просмолим – никакая буря её не будет страшна. Ладья для бодрича – это…
- Отец, смотри… - Перебил его Оскол, показывая рукой в сторону моря.
В море вдоль берега вереницей плыли драккары. Паруса на них были убраны, и корабли двигались только за счёт слаженной работы гребцов.
- Эх, сколько их! Трудновато нам придётся. – Покачал головой Раковор.
- Кто это, отец?
- Это ладьи данов.
- А чего они к берегу не пристают?
- Мелко здесь. Ищут где подходы подходящие. Это наши ладьи и по морю, и по реке могут плавать. Когда надо мы их и через порог на руках перенести можем. А у них ладьи тяжёлые – глубоко в воде сидят. На мель посадят их – тяжело будет потом с мели снимать. У мурманов они немного другие - полегче. Те бы и здесь пристали бы к берегу.
Раковор задумчиво провожал взглядом проплывающие драккары данов, а потом решительно повернулся к сыну:
- Всё, бросай работу – теперь не до неё. Пошли в град - надо воеводе Земидару сообщить.
Все города бодричей были похожи друг на друга. В центре стояла высокая деревянная крепость. Её широкие стены – необхватные вертикально поставленные брёвна, связанные между собой такими же толстыми брёвнами, были внутри заполнены землёй. Внутри крепости жили князья или бояре с ближними дружинниками. В минуту опасности в крепость переходили и другие дружинники, жившие обычно в посаде, окружавшем крепость, вместе с другими жителями. Посад окружал высокий вал, иногда превышающий высоту роста четырех человек. По вершине вала шёл частокол, за которым могли прятаться защищающиеся.
В городе уже было оживлённо, но без особой суеты. Угрюмые и сосредоточенные лица горожан, а также то, что многие из них были вооружены мечами, объяснили Раковору, что в городе уже известно о нападении данов. В крепости было сравнительно безлюдно. Немногочисленные дружинники обступили воеводу Земидара, который давал распоряжения воинам. Раковор протиснулся к нему и произнёс:
- Даны пришли…
Земидар хмуро ответил:
- Знаю – гонец прискакал. Войско данов уже соседний город обложило, а до этого ряд селений разорило. Я уже полторы сотни воинов на помощь послал.
- Я говорю, что даны на ладьях вдоль берега проплыли – ищут, где высадиться. Ладей около двух десятков.
- Вон оно что! – Земидар на минуту задумался, а затем решительно произнёс. – Мало нас. Город можем не удержать. Бери коня и скачи немедля к князю – помощи проси.
Перед отъездом Раковор заехал домой повидаться с сыном:
- Оскол, помнишь место в лесу, где мы с тобой по осени сохатого добыли?
- Это недалеко от родника?
- Да. Там на склоне оврага я приметил упавшую от бури сосну. Под её выкорчёванными корнями небольшая пещерка образовалась – от непогоды в ней можно укрыться. Ты в граде не задерживайся, а бери самое необходимое: хлеб, крупу, лук со стрелами – и жди меня там. Мало ли что может произойти… И поспеши – время дорого. Понял меня?
- Хорошо, отец. Возвращайся скорей – я буду тебя там ждать.
 
