Кейн Браун (Последняя жертва) Глава 1

[Скрыть] Регистрационный номер 0197673 выдан для произведения: КЕЙН БРАУН. ПОСЛЕДНЯЯ ЖЕРТВА
 
 
«Первый признак начала познания - желание умереть. Эта жизнь кажется невыносимой, другая - недостижимой. Уже не стыдишься, что хочешь умереть; просишь, чтобы тебя перевели из старой камеры, которую ты ненавидишь, в новую, которую ты только еще начнешь ненавидеть. Сказывается тут и остаток веры, что во время пути случайно пройдет по коридору главный, посмотрит на узника и скажет: «Этого не запирайте больше. Я беру его к себе».
 
(Франц Кафка)
 
 
ГЛАВА 1
 
 
- В 5.6 мили, от Сиэтла, жители Клайд Хилла, стали свидетелями невероятного происшествия. В половине пятого утра, по местному времени, раздался взрыв, повлекший за собой, разрушения, в радиусе, нескольких сотен ярдов земли. На этом месте, некогда находилось несколько нежилых домов. – Прощебетала миниатюрная корреспондентка с экрана телевизора. Она стояла рядом с двухэтажным домиком, который за свое долгое время – из белого, приобрел серый оттенок. Позади, стояли мужчина и женщина, которым было не более пятидесяти лет. Они, плотно прижавшись, друг к другу, с опаской оглядывали местное «побоище». Оператор перевел камеру правее, обхватывая пустынный пейзаж, в завесе серой дымки. По всему периметру была проведена лента ограждения. Полицейские, пристально следили за тем, чтобы никто не пересек линию, кроме ученых, и прочих лабораторных «крыс». – К счастью, дома, которые находились в нескольких милях от эпицентра взрыва, не пострадали. Главными очевидцами в этой загадочной истории, стали пожилая пара, мистер и миссис Франклин. – Камера снова вернулась к корреспондентке, на этот раз, увеличив изображение пожилой пары. – Пожалуйста, расскажите подробно, что вы видели и слышали этим утром? – Она придвинула, на удивление ее маленьким ручкам, большой  и мохнатый микрофон. Мистер Франклин неуверенно уставился в пучок шерсти, бегло поглядывая на корреспондентку.
- Как вы и сказали, в половине пятого утра, я почувствовал толчки. Подумал, что началось землетрясение. А после, услышал взрыв. Мой дом задрожал, но к счастью, его не задело. Хотя, взрыв был очень сильным.
- Как вы думаете, почему произошел взрыв? – Спросила корреспондентка.
- Я не знаю. Но, думаю, это как-то связано с правительством.
- Почему вы так решили?
- Откуда мне знать? – Пожал плечами мистер Франклин.
Корреспондентка поджала губы и повернулась к камере, притянув к себе микрофон. Затем, камера переметнулась в сторону людей, в защитных одеждах. Один из них, выпрямившись, разминал затекшие ноги. Корреспондентка поспешила к нему, вытягивая на бегу микрофон. Ученый, спрятав образцы в кейс, пригнулся под лентой и двинулся к машине.
- Простите? Извините? – Закричала она. Ученый обернулся, отшатнувшись от ее ужасающего вида, микрофона. – Простите, вы из JINR?[1]
- Да. – Кивнул ученый.
- У вас есть минутка, чтобы ответить на мои вопросы? – Корреспондентка с надеждой посмотрела в отражение его маски.
- Да, конечно.
- Скажите, что же все-таки здесь произошло?
- Ну, я могу предположить, что здесь произошел подземный взрыв, который очень схож с «подземным ядерным». Однако мы не зафиксировали радиации.
- А вы не могли бы уточнить, что такое «подземный ядерный» взрыв? Нашим телезрителям, очень интересно об этом услышать?
Ученый стянул маску, устало посмотрев в камеру
- Подземный ядерный взрыв производится на некоторой глубине в земле. При взрыве создается огромное давление на грунт. Образующаяся ударная волна вызывает колебания грунта, напоминающие землетрясение. В месте взрыва образуется большая воронка. Из нее выбрасывается огромное количество грунта, перемешанного с радиоактивными веществами, которые образуют столб. Высота столба может достигать сотен метров. Происходит сильное радиоактивное заражение местности в воронке и по пути движения облака. Я бы мог с уверенностью сказать, что все идентично, кроме радиации.
- Как вы думаете, почему произошел взрыв?
- Ну, - ученый помедлил, коротко глянув в сторону дымки. – Если взять, к примеру, подземные ядерные взрывы. То, они осуществляются для разрушения особо важных подземных сооружений и образования завалов в горах. А что, касается этого взрыва. Не могу точно сказать. Мы будем исследовать это место, и разбираться с причиной случившегося. Простите, - ученый кашлянул, - я тороплюсь.
Корреспондентка развернулась к камере, явно расстроенная.
 - Итак, по словам ученых JINR, взрыв, что произошел здесь, очень близок к «подземному». Однако следов радиации не обнаружено, что является большой загадкой. И все же, что могло поспособствовать этому взрыву? – Загадочно, спросила она. После улыбнулась. – С вами была Холли Вуд,[2] новости Гранд-ньюс. Оставайтесь с нами.  
Девушка недовольно фыркнула, отключив звук у телевизора и отбросив пульт в сторону.
- Господи, какая чушь! – Она откинулась на подушку.
- Детка, ты о чем? – В спальню вошел мужчина, очень привлекательный внешне и по фактуре. Он нырнул в кровать, забравшись под одеяло, и обнял девушку. – Ты все еще не можешь привыкнуть к роли корреспондентки?
- Я не могу привыкнуть к этому мохнатому чудовищу, что у меня постоянно торчит в руках. Люди его бояться и зажимаются. – Холли надула губы.
- Ладно, тебе. – Он потянул Холли на себя, усадив сверху. – Они должны быть счастливы только от одного – что у них берет интервью такая сногсшибательная девушка как ты!
Холли ухмыльнулась.
- Когда мы поженимся? – Спросил он, проведя пальцем вдоль ее груди. Холли устало вздохнула, отчего-то, вспомнив лицо ученого. Этот разговор о замужестве, сводил ее с ума.
- Льюис, - начала она, вздохнув. – Я не готова.
- Не готова? Почему?
Холли слезла с Льюиса, потянувшись за халатом.
- Ты знаешь – почему.
Он сел на кровати, уставившись на девушку.  
- Я понимаю, это серьезный шаг для тебя. Но, почему ты не готова к этому? Конечно, вся эта церемония, может вывести кого угодно. Но, другое – ты будешь со мной навсегда. Разве мы этого не хотим?
- Я не готова. – Вторила Холли.
- Черт, - выдохнул Льюис, вскочив с кровати. – Да, объясни же мне, наконец, почему ты не хочешь стать моей женой?
- Я не нравлюсь твоим родным. – Буднично ответила она, подойдя к окну.
- Ты им понравишься. – Поспешно вставил Льюис. – Как только мы поженимся, ты обязательно им понравишься.
Холли коротко рассмеялась.
- Это, что-то изменит? Знаешь, Льюис, твои родственники не упускают момента, чтобы лишний раз, не толкнуть меня в грязь. И я не хочу, чтобы они приходили в дом, хвалили мою стряпню, а после, за спиной называли меня дешевой шлюхой! – выкрикнула Холли. – И тот факт, что я стану твоей женой, отнюдь не поменяет их отношения ко мне! Я далеко, не тот идеал, к которому хотят стремиться твои любимые сестренки!
Кажется, для Льюиса, слова Холли стали откровением. Он никогда прежде не замечал за своими сестрами такого пренебрежения к его возлюбленной. Они не могли, так думать, тем более говорить! Они – самые милые и добрые создания!
- Знаешь, твои… - процедил он, но осекся, под холодным взглядом Холли.
Мои? Мои – кто? Родители? Ты это хотел сказать? О, ты же прекрасно знаешь, что с ними случилось. Этот пьяный, чертов ублюдок, гнал на бешеной скорости, и врезался в машину моих родителей. Они полетели с моста и канули в воду. Я не могу себе представить ужаса, который они испытали, пока захлебывались! Но самое страшное стало для меня, что машину удалось достать из воды, спустя пять часов. Потому что никому до этого не было дела! И ты смеешь впутывать, их как нечто посредственное!?
- Твои подружки, - нашелся Льюис. – Они тоже обсуждают меня за спиной. Не удивлюсь, если ты им поддакиваешь! – вспылил он.
- Подружки? У меня только одна подруга. – Холли судорожно выдохнула.
- О, как же я мог забыть. – Льюис развел руками, театрально закатив глаза. – Наша пресловутая мисс чванливая вертихвостка – Слава!
- По крайней мере, она всегда говорит в лицо, все, что думает о человеке! А не как твои сестрички! Только и умеют, что тыкаться по щелям! Завистливые дряни! – Зло прошипела Холли, топнув ногой.
- Хорошо. – Процедил Льюис, спешно натягивая брюки и рубашку. Он выскочил из спальни, после вернулся. Видимо, искал туфли. Обулся, схватил галстук, небрежно накинув его на шею и пиджак, который смял подмышкой. Льюис посмотрел на Холли, сражаясь с собой, чтобы не подойти к ней и не обнять. Пусть, даже и против ее воли. Он был уверен, Холли не упустит момента, чтобы влепить ему пощечину. – Ну, почему ты такая упрямая? – Уже спокойнее, спросил он. – Мы же любим друг друга.
Любим? С каждым словом, я все меньше в это верю. И вообще, любила ли я его по-настоящему?
Холли посмотрела на Льюиса так, словно его слова стали для нее нечто новым. Он сжал кулаки.
- Приду вечером, и мы закончим этот разговор – раз и навсегда. – Льюис покинул дом, хлопнув дверью.
Этого хлопка ей стало достаточно, чтобы понять, что она не желает разделять всю свою жизнь с ним и его сестричками. Этот хлопок, явно очертил трещину, на ее чаше терпения. Холли выдохнула. Что же… утро субботы испорчено. Остается принять душ и выпить кофе.
Холли нежилась под струями горячей воды, не спеша, смывая густую пену с тела.  
Когда же она возненавидела его сестер? Видимо, в тот день, когда познакомилась с ними. Холодные, аристократичные лица Брэнды и Люсии, встретили ее с опаской. Очень похожи друг на друга. Она даже подумала, что они близняшки. Обе, одеваются очень сдержанно. Сдержанны в общении и в эмоциях. Словно, бесчувственные зомби. Хотя… Холли ухмыльнулась, сполоснув волосы и закрыв кран. Одну эмоцию, она в них все-таки пробудила – это ненависть к себе. Холли вышла из душа, завернувшись в шелковый халатик. Спустилась в кухню, сварить кофе. Холли достала из ящика пачку сигарет, и подкурила одну. Она курила редко. Правда, иногда эта редкость доходила до агонии. Она могла выкурить пачку за какой-то час, в двух случаях. Если она была в ярости или в подобном хреновом, как выражалась Холли, настроении. Во втором случае, когда была занята мыслями, которые не давали ей покоя.
Холли сняла турку с плиты, перелив содержимое в чашку. Запах кофе согрел ее и немного успокоил.
Она затянулась сигаретой и села на столешницу, облокотившись на навесной шкафчик. Когда-то с этим местом, были неплохие воспоминания. Например, те, как она познакомилась с Льюисом.
Тот день выдался дождливым. Мелкие и противные капли тревожно барабанили по зонту, еще больше раздражая Холли. Когда священник закончил свою речь, и всем было предложено проститься с мистером и миссис Вуд, Холли отступила на шаг назад. Она все еще не могла смириться со смертью родителей. Эта потеря, с болью вырвала кусок из ее сердца. И теперь оно нескончаемо ныло. Особенно от той мысли, что виновника не нашли. Что им пришлось пережить. Что она не смогла быть рядом, чтобы помочь.
Друзья ее родителей, бросили по жмени земли на крышки гробов. Она не мигающим взглядом провожала, как бурые пятна, крышек, медленно опускаются в землю. Это все что она оставит в своих мыслях о родителях? Дорогие, из красного дерева гробы, с бархатными подушками, где окоченевшие, и не похожие на себя, родители, оставят Холли навсегда? Она закрыла глаза, борясь с тошнотой. Слава, ее верная и боевая подруга держала Холли под локоть, сама едва справляясь с нахлынувшими на нее слезами.
- Детка, ты должна держаться. Отпусти их. – Прошептала она.
- Я не могу. – Прошептала в ответ, Холли.
- Прошу. Ради их спокойствия. Простись с ними.
Холли разлепила веки. Механизм, который спускал гробы в землю, давно остановился. Двое мужчин, что были с лопатами, вопросительно уставились на Холли.
Она с трудом подхватила две жмени земли, сжав их с такой силой, что почувствовала, как земля впивается в ее кожу. На негнущихся ногах, подошла к яме матери, и разжала пальцы. Мои родители всегда хотели быть вместе. И в горе и радости. И в болезни и здравии. Пока смерть не разлучит их. Хотя, и в смерти они вместе. Совсем рядом. Словно, продолжают держаться за руку и любить. Она разжала пальцы, над ямой отца.
- Я люблю вас. – Прошептала она и, отвернувшись, спешно двинулась вдоль дорожки, выложенной гравием, мимо памятников и могильных плит.
Боль! Как же я ненавижу эту боль! Это невозможная, бесконтрольная, неудержимая тупая боль! Как мне смириться с нею? Как утолить ее жажду? Холли остановилась, переводя дыхание. Она обернулась, ища взглядом Славу. Но, она не стала ее догонять. Хорошо, что у меня есть Слава. Надеюсь, она сможет избавить меня от этого безумия и всепоглощающей тоски.
Холли закурила еще одну сигарету, и сделала глоток.
- А потом появился Льюис.
Холли продолжала двигаться как в тумане по направлению к дороге. Ей хотелось, как можно скорее покинуть это скорбное место. Место, которое напоминает ей об утрате.
- Сочувствую вам.
Она отскочила в сторону, задев плечом памятник.
- Простите. – Поспешно извинился он, заметив ее испуг. – Я не хотел вас напугать.
Холли сглотнула, бросив на него взгляд. Она оправила плащ и поспешно двинулась дальше. Ей решительно не хотелось говорить с кем-то. Холли желала побыстрее убраться отсюда. Подальше от мучительной тоски. Родители, боже, моих родителей больше нет! Как такое возможно? Только неделю назад, я говорила с матерью по телефону. Мы собирались ужинать всей семьей, отмечать годовщину их свадьбы – сорок лет долгой и счастливой жизни. И вдруг случилось это. Их больше нет. Нет, и все из-за пьяного сукина сына! Холли остановилась, переводя дыхание. Ее тошнило, и она прикрыла рукой рот. Она зажмурилась, с трудом подавляя приступ, который медленно, словно надсмехаясь над ней, поднимался вверх.
- Вы в порядке? – Мужчина мягко взял ее за локоть, придерживая. Холли жадно глотала влажный и холодный воздух. Шумно выдыхала через нос, но становилось только хуже. – Вам плохо? Нужен врач? – Он развернул Холли к себе, и ее голова упала ему на грудь. Холли затрясло, словно в лихорадке. Пальцы сжимали лацкан пиджака. Она была готова сдаться и зареветь. Больше не было сил, терпеть этот ком. И в следующее мгновение, Холли плакала, совершенно не понимая, почему она это делает. Почему, она доверила свои эмоции, совершенно незнакомому человеку? Она чувствовала себя эгоисткой. Ведь, у него тоже есть причины быть здесь. Наверняка, он тоже кого-нибудь потерял. А я слезы лью, как будто мне плевать, что у него тоже есть чувства. Мужчина мягко гладил ее по спине, и шептал что-то. Успокаивал. Он, словно отрекся ото всего, от своей потери, полностью поглотив ее. Словно, ощущал ее отчаяние, всей кожей. Холли отстранилась от него, подняв глаза. Слезы мешали ей хорошо разглядеть его лицо. – Вы как? – тихо проговорил он.
Холли высвободилась из его объятий, попятившись. Она утерла глаза, непонимающе глядя на него. Что со мной? Что со мной происходит? Ощущение, что я попала в другой мир. Как странно и пусто здесь. Холли приложила ладонь к груди и поморщилась, снова ощутив тупую боль. Пусто. Со смертью родителей, умерло что-то и во мне. Она выдохнула. Но, как теперь? Что мне делать теперь? Холли снова посмотрела на мужчину. Да. Не сомневаюсь, они хотели для меня лучшего. И хотели, чтобы я жила дальше. Встречалась, с парнями. В коем-то веке влюбилась, вышла замуж и родила ребенка. Они так ждали внуков. Тем более, папочка всегда справлялся о моих делах на личном фронте. А мама то и дело, охала, если я отвечала, что любовь у меня, отнюдь не на первом месте. Холли нервно потеребила ворот плаща и, развернувшись, тронулась с места.
- Простите? – мужчина догнал ее, поравнявшись. – Может, вас подвезти?
- Спасибо. – Холли вздрогнула, не узнав своего голоса. – Не нужно.
- И все же. – Настаивал он. Холли резко остановилась, в упор, посмотрев на мужчину. – Я хочу помочь вам.
«Ты не должна хоронить себя»! – словно голос матери раздался в ее голове… боже, она надеялась, что не из могилы… Холли зажмурилась, отмахиваясь от этой мысли. Она сейчас не в том состоянии, чтобы бросаться ему или кому-нибудь еще, на шею. Она должна скорбеть. Должна, хоть немного проявить уважение к родителям, которые мертвы. Холли открыла глаза. В его взгляде карих глаз, была тоска, а упрямый подбородок подрагивал. От дождя, его каштановые волосы слипшимися прядками лежали на лбу, хотя от влаги приобрели черный оттенок. 
- Я просто хочу отвезти вас домой. Вам нельзя за руль в таком состоянии.
Холли огляделась, натолкнувшись взглядом на Славу. Она, по всей видимости, пыталась успокоить убитых горем, родственников и друзей. Холли достала телефон, и набрал ее номер.
- Слава. Я еду домой.
- Домой? Ты, что собралась в таком состоянии садиться за руль?
- Меня отвезут. – Она сказала это так, словно твердо была настроена прыгнуть в омут смерти. Оставшийся путь, они прошли в полном молчании. Холли, все никак не могла отойти от мыслей. Они, словно наступали ей на пятки. Да, еще погода, раздурачилась так, хоть в петлю лезь. 
Стоя у дороги, Холли провожала взглядом вереницу катафалков. Ее снова начало тошнить. Кому-то придется только через это пройти. Она подняла глаза к небу. Кажется, тучи рассеиваются. Знак? Или она сходит с ума?
Миновав дорогу, они подошли к машине. Мужчина открыл перед Холли переднюю дверь. Она села, равнодушно смотря в лобовое окно.
Несколько минут назад, на небе появился просвет. Казалось, что тучи, готовы уступить место солнцу. Но, небо снова стало хмурым. А воздух, еще влажнее. Капли, словно прозрачные бусинки, забарабанили по стеклу, искажая и без того, унылый пейзаж.
Мужчина сел за руль и включив, дворники, надавил на газ.
Снова молчание. Он не спрашивал ее об адресе, так как кладбище занимало несколько миль, дороги. Густые массивы, попеременно сменялись серыми плитками. Толпящимися кучками, у свежевскопанных ям. Здесь пахло скорбью, и этот запах стал ей ненавистен.
- Я тоже сочувствую вам. – Прошептала она, не отрываясь от окна. Мужчина мельком посмотрел на нее, поджав губы.
- Мой кузен. Если честно, то мы ждали этого. Не то, чтобы надеялись, просто знали, что этим закончиться. Просто мой кузен, был любителем странного экстрима. Мог гонять на машине, на дикой скорости, против движения. Мог даже спрыгнуть с вышки без парашюта. С алкоголем, он не знал страха. – Мужчина выдохнул. – Я думал, что как минимум, он спрыгнет с моста и нырнет в воду, прикинувшись местной живностью. Но, видимо смерть лишила его этой чести. Врачи констатировали остановку сердца.
Слова мужчины казались ей глухим эхом. Мозг, словно вытеснял все, что он говорил. Но, некоторые слова, которые с болью отзывались в ее ушах, мозг воспринимал, будто издевался над Холли. Будто хотел сделать ей еще больнее. Будто это доставляло ему огромное удовольствие. Мост. Вода. Алкоголь. Смерть. Холли уткнулась лбом в холодное стекло, и глубоко выдохнула.
- Простите. Я не хотел вас снова расстраивать. Мне не стоило говорить об этом.
- Не нужно извиняться. Вы и я скорбим по тем, кого любим.
- Вам не холодно?
Еще бы! Ее просто колотит от холода. Только этот холод, что поселился у нее внутри. Он разъедает ее. Господи, она сходит с ума! Она не вынесет этого больше.
Холли откинулась на спинку сидения, тихо проговорив адрес, и повернула голову в его сторону. Она закрыла глаза, пытаясь понять всю плачевность своего состояния. Что у нее осталось? Работа. Дом. Пустой дом. И подруга, которая бы сказала иначе – не стоит зацикливаться на этом. Все когда-нибудь умирают. Люди, увы, не вечны. Но, нужно двигаться дальше. Идти вперед. Жить. Впитывать всю прелесть жизни. А то так можно и остаться старой девой, в траурном платье, и в четырех стенах. Это может довести и до сумасшествия. Но, я не такая. Я не могу, вот так просто перечеркнуть все, и двигаться дальше. Встречаться с кем-то. Время. Мне нужно время, чтобы прийти в себя. Она открыла глаза, посмотрев на него. С другой стороны, может Слава и права. Отношения помогут мне забыть о смерти родителей, отвлечься от жутких мыслей. Тогда, это станет для меня вроде успокоительной пилюли.
- Как вас зовут?
Он посмотрел на нее.
- Льюис Маккей.
Льюис припарковался у дома в пять этажей. Он вышел из машины, обежал ее и открыл дверь, прежде чем Холли выйдет.
- Вас проводить?
- Я справлюсь.
- Послушайте. – Он встряхнул волосы пятерней. – Если, вдруг вам станет одиноко. Я в смысле, - он замялся. – Если вам захочется поговорить. Я всегда к вашим услугам. – Льюис протянул ей визитку. Холли бросила на нее взгляд. Позолоченная плотная бумага. В ободке завитков значились его инициалы и название фирмы. – Звоните в любое время дня и ночи.
Со дня похорон родителей, я заняла себя работой. Сидела допоздна, разбирая материалы. Отдавалась своей профессии полностью, даже в выходные. А к чему? Родителей нет. У Славы своя жизнь – чего ей возиться с моей депрессией? Хотя, она убеждала меня в обратном. Коллеги жалели меня, относясь к моей внезапной тяге к работе, с пониманием и сочувствием. Я прекрасно понимала, что уже не могу передать с экрана телевизора, позитивные новости. У меня это выходило едва ли с натяжкой. А вот, что касается негатива. В это время, это был мой конек. Бледное и осунувшееся лицо, в отражении – жалкое зрелище. Но, я пыталась жить дальше. И каждый раз, как звонил будильник, я открывала глаза, заставляла себя улыбнуться.
Хармон, наш главный, в этот вечер уговорил меня пойти домой, хотя я отчаянно сопротивлялась. Он твердо настаивал на том, чтобы я развеялась, купила бутылочку вина и перестала быть такой размазней. Я согласилась. К черту вино. Приду домой и завалюсь спать. Уже перед дверью, я полезла в сумочку, в поисках ключей. Но пальцы нащупали визитку «Льюис Маккей. Ювелирный магазин «Boom Bara Boom». С нашей встречи прошло наверно недели три. Я совсем забыла о нем. Да и как-то было не до того.
Холли достала ключи и открыла дверь. Она посмотрела на телефон, после перевела взгляд на визитку. Ладно. Позвоню. Льюис, похоже, ожидал моего звонка. Это было слышно по его довольному тону. Да, радости в его голосе не занимать.   
Через пятнадцать минут, я была у его двери, в своем лучшем красном мини-платье, с глубокими V-образными вырезами, которое я всегда мечтала одеть, но как-то не выдавалось подходящего случая. И теперь, я могла себе это позволить. Почему бы не испытать себя. Может, я смогу отойти от всей этой тоски? Может, он поможет мне отвлечься? Льюис встретил меня в потертых джинсах и рубашке, которая открывала уголок его груди, с завитками темных волос. Он проводил меня в гостиную, предложив сесть. Я оглядывалась по сторонам, в некотором замешательстве. Если судить по визитке, то Льюис являлся владельцем ювелирного магазина. Богат, а значит и дом должен был бы пропитаться роскошью, пышностью, дорогой огранкой и невообразимыми цветами, как и подобает настоящему бриллианту. Но, роскошью здесь и не пахло. Просто и со вкусом. Правда, все же здесь имелись несколько дорогих безделушек, которые по ценам не уступали драгоценным камешкам… Спустя час, я была в его объятиях. Эти двадцать минут, были сумасшедшими и невероятно жаркими.
Холли передернула плечами – от воспоминаний, ей стало не по себе.
Еще через пару недель, она переехала к нему.
О, да. Льюис был без ума от меня. Он носил меня на руках, потакая всем прихотям, о которых я могла только мечтать. Его гнездышко понемногу наполнялось красками и прочими милыми мелочами. Льюис не жалел денег и никогда не скрипел зубами, если мой взгляд останавливался на какой-нибудь дорогой вещице. Холли спрыгнула со столешницы и вошла в зал, остановившись позади дивана. Эта мебель была даже для меня слишком дорогой. Но одного только моего взгляда хватило, чтобы Льюис достал чековую книжку и оформил покупку. Широкий диван и кресла, что занимали центр комнаты, от камина. Белоснежный бархат, в ободке красного дерева. Резные ручки, с позолотой и вставками из натуральной белой кожи. Ультрамодный столик, что вобрал в себя и метал, и стекло и дерево. Эти три фактуры, так выгодно дополняли друг друга. Самое страшное, для Льюиса оказалось то, что я не подпускала его к дивану. Я считала это совершенство, неприкасаемой роскошью. Поэтому эта мебель выполняла свою истинную функцию - пылилось, не почувствовав ни разу на себе чей-либо вес. Хотя, я кривила душой, когда думала, что никому не разрешу сесть в кресло. Моя подруга, Слава, наверное, была исключением из этого жирного правила. 
Понемногу, сказка превратилась в обыденную жизнь. Ничего из того, что давал мне Льюис, уже не вызывали восхищения. Скорее, все стало привычкой, от которой было невыносимо. И на мгновение мне показалось, что я вернулась в то время, от которого так тщетно хотела избавиться. Она провела пальцем по бархату, и закрыла глаза. Когда-нибудь, все измениться.
 
 
ГЛАВА 2
 
 
Раздался стук в дверь. Холли удивилась, посмотрев на часы, что недавно пробили полдень. Снова стук. Требовательный, но слабый. Словно, вопрошающий. Из последних сил.
Холли подошла к двери, прислушиваясь. Она слышала, как ногти скользили вдоль двери. Видимо, рука в бессилии, опускалась. Внутренний голос говорил Холли – не открывай, это может быть опасно, но она открыла, весьма удивившись.
Мужчина, которому на вид было не больше сорока, стоял, опираясь на косяк. Его мокрое лицо, от пота, подрагивало. Запотевшие очки, сползли к кончику носа. Его взгляд был мутным и болезненным.
- Помогите мне. – Прошептал мужчина, навалившись на Холли. Она вскрикнула, почувствовав его тяжесть тела на себе. – Прошу, помогите мне.
Холли втащила мужчину, и усадила в кресло, которое так берегла.
Мужчина тяжело выдохнул, сжимая грудь. Она только сейчас заметила, что его руки были в крови, как и ее халат.
- О, Господи. – Холли с трудом отвлекла его руку, разглядывая рану на груди.
Там где была рана, кожа и одежда, оплавились. Черное, выпуклое ожоговое пятно, казалось, само по себе разрасталось, покрывая кожу паутиной. Мужчина скосился от боли, стиснув зубы. Холли натолкнулась на еще одну рану, в районе ключицы. Она, честно говоря, растерялась. Холли никогда не сталкивалась с тем, чтобы помогать людям, которые попали в плохую ситуацию. Она не боялась вида крови, но боялась, что этот человек попросту умрет. – Подождите, я сейчас! – Она выскочила из гостиной в кухню, за аптечкой.
Мужчина, с трудом опираясь на слабые ноги, и стараясь не упасть в обморок, дошел до комода, который теснился с книжным шкафом и несколькими полками, где было бесчисленное количество книг. Он выдвинул ящик, оглядев содержимое. Но, особого интереса к женскому белью у него не было. Ему нужно было спрятать то, что он так силился скрыть от лишних глаз. Мужчина вытащил конверт, завернутый в кожаную ткань, и затолкал под белье. После, поплелся к двери. Он с трудом опускал ноги по лестнице, пока не рухнул на землю. Ему пришлось ползти, впиваясь ногтями в гравий. Ноги совсем перестали его слушаться. Он замер, словно что-то почувствовал. Движение. Совсем близко. Теперь это что-то стояло рядом с ним, нависая над его израненным телом. Мужчину рывком перевернули на спину. Это что-то приблизилось к нему.
- Иди к черту! – сипло выдохнул он, и в его очках вспыхнул огонь. Мужчина стиснул зубы, но не от боли. От злобы, которую он не мог использовать, чтобы противостоять этой силе.  
Холли вбежала в гостиную, на ходу разматывая бинты, и застыла. Мужчина исчез, оставив после себя кровавое пятно на белоснежном бархате.
- Какого черта? – выдохнула она, опустив руки. – В любом случае, скорая и полиция уже в пути. – Холли положила бинты на диван, посмотрев на пятно. – Представляю, в каком бешенстве будет Льюис, когда увидит это произведение искусств. – За окном послышался вой сирены. Похоже, они уже здесь. Блин, ей надо было переодеться, и затереть пятно. Хотя, это будет выглядеть на то, что она пыталась избавиться от улик. Ну, она же не виновата?
В дверь громко постучали. Она открыла дверь, оглядывая мужчину в темном костюме и в солнечных очках. Он легко улыбнулся, достав удостоверение.
- Мисс Вуд? Здравствуйте. Я детектив Крафт. Я могу войти?
- Простите, но в услугах полиции и скорой помощи уже нет нужды.
Крафт удивленно вскинул брови.
- Почему? – Он все же вошел в гостиную.
- Потому что тот мужчина исчез.
Крафт почесал подбородок.
- Тогда это объясняет загадочную фигуру, рядом с вашей лестницей к дому.
Холли двинулась к окну, перегнувшись через подоконник. Она отчетливо видела выжженный человеческий контур, вокруг которого столпились полицейские и медики.
- Действительно. – Проговорила она, обернувшись. Она заметила липкий взгляд детектива, что разглядывал ее ноги. Мужчины, не упускали момента оценить ее фигуру, с вожделением глотая слюну.
- Значит, он ввалился к вам в дом.
- Он не ввалился. Скорее, повалился на меня, потому как плохо стоял на ногах.
Крафт кивнул, прохаживаясь по гостиной.
- Видимо, здесь он сидел? – он указал на кровавое пятно.
- Да.
Крафт провел пальцем вдоль обивки. Холли содрогнулась от мысли, что его грязные пальцы прикоснулись к белоснежной ткани. Хотя, зияющее пятно от крови, совершенно ее не пугало. 
- Не жалко? – с ухмылкой спросил Крафт.
- Теперь, нет.
- Он, что-нибудь говорил?
- Просил помочь ему. – Холли пожала плечами.
- Может, он что-нибудь сказал? Важное? Или что-то передал, - Крафт поджал губы, - на сохранение?
- Нет.
Крафт обвел комнату взглядом, остановившись на комоде. На ручке, отчетливо виднелись кровавые отпечатки пальцев. Он двинулся к комоду. Холли поспешила, перехватить его руку, что уже тянулась за ручку.
- Вряд ли в таком состоянии, его волновало мое нижнее белье. – Холли облокотилась на комод.
- Вы живете одна? – Крафт лукаво улыбнулся, убрав руки за спину.
- Нет.
- С мужем? С парнем?
Холли посмотрела на свою руку. Нет кольца – нет жениха.
- С парнем.
- Где работает ваш парень?
Она ухмыльнулась. На кой черт ему знать, где работает Льюис? Он то, ничего не видел. Или они меня в чем-то подозревают?
- Мой парень владелец нескольких ювелирных магазинов «Boom Bara Boom».
Крафт подавил смешок.
- Что же. – Он двинулся к двери. – Рад, что вы не пострадали. Хотя, на вашем месте, я бы был настороже. До свидания.
Холли несколько минут стояла, в недоумении от его слов. Это что же получается, я в опасности? И в какой же я заднице оказалась теперь? Она обернулась к креслу. Льюис будет в бешенстве. И его разозлит то, что я разрешила сесть незнакомому мужику, тем более, раненому. А ему, Льюису, никогда не разрешала. Холли сходила за ведром и тряпкой.
Она с остервенением терла тряпкой, пытаясь избавиться от крови. Но от этого, пятно еще больше разошлось по обивке, став розовым. Какого черта я открыла ему дверь? Хотя, я же не бессердечная. Если человеку потребовалась моя помощь, почему бы не пожертвовать мебелью?
Холли выдохнула.
- К черту! – Она бросила тряпку в ведро и подошла к окну. Полицейская машина еще была здесь. И детектив, склонившись над загадочным контуром, казалось бы, с интересом разглядывает его, щупает пальцами, в перчатках, подносит к носу, вдыхая его запах. Холли отошла от окна. Она натолкнулась взглядом на отпечатки крови, что были на ручке комода. – Что ты там забыл, старый извращенец? – Проговорила Холли, выдвинув ящик. Она ахнула. Мало того, что ее белье было небрежно скомкано, так еще, отпечатались капли крови. Под трусиками, она нашла что-то завернутое в кожаную ткань. – Дневник? – Удивилась Холли, пролистывая записи. Она плюхнулась на диван, пытаясь разобрать почерк. Записи имели свое начало аж с 1413 года и заканчивались нынешним годом. Речь шла о какой-то женщине, по имени Хель, которая провела свою жизнь в скалах. После, потери ребенка восстала из моря. Мужчины пытались ее разыскать, чтобы уничтожить. – Бред сумасшедшего. – Она перелистала, прочитав вслух. – 18 марта 2009. Я нашел ее в Сиэтле. Наконец, на исходе тысячи лет, она оказалась там, где ее до этого момента никто не искал. Ее звать Эмми, на вид ей около двадцати лет, но ее поразительное сходство с Хэммиель, меня в сотый раз убедило, что это именно она. Мне пришлось постараться, чтобы войти к ней в доверие. Отсеять ненужных претендентов на ее обладание. И теперь, она в моих руках. Остается запустить механизм и сломить Хэммиель. Забавно. Это случилось здесь, в Сиэтле. – Холли снова перелистала. – Я и моя группа занимались раскопками, в горах Багалы. На перевале, я решил обойти местность, чтобы собрать образцы. Спускаясь в ущелье, я услышал крик. Он походил на крик ребенка. Я побежал, и обнаружил младенца. Я был поражен тому, как ему удалось выжить. После своей находки, мне и моей группе пришлось вернуться домой. Я должен был позаботиться о мальчике. Он казался таким хрупким. Но, спустя неделю, я заметил, что у него выросли все зубы, причем четыре резца были длиннее других. Его температура тела, также была неординарна, от 80 до 100 градусов по Фаренгейту.[3]Я решил, что он болен. Но, при тщательном обследовании, результаты были отрицательными. Я наблюдал за тем, как он стремительно рос и набирал вес. Что касается его температуры, я заметил некую закономерность. Когда Кейн, был зол или испытывал похожие чувства, его температура заметно снижалась. Если он чувствовал расслабление, то температура была нормальной. – Я не должна читать чужие дневники. – Холли закусила губу. – Хотя, ему уже все равно. Тем более, он оставил свой дневник у меня. Значит, я имею полное право. – Его глаза, также меняют цвет. От изумрудного до рубинового. Это зависит от его настроения. В Кейне есть что-то скрытое. Мне кажется, что для других он угроза. Но, для меня он мой сын. Я пытаюсь разобраться в его организме, понять, кто он? Или что он? Опыты приводят только к одному выводу – Кейн, не человек.
Холли закрыла тетрадь. Он хотел скрыть от чужих глаз такое открытие. Видимо, поэтому он мертв.
Она двинулась в спальню.
Льюис не любил тот факт, что Холли скрывала от него секреты. Он хотел знать их и принимать участие в любом отрывке ее жизни. Но, чем больше он узнавал, тем сильнее ненавидел тех, кто когда-либо был знаком с ней. Все подарки, любовные письма, которые Льюис перечитал, отражали в нем отвращение и ревность. Он хотел избавиться от ее воспоминаний, пока она не нашла укромный уголок от его глаз. Под кроватью, под ковриком, была дверца, которая стала для Холли неким подвальчиком для секретов. Льюис однажды натолкнулся на него, и нашел ключ. А когда она застала его за тем, как он рвет в клочья письма, взбесилась. И это через месяц ее пребывания в его доме. Но, в любом случае, спасибо ему за это. Холли схитрила, заимев еще девятнадцать ключей, которые с виду были как две капли воды, схожи. И только один подходил к замку. Она его пометила, оставив красную точку на кольце. Так что, когда берешь ключ, точку попросту не видно. Да и кто будет его рассматривать, если голова забита мыслями только о том, чтобы открыть тайник? Здесь, она и спрячет дневник.
Холли открыла дверцу, положив тетрадь на самое дно, под кипами писем и прочей мелочью. Когда раздался звонок телефона, она быстро заперла замок, накрыв ковриком, и побежала в гостиную.
- Да?
- Холли, с тобой все в порядке? – обеспокоенно спросил Льюис, на том конце провода.
- Да. А что?
- Ко мне приезжали из полиции. Сказали, что к тебе вломился какой-то мужик.
- Он не вломился. Он попросил о помощи. – Устало протянула она, смочив тряпку, намереваясь, все же отчистить пятно.
- Зачем ты его впустила? – выпалил Льюис. – А если бы он оказался убийцей?
- Вряд ли, он едва стоял на ногах.
- И что ты с ним делала? – закипал Льюис.
- Пыталась оказать первую помощь. Остановить кровь, и все-такое.
- Что?! – Холли услышала в трубке, как что-то упало. – Кровь?! Надеюсь, он не испачкал мебель?
Льюис, похоже, совсем обезумел от этой педантичной любви к мебели. Я в ужасе. А если бы это был ребенок? Он никогда раньше таким не был. Для него это не имело особо значения. Но, чем больше я его узнавала, тем больше понимала, что Льюис просто очумел от этого фетиша. Господи, неужели, он и меня хочет сделать предметом своего интерьера. Живая мебель! Только и мечтала об этом.
- Льюис, у тебя есть хоть капля сочувствия? – выпалила Холли. –  Он был едва жив! Серьезно ранен!
- Что?! – заорал Льюис. Холли услышала, как он ударил по столу. – Ты пустила его сесть на нашу мебель!? Ты с ума сошла?! Надеюсь, он был ранен в голову, иначе я ему это устрою!
- Прекрати! Я не могла не открыть! – Она бросила тряпку, двинувшись на кухню, за сигаретами. – Это ты смог бы спокойно стоять и ничего не делать! А я не бесчувственная мебель!
- Да, что с тобой, черт подери?! Пускаешь в наш дом невесть кого! Еще и на наши диваны! А меня значит, долой?!
Холли глубоко затянулась сигаретой, отодвинув трубку от уха. Господи, его голос меня раздражает!
- Так вот в чем дело, Льюис? Тебя волнует, только твоя чертова мебель?! А если бы на его месте была я? Что тогда? Вызвал бы скорую для своей вшивой утвари?! 
- И чем ты оттираешь кресло?! – проигнорировав ее высказывание, выпалил Льюис.
- Порошком. – Процедила она.
- С ума сошла?! Это же бархат! К нему надо бережно относиться! Порошком! – Льюис прорычал. – Черт бы тебя побрал!
- Все! Мне некогда! – Холли отсоединилась. – Как же ты меня достал! – Крикнула она на трубку. – Это было последней каплей! О свадьбе даже не заикайся! Я не хочу связывать свою жизнь с таким бессердечным засранцем!
Снова звонок телефона. Холли нахмурилась, буравя взглядом трубку.
- Если думаешь, что я буду извиняться, то черта с два! – Она схватила телефон. – Да!
- Привет, сестренка! Как поживаешь? – весело отозвался женский голос. Слава. Моя лучшая подруга. Как же я соскучилась по тебе.
- Привет, Слава. Да, так. – Она выдохнула, затушив сигарету. – Ты как? Чем занимаешься?
- Еду к тебе. – Рассмеялась Слава. – Сейчас, только в магазин заеду и к тебе. Чмоки-чмоки.
 Слава была из тех, экстравагантных дам, которые не боялись нацепить на себя уйму украшений и всевозможных тряпок, которые не всегда сочетались. Она была безбашенной тусовщицей и любительницей драгоценностей. Последний ее возлюбленный, как послушная собачонка таскалась за Славой по бутикам, трача неимоверные суммы на одежду. Холли познакомилась с ней еще в школе, в десятом классе. Она и тогда не отличалась своей выдающейся внешностью и поведением. Мальчики толпами бегали за ней, поглазеть на ее прелести, которые она не особо то и старалась скрыть. Но взамен, всегда требовала дорогую вещицу, не испытывая при этом угрызений совести. Слава, как-то заговорила с ней на перемене, усадив свою аппетитную задницу на лавку. Ее длинные ноги, облаченные в лаковые сапоги, ярко-красного цвета с цветочками, вызвали у Холли смех. На что, Слава ответила – моя внешность, мой порок. Мои ноги на то и выросли, чтобы носить эти сапоги.
После выпускного, дружба Славы и Холли только укрепилась. Они часто проводили время вместе, не смотря на плотный любовный график Славы. Холли всегда поражалась тому, как она легко расстается и находит новых партнеров. И как легко они готовы обнажать свои кошельки ради нее.
Слава была красива. Пышные пепельные волосы, стриженные под каре. Густые черные ресницы, вздернутый носик и совершенные губы, которые были созданы, чтобы их целовали. А тело, изящное и гибкое – мужчины изнывали от соблазна, обладать такой женщиной. Иной раз, Холли сравнивала себя с ней. Ей казалось, что она не так красива, как Слава, хотя это было не так. Длинные каштановые волосы, которые доходили до копчика. Они были невероятно густыми и блестящими. Большие лазурные глаза, которые изумительно смотрелись на ее фарфоровом личике. Курносый нос, с россыпью веснушек и полные губы. Фигура Холли не уступала Славе. Разве, что у Холли были полные груди, нежели у Славы – небольшая и высокая. Узкая талия, и округлые бедра, которые не раз получали похвалу от Льюиса.
Холли скривилась, вспомнив о нем. Выхлебав все кофе, она зарядила турку новой порцией кофе и поставила на плиту. Ей нужно успокоиться.
Она опустила глаза и охнула. Халат, пропитанный кровью, не слишком отличный вариант, чтобы встретиться с подругой. Холли побежала в ванную, стаскивая на ходу халат. Она встала под душ. Казалось, что кровь впиталась и в ее кожу. Странно, но до этого ей так не казалось.
После, переоделась в короткие льняные шорты и топ, а халат отправила в ведро. Если бы Льюис мог расставаться с вещами так легко, то, я бы с удовольствием выбросила и кресло. Все равно не вернуть ему былую свежесть и белизну. Холли накрыла кресло полотенцем и вернулась на кухню. Кофе, обильной пеной поднималось кверху. Она разлила напиток по чашкам, как раз, когда постучали в дверь.
- Привет, сестренка! – Слава ввалилась в комнату, с сумками в руках. На пакетах пестрили логотипы известных и дорогих дизайнеров. Они поцеловались. – Кофе? – Она блаженно втянула носом, бросив покупки.
- Привет. Проходи.
Слава стащила с себя куртку и вошла за Холли, плюхнувшись на стул. Она была одета, как всегда вызывающе красиво.
- Ну, рассказывай, любимая моя. Чего у тебя с голосом?
Холли поставила чашку перед Славой и села за стол.
- Да, так. Льюис. – Отмахнулась она.
- Что опять перегибает палку? Вот, черт. – Слава звучно отхлебнула кофе и зажмурилась. – Чем занималась без меня?
- Убиралась.
- Этот ублюдок тебя за золушку держит? – Слава сверкнула глазами. – Ему бы свою шкурку не мешало бы почистить.
Холли закурила, обдумывая – рассказать Славе о мужчине и дневнике, или сохранить в тайне. Хотя, Слава такой человек, что под страхом смерти не выдаст тайны.
- Тут, кое-что случилось. Но, это секрет.
Слава навострила ушки. Она, жуть, как обожала секреты.
- Понимаешь, тут один мужчина оставил у меня свой дневник. Он был ранен. И когда я его оставила в гостиной, чтобы вызвать скорую, он исчез. В прямом смысле.
Слава лукаво улыбнулась, подпрыгнув с места. Она сдернула полотенце, с удовлетворением проурчав.
- Надеюсь, Льюис будет в бешенстве.
- Он уже.
Слава плюхнулась на диван.
- А что за дневник? Ты его читала?
- Да. Но, там такой бред написан. Думаю, он принадлежал какому-то умалишенному.
- Хм, - Слава закусила губу, - знаешь, сестренка, что я тебе скажу. Если незнакомый мужик оставляет тебе то, за что потом исчезает – это задница. Причем, те, которые его ранили, могут за тобой прийти. Им наверняка нужен этот дневник. Ты бы подумала, прежде чем брать его.
- Я его не брала. Пока я отсутствовала, он спрятал дневник в ящике моего нижнего белья.
- Вот, извращенец! – Слава хлопнула в ладоши. – Ладно, не дрейф. Может, и пронесет.
- Ну, спасибо. Успокоила. – Цокнула Холли. Они вернулись на кухню, за стол.
- Ну, а с Льюисом у тебя только уборка или что-то другое происходит?
- Он хочет, чтобы я стала его женой.
Слава чертыхнулась, подавившись кофе.
- И ты не сказала мне? Ну, блин, подруга еще!
- Я не соглашалась. И вообще, не собираюсь. Меня его фетиш, честно говоря, достал. – Холли встала, направившись к ящику. Она достала тарелку, где горкой лежала мелочь, вроде заколочек, камешков для аквариума, и прочей ненужной ерунды. Холли поставила тарелку на стол и запустила пальцы в горку, достав кольцо. Слава, снова чертыхнулась, облизав губы. Ее взгляд плотоядно оглядывал драгоценность, которая по стоимости не уступала Мерседесу. Удлиненный платиновый овал, с россыпью бриллиантов. А в центре мерцает синий гранат,[4]цвета смоли. Слава сглотнула.
- И ты хранишь это кольцо здесь?
- Да. Среди тех вещей, которые для меня ничего не значат. – Холли пожала плечами.
- Сумасшедшая. – Прошептала Слава, не в силах оторвать карих глаз. – Слушай. Льюис засранец, но ты можешь закрыть на это глаза. Ради такой штучки, я бы закрыла.
- В этом твоя проблема, Слава, ты как сорока. Тебя легко контролировать.
Слава нахмурилась, посмотрев на Холли.
- Стерва. – Она рассмеялась. – Тогда брось его. – Слава надела кольцо, вытянув руку перед собой. – Какая же прелестная дрянь.
- Да, он засранец. Он Льюис этого не переживет. – Холли опустилась на стул.
- Тогда, заимей себе любовника. Я так всегда делаю.
- А как же твой нынешний бойфренд? – удивилась Холли.
- Реджина? – Слава отмахнулась. Забавно, но Слава предпочитала называть Реджи – Реджиной. Правда, он об этом не догадывался. Реджи был очень красивым и мужественным. Чувственным и обходительным мужчиной. И Слава была на гране сердечного приступа, когда поняла, что влюблена в него. Хотя, любовь и Слава – вещи не совместимые.  – Он отличный кошелек. Хотя, и любовник тоже. Но, ты же знаешь меня, я не могу долго встречаться с одним и тем же. Так, что, сестренка – найди себе член. И желательно большой. Льюис то, в последнее время наверняка похрамывает в этом? – Она лукаво прищурилась.
Холли вздохнула. Когда-то для меня эти пятнадцать минут любви были совершенными и страстными. Но со временем, страсть утихла. Теперь, Льюис урезал наши ласки на десять минут. И то, все происходит второпях. Иногда, мне кажется, что секс для него, как обязанность, а нежелание любить мое тело. Но, мысль о том, чтобы завести любовника, меня честно говоря, пугает. 
- Да. Льюис уже не такой, как раньше.
- Я могу посоветовать тебе парочку мужчин, с отличной техникой и внушительными размерами. – Слава улыбнулась.
Холли кашлянула.
- Спасибо, я разберусь сама.
Слава соскочила со стула, побежав в гостиную, к пакетам.
- Я тебе, кстати, кое-что купила. – Наконец, отыскав нужный пакет, она вручила его Холли. – Снимай, на здоровье.
Холли достала из пакета, нечто похожее на комбинацию, кроваво-красного цвета. Прозрачный материал, с тонкими шелковыми полосками под грудь. И еще что-то, вроде трусиков. Две шелковые полоски, с пушками.
- Что это? – прошептала она.
- Это? Я называю это – сорви с меня это скорее и трахни! – Хохотнула Слава. – Ей богу, Холли. Оденешь это для своего, может он и устроит тебе Варфоломеевскую ночь.
- Даже не знаю. – Она недоверчиво разглядывала белье. После, убрала в пакет, спрятав в комоде. Девушки вернулись на кухню к кофе. Холли закурила, Слава с ней за компанию. Она так и не сняла кольцо, блаженно ухая о том, как оно ей к лицу.
В двери повернулся ключ. Холли напряглась. Льюис вернулся. Она посмотрела на часы – половина третьего. Видимо, ему не терпится увидеть свое любимое кресло. Вот и прискакал так рано.  
Льюис вошел на кухню. Он нахмурился, когда увидел Славу. Слава, в свою очередь развернулась к нему всем корпусом, положив ногу на ногу и улыбнулась.
- Привет, птенчик. – Она свесила руку на спинку стула, и Льюис округлил глаза, натолкнувшись на кольцо.
- Что это значит? – Процедил он.
- Льюис, - Холли только сейчас заметила кольцо, которое Слава не сняла. Она, будто нарочно выставила руку напоказ. – Я просто показала ей кольцо, которое ты мне подарил.
- Что оно делает на ее пальце?
- Я примерила его. Ты против? – театрально удивилась она. Льюис сжал челюсти.
- Верни, откуда взяла.
Слава пожала плечами.
- Хорошо. – Она сняла кольцо и бросила в тарелку. – Как ты и сказал – я вернула его туда, откуда взяла. – Улыбнулась Слава. Льюис вытаращил глаза, сжав кулаки. Он медленно перевел взгляд на Холли.
- Оставь нас.
- Если этого захочет Холли. – Слава подмигнула ей. Холли сглотнула.
- Слава, я тебе потом позвоню.
Она пожала плечами и поднялась с места.
- Ты, все-таки подумай над моим предложением, сестренка. Пока, Льюис. – Слава собрала пакеты и вышла за дверь.
Льюис пристально изучал лицо Холли. Он проводил ее взглядом, когда она убрала чашки в раковину, тщательно вымыла и положила на полотенце.
- Может, объяснишь мне? – наконец, спросил он.
- Ты и так все понял. – Холли вытерла руки полотенцем. – Нечего объяснять.
- Поэтому ты не хочешь выходить за меня? Поэтому кольцо, которое я тебе купил, валяется в этой чашке с дерьмом?! – вспылил Льюис.
- Льюис, я не хочу об этом говорить.
Он настиг ее в шаг, и сжал за плечи.
- Что с тобой происходит? Я же люблю тебя. Неужели ты не понимаешь? – Льюис заискивающе посмотрел на нее.
- Я думаю, нам лучше пожить отдельно. – Выдавила Холли, опустив глаза. Льюис разжал пальцы и отошел назад.
- Решила воспользоваться предложением этой вертихвостки? – Он ухмыльнулся. – Ладно. – Льюис еще несколько минут смотрел на Холли, словно запоминая ее лицо. После, резко развернулся и вышел за дверь.
 
 
ГЛАВА 3
 
 
Холли стояла перед зеркалом, разглядывая на себе подарок ее любимой подружки. Мягкая ткань легко облегала ее изящное тело, подчеркивая линию груди. А трусики, игриво смотрелись на ее округлых бедрах.
Льюис, конечно, не увидит этого на мне. Но, почему бы не сделать себе приятное?
Она легла в кровать, поставив себе ультиматум – завтра соберет вещи и переедет к себе. Сегодня, у нее не было сил и желания. Холли натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза.
Ночь была теплой. Сквозь шторы, с шипением, скользил ветерок. Холли откинула одеяло, повернувшись на спину, и закинув руку за голову. Она блаженно замурчала, ощущая на себе, воздушные прикосновения. Она вздрогнула, ощутив что-то холодное, которое поднимается вдоль ее живота и груди. Холли разлепила веки, пытаясь сфокусироваться. Но в темноте, едва ли можно что-то различить. Она попыталась приподняться, но ощутила сопротивление, которое теперь, давило в ее шею.
Холли сглотнула, зажмурившись, и снова во все глаза, уставившись в темноту. Там что-то было. Совсем рядом с ее кроватью. Что-то большое.
- Кто здесь? – прошептала она, удивляясь своему дрогнувшему голосу. Шорох. И кажется, тихое рычание.
- Отдай то, что мне принадлежит. – Раздалось в ответ, густым голосом. Холли вскрикнула, вжавшись в матрац. Ну, вот и пришла ко мне задница. Причем огромная и явно мужская. А я в таком виде. – Живо! – скомандовал голос.
- Я не могу, меня что-то удерживает. – Выдавила Холли, и выдохнула. Кажется, теперь, она может подняться. Она потянулась к лампе, но в мгновение, лампа рухнула на пол. Холли чертыхнулась – какие, однако, неуклюжие грабители пошли!
- Отдай то, что мне принадлежит. – Повторил голос. Она ощутила напряжение в его тоне.
- Хорошо. – Холли медленно сползла с кровати, сев на пол. – Вы не могли бы включить свет? – Черт с ним, с моим видом. Главное, чтобы он побыстрее убрался отсюда. – Ничего не видно.
- Это ни к чему.
- Я не смогу вернуть вам то, что вы требуете, без света. – Недовольно буркнула Холли. Она зажмурилась, когда комнату залил яркий свет. Надо же, я даже не услышала, как он двигался. Ни скрипа половиц, ни шарканья ботинок. Он, что, по воздуху передвигается? Холли протерла глаза, вздрогнув.
Он действительно огромный. Холли не показалось.
Теперь, когда ее глаза, привыкли к свету, Холли могла разглядеть его. У него были короткие темные волосы, что небрежно лежали на голове. Бронзовая кожа, казалось, отливала перламутром. Полные губы, которые он крепко сжал. Нос, немного кривоват, как будто он был боксером, и удивительно зеленые глаза. Изумрудные. Словно эти два камушка, мерцают, завораживают своей красотой.
Остальное, она не могла разглядеть под плащом, лишь некоторые детали.
- Кейн. – Выдохнула Холли. Мужчина сверкнул глазами, в шаг, настигнув ее и схватив за шею, поднял в воздух. Холли захрипела, вцепившись в его ладонь, которая с легкостью, обхватывала ее шею. Она ощутила холод, словно к горлу приложили кусок льда. Слишком холодный. Слишком сильный.
- Ты читала дневник?! – зарычал он, оскалившись. Холли округлила глаза, увидев, как удлинились его клыки. Глаза, потемнели, став рубиновыми.
- Да. – Выдавила она.
- Кто давал тебе права?! – Кейн легонько тряхнул Холли, но этого было достаточно, чтобы в ее теле что-то хрустнуло.
- Интерес. – Холли смыкала глаза. Не могу дышать. Слишком сильно давит. Не могу сопротивляться. Кейн зарычал, отшвырнув Холли на кровать. Она закашлялась, хватая воздух ртом. Горло саднило. Холли сморщилась, попытавшись сглотнуть.
- Верни мне дневник! – рявкнул он. Холли медленно села на кровати, бросив на него хмурый взгляд. Этот Кейн, животное! К чему опыты, если и так все понятно. Лучше бы ко мне ворвался насильник. – Живо! – Холли отпрянула, уставившись в клинок, который замер в нескольких дюймах от ее лица. Так вот, что это было. Холодное движение меча, вдоль моего тела. Он, что проверял – сплю я или нет? Холли вела взгляд вдоль меча. Необычный, с алой рукояткой, на которой повязаны кожаные ремешки с узелками. Была еще одна особенность – Холли заметила, что у Кейна, вместо ногтей – черные загнутые когти.
Холли слезла с кровати, воровато поглядывая на Кейна. Она выдвинула ящик, достав оттуда шкатулку. Высыпав содержимое, она внимательно разглядывала каждый ключ. Кейн терпеливо ждал, шумно дыша. Когда, на исходе пятнадцатого, ей попался нужный ключ, она повернулась к кровати. Что-то меня не радует перспектива, сверкать своей задницей перед этим животным. Сослаться на бессилие? Хотя, ему вряд ли нужна я.
- Вы не могли бы… - осторожно начала Холли, как Кейн, с силой пнул кровать, что та отлетела в сторону. Она отшатнулась, отметив внушительный размер его стопы. Кейн был невероятно силен, и невероятно грозен. Холли откинула коврик и, вставив ключ, повернула в замке. Она медлила, украдкой бросая на Кейна взгляд. А если это он ранил того мужчину? Если это он убил его? Тогда, он и меня убьет. Черт, в какую же я задницу влипла? Права была Слава – не стоило мне с этим связываться.
- Дневник! – Рявкнул Кейн, сжав рукоятку меча.
- Зачем он вам? – спросила она. Зачем я его об этом спрашиваю? Мне бы отдать то, что он требует, и бежать, куда глаза глядят. Какого черта я делаю?
- Он принадлежит мне. – Процедил он, сверкнув глазами.
- Откуда мне знать, что он ваш?
- Не твое дело.
- Вы убьете меня? – глупо спросила Холли.
Кейн ухмыльнулся.
- Тогда, вы его не получите! – Холли захлопнула дверцу, заперев ключом. Она резко вскочила, выхватив ключ, и понеслась к окну. Кейн в мгновение оказался рядом с ней, прижав к стене. И снова его ледяные пальцы, обхватили шею Холли.
- Не нужно играть со мной. – Прошипел Кейн. – Ключ. – Он резко повернул лицо к окну, услышав свистящий звук, с которым ключ вылетел из окна, на землю. Кейн оскалился. – Глупая женщина. – Кейн отошел от Холли, двинувшись к тайнику. – Мне нужен был ключ, чтобы не испортить пол. Но ты, видимо в этом не нуждаешься.– И он с силой ударил подошвой тяжелого ботинка в пол. Дверца с легкостью треснула, разломившись на куски. Он выдернул ногу, когда она провалилась в прореху. Кейн просунул руку, достав тетрадь. После, убрал ее в сумку, что висела на поясе. Холли выдохнула, когда Кейн исчез за дверью. Ее сердце бешено колотилось, а соски, что стало для нее шоком, ныли от возбуждения. Она прикрыла глаза, вспомнив его холодное прикосновение пальцев. Он слишком опасен для меня. И слишком сексуален, для того, чтобы нравиться мне.
 
 
Утром, Холли собрала сумку с вещами. Она не хотела оставаться здесь, не потому что, охладела к Льюису, а потому что боялась за него. Он мог пострадать из-за ее любопытства. Если пришел один, придет и другой. Холли оставила записку на прикроватном столике, прося не искать и не пытаться ее вернуть. И лучшее, что он может сделать для нее, это переехать на некоторое время к своим сестренкам. Так будет безопаснее. Почему? Холли задумалась. Если она ответит, то ему точно не избежать смерти. Просто оставь свою задницу у своих сестер, и не смей ее поднимать, пока я не скажу!
Холли вызвала такси, и, подхватив сумку, двинулась к выходу. Заперев дверь, она вскрикнула, натолкнувшись на детектива Крафта. Слишком много приключений. Я становлюсь параноиком!
- Мисс Вуд. – Улыбнулся Крафт. Половина его лица оставалась таинственным, за черными очками. От его загадочности, у Холли сжался желудок. – Куда-то спешите?
- Да. – Она натянуто улыбнулась.
- А я хотел с вами поговорить.
- Как-нибудь в другой раз. – Холли сделала шаг в сторону, но Крафт преградил ей путь.
- Может, все-таки поговорим? Я могу подвезти вас.
- Спасибо, но я воспользуюсь такси.
- Вы же не хотите сопротивляться следствию? – Оскалился Крафт. Холли содрогнулась от его хищной улыбки. – Пройдемте. – Он развернул ее лицом к двери. Холли трясущимися руками вставила ключ и повернула в замке. Крафт толкнул ее внутрь, захлопнув дверь. Если пришел один, придет и другой. Вот и сбылись мои страхи. Он прижал ее к стене, сомкнув пальцы на шее. Да, что же это такое! Всем не терпится ухватиться за мое горло! – Дневник! – Прошипел Крафт, обдав ее лицо запахом гнили.
- Что? – заикнулась Холли, выпустив из рук сумку. Его пальцы были такими же ледяными, как у Кейна. – Я не понимаю, о чем вы?
- Не будь дурой, я знаю, что у тебя дневник! Отдай его мне! – Он сильнее сжал пальцы.
- У меня его нет. – Выдохнула Холли. Хотела бы она, чтобы здесь был Кейн? Да, очень! Только он мог избавить ее от этого мерзкого детектива. Если он, конечно, таковым являлся.
- Играть со мной вздумала? – оскалился Крафт, обнажив клыки. Он потянулся к очкам. Холли ойкнула, увидев его холодные и злые глаза. И все же она не могла не заметить, как привлекательно его лицо. Как широки его плечи, и как он высок, около семи футов скалы возвышающейся над ней. – Тогда, я не против составить тебе компанию. – Он отвел руку назад. Его ногти удлинились, медленно превращаясь в костяные колья, с кончиков которых стекала белая жидкость.
- Крафт!
Боковым зрением, Холли увидела Кейна. Он стоял в трех футах от них, сложив руки на груди. Крафт прошипел, повернувшись к нему. Его лицо перекосило в усмешке.
- Какого черта ты здесь делаешь?
- То же самое, я хочу и у тебя спросить.
- Пришел спасти свою девчонку? – Крафт резко развернул Холли к себе спиной, удерживая одной рукой за шею.
- Ее? – удивился Кейн. – Она мне ни к чему. – Он равнодушно пожал плечами.
Холли бросила на Кейна свирепый взгляд. Вот, же наглец! Меня здесь чуть не прихлопнули, а он даже не признается, что пришел спасти!
- Лжешь! – прошипел Крафт.
- Крафт, ты нисколько не изменился. – Цокнул Кейн. Он достал из сумки дневник. – Ты ведь, за этим пришел? – Холли почувствовала, как Крафт резко сдавил ее шею. – Так почему бы тебе не попробовать забрать его?
Крафт ухмыльнулся.
- Бросаешь мне вызов? – Он резко отбросил Холли в сторону, оцарапав ее. Она отлетела к окну, ударившись затылком.
- Как всегда. – Кейн спокойно вернул дневник в сумку, даже не отреагировав на всхлипы Холли.
- Что же, - Вторая рука Крафта, также модифицировалась. Колышки скребли по полу, оставляя под собой тонкую полоску жидкости. – Тогда, ты умрешь. – Крафт метнулся в сторону Кейна, взмахнув кольями. Кейн выхватил меч, с легкостью блокировав его атаку. Холли попыталась встать, но внезапно почувствовала острую боль в руке. Она словно, приковала ее к полу. Она с замиранием, наблюдала за тем, как мужчины размахивали мечами, словно это были легкие опахала. Их движения были грациозны, и в тоже время мощны. Кейн с легкостью уходил от наскоков Крафта, который рычал, брызжа слюной. Если Кейну удавалось в какие-то мгновения замешательств, поддать тому под зад, тот чертыхался, с еще большей ненавистью обрушивая на него удары. – Ты такой же, как мы! – зарычал Крафт, сделав выпад. Кейн перехватил его подачу. Звук, соприкасающихся кости и метала, напоминал лязганье цепей.
- Я никогда не буду таким, как вы! – Оскалился Кейн. Он резко отвел его руку в сторону мечом, другую, своей рукой. – Я Кейн Браун! – Он с глухим ударом, прошиб грудь Крафта, что тот отлетел в стену. Стремительно метнувшись в его сторону, и занеся меч над головой, Кейн был готов нанести смертельный удар. Но, в этот момент, Крафт изрыгнул мутную жидкость. Она тугой струей, полетела в Кейна. В последний момент, Кейн, кувыркнувшись, отпрыгнул в сторону.
- Я еще вернусь! – Зарычал Крафт, вылетев из стены. Он проскочил мимо Холли, и нырнул в окно.
Кейн зарычал, несколько минут смотря в окно.
- Всегда они так. – Он поднялся на ноги. – Трусливые ублюдки. – Кейн подошел к Холли, подхватив ее под руки, и старательно обойдя жидкость, от которой поднялся пар, отнес на кухню. Он поставил ее на ноги, у столешницы. – Ты ранена.
- Спасибо, что заметил. – Буркнула Холли, поморщившись от боли. Она чувствовала, что слабеет, и перед глазами плывет комната. Кейн снял плащ, бросив его на стол. Теперь, Холли могла разглядеть его фигуру. У него были, до невозможности, широкие плечи. Узкая талия, и крепкие ноги, облаченные в кожаные штаны. Мощные руки, завораживали ее своей силой.
- Водка есть?
- В холодильнике. – По-моему сейчас не время праздновать…
Кейн достал из холодильника бутылку, и поставил на столешницу. Затем, извлек из ножен, что висел на поясе, клинок с кривым лезвием.
- Зачем это? – испугалась она.
- Нужно избавиться от отравленной плоти.
- Что? – вскрикнула Холли. – Нет!
Кейн резко сорвал рукав с платья. Ткань скользнула вниз, содрав кожу, которая уже успела покрыться корочкой, и почернеть. Холли закусила губу, простонав.
- Посмотри! – прорычал Кейн. – Если не срезать этот кусок, то через пару минут, твоя рука потеряет чувствительность! Еще через пять минут, наступит паралич. А через десять минут, ты умрешь! Ты этого хочешь?!
- Нет! – Холли всхлипнула. Больше всего она боялась боли. Но, еще ее настораживали эти густо-рубиновые глаза. Глаза хищника, который готов пролить кровь, чтобы насладиться добычей.
- Тогда, доверься мне. – Кейн вздохнул. Он взял ее руку и закинул себе на шею. – Если станет больно, можешь ухватиться за меня.
- Продезинфицируй нож. – Простонала Холли и вскрикнула, впившись ногтями в его шею, и дернув Кейна на себя. Жутко острая боль ударила в руку. У нее перехватило дыхание. А затем, к горлу поступила тошнота, когда она почувствовала, как кровь струйкой бежит вдоль ее руки.
- Хорошая девочка. – Пророкотал Кейн. Холли опустила голову ему на грудь, уткнувшись лбом. Еще одна волна боли. Словно рану ошпарили кипятком, хотя водка была холодной. Холли в беспамятстве стиснула его сосок зубами. Кейн простонал, бросив бутылку в раковину. Он схватил ее за волосы, резко отстранив. – Этого, я тебе не разрешал делать.
- Прости. Очень больно. 
Тщательно осмотрев ее руку, Кейн перевязал рану бинтом.
- Спасибо. – Прошептала она, медленно направившись из кухни. Голова была как в тумане. Тело не слушалось, и перестало отвечать на приказы мозга, двигаться. В обмороке, Холли рухнула на пол.
- До чего же слабые эти женщины. – Цокнул Кейн, подхватив ее на руки. 
 
 
Ей снился Крафт, с его холодными и злыми глазами. С его длинными, острыми когтями, из которых сочилась белая жидкость. Кислотный запах дразнил ее нос, и она морщилась, пытаясь задержать дыхание. Крафт надвигался, замахиваясь когтями. Он хотел убить ее. И кажется, ему это удалось. Потому что Холли ощутила боль. Она разрывала ее. Холли застонала, елозя головой по подушке. Хищный оскал Крафта, как клеймо, на ее покорном теле. О, Боже, мое тело! Почему я его не чувствую? Холли всхлипнула, и открыла глаза. Боль дала о себе знать. Видимо, во сне она дернула рукой, что пробудила ее.
Она села на кровати, наткнувшись на Кейна. Он стоял у окна.
- Я думала, ты ушел.
- Я собирался. – Ухмыльнулся Кейн.
Холли встала на ноги, покачиваясь, прошла в ванную. Нужно, смыть с себя эти жуткие воспоминания. Она открыла кран с холодной водой и зачерпнула воду, поморщившись. Придется, привыкнуть использовать левую руку. Хотя, у Кейна с этим проблем нет. Он прекрасно владеет обоими. Даже, когда соскабливал эту чертову корку, его рука не дрожала. А где же была его другая рука? Кажется, на плече. Она отодвинула ворот платья, рассмотрев кожу. Удивительно. С его силой, он умеет быть нежным.
- Тебе помочь? – спросил он, стоя на пороге. Холли взглянула на него, в отражение.
- Я справлюсь. – Она закрыла кран, и промокнула лицо полотенцем.
- Через пару дней, рана затянется.
Она выдохнула.
- Что это было за существо?
Кейн удивленно вскинул брови.
- Я думал, ты назовешь его человеком?
- Не трудно догадаться, что это не так. Ты тоже не человек.
- Это ты из дневника узнала? – Он ухмыльнулся.
- Не только. Твой цвет глаз. Когти. Температура тела.
- И? – протянул он, сложив руки на груди.
- Сила, мощь, скорость. Ты из людей-Х?
Кейн хрипло рассмеялся. Как не странно, но Холли понравился его смех. Его густой тембр голоса, дразнил ее.
- Думаю, с тебя достаточно знать и того, что я не человек.
- А этот Крафт. Он такой же, как и ты?
Кейн свел брови. Холли прикусила язык, вспомнив, как разозлили слова Крафта – что он один из них.
- Крафт – ошибка природы. Неудачный опыт безумца. – Процедил он.  
Сквозь неловкое молчание прорвался телефонный звонок. Холли испуганно посмотрела на трубку. Если это Льюис, то я не хочу объясняться с ним при Кейне. Не нужно ему знать о нем.
- Ответишь?
Холли взяла трубку и нажала на «прием».
- Да? О, извини. Тут, были кое-какие дела. – Она бросила взгляд на Кейна. Тот ухмыльнулся. – Конечно, приеду. Только переоденусь, и приеду. Пока.
- Тебя проводить к подруге?
Она округлила глаза.
- Откуда ты знаешь?
- У меня отличный слух.
Холли смущенно улыбнулась. Отличный слух. Надеюсь, он не умеет читать мысли. Потому что, если Кейн узнает, то, о чем я думаю, он решит, что я сумасшедшая. Он не может мне нравиться. Он же грубый! А Славе, он бы понравился. – Она нахмурилась. – Не смей ревновать. Она его даже не видела. Хотя, я и так знаю, чем все закончиться...
- Тебе помочь переодеться? – Спросил Кейн, прервав ее мысли. Холли сглотнула. А теперь, он, значит, хочет раздеть меня. Отлично! Впрочем, он видел достаточно вчера ночью, все мои прелести, в откровенной сорочке.
- Я справлюсь.
- Просто, я знаю, каково это, владеть одной рукой.
Холли поймала его лукавый взгляд. Она кашлянула, подняв надменно подбородок.
- Спасибо. Но, я сама.
- Как знаешь. – Кейн пожал плечами, выйдя из спальни.
Холли несколько минут пыталась дотянуться до молнии. Ее так и подбивало воспользоваться правой рукой, но стоило ей двинуть, как боль возвращала ее к действительности. Оставив тщетные попытки переодеться, она достала из шкафа пиджак и накинула на плечи. Кейн стоял на улице, держа ее сумку.
- Все же решил проводить меня до подруги? – Она заперла дверь.
- Мало ли что. Вдруг водитель окажется одним из них.
Холли похолодела от его слов. Мысль, о том, что ей придется снова пережить боль, заставила ее поежиться. Кейн поймал такси. Он открыл дверь, предусмотрительно втянув носом спертый запах в кабине. Только после этого, пропустил Холли на заднее сидение. Сам сел рядом. Помимо всего, у него еще и нюх отличный. Не человек – а животное на двух ногах. – Подумала Холли, посмотрев украдкой на Кейна. Он был сосредоточен. Не пропускал из виду, летящий мимо городской пейзаж. Несмотря на его грозный вид, Холли чувствовала себя с ним защищенной. Он не причинит мне зла. Кейн уже доказал это.
Слава долго обхаживала своего ухажера Реджи. И теперь, полноправно владела его особняком в три этажа, в центре Сиэтла, где простиралась зеленая лужайка с фонтаном. Беседка, в окружении пестрого цветника, и бассейн. Кейн прищурился, пристально изучая полукруглый фасад особняка. Его стены были из рыжего камня, на котором, лианами вились листья. Остроконечная крыша, издалека походила на крону дерева. Амфитеатральная лестница из мрамора, полукругом простиралась вдоль дома.
Расплатившись, Холли вышла из машины. Кейн, подхватив ее сумку, последовал за ней, к воротам.
- Здесь живет твоя подруга? – протянул Кейн. Кажется, он был очень поражен увиденным.
- Это одно из сотен мест, где живет моя подруга. – Пространно ответила она, нажав на кнопку домофона. – Открывай, это я.
Ворота медленно разъехались в сторону, и на лестнице показалась Слава, в ядовито-желтом платье. Она помахала рукой, приглашая в дом. Кейн напрягся. Здесь, для него было много новых запахов, о которых он давно забыл. Пахло свежей травой, сладкими цветами и солью.
- Пойдешь со мной? – Удивилась Холли.
Кейн нахмурился, и шагнул вперед. Он смотрел себе под ноги, разглядывая короткостриженый газон. Ему хотелось снять обувь, и ощутить мягкость травы. Он так давно не ходил босяком. По обеим сторонам от особняка, возносились березы и ели с густыми кронами. Там же располагались резные лавочки из белого дерева. Кейн глубоко вдохнул воздух, и блаженно прорычал. Он остановился, с интересом разглядывая фонтан. Массивный шар, который удерживался на тонком шпиле, в кольце глубокого колодца. Голубая вода, в свете солнца, мерцала, словно драгоценные камни, переливаясь всеми цветами. Вдоль лестницы тянулись ряды кашпо, с пышными кустами.
- Привет, сестренка. – Слава поцеловала Холли в щеку. Она вскинула брови, взглянув на Кейна. Этот оценивающий взгляд, Холли ни с чем не перепутает. – Привет, здоровяк.
- Меня зовут Кейн Браун. – Кивнул он.
- Ну, привет, Кейн Браун. Проходите. – Слава пропустила мужчину вперед, схватив Холли за руку. Она стиснула зубы, чтобы не завыть от боли. – Ты где такого самца подцепила? – Выпалила она, плотоядно провожая фигуру Кейна.
- Сам появился. – Выдавила Холли, высвободив руку. – Реджи не будет против, что я останусь у тебя?
- Он в командировке. Через пару дней прилетит. Слушай, ну, он и здоровяк. Ты, конечно, молодец, что прислушалась к моему совету и остановилась на нем. Но, будь поаккуратнее. – Слава придвинулась к ее уху. – Такие, в штанах носят гранатомет, вместо члена.
Холли покраснела. Она понимала, что Кейн прекрасно их слышит, и наверняка ухмыляется. 
Кейн оглядывал гостиную. Дощатые полы из светлого дерева. Стены, отделанные буком, светло-терракотового цвета. Мебель из натурального дерева, с мягкими подушками, бежевых и молочных оттенков. На полах ковры, с пышным ворсом. У стены, тесниться камин, из серого камня. Керамические кашпо, с живыми цветами, с кобальтовой росписью – символами, олицетворяющие многоводье и тысячи озер, которые сглаживают углы.  Широкая стеклянная дверь, через которую можно легко попасть к бассейну. Обилие света, что проходит сквозь стеклянные двери, наполняют комнату воздухом и природой. Изящность и тонкость интерьера, поразила Кейна. Он так и стоял, открыв рот, не понимая – как можно в доме, воссоздать такую красоту?
- Присаживайся, Кейн Браун. – Кейн опустился на диван, и Холли передернуло. – Я не такая чистоплюйка, как моя сестренка.
- С чего ты взяла, что я чистоплюйка? – удивилась она.
- Ты с Льюисом превратилась именно в нее. – Слава села рядом с Кейном. Она положила ногу на ногу, нарочно приподняв подол платья. – Сегодня жарко. Не хочешь искупаться в бассейне?
- В бассейне? – удивился он, нахмурившись.
- Ну, да. Это такая большая ванная с водой. Только на свежем воздухе. Ну, так как? Мы искупаемся. – Она лукаво улыбнулась Холли, поймав ее испуганный взгляд.
- Не знаю.
- Ну, ты знаешь, где нас искать. – Слава вскочила с дивана, и, схватив Холли за руку, потащила на второй этаж, впихнув ее в комнату.
- Ты же не собираешься заставлять меня идти в бассейн? – с надеждой спросила Холли.
- Конечно, собираюсь. – Слава стащила с себя платье, оставшись голышом. Она выдвинула ящик, и быстро пробежавшись по содержимому пальцами, выхватила купальник. – Одевай! – Скомандовала она, достав еще один, ярко-зеленого цвета. Холли с недоверием уставилась в мини-тряпочки, апельсинового цвета. – Я сгораю от любопытства, увидеть его тело. Разве ты не того же мнения?
- Не очень.
- Одевай! Это приказ! – Слава живо натянула на себя купальник, который походил на две полоски с завязками.
- Ты с ума сошла! – выдохнула Холли. Слава смерила ее угрюмым взглядом. – Ладно. – Она вошла в ванную, стащив пиджак. Рука по-прежнему ныла, но, по крайней мере, она могла теперь ей двигать. Холли разделась, разглядывая купальник. – Вот, же стерва! – Выругалась она. Лиф, представлял собой два треугольника, с тонкими лямками, которые едва умещали грудь. А трусики с трудом скрывали ее бугорок. Она завернулась в полотенце и вышла из ванной. Слава прихорашивалась перед зеркалом. На бедрах у нее было повязано парео, в тон к купальнику.
- Какого черта, ты нацепила на себя полотенце? – возмутилась Слава, цокнув. – Что с рукой?
- Да, так. Несчастный случай.
- Ясно. – Слава, наконец-то, отвлеклась от зеркала, встряхнув волосами. – Пошли.
Слава неслась к бассейну, в предвкушении увидеть обнаженный торс Кейна. Как его смуглое тело, мерцает на солнце, а капельки воды, сбегают вдоль крепкого корпуса. Она минорно простонала, но осеклась, заметно расстроившись. Кейн сидел у бассейна, и смотрел на воду. Холли облегченно выдохнула – ей не придется краснеть и смущенно отводить глаза.
- Кейн, а почему ты еще не в бассейне?
- Не люблю воду. – Ответил он, украдкой бросив взгляд на Холли. Слава хмыкнула, сняв парео, и залезла в воду. Холли села рядом с Кейном, натянув полотенце на грудь. – Ты тоже не любишь воду?
- Не хочу, чтобы намокла повязка.
Они молча наблюдали за тем, как Слава размеренно плавая в воде, охает и ахает. Она подплыла к бортику и улыбнулась.
- Ну, чего вы такие кислые? Сестренка, давай поплаваем!
- Не хочу.
- Иди. – Кейн коснулся ее колена. Мне это показалось? Или Кейн возомнил себя моим хозяином? Она, надменно хмыкнув, поднялась, и сняла полотенце, бросив его на Кейна.
- Спасибо, что разрешил. – Холли отошла от бассейна, и, разбежавшись, прыгнула в воду «бомбочкой». Брызги окатили Кейна, что рассмешило девушек. Он же, смахнув с себя воду, ухмыльнулся. Пока девушки резвились в воде, Кейн развалился на лежаке и прикрыл глаза, подставив лицо солнцу.
Здесь, ему было комфортно, не то, что в своей мрачной и затхлой хибаре, которая осталась после его отца. Там, он чувствовал себя, как в карцере – одиночество, тоска и отчаяние. Виктор – его отец, тот еще безумец. Бросив свои раскопки, он занялся его воспитанием и изучением Кейна. Для Виктора, Кейн был аномалией. Совершенным открытием, которое до конца не мог изучить. Опыты, тесты. Это было не выносимо для маленького Кейна. Но, он терпел. Год за годом, Виктор не оставлял попытки решить, кем же является Кейн? Он и сам теперь хотел это узнать. То, что у него меняются глаза, имеются клыки, когти и температура тела изменчива, как погода, Кейн заметил это еще, будучи юношей. Тогда, он серьезно поссорился с отцом и ощутил, как его тело стынет, словно его погрузили в ванную со льдом. Он рычал, прикусив клыками свои губы до крови, желая понять, что, черт возьми, с ним не так? Изнутри, Кейна словно разрывало. Сердце колотилось так, будто по нему бьет отбойный молоток.
Кейн сжал челюсти, приоткрыв глаза. Девушки сидели у бассейна, с другой его стороны, и весело щебетали. Как же ему этого не хватает. Простого, человеческого общения. Это все, чего он желал от своего отца.
После легкого ужина, Слава проводила в комнату для гостей, Холли и Кейна. Она, лукаво улыбнувшись, заметила – что это не кровать, а настоящий трахадром! Холли покраснела и выругалась.
- Спасибо, что проводил. – Она замялась, бросив взгляд на дверь. Этот взгляд говорил о том, что пора бы ему уходить. Но Кейн, похоже, не понял.
- Я останусь. – Он сел в кресло, у стены.
- Останешься? Ты уже вернул себе дневник, я думала, ты после этого сразу уйдешь?
- Мало ли, понадобиться моя помощь. Я так понял, ее мужчины нет дома. А вы женщины, такие беззащитные.
Холли хохотнула, вспомнив, как Слава однажды отпинала грабителя, что забрался в ее дом. Она схватила кочергу, и угрожающе занеся руку над его головой, завизжала – Трогать мои трусики! Парень, был в шоке. Он не совсем понял, при чем тут ее трусики, когда его волновали драгоценности, что, кстати, лежали там же, где и нижнее белье. Слава размахивала кочергой, устрашающе вытаращив глаза и не переставая кричать. Парень, все-таки схватил несколько ударов, и ему с трудом удалось выскочить в окно. Слава хотела последовать за ним, но вор заверил ее, что в этом нет необходимости, и, прихрамывая, поплелся прочь от дома.
- Это вряд ли. – Заверила она.
- Ты можешь ложиться спать. Я пройдусь. – Он снял плащ и ножны, положив их на стул.
 
