Хмелел солдат, слеза катилась

Прошедший век заставил человечество переболеть многими болезнями духа. И всё из-за стремления к некоему схематически справедливому устройству мира. Спички с головками  разных цветов одинаково жестоко палили себя и всё, что попадалось по пути, - бессмысленная огненная пляска, которую рисует сознание, вспоминающее мировые войны. Вторая была особенно отвратительна, потому что откровенно констатировала вызов природе, создавшей людей отличными друг от друга в своих групповых признаках. «Истинный ариец» - это не забавное словосочетание из популярного телесериала, это клеймо, с помощью которого его носители пытались переделать Землю.

В середине 1990-х мне довелось принять участие в довольно противной дискуссии с одним продвинутым переводчиком, временно работавшим охранником в какой-то средней руки фирмочке. Мы сидели у него на кухне, он хвастался покупкой «Майн Кампф» и развивал теорию необходимости физического истребления некоторых «недоразвитых» народностей, засоряющих Россию. На вопрос о том, как, собственно, следует определять степень развитости, ничего вразумительного сформулировать не смог. Зато очень восторженно разъяснял, что современный научный прогресс позволяет делать массовую смерть мгновенной, и потому, де, ничего античеловечного в его предложениях не содержится. Значит, если убийца добивается смерти жертвы одним ловким движением, он уже не убийца? А главное, Нюрнбергский процесс люди устроили совершенно напрасно?

У парня этого, кстати, не молоденького на момент нашего разговора, в Отечественную войну погибли оба деда. Память их он чтит, но никакой связи их судеб с «Майн Кампф» не видит. Очень просто: Гитлер ошибся, отнеся славян к не очень развитым народностям. Вот такой компот в сознании не самого невежественного субъекта. А что – этика этикой, а истина дороже! Они полагают, что знают цену истине…

И ещё один эпизод мне всегда вспоминается, когда думаю об этой проклятой войне. Лет десять назад меня пригласили перед праздником в библиотеку спеть несколько военных песен ветеранам, которые устроили там небольшое литературное объединение. Такие аккуратненькие старички и старушки, многолетние читатели из центральной Москвы и, конечно, чистейшие графоманы, но милые и вполне ещё деятельные. Вот двое из них слегка поссорились у меня на глазах: дедушка сделал замечание бабушке по поводу неточной рифмы в её сочинении, бабушка стала защищаться, раскраснелась, замахала на обидчика ручкой, тоже что-то едкое ему сказала… Мне вспомнилась фраза покойной уже тёти: жизнь продолжается до самой смерти.

Ну, а дальше мой музыкальный привет. Фортепиано там было расстроенное, пришлось употребить всё старание, чтобы звучало оно помягче. «Тёмная ночь» как-то проплыла без приключений. Хорошая песня, любимая, под аплодисменты, разумеется. А потом шла у меня редко исполняемая «Враги сожгли родную хату». Она простая, но трудная, её многие вообще уже народной считают, забывая, что есть конкретные авторы, Михаил Исаковский и Матвей Блантер. И вот заканчиваю я петь: «Хмелел солдат, слеза катилась, слеза несбывшихся надежд, и на груди его светилась медаль за город Будапешт». Просто ужас какой-то, впечатление, что все звуки испарились. Оборачиваюсь к своей публике: старички мои сидят совершенно тихие, лица у них спокойные-спокойные, а по щекам слёзы. Дедушка, что про неточную рифму выговаривал, своей соседке руку гладит, она на него смотрит, как беспомощная девочка, и шепчет: «Боже, какое горе, какое счастье…» Я им в растерянности говорю: «Может, я не то что-то, вы, может, рассказать хотите?» Она головой вертит: «Нет, деточка, не надо вам ничего знать, страшно это… Вот, возьмите», - и достаёт из сумочки образок.

У меня есть несколько таких маленьких дарений, связанных с мгновениями человеческого вознесения. Берегу очень.

8 мая 2011 года