* * *
 
Рано утром в дверь опочивальни князя бодричей постучали, и взволнованный голос произнёс:
- Княже! Выйди, княже! Гонец прискакал.
Недовольный князь Дражко поднял голову и гаркнул:
- Чего там? До утра не подождёт?
- Нельзя, княже, - время дорого.
Жена князя испуганно подняла голову с подушки:
- Случилось что?
- Да что там может случиться? – Недовольно пробурчал Дражко. – До утра не могут подождать. Дармоеды…
За дверью князя ждали молодой боярин Траскон и плечистый бородатый воин.
- Беда, княже. Вот Раковор прискакал, - боярин кивнул головой на воина, - говорит, что ладьи данов пристали к нашему берегу. Ладей много, да и воинов на них не счесть… Сейчас войско движется сюда - к Велиграду, по дороге разоряя селения и убивая людей.
- Выслать дружину им навстречу… - Вскипел Дражко.
- Не спеши, княже. На рубеже с саксами неспокойно. Саксы тоже выступили. Неспроста всё это - видно договорились они заранее…
Дражко побледнел:
- Собрать всю дружину в Велиграде – защищать город будем.
- Сейчас воинов мало в граде. - Промолвил боярин. – Чтоб её собрать – время надо. Да одной дружиной не осилить их, княже. Помощи надо просить.
- Когда данов можно ждать? – Повернулся Дражко к Раковору.
- Основные силы завтра к вечеру могут появиться, но их передовые воины рассыпались по нашей земле и уже разорили многие селения. Я думаю, что часть дорог уже перекрыто и к ваграм не пробиться.
- К лютичам надо за подмогой посылать.
- Опасно, княже. – Молвил Траскон. – Недруги они для нас.
- Они королю франков присягнули после своего поражения. А король франков - наш союзник. Не посмеют… - Князь задумался, а потом взглянул в глаза Раковору. – Ладно, ты поезжай к варнам. Пусть их войско идет к Велиграду. А потом скачи к лютичам, к князю Драговиту. Проси у него помощи…
- Конь мой притомился.
- В конюшне любого возьми. Не медли, ступай!
Раковор ушёл, а Траскон озабоченно произнёс:
- Бодричи не только в Велиграде живут. Я думаю, что всё-таки надо попытаться послать гонцов к ваграм и не мешало бы - к смолянам. С их помощью другие города удержим – ведь народ спасать надо.
- Что народ! Бабы ещё нарожают. Власть князя надо спасать. Не будет князя, не будет княжеской власти – не будет народа, разбредутся все по другим племенам под другую княжескую руку. А под сильную княжескую руку люди всегда прибьются. Им так спокойней и сытнее.
Траскон нахмурился:
- А если рожать некому будет?
- Не о том думаешь! Была бы дружина! А с дружиной можно любых баб захватить, обрюхатим их - нарожают они нам. Да и из других мест ремесленников можно пригнать. Дружина – это сила, на которой держится мощь князя. Ладно, рано ещё. Пойду досыпать. – И за князем закрылась дверь опочивальни.
- Видно что-то не понимает князь. – Зло усмехнулся Траскон. – Долго бодричи его терпеть не будут.

* * *
 
Молодой норовистый конь, доставшийся Раковору, вначале плохо слушался его под седлом. Он пытался взбрыкивать и совсем не хотел подчиняться незнакомому всаднику. Раковору в эти моменты приходилось его несколько раз стегать плетью. Но вскоре конь вроде бы смирился, и в те минуты отдыха, когда после бешеной скачки Раковор переводил коня на шаг, он храпел и, повернув свою гривастую голову, косил большим чёрным глазом на нового хозяина. Этот норов молодого коня и подвёл Раковора, когда он, заметив большое количество пеших воинов и множество вооружённых всадников, свернул в кусты и попытался там переждать. Это были не варны – они обычно сражались пешими, а не конными. Конь Раковора призывно заржал, и на это ржание вмиг прискакали всадники, не дав возможности ему скрыться.
- Ты кто? – Нахраписто и в то же время надменно спросил один из всадников.
- Я гонец к великому князю Драговиту от князя Дражко. – Ответил Раковор, поняв, что про варнов лучше не упоминать.
Всадник ухмыльнулся:
- Здесь князь Милогост. Вот и сообщишь ему всё, что хочет ваш Дражко. Свяжите его! – Скомандовал всадник.
Раковора стащили с коня, отобрали меч, и со связанными руками ему пришлось бежать за всадником, державшему веревку, к которой он был привязан. Иногда Раковор не поспевал за ним - веревка натягивалась, и он падал на землю. Всадник останавливался, недовольно поддёргивая верёвкой, заставлял его подниматься. Наконец его, грязного, усталого и мокрого от пота, представили перед Милогостом.
- Вот, князь, бодрича поймали. Говорит, что скакал к Драговиту от их князя Дражко.
- Говори, что просит Дражко от нашего князя?
- На нас напало большое войско данов. Наш князь просит у великого князя Драговита помощи.
- Помощи захотели! – Милогост процедил сквозь зубы. - Ваше племя много крови нам попортило. А теперь помощи просите? Не дождётесь - возмездие пришло. Я – князь черезпенян веду своих воинов помочь данам.
- Ты не можешь так поступить.
- Ты мне указывать будешь, смерд? – Милогост ударил Раковора плетью.
Раковор вздрогнул от удара:
- Но вы же присягнули королю франков…
Милогост зло усмехнулся:
- Присягали ему, но не князю Дражко.
Князь повернул голову к воинам:
- Свяжите его и бросьте в обоз – я его подарю Готфриду датскому.
 

