Вместе с тем страх смерти (если речь идет о человеческом существе) является самым иррациональным, нелогичным и необъяснимым. Еще Шопенгауэр в свое время заметил, что всему живому свойственна бессознательная воля к жизни, обусловливающая борьбу за существование, то есть стремление выжить любой ценой. Вполне естественно, что представители животного мира действуют, повинуясь инстинктам, и в этом случае определение «бессознательный» вполне уместно. Но человек есть существо разумное, а значит, как мы уже говорили, вполне осознающее свою смертность и неизбежность смерти, равно как и тот факт, что победить в борьбе за вечную жизнь невозможно. Тем не менее, стремление жить вечно в человеке развито, как ни в одном другом живом существе. Несмотря на то что именно человеку в свое время пришло в голову, что жизнь есть лишь череда страданий, не имеющих смысла, а значит, и оправдания, он всё же изо всех сил старается продлить свою жизнь на максимально возможный срок, творчески осмысливает свое бытие и изобретает оправдание своим страданиям в религии, лелея надежду на вечную жизнь хотя бы после смерти. Вообще говоря, религия есть важнейший фактор, удерживающий человечество от тотального самоубийства. Да и изобретена-то она была именно ради этого – как средство психологической защиты от экзистенциального страха существования. Недоказуемость существования бога вносит в жизнь человека фактор неведомого, ожидающего его после смерти, удерживая его от самоуничтожения одним простым вопросом: «А не будет ли тебе на том свете еще хуже, чем на этом?». Как только человек отвечает на этот вопрос отрицательно, он автоматически лишается мотива, ради которого стоит жить. Если лишенный религии человек не заполняет образовавшуюся на ее месте внутреннюю пустоту чем-нибудь другим (например, любовью к семье, к родине, высокими идеями об общественном счастье и т.п.), он закономерно приходит к выводу о бессмысленности своего существования, а отсюда всего один шаг до самоубийства, то есть логического завершения ничем не оправданных страданий. «Стоит ли жить и мучиться, если я всё равно умру, не сейчас, так через двадцать лет?» – спрашивает себя человек, вырванный из процесса творчества, и, как правило, отвечает сам себе отрицательно. То, что у нас принято называть «внутренним стержнем характера», на деле есть не что иное, как иллюзия, создаваемая человеком в процессе творчества для собственной психологической защиты. Жить без иллюзий человек не способен в принципе. Тонкая грань между полным уходом от реальности и так называемым здравомыслием проводится человеком внутри себя строго индивидуально, в зависимости от собственной психологической конституции, выносливости, темперамента и пр. Одни иллюзии могут замещаться другими, но они никогда не исчезают полностью, ибо лишенный иллюзий человек есть потенциальный самоубийца. Осознание противопоставленности себя Вселенной, осознание, не прикрытое ни одним из продуктов творчества, чревато либо безумием, либо смертью. Ведь Вселенная не добра и не зла – она лишь целесообразна, и к человеку она так же равнодушна, как к любой песчинке или галактике. Она создаст песчинку и разрушит галактику, если сочтет это целесообразным, и человек, как существо разумное, всегда осознает свое нахождение на этом векторе трагически. Вряд ли самоубийство можно считать актом абсурдного бунта, как утверждал Камю. Абсурдный бунт, по нашему убеждению, есть стремление пробки на нитке, привязанной к грузилу и брошенной в воду, вырваться из враждебной среды. Бессмысленная борьба длится, пока нить достаточно прочна, однако как только наступает предел прочности и нить рвется, пробка вырывается на поверхность воды, но это как раз-таки и есть, в нашем понимании, символ самоубийства – самоубийства, за которым стоит ничто. Собственно говоря, акт самоубийства не завершает процесс творчества, а является результатом завершения этого процесса.
Помочь сайту
Поздравления