 
Кейн снял ботинки, ступив на газон. Он прикрыл глаза, предвкушая удовольствие, но поморщился. Ступни не хотели отзываться на мягкость травы. Она была жесткой, словно пластмасса. Кейн сел на корточки, пригнувшись лицом к газону, и вдохнул. Трава ничем не пахла. Хотя, ее запах он запомнил. С ней связаны некоторые воспоминания. Жаль, что плохие. Жаль, что он не может вспомнить то, чтобы радовало его.
Впервые, Кейн ступил босяком на траву, когда убегал в лес, подальше от Виктора. Тогда он был вне себя. Крушил его лабораторию, разбивая колбы, мензурки, и прочую дрянь, от которой Кейна тошнило. Он рычал, убегая в лес, сбивая деревья, и кромсая их в щепки. Кейн завыл, сжимая пальцы в кулак, так сильно, что когти впивались в его ладони. От этого, он еще больше злился, сотрясая ревом природу. Потревоженные птицы взлетали ввысь, затаившиеся хищники, пятились назад, стараясь не выдать себя. Он был сильнее, быстрее и опаснее их. Кейн опустился на колени, впившись когтями в землю. Он поднес чернозем к носу и глубоко втянул. Сладкий, влажный и такой умиротворяющий запах. У Кейна закружилась голова. Его трепещущееся сердце, замедлялось, давая груди спокойно вдыхать.
А этот запах отвратителен. Кейн поднялся. Он ходил вокруг деревьев, прикасаясь к ним, вдыхая их запах, вслушиваясь в шепот листьев и ветра, что доносил до него новые запахи и звуки. Он слышал, как на другой стороне дороги, из домов доносятся голоса и музыка. Запахи, терпкие, горькие и удушающие, для его понимания. Запах ненависти, переплетается с запахом вожделения. Кейн выдохнул. Слишком много запахов.  
Он двинулся к бассейну, рассматривая воду. При луне, вода была, словно в паутинах света и переливалась от неоновых подсветок, от нежно-голубого до фиолетового. Кейн не просто не любил воду. Он ненавидел ее. Потому что она, для него могла стать кошмаром. Но соблазн, пробуждает аппетит. Кейн ощущал ее соленый привкус на языке. Странно, что Слава предпочла обычной воде, морскую. Он разделся догола и прыгнул в воду, ощущая, как соль насыщает его тело. Она впивается своими коготками в его поры, раздражая и растворяясь.
- Ты же сказал, что не любишь воду? – спросила Холли, наблюдая за Кейном. Тот обернулся, резко выскочил из воды, и натянул штаны. Холли закусила губу, рассматривая его широкую спину. На правой лопатке, кажется, у него была татуировка. Она не могла четко разглядеть ее, так как единственным освещением были неоновые фонари в бассейне. Но, Холли отчетливо видела что-то красное, словно застывшая змея. Правда, после того как Кейн надел футболку, она разозлилась, что не смогла увидеть больше.
- Так и есть.
- А мне кажется, ты прекрасно с ней ладишь.
Кейн быстрым шагом пересек порог гостиной и бегом поднялся наверх. Холли последовала за ним, удивленная его реакцией. Я, вроде, ничего обидного не сказала. Что могло его так разозлить? Она вошла в спальню. На полу валялась одежда Кейна, а из ванной доносился шум воды. Холли подняла его футболку и вдохнула запах. Она не могла понять, что это за запах. Но, он поразительно волновал ее нос. Надо будет завтра съездить к Льюису, и сказать, что между нами все кончено. Неужели, это из-за запаха? Кейн привлекает меня. Его животные флюиды действуют на меня, как наркотик. Она прикрыла глаза, еще раз глубоко вдохнув запах. Льюис, совсем не похож на Кейна. Видимо, этого мне и не хватало. Загадки. В Кейне определенно есть загадка. А Льюис, открыт как на ладони.
- Что ты делаешь? – спросил Кейн, пристально глядя на Холли. Его рубиновые глаза, горели. Холли одернула руку, залившись румянцем.
- Я, просто… - она осеклась, уткнувшись глазами в его грудь. Совершенный и скульптурно вылепленный торс. Его грудь была усеяна светлыми волосками. А от пупка и ниже, вела дорожка более темных волос. – Я хотела...– выдохнула Холли, когда Кейн сложил руки на груди, отчего его бугристые мышцы подпрыгнули. – У Славы найдется для тебя чистая футболка.  
- В этом нет необходимости.
            - Тогда, я могу постирать футболку. Это меньшее, чем я могу отблагодарить тебя.
- Ты уже поблагодарила меня. – Кейн натянул штаны, отбросив полотенце. Холли закусила губу. Как же плотно обтягивают штаны его ноги. Он двинулся к ней, мягко выхватив футболку. – Этого достаточно.
- Где ты будешь спать?
- Я не сплю. – Буркнул он.
- Совсем? – удивилась она, залезая под одеяло.
- Совсем. – Кейн надел футболку и сел в кресло.
- Тогда, спокойной ночи.
Кейн кивнул. Холли выключила лампу, на прикроватном столике и легла на подушку. В темноте, фигура Кейна выглядела устрашающей. Он словно, массивная неподвижная статуя, затаившаяся в ночи. Холли повернулась на бок, к окну и закрыла глаза.
Удивительно, но с ним, я чувствую себя в безопасности. Кажется, я уже говорила об этом. Она вдохнула, ощутив в носу, его запах. Определенно, я не хочу быть с Льюисом. Завтра же поеду к нему и скажу правду. И пускай он устраивает истерику. Мне все равно. А еще, его надо предупредить, чтобы он не совал нос в дом. Просто процитирую ему свою записку и уйду.
Кейн прекрасно понимал, о чем думала Холли, когда смотрела на него. Он привлекал ее, как мужчина, не смотря на то, что она была не одинока. Это было не удивительно – в нем было все, что сводило женщин с ума. От крепкого тела до завораживающего взгляда. Для женщин, Кейн был эталоном силы и красоты. Но, он знал, что сила может быть опасной, с которой Кейн едва ли мог сам совладать.
Он прислушался к Холли. Сердце размеренно отбивает ритм, дыхание легкое. Она спит. Спит и не подозревает, какое чудовище находиться рядом с ней. Кейн лег на кровать, рядом с ней. Он откинул одеяло, оглядывая ее тело в шелковой сорочке. Холли нравилась ему. Но больше всего, ему нравились ее волосы. Кейн прикоснулся к ним. Они были нежнее шелка и пахли духами. Он прикоснулся к ее плечу, медленно ведя пальцем вдоль руки. Нежная, словно бархат, кожа. Кейн с трудом отвел глаза, когда Холли выходила из воды. Купальник плотно прилипал к ее пышной груди и бугорку. А торчащие соски, заставили Кейна стиснуть зубы.
Холли поморщилась, сонно пробурчав что-то себе под нос. Она легла на спину, закинув руку за голову. Ее веки подрагивали, а губы приоткрылись. Кейн нахмурился. Даже во сне, она безотчетно дразнит меня. Хотя, нет. Она, видимо, всегда так спит. Когда, я увидел ее впервые, в том откровенном наряде, я потерял дар речи. Мне пришлось разозлиться, чтобы заговорить с ней. Он провел пальцем по ее щеке, спустившись к губам, ощутив едва заметное движение губ.
- Я не хочу, чтобы ты влюблялась в меня. – Прошептал он. – Хоть, и поздно в этом тебя винить. Но, я буду делать все, чтобы ты возненавидела меня. 
Кейн вернулся в кресло. Он достал из сумки дневник, быстро пролистав. Ближе к концу, на сгибе, к листу был приклеен прозрачный пакетик, в котором виднелся багровый лоскуток ткани. Кейн оторвал пакетик, и раскрыл. Резкий соленый запах ударил ему в нос. Он сильнее вдохнул запах, нахмурившись. Этот запах. Я уже его где-то чувствовал. Почудилось ли? Но, я чувствую запах дома. Кейн убрал находку в карман штанов и закрыл дневник. Зачем упырям дневник? Что они задумали? Неужели это того стоило, Виктор? Стоило жизни, чтобы умереть за это открытие, к которому ты так стремился? Холли заворчала, развернувшись на живот. Сорочка задралась до талии, обнажив соблазнительные ягодицы. Кейн напрягся. Почему Виктор? Почему ты оставил дневник у нее? Она же человек! Ее так легко сломать!    
 
 
ГЛАВА 4
 
 
Из туннеля, поросшим серым мхом, и чуть припорошенный пожухлыми листьями, веяло холодом и смертью. У самого входа, мерцала грязная вода, с торчащими, как иглы, сорняками. В полукруге, от туннеля, лес был неподвижен. Он словно окаменел от ужаса, прикусив язык и сжавшись в размерах. Зло, что притаилось в туннеле, не давало вздохнуть лесу. Оно выползало, как густая тягучая жидкость и шипела, - если хочешь жить, не двигайся.
Туннель резко уходил под землю, разветвляясь на три коридора. Бесконечные лабиринты из камня. В эхе раздавалось монотонное капанье воды и стремительное движение, от которого лужи подпрыгивали вверх.  
            Чем дальше уходил туннель, тем холоднее становился воздух. Впереди показалась широкая стена. Личность прижала камень, и стена отъехала в сторону, открыв глазам два коридора, которые едва освещались факелами. Фигура свернула налево, миновав путь, остановилась, и снова нажала  на камень. Личности, пришлось преодолеть несколько стен, прежде чем он попал в зал.
            Зал имел форму рассеченного шара, на стены которого, падали блики от свечей. Они извивались, от сквозняков, что проскальзывали сквозь щели.
По периметру стояли фигуры. Они были неподвижны, в темных одеждах. Их каменные лица, были землистого оттенка. Глаза пустые. Только у одного из них, что сидел на троне в центре, с высокой спинкой, в глазницах горели зеленые огоньки. Его одежда была ярко-красного цвета, с золотой вышивкой. На длинных пальцах мерцали перстни.
Фигура склонилась на одно колено, и опустила голову.
- Крафт, ты принес мне дневник? – хрипло спросила фигура, надменно подняв острый подбородок.
- Нет, господин. Мне не удалось его забрать. – Ответил Крафт, не поднимая лица.
- Ты же знаешь, что я не пожелаю услышать подобный ответ, и во второй раз? – Нахмурился он.
- Да, господин, Адеос.  
- Это скабрезное, тошнотворное, преющее слово – нет! – Взорвался Адеос, ударив кулаком по подлокотнику.
- Да, господин. Дневник был почти у меня в руках. Но, Кейн вмешался. – На последнем слове, голос Крафта дрогнул. Фигуры, что стояли все это время неподвижно, шелохнулись, возмущенно выдохнув.
- Кейн?! – Адеос вскочил с места, оскалившись. – Он здесь?! Какого дьявола он тут ошивается?!
- Ему нужен был дневник. Я сражался с ним. Но, он оказался сильнее меня. – Адеос прорычал. – Если бы Кейн не вмешался, я бы убил девчонку и забрал дневник.
- Что за девчонка? – удивился Адеос.
- Смертная, господин. Дневник был у нее, пока не появился Кейн. Да, и, похоже – он желает ее защищать. 
Адеос блаженно улыбнулся.
- Что же. Похоже, мы нашли слабое место Кейна.   
Крафт улыбнулся и кивнул.
 
 
Солнце вползло в комнату, широкими полосками. В окно дул свежий ветер, неся с собой свежесть листвы. Холли проснулась, сладко потянувшись в кровати. Она блаженно выдохнула, взглянув на раскрывшийся ее глазам, пейзаж. Села на кровати, спешно натянув одеяло до подбородка. Кейн с нескрываемым интересом разглядывал ее, прищурив свои изумрудные глаза. Холли сползла с кровати, прижав к груди одеяло, и пятясь, нырнула в ванную. Взгляд, как у хищника. У меня в голове не укладывается то, что он всю ночь не спал. Наверняка, пялился на мои выпуклости. Холли аккуратно распутала повязку, поморщившись оттого, что ткань прилипла к ране. Она резко сорвала бинт и вскрикнула.
- Ты в порядке? – Кейн влетел в ванную. Он уставился на руку, откуда тонкой струйкой текла кровь. Глаза Кейна потемнели, став рубиновыми. Он ощерился. Холли прикрыла ладонью рану, вжавшись в душевую кабинку.
- Кейн, - напряглась она, заметив, как вытянулись его клыки. – Нельзя. – Предупредительным тоном, протянула Холли.
Кейн исподлобья посмотрел на нее, сжав пальцы в кулаки.
Утро было таким добрым, что нельзя сказать о Кейне. Он смотрит на меня, как на живой кусок мяса или пакет с кровью. Господи! Он вампир! Холли резко развернулась, отодвинув кабинку, и влетела внутрь, задвинув дверь. Она услышала сдавленное рычание Кейна. Слышала, как он громко цокал по кафелю, приближаясь к душевой. Холли вздрогнула, когда его широкая ладонь с когтями легла на матовую поверхность. Когти заскрипели, скользя вниз, к ручке.
- Ты не сделаешь этого, вампир! – закричала Холли, с силой удерживая ручку двери. Она понимала, что это не сработает. Кейн намного сильнее ее. И эта хлипкая дверь, для него равна бумаге. Одно резкое движение, и кабинке конец. А вместе с дверью, конец и Холли. Стоило спасать ее от другого хищника, чтобы стать его жертвой? Пальцы захватили ручку и потянули на себя. Холли вскрикнула.
- Я не обижу тебя. – Пророкотал Кейн. – Я хочу взглянуть на твою рану.
- Чтобы впиться в нее зубами? Я знаю кто ты! Ты вампир!
- Я намного хуже вампира. Открой. – Другая его рука легла на дверь.
- Ни за что!
Кейн снова зарычал. Она даже не поняла, что произошло. В какие-то мгновения, дверь с грохотом отлетела в сторону, швырнув Холли в стену. Она попятилась, завидев его голые ступни с черными коготками.
Он в шаг оказался рядом с Холли, подняв ее за локоть. Холли отвернулась, зажмурившись. Она совершенно не хотела видеть то, как Кейн вопьется и без того, в ноющую рану, клыками. Ее замутило, и ее ноги подкосились.
Кейн втянул ее запах, после включил кран, подставив руку под воду. Она открыла глаза, медленно повернув лицо к нему.
- Не стоило тебе срывать бинт. – Он вздохнул, посмотрев на Холли, что озадаченно хлопала глазами. Глаза Кейна, снова приобрели зеленый цвет, и, кажется, клыки втянулись. – Выглядит намного лучше.
- Так ты не вампир? – выдавила она. Кейн ухмыльнулся, выключив воду. Он подхватил ее под руки, вынеся из кабинки, и поставил на ноги. – Когда ты сказал, что намного хуже вампира, что ты имел в виду?
- Я не знаю. – Кейн порылся в ящике над умывальником. Он нашел аптечку, достал бинты и антисептик. – Я бы и сам хотел это узнать.
- Чем ты утоляешь голод?
Кейн бросил на нее хмурый взгляд.
- Ты действительно хочешь знать? – Он обработал рану и перебинтовал, закрепив повязку лейкопластырем. Холли пожала плечами. – Тогда не спрашивай.
Холли ждала, что Кейн извиниться за то, что напугал ее и все такое. Но, Кейн молча вышел из ванной. Ну, ладно. Если это способ понравиться мне – его дело. После недавнего инцидента, ей расхотелось принимать душ, поэтому она просто умыла лицо и почистила зубы. Открыв сумку, она закусила губу, раздумывая, чем бы поразить Льюиса в последний раз, перед тем, как бросит его? Она вытащила вещи, разложив их на кровати. Взгляд остановился на короткой бежевой юбке-гофре и белом топе, со свободными рукавами. На ноги, она надела босоножки на шпильке в тон юбке. Разглядывая себя в зеркале, Холли задалась вопросом – кого же она все-таки хочет поразить? Экс-бойфренда, что предпочел ее, вещам. Или мужчину, в ком играют опасную игру, инстинкты?
Она вышла из спальни, прихватив сумочку, и двинулась в комнату Славы. Та еще спала, сопя в подушку. Холли села с краю, и тронула Славу за плечо.
- Слава? Слава проснись!
Слава разлепила веки, сонно оглядев Холли.
- Ты чего?
- Мне нужно съездить к Льюису.
- А как же твой здоровяк? – она зевнула.
- С ним... сложнее…
- Ладно. – Слава отвернулась от Холли, натянув одеяло.
Она вышла из комнаты, тихо прикрыв дверь. Странно, куда это подевался Кейн? Неужели, ушел завтракать? Ее передернуло. Даже думать об этом не хочу.
Холли вызвала такси и вышла на улицу. Солнце распаляло воздух. Она выдохнула, откинув волосы с плеч, под которыми стало жарко. На небе ни единого облачка, не смотря на то, что Сиэтл считается самым дождливым городом. Холли уже забыла, когда дождь лил в последний раз. Она шагнула к воротам, услышав сигнал такси.
Холли шла, оглядываясь по сторонам. Она надеялась, увидеть Кейна, сидящим у дерева, или развалившимся на траве. Почему-то именно это ему больше всего подходило. Зверь, который большую часть жизни прожил в неволе, поступил бы именно так, отдаваясь запахам природы. Она только что сравнила Кейна со зверем, и ее это ничуть не удивило. Кейн и был зверем. Только вот она терялась в догадках, к какому виду Кейн относился? Толкнув ворота, Холли подошла к машине, открыла дверь и села на заднее сидение. Она поморщилась от спертого запаха, не смотря, на то, что окна в машине были опущены.
- Магазин «Boom Bara Boom». – Холли выглянула из окна, посмотрев по сторонам. Ну, да. Ты же сама сказала ему – ты получил то, что хотел. Какого же черта тебе еще надо?
Холли равнодушно следила за мелькающим пейзажем, что от скорости превращался в сплошное зелено-рыжее пятно. Водитель включил радио, откуда с вызовом вырвалась музыка. Он в такт постукивал пальцами по рулю, и даже пытался подпевать. Холли хмыкнула, встретившись взглядом с водителем, в зеркале, и тот смутился.
И с чего бы Кейну спасать меня? Ну, уж точно не от большой любви ко мне. Иначе, он бы не стал в первую нашу встречу размахивать у меня перед лицом мечом, и сжимать своими коготками шею. Хотя, его холодные пальцы, как никогда, сейчас бы пригодились. Она потерла шею, выдохнув. Я много видела фильмов про вампиров, но не видела, чтобы они передвигались на солнце. Да, определенно, у Кейна есть что-то общее с кровососами. Клыки, скорость, сила и жажда крови. Но в нем есть что-то еще. Правда, не могу понять, что? Машина круто остановилась, отчего Холли резко подалась вперед. Она чертыхнулась.
- Простите. Тормоза шалят. – Улыбнулся водитель. Она расплатилась с ним, напоследок сверкнув своей аппетитной задницей, когда вылезла из машины, и замерла перед стеклянной, вращающейся дверью. Холли видела за прилавком миниатюрную продавщицу, с черными, как смоль, волосами, и еще нескольких покупателей, в дорогих шмотках. Слава, наверняка бы, оценила их одежду по первому классу, но обязательно сморщилась. Одежда слишком скучная и однотипная. Льюиса, Холли не увидела. Возможно, он был на втором этаже, в своем кабинете. Или в комнате, обустроенной для отдыха, которая прилегала к кабинету. Холли вошла в салон, направившись к продавщице.
- О, мисс Вуд! – Приторно улыбнулась она. – Здравствуйте. Как ваши дела? Как подготовка к свадьбе?
- Привет, Зои. – Осекла ее Холли. Ее передернуло. Ну, Льюис! Ну, ублюдок! Уже пустил паутину! – Льюис у себя?
- Да, у себя в кабинете.
Она быстро поднялась по лестнице, и без стука, вошла в кабинет, обведя глазами комнату. Ничего не изменилось. Те же выкрашенные в молочный цвет, стены. Кафельные полы серого оттенка, вдоль которых тянуться книжные полки venge, занимая свободное пространство. Широкий письменный стол, с кипами бумаг, и прочие мелочи, что мерцают в свете яркой лампы, не смотря на то, что в комнате много солнечного света. Холли следила за тем, как Льюис изучал под лупой камень, удерживая его пинцетом. После он поднял на нее глаза, выронив драгоценность.
- Холли? – он успел схватить камень, пока тот не ускакал от него. – Что ты здесь делаешь?
- Я что-то пропустила? Или к тебе можно только по спецпропускам? - Ухмыльнулась она, выставив ногу вперед.
- Просто, то, что случилось вчера…
- … я как раз по этому поводу. – Перебила Холли, скрестив руки на груди. Льюис отложил пинцет и поднялся с места. – Хочу сказать тебе две вещи. Во-первых: не суйся домой, как минимум месяца два, пока все не утрясется. Просто там грязно, и плохо пахнет. Поживи у своих любимых сестричек. – Льюис обошел стол, заискивающе посмотрев на нее. – А во-вторых. Я тебя бросаю.
Льюис вскинул брови.
- Что? Ты бросаешь меня?
- Да.
Он быстро подошел к ней.
- У тебя появился другой?
- Считаешь, что эта причина для разрыва отношений?
- Тогда, почему?
- Знаешь, Льюис. То, что было между нами, это всего лишь вспышка страсти. К сожалению, она быстро погасла.
- Что? Нет. – Прошептал он. – Мы же любим друг друга. – В его тоне слышалось отчаяние и надежда. Холли ухмыльнулась. – Нет? – Льюис схватил ее за плечи, и свел брови. – Ты сейчас же изменишь свое решение. – Процедил он, больно сдавив ее рану. Холли разозлилась, и с силой ударила Льюису в пах. Тот чертыхнулся, согнувшись пополам.
- Не смей мне приказывать. – Холли выскочила из кабинета, быстро сбежав по лестнице. – Он твой. – На ходу бросила она продавщице, которая открыла рот, чтобы что-то сказать.
Холли несколько минут стояла на улице, переводя дыхание.
- А теперь, надо напиться. – Она набрала номер Славы, мысленно проклиная ее за крепкий сон. С пятого гудка, в трубке отозвался сонный голос подруги. – Кончай дрыхнуть! Собирайся, будем праздновать! – крикнула она в трубку.
- Ты, что рассталась с Льюисом? – хохотнула в трубку Слава. – Куда идем?
Холли огляделась по сторонам. Самый ближний бар находился в миле от нее.
- Бар «Combo», через полчаса.
- Окей.
Холли отсоединилась и, перебежав дорогу, двинулась к бару.
Она заказала двойной виски со льдом и села за свободный столик. Бар пустовал, что говорило о начале дня. Большая часть любителей выпить, отсыпались в теплых постелях, переваривая похмелье. За стойкой бара сидело трое мужчин, в мятых и неопрятных одеждах. Они медленно тянули пиво, равнодушно следя за игрой по телевизору, что нависал над стойкой. Бармен скрупулезно натирал стаканы, хмуро поглядывая на двери выхода. Холли сделала два жадных глотка. Виски упало вниз, и быстро растеклось по желудку. Стало тепло, но пустота после разрыва с Льюисом, все еще напоминала о нем. Не то, чтобы она жалела о своем решении или скучала. Просто, для нее это был такой же серьезный шаг, как и быть его женой.
В помещение влетел мужчина. Он быстро подошел к барной стойке и заказал пива, нетерпеливо постукивая ботинками, пока бармен размеренно наполнял бокал янтарной жидкостью. Он был напряжен, это было видно по его приземистой осанке и мышцам, что перекатывались вдоль его рук и спине. Холли не сказала бы, что он похож на заядлого алкоголика. Но, вид у него был такой, словно он не пил несколько лет. Жажда сводила его с ума, а запах льющейся жидкости, заставили его пальцы сжаться в кулак.
 Мужчина залпом осушил бокал и потребовал еще. Холли с удивлением наблюдала за тем, как он за какие-то пять минут влил в себя, всего ничего, два литра хмельного напитка. У него там что, бездонная глотка? Она отхлебнула виски, продолжая следить за ним. Мужчина расправил плечи, вытянувшись в струнку. Хрустнул шеей и выдохнул. Он снова заказал пива, но уже вяло осматриваясь по сторонам. Поблагодарил бармена и, развернувшись, наткнулся на Холли. Судя по его внезапно побледневшему лицу, Холли поняла, что мужчина испытал шок. Возможно, далось количество пива… хотя… Вообщем сначала мужчина долго хлопал глазами. После приподнял подбородок, втягивая носом. А уже затем направился к ней.
- Я могу присесть? – Мужчина опустился на стул и поставил бокал перед собой. Он озадаченно оглядывал ее. – Хорошая погода?
Хороший способ познакомиться со мной, обсуждая погоду.
- Меня зовут… Корс.
Странное имечко.
- Я из Техаса. – Мужчина расслабленно опустил плечи.
Тогда понятно, откуда у него такая тяга наполнить свой желудок горячительным.
Корс улыбнулся, сложив руки на столе, сцепив пальцы в замок.
- Извини, конечно, за прямой вопрос.
Ну, где же Слава. Для нее полчаса, могут спокойно превратиться в половину дня, пока она оторвет свою задницу от зеркала! Холли вздохнула.
- Может, ты глухонемая? Может, я зря с тобой говорю?
- Зря. – Произнесла она. Корс широко улыбнулся.
- Значит, ты все-таки говоришь. – Утвердительно сказал он. – С парнем рассталась?
Холли удивленно вскинула брови.
- Иначе, зачем такой красивой девушке, как ты, пить в одиночестве, - Корс вытянул шею, посмотрев в ее стакан, - виски. Заглушаешь боль?
- Праздную.
Теперь Корс удивился.
- Расставание?
- Точный удар по яйцам.
Корс хохотнул. В двери впорхнула Слава. Она брезгливо оглядела бар. После изогнула брови, поймав взгляд бармена, который на мгновение перестал натирать стакан. Бармен улыбнулся ей, плотоядно оглядывая ее точеную фигурку, в розовом обтягивающем платье. Она хмыкнула и двинулась к столику Холли. Корс спешно поднялся, словно почуял ее приближение, выхватив стул из-за столика рядом, и поставил перед Славой. Она опустилась на место, закинув ногу на ногу.
- Ну, сестренка, лучше места не могла найти? – протянула она, все еще ощущая на спине липкий взгляд бармена.
- Вы сестры? – удивился Корс. – Вы совсем не похожи.
- У нас мамы разные. – Вяло махнула рукой Слава. – Зато один папа, и тот кобелем оказался.
Корс рассмеялся.
- Меня зовут Слава. – Она протянула ему руку. Корс нежно взял ее за руку и поцеловал тыльную сторону ладони. – А как тебя зовут, здоровяк?
- Корс.
- Корс. – Повторила Слава, бросив взгляд на Холли. – Откуда ты?
- Из Техаса.
- Приехал на заработки? – прямо спросила она. Холли покраснела. Совсем не уважительно спрашивать людей о таких вещах. Что, поделать – Слава имела качество, говорить прямолинейно и открыто.
- Нет. Я здесь по личным делам. – Корс нисколько не смутился. – Что будете пить? Виски?
Холли кивнула, и Слава поддержала ее. Когда Корс удалился к барной стойке, она лукаво улыбнулась, сверкнув глазами.
- И где ты только таких находишь?
- Они сами меня находят.
Слава наклонилась в бок, оглядев ее одежду.
- Будь я мужиком, я бы тоже к тебе клеилась. А где Кейн? Что-то я его не заметила в доме?
- Беспонятия. – Она пожала плечами. – Исчез. Исчез и не оставил обратного адреса! Сукин сын!
- Ну, и как воспринял разрыв Льюис? – Слава обратилась вслух.
- Думаю, после того, как я врезала ему по яйцам, его голос стал выше на две октавы.  
Подруга расхохоталась. Корс вернулся к столу, расставив бокалы с виски.
- Девчонки, а вы как свободны или у вас есть парни? – спросил он. Слава выпятила грудь.
- Ко мне даже и не думай клеится, я занята. – Протянула она, хихикнув. – А наша, мисс-скромность, недавно рассталась с парнем. – А после вкрадчиво произнесла. – Так что Холли сейчас свободна.
- Значит, тебя зовут Холли. – Блаженно протянул Корс. Слава удивилась.
- Ты, что не представилась ему? – Она картинно нахмурилась. – Мою подругу зовут Холли Вуд.
У Корса отвисла челюсть.
- Холли Вуд? – выдавил он. – Как Голливуд?
- Да. – Слава толкнула Холли в плечо. – Ее родители были еще те хиппи. Видимо, выкурив косячок, подправили фамилию в паспорте. А имя пришло на ум с похмелья.
- Перестань. – Процедила Холли, смущенно опустив глаза.
- Ну, что выпьем? – Слава подняла стакан. – Даешь, пинок по яйцам Льюису! - провозгласила она тост, и стаканы звонко бацнулись.
На исходе нескольких часов, троица уже успела распить три бутылки виски. Холли едва волочила языком, словно его прищемили. Слава, в свою очередь преуспела подругу – она хоть  и с трудом, но по слогам, выговаривала неимоверно, как показалось Холли, по длине слова. А Корс, к удивлению Холли, был трезв. И это не смотря на то, что аперитивом перед виски было два с половиной литров пива.
Бар быстро обжился клиентами, заиграв для Холли в новом свете. Если днем, телевизор тихо транслировал бейсбол, то сейчас звук и вовсе был выключен. Гремящая музыка переплеталась с громкими разговорами, руганью, звоном стаканов, отрыжкой и прочими малоприятными звуками. Воздух становился спертым и удушающим. Холли подавила тошноту и поднялась, слабо балансируя на шпильках.
- Мне нужно в туалет. – Выдавила она. Корс в шаг подскочил к ней, подхватив Холли под руки, и повел к уборной, что располагалась за барной стойкой. Холли взглянула на дверь. Никаких опознавательных знаков, вроде «W» или набора геометрических фигур, что обычно выдавало за силуэт женщины. – Мне нужно в женский.
- Какая разница. – Хмыкнул Корс и толкнул дверь. Он проводил ее до кабинки. – Тебе помочь?
- Я не маленькая. Ходить на горшок умею сама. – Холли заперла дверь на щеколду. Она спустила трусики и задрала юбку. После, уперев руки на стульчак, опустилась. Мало ли какая тут зараза водиться. Не хотелось бы мне подцепить здесь какую-нибудь дрянь.
- Ты в порядке? – спросил Корс.
- Да. – Она натянула трусики и, оправив юбку, отодвинула щеколду, выпав из кабинки. Корс с ухмылкой наблюдал за тем, как она старательно пытается попасть по носику, откуда порциями выплевывается жидкое мыло. Он взял ее руки и нажал на носик. Холли тщательно вымыла руки. Сушилка не работала, поэтому она помахала руками.
- Ты впервые так напилась?
- А ты впервые в женском туалете? – вопросом на вопрос, ответила она. Корс взял ее за руку и притянул к себе. Его губы прилипли к ее губам, и она ощутила, насколько нежен его поцелуй. Это определенно проверка – отвечу ли я ему на поцелуй. Корс подхватил Холли под руки и усадил на край раковины. Теперь, его поцелуй был знойным. Его язык дразнил ее горло, а горячее дыхание обжигало. Руки Корса ласкали бедра Холли, и она, почувствовав его эрекцию, возбудилась. Волна желания прокатилась по ее телу. Но здравый рассудок, подобно стене, заставил остановиться.
- Тебе понравилось? – Прошептал Корс, отстранившись от нее. Она смущенно опустила глаза. Расстояния ей вполне хватило, чтобы прижать колено к груди, и ударить Корса в грудь ногой. Тот отшатнулся, но не упал.
- Я не настолько пьяна, чтобы с тобой трахаться! – Холли спрыгнула на ноги, и, оправив юбку, вышла из уборной. Корс улыбнулся, потирая ушибленную грудь. Еще немного, и шпилька вошла бы в грудь, как нож в масло. Но этого было бы недостаточно, чтобы убить меня. Но, улыбка сползла с его лица… дьявол, как же она похожа на нее…
Холли толкнула Славу в плечо.
- Просыпайся, мы уходим.
Слава недовольно заворчала, не в силах поднять голову. Она только-только сладко прилегла на руки, и заснула.
- Давай. – Холли подхватила подругу подмышку, закинув ее руку себе на шею и пошатываясь, поплелась на улицу. Шпильки так и норовили подогнуться под весом. Холли чертыхнулась, все еще удерживая Славу на себе, и пальцами стащила босоножки. Следом вышел Корс.
- Девчонки, я бы подвез вас. Но у меня байк, и одно свободное место.
Холли окинула взглядом его двухколесный велосипед, с мотором и ухмыльнулась.
- Мы на такси. Такси! – выкрикнула она, размахивая босоножками. Когда машина остановилась, Холли с трудом впихнула Славу на заднее сидение. Обежав машину, она села рядом. Корс поднял руку, коротко махнув Холли. Она и глазом не повела. Позже, оказавшись в дома, Холли толкнула Славу на кровать и рухнула рядом, забывшись сном.
 
 
Она открыла глаза, уставившись в приторно белый потолок. Боковое зрение улавливало, такие же стены, отчего глазам Холли стало больно. Она поморщилась, повернув голову к прикроватному столику. Стрелка часов перевалила за два. Это же сколько надо было выпить, чтобы так спать? Последний раз я так спала, когда была младенцем. Она медленно села на кровати, свесив ноги на пол. Под пятками что-то шаркнуло, и Холли наклонилась, чтобы разглядеть подошву. Похоже, я влипла в какое-то дерьмо. А босоножки, видимо, целы и невредимы. Холли поднялась, опираясь на столик. Резкий толчок в затылок, и голова стала тяжелой, что ее тянуло вниз. Она вышла из комнаты, почувствовав головокружение. Сейчас Холли чувствовала себя медузой на пекле. Хотелось сползти, а не спускаться. Лестница казалась ей бесконечной и Холли мысленно выругалась – отчего Слава не выпросила у своего ухажера лифт?
С трудом преодолев ступеньки, она вошла в кухню. От жажды, у нее саднило горло. Теперь, она понимала, что испытывают вампиры, когда смотрят на вену, что подпрыгивает под кожей. Она открыла холодильник, схватила обеими руками кувшин с апельсиновым соком и осторожно поставила на стол. Потянулась к шкафчику, за стаканом. Дверца холодильника захлопнулась, за которой стоял Кейн.
- А, это ты. – Равнодушно протянула она, наливая сок. Холли залпом осушила стакан. Холодный сок обжег ее горло, и она, проурчав, налила еще.
- Развлекалась вчера? – Кейн сложил руки на груди.
- Ты, по-видимому, тоже. – Заметив его блаженную улыбку, ответила она.– Ну, и где ты шлялся?
Кейн вскинул брови.
- У меня были неотложные дела.
Мг, как же. Неотложные дела. Небось, тискал баб за мягкие места!
- А я рассталась с Льюисом. Врезала ему по яйцам.
Холли посмотрела на Кейна. Ноль эмоций.
- А потом я пошла в бар, наклюкалась со Славой и еще каким-то парнем.
Даже бровью не повел.
- Кстати, этот парень целовал меня. – Холли начинала злиться, что Кейн никак не реагирует на ее слова. – А потом начал лапать.
Какое хладнокровие.
- Но, я ему врезала.
- Видимо, я вчера многое пропустил. – Театрально расстроился Кейн.
- Если бы ты не шлялся, то многое увидел бы. – Обиженно прошипела она, задев стакан. Апельсиновый сок, быстро растекался по гладкой поверхности, обретая искаженные формы. – Черт.
Кейн ухмыльнулся.
Беготня, от стола до раковины. Споласкивание тряпки, и старания собрать рыжую лужицу, подкосили Холли. Она ощутила тупые удары в голове. Словно в висках образовались две тяжелые металлические пластины, которые притягивались друг к другу, сжимая ее череп в тиски.
- Я сам. – Он забрал у Холли тряпку. – А ты посиди, пока.
- Один, вчера тоже мне приказал, и получил по яйцам. – Холли все же села на высокий стул. Кажется, эта фраза, скоро станет для меня коронной, вроде девиза.
Кейн ловко собрал остатки сока и, сполоснув тряпку, повесил на бортик раковины.
- Кажется, тебе нравиться бить мужчин ниже пояса. – Буднично заметил он.
- Только тех, кто мне приказывает.
- Я это учту. – Ухмыльнулся Кейн и подошел к ней. – Как рука?
- Если бы ее не сжимали и не толкали, была бы в норме.
- Кто же тебя так?
- Льюис и Слава. Ну, Слава не в счет. Она же не знала, - Холли прикусила язык. – Хотя, Льюис тоже.
- Давай посмотрим.
Холли резко отпрянула от него.
- Чтобы ты снова выпустил свои клыки?
- Ничего я не буду выпускать. – Вздохнул он. Кейн задрал рукав. Размотал бинт, оставив кусочек ткани, который плотно прилип к ране. Он смочил тряпку в воде, и промокнул бинт, медленно отслаивая его от раны. – Заживает. Пускай подышит. – Кейн выбросил бинт в мусорное ведро. – Не смей чесать.
Холли хотела было разозлиться на него. Он, что издевается, я только что сказала, как ненавижу, когда мне приказывают! Но, под его взглядом изумрудных глаз, расслабилась. Вроде и обижаться не стоит. Вроде и не приказ, а достойное замечание для моих ноготков.
- Так, где ты шл… - она осеклась. – Был?
- У меня были неотложные дела. – Повторил он. Кейн улыбнулся глазами, отчего от уголков, паутинкой показались морщинки.
- Что? – насторожилась Холли, под его пристальным, и в тоже время насмешливым взглядом.
- Да, так. – Он пожал плечами, отойдя от нее.
Она выдохнула. Господи, Боже! Он смеется над моим внешним видом! От усталости и боли в голове, не осталось и следа. Холли понеслась к себе в спальню, уткнувшись в зеркало. Ее волосы были растрепаны, и магнитились. Цвет лица оставлял желать лучшего. Оливковое и распухшее, словно его напичкали ботексом. Тушь и подводка размазались, и теперь лежали темными кругами под глазами. Чтоб тебя, Кейн! Холли быстро разделась, бросив одежду на пол, и вошла в ванную. Пол флакона шампуня, пол флакона геля для душа, и сорок минут обжигающей воды для кожи, отчего дышать стало тяжело, когда пар заполнил кабинку. После, еще несколько минут контрастного душа, чтобы освежить голову, и привести в порядок мысли.
Холли завернулась в теплый халат. Не смотря на то, что она достаточно прогрела свое тело, ее знобило. Похмелье требовало выхода! Она расчесала волосы, придирчиво обнюхав кончики, и легла на кровать.  
Почему-то сейчас она хотела оказаться с Кейном наедине. Прижаться к его широкой груди, и вдохнуть его запах. Этот странный и возбуждающий ее нос, запах. Он наверняка опять ушел, хотя должен быть со мной. С каких пор я стала собственницей? И вообще, что ты хотела? Держать его на поводке, как собачонку? Тфу, ты, черт! Опять я его за животное принимаю. Хотя, Кейн и есть животное. И соблазн, держать его рядом на привязи, так чертовски приятен. Определенно, с Льюисом, Холли не испытывала подобных чувств. Кейн, откровенно нравился ей, во всех смыслах. Не смотря на его клыки и когти, она была уверена – этот мужчина свернет горы ради нее. Он будет нежен. Холли, разрешит ему приказывать. И если он этого не сделает, то сама заставит его.
Она блаженно потянулась. Волны желания расползлись по ее телу, как густой сироп. Холли повернула голову, услышав скрип двери. Кейн вошел в комнату. Ее сердце стремительно забилось. Она смутилась, словно ее застали за грязным делом.
- Тебе нельзя возвращаться домой. – Проговорил он.
- Почему? – Холли приподнялась на локтях, невольно уставившись в его грудь.
- Там не безопасно. – Кейн стоял у дома, остро ощутив ее запах. Он должен был удостовериться, что Холли не угрожает опасность. Нюх не подвел его. А затем, ее запах померк, вытесняясь запахом гнили. Упыри – пронеслось у него в голове, и он живо вскарабкавшись по фасаду дома, нырнул в окно. Один из них прятался в кухне. Второй, за шкафом. Третий за диваном. Глупо для него, но смертельно, особенно для такой хрупкой, как Холли, которая наверняка не заметила бы их бесшумного движения. Представив то, как их когти впиваются в ее тело, Кейна передернуло. Он разозлился, ощутив ледяной холод под кожей. Глаза налились кровью, став глубоко-рубиновыми. Борьба длилась недолго. Всего несколько ловких и мощных ударов, и упыри, истекая густой жижей, лежат на полу. Кейн избавился от тел, бросив их в контейнер для мусора. Через пару часов, их тела превратиться в месиво. Он вернулся, осматривая каждый уголок дома. Холли была не привередлива в отношении мебели и прочей утвари. Довольно просто и чисто было здесь. Пахло свежестью и ее запахом. Словно, она и не оставляла этот дом надолго. В гостиной, буквой «Г» располагался диван, и маленькое кресло. Вдоль стены два книжных шкафа, на полках которых лежали книги, диски и видеокассеты. Чуть поодаль, телевизор и видеомагнитофон. Рядом, стол и ноутбук. Видимо, он был не отъявленной частью ее работы. Кейн осмотрел кухню. После, поднялся в спальню. Он покосился на широкую кровать, с хлопковым постельным бельем, в яркий цветок. Рядом платяной шкаф, с зеркалом. От него вела дверь в ванную комнату. Кейн подошел к комоду, что стоял напротив кровати. Он выдвинул ящик. Внутри, лежало несколько комплектов белья и носовые платки. Кейн взял шелковый лоскуток. Женщины, без сомнения называли их трусиками. Но Кейну показалось, что это похоже на две тонкие полоски, которые скрепили нитками. Он поднес трусики к носу, глубоко вдыхая запах. Тонкий, чувственный аромат ее тела, дразнил его нос. Он тихо прорычал, ощутив боль в паху. Кейн убрал трусики в ящик, и тряхнул головой, чтобы сбросить наваждение. Он не должен думать об этом. По крайней мере, не сейчас.  
- Почему там не безопасно? – спросила Холли, оторвав Кейна от мыслей. Он нахмурился.
- Потому что, там были гости, которых ты вряд ли ждала на обед.
Холли вскочила на ноги.
- Были? – ужаснулась она. – Такие же, как и Крафт?
Он кивнул.
- Я решил проверить твой дом. И наткнулся на них.
Проверить мой дом? Холли недоверчиво посмотрела на него. Откуда он узнал, где я живу? Уж, не по запаху ли? Надеюсь, он не нюхал мои трусики.  
- Как ты узнал адрес?
- Просто. – Кейн пожал плечами. Ну, точно по нюху.
- Раз мне нельзя возвращаться домой. А завтра прилетает бойфренд Славы. То куда мне идти? В гостиницу? – Холли сморщилась. – С меня хватает и работы. Эти гостиницы меня угнетают. – После недолгого молчания, она ухмыльнулась. – Может, я останусь у тебя?
- У меня? – Он напрягся. – Тебе не понравиться.
- Почему? – Только не говори, что ты живешь в пещере, или в сарае. Хуже, конечно, если ты живешь в лесу. Спишь на травке и умываешься из лужи.
- Мой дом далеко.
- Где? – Далеко за городом? В лесу? Ну, точно в лесу. Да, я бы согласилась, если бы была уверена, что Кейн не живет в лесу. Конечно, природе романтики не занимать, но спать под открытым небом, меня не очень-то прельщает.
- В Лондоне.
Холли ахнула. Так значит, он имеет недвижимость в Лондоне. Ну, и дурочка же я! Подождите… если у него в Лондоне дом. То где же он живет здесь? Ну, точно в лесу.
- А здесь? – ее так  подбивало заговорить о лесе.
- Далеко за городом, у леса, есть домик. Но тебе там не понравиться.
Холли облегченно выдохнула.
- Крыша у этого дома есть?
- Есть.
- Отлично. Тогда поехали. – Она побросала в сумку вещи, оставив бриджи и футболку. Скинула халат, опосля подумав, на кой черт она это сделала, если Кейн еще в комнате? Наверняка, сейчас стоит, и пялиться на ее задницу. 
Кейн, действительно стоял, как пораженный и рассматривал ее сливочные ягодицы. В паху снова заныло, и он сжал челюсти. Холли оделась, скрутив волосы в жгут, и выскочила из спальни, со словами – что ей надо оставить записку Славе. Она быстро нацарапала на бумаге вроде того, что ей нужно было уехать с Кейном. С ней все хорошо и она позвонит вечером, если будет в состоянии. Холли добавила лукавый смайлик и, подложив записку под сотовый, вышла из спальни. Кейн ждал ее на улице. Она не переставала удивляться тому, как быстро он передвигается. Может, эта поездка обойдется их волшебным перемещением, вместо душного салона автомобиля? И все же ей пришлось вызвать такси, пока она надевала злополучные босоножки. Они ей нравились, но ковылять на шпилях, по не знакомой ей дороге, пугало Холли. Возможно, там, где живет Кейн, дорога и вовсе размыта, или усыпана камнями, вперемешку с грязью.
Она посмотрела на его сосредоточенный профиль, что был устремлен на дом, напротив. Его челюсть временами напрягалась, а глаза прищуривались. Когда он глубоко вдыхал воздух, его ноздри раздувались. Он с шумом выдыхал воздух, и Холли казалось, что она улавливает его запах.
Они сели в машину, разместившись на заднем сиденье. Кейн назвал адрес, и Холли с ужасом поняла, что она впервые слышит о таком месте, и то, что это чертовски далеко от ее офиса, где она работает.
За окном маячил городской пейзаж, который постепенно сменился зеленым. Холли задремала, и когда машина подскочила, она рухнула ему на плечо. Кейн напрягся, стараясь не двигаться. Но, соблазн, не вдохнуть запах ее чуть влажных волос, был намного сильнее его. Кейн слегка повернул голову, и втянул носом. Запах цветов, как стремительно сорвавшийся вниз, камушек, впился в его нос, скользя внутри горла и опускаясь в живот. А потом резко поднялся вверх и ударил в голову, наполняя ее свинцом. Холли положила ладонь ему на грудь. Кейн еще больше напрягся, стиснув зубы.
- Ты такой напряженный. – Сонно промямлила она. – Не бойся. Я не кусаюсь.
Кейна позабавила ее фраза. Уж ее зубки, вряд ли могли, не то, чтобы прокусить, они не смогут даже поцарапать его. Он помнил, как Холли впилась в его шею своими ноготками. Но это ничто, по сравнению с его – длинными, острыми, как бритва когтями, которые не просто оставляют царапины, они глубоко вонзаются в кожу, выдирая плоть.
Машина снова подпрыгнула, и рука Холли скользнув вдоль груди, упала ему на пах. Кейн тихо зарычал, мысленно ругая водителя и его проклятую машину. Ты не должна желать меня. Я не должен!
Когда машина остановилась, Кейн тронул Холли за плечо. Она потерла глаза, подавшись вперед, в окно. Какой же здесь был чистый и душистый запах. Впереди простирался густой лес, а за кронами, наверняка были видны остроконечные горы. Кейн вышел из машины, расплатившись с водителем. Он нахмурился, посмотрев на дом. В этом доме все и началось. По дневнику, здесь охотник Доминус Бар, нашел дочь Хэммиель. Отсюда он увез ее, пока не подвел к смерти. Кейн не хотел, чтобы это снова случилось. По описанию, Холли совершенно не была похожа на Хэммиель. И все же, ему было не по себе от этой мысли. Холли вышла из машины, и уставилась на дом. Двухэтажное строение из дерева. Каменная лестница, всего в три ступеньки. Окна, посеревшие от пыли и дождя.
- Ты уверена, что хочешь остаться здесь? – спросил он.
- А ты предлагаешь мне вернуться домой, где кучка упырей готовит для меня блинчики? – мрачно пошутила Холли, и направилась к дому. Ее шпильки утопали в рыхлой земле, и она недовольно бурчала себе под нос ругательства. Кейн ухмылялся, но все еще был напряжен. Когда они вошли в дом, Холли обвела взглядом гостиную, что плавно переходила в кухню. Мебель, что осталась от прежних хозяев, покрылась густым слоем пыли. В углах вились паутины, не меньше фута в высоту. В комнате стоял затхлый запах. Запах того, что здесь слишком давно никто не жил.
Наверх вела дощатая лестница, где располагалось две спальни. Кейн проводил ее в комнату, положив сумку на стул. Холли была удивлена тем, как обставлена комната. Комната подростка, которому перевалило за двадцать. Здесь были и учебники, и вполне серьезные книги, которые с трудом удавалось понять Холли.
- Ты знал прежних хозяев?
- Знаю только то, что этот дом пустовал около десяти лет назад. – Он выдохнул. – Ладно, располагайся. – Кейн вышел, закрыв за собой дверь. Напряжение никак не отпускало его. Почти четверть своей жизни, он пробыл в одиночестве. А теперь, ему придется быть в доме, бок о бок с Холли. Делить с ней гостиную, кухню. Он так надеялся, что ему не придется делить с ней кровать. Но, внутренний голос противоречил этой надежде. Кейн желал этого с самой первой встречи. Как только ощутил ее запах, ощутил ее кожу, и вдохнул запах ее крови.
Он услышал, шум воды, и поежился. Обладать ее телом, было для него, равносильно тому, если бы он перестал дышать. Да, и ее дерзкое поведение. То, как она обнажилась перед ним, совершенно не укладывалось в его голове. Кейн понимал, и ощущал, что она хочет его не меньше. Но, он пообещал себе, что не позволит этому случиться, даже если Холли будет умолять его об этом.
 
 
ГЛАВА 5   
 
 
Кейн прислушался. Холли, кажется, ругалась на свои босоножки, пытаясь отмыть их от грязи. Он двинулся на кухню и открыл холодильник. Несколько бутылок воды. Это огорчило его, так как ему нечем накормить девушку. А она наверняка, голодна. Кейн почувствовал ее запах и обернулся. Она заглянула ему за плечо.
- Есть чем перекусить?
- Нет. – Он закрыл холодильник. Я не подумал об этом. Черт, надо было заехать по пути в магазин. Придется, оставить ее здесь одну. Но, и в этом доме, он не чувствовал безопасности для нее.
- Ничего. Я могу заказать еду на дом. – Холли достала сотовый из кармана бридж. – Ты, что предпочитаешь? – Глупо, конечно, его об этом спрашивать. Что может предпочитать вампир? Кровь. А кровь вряд ли доставляют на дом. Разве что воспользоваться услугами курьера, и позволить вонзить Кейну свои клыки ему в шею? Кейн деликатно кашлянул. Он смущен? Холли удивилась, набирая номер ресторана, в котором любила ужинать со Славой. – Здравствуй, Джон.
Видимо, на том конце провода мужской голос радостно воскликнул ее имя, отчего она рассмеялась.
- Да, я бы хотела заказать еду на дом. Да. Курицу и Стейк с овощным гарниром. – Кейн нахмурился, когда Холли посмотрела на него с озадаченным видом. Она раздумывала над вопросом Джона, – какой прожарки стейк? Не думаю, что стейк с кровью, придется по душе Кейну, учитывая, что кровь животных им не по вкусу. И все же. Возможно, ему понравиться хорошо прожаренный стейк? – Хорошо прожаренный. – Выдавила Холли, все еще сомневаясь. – Спасибо, Джон. Хорошо, передам. До свидания. – Она отсоединилась.
Кейн сидел на диване, уперев локти в колени. Его взгляд был устремлен куда-то в пустоту. Холли села рядом. Чертово, неловкое молчание! У меня так много вопросов, которые Кейн наверняка не захочет со мной обсуждать.
- Так… кто были те ошибки природы? Ты знаешь им название?
Кейн шумно выпустил воздух через нос.
- Я называю их упырями. Низшие существа. Неспособные питаться кровью, но способные убивать.
- А убивают, судя по всему, своими когтями. – Согласилась она.  
- Они убивают ядом, который циркулирует внутри полых трубок, что ты называешь когтями.
Холли поежилась.
- У того мужчины, что отдал мне дневник. Он был серьезно ранен. Я заметила вокруг ожогов, странные нити.
- Да. – Кейн напрягся. – Это был яд. Видимо, для Виктора было важнее спасти дневник, нежели свою жизнь.
- Виктор? – она задумчиво сдвинула брови. Это имя было упомянуто в дневнике. – Но, почему он отдал его мне?
Кейн повернул голову в ее сторону, сведя брови.
- Он отдал бы дневник любому. Наверняка, стучался во все двери. Я уверен в этом, он так и делал. Но, открыла ему, только ты.
- Получается, я сама спустила с поводка упырей? – Прошептала она. Кейн снова перевел взгляд в пустоту. – Зачем им дневник?
- Не знаю.
- А зачем он тебе?
- Хочу понять – кто я.
Холли поджала губы. В каком-то смысле, ей было жаль Кейна.
- Я без дневника, могу сказать тебе, что ты не только вампир. – Кейн резко посмотрел на нее. – В тебе есть что-то еще. И это что-то определенно сильнее и ужаснее. – Кейн выдохнул, словно с его плеч сняли тяжелый груз.
- Я знаю. Иногда, я тоже это чувствую.
- Он, ведь, был твоим отчимом?
Кейн ухмыльнулся.
- Странно, что ты так назвала его. – Проговорил он.
- После того, что увидела, я могла поверить даже  в то, что он в свои десять оплодотворил какую-нибудь девушку. Но, ему на вид было не больше сорока. А тебе…
- … почти тридцать. – Произнес Кейн. Холли была удивлена, что десятилетний мальчик нянчился с младенцем. – Виктор нашел меня, когда ему было чуть больше тридцати. Будучи младенцем, я выглядел лет на пять. Уже тогда, он заметил клыки, что заметно выделялись на фоне остальных зубов. Он растил меня, как своего сына. Научил читать, писать. Но… - он осекся.
- … не научил справляться с тем, кто ты на самом деле. – Закончила Холли.
- Я стремительно рос и набирал силу. Он замечал изменения во мне, которые совершенно не пугали его, а наоборот, еще больше распаляли интерес. Он начал… - Кейн сглотнул, подбирая слово. Ему совершенно не хотелось говорить, что Виктор проводил над ним опыты, как над кроликом. – Изучать меня.
Холли вскинула брови. Представляю, как тяжело пришлось Кейну. Ему не было бы так тяжело об этом говорить, если бы это действительно было изучение. Кейн говорил об опытах над своим телом. Господи, что же за монстр этот Виктор!
- Я никогда не сплю. И Виктор не спал. Именно, в эти моменты, истощенный безумием, он долго держал меня в лаборатории. – Кейн поджал губы. Холли почувствовала, как его тело напряглось. Тело словно окаменело, явно очерчивая его напряженные мышцы рук и шеи. – Он, ведь, был археологом и историком по образованию. Его любовь к раскопкам, привела к тому, что он хотел раскопать и во мне что-то совершенное. Виктор желал быть услышанным. Иногда, мне казалось, что он хотел кричать обо мне на улице, но сдерживался, потому что не был достаточно удовлетворен опытами. – Холли ощутила лед в его голосе. Он произнес это слово… опыты. – Он брал образцы моей крови, долго разглядывая их под микроскопом. Когда температура тела понижалась или повышалась, - Кейн прорычал, - Виктор срезал кусочки кожи, пытаясь разглядеть разницу. Но не находил ответа.
- Почему ты терпел это? – Спросила Холли, и пожалела об этом вопросе. Кейн вскочил с дивана, сутулившись. Его глаза потемнели, а клыки удлинились. Его тяжелое дыхание, вздымало широкую грудь.
- Глупая женщина! – прорычал он. – Я хотел узнать, кто я!
- Лжешь! – Холли вскочила с дивана. Когти Кейна удлинились, и он сжимал и разжимал пальцы. – Ты терпел это, потому что надеялся, что Виктор излечит тебя! Иначе, зачем тебе это!
Кейн расширил глаза. Они источали ярость. Он с силой впился когтями в ладони.
- Возможно. – Прошипел он. – Я бы и терпел это дальше. Если бы не сорвался. – Кейн отошел назад, навалившись на стену. – Он не оставил мне выхода.
- Ты напал на него? – удивилась Холли, опустившись на диван. Кейн, кажется, немного остыл. Но, глаза и когти по-прежнему выглядели угрожающе.
- Это было последней каплей. Я почти умолял его прекратить. Но, он не слушался. – Он тяжело выдохнул. – Ремни, что удерживали мои руки и ноги, не смогли сдержать ярости. Словно, я превратился в зверя. Я вырвался и налетел на Виктора. В моей голове было только одно желание – разорвать его на куски. – Кейн сжал пальцы в кулак, словно воздух был Виктором, и его желание на глазах Холли исполняется. – В глазах Виктора я не увидел ужаса, о котором так молил. Я должен был увидеть страх, чтобы сделать это. Но, он только улыбался. И теперь, мне было страшно. – Он опустил голову. – Не в силах поднять руки, я мог лишь уничтожить его работу. Я крушил эту чертову лабораторию, не испытывая облегчения. Виктор, что-то кричал. Он, даже попытался оттолкнуть меня, и в этот момент мое сознание пошатнулось. Я глубоко оцарапал его грудь, и кажется, укусил.
- Как вампир?
Кейн ухмыльнулся, подняв на нее глаза.
- Как животное. Ты ведь именно так обо мне думала?
Холли сглотнула. Не хватало мне еще его телепатических способностей. Господи, если он знает обо всех моих мыслях, это же катастрофа!
- И я убежал. Бежал долго. Отчаяние, боль, ненависть, обида. Все эти чувства, как одно целое – залпом били меня в спину, подгоняя, бежать быстрее. Когда я остановился, дикая жгучая боль пронзила мое сердце. Оно раскалывалось, как стекло. Крошилось на мелкие осколки, впиваясь в плоть. От боли я не мог дышать. Я кричал до тех пор, пока не охрип. Что-то было со мной не так. – Кейн замолчал. – Я должен был выплеснуть эту ярость. Мои когти то и дело, впивались в деревья, ломая их в щепки. Я рвал на себе одежду, словно она была не просто тесной, она стала для меня тяжелой ношей. Но, этого было недостаточно. А потом, я упал на землю и провалился в темноту. Виктор нашел меня в лесу и вернул домой. Правда, потом сказал, что мы должны уехать в Лондон. – Он тряхнул головой. – Замок был далеко за городом, и возвышался на холме. Старый, мрачный из грубого серого камня. От него веяло холодом и смертью. Иногда, мне казалось, что над крышей зависали тучи, желая обрушить на замок капли дождя. Издалека, он напоминал замок Дракулы. Не хватает только завывающих существ, что затаились в темноте. Внутри, мебель, посуда и прочие мелочи, хранили в себе запахи. Особенно сильны были запахи в спальне. Один из них, был мне очень знаком. Я узнал в нем запах вампира. Другой запах пугал меня. Он словно доминант, накрывал эту комнату, лишь изредка давая возможность прорваться другим ароматам. Был еще один. Он стал для меня загадкой. Но, - Кейн ухмыльнулся. – В какой-то момент, я понял, что это запах дома. Родной запах. Я хотел вдыхать его снова и снова. Этот запах пропитал подушки и одеяло. И я, вжимаясь, вдыхал его, словно был в мягких объятиях. Мне было спокойно и легко.
- Кому принадлежал этот замок?
- Не знаю.
- А Виктор?
Кейн повернулся к окну. Он выдохнул.
- Он все время проводил в кабинете, запрещая мне входить туда. После, того что случилось, он больше не проводил опыты. Как и не говорил со мной. Но, я отчетливо слышал его сбивчивое дыхание и то, как его рука скользит по бумаге. Он что-то писал. Все время писал.
- Значит, Виктор нашел этот дневник в замке?
- Видимо. Прежде, он делал записи в блокноте. – Кейн недовольно выдохнул, словно его потревожили. Резко шагнув к двери, он открыл ее. На пороге показалось лицо юноши. Холли испугалась за парня. Если тот увидит его глаза, то потеряет дар речи.
- Здравствуйте. Заказ для мисс Вуд.
Кейн выхватил пакет, расплатился и закрыл дверь. Он положил пакет на стол и снова отошел к окну. Холли выдохнула. Глаза Кейна снова были зелеными.
- Мне было интересно, что же нашел Виктор. Я думал, он был близок к разгадке.
Дождавшись, когда дыхание Виктора станет ровным, Кейн тихо открыл дверь. Виктор лежал, уткнувшись лбом в руки. Из-под локтей торчали уголки дневника. Он придвинулся, вдохнув запах. Снова он. Тот запах, от которого ему было не по себе. Кейн ощутил себя карликом, по сравнению с великаном. Именно, так пах дневник. Внезапно, Виктор поднял голову.
- Какого черта ты здесь делаешь?! – прошипел он.
- Я, просто… - Кейн запнулся. Глаза Виктора полыхали огнем. – Ты нашел ответ?
- Ответ? – Виктор резко поднялся с места, захлопнул дневник и обошел стол. – Ответ, говоришь? – Он потряс дневником в воздухе. – Вот он ответ. Здесь. В каждой строчке. Но, я скажу тебе больше. Я знаю, кто ты… Martyr Triliky. Ты чудовище. – Виктор сделал шаг к нему, в то время как Кейн попятился, словно завидел привидение. – Ты монстр, которого следует держать в клетке, на цепи! – Кейн не верил своим ушам. Человек, который воспитал его. И как казалось ему, искал способ излечить его от несуществующей болезни, источал ненависть и отвращение.
- И я ушел. Я скитался по свету, пытаясь найти себе место. Но, каждый раз, мне казалось, что люди, которых я встречал, испытывали ко мне те же чувства, что и Виктор.
- Сколько тебе, было? – отозвалась Холли.
- Двадцать.
Она закусила губу.
- Почти десять лет скитаний в полном одиночестве. А потом я приехал сюда. Поселился в этом доме. 
- Как же ты узнал, что дневник будет у меня?
- Виктор мне сказал.
Холли округлила глаза.
- Как?
- Это было вроде голоса в моей голове. Я слышал его. Чувствовал запахи. А потом я увидел, дом. – Кейн пристально посмотрел на нее. –  Дом, в котором была ты.
Холли сглотнула, поежившись. Ей перехотелось, есть, но желудок предательски заворчал. Кейн вернулся на диван. Молча достал из пакета два контейнера с едой и одноразовые приборы. Она открыла крышку контейнера, снова сглотнув. На этот раз от запаха курицы. Ее рот наполнился слюной, и Холли схватила вилку. Кейн, не испытал особых эмоций. Он просто насадил мясо на вилку, откусив добрый кусок стейка.
Они молча ели, стараясь тщательно пережевывать еду. Глупо, но может каждый из них не в силах был проглотить ком, что стоял в горле. Холли услышала, как Кейн сглотнул. Звук получился булькающим и тяжелым. Расправившись со стейком, Кейн убрал контейнер в пакет. Он молчал, но Холли чувствовала, что Кейн хочет продолжать разговор.
- Значит, - начала она. – Упыри теперь и на меня открыли охоту?
Кейн ухмыльнулся.
- Они считают тебя, моей Ахиллесовой пятой.
- А это не так?
- Нет. – Буднично ответил он. Холли чуть не подавилась курицей. Теперь, точно аппетит пропал. И самое время выкурить сигарету. А то, что-то тесно стало. Хорошо, что ее сумочка лежала на столе, и ей не пришлось идти за ней наверх. Она достала сигареты и вышла на улицу, сев на ступеньку. Закурив, Холли подумала, что ей искренне жаль Кейна. Вся его агрессия обоснована. Он не виноват в том, что родился таким. Не виноват, что не может контролировать вспышки гнева. Он всего лишь, человек, которому не повезло в жизни.
Кейн, бесшумно подошел к ней. Холли отвела руку, чтобы он не чувствовал запаха табака. Правда, потом вспомнила, это не сработает. Наверняка, Кейн почувствовал его еще в доме. Он присел рядом с ней.
- Ты не правильно истолковала мой ответ. – В его тоне слышалось разочарование.  
- Знаешь, как говорят? Женщина любит ушами. А в твоем ответе, я услышала обратное.
- Что? – не понял он.
- Ты когда-нибудь читал любовные романы?
Брови Кейна поползли вверх. Она спросила его о том, что для него было большой загадкой.
- Там мужчины, готовы из кожи вон лезть, но защищать свою даму. Они готовы принять тот факт, что она может стать их Ахиллесовой пятой. Что если погибнет она, то и он тоже. Пускай не от смерти, так от горя.
- Подожди, - он остановил ее жестом. – Ты хочешь быть мишенью для упырей? Я правильно понял?
Холли нахмурилась.
- Я хочу быть больше, чем мишенью. – Она бросила на него взгляд. – Я хочу быть нужной для тебя.
Кейн оцепенел, несколько минут разглядывая ее профиль.
- Ты считаешь это забавным? – Он свел брови. – Считаешь, это весело, когда тебя преследуют? – Кейн зарычал. – Когда твоя жизнь превращается в вечную гонку? Да, ты с ума сошла!
- Стоп! – Прервала Холли, резко развернувшись к нему. – Ненужно этих слов. Полгода, эти дерьмовые слова, как клеймо шлюхи меня преследовали!
Кейн прорычал.    
- Ты думаешь, я равнодушен к тебе? – Спросил он так, словно знал ответ, но хотел услышать его от Холли. Вместо ответа, она выпустила струйку дыма. Кейн поднялся. – Это не так. – И ушел. Как будто его слова требовали особого выплеска. И она та, которая угодила под струю. Я всего лишь пассажир, который сел не в тот поезд. С чего бы ему защищать меня? Ему проще избавиться от меня, нежели противостоять всякой дряни. У Кейна есть цель. И я, возможно, помеха этой цели. Кто знает.
Она затушила сигарету, бросив ее под лестницу, и достала сотовый. Часы показывали шесть. Думаю, Слава уже бодрствует. Она набрала ее номер.
- Привет, Слава.
- Привет, сестренка! – голос и вправду был у нее бодрый. Наверняка, закинулась Альказельцером. – Как твои дела?
- Хорошо. А у тебя как самочувствие?
- Голова гремит фанфарой! Но, я справлюсь. Ты с Кейном?
- С ним. – Вздохнула Холли.
- Что у тебя с голосом?
- Просто устала.
В трубке недовольно цокнули.
- Вот, же зверь! Не щадит тебя! Совсем заездил мою сестренку! – Хохотнула Слава.
- Между нами ничего не было – она обернулась на дверь, и нарочно громко буркнула, - и не будет! – На кой черт я кричу? Он и так все слышит.
- Как знаешь. Когда увидимся?
- Скоро.
- Ну, ладно. Привет любовничку. – Хихикнула Слава и отсоединилась. Холли зашипела на телефон. У меня повадки, как у животного. Не хватает только когтей, да клыков. Но, шипеть у меня отлично получается. Эх, Славка, знала бы ты, в какой я заднице оказалась. Надеюсь, до тебя они не доберутся. Хоть, я тебя временами и ненавижу за твою правду, которую боюсь сама признать. И все же люблю тебя, зараза такая.
Холли убрала телефон в карман и вернулась в дом. Кейн сидел на диване, все в той же позе – локти на коленях, и взгляд, устремленный в пустоту. В руках он перебирал вилку. Она села рядом. Похоже, я его сильно разозлила. Обдумывает, как бы всадить вилку в мое горло? Уже представляю свое фото на первой страницы «New York Times» с заголовком – «Смерть от вилки – случается и такое»!
- Извини меня.
Кейн повернул к ней лицо.
- Что?
- Извини, вспылила немного. Знаю, не имею права.
- Имеешь. – Он бросил вилку на стол. Ну, все, не видать мне первой страницы.  
- И долго я здесь пробуду?
- Пока все не утихнет.
Она выдохнула. В гостиной повисла тишина. И чем я буду здесь заниматься? Ни телевизора, ни радио. И до работы, черт знает сколько времени, чтобы добраться. О, блин, надо будет позвонить в офис и взять отпуск за свой счет. Месяца на два-три. Кто его знает, сколько это продлиться. Холли снова выдохнула. В окно впорхнул воздух, потревожив шторы.
- Я видела у тебя татуировку. Давно сделал?
- Она была у меня с рождения, и росла вместе со мной. – Кейн выдержал паузу. – Тебе интересно? – Спросил он, прищурившись. Уловив ее кивок, Кейн снял футболку и развернулся к ней спиной. Холли задохнулась от его превосходно сложенной спины. Наверное, она никогда не перестанет восхищаться его телом. Такое сильное, рельефное. Да, это просто мечта любой женщины – вцепиться в такую спину. Она пристально изучала его татуировку. На фоне черного овала, зиял язык пламени, скрученный в спираль. И когда он вдыхал, казалось, что язык распрямляется, пытаясь вырваться за границы овала. Холли коснулась пальцем татуировки, и ее словно ударило током. Она ощутила волну удовольствия, которое стремительно распространилось по ее телу. Кейн тихо рычал. Но рык не выдавал недовольства или отвращения. Его рык говорил о желании. Он хотел, чтобы Холли к нему прикасалась. Ему было стыдно признавать, что ее легкие прикосновения доставляют удовольствие. Он почувствовал боль в паху, и как натянулись штаны, когда Холли вела пальцем по кольцам пламени.
- Кейн?
Он лишь напрягся.
- У тебя были женщины?
- Нет.
- Никогда?
- Никогда.
- И ты ни разу не целовался?
- Нет.
Холли успела одернуть руку до того, как Кейн натянул футболку. Он не поворачивался к ней. О чем я его только спрашиваю? Двадцать лет он прожил с безумным отчимом, десять в полном одиночестве. О каких женщинах идет речь? Но, в это невозможно поверить, чтобы такое тело и без ласки? А его губы, не ощущали мягкости других губ? Наверное, я его сильно смутила. Конечно, у меня было еще предостаточно вопросов. Желал ли он когда-нибудь женщин? Фантазировал ли? Или пытался подойти, но боялся заговорить? Это походило бы на допрос, что по отношению к Кейну, неправильно.
Кейн выдохнул и наконец, повернулся, откинувшись на спинку дивана. Холли так хотелось к нему прижаться. Ощутить его губы, почувствовать жар и влажность языка. Она закусила губу. Я так хочу его поцеловать. Но, боюсь, что Кейн оттолкнет меня. И правильно сделает. Не зачем заводить привычку, как я.
- Ты, наверное, устала. – Хрипло произнес Кейн. Он так сказал, только потому, что слышал разговор со Славой. Разве, рядом с ним, я могу устать?
- Вовсе, нет.
Кейн поднялся и протянул Холли руку.
- Идем.
У Холли подпрыгнуло сердце. Неужели, он поведет меня в спальню?
- Куда? – глупо улыбнувшись, спросила она.
- Прогуляемся.
Холли вложила свою руку в его широкую и теплую ладонь. Мужчины, что тесно были связаны с оружием, обладали грубыми и шершавыми ладонями. Но, к удивлению Холли, его ладонь была очень мягкой.
Кейн вел ее за собой, к лесу. Она лишь на мгновение остановилась, чтобы снять, босоножки, бросив их на земле, Холли последовала за ним. Его походка излучала уверенность и расслабленность. Временами, его руки напрягались, что мышцы подпрыгивали. Но это было чисто рефлекторно. Холли оглядывалась по сторонам. Она не так часто бывала на природе, если нельзя сказать – очень давно. Поэтому открывшийся ее глазам вид, был для нее в дикость. Массивные деревья, словно из-под земли вырастали, становясь все шире и грознее. Она услышала шум воды, и поспешила за Кейном. Холли была изумлена. Вода, каскадами спадала с бурых, не меньше ста футов высотой, скал. Водопад, плавно перетекал в глубокую и черную реку, которая, змеившись, ускользала от глаз, оставляя только гадать, где же ее продолжение?
            Кейн остановился в семи футах от воды, нахмурившись. Холли двинулась дальше, к реке. Она опустилась на колени и зачерпнула воду. Соленая. Холли всегда считала, что водопады источают только пресную воду. Возможно, она пропустила изменения в природной системе.
Холли села, опустив ноги в воду, не чувствую под стопами опоры. Она ощущала, как мягко щекочет вода ее ноги, словно стая маленьких рыбок, покусывают ее щиколотки и ступни.
- Иди сюда! – крикнула она Кейну. Тот нахмурился, сложив руки на груди.
- Мне и здесь хорошо.
- Я же не заставляю тебя купаться. Просто сядь со мной.
Кейн прорычал, но все же подошел. Он сел, чуть поодаль от Холли, прижав колени к груди и немного разведя их в сторону, свесив свои огромные руки.
- Почему ты так не любишь воду? – Холли покачала ногами в воде.
- Я не… не люблю воду. Она просто мне не нравиться. – Кейн не сводил глаз, с блестящей поверхности воды.
Холли, наконец, вытащила ноги, и придвинулась к Кейну.
- Снова лжешь, Кейн. – Буднично произнесла она, склонив голову набок. – Мне кажется, ты боишься ее. Я не о том, что ты боишься утонуть. Ты боишься того, что внутри воды.
Кейн стиснул зубы.
- Возможно.  
 
 
ГЛАВА 6
 
 
Адеос остался один в зале. Он послал всех этих тварей к черту, чтобы остаться в одиночестве. Он хотел подумать. Но размышления сводились к нулю. В мыслях была полная безнадежность. Адеос обвел глазами зал. От свечей, зал казался тоскливым. А шипение, переходящее в свист, делало это место еще более отвратительным. Полная апатия схватила его за горло. Не способный вкусить жизни, Адеос был не способен понять ее. Он мог только убивать, и то если этого по-настоящему желал. А желал он меньшего. Он хотел разозлиться, но и на это не хватало желания. Адеос сошел с трона, и медленно прихрамывая на левую ногу, мерил шагами зал. Скрежет, словно заржавевший механизм, эхом расходившийся по залу, нервировал Адеоса. Его нога, превратилась в тонкую и хрупкую кость, от которой не было проку. Было проще всего избавиться от нее, нежели волочить за собой. Адеос прикоснулся пальцами к стене. Камни впитали в себя холод и влагу. Чертово место! Как же он ненавидел прятаться здесь, словно преступник. Кто те существа, которые окружают его? Они, так преданны ему, отчего Адеосу стало тошно. Бесчувственные монстры, готовые следовать любому его слову, лишь бы быть полезными. Адеос вовсе не считал их таковыми. Они ничто, и никогда не будут значимыми для него. В кого же он превратился? Разве, о такой жизни он мечтал? Ах, чертово проклятье! – Адеос уткнулся лбом в стену, впитывая кожей холод камней.
- Господин! – В зал влетел Крафт, бросившись перед ним на колени и опустив голову.
- Чего тебе? – Лениво спросил Адеос, развернувшись к Крафту лицом.
- Трое из наших братьев погибли от рук Кейна.
Адеос скривился. Братья. О каких братья идет речь? Какого черта, Крафт вздумал это сборище бездушных ублюдков, называть братьями? Его тяготила эта мысль. Он долго молчал, уставившись сквозь Крафта. Его зеленые огоньки медленно ворочались в глазницах, словно дремали.
- Как же это произошло? – равнодушно спросил он, не желая слышать ответ.
- Мы хотели схватить девчонку в ее доме. Но, тут явился Кейн.
Адеос вздохнул.
- Что же. Этого стоило ожидать от него. Кейн – сильный противник, если ты еще этого не понял.
Крафт поднял на него глаза.
- Я знаю это, господин. Но, должен же быть способ его убить.
Адеос медленно обошел Крафта, задев его полами одежды, и сел на трон.
- Способ всегда есть. Вы хотели убить ее? – вдруг спросил он. Крафт развернулся к нему, не вставая с колен.
- Да. Она многое видела.
- Почему бы ее просто не похитить. И если Кейну она так дорога, он пожертвует дневником.
- Да, господин. – Крафт поднялся, не поднимая головы, и пятясь, покинул зал. Адеос вздохнул. Если бы он только захотел, дневник был бы у него. Но, он еще не готов встречаться с Кейном. Он не в силах посмотреть ему в глаза, так как испытывает страх и чувство вины. Поэтому ему приходиться коротать свое время в этом склепе под футами земли.
Когда, в последний раз я выходил на свет? Я совсем забыл, как выглядит мир по ту сторону. Мне так хочется увидеть яркие краски природы. Увидеть солнце. Жаль, что мои глаза не смогут передать всю эту красоту. Глаза Адеоса были слепы при свете. Он отлично видел в темноте. Но, главное, что его расстраивало – если бы он видел свет, он не смог бы различить очертания. Огоньки. Казавшиеся, с виду, ярко зелеными, были в глубине, белыми, светящимися сгустками, что искажали картину. Все, что он видел, было в белых, неказистых оттенках. К тому же, огоньки постоянно двигались, и от этого Адеос лицезрел все, словно через потревоженную воду. Тридцать лет затворничества. Ах, я превратился в подобие чуждого мне существа, к которым раньше относился с отвращением. Моя прежняя жизнь, давно забыта, хотя та жизнь была лучшей. По крайней мере, меня ценили. Ценили, за мою работу, за то, каким я был. Жаль, что это было так давно. До того, как я умер, и стал тем, кем являюсь сейчас. Кейн, не вынесет, если увидит меня. Хотя, это было бы прекрасно. Возможно, Кейн освободить меня от этого проклятия.
Адеос снова вздохнул, выпустив струйку холодного воздуха. Извиваясь, она зависла, словно тонкая нить.
К чертям собачьим! К чертям все, к чему я так стремился! Адеос резко выпустил коготь и одним четким движением разрезал нить. Она, дрожа, растворилась в воздухе.
Он так хотел прикрыть веки, чтобы хоть на минуту не видеть этих глухих и мрачных стен. Этих свечей, что дрожали, отбрасывая зловещие блики на стены. Он не хотел видеть себя. Но, к сожалению, Адеос этого не мог сделать. Каждый раз, прикасаясь пальцами к огонькам, он испытывал ужас, словно его поместили в котел с кислотой. Вся его голова, начиная от затылка и заканчивая подбородком, ощущала острую боль. Огоньки, в это время шипели, стремительно крутясь в его глазницах. Зал шео кругом, голова кружилась, и его дико тошнило. Адеос оставил эти попытки. Ни к чему испытывать эту боль. Хоть, он ее и заслуживал.
- Крафт! – позвал Адеос. Крафт появился в зале, словно все это время стоял за стеной.
- Да, господин? – он опустился перед ним, склонив голову.
- Я хочу выйти на свет. – Адеос поднялся.
- На свет? – Крафт поднял на него лицо, ужаснувшись. – Вам не стоит выходить на свет? Ваши глаза… - он осекся.
- Мои глаза? – прошипел он. – Какое тебе дело до моих глаз? – Адеос надменно поднял подбородок. – Скажи мне, Крафт, что с твоими глазами? Видишь ли ты меня?
Крафт сглотнул, поежившись.
- Я чувствую вас, господин.
Адеос оскалился в улыбке.
- Отлично. Веди меня на свет. – Твердо произнес он. – Это не обсуждается.
- Как пожелаете, господин. – Крафт поднялся с колен и двинулся вперед. За ним, скрипя ногой, следовал Адеос. Они миновали длинный коридор, с подвешенными факелами. Затем, еще один и еще. Дорога для Адеоса показалась бесконечной и унылой. Но, желание выйти на свет было сильнее. Он был готов к тому, что ничего не увидит. По крайней мере, Адеос вдохнет запахи.
Крафт протянул ему руку, помогая выбраться на улицу. Адеос поморщился, ощутив резкий толчок. Это был яркий солнечный свет, который трогал его глаза, шершавой рукой, словно те были обожжены.
- Господин, как вы? – спросил Крафт, наблюдая за Адеосом.
- Я в порядке. – Адеос медленно оглядывался по сторонам. Лесные массивы, были для него одним белым расплывчатым пятном. Воздух, здесь был влажным и холодным. Он вдохнул. Ничего. Никаких запахов. Шагнул вперед, едва не задев плечом дерево, что стояло перед ним, и остановился. Словно, перед ним возникла, высокая и плотная стена. Адеос вытянул руки перед собой, двигая пальцами. – Передо мной, что-то есть, Крафт? – спросил он, уткнувшись пальцами во что-то твердое.
- Нет, господин. – Крафт был удивлен, что он его об этом спросил. Адеос щупал пальцами воздух, при этом впиваясь в него, словно там действительно что-то было.
- Но, я же чувствую! – Рассердился Адеос.
- Там ничего нет, кроме пустоты, господин. – В голосе Крафта, было сожаление.
- Черт бы побрал, это место! – Сокрушенно прорычал он, ударив кулаком в воздух. Металлический звук, отозвался на его удар. – Какого черта?!
- Прошу, господин. Вы должны вернуться обратно.
Адеос быстро зашагал, ощупывая пальцами воздух. Он ходил по кругу, и ничего кроме твердости не чувствовал. Это место. Это словно капкан. Невидимая тюрьма, которая держит меня здесь. Я думал, что это моя воля не покидать склеп. Оказывается, это место не отпускает меня. Адеос упал на колени, запнувшись за корягу, что торчала в земле. Крафт метнулся к Адеосу, подхватив его под руки.
- Господин! Прошу! Идемте обратно!
Адеос зарычал, обнажив клыки. Он вцепился в плечи Крафта, желая вонзить свои когти ему в плоть. Разочарование, отчаяние, безнадежность. Как же больно! Адеос ослабил хватку и опустил голову.
 