© Copyright: М.Лютый, 2015

Регистрационный номер №0289806

от 22 мая 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0289806 выдан для произведения: Глава 1
 
Молодой ворон, изредка махая крыльями, парил над землёй, густо усыпанной камнями. Он выискивал хоть какую-нибудь падаль. Он только недавно вылетел из гнезда и расстался со своими родителями, и поэтому первые попытки охоты на мышей и ящериц не приносили ему удачи. Мыши благополучно ныряли в свои норы, а ящерицы проворно скрывались под камнями.
Наконец он заметил сидящего на большом плоском камне сокола, терзающего убитого им голубя. И, хотя ворон мог сам стать жертвой этого сокола, с надеждой, что может быть достанется что-нибудь и ему от трапезы этой стремительной хищной птицы, он уселся на одинокую сосну над соколом и начал каркать. Всё было тщетно — сокол, не обращая внимания на сидящего ворона, не представлявшего для него угрозы, вырывал голубиные перья и пух, а затем погружал свой изогнутый клюв в кровавое мясо, отрывая от него куски.
Над сосной молча пролетели несколько воронов. Шумный шелест от взмахов их крыльев отвлекли молодого ворона от поедающего птицу сокола, и он, оставив надежду на возможность поживиться остатками соколиного пиршества, полетел догонять сородичей. Вороны летели к побережью моря, где уже кружила огромная стая таких же чёрных птиц. Подлетев ближе, ворон разглядел на побережье череду длинных и узких кораблей с высокими изогнутыми носами, на которые грузили поклажу множество воинов. Носы некоторых кораблей были украшены вырезанными из дерева головами различных животных и даже чудищ, причём у всех у них были оскалены рты с острыми зубами, видимо призванными заранее напугать противника. Воины называли эти корабли драккарами. Над ними стоял сплошной гомон - вороны садились на носы кораблей, на головы чудищ, на вершины мачт, летали над драккарами и воинами, осыпая всех сверху своим помётом. Наконец корабли отчалили от берега, и чёрные птицы, обгоняя драккары, устремились через море к далёкому берегу, находящемуся за горизонтом.
Далеко от берега ладья славян-вагров качалась на волнах, а сами славяне вытягивали из воды мокрую и тяжёлую сеть. Рыбы в сети было мало, и поэтому самый старший из них — Попельвар угрюмо бурчал себе под нос:
- Мало рыбы стало в море. Зря мы здесь остановились. Надо бы на мели идти — там рыба кормится. А здесь — горе, а не рыба.
Двое других вагров, крепких и коренастых, - Корлин и Войдан молча помогали ему тащить сеть. Войдан поднял голову и крикнул своему шестилетнему сыну, сидящему на вершине мачты и крепко к ней привязанному:
- Тыра, ты что -  заснул там?
- Не-е! - Прокричал Тыра. - Всё чисто пока! Никого не видно!
- Как чисто? А это что? - Войдан показал рукой на черное облако воронья, летевшего вдали.
- Так это же не ладьи...
- Это их предвестники. Вороньё всегда слетается на поле битвы. Чует оно что ли?
Попельвар приложил ладонь ко лбу и прищурился:
- Со стороны данов летят. Знать они в поход собрались. На кого интересно: на руян, бодричей или на нас — вагров? Давайте скорей! - Прикрикнул он на помощников. - Уходить надо. Их боевые ладьи быстрее нашей. Не попасться бы нам на их пути. Тыра, слезай!
Мальчишка соскользнул вниз по мачте, а взрослые, сдирая кожу с рук до крови, быстрее начали вытаскивать сеть, уже не вытаскивая из неё пойманную рыбу. Наконец сеть была вытащена, и ладья под наполненным ветром парусом побежала под защиту родных берегов.
 
