Нам надо чем-нибудь гордиться. Иначе мы погибнем. Кажется, таков лозунг последнего времени в нашем отечестве. Что ж, вспомним о всяческой гордости великороссов.
Человек, как известно, существо социальное. То есть тяготеет к объединению с себе подобными. Так ему легче выжить, всё правильно. Но подобие людей, в отличие от большинства животных, – штука довольно размытая: посмотрите даже на ближайших своих родственников, имеющих в геномах участки-копии, и вы легко обнаружите, что разного больше, чем общего. Посему искать дружбы с соседями только на том основании, что разрез глаз у них соответствующий твоим привычкам, для развитого человека глупо. Вот, сейчас те, кто любят расовую и национальную чистоту, на меня обидятся. Ребята, этой чистоты уже давно нет и быть не может. Человек перемещается по всему Земному шару, что вы хотите? Перемещаясь, он вступает в разные приятные связи, от которых образуются новые особи.
Они, эти любители чистоты, хотят определиться с малой территорией – территорией страны. Вот чтоб только русские на ней были хозяевами. Забыли, что ещё классики заметили: поскреби любого русского - и найдёшь кого? Да кого угодно: по нашей земле много разных племён кочевало, и сами мы с походами туда-сюда за пределы выходили. Народ наш многонациональный, так оно есть в жизни, так и в Конституции РФ записано.
А культура, а язык? Это уже посерьёзнее вопрос. Хоть истоки тоже, простите, в физиологии (язык-то начинался с небольшого набора звуковых сигналов, а культура с ритуальных танцев перед спариванием и опять же воинственных кличей перед совместной охотой). Действительно, человечеству нынешнему известен и богатый русский язык, и замечательные научные открытия, совершённые жителями России в самые разные времена, и изумительные культурные памятники, свидетельствующие о духовном величии многих россиян.
Многих – значит, не всех? Да, не всех. У всякого народа свои уроды. Однако память наша, конечно, хранит имена тех, кто культуру российскую поддерживал и развивал. Но вот какая странная штука: мы после первого десятилетия XXI века обнаружили, что наше племя молодое эти имена знает очень плохо. И забили в набат: срочно напишем учебники истории и литературы про гордость России!
Написать-то можно что угодно, бумага и мониторы всё стерпят. Но есть влияние среды, в которой обитает человек. Советская золотая молодёжь, имеющая возможность выезжать на Запад, устроила буржуазную революцию, дабы получить возможности, которые к тому времени уже были у соседей-капиталистов. То есть говорили-то эти господа о свободе для всех, о борьбе с тоталитаризмом, о глупости марксистов (как будто они хоть одного живого из них видели, а ушедших в мир иной вдумчиво читали!), но в душе-то кричало желание завести респект не хуже, чем видели за кордоном.
Те же советские граждане, которые могли себе позволить отдых в Крыму по профсоюзным путёвкам, завистливо поглядывали на «выездных», и это чутко улавливали их отпрыски, называвшие главные улицы в областных и районных центрах Бродвеями. Когда пошла волна видеомагнитофонов, первое, что бросились смотреть эти подросшие особи, было что? Ну, о порнухе говорить не будем, без этого наркотика, конечно, не один подлинно свободный человек своё воображение холить и лелеять не в состоянии. «Челюсти» и «Звёздные войны» одержали оглушительную победу в умах российских патриотов.
А ещё вот что было: в 1990-е старшеклассники в школах вопили, что зря СССР не проиграл войну нацистам – жили бы они теперь в экономически процветающей стране Германии. У кого они таких мыслей нахватались? У преданных отечеству родителей. Теперь эти люди, уже став бабушками и дедушками, совершенно искренне тоскуют по СССР. Как такое возможно? Очень даже – память у многих короткая, а глаза видят только то, что в полуметре от носа. А в полуметре от носа – импортная продукция и злобные тётки в телевизионных ток-шоу. Тоже, кстати, сплошь импортного формата. А ещё безработица, дудочки-Барби, мат как старинная песня о главном, странный литературный объект-субъект Пелевин и переполненные агрессией к понаехавшему неподобному разрезу глаз дети.