 
            Боковым зрением, Кейн смотрел на девушку. Она была первой, за двадцать девять лет, с кем он говорил так откровенно. В основном, его собеседником был он сам и его мысли. А сейчас, рассказав ей все, он чувствовал облегчение. Кейн удивлялся тому, насколько сильно она его жалеет. Не смотря на то, что он опасен, она все равно испытывала к нему симпатию. Даже больше – она хотела его. Ее желание было настолько сильным, что он временами, забывал свое обещание. Кейн хотел поддаться искушению. Но, каждый раз пугался того, что не сможет оправдать ее надежды. Я не должен допустить этого. Иначе, она станет для меня слишком дорогой. Слишком нужной. Я не могу ей рисковать.
Холли лежала на траве, подложив руки под голову. Она была расслаблена и счастлива. Да, это хорошее сочетание, особенно когда рядом такой красивый мужчина, как Кейн.
- Кейн, знаешь, чего бы мне сейчас хотелось? – Она повернула к нему голову, прищурившись от солнца.
По телу Кейна пробежала дрожь. Она же не попросит меня об этом…?
- Чего-нибудь сладкого. – Холли улыбнулась, повернувшись на бок. Она сложила ладонь козырьком, прикрыв глаза от солнца. Кейн сглотнул. Если мне не изменяет память, то в жаргоне ночных фей – желание отведать сладкого, это желание заняться сексом. – Например, пирожного. - Кейн деликатно кашлянул, бросив на нее взгляд. Кажется, когда женщины говорят о пирожных, они имеют в виду, свою… – Шоколадное. С орехами. – Холли мечтательно закатила глаза, оборвав размышления Кейна. – А тебе бы чего хотелось?
Кейн напрягся. Всего чего он хотел, было в ней. В ее улыбке, походке и голосе.
- Ты же не думаешь о внутренней среде организма, образованной жидкой соединительной тканью. Что состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур – эритроцитов и тромбоцитов. Которые циркулирует по системе сосудов под действием силы ритмически сокращающегося сердца и, не сообщаясь непосредственно с другими тканями тела ввиду наличия гистогематических барьеров? – У Кейна отвисла челюсть. Он несколько минут смотрел на Холли не мигающим взглядом. Холли засмеялась. – Я о крови?
Он свел брови. У Кейна было ощущение, что он вернулся в лабораторию Виктора. Этими незнакомыми, для него терминами, он объяснялся, когда смотрел в микроскоп.
- Ты часто пьешь кровь?
- Только при необходимости. – Процедил он, нервно проведя ладонью по волосам. Кейн поймал ее вопросительный взгляд. – Объясняясь твоим языком – когда нужно ускорить регенерацию тканей. – Холли легла на живот, опираясь на локти. – Я никогда и никого не кусал. – Кейн хотел опередить ее вопрос, который явно читался в глазах.
- Как же ты восстанавливался? – удивилась она, согнув ноги, и скрестив их на щиколотках.
- Виктор приносил мне кровь. Я думаю, он брал ее из больницы.
Холли закусила губу, проведя пальцами по траве.
 - У тебя, - она сглотнула. –  Когда-нибудь было желание попробовать моей крови?
Кейн посмотрел на нее, поджав губы.
- Это не лучшая тема для разговора. – Холодно произнес он.
- И все же…
- … я не собираюсь обсуждать это с тобой! – Прорычал Кейн и вскочил на ноги. Он смерил ее суровым взглядом и быстро ретировался с поляны.
Ну, вот. Дернуло же меня спрашивать об этом! Какого черта я завела эту тему? Холли поднялась, отряхивая бриджи. Скажи, спасибо, что я не заговорила о том, чтобы ты хотел со мной сделать? Или ты тоже отказался бы обсуждать эту тему со мной? Она не спеша двинулась к дому. Там где Холли оставила свои босоножки, их не было. Странно. Я вроде их здесь оставляла. Может, Кейн отнес их в дом?
Кейн был на кухне, и стоял у окна, сложив руки на груди. Босоножки Холли стояли у дивана. Она улыбнулась и подошла к столу, чтобы убрать остатки еды в пакет. Холли подхватила вилку, поглаживая большим пальцем зубчики, невольно залюбовавшись его совершенным профилем.
Такой суровый, и такой красивый. Наверно, я бы вышла за него замуж. Вот, Льюис будет в бешенстве! А Славка вообще с ума сойдет, когда узнает. Правда, не уверена, что Кейн будет согласен. Черт, что за мысли у меня в голове? Я же никогда не думала о свадьбе, как о чем-то важном? Возможно, с Льюисом я относилась к этому легкомысленно. А Кейн. Она вздохнула. Кейн идеальный мужчина. Ну, и что, что я его мало знаю. У нас будет вся жизнь впереди. Холли вскрикнула, опустив глаза и моргнув несколько раз. Она так сильно предалась своим мыслям, что не заметила, как сломала зубец, воткнув его себе в палец. Холли вытащила зубчик, отбросила в сторону и медленно подняла глаза. Кейн уже смотрел на нее исподлобья, сжимая пальцы в кулак. Она услышала, как он глубоко втянул носом, и его глаза вспыхнули.
Холли вздрогнула, попятившись назад. Хватило, какой-то мизерной капли крови, чтобы Кейн взбесился.
Он прорычал, и резко бросившись к двери, выскочил на улицу.
- Черт! – выругалась Холли. Теперь, он подумает, что я это сделала специально. Она быстро поднялась на второй этаж, в комнату и выглянула в окно. В пяти милях от дома простирался густой лес. Деревья были настолько высокими, что из-за них не было видно гор. Но, Холли заметила, как некоторые деревья вздрагивают, и валяться. Кто-то или что-то нещадно рубит лес под корень.
Широкими прыжками, Кейн пересекал сразу несколько футов расстояния, мощными ударами, отшвыривая деревья, что попадались на пути. Он был в ярости. Да, кто она такая! Что она может обо мне знать! Кровь! Кровь! Пульсация в висках, выводила его из себя еще больше. Кейн зарычал, вцепившись в массивный ствол дерева. Он стремительно карабкался вверх, не чувствуя боли, не чувствуя, как щепки впиваются в его ладони. Он был слишком зол, чтобы обращать на это внимание. Кейн добрался до вершины дерева, со свистом выталкивая воздух из своей груди. Черт бы побрал, эту девчонку! Она вынуждает меня! Вынуждает меня быть монстром!
- Виктор! – Во все горло проревел Кейн, вытянувшись в струнку. Он оттолкнулся от макушки дерева, и полетел вниз, ловко перепрыгивая с ветки на ветку. – Виктор!
Холли вздрогнула, когда услышала рев. Определенно, это было животное. И очень крупное. И оно приближалось к дому. Она слышал треск деревьев и рычание. О, Господи, Кейн. Холли ринулась к двери, заперев ее. После, залезла под кровать, сунув израненный палец в рот. У нее была слабая надежда, что Кейн не почувствует ее запаха крови. Холли сжалась, когда услышала, его тяжелые, царапающие шаги. Его хриплое дыхание. Господи, помоги мне! Господи, помоги мне! Кейн ударил в дверь, и та с грохотом рухнула на пол, подняв клубок пыли. Холли всхлипнула, увидев его стопы с черными когтями. Кейн выдохнул, и резко откинул кровать в стену. Она развернулась на спину, спешно пятясь назад. Ей хватило нескольких мгновений, чтобы оглядеть Кейна и вжаться в стену. Его лицо и грудь, были льдисто-белым. Темно-рубиновые глаза полыхали. Клыки были длиннее, чем обычно, они доходили до подбородка. Когти загибались, и были не меньше четырех дюймов. И, кажется, он стал выше и крупнее. Широкая грудь, глубоко вздымалась. Ярко-очерченные мышцы напряженно перекатывались под кожей. Кейн выглядел, как чудовище из фильма ужасов. Только, к сожалению, это чудовище стояло перед ней, и буровило ее свирепым взглядом. Несмотря на всю его агрессию, Кейн был возбужден. Его эрекция четко выпирала под штанами.
            - Кейн, пожалуйста… - прошептала она. Кейн оскалился, широко открыв челюсть. Для дантистов, рот Кейна был бы подарком судьбы. Она коротко вдохнула.
- Ты сделала это нарочно. – Его голос изменился, и теперь рычал.
- Нет, Кейн. Я случайно. Я не хотела, чтобы так получилось. – Холли хотела было заплакать, но страх был сильнее.
Кейн сделал шаг к ней.
- Я хочу, чтобы ты запомнила меня таким. Хочу, чтобы ты не только боялась меня, но и ненавидела.
Я бы поспорила на этот счет. Но в данной ситуации, мне лучше держать язык за зубами. Хотя, какая разница? Что я умру от рук упырей, или от рук Кейна?
- Я не хочу этого. – Тихо проговорила она и подпрыгнула, так как Кейн резко упал перед ней на колени, и со всей силы ударил кулаками в пол, проломив его. Он поднял на нее глаза, испепеляя пристальным взглядом. Его ноздри раздувались, как парашюты. Губы напряженно дрожали.
- Глупая женщина. – Пророкотал Кейн, мучительно выдохнув. Он высвободил руки и закрыл лицо ладонями. Холли, с трудом уняв дрожь в пальцах, робко протянула к нему руку, силясь прикоснуться к Кейну. И когда ее пальцы дотронулись до его рук, она ощутила холод. Как будто, Холли обхватила лед, и он болезненно обволакивал ее кожу. Кейн прорычал, но уже беззлобно. Он устал. Устал быть таким. – Глупая женщина. – Он медленно опустил руки, прикрыв глаза.
- Да, я глупая женщина, Кейн. Но, я не хочу ненавидеть тебя. Бояться, возможно, буду. Но никак не ненавидеть. – Холли перевела свою руку на его щеку. Под пальцами, она ощутила щетину. Она так мило щекотала ее пальцы. Несмотря на когти, Кейн мягко перехватил ее запястье и приложил к губам.
- Обещай, что больше не сделаешь этого.
- А ты обещай, не пугать меня так.
- Обещаю. – И он заурчал, как довольный кот, обтираясь об ее запястье. – Я никому не позволю тебя обидеть.
Холли закусила губу. Его нежность такая же сильная, как и ярость. Ей захотелось, обнять Кейна, прижать к себе, чтобы успокоить. Он был сильнее ее, но сейчас, Холли чувствовала его слабость.
Кейн поднялся, потянув Холли за руку.
- Тебе лучше спать в другой комнате. 
И это все? Все, что должно было случиться? Чувствую себя старухой у разбитого корыта. – Подумала она, глядя Кейну в спину. –  Разве, это не было моментом для поцелуя и дальнейшего продолжения? Разве, сейчас мы не должны были сделать что-нибудь сумасшедшее? Страсть? Вожделение? Я же видела, как его животная похоть рвалась наружу! Так почему же он ничего не сделал? Холли вздохнула, выйдя из комнаты. Возможно, он боится. Ведь, у него никогда не было женщины. Получается, я буду первой, кто откроет ему дверь в удовольствие?
 
 
Адеос сжал подлокотники, когда услышал рык. Он был настолько громким, что Адеос почувствовал вибрацию, исходящую от стен. Слишком близко. Слишком опасно. Он ощерился, словно почуял чужака. Но, этот рык. Огромного и яростного зверя, ему хорошо был знаком. Кейн.
- Крафт! – прорычал он.
Крафт возник перед Адеосом, как всегда упав на колени.
- Да, господин?
- Ты слышал рев?
- Нет, господин.
- Лжешь! – Адеос резко вскочил, и содрогнулся. Чертова нога, со скрипом, сместилась на два дюйма. Он оскалился, процедив сквозь зубы. – Ты слышал, Крафт. Потому, как я слышал его тоже. Стены, могут это подтвердить.
- Я, правда, ничего не слышал! – Простонал Крафт.
- Скажи, ты ведь выходишь за пределы леса? – Адеос наклонился к ноге, и с хрустом вправил кость на место.
- Да, господин.
- Почему же я не могу? Как это возможно?
- Я не знаю, господин.
Адеос шумно выдохнул. В воздухе зависла нить. Он долго ее рассматривал, прежде чем посмотреть на Крафта.
- Поверьте мне, господин! Я не знаю! Я не знаю, почему! – Крафт подполз к ногам Адеоса, и уткнулся лбом. – Я не знаю!
Среди всех этих недалеких тварей, Крафт отличался тем, что был умен и умел хорошо лгать. Адеос это знал. Крафт, имел возможность оставить Адеоса здесь навечно, и в этом была его сила.
- Ты решил пойти против меня? Против своего господина?
Крафт поднял голову, дрожа всем телом. В его пустых глазницах, Адеос не мог распознать эмоций. Но, он чувствовал его страх. И это был страх загнанного зверя.
- Господин, как же я могу? Я никогда… - он заикался. – Я предан вам, господин.
            Адеос скривился. Ему были противны слова Крафта. Была противна его преданность, которая превратиться в предательство. Он выпустил коготь, и приткнул к горлу Крафта.
- Тогда, узнай способ, как мне выбраться из леса. Прочь! – резко выкрикнул Адеос.
Крафт ползком, удалился из зала. Кейн здесь. Значит, время его мести приближается ко мне. – Адеос глубоко втянул носом. – Было приятно ощутить твою ярость, Кейн. Скоро мы увидимся, и ты поймешь, насколько сильно я этого желаю.
 
 
Холли не хотелось спать, тем более в кромешной темноте. Деревья, решительно затмили собой лунный свет, не давая проходить ему в окно.
Стоило закрыть глаза, как она видела перекошенное от злобы, лицо Кейна. Хоть, страх уже отпустил ее голову, но тело по-прежнему реагировало на шорохи. Оно тут же напрягалось, словно его схватил паралич. Интересно, что делает Кейн, когда не спит? Я знаю, когда двое взрослых людей не спят по ночам, они… кхм. Опять я о том же... Холли встала с кровати, наощупь пробираясь к двери. Повернула ручку и вышла. Здесь было намного светлее. Свет, что шел из кухни, тускло, но различимо освещал гостиную.
Она спустилась по лестнице, остановившись на пороге кухни. На столе лежал дневник Кейна и стакан воды.
- Кейн? – тихо позвала она.
- Я здесь. – Кейн возник у нее за спиной. Холли подпрыгнула, чертыхнувшись.
- Ты напугал меня.
- Не спиться?
- На новом месте, как-то не очень.
- У своей подруги ты спала. – Равнодушно заметил он.
- Тогда, я устала. – Солгала Холли. Тогда, ты был рядом со мной. И тогда, я еще не видела твоей сущности. – Здесь, есть кофе?
- Вероятно. – Кейн пожал плечами, сев за стол. Холли тщательно просмотрела содержимое ящиков, натолкнувшись на жестяную банку с кофе и турку.
- Вот, черт. Срок годности вышел. – Холли хмыкнула. – Хотя, хуже мне уже не будет. – Она наполнила турку водой и, засыпав кофе, поставила на плиту, несколько минут пытаясь ее зажечь. То ли она уже не работала, то ли газа было не достаточно. Кейн подошел к плите и повернул вентиль на трубе с газом. После, достал из ящика зажигалку и поднес к плите. Вспыхнуло голубое пламя, что Холли вскрикнула. Кажется, я тупею от этой природы. Совсем свою внимательность растеряла. Ну, да, Кейн. Я же глупая женщина. – А ты что делаешь?
- Изучаю дневник.
- Можно, я сяду? – Когда Кейн кивнул, Холли разместилась рядом, что их плечи почти касались друг друга. – Что-нибудь нашел? – Она подалась вперед, скользя взглядом по красивому почерку.
- Виктор сказал, что ответ кроется в дневнике. Но, я не нашел ничего конкретного. Правда, кое-какие совпадения здесь есть.
- Например? – Холли обратилась в слух, подперев рукой подбородок.
- Охотник. Доминус Бар. Он очень похож на меня. У него зеленые глаза, и он обладает силой, которая едва может сравниться с силой вампира. Здесь, сказано, что Доминус владел сущностью беовульфа.
- Беовульф? Это что?
- Беовульф? – Кейн пролистал дневник, и ткнул пальцем в запись. Беовульф –  «пчелиный волк», т. е. «медведь», герой северного и англосаксонского эпоса, одолевший двух ужасных чудовищ. Юный воин из народа гаутов, Беовульф отправился за море, в Данию, чтобы избавить короля данов Хродгара от постигшей его напасти: много лет в королевский замок Хеорот пробирается по ночам свирепое чудище Грендель и пожирает дружинников. В ночном единоборстве Беовульф сжал Гренделя с такой силой, что тот, вырываясь, лишился руки и уполз в свое логово, где истек кровью и испустил дух. Мать Гренделя, еще более мерзкая тварь, пыталась отомстить за убийство сына, и Беовульф, преследуя чудовище, опустился в ее хрустальную подводную пещеру. Через час схватки Беовульф потерял свой верный меч. Как в свое время король Артур, он нашел другой волшебный клинок и разделался с ужасной матерью Гренделя. В королевстве Хродгара восстановился мир и покой, а Беовульф, щедро награжденный королем Хродгаром, вернулся на родину, в Южную Швецию, и стал королем гаутов. В конце его долгого и мудрого правления в королевстве объявился дракон. Выступив против него с двенадцатью товарищами, Беовульф вскоре оказался в одиночестве — соратники в страхе покинули поле боя, но герой сразил дракона, хотя это стоило ему жизни. – Закончил он. – Но, это только миф. Думаю, Доминус обладал его силой, и мог обращаться в медведя. Правда, последнее обращение, он сдержал.
- Почему?
- Кажется, не хотел навредить одной вампирше по имени Монэт Вамп. У них была, в некотором роде, близкая связь.
Холли минорно промычала.
- Так, значит у тебя кроме вампирской сущности, есть еще и сущность беовульфа. – Произнесла она.
- Кажется, так. Когда мои глаза меняют цвет, и становятся красными, а тело ледяным, я перенимаю вампирскую сторону.
- А когда глаза зеленые, и тело горячее, то ты, получается, беовульф?
- Да. – Он поджал губы и буднично сказал. – Кофе.
Холли нахмурилась, а потом вскочила с места. Густая пена ползла наружу, выталкивая кофе на плиту. Она хотела ухватиться за ручку, но Кейн перехватил ее руку. Нисколько не смутившись от боли, он достал чашку и, накрыв ее ситом, наполнил кофе. Холли сглотнула, поражаясь его болевому порогу. Он поставил чашку на стол, вернув свое внимание к дневнику.
- Ну, - Холли села рядом, - теперь, ты знаешь, что в тебе есть две сущности. И как это можно назвать? Вамвуль? Обрвам?
Кейн улыбнулся, обнажив зубы, бросив на нее взгляд. Она невольно залюбовалась его улыбкой. За эти дни, я впервые увидела его улыбку. Она такая обольстительная. А эти клыки, что выделяются на общем фоне, кажутся мне такими… сексуальными. Холли закусила губу.
- Оставь это для ученых. – Он откинулся на спинку стула. – Я говорил тебе, кому принадлежал этот дом?
- Нет. – Холли не сводила глаз с его профиля.
- Эмме. Той самой, которая впоследствии оказалась дочерью Хэммиель, и помогла ей восстать. Она жила здесь с тетей и дядей. Но те, бесследно исчезли. Думаю, это было часть плана Хэммиель. – Он потер переносицу. – Доминус нашел ее здесь, в Сиэтле.
- Здесь? В этом доме? – удивилась она, придвинув к себе чашку. – И как же она помогла ей восстать?
- Чтобы Хэммиель восстала, Доминус должен был обесчестить Эмми. Им управляла месть. Изначально. Он хотел убить Хэммиель. Но Драгон, его дядя переубедил, что можно иначе использовать демоницу. Кровь Эмми, была неким блокатором для Хэммиель. Она держала ее в узде.
- Вроде гипноза?
- Да. Но, судя по записям, у них не сразу получилось приструнить Хэммиель. Почти все погибли, кроме Доминуса и вампира Роберта. Если бы не Фокс – племянник Драгона, который подменил кровь, на другую, все вышло бы иначе. Уже перед смертью, Фокс отдал Роберту нужный лоскуток с кровью, и Хэммиель подчинилась.
- Похоже на сказку. – Произнесла Холли, отхлебнув кофе.
- Да, выглядит именно так. – Снова улыбнулся Кейн.
- Им удалось ею управлять?
- Когда они плыли под водой к Эдему. Лоскут намок, и чары развеялись над Хэммиель. Началась борьба, и Роберт поразил демоницу.
- А Эмми?
- Она не выжила.
Холли поджала губы, сделав глоток.
- Как просроченный кофе? – Он повернулся к ней вполоборота.
- Ничего. Бывало и хуже. – Холли смутилась. – Ну, и какого чувствовать в себе две сущности? Еще не дерутся между собой?
- Не дерутся, но подавляют друг друга. – Ухмыльнулся Кейн, скользнув взглядом по ее сорочке. – Хотя, когда я в ярости, эти сущности становятся одним целым и…
- … ты превращаешься в ядерную смесь. – Согласила она.
- Тот замок, в Лондоне. Он принадлежал Доминусу Бару. Как и его меч, который теперь у меня.
- А откуда Виктор узнал про замок Бара?
Кейн пожал плечами.
- Он не говорил. Просто привез в замок, отдал меч и сказал, что теперь это все принадлежит мне. – Он пристально посмотрел на нее. – Тебе не холодно? – Холли вопросительно уставилась на него. Кейн мягко провел пальцами вдоль руки, отчего ее кожа покрылась мурашками. После, убрал руку, сложив их на груди. – Мне понравился твой наряд. – Буднично проговорил Кейн.
- Ты о чем? – Холли сглотнула.
- Тот, что был на тебе, в нашу первую встречу. Он у тебя с собой?
Холли поняла, что жутко краснеет. Щеки так и пылают, а соски предательски напряглись. Она снова сглотнула, пытаясь унять дрожь в теле. Черт, что ты делаешь со мной, Кейн? Пытаешься соблазнить? Как ни кстати! Тот откровенный наряд, я оставила дома. Она выдохнула. Если бы я знала, то в сумку положила только его.
- Нет. Он дома.
Кейн вздохнул. Он, кажется, был разочарован.
- А что? Хотел примерить? – Она нервно рассмеялась. Кейн ухмыльнулся, а потом серьезно произнес.
- Я хотел посмотреть его на тебе.
Холли закусила губу, сжав кулаки. Если я сейчас же не прижмусь к нему, то сойду с ума. Или он проверяет меня?
- Ты шутишь? – она постаралась придать голосу равнодушие. Кейн отодвинулся, и вытянул ноги, упираясь носками ботинок в ножку стола. Он, как показалось, Холли, словно приглашал ее присесть на него сверху. Кейн даже руки убрал за спинку стула, сцепив пальцы в замок. – Знаешь, я пойду спать. – Холли поднялась, одернув сорочку, будто после этого, она станет длиннее.
- Спокойной ночи. – Кивнул он, смотря перед собой. Холли пересекла кухню, как остановилась, и повернулась к нему.
- Могу я задать тебе личный вопрос?
- Да.
- Ты когда-нибудь думал о женщинах? – Кейн нахмурился. – Если эту тему ты тоже не хочешь обсуждать, я пойму. – Поспешно проговорила она, пока Кейн не начал злиться.
- У меня не было на это время. – Она выдохнула. – Пока не встретил тебя.
О, боже. Это можно сравнить с признанием в любви. Наш суровый герой, проявил нежность по отношению ко мне. Как мило. И после этого, я видимо, должна понестись со всех ног и прыгнуть на него. Ммм. Я бы хотела этого, и он наверняка, был бы не против. Наверняка. Ну, судя, по его серьезному лицу, лучше это не начинать. Не хочу, чтобы его сущности запугали меня до коликов.  
 
 
 
            ГЛАВА 7
 
 
Утреннее солнце пряталось за густотой серой дымкой. Небо было хмурым, а воздух влажным. 
Черный, как крыло ворона, мотоцикл рассекал дорогу. Бесконечная линия пути, мелькающие мимо деревья, стремительно сменяли друг друга. Мужчина, облаченный в кожу, и шлем надавил на газ, прибавив скорости. Языки пламени, что были на боках «железного коня», неслись, словно крылья дракона. Мотоцикл резко свернул вправо, чуть снизив скорость. Дорога здесь была ухабистой и каменистой. Сквозь рев мотора, мужчина слышал, как на шлем, со шлепком падают капли дождя. Он скривился, и с громким визгом тормознул, остановившись недалеко от дома. Двигатель продолжал рычать.
Мужчина стянул шлем, и огляделся. Его лицо и волосы, стали мокрыми от дождя, который с каждой минутой, усиливался, превращаясь в ливень. Кроны деревьев шипели, прогибались под тяжестью напора капель. Он слез с мотоцикла, положив шлем на сидение и двинулся к дому. Ботинки утопали в густой жиже, что была у самой лестницы, и он выругался. Быстро поднялся, отряхнув ботинки об ступеньки, и толкнул дверь.
Холли открыла окно. Она слышала, как встревожены деревья, и как дождь бьет по крыше. Еще она услышала, рычание мотоцикла. Ей не терпелось увидеть, того, кто в такое раннее, к тому же мерзкое утро, решил навестить дом Кейна. Она надела короткую джинсовую юбку и футболку. На ноги нацепила, уже ненавистные ей, босоножки.
Холли толкнула дверь и услышала мужские голоса. Двое мужчин, что-то обсуждали. В голосе Кейна слышалась напряжение. В голосе другого мужчины, наоборот, веселье и расслабленность. Хотя, он и успел выругаться по поводу дороги и грязных ботинок.
Холли ступила на лестницу, и голоса стихли. Мужчины обернулись в ее сторону. Она узнала второго – это был Корс. Он лениво развалился на диване, широко расставив ноги в сторону. Одна его рука болталась вдоль подлокотника, другая была за головой. 
- Живо в свою комнату. – Скомандовал Кейн, нахмурившись. У Холли перехватило дыхание, от такого дерзкого приказа. Она насупилась, продолжая спускаться.
- Между прочим, Кейн, я взрослая девушка. А свой отцовский тон оставь для будущих детей.
Кейн поднялся. Кажется, у него поганое настроение. Только вот не надо строить из себя самца-ревнивца, или кого ты там себе вздумал!
- Привет, красавица! – Корс широко улыбнулся. – Помнишь меня?
- Конечно, помню. – Она улыбнулась. – Как твоя грудь? Не очень болит? А то могу добавить? – Иронично протянула Холли. Корс хохотнул. Она демонстративно прошла на кухню, за кофе. Холли слышала, как Кейн прошипел – не пялься на нее. В свою очередь, Корс ответил – отчего не пялиться, если у нее юбка едва прикрывает задницу?
Холли поставила турку на плиту, и села за стол. Она следила за мужчинами. Они переговаривались, на латыни, иногда бросая на нее взгляд, словно темой их разговора была она.
- Spero te futui eam? Quia vult illud. – С усмешкой, спросил Корс, подмигнув Холли.
- Conclusi! – Прошипел Кейн, насупившись.
- Корс, будешь кофе? – спросила она, поставив на стол еще одну чашку. Кейн зарычал.
- Не откажусь. – Он поднялся, стащил с себя куртку и бросил на диван. – Кейн, ты будешь кофе?
- Не люблю. – Процедил он. Корс улыбнулся, встряхнув пятерней, густые черные волосы. Холли отметила его внешность. Корс походил на голливудского смазливого сердцееда. Он был очень привлекателен. Темные, проницательные глаза. Прямой, с чуть вздернутым кончиком, нос, и чувственные губы. «Эти губы, наверняка, не одну женщину целовали». – Подумала Холли, помня, как ее губы трепетали от его прикосновений. Корс был хорошо сложен. Несмотря на то, что мужчины были одного роста, атлетичное тело Корса, было несравнимо с телом Кейна. У него скорее была конституция хорошо накачанной модели. Обтягивающая футболка ясно очерчивала его рельефные мышцы, узкую талию. Истинный мачо.
Кейна злило то, как Холли смотрит на него. И она чувствовала его испытующий на себе, взгляд. Еще немного, и он бы взорвался. Корс плюхнулся на стул, расставив ноги, словно в этом был какой-то скрытый намек. Он излучал сексуальность, и Холли поежилась. Ревнуешь меня, Кейн? Неужели, в этом есть смысл? Что же ты не ревновал меня, когда я тебе рассказал о Корсе? О том, что он лапал меня и целовал?
Она поставила перед ним чашку, и, выдвинув стул, села напротив Корса. 
- Вы говорили обо мне? – Холли посмотрела на Кейна. Он поджал губы, надменно подняв подбородок. И что ты хотел показать мне этим жестом? Что я не достойна того, чтобы обо мне говорить? Не очень-то обходительно с твоей стороны, Кейн.
- С чего ты взяла? – Спросил Кейн, пристально глядя в ее глаза.
- Иначе, зачем вам говорить на латыни, и при этом кивать в мою сторону? – Холли закинула ногу на ногу. Она уловила его напряженный взгляд. Кейн, буквально пожирал ее ноги глазами. Видимо, у него появилось непреодолимое желание, прикрыть их.
Какого черта, она делает? Дразнит, двух взрослых мужчин, как уличная девка! О, Боги! Ее ноги, такие изящные, такие соблазнительные. Кейн на мгновение расслабился. Но, снова напрягся. Чертова юбка! Зачем она ее только надела? Она же едва скрывает ее бедра! Да, что там бедра! Я вижу ее ягодицы!
Корс скользнул взглядом по ее ногам, лукаво улыбнувшись.
- Я спросил Кейна, не очень ли ты под ним брыкаешься. – Он отхлебнул кофе, причмокнув.
- Заткнись. – Осек его, Кейн.  
- Он мне ответил то же самое. – Ухмыльнулся Корс. – Кейн, ты так и будешь стоять у меня над душой, или сядешь? – В его голосе промелькнуло недовольство.
- Потерпишь. – Процедил Кейн, сложив руки на груди, отчего его мышцы напряглись.
- Вы друзья? – осторожно спросила Холли.
- Партнеры. – Уклончиво ответил Корс. Кейн ухмыльнулся.
- Общее дело? – Этот вопрос, мужчины оставили без ответа.
Либо Корс не в курсе, что я знаю, началась охота за дневником. Либо, есть еще что-то, чего мне не следует знать.
В кухне повисла долгая и тяжелая тишина. Холли ощущала дикое напряжение, двух сильных мужчин и одной слабой женщины. У обоих были недвусмысленные намерения, которые настораживали ее. Корс допил кофе, поблагодарив Холли. Кейн скрипнул зубами, когда она улыбнулась ему в ответ.
- Кстати, как добрались до дома? Помех не было?
- Не было.
- А подружка-то в порядке?
- Еще как. – Протянула она, и в кармане юбки затрезвонил сотовый. – Только черта помяни. – Проговорила Холли, вытащив телефон.
- Надо поговорить. – Кейн двинулся в гостиную, к двери. Корс выдохнул, последовав за ним, на улицу. Они спустились по лестнице, остановившись на дороге.
- Какого дьявола, ты на нее пялишься?! – прошипел он.
- А, ты, что ревнуешь? – ухмыльнулся Корс. – Взгляни на нее. Она сама этого хочет. А ее красивые ножки. Это же грех, не посмотреть. – Он постучал пальцем по подбородку. – Я бы с удовольствием облизал ее пальчики на ногах.
Кейн зарычал, наотмашь ударив Корса в челюсть. Тот отскочил, скосившись от боли. После, выпрямился и хрустнул шеей.
- Знаешь, Кейн. А это чертовски больно. – Корс налетел на Кейна, нанеся серию ударов в лицо и грудь. Кейн покачнулся, рассмеявшись.
- Слабовато, Корс. – Он лукаво оскалился, в мгновение, материализовавшись у него за спиной. – Ты же знаешь, я не боюсь щекотки. – Произнес Кейн, применив к Корсу удушающий захват.
- Твоя нежность, просто не знает границ. – Протянул Корс, со всей силы ударив его локтем в грудь. Кейн немного ослабил захват, дав Корсу возможность, отвести его руку в сторону, а другой нанести апперкот в челюсть, а в живот ногой. Кейн выдохнул, согнувшись пополам. – Какого черта, Кейн! Что с тобой происходит?! – прорычал Корс, ударив его по ногам, что тот рухнул на землю. Кейн перевернулся на спину, лениво ухмыльнувшись.
- Вы чего творите?! – испуганно выкрикнула Холли. Она выбежала на улицу, как только увидела в окне, дерущихся мужчин, словно два самца, делили между собой самку, в период спаривания. Корс подмигнул ей, и тут же почувствовал тупой удар в грудь. Он повалился на землю. Кейн придавил его всем весом, сжимая горло. – Кейн!
- Возвращайся в дом! – прорычал он, сверкнув рубиновыми глазами.
- Ты убьешь его! – возмутилась Холли.
- Женщина, живо в дом! – Кейн оскалился, обнажив клыки.
- Да, иди в дом. – Прохрипел Корс, насмешливо. – Тут двум самцам нужно выпустить пар. – Он прижал ладонь к его подбородку, медленно отводя вверх. Со стороны, это больше походило на вялую возню, а не на драку двух разъяренных мужчин. Хотя, из двоих – только Кейн был в ярости. А Корс только язвил, чем только подстегивал его гнев. 
            Холли громко выругалась, быстро стащив с ног босоножки, и швырнула в сторону Кейна. Один пролетел мимо, второй, угодил шпилей ему в лоб. Кейн округлил глаза, уставился на Холли. В его взгляде промелькнуло изумление. Корс снова воспользовался его замешательством, и резко ударив того в лицо, швырнул на землю. Теперь, мужчины поменялись местами, хотя принцип удушения, остался тот же.
- Прекратите вы уже! – В ее голове билось столько мыслей. Она ходила из стороны в сторону, лихорадочно соображая, что случилось, отчего они так накинулись друг на друга? Что же делать? Как их разнять? Они же поубивают друг друга! Ну, почему я такая слабая?
Когда Холли перевела взгляд на мужчин, они снова поменяли позицию. Она не поняла, как Кейну удалось скинуть с себя Корса. Он удерживал его на земле, придавив своими ногами, с хрустом выламывая руку. Корс зарычал, не в силах двинуться с места.
- Кейн! Нет! Остановись!
- Уходи! – прорычал Корс, приподняв голову. Она увидела, его пылающие глаза. И обнаженные клыки. Холли попятилась. Корс, такой же, как и Кейн? Да, что же это такое происходит? – Кейн, она мне не нужна.
- Я знаю тебя слишком хорошо. – Прорычал Кейн.
- Пошел ты! – рявкнул он и вонзил когти Кейну в ногу. Тот оскалился, резко развернувшись в бок, с хрустом вывернув локоть Корса. После быстро кувыркнулся и вскочил на ноги. Корс взвыл, с трудом поднявшись на колени. Он шумно выдохнул, медленно поднявшись. После, провел ладонью вдоль руки, и с хрустом вернул сустав на место. – Ну, ты ублюдок, Кейн. – Беззлобно проговорил он, ухмыльнувшись. – Жаждешь продолжения? – Они медленно кружили, испепеляя друг друга взглядом. – Хочешь, чтобы она увидела тебя во всей красе?
- Она видела.
- О, тогда чего ты добиваешься, Кейн? Чтобы она возненавидела тебя?
 Если я не вмешаюсь, они поубивают друг друга. А если вмешаюсь, возможно, я умру. Вряд ли в такой ярости, им будет дело до меня. Черт! Холли напряглась, не сводя глаз с мужчин. Сейчас или никогда!
Кейн ощерился, раскинув руки в стороны. Он был готов накинуться на Корса, разодрать в клочья, как между ними появилась Холли. Она повернулась к Кейну, выставив руку вперед.
- Прошу тебя, Кейн. Остановись. – Она старалась, сдержат волнение.
- Он лапал тебя. – Процедил он.
- Только потому, что я позволила. – Выпалила Холли. Не нужно было этого говорить. Его взгляд стал только еще зловещей. 
- Ты была пьяна, а он воспользовался этим! – Прорычал Кейн.
- Я дала ему отпор! – Выкрикнула Холли. – Разве этого не достаточно?
- Возвращайся в дом. – Он свел брови.
- Если ты хотел что-то этим доказать, то уже это сделал. Не нужно, Кейн.
- Это не меняет дело. – Сухо произнес Кейн.
Холли приложила к вискам ладони, зажмурившись. Ей богу, Кейн, я этого не хотела. Черт тебя дери, не хотела говорить. Но, ты по-другому не хочешь меня услышать. Она, открыла глаза, смерив его холодным взглядом.
- Виктор был прав. Ты монстр, которого следует держать в клетке, на привязи.
Корс ошарашенно хлопал глазами, переводя взгляд то на бледное лицо Кейна, то на удаляющуюся спину Холли.
- Подожди. – Прохрипел Кейн.
- Иди к черту. Я возвращаюсь домой.
- Нет. – Он материализовался перед Холли. – Ты останешься здесь.
- Ты смеешь мне приказывать? – возмутилась Холли.
- Да.
Она сжала пальцы, прорычав сквозь зубы. Черт, как бы я хотела врезать тебе по яйцам! Жаль, что мое колено не выдержит такого удара. Потому что я уверена, его яйца, впрочем, как и все его тело, создано из стали!
Холли резко отвернулась, быстро зашагав к дороге. От нее вела развилка, что уходила в лес. Она пробиралась сквозь деревья, цепляясь одеждой за сучья, чертыхаясь.
Да, кто он такой, чтобы мне приказывать?! Льюис приказывал, теперь и этот туда же! Я не собираюсь оставаться здесь с ним! Не заставишь! И плевать, что там будут ждать меня упыри! Какая теперь разница?! Но только не с ним!
Холли вышла на поляну. Кейн ждал ее там, скрестив руки на груди. Его взгляд был по-прежнему темным. Она, надменно вздернув подбородок, направилась к реке. Обойдя Кейна, Холли опустилась на колени и зачерпнула воду. Умыла лицо и руки. Хоть, воздух был прохладным, ее кожа горела.
- Ты никуда не поедешь. Ты останешься здесь. – Произнес он, повернувшись в ее сторону.
- Не смей мне приказывать, Кейн. – Процедила Холли, встряхнув руками. – Я не останусь здесь.
- Ты должна…
- … я никому ничего не должна. – Осекла Холли, поднявшись на ноги. – И что ты пытался этим доказать? А?
- Я пытался отстоять твою честь. – Серьезно произнес Кейн. Холли нервно рассмеялась.
- Мою честь? Господи, Кейн, в каком веке ты живешь? Сейчас, женщины спокойно могут за себя постоять.
- Ты не можешь. А я могу.
Холли со свистом выдохнула.
- Когда это ты стал моим покровителем? Что-то я не помню, когда просила тебя защищать меня! – Она топнула ногой.
- Он трогал тебя. – Процедил Кейн.
- Потому что я этого хотела!
- Ты не знаешь, на что он способен.
- Только не говори, что у него есть телепатические способности. Хочешь сказать, что он управлял моим желанием? – Она нахмурилась. – Тогда, почему не добился того, чтобы залезть ко мне в трусики? Ты ему руку сломал. Считаешь, что это нормально?
Кейн тихо прорычал. 
- Каждый, кто прикоснется к тебе, будет наказан.
Холли обхватила голову руками
- Только не надо строить из себя обиженного любовника. Это не выход, ломать каждому руки и ноги. – Она потерла виски.
- Ты останешься здесь. И это не обсуждается. – Холодно проговорил Кейн, и шагнул к дому.
- Я все равно не останусь! – крикнула Холли ему в след. – Я ненавижу тебя, Кейн! – Он остановился, опустив голову, словно обдумывая ее слова. После, двинулся дальше. – Ненавижу!
 
 
Адеос мерил шагами зал, ожидая возвращения Крафта. Он не был уверен в том, что Крафт принесет добрую весть. Он не был уверен, в принципе, в том, что он ищет способ. И если бы таковой не нашелся, Адеос ничуть бы не удивился этому. Он чувствовал, ненависть Крафта, как бы он тщательно ее не скрывал. Адеос всегда удивлялся тому, насколько сильно он играет свою роль преданного щенка. И если бы у него было сердце, оно было бы черным от ненависти.
А в чем интерес Крафта? Что будет, когда я останусь здесь гнить, а он получит предназначенное мне? Создаст армию подобных ублюдков, искоренит человечество? Или оставит людей, в качестве рабов? Все это не то. Мне нужен дневник.
 Он хотел понять: как сюда попал, почему, и кто за всем этим стоит? Но, главное, Адеос хотел увидеть ее. Он хотел посмотреть ей в глаза, и понять, почему она так поступила? Ведь, Адеос всем сердцем любил ее, что никогда с ним не случалось. Женщины, что встречались ему, были всего лишь шалостью. Но, она. Она, вырвала у него сердце, а после растоптала. Господи, он до сих пор помнил ее запах - райских нектаров и соленого моря. Жаль, что он не помнил ее до того, как она превратилась в чудовище. Совершенство. Адеос вздохнул, опустив голову. Нет, Богиня!
Поэтому Адеосу нужен был дневник. Он знал, как вернуть ее. Но не знал, сможет ли отнять у нее жизнь, как это сделала она?
Адеос прошел более пятидесяти кругов, прежде чем остановился. Он глубоко вдохнул носом воздух. Два запаха – гнили и трав.
- Ты нашел способ? – Он уперся взглядом в стену, не желая поворачиваться к Крафту лицом.
- Я нашел кое-кого, кто, вероятно, мог бы вам помочь. – Осторожно проговорил Крафт.
- Кое-кого? – ухмыльнулся он. – И кто же это?
- Ведьма. Она из древнего клана Темных Карионов. Последняя из рода, и достаточно сильная, чтобы помочь вам, господин.
Ведьма? Неужели, Крафт хочет уверить меня в том, что здесь замешана магия? Какая глупость!
- Где ты ее нашел?
- Я был в Старом Риме, в их последнем пристанище. Их род, постоянно кочевал, и никогда не задерживался надолго на одном месте. Вы же знаете меня, господин. Я сделаю все, чтобы найти ответ. И я нашел. – Он поклонился.
- Где ведьма? – спросил Адеос, повернувшись к Крафту.
- На поверхности.
Они миновали туннель. Крафт подал руку Адеосу, помогая тому выбраться наружу. Адеос вдохнул воздух. Он был несколько удивлен, что среди этой пустоши запахов, он учуял горький аромат трав. Уже был вечер, и он хорошо мог разглядеть силуэт женщины, но ее черты лица были еще не четки. Адеос решил, что особого внимания она вряд ли привлечет – скорее, это старуха с изуродованным лицом или с россыпью бородавок. Но ее аромат противоречил его предположениям. Аромат молодого и женственного тела. Адеос двинулся вперед, вытянув руки перед собой. Когда он почувствовал пальцами плотность невидимой стены, то выдохнул. Он вглядывался, пытаясь угадать ее лицо. Но в цвете зеленых огоньков, внешность ведьмы была искажена настолько, что сгущалась в один не ясный образ. Крафт был на пересечении леса, и тюрьмы Адеоса. Он пристально следил за ведьмой.
- Твое имя, ведьма? – холодно спросил Адеос, опустив руки и отступив на шаг назад.
- Тарака. – Ее голос был низким и нежным. Он напоминал скольжение коготков на обнаженной коже. – А ты, видимо, Адеос. – Адеос услышал в ее тоне, иронию. Ведьма стояла напротив, пристально изучая его.
- Сколько тебе лет, ведьма?
Она картинно выдохнула.
- Я же, не называю тебя, зловонным упырем? – Тарака улыбнулась, убрав руки за спину. – Если бы ты был мужчиной, то наверняка бы знал, что подобные вопросы непростительно задавать молодым леди. Тем более, я здесь не по этому. Не так ли? Или тебя, все же, интересует мой возраст? – Она откинула капюшон, встряхнув копной черных волос.
- Нет.
- Тогда спрашивай, Адеос. – Тарака улыбнулась, медленно прохаживаясь взад-вперед. Адеос слышал, как шуршат полы ее платья, цепляясь за траву. Но не слышал, ее шагов, словно она и вовсе не ступала на землю. Словно, парила над ней.
- Кто это сделал?
Тарака остановилась у дерева, проведя пальчиками вдоль ствола и проурчала.
- Одно могущественное Существо.
- Имя. Мне нужно имя.
- К чему, Адеос? – Она изогнула брови. – Или ты надеешься на встречу, после долгой и мучительной разлуки? – хохотнула Тарака.
Адеос тихо прорычал, сжав пальцы в кулак. Крафт ощерился.
- Ты испытываешь мое терпение, ведьма. – Процедил он. – Скажи мне имя.
- Это не спасет тебя от тюрьмы. – Буднично ответила она, опираясь на дерево, и заложив руки за спину.
- С этим я сам разберусь! – выпалил Адеос, ударив в стену. –  Скажи мне имя!
- Тебя волнует не имя. Тебя волнует то, как отсюда выйти.
- Ты ни черта не знаешь! – зарычал он. – Какого черта ты сюда пришла, раз не отвечаешь на мои вопросы?!
Тарака оттолкнулась от дерева и остановилась в пяти дюймах от незримой стены.
- Я знаю то, что положено знать ведьме.
- Тогда, может прикончить тебя? За твою дерзость? – Адеос взмахнул рукой. Крафт выпустил когти, готовясь, напасть. – Наверняка, ты этого не знала.
- Если я скажу, что смерть, которая настигнет меня сегодня, это моя судьба, я не очень задену твою гордость?
Чертова ведьма! Она смеет надо мной смеяться?!
- Освобождение – путь к спасению. – Мрачно произнесла Тарака, пристально глядя в огоньки Адеоса.
- Что это значит? – Он нахмурился. – Говори! Ты сможешь убрать эту чертову стену?!   
- Я не смею выполнять чью-либо работу, без согласия того, кто это сделал. Я могу… но не стану этого делать.
Адеос оскалился.
- Ах ты, чертова шлюха! – прорычал он.
Тарака осуждающе цокнула.
- Знаешь, Адеос. Я ведала много чертей, но оставалась при этом целомудренной.
- Значит, ты не хочешь мне помогать. – Прошипел Адеос, медленно пятясь назад. – Что же. Пора исполнить твою судьбу. – Он отвернулся, скрывшись в туннеле.
Тарака рассмеялась, следя за Крафтом, что двигался в ее сторону.
- Щенка наконец-то спустили с поводка?
- Ты сдохнешь, за свой грязный рот. – Прошипел Крафт.
- Единственная причина, по которой ты пожелаешь меня убить, это правда, которую я знаю о тебе.
Крафт оскалился.
- Ты ни черта не знаешь!
- Я знаю, что ты предатель. Предатель своего господина. – Она рассмеялась, стремительно бросившись вглубь леса, с легкостью огибая деревья. Крафт зарычал, рванув с места. Когтями, он отталкивал деревья, несясь на бешеной скорости. Ненависть и страх подгоняли его ноги. Ему казалось, что он не бежит, а летит над землей.
- Почему ты убегаешь от своей судьбы?! – зарычал Крафт, остановившись. Он прислушивался к звукам, что окружал лес. Его нос глубоко втягивал запахи.
- Кто тебе сказал, что я убегаю от нее? Я лишь пытаюсь достичь того места, где приму свою смерть. – Ответила Тарака. Крафт обернулся. Ее слова показались ему, слишком близко от его ушей.
- Какая к черту разница, где ты умрешь, ведьма? Ты просто струсила!
- Не стоит называть меня тем, кем являешься сам.
- Почему ты не сражаешься, ведьма? – Крафта злила эта игра в прятки. Он медленно двигался, стараясь как можно тише ступать на траву.
- Не хочу оставить других без сладкого. – Она рассмеялась. Крафт уловил движение ее запаха, и побежал.
После разговора с Кейном, Холли собрала сумку. Она была очень зла на него. Его собственнический тон, его отношение к ней и Корсу. Его зверские повадки. Черт, она понимала, что Кейн прав. Что ей не стоит с ним спорит, и желательно прихлопнуть варежку, прежде чем, что-то делать. И как бы она на него не злилась, ей льстили его слова. Он хотел отстоять ее честь. Будь я Девой Марией, я бы упала к его ногам, и молила прощение за свои оскорбления. Но, какого черта? Не таким способом Кейну нужно было доказывать, что Корс не прав. Или в их животных инстинктах так заведено? Я не привыкла, чтобы к моим ногам бросали вместо роз, ломаные руки и ноги! Она выдохнула, сев на кровать. Последняя ночь в этом доме, и я возвращаюсь в реальный мир. В мир, где среди машин, жилых домов и прочей ерунды, есть парочка упырей, которые исключительно не вписываются в этот контраст, но очень опасны для меня. Холли надела сорочку, и двинулась в ванную почистить зубы. Разглядывая себя в отражение, она насупилась. Хуже, чем после трех бутылок виски. С Кейном, я не только лишилась привлекательности, но и приобрела пару морщинок. Отлично, Кейн! Ты у нас, небось, бессмертный, и вряд ли постареешь. А что делать мне? Неужели ты не понимаешь, что девушкам свою симпатию нужно доказывать иным способом? Если каждый мужчина будет поступать так, как ты это делаешь… господи, да это будет черти что!
Холли выдавила пасту на зубную щетку и, сунув в рот, методично начала полировать зубы. Она прикрыла глаза, сплевывая и споласкивая рот. Монотонные движения действовали на нее, как снотворное, пока Холли не услышала громкий топот мужских ботинок.
- Что за черт? – она сполоснула рот, убрав щетку в контейнер. Вышла из ванной, затем из комнаты. Мысль, о том, что Кейн и Корс снова затеяли драку между собой, окончательно вывела ее из себя. Она спустилась по лестнице, решительно двинувшись к выходу.
- О, а я уже хотел свалить отсюда, от скуки. – Протянул Корс, разминая шею и плечи. 
- Какого черта ты здесь делаешь, упырь? – процедил Кейн, блеснув рубиновыми глазами. Мужчины замерли в боевой стойке, пристально переглядываясь и готовые атаковать. Крафт втянул носом, блаженно улыбнувшись. Он и не ожидал, что ведьма приведет его прямиком к Кейну и его сучке. Все же от нее был толк. Может, он поспешил, когда пронзил ее грудь когтем?
- Неужели, я сегодня получу обещанный десерт?
- Ты получишь по яйцам. – Ухмыльнулся Корс. – Если они у тебя есть.
Крафт оскалился и, занеся руки, устремился в сторону Корса. Непростительно оскорблять его достоинство! Кейн на мгновение обернулся, почувствовав сильный запах трав. Но никого не увидел. Черт, он не думал, что здесь кроме этого упыря, еще кто-то есть опасный для его женщины. И все же ему стоило пойти и проверить. Он отскочил в сторону, когда Крафт разрезал когтем воздух. Кейн наотмашь ударил того в голову. Но тот только тряхнул головой и сплюнул. Необходимость защитить ее, встала на первое место. Ему надо удостовериться, что женщина в порядке. Что ничего ей не угрожает. Кейн бросил взгляд на Корса.
- Справишься? Я должен проверить ее.
- Ага. – С улыбкой ответил Корс, умудрившись схватить Крафта за когти и перекрестив их, крутануть. Ударить в живот, что тот отлетел на добрую милю, с треском впечатавшись в дерево.
Холли была в нескольких шагах от двери, как перед ней материализовалась женщина в черной накидке. У нее было бескровное лицо, и невероятные глаза, цвета бледного солнца. Холли отскочила к дивану. Женщина продолжала двигаться к ней, держась за грудь. Ее белые тонкие пальцы, были покрыты кровью, от которой пахло травами. Холли плюхнулась на диван, не сводя глаз, с ее пристального взгляда. Он словно гипнотизировал ее, не давая телу сорваться с места и убежать. Ведьма тяжело выдохнула, нависнув над Холли. Она чувствовала ужас девушки. Он кричал у ведьмы в голове, но она должна была это сделать.
- Освободись. – Прошептала она, просунув свою ладонь под волосы Холли, на шею. Холли округлила глаза, ощутив покалывание. После резкий удар. Словно, ее приложили чем-то тупым, пробив позвоночник. Она дернулась, когда ведьма заговорила на древнем языке. Ее шепот, проникал в уши Холли, обволакивая, точно слизь. – Это дар. – Проговорила ведьма, рухнув на Холли. С последним хрипом ведьмы, изо рта брызнула кровь, густо покрывая сорочку. Холли сидела неподвижно еще несколько мгновений, прежде чем ее глаза закрылись.
Кейн влетел в дом, метнувшись к Холли, и тряхнул ее за плечи.
- Эй? Очнись! Очнись, милая? – Холли открыла глаза, натолкнувшись на рубиновый взгляд Кейна. В них не было ярости, только ужас и страх. Он боялся за нее. – Ты в порядке? – Странно, что Кейн не спрашивает о том, не ранена ли я? Учитывая, что моя сорочка пропиталась кровью, пока эта женщина нависала надо мной. – Она опустила глаза. – Господи, никого нет. Неужели, мне это привиделось?
Все произошедшее было как в тумане. Как искаженное изображение старого фильма, на фоне дрянных декораций. Холли, всего то хотела одернуть поводок, чтобы пресечь попытки мужчин, к драке. Она была готова надрать им задницы, чтобы научились думать, прежде чем махать кулаками. Но, этот образ. Темный густой дым, сложившийся в вытянутую фигуру, что возник перед ней, испугал ее до икоты. Господи, она не могла не закричать, не двинуться, пока двигалась фигура. Запах травы, дразнил ее нос, и он сочился словно из открытого источника. А после, что-то длинное, и белое, как сливки, прикоснулось к ее шее. И темнота, что медленно, словно плотная завеса тумана, начала обволакивать ее. Сквозь темноту она чувствовала удары. Тупые и резкие. Словно в ее шею вбивали сваю. И отчего-то в ее груди так стало тесно. Словно, ее сковал металлический корсет.
В дом ввалился Корс. Его алебастровое, на тот момент лицо, покрылось бисеринками пота. Он морщился, держась за грудь.
- Черт, Кейн. Я упустил этого ублюдка. И, похоже, он меня зацепил. – Корс рухнул на колени, после повалился на бок. Кейн выругался.
- О, Господи, Корс! Ты ранен! – Холли резко поднялась с дивана, не смотря на то, что Кейн держал ее за плечи. Ее пошатнуло, но она удержалась. Холли удивилась легкости своего тела, с которой она поднялась, но тесность в груди все еще не отпускало ее. Холли мягко отстранив Кейна, подошла к Корсу, опустившись на колени. Она перевернула его на спину, сев с левой стороны, там, откуда веяло гнилью.
- Не переживай. Я выкарабкаюсь. – Он вымученно улыбнулся. – Главное, ты не пострадала.
Холли с легкостью разорвала на нем футболку, в ужасе уставившись на рану, чуть ниже ключицы. Черт. Она перевела взгляд на внушительный шрам в районе сердца. – Кейн, его надо спасать. – Холли бросила взгляд на него.
- А, черт, я не чувствую груди. – Выдохнул Корс. Кейн материализовался в спальне. Он обвел глазами комнату, лихорадочно вспоминая, куда положил свой нож. Какого черта я оставил свои вещи здесь? Или я надеялся, что мне придется спать в этой комнате? Действительно надеялся?
- Кейн! – послышался крик Холли. Кейн открыл шкаф, отбросив вещи, что остались от прежних хозяев, и достал ножны. В следующее мгновение, он уже был рядом с Корсом. Мягко отодвинув Холли, он достал клинок, посмотрев на грудь мужчины. Выпуклая черная корка, была размером с яблоко, и продолжала расти, пуская тонкие ядовитые нити.
- Слушай, я не уверен, что это сработает. – Проговорил Кейн.
- Но, ведь со мной сработало! – Выпалила Холли. – Давай же. – Она сдвинула кулон, в сторону, что был на шее Корса.
- Рана слишком большая и глубокая. Я не смогу.
- Оставь, Кейн. Я не хочу, остаться в живых, и быть ходячим полутелом. Ты же знаешь меня. Я лучше сдохну, чем останусь таким. – Он улыбнулся. – По крайней мере, мне удалось ввести этого упыря в заблуждение.
Кейн поджал губы. Потерять Корса? Это чудовищно. Он был его другом. Пускай и недолгое время. Черт, он не простить себе его смерть.
- Тогда, это сделаю я. – Произнесла Холли, каким-то далеким голосом.
- Что? – опешил Кейн. – Нет. Ты не сможешь. Черт бы тебя побрал, Корс. – Кейн занес руку, и лезвие клинка замерло в двух дюймах от раны. Он перевел взгляд на Холли, открыв рот. Ее ладонь, такая тонкая и хрупкая, удерживала запястье Кейна. В ее хватке чувствовалась Сила, не смотря на то, что ни один мускул ее руки не был напряжен. Словно, что-то мощное, плотно обхватило его запястье.
- Я это сделаю. – Проговорила Холли, смотря перед собой. Ее голос был низким и мягким. Кейн поежился, словно чьи-то коготки пробежались по его спине.
- Ты не… - прошептал Кейн.
- … его время истекает… Кейн.
Он напрягся, от внезапной перемены ее голоса. Что-то в нем было. Чужое и властное. Корс простонал, прижав руку к груди.
- Хорошо.
Холли отпустила его руку. Когда Кейн протянул ей клинок, она отшвырнула его в сторону, как мусор.
- Он мне ни к чему. Хотя его особая сталь и освещение, было создано для подобных экзекуций. – Она ухмыльнулась, все еще смотря перед собой. – А теперь, сделай одолжение, Кейн. Сядь на Корса, и хорошенько прижми его своим весом. Не хочу, чтобы он сильно дергался.
- Что? – Он нахмурился. Она верно шутит? Нет. С ней определенно, что-то не так. Черт, если это не упырь, тогда кто? Запах трав. Да от ее кожи пахнет травяным сбором…
- Ты собираешься держать его, или хочешь, чтобы я оседлала Корса?
Кейн скрипнул зубами. Черт, сама мысль, что она будет сидеть на Корсе, пусть он и ранен, меня выводит из себя. О, ну, я и ублюдок! Я должен не думать об этом. Он сел на Корса, зажав его ноги, между своими. Руки, плотно прижал к полу.
- Без клинка? Ты хочешь достать эту дрянь голыми руками? – Он сглотнул.
- Именно. – Холли улыбнулась. И Корс уловил ее улыбку, с нотками хищности. Он округлил глаза, когда встретился с ее взглядом, бледного солнца.
 
 
Крафт влетел в зал, и рухнул на пол. Его половина лица была изодрана, как и нога. А рука вывернута, с глубокими порезами. Адеос равнодушно взглянул на него, передвинув руку с колена на подлокотник.
- Господин, ведьма мертва. Но вместе с этим, я обнаружил Кейна. В десяти миля от севера, через горы, и лес, находиться его дом. Там был еще один. Похоже, что он один из них.
Адеос нахмурился.
- Я не спрашиваю, убил ли ты Кейна.
- Кейн был в доме. Я сражался только со вторым. Но, я его серьезно ранил. Думаю, что он мертв.
- Думать – полагается не тебе. – Осек Адеос. – Что же, даже если Кейн и потерял своего друга, нам не составит труда, изолировать Кейна от его девчонки. Возвращайся туда, и прихвати с собой остальных. Пока его будут отвлекать, ты заберешь девчонку.
- Да, господин. – Крафт кивнул, собираясь уходить.  
- Постой. Подойди ко мне.
Крафт приблизился к Адеосу, приклонив колени.
- Тебе понадобятся силы, на случай, если Кейну удастся противостоять остальным. – Он отвернул рукав, обнажив свою мощную руку, сжав пальцы несколько раз. Затем, прокусил вену, и поднес надо лбом Крафта. Капли, ярко-красной крови, упали на лоб, с шипением впитываясь в поры. Крафт закрыл глаза, ощущая тепло, расходящееся по лицу и спускающееся вниз. Его раны, стремительно срастались, оставляя после себя на грубой и рыхлой коже, нежно-розовый оттенок. Крафт почувствовал, как хрустнул сустав, и по его телу пробежала волна удовольствия. – Ступай.   
 
 
ГЛАВА 8
 
 
- О, Корс. Она неумолимо движется к тебе. Смерть становиться слаще тогда, когда чувствуешь ее на языке. Не так ли? Ты чувствуешь ее? – Он напрягся. – Итак, Корс. Я хочу, чтобы ты закрыл глаза и расслабился. Представь, что ты лежишь на мягкой перине и проваливаешься в нее. – Она наклонилась к нему и вкрадчиво произнесла. –  Поверь. Это тебе пригодиться. Крепко держи, Кейн. Ты же не хочешь, чтобы он под тобой брыкался. – Лукаво протянула Холли. Она вдохнула, закрыв глаза, и приложила ладонь к груди Корса, медленно водя ею по кругу.
Корс зарычал. Господи! Дьявол! Ему отчаянно хотелось грязно выругаться, вырваться из рук Кейна, и убежать. Я не могу больше чувствовать эту боль! Эта боль! Она виновата в ней! Это ее руки причиняют мне боль! Он дернулся. Срань Господня, эта боль. Я знаю. Знаю ее…  это уже происходило со мной… черт, это не сравнить со штопаньем, к которому он иногда прибегал. И та боль была слабым отголоском этой боли. В тысячу, в миллион раз сильнее, и чувствительней. Чертов яд, он словно грубая и жесткая нить, что впивается в плоть, скользит внутри нее, выходит наружу, высовывая острый кончик, и снова входит. Стяжек за стежком. Корс открыл глаза, оскалившись. Он хотел укусить ее. Хотел, прокусить ее чертову руку, прежде чем, боль окончательно выбьет из него все дерьмо. Корс рывком потянулся к ней, но девушка с легкостью перехватила его попытку, положив другую ладонь ему на лоб и отвернув от себя. 
- Тебе еще пригодятся силы для восстановления. – Сухо сказала она.
Кейн сглотнул.
Господи, она такая сильная. Слишком сильная, для смертной. Для той, у которой застыл ужас в глазах, при их первой встречи. Когда она столкнулась с упырем и увидела мою обратную сторону. Конечно, она иногда одевала на себя маску смелости, но это была лишь маска. Сейчас же, я вижу обнаженную Силу. И этот запах трав. Сейчас он четче и интенсивней.
Он пристально наблюдал за ее движения. Холли продолжала наворачивать круги, едва раскачиваясь телом. Кейн перевел взгляд на грудь Корса. Он нахмурился, когда увидел, как ядовитые нити, словно паутина, стремительно неслись к истоку раны. Корс завыл. Его тело билось, словно в агонии, с силой выгибаясь спиной. Как только он ее не сломал? Он брыкался, пытаясь, скинут Кейна, глубоко впиваясь когтями в его запястья. Бил ногами. И если бы не вес Кейна, Корс пробил бы пол. Но ему оставалось лишь скребсти подошвой ботинок.
Кейн замер, когда увидел то, что совершенно не укладывалось в его голове. Она не была способна на это. Не могла. Она же, черт возьми, человек! Корса еще больше затрясло, словно в эпилептическом припадке. Он закатил глаза, обнажив клыки. Кейн надавил сильнее на его запястья, прижимая к полу. Его взгляд безотрывно следил, за тем, как она извлекает из груди Корса нечто. Это нечто было не больше семи дюймов. Черный, живой кокон, походящий на жирного червя, с перекатывающимся телом, что завис под ее ладонью. Холли приподняла руку выше, и Корс замер. Его глаза закрылись, а тело ослабло.
Она медленно поднялась на ноги, двинувшись к двери. Открыв дверь, Холли так же медленно повернула ладонь к верху.
- Возвращайся туда, откуда пришел. – Она подула на него, и кокон, словно отлетевший от биты мяч, полетел, затерявшись в лесу.
Кейн ослабил хватку. Он долго смотрел на Холли, после перевел взгляд на грудь Корса. Черт бы ее побрал. Ни раны, ни шрама. Ничего, кроме гладкой и смуглой кожи.
Он поднялся, подхватив Корса на руки, и уложил на диван. Он выглядел намного лучше, чем когда-либо. Словно, побывал в спа-салоне. У Корса даже выступил румянец, которого раньше никогда не было.
Кейн поднял глаза, и сорвался с места, прежде чем Холли бы упала. Он взял ее на руки, поддерживая одной рукой под бедра, другой под спину и быстро дематеризовался в спальне.
- Мне нужно в душ. – Хрипло произнесла она. Он толкнул ногой дверь в ванную, включив свет. При дневной лампе, лицо Холли было серым. Темные круги, пролегали под глазами. Губы, покрытые трещинками. А кожа казалось, прозрачной и очень холодной. – Ты поможешь мне помыться? – Она не открывала глаз, просто подняла на него лицо.
- Да. – Кейн усадил ее на унитаз, привалив к стене. Так была наименьшая вероятность, что Холли упадет, и у него было несколько минут, пока он разувался, и подготавливал воду. Когда вода была достаточно горяча, Кейн взял Холли под руки и вошел в кабинку. Прижимая Холли к себе спиной, он взял ее руку и подставил под струю. – Не горячо?
- В самый раз. – Холли встала под душ, опираясь ладонями в стены кабинки. Она стояла, опустив голову, давая бить струе по макушке, пока в сток убегала розовая воронка. Кейн вылез наполовину из кабинки, потянувшись за шампунем и мылом. Когда повернулся, Холли была обнажена. Он открыл рот, потом захлопнул, стараясь двигаться спиной вдоль кабинки. Ему вдруг показалось, что душевая внезапно стала тесной, а ее тело слишком близко. Не пялься на нее. Не пялься. Отчего же на нее пялиться, когда ее… черт, у нее ничего нет, чтобы могло прикрыть ее тело. Это неправильно, смотреть на нее, когда она так слаба. Так доступна. Кейн зажмурился, пытаясь унять волну желания, что пронеслась по его телу, и упало в пах.
Холли оттолкнулась от стенки душевой, и выпрямилась, откинув волосы назад. Кейн сглотнул. Ее движения стали более уверенными, и до чертиков сексуальными, когда она пропускала пальцы сквозь густую копну волос. Она вытянула руку в сторону, сложив ладонь лодочкой.
- Налей мне шампуня.
Кейну потребовалось усилие, чтобы оторваться от стены и сделать шаг. Он открутил крышку и выдавил густую жидкость ей в ладонь. Отошел, стараясь смотреть на ее волосы. Дьявол, о чем ты только думаешь? Она просто моется. Что в этом такого? Да, это было бы лучше для меня, если бы на ней была одежда. Но, это же глупо. Глупо, принимать душ в одежде. Холли смыла шампунь, снова протянув руку. Кейн подал ей брусок мыла. Я не могу на это смотреть. Он вышел из кабинки, схватив полотенце и дышал. Дышал, казалось, громче, чем шумела вода. Голова шла кругом. Она была так доступна. Так близко, что его передернуло. Когда шум воды стих, Кейн не глядя, протянул полотенце Холли. Сначала послышалось шуршание, видимо, она вытирала волосы. Запах яблока заполнял комнату, но это было мимолетным ощущение. Травяной аромат снова втиснулся в его ноздри. Затем, легкий порыв ветра, когда Холли завернулась в полотенце. Она вышла из ванной, направившись к кровати. Кейн последовал следом.
- Хочешь, еще что-нибудь? – спросил он, стоя у двери.
- Спать. – Ее глаза по-прежнему были закрыты. Она скинула полотенце, и Кейн резко отвернулся, поморщившись, словно схватил твердую пощечину.
Он сбежал по лестнице вниз и глубоко выдохнул. Бросил взгляд на диван – ровное дыхание, и медленно вздымающаяся грудь, говорила о том, что Корс спит. Кейн вошел в кухню и сел на стул.
Эта Сила. Эта смелость, которая, казалось бы, совсем не присуща ей, пугает меня. Но, больше всего, что пугает меня это то, что она сделала с Корсом. Какие-то несколько мгновений, и дрянь, что разрасталась в груди, медленно убивая его, вылезла на поверхность, словно движимая магнитом. Черт… Он опустил голову вниз. Запах. Этот чертов запах. Он мне знаком. Я лишь однажды с ним столкнулся. Лет восемь назад, когда был в Старом Риме. Но это не может быть то, о чем я думаю. Хотя, все что происходит с ней, только подтверждает это. Запах. Голос. Сила. Она смогла удержать мою руку. Она смогла удержать и Корса. Будь она человеком, то вряд ли ей хоть на каплю, удалось бы это. – Кейн встряхнул волосы пятерней. Глаза. Она ни разу их не открыла. Ни разу. Почему? Пытается скрыть от меня? Старый Рим. Старый Рим. Он поднялся, меря шагами кухню. Остановился, глубоко вдохнув и нахмурился. Нет. Это не может быть она. Только не она.
Сознание Кейна перенеслось в центр Старого Рима, восемь лет назад.
Он долго бродил по извилистым улочкам этого города, раскрыв рот, рассматривая высоченные дома. Для него это было удивительно – большая часть домов была высечена из серого камня. Но строениям перевалило за сотню лет, и если бы их хватил торнадо, или проливной дождь, то вся эта груда камней, превратилась в прах или в жижу.
Но один из домов, что прилегали к лесу, был особенным для Кейна. По бокам строения медленно гнили бесхозные сарайчики. Каменные стены густо поросли зеленым мхом. На угловой крыше, птицы вили гнезда. Лестница в три ступени, была также из камня, припорошенная листьями. Кейн поднялся по лестнице и постучал медным кольцом в дверь.
- Какого дьявола сюда несет? – раздалось за дверью. После дверь открылась, и на пороге показалась женщина. Кейну показалось, что она будто бы узнала его. Всего лишь мгновение и резкие черты лица, стали еще жестче, когда она нахмурилась, оглядывая мужчину. В ней были не больше пяти фута, шести дюймов. Плотное тело, скрытое в темно-синее платье из шерсти. Черные волосы, туго стянутые в «шишку». Запах трав, зудел в носу Кейна, и он поморщился. – И?
- Ты ведьма? – спросил он.
- А ты, что, Папа Римский? – оскалилась она и попыталась закрыть дверь. Кейн придержал ногой дверь, пресекая ее попытку.
- Я путник.
- Ночлег не предлагаем. Еду и деньги не даем. – Снова попытка закрыть дверь. И снова Кейн удержал ее.
- Мне нужны ответы. – Серьезно произнес он.
- По-твоему, я похожа на энциклопедию? Иди куда шел.
- Я не уйду, пока не получу ответы.
Женщина прищурила свои черные глаза, оглядывая Кейна сверху вниз. С ее маленьким ростом, она дышала ему в пупок. Но, надменность и холодность в ее взгляде, ставило ее наравне с ним.
- С чего ты взял, что я ведьма? – вдруг спросила женщина, ухватившись за косяк. Ее тонкие пальцы, что не сходились в сравнении с ее полнотой, были усеяны перстнями. А длинные ногти, загибались подобно когтям.
- От тебя несет травами.
Женщина хрипло рассмеялась. После вонзила ноготки в косяк и процедила.
- Не зли меня, путник.
- А то, что? Превратишь меня в жабу? – Ухмыльнулся Кейн. – Нет? Тогда дай мне войти. – Он где-то читал, что ведьмы без ума от нефритового жемчуга. Они просто входят в ступор, когда их глаза встречаются с камнями. Они готовы на все, чтобы заполучить его. И если способ договориться по душам, не срабатывал, то… оставалось вытащить довольно веский козырь, чтобы сломить ведьму. Кейн достал из сумки, что висела у него на поясе, бархатный мешочек. Он развязал узелок, аккуратно высыпав себе на ладонь крупные камушки. - Знаешь, что это, ведьма?
Глаза ведьмы вспыхнули. Кейн уловил этот алчный взгляд ее черных глаз. Она облизала губы, опустив руку, но задержав ее в воздухе.
- Я так понимаю, это вежливое предложение войти?
Ведьма молча отступила назад, не отводя глаз от вожделенных жемчужин. Кейн вошел, и сжал пальцы в кулак. Лицо ведьмы исказил ужас, сменившийся болью.
- Я получу ответы. Ты получишь жемчуг. Договорились?
Она кивнула, с трудом оторвав глаза от руки Кейна. Закрыла дверь и двинулась по коридору.
Кейн не был удивлен тому, что не встретил на своем пути, черепов, костей и прочей ведьмовской атрибутики. И наверняка, свои пожитки, вроде свисающих тушек насекомых, змей и летучих мышек, держали в стеклянных тарах, словно это специи – немного рубленых ноготков зяблика, горстку сушеных потрохов василькового выхухоля и щепотку, прежде вымоченного в драгоценных слезах, раннего утра, а после высушенного, под знойным солнцем, рожек молодого единорога. Вуаля, и фирменное блюдо от ведьмы, готово к употреблению. Слава, если это все окажется хоть как-то съедобным. Современные ведьмы, устраивали свой интерьер по последней моде. Гостиная, в которой он остановился, была просторной, в светло-бежевых тонах, с яркими пятнами, вроде картин с ликами животных и полулюдей-полуживотных. Тяжелые керамические кашпо с мощными стволами деревцев, где вместо привычной кроны, возвышались фиалковые бутоны, похожие на щупальца. Черт, от этой дряни, у Кейна невольно пробежали мурашки. Он убрал жемчуг в мешочек, оставив только один камешек, чтобы держать ведьму в напряжении.
- Тебе нужна моя дочь. Она сможет тебе помочь. – Ее взгляд, прожигал пальцы Кейна, что перебирали камешек.
- Мне все равно, кто это будет.
- Ладно. Тарака! – закричала ведьма во все горло. Она оскалилась. После достала телефон и быстро набрала номер. – Спустись в гостиную. К тебе пришли. – Ведьма выдохнула, теребя свой подбородок. Был еще один минус – если ведьма получала желаемое, то у нежданного гостя, было два пути. Первый, это схлопотать по рогам. Кстати, о рогах. Это было не просто выражение. Ведьма, действительно могла одним движением сделать так, что рога обрели бы своего хозяина, правда в скором мгновении, вживую их бы и лишились. Не очень приятная процедура для гостя, и просто блаженство для злобной ведьмы. Второй – бросай и беги без оглядки, пока она бережно рассматривает нефритовый жемчуг. В запасе меньше минуты, а после… ну, в общем, с этим надо быть поосторожней. И Кейн об этом прекрасно знал, поэтому не спешил поощрять ее слабость. Он обернулся, услышав топот по лестнице, что была в двух футах от него. После нахмурился. Из двоих, только низкорослая женщина, походила на ведьму, в отличие от Тараки. Она была молода, даже слишком молода и ее молодость сквозила в воздухе. Ее юное и привлекательное тело, было скрыто под рваными, по моде, узкими джинсами, и коротким топом, что открывал ее плоский живот. В пупке сверкало колечко. Она спускалась с закрытыми глазами, но уверенно, словно делала это каждый божий день. Кейну, на мгновение показалось, что он, возможно, ошибся дверью. И это, черт, она не могла быть ведьмой. Тарака откинула назад длинные, каштановые волосы и открыла глаза, посмотрев на Кейна. Он тихо выдохнул. Нет, все же не ошибся. У нее были удивительные глаза. Настолько прекрасные, что казалось, он смотрит на утреннее солнце. На два утренних солнца, обрамленных густыми черными ресницами.
- Ты ко мне? – спросила она низким голосом, от которого у Кейна пробежали мурашки. Он кивнул. – Поднимайся на второй этаж, третья дверь слева. Я сейчас. – Кейн медленно поднимался по лестнице, вслушиваясь в их разговор. Они говорили на древнем языке, непонятным ему. Хотя, иногда в разговоре проскальзывали нотки латыни.
Он встал у двери, еще раз обдумав свои вопросы и желаемые ответы. Он не был уверен, что ведьма освободит его от мыслей, которые не давали покоя. – Проходи. – Послышалось за спиной. Тарака толкнула дверь, ожидая, когда он войдет в комнату. Кейн мысленно выругался, входя внутрь. Черт, это уже был перебор. Сомнение снова ворвалось в его сознание. Ведьма? Нет, он был согласен на гостиную, и на стеклянные баночки со специями. Но, то, что предстало его глазам, было действительно ОГРОМНЫМ перебором. Этот цвет, точнее несколько оттенков этого цвета, забрызгали комнату, словно грязью. Дьявол, неужели она не видит? Может, поэтому ее глаза снова закрыты? Стеснение? Позор? Что она пыталась скрыть в своем взгляде? Стены, полы, шторы, мебель, даже чертова кровать, и та была этого цвета. От нежно-розового, до яркого цвета фуксии. Кейн попал в гребаный домик, куклы Барби! Но это было не единственным сюрпризом для него. В комнату прорывались странные звуки. Словно сквозь бетономешалку, прорывается рык мужчины. Кейн напрягся, прислушиваясь. Он заискивающе высматривал виновника этих звуков. Внезапно звуки исчезли, всего на мгновение, сменившись на другую, еще агрессивней, еще сильнее. Розовая комната, вовсе не сочеталась, с отбойным молотком, скрипом заржавевших петель, и перекрикиванием мужчины, у которого наверняка в данный момент случился припадок. Он рычал, как сумасшедший в агонии. Кейн уж подумал, что ведьма держит в своей комнате пыток, невольника. И это он сейчас кричит, пытаясь выбраться на свободу. А может, его там пытают? Тарака предложила Кейну сесть на кровать, а сама села за стол. Кейн заметил, что она открыла глаза, с интересом вглядываясь в подобие широкой рамки, с белой завесой, на которой тянулись в ширину, черные полоски. Она быстро пробежалась по рамке, что лежала на столе, пальчиками и довольно облизнулась. После взяла черный кубик, из которого, как оказалось, и доносились те ужасающие, просто спазмалгические звуки и отодвинула заднюю стенку. Достала свернутую в трубочку бумагу, и широкую плоскую зажигалку. Дьявол, от этих звуков, у Кейна начала болеть голова. Но плюс все же был – он отвлекся от мыслей. Своего рода, релаксант в депрессии. Тарака подошла к окну и подкурила сверток. Густой дымок вырвался из ее рта, и немного повисев в воздухе, рассеялся. – Хочешь? – Она посмотрела на Кейна через плечо.
- Нет.
- Зря. Это помогает отвлечься от бесплодных мыслей, и сосредоточиться на главном. – Она перегнулась через подоконник, подставив лицо ярким лучам солнца. Кейн следил за Таракой. В особенности, за ее округлыми полумесяцами, плотно обтянутыми в джинсовую ткань. Они были очень аппетитны. Так, пора бы отвлечься от этих мыслей. Не за этим он сюда шел. Черт, но это было невероятно. Тарака слишком молода, чтобы бы быть ведьмой. Кейн не мог спорить с тем, что кровь древнего клана Темных Карионов, течет в ней. Но возраст. Она тянет на малолетку, с удивительными глазами и полным отсутствием вкуса. Хотя, откуда ему знать, что скрывается за этой конфетной оберткой? Дело дрянь, если окажется, что она не сможет ему помочь. – Я не малолетка, как тебе кажется. – Произнесла она. – Внешность обманчива. Тебе ли не знать… Кейн.
Она знает его имя? Отлично. Это уже что-то.
Тарака смочила большой и указательный пальцы, и затушила сигарету, вернув ее обратно с зажигалкой в кубик. Там же она повернула, выпирающий диск, что намного уменьшило боль в ушах Кейна, от звуков, но вернуло его мысли в голову.
- Не думай, что на меня эта дрянь как-то подействует. – Заметила Тарака, кивнув на жемчужину, между пальцами Кейна.
- Я думал, что он действует на всех ведьм одинаково.
Тарака улыбнулась, словно назвав его полным идиотом.
- Мои глаза. Видишь разницу? – Она вернулась в кресло, у стола, и развернулась к нему.
- Да. Они у тебя не такие, как у ведьм.
- Много ли ты встречал на своем пути ведьм, Кейн? – Она прищурилась. И Кейн задумался, что они первые. Остальная информация была лишь из книг, которые он проштудировал, пока болтался по миру. – И ты, наверняка, знаешь каков цвет глаз истинных ведьм?
- Черный и зеленый.
Она довольно улыбнулась.
- А мой цвет аномалия для тебя? – Тарака подалась вперед, уперев локти в колени. Она пристально смотрела в лицо Кейна. Он ощутил холод на своей коже, словно его обдувал легкий бриз.
- Он удивил меня. – Кейн прочистил горло.
- Мои глаза – чужое проклятие. Они у меня от предка, который слишком много видел и слышал. Такое не часто случается, но в мое случаи, это можно назвать даром. – Она откинулась на спинку стула, закинув ногу на ногу. – А ты хорошо подготовился. Нефритовый жемчуг, слабость ведьм. Моя мать исходила слюной, пока мысленно обгладывала твою руку, за эти камушки. – Тарака размяла шею. – Так ты пришел сюда за ответами. Я дам их тебе, но мне кое-что понадобиться от тебя.
Кейн напрягся. Нефритовый жемчуг был для Тараки пустым местом. А это могло быть опасно. Черт, об этом он не подумал. Он выдохнул. Ладно. Так и быть.
- Что ты хочешь в обмен?
- Твою кровь.
- Зачем она тебе?
- Давай договоримся. Я получаю кровь, ты получаешь ответы. Окей?
Кейн кивнул.
- Но, для начала убери оружие. – Тарака развернулась к столу, выдвинув ящик.
А она умна. Боится, что я использую его? Что же, это хорошо, что она боится.
- Я не боюсь. Оно будет мешать. – Произнесла она, не глядя на него.
- Ты читаешь мои мысли? – Он старался скрыть удивление.
- Не я. Мои глаза. – Тарака бросила на него лукавый взгляд. – Видел когда-нибудь у шарлатанов хрустальный шар, который искриться от неоновых лучей, и как будто открывает тайны? Ну, так представь, мои глаза – это хрустальный шар, в котором отражается все. Вплоть до мыслей.
Сканнер – всплыло у Кейна в голове. Черт, он слова то такого не знал, но знал что это именно то, с чем можно было сравнить ее глаза.
Тарака достала из ящика длинную и узкую коробочку, в такой обычно дарят золотые браслеты, или часы, и открыла крышку.
- Тебе нужна моя кровь сейчас?
- Да.
Он хотел уточнить, откуда именно она хочет ее взять? С запястья или с яремной вены?
- Разденься до пояса, и ложись на подушки.
Кейн вскинул брови.
- В смысле?
- Если хочешь получить ответы, делай, как я говорю.
Пока Кейн раздевался, Тарака извлекла из коробочки стержень, длиною в пять дюймов. Большая половина стержня, была шириной в дюйм, на конце которого выглядывал шарик. Остальная часть, расширялась к верху, подобно язычку обувной ложки. 
Она повернулась, направившись к кровати. Мощное тело Кейна продавило матрац, заняв почти всю кровать, отчего казалось, что он лежит в гамаке. Черт, ну и здоровый же он.
Тарака зажала губами стержень, поднявшись на кровать. Она медленно приближалась к Кейну, гипнотизируя взглядом. Нога за ногой. Рука за рукой. Он опустил глаза ниже, где виднелась ложбинка между грудей.
Дьявол, от ее кошачьих повадок, у Кейна зарябило в глазах, и напряглись мышцы живота.
Тарака опустилась на него сверху. По телу Кейна пробежала дрожь. Никто и никогда не был там, где сейчас сидит Тарака. И черт, он кажется, краснеет. А после, посинеет, если она почувствует его естество, которое уже понемногу просыпается. Тарака взяла стержень.
- Успокойся, Кейн. Это все часть обряда. – Она улыбнулась. – Твое запястье и шея, слабы, чтобы дать мне то, что требуется. Мне нужно твое сердце. – Тарака провела пальцем по его груди. – Оно хранит больше информации.
Кейн сглотнул. Так вот для чего ей моя кровь? С ее помощью, она даст мне ответы. И это не больное желание использовать кровь в корыстных целях. Получается, со мной она могла видеть только так? Но, почему?
- У каждого свой способ открыть коробку с конфетами. С тобой, мне придется копнуть глубоко. – Снова ответила Тарака, на его мысли.
- Перестань читать мои мысли.
Она улыбнулась.
- Готов?
- Да.
Тарака опустилась к его груди, и поцеловала. Кейн вздрогнул. Что же, может все не так страшно? Мне бы перетерпеть эту процедуру прокалывания. Черт, почему в книгах об этом не писали? Может, потому что, я первый и единственный, кто пройдет через это? Она облизала кончик стержня и резким движение ударила в грудь. Кейн зарычал, подавшись вперед. Его руки, уже были готовы оттолкнуть чертову ведьму, как она одним мощным рывком схватила Кейна за шею и придавила к подушке.
- Не дергайся, Кейн. Одно неверное движение, и коса найдет на камень.
Кейн вцепился пальцами в ядовито-розовый плед, выпустив когти и клыки. Его ярость, выходила короткими рыками, как раз в то время, когда Тарака медленно проталкивала стержень через грудную клетку, к сердцу. Он взвыл, почувствовал прикосновение холодного металла, у самой стенки сердца. Это было похоже на удар тока, стремительно пронесшийся от сердца, по венам, словно по проводам.
- Тише. – Зашипела Тарака, нажав на стержень. Она прикрыла глаза, блаженно улыбаясь. Бинго. Стержень вошел в мясистую плоть. – Расслабься. – Кейн выгнулся, на кровати, ощущая холодок, скользящий внутри него. После легкое покалывание, когда Тарака нажала на язычок стержня, и облегчение, когда она вытащила эту дрянь из его груди. – А теперь, посмотрим, кто ты есть. – Она поднесла стержень к приоткрытому рту. Высунув язык, Тарака нажала на язычок, что шарик раскрылся, и медленно провела языком, собрав кровь. Она шумно выдохнула. В ее вздохе слышалось нечто эротичное, что Кейна ужаснуло, особенно ощутив под ее весом, неприятное давление. Да, его дружок, решил выйти на разведку. – Ты очень интересный. – Тарака убрала руку с его шеи. – В тебе живут сущности, отнюдь не слабых видов. Думаю, ты и сам об этом догадывался, что уже давно не являешься обычным смертным. Да? Задавал ли ты себе вопросы, откуда у меня клыки, когти, ярость, что рождает во мне инстинкт убийства? Ах, бедных и глупый Виктор. Он не хорошо с тобой обошелся. За что и поплатился.
Стоило ей упомянуть его имя, как Кейн округлил глаза. Черт, это хрень с кровью действительно работала.
- Виктор был прав в том, когда сказал, что все ответы ты найдешь в дневнике. Стоит лишь его внимательно прочитать. Ты найдешь там много интересного.
- Так ты знаешь, кто я? – прохрипел он.
- Понимаешь… те сущности, что в тебе, не хотят впутывать лишнюю аудиторию. Они хотят, чтобы ты сам узнал это. По крайней мере, о двоих ты точно узнаешь сам. А вот о… хм… Martyr Triliky…
Кейн вздрогнул. Он где-то уже слышал это слово martyr… из прошлого. Тарака улыбнулась. В ее улыбке было что-то зловещее.
- На это потребуется много времени.
- Сколько?
- Более пяти лет. Может, семь. Кто знает.
- Ты знаешь. – Он нахмурился.
- Я знаю то, что положено знать ведьме. Но это не значит, что мой рот, готов говорить об этом.
- Мы договорились. – Прошипел Кейн, схватив ее за плечи. Тарака улыбнулась.
- Ты хотел получить ответы, и ты получил их.
- Этого не достаточно.
- Осторожнее, Martyr. Я хрупкая девушка. Ты можешь повредить мою нежную кожу.
Черт, она смеется над ним. Откровенно, без жалости, тыкает его удивленную морду, в дерьмо! И это после того, как она сдерживала его силу?
Ему бы обидеться, и отшвырнуть нахальную ведьму, но вместо этого, Кейн перевел руки на ее шею и притянул к себе.
- Хочешь поцеловать меня, Martyr?
- Это ты прочла в моих мыслях? – прохрипел он. Она ухмыльнулась.  
- Не обязательно капаться у тебя в голове, чтобы ощутить желание того, что выпирает под штанами.
- Не играй со мной, ведьма. – Животная страсть затмила его сознание. Он резко толкнул ее на спину, перекатившись на Тараку, и грубо раздвинул ее бедра коленями. Заложив ее руки за голову, Кейн задрал на ней топ, обнажив полные груди. – Тебе, похоже, нравиться это? – Он сверкнул рубиновыми глазами, оглядывая набухшие вершинки.  
- Если бы мне это не нравилось, я бы отправила тебя в ад. – Тарака выгнулась, и вильнула бедрами. Кейн одним движением разорвал на  ней джинсы, превратив их в лохмотья. Затем, расстегнул молнию на своих кожаных штанах. Его естество выпрыгнуло наружу, в полной готовности усмирить чертовку, но, Кейн внезапно остановился.
Дьявол! Что я делаю? Какого черта я делаю? Я же не могу, взять ее просто так? Не зная, кто она… черт, я знаю, что она ведьма… коварная ведьма… Он посмотрел в ее глаза. Они лукаво улыбались ему…Она….
Кейн соскочил с кровати, застегивая ширинку.  
- Ты это специально? Да? – его ярость кипела в груди. Да еще этот чертова эрекция, никак не хотела умещаться под ширинкой. – Что ты сделала с моей головой?! Какую дрянь ты со мной сделала?!
Тарака опустила топ, легла поперек кровати и согнула ногу в колене, притворно скрывая то, что так хотел получить Кейн.
- Отвечай! Ты залезла в мою голову, как хренов мозгоправ?!
Тарака рассмеялась, с улыбкой наблюдая за тем, как Кейн в спешке одевается. Его желваки и горло напрягались, словно он пытался притупить приступ рвоты.
- Черт, - выдохнул он, сглотнув и снова посмотрев на Тараку. – Ты знала, что это случиться. Да? И каков был итог?
- А как ты думаешь? – протянула она, подложив под голову руку.
- Хрен тебе! – зарычал Кейн, обойдя кровать, он подхватил ножны.
Тарака опять рассмеялась.
- Ты мне все больше и больше нравишься, Martyr. В тебе столько… - она закусила губу. – Человечности. Постой. – Тарака прищурилась. – Ранимость? О, Martyr. Это не то, что тебе нужно. Разве, такое животное, как ты может быть ранимым? Ярость – вот твоя подруга.
- Ты ни черта обо мне не знаешь! И хватит называть меня Martyr! Мое имя Кейн!
Тарака рассмеялась.
- Как скажешь. Но, ты ошибаешься. Я знаю многое о тебе. От начала твоего пути и тем, как ты сыграешь в ящик. И ты лично подведешь себя к этой черте.  
- Да, пошла ты! – прорычал Кейн и выскочил из комнаты. Он быстро сбежал по лестнице, столкнувшись с матерью Тараки. – Условия договора нарушены. – Прошипел он и вышел за дверь.
 