* * *
 
Невысокий, но плечистый бодрич Раковор на берегу среди россыпи больших валунов, за любым из которых мог спрятаться даже всадник, недалеко от шумного прибоя заканчивал конопатить свою небольшую ладью. Узкие щели между досками он затыкал просмоленной конопляной нитью, заодно поучая своего восьмилетнего сына Оскола:
- Хорошо проконопаченная ладья воду не пропускает и легка на ходу. От хорошей ладьи многое в море зависит. Легкая ладья и воду лишний раз бортом не черпанёт, и буруны прибоя преодолеет. А вот потом мы её днище просмолим – никакая буря её не будет страшна. Ладья для бодрича – это…
- Отец, смотри… - Перебил его Оскол, показывая рукой в сторону моря.
В море вдоль берега вереницей плыли драккары. Паруса на них были убраны, и корабли двигались только за счёт слаженной работы гребцов.
- Эх, сколько их! Трудновато нам придётся. – Покачал головой Раковор.
- Кто это, отец?
- Это ладьи данов.
- А чего они к берегу не пристают?
- Мелко здесь. Ищут где подходы подходящие. Это наши ладьи и по морю, и по реке могут плавать. Когда надо мы их и через порог на руках перенести можем. А у них ладьи тяжёлые – глубоко в воде сидят. На мель посадят их – тяжело будет потом с мели снимать. У мурманов они немного другие - полегче. Те бы и здесь пристали бы к берегу.
Раковор задумчиво провожал взглядом проплывающие драккары данов, а потом решительно повернулся к сыну:
- Всё, бросай работу – теперь не до неё. Пошли в град - надо воеводе Земидару сообщить.
Все города бодричей были похожи друг на друга. В центре стояла высокая деревянная крепость. Её широкие стены – необхватные вертикально поставленные брёвна, связанные между собой такими же толстыми брёвнами, были внутри заполнены землёй. Внутри крепости жили князья или бояре с ближними дружинниками. В минуту опасности в крепость переходили и другие дружинники, жившие обычно в посаде, окружавшем крепость, вместе с другими жителями. Посад окружал высокий вал, иногда превышающий высоту роста четырех человек. По вершине вала шёл частокол, за которым могли прятаться защищающиеся.
В городе уже было оживлённо, но без особой суеты. Угрюмые и сосредоточенные лица горожан, а также то, что многие из них были вооружены мечами, объяснили Раковору, что в городе уже известно о нападении данов. В крепости было сравнительно безлюдно. Немногочисленные дружинники обступили воеводу Земидара, который давал распоряжения воинам. Раковор протиснулся к нему и произнёс:
- Даны пришли…
Земидар хмуро ответил:
- Знаю – гонец прискакал. Войско данов уже соседний город обложило, а до этого ряд селений разорило. Я уже полторы сотни воинов на помощь послал.
- Я говорю, что даны на ладьях вдоль берега проплыли – ищут, где высадиться. Ладей около двух десятков.
- Вон оно что! – Земидар на минуту задумался, а затем решительно произнёс. – Мало нас. Город можем не удержать. Бери коня и скачи немедля к князю – помощи проси.
Перед отъездом Раковор заехал домой повидаться с сыном:
- Оскол, помнишь место в лесу, где мы с тобой по осени сохатого добыли?
- Это недалеко от родника?
- Да. Там на склоне оврага я приметил упавшую от бури сосну. Под её выкорчёванными корнями небольшая пещерка образовалась – от непогоды в ней можно укрыться. Ты в граде не задерживайся, а бери самое необходимое: хлеб, крупу, лук со стрелами – и жди меня там. Мало ли что может произойти… И поспеши – время дорого. Понял меня?
- Хорошо, отец. Возвращайся скорей – я буду тебя там ждать.
 
