Говоря в предисловии к своей «Истории государства Российского» об истинных ценностях историографии Карамзин Н. М. пишет:
«Самая прекрасная выдуманная речь безобразит Историю, посвящённую не славе Писателя, не удовольствию Читателей и даже не мудрости нравоучительной, но только истине, которая уже сама собою делается источником удовольствия и пользы. Как Естественная, так и Гражданская История не терпит вымыслов, изображая, что есть или было, а не что быть могло».
Мы понимаем, что речь здесь идёт, прежде всего, об исторической правде, а уж насколько она близка к Истине, судить не Карамзину, и уж тем более, не нам с вами. Называя «истиной» историческую правду наш великий историк, естественно, не собирался подменять понятия. Возможно, в те далёкие времена понятия «Правда» и «Истина» были неразделимы и ассоциировались в сознании современников единым целым.
Но минуло столетие, и вот уже выдающийся русский учёный Николай Иванович Вавилов пишет именно об Истине (дневник. 31 декабря 1908 г.):
«В общем, наши воззрения таковы. Богов и сверхъестественного ничего нет. Абсолютов, абсолютных истин не существует. Сущности вещей мы не постигнем. И глупо, было бы, к этому стремиться. Истина – только истина на сегодняшний день, не более того. Во всех суждениях необходимо помнить, что ты человек, homo sapiens. Реагируя на вещи, только и постигаешь их. Вне тебя, вернее кроме связи меня и мира, ничего я не знаю. Мир как таковой, я – как личность абсолютная, – этого ничего нет. Есть наши ощущения. Более ничего. Причинности как таковой, как её понимали до сих пор, т.е. причины абсолюта нет, и не надо, бесполезно».
Ему вторит в своём дневнике академик Вернадский В. И. (14 марта 1931 г.):
«Философский скептицизм: 1) отрицание возможности достигнуть истины, т.е. единого понимания окружающего и нас самих, для всех непреложного и обязательного; 2) признание примата – в этом отношении научного знания; 3) признание, что научное знание не может дать всей истины, и что область, охваченная философией, шире и вносит новое и чрезвычайно важное по сравнению с научным знанием; 4) признание резкого выражения индивидуальностей в философии, и что философия, по существу, многолика и не может быть сведена к единой общеобязательной форме».
Из этого мы выводим, что «Истина» – философский термин. Но оперируем им в быту не всегда добросовестно, походя, и цинично: «Истина заключается в том…»; «простая Истина» и т.д.
Также и утверждение «в споре рождается истина» – банально и спорно, а по большому счёту, лживо. Хотя бы уже потому, что Истина не рождается – она существует, вне зависимости от нашего с вами мировоззрения и убеждений. Она, как Бог, необъятна и невидима нами, но незримо присутствует среди нас. Она, как Время, которое не можем пощупать, но чувствуем его течение, так ощущаем мы движение к Истине, приближение к ней, по мере своего совершенствования и развития. Так, переступая некий рубеж в своём познании окружающего мира и Себя, интуитивно чувствуя (а интуиция, это – подсознательное знание) свою правоту мы называем это Моментом Истины. Но если кто-то осмелится заявить, что знает Истину в последней инстанции, то будьте бдительны: это авантюрист, шизофреник или глупец.
Истина не утверждается силой. Она вообще не утверждается, а лишь познаётся нами, в той или иной мере, в сравнении, в соответствии с нашей зрелостью, знанием и умом, которые не могут быть абсолютны. Никто никогда не познает всей Истины. Да и зачем? Узнать всю Истину и остановиться в своём развитии? Разве в этом смысл бытия? Разве к этому должны мы стремиться? А не к Любви и Совершенству, которые не имеют предела? Не потому ли и умираем естественной смертью, что однажды мы возомним себе, ничтоже сумняшеся, что знаем всю Истину, и нам нечего более познавать?
Давайте просто будем правдивы, прежде всего, по отношению к самим себе. А Истина – пусть всегда остаётся предметом Поиска и Познания, стимулятором нашего движения вперёд, развития и улучшения жизни.
Истина материализована в законах Природы, которые изучены нами далеко не полностью. Но ещё менее изучена она в гуманитарной области знаний, в сфере мировоззрения.
Истина – эгоцентрическое понятие мира и своей (человеческой) сущности в нём. Поэтому она столь многолика, множественна и непостижима, сколь многообразно, противоречиво и несовершенно само общество.
«Нет Истины; есть истины. Вообще, убеждения, что Истина одна, что Бог один, что смысл жизни один, что человеческая природа и смысл жизни один не является ли прямой причиной вражды между людьми? Если бы мы допускали множественность (плюрализм) истин, богов, правильных образов жизни, то мы бы вряд ли убивали других за то, что они думают по-другому, верят в другое, ценят другое, нежели мы сами». (Дневник Марса Рахманова, 8 августа 2008 г.)
Доктор философских наук, преподаватель Петрозаводского госуниверситета Юрий Линник в одноимённой статье пишет:
«Гносеология XX века выявила интереснейшую зависимость: чем глубже истина, тем более парадоксальную форму принимает она – совмещает в себе кажущееся несовместимым».
И всё-же, мне ближе утверждение И. Канта (18-й век), что наш разум изначально поляризован на противоположности – потому бытие как бы двоится в процессе познания. Это свойство именно мышления, а не самого бытия – Кант считал его непознаваемым. Полагаю, что Истина – часть бытия, а потому, она непознаваема, согласно Канту. Да, множественна, да, многолика (в общественном сознании), но всё-же… едина, уникальна и непознаваема (в бытии).
...
Чего же тогда мы ищем? И нужно ли это искать? Зачем корпеть бессонными ночами над философским камнем бытия? Для чего, вновь и вновь открывая на новом месте мелким почерком исписанную тетрадь, с неизменным трепетом и волнением всматриваясь куда-то, где, вдали от насмешливых глаз, скромно и тихо обитает наша Душа, начинаем с ней говорить – о высоких материях, о смысле жизни, о любви и ненависти, шаг за шагом приближая Себя к единственному и правильному ответу?
Наверное для того, что мы все должны пройти этот путь, путь истинный, путь к Себе.
Мишель Фуко напрямую связывает этот процесс с ведением дневника, которое он определил как «технологию заботы о себе» или «технику себя». В каждой культуре, говорит он, техника себя предполагает, прежде всего, наши обязательства в отношении Истины, нужно обнаруживать Истину, быть озарённым Истиной, говорить Истину.
А мне остаётся добавить: редкий автор Личного Дневника философ по образованию. Но это и тот редкий случай, когда в поиске Истины, правильного решения, не зазорно быть дилетантом, как большинство из нас, доморощенных философов. Зазорно не использовать весь тот интеллектуальный потенциал, которым щедро наградил нас Господь, кого в большей степени, кого в меньшей – неважно, а важно то, умеет и хочет ли человек им воспользоваться, утверждая, конечно, не Истину, но своё неповторимое «Я».
И ответ на этот вселенский вопрос Пилата: «Что есть Истина?» дал Христос: «Я есмь Истина!»
26 июля 2009 г.
Репродукция с картины: Николай Ге «Что есть истина?» Христос и Пилат. 1890. Холст, масло. 233х171. Гос. Третьяковская галерея
Помочь сайту
Поздравления
