Помочь сайту
Поздравления
39 - Праздник и каменные яйца - Хулиганское сказание в картинках (не для ханжей)
21 июля 2020 -
Виктор Тарасов
с хулигано-эротическим уклоном
Пусть никого не пугает словосочетание: Хулигано эротический уклон. Просто, обыкновенная жизнь обитателей выдуманного городка, сдобренная юмором, эротикой и, малость, фантастикой. Просьба не обращать внимания на несоблюдение хронологии, а также, на появление тех или иных изобретений. Текст написан на жёстком разговорном языке.
1943 г.
Майора Виктора Алексеевича Татаренко, словно столбняк поразил, прямо на него шли до неузнаваемости красивые девушки. Группа двигалась клином, во главе которого находилась несравненная лейтенант Овечкина. Девчата вышагивали, никем до этого раньше невиданной, подиумной походкой, показанной им всё той же Ольгой за пять минут до появления на вечеринку.
- И батюшки мои, - в полголоса проговорил майор, не сводя глаз с лейтенанта, - И откуда же такая красота только берётся?
- Да всё оттуда, - так же тихо сказал Цветков и, заметив вопросительный взгляд Виктора, пояснил, - Да, да, товарищ майор, именно из этого самого места.
Мужчины наперебой бросились рассаживать девушек за праздничный стол. Командир полка лично взялся ухаживать за Ольгой, но делал он это, как-то, скованно и стеснительно.
- Разрешите, Ольга, я сегодня за вами поухаживаю?
- Конечно, можно, - с улыбкой ответила она, - Только, отчего же вы так официально? Можно, просто, Оля… И давайте без церемоний, на «ты».
- Не вопрос, - обрадовался комполка, сев рядом с ней, - Вы… - он проглотил сухой ком в горле, - Ты, Оля, сейчас выглядишь ещё красивее, чем раньше, - и, скрывая своё смущение, добавил, - Ну, когда сюда прилетела.
- Да уж, - она развела руками, - Тогда я была в бою, а сейчас, из бани, можно сказать, прямо с пылу-жару.
- И волосы у тебя, - продолжал майор, - Как будто драгоценными самоцветами обсыпаны, - он посмотрел на других девчонок, - Да и у них тоже.
- Это всё лак, - отмахнулась Ольга.
- Да, как же… Да, что же… - у майора даже челюсть заклинило, - Какой лак? Вы голову кисточкой мазали?
- Да нет же, - от души расхохоталась Овечкина, - Лак для волос, - она достала флакон, - Хотите, товарищ майор, и вы таким будете? - и, встряхнув баллончик, направила душистую струю на волосы командира.
- Ура! - закричали невольные зрители, сильно хлопая в ладоши.
Голова Татаренко засверкала в свете ламп, словно новогодняя ёлка. Только он хотел получше рассмотреть, что же это за лак, как Алексей подозвал девушку к себе.
- Олька, - тихо зашипел он, - Ты совсем сбрендила? Не хватало ещё, чтобы у майора крышу снесло… Убери быстро флакон, там же год выпуска обозначен.
Слегка побледнев, Оля поспешно засунула лак в сумочку. У неё ажноть живот ослаб от такой промашки.
- Что, мать, испугалась? - с весёлыми искорками в глазах спросил Алексей, - Я, смотрю, тебе даже взбледнулось немного.
- Взбледнётся здесь! Шутка, что ли? И когда мы только в своё время попадём? - вздохнула Оля.
- Завтра попробуем, - обнадёжил Лёха, - Да не думай ты об этом, - легонько хлопнул её по плечу, - Разве тебе тут не нравится? Веселись, отдыхай… Прямо, танцы на воде-е-е-е-е, - пропел он, - Слушай, - Алексей состроил интригующее лицо, - А майор-то, запал на тебя крепко.
- Да, - согласилась Оля, - Парень он, что надо!
- Оль, - Лёха замялся, - У нас же с тобой друг перед другом никаких обязательств нет?
- Ты к чему?
- Ну, я имею в виду… Мы ведь с тобой не любовники?
- Ты подразумеваешь секс? Конечно, нет. Делай, что хочешь и имей, кого хочешь, - успокоила она.