Нет, всё-таки напишем правильные учебники. Вот изложим героическую нашу историю. Это будет история чего? И кого? У учёных тьма концепций, у обычных смертных три кита – Гагарин, 9 Мая, ядерные боеголовки. Честно говоря, я вообще плохо верю в строгую научность истории как таковой. Разумеется, сохранилось множество документов, но они ведь все противоречат друг другу, да и гарантировать, что написаны беспристрастно, трудно. А уж как нам родить единое мнение относительно того, что происходило в России на протяжении XXвека? У каждой семьи, у каждого человека свой опыт. Мы ведь не факты хотим представить, а сформировать некое общее резюме по их поводу.
Но я понимаю, что народу требуется аутотренинг, он не может выжить без чувства гордости за самого себя. Сочинение мифов, разумеется, помогает в этом смысле. Вообще художество – вещь приятная и полезная. Но оно состоятельно только тогда, как рождается из реальных человеческих чувств. Как бы ни были занимательны разные формальные упражнения чисто эстетического толка, они не могут всерьёз соперничать с произведениями, наполненными человеческим содержанием. Особенно, если речь идёт о литературе.
И тут мы кричим ещё громче: Россия – литературоцентрична, кто может сомневаться в нашей словесности? Никто из разумных людей, конечно. Скажу даже, что литература зачастую оказывается куда эффективнее для знакомства с историей. Почитайте Чехова – увидите, как здорово жилось крестьянам до революции 1917 года, ютившимся в перекошенных избёнках вместе со скотиной, умиравшим от голода и инфекционных болезней. Ещё прикиньте, сколь сахарной была четвертьвековая служба в армии. А уж Салтыков-то о бремени государственности для российского чиновничества изложил как артистически! Рядом с этими писателями жили и другие, они были даже весьма популярны. Но общественная долгосрочная память их проигнорировала. Может, вспомним и перепишем школьный учебник – с другими именами и сюжетами, позитивными для имиджа России? Кстати, кто придумал это дурацкое словосочетание «имидж страны»? Во-первых, имиджа у предмета неодушевлённого быть не может. Во-вторых, имидж – дело искусственное, не органическое, с подлинным достоинством никак не связанное.
Давайте, ребята, озаботимся тем, что мы на самом деле творим. Творим-то мы мало. В смысле, самобытных культурных памятников. Мы притащили к себе какое-то барахло с заморскими этикетками, готовы платить бешеные деньги за этот сомнительный в своей полезности для человеческого бытия и сознания ширпотреб. Правда, теперь от него избавиться проблематично: мы ведь землю-то родную чуть не в аренду ловким капиталистам сдали – только бы барахлом этим разжиться. Они её как барахолку и рассматривают. Потому что кто денежку заимел, тот девушку и танцует.
"Мы притащили к себе какое-то барахло с заморскими этикетками, готовы платить бешеные деньги за этот сомнительный в своей полезности для человеческого бытия и сознания ширпотреб..."
Бяда расейская в том, что на Руси всегда так было. Во все времена тащили в дом всё чужое, уже триста лет живём с оглядкой на Европу и ко всему с мерками европейскими хотим подходить. Упомянутые классики и об этом писали. Своего всегда маловато было. Матрёшку и ту из Японии привезли. Китайцы вот у всего мира всё копируют, процветают и в ус не дуют. Дело, наверно, не в этом... А в чём? Есть над чем подумать ещё лет двести-триста.