 
Кейн тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Она назвала его Martyr и назвала его... ранимым. Как это грязно. Кейн не тот, кто поддается чувствам. Он сила, которая требует выброса. Он ярость, которая требует к себе внимания. Ярость. Тарака права – ярость единственная его подруга, кто шла с ним в ногу, весь его никчемный путь.
Кейн встал с места, несколько минут смотря в окно. После перевел взгляд на Корса. Спит. Сладко, тихо. Сама прелесть. Фу!
Он поднялся по лестнице и тихо вошел в комнату. Привалившись к стене, напротив кровати, Кейн посмотрел на девушку. В темноте, он отчетливо видел ее лицо, каштановые волосы, что разметались по подушке. Она спала в своей привычной, и теперь для него, любимой позе. Голова повернута в сторону и чуть приподнята к верху. Левая рука закинута за голову, правая покоиться на другой половине кровати, словно желает удостовериться, что рядом кто-то есть. Он трижды видел, как она спала. И эти разы, она всегда спала с левой стороны. Возможно, она еще скучала по своему мужчине, представляя, как он лежит рядом с ней. А может, это было просто привычкой. Как бы ему хотелось быть рядом с ней. Лежать рядом с ней. Прикасаться к ней. Быть ее мужчиной. Да, это была она. Точнее, это была ее оболочка. Совершенное, такое притягательное тело. Но, внутри это была Тарака. Чертова ведьма, которая влезла в нее, и теперь управляет телом.
Внезапно комнату залил теплый желтый свет. Обычно, Кейн выдавал такие штучки, вроде внезапности. Но ведьма, решила обогнать его.
- Рада тебя видеть, Martyr. – Произнесла Тарака, медленно возвращая руку с кровати, и ложа ее на грудь. После, она откинула ногой тонкое одеяло, обнажив ногу, чуть согнув ее в колене.
- Кейн… мое имя Кейн… и не думай, что услышишь от меня подобного. – Процедил Кейн.
- Жаль. – Вздохнула Тарака, приподнявшись на подушках. Одеяло скользнуло вниз, обнажив полную грудь с бледно-коричневыми ореолами сосков. Она потянулась, выгнувшись в дугу, отчего ее соски стали твердыми.
- Почему она? – Твердо спросил он, мысленно проклиная свое желание, обхватить ее груди ртом и не только.
Она снова вздохнула, сев на кровати и скрестив ноги.
- Судьба.
- Что? – Ярость. Вот что ему сейчас нужно, а не глазеть на грудь.
- Судьба, временами бывает такой сукой. – Тарака улыбнулась, наконец, открыв глаза, и посмотрев на Кейна.
Кейн прорычал, сделав шаг к кровати.
- Говори начистоту, чертова ведьма! И не пытайся привязать сюда дерьмо, вроде гребаной судьбы!
Тарака рассмеялась.
- Я думаю, сейчас тебя не это заботит… Кейн. – Она откинула одеяло, вытянувшись на кровати.  
Кейн сглотнул. Он был разочарован. Она полностью завладела ее телом. И теперь, Тарака вела себя так, как ведут себя шлюхи, нетерпеливо ожидающие своей любовной игры. Она дразнила его, и тело Кейна мгновенно отозвалось на ее игру. Он поморщился, опустив руки, сложив их в замок. Была ли вероятность, что Тарака не увидеть его эрекцию? 
- Прикройся. – Прохрипел он.
- Почему я должна прикрываться?
- Потому что это тело не принадлежит тебе.
- Но это не значит, что тебе не нравиться на него смотреть. – Она медленно провела ладонями по груди, и закусила губу, когда ощутила твердость сосков. – Хм, она возбуждена. Впрочем, как и ты. Сколько у тебя было женщин, Кейн? О, если бы я не знала, правды, я бы решила, что очень много. Такой мужчина, как ты не мог оставаться без внимания. Ведь так? Но, ты по-прежнему девственник. – Тарака прикрыла глаза. – Сильный и сексуальный мужчина, с душой и телом девственника. Ранимый.
- Иди к черту, ведьма! – Резко осек ее, Кейн.
- Ты так много раз посылал меня к чертям, что я скоро прировняю их к лику святых. – Тарака хохотнула.
- По-че-му о-на? – Процедил он.
- Я же сказала. Это судьба. И более, я не намерена говорить. Я устала и хочу спать.
- Нет, ты ответишь мне! – Кейн быстро пересек оставшееся расстояние до кровати, и, нависнув над ней, приблизил руку, желая сломать ее тонкую шейку.
- Осторожнее, Кейн. – Прошипела Тарака, нисколько не испугавшись его угрожающе, огромной руки. – Ты же не хочешь испортить эту нежную оболочку?
Кейн оскалился, шумно выдыхая сквозь зубы. Ему ненавистна была мысль, что эта дрянь сидит в Его женщине. Что он не в силах освободить ее. Не в силах, потому что гребаная судьба, так решила! Он сжал кулак, который завис в двух дюймах от шеи.
- Когда ты оставишь ее?
- Когда придет время. – Она выдохнула. – А теперь, я хочу спать. – Тарака отвернулась от него.
Кейн опустился на кровать, закрыв лицо руками. Боже, он не смог ее спасти от какой-то чертовой ведьмы. Лучше бы он отпустил ее домой. Возможно, так было бы проще. Проще, видеть цель, и нанести удар, чувствуя плоть, нежели не ощущать ее вовсе, но знать, что она рядом. Он слаб. Так слаб, что становиться тошно. Кейн опустил руки. Черт, он действительно становиться сентиментальным. Похоже, что он плачет. Он провел пальцами по щекам. Нет. Слез нет. Тогда откуда этот соленый запах. Кейн обернулся. Тарака? Она плачет? Это ее тело вздрагивает, сжимаясь калачиком? Он обошел кровать, сев по другую сторону. Ему не нужно было глубоко вдыхать, чтобы почувствовать знакомый запах. Запах, по которому он уже соскучился. Не может быть! Кейн потянулся к девушке.
- Эй?
Холли отпрянула, слетев с кровати. Придерживая одеяло к себе, она отползала назад.
- Успокойся. Это я. – Кейн поднялся, медленно приближаясь к ней. Дьявол, она так напугана. Черт, он просто уверен, что это не Тарака. Но, она по-прежнему не открывает глаз. Словно, у нее внезапно исчезло зрение. – Это я, Кейн.
Холли вжалась в стену, мысленно проклиная себя, за то, что не умеет проходить сквозь них. Она хотела спрятаться, отгородиться ото всего, что ее окружает. Потому что это все чужое. Даже тело, ей чуждо, поэтому Холли боялась открыть глаза. Она боялась увидеть этот ужас, в котором пробыла, как ей показалось вечность. Словно, Холли умерла, и попала в черт знает, что. Это нельзя было назвать адом. Это Пустота. Глухая, мгновенная, и убивающая пустота. А она посреди этого, раздражающая, ненужная вещь. Только закрыв глаза, Холли чувствовала себя наполненной. Она попыталась вдохнуть, но грудь сдавило с такой силой, словно на нее рухнула семьсот фунтовая гиря.
- Ты слышишь меня? – Холли вздрогнула, пятясь вдоль стены. Чертово одеяло, только мешалось под ногами, но она продолжала тянуть его за собой, чувствуя, что без него, потеряет крохотные остатки себя. Она натолкнулась спиной на что-то твердое. Прощупала рукой. Комод. Значит, рядом окно. Есть ли у нее вероятность выскочить в окно и убежать? – Позволь мне помочь тебе. – Холли подобрала одеяло, продолжая отступать. – Черт, перестань. И дай мне помочь тебе, лечь в кровать. – Когда Холли почувствовала его дыхание рядом, она напряглась всем телом и беззвучно закричала. Пока Кейн пытался поднять ее на руки, он отхватил от нее несколько твердых пощечин и пару царапин. Она брыкалась и извивалась, как змея, в его руках. Холли даже хотела его укусить, но Кейн ухватил ее за волосы, мягко откинув голову назад. Он терпел, сцепив челюсти. Не потому что был в ярости. Потому что так надо было.
Траектория к кровати, поменялась по направлению в ванную. Он вошел с ней в кабинку, опустил на ноги Холли, которая все еще сопротивлялась его рукам, и повернул кран. Его не очень-то заботила мысль, насколько холодна вода. Даже лучше, если она испытает шок, ощутив холодные струи на своем теле. Кейн сорвал с нее одеяло и, откинув в сторону, развернул Холли к себе спиной. Она лягалась пятками, норовя оттоптать тому ноги, пока крепкое объятие Кейна, не прижало ее руки по швам, и не притянул к себе. Холли замерла. Это была чертовски не плохая идея, простоять под водой. Возможно, именно душ, выбьет из нее всю эту дрянь.
Возвышаясь над ней, и опустив подбородок на ее макушку, Кейн ощутил, как ее тело расслабилось, а плечи опустились. Голова безвольно наклонилась вниз.
После, выпустил ее из объятий, перегнувшись за кабинку, потянулся за полотенцем. Закрыл кран и обернул ее тело, мягкой тканью. Несмотря на то, что Холли простояла под горячей водой больше получаса, и ее кожа была розовой, она дрожала, клацая зубами. Кейн взял ее на руки и отнес на кровать.
Сидя на подушках, Холли не понимала что происходит. Она, просто, отказывалась это понимать. Принимать и вообще свыкаться с этой мыслью, что она уже не та, какой была раньше. Что-то изменилось в ней. Что-то в ее теле, стало чужим. И это ощущение было настолько тесным, что Холли не могла дышать. Она открыла рот, пытаясь глубоко вдохнуть, и снова дыхание сперло, притупившись тупой болью. Какая-то дрянь была у нее внутри, и сжимала ее легкие, когда вздумается.
Кейн открыл шкаф, оглядывая одежду. Все, что висело на вешалках, осталось от прежних хозяев. В первом отсеке, были мужские костюмы. Во втором, женские халаты и платья, больших, по сравнению с хрупкостью Холли, размеров. Да, она просто утонет в них. Он вышел из комнаты, направившись в примыкающую к ней. Открыл шкаф, натолкнувшись на вполне сносные шмотки. Одежда Эмми была впору Холли. Поэтому, Кейн схватил более менее, подходящее для сна. Широкие хлопковые штаны, и футболку с изображением мультяшек Диснея.
Вернувшись в комнату, он застал Холли стоящую у окна. Она обхватила себя за живот, и раскачивалась.
Черт, ей придется привыкнуть к этому. Придется, научиться жить с тем, что внутри нее ведьма. И пока она там, Холли будет испытывать страх. Загнать себя в свою же оболочку, не из приятных ощущений.
- Я принес тебе кое-что из одежды. – Кейн положил одежду на кровать. – Может, ты хочешь чай? Или кофе?   
Холли сгорбилась, лихорадочно выдохнув. Кейн потер лицо. Он убьет ведьму. И заставит испытать все, что сейчас испытывает она. Распотрошить ей брюхо и скормит  падальщикам. Дьявол, он уже представил эту картину перед глазами, но облегчения не было, потому что он не знал, как это сделать. Если дух Тараки в ней, то реальна ли ее смерть? Он бы с удовольствием придушил ее сейчас, если бы Тарака дала о себе знать. Но это невозможно. Эта хитрая стерва, поставила перед ним толстую грань, которую Кейн не может пересечь.
Холли обняла себя за плечи, вспомнив родителей. Весь этот пережитый ужас, когда машина летела с моста и падала в воду. Тупая боль ударила ее в живот, волной поднимаясь к горлу. Она начала задыхаться, чувствуя привкус воды во рту, в горле, в животе. Тошнота стала почти осязаемой, хоть в желудке и было пусто. Ей хотелось освободиться от этого привкуса, и Холли открыла рот, нагнувшись. Ее рука ухватилась за подоконник. Она судорожно сглатывала подкатывающую слюну, дрожа всем телом. Голова гудела, словно залп духовых инструментов.
- Кейн. – Прохрипела Холли.
- Черт. – Выдохнул он, в шаг, преодолев расстояние до Холли. Она развернулась, медленно оседая вниз. Кейн подхватил ее под руки, и прижал к себе. – Успокойся. Успокойся. Я рядом. Все будет хорошо. – Нет, черт возьми, не будет хорошо! Зачем обманывать себя и ее. Ничего хорошего не будет. Она должна сама с этим справиться. Как бы он хотел в это верить. Кейн мягко отстранил Холли и поднял ее пальцем за подбородок. - Посмотри на меня. Прошу, открой глаза и посмотри на меня. – Веки Холли затрепетали, после медленно открылись. Он облегченно выдохнул. Ну, Кейн не был из тех, что испытывает удовлетворение от мучений других, или в данном случае с Холли, ужаса, отчаяния и боли. Он просто был рад, увидеть ее глаза, цвета лазури. Увидеть в ней прежнюю девушку, которой она являлась. Увидеть в ней слабость, которая так восхитила его, пробудила в нем желание оберегать и защищать ее. – Я так рад тебя видеть. – Кейн крепко сжал ее в объятиях, вдыхая глубокий запах лимонного дерева. Так пахла его женщина.
 
 
ГЛАВА 9
 
 
            Последнее воспоминание Адеоса, это то, как он потерял ее. Там, на поляне, среди высоких деревьев, медленно остывало ее тело. Он не мог простить себе этого, и до сих пор не в силах. Как же он допустил такое? Он был таким сильным, таким убежденным, что все закончиться, и они будут вместе. Что та жуткая сторона, покинет тело его возлюбленной, и наступит облегчение. Как же он ошибался. Каким же он был глупым, и самоуверенным ослом, раз решил, что такое возможно.
            Ему было тяжело возвращаться без нее. Это не просто тяжесть ее потери. Это агония, которая сжигала Адеоса изнутри. Это глубокая, и медленная экзекуция его души. 
Он потерял ее, и потерял себя. Разве его жалкое существование заслуживало того, что бы он жил, а она нет? Лучше бы Адеос умер, чем она. Лучше бы… лучше бы он изначально не допустил того, что произошло потом. Он не должен был влюбляться в нее. Не должен был слушать советы других, и хорошенько прислушаться к себе. Он должен был отпустить ее еще при первой встрече. Или дать ей умереть от лап псов. Да. Так было бы лучше. Для нее.
А потом, она внезапно возникла в его гостиной. Такая, какой он видел ее и чувствовал. Прекрасная, любимая и слишком реальная, чтобы быть правдой.
Адеос протянул руку в пустоту, словно потянулся за ней, хватая воздух. Он ощущал ее кожу, под своими пальцами. Она была, даже сейчас, для него осязаема. Он помнил, ее кожу. Ее мягкость и гладкость. Ее большие карие глаза, в которых искрилась любовь. Ее полные, чувственные губы. Ее совершенное тело, прикрытое платьем. Ее волосы, что волнами лежали на упругой и высокой груди. Помнил, как кровь, застыла в его венах, полностью отлив от лица. Помнил, как не чувствуя под ногами пола, двигался к ней, чтобы смахнуть это наваждение. Видимо, он сходит с ума, раз видит ее так четко. Чувствует запах ее тела – свежей мяты. Она так близко, всего в шаге, но ноги двигаются слишком медленно.
Он был готов рыдать, видя ее перед собой. Даже держа ее в своих объятиях, он не мог поверить в теплоту ее кожи. Дыхание, что обжигало его грудь, сквозь футболку. Это не могло быть правдой. Не могло!
- Это невозможно. Это невозможно. – Повторил Адеос вслух. И эти слова резали ему сердце, как ржавый нож. Господи, она была рядом, здесь, в его объятиях. И он любил ее. Любил то, как она прижималась к нему.
Он спросил ее о том, как ей удалось добраться сюда. Но, особо не вслушивался в слова. Ему не важны были ответы, важно было то, что она теперь с ним. У него все получилось. Он избавил ее от ужаса. Избавил от тюрьмы, в которую сам же и загнал.
Подхватив возлюбленную на руки, он отнес ее в спальню.  
Адеос чувствовал, как она улыбается, когда его губы блуждали вдоль шеи и спускались вниз, между ложбинки грудей. Он так соскучился по ней, что стоило ей оказаться на кровати, одежда была разорвана в клочья. Только обнаженные, и горячие тела, которые стремились поглотить друг друга без остатка.
Адеос вздрогнул, испытав острое покалывание в теле. Ощущения, что всплывали в его голове, были как удары тока. Кажется, в каменном зале, воздух стал горячее, и это не вина свечей. Он глубоко дышал, откинувшись на спинку трона. И с каждым его вздохом, в воздухе зависала нить, становясь все шире и длиннее. 
Как бы он хотел прикрыть глаза, чтобы ее образ стал невыносимо четким. Чтобы его трясло от иллюзий того, что она сейчас с ним, в этой чертовой дыре. Он приложил ладонь к глазам, сцепив челюсти. Вспышка боли, пробрала его до костей, вместе с картинками, что одна за другой, поднимались в его сознании.  Он был в ней. Так долго, так глубоко, боготворил ее тело, целуя и лаская каждый дюйм ее священной кожи. Удовольствие, что он испытал тогда, было равносильно тому, если упасть со скалы, в бушующее море, и при этом, остаться живым. Дьявол, она так прекрасна. Так совершенна.
Адеос зарычал, обнажив клыки. Он сжал пальцы в кулак, почувствовав себя беспомощным за то, что произойдет дальше. Она попросила его о чем-то, и он согласился, прежде чем его поглотила тьма. Возможно, он просто крепко зажмурился, покоряясь ее движениям. Ее ласкам, ее ноготкам, что впивались в спину. Но… как же он ошибался.
Адеос обхватил голову руками. Темнота. Темнота. Я оказался в тюрьме. Я сам себя загнал в тюрьму. Сам. Если бы ему только понять, что произошло за это время, пока он не помнил себя. Как оказался здесь, запертым, далеко от дома. Что произошло с ней.
Адеос приложил ладонь к груди. Дьявол, сердце. Оно по-прежнему бьется в его груди. Но уже не так громко и отчетливо, как раньше. В нем больше нет жизни. Только тупая, гниющая боль, которая убивает его.
- Крафт! – позвал он, борясь с воспоминаниями. Он не должен быть тряпкой. Только не при Крафте. Только не сейчас, когда ему нужно быть черствым и жестоким.
- Да, мой господин? – Крафт опустился на колени.
- Завтра в полночь, ты приведешь ко мне девчонку Martyr. Сегодня никаких попыток нападения. Ты меня понял?
- Да, господин. – Ответил он и удалился.
Адеос поднялся с трона, медленно двигаясь по кругу зала. Ему нужен дневник, чтобы найти ее. Чтобы узнать, что его возлюбленная жива. Чтобы доказать себе, что он не просто живет. Живет. Адеос ухмыльнулся. Существует. И только благодаря его цели. Если и она исчезнет, как исчезла любимая, то лучшим итогом для него, будет смерть.
 
 
Кейн напрягся оттого, что Холли обняла его. Ее мягкая рука лежала у него на шее, а нога на животе. Было немного не уютно. Но не, оттого что она прижалась к нему так близко и дышала ему в шею. И не оттого, что ее упругая грудь упиралась ему в бок. Черт, почему он должен оправдываться? Кейну была приятна эта неловкость, от которой так трудно было дышать. Он не смел, двинуться, чтобы не разбудить ее. Но она сама открыла глаза и сонно посмотрела на его лицо. Видимо вспоминая, кто рядом с ней.
- Кейн. – Прошептала она и, закрыв глаза, вздохнула, еще плотнее прижавшись к нему. – О, я чувствую что-то твердое и большое. – Кейн сразу понял, о чем она, и заворочался, пытаясь прогнать ее теплую ногу. – Не переживай, Кейн. Утренний стояк – явление нормальное. – Он оцепенел, хотя ее в ее словах было меньше правды, чем она была. И дело было в другом. Кейн согласился, когда она попросила его остаться и лечь в кровать. Ничего кроме, чувства защиты она не требовала. Так ей казалось, что она будет в безопасности. Она лежала на своей половине, завернувшись в одеяло. Кейн поверх, сложив руки на груди, и скрестив ноги. Конечно же, ему хотелось обнять ее, чтобы бы успокоить. Но, о большем он и не думал. Не в ее положении, и не в его принципах, успокаивать девушку недвусмысленным способом. Да, Холли ему нравилась. Даже больше – он находил ее слишком привлекательной. Да, он хотел ее. Но, не сейчас. Потому что в ее теле была не только она. Была еще и ведьма. А Кейн не хотел высказывать свою благодарность за то, что когда-то отшил Тараку. И то, что в итоге ее нога оказалась в нужном месте, но в неподходящий момент для их положения, только напрягало. В хорошем смысле, конечно. Он старался отвлечься от этих ощущений, который предательски выдавали его. Кейн даже задержал дыхание. Не помогло. Как бы он не отгораживался от этих мыслей, его дружок стоял на своем. Возьми. Возьми ее. Черт! Еще немного и он… хрен с этой ведьмой! Хрен со всей этой хренью!
Холли освободила его от объятий. Как вовремя.
- Иди...
Черт, он чувствовал себя гребаным девственником, у которого под матрасом пряталась стопка журналов, с голыми бабами. И его только что застукали за грязным делом, а теперь посылают в ванную, смывать остатки своего деяния. Черт, да уймись же! Приказал он своему строптивому засранцу. 
Кейн скользнул с кровати. Закрылся в ванной и долго приходил в себя. Сердце бешено колотилось, вот-вот выпрыгнет, упадет в унитаз, и он смоет его вместе с нуждой, что так открыто, выдало его. Он посмотрел на себя в зеркало. И вид ему совсем не понравиться. Нет. Для этого отражения подойдет прозвище долбаный придурок, который ведет себя, так, как будто впервые видит женщину. О, да. Как будто впервые спал с женщиной в кровати. Ну, хотя это было правдой. Кейн не особо жаловал женщин, так что его это не расстраивало. Тридцать лет выдержки сдают. Черт, как же все не вовремя. Он вспомнил, как стоял с ней под душем. Когда она сняла сорочку и трусики. Да. Это было эффектно, но в то же время отвратительно. Просто Тарака решила поиметь его мозг. Определенно, она знала, чего хочет. А потом он держал ее под душем во второй раз. И уже сам сорвал одеяло, оставив обнаженной. Что он тогда испытал? Странно, но ничего кроме отчаяния. А теперь, она лежала с ним, в одной кровати, одетая, и возбудила его.
Внезапный порыв желания, прокатился по его телу. Он выдохнул. После умылся, и вернулся в комнату.
- Ложись. – Проговорила Холли. Кейн несколько минут стоял, переминаясь с ноги на ногу. Может, стоит сказать ей, что надо посмотреть как там Корс? Так сказать, выкрасть пару минут передышки? – Я замерзла. – Для Кейна это было пинком под зад. При чем, ощутимым, чтобы лечь рядом. Холли улыбнулась и прижалась к его телу. Он засомневался – кто из них замерз? Потому что ее тело удивительно на  него подействовало. Он, раскалился, когда ее кончик носа уперся в его грудь. Руки и ноги приняли первоначальное положение, остановившись на животе и шее. От ее близости, плоть Кейна затвердела, эрекция уперлась в ширинку.
Дьявол! Да, что за... Нет,  я не собираюсь тут лежать, пока мой шалтай-болтай, за неимением этикета, сверкает перед ее глазами. Так что, увольте! Кейн оттолкнул Холли и резко поднялся с кровати. Черт, надо было помягче с ней, или хотя бы предупредить. А, блин.
Холли села на кровати. Она была, мягко говоря, шокирована.
- Что с тобой?
Кейн остановился у двери, холодно бросив через плечо.
- Держи свои руки при себе.
Ого. Вот это да. Чего она не ожидала от Кейна, так это нелепой реакции на свои объятия. Вроде бы ничего особенного не случилось, чтобы он так… разнервничался. Хм.
Холли попыталась встать, но слабость вернула ее задницу на кровать. Черт, по ней как будто трамвай проехал, а она потом еще и добавки попросила. Похоже, до сих пор просит. Она потерла грудь, так словно там болело, и поморщилась. Что за дрянь с ней происходит? Холли определенно, что-то чувствовала, но не могла понять этих ощущений. Просидев с полчаса, она снова попыталась встать. На этот раз удачно. Холли осторожно потянулась телом, и когда оно отозвалось приятной волной расслабления, выдохнула. Приведя себя в порядок, она переоделась в джинсы, и майку-алкоголичку. Босоножки… на шпильке… брр… лучше бы она нацепила домашние тапочки.
Холли вышла из спальни, двинув в соседнюю комнату. Открыла шкаф, оглядывая одежду. Похоже, Эмми была той же комплекции, что и она, и Холли молила, чтобы обувь совпала и с ее размером ноги. Бинго. Мокасины, светло-серого оттенка с россыпью палеток, пришлись впору. Она размяла ноги, походив по комнате, ощущая легкость.
Когда Холли спускалась по лестнице, она почувствовала острую неловкость, заметив взгляды мужчин. Корс и Кейн переговаривались на латыни, пялясь в ее сторону. Она остановилась у подножия лестницы, напряженно следя за их лицами.
Кейн жалуется своему дорогому другу, что его потрогали? Старается, убедить в этом Корса? Как мило. О, а может, ему просто это было неприятно? Вроде, Кейн не похож на гея. Она ничего такого не замечала за ним и Корсом. Если, конечно, их стычки – это не прилюдные игры, которые в итоге приводят к… о, нет. Она даже думать об этом не хотела. 
- Как себя чувствуешь, Корс? – она улыбнулась ему, стараясь игнорировать Кейна.
- В норме.
- Я рада. А то, блин, я уже подумала, ты умер.
Корс нахмурился. Медленно перевел взгляд на Кейна.
- Ты, что ей не сказал? – проговорил он на латыни.
- Нет.
- Ты должен ей сказать.
- Если я ей скажу, она этого не переживет. – Кейн бросил на Холли взгляд.
- Черт, Кейн! Не будь ублюдком! – Корс встряхнул волосы пятерней. – Ты должен ей сказать, что в ней сидит ведьма. Так будет лучше.
Холли переводила взгляд с одного мужчины на другого. Они были на взводе, если не сказать, в ярости. Особенно Корс. Он сжимал кулаки, скалился.
- Для кого? – он поджал губы.
- Для нее, черт возьми!
- Ты не видел ее вчера. Она была в ужасе! – прошипел Кейн. – Я не хочу, чтобы она снова через это проходила!
- Если ты ей не скажешь, тогда это сделаю я.
Кейн схватил Корса за футболку и притянул к себе.
- Только попробуй. – Процедил он, сурово сдвинув брови.
- Парни! Парни! – Холли втиснулась между мужчинами, разняв их руками. – Я не хочу мешать вашим брачным играм, но может, все-таки дождетесь ночи? – Мужчины в недоумении уставились на нее, отступив друг от друга. – Это была шутка. – Она откашлялась. Держа ладони на груди Корса, она бросила взгляд на его футболку. Черт, как ей помнилось, после ранения, она не могла пошевелить рукой. Дискомфорт, ноющая боль и повязка. Конечно, она может, ошибаться. Холли провела пальцем ниже ключицы, где и предполагалась рана. После, запустила руку под футболку и вскинула брови. За спиной послышалось рычание Кейна. – У тебя тоже способность к быстрой регенерации?
Корс поймал пристальный взгляд Кейна, опустил глаза, прочитав по его губам – даже не думай.
- Да. Вроде того. – Он отошел.
- Эм, как насчет завтрака? Я закажу. Кто что будет?  
- Все равно. – В унисон, произнесли мужчины. Холли пожала плечами.
- Скажи ей. – Прошептал Корс. – Ну, пойду, посмотрю, как там мой байк. – Громко, чтобы Холли слышала, сказал он и вышел за дверь.  
Холли сделала заказ и поставила турку на плиту, сварить кофе. Похоже, мужчины снова делили ее между собой. По крайней мере, с виду так казалось. Хотя, смысла она в этом не видела, учитывая его реакцию.
Кейн подошел к окну, скрестив руки на груди. На улице, Корс, сев на корточки, придирчиво изучал своего «железного коня». Он поймал его взгляд и кивнул.
- Так, что это было? – Холли облокотилась на столешницу.
- Ты о чем?
- Ты сказал, чтобы я держала руки при себе.
- Сказал. – Равнодушно буркнул он.
- Что тебя так взбесило? Когда обняла или когда ты испытал возбуждение от этого? - Все.
Холли пару раз моргнула.
- Тогда почему ты со мной остался? – протянула она.
- Потому что ты попросила. – Он пожал плечами, повернувшись к Холли. Она снова моргнула. Приложила пальцы к вискам, потерев их.
- Мог бы и отказаться.
- Ты была не в себе. Я решил, это поможет тебе успокоиться.
Кейн решил ей сделать одолжение? То есть, это не было инициативой с его стороны. Как мило. Надо же, рыцарь, мать его решил утереть ей сопли, только потому, что она попросила! Интересно, если она попросит его удариться пару раз об стену, для профилактики, он тоже согласиться? Хотя, нет. Она же не в себе, чтобы соглашаться на такое. Холли глубоко вдохнула, хотя выдох получился прерывистым. Дьявол, он весь такой из себя! Черт, как же ее это бесит!
- Знаешь… Кейн. – Она поджала губы. – Я все пойму, если ты скажешь правду. Черт… это, конечно, глупо. – Холли выдохнула. – Ты гей? Может, тебе доставляет радость прижиматься к мужчинам? Потому что я впервые встречаю мужчину, которого бесят прикосновения женщины, и его реакция на это.
Теперь Кейн моргнул несколько раз. Он опустил руки и прошел по кухне. Может, не стоило Холли так уж прямо выражать свои мысли? Потому что у него, свело живот, и поднялась изжога. Кейн провел по волосам взад-вперед и ухмыльнулся. И по его ухмылке, Холли уловила – дело дрянь.
- Слушай, чего ты от меня хочешь? – возмутился он.
- Я хочу понять, что я такого сделала, что тебе неприятно находиться со мной рядом? Почему тебе так противны мои прикосновения?
- Я поступил так, как поступил бы любой мужчина со… - Кейн чертыхнулся. Из его рта чуть не вылетело со своей женщиной. – Женщиной. Чтобы ты могла уснуть. И только.
- Ах, вот оно что! Жалость? – Она нервно рассмеялась. – Кейн решил утереть мой нос своей жалостью! – Холли выдохнула, стараясь совладать с разрывающейся внутри ненавистью. – К черту твою жалость! Это последнее, о чем я просила! Мог бы выбрать иной способ успокоить меня!
Кейн зарычал. Он быстро подошел к ней, придавив своим телом Холли к столешнице.
- Ты хотела, чтобы я был у тебя между ног?! Такой способ ты хотела от меня?! – рявкнул он. Кейн пристально изучал ее лицо, издавая грудное рычание. После он уперся руками в столешницу по обе стороны от ее ягодиц. – Хочешь правды? – Прошипел Кейн, прищурив свои изумрудные глаза. – Хорошо. Я хотел тебя трахнуть. Но этого не будет. Никогда. – А после, он посмотрел на нее так, словно перед ним был мешок набитым дерьмом и оттуда жутко воняло. Она была ему омерзительна, отчего у нее все сжалось внутри. О, как Холли хотелось заехать ему по физиономии, что она, собственно и сделала.
- Не думай, что заслужил это за свои слова. – Процедила она. Холли оттолкнула его, но Кейн поймал ее, ухватив одной рукой за талию и вернув на место. Внезапная перемена его лица, только еще больше разозлила ее. Он снова испытывал жалость, только Холли было плевать. – Если попробуешь сделать это, я возненавижу тебя еще больше.
Она ушла, а Кейн сжав столешницу, опустил голову. Послышалось шипение. Кофе с треском выплескивалось на плиту, гася голубое пламя. Он все испортил. Хотя… если бы он признался, почему не сделает этого… черт, тогда его яйцам было бы очень больно. 
- Ты рассказал ей? – Кейн не услышал, как вошел Корс, в голове было, как в тарелке с манной кашей.  Собственно, ему было плевать. Он отрицательно покачал головой. Тогда Корс положил руку ему на плечо и выдохнул. – Мы достанем эту дрянь из нее. Достанем.  
Холли поняла две вещи о Кейне. Первое – она ненавидит его. И второе – он ублюдок, которого она ненавидит. Собственно, одно другому не мешает, а наоборот, дополняет общую картину к его первобытной сущности, которую она также ненавидела.
Она судорожно выдохнула, меря шагами комнату.
            Черт, ей было обидно не из-за его слов. А за то, как он на нее посмотрел. Как на прокаженную, к которой не то, что прикасаться, находиться в одном доме не желает. Может, она поторопилась бросить Льюиса? О, блин. Это тоже не вариант. Льюис, зацикленный на мебели. Кейн зацикленный на целибате. На чем бы ей зациклиться? Отлично. Тогда зачем он дрался с Корсем? Зачем пытался отстоять ее честь? Просто слова? Джентельменский поступок? Ага, спала и видела – как мужчина с телом бога, но при этом предпочитающий однополые связи, защищает ее. Очередная порция жалости от Кейна? Плевать. Надо отсюда сваливать.
В дверь тихо постучали.
- Если ты войдешь, я врежу тебе! – выкрикнула она, оглядываясь по сторонам. Чем бы в него запустить? Настольной лампой? Мокасинами? Хотя, нет. Это она уже проделывала. Не помогло. Тогда, лампа.
Ручка повернулась, и дверь тихо открылась. Холли подбежала к прикроватному столику, предусмотрительно вытащив вилку из розетки, и занесла руку.
- Это я. – Корс выставил руки, ладонями вперед. – Не возражаешь, если я войду?
- Этот кретин послал тебя с извинениями? Тогда можешь передать ему – я не принимаю извинения… и пусть проваливает к чертовой бабушке.
- Как скажешь. – Корс прикрыл дверь. – Может, опустишь лампу? А то ты с ней на Годзиллу похожа. – Он улыбнулся. Холли ухмыльнулась, вернув лампу на стол. – Мне нужно с тобой поговорить.
- О нем? – она прищурилась. – Я не собираюсь слушать, какой он добрый и милый.
- Рад, что ты такого мнения о Кейне. – Корс отошел к стене. – Но, речь не только о нем. Но и о тебе. По большей части, о тебе.
Холли села у подножия кровати, скрестив руки на груди. Какая забавная поза, ухмыльнулся Корс. Сама неприступность. Сама хладнокровность.
- Я хочу кое-что тебе показать.
- Знаешь, я сейчас не настроена на приватные игры.
Корс рассмеялся.
- По-другому не поймешь.
Не то, чтобы Холли напряглась, когда Корс стянул с себя футболку, хвалясь своими рельефными мускулами и шестью кубиками пресса и уродливым шрамом на груди, что отличался насыщенно-розовым оттенком… она, была ошеломлена…
Довольно сильный поворот в том, что недавно произошло. Корс занял место Кейна? Эстафета принята, а палочка, вроде Холли передана другому? Она нахмурилась, опустив руки, и уперев их в матрас.
- Эээ… красиво… красиво. – Холли прислушалась, не раздается ли рычание Кейна.
- Он вышел.
А, ну, тогда это все объясняет. Корс решил воспользоваться удобным моментом, чтобы сделать то, что не сделал Кейн – успокоить ее иным способом.
- Что ты видишь? – спросил он. В его тоне не было намека на секс, или даже прелюдию. Корс был серьезен.
- Эээ… - Холли еще раз скользнула взглядом сверху вниз. Ее глаза, почему-то уставились на его пах.
- Не туда смотришь. – Корс улыбнулся, а Холли покраснела. Черт! А она еще та озабоченная сучка! Когда Корс указал пальцем на грудь, она все поняла. Он имел в виду его ранение. Удивительно. От этой дряни не осталось и шрама.
- Я поняла, о чем ты. И?
- А теперь посмотри на свою руку.
Холли глянула на предплечье. Ярко-розовое неровное пятно, с тонкими белыми нитями. Похоже на медузу, которую тошнит.
- Так и будем обмениваться взглядами? Может, ты объяснишь уже?
- Ты трогала его?
Холли икнула. Черт, что за мысли ее посещают, стоит ему заговорить? Так, пора бы успокоиться и… успокоиться…
Корс подошел к ней, встав на колени. Он взял ее за руку и протянул к своей груди.
Гладкая. А ее была шероховатой. Ну, это все объясняет. У них способности к регенерации. А она всего лишь человек, которой придется смириться с этим.
- Похоже, ты хотел меня удивить. Но Кейн уже говорил, о регенерации. Думаю, ты так же способен на нее. – Интересно, почему тогда его шрам на груди не исчез?
- Да. А он говорил тебе, как мы восстанавливаемся?
- За счет крови.
- Хорошо. – Он поднялся. – Только вот в чем загвоздка, Холли. Я не пил кровь. И мне оставалось жить меньше минуты. – Корс надел футболку.
- Что же. – Холли поджала губы. – Клинок Кейна творит чудеса.
- Это здесь ни при чем. Не Кейн спас меня. А ты.
- Я? – Она рассмеялась. – Шутишь? Ножи я использую только в качестве нарезки хлеба, и… копаться в ране. Нет, ты точно шутишь.
- Понимаешь, Кейн не смог бы меня спасти клинком. Яд, слишком быстро распространялся по венам. Еще немного, и моя задница превратилась бы в подушку для костлявой стервы. Ты сделала это своими руками. Просто прикоснулась и вытянула из меня этот яд.
Холли посмотрела на свои руки.
- Что-то я не замечала за собой способностей хилера.[5]
- Дело не в этом. – Он тяжело выдохнул, а потом произнес то, отчего у Холли зашевелились волосы, а кровь отлила от лица, стремительно спускаясь по ляжкам. Черт, она же не могла напрудить от этого заявления? Клянусь, она ощущала, как горячая струя стекает по внутренней стороне бедер. Холли провела ладонями по джинсам. Сухо. Тогда, что за черт? Он же это не серьезно? – Я и Кейн вытащим из тебя ее.
- Кейн? – она ужаснулась. Кейн все знал, и молчал? Вот, ублюдок! – Почему я?
- Она не говорит. Но, мы выясним причину. Обещаю. Просто… черт, я бы хотел тебе сказать, что все наладиться. Но… я пока не уверен.
- Он ненавидит ее?
- Скажем так. У них недопонимание. – Уклончиво, произнес Корс. Значит, вот она правда. Вот, почему ему было противно от ее прикосновений. Потому что он чувствовал эту ведьму.
- Ты уверен, что во мне ведьма? Может. – Она выдохнула, надеясь, что он разыгрывает ее. – Может, это ошибка?
- У ведьм клана Темных Карионов, своя метка. Они стараются ее скрыть там, где ее никто не увидит. Ты ничего не замечала на своем теле?
Холли потянулась к шее.
- Я бы хотела побыть одна.
Корс напрягся.
- Может…
- … пожалуйста. Оставь меня одну.
Когда Корс ушел, она закрыла глаза, и неожиданно, как гром среди ясного неба, увидела перед глазами четкую картину. Женщина в черной одежде. Ее рука на ее шее. Тупая и резкая боль. Это дар.
Холли вздрогнула. Поморщилась. Живот свело судорогой. Холли согнулась, прижавшись грудью к коленям. Судорога сменилась приглушенной болью, которая рывками поднималась к верху. Что-то происходит. Она перевела руку к горлу. Задержала дыхание, чувствуя, как под пальцами пульсируют вены.
Холли с трудом поднялась. Комната кружилась, как воронка. Черт, ее голове так хотелось пуститься в эту воронку и отключиться. Но тело двигалось в ванную. Одна сторона Холли хотела увериться в правде. Другая, страшилась этой правды.
Она открыла кран, зачерпнула воды и опустила лицо в ладони. Ее кожа горела, возможно, от холода, хотя Холли его не чувствовала.
После, она подняла глаза и посмотрела в зеркало. Ничего, что могло выдавать в отражении другую женщину. Те же голубые глаза, те же каштановые волосы, та же молочная кожа. Черт. Холли повернулась вполоборота, подняла волосы. На шее, в районе седьмого позвонка, вырисовывалось нечто похожее на татуировку. Много изогнутых и прямых линий, которые пересекались между собой, образуя замысловатый рисунок. Корс оказался прав. Эта метка ведьмы. Холли затрясло. Господи, в ней сидит ведьма. Внутри ее тела. Ведьма. Ведьма!
Она подавила крик, отшатнувшись к стене. Эти глаза. Они пялились на нее в отражении. И это не было видением. Холли смотрела на себя в зеркало, глазами холодного солнца.
Страх внезапно сменился яростью. Она собрала всю силу, что была у нее, и, подпрыгнув к зеркалу, ударила его кулаком. Осколки полетели в раковину, но в них она все еще видела эти зловещие глаза.
Хочешь избавиться от меня? Ну, тогда чего ты ждешь? Действуй, подруга!
Холли взяла осколок, самый большой, который там был, и сжала в руках. Она избавиться от нее сама. Подняв волосы, она приблизила осколок к шее.
Что-то остановило ее. Нет, это не боль в руке. Не голос ведьмы. Не ее глубокий и раздражающий смех. Дверь. Она буквально сорвалась с петель и рухнула на пол. Потом в ванную влетел Кейн, и схватил ее за руку, пытаясь разжать пальцы. Кровь тонкой струйкой текла вдоль руки, падая на пол, образуя бесформенную лужицу. До нее слабо доносился крик Кейна. Он был в ярости. Его рубиновые глаза пылали, подобно адскому пламени. Он промыл ее рану, и обмотал полотенцем.
Холли старалась не смотреть на него. Она не хотела, чтобы Кейн снова испытал отвращение. Но, одного взгляда ему хватило, что бы Кейн побледнел.
Кейн ужаснулся. Она смотрела на него, словно на незнакомца.
- Корс, оставь нас.
Он положил ее на кровать и сел на подножии кровати, обхватив голову.
Холли не чувствовала себя так погано, с тех пор как погибли родители. Ощущения были те же. Пустота. Глухая истерика. Агония боли, что разрывала ее грудь. Возможно, ей стоило прикончить себя, чтобы не мучиться. И не мучить Кейна. Одним легким движением, убить двух зайцев. Отличная идея.
Кейн сдерживал ярость, как мог, с силой впиваясь пальцами в голову. Тишина сопровождалась его глухим рычанием. Он мысленно перебрал способы уничтожения ведьмы. Мысленно проклинал и ругал, на чем свет стоит. Но этого было не достаточно, чтобы освободить ее. Он не может поранить ее, чтобы причинить боль Тараке. Не может, даже гребаного пальца коснуться, чтобы не оставить шрама на ее хрупком теле.
Кейн вскочил с кровати, нервно ходя по комнате.
Гребаная ведьма!
Она не заслужила, чтобы эта дерьмовая судьба, была на плечах девушки! И помоги ему Господь, чтобы он сдержался, когда увидит эту стерву!
- Я видела ее. – Прохрипела Холли, не открывая глаз. Кейн красочно выругался. – Почему ты мне не рассказал?
- Я не хотел, чтобы ты боялась. – Он посмотрел на девушку. Холли лежала, свернувшись калачиком, уткнувшись лицом в колени. Она так беззащитна. Так хрупка. Кейн отвернулся, уперев руку в стену и опустив голову. Должен быть способ. Должен быть способ.
- Нет, способа, Кейн.
Он вздрогнул. Нет. Это все еще ее голос. Если, конечно, ведьма не передала ей способность читать мысли. Хотя, это итак очевидно, о чем он думал.
- Черта с два! Способ есть. И я его найду.
Холли выдохнула. Ей так хотелось, чтобы Кейн обнял ее. Но зная его отвращение к ведьме,… это желание было ударом под дых.
Кейн услышал, как скрипнула кровать, а затем тихие шаги. Он резко обернулся.
- Ты куда?
- Мне лучше уйти отсюда.
- Ты никуда не пойдешь. – Кейн быстро подошел к ней.
- Кейн, я знаю о тебе и о ней. Знаю, что ты испытываешь, когда смотришь на меня. И я не хочу, этого видеть. – Бесцветным голосом произнесла Холли, не поднимая глаз.
- Посмотри на меня. – Он коснулся ее щеки, опустился к подбородку. – Прошу. Посмотри на меня.
Холли сделала, как он просил. Только теперь, на него смотрели не те, прежние, ярко-лазурные, а блеклые, полные отчаяния и тоски глаза. Он сглотнул, наклонив голову набок и медленно приближаясь губами к ее губам. Кейн вдохнул запах, и обнажил клыки. Крепкий запах трав, скользнул в его нос, обжигая его стенки.
- Так ты будешь целовать или нет? – улыбнулась Тарака.
Он зарычал, сделав шаг назад.
- Я придушу тебя. – Прорычал Кейн, скалясь.
- Давай. Думаю, ей будет приятно.
- Какого дьявола тебе от нее надо?!
- Ну, дело не только в ней. Но и в тебе.
- О, - Кейн хохотнул, - только не говори, что это месть оскорбленной женщины.
- И это тоже. К тому же, ты лишил мою мамочку нефритового жемчуга.
- Сейчас расплачусь. – Сплюнул он, походя по комнате. – Ты хотя бы понимаешь, что с ней твориться? Из-за тебя, она поранилась!
- Ах, ты об этом? – Тарака размотала полотенце и бросила на пол, рассматривая ладонь. – Я могу поранить, так же легко, как и исцелить. – Она провела пальцем вдоль пореза, который в мгновение исчез. – Вот так. – Тарака втянула носом воздух. – Ммм… завтрак.
- Куда собралась? – рявкнул Кейн, оттолкнув ее от двери, и прижав к стене. – Ты останешься здесь, пока не скажешь истинную правду.
- Осторожнее, Кейн. Этот сосуд очень хрупок. – Она ухмыльнулась. – Конечно,… если только ты не любишь отбивную, то я не против потерпеть. – Тарака рассмеялась.
Кейн отступил.
Сбросив мокасины, Тарака вышла из комнаты, сбежав по лестнице. Она встретилась взглядом с Корсом и улыбнулась. Тот зашипел, обнажив клыки.
- Милые зубки. – Тарака направилась в кухню. – О, - она плюхнулась на стул, придвинув к себе контейнер, и открыла крышку, вдохнув пряный аромат специй. Корс последовал за ней, напряженно наблюдая за Таракой. Все его тело готово было прыгнуть на ведьму и прикончить. В кухне появился Кейн. Он поравнялся с Корсом, готовый в любую минуту придержать его пыл. Мужчины несколько минут наблюдали за тем, как Тарака поглощает еду, удовлетворенно мурча.
- Кончай набивать кишку! – рявкнул Корс, сжав кулаки. Кейн насупился, сделав шаг вперед, чтобы в случае его атаки, отправить парня отдохнуть.
- Между прочим, я набиваю ее кишку, а не свою. – Улыбнулась она, отправляя очередную порцию цыпленка в рот.
Послышалось рычание. Кейн вытянул руку в сторону, придерживая Корса на месте. Парень был на взводе, и это агрессия чувствовалась в воздухе.
- Какого хрена ты тут делаешь?
- Неужели, я слышу первый достойный вопрос за все время? – Тарака отодвинула контейнер. – И если ты будешь со мной ласковым, то я расскажу тебе. – Она лукаво улыбнулась. Кейн оглянулся на Корса. Тот снова оскалился.
- Рассказывай. – Приказал Кейн.
- А что, десерта не будет? – Тарака закатила глаза. – Ладно, я согласна на сладкое в лице Корса. 
Теперь, уже Кейн зарычал. Что твою мать, здесь происходит? Корс и Тарака знакомы? Или между ними произошло нечто большее? Тогда ему понятна ненависть к этой ведьме. Он и сам готов ее разорвать на куски, а не обходиться шипением.
- Рассказывай. – Повторил Кейн, решив, что потом поговорит об этом с Корсом. Тарака вздохнула, откинувшись на спинку стула.
- Моя семья обожает путешествовать. Только вот я не разделяю их любви. Мне комфортнее быть дома, в своей комнате, в окружении моих вещей, а не сидеть на чемоданах. О, за это время, проведенное вне дома, я так скучала по местному пейзажу и запаху.
- Хватит этого ностальгического дерьма! – сплюнул Корс.
- Обожаю твою грубость, Корс. Надеюсь, ты еще не разучился управляться ею с женщинами? – Она подмигнула ему. Корс сделал шаг, но рука Кейна остановила его, плотно удерживая за торс.
- Сука. – Прошипел он.
- Заткнись, Корс! – рявкнул Кейн. – А ты, кончай его нервировать!
Тарака поднялась с места, убрав руки за спину.
- Мне удалось уговорить свою мать вернуться обратно, в Старый Рим. В свой дом, в свою комнату. – Она ухмыльнулась, взглянув на перекошенное злобой лицо, Корса. – И как-то днем, в мой дом заявился… - Тарака закусила губу. Назвать это мужчиной не поворачивался язык. Она прошлась по кухне, равнодушно оглядывая кухонную утварь. – Некто. Вам знакома особь, по имени Крафт?
- Мешок с дерьмом. – Прошипели мужчины в унисон. Тарака довольно улыбнулась.
- Так вот. Ко мне заявился, как вы выразились, мешок с дерьмом. Он желал, чтобы я послужила его господину.
- Адеос. – Проговорил Кейн. Она снова улыбнулась. – И ты помогла ему?
- Даже если бы очень хотела... я не в силах исправить то, что сотворил другой.
Кейн прищурился, опустив руку.
- Как ты нашла нас?
- А за это благодари Крафта. Именно он привел меня сюда, сам того не ведая.
- Что значит, привел? Он знает, где мы? – спросил Корс, немного расслабившись.
- Он не знал. Но, скажу вам, что их… убогое жилище находиться в пятнадцати милях отсюда.
Кейн поджал губы, проведя ладонью по голове.
Черт. Так близко. Теперь, Адеос и его упыри знают, где они находятся. Это опасно для девушки и это хреново.
- Ты вела его сюда. – Произнес Кейн. – Ты понимаешь, в какой теперь она опасности?
- Вряд ли. Я смогу за себя постоять.
Он поднял на нее глаза, опустив брови.
- Не забывай, ведьма. Ты в ее теле. И если с ней что-то случиться…
- … перестань. Она не так хрупка, как тебе кажется. – Тарака махнула рукой, после посмотрела на Корса, лукаво улыбнувшись. – Я смелая девочка. Не так ли, Корс?
Корс втянул носом и резко развернувшись, вышел за дверь.
- Мне, честно говоря, плевать, что между вами, голубками происходит. Но даже не думай, использовать свое гребаное обаяние в ее теле.
- Мне жаль тебя, Кейн. – Она цокнула, облокотившись на столешницу.
- Оставь свою жалость при себе. – Кейн скрестил руки на груди.
- Разве, ты не хочешь меня?
- Я хочу, чтобы ты убралась из ее тела.
Тарака вздохнула.
- А вчера говорил, что хочешь трахнуть ее. – Буднично произнесла она. Кейн вскинул брови. Он быстро подошел к ней, схватив за плечи. Тарака выгнулась навстречу ему, прильнув грудью.
- Повтори? – Прошипел Кейн.
- Здесь. На этом самом месте, ты сказал ей – я хотел тебя трахнуть. Но этого не будет. Никогда. Думаешь, я ничего не слышу? – Она улыбнулась, опередив его следующий вопрос. – Нет.
Он разжал пальцы, с ужасом посмотрев на Тараку. Ведьма слышит. Плохо. Очень плохо. Там, где сейчас находиться девушка, нет выхода. Это хуже ада. Дьявол. Пусто, темно и глухо. И это все сводит ее с ума. Кейн попятился назад, не сводя глаз с ведьмы.
- Я уничтожу тебя. – Прохрипел он.
- Ну, конечно. – Тарака подошла к нему вплотную, положив ладони ему на плечи. – Кейн, ты не представляешь, как мне будет приятно ощутить твою ярость на себе. Поцелуй меня, и я отвечу тебе, почему она.
Кейн оскалился, сбросив ее руки.
- Никогда.
Она выдохнула.
- Тогда смирись. – Тарака достала телефон из кармана джинсов, сморщившись. Рингтон, что доносился из динамика, ее не воодушевила. – Кто такая Слава?
- Не твое дело. – Кейн вырвал телефон из рук ведьмы.
- Ну, у нее и вкус. Надо будет преподать ей урок по музыке. Пойду, пройдусь.
Кейн преградил дорогу Тараки у двери, захлопнул крышку телефона и убрав в карман.
- Ты не выйдешь за эту дверь. Никогда.
Он ощутил холод, что ударил его в лицо.
- Не зли меня Кейн. – Сухо произнесла Тарака. – А то твоя малышка узнает, что такое боль.
 
 
ГЛАВА 10
 
 
Корс сидел, привалившись к валуну, рядом с журчащей рекой. Он согнул ноги в коленях и свесил руки, опустив голову. Так хреново Корс себя еще не чувствовал. Увидеть вновь Тараку, было для него и облегчением, и ужасом, что несло за собой прошлое. Кейн обязательно заговорит с ним и этот разговор не обещает ничего хорошего. Чувства еще не остыли, не смотря на долгое время без нее. Дьявол, чувства. Он не должен их испытывать. Не должен… желать ее. Черт.
Корс стянул с шеи цепочку с монетой. Не только Богу известно, как она досталась ему…
Страстью Корса были байки. Своего «железного коня» он собрал собственными руками, потратив на эту уйму времени и денег. В итоге, было, что заценить парням, и девчонкам, которые готовы были снять с себя все, лишь бы оказаться на заднем сидении.
Второй страстью Корса были байкерские бары. Но в Сиэтле их было не много.
«Metal Snake», пожалуй, был самым дерьмовым баром, в котором он и его друзья зависали до утра. Здесь было все, что душе угодно – дешевое пойло, дешевые закуски и дешевые девки. Хард-рок и драки. Пять по цене одного. Гребаная реклама, которую Корс выучил с первого пребывания там. Вполне простой жест – средний или указательный палец. И тот и другой работали на отлично. Хочешь драки, сложи фигуру из пальцев. Хочешь иного, просто помани.
Корс и его три друга ввалились в бар, в котором народу было под завязку. Густой никотиновый дым завис над полом, хоть топор вешай. Грязные столы и стулья, раздолбанная стереосистема, из которой доносилась музыка, перекрикивая непристойные шутки и смех разукрашенных малолетних шлюшек.
Они заняли столик, небрежно смахнув пластиковые тарелки и бутылки на пол. Звон стекла никого не удивил, так что никто и не ожидал увидеть перед собой седовласую уборщицу с совком и нотациями о свинстве.
Корс поднял руку, махнув бармену. Тот кивнул, а после притащил добрую коллекцию банок байкерского чая.[6]
Парни вяло оглядывались по сторонам, отмечая довольно буйное настроение толпы. Хотя, здесь это не редкость. Раздался грохот. Опрокинутый стол и два косых мужика, что сцепились в драке, гасили друг другу потные и заросшие морды. Позади них, в обтягивающем кожаном платье, стояла девушка, которой было не больше восемнадцати. Похоже, парни делили девчонку, которой стоило бы сидеть дома и делать уроки, нежели торчать в этом гадюшнике.  
- Срань Господня. – Ухмыльнулся один из друзей Корса. Все звали его Червем, но для Корса он был Эрл. Привлекательный, в семь футов роста и отлично сложенный парень. Белые волосы, что доходили до плеч, сейчас были заплетены в косу. А карие глаза спрятаны за тонированными очками. Червь был из тех парней, о котором можно было сказать – этот мудак всегда выйдет сухим из воды. Он мог легко поиметь девчонку брата, а после пожать ему за это руку. Корс ухмыльнулся. Умный, сукин сын. Только он умел хорошо разруливать абзацы.
- Сколько ей? Пятнадцать? – Спросил второй, именующийся Вогом. Полный антипод Эрлу, не смотря на то, что они были кузенами. В Воге было около шести футов роста и на сто с лишним фунтов больше веса, чем в Эрле. Крупный, с небольшим пивным животом. Круглое, тронутое недельной щетиной, лицо. И шрам, пересекающий щеку. Черт, этот агрегат, не смотря на хмурый взгляд, был до ужаса добрым и нежным человеком.
- Похоже, два астероида решили устроить друг другу взбучку, тем самым заполнить пространство небосвода очередным количеством газовых шаров. – Проговорил третий. Корс выдохнул. Нет. Этот парень не просто чудик. Он гребаный умник, за что и был наречен Астрономом. Любовь его звезды и прочее вселенское дерьмо. Астроном расправил бандану, на которой было начертано созвездие Большого Пса.[7]
- О, блин. – Протянул Червь, отхлебнув пойла.
- А ты знаешь, что у звезд более массивных, чем предшественники нейтронных звезд, ядра испытывают полный гравитационный коллапс? И по мере сжатия такого объекта сила тяжести на его поверхности возрастает настолько, что никакие частицы и даже свет не могут ее покинуть, объект становится невидимым. В его окрестности существенно изменяются свойства пространства-времени; их может описать только общая теория относительности. Такие объекты называют черными дырами.
- Давай без своих космических замашек. – Крякнул Червь. – А то я тебе сейчас устрою черную дыру.
- Пошел ты. – Обиделся Астроном. – Я про то, что если из двух придурков, и выйдет один победителем, эта девчонка исчезнет. Канет в черную дыру.
- Да, прямо ко мне в штаны. Там есть очень привлекательная черная дыра, в десять дюймов. – Хохотнул Червь. Вог ухмыльнулся. Астроном вытаращил глаза.
- Ты придурок, Червь. Коверкаешь мою Возлюбленную.
Корс хохотнул. Астроном настолько был помешен на Вселенной, что готов не только говорить о ней, он готов подвести ее под венец.
- Лучше найди себе девчонку и поимей ее. А то кроме микроскопа и правой руки ничего и не знаешь.
- Телескоп. – Астроном сложил руки на груди. – И да. Я непременно воспользуюсь девушкой, если только ее будут звать Венера.
Парни заржали.
Корс обвел взглядом вышарканную до ощущения тошноты, обстановку. Позади, из динамиков доносилась «Dream Weaver».[8] Создавалось ощущение, что пленку тянут за яйца, и она из последних сил выжимает из себя аккорды.
- Ты чего такой тихий, Зверь? – спросил Астроном.
Корс перевел на него взгляд.
- Ты же знаешь меня. Я жуть как люблю наблюдать за тем, как вы шлепаете друг друга по заднице. – Улыбнулся он. В динамике загремел трек «We're In This Together».[9]
Червь довольно зарычал, кивая в такт музыке.
- Вот это я понимаю музыка. А то такое дерьмо вроде «Pet Shop Boys»[10] делает из парней педиков. – Он открывал рот, подпевая, двигая телом и жестикулируя.
- Кончай, Червь. А то ты похож на Бритни Спирс. – Заржал Астроном.
- А, что, Бритни Спирс тоже педик? – он улыбнулся.
- Зверь? – Вог хлопнул Корса по плечу. – Как на счет разбить партейку?
- Давай. А вы, девочки? – спросил он. Червь увлеченно кивал под музыку, поэтому отмахнулся. Астроном присосался к банке и тоже отказался.
Корс собрал шары для первого удара, подхватил кий и, пригнувшись, прицелился. Точный удар, и два шара залетели в лузы, по обе стороны друг от друга.
- Ты как всегда, везунчик. – Хмыкнул Вог. – Я хотел с тобой поговорить, Корс.
Корс удивился. Вог редко называл его по имени, если это не касалось чего-то значимого или личного.
- Что случилось? – серьезно спросил он, выпрямившись.
- Ничего плохого, Корс. Просто в это воскресение моя мать печет пироги. Придешь?
- Только пироги? – Прищурился Корс. Вог ухмыльнулся, прищурив свои серо-голубые глаза.
- У меня, что на лице написано? Ладно. Просто. – Он подошел к Корсу. – Я познакомился с одной девушкой. Она замечательная. И, похоже, я влип.
Корс широко улыбнулся и хлопнул Вога по плечу.
- Я рад за тебя, старик. Правда, рад. Я обязательно приду. – Корс быстро управился с шарами, по чертовой случайности, не дав Вогу сыграть. Впрочем, это был лишь предлог, чтобы избавиться от ушей Червя и Астронома. Эти парни были друзьями, но взаправду, таких друзей лучше держать подальше.
Корс обернулся к их столику и цокнул. Как и сказал Астроном, девчонка ретировалась от драки и быстренько переметнулась к Червю, который уже вовсю очаровывал ее невинную головку. После, он оставил ее всего на пару минут, чтобы вернутся к столу, и, нависнув над ухом Астрономом, что-то прошептал. По лицу Астронома скользнула до идиотизма, широкая улыбка. Он поднялся, оправив куртку и пригладив короткостриженые волосы, цвета хереса. И уже вдвоем они двинулись к девушке, которая всем  своим видом показывала, что готова на все. Только один Дьявол знал, на что способен Червь, когда дело касается секса. Корс был готов поспорить – Червь поимеет ее тело, а Астроном ее мозг.
Обхватив девушку за талию, Астроном прошествовал к выходу. Червь подошел к Корсу и Вогу.
- Неужели, Астроном решил изменить своей Возлюбленной? – с ухмылкой спросил Вог.
- Вы не поверите. Эту телку зовут Венера.
В унисон, парни выдали что-то вроде оооопляяяя…
- Мы на хату. Зверь подтянешься?
- Позже.
Червь кивнул и быстро двинулся на улицу.
- Астроному сегодня везет. – Протянул Вог, ударив по шару.
- Да. А твою девушку как зовут?
Вог улыбнулся.
- Тара.
Не смотря на то, что Вогу было двадцать пять, он жил с матерью. Собственно никто не шутил по этому поводу, потому что мисс Одри Инц, была своей женщиной. Она полностью поддерживала своего сына в любимом поприще. Любила байки, кожу и рок. В свои сорок, она отлично выглядела и была очень привлекательной. Выбеленные волосы, которые она густо начесывала и заливала литром лака, было ее любимой фишкой, от которой, порой падали в обморок подружки, доморощенные своими мужьями.
Одри родила Вога в восемнадцать. Растила ребенка без мужа, впрочем, и, не стремясь окольцевать себя. Единственная любовь, которая ушла из жизни, так и не увидев сына, прочно отбило желание принадлежать еще кому-то кроме своего сына.
Их двухэтажный домик располагался в центре Сиэтла. Зеленая лужайка, небольшой цветник с беседкой, белый заборчик, в стиле Американской мечты. К дому прилегало еще одно строение, больше похожее на гараж, но при этом имел все удобства. Кухню, туалет, диван, кровать, стереосистему. Это гаражный приют служил выходной точкой для друзей Вога. Здесь, они собирались, когда уставали от вонючих баров и гортанных сплетен, чтобы посидеть в своем кругу, спокойно выпить по виски или Короне, послушать любимую музыку и посмотреть фильмы.
Но для Червя и Астронома, гараж был еще неким эскортом, как они его называли. Сюда, они приводили девчонок, стремясь оттянуться по полной программе.
Для Червя, было все равно кого водить – главное, чтобы у нее была большая грудь, круглая попа и длинные ноги. Ну, да внешность не особо его трогала, пока трогали его. Ха-ха.
Астроном. Нууу… этот тип был разборчив. В смысле… имя и Космос должны идти в одну ногу. Так что в его списках значились либо Венеры, Луны, либо… вряд ли можно найти девушку по имени Земля. Поэтому список был оооочеееень маленький.
И сегодня, ему КРУПНО повезло.
Корс временами зависал с друзьями, но его не прельщала мысль быть третьим. Хотя, после огромного количества выпитого, он был уверен, что и Червь, и Астроном, отнюдь не были первыми.
Вог, был из тех, кто верил в любовь на веки. Поэтому не принимал участия в любовных играх друзей. Однажды, он уже любил. Но это было лет пять назад, пока девушка не ушла к другому. И теперь, Вог считал, что нашел настоящую, единственную, кто осчастливит его. И Корс был этому рад.
Парни поднялись на второй этаж, в комнату Вога. Осматривая его хоромы, Корс ухмыльнулся. Вог не изменял своим привычкам. Его стены и по сей день были увешаны постерами с трансформерами и прочими железными штучками. Черт, он был ребенком, не смотря на свои внушительные размеры.
Вог подошел к столику и, выдвинув ящик, достал длинную бархатную коробочку. Корс стянул куртку, бросив ее на кровать.
- Смотри. – Он открыл крышку, протянув коробочку. Вау. Это же была самая ценная вещь, что теперь принадлежала Вогу. Монета отца, которую он подарил его матери, перед тем как вернуться на войну. Два дня, что были отсрочкой от службы, стали для Одри последними и прекрасными днями. Она еще не знала, что получит письмо, где говориться о смерти Рида Ниц. И теперь, эта реликвия с двадцатилетним стажем, которая перешла к Вогу, в память, выглядела как модная побрякушка, на золотой цепочке.
- Черт, Вог. Ты уверен?
- Да. Думаю, да.
- А Одри знает? – Мать Вога предпочитала, чтобы ее называли по имени, исключая мисс или тетя. Не стоит напоминать женщине, что ей сорок, и она не так молода.
- Пока нет. Думаю, она не будет против.
- Слушай, это чертовски хороший подарок для твоей девушки. – Корс почесал голову. – Эмм, извини, если я скажу прямо…
Вог напрягся, правда, стараясь не подавать вида.
- Но, если она не примет ее, она будет полной дурой. Потому что, будь я на ее месте, я бы носил ее, и черта с два, когда снял.
Вог улыбнулся.
- Мужик, я рад за тебя. – Корс похлопал его по спине. – Отличный подарок.
- Спасибо.
- А где Одри?
- Сказала, что ночует у своего хахаля. – Недовольно буркнул Вог. Он лег на кровать, привалившись к спинке.
- Ну, круто. Одри должна отдыхать. Не всю же жизнь ей тебя опекать. – Хохотнул Корс.
- Он мне не нравиться.
- А ты собственник, Вог.
- Пошел ты. – Нахмурился он. – Он коп. И я ему не нравлюсь.
Корс поджал губы. Да, тогда это хреново. Учитывая, что в друзьях Вога, Эрл. Это очень хреново. Потому что если хахаль Одри вдруг пожелает капнуть дальше, то наткнется на неприятные моменты, типа порча чужого имущества, драк ну, и любовь к девушкам которым не исполнилось восемнадцать. Хотя, копы могут назвать это совращением малолетних, а Эрл назовет это своей неотразимой притягательностью. Разве он виноват, что к нему так и липнут малолетки? И попробуй потом переубедить людей в форме, в обратном.
- Слушай, может, к парням спустимся? – предложил Корс.
- Думаешь, они закончили? Ты же знаешь, Эрлу как минимум два часа потребуется, чтобы насытить своего отростка. – Ухмыльнулся Вог. Корс кивнул. – А там еще Астроном. Так это вообще, займет часов пять.
- Ладно, я сейчас позвоню. – Корс набрал номер Эрла. Через минуту сняли трубку. На фоне голоса Эрла, слышались громкие стоны девушки и пыхтение Астронома. Черт, от этих звуков у Корса свело желудок, и заныл пах. Когда он в последний раз занимался сексом? Пару месяцев назад? Ублюдки. – Когда закончите, отзвонись.
- Окей. – Эрл отсоединился.
Корс посмотрел в окно, окинув взглядом темную улицу. В тусклом свете фонарных ламп, пейзаж походил на размытую водой картину, с небрежной россыпью ярких точек. Деревья, что теснились с постройками, также растекались, искажая общий вид. Корс прикоснулся пальцем к стеклу, проводив бегущую каплю вниз. Он лег рядом с Вогом, скрестив руки на груди.
- Как ты познакомился с ней?
Вог достал из ящика сигареты и подкурил. Желтый огонек стал ярким, когда он глубоко затянулся, а после выпустил густой клубок дыма.
- На улице. Она пыталась выкатить тележку из супермаркета на парковку. Ну, а я ей придержал дверь. В итоге, мы поменялись местами. Пока я справлялся с колесами, она… не знаю… изучала меня, что ли. Короче, пока мы шли до ее машины, разговорились. И… - он снова глубоко затянулся, - она дала мне свой номер телефона.
Корс присвистнул.
- Честно, я не мог в это поверить. На следующий день, я позвонил ей. Мы гуляли, потом перекусили в кафе. Потом еще раз встречались. И она… блин. – Вог улыбнулся. – Она поцеловала меня.
Корс улыбнулся.
- Ну, ты мэн.
- Ага. И вот, я решил пригласить ее к себе. То есть, на пироги матери. Черт. – Он выдохнул. – Надеюсь, я не очень тороплю события.
- Не думаю.
- Блин, Корс. Я хочу на ней жениться. – Он посмотрел на Корса. – Ты понимаешь? Я хочу связать с ней всю свою гребаную жизнь.
- Она будет счастливицей.
- Поэтому, я и хочу, чтобы ты пришел. Потому что я один не смогу. То есть… ну, ты понимаешь?
- Понимаю.
Корс понимал волнение Вога. Он заметил, как трясутся его руки. Черт, этот здоровяк вел себя как школьник. И, похоже, он жестко влюбился в эту девчонку.
В кармане затрезвонил сотовый. Корс достал трубку и нажал на «прием».   
- Вискарь прихватите. – Брякнул Эрл и отключился.
- Пошли.
Парни вышли из дома, захватив по пути бутылку виски из бара, и остановились в футе от гаража, провожая взглядом девушку, что буквально вывалилась из двери. Ее волосы были растрепаны, макияж размазан, а одежда измялась. Хотя, на ее лице и блуждала удовлетворенная улыбка, она вяло переставляла ноги. Учитывая размеры Эрла и Астронома, этой девушке потребуется неделя постельного режима, и еще месяц, на то чтобы встать.
Вог покачал головой, а Корс внутренне посочувствовал. Она из миллиона девушек, что ощутили внутри по бите, с шаром для боулинга на конце.
Стоило толкнуть дверь в гараж, как Корс ощутил острый аромат. И здесь пахло не просто потом, жидкостями и слезами, без которых не обошлось. Аромат первобытного, жесткого секса просто висел в комнате, как плотная завеса тумана. У него снова свело желудок. Эрл развалился на диване, прикрыв глаза. Из одежды, на нем были только кожаные штаны, низко висящие на бедрах. Тугие мышцы груди, и шесть кубиков пресса блестели от пота. Черт, этот ублюдок знал, как доставить себе удовольствие.  
Астроном, в одних боксерах, изучал холодильник. Его тело также хорошо было сложено. Черт, да эти два половых гиганта сошли с обложек мужских журналов. Не удивительно, что девчонки бросались на них, как на распродажу. Вог поставил бутылку на столешницу, рядом со стаканами.
- О, виски. – Крякнул Астроном, достав из морозильника лед. Он бросил кубики в стаканы, дополнив картинку, хмельным напитком. – Корс, я думал, ты присоединишься к нам.
- Желания не было. – Протянул Корс. И кому, он, интересно лжет? Дыши, но не слишком глубоко вдыхай этот аромат, а то желание будет подпирать штаны. Он подхватил два стакана, один протянул Эрлу.
- О, кайф. – Он закатил глаза. – Зря. Эта девчонка была – что надо.
- Не сомневаюсь. – Корс сел рядом с Эрлом. Астроном расправил покрывало на матрасе, что выполнял роль кровати, королевских размеров.
- О, кажется, наша девочка оставила ключи.
Эрл хмыкнул.
- Да, хреново получилось. Если она хочет домой, ей придется вернуться. – Он бросил взгляд на Корса. – Как думаешь, она задержится? – Его карие глаза лукаво прищурились. 
Корс изогнул бровь.
- Думаю, ей уже достаточно. – Он отхлебнул виски. Прохлада притупила боль в желудке.
- Ну, а ты Вог. Когда последний раз трахался?  
- А ты, что моя мамочка? – Вог достал сигарету и подкурил. Астроном запрыгнул на столешницу.
- Если хочешь. – Эрл сел, уперев локоть на колено. – Просто ты в последнее время тихий.
- Я всегда такой. – Вог пожал плечами.
- Не гони. Ты всегда зависал с нами, до своей подружки и после. А сейчас что? Хранишь девственность?
- Отвали. – Процедил Вог. Кейн выдохнул. Гребаный придурок ищет удовольствие на свою задницу.
Эрл поднялся с дивана и подошел к Вогу вплотную. Он пристально посмотрел ему в глаза.
- Да, ты нашел кого-то, да? Точно. И кто она? Я ее знаю? – Эрл хищно улыбнулся.
- Пошел ты. – Огрызнулся Вог, затушив сигарету.
- Ага. – Эрл одним глотком осушил стакан. – Надеюсь, эта сучка того стоит.
Вог схватил кузена за шею, резко развернув его и прижав к стене.
- Закрой свой рот, Эрл. А то в твоей заднице появится еще одна дырка. Ты меня понял? – прошипел он.
Обычно Астроном и Корс не вмешивались. Эти стычки кузенов были настолько частыми, что никто и не надеялся на продолжение. Все обходилось только словами. На этот раз, Вог схватил Эрла за шею, и был настроен, чтобы действительно надрать кузену задницу. Парни напряженно следили за братьями.
- Остынь. – Прохрипел Эрл.
- Она не одна из твоих шлюх. Понял?
- Понял.
Вог отпустил его горло и налил себе еще виски. О, блин. Ему не нужно было так делать. Он чувствует себя говнюком, только потому, что надеется на ее согласие. Черт, она даже не знает о его чувствах, а собственнический инстинкт уже прет через край.
У Эрла заорал сотовый. Он достал мобильник и поднес к уху.
- Привет, сладкая. – Приторно протянул он, вернувшись на диван.
- Знаешь, Вог… ты… как прямо катаклизмическая, взрывная, новоподобная переменная звезда.[11] – Заметил Астроном, наполняя стакан виски. Раздался стук в дверь, до того слабый, что Корс понял – эта пришла девушка.
- Я открою. – Он направился к двери. На пороге стояла девушка. Она вытаращила глаза, сглотнув. В ее глазах промелькнуло смятение и ужас. Неужели, она решила, что ей уготованы еще пару часов дикой встряски? Девушка успела пригладить волосы и подправить макияж. Но все равно выглядела помятой. – Ты за ключами?
Она кивнула.
- Астроном? Ключи.
Астроном бросил связку, и Корс ловко поймал их, не отрывая взгляда от девушки.
- Поторопись. – Он отдал ключи и закрыл дверь. С дивана доносился разговор Эрла.
- Ты же знаешь, детка. Если сделаешь так, как я хочу, то возможно я разрешу тебе прикоснуться ко мне. – Он улыбнулся. – Окей. Через пятнадцать минут буду. – Спрятав сотовый в кармане штанов, Эрл натянул футболку.
- Рабыня Изаура звонила? – с ухмылкой, спросил Астроном.
- Она самая.
- Что на этот раз?
- Ты не представляешь.
- Неужели, соски в тиски это прошлый век?
- Она будет умолять меня об этом. – Эрл надел куртку и очки. – Через пару часов буду. – Он двинулся к двери, но остановился. Посмотрел через плечо на Вога. – Прости брат, я не хотел тебя обидеть. Я рад за тебя.
Вог нахмурился. Остальные открыли рты. Чтобы Эрл когда-то извинялся за девчонок? Да никогда. Черт, он был ублюдком, но раз Вог считает ее лучшей… то ему не помешает намордник.
Когда за Эрлом закрылась дверь, Астроном предложил посмотреть фильм. Никто не возражал, когда на экране замелькали машины. Форсаж – 6, кульный фильм, для диванщиков[12] и ценителей четырехколесных моторов.
Вог растянулся на диване. Корс и Астроном на матрасе. На сороковой минуте, парни задремали, пока в дверь не раздался оглушительный удар. Первым подскочил Корс, затем Вог, а потом уже Астроном. Он грязно выругался, пообещав ублюдку проломить череп, если он не перестанет колотить в дверь.
Астроном взял биту, что стояла рядом с холодильником, решительно настроившись исполнить желаемое. Он встал по левую сторону от двери, Корс взялся за ручку. Вог в центре. Когда Корс распахнул дверь, и Астроном замахнулся битой, готовый опустить предмет на дурную черепушку виновника шума, как все замерли, в унисон, протянув Твоооюююю маааать…
Эрл рухнул на пол. Первым среагировал Вог. Он подхватил кузена, втащив внутрь. Стянул с него куртку, и повалил на матрас.
- Срань Господня. – Проговорил Астроном. Лицо Эрла было одной сплошной раной, раздутой, с пурпурно-синим цветом. На шее и руках, также были гематомы, и они совсем не походили на невинные шалости хардкора. – Тебя кто так приложил?
- Черт, надо вызвать скорую. – Вог поспешно достал из кармана телефон. Ни смотря на разбитый вид, и слабость, Эрл с силой схватил его за руку и разлепил распухшие губы.
- Ни. Какой. Скорой. – Он поморщился, переведя руку на ребра.
- Ты придурок! Тебе нужен врач! – возмутился Вог, смахнув руку Эрла. – Ты хочешь ласты завернуть?
- Не. Надо. Скорой. Пожалуйста.
Черт. Вог выдохнул. Гребаная репутация Эрла. Где скорая, там и полиция. Копнут. Найдут. И его задница окажется в Рождественской сказке, с Санта-Клаусом и кучей бритых гномов. Твою мать!
Вог убрал телефон, меря шагами расстояние от кухни до телевизора. Корс посмотрел на него. Тот был чем-то очень озадачен. Спасение кузена кричало на его лице. Но, он продолжал ходить, явно взвешивая все за и против. Стоит или не стоит? Вог отвел Корса в сторону, воровато поглядывая на Эрла.
- Слушай. Я знаю, как ему помочь.
- Ты же не о скорой?
- Нет. У меня есть друг… черт… - он потер лицо. – Она сможет его исцелить.
Корс округлил глаза.
- Ты о своей девушке говоришь?
- Эмм… я просто видел, как она это делает. Когда мы гуляли, на наших глазах машина сбила собаку. Тара взяла ее на руки, и отнесла за дом. Ну, чтобы никто не видел. Я сначала подумал, она хочет ее похоронить. Но она исцелила ее. Просто приложила руки, и собака вскочила на ноги. Черт, я сам не верил в это, пока не увидел своими глазами.
- Ты уверен? Это была собака. С человеком наверно тяжелее?
- Я должен попробовать. – Вог закусил губу. После достал телефон.
Эрл застонал, когда Астроном пытался устроить его тело поудобней.
- Это Рабыня Изаура сделала с тобой? – спросил он. Эрл отрицательно кивнул. – Черт, я знал, что эту суку надо отправить в Космос и расщепить на атомы.
- Эрл? – Вог навис над парнем. – Сейчас, кое-кто придет сюда. Она поможет. У нее…необычные руки.
- По. Твоему. Я. В. Настроении. Чтобы мне. Дрочили? – выдохнул Эрл. – Прости.
- Дыши.
Через десять минут, в дверь постучали. Вог кинулся открывать. Он облегченно выдохнул, пропуская ее вперед.
Дьявол, Корс потерял дар речи, впрочем, как и все, включая и Эрла. Она была необыкновенной. В смысле, красивой. Черт, не просто красивой, совершенной. До ужаса, идеальной. А… у Корса не хватало слов, чтобы описать ее. Тара была похожа на Мэрилин Монро, до того, как та перекрасилась в блондинку. Ее стройная фигура, была облачена в обтягивающие джинсы, и узкую футболку, что подчеркивало высокие и полные груди. Длинные каштановые волосы, что волнами струились по спине, а кончили волос, что доходили до поясницы, трепетали, в такт покачиваниям бедер. Парни были шокированы. Они действительно отрыли рты и застыли, как истуканы. Гребаные макаки! Вог нахмурился, ловя их хищные взгляды.
- Привет, Вог. – Она поцеловала его в щеку.
- Спасибо, что пришла.
Тара обвела взглядом мужчин, изогнув бровь.
- Я хочу, чтобы все вышли.
- Все? – уточнил Вог.
- Да. Кроме него. – Она кивнула на Корса.
- Почему? – Удивился Вог, бросив взгляд на парня, который залился, мать твою, румянцем.
- Потому что он нужен мне здесь. – Тара положила ладони Вогу на плечи. – Я потом тебе все объясню. Хорошо?
Вог сглотнул, смерив Корса угрожающим взглядом, и вышел за дверь, следом за Астрономом.
- Запри дверь, Корс. – Произнесла она, сев по левую сторону от Эрла. Отлично. Она знает его имя. Возможно, Вог обмолвился о нем. Корс, надеялся, что он не рассказывал ей, каким он был засранцем. Хотя, после того, что она только что попросила Вога уйти, Корс заимеет еще одно выражение – мудак. – Тебе больно, Эрл? – спросила Тара, нагнувшись к нему. Зашибись, она знает и его имя. Корс, был бы очень удивлен, если в рассказах о своих друзьях, Вог упоминал Эрла. – Это хорошо. Тебе ведь нравиться боль?
Эрл вытаращил глаза, разлепив губы. Тара легко разорвала на нем футболку.
- Тогда, позволь мне познакомить тебя с Королевой Боли. Ты же не против?
Корс встал у подножия кровати, следя за девушкой и ее словами. Она вела себя довольно странно.
- Спусти его ниже так, чтобы его ноги упирались в пол. А потом сядь на него сверху.
- Что?
- Оседлай его. Или хочешь, чтобы это сделала я? – она улыбнулась, посмотрев на Корса через плечо. Боги, ее глаза были цвета хмурого неба. Поразительные и такие нереальные. – Он должен быть зафиксирован твоим весом.
Весом? Корс, честно говоря, не совсем понимал, почему Тара попросила именно его остаться? Вог намного крупнее по весу. И сейчас, как никогда хрупкому Эрлу пришлось бы ощутить на себе живой автомобиль. Может, она просто побоялась, что Вог раздавит его? Черт, ладно. Корс выполнил указания Тары. – Хорошо. – Тара встала, направившись к столешнице. Она сделала несколько жадных глотков виски. Проглотила терпкую жидкость и шумно выдохнула.
Виски сейчас не помешал бы Эрлу, чтобы заглушить боль. – Подумал Корс. 
- Не думаю, что ему это поможет. Против боли, которую я ему доставлю, его не спасет и ящик алкоголя. А вот, мне это не помешает. Не думай, я не боюсь вида крови и всего такого. Просто, это ослабит мою хватку. Не хочу, чтобы ваш друг умер здесь. 
Корс сглотнул. Что-то ему это дрянь с целительством совсем не нравилась. Уж лучше в больницу, и хрен с этой тюрьмой, чем в незапланированное путешествие по аду.
Тара поставила стакана на столешницу. Откинув голову назад, она прикоснулась пальцами к глазам. Кажется, она снимала линзы. Или… черт ее разберет.
- Эрл, ты как? – спросил Корс. Эрл кивнул.
- Ну, ты готов? – Тара повернулась. Ее глаза были плотно закрыты, но она твердо двигалась по направлению к матрасу. Эээ…. Корс, конечно, не хотел вдаваться в подробности. Но, может, это была особая техника исцеления…?
Она села у изголовья, сжав между бедрами голову Эрла.
            - Хочешь что-нибудь сказать перед тем, как мы начнем? – Тарака склонилась над парнем, и Корс заметил ужас, что отразился на лице Эрла.
- Нет… - прохрипел он.
- Так я и думала.
Она выпрямилась, приподняв лицо и откинув волосы назад. После приложила ладонь к его лицу… и… ничего. Корс ничего не слышал и не видел, что могло бы его уверить в ее способностях. Он лишь заметил, как губы Тары быстро двигаются. Затем, шепот, который постепенно набирал голос.
Эрл вздрогнул, словно его ударило током. Он выгнулся в дугу, хруст позвонков и ребер заполнял эхом гараж. Корс ощутил, как острая волна боли пробежалась по его телу, что он подпрыгнул. Тара монотонно читала на незнакомом, Корсу, языке, неторопливо спускаясь к шее. Снова удар, и Эрл закричал. Из его рта потекла густая, темная, как смола, жидкость. От нее жутко воняло. Тара положила вторую руку на плечо, развернув ее ладонью вверх. Жидкость, что стекала по подбородку, медленно оседала, образуя черную лужицу. Черт, закон гравитации, кажется, еще не отменили. Но эта дрянь даже и не думала стекать дальше. Эрла сотрясала дрожь. Мышцы груди и пресса не произвольно сокращались и расширялись, содрогаясь, словно под кожей роились тысячи насекомых.
            - Что ты с ним делаешь?! – крикнул Корс, сдерживая попытки Эрла высвободиться. – Твою мать! – Корс подпрыгивал на Эрле, как на механическом быке. Он изо всех сил пытался удержаться, налегая всем весом. Когда жидкость заполнила ладонь Тары, она мягко сомкнула пальцы, словно эта дрянь, имела плотность. И внезапно, Эрл обмяк. Он перестал биться в конвульсиях. Перестал биться пятками об пол. Перестал…дышать. Корс слышал свое тяжелое дыхание и шипение. Он перевел взгляд на ладонь Тары. Эта хрень переминалась всем своим густым телом. – Что ты с ним сделала?
Тара опустила голову. Волосы, словно крылья птицы рассыпались по плечам Эрла.
- Отвечай, какого хрена ты с ним сделала?! – зарычал Корс, отпустив руки друга.
Девушка подняла на него глаза, и Корс отшатнулся, скорее мысленно, чем по-настоящему. Дьявол, ее глаза. На него таращились два бледных солнца.
- Что за х… - Корс хотел было отскочить, но Тара резко схватила его за шею.
- Custos. – Прошептала она и ударила другой рукой ему в грудь. Эта дрянь, что была в ее ладони, с треском въедалась в кожу, в плоть Корса. Он зарычал, пытаясь поднять руки, но к ним словно привязали по мешку с песком. – Custos! – Закричала она. От ее крика, тело Корса отлетело в стену, с грохотом повалив телевизор и стереосистему.
Он открыл глаза, потом закрыл. Затем снова открыл, и снова закрыл. И пока, сквозь веки прорывался свет, Корс видел Тару. Она сидела к нему спиной, верхом на Эрле.
Черт! Что за дерьмо? Надо позвать Вога. Немедленно позвать Вога. Эрлу нельзя доверять. Он… он… использует ее. Так нельзя. Она его невеста…
Корс выдохнул, когда раздался треск разрываемой футболки, а после из-за ее плеча появилось лицо. Дерьмо. Это было лицо… нет… это было его лицо…
 