- Вот! - обрадовался Цветков, - Именно это я и хотел от тебя услышать. Значит, гуляем во все тяжкие?
- Да, дорогой, - кокетливо ответила Оля, - Я даже знаю на кого ты глаз положил.
- Интересно, интересно. Ну-ка, угадай!
- А тут и угадывать нечего. Это девушка со звездой героя.
- Ну, блин! - Лёха хлопнул тыльной стороной одной ладони о ладонь другой, - Как догадалась?
- А она здесь самая красивая. После меня, разумеется. Только знаешь, что, Лёш… К мужскому полу, эта особа относится отрицательно. Можно сказать, ненавидит.
- Ну, это мы ещё будем посмотреть, - многообещающе ответил Цветков и решительно направился к Анне Стрельцовой.
- Разрешите, товарищ герой? - он пододвинул табурет к столу, предлагая ей сесть.
Стрельцова села, подняла на Алексея свои красивые глаза:
- А вы, так и будете стоять?
- Ах, да! - спохватился он, любуясь столь чертовски привлекательной девушкой, и, подхватив стул, быстро примостился рядом, - Вас, как…
- Меня зовут, Анной, - предугадала она его вопрос, - А вас, как я понимаю, Алексей?
- Совершенно верно. А откуда вы…
- В такой странной форме, вы здесь один, - она снова опередила его вопрос, - Ни погон, ни знаков различия…
- Я секретный, - улыбнулся Лёха, - И давай перейдём на «ты», а то всё выкаем, даже, как-то не удобно.
- Согласна.
Но вот, кажется, все были в сборе, за исключением Силантия, который ушёл за непревзойдённым певцом Иннокентием. Командир полка попросил наполнить стаканы и взял слово.
- Товарищи однополчане! Не так часто у нас случаются такие дружеские вечера. Сегодня прилетели к нам замечательные девушки. Они всё-таки нашли тот вражеский аэродром, с которого фрицы безнаказанно вылетали разбойничать, и завтра мы им покажем, где раки зимуют! Скажите, праздник это, или нет?
- Конечно, праздник! - загудело застолье.
- И в то же время, - майор чуть помрачнел лицом, - Нас сегодня прилетали бомбить фашистские сволочи, два самолёта сожгли и три попортили, но не сильно. Через день наши техники и механики их подштопают и восстановят… Пустяки, бывало, и хуже. Есть трое раненных, но ни одного убитого, все живы-здоровы. Ну, чем не праздник? - он обратился к капитану со щёгольскими усиками, - Борис Иванович, встань, пожалуйста, покажись народу.
Тот поднялся, оправляя гимнастёрку под ремнём. Татаренко вытянул руку в его направлении:
- Вот, полюбуйтесь. Сегодня этот лётчик совершил второй таран. Он, единственный смог подняться в воздух под разрывами бомб. Буду представлять его к Герою.
За столом с жаром захлопали в ладоши. Командир поднял руку, призывая к тишине:
- Но самый большой праздник нам сегодня преподнесли наши гости, - майор жестом показал, чтобы те встали, - Эти отважные соколы, свалились на наших врагов, словно снег на голову, и расколошматили их вдрызг за какие-то несколько минут. Но и техника у них, конечно, не чета нашей. А ещё, вот эта девушка, - он указал на рядом стоящую Ольгу, - Просто, блестяще прооперировала нынешних раненых. Наш хирург, даже позавидовал её способностям. Так вот, я ещё раз спрашиваю, - Татаренко обвёл всех взглядом, - Чем, не праздник? Давайте же отметим его, как полагается!
За столом загремели отодвигаемые стулья и военные, встав, со звоном сдвинули гранёные стаканы.
***
«Солнце всхо-о-одит и захо-о-одит,
А в тюрьме моей темно.
Часовы-ы-ые с голой жо-о-опой
Стерегут моё окно.
Силантий издали услышал икающее пение Кузнецова.
- Ага, значит, жив ещё, курилка, - с одобрением проворчал он.
Кое-как пробираясь сквозь крапиву, Сила в темноте ориентировался на голос своего друга.
«Стереги-и-ите, как хоти-и-ите,
Всё равно я убегу.
Руки, но-о-оги оторви-и-ите,
Я на жопе уползу.