Вот взглянул ещё раз (утро вечера мудреней)... Первая фраза: "Нам надо чем-нибудь гордиться". Можно и не гордиться - надо хотя бы не презирать самих себя. Вот причина того, что чужое нам всегда милее. Нас с советского ещё детства учили Родину любить, Россию, гордиться своей страной и её историей. Я сам никогда не был ярым патриотом, ощущал и оценивал понятие "Родина", как в одном старом анекдоте: "Живу я здесь!". Просто живу. Какое ни есть, а географически это моё место на Земле. Такая вот норма жизни. Но с какого-то времени стал открывать для себя, что эта норма существует не для всех. В юности иронически отмечал стремление некоторых ровесников к западному, к "фирменному". Джинсы, музыка, хиппи... Я и сам вырос на битлах, но это вполне уживалось с Высоцким и Окуджавой, с Бичевской и ансамблем Покровского. Ну - мода, юношеские завихрения в головах... В армии впервые столкнулся с принципиальной "западной" позицией. Такой случай произошёл... В полковой библиотеке, где читатели были наперечёт, встретился мне один парень, который в разговоре о литературе однажды категорично заявил: "Я читаю только зарубежную!". Тогда я просто в недоумении пожал плечами. Спустя десятилетия жизнь заставила вспомнить этого парня. Потому что оказалось, что таких много. Самое удивительное, что такими оказались и те, кто учил "Родину любить". Интеллигенция наша (прежде всего - творческая). Противостояние "западников" и "почвенников" всегда казалось мне искусственным, но пришлось призадуматься. И чем дальше, тем картина непригляднее. Всё отчётливее вырисовывается, что образованная часть (за редким исключением) русское никогда и не любила. Точнее сказать, тайно или явно презирала. А это те люди, которые в силу своего положения и своих занятий определяли и определяют духовную атмосферу. А сейчас вообще признак хорошего тона - топтать русское. Своеобразный "гражданский" долг. Вот и результат. А Ваш призыв "творить" именно к этим людям и обращён. А к кому ещё? Они же - "творцы". Ну ладно, "творцы"... Народ мы сами по себе такой, что вместо спокойного житья-бытья (и ровного созидания) предпочитаем копаться в себе, в душе, расковыривать собственные болячки. Ах, какие мы бедные и несчастные... И всё-то у нас плохо... Шаляпин писал: "Рядом с поэзией и красотой в русской душе живут тяжкие, удручающие грехи. Грехи, положим, общечеловеческие -- нетерпимость, зависть, злоба, жестокость, но такова уже наша странная русская натура, что в ней все, дурное и хорошее, принимает безмерные формы, сгущается до густоты необычной. Не только наши страсти и наши порывы напоминают русскую метель, когда человека закружит до темноты; не только тоска наша особенная -- вязкая и непролазная; но и апатия русская какая-то, я бы сказал, пронзительная. Сквозная пустота в нашей апатии, ни на какой европейский сплин не похожая." По Шаляпину, итальянский нищий валяется весь день на берегу моря с гитарой и поёт весёлые песни, а уж русский мужичок такую тоску запоёт... Шаляпин - человек из народа, настоящий русский человек, но даже в этих размышлениях, отмеченных любовью и болью, улавливается изначальная принижающая позиция: бедные, несчастные... Сами себя постоянно принижали и принижаем. И пока никто не придумал, что с этим делать.
Это интересные наблюдения. Действительно, "элита" нынешняя перенаселена субъектами, Россию презирающими. Это отвратительно. Откуда они взялись, я частично в эссе написала. Это подросшая золотая молодёжь совкового периода и её дети-внуки. И правильно то, что минорная интонация в русском творчестве преобладает, это хорошо видно даже в фольклоре. Но дело не столько в глубинной тоске или неуверенности в себе(хотя это тоже имеет место), а в более пристрастном отношении к жизни и человеку, чем на Западе. Русская литература XIX века признана во всём мире именно потому, что она - о главном, с не сиюминутном. Некоторые зарубежные писатели называют её из-за этого даже святой. А принижение себя... Это у многих просто рефлекс - чтобы не узнали, кто ты на самом деле, такое изображение Иванушки-дурачка.
Помочь сайту
Поздравления
Спасибо за прочтение!