 
 
 
ГЛАВА 11
 
 
Комнату, словно поглотил туман. Лица стали размыты, как акварельные краски на стекле. Он смутно мог различить тех, кто окружил его. Потянувшись к груди, Корс поморщился. Стоило ему прикоснуться к футболке, как кожа отозвалась жжением. Он глубоко вдохнул, зажмурился и открыл глаза. С усилием он сфокусировал взгляд на лицах. Астроном, Эрл и Вог нависали над ним. Не было только Тары. Может, это и к лучшему. Он не хотел бы встречаться с ней взглядом, и тем более слышать то, что она скажет в свое оправдание. Черт, этому было не суждено случиться.
- Здесь имеется литровый стакан и лед? – спросила она. Парни разошлись в сторону, как перед гребаной королевой. Корс сглотнул, остановив взгляд на ее губах. Она улыбалась ему. Какого черта она улыбается ему, после того, что сделала? Медленно подняв на нее взгляд, он посмотрел в ее глаза. Они были прежнего серого цвета.
Астроном двинулся к ящикам. Достал из одного, пластиковый стакан из-под Кока-колы и лед из морозилки.
- Больше половины стакана льда, остальное вода.
Астроном нахмурился.
- Ты уверена?
- Поверь мне, ему это понадобиться, чтобы потушить внутренний пожар. – Она снова улыбнулась, присев рядом с Корсом. – Не так ли, Корс?
Он поежился. Стоило ей заговорить о пожаре, как его кожа воспламенилась. Она была до того чувствительной, что хотелось выпрыгнуть из нее. Дьявол, она чесалась, горела и… казалось, сходила с него. Но это только ощущения. Только ощущения. Он пытался себя успокоить.
- Вог, принеси теплое одеяло.
К черту одеяло! Закричал про себя Корс. Я тут жарюсь, как в топке. Или она хочет меня измучить?
Астроном протянул Таре стакан. Она опустила палец в воду, задержав на несколько секунд, после облизала его.  
- То, что надо. Давай, Корс. Ты должен это выпить.
Корс замотал головой. Он не собирается принимать даже воду из ее рук. Достаточно с него и той хрени, что она впихнула в его грудь. Черта с два!
Тара приподняла его голову, приложив стакан к губам. Блин, он не может даже этому воспротивиться. Голова тяжелее свинца. Но тело отреагировало на холодок, что поднимался со стакана, и губы приоткрылись. Когда вода коснулась его языка и зубов, он простонал. Челюсть свело судорогой, но он продолжал пить. Когда на дне остался только лед, он выдохнул.
- Нет. И лед тоже.
Корс бросил на нее взгляд. Она, верно, издевается надо мной. Черт, Вог тебе не стоит с ней связываться. Она опасная женщина. Дьяволица.
Корс широко открыл рот, и Тара медленно всыпала кубики льда. Снова судорога. Скрежет по зубам, как по стеклу, резал уши. Продолжая грызть лед, он не чувствовал языка, зубов и горла. Но вместе с тем, внутри груди распалялось пламя. Оно поднималось вверх, согревая.
- Хорошо. – Кивнула Тара, отбросив стакан. Вог накрыл Корса одеялом. – А теперь спи.
Жжение прекратилось спустя несколько минут. Но спать, Корс вовсе не хотел, ему нестерпимо хотелось наполнить свои легкие свежим воздухом. Хотелось убраться подальше из этого места, подальше из города… подальше от нее… Сначала он спустил ноги на пол, затем приподнялся на локтях и выпрямился. Усталость, волной разбежалась по его телу. Голова… ну, голова, понятное дело, как мешок, безвольно свисла на груди. Черт, до чего же она тяжелая. Корс выдохнул, и, собрав остатки силы, сделал рывок, чтобы подняться. Черт, если бы его только видели парни, они бы со смеху попадали. Стоя на полусогнутых ногах, и выпятив зад, Корс балансировал, вытянув руки в стороны. Срань Господня, еще немного и он «рыбкой» проломит пол.
Дыши медленно и глубоко. Медленно и глубоко. И с каждым вдохом, распрямляйся. Спустя двадцать таких вдохов он, наконец, выпрямился. Сделал маленький шаг, остановился. Хорошо, хоть ступни ощущают опору, значит, не все потеряно.
Так, просеменив до двери, он взялся за ручку и открыл дверь. Отлично. Никого. Значит, все собрались в комнате Вога. Что же, у него будет время прийти в себя.
Корс глубоко вдыхал ночной воздух. Горло саднило, легкие горели. Плевать. Он развернулся к дому, подняв глаза на второй этаж. В окне Вога горел свет, и доносилась музыка, голоса. А также беспорядочные запахи и… Корс согнулся пополам и его стошнило. Какого черта?!
Он упал на колени, обхватив живот, пытаясь подавить рвотные позывы. Не помогло.
Его грудь сокращалась, мышцы наоборот напрягались, подобно натянутой тетиве.
- Твоооооюююю жеее маааать! Чтооо сооо мнооой проооиииисхооодииит! – Ему не показалось. И во все это не был голос в его голове. Корс тянул слова, как заезженную пленку. Он рухнул на бок, скатившись на спину. Глаза устремились к небу. Густые мазки иссиня-черного цвета рассекали бледно-голубой небосвод. Он тряхнул головой, зажмурившись. Сколько же сейчас времени? – Тара…
Он не знал, было ли это совпадением или она действительно его услышала. Но уже через пару минут, Тара и парни неслись к нему со всех ног. Вог и Астроном подхватили Корса под руки, и понесли в гараж, после повалили на матрас.
- Какого хрена ты встал? – возмутился Астроном. – Тебе было сказано – спать.
- Мне не нужен сон. – Возразил Корс, пытаясь подняться. Но его толкнули на подушку. – Мне нужен воздух.
- Тебе нужна хорошая порка. – Проговорил Эрл, улыбнувшись. – Отдыхай.  
Когда парни и Тара двинулись к выходу, Корс натолкнулся взглядом на Вога.
- Вог, подожди. Я должен поговорить с тобой.
- После.
- Нет, сейчас! – выкрикнул он. – Прошу! – он перекинул взгляд на девушку. Она смотрит на него так, словно желает, чтобы Вог узнал. Действительно желает. Черт, да кто она такая?! – Вог, пожалуйста.
- Я подожду на улице. – Улыбнулась Тара, и вышла за дверь. Вог подошел к кровати, скрестив руки на груди.
- Ну, о чем ты хочешь поговорить? – буркнул Вог. Корс мог поклясться, что его друг сейчас ненавидел его. И понятно почему – его девушка предпочла ему Корса.  
- Послушай, ты не должен быть с ней. – Корс сел на матрасе. – Она не та, что тебе нужна.
- Что? – Вог сдвинул брови.
- Ты заслуживаешь лучшего, Вог. Поверь, она не та. Она… черт, она тебе не пара. Ты понимаешь. Она не для тебя…
- … ты охренел что ли? – рявкнул Вог. Он опустил руки, сжав кулаки. – Ты отдаешь отчет своим словам?
- Вог… дружище, она не достойна тебя…
- … похоже ты ее достоин? Да? – Вог шумно выдохнул. – Я видел, как ты на нее пялишься. Чуть слюной не подавился.
- Черт, Вог, дело не в этом. – Корс потер лицо, пытаясь прийти в себя. – Она… не должна быть с тобой.
Вог оскалился.
- Ты хренов мудак! – Только один шаг отделял его от желания, чтобы не наброситься на Корса и не выбить из него все дерьмо. – Пошел ты! – Вог двинулся к выходу.
- Блин, да она дьявол в юбке!
- Плевать, даже если она гребаная Маргарет Тэтчер! Я люблю ее!
Корс откинулся на подушку и выругался.
Вог вышел на улицу. Он постарался успокоиться и как можно глубже вдохнуть воздух. Черт, не помогло. От этого он еще больше разозлился. Парни торчали у подножия лестницы дома и ржали. Видимо хвалились своими похождениями. Тара стояла в двух шагах от гаража.
- Почему ты выбрала его, а не меня? – спросил Вог, поравнявшись с ней. Тара достала из кармана тонкий рулончик и подкурила. В воздухе запахло сладостями.
- Потому что он сильный.
Вог свел брови.
- А я, по-твоему, слабый? Посмотри на меня. Я в два раза сильнее его.
Тара бросила на него взгляд.
- Дело не в этом. Ему это было необходимо.
- Что?
- Он нуждался в этом.
- Что за херню ты несешь? – рявкнул Вог.
- Послушай. – Она развернулась к нему лицом. – Дело не в том, кто сильный, а кто слабый. Дело в доверии. Понимаешь? Ты не доверяешь мне.
Вог открыл рот, после закрыл. Он оглянулся на парней, которые уставились на него, но после отвели глаза.
- Ты видела себя? Ты видела их? Ты понимаешь, какие мысли посещают их головы? Да эти скаты готовы наброситься на тебя.
- А ты?
Он осекся. Ну, да. Он тоже готов. Но, остатки приличия все же сдерживали его, как на коротком поводке.
- Вог, я уверена, ты очень сильный. Но, ты не доверяешь мне. Тому, на что я способна. Ты бы не смог этого вытерпеть. Понимаешь? Все сложно. И лучше тебе об этом не знать.
Вог выпустил воздух сквозь зубы. Он покачал головой и, развернувшись, направился к парням.
- Пошлите, напьемся. – Буркнул Вог, бросив взгляд на Тару.
Она затушила сигарету и толкнула дверь в гараж. Корс лежал на спине, держа руку на лице, прикрывая глаза.
- Какого хрена ты сюда пришла? – буркнул он.
- Только не говори, что не рад меня видеть. – Улыбнулась Тара. Она обошла осколки, и направилась к дивану.
- Я задал тебе вопрос.
- Ладно. – Она закинула ногу на ногу. Корс убрал руку и повернул голову в ее сторону. Матерь божья, эти глаза… черт бы ее побрал… они того зловещего холодного цвета. Похоже, она использовала контактные линзы, иначе, Вог давно бы заметил их.
- Ну, и кто ты? Дьявол? Сатана? Или еще какая-нибудь подобная хрень?
Тара хохотнула.
- Нет. Я не иду с этими Богами в одну ногу.
- Тогда кто ты, мать твою?
- Черт, до чего же ты грубый. – Она картинно нахмурилась. – Но мне нравиться. – Тара легла на диван, согнув ноги в коленях. Ее длинные волосы упали на пол. Черт, до чего же она была красива и соблазнительна, перебирая цепочку тонкими пальчиками. – Скажи, Корс. В последнее время, ты ничего не замечал за собой странного?
- Нет.
- Так прямо и нет. А ты подумай хорошо. Например, ты чувствовал запахи, которые раньше не чувствовал. Слышал то, что не слышат другие. И… твое зрение стало намного острее.
В последнее время, с ним и вправду происходило что-то странное. Он слышал и видел вещи, которые для других были едва различимы. А что до запахов. Так тому доказательство, сегодняшней вечеринки Астронома и Эрла.
- У меня всегда было стопроцентное зрение. – С чего бы ему соглашаться с ней. Не дождется.
- Хорошо. Тогда посмотри на лампочку, а потом скажи, что ты там видишь.
Корс нахмурился. Ага, разбежался. Еще не хватало наловиться светящихся пятнышек. Но… черт, ему было интересно. Он посмотрел на лампу дневного света и… матерь божья… его взгляд сфокусировался на одной из пяти стеклянных матовых трубок. Периферическое зрение скользнуло сквозь оболочку и… натолкнулось на серийный номер. А также, на то, что висело в углу – с паутины свисало высохшее тельце паука. Твоооюююю маааать… Корс вскочил с матраса и свалился на пол.
- Что за хрень, мать твою!? Что за хрень со мной происходит? – в ужасе, он уставился на Тару, что улыбалась ему. Честно говоря, Корс надеялся, что почувствует себя ужасно. Тошнота, головная боль или подобная хрень. Но, он чувствовал себя отлично. Действительно отлично, словно родился заново, обретя все ощущения стократно.
- Так что ты там увидел? Ммм… номер и кажется, тушка высушенного насекомого?
- Кто ты? – прошептал он, поднявшись на ноги.
- А ты принюхайся. – Рассмеялась она. Нос Корса интуитивно расширился, легкие втянули густой аромат трав. Похоже на зеленый сбор. Только насыщенный, словно у него перед носом пучок высушенной травы. – А теперь сними футболку.
- Что?
- Сними футболку.
Может, Тара действовала на него гипнотически, но, сколько бы он не хотел ей мысленно противится, тело реагировало обратно. Корс стянул футболку, и опустил глаза. На груди, у самого сердца, линии кривые и прямые. Они скрещивались друг с другом, вырисовывая тату, с причудливым рисунком.
- Что за хрень?
- Это метка моего клана. Я ведьма, Корс. И мое полное имя Тарака.
Корс посмотрел на нее с недоверием, а потом разразился смехом.
- Ладно, ладно, я понял. Где тут камеры? – он посмотрел по сторонам. – Не знал, что в этом гараже снимают очередную серию «Зачарованных».
Тарака села, пристально посмотрев на него. Ее глаза, бледного солнца замерцали.
- Откуда у тебя второе имя, Корс?
Он перестал смеяться, удивившись.
- Ты о чем?
- Об имени, которое дали тебе твои друзья. Почему они назвали тебя Зверем?
Не смотря на то, что Тарака показалась ему еще той дрянью, ему не хотелось посвящать ее во все подробности того, каким он был…
- … чудовищем? – закончила она его мысли. – Диким Зверем. Не контролируемым, не способным на сожаление. Грязные драки, с зубами, ногтями. О, похоже, тебя возбуждала боль, что ты причинял другим. Эрл и рядом не стоит.
Корс подавился слюной и закашлялся. Теперь, от ее слов, ему стало хреново. Он сел на матрас, после лег.
- Ты, что залезла в мою голову?
- Это написано на тебе вдоль и поперек.
Он потер лицо, на несколько секунд задержав дыхание.
- Эта метка Хранителя, Корс. Теперь ты мой Хранитель.
- Я не просил об этом.
- Просил. – Произнесла она.
- Нет.
- Может, тебе напомнить?
Корс ощутил давление в затылке, будто чьи-то тяжелые и холодные руки нажимали на него. Затем скольжение невидимых, но явно ощущаемых пальцев, застывших на висках. Яркая вспышка, возникшая в его сознании, перенесла его на несколько месяцев назад. Его глаза были открыты, но вместо потолка на него нависала картинка с диапроектора. Корс, в хмельном угаре, падает на пол своей комнаты, которую снимает. Его руки и ноги брыкаются, тело содрогается в конвульсиях. Он плачет, хрипит, зарываясь лицом в руки. Сквозь гудение лампочки, он надломанным голосом произносит слова, которые кажутся ему спасением. Я не хочу больше жить. Не хочу жить на этой гребаной Земле. Почему я такой? Почему? Я хочу быть другим....
Корс моргнул и картинка исчезла. Он сглотнул.
- Ты нуждался в этом, Корс. И я подарила тебе желаемое. Теперь ты принадлежишь мне.
- Нет. Я никому не принадлежу. – Прошептал Корс. – Пошла ты к черту! – закричал он. – Я не собираюсь хранить твою задницу!
Тарака осуждающе цокнула. В одно мгновение она была на диване, в следующее, сидя на нем. Она схватила его за горло, придавив к подушке. Ее глаза еще сильней замерцали, став ярко-белыми.
- Назови свое имя! – приказала она. Корс захрипел. Чертовы руки, они совсем не хотят его слушаться. – Назови свое имя!
- Custos… - выдавил он.
- Громче!
- Custos! – выкрикнул Корс, и его спина выгнулась, выплеснув сгусток энергии, что обдал жаром Тараку.
- Custos. – Повторила она, ослабив хватку. Его грудь быстро вздымалась, живот был так сильно напряжен, что мускулы, выпирали из-под кожи. Он резко сел, обхватив Тару за лицо. Первое прикосновение к ее губам было легким. Правда, потом поцелуй углубился, затягивая его все дальше и дальше от реальности. Боже, она была так горяча во рту. Его руки нырнули под волосы, и, схватив за ворот футболки, одним движением, разорвали на половины. У нее была очень гладкая, нежнее шелка, кожа. И, черт, она была без бюстгальтера, что значительно облегчала доступ к ее фарфоровой груди. Корс стащил с нее остатки футболки, бросив на пол, и скользнул взглядом по ее прелестным холмикам, с бледно-коричневыми ореолами сосков. Она так восхитительна…
Корс резко повалил ее на спину, стащил с нее джинсы, и выдохнул. Она была гладкой везде. И это, черт подери, тоже было хорошо. Затем он стянул с себя штаны и ботинки, при этом, не позаботившись о шнурках, поэтому, когда они затрещали, ведьма рассмеялась. Он широко раздвинул ее бедра. Боги, она была готова. Ее узкая, розовая впадина была влажной. Корс пронзил ее одним яростным толчком. Оба вскрикнули, и он подумал – стоит ли дать Тараке время, чтобы привыкнуть к его размеру? Хотя, нет. Она столько дерьма сотворила с ним, поэтому он поимеет ее за это, как следует. Корс немного отстранился, чтобы снова войти в нее. И Тарака застонала, скрестив ноги на его бедрах, и вцепившись ногтями в спину. Корс зарычал. Он схватил ее за запястья, закинув над головой.
- Все еще думаешь, что я принадлежу тебе? – рычал он, стремительно двигаясь в ней. Тарака выгибалась ему навстречу, всем телом, поднимала ягодицы так, чтобы его естество, полностью заполняло ее.
- Ты уже принадлежал мне. – Ответила она, кусая губы.
- А как же Вог? – Черт, теперь он стал полноправным мудаком для Вога. Какой же он друг, раз трахает невесту, всего в нескольких футах от его дома?
- Он слабый, для того, чтобы быть моим Хранителем.
Корс убрал руку с ее запястья и влепил ей пощечину. Похоже, это ее еще больше завело. Она яростно сотрясалась в такт его движением. Шипела, выкрикивая его имя.
- Не смей так говорить о нем, ведьма! – прорычал он, и выгнулся, замерев. Его горячее семя заполнило лоно Тараки.
- Теперь, мы связаны, Custos. – Она провела ладонью по его влажной щеке.
Корс слез с нее и выругался.
- Пошла ты. – Он нагнулся за штанами и повалился на колени. Острая боль пронзила его сердце, заставляя коротко вдыхать. Горло свело, а легкие сжимались. Перед глазами поплыла комната. Тара поднялась с матраса, встав перед ним.
- Ты мой Хранитель. И кстати, – она схватила его за волосы и откинула голову назад. – Заимей себе привычку – слушаться меня.
- Прекрати. – Прохрипел он. С глубоким вдохом, боль отступила. Корс сел на пол. Да, боль отпустила, но не отдышка, и это не от дикого секса. Черт, он как будто побывал в камере без воздуха. – Зачем тебе Хранитель? – Корс, наконец, встал и натянул штаны.
- У каждой ведьмы должен быть Хранитель.
- Складывается ощущение, что ты говоришь о домашнем питомце. – Он плюхнулся на матрас, потерев лицо.
- Как угодно, Custos.
- Ты должна поговорить с Вогом. – Начал он, но осекся под ее хмурым взглядом. Черт, он что, уже боится ее? Да, эта ведьма только с виду хрупкая. – То есть… ему надо знать.
Тарака улыбнулась.
- Я поговорю с ним. Только… ты не боишься последствий?
- Ты о… - Корс подумал, что было бы неплохо, если Вог выбьет из него все дерьмо. Может, это поможет ему вернуться к реальности? Потому что вся эта сказка, в которую он угодил, как гребаный Питер Пен, честно говоря, напрягала. – Черт, на моем месте должен был быть он. Да, знаю. Он слабый. Но… он любит тебя.
- Не любит. – Буднично ответила она.
- Любит. Он… - Корс вздохнул, уперев локти в колени. – Черт, он хотел тебе подарить самое дорогое, что у него осталось от отца. И потом, Вог хотел сделать тебе предложение. Хочешь сказать, он лгал?
- Он не хочет этого. – Повторила Тарака. – У него иная судьба.
Тарака бродила по гаражу, разглядывая его скромную обстановку. Она была так соблазнительна, без одежды, что его естество напряглось. То ли это связь… то ли…
- Ты не могла бы одеться. – Выдохнул он, отведя глаза. – Не хочу, чтобы парни увидели тебя в таком виде.
- Ревнуешь Custos? – улыбнулась она, подхватив джинсы.
Какая к черту, ревность? Он же гребаный Хранитель… или телохранитель… какая теперь разница?
Тарака натянула джинсы, после подняла футболку. Корс потянулся за своей футболкой и протянул ей.
- Одень.
- Не нужно. – Она надела футболку, так что перед оказался на спине. Затем, связала концы под грудью. Вполне сносно, но слишком уж откровенно. – Пронеслось у него в голове.
- Так… эти Хранители. Что они делают?
- Охраняют от плохого.
- А, типо от парней, вроде Эрла? – Ухмыльнулся Корс.
- Нет, Custos. Я могу справиться с этим сама. Я же ведьма, а значит, мой Хранитель оберегает меня от зла. Ты что не смотрел фильмы о злобных духах и демонах? - Рассмеялась Тарака, подойдя к месту, где когда-то стояла стереосистема и телевизор. Жаль. Техника была крутой.
Он нахмурился.
- Демоны. – Он сам-то в это верит?
- Да.
- Ну, это же смешно. Откуда в Сиэтле эта чертовщина?
- Потому что в Сиэтле много лесов. А подобные твари предпочитают эти места.
Корс почесал затылок.
- Тогда им следовало бы остановиться в Джунглях. Там этих лесных заповедей хренова туча.
- В Джунглях слишком жарко. А Сиэтл им подходит по климату.
Нет, ну, это же надо такому случиться. Он просил об одном, а в итоге получил полный мешок волшебной пыльцы. Может, она еще припишет сюда и фей и гномов?
Он поднялся с места, проведя ладонью по татуировке.
- Так, что будем делать с Вогом?
- Хочешь, чтобы он узнал сейчас, Custos?
Корс сморщился.
- Слушай, ты можешь не называть меня так? У меня есть имя. Корс.
- Это имя, теперь в прошлом. Теперь ты Кустос.
Отлично. Его лишили имени, права выбора, хочет ли он становиться Хранителем. Лишили воли. Лишили друзей, его прежней жизни. Зашибись!
Они покинули гараж, и вошли в дом. В гостиной гремела музыка. Очевидно, Эрл запустил диск с животрепещущей музыкой. Троица была порядком пьяна, учитывая три бутыля, что стояли на стеклянном столике – водка, виски и скотч. Коктейль убийственный. Парни веселились, цедили алкоголь и подпевали. Даже, Вог и тот вел себя, как полупридурок, которому снесло голову от веселья.
Но когда взгляды Вога и Корса столкнулись, планка «хэппи, хэппи кул», что некоторое время держалась, резко упала. А когда с Корсом поравнялась Тарака, глаза Вога вспыхнули яростью. С каждым его шагом, хмель, что бежал по венам испарялся. И да, Корс был готов к этому. Но стоит ли сопротивляться? Может, дать ему спустить пар, так сказать побыть немного боксерской грушей. Первый удар, который прилетел в лицо Корса, снес его с ног. Затем, тяжесть, подобно грузовой машине, выбило из легких воздух. Острая боль и густая липкая жидкость, что заливало его лицо, только заостряли ощущения. Хруст и тяжелые удары, впечатывающиеся в его скулы, щеки и глаза, сопровождались руганью. Музыка не прекращала рычать из динамиков. Только вот, парни, они действительно пытались оттащить Вога. Кажется, одному из них досталось, так как Корс услышал мат. Может, ему стоит потерять сознание? Ну, на пару минут, так сказать - перевести дух? Да, и как по команде, он отключился.
- Так вот оно что, Тара?! – закричал Вог. – Так ты любишь меня?!
- Я никогда не любила тебя. – Спокойно ответила она. – Как и ты.
Он зарычал, и видит Бог, хотел влепить ей пощечину.
Корс услышал отчетливый звук, похожий на перезарядку оружия. Чик-чик. Его глаза распахнулись. Потолок был в красных цветах. Голоса. Вог что-то спросил у Тараки. И ему, похоже, не понравился ответ.
Корс провел по лицу пальцами, остановившись на переносице. Резко дернул, вернув хрящ на место. Сел, вполне осознавая, что происходит вокруг. Ему казалось, что после, мягко выражаясь, мордобития, он не то, что в силах будет сесть, говорить не сможет.
- Ублюдок! Ты еще живой! – И это был не вопрос. Скорее, угроза из уст его лучшего друга. Ну, теперь, уже бывшего лешего друга… нога Вога понеслась в сторону Корса. Тупой и тяжелый носок ботинка, жаждал отправить в нокаут и лишить нескольких зубов, как Корс схватил Вога за щиколотку и резко потянул на себя. Затем оседлал, надавив всей рукой на горло.
- Сколько потребуется времени, чтобы я отправил тебя в Небытие? – Прорычал Корс. Вог в ужасе расширил глаза. Он хрипел, пытаясь что-то сказать. Но давление было слишком сильным. Доступ к воздуху почти перекрыт. Вог закатил глаза.
- Оставь его, Кустос. – Приказала Тарака. И, черт, он повиновался. Корс поднялся на ноги.
- Какого хрена… Корс… - медленно протянул Эрл. Астроном, так и замер с бутылкой в руках.
Корс поднял на парней глаза и оскалился, издав шипение.
Парни отшатнулись. У Астронома выпала бутылка, оставив на бежевом ковре, коричневое пятно.
- Матерь божья… - выдохнул Астроном. – Твои глаза… твои зубы…
Корс свел брови. Он шагнул к зеркалу, что висело над камином. Да, зрелище было не из приятных. Отражение его лица, залитого кровью, чуть припухшие скулы и губы. Но. Черт, всегда имеется это НО.
Он придвинулся к зеркалу, расширив глаза и обнажив зубы. Срань Господня. Его зрачки, прежде светло-зеленого оттенка, имели кроваво-красный цвет. Правда, Корс подумал, что это кровь залила его глаза. Он проморгался, вытер футболкой лицо. Нет. Они действительно красные, как у исступленного быка, на арене. А потом его взгляд опустился на рот. Клыки. Четыре острых и длинных резца. Да, он не только Хранитель, он теперь гребаный Дракула в квадрате!
- Идем. Они больше не принадлежат тебе. – Произнесла Тарака.
- Что с тобой происходит, Корс? – не верящим тоном, пробормотал Эрл.
Корс опустил брови так низко, что его глаза были едва видны.
- Мое имя, Кустос. – Прорычал он, быстро двигаясь по направлению к двери.
 
 
ГЛАВА 12
 
 
Шесть месяцев. По меркам, его личного дермометра, эти шесть месяцев прошли для Корса (Кустоса) отвратительно, за исключением одного плюса – обладание телом Тараки посуточно.
После того, как между друзьями образовалась гигантская пропасть, Корс переехал к Тараке, в ее домик, не далеко от центра.
Тогда, он считал это правильным. Правда, Корс не знал, что ему делать со всей этой чертовщиной, но Тарака, скажем так, помогла с его дезориентацией.
Они трахались, как кролики. Утром, днем. Или спали. И потом снова трахались. А ночью, выходили на охоту. За эти шесть месяцев, Корс повидал многое из того, что оставалось сказкой для других. Демоны, духи, упыри – все эти полунежити действительно существовали. И Корс, будучи Хранителем, оберегал ведьму от зла, уничтожая их.
Тарака водила Корса по местам, где их скопление было особо высоко. Она была из тех, кто желал нападать первой, нежели быть застигнутой врасплох. Черт, они были, как Бонни и Клайд, только круче. Так что на счету Корса было около тысяч смертей.
Как-то ему попался фантом девушки. В ее эфемерном лице, Корс увидел столько печали, столько боли. И будучи, тогда еще, новичком, он не поверил, что это хрупкое существо, с ангельским личиком и мягким голосом, способно причинить вред. Корс хотел уже отпустить ее, как вмешалась Тарака.
- Какого черта, Кустос? – прошипела она. – Она – зло. Ты должен уничтожить ее.
- Посмотри на нее, Тарака. Ей и так не сладко приходиться. – Возразил Корс. – Она безобидна.
- Безобидна? – Хохотнула Тарака. – Ну, тогда, смотри. – Она вытащила из сумки, отлитый из чистого железа, камень, и вытянула ладонь вперед, перед фантомом. Призрак всколыхнулся. Ее призрачные черты лица исказились в яростной гримасе. Она зашипела. – Добро пожаловать домой. – Проговорила она. Фантом запищал, когда камень раскалился докрасна. Он озарился ярким светом, медленно поглощая призрака в себя. Когда все было кончено, Тарака убрала камень, все еще ощущая его тепло. – Не доверяй тому, что видишь, Кустос.
С демонами было посложнее. Сложность состояла в том, что они частенько скрывали свою сущность под человеческой оболочкой. Но, запах, выдавал их. Демоны воняли жженой бумагой. Фантомы тлением. А еще они скрывали свои глаза тонированными очками. Несмотря на оболочку, в которой прятался демон, цвет глаз мог их легко выдать. И это было их слабым местом. Поэтому, у Корса имелось довольное милое оружие – короткая, сбалансированная рукоять из толстого стекла, от которой разветвлялись два острых, как бритва клинка. Корс называл это оружие «клинок – рогач».
Корс вошел в бар, пристально оглядывая толпу. Он вдохнул запах, отсеивая все ненужное. Когда до него донесся запах жженой бумаги, Корс двинулся вперед, протискиваясь сквозь хмельную гурьбу, сев за стойку.
По большей части, его противниками всегда выступали демоны-мужчины. Это было из тех правил, что демон-мужчина, это, прежде всего воин. Но, сегодня Корсу несказанно повезло, повстречать демоницу. Привлекательная, пышногрудая женщина, скрывая свои глаза за очками, вяло размешивала соломинкой коктейль. Рядом с ней, мужчина – шкаф, с антресолькой, говорил по телефону. До чего демоны стали современными!
Он дождался, когда демоны покинут бар и последовал за ними. Улица была не достаточно освещена, что было жирным плюсом.
Корс ухмыльнулся и достал оружие. Первым он должен вырубить мужчину. А с женщиной, он может и помедлить. Хотя, ярость, которую она могла проявить по отношению к Корсу, было… Ммм… интригующей. Но не стоит слишком затягивать. Он сократил расстояние.
- Есть прикурить? – спросил Корс. Демон  обернулся и в следующее мгновение у него слетели очки. Вторая рука, крепко сжимающая рукоять рогача, вонзила клинки в глаза. Демон зарычал, осев на землю. «А она ничего. – Промелькнуло у Корса в голове. – Печально, что это только оболочка». Он настиг демоницу, прежде чем та дематериализовалась. Как и мужчину, ее ждала смерть.
И так день за днем.
А теперь, спустя эти шесть месяцев охоты, Корс стоял перед дверью. Он решал, стоит ли ему стучать? Ему не хотелось видеть глаза Вога. Слишком сложно было принять его взгляд полный отвращения и ненависти. Черт, как же он надеялся, что увидит на пороге Вога и его теплота, как бальзам, залечит его дурную душонку. Но это была слабая надежда, которая испариться, как только повернется замок.
Он так давно не видел его. Он так скучал по Вогу. По его доброму лицу. По его беспечным разговорам о трансформерах. Черт. Он не мог, поступит иначе. Тарака плотно связала его по рукам и ногам. Нацепила ошейник, который попеременно напоминал о связи. Отлично, ему еще не хватало гребаных бантиков, как у тойтерьера и… мытья и сушки шерсти. Ха-ха.
Корс прижался лбом к двери и вздрогнул. Запах жженой бумаги. Здесь. В доме Вога. Черт! Он отошел на шаг назад, и плечом выбил дверь.
Боже. Здесь уже давно никто не жил, хотя мебель и побрякушки, которые собирала Одри, все еще стояли на камине. Вещи покрылись густым слоем пыли и паутины. В воздухе витало затхлостью и отличительным запахом демонов.
Корс шагнул в гостиную и подошел к зеркалу, что от пыли стало грязно-коричневым. Здесь, он впервые увидел свое новое лицо. Да, это случилось на следующее утро. Корс ощутил себя сильнее, и его мощное тело едва умещалось в старых одеждах. У него прибавилось как минимум с десяток рельефных мышц и еще несколько способностей. Например, Корс мог перемещаться, как это делали вампиры и останавливать время. Но способность стопорить время, он оставлял на крайний случай, если вероятность поражения была на максимуме.
Но не стоит ностальгировать. Демоны в доме Вога и его матери. Они возможно в опасности… или мертвы.
Корс побежал по лестнице на второй этаж и остановился перед дверью. Отсюда вонь была сильнее. Он достал оружие и ударил плечом в дверь. Не поддалась. Эта чертова дверь прочно держалась на петлях. Еще одна попытка, и клубки запаха, что выталкивались из-под двери, еще больше ужасали Корса. Он не желает увидеть его там мертвым. Или хуже того… Корс перенес вес на правую ногу, готовый сшибить эту преграду, как щелкнул замок. А вот это уже не смешно. Совсем не смешно. По спине Корса пробежал холодок. Он легко толкнул дверь и сделал шаг вперед. Удушающий запах гари сжал его легкие, глаза защипало. Корс тряхнул головой.
М-да, здесь было как у негра в заднице. Хорошо, что Корс отлично видел в темноте. Его зрение уловило привычные, для него вещи. Постеры на стенах, стол, телевизор, кровать. Подождите. Его взгляд остановился на силуэте, что стоял у окна. Демон. Огромный демон, что ростом больше семи футов, а его широта заполняла всю раму. Дверь захлопнулась и Корс невольно вздрогнул.
- Что ты здесь делаешь? – Хриплый и очень низкий голос, вполз в уши Корса, как вползает змея в свое логово. Но даже через искаженный голос, он узнал его, и его это ужаснуло. Вог стал демоном.
- Я пришел поговорить с тобой.
Молчание.
- Черт, - Корс выдохнул, проведя пятерней по голове. – После исцеления Эрла, Тарака что-то сделала со мной. Она оставила на мне метку. Теперь я ее Хранитель.
Корс не видел его лица, но ощущал его ухмылку.
- Я наслышан о ваших похождениях. Мне казалось ты охотник, а не болтун.
- Как это случилось с тобой?
Молчание.
- Черт, Вог, поговори со мной. – Выдохнул Корс.
- Мое имя Odium.
Что? Корс перебирал весь свой словарный запас на латыни. Он заморгал. Ненависть. Его друг превратился в Ненависть…
- Нет, Вог…
- … ты оглох?! – рявкнул Вог. – Запомни мое имя по буквам! O-d-i-u-m! Odium!
Корс сжал челюсти. Он сделал шаг.
- Еще один шаг, и я отправлю тебя в Небытие. – Процедил Вог.  
- Послушай, ты по-прежнему мой amicum[13] …
- … если ты знаешь значение моего имени, то не стоит так говорить. – Осек Вог.
- Расскажи мне. Пожалуйста. – Настаивал Корс.
- Я не нуждаюсь в исповеди. – Отрезал он.
Несколько минут они молчали. Корс услышал, как Вог глубоко вдохнул и с шипением выпустил воздух, словно собираясь с силами.
- После того, что ты устроил, я ушел из дома. Мне казалось, что я задыхаюсь. Но будучи на улице, я ощущал себя гребаным клаустрофобиком. Меня душила и обида и ненависть. Я бродил по улице до вечера. Влил в себя чертову уйму пойла, надеясь, что это успокоит. Но количество алкоголя меня трезвило, как нашатырь, и становилось только хуже. И знаешь, куда я в итоге попал? В лес. Отлично. Я шел дальше, надеясь, что мне попадутся волки и разорвут меня на куски? Я так сильно желал смерти, что готов был завыть. Но, в итоге я наткнулся на мужчин. Эти двое были еще теми пизами.[14] Хорошо. Надежда снова загорелась во мне – они станут причиной моей смерти. А потом, возможно и придут волки, чтобы обглодать мои косточки. – Вог выдохнул. – Через пару дней я очнулся на земле. Голый и явно… другой.
- А Одри… - тихо начал Корс.
- Ты знаешь, чем питаются демоны! – Прорычал Вог. – Так что не спрашивай о моей матери!
- Мне жаль…
- Жаль? – Вог басисто засмеялся – Нашему… Custos жаль? – Когда он произнес его имя, в его голосе сквозило желчью и отвращением. – Иди к дьяволу, ублюдок! – В следующее мгновение, Корс был прижат к стене. Горячее дыхание обжигало его лицо. Мощная рука придавила его шею. – Кого мне, по-твоему, винить в том, что я стал гребаным мутантом?! – прорычал он. – Я надеялся, что сдохну! По-твоему я о таком существовании мечтал?! Ты, мистер тощая задница!
- Прости… - прохрипел Корс. Он интуитивно ухватился за рукоять клинка.
- Закрой свой грязный рот! Ты лишил меня всего! Ты забрал у меня всех, кого я когда-то любил! Мою жизнь! Мою невесту! Мою мать! Ты тоже оставил меня, подыхать в этой дерьмовой жизни! Я ненавижу тебя! – брызжа слюной, рычал Вог, угрожающе обнажив длинные клыки. – Ненавижу!
Комната завибрировала. Кровать, нервно отстукивая ножками об пол, медленно отъезжала от стены. Телек, что крепился на стене, рухнул на пол. Мелочь, стоявшая на полках, также полетела на пол. Постеры, с шелестом опадали вниз. 
- Прости… - снова прохрипел Корс. Вог отшатнулся. Он опустил глаза на его ножны.
- Ты пришел убить меня. – Процедил он. – Так сделай это.
Корс глубоко вдохнул.
- Нет. – Прошептал он.
- Нет? – притворно удивился Вог. – Тогда, я заставлю тебя это сделать. – Он схватил его за куртку и, рванув на себя, с силой толкнул в стену. Затылок Корса проломил стену, подняв серый клубок пыли. Похоже, сегодня его лицо побывает у первоклассного пластического хирурга. Потому как кулаки Вога, по твердости сродни свинцу, а по размеру, с его голову, четко и стремительно размягчали его скулы, подбородок и нос. Кровь брызнула в стороны, орошая одежду Корса. Черт, может, это какая-то новая разновидность демонов? Хотя, нет. Вог выбивает из Корса все дерьмо, расписывая его своим именем. Корс взвыл, когда его почки подскочили к горлу. Твою! Мать! – Убей меня!
- Нет! – Корс коротко выдохнул, сплюнув сгусток крови.
- Ты гребаный ублюдок! – Вог схватил его за шею и швырнул в сторону ванной комнаты. Тело пробило дверь, впечатавшись в стену, с треском раскрошив зеркало и раковину. – Сделай это!
- Нет. – Он не может этого сделать. Даже, если Вог убьет его, он все равно не прикоснется к клинку. Вог дематериализовался в ванной, ухватив Корса за шею, и с силой метнул в стену. Удар пришелся на левую сторону лица и плечо, что с хрустом вылетело с сустава.
- Ты думаешь, мне это доставляет удовольствие, бить тебя?!
Корс сполз на пол.
- Я… не… убью… тебя…
- Ты чертов смертник! Убей меня! Возьми свое гребаное оружие и убей меня!
- Нет.  
Вог оглушил комнату ревом.
- Ты сделаешь это! Рано или поздно, но ты сделаешь это! - Он схватил Корса за шиворот, поставив на ноги, и ударил. – Ты не представляешь, как долго я могу это делать! – Вог вытолкнул его из ванной, пнув под зад. – Убей меня! Убей! Не заставляй меня, умолять на коленях! Черт бы тебя побрал!
Корс с трудом полз, перенося весь свой вес на руки. Черт, да это можно было сравнить с восхождением на Эверест. Все его тело горело, отдавая стреляющей острой болью. Почки орали, как взбешенная толпа. Сердце колотилось так, словно его бьет током. Так можно услышать и симфонию своих внутренностей. Вог пихнул его ногой в бок, чтобы тот развернулся на спину. Корс скосился от боли. Лучший способ – это свернуться калачиком и Алка-Зельтцер. Но сейчас…лучше не предпринимать попыток двигаться. Иначе его кишки потребуют свободу выхода. Вог оседлал Корса, ухватив его за футболку.
- Ты должен это сделать. – Прохрипел он. – Должен. Прошу, сделай это, Корс.
Корс округлил глаза.
- Вог…
- … я не хочу быть таким… - его голос срывался. – Я не хочу быть монстром… - он упал головой на грудь Корса и задрожал. Его слезы были горячими.
- Я не могу, Вог. – Ему хотелось сказать, что он готов помочь ему жить дальше. Готов быть рядом с ним. Но, правда состояла в том, что демонам среди людей и охотников, делать нечего.
Вог соскользнул с него. Сел, поджав под себя ноги, и опустил голову. Вспыхнул свет, озарив беспорядок в комнате.
- Ты ведь мой друг, Корс. Освободи меня.
Черт, его слова, словно ржавым ножом по сердцу. Он повернул к нему голову и когда их взгляды встретились, Корс выдохнул. Вог был прекрасен. Лицо падшего ангела. Красота, граничащая с мужественностью. Резкие черты лица, квадратный подбородок. Густые темные брови, нависающие над большими фиалковыми глазами. Острый нос и необыкновенно чувственные губы. Вог никогда прежде не отращивал волосы. Ну, по крайней мере, Корс этого не помнит. Он всегда брил голову под ноль. А сейчас, его густые, смольные волосы обрамляли голову. Чуть выше висков, изгибались рога, цвета слоновой кости. Его кожа была орехового цвета, где проглядывали тугие и рельефные мускулы. Тело Вога было порочно, но совершенно. Широкую шею плотно обтягивала цепочка, на которой мерцала монета отца. Чуть ниже, в районе мечевидного отростка,[15] проглядывал рисунок. Несколько искусных черных линий. Корс медленно притянул руку к своей груди, словно ощущая метку под тканью.
- Я ужасен.
- Нет, Вог. Ты первый де… - он запнулся. – Ты чертовски привлекателен.
- Корс… - Широкая грудь Вога раздалась, глубоко втягивая воздух, после опустилась. 
- Ты же понимаешь, что я не могу этого сделать.
Вог прижал ладони к лицу.
- Я убивал людей, чтобы питаться. Я… - он резко опустил руки, и его глаза потемнели. – Своими руками разорвал на куски собственную мать. Освободи меня, Корс.
В его глазах было столько муки, столько отчаяния.
- Хорошо. – Прохрипел Корс, с некоторым затруднением сев. Вог облегченно выдохнул, покорно опустив голову. Корс перевалился на колени, устроившись в той же позе, что и Вог. Демон вздрогнул, услышав, как мечи скользнули из ножен. – Посмотри на меня, Вог.
Он выдохнул и поднял лицо. Господи, теперь он будет проклят и попадет в ад, за то, что собирается сделать. Корс приложил ладонь к его колючей щеке.
- Dum ego vivam, flebo pro anima tua. Cælum sedes nunc. Et caro et sanguis in manibus Creatoris. Liber esto frater meus.[16]– Корс занес руку над головой Вога. – Я люблю тебя, Вог.
Корс похоронил Вога на заднем дворе. Ему так хотелось, чтобы здесь были цветы. Когда-то у Одри водился на этом месте цветник. Но на прошествии полугода, цветы иссохли, остались лишь сорняки, что тлели вместе с этим домом.
Он двинулся в гараж. Ничего не изменилось с последней, так сказать, встречи. За исключением того, что место, где стоял телек и стереосистема, пустовало. Он прошел к холодильнику. Парни всегда набивали под завязку эту штуковину выпивкой и закуской. Теперь… Корс открыл холодильник. На полке лежал высохший плесневелый сыр. Или сыр с плесенью. Как угодно.
Он открыл один из навесных ящиков. Матерь Божья. Бутылки. Бутылки. Огромное количество пустых бутылок из-под виски, водки, скотча. Арсенал алкоголя был разнообразен. Корс знал, что демоны не пьют земной алкоголь. Они пьют своего варево.
Похоже,… когда Вог исчез, парни поминали его.
Боже… сколько же времени прошло, прежде чем Вог вернулся домой? И Одри… бедная женщина. Она вырастила своего сына, чтобы после умереть от его руки. Кошмар. Корс закрыл ящик, развернувшись. О, нет. Если мертва Одри… значит, ее ухажер ищет убийцу. А что если он и его прикончил? Вогу он никогда не нравился. Что же ты наделал, Вог. Хотя, я не имею права осуждать его. Я виноват в том, что случилось с ним. Я виноват в том, что случилось со всеми нами.
Но… он сжал кулаки… в праве ли я осуждать себя, примеряя чужую вину? Тарака. Она запустила эту цепочку… и… помоги мне господь, если я не придушу ее за это.
Корс вышел из гаража, направляясь к своего байку. Он запустил руку в карман, достав цепочку с монетой.
-  Я сохраню ее для тебя, друг мой.
Корс залез на мотоцикл, отжал сцепление и надавил на газ, сорвавшись с места.
 
 
ГЛАВА 13
 
 
Дорога. Дорога. Чертова дорога. Бесконечная, утомительная дорога. Плевать. Я не хочу останавливаться. Нестись. Нестись на полной скорости, чтобы городской пейзаж смывался в одно пятно. Гребаное зрение! Даже если я смотрю вперед, мои глаза улавливают все мелочи. Трещинки на фасадах домов, мелкие затяжки на занавесках. Жучков, что копошатся на стволах деревьев, или пожухлые листья, которые с треском отрываются и падают на землю. Я чувствую это прежде, чем это случиться. Скорость. Нужно больше скорости.
Корс ушел влево, ловко лавируя между машинами на полной скорости.
Даже гребаный светофор и тот, против меня! Оставался какой-то фут, и на тебе, загорелся зеленый! Дерьмо! Что со мной? Внезапная ярость? Ненависть, что передалась ко мне воздушно-капельным, или слюно-кровавым путем? О, боже. Надо напиться. Забыться. Нет. Не поможет. Не поможет. Я убил Вога! – мысленно закричал он, словно очнувшись от дурмана. Паника налетела на него, со всех сторон. Огни, что струились из окон домов, как осуждающие лица, провожающие его по пути. – Я убил собственного друга! Своими руками, лишил его глаз! Срань Господня. Как же мне теперь жить с этим? Теперь, каждый раз как на моем пути будет попадаться демон, я буду видеть Вога. Каждый раз, как мой клинок будет опускаться на глазные яблоки, я буду видеть глаза Вога. Эти прекрасные, фиалковые глаза, в которых застыла боль и отчаяние. Твою же мать, убейте меня!
Корс остановился, но мотор не заглушал. Он несколько минут смотрел перед собой. Какого дьявола он сюда приехал? Ворошить прошлое? Будет только больнее. Он повернул голову к ряду байков. На неоновую вывеску «Metal Snake». Смерть Вога – это мой персональный ад. Его мертвое тело будет для меня пыткой. Он заглушил мотор и поставил байк на подножку. Вошел в бар, заняв столик, за которым они обычно сидели. Смахнул со стола посуду, что осталась после предыдущих клиентов.
Этот дерьмовый бар, стал только дерьмовей. Кинг, хозяин бара, тот, что постоянно торчит за барной стойкой, не особо-то стремился хоть как-то улучшить свое заведение. Надтреснутые столы, что каждые двенадцать часов, переживали мировые войны, были склеены горячей смолой, а хлипкие стулья, которые тоже претерпели немало голов, скрипели под весом.
- Привет, красавчик. Что будешь пить?
Отлично. Ну, хоть что-то… Кинг заимел официанток, облаченных в кожаные штаны и короткие топы. Лица девушек в боевой раскраске, явно привлекали клиентов.
- Бутылку виски и стакан.
- Окей.
Корс схватил девушку за запястье и поднял глаза. Она была бы более привлекательна, без лишнего грима на лице. Похоже, ей было не впервой ощущать хватки, потому как ее реакцией была улыбка. Девушка тряхнула рыжими локонами.
- Хороший виски. – Он достал из кармана милые сердцу купюры. Глаза официантки вспыхнули.
- Окей.
Корс пытался отвлечься от дрянных мыслей, оглядывая грубую толпу. На их туалетный юмор, стараясь сдержать дрожь в теле. Но не в руках. Он забыл, когда руки в последний раз тряслись. Два мощных и смертоносных орудия, которые он теперь презирал.
Корс выдохнул, когда официантка принесла выпивку.
- Хорошего вечера.
Корс снова посмотрел на нее, и натянуто улыбнулся.
- И тебе, милая.
Его настроение было паршивым. Нет. Агрессивно-паршивым, как эта музыка, гремящая из колонок, позади него. Все чего он хотел, это напиться. Заполнить пустоту в груди, которую разрывало, как гребаный шарик. А потом выбить из какого-нибудь вонючего байкера дерьмо. А возможно, позволить, чтобы ему надрали задницу. Отличный план. Здесь найдется много желающих, погладить его по головке. Корс налил виски и залпом выпил. Терпкая жидкость скользнула в горло и растеклась по желудку. Поставив стакан, он посмотрел прямо. Когда-то здесь, напротив него сидел его друг. Всегда на одном месте, между Эрлом и Линчем, которого именовали Астрономом. Всегда в одной задумчивой позе. Он курил и смотрел на Корса. Эмм… с какой-то преданной любовью. Не то, чтобы они были скрытыми любовниками. Просто, Вог считал Корса своим братом, нежели Эрла. И он любил его. По братски.
Он снова наполнил стакан и выпил. Еще и еще, пока в бутылке не осталось меньше половины. Ему так хотелось, чтобы от алкоголя у него затуманилось зрение, и притупилось сознание. Хотя бы на мгновение, Корс желал ощутить легкость и полное равнодушие.
Влил в себя чертову уйму пойла, надеясь, что это успокоит. Но количество алкоголя меня трезвило, как нашатырь, и становилось только хуже. – Прогремели слова Вога в его голове.
- Ты прав, дружище. Это дерьмо, действительно отрезвляет. – Проговорил он себе под нос, прикрыв глаза. А что потом? Когда виски кончиться, что будет потом? Нет. Он не вернется к Тараке. Он не хочет видеть ее. Шило-мыльный период иссяк, со смертью его друга. Все. Конец.
Корс оскалился в улыбке. Похоже, вечеринка только начинается.
- Какого хрена тебе надо, ублюдок? – прошипел он, положив ладонь на руку мужчины, что обхватил бутылку. Корс открыл глаза. Эрл. Как обычно в своей манере. Тонированные очки, и девчачья косичка. Бледный, как поганка. Альбинос хренов. Что это? Корс принюхался. Холодный и сырой запах. Так пахнет смерть. Да и рука у него ледяная, как у кровососа. Рядом Астроном. Взгляд вороватый, лицо тоже не ахти. И нервно подпрыгивающая нога под столом. – Сними очки. – Корс хотел убедиться, что Эрл не стал злом.
Астроном опешил, словно Корс попросил Эрла снять живьем с себя кожу. Эрл потянулся к очкам, и медленно стянул их, положив на стол. Он нахмурился, пытаясь сфокусировать стеклянные глаза.
- А теперь убери свою гребаную руку. – Процедил Эрл. Он отпил с бутылки, протянув Линчу. Тот отказался. – Как поживаешь… Кустос. Кажется, так нам стоит называть вас, ваше высочество?
Корс поджал губы.
- А мы, мать твою, цветем и пахнем. – Эрл невесело ухмыльнулся. – Как там твоя ведьма? Еще не сожгли на костре?
- Тебе плевать на нее. – Произнес он.
Эрл сделал еще глоток. Черт, Корсу хотелось выпить. Но этот говнюк вряд ли нальет ему.
- Что с тобой происходит?
- Со мной все отлично, Кустос. – Опять это ядовитый тон.
- Линч…
- … он не ответит тебе, - осек Эрл. – Он давно ни с кем не говорит. – Он подался вперед. – Как думаешь, тебе бы понравилось, если бы Линч отрезал себе язык? – Холод пробежал по спине Корса, смешиваясь с яростью. Эрл выпрямился. – Какого хрена ты тут забыл, Кустос? Ностальгия по друзьям или совесть замучила?
Корс ударил кулаком по столу, размозжив очки. Он поднялся с места.
- Не трахай мне мозги. – Прошипел он, обнажив клыки. Выскочив из бара, Корс остановился перед мотоциклом. Разговор еще не окончен. Он чувствовал это спиной, когда на улице, появился Эрл и Линч.
- Мы еще не закончили. – Прорычал Эрл.
- Закончили. – Он опустил голову.
- Черта с два! Повернись, когда с тобой разговаривают!
Корс резко развернулся, в мгновение, оказавшись вплотную с Эрлом. Черт. Он казался таким хрупким. Куда подевалась его привлекательность и плотность тела?
- Послушай меня, Эрл. – Процедил он. – Если ты захлопнешь свою пасть, то я исчезну. Навсегда. – Корс вернулся к байку.
- Не трахать тебе мозги, говоришь?! – выкрикнул Эрл. – А как насчет того, что это ты трахаешь мозг? Ты поимел его подружку, поимел Вога. Ты поимел нас! Гребаный ублюдок!
Эрл дрожал всем своим тощим телом. Бескровное лицо покрылось потом и желтыми пятнами. Стеклянные глаза, горели в ярости. Тонкие пальцы сжимались в кулак. Он выбьет из него все дерьмо. Однозначно. Эрл был в каких-то двух футах от Корса, и Линч настороженно следил за другом. Он был готов пресечь его попытку напасть на Корса, даже если тот и заслуживал ее.
- Посмотри на меня! Что стало со мной! Ты думаешь, твоя сучка исцелила меня?! Хрена с два! Эта тварь пришила ко мне смерть! Эта гребаная старуха, вытягивает из меня жизнь! И после этого, ты говоришь, чтобы я не трахал тебе мозги!
Как же он презирал себя. Презирал то, что делал, и то во, что он превратился. Презирал свои руки, что погрязли, в крови. На его пальцах до сих пор была кровь Вога, он явно ощущал ее. Корс судорожно сглотнул. Маленькая девочка, давно бы спряталась в углу и заплакала. Но ему нужно смириться с этим и терпеть. Глотать боль, большими порциями. Он дотронулся до груди, так словно там болело. Черт, его сердце трещит по швам. Как бы ему хотелось ощутить физическую боль, нежели ту, что он испытывает сейчас. До него донесся крик Эрла.
- … ты хотя бы понимаешь, во что он превратился?!
Я видел его собственными глазами.
- Он не вынесет этого! Это убьет его!
Я уже это сделал.
- Что? – осекся Эрл. Черт, он что сказал это вслух. Что же, отступать поздно. - Повтори.
- Я уже это сделал.
- Громче! – Потребовал Эрл, напрягая челюсть.
- Я сделал это! Я убил Вога!
Черт, это был плохой план. Словно дикое животное спустили с поводка. Тело Эрла рванулось к Корсу. Линч бросился к другу, в перехвате за талию, используя руки как пояс. Эрл зарычал, ударив Линча локтем в грудь. Одним точным броском, он кинулся на Корса, повалив того, вместе с мотоциклом на землю.
- Ублюдок!
Похоже, сегодня у Корса удачный день для лотереи «Кулаком в морду». Ярость его друга, вспышки боли, кровь, сочащаяся с носа и губы, должна его привести в чувство. Но он разочаровался. Как показалось Корсу, Эрл бил его слишком слабо. Возможно, потому что он был, слаб… или умирал,… Его удары походили на порезы – легкие, едва ощутимые. А ему хотелось, чтобы его лицо превратилось в кашу. Чтобы лицо и тело изнывало от боли, и регенерация стала хотя бы сейчас для него бесполезной.
- Почему!? – рычал Эрл, встряхивая Корса за грудки. – Почему!?
Корс отвернул лицо, сплюнув кровь.
- Потому что он меня попросил. – Произнес он.
- Что? – его глаза дико вращались.
- Вог просил меня сделать это. Он рыдал и умолял, чтобы я прикончил его.
Эрл задрожал. Он отшатнулся, плюхнувшись на задницу. Пятился, отталкиваясь ногами, пока не уперся в Линча.
Корс сел, после встал на колени, а затем уже на ноги. Он вправил, в сотый раз сломанный, нос.
- Вог был моим другом. – Он взглянул на Эрла. В его стеклянных глазах застыл ужас. – И я освободил его.
- Убийца. – Холодно произнес Линч, опустив голову. Это было худшим, что Корс хотел услышать от него.  
 