- Вот, только, что и можешь на жопе ползать, Шаляпин недорезанный, - засмеялся Силантий, появившись перед Кузнецом, аки чёрт из табакерки, - Вставай, давай, Мундельсон, командир петь зовёт. Идти-то, смогёшь?
- А, что мне сдеется? Конечно, смогу.
- Ты меня удивляешь! Столько спирту охерачил, и хоть бы хны.
- А-а, - скривил губы Иннокентий, - Это же не ведро.
- Вот, ты, говоришь, ведро, - пустился в размышления Сила, - Мне мой дед рассказывал, - Греков приподнял Кузнеца, помогая встать на ноги, - Пойдём, не спеша.
- Так, что дед?
- Был у него конь… Так вот, он ставил этому коню ведро с водой и поил. Конь выпьет половину, и больше ни в какую. А дед ему, - «Пей!» - а тот, только головой трясёт, мол, не хочу больше. Он, хоть и конь, а и то соображал, знал меру.
- Ну, и что?
- Да вот и то… Что тебе сколько не дай, всё одно мало.
- Ты мой ум сравниваешь с лошадиным? - обиделся Кузнецов, - Значит, лошадь умнее меня?
- Ну, - крякнул Силантий, - Умнее, не умнее, а меру знал.
Так, незлобиво переругиваясь, они потихоньку двигались к домику первой эскадрильи. Сквозь ночные звуки, до слуха Грекова доходило, какое-то непонятное постукивание. Так в старину долбили в колотушку ночные сторожа. Пока стучит колотушка – можно спать спокойно, сторож не дремлет и чётко несёт свою службу.
- Стой! - остановился Силантий, - Слышишь?
- Слышу.
- Чего слышишь?
- Лягушки квакают.
- Я не про это… Стук слышишь?
Кузнец замер, чутко слушая тишину и, слегка щурясь, держался за правый бок живота.
- Ты, что жмёшься, Кеша? - участливо спросил Сила.
- Чтой-то печень побаливает.
- Печень? Ерунда! Что там твоя печень… Вот у меня печёнка иногда пошаливает, вот это да. Ну, пойдём, командир ждёт. Ты, только, потрезвее будь, а то влетит нам.
Не торопясь, они дошли до первого освещённого места. И опять, во время ходьбы, в шорох передвигаемых ног вплетался какой-то непонятный стук.
- Стой! - сказал Силантий, - Ну-ка, попрыгай, - Кеша слегка подпрыгнул, - Ну, слышишь?
- Слышу… Сердце стучит.
- Да какое, к чертям собачьим, сердце! - цыкнул Греков, - По-моему, у тебя в штанах что-то гремит.
- Иди ты козе в трещину, - огрызнулся Кузнецов.
- Ты подожди, не кипятись… Сними-ка штаны, - миролюбиво предложил Силантий.
- Да ты хвельдшер, что ли? - взъерепенился Иннокентий, - На! - он спустил с себя галифе вместе с трусами, посмотрел на своё хозяйство, потрогал руками, раздался стук, - Вот, незадача, яйла-то, будто каменные.
- Вот! - Силантий поднял вверх палец, - Членство твоё, словно из камня. Спрашивается, почему?
- А! - вспомнил Кузнец, - Ты же мне сам сказал, глину приложить, чтобы не болело.
- Идол, - засмеялся Силантий, - Приложить, а не штукатурить… Мудозвон, - он расхохотался ещё сильнее.
- Чего смеёшься? - буркнул Кеша, - Опять дедова коня вспомнил?
- Нет, - пожал плечами Сила, - Я про него и думать уже забыл. А почему ты спрашиваешь?
- А потому… Ржёшь не хуже мерина.
- Ладно, - Силантий шмыгнул носом, - Посчитаем, что ты мне замстил. Ты вот, что, мститель, калитку-то затвори.
- Какую калитку? - не понял Кеша.
- Ширинку свою застегни, а то, не ровён час, твои побрякушки наружу вывалятся.
- Мать честна, - простонал Кузнецов, застёгивая штаны, - А как же мне от глины избавиться? Не сидеть же в воде всю ночь.
- Ничего, - успокоил Греков, - Попляшешь, попрыгаешь, всё и обсыплется.
Рейтинг: 0
304 просмотра
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
