С умом продвинуться в образовании

Опять гам-тарарам: чиновники перестраивают содержание образования в старшей школе. Все предметы группируются в несколько блоков, в каждом из которых учащиеся будут выбирать желаемые. Отказаться от физкультуры, ОБЖ и «России в мире» нельзя. Зато, вроде бы, можно манкировать литературой в пользу русского языка – или наоборот. Во второй половине учебного дня должны появиться всяческие социально ориентированные занятия: общественно полезные дела в больницах, детдомах, мало обеспеченных семьях и прочее. Пока всё это переструктурирование общественности ещё не предъявлено, но слухи ходят один другого заковыристей.

С одной стороны, это действительно что-то новое – школьные предметы не изобретают (за исключением «России в мире») и не впихивают в переполненный учебный план, как уже неоднократно бывало, а пытаются разделить на главные и не очень. С другой стороны, есть опасения, что заметно съехавшая вниз планка требований к образовательному уровню выпускника средней школы упадёт до совсем неприличных показателей.

Тенденция к упрощению образовательной деятельности наблюдается не только в нашей стране. Потребительское общество ориентируется на небольшой ряд «мыслительных» операций, который должен освоить его средний представитель. В конце концов можно дойти до того, чтобы ограничиться обучению письма с помощью сенсорной клавиатуры в режиме Т9 и счёту до сотни с помощью калькулятора. А во всех так называемых высших учебных заведениях преподавать ролевые игры по манипуляции потенциальными клиентами-покупателями. Знание – сила? Незнание – ещё сильней!

Нормальный старшеклассник, конечно, и без того отсекает многое из того, что ему программа предписывает. Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь. Только это что-нибудь в разные времена и у разных людей бывало разным. Образовательные ориентиры должны быть наверху, а ни внизу. Это не значит, что абсолютно все их достигнут, но пока они там, наверху, соблюдается право каждого человека на образование. Условно можно разделить любую обучающуюся группу на несколько неравных частей. В первую входят единицы, которые учатся сами и только сами, они эти общественные ориентиры перепрыгивают. Во вторую – нормальные отличники и хорошисты, придающие значение внешним оценкам, поэтому стремящиеся сравняться с выставленной социумом планкой. В третью – подтягиваемые второй частью все остальные.

Заботясь как будто бы о комфорте ученика и соответствии содержания образования реальным задачам социума, идя по пути упрощения, как ни парадоксально, мы наоборот увеличиваем разрыв между запросами времени и образовательным багажом человека. Что получается в результате? Единицы из первой части нашей условной учебной группы вступают в открытый или скрытый конфликт с обществом, не контактируют с ним никак, вторая часть оглупляется и сама это чувствует, третья стремительно пополняется теряющими знания представителями второй и никуда не движется, а превращается в некое тёмное социальное тело, попеременно испытывающее то приступы апатии, то приступы агрессии.

Каждый день имею повинность читать тексты профессиональных филологов, путающих дефисы и тире; математики в вузах всё чаще сталкиваются с первокурсниками, не имеющими понятия о дробях; голуби с лёгкой руки абитуриентов, добившихся замечательных результатов на ЕГЭ, становятся парнокопытными; Фёдор Бондарчук снял фильм «Тихий Дон» про казачку, которая в начале прошлого века простоволосой разгуливала по родимой станице. Ряд милых нелепостей можно продолжить, но не хочется.

22 января 2011 года