 
Пока Корс несся на мотоцикле, он спрашивал себя – хотел ли он услышать правду о себе? Убийца. Да. Он убийца. Но не, потому что истреблял зло. Потому что убил близкого друга – своего брата, и признался в этом своим друзьям. Сотни ржавых ножей ударили в грудь. Боль сквозила в его теле, хотя регенерация уже излечи его. Напоминание того, что случилось полчаса назад, была лишь покрывшаяся коркой, кровь. И это все, что осталось от него. Он прибавил скорость, разрезая воздух. Не смотреть на дорогу. Не дышать. Не чувствовать. Ударить резко по тормозам и… остановить время. А лучше вернуться назад, в прошлое, до того как Тарака вошла в гараж. Жаль, что от судьбы не уйти. Излюбленное выражение Тараки – что судьба, та еще сука, и она играет не по правилам. Ну, почему? Ну, почему он?
Корс вошел в квартиру и бросил ключи. Он вернулся в квартиру, которую когда-то снимал. Благо у него были ключи, и хозяйка была не против.
По пути в ванную, он разделся и вошел в кабинку. Открыл кран, обрушив на себя холодный душ. Не хватит воды, чтобы смыть с него клеймо убийцы, даже если он вывернется на изнанку. Леденящий воздух заполнил кабинку. Корс опустился на колени и уткнулся лбом в матовую стену.
Если бы у него была воля… он давно бы исчез из этого города. Но от воспоминаний не убежать, как бы ты не старался. Уверенность в том, что каждую ночь, он будет видеть кошмары – напоминание о том, каким чудовищем он стал, будет преследовать его всю вечность.
Просидев под душем более двух часов, он вышел из ванной, повязав на бедра полотенце. Кожа покрылась мурашками, но горела. Корс подошел к окну. Он открыл его, впуская свежий воздух, в душную комнату. Сокрушенно вздохнул, от тяжких воспоминаний и беззвучно заныл. За окном шел дождь. Тяжелые капли падали, оставляя на асфальте некрасивые пятна. Лужи пузырились и дрожали, от твердых ударов. Корс приложил горячие ладони к прохладному стеклу, и уперся лбом, пытаясь остудить свои воспоминания. Дождь монотонно шипел. Ветер был влажным, он мягко трепал его волосы. Он подставил лицо к ветру. Капли, что летели вместе с ветром, падали ему на лоб, щеки, щекотали его кожу. Он поморщился, и стряхнул тыльной стороной ладони навязчивую влагу. Голова остыла, мысли нажали на тормоза, но ненадолго.
- Кустос? – раздался голос Тараки за спиной. Корс снова поморщился.
- Какого хрена ты тут делаешь? – Ах, да. Он совсем забыл. Это же связь. Гребаный навигатор! Хозяйка нашла своего питомца по поводку.
- Ты не вернулся домой.
- Я не вернусь. – Быстро проговорил он, и ему было плевать, если Тарака вздумает запустить в его грудь коготки из-за долбаной метки Хранителя. Все равно, если она затянет ошейник, а острые шипы вопьются в его кожу. Он все равно ничего не почувствует.
- Что? – удивилась Тарака. Он услышал, как ее плащ глухо упал на пол. После ее тихие шаги. – Ты поступил правильно. – Произнесла она.
Корс обернулся вполоборота. Ну, конечно. Еще ее одна дрянная способность, лазить в чужие головы.
- Что ты сказала?
- Иначе, быть не могло. То, что ты сделал – было честно.
Корс повернулся к ней всем телом, приблизившись. Его брови сошлись на переносице.
- Честно? По-твоему, то, что я сделал, было честно?
- Такова судьба…
Корс грязно выругался.
- Не заводи эту дерьмовую пластинку про судьбу! – прорычал он. – По-твоему, то, что я убил дорогого мне человека, моего лучшего друга, это честно?! Да ты сука после этого!
Тарака влепила ему пощечину. Из груди Корса послышалось рычание. Он ухмыльнулся.
- Что же ты не используешь свой излюбленный метод наказания? – Спросил он, потирая татуировку. – Или это дерьмо износилось, как пилотка старушки? – Снова пощечина. – Сделай это еще раз, ведьма. – Процедил Корс, испепеляя Тараку взглядом.
- Мне действительно жаль, что так случилось с Вогом.
- Тебе лучше ударить меня еще раз. Потому что твой поганый рот не смеет произносить его имя.
Тарака упрямо подняла подбородок вверх.
- Я не ощущаю вины, Кустос.
- Меня зовут Корс. – Процедил он. – Корс.
- Имя твоего прошлого давно похоронено с твоим другом.
Корс оскалился, угрожающе обнажив клыки. Он схватил ее за шею и толкнул к стене.  
- Ну, же. Используй эту гребаную связь, чтобы сделать мне больно.
- С тебя достаточно боли.
- Не смей жалеть меня, ведьма! – рявкнул он. – Скажи мне, почему?! Почему ты сделала это с нами?!
Глаза Тараки сверкнули металлическим блеском.
- Вог родился для того, чтобы стать демоном, и умереть от руки друга. – Она хищно улыбнулась. Ослабив хватку, Корс попятился назад. – Ты родился, для того, чтобы стать моим Хранителем. Эрл родился в ночь, рождения Локи. Он появился на свет, чтобы вести распутную жизнь, а после связать ее со смертью. А Линч… он обретет покой в мыслях.
Корс обхватил голову, глубоко задышав. Черт, действительно судьба еще та сука.
- Почему ты ничего не сказала Вогу? Почему не сказала мне, прежде чем исцелила Эрла?
- Стоит ли выбрасывать козыри, прежде чем начнется игра? – Заметила она, шагнув к нему.  
Корс отступил назад. Она убийца. Она истинное зло, которое нужно уничтожить. Она не заслуживает жизни. Тарака улыбнулась.
- И не смотря на это, ты все еще любишь меня. – Ответила она его мыслям. Корс вздрогнул. Люблю? Он никогда не любил ее. Даже близко таких мыслей в его голове не было. Даже, когда он обладал ее телом, и Тарака выбивала у него признания в любви, Корс оставался, не преклонен. Тогда о какой любви, она, черт возьми, ведет речь?! – И ты по-прежнему хочешь меня. – Тарака томно обвела языком верхнюю губу.
Корс сглотнул. Он опустил руки. Его взгляд стал стеклянным. Что же. Если она этого хочет,… то получит сполна. Корс схватил Тараку за плечи и материализовался на кровати, подмяв под себя.
Она засмеялась, его спешным попыткам освободить ее тело от одежды. Когда одежда валялась на полу, а Тарака обнаженная и готовая принять его в себя, Корс стащил полотенце, скрутив его в жгут.
- Хочешь услышать мое признание? – Процедил он и с силой надавил жгутом на горло. Она дернулась, выгнувшись ему на встречу. Его мощная плоть упиралась в лоно, скользя по срамным губам. – Хочешь?
- Да. – Прохрипела она, и резко ухватив его за ягодицы, толкнула в себя. Естество, яростно врезалось в узкую плоть, отозвавшись дрожью во всем теле. – Признайся мне. – Жгут, был отличным способом лишить Тараку воздуха. Собачий кайф[17] был одним из тех способов, которые заводили ее, заостряя сексуальные ощущения. Она содрогалась всем телом, закатывая глаза и коротко вдыхая через нос. Обычно, она прибегала к нему сама, потому как Корс отказывался от такой милой шалости. Но сегодня, она заслужила это. И он с яростью душил ее, заставляя легкие выталкивать воздух, а тело кончать. Спазмы, работающие, как тиски, что обхватывали его естество, подводили Корса к кульминации. Он выругался и залил ее лоно семенем. Тарака была бессознания. Жаль, что эта сука не умерла. Корс убрал полотенце и приподнялся на вытянутых руках. Он вглядывался в ее бескровное лицо, с ярким румянцем. Отлично. Теперь, он чувствует себя грязным. Чем он лучше нее? Тем, что ведет себя, как животное? Такое животное нужно держать на цепи.
Он выдохнул, и в тот же миг, оказался на спине. На его шею накинули полотенце и, растянув кончики в стороны, придавили к подушке. Корс захрипел. Тарака была такой же сильной, как и он. Теперь, она вела игру, объезжая его покорный ствол, который до сих пор был возбужден. Она привыкла быть всегда и во всем первой. Первой в битве, первой в сексе. Тарака знала, что Корс не сможет излиться. Ему потребуется некоторое время, чтобы перевести дух. И эта жестокость возбуждала ее, особенно когда, ему оставалось всего чуть-чуть до пика. Он испытывал боль, пока его плоть недовольно вздрагивал, агонизируя. Черт, да эта штука, вела себя как обиженная собачка, которая хотела, чтобы ее пожалели. Тарака насыщалась, получая несколько оргазмов, когда Корс скрипел зубами, мысленно умоляя ее о снисхождении. Он никогда не попросит довести его до конца. И сейчас, она опять делала это с ним. Это была малая плата, за его нежелание признаться в любви. Дудки. Этого она тоже не услышит. Корс напрягся всем телом. Удушье было невыносимо. И лишние попытки справиться с этим, подводили его к обрыву. Сейчас. Уже близко. Еще немного… Твоооооюююю маааать… Тарака перестала двигаться, рухнув ему на грудь. Она отбросила полотенце, не поднимаясь.  
- Да, пошла ты. – Он столкнул ее и вскочил с кровати. Этот пленник, что болтался между ног, болел от отсутствия удовлетворенности. Корс сжал его, передернув плечами.
- Обожаю, когда ты такой грубый. – Хрипло протянула Тарака.
- Между нами все кончено. – Грубо сказал Корс, натягивая штаны.
- О, - она села на кровати, поджав под себя ноги.
- Я серьезно, ведьма. С меня хватит твоего рабства.
- Ах, мой милый Хранитель обиделся, что его котенку не досталась миска молока? – Хохотнула Тарака, тряхнув копной волос. Она встала на четвереньки. – Хочешь, я доставлю ему удовольствие?
- Я хочу, чтобы ты убрала свою задницу из этой комнаты. А лучше всего, из моей жизни.  
- Ладно. – Тарака слезла с кровати. – Признайся, нам было хорошо вместе.
Ему надо срочно выпить!
Она неспешно одевалась, не сводя с Корса глаз, словно ждала, что он изменит свое решение, упадет перед ней на колени, и попросит прощения. Ха-ха! Когда Тарака надела плащ, она еще некоторое время стояла в комнате.
 - Уверен? – спросила она.
- Ты должна была знать, что это случиться.
- Да. Но, я не думала, что это случиться так скоро. – Тарака достала из кармана бархатный мешочек и бросила Корсу.
- Что это?
- Ключ на свободу. – Хмыкнула она.
- Как это использовать?
- Присыпь содержимым метку,…но… когда все начнется, ты передумаешь.
Корс нахмурился, провожая ее взглядом. Когда Тарака ушла, он выдохнул. Он будет свободен, и уж точно не передумает.
Что же, пора порвать путы, связывающие его и ведьму. Он лег на кровать, устроившись на подушках. Развязав ремешок на мешочке, Корс вдохнул порошок. Несколько несопоставимых ароматов ворвались в его нос. Он никак не мог определить их происхождение. Видимо, это ведьмовское дерьмо. Ладно. Отступать пора, да и не время дрейфить. Корс высыпал весь порошок на метку, считая – чем больше, тем эффективней будет работать. Прошло пятнадцать минут. Затем полчаса. Час. Два. Да, что за черт? Эта дрянь, похоже, не работает. Корс приподнялся, стараясь не рассыпать, но порошок, словно магнитом, удерживался плотной коркой на коже. Он прикоснулся к порошку, желая стряхнуть, но одернул руку. Подушечки пальцев покраснели, покрывшись волдырями. Твою же мать. Корс сел, по затылку пробежался холодок. После поднялся. Резкое головокружение, подкосило его ноги, и он ухватился за прикроватный столик. Опираясь руками на стену, Корс двигался в ванную. Ему не помешает холодный душ. Шаг. Еще один, и, похоже, последний шаг. Так. А вот это уже странно. Его ноги одеревенели, и Корс повалился, с глухим ударом примяв под собой пол. Оооотлиииичнооо… такого полета в крутую бездну, Корсу еще не удавалось переживать. Это было по круче Американских горок. Так сказать, это походило на смерть во время жизни. Когда мозг еще что-то чувствует, а тело отказывается принимать его команды. Действительно ли он передумает, как сказала Тарака? Хм, а у него есть выбор? Тем более, начало уже положено. Черт, и почему я не могу двигаться? Полное онемение тела. Только мозг, бьется в агонии через черепную коробку. Кричит, бешено посылая приказы – двигайся! Работай! Ага. Я не могу не то, что двигаться. Я не могу вдохнуть, не могу моргать. Я ни черта не могу! Хотя, нет. Могу кричать, и то, только мысленно. Аааа! Помогло? Отнюдь. Его тело непроизвольно вытянулось в струнку. Резкая и давящая боль, охватила его от седьмого позвонка и до кончиков пальцев ног. Как будто в тело вцепилась свора собак с огромными челюстями, вгрызаясь в плоть, пытаясь добраться до костей. Судорога. Дьявол! Где-то я уже это видел. Кажется, был такой фильм, о парне, что лежал на операционном столе, и по злой участи его мозг еще жил, крики бились в его голове, умоляя поверить в то, что он еще жив, пока его разделывали, как тушку. Класс. Тарака решила отомстить мне. Ну, я ей устрою… черт, не об этом я сейчас должен думать. Я должен пытаться выбраться из этого дрянного положения. Ну, же, давай мозг. Заставь мое тело сдвинуться с места, а то оно уже затекло лежать в одной позе. Ах, да. У меня же паралич… Корс ощутил волну жалящей боли, кишки связались в морской узел, а легкие сжались до размера семечка, он мысленно закричал. Он ощущал, как кровь, некогда горячая, быстро остывала. Свернувшиеся комочки, медленно двигались по венам, посылая мозгу, очередную порцию боли. По щеке скатилась холодная слеза, прыгнув в ухо. Дело дрянь. Мои глаза. С этой слезой, им теперь приходиться не сладко. Они зудят, горят. Еще немного, и глазные яблоки вытесняться из орбит.
И сколько же мне терпеть это дерьмо? Пока я окончательно не… тело еще сильнее вытянулось. Послышался хруст костей, и треск разрывающихся сухожилий. Твоооюююю же маааать!
Остекленевшие глаза Корса упирались в потолок. Он успел рассмотреть его до мелочей, прежде чем взгляд помутнился, и стал бледным. Нюх притупился. Язык плотно припал к небу, сморщившись, как печеное яблоко. Звуки, что доносились за дверью, казались глухими, как в бочке. Черт, он не слышал собственного сердца.
Сколько же прошло времени? На потолок упали две полоски света. Уже утро. Он почти семь часов без движения. Хорошенькую картинку, однако, увидит хозяйка, когда войдет сюда. Бывало такое, что миссис Пьюс, делала обход квартир, которые сдавала, заодно предлагая чистые полотенца и постельное белье. Гостиничный рай, за пятьдесят баксов в сутки.
Корс явно ощутил, как его тело содрогнулось, и резко выгнулось, отозвавшись зловещим треском позвонков. Ну, хоть какое-то движение. Из груди, вырвался густой поток энергии. Мимо промелькнуло яркое пятно.
Раздался оглушающий крик боли. Перепонки съежились, толкаясь подальше от пугающего звука. Черт. Что это за звук? Кто это кричит? Это же… это я кричу. Хриплый, пронзительный крик, вырывающийся из его горла, сотрясал комнату. Нужно перестать кричать. Иначе, распугаю соседей и хозяйку. Успокойся. Дыши.
Корс шевельнул пальцами. Выдохнул, когда медленно двинул рукой. Понемногу, он поменял положение, свернувшись калачиком и так сильно дрожа, что зуб на зуб не попадал. Неужели это закончилось? Пытка в семь часов, отпустила меня на волю. Вручила мне ключ от свободы. Пролежав еще с час, Корс, упираясь ладонями в пол, сел, стараясь не обращать внимания на тошноту, головокружение и вялость. Зрение, слух и обоняние вернулось к нему, но в десять раз слабее. Он опустил глаза вниз. Там где когда-то была его метка, теперь зияла дыра, почти в два дюйма глубиной. Отличный способ увидеть свои мышцы в разрезе. Ухватившись за кровать, Корс поднялся на ноги. Они еще дрожали от слабости. Но, по крайней мере, он мог двигаться. Плюхнувшись на кровать, Корс глубоко дышал, через рот. Легкие жадно насыщались воздухом, расширяясь и принимая исходный размер. Органы расслаблялись, кровь прибавила скорости, разбегаясь по венам, нежно омывая раздраженное сердце, становясь густой и горячей.
Хорошо. Теперь, ему нужно встать и рассмотреть себя. Хоть он и не ощущал связи с ведьмой, но вероятность, что ведьма его обманула, и это просто уловка в стиле хардкора, не давала полной гарантии. Корс оттолкнулся от кровати и, шаркая ногами, прошел в ванную, встав перед зеркалом. 
Он провел пальцами по мертвенно-бледному лицу, с пролегшей тенью под глазами. Спустился вниз по впалым щекам, бескровным, потрескавшимся губам и подбородку, который заострился. Приподнял верхнюю губу. Ряд белых ровных зубов, и никаких клыков. Это радует, но видок не ахти. Но его тело по-прежнему было мощным, с развитыми мускулами, которые еще четче проглядывали под кожей, цвета ореха. Странно. До того, как он стал Хранителем ведьмы, он был меньше. Похоже, освобождение прошло не совсем по плану. Он не знал, может ли его тело регенерироваться, учитывая дыру в груди, ему наверняка придется воспользоваться аптечкой. Обработав рану, наложив повязку и скрепив пластырем, Корс вышел в гостиную. Он вдохнул. Ничего. Притупленные запахи. Черт, он уже скучал по своим супер-пупер способностям. Шагнул на кухню. Пустой холодильник, пустой желудок, недовольно рычащий, и требующий пищу. Корс так устал за эти полгода. Но его не волновало истощение организма. Его волновало, сможет ли он жить дальше с воспоминаниями? Корс закрыл глаза. Ничего. Пустота. Словно его мозг перезагрузили. Значит, у него есть шанс обрести покой…
 
 
ГЛАВА 14
 
 
- Ты скучал по мне? – Спросила Тарака, сев у воды. Корс быстро вернул цепочку на шею, спрятав под футболкой. Он с отвращением изогнул губы и поднялся. – Странно. Хотя, твои воспоминания о наших маленьких шалостях говорят об ином.
- Это место было последним, где я хотел тебя увидеть.
Тарака ухмыльнулась.  
- Твоя рана затянулась через пару часов. Хочешь знать почему?
- Не имею желания. – Буркнул он, пробираясь сквозь заросли. Тарака материализовалась рядом с ним.
Она картинно вздохнула.
- Получается, жертва Вога была напрасной. – Буднично проговорила Тарака. Корс замер. Он медленно развернулся на пятках к ведьме и свел брови.
- Повтори. Что ты сказала?
- Я сказала – жертва Вога была напрасной.
Корс попытался сглотнуть комок, что застрял в горле. В его голове пронесся калейдоскоп ругательств и проклятий. Дьявол, если бы он мог схватить эту чертовку за шею и придушить. Но это было не правильно по отношению к Холли. И если Кейн заметит хоть один синяк – беды не миновать. Он и сам это понимал, но желание было настолько сильным, что Корс заскрипел зубами, сжав с такой силой кулаки, что хрустнули костяшки.
- Что ты сделала с ним? – Прорычал Корс.
- О, только не надо обвинять меня в его смерти. – Тарака отмахнулась. – Не я была его палачом.
- Что ты сделала с его телом! – Эта дрянь посмела прикоснуться к его другу. Посмела запустить в него свои коготки. А хуже того, она осквернила его!
- Ты же хотел разорвать связь. Но, к сожалению ее, возможно, было только обменять. В тебе… - она облизала губы.
- … я человек. – Процедил он.
- Да? – Тарака постучала пальцем по подбородку. – Покажи мне хоть одного человека, у которого имеются клыки и когти? Если конечно, клыки не пластмассовые, а когти не наращены. И, да, регенерация.
- Я человек. – Повторил Корс.
- Знаешь, что за порошок там был? Рожки твоего дружка и прекрасные фиалковые глаза. Ты, ведь, считал их прекрасными, не так ли? – Она улыбнулась.
Держись. Дыши глубже и старайся сохранять спокойствие.
- В тебе частица демона, Корс. Ты medium genus.[18] Поэтому у тебя нет рогов и глаз, как у демонов. Но ты силен, и уязвим, так же как они. А твое оружие… - Тарака откинула волосы назад. – У меня. Так что… будь милым со мной.
Угрожает. Отлично. Жду не дождусь, когда порву эту ведьму на куски!
- Это тот кулон, о котором ты говорил мне?
- Не твоего ума дело. – Ощерился Корс, развернувшись и быстро шагая к дому.
- Он принадлежал Вогу, а теперь должен принадлежать мне.
Корс выругался. А после раздался глухой удар. Он повернулся. Девушка лежала на земле. Срань Господня. Похоже, Тарака вернула Холли в тело. Корс подбежал к ней и, подхватив на руки, понес в дом. Холли была бессознания и очень бледна. Когда Кейн увидел ее, он зарычал.
- Какого хрена случилось?
- Тарака ушла. – Бросил Корс через плечо, быстро поднимаясь по ступенькам. Он положил Холли на кровать. Сел рядом, вглядываясь в ее лицо. Она так похожа на Тараку, как две капли воды. Корс дотронулся пальцем до ее щеки. – Не переживай. – Он поднялся, но Холли ухватила его за руку.
- Не уходи. – Слабо сказала она.
Эээ… внизу Кейн, в плохом расположении духа… не самый лучший вариант…
- Тебе нужно отдохнуть.
- Пожалуйста, останься со мной. – Холли открыла глаза, посмотрев на него. Сердце больно сжалось.
- Я позову Кейна, он побудет с тобой.
- Я не хочу Кейна.
Хочу? Эээ… ну, не то, чтобы она именно это имела в виду… господи, о чем он только думает?
- Он смотрит на меня, а видит ее. Я не хочу видеть, как он ненавидит меня.
- Он ненавидит ведьму, а не тебя.
- Велика ли разница.
Черт.
- Давай, я принесу тебе поесть?
- Я не голодна. – Холли свернулась калачиком, все еще не отпуская его руку.
- Ты должна есть. Ты должна быть сильной.
Потому что если она не будет сильной, Тарака завладеет ее телом, полностью подчинив его себе. В итоге душа Холли исчезнет.
- Нет.
- А если, я покормлю тебя? – Он ободряюще улыбнулся Холли. Она кивнула.
Корс спустился в гостиную, двинувшись на кухню. Он достал из холодильника контейнеры с едой. Открыл, принюхался. Отлично. После выложил все на тарелку и подогрел в микроволновке.
- Что ты задумал? – процедил Кейн, наблюдая за действиями Корса, встав у холодильника.
- Хочу покормить ее. Ты же понимаешь, ей необходимы силы, чтобы сдерживать Тараку.
Кейн нахмурился.
- Она в состоянии поесть сама.
- Она отказывается есть. Так что я покормлю ее.
Когда микроволновка звякнула, Корс достал тарелку, оценивая, насколько хорошо еда разогрелась. Кейн подошел к Корсу.
- Я сам покормлю ее. – Он попытался забрать тарелку из рук Корса.
- Она не будет, есть из твоих рук. – Корс отошел назад, отведя тарелку в сторону.
Кейн прищурился.
- Ты собрался кормить ее из рук?
- Черт, она не будет, есть с твоей вилки. Так сойдет?
- Не крути мне яйца, Корс. – Кейн оскалился.
- Не будь кретином. – Корс обнажил зубы.
- Придержи свои буйные фантазии. А то я вырву то место, откуда они у тебя появляются. – Прорычал Кейн.
- Пошел ты. – Корс поставил тарелку на стол. – Только потом не удивляйся, если вся еда окажется у тебя на голове.
Кейн выдохнул. Взяв бумажное полотенце, тарелку, решительно отбросив мысли о вилке и поднявшись наверх, вошел в комнату. Холли лежала спиной к окну. Она была такой хрупкой, такой маленькой, лежа на большой кровати. Кейн понимал, почему Корс вызвался покормить ее – она не хотела его видеть. Он сам виноват в том, что заставил чувствовать по отношению к себе отвращение.
Кейн обошел кровать, поставил тарелку на прикроватный столик и сел на край кровати.
Холли отодвинулась.
- Я думала…
- … у Корса появились неотложные дела. – Прервал Кейн. Он оторвал кусочек от курицы и протянул ей.
- Эээ… ты собираешься кормить меня с рук? – Холли округлила глаза.
- Есть проблема? – притворно удивился Кейн.  
- Просто… считаю это не разумным…
- … ешь. – Мягко приказал он.
Холли нахмурилась, сев на кровати.
- По-твоему, я похожа на животное? Знаешь, некоторых животных тоже кормят с вилки.
Кейн улыбнулся.
- Ну, раз ты дерзишь мне, значит, приходишь в норму. – Он стал серьезным. – Ешь. – Холли выдохнула. Она подалась вперед, сомкнув губы вокруг еды. Кейн одобрительно зарычал. – Хорошая девочка.
- Тебе это доставляет удовольствие? – спросила Холли, пережевывая очередной кусок курицы, который заботливо отщипывал Кейн.
- Что именно?
- Делать меня беспомощной?
- Наоборот. Я делаю тебя сильной.
Когда с едой было покончено, Кейн промокнул ее губы салфеткой, после вытер руки. Она не сводила глаз с его сосредоточенного лица. Он был таким внимательным и… черт, она не может на него злиться...
- Что случилось между тобой и ведьмой?
- Она пыталась соблазнить меня. – Буднично ответил он.
- И только? – удивилась Холли. Кейн нахмурился.
- Я пришел к ней за помощью, а не за удовлетворением.
- Поэтому ты ненавидишь ее?
- Есть много причин, по которым я ненавижу ведьм. – Он поднялся и взял тарелку. – Я принесу тебе чай. – Кейн направился к двери.
- Кейн. Спасибо.
Когда за ним закрылась дверь, Холли легла на живот, повернув лицо к окну. Сколько же всего на нее свалилось за эти несколько дней. Ссора с Льюисом. Полуживой незнакомец. Дневник. Кейн. Упырь. Боль. Корс. Дилемма. Разочарование. Ведьма… ужас… темнота… черт. Слишком много для ее хрупких плеч и дряблых нервов. Она вздохнула. Как же Холли скучала по своей уютной квартирке, с простой, но удобной мебелью. По работе… черт, она совсем забыла позвонить и предупредить Хармона, что берет отпуск за свой счет. Холли просунула руку, где обычно держала телефон. Пусто. Видимо, он у Кейна. Она уткнулась лицом в подушку.
- Ведьма? – пробубнила она. Похоже, она сходит с ума, раз говорит с тем, в кого не верит. – Ведьма, ты меня слышишь? Ответь, почему ты вселилась в мое тело?
Тиски сковали ее голову. Голос был далеким, но вибрацию, которую он посылал, раздавался в ее ушах, очень четко.
- Ты была рождена… пробудить сущность… Martyr Triliky… сущность… ты… пробудишь…
Холли вскочила, упираясь в кровать на вытянутых руках. Она тупо смотрела на подушку, словно именно она с ней говорила.
- Что…? Какое существо…? Mar… что? Скажи мне? Что такое Martyr Triliky? Отвечай!
Голос исчез. Холли хлопала глазами. Она только что говорила с ведьмой? И это не ее разыгравшееся воображение. Значит, это правда. Ведьма в ее теле.
Вошел Кейн и она подпрыгнула, вжавшись в спинку кровати. Он нахмурился, вглядываясь в ее оторопелое лицо.
- Ты в порядке?
Martyr Triliky. Существо. Кого же имела в виду ведьма? Холли посмотрела на Кейна.
- Martyr Triliky. – Тихо произнесла она. Рука с чашкой замерла в двух дюймах от прикроватной тумбочки. Холли сглотнула, наблюдая за его реакцией. На его лице промелькнула растерянность и… боль… вроде той, что не унять, даже если сожрать кучу болеутоляющих. – Что такое Martyr Triliky?
Кейн поставил чашку и отошел к стене, сердито нахмурившись. Холли видела, что он долго что-то обдумывает – решает, стоит ли ему рассказать ей. Молчание слишком затянулось, и она уже хотела его окликнуть, как Кейн резко поднял на нее глаза.
- Это латынь. – Проговорил он. – Означает… Триликий мученик.
Она ахнула. Речь шла не просто о словах. Они предназначались ему. Он Триликий мученик.
- Виктор дал мне это имя…
- … но ведь тебя зовут…
Кейн отвернулся.
- Это имя… Кейн… Виктор дал мне до того, как я стал… монстром. – Он выдохнул. – Ведьма тебе сказала?
- Да.
Кейн сжал кулаки. Отлично. Теперь, она не только торчит в ее теле, еще и влезает в ее голову.
- Что она еще тебе сказала?
Холли поморщилась, тряхнув головой.
- Ничего из того, чтобы я поняла. Говорила о существе. О пробуждении.
Кейн повернулся к Холли.
- О пробуждении? – настороженно протянул он. – Она сказала, что это за существо?
- Нет. – Она смотрела на Кейна, осознавая, что тем существом является он сам. Только не понимала, откуда эта догадка. Кейн и так обладал сущностями вампира и беовульфа. Что будет, когда он превратиться в нечто третье? В каком ужасе, он может предстать перед ней? Триликий… о, боже. За что так судьба ненавидит Кейна? А еще она злилась на Виктора. Это было не справедливо, так относиться к своему сыну, пусть и не родному. Он назвал его Триликим мучеником. Да. Кейн мучился, когда Виктор истязал его опытами. Испытывал муку, когда отец назвал его чудовищем. Испытывал муку, доверив себя больному воображению Виктора. И сейчас он испытывает муку, услышав эти слова. Холли не хотела ворошить его застарелую рану. Вскрывать ее, пускать кровь и запускать боль. Она хотела жалеть и успокаивать его. Но… разве Холли вправе платить ему жалостью? Разве он не испытает того же укола ярости, услышав о сочувствии? – Почему он назвал тебя так?
Кейн зажмурился, словно пытаясь отмахнуться от пугающего его видения.
- Если ты не хочешь…
- … не хочу. – Поспешно ответил он, двинувшись к двери.
- Кейн, - она спустила ноги на пол и опустила глаза. – Не хочу, чтобы ты думал, что я изменилась. Не зависимо оттого, есть ли во мне существо из фантастики… но я осталась прежней.
- Я знаю.
- И я не злюсь на тебя.
Он кивнул. Холли подняла на него глаза. Ее щеки заливал румянец. Последнее, о чем она думала, так это просить мужчину, от которого… без ума… о поцелуе… как не во время, в ее голове поселилась такая потребность.
- … ты хотел…
- … хотел – что? – Кейн нахмурился.
О, Кейн. Если бы умел читать мысли, ей бы не пришлось произносить этого вслух. Заставлять девушку сказать о желании прикоснуться к его губам… это… равносильно признаться в своей глупости.
- Так чего я хотел?
О, нет. Молчи. Молчи. Пусть он сам догадается. Или не догадается и уйдет. Хотя, ей совсем этого не хочется.
Холли закусила губу. Кейн вскинул брови, словно догадка, что так явно отразилась на ее лице, большими буквами замелькала перед его глазами. Он снова нахмурился.
- Если ты не хочешь…
- … хочу… - осевшим голосом проговорил он.
Холли пару раз хлопнула глазами. Она попросила его об этом вслух?
Кейн подошел к ней и протянул руку. Когда Холли поднялась, он привлек ее к себе и обнял. Вдыхать его аромат, было несравнимо ни с чем. Это был нереальный, не похожий ни на что, запах, который вскружил ей голову. Холли обняла его за талию, чтобы не сползти, как кисель, на пол.
- Тебе легче? – спросил он. Ну, вообще-то она рассчитывала на нечто другое. Хотя, объятия тоже не плохо… совсем не плохо…
- Да. – Ее голова покоилась на его груди, а его руки нежно касались волос Холли. – Если бы я прикоснулась к твоим губам…
Его рука замерла.
- … не лучший вариант.
Холли отстранилась от Кейна.
- Почему?
- Потому что, я могу ответить. – Он так сказал, словно речь шла не о поцелуе, а о кулаке, летящим в ее сторону. Невинная, милая, нежная угроза.
- Но, ты же хотел меня поцеловать, до того, как я… ммм… ну, не знаю.
- Хотел. И всегда буду хотеть. – Кейн вернул ее голову себе на грудь. – Но не сейчас, пока в тебе ведьма.
- Значит, этого не случиться никогда. – Печально отозвалась она.   
- Случиться. – Он отстранил Холли, приподняв пальцем ее подбородок. Какие же у него красивые глаза. Яркие, зеленые. Словно мягкий, теплый мох, разрастающийся на стволе дерева, он обволакивал Холли. – Это случиться. – Он смотрел на нее с благоволением. Кейн нуждался в ней и она тоже. Холли приоткрыла рот, опустив глаза на его губы.
- Сделай это сейчас. – Прошептала она.
- Не могу. – Он перевел палец на ее губы, медленно очерчивая контур.
- Почему?
- Я не хочу, чтобы ты снова исчезла.
- Я ей не позволю. – Холли взяла его руку и опустила вниз. После встала на цыпочки и коснулась его губ. Кейн закрыл глаза, впитывая нежность ее поцелуя. – Ответь мне, Кейн. – Прошептала она у его губ.
Можно ли назвать это ступором. Или минутным помешательством. Но Кейн не шелохнулся. Он напряженно вдыхал носом, боясь унюхать запах Тараки. Но его не было. Передышка? Или ведьма, что-то задумала?
- Ответь на мой поцелуй.
И… ну, вроде он отозвался на ее просьбу. Кейн ответил, приоткрыв рот, позволяя Холли углубить поцелуй. Коснуться его языка своим. Она обхватила его за шею, сильнее прижимаясь к Кейну. Его руки… ну, не то, чтобы блуждали… скорее парили, в дюйме от ее спины. Но, желание сжать ее в объятиях, а после повалить на кровать, с последующим жарким представлением, Кейна не отпускало. О, слишком все быстро. Ему нужна передышка. Кажется, Кейн разучился, отвечать на взаимность. Он положил руки ей на плечи и легонько надавил, так чтобы Холли опустилась на пятки.
Ее лазурные глаза блестели, щеки пылали, а губы приобрели насыщенный коралловый оттенок. Она была прекрасной и такой соблазнительной… Кейн нахмурился, а после, высвободившись от ее рук, отошел назад.
- Видишь, ничего страшного не произошло. – Она сделала шаг к нему.
- Не нужно. – Кейн предостерегающе поднял руку.
Она, кажется, была немного растеряна. Но после пожала плечами.
- Да. Ты прав. – Холли улыбнулась. – Это был глупый и не обдуманный поступок. Извини.
Кейн нахмурился.
- Ладно, я… хм… - она двинулась в ванную.
Черт! Он опередил Холли, заскочив в ванную. Схватив полотенце, Кейн накрыл осколки.
- Могу я спросить? – Холли привалилась к стене. – Почему ты не позволил мне… - она вздрогнула, когда услышала треск стекла, под его рукой и на полотенце проступили бордовые пятнышки. – Господи, Кейн. Кровь. – Испугалась она, одергивая его руку.
- Не важно.
- Я знаю, что ты быстро восстанавливаешься. Но это не значит, что надо постоянно мне это доказывать.
Кейн изогнул брови. Когда это он ей это доказывал?
Она повернула кран, подставив его руку под струю воды. Полотенце приобрело розовый оттенок.
- Говоря о регенерации… откуда у Корса шрам на груди?
Когда это она успела его рассмотреть? Он поджал губы. Кейн и сам не знал. Корс же не девушка чтобы раздеваться и хвастаться. Они никогда об этом не говорили.
- Я… не спрашивал его. – Кейн почувствовал покалывания в ранках. Значит, регенерация уже идет полным ходом. Холли кивнула. Видимо, это что-то личное, и только Кейн знает о его шраме.
- Я могла освободиться от ведьмы.
Кейн сжал челюсти и убрал руку, стряхнув воду.
- Ты могла умереть. – И я тоже. Потому что ты мне не безразлична. Тем более, после… поцелуя. Ты стала не просто той, которую я хочу защищать… я хочу быть с тобой… навечно… - Невозможно причинить боль воздуху, ударив его кулаком. Понимаешь?
- Да.
Кейн аккуратно собрал осколки, выбросив их в ведро, вместе с полотенцем. После ополоснул раковину, смывая зеркальную крошку.
Холли повернула вентиль в душе и, отвернувшись, стянула майку. Когда ее локоны каскадом рассыпались по спине, Кейн едва сдержал стон. Нужно уходить… иначе, я… нет… он попятился к выходу, но наткнулся на дверь. Она закрыла ее?
- Кейн… я хочу нравиться тебе… - Холли обхватила себя руками, прикрывая грудь, и повернулась к нему. – Действительно хочу этого…
Кейн сглотнул. Она опустила руки, демонстрируя ему свою грудь. Что происходит, черт возьми?
- Тарака? – он хотел услышать – да. Но ее глаза голубые, и запах лимонного дерева. Это не ведьма, но почему она ведет себя, как распутная девчонка?
- Нет. – Холли двинулась к нему, медленно покачивая бедрами. Черт, его бросило в холодный пот, когда она встала вплотную к нему. – Ты спасал мне жизнь и… это стоит благодарности…
- … ты уже сказала мне спасибо. – Прохрипел он.
- Поцелуй меня, Кейн. – Прошептала она, положив руки на его грудь. – Или ты меня снова оттолкнешь?
- Мы уже обсуждали это… - Кейн сжал кулаки, ощущая, как ее тугие соски впиваются ему в грудь.
- … я хочу поблагодарить тебя… прошу… Кейн… - Холли провела пальцами вдоль груди, опускаясь к штанам. – Прошу… дай мне поблагодарить тебя…
Кейн перехватил ее руки, сжав.
- Не заставляй меня… соглашаться… - процедил он. Холли закусила губу.
- … тогда не сопротивляйся…
- Что с тобой происходит, женщина? – Кейн хмуро сдвинул брови. – Это ведьма в тебе говорит? Ты никогда бы не стала предлагать себя. Я знаю. Это она тобой управляет?
- О, Кейн. Похоже, ты просто хочешь верить в это. Но это не так. – Холли медленно потерлась о его бедра и пах. Кейн вздрогнул, ощутив, как предательски реагирует его тело, на движения девушки. Он захотел закрыть глаза и просто растворяться в них. – Это по-прежнему я…
- Это неправильно.
- А, что, по-твоему, правильно, Кейн? Ожидать, когда ваше величество соизволит проявить инициативу?
Кейн оттолкнул Холли и, подхватив ведро, вылетел из комнаты. Клокочущее сердце, ноющая боль в паху, дрожащие руки. Черт, да это похоже на то, когда в него попала молния. Как-то давно ему попался демон, чье оружие были молнии. Одна из таких попала в него, и он испытывал те же ощущения. Но тогда было проще. Это было одно из сражений со злом,…а не с женщиной, которую он желал… Кейн сбежал по лестнице, проскочив мимо гостиной, влетел в кухню. Успокойся. Дыши,… дыши,… почему он не может дышать?
- Как она? – спросил Корс за спиной. Кейн вздрогнул. Что-то он часто вздрагивает.
- Она… - он встряхнул волосы пятерней, стоя у раковины. – В норме.
Корс заглянул в раковину. Тарелка.
- Ты кормил ее с рук?
- Есть проблема? – выдохнул Кейн.
Корс пожал плечами, плюхнувшись на стул.
- Это твое дело.
Кейн ощущал, как горела его грудь. Несмотря на футболку, ее прикосновения были обжигающими. Он выпрямился.
- Она так похожа на Тараку.
- Я заметил.
- И как давно ты знаешь ее?
- Достаточно, чтобы сказать – что она сука. – Корс потер подбородок. – Я познакомился с ней, когда был еще человеком.
Кейн обернулся. Он оторопело смотрел на парня, приоткрыв рот.
- Ты был человеком?
Корс ухмыльнулся.
- Почти шесть лет назад. И я застрял в этом времени.
- Она это сделала? – Корс кивнул. – Как это случилось?
- Шесть лет назад, моего приятеля избили дружки его подруги, которую он очень нежно ублажал. Он отказался от врачей, потому что его репутация была под жирным вопросом. Мой друг предложил помощь. Он познакомился с одной девушкой, у которой, как, оказалось, были… чудные руки…
- Тарака. – Произнес Кейн, нахмурившись.
- Да. Они познакомились на парковке, встречались пару раз. А потом мой друг захотел на ней жениться. Но, похоже, этому не суждено было случиться. – Корс нахмурился, уставившись в стол. Он несколько минут молчал, словно переживая заново происшедшее. –  Она исцелила Эрла, моего приятеля. – Корс потер грудь. – А потом… черт, - он выдохнул. – На протяжении полугода, я был… Хранителем Тараки.
Кейн округлил глаза. 
- Как ей удалось сделать тебя Хранителем?
- Знаешь. Это было похоже на то, когда она вытягивала из меня яд. Такая же хрень, выходила и из Эрла. Потом Тарака просто впечатала мне эту дрянь. – Корс поднял футболку, указав пальцем на шрам. – Здесь была метка Хранителя. Как она объяснила, у Эрла были древние корни Хранителей. Но, он не подходил ей по параметрам. Сказала, что он слишком безответственный. А вот я, подхожу на эту роль. Короче, Тарака исцелив его, забрала корни Хранителя, что были в Эрле, и передала мне.
- Эмм… дерьмово.
- Я хотел увидеть друга, с которым плохо обошелся. – Корс болезненно нахмурился. – И в итоге, когда вошел в его комнату, знаешь, кого я увидел? Демона. Гребаного демона. Вот, во что превратился мой лучший друг. Во зло, которое я истреблял. – Он пропустил воздух сквозь зубы. – Полгода я сражался со злом. А потом, решил что с меня достаточно. Тем более, после того, что произошло с моим другом, я не смог выносить этого. Но Тарака… - Корс оскалился. – Сказала, что невозможно разорвать связь. Ее можно только обменять. И она сделал из меня полукровку. Полудемона, используя моего друга.
- Он должен был сопротивляться ей.
Корс резко взглянул на Кейна. В его глазах отразилась боль, ужас, раздирающий его изнутри. Он вскочил с места, шагая по кухне.
- Он… он не мог… - он зажмурился и остановился. – Потому что… он… умер. Умер… - Корс опустил голову. – Умер… от моей руки…  
Кейн шумно выдохнул. Срань Господня.
- Ты вырезал метку?
Корс отрицательно мотнул головой.
- Ведьма дала мне порошок. Он вырвал метку. Если бы я знал, из чего порошок… лучше бы я умер…
Вот еще одна причина, по которой Кейн ненавидит ведьм. Они играют с людьми. Лишают их свободы. Лишают выбора. Лишают жизни чужими руками. Руками друзей…
- Я спал с ней. – Выдавил Корс.
- Что?
- Я трахал ведьму на протяжении полугода. Даже после того как убил своего лучшего друга… я взял ее. – Корс обхватил голову руками. – Поэтому, когда я увидел ее, я хотел убедиться. Тарака хитра. Она могла использовать контактные линзы, чтобы не выдать себя.
Кейн поджал губы. Да, ведьма действительно хитра. Он только что испытал на себе ее мастерство. Боже, бедная девушка.
- Ведьма говорила о пробуждении.
Корс нахмурился.
- Она говорила с ней?
- Похоже, она может, не только управлять ее телом, но и вторгаться в голову.
- Гребаный ад. – Сплюнул Корс. – Какое еще дерьмо должно свалиться на нас?!
Когда в кухне появилась Холли, мужчины замерли. Она была так прекрасна, с влажными волосами, которые волнами спадали на ее плечи. Кожа была также влажной, потому что сквозь майку их взглядам отчетливо представились ее соски. Похоже, она решила не использовать полотенце… Кейн перевел взгляд на Корса и тихо зарычал. С одной стороны он понимал – это глупо. Но, с другой. Корс спал с ведьмой, а эта девушка была копией Тараки. Ревность не беспочвенна…
- Я не помешала? – она смущенно улыбнулась. – Не могу торчать одной в комнате. – Холли посмотрела на Кейна и ее щеки вспыхнули румянцем.
- Как ведьме удалось с тобой говорить? – спросил Корс. Кейн внимательно следил за его взглядом, и расслабился. Он не таращится на ее грудь. Он смотрит на ее лицо. Кейн встал напротив Холли.
- Эмм… не знаю. – Она села за стол. – Просто я спросила ее, почему она вселилась в мое тело. И она ответила. Это было похоже на обрывки фраз. Что я… была рождена… пробудить… существо… - Холли взглянула на Кейна. Она не станет говорить его имя Корсу.
Корс выдохнул, обнажив верхнюю губу.
- Гребаная ведьма! – он подошел к столу, сложив руки на груди. –  Тоже самое она говорила о моих друзьях. Вог был рожден, чтобы стать демоном. Эрл, чтобы связать свою жизнь со смертью. Линч, найти покой в мыслях. А я стать ее Хранителем. – Он прищурился. – А ты, похоже, была рождена,… чтобы пробудить существо.
Кейн и Холли переглянулись. Неужели, они думают об одном и том же? Она была рождена, чтобы пробудить… Martyr Triliky… пробудить Триликого мученика... Кейна? 
- Это возможно?
- С ведьмой в ее теле, возможно. Только не пойму, для чего.
Кейн тоже не понимал. Для чего девушке пробуждать Martyr Triliky? И Адеос. Ему нужен дневник. Черт, что за дерьмо?
Холли поежилась. Она не ожидала, что ее рождение приведет к такой закрученной ситуации. Она и пробужденное существо. Неужели это все по-настоящему? Посмотрите на нее и на него. Это же… боже, да она в пупок ему дышит. На добрых два фута, и она должна что-то пробудить в нем?
- Она сказала, когда это должно произойти? – спросил Корс.
- Нет. Я пыталась до нее докричаться. Но она исчезла.
- Двадцать минут назад, ты не ощущала ее? – спросил Кейн, наблюдая за ее лицом. Холли облизнула губы. Она деликатно кашлянула.
- Нет.
Корс глубоко вдохнул.
- Я должен поговорить с ней.
Кейн свел брови.
- Нет.
- Кейн, возможно она…
- … она – что? Признается тебе, только потому, что ты спал с ней? – Процедил он.
- Да.
В следующее мгновение, Кейн оказался вплотную с Корсом. Он толкнул его к холодильнику, схватив того за шею и угрожающе обнажив клыки.
- Я, кажется, предупреждал, чтобы ты держал свои причиндалы в штанах.
- Я не собираюсь этого делать. – Прошипел Корс, отталкивая его руку. – И ты это знаешь. Я хочу просто поговорить с ведьмой.
Мужчины рычали, испепеляя друг друга взглядом.
- Я готова. – Произнесла Холли, так словно приняла решение прыгнуть с вертолета, без парашюта. 
Кейн резко обернулся.
- Ты не должна.
- Должна. Если Корс сможет вытянуть из нее хоть какую-то полезную информацию, я могу потерпеть. – Она поднялась с места. – Ведьма? Ведьма, ты меня слышишь? С тобой хотят поговорить. – Черт, глупее ничего не видела. Если бы мужчины не были в курсе, что происходит, они бы решили, что я сошла с ума. – Ведьма? Ну, же, не стесняйся. Два привлекательных самца хотят составить тебе компанию.
Мужчины нахмурились. Оооотлиииичнооо…
Холли закрыла глаза. Она пошатнулась, но вовремя ухватилась за край стола. В воздухе запахло травами.
- Два привлекательных самца хотят составить мне компанию? – томно повторила Тарака, открыв глаза. – Заманчивое предложение. – Она запрыгнула на стол, положив ногу на ногу, и тряхнула волосами. – Ну, мальчики? Кто из вас первым хочет составить мне компанию? Или желаете сделать это вдвоем? – Тарака хохотнула. Корс обнажил клыки. Кейн зашипел.
- Ммм,… похоже, мой милый Хранитель не желает делить меня с тобой, Кейн.
- Бывший Хранитель. – Резко осек Корс. – И я тебе не милый.
- О, я знаю, Корс. – Она картинно закатала глаза. – Отнюдь, это слово подходит тебе. Скорее… грубый… жестокий… и… абсолютно бесчувственный по отношению ко мне.
- О каком пробуждении существа идет речь? – встряв в эту приторную идиллию, спросил Кейн. Тарака приподняла бровь, и улыбнулась, выгнув спину. Мужчины сглотнули, когда соски, что просвечивались сквозь майку, отвердели.
- Даже не думай, Корс. – Прошипел Кейн, уловив боковым зрением, отвисшую челюсть парня. – Если ты будешь продолжать в том же духе, ведьма. Я запру тебя на чердаке.
Тарака рассмеялась.
- Разве можно так обращаться с женщиной, которая так желает отблагодарить своего спасителя? – Она потянулась. – Почему ты не использовал шанс, Кейн? Она не достаточно хороша для тебя?
- Отвечай на вопрос! – рявкнул Кейн, готовый придушить эту дрянь. Черт, у него скоро точно снесет крышу, и тогда ему уже будет плевать, ведьма это или нет.
- Вопросы. Вопросы.
- Тарака… - Корс поджал губы. – Прошу… скажи, о каком…
- … просишь? – Неподдельно удивилась она. Тарака спрыгнула со стола и подошла к нему вплотную. – Действительно просишь? – Ее рука легла Корсу на щеку, медленно опуская вниз. Кейн зарычал. – Успокойся, Кейн. Он не станет делать того, чего ты так боишься. Он слишком… – ее рука замерла на груди, ощущая под пальцами грубый шрам. – Ненавидит меня. Да, Корс?
- Скажи.
- Корс. Несколько минут назад, ты сам ответил на свой вопрос. Эта девушка была рождена, чтобы пробудить существо.
- Что это за существо? – спросил Кейн, едва сохраняя спокойствие. Тарака прилипла к Корсу, что ему отчаянно захотелось быть на его месте.
Тарака вздохнула, вернувшись к столу. Она снова запрыгнула на него, положив ногу на ногу.
- Maria puerum multifaceted.[19] – Произнесла она.
- Что? – в унисон спросили мужчины, явно удивившись. Тарака хмыкнула.
- Сейчас, вы должны были расслабиться, узнав, что это женщина. Ведь, женщина слабый противник… но не она. Она сможет, противостоять вам двоим.
- Что за чушь ты несешь? – протянул Корс.
- Эта чушь распространяется по всей Земле. Причем у этой чуши очень милые и невинные лица.
- Ты же не серьезно. – Прошептал Кейн. Догадка рылась в его голове, как настырный червяк.
Она хищно улыбнулась.
- Более чем. О, они так похожи на нее. – Тарака выдохнула. – Красота эльфийки, кровожадность амазонки и… порочность Лилит… да. И она плодиться так стремительно, что вскоре заполнит этот мир собой. Если бы… кое-что не случилось…
- Ты же не имеешь в виду Mulieris auro?[20] – спросил Корс. Когда Тарака кивнула, он повернулся к Кейну. – Кейн… это же…
- Корс, ты не мог бы оставить нас наедине?
Он нахмурился. С чего бы ему оставлять их, если дело касается и его… ну, в каком-то смысле…Корс поджал губы и вышел за дверь, на улицу.
- Не хотела смущать тебя тем, что ты услышишь. Ты ведь не жаждешь, чтобы он узнал?
- Думаешь, я стыжусь этого? – Кейн скрестил руки на груди.
- Ни в коем случае. – Тарака отмахнулась. – Ты не из тех, кого можно пристыдить. Итак, Кейн. Расскажи мне о себе.
Он изогнул брови.
- В смысле?
- Я не о том, как ты провел последние десять лет и что ты переживал. Я о том, что ты чувствуешь внутри. Шевеление уже ощущается?
- Выражайся яснее.
Она коснулась кончиком языка верхней губы.
- Почему ты не любишь воду?
Он нахмурился.
- Ты намекаешь на то, что я грязный?
Тарака рассмеялась. А потом серьезно посмотрела на него.
- Ты боишься ее.
- Дело не в этом…
- … именно в этом, Кейн. Ты ощущаешь ее и испытываешь страх. Потому что она что-то затрагивает в тебе. Не так ли? Поэтому ты не купаешься в соленых источниках… потому что твоя кожа мерцает, как… золото…
- Ты же не хочешь сказать, что…
- … подойди ко мне, Кейн. – Тарака расставила ноги.
- Зачем?
- Не спрашивай, зачем. Просто подойди ко мне.
Кейн опустил руки и двинулся в ее сторону, остановившись в двух футах от нее.
- Ближе. – Промурлыкала она. Еще шаг.
- Еще…
Тарака развела ноги шире, чтобы Кейн мог встать между ними.
- Ты такой соблазнительный, Кейн…
- … не меняй тему, ведьма. – Прохрипел он, сглотнув.
Она придвинулась к нему, приложив ладони к его бедрам. Ее алчный взгляд замер на том месте, где виднелась внушительная эрекция.
- И ты возбужден. – Она облизала губы.
- Хочешь, чтобы я выбивал из тебя признания?
- Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.
- Мы так не договаривались. – Он сделал шаг назад, но Тарака ухватила его за пояс штанов и потянула на себя.
- Поцелуй меня, и я продолжу свою милую сказку.
- Ты этого не хочешь. – Черт, что с его голосом? Он совсем его не узнает.
- Ты прав… она хочет этого. – Тарака посмотрела на него.
Она? Да. То, что случилось в ванной… то, как она просила его о… черт, он желает этого больше всего на свете. Но это не она. Это ведьма, которая играет с ним. Разве, сейчас это не она просит ее поцеловать?
- Она так сильно желает, чтобы ты ее поцеловал, Кейн… поцелуй ее. – Ее руки с пояса штанов переместились на грудь, сжимая футболку. – Поцелуй ее…
Ее голос, как гипноз. Не могу сопротивляться. Не могу… отказать… слишком большое искушение…
Кейн навис над ней, уперев руки по обе стороны от ее бедер.
- Закрой глаза… - прошептал он, приближаясь к ее губам. Нужно отмахнуться от того, что перед ним ведьма. Просто представить, что это она… дьявол, она так похожа на нее.
Тарака закрыла глаза, приоткрыв коралловый ротик.
- Поцелуй меня, Кейн. – Он вздрогнул, услышав знакомый нежный голос. Запах лимонного дерева ударил ему в нос и Кейн прошипел. – Прошу… поцелуй…
Кейн коснулся ее губ, замерев. Он не хотел двигаться дальше, потому что это было обманом. Тарака играла с ним, хитро используя тело женщины, которую он больше всего хотел,… поэтому поцелуй был холодным.
- Разве так целуют женщину, которую сильно желают? – спросила она, открыв глаза. 
- Ты не она. – Он выпрямился, и она снова его потянула на себя, встретив сопротивление. – И все, что якобы делала она, делала ты. – Кейн отошел к стене.
- Ах, Кейн. Ты как всегда не прав. Ты ей нравишься. Даже больше… она считает тебя великолепным… и горячим мужчиной, с которым не против совершить приятные шалости.
- Ложь. – Процедил Кейн и оттолкнул ее руки. – Договаривай, что начала.
Тарака закусила губу.
- Ладно. Ты знаешь, что в тебе есть две сущности. О третьей, пока не имеешь конкретного представления, но иногда, ощущаешь ее в себе. Но стоило тебе соприкоснуться с морской водой, как ты почувствовал облегчение. Если бы ты так не стеснялся своей кожи в тот момент, то не стал так спешно одеваться.
Кейн понял, что имела в виду Тарака. Тот самый момент, когда он плавал в бассейне в доме Славы. И когда девушка застала его за этим делом. Ему пришлось быстро надеть футболку, чтобы она не увидела, как его кожа переливается золотом.
- Хочешь сказать, что я обладаю сущностью Maria puerum multifaceted?
Она лукаво улыбнулась.
- Ты ведь понимаешь, о каком существе идет речь?
Кейн потер лоб.
- Хэммиель. – Произнес он.
Тарака захлопала в ладоши.
- Да.
- И как это возможно?
- А как возможно то, что ты обладаешь сущностями вампира и беовульфа? – она проследила за его сосредоточенным взглядом, который был устремлен в пол.
- Ты же не хочешь сказать…
- … да… скажи это. Скажи, Кейн.
Кейн поднял на нее глаза, полные изумления.
- Они… мои… родители…
- Бинго! – весело воскликнула Тарака. – Неужели, читая дневник, ты не заметил стольких совпадений с твоим обликом. Изумрудные глаза. Рубиновые глаза. Горячая кожа. Холодная кожа. Жажда. И вполне обычный аппетит. Превращение в зверя, и полная его модификация в нечто схожее и с той и другой сущностью. А теперь… твоя кожа мерцает золотом, при контакте с водой. И твои глаза иногда, становятся полностью черными, когда ты в ярости. Но… третья сущность еще не полностью вышла из темного угла.
- Как такое возможно. У Хэммиель всегда рождались девочки.
Тарака спрыгнула со стола, прохаживаясь по кухне.
- Было ли это чудом или возмездием, но так случилось, что она породила на свет мальчика, который впитал в себя, как губка своих родителей. Из тебя получиться неплохой убийца, Кейн. Совершенное оружие.
- И она должна пробудить ее?
Она улыбнулась.
- В некотором роде. Но этого не случиться, пока ты упираешься, Кейн.
- Не понял?
Тарака подошла к Кейну и положила ладонь на его плечо. Спустилась вниз, до лопатки.
- Ты никогда не спрашивал себя, откуда у тебя это? – Она поводила ноготками, отчего по его телу пробежала дрожь.  
- Нет. Я знал лишь то, что она у меня с рождения. – Кейн повел плечом, смахивая ее руку.
- Это не просто рисунок, Кейн. Это печать. Печать, которая хранит в себе третью сущность.
- И? Я должен радоваться этому?
- Ты не понял. – Ее глаза стали еще бледнее. – В этой печати заключена Maria puerum multifaceted. Хэммиель. Твоя мать.
 
 
ГЛАВА 15
  
 
Хэммиель во мне. Моя мать во мне. Оооотлиииичнооо… и что мне с этим делать? Станцевать джигу? О, нет. Лучше устроить вечеринку, типо барбекю на природе, созвать соседей, заказать ди-джеев и надуть гребаные шарики! Это шок. Да нет. Это просто охренительно мощный удар ниже пояса. В этой чертовой печати заключена Хэммиель. И кто, позвольте спросить, ее туда отправил? Злой волшебник Хаба-буба? Я, конечно, ощущал некоторые проявления,… но не знал, что настолько близок к ней. И получается не зря, я оказался в этом доме… рядом с водой. Зашибись, выпустите в мою честь фанфары фейверков, я просто охренительно счастлив, узнать, что в моей и без того дерьмовой жизни появилась мать!
Кейн обхватил голову руками, упираясь локтями в стол. Тарака просто огорошила его этой правдой, а после оставила справляться с последствиями ответов, на улице. Как мило с ее стороны. Он закрыл глаза и в его голове всплыл образ Виктора. Только вот этого ублюдка ему еще не хватало. Вот он совершенно не в ту тему влез. Кейн попытался отмахнуться от его образа, но тщетно. Воспоминания, связанные с Виктором, лезли в голову. И теперь, он понял, когда впервые ощутил присутствие Хэммиель.
Опыты. Опыты. Безумные глаза Виктора и жуткий, металлический запах, который впитывался в кожу. Его лаборатория находилась подполом. Он сам работал над ней несколько месяцев, обустраивая все по типу – камеры пыток. Так казалось Кейну. Стены, обшитые, листами из чистого метала с примесью серебра, от которого у Кейна начинался приступ клаустрофобии и головокружения. Полки. Пузырьки, книги, инструменты. Два стола. Операционный и обычный, который был завален всякой дрянью. И излюбленное кресло, которое служило для изучения. В этот раз Кейн лежал на операционном столе. Его ноги и руки были крепко стянуты кожаными ремнями. Плюс, медвежья доза транквилизатора, которую он вколол Кейну, для успокоения, пока так сказать, разминался. Дело не обходилось безобидным забором крови и несколькими кусочками кожи. Иногда, Виктор доходил и до костей, при этом повторяя фразу – чем глубже, тем интригующе. Ублюдок. Только вот его опыты ничего нового не показывали. Первое открытие, которое поразило его это то, что в крови, помимо XY- хромосом у Кейна наблюдались еще и хромосомы. Как позже он узнал, хромосомы принадлежали фауне – летучей мыши, волку и рыбе.
- О, ты не представляешь, какой ты удивительный экземпляр. – Экземпляр. Вот как он его назвал. Не сыном, а гребаным экземпляром! – Знаешь. Я тут подумал,… стоишь ли ты того имени, что я тебе дал?
Кейн повернул к нему лицо. Перед глазами все плыло. Его тело казалось тяжелее, чем он сам. Он открыл рот, чтобы ответить, но вырвался лишь бессвязный хрип.
- После того, что я узнал, тебе больше подойдет… Martyr Triliky. Ах, ты же не знаешь латыни. Ну, я тогда переведу. Триликий мученик. – Виктор улыбнулся, сверкнув глазами. – Вполне обоснованное название тебе. – Название. Отлично, он экземпляр, у которого есть название. Цветов не надо и поклонов тоже. – Так-с. А теперь, я хочу взглянуть на тот рисунок, что находиться у тебя на лопатке. – Он вколол еще дозу транквилизатора. После, освободил его ноги и руки, но только для того чтобы перевернуть Кейна на живот, и снова закрепить их. – Интересно. Это чернила, или врожденная аномалия?
Дьявол, Кейн всего лишь хотел понять, почему он такой, и что это за болезнь. Да, он считал, что это болезнь и был уверен, что отец найдет лекарство от этого. Но, хм… лечение привело лишь к муторному изучению… И Кейн слабо лелеял надежду, что Виктор… сжалиться и освободить его…
Послышалось два шлепка. Виктор надел перчатки, затем очки с увеличительными стеклами и навис над Кейном. Он щупал рисунок, пальпировал и от всего этого, Кейн испытывал дрожь. Она перекатывалась по телу, так словно по нему пробегала кучка мохнатых ножек.
- Возьмем соскоб. – Кейн услышал отдаленный звук лязганье инструментов. Потом, прикосновение холодного метала к коже. Затем рывок. Резкий и острый. Он сдавленно зарычал, ощущая жжение в месте, где только что был инструмент. Виктор убрал образец в пробирку. – А теперь, сделаем надрез. – О, нет. Только не это. Кейн зарычал уже громче. – Не рычи. Ты же не хочешь, что бы я прибегнул к ментальной гипоксии? – Виктор нажал на скальпель и медленно провел им по рисунку. Внезапно, Кейн ощутил… облегчение. Словно его тело наполнили легкостью и… силой. Невообразимой силой. Из клетки выпустили зверя, и он готов был сорваться с поводка. Виктор отошел к микроскопу, поменяв стекло. Либо транквилизатор иссяк, либо с ним действительно что-то случилось, но Кейн упираясь кулаками в стол, приподнялся. Ремни недолго сопротивлялись и в один рывок его руки уже были свободны. Затем ноги. Он сидел на столе, как горгулья, наблюдая за Виктором. Черт бы его побрал! В его лице он не увидел страха. А он ему был так необходим, чтобы не разорвать на куски. Похоже, Виктор настолько обезумел, что потерял остатки самосохранения. Он смотрел на Кейна надменно, с вызовом, прямо в глаза. – И что ты намерен делать, Мартур? – произнося последнее слово, уже как имя, но с обидным подтекстом. – Хочешь убить меня?
Кейн зарычал так громко, что от стен пошла вибрация, распространяя его рык по всему дому.
- Мое имя Кейн. – Прорычал он, угрожающе обнажив длинные клыки. – Запомни его, Виктор.
Виктор улыбнулся.
- Ты был Кейном, до того, как стал экземпляром. И заметь, очень хорошим.
- Я человек! – снова зарычал он.
Виктор рассмеялся.
- Триликий человек. Ну, что же. Если от этого в твоей жизни прибавиться радости.
- Почему ты так поступаешь со мной? Я всего лишь хочу избавиться от этого. Хочу, чтобы ты вылечил меня. А что делаешь ты?
- Я делаю свою работу. – Виктор с отвращением изогнул губы. – Твое лечение бессмысленная трата времени. И она меня не особо интересует.
Кейн спрыгнул со стола, выпрямившись.
- Значит, я для тебя экземпляр, а не сын? – Он медленно двигался к нему. – Теперь, так ты меня называешь?
- Да.
- Почему ты не боишься меня, Виктор? – Кейн прищурил свои черные глаза.
- Потому что это так же бессмысленно.
- Ты безумен. – Прохрипел Кейн. В его голове было только одно желание – истязать. Рвать на куски. Убить. Убить безоговорочно. Но эти чертовы глаза Виктора. Они действительно были безумны. Он улыбался, вместо того, чтобы в ужасе пятиться назад.
- Называй это как хочешь. Но моя работа будет поважнее, чем… ты…
Встав у стола, за которым Виктор работал, Кейн оскалился в ухмылке.
- Что же. Тогда мне остается довести тебя до предельного безумия. – Он одним рывком скинул все, что было на столе. Образцы, банки-склянки и прочая хрень звучно полетела на пол, разлетаясь на осколки. Виктор закричал, ошалело вращая глазами. – Как тебе это, Виктор? – прорычал он, переместившись к полкам. – Тебе нравиться такое безумие? – Виктор вздрагивал с каждым ударом, его драгоценных опытов. Кейну доставляло удовольствие крушить то, чем так дорожил его любимый папаша. Годы работы, годы поисков, теперь грязной и размозженной кучей валялось на полу. Виктор что-то кричал, но Кейн так увлекся весельем, что не обращал внимание. Безумие отца, перешло к сыну. Как миииилоооо… 
- Не смей! – Виктор налетел на Кейна, пытаясь ударить его. Но тот, перехватил его руку, впиваясь когтями глубоко в плоть, и отшвырнул к полкам. Животное отнимает плетку у хозяина и стегает себя, чтобы стать хозяином, но оно не знает, что это – только фантазия, вызванная новым узлом на плетке.[21] – Ничтожество… - прошептал он и Кейн зарычал. Он мог уйти. Он мог не обращать внимания. Но то, как он посмотрел на него. Это было выше его сил. Когда Виктор поднялся, Кейн уже слабо понимал, где явь, а где кошмар. Он готов был наброситься на него. Когти и зубы стали еще длиннее. Тело с треском разрасталось, становясь мощным… -  Martyr Triliky… - Рывок, и Кейн подскочил к Виктору, отшвырнув его в стену. Он снова метнулся к нему, занеся руку и раскрыв пасть. Клац. Крик. Кровь. Стыд. Ужас…
Кейн открыл глаза. Внутри было такое ощущение, что его окунули в грязь, а потом облили кислотой. Охренительное чувство. Он поднялся. Походил по комнате, потирая подбородок. Если Виктор сделал надрез на рисунке, и я почувствовал… что-то иное… то, что же должна сделать она…?
Кейн вышел на улицу, сделав глубокий вдох. На ступеньке сидел Корс, перебирая цепочку пальцами.
- Ты все слышал? – спросил Кейн, спустившись к нему и сев рядом.
- Дело – дрянь, Кейн. – Корс обхватил пальцами монету. – Знаешь. Мой друг хотел подарить это Тараке. Вроде свадебного подарка. Но, я поклялся, что она никогда его не получит. – Он спрятал цепочку под футболкой. – Ведьмы говорят то… что желают услышать. Ты веришь тому, что она говорит?
- К сожалению, многое из того, что она говорит – правда. Что ты делал, после того, как разорвал связь. – Разорвал связь. Эти слова имели два смысла, и оба были верны. Корс ухмыльнулся, бросив взгляд на Кейна.
- Я уехал в Техас. Долгое время там жил, пытаясь настроится на нужную волну. Влиться в мир. Как ни странно, мне было легче. Но, все еще ощущалась пустота.
- Тогда зачем ты вернулся сюда?
Корс выдохнул.
- Знаешь, как говорят – преступника всегда тянет на место преступления. Видимо, я чокнутый. Но я хотел узнать, что с ней случилось. Я… надеялся, что она… другая.
- Ты любишь ее? – сухо спросил Кейн. Корс снова ухмыльнулся. Люблю. Я никогда ее не любил. Скорее, ненавидел. Возможно, я полный придурок… но в ненависти иногда проявляется… любовь… черт…
- Нас многое связывало. И это… видимо оставило определенный отпечаток.
Кейн кивнул.
- Ты видел, куда она пошла?
- К водопаду.  
Дорогу, к месту, от которого у Кейна бежали мурашки, мужчины прошли в молчании. Каждый думал о своем. Но сводилось все к одному – они марионетки в умелых руках кукловода. Первое, что привлекло взгляд, это одежда, что лежала на траве. После, из воды показалась голова Тараки. Она плавала в реке… обнаженная. После она перевернулась на спину, и над водой показались вершинки ее грудей, с тугими сосками. Кейн оскалился, как впрочем, и Корс.
- Ты испытываешь что-то к Тараке. – Прошипел Кейн. – Но это не дает тебе права, пялится на грудь той, в чьем она теле.
Тарака приняла вертикальное положение и улыбнулась. После она поднырнула под воду и подплыла к берегу. Даже то, как она вылезала из воды, было порочным. Сначала одна рука, затем вторая. Упираясь ладонями в землю, Тарака вытянулась в струнку, демонстрируя свои прелести. После показалось колено и… о, Боги! Кейн зашипел, резко дернувшись к Корсу и развернув его спиной.
- Вода такая теплая. – Промурлыкала Тарака. Кейна передернула от запаха соли. Корс напрягся всем телом, ощущая, что она стоит слишком близко,… и она обнажена. – Не хотите искупаться, мальчики?
- Ты не могла бы одеться. – Процедил Корс сквозь зубы.
- Я бы предпочла для начала обсохнуть на солнышке.
Послышался шорох, а затем стон, словно она получила удовлетворение от оргазма. Корс сглотнул. Ему ли не знать, как она стонет…
- Оденься, нам надо договорить. – Резко буркнул Кейн.
- Ну, о чем ты еще хочешь говорить? – вяло протянула она, и повернулась на живот. – Может, для начала ты повернешься ко мне лицом? А то разговор с твоей задницей, конечно, очень интригует. Но все же это не разговор.
- Ты не одета.
- Волосы достаточно прикрывают то, что ты так желаешь в своих снах.
Кейн сдавленно зарычал. Повернулся к ней в полупрофиль, затем уже всем корпусом. Корсу он не разрешил поворачиваться, хотя оба… ну, почти видели ее обнаженной. Он старался не смотреть на нее, а уставился на горы в зеленых шапках.
- И как она должна пробудить Хэммиель?
- Сложный вопрос, Кейн. Но, если отталкиваться от того, что ты будешь с ней ласковым, то вопрос будет достаточно легким.
- Что-то я не понимаю тебя. Можно, обойтись без лишних выражений. Коротко и четко.
- Коротко и четко? – притворно удивилась она и резко поднялась на ноги. Кейн отшатнулся. – Хорошо. Два слова – трахни ее. – И Тарака зашагала прочь. Корс охнул, когда увидел ее сливочные ягодицы.
- Срань Господня. – Выдохнул он. Кейн зарычал, побежав к берегу, где валялась ее одежда. Затем переместился в дом, в комнату. Из ванной комнаты доносился шум воды. Он положил одежду на кровать и зашагал по комнате. Ведьма, определенно что-то не договаривает. Слишком просто – переспать с ней, чтобы пробудить Хэммиель. И для чего? Кейн не стремился познакомиться с мамочкой, и уж тем более расплакаться при встрече. Она зло. А со злом разговор короткий – смерть. Шум воды стих. Он обернулся, когда открылась дверь и вышла Тарака. Миниатюрное тело девушки было скрыто полотенцем. Запах трав переплетался с запахом шампуня. Кейн вдохнул и ему показался этот аромат привлекательным. Черт, не будь слабаком!
- Ты преследуешь меня, Кейн? – улыбнулась она, плавно двигаясь к кровати.
- Ты сказала, что я должен переспать с ней.
- Разве, я так сказала? – она нахмурилась. – Я сказала – трахни ее. Жестко и грубо. Уверена, ей это понравиться. – Тарака лукаво вздернула бровями.
- И это пробудить Хэммиель? А что, другого способа нет?
- Ну,… Хэммиель, как новоиспеченная звезда шоу-бизнеса, пробуждается только через постель.
Кейн потер затылок.
- Допустим. И зачем ее пробуждать? Она же зло. От нее наоборот желают избавиться.
Тарака опустилась на колени, прогнув спину. Кейн сглотнул, наблюдая за тем, как непристойно она подняла зад. В паху отозвалась ноющая боль и наслаждение. Он сжал кулаки.
- Зачем ее пробуждать? – хрипло спросил он.
Наконец, Тарака поднялась, вытягивая сумку с одеждой. Она резко расстегнула молнию и, закусив губу, порылась внутри.
- Ты же хотел найти лекарство от своей болезни. – Буднично протянула она. Кейн округлил глаза.
- Что? 
Она мелодично промычала, достав короткое шифоновое платье, темно-синего цвета с тонкими бретельками. Рассмотрела его. Без всякого стыда сбросила полотенце, и надела платье. Нежный материал скользнул вдоль ее сосков, и они мгновенно стали тугими. Кейн едва сдержал стон. Эта чертовка сводит меня с ума!
- Освобождение – путь к спасению. В этом суть пробуждения Хэммиель. Пробудив ее, ты освободишься.
Освобожусь? То есть…лишусь своих сущностей. Не об этом ли он всю жизнь мечтал? Обрести покой, стать человеком? Ну… как-то не привычно. Почти тридцать лет своей жизни он был… неправильным. А сейчас, это все может исчезнуть. За один миг.
- Так ты готов сделать это? – Тарака подошла к нему.
- Я… не знаю…
- … слушай, мы торчим в этом доме, черт знает сколько времени. – Резко переменив тему, пропела она. – Я хочу в город. Хочу в клуб или бар. Развеяться и выпить. Понимаешь?
- Плохая мысль. – Кейн нахмурился. Ему еще не хватало спасать ее задницу от озабоченных мужиков.  
- Эй, - она мягко толкнула Кейна в плечо. – Со мной будет двое сильных мужчин. Думаешь, увидев вас, у кого-то возникнет желание приставать ко мне?  
- И все же…
- … тогда я пойду одна. – Тарака отвернулась от него.
- Ладно. – Процедил он.
 
 
Около восьми, Корс, Кейн и Тарака стояли в очереди в клуб «Тет-а-Тет». Это было из тех мест, где постоянно околачивались малолетние нимфетки, желающие не только повеселиться, но и подцепить какого-нибудь престарелого пердуна с кругленьким счетом в банке, и большие дяди, у которых помимо толстых бумажников, имелись Картье и Феррари. Ну, собственно место встречи именуемых клиентов, совпадало с названием клуба, и счастливые парочки воссоединялись на одну ночь, а после продолжали поиски. И т.д.
Они стояли уже час, медленно, просто лилипутскими шагами продвигаясь к заветному входу. Вечер был теплым, с легким освежающим бризом. Кейн уже представил, какой он будет испытывать дискомфорт, когда окажется внутри. Спертый запах. Много запахов. Может, стоит устроить веселье на улице?
- Меня, конечно, тоже затрахало торчать в доме, но с каких пор ты идешь ей на уступки? – протянул Корс, оглядываясь по сторонам. Он приметил двух привлекательных девчонок, что стояли чуть поодаль, и улыбнулся им.
- Просто, решил, что надо расслабиться.
- Ты? Расслабиться? – удивился Корс, выглядывая из-за его плеча. Он не сводил глаз с блондинки, с пышной грудью.
- Кончай пялится.
- Слушай, туда не пялься, сюда не пялься. Я имею права выбора. – Буркнул он.
Тарака стояла перед ними, притоптывая под ритм музыки, что доносился из клуба. На ней было короткое, цвета неба, платье в облипку, которое она позаимствовала у предыдущей хозяйки дома. И оно очень эффектно подчеркивало ее совершенную фигуру. Пышную грудь, тонкую талию и округленные бедра. На ногах у нее были бежевые босоножки, которые так ругала Холли. Тарака собрала волосы в хвост и приподняла. Кейн заметил метку, что вырисовывалась чуть ниже шеи. Метка ее клана. Черт бы ее побрал!
- Дерьмо. Сколько же можно тут торчать. – Выругался Корс. – С тем же успехом, я мог тут разбить лагерь с костром и печеной картошкой.
Корс на взводе? С чего бы ему нервничать?
Тарака распустила волосы и обернулась через плечо, посмотрев на Кейна. Она улыбнулась ему. И этот жест, с волосами, она словно хотела напомнить – если хочешь исцелиться, тебе придется признать, что я буду оооочеееень близко.
Похоже, здесь был жесткий фейс-контроль. Двоим, из пяти удавалось проскользнуть в клуб, хотя по одежде и побрякушкам, клиенты не особо то отличались. И Кейн подумал, что оказавшись у ленточки, напротив качка, с наушником, он и Корс, явно выделяются на фоне толпы. Черные футболки, черные кожаные штаны, черные куртки, черные очки. А-ля, терминаторы собственной персоны.
Тарака обольстительно улыбнулась качку, коснувшись лацкана пиджака.
- Привет, красавчик. – Она поводила рукой вверх-вниз. В этом движении был намек, и обладателю костюма, это определенно понравилось. – Эти мальчики со мной. Ты же не против?
Качок, как выразилась Тарака, хмуро оглядел Корса и Кейна с ног до головы. Он ухмыльнулся, явно решив, что парни ее телохранители. Иначе, к чему такой похоронный видок?
- А у мальчиков имеется оружие? – басом спросил качок, глядя на Кейна.
- Желаешь приласкать нас? – ухмыльнулся Корс. Кейн на него шикнул. После развел полы куртки в стороны. Качок быстрым и уверенным движением похлопал его по бокам и по куртке. – Будь нежен со мной. – Промурлыкал Корс, когда подошла его очередь для проверки. – Я невинен, как Дева Мария.
После процедуры, они шагнули внутрь. Ритмичное техно, как раскаты грома сотрясали стены в совокупности с хмельной толпой, что отплясывала на танцполе. Лазерные лучи, прорезали полумрак. Неоновые вспышки, ослепляли глаза, отчего все казалось заторможенным.
Два этажа огромнейшего пространства, были заполнены под завязку. Центр первого этажа, где собственно и распутствовала толпа, был огорожен высокой клеткой, походящую на ту, где устраивались запрещенные бои. С потолков свисали еще клетки, крепящиеся на цепях, где извивались полуголые танцовщицы, в латексных костюмах.
Второй, более милый. Милые стеклянные столики, полукруглые кожаные диванчики. Здесь люди отдыхали, вяло поцеживая напитки. Наблюдали за танцополом, отмечая понравившуюся кандидатуру. Кейн, Корс и Тарака протискивались сквозь толпу, к винтажной лестнице, что вела на второй этаж. Люди, как помойные мухи, облепили лестницу, и им пришлось расталкивать их, чтобы хоть на шаг пробиться к верху.
- Ты когда-нибудь был в клубах, Кейн? – спросила Тарака, перекрикивая музыку.
- Лучше бы я отправился в ад, нежели сюда. – Буркнул он, тараня толпу своим массивным телом. Люди недовольно возмущались и чертыхались. Но стоило им столкнуться с взглядом, да и с ростом Кейна, затыкались, отводя глаза.
- Ну, а ты, Корс?
- По мне, так лучше вонючие бары, чем это дерьмо, что здесь твориться. Хотя… - он уставился на девушку, что сверкала прозрачными трусиками прямо над его головой. – Я не против потерпеть.
Добравшись до второго этажа, Кейн осмотрелся по сторонам. В каждом мужчине он видел угрозу. Здесь пахло не только алкоголем и потом. Острый запах возбуждения, секса и изощренного любопытства. Так пахнут те, кто желает отхватить самый жирный кусок от добычи. Нимфетки прошли мимо него, чуть не свернув шею, сверкая белоснежными зубами и полуобнаженным телом. Они многозначительно подмигнули Кейну, хихикнув.
- Похоже, ты им пришелся по вкусу. – Хмыкнул Корс, также, не оставшись без внимания девушек.
- Они мне не интересны.
- Кто бы сомневался.
Кейн посмотрел в сторону Тараки. Она перегнулась через хромовые перила, по которым, змеей извивались неоновые трубки, тактично двигаясь под музыку. Как же он хотел, чтобы это была не ведьма, а девушка, которую он желает.
- Ладно. Пойду, найду нам местечко. – Корс скрылся в полумраке.
Кейн шагнул к Тараке, мысленно умоляя о том, чтобы ведьма ушла. И она словно ожидая его, развернулась к нему лицом. Она смущенно улыбалась, опустив глаза. После посмотрела на него, и сердце Кейна подпрыгнуло.
- Ты вернулась. – Вздохнул он.
- Это была ее идея прийти сюда? – Холли оглядела свой наряд. – Что-то не припомню, чтобы у меня было такое платье.
- Оно тебе идет. – Кейн медленно скользнул взглядом вверх по ее стройным ногам, округлым бедрам и замер на груди, там, где заканчивалось платье. Затем продолжил поднимать взгляд вдоль длинной колонны шеи, упрямому подбородку, к полным губам, которые она закусила. – Тебе нравиться здесь?
- Ммм… вполне.
Кейн развернулся, завидев Корса. Он махал им, приглашая за столик.
- Идем. – Он протянул Холли руку.
Столик, который они заняли, располагался недалеко от бара, что облегчало доступ к добыче напитков.
- Что будешь пить? – спросил Корс, стянув куртку и бросив ее на диван. Она взглянула на него, и он улыбнулся. – Привет. С возвращением. Так что будешь пить?
- Виски.
Кейн нахмурился.
- Может, лучше вина?
Холли ухмыльнулась.
- От вина у меня изжога. – Пошутила она. Корс хохотнул. – Она, что-нибудь рассказала?
Кейн плюхнулся на диванчик, что стоял напротив и откинулся на спинку.
- Да. Но, меня это не особо впечатлило.
- Она, хотя бы объяснила, что это за существо и о каком пробуждении идет речь? – Допытывалась Холли. 
- Может,… не будем об этом говорить? – Ему совершенно не хотелось говорить с ней о его матери. И о том, каким способом она должна пробудиться. Что ждет их потом, после того, как Хэммиель покинет его тело. Что будет с ним, если вдруг он потеряет свою силу… и как он сможет ее защитить.
- Хорошо.
- Я удивлен, что ты предпочитаешь виски.
Холли оглядывала толпу. Они были такими веселыми, такими беззаботными…и свободными. Они никогда не испытают того, что испытывает она. Никогда не узнают, что значит быть пленницей собственного тела. И Холли, наверное, никогда не станет прежней. Она взглянула на Кейна. Он никогда не захочет разделить с ней постель, и ее это омрачало. Возможно, поэтому она предпочла виски. Ощутить немного легкости, веселья. Ощутить себя ненадолго прежней. Хмельной и свободной.
- Слава меня возненавидит. – Улыбнулась она.
- Почему?
- Потому что пыталась привести меня сюда раз сто. Хотела, чтобы я нашла здесь благородного и солидного мужчину, вместо… - Засранца, кончающего на свою мебель, как выразилась Слава. – Льюиса.
- Ты скучаешь по нему? – уловив печаль на ее лице, спросил Кейн.
- Нет.
- Почему ты рассталась с ним?
- Потому что он предпочел мебель, нежели меня. Он… не знаю, есть ли название этой болезни… мебеофил. Вообщем, он зациклен на мебели и всем что с ней связано.
- Это грубая ошибка. Разве можно ставить вещи на первом месте, когда есть… - такая совершенная девушка, как ты… - ты? – Кейн отвел взгляд, смутившись. Холли вспыхнула. Эти… слова, ну, можно выдать как за комплимент. Пусть он и скупой, и все же до ужаса, приятный. – Кстати, – Кейн полез в карман куртки и достал сотовый. – Твой телефон. 
Холли улыбнулась очередной его заботе.
- Подержи пока его у себя, у меня, как видишь, нет карманов.
Корс принес напитки. Холли виски, а себе и Кейну по бокалу темного пива.
- Отличное место. – Протянул Корс, потягивая пиво.
- Согласна. – Кивнула Холли, сделав глоток виски. – Довольно не плохой виски. Правда, разительно отличается от «Глен Гери». Мой отец обожал этот виски. Впрочем, его любовь перешла ко мне. – Она прикрыла глаза, видимо вспомнив своего горячо любимого отца.
Забавно. Такая хрупкая девушка, предпочитает такой сильный напиток. И она не просто пьет, она наслаждается каждым его глотком. Кейн подпрыгнул, ощущая бзззз в боку.
- Что за черт? – выругался он и сунул в карман руку. А, ну, понятно. Это телефон. Вибрация зверски содрагала его руку. – Это Слава.
Холли откинула крышку и нажала на «прием».
- Привет, любимая. – Холли улыбнулась. Любимая? Кейн удивился. Она называет Славу любимой? – Да, отлично. Я в… – Она огляделась по сторонам, закусив губу. Видимо, она решала, что ответить – правду, за которую Слава назовет ее сучкой, или ложь. Только смысл? Музыка все равно уже пробивалась в трубку, вместе с ее голосом. – Я в клубе. Да. Эээ… «Тет-а-Тет». – Холли зажмурилась, готовясь услышать самые нежные и ласковые слова в свою сторону. – Ну, почему не хотела? Хотела. Времени не было. – Она выдохнула, бросив взгляд на мужчин. – Это не я, а Корс. Да, Корс. Тот самый. Ну, и что-то он из Техаса. Можно, подумать люди, которые живут в Техасе, не могут заработать на то, чтобы сходить в клуб. Между прочим, он сейчас рядом. И если ты и дальше будешь плохой девочкой, я разрешу ему тебя отшлепать. – Она хохотнула. – А как же Реджина? – Холли цокнула. – Вот, засранец. Конечно. Как будешь на месте, отзвонись. – Холли отсоединилась. – Корс, ты не против составить компанию моей подруге? В данный момент, она свободная и немного раздосадованная девушка.
- С удовольствием. – Улыбнулся Корс, сделав большой глоток пива.
- Кто такая Реджина? – спросил Кейн, нахмурившись. Ему было интересно, почему девушку по имени Реджина называют засранцем…?
- Во-первых, это мужчина. – Парни моргнули, раскрыв рты. – Во-вторых, он ее… бой-френд. А в третьих, его зовут Реджи. Просто Слава называет его Реджина, чисто из нежных побуждений.
Через десять минут, телефон отозвался вибрацией. Похоже, у Славки в машине установили новомодную экстротурбину…
- Окей. Сейчас буду. – Холли поднялась с места.
- Ты собралась ее встречать? – Кейн вскочил с дивана.
- Да.
- Я сделаю это.
- Кейн. – Она улыбнулась. – Там охранник. И ты, вряд ли, в его вкусе.
- О вкусах не спорят. И я могу быть милым. – Он улыбнулся, отчего у Холли тело свело судорогой.
- Но…
- … никаких но. И, да… извини, что расстроил твои планы по обольщению охранника.
Холли хлопала глазами, провожая широкую спину, которая скоро растворилась в толпе. Она плюхнулась на место, удивленно приподняв брови.
- Ты ему нравишься, Холли. – Произнес Корс, пристально смотря на нее. – И он не собирается делиться с кем-то тобой.
Холли прищурилась.
- Откуда ты знаешь?
- Я уже проходил через это. – Корс опустил глаза. Или прохожу… черт, его знает. Ему, иногда так хочется увидеть Тараку… прикоснуться к ней. Но табу, в которое ведьма себя загнала, его временами огорчает. Он не любит ее… но по-прежнему желает… дерьмо!
- Кейн ничего не говорит по поводу пробуждения. Хотя бы ты скажи мне.
- Я был на улице, когда он говорил с Таракой. – Солгал он. Корс все прекрасно слышал. Но, это был выбор Кейна, признаться Холли или молчать.
- Ну, по крайней мере, я знаю, как ее зовут. – Холли подхватила бокал и отхлебнула виски. – Ты был близок с Таракой?
Корс вздрогнул. Откуда ей знать, что было между нами? Неужели, это так очевидно… или она все рассказала Холли?
- Эээ… с чего ты взяла?
- Просто… когда она затмевает меня… я… не знаю, ты так смотришь на нее. И… возможно, это покажется странным… но… я ощущаю ее чувства к тебе. И они… взаимны.
Корс сделал еще глоток пива, но не ощутил вкуса. Глупость. Тарака не знает, что такое чувства. Это лживое существо, бесчувственно, как высохший труп моллюска. Он отмахнулся и выдавил из себя улыбку.
- Тарака хитра. Не стоит воспринимать всерьез, все, что ты чувствуешь или видишь.
- Сестренка! – завопила Слава, кидаясь к Холли с объятиями. – Ты такая дрянь, после этого. Но, я тебя все равно люблю!
Кейн нахмурился, все еще с трудом принимая их нежности, как должное.
- Я тебя тоже рада видеть, сестренка. – Они чмокнули друг друга в щеки. - Охранник пропустил без проблем?
- О, еще бы. – Слава тряхнула волосами. – Против такого мачо, как Кейн, не может устоять даже мужчина.
Кейн поджал губы, задумавшись – расценить это как комплимент, или принять, тот факт, что мужики… снова… на него заглядываются? Корс рассмеялся, заметив его рассеянный взгляд.
- Так, - Девушка плюхнулась рядом с Холли, закинув ногу на ногу. Слава, как всегда была неотразима в экстравагантном наряде от дизайнера «Собери все, что у тебя есть в шкафу, и сшей из этого что-нибудь стоящее»! – Я хочу сегодня быть в полном нокауте. Поэтому мальчики, тащите свои сексуальные попки к бару и без горячительного не возвращайтесь!
Кейн выдохнул. Вряд ли он привыкнет к закидонам ее подружки. Он снял куртку, и Холли закусила губу, наблюдая за тем, как перекатываются его мышцы под футболкой.
- А теперь, скажи мне моя возлюбленная нимфеточка. Что ты делаешь в этом гадючьем в гремучем месте, вместе с откровенно сексуальными, от которых веет грубой мужской силой, самцами?
Эээ… ей показалось, или она только что словесно изнасиловала Корса и Кейна?
- Расслабляюсь.
- Отлично. А про свою дряхлую подружку забыла. – Слава притворно надула губки.
- Реджина была бы против. – Заметила Холли. 
- Реджина пускай идет в примерочную, со своей консервативной одежонкой. Ты не представляешь, - она задохнулась от возмущения. – Он, видите ли, решил, что меня не стоит брать с собой. Мои наряды слишком вызывающе.
- В этом вся ты. Неужели тебя расстроило то, что ты не попала на вечеринку?
- Там где хоронят интеллигенцию, моя нога не должна ступать. Да и разве можно назвать вечеринкой, скопище мутных задротов?
Холли охнула, а после рассмеялась. Эмоции Славы иногда давали себе волю. И если плотина прорывалась, туши свет. Матерый сапожник вступил в смену. Ха-ха.
- Ну, а как у тебя с Кейном? Телодвижения уже были? – Она нетерпеливо навострила ушки, качая стройной ножкой, в ярко-красных лаковых туфлях на высоченной шпильке.
- Эээ… был поцелуй.
Слава сморщилась.
- И то, потому что я его попросила.
Слава надменно подняла подбородок.
- А должно быть наоборот. Или он из тех, кого надо этому учить?
- Просто… он не готов к этому…
- Черт, он ведет себя как девственница. А ты случайно ничего не перепутала, может Кейн, как и Реджи – Киана? Небритая женщина с яйцами?
Они залились смехом. А когда появились мужчины с напитками, смех превратился в дикий хохот.
- Похоже, здесь не обошлось без увеселительных таблеточек. – Заметил Корс, расставляя напитки на стол. Слава подмигнула Холли и поднялась.
- Уступи даме место. – Шутливо потребовала она. Кейн нахмурился. – Ну, не будь ты небритой женщиной с яйцами, Кейн. Иди к своей женщине. – У Кейна отвисла челюсть. А Слава меж тем, плюхнулась на диванчик, придвинувшись к Корсу. Она уволилась на бок, подперев щеку ладонью. – Ну, давай, красавчик. Расскажи мне что-нибудь захватывающее, пока мой разум не захватил очаровательный Бахус, с его шизическим чувством юмора.
Как и обещала Слава, Бахус недолго заставил себя ждать, и она наклюкалась, ну не до нокаута, скорее до предапперкотного состояния. Она живо общалась с Корсом, хохотала, обмениваясь с ним недвусмысленными взглядами и поглаживаниями по груди. Может, так показалось Холли? Она завидовала им. Им так хорошо вместе. Из них получилась бы отличная пара. Красавец и чудовище. И что самое забавное – чудовищем была бы Слава, конечно, в хорошем смысле, с ее безумной тягой к нарядам и неиссякаемым оптимизмом.
Холли вздохнула. Вместо того чтобы повторить историю парочки напротив, Кейн молчал, сосредоточенно изучая интерьер клуба. Когда на танцполе заиграла «Sexy and you  know it»,[22] Слава вскочила с места.
- Мы танцевать! – весело воскликнула Слава, потащив за собой Корса. Тот едва успел отставить стакан с пивом, и смущенно улыбнуться Холли.
Холли повернулась к нему, изучая его совершенный профиль. Она не думала, что есть мужчины красивее, чем Кейн. Корс, конечно, тоже привлекательный. Но в Кейне есть что-то, от чего ее сердце начинает трепетать, а коленки подгибаться. Он совершенен, как бог, пусть и со своими скелетами в шкафу. У кого их нет?
- Ну, и как прошло свидание с охранником? – спросила она, надеясь, хоть как-то развеять тишину между ними.
- Отлично. Я же говорил, что могу быть милым.
- Надеюсь, ты был с ним еще и нежным? – вкрадчиво спросила она. Кейн улыбнулся, обнажив клыки, и Холли глубоко выдохнула. Что это с ней? Откуда такая тяга, прикоснуться к нему. Черт, это алкоголь. Сто процентов, в ее голове Бахус устроил градус!
- Ага. До сих пор приходит в себя.
Он резко развернулся к ней, что Холли невольно отпрянула. Ее щеки вспыхнули, когда изумрудные глаза Кейна лукаво прищурились.
- Она назвала меня небритой женщиной с яйцами?
- Эээ… это шутка, Кейн. Слава, безобидное существо… если ее не разозлить, конечно.
- Ты так тоже считаешь?
- Что ты небритая…
- … нет, что я женщина?
Холли раскрыла рот, растеряно посмотрев на него. Она растерялась от его вопроса.
- Вовсе, нет.
- Уверена? – он наклонил голову на бок. – А то, мне придется тебя переубедить.
Черт. Он заигрывает с ней? Как же горят щеки… и лицо… и уши… о, блин. Да она воспламенилась, как спичка. Остается продержаться еще сорок пять секунд, прежде чем пламя погаснет… если Кейн не задумал что-то, что поддерживало бы это огонь… Холли сглотнула, выдав бессвязный звук и потянулась к бокалу. Надо погасить пламя самой. Она сделала глоток и поднялась.
- Нервничаешь?
Холли издала нервный смешок.
- Я нервничаю, когда ты строишь из себя строгого папочку.
- Разве твой отец не был таким?
- Мой отец доверял мне.
Он пожал плечами. Холли обошла диванчик, собираясь уходить.
- Ты куда?
- Мне нужно в дамскую комнату.
- Я провожу. – Кейн поднялся.
- Ты опять?
- Так безопаснее.
- Столик могут занять. – Она выдала последний аргумент, чтобы он остался.
- К нему никто не подойдет.
- Ты что пометил его? Иначе, я не вижу проблемы, что бы кто-то его занял.
Кейн снова пожал плечами, и как всегда был непреклонен. Он последовал за Холли, правда, остался ждать за дверью, скрестив руки на груди. Девушки, которые проходили мимо, хищно улыбались ему, почуяв добычу. Даже, пытались заговорить, и Кейн мило отшивал их.
Холли умыла лицо. Стоя над раковиной, она пыталась привести беспорядочные мысли в порядок. Что он задумал? Конечно, глупо надеяться, что Кейн внезапно растает и станет мягким и пушистым. И его эти… хм… неоднозначные намеки… она, может, все преувеличила? Почему бы тебе не попробовать, раз он так настаивает? Спросила она себя. Или внутренний голос… или… Холли подняла глаза к зеркалу. Да, нет. Все в норме. Значит, все-таки внутренний голос. Черт, этот внутренний голос шепчет то, о чем не следует воображать.
Холли вышла из комнаты, пройдя мимо Кейна. Он оттолкнулся от стены и пошел следом. Бог из плоти и крови, сопровождающий меня…как мило… Кейн ухватил ее за руку и резко потянул на себя, что та впечаталась в его твердую грудь.
- Кейн, я…
- … тсс… я хочу, кое-что проверить… - Он хотел узнать, действительно ли она так желает его, как говорит об этом Тарака. За все это время, пока ведьма пыталась быть соблазнительницей, она утверждала, что девушка сама не против. Так почему бы не узнать правду?
- … что... – Прежде чем, Холли успела договорить, Кейн обхватил руками ее лицо и, наклонившись, впился в нее губами. Ущипните меня! Захотелось ей завопить, пока она сражалась с его горячим поцелуем. Холли задрожала, вцепившись пальцами в его футболку, потому что боялась упасть, так как ноги стали ватными. Это их первый, настоящий поцелуй, о котором Холли не просила, и это было чертовски приятно. Кейн переместился в кабинку дамской комнаты. Хотя, это не самое удачное место для ласк, но… почему бы и нет. Прижав Холли к кабинке, он навис над ней, уперев руки по обе стороны от ее головы, не прекращая поцелуя. Его язык, горячий и влажный ласкал ее язык, заставляя Холли стонать, а пальцы на ногах загибаться. Он оторвался от нее – только чтобы изучить ее реакцию. Холли откинула голову назад и посмотрела на Кейна из-под полуприкрытых ресниц. Ее лицо раскраснелось, грудь глубоко вздымалась, а сердце учащенно билось. Он ощущал ее удары, в своей груди.
- Ты собираешься сделать это здесь? – прошептала она.
- Я бы мог это сделать где угодно. – Хрипло ответил Кейн. – Но ты заслуживаешь лучшего.
Холли посмотрела в его пылающие рубиновые глаза. Его подбородок подрагивал, а широкая грудь вздымалась. Черт, он слишком возбужден, но упорно продолжает отказывать ей.   
- Тогда, поцелуй меня еще раз.
Кейн наклонился к ней и прижался губами. Пылко, томно, исследуя дюйм за дюймом ее рот. Руки Холли скользнули вдоль его груди, рельефному торсу, и, переместившись на ягодицы, прижали к себе. Кейн зарычал, уткнувшись болезненной эрекцией ей в живот.
- Прикоснись ко мне. – Прошептала она ему в губы.
- Не здесь.
Холли сходила с ума. Она так хотела ощутить его руки, его ласки. Она была уверена, что секс с этим мужчиной будет чем-то запредельным. Совершенно не похожим на тот, что был у нее с Льюисом. Обычной страстью здесь не обойдется. Здесь будет что-то дикое, животное, от чего у Холли сдавило дыхание, и вырвался стон. Кейн отстранился. Слишком рано, как показалось ей. Она уже соскучилась по его мягким и требовательным губам и желала снова почувствовать их.
- Нам лучше вернуться. – Сказал он, проведя большим пальцем по ее губам.
- Ты оставишь меня в таком состоянии? – опешила она, когда Кейн толкнул дверь кабинки, и вышел. – Кейн, ты не посмеешь! – сокрушенно выдохнула Холли, поспешив за ним. – Ты издеваешься надо мной, да?
Кейн двигался медленно, но уверенно. Холли, как престарелая старушка, которая едва держится на ногах. Она глубоко вдыхала, стараясь перевести дух. То, что произошло в кабинке, никак не укладывалось у нее в голове. С чего бы Кейну, вдруг изменить своему принципу – не спать, пока в ней ведьма? И что он вообще хотел проверить? Что за гребаные кошки-мышки? Достигнув диванчика, Холли плюхнулась на сидение, положив ногу на ногу. Поможет ли ей это, чтобы избавиться от возбуждения, что комочком, задержалось у нее между ног? Вряд ли.
- Хочешь выпить? – спросил он, стоя сбоку от Холли.
- Да. И желательно двойной.
Кейн ушел, а Холли вжала ладони в сидение, выпуская воздух сквозь зубы. Ладно. Надо успокоиться… дыши… а лучше пошли его к такой-то матери… стакан с коктейлем опустился на столик. Какого хрена? Я не просила коктейль… она подняла глаза, приподняв брови. Над ней возвышался молодой мужчина. Он склонил голову набок, словно изучая ее. Холли оглядела его. В свете неоновых вспышек и лазерных лучей, его волосы переливались всеми цветами радуги. Уже после она поняла, что мужчина был блондином. Половину его лица, скрывали тонированные очки. Черт, еще один привлекательный мужчина, который был заинтересован в ней. Его мощное тело было облачено в черный костюм, в котором он казался еще больше. Мужчина продолжал пристально оглядывать Холли с ног до головы. Потом он резко повернулся. Она заметила, что его волосы были заплетены в косу и доходили до лопаток. Кейн в шаг пересек расстояние, схватил Холли за руку, и толкнув ее за спину. Он угрожающе зарычал. Мужчина только ухмыльнулся, и Холли увидела его… клыки. Да, что за, мать твою же, здесь твориться? Сиэтл кишит вампирам, демонами, ведьмами! Гребаный Хэллоуин!
- Эрл…  
 