* * *
 
Рано утром в дверь опочивальни князя бодричей постучали, и взволнованный голос произнёс:
- Княже! Выйди, княже! Гонец прискакал.
Недовольный князь Дражко поднял голову и гаркнул:
- Чего там? До утра не подождёт?
- Нельзя, княже, - время дорого.
Жена князя испуганно подняла голову с подушки:
- Случилось что?
- Да что там может случиться? – Недовольно пробурчал Дражко. – До утра не могут подождать. Дармоеды…
За дверью князя ждали молодой боярин Траскон и плечистый бородатый воин.
- Беда, княже. Вот Раковор прискакал, - боярин кивнул головой на воина, - говорит, что ладьи данов пристали к нашему берегу. Ладей много, да и воинов на них не счесть… Сейчас войско движется сюда - к Велиграду, по дороге разоряя селения и убивая людей.
- Выслать дружину им навстречу… - Вскипел Дражко.
- Не спеши, княже. На рубеже с саксами неспокойно. Саксы тоже выступили. Неспроста всё это - видно договорились они заранее…
Дражко побледнел:
- Собрать всю дружину в Велиграде – защищать город будем.
- Сейчас воинов мало в граде. - Промолвил боярин. – Чтоб её собрать – время надо. Да одной дружиной не осилить их, княже. Помощи надо просить.
- Когда данов можно ждать? – Повернулся Дражко к Раковору.
- Основные силы завтра к вечеру могут появиться, но их передовые воины рассыпались по нашей земле и уже разорили многие селения. Я думаю, что часть дорог уже перекрыто и к ваграм не пробиться.
- К лютичам надо за подмогой посылать.
- Опасно, княже. – Молвил Траскон. – Недруги они для нас.
- Они королю франков присягнули после своего поражения. А король франков - наш союзник. Не посмеют… - Князь задумался, а потом взглянул в глаза Раковору. – Ладно, ты поезжай к варнам. Пусть их войско идет к Велиграду. А потом скачи к лютичам, к князю Драговиту. Проси у него помощи…
- Конь мой притомился.
- В конюшне любого возьми. Не медли, ступай!
Раковор ушёл, а Траскон озабоченно произнёс:
- Бодричи не только в Велиграде живут. Я думаю, что всё-таки надо попытаться послать гонцов к ваграм и не мешало бы - к смолянам. С их помощью другие города удержим – ведь народ спасать надо.
- Что народ! Бабы ещё нарожают. Власть князя надо спасать. Не будет князя, не будет княжеской власти – не будет народа, разбредутся все по другим племенам под другую княжескую руку. А под сильную княжескую руку люди всегда прибьются. Им так спокойней и сытнее.
Траскон нахмурился:
- А если рожать некому будет?
- Не о том думаешь! Была бы дружина! А с дружиной можно любых баб захватить, обрюхатим их - нарожают они нам. Да и из других мест ремесленников можно пригнать. Дружина – это сила, на которой держится мощь князя. Ладно, рано ещё. Пойду досыпать. – И за князем закрылась дверь опочивальни.
- Видно что-то не понимает князь. – Зло усмехнулся Траскон. – Долго бодричи его терпеть не будут.

* * *
 
Молодой норовистый конь, доставшийся Раковору, вначале плохо слушался его под седлом. Он пытался взбрыкивать и совсем не хотел подчиняться незнакомому всаднику. Раковору в эти моменты приходилось его несколько раз стегать плетью. Но вскоре конь вроде бы смирился, и в те минуты отдыха, когда после бешеной скачки Раковор переводил коня на шаг, он храпел и, повернув свою гривастую голову, косил большим чёрным глазом на нового хозяина. Этот норов молодого коня и подвёл Раковора, когда он, заметив большое количество пеших воинов и множество вооружённых всадников, свернул в кусты и попытался там переждать. Это были не варны – они обычно сражались пешими, а не конными. Конь Раковора призывно заржал, и на это ржание вмиг прискакали всадники, не дав возможности ему скрыться.
- Ты кто? – Нахраписто и в то же время надменно спросил один из всадников.
- Я гонец к великому князю Драговиту от князя Дражко. – Ответил Раковор, поняв, что про варнов лучше не упоминать.
Всадник ухмыльнулся:
- Здесь князь Милогост. Вот и сообщишь ему всё, что хочет ваш Дражко. Свяжите его! – Скомандовал всадник.
Раковора стащили с коня, отобрали меч, и со связанными руками ему пришлось бежать за всадником, державшему веревку, к которой он был привязан. Иногда Раковор не поспевал за ним - веревка натягивалась, и он падал на землю. Всадник останавливался, недовольно поддёргивая верёвкой, заставлял его подниматься. Наконец его, грязного, усталого и мокрого от пота, представили перед Милогостом.
- Вот, князь, бодрича поймали. Говорит, что скакал к Драговиту от их князя Дражко.
- Говори, что просит Дражко от нашего князя?
- На нас напало большое войско данов. Наш князь просит у великого князя Драговита помощи.
- Помощи захотели! – Милогост процедил сквозь зубы. - Ваше племя много крови нам попортило. А теперь помощи просите? Не дождётесь - возмездие пришло. Я – князь черезпенян веду своих воинов помочь данам.
- Ты не можешь так поступить.
- Ты мне указывать будешь, смерд? – Милогост ударил Раковора плетью.
Раковор вздрогнул от удара:
- Но вы же присягнули королю франков…
Милогост зло усмехнулся:
- Присягали ему, но не князю Дражко.
Князь повернул голову к воинам:
- Свяжите его и бросьте в обоз – я его подарю Готфриду датскому.
 

 

Вятичи.Предисловие.

Вятичи. Глава 5.