 
ГЛАВА 16
 
 
Самыми восхитительными и таинственными местами Сиэтла, считались леса. Густые дерби, как дикие леса Джунглей, простирались на сотни милей, потрясая своей зеленой завесой. Бурые утесы, окутанные моховым шелком, могучие деревья, с развесистыми пышными лапами и изогнутые, бесконечные реки. Здесь создавалось ощущение варварства, что порождало порывы первозданности. И именно эти ощущения хотел испытать Адеос, когда всматривался сквозь невидимую стену барьера. То, что окружало его здесь – было серым, вымершим участком. Бездушным, неосязаемым и мучительным. То, что за гранью, совершенство красок и запахов. Он поднял лицо к небу, наблюдая за тем, как лес постепенно охватывают сумерки. Луна, рассеивая свои серебряные лапки, мало по малу превращает лес в заснеженную сказку. На небе сгущались глубокие синие разводы, с черными мазками. Совершенство.
- Что вы намерены делать, когда она предстанет здесь? – спросил Крафт, стоя позади Адеоса.
- Удостою ее необходимым гостеприимством. – Ухмыльнулся он. Крафт знал о дневнике, о женщине. Но не знал, какие чувства он испытывал к ней. Он заперт в этой гребаной клетке, и не намерен торчать до конца своих дней. Адеос повернулся к Крафту. Черт, он так завидовал ему. Но не только потому, что тот мог пересекать незримую стену, а тому, каким становился Крафт. На этой мертвой стороне, Крафт походил на ходячий труп, с землистой кожей, впалыми щеками и пустыми глазами. Но стоило перейти эту грань, как его облик преображался. Его лицо насыщалось красками, даже гребаный румянец выступал на его щеках. Но глаза по-прежнему оставались холодными. Адеос частенько задумывался – сможет ли он стать прежним, когда освободиться от этой тюрьмы? Сможет ли он стать таким же привлекательным мужчиной, на которого заглядываются женщины? Даже будучи упырем, тело Адеоса было мощным, поджарым, как чистокровный жеребец. Только его нога, что приводила его в бешенство, искажала фигуру. Он вздохнул. В воздухе зависла дымчатая нить. Чертова нить, была напоминанием о связи с ней. И это его омрачало.
- Чем ты занимаешься, когда уходишь отсюда? – вдруг спросил Адеос.
- Преисполняю вашу цель, господин.
- Да? – притворно удивился он. Целей не так много. Всего одна – жирная и такая навязчивая цель. – Ну, а между этим? Что ты делаешь между работой?
Крафт передернул плечами.
- У меня нет иных дел, кроме того, чтобы преисполнять ваши указы.
Адеос хмыкнул.
- Выйди за барьер.
Крафт повиновался, встав напротив Адеоса. Чертов ублюдок, действительно красавец. И он определенно нравиться женщинам, которые желают от него не только поцелуев.
- Ты видел свое отражение, Крафт?
- Да, господин.
- И что ты об этом думаешь?
Крафт опустил голову. Адеос убрал руки за спину, сцепив пальцы в замок.
- Ты видишь, какой я и какой ты.
- Это не имеет значения. Моя внешность, совершенно не меняет сути. Я по-прежнему ваш преданный слуга.
- Ты встречаешься с женщинами? – неожиданно осведомился Адеос.
Крафт поднял голову. Адеос почувствовал, что он испытал страх. Внезапный, словно порыв горячего ветра, ударивший в лицо.
- У… у меня нет желания, встречаться с низшими существами. – Его голос дрогнул.
Адеос рассмеялся.
- Эти низшие существа приносят мужчинам удовлетворение.
Крафт смущенно отвел глаза.
- Так ты был с женщиной? Отвечай. – Потребовал он.
- Да. – Тихо произнес Крафт. Адеос кивнул.
- Ты испытал удовольствие?
- Да.
Да он чертов извращенец, раз желает слышать о похождениях Крафта. С другой стороны… ему было интересно… появиться ли у него желание, как прежний облик, когда наступит освобождение. Потому что, сколько бы он не вспоминал о женщине. Сколько бы ни волновали его эти мысли, возбуждение застревало, как заноза, лишь в мыслях. Он не ощущал эрекции. Он хотел проверить…
- А она?
- Она была… - Крафт нервно провел рукой по щеке. – Шокирована.
Адеос был удивлен его ответом.
- Где ты с ней познакомился?
Крафт выдохнул.
- В баре. Она подсела ко мне.
- Проститутка?
- Я… я не знаю…
- Если женщина берет деньги за секс, это проститутка.
- Она не взяла денег.
Адеос кивнул. Хм, Крафт, Крафт. Похоже, ты у нас оказался настолько половым гигантом, что шлюха отказалась от гонорара. Что же… это интригует.
- Она сказала свое имя?
- Кажется, Рейчел.
Одно из сотен шлюхских имен. Сегодня она Рейчел. Завтра Мэри. Послезавтра Кэтрин. А через неделю Люсия Де Мондравуф.
- И что произошло потом?
- Господин… - отшатнулся Крафт.
- Я хочу знать… подробности.
- Но, зачем вам…
- … а что мне остается делать здесь, как не рыться в грязном белье свое подопечного?
- Она… она позвала меня в подсобку. Заперла дверь. Потом подошла ко мне, сказав, что я очень привлекательный, и она хочет меня попробовать...
Адеос размеренно шагал из стороны в сторону, внимательно вслушиваясь в рассказ Крафта.
- … расстегнула молнию на штанах, опустилась на колени… - Крафт осекся. Его лицо было красным, как помидор. – Она сказала, что никогда не видела такого большого…и…
- … дальше. – Потребовал он, на мгновение, встретившись с глазами Крафта.
- … взяла… его в… рот. – Он шумно выдохнул. Адеос остановился, словно заметив что-то интересное перед собой. После продолжил хождение.
- Тебе понравилось?
- Да. – Охрипшим голосом, произнес Крафт.
- Как она это делала?
Крафт замялся, кусая губы.
- Она… обхватила его губами, глубоко втягивая в себя… причмокивая и облизывая языком…
- Она довела тебя быстро до разрядки?
- Да.
Дьявол, и на что, по-вашему, похож этот допрос? На интимный опросник по первоклассному минету и необузданному сексу? Адеос передернул плечами. Черт, он хотел пережить это на своей шкуре, со своей женщиной!
- Дальше.
- … ну, когда она закончила, мой… вообщем, он был еще готов…
- … и ты взял ее. – Произнес Адеос. – Грубо и бесцеремонно. Много раз, пока она не начала умолять тебя остановиться.
Крафт кивнул. Адеос, наконец, остановился, напротив массивного ствола дерева, вглядываясь в шероховатости и рисунок коры.
- А теперь расстегни ширинку и покажи мне его.
Крафт в ужасе уставился на своего господина. Это было как удар по лицу, или как ушат ледяной воды за шиворот. Какого хрена он требует от него этого? Адеос не мог же обезуметь, чтобы… испытывать влечение к мужчинам…
- Господин…
- … это приказ. – Адеос шагнул в сторону Крафта. Крафт сглотнул. Черт, он должен исполнить приказ, и успокоить дрожащие пальцы, которые пытаются уцепиться за бегунок молнии. Когда из штанов выпрыгнула вздыбившаяся плоть, Адеос шумно выдохнул. Он заметил, как на широкой головке проступили несколько прозрачных капелек. Похоже, рассказ Крафта подействовал на него самого. Он был необыкновенно возбужден. Потрясающая картинка предстала перед глазами Адеоса. Действительно, его ствол был огромен. И как же Рейчел удалось приютить у себя такое толстое совершенство? – Посмотри на него.
Крафт опустил глаза.
- А теперь, подойди ко мне.
О, Дьявол. Он же не собирается прикасаться к нему…черт, он готов выполнить любой его приказ – убивать, истязать. Но только не это…он не может даже представить эту картину.
- Подойди ко мне. – Повторил Адеос. Крафт сделал два шага навстречу ему, не зная, чего ожидать. – Посмотри. – Он кивнул на его плоть. Она скукожилась, как иссушенный червяк. – А теперь запомни, что ты ощущал там и что ощущаешь сейчас, и пойми, чего хочу я. – С этими словами, Адеос развернулся и скрылся в туннеле. Если бы Крафт мог моргать, он бы непременно это сделал. Он снова походил на тленного упыря, с прокаженным телом.
Адеос хотел свободы. Хотел испытывать удовольствие от женщин. Хотел получать разрядку. Но пока он здесь – табу, словно поганое клеймо, сдерживающее черт знает сколько времени, будет держать его на коротком поводке. На поводке. Ее он тоже однажды пытался удержать на поводке… но не получилось… она ушла… и теперь, остается ждать, когда в его руках окажется дневник, а после она… 
Черт, он вовсе не испытывал удовольствия от того, что заставил Крафта обнажить свое достоинство. Но в тоже время его это восхитило. В его сердце вспыхнула надежда, он сможет обрести свое тело в полной его мере и сможет полностью функционировать.
- Господин? – шепот Крафта разбежался по каменным стенам. Он посмотрел на него, мысленно усмехнувшись.
- Знаешь, Крафт. Теперь, когда ты выглядишь тем, кем являешься… меня это успокаивает. – Да, но я по-прежнему ощущаю одиночество, глядя на него. Это очередное доказательство того, что реальность еще продолжается. Он по-прежнему в этом чертовом месте.
- Скоро полночь, господин. Есть ли у вас какие-нибудь поручения, прежде чем мы навестим Кейна?
Адеос ухмыльнулся. Особые поручения? Например, достать свою гребаную штуковину из штанов и поиметь Кейна? Ха-ха! Фу, до чего же он омерзителен.
- Девчонка должна быть целой. Что касается Кейна… можешь приложить его пару раз. Вряд ли у него будет желание покорно принять приглашение на огонек. Остальных можете убить. – Он махнул рукой.
- Да, господин. – Крафт поклонился. Выпрямился, задержав на нем взгляд.
- Что? Ждешь комплимента своим примочкам?
Крафт ушел. Скоро. Совсем скоро она будет со мной. Боже, что будет с ней, когда она увидит его в таком виде? Отвращение. Адеос будет не удивлен, если она рассмеется ему в лицо… и, наверное, это будет правильно.
Он остался один. Снова одиночество. Пустота. Хм, ни телека, ни музыки. Ничего из того, что помогло бы скоротать оставшиеся полтора часа до полуночи. Забавно, но он переживал, когда здесь покажется Кейн. Какая у него будет реакция? Он ни разу не видел его, но слышал многое. Но самое главное, он слышал, как выглядит Кейн. И это пугало. Столько совпадений… Адеос чувствовал, что Кейн не проста враг… он нечто большее для него… нечто важное…
Адеос поднялся, стянул с себя свободную мантию и уставился на свое тело. Тело прокаженного, кожа рыхлая, как вскопанная земля, с бороздками, цвета, колеблющегося от грязно-коричневого до темно-серого. Дьявол, возможно, ему нужен просто душ. Иногда, Адеос надеялся, что стоит встать под струю горячей воды, взять жесткую мочалку, вылив целый флакон геля, как эта засохшая корка грязи, смоется и под ней окажется гладкая, смуглая кожа. Черт, его тело мощное, как тело атлета, даже под этой дерьмовой оболочкой. А вот нога. Она походит на костыль. Широкое бедро, а от колена и до щиколотки, не толще запястья девушки. Гребаная нога. Что касается его достоинство… хм, Адеос скривился. По форме, как сморщенный баклажан последней стадии.
Адеос закрыл глаза, припоминая совершенную плоть Крафта. Длинный, толстый, с широкой, розовой головкой ствол, и карамельного цвета, крайнюю плоть. Надежда. Надежда. Он сможет иметь то, что имеет Крафт. Он вернется к исходному.   
Адеос надел мантию, сев на место. Колено скрипнуло, отозвавшись тупой болью, отчего его передернуло.
Ждать. Остается ждать, когда все закончиться.
 
 
- Какого хрена ты тут делаешь? – спросил Корс, встав у Эрла за спиной. Мужчина улыбнулся, обнажив клыки. Он, явно, ожидал вопроса, но не ответил, продолжая смотреть на Холли, что вцепилась в Кейна, будто он был спасательным столбом. Черт, эти мужчины, походили на трех массивных скал, по сравнению с Холли и Славой, что напоминали хрупкие карликовые березки.
- Оху…- выругалась Слава, уставившись в широкую спину мужчины. Корс завел девушку себе за спину.
- Девочки,… почему бы вам не сходить припудрить носики?
- Что это за громила, я хочу от него сына… – протянула Слава, и когда Корс подтолкнул ее к Кейну, Холли схватила ее за руку и потащила за собой, быстро ретировавшись с места.
 Никто из мужчин не вздохнул с облегчением. Наоборот, они с напряжением следили за Эрлом, встав в боевую стойку, готовые атаковать или блокировать его нападение.
Эрл проводил взглядом девушек и ухмыльнулся. После перевел взгляд на Кейна, оценивая его с ног до головы.
- Я задал тебе вопрос. – Прогремел Корс, медленно, спиной шагнув к Кейну. Черт, этот говнюк выглядел потрясающе, не смотря на бледное лицо. Припоминая его хреновый видок последний раз, Корс думал, что Эрл уже одной ногой в могиле. Но сейчас… в нем бурлила жизнь… и это было очень странно.
Эрл расстегнул пуговицы на пиджаке, и плавно опустившись на диванчик, закинул ногу на ногу.
- Усмири свою шавку. – Наконец, произнес он, не отводя взгляда от Кейна. Эти чертовы очки, раздражали Кейна. Он с удовольствием бы заехал ему в морду, чтобы стереть эту гребаную физиономию, в придачу с гламурными очками. – А то он меня нервирует.
Кейн угрожающе зарычал. Корс положил свою тяжелую ладонь ему на плечо.
- Спокойно.
- Хм… интересненько… - Эрл вдохнул запах. – А ты у нас… оказывается кровососущее существо,… но воняешь псиной… хм. – Он изогнул бровь. – Интересно, с кем трахнулась твоя мать, чтобы получился ты?
Кейн обнажил клыки, сделав шаг вперед. Корс перехватил его, вцепившись в плечо.
- Кейн, он этого не стоит. Он всегда был мудаком, который не умел держать язык за зубами.
- Кейн. Милая кличка для псины. – Хохотнул Эрл.
- Захлопни рот! – Рявкнул Корс. Он повернулся к Кейну, пытаясь поймать его глаза. Но тот упорно испепелял Эрла тяжелым взглядом. – Кейн. Лучше посмотри, как там девчонки. Хорошо. Я все улажу. 
- Если этот мудила еще раз откроет свой рот, я вырву его глотку. – Прорычал Кейн.
- Извини, красавчик. У меня уже назначено свидание. – Небрежно ответил Эрл.
Кейн смерил его угрюмым взглядом и резко развернувшись, ушел. Корс выдохнул, после повернулся и сел напротив Эрла.
- Какого хрена ты творишь, Эрл. – Процедил он.
- Невинные шалости еще никого не убивали. – Эрл пожал плечами.
- Я думал, ты умер. – Тихо проговорил Корс.
- Думал или надеялся на это?
Эрл оглядел стол. Два широких стакана для виски, и два высоких бокала для пива. Один из них был на половину полон. Ко второму даже не притронулись. Высокий бокал, в форме тюльпана с коктейлем цвета аквамарина.
- Что с тобой произошло?
- Неверная постановка твоего вопроса. Вернее было бы спросить, не то, что со мной произошло. А то, что я приобрел. – Он достал сигару, в пестрящей упаковке «La Flor del Cano»[23]и карманную гильотинку.[24] Откусил кончик, зажал сигару между зубов. После достал спички и подкурил. В воздухе завис глубокий и густой запах табака. Черт, гребаный мажор. Интеллигенция в трусах застряла, а в итоге видят все. – Как видишь, я приобрел многое. А вот ты, Кустос, что ты приобрел?
- Это имя в прошлом.
- Да-да. – Улыбнулся Эрл. – Как и все мы.
- Сними очки. – Потребовал Корс.
Улыбка сменилась холодной ухмылкой.
- Мы с тобой не том дерьмовом баре, в который ты так любил таскаться. Так что веди себя, как подобает, и не заставляй меня нервничать. – Прошипел он.
- Я хочу видеть твои глаза. Сними свои гребаные очки! – Корс сжал кулаки.
- И что ты хочешь увидеть в них? Печаль? Или радость воссоединения старых друзей? – ядовито заметил Эрл. – Хрен тебе.
- Да, пошел ты! Я хочу знать, что с тобой случилось, и кто это сделал! – рявкнул Корс.
- Тебе всегда было плевать на других. Откуда такая тяга к сочувствию? – Эрл глубоко затянулся, выпустив клубок дыма.
Этот ублюдок испытывает мое терпение. И да поможет мне Бог, еще одно его слово, и слова Кейна воплотятся в жизнь!
- Я слышал о ваших похождениях.
- Я больше не с ней.
Эрл притворно удивился, стряхнув пепел на зеркальный пол.
- И что же тебя больше всего расстраивает? То, что она предпочла этого пса, тебе?
- Следи за языком. – Процедил Корс.
- О, - протянул Эрл. – Кажется, ты обрел любовничка. Что же,… а знаешь, где я нашел своего горячо любимого кузена и твоего друга? На пустоши. Среди мусора и обломков, после снесения дома.
Корс напрягся, с силой впиваясь удлинившимися когтями в ладони. Он поднялся, обнажив клыки.
- Его вшивую могилку, среди городского дерьма.
Корс сделал шаг вперед, как Эрл материализовался перед ним, плотно прижавшись телом.
- Теперь, я уже не такой слабый, каким был тогда. – Холодно произнес он.
Корс был чертовски, на взводе. Ему было необходимо выбить из этого ублюдка дерьмо, иначе… черт, иначе он сорвется на ком-нибудь другом. Этот говнюк посмел надсмехаться над Вогом. Над его лучшим и самым близким другом… бл… над своим кузеном! Сукин сын! Ему нужно ударить его… ударить его…
- Я убью тебя. – Так же холодно ответил он.
Эрл резко перевел взгляд за плечо Корса, заметив Кейна и девушек.
- А может, тебе стоит почесать своего спаниеля за ушком и пойти баеньки?  
- А может тебе пойти на хер! – Огрызнулся Корс.
Эрл заржал, бросив сигару на пол, и раздавив ее ботинком.
- С удовольствием… - и он исчез.
Корс огляделся по сторонам. Кроме обдолбанной толпы и полуголых девиц, он не заметил Эрла. Этот ублюдок дематериализовался, оставив после себя лишь тонкий запах сигар и чувство ярости.
- Где он? – спросил Кейн, накидывая куртку.
- Свалил.
- Пора бы и нам сваливать.
- Кейн, что происходит? – спросила Холли, когда они покинули клуб. Пока они быстро направлялись к машине Славы, мужчины внимательно осматривались по сторонам, пристально изучая каждый звук или шорох.
- Небольшие проблемы.
- Черт. – Выдохнула она.
Корс сел за руль, так как Слава была не в состоянии вести машину. Кейн рядом с водителем, девушки на заднем сидении.
- Ключи! – рявкнул Корс.
- Подожди. – Слава, как показалось всем, слишком медленно исследовала свою необъятную сумку. – Черт, да где же они.
За спиной раздался легкий толчок. Что-то опустилось на багажник. Холли обернулась и вскрикнула. Эрл. От его хищной усмешки, у нее пробежал холодок по спине.
- Щеночки, фас. – Весело отозвался Эрл и, схватил Славу за шею, выхватил из машины, так что она вылетела из туфель. Холли выкинула руку вперед, чтобы ухватиться за нее, но в руке ощущался лишь воздух.
- Господи, Слава. – Выдохнула она.
- Твою мать! – зарычал Корс, выскакивая из машины. Он побежал со всех ног, преследуя Эрла по запаху.
- Дерьмо! – Кейн выпрыгнул из машины. Он порывался последовать за Корсом, но девушку нельзя было оставлять. Это могла быть ловушка. Черт.
- Кейн, пожалуйста, там Слава. – Холли трясло от страха. Ее подругу могут убить. Хуже того, ее могут превратить в чудовище. – Помоги ей. – Она посмотрела на него, влажными от слез, глазами. Казалось, они двигаются, как воды, райского побережья.
- Я не могу тебя оставить. Это опасно.
Холли вышла из машины и подошла к Кейну, обхватив себя за плечи.
- Со мной ничего не случиться. Во мне ведьма. Я думаю,… она… не даст меня в обиду. Прошу, пожалуйста.
- Черт… нет. – Он тряхнул головой.
- А как же Корс? Он там один. Он не справиться. Однажды, Корс чуть не умер.
Кейн потер лицо с такой силой, что оно раскраснелось.
- Черт, - он обхватил ее лицо руками. – Я понимаю… но…
- … тогда возьми меня с собой.
- Что? Нет! – Его рубиновые глаза вспыхнули. Она сошла с ума, раз просит об этом. Как я могу подвергать ее опасности. – Мы останемся здесь и подождем.
- Дьявол! – сокрушенно выкрикнула Холли, оттолкнув Кейна. – Ты бесчувственный кусок дерьма! Там Корс! Там Слава! Им нужна твоя помощь! Наша помощь! – Ее глаза замерцали, так, словно луна коснулась глади воды.
Кейн свел брови.
- Я не могу тобой рисковать.
- Там моя подруга. И я сделаю все, чтобы она осталась жива. Даже пожертвую ради нее собой.
Брови Кейна поползли вверх. Черт, отважная девочка, жаль что глупая. Она совершенно не понимает, что вампиры опасные противники. Но, блин. Кейн тоже не плюшевый мишка.
- Держись за мной. – Сухо произнес он, и, схватив Холли в охапку, материализовался.
Далеко бежать Корсу не пришлось. Эрл ждал его на дороге, у заброшенных домов. Место глухое и мрачное – подстать настроению Корса. Длинные пальцы Эрла, мягко сжимали горло Славы, удерживая над землей. Но даже от его легкого прикосновения, она задыхалась, пытаясь сопротивляться.
Корс широко расставил ноги, вытянув руки перед собой. Все его тело было напряжено, как одна мышца скованная судорогой.  
- Отпусти ее, Эрл. – Он говорил медленно, стараясь подавить ярость, что сжигала его изнутри. – Слышишь?
- А, что? Есть проблема? Это всего лишь человек. Живой… ну, пока что живой, кусок мяса. – Эрл шумно втянул носом воздух и оскалился. – Твой бультерьер и его сучка на подходе. – Протянул он. 
- Ты ведь не такой, Эрл. Совсем не такой.
- Только не надо строить из себя мозготраха. Я эти дерьмовые штучки терпеть ненавижу. – Он хохотнул. После прищурился, переведя взгляд на Кейна и Холли, что возникли за спиной Корса.  
- Ты до сих пор трахаешь ее? – спросил он, пристально изучая Холли.
- Я же сказал, что мы не вместе.
- Раз вы не вместе, какого хрена она тут делает? Или тебе доставляет удовольствие глазеть на женщину, что как две капли воды похожа на ведьму?
Холли вздрогнула, бросив взгляд на сосредоточенный профиль Корса.
- Отпусти ее. – Процедил Корс.
- Конечно. Я отпущу ее. – Протянул он, с жесткой ухмылкой. – Если ты ответишь на мой вопрос, Кустос.
- Мое имя Корс.
- Ну, да… - Эрл склонил голову на бок. – А может… предатель? Или… убийца?
- Задавай свой хренов вопрос! – рявкнул Корс, теряя выдержку.
Рука Эрла, что сдавливала шею Славы, переместилась на ее подбородок и сдавила его. Кейн и Корс напряглись, готовые ринутся в атаку. Он ухмыльнулся, ощущая страх, что исходил от женщины, в его руках, отчаяние от Холли и ярость от мужчин. Как же сладки эти ароматы. Неплохой коктейль.
- Признайся мне… только честно… - он опустил губы к уху Славы и прикусил мочку клыками. Острая вспышка боли, заставила ее сдавленно вскрикнуть. – Что ты испытывал… когда…убивал своего лучшего друга?
Корс глухо зарычал, обнажив клыки.
- Ответь мне, Корс. – Мрачно произнес Эрл. – Что ты испытывал, когда убивал моего кузена?
- … боль…
Эрл притворно выдохнул.
- Что же… тогда… это уже не будет сюрпризом. – Бесстрастным тоном отозвался он, и одним молниеносным движением свернул Славе шею. Обмякшее тело девушки рухнуло на землю.
Корс зарычал, ринувшись на Эрла, но ухватил лишь пустоту. Кейн, прижимая к себе Холли, что впала в дезориентацию, лихорадочно озирался по сторонам. Перед ее глазами стояла картинка, как вампир хладнокровно сворачивает ее подруге шею, ухмыляясь. Ошарашенная, она тупо смотрела на безжизненный труп Славы, а в ушах отзывался хруст ее ломающихся позвонков. Внезапно, словно удар по голове, она пришла в чувство и оттолкнула Кейна с такой силой, что тот покачнулся. Она рванула к Славе, уволившись на колени.
- Нет! Стой! – Кейн побежал за ней. Черт, этот упырь может быть где угодно. Он может схватить ее. Может, причинить ей боль. – Надо уходить!
- Я должна спасти ее! – закричала Холли.
- Не…
- … проваливай! – Она резко подняла на него глаза. Холодное мерцание, отразилось в ее глазах. Ведьма. – Ты нужен Корсу.
- Чтоб тебя…
Корс затормозил, принюхиваясь и прислушиваясь к звукам.
Слева, ряд неоновых клубов, с гремящими децибелами музыки. Бесконечные потоки бессвязного трепа жителей Сиэтла, и рев автомобилей. Справа хаос, визг сирен полицейских машин, беспорядочный топот ботинок, выстрелы, лязг наручников, плотно стягивающиеся на запястьях. Он глубоко втянул носом, отсеивая лишние запахи, концентрируясь на запахе Эрла. Он повсюду, словно пронесшийся ураган или ловко запутанные следы.
- Ты гребаный трус! – зарычал он. – Кишка тонка, чтобы драться?!
Эрл возник у Корса за спиной, сжав шею в удушающем захвате.
- Снова хочешь испытать боль? – прошипел Эрл, с силой нажимая на горло. Корс напрягся, вцепившись в его руку. – Он был моим братом и твоим другом. А ты так просто позволил себе убить его?
- Я освободил его от проклятия. – Прорычал Корс.
- Тогда я сделаю тоже самое и с тобой.
Эрл, похоже, вздумал и Корсу свернуть шею, но тот резко отвернул его руку от себя, развернув и выламывая сустав. Эрл вывернулся из хватки, влепив мощный кулак в лицо Корса. Корс отлетел на добрых пять футов. Мотнув головой, как животное, он резко поднялся.
- А ты все такой же гребаный червяк. Хочешь узнать, что я делаю с червяками? Давлю их ботинками. И звук их смерти, приносит мне удовлетворение. – Корс раскрыл объятия, не отводя взгляда от Эрла. – А с кровососущими червяками у меня особые предпочтения.
Эрл оскалился.
Скорость, с которой двигались мужчины, была сродни вылетевшей пули из девятимиллиметрового оружия, а столкновение – бронепоезду. С оглушительным ударом, их тела хлопнулись друг об друга, и завертелись в кровавом танце. Брызги крови, разлетались в стороны. Острые, как бритва клыки, вонзались в плоть, вырывая куски. Когти, мелькающие в воздухе, как вспышки взрывающихся звезд, беспорядочно двигались, нанося глубокие раны до костей. Звериный рык оглушил пустынную улицу, словно острие ножа, когда Эрл вонзил клыки Корсу в бок. На мгновение Корс потерял рассудок, и его инстинкты, которые дремали, вырвались наружу. Он ухватил Эрла за косу, намотав ее на кулак, и отбросил в сторону, как улей. Вскочил на ноги, ускорившись. Ярость. Ему нужно еще больше ярости, чтобы прикончить этого ублюдка. Он должен ответить за свои слова. Должен ощутить боль. Боль…БОЛЬ! Грудь Корса глубоко вздымалась, выпуская хриплое дыхание, когда он остановился напротив Эрла. Сколько бы он не выбивал из этого говнюка дерьма, на его поганой роже были очки, и это его еще больше бесило.
- Сними свои дерьмовые очки, ублюдок. – Прорычал Корс.
- Какого хрена тебе надо от моих очков? – Оскалился Эрл. – Ты еще за те не расплатился.
Снова рык, разрывающий барабанные перепонки. Корс ничего не слышал, кроме грохочущего сердца, что билось в его груди. Он с хрустом сжал кулаки, ощущая непривычную силу в своем теле. Корс выгнулся в дугу, раскинув руки в стороны. Его и без того мощное тело, увеличивалось прямо на глазах. Одежда трещала по швами. Мускулы бугрились, вены вздувались так, словно по ним пускали воздух. Клыки удлинились, настолько, что его рот едва закрывался. Глаза потемнели.  
С ним что-то происходит. Что за дерьмо? Эрл напряженно пригнулся.
- Какого хрена ты делаешь?
Холодный блеск отразился в черноте глаз.
- Твой кузен желает попрощаться с тобой. – Корс занес руку, с бурыми когтями.
- Стой! – властно потребовал женский голос. Корс обернулся.
Тарака быстро приближалась к ним. Ее каштановые волосы, развевались шлейфом, не смотря на безветренную погоду. Глаза, как два ярких маяка, горели.
- Вампир. – С отвращением произнесла она, встав спиной к Корсу. Она ощущала жар, что исходил от тела Корса. Слышала его тяжелое, хриплое дыхание. Ощущала его силу и… боль, смешанную с яростью. Внутренний демон желал выплеснуть эмоции… он едва справлялся с собой. – Эрл – вампир. Как мило. – Тарака уперла руки на бедра, оглядывая Эрла снизу вверх. – И как же так вышло, что ты превратился в кровососущее существо? Мне казалось, я отправила тебя в путешествие с костлявой старушкой.
Эрл скривился, выпрямившись.
- Я не желаю говорить с тобой, дрянь.
- Ммм… грубовато для такого привлекательного вампира, как ты. Хотя… ты всегда был любителем посквернословить. Так… как ты стал вампиром, Эрл?
- Ты же ведьма, поколдуй и узнаешь. – Ухмыльнулся он. – А где ваша преданная собачонка?
Тарака наотмашь ударила Эрла по лицу.
- Следи за языком, пиявка. Корс с трудом сдерживается, чтобы не вырвать тебе глотку. – В доказательство, Корс зарычал. – Тише. Тише, мой демон. Он никуда не денется от нас. – Она обернулась к Корсу, одарив его обольстительной улыбкой. – Ты ведь понимаешь, что это дело только между нами. Кейн малость застрял во времени, когда ты немного преобразился. – Тарака положила ладонь ему на грудь и повела вверх к шее. Ее пальцы скользнули по подбородку, к губам. Прошлись вдоль клыков. Корс блаженно заурчал. – Ты все еще хочешь меня, демон. – Прошептала она, тесно прижавшись к его широкой и твердой, как камень груди, ощущая внушительную эрекцию, что упиралась ей в живот. Корс шумно фыркнул. – Я тоже этого хочу…
- … я не собираюсь смотреть на то, как вы трахаетесь. – Встрял Эрл. – Так что, adieu.[25] – Он распался на молекулы, чтобы переместиться, как они вновь образовали его силуэт. Что за херня? Эрл снова попытался, и снова осечка. Какая-то дрянь не дает ему материализоваться. Он огляделся по сторонам – в поле зрения только здоровенный, как мамонт Корс и ведьма, тискающая его за бока, как любимую зверюшку. Эрл выкинул руки в стороны, ощупывая воздух. Барьер? Твою же мать! Его загнали в ловушку, как кролика. Он чертов вампир – не может атаковать, не может исчезнуть. Дерьмо.
- Не смотря на то, что ты полукровка, ты обрел облик демона. Ты так прекрасен. Жаль, что у тебя нет рогов. А то… - Тарака встала на цыпочки и прошептала Корсу на ухо. – Я бы облизала их. – Корс одобрительно зарычал.
- Кончайте свои нежности, а то меня стошнит. Выпусти меня ведьма! – потребовал он. – Или давайте продолжать битву.
- Кто обратил тебя, вампир? – спросила Тарака, поглаживая Корса за ухом.
- Черт, - выдохнул Эрл. – Откуда мне знать. Я был в клубе, познакомился там с парнями от Гуччи. Выпили. Один из них, Аматор,[26] предложил зависнуть в его особняке. Ну, я и подумал, почему бы нет. От первоклассного пойла еще никто не отказывался.
- Аматор? – Она рассмеялась. – Ну, я особо не удивлена, что это сделал он. Только странно, что он не выпил тебя досуха.
- Аматор сказал, что я привлекателен. И во мне есть огромный потенциал. – С гордостью, произнес он.
- Хвала небесам! – Тарака посмотрела на Эрла через плечо. – Вампиры такие льстецы. Хочешь сказать – это было случайностью?
- Да. Так что убери свой гребаный барьер и выпусти меня.
Тарака повернулась к нему, прищурив глаза.
- Конечно. Я отпущу тебя. Если ты честно ответишь на мой вопрос.
Эрл оскалился.
- Это можно расценить, как согласие? – Она вздернула подбородок. – Что ты испытал, когда услышал ответ Корса?
Эрл нахмурился так, что его брови исчезли под очками. Он никогда не забудет его слов. Я сделал это! Я убил Вога! Вог просил меня сделать это. Он рыдал и умолял, чтобы я прикончил его. Эрл сглотнул. Слова, как лезвие ножа врезались в голову, доходя до рукоятки. Если бы он чувствовал, как трещит его сердце, то оно непременно заныло, содрогнулось от боли. Ничего. Пустота. Он ничего не чувствует сейчас. Но тогда, его грудь разрывало от невыносимого осознания – Вог мертв. Корс убил его. Сомнение. Он хотел, заставить себя сомневаться. Хотел, чтобы слова оказались ложью. Ведь это только слова.
Эрл снял очки, и поднял глаза на Корса. Его зрачки были яркого, невероятно синего цвета. Всего на мгновение, Корс увидел, среди холодного взгляда, прощание. Он вздрогнул. Еще один взгляд, который он никогда не забудет. Прекрасные фиалковые глаза Вога, в которых зависло отчаяние. И Эрла – прощание. Он прощается с ним, потому что знает, что умрет. Дерьмо.
- … боль… - прошептал Эрл.
Тарака отошла от Корса и повернулась, чтобы уйти.
- Я не смогла исцелить Славу. – Бросила она, и эти слова были спусковым курком. Она слышала, как за спиной раздался хрип, треск костей и разрываемой плоти. Демон исполнил свое предназначение. Корс появился перед ней. Кровь, сбегающая из уголков рта, капающая с клыков. Его руки и футболка также были в крови. Он что-то держал в кулаке, и отнюдь не бархатную коробочку с кольцом. – Ты, ведь, не испытал должного облегчения? – спросила она и потянулась к его груди. Корс резко перехватил ее за запястье, развернул к себе спиной, плотно прижимая к своей груди. Его тяжелое дыхание, походило на рык, доносящееся до ее ушей. Массивные плечи поднимались и опускались.
- Я… сделал… это… ради тебя… - Его голос был низкий и глубокий. Рокочущий. - … Холли…
Тарака безразлично смотрела на картинку, возникшую ее глазам. Вырванные конечности, распотрошенное брюхо, с вывернутыми наизнанку кишками. И все это валялось на земле, всего в нескольких футах от них.   
А потом появилась его рука. Та самая, что была сжата в кулак. Он раскрыл пальцы. На ладони, было нечто похожее на смольный и жирный кусок плоти. Сердце. Сердце Эрла. Черное сосредоточие зла.
Затем Корс сжал сердце с силой. Густая смольная жижа брызнула в стороны, и струйки потекли по его рукам.
- Ты поступил правильно, Корс. Ты освободил своего друга от проклятия.
Она развернулась к нему, склонив голову набок. Он снова сделал это. Убил. Лишил жизни своего друга, только потому, что Эрл просил… мысленно… он прощался с ним… прощался с Вогом, внутри Корса. Гребаная судьба. Он так любил их. Любил Вога. Любил этого ублюдка – Эрла, за его несносный характер и треп. Любил Линча. Черт. Надежда, что Линч в порядке, может сохранить его надтреснутый рассудок. 
Корс шумно выдохнул.
- Поцелуй… меня… Тарака…
Тарака была удивлена. Он просит поцеловать его? Уже дважды. Забавно, что может творить с людьми боль.
Она встала на цыпочки, обхватила его лицо ладонями и коснулась губами. Корс простонал. Его рука легла девушки на затылок, вторая на талию, плотнее прижимая к себе.
- … я хочу… тебя…
 
 
ГЛАВА 17
 
 
Кейн пробежал хренову кучу миль, все больше убеждаясь в том, что бегает по кругу, не смотря на то, что пейзаж сменял друг друга. Он остро ощущал запах Корса, запах Тараки и вампира. Но никак не мог добраться до них. Опять эти ведьмовские фокусы. Похоже, Тарака решила устроить Кейну беговую дорожку.
Он снова втянул носом. Нашел. Кейн ринулся вперед, рассекая воздух. Совсем близко. Черт. Он остановился, увидев мощную фигуру Корса и Тараку, что тесно прижимались друг к другу. В пяти футах от них лежало то, что осталось от вампира. Романтика. Кейн дернулся, ощутив в воздухе… желание. Оно исходило от Корса и… от девушки. Черт. Мать твою, только не это!
Кейн ускорился, оттолкнулся ногами, сделав длинный прыжок, и налетел на Корса, отшвыривая его в сторону. Посмотрел на девушку. Боже. Ее рот и платье было в крови. Затем перевел взгляд на Корса, что поднялся на ноги.
- Какого хрена ты делаешь!? – Взревел Кейн, обнажив клыки и выпуская когти. Инстинкты вопили надрать паршивцу задницу, за то, что он посмел к ней прикоснуться. Корс чувствовал ярость, исходившую от Кейна. – Она принадлежит мне!
- Мне не нужна она. Мне нужна Тарака. – Прорычал он. Его подбородок нервно подергивался. Верхняя губа обнажилась.  
- Ведьма мертва.
Корс посмотрел на Холли, прищуривая глаза. Кейн закрыл собой девушку, угрожающе подавшись вперед.
- Еще раз так на нее посмотришь, и я порву тебя на куски.
- Я не хочу с тобой драться. – Корс отвел глаза. Он больше не вынесет этого. Слишком много дерьма свалилось на его плечи. Уже дважды он присягнул на смерть своих друзей. Дважды лишил их жизни. Корс опустил плечи.
Мужчины услышали, как скрипнули каблуки на асфальте, затем глубокий вдох, словно легкие собираются с силами и оглушительный крик. Кейн резко развернул девушку к себе, крепко сжимая в объятиях. Холли продолжала кричать. Черт! Черт! Там человек. Нет, вампир. Все равно. На залитом кровью асфальте лежит то, что осталось от вампира. Господи божечки, что за дрянь здесь происходит? Мертвый. Не просто… разорванный, жестоко и беспощадно разорванный на куски, вампир. Он заслужил это. Он убил мою подругу. Убил Славу. Хруст позвонков. Безвольное тело на земле. Шок. Потрясение. Меня сейчас стошнит. Почему я не могу дышать? Черт, Кейн слишком сильно прижимает мое лицо к груди. Я задыхаюсь. Попытка успокоить меня с помощью асфиксии – не плохая затея. Холли попыталась оттолкнуть Кейна.
- Тиши… тише, mea nascitur puella.[27] Я здесь.
Корс отвернулся, чтобы не видеть их объятия. Дерьмо, он ревновал Кейна к Тараке. Он обезумел. Видя Холли, он видел ведьму. Это так неправильно.
- Идем. – Ноги Холли подкосились. Каблуки скрипнули по асфальту. Не могу… не могу… Кейн подхватил ее на руки и Холли крепко обхватив его за шею, вцепилась в футболку.  
Они дематериализовались в пяти футах от машины, чтобы не привлекать внимания случайных зевак. Остальное расстояние, пересекли пешком, в глухом молчании. Кейн усадил Холли на заднем сидении. Он хотел сесть рядом, но передумал… ей нужно время прийти в себя. Мужчины расположились на переднем сидении, продолжая молчать.
Слава любила тачки с открытым верхом. Она обожала лежать и смотреть в ночное небо. И об этой милой романтике знала лишь Холли. А что теперь? Что осталось от Славы? Ее лаковые, ядовито-красного цвета, туфли и сумка. Она почти достала ключи. Они лежала наверху. Всего сто двадцать секунд и она была бы жива. Гребаные вампиры! Это она виновата. Не ответь она на звонок, ее подруга осталась бы, жива. Судьба такая сука. Нет. Она не готова принять ее смерть. Не готова жить без нее. Она, последний родной человек, кто у нее остался. Холли желает будущее с ней. Она так надеется на телефонный звонок от Славы, и услышать в подробностях ее и Реджи ссору, после комплимент, который он ей преподнес и безумный, примирительный секс. Как же ей этого не хватает. Раньше, она не особо реагировала на ее безудержный треп. Но сейчас… сейчас ей это было необходимо. Холли остро нуждалась в этих разговорах.
Холли обхватила голову руками и задрожала, не смотря на то, что Кейн накинул ей на плечи свою куртку. Господи, пусть это окажется сном. Просто сном. Черт, да разбудите же меня! Ущипните, ударьте, облейте холодной водой, чтобы я могла проснуться! Да где же этот гребаный звонок будильника!
Холли взяла ключи и протянула руку, уставившись на брелок, отлитый стразами «Гламурная кошечка».
Когда ключи исчезли из ее рук, она почувствовала пустоту, словно с ними исчезли все надежды, что это сон.
Мотор заурчал, и машина мягко тронулась с места. В кармане Кейна задрожал сотовый. Холли достала телефон, с глупой надеждой, увидеть номер Славы. Взглянула на дисплей, где высветились незнакомые цифры. Нет. Только не это. Это ведь не может быть он. Хотя, Холли была уверена, что звонит Реджи. Наверняка, Слава дала ему ее номер, на случай, если потеряется. Случай предстал, но как сказать Реджи правду?
- Кто это? – спросил Кейн, обернувшись через плечо.
- Это… это… - ее руки дико дрожали. Палец отчаянно хотел нажать на сброс, но если она это сделает… звонков станет только больше…- Это Реджи… я… я не могу… я не могу сказать ему, что… - Нет. Она же не собирается сказать это слово? Молчи. Молчи! Даже не думай произносить его вслух! Холли убрала телефон в карман, умоляя его заткнуться. Чем дольше раздается мелодия, тем ужасней она себя чувствует. Телефон умолк. Холли полезла в сумку Славы. Пятнадцать пропущенных вызовов. Боже…
Холли продолжала сидеть в машине, даже когда они остановились у дома. Она задрала голову, рассматривая черное небо с россыпью звезд. Слезы катились по ее щекам, но кричать, и биться в истерике было уже бессмысленно. Она почувствовала себя крохотной, хрупкой частицей, что по случайности оказалась в этом огромной месте. Слава… мне так не хватает тебя… чертовски сильно не хватает,… что же я буду делать без тебя…? Я не справлюсь одна… пустота… пустота и отчаяние, стальными пальцами сдавили ее горло. Холли задержала дыхание и закрыла глаза, слушая, как учащенно бьется ее сердце.
- Ты должна избавиться от машины. – Хрипло произнес Корс, опустив глаза. Ей показалось, что сердце пропустило удар. Она открыла глаза и посмотрела на Корса. Его губы и подбородок были в крови. Холли потянула руку к своим губам, ощущая шероховатости. Кровь? Откуда на ее губах кровь. Она опустила глаза вниз. На платье зияют багровые пятна.
- Что… что ты сделал со мной?
Корс сжал челюсти, тряхнув головой.
- Нам не стоит привлекать внимание полиции. Избавься от машины. Пожалуйста.
Холли выскочила из машины и подбежала к нему, колотя кулаками его в грудь.
- Что ты, мать твою, сделал со мной! – Пощечина. Щеку Корса обожгло и передернуло. Она продолжала бить его в грудь, но ощущала лишь тупую боль, что отдавалась в костяшках. – Ублюдок! Отвечай мне!
- Я поцеловал тебя. – Выдавил он. Позади, послышался скрип. Когти Кейна царапнули капот. Холли отшатнулась, взметнув руку к горлу. Ее сейчас стошнит. Боже… она… целовалась с ним, пока ее подруга остывала на асфальте…
- Ты… целовал не меня… ты целовал… Тараку. Я и вправду, так сильно на нее похожа?
- Да. – Произнес Кейн.
Холли сглотнула.
- Поэтому ты подошел ко мне в баре? Думал, что я это она? А потом приставал… - она заискивающе всмотрелась в лицо Корса. – Хотел убедиться?
Корс коротко кивнул.
- Послушай, - он, наконец, поднял на нее глаза. – Я сожалею. Но ты должна избавиться…
- … я никому ничего не должна. Если хочешь избавиться от машины, попроси ведьму. Я на это не подписывалась. – Она двинулась к дому, но внезапно остановилась. Потом ее развернуло, словно невидимая сила управляла Холли, против ее воли, подтолкнуло к машине. Руки взметнулись, поднявшись ладонями вверх. – Что за… - Яркая, ослепляющая вспышку, будто сам Создатель предстал перед ней в зияющем свете. Она зажмурилась. В руках ощущалось тепло, так, словно чьи-то теплые ладони накрыли их. Несколько мгновений и тепло исчезло. Холли открыла глаза. Машина испарилась. Громадина в тонну, растворилась в воздухе. – Это… это… - Невозможно. Все исчезло. Машина, сумка Славы, ее туфли. Она ничего не успела оставить в память о ней… горько… как же горько и больно… Холли медленно опустила руки, смотря перед собой. – Что произошло?
- Тарака расщепила машину на молекулы. Это было одним из ее способов, чтобы избавиться от…
- … а Слава? – Она подняла глаза на Корса. Он выдохнул. – Нет. Ты же не хочешь сказать… а как же я… как же похороны? Как же… я хотела приходить… навещать ее… это неправильно… не по-человечески. – Холли закрыла лицо руками, пытаясь унять дрожь в теле. Нет, это не было истерикой. Это была злость. Она перевела руки на голову, шумно втянув носом. После сунула руку в карман, достав телефон. Зачем он ей теперь? Кому звонить? Родителей нет. Славы нет. Парня нет. Да и работы, кстати, тоже.  Холли скинула куртку. Черт… ее тоже нет… больше нет… она занесла руку и со всей силы швырнула сотовый об асфальт. Прибор разлетелся в куски. Как раскололся этот телефон, так и раскололась ее жизнь. Ее будущее. Потерянная навсегда. Проклятая.
Мужчины проводили взглядом Холли, ощущая ее безысходность. Кейн скрипнул зубами. Он хотел обнять ее, успокоить. Но сейчас, ей снова придется дать время прийти в себя. Черт, когда же он решиться действовать, не смотря на ее всплески эмоций? Он не должен делать вид, что ему все равно.
- Почему ты позволил ведьме расщепить ее подругу?
Корс потер лицо несколько раз.
- Она сделала это сама. Ты прекрасно видел, чем я был занят.
Кейн свел брови.
- Это уж точно. – Процедил он.
- Слушай, я тебе уже сказал. На твою девушку я не претендую.
- Но ты ее целовал. Даже больше… я почувствовал твое желание.
- Твою мать! – рявкнул Кейн. – Я хочу Тараку! Понятно!?
Мужчины резко вскинули головы, втянув носами. Гребаный ад! Упыри!  Они понеслись в дом. Корс пристально изучал первый этаж. Кейн минуя ступеньки, влетел в комнату. На полу валялось платье. Окно широко распахнуто, откуда неожиданно в спальню ворвался ветер, всколыхнув шторы. Из ванной комнаты доносился шум воды. Он толкнул дверь. Комнату замостил горячий пар. Кейн продвинулся к кабинке, и открыл ее, слабо надеясь увидеть там девушку. Черт, он надеялся, что она запульнет в него флаконом из-под шампуня или бруском мыла. Но этого не случилось. О, нет… нет… НЕТ! Ее похитили упыри! Дерьмо, увели прямо из-под носа! Адеос… Крафт… черти гребаные! Я вырву ваши поганые глотки!
- Срань Господня. – Выдохнул Корс.
 
 
Холли вошла в комнату, прикрыв дверь и привалившись к ней спиной. Черт, до чего же она омерзительно себя чувствует. Она целовалась с Корсом. Она делала это, на глазах разорванного в клочья, вампира и Славы… вместо того, чтобы бороться за ее жизнь… она предала ее… наплевала на дорогого ей человека, отдавшись внезапному порыву. Осуждающе мотнув головой, она вошла в ванную. Включила воду в раковину, Холли взяла полотенце, смочив кончик, и взглянула в зеркало. На губах, подбородке и груди виднелись засохшие пятна крови. Прости меня, Слава за то, что я такая глупая. Видит Бог, я не хотела этого… она тщательно смыла кровь и закрыла кран. После, включила воду в душе и вернулась в комнату, стащив с себя платье. Из сумки она достала шелковый халат и облачилась в него. И зачем я только согласилась, чтобы приехала Слава? Дьявол, да если бы знать, что так случиться… если бы знать, что это все случиться… она никогда бы не открыла дверь тому мужчине.
Она глубоко вздохнула.
Внезапно ее шею и талию обхватили холодные и сильные руки. Холли напряглась, дернувшись вперед, но руки увеличили давление. Это определенно не мог быть вампир. Из лего, в которое его превратил Корс, он вряд ли собрался обратно. Корс… это не мог быть он. Да и Кейн, вряд ли решил впорхнуть в комнату через окно… погодите, она даже не услышала, как оно открылось. Она похолодела от страха. А после запах… знакомый, гнилой запах. Этот запах ни шел, ни какое сравнение с ароматами, что испускали Корс и Кейн. Черт… Крафт…
- Пикнешь, и я сломаю тебе шею. – Прошипел он, резко развернув ее к себе, и увалив на плечо. Холли сдавленно вскрикнула, когда они, как пробки вылетели из окна, взметнувшись вверх. О, боже… с высоты двухэтажного дома, она увидела мужчин, что понеслись к дому, и ей так отчаянно хотелось завопить – что она здесь, наверху. Она в опасности. Крафт длинными прыжками пересекал расстояние по верхушкам деревьев. У нее перехватило дыхание. Сердце бешено громыхало, попеременно подпрыгивая. Тело одеревенело, покрывшись холодным и липким потом. Ее охватил ужас. Немой, беспомощный ужас. Крафт полетел вниз, и Холли зажмурилась. От ветра, ее волосы всколыхнулись, так что она могла видеть быстро приближающуюся землю. Черт, она вовсе не хотела прикасаться к упырю. Достаточно было и того, что он удерживает ее за бедра, а под халат прорываются потоки ветра. Но страх, заставил ее пальцы вцепиться в руки Крафта, ощутив под рукавами мощность его мускул, и съежиться. Когда упырь мягко приземлился на землю и побежал, плавно огибая деревья, Холли мысленно прокляла свою беспомощность. Волосы скользили по земле, цепляя за собой сухие листья и ветки. Когда локон волос зацепился за корягу, она вскрикнула. Крафт не собирался останавливаться. Ей пришлось стиснуть зубы, от резкой боли. То место, откуда вырвали клок, жгло и саднило. Холли уперлась ладонями в спину и приподнялась, отплевываясь от волос. Что же ей делать? Как вырваться из лап упыря? И почему ведьма дремлет? Почему не пытается ей помочь? Вот, дрянь! Для Холли это неверное, было единственным способом, заставить Крафта остановиться. Возможно, Кейн и Корс уже бегут по ее следу. Она должна дать им возможность застать упыря врасплох. Холли выгнулась, на вытянутых руках, удерживая позу. Черт, да ей бы в балерины после такой изящной ласточки! Резко повернувшись корпусом вправо, обхватила дерево, настолько крепко, насколько это было возможно. Крафт дернул вперед, почувствовав сопротивление. Снова рывок. Руки Холли скользнули по шершавой коре, оцарапав кожу. Ногти впились с такой силой, словно дерево, было ее спасательным кругом. – Что за черт! – выругался он, посмотрев через плечо на девушку. – Ах, ты… - Крафт небрежно столкнул Холли с плеча и схватил ее за волосы, оттянув голову назад. – Отцепись.
- Пошел ты. – Ее голос дрожал, и все же она пыталась придать ему твердости. – Нет.
- Отцепись от этого гребаного дерева! – рявкнул Крафт.
- Пошел на хрен! – Что это? смелость? Да она с ума сошла!
Крафт оскалился. Рука, сжимающая ее волосы, тянула вниз, так что хрустнула шея. Вторая нависла над ней. Ее глаза расширились от ужаса, когда из указательного пальца, медленно вытянулся костяной кол, длиной не меньше четырех дюймов. Самый кончик был всего в дюйме от ее шеи.
- Двадцать секунд на раздумье. Иначе, я продырявлю твою глотку.
 
 
Кейн тихо зарычал, судорожно сжав подоконник, так что он треснул. Она у Крафта. Одна. Беззащитная… напуганная до чертиков. И я не смог ее уберечь. Черт. Черт! Но, почему ведьма позволила этому случиться? Она же могла противостоять этому. Не понимаю. 
Он резко скосил глаза в сторону, заметив движение листвы. Нет, это не ветер. Густой, удушающий запах гнили, распространился по периметру. А затем, на поляне, один за другим появлялись высокие и худые тени упырей, которые точно не пришли поздороваться. Черт, сегодня явно не Темное Рождество и не Хэллоуин. Оооотлиииичнооо… пора поработать утилизатором.
- Кейн? Как тебе мысль, чтобы прикончить этих мудаков? – мрачно спросил Корс.
- Postremo.[28] – Прошипел Кейн. – Hi filii bitches quid supplicium sine anesthesia.[29]  – Холодная ярость пронзила его, как холодное лезвие ножа. Самое время спустить чудовище с поводка. Кейн шагнул к шкафу, где прятал меч. Сталь хищно блеснула в его глазах. Корс вооружился тем самым изогнутым клинком. В принципе, ему было достаточно своих когтей и зубов.
На поляне, переминались пустоголовые упыри. Они как стадо баранов, теснились друг с другом, вытянув костяные колья. Бездушные. Запрограммированные для одной только цели – убивать.
Раздалось животное рычание и две мощные фигуры, ростом не меньше семи футов и пяти дюймов, вылетели из окна, глухо приземлившись на землю.
Упыри были бесчувственны, но, не смотря на это, Корс и Кейн уловили их страх и замешательство. Не каждый день можно увидеть живое, настоящее воплощение демона и вервольфа, учитывая, что эта гниющая падаль редко выходит наружу. Два громадных спэйс нидла,[30] сложенные из сплошных мускулов, рванулись вперед.
 
 
Холли пришлось подчиниться. Не то чтобы она была встревожена его угрозой, скорее она бы расстроилась. Будучи мертвой, невозможно насладиться смертью другого. Она опустила руку, и Крафт втянул коготь.
- А это тебе, за то, что послала меня на хрен. – Его рука снова сдавила шею Холли. Чертов ублюдок! После того, что ее шея перенесла, ей придется застраховать ее на несколько миллионов, как это сделала Джей Ло, со своей задницей. Она захрипела, впившись ногтями в рыхлую землю, и подняла глаза. Черт, этот говнюк совершенно не похож на упыря. Он выглядит, как человек и привлекателен, как мужчина. Холли думала, что эти существа иной формы. Может, это какой-то особый вид? Красивое лицо Крафта исказила маска ненависти. Холли так и видела, с каким садистским удовольствием он пыхтит, и явно сдерживает себя. Значит, она нужна ему живой. Зачем? Кому?
Перед глазами поплыло лицо, смешиваясь с мрачным пейзажем. Она попыталась вдохнуть через нос. Легкие сдавило, голова закружилась. Не могу дышать… не могу дышать… глаза Холли закатились, а тело обмякло.
Крафт подхватил ее, закинув на плечо, и побежал дальше.
 
 
- Твою мать! – Прорычал Корс, отбиваясь от атак пяти упырей, что окружили его. Двоим, он вырвал глотки. Третьему, сломал шею. Четвертому пробил грудину так, что его нога застряла в этой зловонной жиже. Пятый…ну, с пятым вышла заминка. Ловчился, да уворачивался. – Рваный гондон! Ты знаешь, что такое инстинкт самосохранения?! - Вместо ответа, упырь взмахнул кольями. Кончик скользнул всего в дюйме от груди Корса, если бы он не подался назад. – Ах, ты свинячье вымя!
Кейн кувыркнулся, подсекая мечом ноги упырям. Пять из них, плашмя рухнули на землю, все еще пытаясь атаковать.
Численность упырей было ограничена, но казалось что их бесчисленное количество. Они, как тараканы появлялись со всех сторон. Колья метались в воздухе. Звон, от соприкосновения метала и костей, походил на клацанье челюстей монстров. Зловоние, плотной стеной, висело над поляной.  
«Будет гроза». – Вдруг подумал Кейн, ощущая, как воздух наэлектризовался. Густые тучи замостили небо. Где-то вдалеке, послышался раскат грома. Первая вспышка молнии, отразилась на небе кривым ярким лучом. Подул холодный ветер и прежде застывшие деревья, заскрипели, листья задрожали. С неба начал накрапывать дождь, стремительно превращаясь в ливень, размывая дорогу и мешая грязь с жижей упырей.
Еще шестеро. Раз плюнуть. Их тела достаточно хлипкие, что бы превратить ублюдков в коктейль. Кейн и Корс плотно прижались друг к другу спинами. Дождь бил в затылок, заливая глаза. Кейн тряхнул головой, а Корс смахнул капли с лица рукой.
- На дорожку? – предложил Корс, мысленно примеряясь к будущей жертве его клинка. 
Кейн кивнул, и, обнажив львиные зубы, ринулся вперед.
- Черт, сейчас, я бы не отказался от виски. – Прорычал Корс, сжав упыря в удушающем захвате. Он подсек ему ноги, и резко ухватившись за руки, вывернул, потянув на себя. Тяжелая нога уперлась упырю в позвоночник. Зловещий хруст смешался с очередным раскатом грома.
- Ты же не пьешь виски? – Процедил Кейн, блокируя удар мечом. Затем материализовался за спиной упыря и с силой пнул того под колено. Упырь потерял равновесие, рухнув мордой в грязь. Меч Кейна опустился, пригвоздив мягкий череп к земле.
- После этого дерьма, я и суши начну, есть. – Криво ухмыльнулся Корс, послав очередного упыря в смертельный нокаут. – Думаешь, на этом все? – Спросил он, склонив голову набок. Последний упырь стоял перед ними. Его пустые глаза не выражали эмоций. Но из-за дождя дикий и безмолвный страх ощущался намного сильнее. Корс подкинул клинок в воздух, и когда тот полетел вниз, он ударил по нему, круто поменяв траекторию полета. Со свистом, клинок врезался в грудь упыря, опустив его на колени. Кейн сделал несколько кругов вокруг упыря, раскручивая меч, как это делают крутые парни. После остановился, встав напротив него, заметив, что костяные колья втянулись.
- Говорить умеешь? – спросил он.
Молчание.
Кейн прижал кончик меча к горлу упыря.
- Говорить умеешь?
Снова молчание. Руки так и чешутся, заставить его не то, что говорить, плакать… кричать…
- Открой рот. – Приказал Кейн. Подошел Корс. Он встал с той стороны, где торчала рукоятка клинка.
- Лучше тебе сделать так, как просит он. – Прошептал он, ухватившись за рукоять. – Иначе, та маленькая девочка, которая в тебе сидит, сейчас заплачет. – Корс с хрустом повернул рукоять. Ни крика. Ни стона. Гребаный ад, ничего! Корс выдохнул. – Похоже, с этими жмуриками не потанцуешь. – Он выпрямился.
Листья прогибались под тяжестью капель, недовольно шипя. Дождь продолжал идти, пытаясь смыть грязные краски с поляны. Тучи просветлели, окрасившись в ярко-синий цвет, с паутиной дымки.
И в это прекрасное мгновение произошло то, на что они особо не рассчитывали. Мужчинам показалось, что упырь будет покорно ожидать своей смерти. Но вместо этого, его рука взметнулась, откуда показался кол, и устремилась в сторону, целясь в руку Корса.
- Дерьмо! – Корс сбил упыря с ног коленом, с остервенением нанося тяжелым ботинком удары в мерзкую морду, вдавливая в землю. Тело затрепыхалось и затихло. – Дерьмо! – Он ухватился за руку. Укол пришелся выше запястья, и яд уже начал распространяться. – Твою мать!
- Черт. – Выдохнул Кейн, отбросив меч. Дело – дрянь. Корс может умереть, через несколько минут. И ведьма уже не поможет ему.
- Отрежь мне руку. – Произнес Корс, надеясь, что яд еще не достаточно далеко продвинулся. Пока у них есть время, нужно что-то делать. – Отрежь мне руку.
- Что? Ты охренел что ли? – зарычал Кейн.
- Я не собираюсь сдохнуть только потому, что этот мудак меня задел. Мы еще не закончили. Я еще не закончил. Давай. – Он вытянул руку вперед. Видя нерешимость Кейна, Корс ударил его в плечо. – Это твой шанс отомстить мне за то, что я поцеловал твою девушку. Давай же, ты гребаный ублюдок! – Рявкнул он. Кейн поднял меч и занес руку. Корс сжал челюсти, зажмурившись.
 
 
Холли открыла глаза. А, что толку? Вокруг темень и тишина, нарушаемая хлюпаньем воды. Она лежала на холодном полу, да к тому же в неудобной позе – руки и ноги связаны за спиной. Будто она всю жизнь только и мечтала, чтобы побыть в позе лодочки. Ага. Хорошо, хоть ласточку из меня не сделали. Хотя, это дрянь не лучше. Холли попыталась избавиться от веревок, выворачивая ноги и руки. Не получилось, крепко связали. Она разозлилась. Снова попытка. И снова ничего.
- Эй, есть кто-нибудь? – Позвала она. – Эй? – Шорох пронесся мимо ее лица. – Эй, кто тут? Отзовись! – Монотонная капель стихла. Теперь уже вообще стало страшно – хоть впадай в отчаяние, истерику или что там еще? Холли попыталась перекатиться на другой бок. С трудом, но все же. Теперь в бок, что-то давило и кололо. Или это оттого, что бок затек? Она одернула ногу, если это можно так назвать – дернулась словно ошпаренная, потому как Холли показалось, что по ее ноге что-то ползет. Цепляет кожу и тыкается чем-то мокрым и холодным. Черт. Дерьмо.
Послышались глухие шаги, что эхом раскатывались по стенам. Где она вообще находиться? Похоже на пещеру. Иного сравнения она не могла подобрать. Холли прислушалась. Идут. Сюда. Дело – дрянь. И, похоже, Корс и Кейн не очень-то спешат ей на помощь. Отлично. Сейчас сюда войдет этот ублюдок – Крафт и воплотит в реальность свои садистские шалости. Блин. Ей придется постараться, выжить. Ну, хотя бы для того, чтобы заехать ему по яйцам или откусить добрый кусок плоти. Пусть только попробует.
Грохот. Словно что-то тяжелое отодвинули в сторону. Снова шаги. Тишина. Черт, Кейн, вытащи отсюда мою задницу!
Грохот откатывающейся стены, заставил Холли невольно вздрогнуть. И спрятаться негде. А он уже близко, вот-вот, сейчас войдет и начнет меня мучить, истязать... Наконец, стена полностью открылась, впустив в темноту полоску света. Факелы? Откуда, здесь, черт возьми, факелы? Мы что в средневековье живем? Холли подняла голову, открыла глаза и зажмурилась. – Крафт? – Прошептала она, проморгавшись, пытаясь сфокусировать взгляд. Темная фигура двинулась в ее сторону и остановилась в двух футах от нее. Черт. Это не фигура. Это мамонт в попоне. И он приближался к ней.
Попытка попятиться назад, вышла очень комичной, учитывая то, что веревки, полностью лишали ее свободы. Поэтому эта попытка походила на танец жирного и неуклюжего моржа, который не может перевернуться на живот.
- Шшш… - Прошелестел голос откуда-то сверху. Определенно, учитывая его рост и ее горизонтальное положение, среднее расстояние между ними было не меньше шести футов. – Никто не причинит тебе боли.
Боли? Ах, так это хорошо замаскированная угроза. Ублюдок, только тронь меня пальцем, и я покажу тебе, что такое боль. А у Крафта я вырву все лохмы на голове, чтобы в следующий раз был аккуратнее с моими волосами.
- Тогда, почему бы вам не отпустить меня? – А она серьезно решила, что смелая? Какой-то мужик удерживает ее не понятно, в каком месте, где из света только факелы. Голые стены и полы,… похоже, из камня. Держат связанную, как вяленную селедку, еще и нежно угрожают. Отличненько.
- Этого я сделать не могу. – Ответила фигура.
Черт, а от этого мужика воняет, как от упыря. Ага. Значит, он один из них.
- Кто вы такой?
Фигура шелохнулась.
- Мое имя Адеос.
Мг. Главарь шайки злокачественных опухолей, собственной персоны.
- Как твое имя?
- А это имеет значение? Или вы желаете лично сделать гравировку на моем надгробье? – Мрачно пошутила Холли. Черт, какого хрена я делаю? Захлопни варежку. Захлопни варежку!
Протяжное шипение. Ооо,… кажется, она его дразнит… не стоит совать пальцы в капкан – оттяпает по локоть.
- Предпочитаю, уважительно обращаться к дамам называя их по имени.
Холли открыла рот… удивление или… хм, конечно, нервный смешок здесь не уместен, но она хихикнула.
- Может, для начала уважительно снять с меня веревки?
Адеос величественно прошел по… ну, по полу это точно. А вот место, где она находилась, все еще было скрыто мраком. И та полоска приглушенного света, что падала с прохода, освещала лишь небольшой кусочек пространства. Ну, по крайней мере, Холли знала, что полы и стены из бурого камня. И да, здесь прохладно… ну, если не сказать холодно. Холли, видимо только сейчас поняла, что продрогла. Кожа покрылась мурашками.  
- Так что насчет веревок, Адеос? – Она клацнула зубами.
- Пожалуй, я могу это устроить. – Протянул Адеос. – Крафт! – его хриплый голос завибрировал через камни, что Холли почувствовала его всем телом. О, черт. Только не этот урод. Полоску света загородила фигура Крафта. Он низко поклонился Адеосу.
- Да, господин?
Фи – фи. Рюшей и пышных юбок с бантами ему не хватает.
- Сделай так, чтобы нашей гостье было немного свободно.
Крафт улыбнулся. Он в шаг пересек расстояние, с легкостью подхватив Холли за горло, и одним резким и точным движением срезал веревки. О, да. Она свободна. Ее руки и ноги теперь сладко заныли. Черт, в свободе есть свои плюсы, даже несмотря на удушение. Но,… как и все, свобода тоже бывает краткой. Крафт шагнул вперед, небрежно опустив Холли на пол, и на ее шее сомкнулось что-то холодное, как лед и широкое, как… она провела пальцами вдоль горла… ошейник? Какого черта? 
- Включите свет. – Она ни черта не видела. Слышала лишь завывание ветра и легкие шаги.
- Твое имя, женщина? – потребовал Адеос.  
- Включите свет.
- Имя. – Прошипел Крафт.
- Включите, чертов свет! – срываясь на крик, потребовала Холли. – Я хочу видеть лица тех, кто посмел посадить меня на этот гребаный ошейник, как бесхозную псину!
Послышался шелест, словно кто-то вздернул рукавом. Свечи синхронно вспыхнули, и желтый свет озарил то место, где она сейчас находилась. Это и комнатой нельзя было назвать, скорее, отсек в бесконечном туннеле. Холли ахнула – обнаженные, гладкие стены, с отверстиями, из которых, как глаза ночных хищников, горели свечи. А в центре, всего в десяти футах от угла, где сидела Холли, возвышался трон, больше походивший на кресло-бержер. Двое мужчин. Один из них, высокий – тот самый мамонт в попоне, стоял к ней спиной, положив свою руку на спинку кресла. Его голову покрывал капюшон. Второй… Крафт. Холли подавила приступ тошноты, но глаза не могла отвести. Неужели, это тот самый привлекательный мужчина, что притворился детективом, а после выкрал ее из дома Кейна? От былой привлекательности, у Крафта ничего не осталось. Черная, словно выгоревшая кожа. Худое, с впалыми щеками лицо, пустые глазницы. Срань Господня, этот ужас будет ей сниться до конца дней.
- Х-Холли… - Она перевела взгляд на Адеоса, когда тот развернулся. Твою же мать… эти зеленые огоньки… черт, как светофоры. А в остальном, он ничем не отличался от Крафта. Разве что, у Адеоса было что-то особенное во взгляде… - Меня зовут Холли Вуд. – Адеос ухмыльнулся. – Зачем вы меня похитили?
- Не слишком ли много вопросов, Холли Вуд? – Он надменно выпятил подбородок.
- Учитывая сложившуюся ситуацию, вопросы – это, меньшее что я могу потребовать от вас. Сложись все по-другому… я бы предпочла всадить в ваши гнилые брюха с десяток свинца.
Адеос рассмеялся.
- Забавно – забавно. – Он сел на трон. – Может, ты чего-нибудь желаешь? Пить или есть?
Она бы не отказалась от чего-нибудь покрепче, нежели вода. А вот есть… это уж вряд ли.
- У вас нет того, что мне нужно.
- Например?
- Например, ключ от ошейника. – Холли оттянула металлический хомут.
Адеос кивнул.
- Это верно. У меня нет ключа, он у Крафта. И он не намерен им делиться. Крафт такой собственник.
Крафт хищно ухмыльнулся.
- Крафт ты свободен.
Тот поклонился и ушел. Адеос пристально оглядывал девушку. Он скользнул взглядом по ее лицу. По эльфийскому носику, полным губам, тонкой колонне шеи, ложбинке между грудями. После, опустил глаза на ее ноги, которые она поджала под себя, и о, боги… он увидел то, что едва прикрывал халат. Холли одернула халат, проклиная короткую тряпку. Хотя, спасибо и за это. Спасибо, что Крафт похитил ее, прежде чем она оказалась бы под душем…
- Если бы я знала, что здесь так холодно, надела бы лыжный костюм.
- Я мог бы дать тебе, что-нибудь теплое. Но, тебе, насколько я понял, не нравиться наш запах.
Это еще слабо сказано – не нравится.
- Честно говоря, - Адеос наклонился вперед. – Я сам от него не в восторге.
Что-то не похоже. Если сравнить его лицо и запах, да это просто идеальная пара.
- Крафт? – снова позвал он. Черт, этот упырь, что под дверью всегда торчит? – У нас есть теплые одеяла?
Крафт бессвязно промычал.
- Господин, нам… не нужны теплые одеяла.
- Я это знаю. Так они есть?
- Нет, господин.
Адеос поджал губы, бросив взгляд на его плащ.
- Тогда, снимай плащ.
- Что? – он был шокирован.
- Снимай плащ. Наша гостья замерзла.
Эээ… Крафт снимал плащ с таким видом, словно сдирал живьем с себя кожу. И прежде чем он бросил плащ на пол, Крафт достал из кармана ключ на веревке и надел на шею.
- Теперь иди.
Дьявол, ну и физиономия у этого Крафта. Холли похолодела от его взгляда. Не приведи Господь повидать такую морду в темном переулке. Таким страшилищем, впору грабителей пугать.
Надевать плащ, она даже и не думала, хотя соблазн был. Но запах, напрочь отбивал все желание. Поэтому, Холли решила соорудить из плаща подстилку. Она потянулась за ним, вытянув руку. Пальцы едва доставали до плаща. Цепь была слишком коротка, так что когда она натянулась, Холли услышала, как заскрипели звенья и сдавил ошейник. Черт! Она отшатнулась, от Адеоса, что возвышался над ней, как многоэтажное здание. Холли не знала – будет ли он наблюдать за ее тщетными попытками, и мысленно надсмехаться, или… ого… Адеос опустился на одно колено. Второе вытянул в сторону, когда оно хрустнуло, он поморщился, тихо выругавшись. Адеос попросил Холли отодвинуться, пока он мастерил из плаща подобие спального мешка. Затем, опять же с тихими проклятиями встал, вернувшись на трон. Он дернул колено, и Холли содрогнулась от хруста.
- Так, ты знала Виктора?
Виктора. Хм, тот самый, что подложил мне свинью…
- Нет.
- Значит, дневник оказался у тебя случайно?
Холли передернула плечами.
- Да.
- Ты читала его?
Она надменно подняла подбородок.
- Я не читаю чужие дневники… и другим не советую.
Намек…тонкий-тонкий. Адеос ухмыльнулся.
- И все же… этот дневник мне нужен.
И почему она не удивлена. Раз Крафт ввалился в ее… тьфу, в квартиру Льюиса и требовал дневник, не сложно догадаться, для кого он так старался его заполучить. Только вот интересно, зачем Адеосу дневник? Там, кроме записей ничего особенного нет? Хм… ну, а раз она здесь… а дневник теперь у Кейна…
- Вы похитили меня, чтобы заполучить дневник Кейна. – Со знанием, произнесла она.
- Умная девочка. – Пророкотал Адеос.
- Зачем он вам?
- Он… он просто мне нужен. – Он провел пальцами по подбородку.
- Если бы дневник представлял ценность…
- … он и представляет ценность. – Оборвал Адеос. – Этому дневнику шестьсот лет. Первая запись датируется тысяча четыреста тринадцатым годом. 
- И что вы собираетесь с ним делать? Выложить на eBay?[31] Продать с молотка? А после сделать пластическую операцию, и поставить стул по фэн-шую?
Адеос разразился смехом. Эта девушка забавляла его.
- Кейну наверняка нравятся твои шутки. – Заметил он.
- Кейн не любит шутки. Они для него как… ну, знаете… тыкать в одно и то же место – раздражает. – Она откинула прядь волос со лба. – Вы действительно так уверены, что Кейн отдаст вам дневник?
- Если ты ему не безразлична – а это так… он сделает это. – Адеос улыбнулся. - Если, конечно, ему ничего не помешает.
- Что это значит? – нахмурилась Холли.
- О, - он притворно удивился. – А я разве не сказал? Несколько моих прислужников пошли навестить Кейна и его друга.
Холод пробежал вдоль ее позвоночника. Она сжала пальцы в кулак, мысленно отгораживаясь от страшных раздумий. Кейн, Корс и упыри. Несколько. Сколько их таких, несколько? Он сумасшедший. Черт возьми, это скунс совсем из ума вышел!
- Что ты с ним сделал! Что, мать твою, ты гребаный урод, с ним сделал?! - Сокрушенно закричала Холли. – Это неправильно!
Адеос толкнул ее на пол, навалившись всем весом. Она даже не успела заметить его передвижения. Быстрый ублюдок. Он перехватил ее дерущиеся и царапающиеся руки, и завел над головой. Ноги были зажаты между его бедер, что тоже лишало ее сопротивления. Его зловоние обдало лицо Холли, что ей пришлось задержать дыхание, чтобы подавить приступ тошноты. Но глаза смотрели прямо в его яркие, как фосфор, зеленые огоньки.
- Неправильно? – зарычал Адеос. – По-твоему, то, что я заперт в этой гребаном месте, правильно? То, что я выгляжу, как гниющий паразит, тоже правильно?
Она сглотнула, сжав губы в тонкую линию. Адеос опустился к ее шеи, и втянул носом. Кишки заворчали, поднимаясь вверх. Холли боялась пошевелить языком. Одно легкое движение, и рвотные спазмы вырвутся наружу. Адеос выдохнул, поморщившись. Не стоило так пугать эту девушку. Она достаточно натерпелась. Он поднялся и, прихрамывая, прошел к трону, опустившись на место. Холли села, лихорадочно оправляя халат. Запах не оставлял ее. Казалось, он пропитал ее кожу и волосы насквозь. Да, здесь одним походом в душ не обойдется. Минимум – раз десять. А потом еще и в сауну. И снова душ, с двухлитровыми бутылями шампуня и стольким же количеством геля.
- Ты ведь не думала, что я возьму тебя силой? – выдохнув, спросил он. Холли подняла глаза, уставившись на тонкую дымчатую нить, что зависла в воздухе. С чего бы ему об этом спрашивать? Конечно, первая мысль была именно эта, но вонь… черт, это дерьмо напрочь вышибло ее мозг из костей. – Я… к сожалению… не в силах сделать этого. 
- Вы уже это сделали. – Зло буркнула Холли. – Этот гнойник по имени Крафт, не особо-то проявил уважения по отношению ко мне. Из-за него, я потеряла клок волос. А еще он душил меня, угрожал, своими щупальцами.
Адеос согласно кивнул.
- Крафт… немного рассеян и вспыльчив.
Холли нервно рассмеялась.
- Почему на тебе так много запахов?
Так. Не стоит возвращаться к воспоминаниям о…
- … запах Кейна доминирует. Но твои губы пахнут демоном.
Нужно заканчивать этот разговор.
- Кейн не отдаст вам дневник. – Отрезала Холли.
- Ты, что же готова пожертвовать своей жизнью ради него? – По-настоящему удивился Адеос.
- Это того стоит.
Черт.
- Почему ты так уверена в этом?
- Потому что Кейн не такой тупоголовый, как вы. – Сплюнула она.
- Осторожнее, женщина! – Прошипел он. – Мое гостеприимство может лопнуть.
Плевать. Неужели, она готова пойти на смерть ради Кейна? Похоже, что да. А что ей остается? У нее никого нет, так что терять особо нечего. Конечно, она не хотела, чтобы Кейн и Корс пострадали. Ну, они вроде взрослые и довольно большие мальчики, должны справиться. Черт. Она отвернулась от Адеоса, устроившись на боку и подложив под голову руку. «Тарака? Тарака? Ты слышишь меня? Почему ты молчишь? Господи, помоги ему…». 
Адеос наблюдал за Холли. Она была такой миниатюрной. Такой хрупкой. Тонкое тело, облаченное в шелковую ткань. Густые волосы, что разметались по полу, отливали в свете свечей, красным. Длинные и стройные ноги, которые она немного согнула.
Черт. Эта девушка либо смелая, либо глупая. И она определенно не боится его. Холли Вуд, так похожа на нее. Она тоже была смелой. Тоже пыталась защитить его. Даже, готова была пожертвовать своей жизнью,… и она пожертвовала… пока не превратилась в чудовище… Боже, Адеос был таким засранцем. Он желал ее отпустить, прямо сейчас. Без раздумий… но цель… эта чертова цель, она была так рядом. Вот она, почти у его носа, лежит на полу. Он не мог отказаться от нее. Слишком он уж, хотел заполучить желаемое.
 
 
ГЛАВА 18
 
 
Кейн уловил запах, пока небо выдавливало из себя последние капли дождя, и побежал по следу, ведущему глубоко в лес. Черт. Когда они оказались у воды, Кейна передернуло. Им пришлось бы переплыть реку, обогнуть водопад и взобраться на скалы. Корс сейчас не может перемещаться – ранение отняло много сил. Поэтому Кейн обхватил Корса и дематериализовался за границей скал, где снова простирался густой лес.
Не смотря на боль и количество крови, которую Корс потерял, он бодро следовал за Кейном. Правда, он не знал, поможет ли регенерация, чтобы отрастить руку… благо, что рана заросла.
- Как рука? – спросил он, кивнув на культю, замотанную в футболку.
- Жить буду. – Улыбнулся Корс и поморщился. Привычного покалывания, когда восстановление дает о себе знать, молчало. Ничего. Он вполне хорошо владеет и второй рукой в бою. – Как думаешь, сколько еще идти до их логова?
- Миль шесть-семь. По крайней мере, нам никто не помешает.
Это уж точно. Они слаженно уложили шестнадцать упырей. Конечно, Кейн уверен, что и там их ждет намного больше. Неизвестно только, откуда они только берутся? Кто их создал? Адеос? Больной ублюдок.
- Слушай… мне жаль, что так вышло с твоим другом.
- Он заслуживал худшего. – Ляпнул Корс. Куда уж хуже – чем смерть?
- Так он сказал, кто его обратил?
- Да. Честно говоря, если бы Тарака меня не успокоила, я, вряд ли бы что-то помнил. Я тогда был не в себе. – Он ухмыльнулся. – Похоже, один из мажорных мальчиков в клубе, в котором Эрл припарковался, соблазнил на бесплатное пойло. Там все и случился. Эрл упомянул имя… кажется, Ам… - Корс задумался.
- … Аматор.  
- Ты его знаешь? – Удивился он.
- Пересекались. – Уклончиво отозвался Кейн.
 
 
Аматор Демишо, был из аристократов. Изысканные манеры, светские речи и утонченный вкус, вся эта благородная упаковка, скрывала в себе кровожадного убийцу. Вампира высшей категории, предпочитающего питаться людьми, таких же благородных кровей. Но повстречав Кейна… он, честно говоря, растерял свои привычные аппетиты, полностью отдавшись безумному кипению в груди. Воин. Сошедший с холста Франсуа Леон Бенувиля «Гнев Ахиллеса».[32] Почему-то он сравнивал Кейна именно с одним из храбрейших героев осаждавших Трою.[33] Он считал его красоту растленной, даже диковинной. Эмоциональная встряска, которую он испытал, встретившись с его взглядом, изумрудных глаз, парализовала его и без того, мертвое сердце. Он хотел вкусить его, не смотря на то, что этот неотесанный мужлан был не его статуса. В нем было что-то особенное, … что вскрывало Аматора, как консервную банку. Черт. Он хотел вкусить его крови… хотел ощутить этот пряный… определенно пряный вкус его крови. Чтобы его вены горели, а грудь разрывалась от наполненности. Он хотел ощутить его силу внутри себя… хотел его внутри себя…  
Сидя в своей машине, Аматор курил сигару, его любимой марки «La Flor del Cano», с благоволением наблюдая за улицей, через лобовое стекло. Рим прекрасен в вечерних красках и пестрых фонарях. Воздух возбуждающ, а запах, что несется из кафе, изумителен, как бархатная плоть девственницы.
Он невольно скосил взгляд и… его сердце… черт, если бы оно билось, оно бы подпрыгнуло, а потом остановилось. Аматору захотелось выскочить из машины, перебежать дорогу и упасть на колени перед этим совершенным мужчиной.
О, боги… он гребаный гомик. Влечение к этому, почти в семь футов роста, мужлану, сводило его с ума. Аматор заерзал в кресле. После затушил сигару, выпустив густой клубок дыма.
Он провожал взглядом Кейна и возбуждение только нарастало. Длинный, кожаный плащ, что развивался на ходу, казался эротической фантазией. Обнаженка. Ему нужна обнаженка. И желательно тот, кто вышагивает широкими шагами вдоль улицы. Длинные, мощные ноги, облаченные в кожу. Тонкая футболка, плотно обтягивающая его рельефный живот. Длинные, темные волосы, туго стянутые в узел. Он прекрасен, как ангел. Как порочный ангел.
Когда Кейн скрылся в баре, Аматор завел мотор, сделал круг, припарковав свой серебристый мерседес у обочины. Он забарабанил пальцами по рулю, лихорадочно обдумывая план… хм… совращения, что ли? Этот мужчина совершенно не похож на других, которые встречались Аматору до этого времени. Он не будет поддерживать с ним светских бесед, и хохотать над тонким юмором. И уж точно, не будет взволнован признанием в симпатии, от мужчины.
А, черт. Он откинул голову назад. Жаль, что вампиры не спят. Время, которое он провел в пустую, ожидая появления мужчины, показалось ему безмерным. У вампиров вообще, полный бардак со временем. Но ожидание… это сродни томлению кролика в духовке.
По истечению двух часов, дверь бара открылась, и Кейн вышел на воздух. Он глубоко вдохнул, и его грудь расширилась. Аматор был поражен его сложением. Его широкими плечами. Большими ладонями. Он прикрыл глаза, прокрутив довольно фривольную фантазию у себя в голове. Руки мужчины на его ягодицах, жадно сжимающие мягкие округлости… Ооох… дьявол… Аматор снова поерзал, пытаясь усмирить ноющее естество.
Кейну было необходимо выпить. Несколько часов назад он побывал у ведьмы, которая не оправдала его надежд. Черт, если бы эта сука не поимела его мозг, он поимел бы ее. Но, она решила взять его, хм… силой. Принудить. А Кейн, жуть как не любил принуждения.
Он потер лицо, после оправил рукоять меча, что болталась чуть выше бедра, и резко вскинул голову. Через тонированное стекло, он видел пристальный взгляд мужчины. Красивого мужчины, с европейскими чертами лица. Кожа, цвета слоновой кости, квадратный подбородок, высокие скулы, полные губы и невероятного синего цвета, глаза. Его черные, густые волосы, волнами были зачесаны назад. Кейн втянул носом – вампир.
Когда их взгляды встретились, Аматор вспыхнул. Его тело задрожало, словно оказалось в морозилке. «Охотник» – пронеслось в голове Аматора. И он возбужден. Он ярко ощущал два запаха – гнева и неудовлетворения. Черт, женщина отвергла его. Какая же дурочка, смогла устоять перед таким самцом?
Хм, Кейн не был удивлен встретить в Риме вампира. И этот, похоже, был заинтересован в нем. Что же… дело его выбора…
Он развернулся и двинулся по улице. Аматор поспешно завел мотор и нажал на газ, медленно следуя за мужчиной. Когда машина поравнялась с Кейном, Аматор опустил окно.
- Простите, signore?[34] Могу я вас подвезти?
Кейн остановился, медленно повернув голову в сторону машины. Он не чувствовал угрозы от вампира, поэтому вместо того, чтобы схватиться за меч, Кейн скрестил руки на груди.
- Считаешь, в этом есть необходимость… вампир? – низким голосом спросил Кейн. Аматор содрогнулся. Тембр его голоса была так возбуждающ.
- Просто… пытаюсь проявить достойное уважение, к достойному... – мужчине, которого хочу, как никогда никого не хотел, - противнику.
Кейн прищурил рубиновые глаза.
- В Риме все вампиры такие смелые, или только ты отличаешься умом?
Аматор улыбнулся, бросив взгляд на руль.
- Это всего лишь невинное и… если бы я был человеком, я бы сказал, что человеческое предложение помощи.
Кейн ухмыльнулся, продемонстрировав свои клыки.
Клыки? Этот мужчина…пахнет, как вампир… и кто-то еще… черт, столько запахов…
Аматор, почему-то был уверен, что мужчина сядет на пассажирское сидение, чтобы держать его в поле зрения, а меч наготове. Но, Кейн сел рядом, и салон заполнился сладко-острым ароматом. Аматор судорожно выдохнул. Держи себя в руках. Держи свое тело в руках… ох, он бы с удовольствием отдался его сильным рукам…
- Меня зовут Аматор. – Он протянул ему руку для рукопожатия. Кейн развернулся к Аматору корпусом, вскинув брови.
- Знаешь, в чем различие между нами?
Между нами… дьявол, эти слова тронули Аматора в самое сердце.
- Ты мне – не нравишься.
Аматор сглотнул. Черт, неужели на его лице все так очевидно? Он опустил руку.
- А, как ваше имя?
- Ты, наверняка, знаешь, кто я, - произнес Кейн, пристально вглядываясь в его синие глаза. – И видимо, догадываешься, в какой момент, я произношу свое имя.
Смерти. В момент смерти. Когда он убивает. Черт… он прикрыл глаза, представив себе эту картинку. Он стоит на коленях, перед ним. А этот мужчина… огромный мужчина… обнаженный, возвышается над ним… варвар. Глаза Аматора вспыхнули. Он будет называть его варваром. Прекрасным и диким варваром.
Он передернул плечами, сбрасывая плотскую пелену, что захлестнула его. Боже, его аромат сводит с ума.
- Куда поедем?
- Прямо. А там посмотрим. – Кейн откинул голову назад и прикрыл глаза. Аматор проводил взглядом широкую колонну его шеи, там, где выступает адамово яблоко и чуть ниже, к выступающим косточкам. М-да, он ощутил себя заложником в своей машине.
- Вы не против, если я включу музыку?
Кейн изогнул бровь.
- Аристократ, в чьих венах течет голубая кровь. – Произнес он. – Временами, голубая кровь, становится красной… это твоя машина, так что мне все равно. – Кейн скрестил руки на груди. 
Аматор нажал на «PLAY». Когда из динамиков раздалось «Who's cryin' now»,[35] Кейн ухмыльнулся. Богатенький, аристократский, сентиментальный вампир… как мило…
Контроль. Мне нужен контроль, чтобы вести машину. Не могу не смотреть на его красивое лицо. Нужно отвернуться. Смотреть на дорогу. Аматор нажал на педаль газа, плавно тронувшись с места.
«Одна любовь питает огонь,
Одно сердце горит. Желание…
Интересно, кто плачет теперь – два сердца…».
Какой же он размазня. Он и вправду решил, что этот мужчина ему подходит? Аматор вздохнул. Что же, если он хочет его заполучить, то ему придется подключить полную артиллерию.
- Так, у вас нет особого маршрута?
- Нет. – Буркнул Кейн.
- Охотно проведу для вас экскурсию. Вы не против, если этим вечером, я буду вашим гидом по Риму? 
Кейн повернул к нему лицо. Аматор вздрогнул. Святой Моисей, эти глаза. Ярко-изумрудного теплого цвета, буквально прожигали его насквозь.
- Мне плевать, кем ты будешь. Главное гони свою машину. Я проголодался.
Черт, я мог бы показать ему так много красивых мест. Piazza Navona.[36] Одну из самых роскошных площадей Рима, с Fontana dei Quattro Fium[37]– Мавра, Нептуна и «четырех рек». Старинные церкви и палаццо – Браски, Памфили, Торрес Ланчелотти, де Купис. «Уста истины».[38] Храм всех богов – усыпальница Рафаэля и Витторио Эммануэле. Летом через отверстие в куполе внутрь Пантеона падает почти осязаемый столп света. Пьяцца ди Спанья.[39] Площадь Венеции.[40] Реку Тибр, с живописными парками. Ох, черт. Это же не свидание. Я просто предложил его подвезти, и он согласился. Аматор скосил глаза на Кейна. Казалось, он задремал. Его мускулы были расслаблены, и морщинки, что паутинкой разбежались от уголков глаз, разгладились.
Окей. Варвар желает есть. С удовольствием отвезу его в ресторан. О, пля, это не свидание. Какого же тогда я дьявола, я делаю? Хочу его накормить, напоить… и любить… много часов подряд. Хочу освободить его возбуждение…
Аматор припарковал свой автомобиль у ресторана и выключил музыку. Кейн распахнул глаза, повернул лицо к нему, посмотрев через его плечо. Ресторан? Мужчины вышли из машины.
- Ты решил меня удивить, Аматор? – протянул Кейн. Аматор закусил губу. Он так блаженно растянул его имя. – Думаешь, если накормишь меня этой драгоценной пищей, я передумаю использовать меч?
Аматор улыбнулся.
- Что вы, signore. Я даже и не думал об этом. – Да, он готов умереть, лишь бы оказаться в постели с этим варваром.
Швейцар открыл перед мужчинами двери «Римских каникул», улыбнувшись и пожелав приятного вечера.
Кейн озирался по сторонам. Таких шикарных полотен и обилие бежево-молочных цветов он еще не встречал. Здесь было изобилие запахов еды, что слюни Кейна едва не бежали ручьем.
Аматор подошел к стойке администратора, переговариваясь с ним на итальянском. Учитывая, широкую улыбку управляющего и горящие глаза, этот аристократишко был заядлым клиентом, со щедрыми чаевыми.
Аматор мягко хохотнул и, повернувшись к Кейну, пригласил следовать за ним.
- Ну, как вам? – спросил он, устраиваясь за столиком. Мужчины расположились за столиком, в дальнем углу, «Древнего Рима».[41] – Я осмелился предположить, что этот дух очень характеризует вас.
- Да, ладно? – ухмыльнулся Кейн.
- Могу я взять ваш плащ, signore? – учтиво спросил управляющий. Кейн нахмурился и Аматор заметил его недовольство.
- Все в порядке, Франциско. – Мягко улыбнулся он.
- Как пожелаете. Сейчас я пришлю к вам гарсона. Приятного вечера.
- Спасибо, Франциско.
Аматор теребил салфетку, не зная, о чем завести беседу. Уж точно, не об искусстве и симфонической музыке. Он медленно поднимал глаза, провожая возвышение мощной фигуры, напротив него. Заметив рукоятку меча, Аматор подавил вздох. Этот меч… он мне знаком… Меч с алой рукояткой. На которой повязаны кожаные ремешки с узелками. Его взгляд переместился на лицо Кейна, когда тот уселся, бросив плащ себе на колени. Изумрудные глаза… это же не может быть он…
- Простите. Могу я задать вам нескромный вопрос?
Кейн откинулся на спинку стула.
- Давай.
- Что испытывают люди, завидев ваше оружие?
- Удовлетворение. – Он улыбнулся. – Ты ведь тоже его испытал, не так ли? - Аматор вспыхнул. О, да. Он испытывал удовлетворение, но отнюдь не от оружия. Прекрати переворачивать его ответы с ног на голову. Пускай, в этом и есть скрытый подтекст, но это не значит, что этот варвар с тобой заигрывает. Подошел молодой гарсон, предложив меню с винами. Аматор остановил выбор на «Шато Пьеррай Резерв Кюве Кото де ля Фоншот».[42]
- У вас очень необычное оружие. Особенно то, как он украшен.
Кейн ухмыльнулся. Снова возник гарсон, разлив по бокалам вино. Расспросив о желаемых блюдах, Аматор, опять-таки осмелился сделать заказ сам и Кейн не возражал. Он делал заказ на итальянском, в котором Кейн был не очень силен. Правда, из всей этой столовской болтовни, он понимал только одно слово – да.
- Я знал, одну женщину…
- … вампирша?
- Да.
- Видимо, уже поджарилась на солнышке. – Хищно оскалился Кейн.
- Что вы. Она была прекрасной, доброй и чувственной женщиной.
- Видимо, ты с ней был близок, раз так распаляешься на ее счет.
Аматор смущенно улыбнулся.
- Что вы. Мы были, скорее… buoni amici.[43]
- И какое имеет отношение твоя восхваляемая вампирша к моему мечу? – Он прищурился.
- Она рассказала мне о мече, который принадлежал ее… amante.[44] В точности, как у вас. Не думаю, что это совпадение.
Кейн подался вперед, пристально вглядываясь в глаза Аматора.
- Да, ну? А какие ты еще видишь совпадения?
Аматор сглотнул. Он так близко, всего в четырех дюймах от его лица. Сладко-острый аромат, пьянил его голову.
- Она говорила… - его голос хрипел. – У него особенные глаза.
Изумрудные глаза Кейна вспыхнули, став еще ярче.
- Ее имя, - властно потребовал Кейн.
- Монет… Вамп.
Кейн выдохнул. Монет Вамп. Если ему не врут записи из дневника, который он забрал с собой, после того, как разгромил лабораторию Виктора, эта та самая вампирша, что брюхатилась с Доминусом Баром. Оооотлиииичнооо…  интересно, что она еще рассказала Аматору? Возможно, это не просто нелепое совпадение повстречать вампира, который пытается угодить дороговизной. Возможно, он даст ему необходимую информацию.
- Вы не похожи на обычного вампира. –  Аматор, наконец-то выдохнул, когда Кейн выпрямился. Он чувствовал жар, что исходил от его тела. Громкое биение сердца. Черт, похоже, то, что он услышал – его раздразнило.
- А ты не похож на того, кто спит с женщинами.
Аматор вспыхнул и отвел глаза.
Подошел гарсон с подносом. Когда тарелки были расставлены, Аматор поблагодарил юношу, опять же на итальянском и, развернув салфетку, положил ее себе на колени. Затем принялся за «Эскалопы из говядины» с соусами – салтинбокка и боккончини.
Кейн поджал губы, последовав его примеру.
- Что дальше? Кино? Последний ряд для поцелуев? – С набитым ртом, спросил он. Аматор чуть не подавился.
- Прошу прощения? – он сделал глоток вина.
- Я, ведь, угадал? Ты предпочитаешь мужчин. – Кейн склонил голову набок. – Похоже, я в твоем вкусе. Во всех смыслах.
Аматор задержал руку на ножке бокала, резко поднял на него глаза. В изумрудных глазах варвара сквозило знание, о котором ему лучше не думать. И уж тем более не радоваться.
- И что же тебя так привлекает во мне? – Кейн отодвинул тарелку, скрестив руки на груди.
Животная дикость, от которой у меня мурашки ползут по коже и хочется кричать, что я чертовски хочу удовлетвориться этим. Сила и мощь твоего тела, которое я так желаю почувствовать над собой и под собой. О, боги… я хочу ощутить его клыки, внутри, снаружи. Это безумие какое-то!
- Sei così bella. Questo entusiasmante. – Прошептал он.
Кейн нахмурился. Черт, может он его матом кроет, а он ни хрена не понимает.
- Я сказал… вы интересны мне, потому что не совсем похожи на обычного вампира. – Солгал Аматор. Причем глупо и ужасно солгал.
- Хочешь узнать, какой я? – Вкрадчиво спросил Кейн, нарочно растягивая слова. Вампир напрягся. Казалось, его голова сейчас отвалиться, сердце выпрыгнет, а естество взорвется.
- Да. – Одними губами прошептал Аматор. Кейн поднялся и, накинув плащ, быстрым шагом покинул зал. Аматор спешно расплатился и последовал за мужчиной.
 
Кейн уже видел большие дома, но не думал, что этот будет так огромен. Этот походил на мини-копию замка, с остроконечными крышами, из белого камня, в пять этажей. На кой черт, этому аристократу столько этажей, если он живет один? Хотя, в этом есть и плюс – есть, где уединиться.
Поднявшись по лестнице, за Аматором, Кейн все больше чувствовал себя карликом, по сравнению с этой громадиной. Дверной проем, был вполовину шире его, а в высоту на добрых три фута. Когда открылась тяжелая дубовая дверь, на пороге появился седовласый дворецкий, в черном фраке. Он поклонился Аматору, поприветствовав на итальянском.
Срань Господня… внутренняя утварь… это было что-то…
С мраморного мозаичного пола вверх поднимались колонны, цвета топленого молока. Стены молочно-золотого цвета. Зеркала в позолоченных оправах, хрустальные бра, с пышными, как юбками, плафонами. Картины в пять футов высотой, в резных, позолоченных рамах с изображениями высоких и статных мужчин, и хрупких женщин. Лепнина на потолке с участием сцен из библии. По центру располагалась широкая, просто адски-королевская лестница из беленого дуба, с песочной ковровой дорожкой, поднимавшаяся на второй этаж.
- Позвольте ваш плащ, signore. – Учтиво попросил дворецкий.
- Оставь, Илией.
Дворецкий кивнул.
- Желаете отужинать, signore?
- Нет, Илией. Ты можешь идти.
Дворецкий поклонился.
Миновав столовую, которая, кстати, по шикарности не уступала и холлу,  Аматор проводил Кейна в гостиную. Стены и полы в тепло-коричневых тонах. Полукруглый камин из рыжего камня. Мягкая мебель из бархата, стеллажи с книгами. Опять же картины, мраморные скульптуры, теснящиеся в углах. И… Кейн нахмурился… шкура медведя. Очень большого медведя. Семь футов пространства было только занято ей.
- Хотите, что-нибудь выпить? Вина или покрепче? – Аматор двинулся к бару.
- На твое усмотрение. – Он опустился на корточки, рассматривая гигантскую морду животного, застывшего в оскале мощных челюстей и клыков, больше чем у льва. Проводил взглядом по белоснежной, густой шерсти к лапам. Длиннющие когти, загнутые, как крюки. Казалось, этот коврик был недавно пойман и освежеван, потому как шерсть не приобрела грязно-желтого налета. Либо, слуги тщательно заботились, ухаживая за шерсткой. Кейн потянулся к уху медведя. Прикосновение было таким приятным, не смотря на жесткость шерсти. Он прикрыл глаза, ощущая разбегающееся тепло по телу. Это было так странно. Но, он почему-то почувствовал связь. Жаль, что глаза медведя были искусственными. Пустыми.
- Ну, как вам мой милый, скромный домик? – Спросил Аматор, разливая по бокалам виски. Он замер, услышав, как глухо упал плащ на диван.
- Вряд ли он, такой же скромный, как и ты, Аматор. – Голос Кейна был так близок, словно он стоял у него за спиной. Аматор повернулся, вздрогнув. Черт, он действительно стоял напротив него… очень близко… почти интимно близко. Аматор сглотнул, сжав пальцами бокалы. Кейн обхватил его запястье, другая рука мягко высвободила бокал. Боже,… какие у него горячая ладонь… шершавая… но вульгарно приятная. Он снова сглотнул, смотря на этого варвара с обожанием. Кейн плюхнулся на широкий диван, вытянув ноги и скрестив их в лодыжках.
- Не возражаешь… те… черт.
Кейн бросил на него взгляд, ухмыльнувшись.
- Не возражаю.
Уууууухх… Аматор со свистом выпустив воздух и усилием мысли зажег камин. Рыжее пламя вспыхнуло, страстно обхватив поленья. Черт, если он еще раз прикоснется ко мне, я не выдержу. Растекусь, как талое мороженое, как мокрая тряпка, как безвольная, обмякшая кукла в его руках… О, блин. Слишком много дразнящих слов мешается в голове.
- Расскажи мне, откуда у тебя эта шкура медведя. –  Кейн, отпил виски. Обычно он не пьет. Но сейчас ему необходимо это… Аматора надо как-то разговорить…
- Ах, это. – Аматор выдавил из себя улыбку, подавив стон. Запястье все еще горело, от прикосновения. – Он такой большой… - Тфу, ты черт! О чем я только думаю… - Этой шкуре больше шестисот лет. Мой дальний предок, Константо с Норвегии. Он там… что уж говорить, охотился, и случайно наткнулся на мертвого медведя…
Кейн прищурился. Предок Аматора с Норвегии? Как и Драгон, что упоминается в дневнике. «Наши предки с Норвегии. С острова Медвежий. Остров в западной части Баренцева моря, к югу от острова Западный Шпицберген. Но, как и архипелаг, Шпицберген, чьей южной частью является остров Медвежий, имеет особый статус внутри королевства. Своё название остров получил благодаря тому, что наш предок, древнейший из нашего рода, увидел у его берегов плавающего белого медведя, который пытался попасть на остров. И когда тот взошел на берег, предок медленно приблизился к нему, не зная, чего ожидать от незнакомого ему, гостя. Медведь встал на передние лапы и зарычал. Его глаза, осветились ярко-зеленым сиянием. Словно изумруды при свете солнца. Предок хотел убежать, но Медведь настиг его, поймав в свои огромные лапы. Он не хотел причинять ему страдания. Он хотел передать свою силу предку, чтобы тот передал ее другому. И так далее. Медведь был ранен, и ему пришлось отдать свою силу человеку. Так появился род Бар. В честь великого Медведя, что наградил человека силой и скоростью медведя».[45] Так может, этот Константо охотился именно на медведя? Если бы не медведь, охотники никогда бы не появились на свет. Черт. Похоже, Константо пытался предотвратить это… либо заиметь себе силу медведя.
- … он был поражен его размерами. И просто не мог оставить, так сказать, портиться шкуре. Поэтому забрал с собой. Принес в этот дом. – Аматор заискивающе посмотрел на Кейна. Он пристально смотрел на огонь, напрягая желваки. – О чем ты думаешь? – прошептал он.
Кейн резко повернул к нему голову.  Его глаза пылали рубинами.
- Ты долго будешь там стоять или сядешь рядом со мной? – Проговорил Кейн, вернувшись к созерцанию пламени.
Аматор сглотнул, и ему показался этот звук таким громким, что его бросило в холодный пот. Он подошел к дивану, набирая в грудь побольше воздуха и опустился на сидение.
- Как… как тебе… вам… - Аматор чертыхнулся. Кейн повернулся к нему всем телом и посмотрел в глаза. – Виски?
Черт, что он собирается делать? Неужели, он решил соблазнить этого вампира, ради правды? Наговорить ему нежных слов, поцеловать… о, нет… Кейн залпом осушил бокал, бросив его в камин. Аматор округлил глаза.
- Думаю… твой вкус будет ярче. – Кейн обхватил его лицо ладонями и прижался губами. Аматор расширил глаза так сильно, что ощутил боль. Он был поражен. Шокирован. Дезориентирован тем, что мягкие, как бархат губы мужчины, целовали его губы. Когда язык Кейна толкнулся, и рот Аматора открылся, он застонал. Язык мужчины был таким горячим, в то время как кожа ледяной. Аматор выронил бокал, положив свою ладонь Кейну на бедро, медленно поднимая ее вверх. Кейн отстранился. Его дыхание ничуть не сбилось. Аматор же едва мог дышать. Сердце, то и дело пропускало удары. Он был чертовски возбужден, и хотел большего, чем поцелуй.
- Я же говорил, что ты не из тех, кто спит с женщинами.
Аматор вздохнул.
- Что на самом деле ты сказал мне в ресторане? Просто, слово вампир, практически на всех языках слышится одинаково.
Аматор закусил губу, отведя взгляд.
- Sei cosi bella. Questo entusiasmante… ты такой красивый… такой возбуждающий…
Кейн самодовольно ухмыльнулся.
- Похоже, тебе понравилось, как я целовал тебя.
Еще как! Это не поцелуй, это вакуумный поглотитель воздуха! Я уже подумал, что умер. Так далеко мое сознание еще не уплывало.
- Но, ты должен знать, кое-что… я предпочитаю женщин.
Аматор посмотрел в рубиновые глаза мужчины.
- Тогда, почему ты поцеловал меня?
- Ну, ты же хотел этого, - он пожал массивными плечами. – Будь ты женщиной, поцелуем не обошлось бы.
Проклятье! Аматор нервно провел пятерней по волосам.
- Я… ну, хоть немного… тебе нравлюсь? – с надеждой спросил он. Кейн прищурился, склонив голову набок.
- Ты привлекательный – тут не поспоришь. Но ты мужчина.
- Я могу доставить тебе удовольствие. – Голос Аматора дрогнул.
- Твоя подруга, еще что-нибудь рассказывала о своем любовнике?
Аматор рассеяно посмотрел на Кейна. Я предлагаю себя этому мужчине, как уличная девка, а он спрашивает меня о каких-то пустяках. Он сильный. Намного сильнее меня, но и меня Господь не обделил мускулами. Если так случиться, мне придется взять его… силой… слишком большой соблазн, увидеть его обнаженное тело… его могучую плоть… я так хочу его… так хочу его…
Аматор стремительно двинулся к Кейну. Но когда мужчины оказались на шкуре медведя, Кейн крепко сжал своими бедрами его ноги, а горло сдавил пальцами, лишая доступа к воздуху. Он возвышался над ним, как могучая скала. Его глаза были почти черными, а губы изогнулись в хищной улыбке.
- Ты расскажешь мне все, что знаешь от своей вампирши и об этом медведе. – Кейн обнажил клыки, и Аматор поразился тому, насколько длинными они были. Он ухватился за его запястье, стараясь оттолкнуть. Но попытка была слабой лишь потому, что он так отчаянно этого желал. Быть в ловушке его рук, его веса. Быть застигнутым врасплох. Быть сломленным этим диким варваром…
Кейн резко подался вперед, и поцеловал Аматора, сильнее сжимая его горло. Он громко простонал, ощутив кровь на языке. Кейн прикусил клыками его нижнюю губу. Святой Моисей, он чуть не извергнулся от этой сладостной вспышки боли. Аматор сжал шкуру, поглощенный поцелуем. Грубым, небрежным вторжением языка, и царапаньем клыков по губам. Он почувствовал, твердую, напряженную длину, и выгнулся, толкнувшись своим естеством, ему навстречу.
Кейн отстранился.
- Рассказывай, Аматор. Иначе, я сделаю тебе больно…
Дьявол, да! Он хочет ощутить боль. Партнеры, которые были до этого мужчины, и рядом не стояли. Аматор не позволял собой руководить, он всегда был доминантом. А сейчас, с ним, он готов быть кем угодно, чем угодно, но чувствовать его.
- … да… - прохрипел Аматор. Кейн прищурился, а затем, отпустив его горло, разорвал на нем рубашку, вырывая пуговицы и рассыпая их по полу. Тело Аматора было крепко сложено. Рельефные мускулы, перекатывались от тяжелого дыхания. Живот напрягался, ярко очерчивая каждую мышцу. Полоска темных волос, украдкой пряталась под поясом брюк. - … Я расскажу тебе все, что знаю… - задыхаясь, произнес он.
- Начинай. – Кейн сел ему на ноги, руки опустил на бедра.
Боже, что он хочет знать? Я совершенно растерян и плохо соображаю. Мои мысли заняты только тем, как бы побыстрее избавиться от одежды и вкусить его плоти.
- Ты скажешь мне свое имя?
Кейн изогнул бровь.
- Нет. Но, ты ведь уже дал мне имя, Аматор?
Его губы дрогнули. 
- Да.
- И как ты назвал меня?
- … Варвар. – Аматор стыдливо зажмурился.
- Неплохо. – Протянул Кейн. Он потянулся к его груди, выпустив когти. Аматор содрогнулся, когда острые кончики твердо и, дразня, скользнули по коже, оставляя после себя царапины.
- Что ты хочешь знать? – надтреснутым голосом спросил Аматор.
- О любовнике твоей подружке. Как она с ним познакомилась, где. Абсолютно все.
Аматор шумно втянул носом.
- С Монэт я встретился в Риме. Она жила здесь некоторое время со своей семьей. Она рассказала, что познакомилась в Лондоне с одним мужчиной. Очень привлекательным и необычным. Доминусом Баром. Но их роман длился ровно столько, сколько длилось их путешествие из Лондона в Румынию.
- Кто был этот Доминус Бар? – спросил Кейн, хотя знал ответ.
- Он был охотником. Истреблял таких, вроде меня. И Монэт помогала ему.
- Она предавала вас? – удивился он.
- Она любила его. И готова была делать все, что он скажет. Доминус был ее Хозяином. А это означало то, что Монэт не имела права противиться его приказам.
- Что они делали в Румынии?
- Искали древних вампиров.
- Зачем?
- Видимо, хотел преувеличить свою коллекцию узелков на мече. – Иронично произнес Аматор. – А откуда у тебя его меч?
- Что насчет Константо? – проигнорировав его вопрос, потребовал Кейн.
- Я уже рассказал тебе. Константо нашел мертвого медведя и принес в свой дом. В этот дом. Это все, что я знаю.
- Лжешь. – Холодно произнес Кейн. – Твои предки, наверняка вели хронологию своей жизни. И ты дашь мне то, что нужно.
Аматор нахмурился.
- Зачем тебе это нужно?
- Тебя это не касается. – Кейн ловко поднялся на ноги, двинувшись к бару.
- Нет, подожди. Это не обычный интерес. – Аматор поднялся с пола. – Я хочу знать.
Кейн налил виски и залпом осушил бокал.
- Поверь, ты не хочешь этого знать.
В его тоне было что-то зловещее, и Аматора передернуло.
- Я просто хочу понять, кто ты. – Он потянулся к нему, но опустил руку.
- Ты знаешь, кто я. – Кейн повернулся к нему, встав вплотную. Аматор глубоко вдохнул его сладко-острый аромат, закусив губу. – Меч Доминуса Бара… - прошептал он ему в ухо. - … Глаза Доминуса Бара… я охотник, Аматор. Но тебя… мне не хочется, убивать… объяснишь – почему?
- Тогда скажи мне свое имя… - дрожа, прошептал он.
Кейн отставил бокал на столик. Положил свои тяжелые ладони ему на плечи и посмотрел на Аматора. Они снова зеленые. Видит Бог, эти теплые изумруды выворачивают наизнанку, пристально вглядываясь в мои глаза.
- … Кейн… мое имя Кейн.
Аматор выдохнул. Такое красивое имя.
- Я рад слышать твое имя. – Ляпнул он. – У меня нет того, что тебе нужно, Кейн. Даже если и были записи, то они исчезли.
- Снова лжешь, Аматор. – Кейн перевел ладони на шею, так, что большие пальцы оказались прямо над венами. – Я не люблю, когда мне лгут. Ты же понимаешь? – Пальцы круговыми движениями поглаживали его кожу. Аматор прикрыл глаза, чувствуя, что головокружение. А потом Кейн еще теснее прижался к нему, переместив руку ему на затылок, сжав волосы, и его губы прикоснулись к коже.
- … Кейн… - выдохнул он, и вскрикнул. Грубо, без прелюдий, Кейн укусил его, проникнув длинными, как у льва, клыками в кожу. Яркая вспышка боли, а за ней волна возбуждения прокатилась по телу Аматора, перешедшая в оргазм. Он вцепился в его плечи, стараясь сохранить равновесие. Боги, он сходил с ума! Кейн пил глубокими глотками, тихо рыча. Его руки полностью контролировали, мужчину, даже не пытаясь ослабить хватку. Он хотел осушить его до капли. Но… это всего лишь пиявка, а чем он отличается от него?
Кейн не выпускал его шею, до тех пор, пока Аматор не ослаб. Пока его пальцы не расслабились, и руки безвольно опустились. Последний глоток… сердце отдалось двумя надрывными ударами. С него достаточно. И у него достаточно времени, чтобы осмотреть дом, и тайники, если таковые имеются.
Он оторвался от шеи, отпустив вампира. Аматор, мешком повалился на пол. Его, и без того, белая кожа, стала прозрачной, как лук, с синими венками. Лицо приобрело резкие черты лица. Под глазами проявились серые тени, от обескровленных губ, остался слабый контур.
Кровь Аматора была восхитительной, как вино, которое он пил в ресторане. Бархатный вкус аристократской крови, с гудением несся по его венам. Кейн вытер футболкой губы. Сейчас не время заниматься самоанализом.
Ушло почти четыре часа на изучение дома, на беспочвенные попытки отыскать хотя бы один тайник с записями. Если у Аматора и были тайники, но в них он хранил документы, деньги и кое-какие драгоценности, которые особо значения для него не имели.
Дерьмо. Неужели все зря?
Он вернулся в гостиную. Аматор лежал в той же позе, что и четыре часа назад. Он умирал. Медленно и наверняка, мучительно. Кейн опустился на колени перед ним. Он мог бы оставить его в таком состоянии. Черт, тогда почему он не хочет этого? Это же глупо.
Кейн прокусил запястье и поднес к губам Аматора.
- Пей. – Приказал он. И да… с первой каплей, что упала на язык Аматора, он распахнул стеклянные глаза, и резко схватив Кейна за руку, с силой прижался губами. Он был первым… кто кормился от него. Это полное абсурдное сумасшествие. Охотники – никогда не делятся своей кровью. А это было похоже на бред.
Отстранившись, Аматор глубоко выдохнул. Цвет лица вернулся, тени исчезли. Он ощущал чудовищную силу. Просто атомный взрыв, что бежал по его венам, обжигал глотку и желудок.
- Почему ты не оставил меня, Кейн? – спросил он, немного погодя. Кейн поднялся на ноги, возвышаясь над ним.
- Возможно, ты мне еще пригодишься… когда-нибудь. – Пространно ответил он.
 
 
ГЛАВА 19
 
 
Холли повернулась на спину. Черт, где моя подушка и одеяло? Неужели, мне так стало жарко, что я решила ото всего этого избавиться? Ах, собственно, какая разница. Она закинула руку за голову, интуитивно потянув руку на другую сторону кровати. Холодно. Слишком холодно. Открыла глаза…
- Дерьмо, - выдохнула она, озираясь по сторонам. Камень. Свечи и… ну, да. Конечно. Этот образина Адеос на троне. И как я могла подумать, что мне это сниться?
Дотронувшись до шеи, Холли дернула ошейник. Под металлом кожа чесалась и потела, несмотря на холод в зале.
- Кошмар? – мягко спросил Адеос, не открывая светящихся огоньков от девушки.
Холли натянула халат, выругавшись. Она начала дрожать. Похоже, ей все же придется надеть плащ этого говнюка Крафта. Черт, Холли уже скучала по теплу, что задержалось в его куртке и особому запаху. А с плащом Крафта… фигушки она сможет зарыться в него носом, чтобы согреть себя своим дыханием.
Она слезла с подстилки, развернула плащ и накинула, сморщившись. Запах уже был не таким едким, и все же он был.
- Мы под землей? – спросила Холли, уставившись на одну из сотен свечей.
- Верно.
Добро пожаловать, в могилку с удобствами, Холли Вуд!
- И сколько вы уже тут торчите?
- Достаточно, чтобы не помнить это. – Пространно ответил Адеос.
- Почему у Крафта изменилось лицо?
- Ты действительно хочешь поговорить об этом, Холли Вуд? – в его тоне проскользнуло удивление, и Холли повернула к нему лицо. Ее брови были нахмурены, а глаза опущены.
- А что мне еще остается делать, в этой мусорной камере… ох, простите, в вашем милом доме? Слушать, удивительные фан-истории. – Она подняла на него глаза.
- Ты мне нравишься, Холли Вуд. – Адеос улыбнулся. Ее передернуло. Еще не хватало заиметь воздыхателя с такой рожей. – Не требую от тебя того же.
- Я бы сделала реверанс, да боюсь, ошейник коротковат. – Едко отозвалась она и Адеос рассмеялся.
- Это место… оно защищено незримым барьером. Я не могу его покинуть. Как и не могу обрести… свой прежний облик. – Он выдохнул. Толстая дымчатая нить, повисла в воздухе, и Адеос нервно взмахнул рукой, рассеяв ее.
- А Крафт, значит, особенный. – Хмыкнула Холли. – Может, это не мое дело. Но, что это за дымок выходит из вашего рта?
- Если бы я знал…
Лаааднооо…
- И кто вас сюда, хм… заточил?
Адеос пожал плечами.
- Я правильно поняла: вы не знаете, кто вас сюда заточил, не знаете, как покинуть барьер, не знаете, что за дрянь выходит из вашего рта. Вас наверняка коробит то, что Крафт может изменяться. И, да, вы надеетесь, что придет Кейн, и поможет с этим справиться?
- Верно.
- Поэтому, вы держите меня здесь, как приманку. Если пойдет что-то не так, я первая попаду под ножи. – О пулях, смысла нет говорить.
- Я же сказал, тебе никто не причинит боли.
- Тогда, снимите, этот чертов ошейник.
- Это исключено. – Отрезал Адеос. Холли глубоко выдохнула. 
- Вы думаете, что я убегу? – она удивилась. – О, ради Бога. Мы находимся под землей, и наверняка здесь чертова уйма ходов. Я либо заблужусь, либо меня слопает Крафт.
Адеос промолчал.
Холли придвинулась к стене, навалившись на нее спиной, и откинула голову.
Я здесь. Кейн там. Еще и кучка дурнопахнущих упырей. Расклад, который я надеялась увидеть только в фильме. И ведьма упорно молчит.
«Поговори со мной, Тарака. – Мысленно проговорила она. – Пожалуйста, не молчи. Ответь мне. Почему ты не помогаешь мне? Почему не пытаешься вытащить нас из этого клоповника?». Холли задрала рукава, приложив ладони к вискам. Беспомощность раздражала ее. Она хотела спасти Кейна и Корса. Хотела надрать задницу Крафту и посадить Адеоса на цепь. Ему ли не все равно? Он уже здесь долгое время, так что добавка не помешает. «Что мне делать? Тарака, хотя бы скажи, как мне справиться с этим?».
Холли почувствовала жалящую боль в ладонях. Она медленно опустила руки перед собой, всматриваясь в белый, рассеянный свет. В свечении, проявлялись буквы, медленно составляясь в слова. Заставь их снять ошейник. Свет погас, поглотив буквы. Тарака. Значит, она все еще в ней. Но почему так скрыто? Боится, что Адеос увидит ее? И как мне заставить их снять ошейник? Проще сказать, чем сделать. Адеос уперся, как осел, а Крафт… он из тех, кто предпочтет потуже затянуть ошейник, нежели оставить все как есть. Холли бросила взгляд на Адеоса. Он смотрел перед собой, явно чем-то озадаченный. Вынашивает план моей смерти. Ага.
«Тарака, почему ты не замещаешь меня? Боишься Адеоса? – спросила она, надеясь, что ведьма ответить. Молчание. – Черт. Не хочешь отвечать, тогда… глупо, конечно… дерни меня за палец. Я пойму, что это да. – Ее палец дернулся.  – Значит, боишься его. Видимо, вы уже встречались. Он просил тебя вытащить его отсюда? – палец снова дернулся. – Учитывая, что он еще здесь – не вышло. – Холли нахмурилась. Так вот почему она была вся в крови. Крафт погнался за ней и смертельно ранил ее. Поэтому она передала свой дар ей. Ну, Холли хотя бы знает, как в нее втрескалась ведьма. Тааак… Адеос приказал Крафту убить ее. И только за то, что она не освободила его? Здесь было еще что-то. Но, что? – Это как-то связано с пробуждением существа? – Вопрос сам собой ворвался в ее голову. И опять палец дернулся. Адеос ждет пробуждения существа. Как же все запутано. Лаааднооо…
- Вы пытались выбраться отсюда? – вслух спросила Холли. Адеос резко повернул к ней голову.
- Почему ты спрашиваешь, Холли Вуд?
Она поморщилась. Ее имя из уст Адеоса походило на зуд в заднице.
- Будь я на вашем месте, не стала бы греть задницу, а старалась всевозможными способами покинуть это место. Ну, не знаю… - Холли пожала плечами. Под плащом движение едва угадывалось. – Раз это барьер, значит, здесь не обошлось без темных сил. Я бы воспользовалась помощью колдунов, шаманов… ведьм.
Огоньки Адеоса вспыхнули.
- Ненавижу ведьм. – Процедил он.
- Потому что они не выполняют условия договора? – Хитро прищурившись, спросила она.
- Да. Эти лживые твари заслуживают, что бы их поджаривали на костре каждый божий день.
- Похоже, одна из них вам крупно насолила. – Протянула Холли, равнодушно оглядев зал. Адеос поднялся с места, несколько минут смотря на девушку. Он медленно двигался к ней, плотно стиснув челюсти. Похоже, его гостеприимство лопнуло, когда он навис над Холли.
- Что ты знаешь о ведьме? – сквозь сжатые челюсти, произнес он.
- Я ничего не знаю. Я человек. А человеку свойственно обходить места, где бродит нечисть. – Она старалась придать голосу равнодушие.
Мгновение, и Адеос сжимал ее горло, оторвав ее от земли, так что колени едва касались пола. Еще одно дополнительное давление, помимо ошейника, заставило Холли захрипеть. Цепь с лязгом натянулась.
- Не строй из себя дурочку, Холли Вуд! – рявкнул Адеос. – Крафт гнал эту дрянь до вашего дома. Но ведьмы так и нашел. Где она?!
Бесполезно было сопротивляться с огромной силой упыря. Ей оставалось только царапать его руку, а другой пытаться притянуть цепь. Дерьмо, и почему это не рулетка?!
- Тебе уже говорили, как ты похожа на эту ведьму? Изначально, я подумал – что ты это она. Но, твой запах иной.
Холли закрыла глаза. Воздух покидал ее легкие.
- Ведьмы, не из тех, кто просят о помощи. Почему она пошла к вашему дому? Отвечай!
Рука Холли обмякла, опустившись вниз. Адеос разжал пальцы, выругавшись. Он вовсе не хотел этого делать. Но, эта гребаная ведьма, словно подкосила его сознание. Девушка плюхнулась на пол. Она не дышала. Черт. Черт!  
 - Крафт! – зарычал Адеос. Когда в зале возник его подопечный, он метнулся к нему, стащив с шеи веревку. Так же быстро вернулся к Холли и вставил ключ в отверстие ошейника. – Чертов ошейник! – замок не поддавался. С пятой попытки, ключ повернулся. Раздался щелчок. Адеос отбросил ошейник в сторону, приподняв девушку на руках. – Холли Вуд? Холли Вуд? Очнись. Очнись, черт бы тебя побрал! – Он откинул вороты плаща, приложив ладонь к груди. Совсем слабое сердцебиение. Это плохо. Это вовсе не по плану, который он задумал. Крафт мелькал за спиной. Он нервничал, перебирая пальцами. Адеос закинул голову, выдохнув. – Очнись… проклятье. – Ведьма… - всплыло у него в голове.
Холли резко схватила Адеоса за горло, впиваясь ногтями в бренную кожу. Крафт устремился вперед, но девушка выкинула вторую руку вперед, выплюнув сгусток белой энергии, что отшвырнул упыря в стену.
- А я-то думала, что ты и не вспомнишь меня, Адеос. – Промурлыкала она, открыв глаза. Адеос оскалился, учуяв носом запах трав. Он попытался двинуться. Но это были только ощущения. Тарака не просто сжимала его горло, она полностью лишила его сопротивления. Полное одеревенение тела, не способное противиться ее внутренней силе, что через руку Тараки, стремительно разбегалось внутри. – Я сильнее тебя, Адеос. Действительно сильнее. Со мной может поспорить только Кейн. Я уж и не говорю о другом существе. – Она резко толкнула его на пол, не размыкая пальцев, и уселась на Адеоса сверху. – Мне эта девочка нравиться. Правда, нравиться. Но, знаешь в чем твоя проблема, Адеос? Ты слишком эмоционален, для такого гниющего куска дерьма! – Ее глаза холодно блеснули. – Ты глуп и глух. Я же сказала тебе – освобождение – путь к спасению. Какого дьявола, ты несешься в пекло? Или тебе не терпится поджарить свою рыхлую задницу? – Тарака слезла с него. – Я недовольна тобой, Адеос. Впрочем, как и Холли. Поэтому я сделаю то, что она хотела сделать с тобой. – Она хищно улыбнулась. – Поверь, ты заслуживаешь большего… - Подтянув Адеоса, к углу, Тарака накинула ошейник ему на шею. Когда щелчок замка разошелся эхом, Адеос дернулся. Контроль ведьмы отпустил его, правда, следом наступил и другой. Тарака поднялась, сладко потянувшись всем телом. – Никогда не перечь судьбе. Она этого не любит. – Она развернулась, бодро зашагав к выходу. – Да, кстати, Адеос. Та, которую ты так страстно желаешь… - Тарака бросила плотоядный взгляд через плечо. – Придет за тобой…
Адеос похолодел от ее слов. Она придет за ним. Придет, как за жертвой, а не как за возлюбленным… с чего он взял, что она любит его? Она никогда не говорила о любви.
Он схватился за ошейник и потянул от себя. Металл заскрипел, медленно растягиваясь, как резина. После послышался хруст и глухие удары. Черт, Крафт… Адеос откинул ошейник на пол и вскочил на ноги, скосившись от тупой боли в колене. Он материализовался в коридоре. Крафт, глубоко вмявшийся в стену, откуда были видны только его ноги, был бессознания. А ведьма, действительно сильна. Он втянул носом. Слабый запах трав вел его прямо по туннелю, к выходу. В темноте, его фосфорные огоньки подпрыгивали, отчего казалось, что и коридор выплясывает, мешая полы, стены и потолки в одну сплошную линию.
Тарака понеслась к выходу, пытаясь уловить запах леса. Этот жутковатый амбре сырости, вперемешку с тлением, как нарочно путал ее. Ни черта не видно, но достаточно хорошо слышно. В эхе, она услышала, звон. Адеос освободился от ошейника. По крайней мере, Крафт будет некоторое время бездействовать. Похоже, одного удара ему было мало. Возомнил себя суперменом. Ну-ну. Пускай, теперь отдохнет с часок.
Впереди, Тарака наткнулась на стену. Что это? Тупик. Черт! Она тряхнула руками, и в ладонях ярко озарилось сияние. Приложив ладони к камню, Тарака приказала энергии выбить к чертям эту стену. Пух! Отлично. Это не тупик, а продолжение туннеля. Примерно, через пятнадцать футов, новая стена выросла перед ней. Твою же мать, сколько их тут? Ей следует экономить энергию. Она слишком много отдала, на контроль Адеоса. Вторая стена была также разрушена. И так повторялось несколько раз. Наконец, она почувствовала холод. О, Боги! Неужели, я нашла выход!
Голые пятки ощутили резкий переход с камня, на сухую землю. Прогресс, значит уже близко. Тарака подалась вперед, уставившись на небо. Бледное солнце, в объятиях дымки – это самое прекрасное, что она видела. Утро. Как же я люблю утро, день, ночь. Я люблю свободу.
Собственно, ей было плевать, что ее руки и грудь, плюхнулись в грязную жижу, перед входом. Главное, быстрее выбраться отсюда. Она оттолкнулась ногами, чтобы вылезти, как ее лодыжки обхватили холодные пальцы…
 
 
- Ты чувствуешь? – прошептал Кейн, остановившись на месте. Вокруг, простирался густой лес. Но центр, был словно не живой. Походил на плохо запечатленный снимок – смазанный, искаженный.
Корс втянул носом.
- Да. Кажется, я чувствую…ведьму.
- Это где-то здесь. – Кейн озирался по сторонам. Запах очень яркий. Он теребит их ноздри. Близко. Очень близко.
- Черт, я ничего не вижу.
Они подошли ближе, прислушиваясь к звукам, утреннего леса. Запах усилился.
- Она здесь. Прямо здесь.
- По-твоему, упыри используют плащ-невидимку, как шатер для укрытия?
- Похоже, на иллюзию. – Кейн потер подбородок. – Хреново. Мы не можем их видеть.
- А они? – Корс аккуратно, словно боялся раздавить ценную букашку, обходил место кругом.
- Скорее всего, могут.
- Получается, мы здесь, как на ладони. – Ухмыльнулся Корс. – Два придурка. – Он присел на корточки, смотря перед собой. Воздух содрогнулся, словно его окатила волна раскаленного жара. Корс плюхнулся на задницу, оторопело хлопая глазами. – Срань Господня. Что за хрень?
У Кейна пробежал холод по спине. Черт, у него ничего нет, чтобы разбить этот барьер. Он здесь, а она там. И, боги… упыри. Сколько их там… что они делают с ней? От мысли, его тело содрогнулось.
- Тарака? – проговорил Корс. Он поднялся на ноги, протянув целую руку.
- Осторожно! – гаркнул Кейн, перехватив его за запястье. – Мало тебе одной руки, хочешь лишиться и второй?
- Но там Тарака. Там Хо…
- … мы не знаем наверняка, насколько эта дрянь для нас опасна.
- Я не собираюсь греть задницу. Надо что-то делать. – Корс вырвал руку, шагая из стороны в сторону.
 
 
Тарака со всей силы лягнула Адеоса пяткой в лицо и, чертыхаясь, поползла прочь. Надо пересечь барьер. Тогда, он не сможет ее достать. Никто, ну… кроме Крафта, а он пока не в состоянии.
Запинаясь, она вскочила на ноги и побежала. Но, прежде чем, ее рука достигла границы, Адеос материализовался перед ней, обхватив руками, прижимая ее же руки к ногам.
- Отцепись, ты гребаный урод! – Шипела Тарака, извиваясь, в его крепких объятиях.
- Ты думала, что сможешь так просто убежать отсюда? – Прорычал он, подняв ее над землей.
- Пошел ты! – она откинула голову назад, и со всего маху ударила упыря лбом в нос. Черная, как смоль кровь, потекла по его губам. Адеос разжал охват, и Тарака врезала ему между ног. – Любимый приемчик моей подопечной. Как тебе? Чувствуешь боль, мразь?! – Очередной удар прилетел в голову. Адеос пошатнулся. – О, а ты наверняка, не знал, что у меня страсть к грязным дракам. – Она замахнулась ногой, и… Адеос в миг, перехватив ее за лодыжку, повалил, прижимая телом к земле. Со свистом, его холодная ладонь обожгла щеку Тараки. Потом еще, рассекая верхнюю губу. Он пытался утихомирить ее руки, но ей все же удалось впиться ногтями в лицо, а большие пальцы угодили прямо в глазницы. Адеос взревел. Острая, язвящая боль, пронеслась по его телу. Энергия, с разрушающей силой, билась из ее ладоней. Барьер сотрясался, извиваясь от сияния, и гудел, как паровоз. – Я сильнее тебя, Адеос. С магией или нет, но я сильнее тебя!
 
 
            - Там, что-то происходит. – В ужасе, проговорил Корс, меря шагами поляну. – Это Тарака. Я знаю, она… - он посмотрел на Кейна, который свел брови. Желваки были напряжены, а пальцы то и дело сжимались и разжимались. – Она борется с кем-то. Кейн, ей нужна помощь. Не думаю, что она сможет противостоять упырям. Черт!
Зрелище походило на фильм ужасов. Внезапно появившаяся рука из воздуха, перепачканная в грязи, с черными ногтями. Затем вторая. Ногти впивались глубоко в землю, дюйм, за дюймом продвигаясь вперед.
Мужчины подскочили к рукам, и каждый ухватил за хрупкое запястье, волоча на себя. После, появилась макушка. Волосы, что слипшимися прядями, волочились по земле. Тарака вскрикнула.
- Вытащите меня отсюда, мать вашу! – Она брыкалась. Какая-то дрянь, удерживала ее. Когда ее тело наполовину было вне барьера, Кейн перехватил ее за талию, и с силой дернул на себя, так, что они отлетели на два фута.
Кейн ударился спиной об ствол дерева, приземлившись на землю. Он не чувствовал боли, но и облегчения тоже. Тарака подняла лицо, посмотрев на него мутными глазами.
- Я вытащила нас… с тебя причитается… - и ее голова рухнула Кейну на грудь.
Корс подбежал к ним, упав на колени.
- Тарака? – он коснулся ее спины, здоровой рукой. – Она бессознания?
Кейн кивнул, ловко поднявшись на ноги, удерживая девушку на руках.
- Сможешь переместиться сам?
- Да. – И они растворились в воздухе.
 
 
            Адеос ревел. В прямом смысле слова. Черные слезы, с острой болью бежали по его впалым щекам. Последняя надежда, рухнула, как карточный домик. Он и не подозревал, что в этой девушке ведьма. Черт, а как все хорошо начиналось. Не стоило ему говорить с ней. Не стоило прилагать усилия, для ее удобства. Надо было посадить девчонку на цепь и засунуть в рот кляп. Опростоволосился, гребаный придурок!
Он выпрямился, взглянув на мужчину, что держал на руках Тараку. Его лицо... Адеос, словно смотрел на свое отражение, когда был человеком… Кейн… Он метнулся вперед, но барьер отшвырнул его к входу в туннель.
- Проклятье! – зарычал Адеос, плюхнувшись в грязную лужу. Ухватившись за края туннеля, он поднялся на ноги. – Крафт! – во все горло, зарычал Адеос. – Крафт!
 
 
Первым делом, Кейн отнес девушку в душ. Он стащил с нее халат и подставил под горячие струи воды. Прижав к себе, Кейн мягко проводил по ее коже губкой, он, смывая грязь, вместе с кровью,  что воронкой убегала в слив. Боже, она была в ужасном состоянии – синяки на шее, на лбу и скуле, рассеченная губа. Царапины на ногах и коленках. Несколько сломанных ногтей. Он убьет этого ублюдка. Сдерете живьем с него кожу, за то, что позволил своим грязным руками прикоснуться к ней!
Вырубив кран, Кейн снова подхватил ее на руки, шагнув из кабинки. Стащив полотенце, он придержал девушку коленом, чтобы прикрыть наготу. После, вышел из ванной. Корс стоял, у окна, обхватив себя руками. Он напряженно наблюдал за тем, как Кейн опустил девушку на кровать, накрыл одеялом, вытащив из-под него полотенце.
- Надо обработать раны. – Хрипло произнес Корс.
- Я сделаю это сам.
- Для меня это тоже важно. – Корс опустил руки, сделав шаг вперед.
Кейн свел брови, медленно сматывая полотенце в жгут. Ему совершенно не понравился тон Корса. Он также не имеет права на эту девушку. Она принадлежит ему, и плевать, что ведьма торчит внутри.
- Ты, кажется, не понял. Я сделаю это сам. Не хрен лезть не в свое дело. – Процедил он.
- Тебя послушать, так я собрался не лечить ее, а трахать.
Кейн на мгновение расширил глаза, метнувшись в его сторону. Полотенце обвило шею Корса, крепко сжимая ее.
- Следи за своим поганым языком, полукровка! – зарычал он. Корс резко развернулся, наотмашь ударив Кейна в грудь.  Полотенце ободрало его кожу, но она быстро восстановиться. А вот рука, черт бы ее побрал – все еще никаких признаков роста.
- Похоже, ты желаешь, чтобы я снова надрал твою задницу? - Ухмыльнулся он. – Знаешь, мне осточертело, что все, кому не попадя, размахивают у меня перед лицом кулаками. У меня, что на лице написано – хочу  в морду?
Кейн оскалился. На него столько свалилось. А увидев ее, после того как она побывала в логове упырей, слетел с катушек. Ему было необходимо выпустить пар. Бл… он с удовольствием бы выбил из этого тухлого мешка – Адеоса, все дерьмо. А что еще остается делать? Он обхватил себя руками и опустил голову.
- Черт, Корс…
- … я знаю. – Он поднял руку, медленно приблизившись к Кейну. – Знаю, что это дерьмо снесло тебе крышу, лучше лауданума.[46] Этого они и добиваются. Более чем уверен. – Корс положил ладонь ему на плечо и сжал. – Эта девушка тебе не безразлична. Но, и… черт, - он поджал губы. – Для меня ведьма тоже… не пустяк. И, да. Я полный мудак, раз решил, что тело принадлежит ведьме. В ней лишь ее частичка души. И я… к сожалению… не могу к ней прикоснуться. – Корс опустил руку. – Если что, я внизу.
- Твоя рука не регенерируется. – Проговорил Кейн. Корс остановился у двери.
- Не важно. – И он вышел, закрыв за собой дверь.
Кейн запустил пальцы в волосы, походя по комнате. Сегодня, ей просто чудом удалось спастись. Но в следующий раз… его передернуло… этого может и не произойти. Он шумно выдохнул, направившись в ванную, за аптечкой. Присев у подножья, Кейн откинул одеяло, выше колен. Достал антисептик, задержав взгляд на царапинах. Она пыталась убежать… но, как ей это удалось… и с кем она боролась. Невозможно, такой хрупкой, даже с ведьмой внутри, перебить упырей. Они хоть и тупоголовые, но опасные, со своими ядовитыми когтями. Обработав ранки на ногах, Кейн опустил одеяло, придвинувшись ближе. Ее губа припухла, а синяки на лице и шее, стали ярче. Он сжал челюсти. Гнев закипел с новой силой в его крови. Виски бились в агонии. А клыки и когти инстинктивно удлинились. Можно ли ненавидеть еще сильнее, чем сейчас? Она такая хрупкая. Такая нежная. И она могла умереть. Кейн выдохнул, приложив к губе ватку, смоченную в антисептике. Девушка поморщилась, разлепив глаза. Комната плыла перед глазами, а перед ней возвышалась смазанная, просто огромная фигура. Ужас забился у нее в груди. Отскочив к спинке кровати, ее рука взметнулась к горлу.
- Не могу дышать… не могу дышать… - Лихорадочно повторяла Холли. Горло саднило, легкие с болью сжимались. Слишком много воздуха. Так больно… больно.
- … тиши… тише, mea nascitur puella. – Как можно мягче, произнес Кейн. Ему было больно смотреть на ее страх. Она озиралась по сторонам, ошалело хлопая глазами. Черт, она не видит меня. Она видит чужака. – Успокойся. Это я, Кейн. Ты в безопасности. Больше никаких упырей…
Холли хрипло закричала, выкинув руки вперед, защищаясь от невидимой угрозы.
- Прошу тебя, успокойся. – Ему пришлось повысить тон, чтобы Холли замерла. Ее руки бессильно упали на кровать, а голова повисла на груди. – Все хорошо. – Он потянулся к ней, и она вздрогнула от его прикосновения.
- Пожалуйста, не дай Адеосу снова одеть на меня ошейник. – Сипло отозвалась Холли, обмякнув в его объятиях.
Господи… ошейник. Он одел ей ошейник… Кейн крепко сжал ее хрупкое тело, уткнувшись носом ей в волосы.
- Никогда не позволю этому случиться. Ты мне веришь, - он вдохнул ее лимонный аромат. – Никогда.
- Как я выбралась? – спросила она, когда они лежали на кровати, напротив друг друга.
- Тарака помогла. – Он подложил руку под голову.
Холли опустила глаза, переместив руку на кровать, скользнув пальцами по простыне.
- Честно говоря,… я думала, что умру.
- Не думай об этом. – Кейн накрыл ее руку своей ладонью. Она подняла на него глаза.
- Тарака знала Адеоса, так? Это ведь Крафт убил ее, после чего она вселилась в мое тело.
Кейн нахмурился. Ведьма говорила все это время с ней, и все же продолжала бездействовать. Позволила нацепить ошейник? Дрянь.
- Это она тебе сказала?
- Да. Думаю, Адеосу понадобилась Тарака, чтобы освободить его из этой ловушки. И… кажется, это как-то связано с пробуждением существа…
- … о чем ты? – Кейн приподнялся на локте.
- Тарака сказала, что Адеос связан с пробуждением.
Так так так… Адеос связан с пробуждением Хэммиель. И каким интересно он боком, там замешан? Не вижу логики – упыри и Maria puerum multifaceted?
- А она сказала, что конкретно их объединяет?
- Нет. Тарака старалась не выдать себя. Может, она боялась, что Адеос заметит это.
Ну, да верно. Ведьма вдруг испугалась, как маленькая сопливая девчонка.
- Я рада, что все закончилось. – Выдохнула она. Если бы. Это только начало… - А где Корс? С ним все в порядке?
- Он… эээ… - черт, не стоит говорить ей о том, что пришлось отрезать ему руку, чтобы избавиться от яда… - С ним все хорошо. – Он погладил ее щеку пальцем. – Поспи.
 
 
Снег. Повсюду снег. Одноцветный пейзаж и яркое солнце, слепит глаза. В воздухе витают белые мохнатые мухи. Какого хрена он тут оказался? Кто-то переместил его сюда? Зачем? Ударил ветер, и снежинки скользнули по его коже, обжигая и растворяясь. Он шагнул вперед, двигаясь по рыхлому снегу, ощущая, как его голые пятки зябнут от холода. С каких это пор, у его тела чувствительность к низким температурам? Кейн мог бы идти вечность – но так и не найти ничего. Слишком много белого. Похоже, он становится параноиком. Его тело коченело от холода. Обхватив себя руками, и съежившись, он шел, едва переставляя ногами. Снег выбивал из него последние силы. Ветер усилился, закружив снежинки, затягивая Кейна в воронку. Кейн обессилено рухнул на колени, зажмурившись. Внезапно… все исчезло. Исчез снег. Исчезли безликие краски…
Он уже стоял на дороге. Дождь безжалостно топил город в себе, но капли падали не как обычно – они летели вниз, и когда до земли оставалось чуть меньше фута, они взвивались верх, делали круг и снова летели в небо. И он стоял в этом водовороте дождя. Какого черта… он огляделся по сторонам. Темное небо. Темный, от дождя, асфальт. Пейзаж, так же мрачен и безнадежен. Черт, да он словно в стеклянном прямоугольнике. Как не поверни – картина не меняется. Наверно, только одно изменно. То, что движется в его сторону. Послышался стук каблучков. Звук быстро приближался. Из глубины пустоты шла она. На ней был кремовый плащ, которого он прежде не видел, и воздух моментально впитал ее запах, разбавив сырость, насыщенным ароматом лимонного дерева.
Она шла быстро и в тоже время, медленно. Было не совсем ясно, плыла ли она или летела к нему. Девушка остановилась в трех футах от Кейна. Ее лицо было мутным расплывчатым пятном, которое обрамляли каштановые волосы. Плащ развивался и ударял об асфальт, подобно крыльям. Руки свисали, казалось, они были бесконечны, они волочились по асфальту, впиваясь в сырую почву, царапая ее до боли и отпускали, растерев камни в пыль. Она стояла, замерев, внимательно следя за его выражением лица. Его лицо не выдавало ни знака удивления, ни страха. Кейн с благоговейным спокойствием наблюдал за ней, ожидая ее следующего движения. Но она стояла, подобно скульптуре, умело высеченной из камня. Эта пристальная тишина, показалась вечностью. Даже дыхания не было слышно, только отдаленное карканье воронья и скрежет по асфальту. Тело Кейна стало затекать. Но ей, казалось, было на это наплевать. Он медленно почти не видимо, выдал одну ногу вперед. Потом вторую. Девушка также не подвижно пялилась на него. Кейн сжал пальцы, не желая нарушать эту идеальную тишину, и повел плечами. Вдруг девушка засмеялась, так звонко, словно ветер потревожил колокольчики. И резко оборвав смех, сделала шаг к нему. Чем ближе она подходила, тем ужасней было смотреть на это пятно. Она протянула свою руку.
Пальцы иглами тянулись к его обнаженному плечу. Они хотели не просто дотронуться, они хотели забраться под кожу, под мышцы. Когда пальцы уже стали впиваться своим металлическим дыханием, его мышцы напряглись. Но это было чисто инстинктивно. Удивительно, но Кейн даже не пытался сопротивляться. Он словно завороженный, ее действиями, с покорностью принимал прикосновения. Словно, это было необходимостью – чем-то важным. Девушка шумно выдохнула, и Кейн задрал голову. Крупные капли дождя падали ему на лицо. Он открыл рот. Язык ощутил влагу, немедленно впитывая ее. Соль. Соленый дождь. Кейн запаниковал. Он не должен стоять здесь. Не должен принимать этот соленый душ, и уж тем более красоваться своей сияющей золотом, кожей перед ней. Она не должна знать.
Она подошла к нему вплотную. Они стояли нос к носу, обменивались дыханием. У обоих, был какой-то скрытый смысл, который соединил их здесь, на одинокой сырой улице. Он пытался представить ее лицо, внутри этого размытого пятна. Ее лазурные глаза с чуть приподнятыми бровями. Полные губы, горячие от поцелуев раскусанных до крови. Розовые щеки, которые наливаются от смущения.
Все это он пытался найти, но безнадежно.
Девушка скользнула иглами по его спине, остановившись на лопатке, там, где была татуировка, и Кейн приглушенно зарычал. Беззлобно, от удовольствия. Иглы, так приятно холодили его кожу, в то время как татуировка горела.  Она склонила голову набок, улыбаясь. Кейн не мог разглядеть этого, но определенно ощущал, потому что сам улыбался, словно они были однояйцевыми близнецами. Он хотел коснуться ее лица. Почувствовать его пальцами. Мягко обхватив лицо девушки ладонями, Кейн ощутил холод. Так холодят глубокие воды океана. Запах соли, окутывал его, словно плотный кокон, и он закрыл глаза. Кейн почувствовал движение за спиной. Напрягся, угрожающе зарычав. Не смотря на внушительные иглы девушки, он хотел прижать ее к себе, защитить. Она ведь такая хрупкая, такая слабая. Он приоткрыл глаза, глубоко втягивая носом воздух. Здесь нет места чужакам. Никто не посмеет нарушить их уединение. И тем, кто осмелится сделать шаг в их сторону, Кейн вырвет с потрохами, их чертовы кишки.
Он опустил глаза вниз. По сравнению с ним, она такая маленькая. Всего пять футов, четыре дюйма. Кейн наклонился к ней еще ближе, и коснулся губ. Замер, впитывая в себя ее ледяной, с привкусом морской воды, поцелуй.
Ее руки взметнулись вверх. Кейн взревел, откинув голову назад, когда иглы крест-накрест, глубоко вонзились в его спину. С кончиков игл, что торчали наружу, стекала кровь, заливая асфальт. Ни смотря на невыносимую боль, он продолжал держать ее лицо в ладонях. Глаза застилал дождь, смешиваясь со слезами. Девушка рассмеялась, и ее смех эхом разошелся по улице.
- Освободи меня… - Ее голос был глубокий, искаженный. Что-то ползло по его рукам, цепляясь крохотными зубками за кожу. Кейн опустил голову, в ужасе расширив глаза. Волосы, цвета пламени, извивающиеся в воздухе и глаза, подобно ониксу – злые и холодные, как и ее кожа. – Освободи меня, дитя! – закричала она. Под пальцами Кейн, уже не ощущал плотности ее лица. Скорее, это походило на водянистую субстанцию, что, выскользнув из ладоней, с шипением ударилось об асфальт и обратилось в воду. Вместе с этим, исчезла боль, что пронзала его спину, но жжение рисунка на лопатке только усилилось. Он закинул руку, нащупав что-то липкое. Кажется, кожа, где находилась татуировка, была надорвана. Кейн посмотрел на пальцы. Это не кровь… это черное, вязкое дерьмо, не его кровь… Он поднес их к носу… черт…
 
 
Кейн открыл глаза, осознав, что лежит не в кровати, а на поляне, всего в пяти футах от воды. Какого черта? Он сел, потерев лицо. Этот сон. Жуткий и черт бы его побрал, хреновый сон, меня чуть до смерти не довел. И, похоже, он видел собственными глазами, свою мамашу. Приятное знакомство, с ее то нежными ласками. Ага. Кейн выдохнул. Ладно. Хорошо. Это был сон. Тогда какого дьявола я тут оказался? Не припомню, что бы я страдал лунатизмом. Нет, конечно, после всего дерьма, можно и Наполеоном стать… Кейн поднялся на ноги, размял шею и плечи. Позвонки блаженно хрустнули. Солнце было высоко, и достаточно разогрелось, чтобы потеплел воздух. Река журчала, водопад шипел. Кроны деревьев хихикали, от щекочущего ветерка. Благодать – твою мать. О, романтика так и прет. Оооо, дааааа.
Кейн материализовался в гостиной дома. Корс спал на диване, подложив одну руку под голову, вторую культю устроив на животе. Бедняга. Регенерация, похоже, здесь бессильна. Хреново.
Корс открыл глаза, резко сев на диване.
- Привет. – Беспокойный тон, Кейна напряг.
- Привет. Что-то случилось? – Он метнул взгляд на лестницу, ведущую наверх.
- С ней все хорошо. Она спит. Я… заходил, проверял.
- В смысле? – Кейн нахмурился.
- Ты ушел и долго не возвращался. Я решил, что стоит присмотреть за ней.
Тааак...
- И… - Кейн поджал губы. – Куда я ходил?
- Эээ…
Эээ… вот это уже дерьмово. Это эээ, определенно ничего хорошего не принесет.
- Рассказывай. – Потребовал он, скрестив руки на груди. Корс потер лицо.
- Короче, когда ты вышел из комнаты, я спросил тебя, как она. Но ты не ответил. Тупо, молча вышел за дверь на улицу. Ну, я подумал, может… ну, блин, еще злишься. Я пошел за тобой. Эээ… это не мое дело, что у тебя за тараканы в голове. Но, это дерьмо, что предстало перед глазами в стиле Каспера, честно говоря, меня немного ошеломило…
Кубик – мать его – рубик развалился…
Когда Корс замолчал, Кейн походил по комнате.
- Знаешь, мне показалось, что ты кого-то видел.
Кейн остановился. Его плечи напряглись.
- Ты ничего не говорил. Не двигался. Правда, потом пошел к реке. Зачерпнул воды, поднеся ее к себе и долго смотрел. – Корс кашлянул. – Не знаю, как это у тебя получается, но та вода, что была у тебя в ладонях, не просачивалась сквозь пальцы.
Кейн медленно развернулся к Корсу и свел брови.
- А когда ты начал кричать, я подбежал к тебе. Надеялся… ну, не знаю… ты вроде лунатил. Короче, я надеялся тебя разбудить. А ты все кричал и кричал. Держал эту чертову воду. Блин, мужик, я чуть не помер, когда увидел твои…
- … мои – что?
- Твои глаза. – Корс поднялся с места. – Я, конечно, видел, что они у тебя меняются. Но эти глаза… были глаза чужака. Полностью черные, я даже белков не видел. Понимаешь? И твои руки… они мерцали, как золото.
Кейн сглотнул. Сон оказался явью. Хэммиель требовала освобождения. И она шевелится в нем, пытаясь вырваться.
- Ты понимаешь, что это за дерьмо с тобой происходит, Кейн?
- Я не уверен. – Он шумно выдохнул. – Но, похоже, моя мамочка, требует амнистии. 
 
 
ГЛАВА 20
 
 
Адеос озирался по сторонам. Слепящее солнце, заполняющее лес лучами, сливало картинку в одно целое, словно плохо смешанные краски. Его глаза жгло, и он опустил голову, желая, хоть на мгновение прикрыть глазницы веками. Как же он ненавидел себя за беспомощность. Наверное, был единственный человек, которому Адеос страстно желал оказаться в этом дерьмовом месте – ведьме. Эта дрянь заслуживает худшего. Крафт так и не отозвался на его зов. Видимо, Тарака хорошо его приложила. И с каких это пор, ведьмы владеют боевыми навыками? Ему казалось, что кроме «хала-хула-мула-бараба, плюх в котел немного травки», они не способны ни на что. И вообще, как ей удалось, так хорошо его облапошить? Крафт говорил, что Тарака мертва… если только она не реинкарнировала в эту милую девушку, что вполне возможно, с ее то силой. Надо же, как все ловко получилось. А он-то думал… Адеос походил по кругу, стараясь не поднимать головы.
Черт, он столько слышал о Кейне, и только сейчас увидел его. Потрясающее сходство… потрясающие зеленые, как фосфор, глаза… потрясающе привлекательный. Он такой же огромный, мускулистый, в нем есть что-то животное… а тот кто был рядом с ним, видимо демон. Тоже, не уступающий габаритами и красотой. Правда, он потерял кисть. Хм, какой смелый демон. И Холли Вуд… ну, да, конечно… чертова ведьма. Такая мать его, хрупкая барышня в объятиях двух горилл. А он бедный и несчастный, погрязший в безысходности ситуации.
Адеос материализовался в туннеле. Выхватил Крафта из стены и небрежно опустил на пол. Тот закряхтел. Жутковатое зрелище – вроде бессознания, а, кажется, что его глазницы пялятся на тебя…  
- Господин. – Прохрипел Крафт, медленно поднимаясь. – Я пытался остановить ее.
- Я тоже. – Он шагнул внутрь зала.
- Я что-нибудь придумаю.
Адеос плюхнулся на трон, подперев подбородок кулаком.
Хрена тут думать. Даже если он снова попытается напасть на Кейна и его дружка, где гарантия, что не произойдет подобное? Быстренько раскидают упырей, и все сведется к истоку. Остается ждать… да. Ждать пока она не придет за мной.   
 
 
- Привет. – Холли спустилась по лестнице, к мужчинам. Корс поспешно спрятал культю за спину.
- Тебе нужно больше отдыхать. – Возразил Кейн. Холли поморщилась.
- Спасибо за заботу, Кейн. Но, я хорошо себя чувствую. – Она развернулась к Корсу. – Как у тебя дела?
- Нормально.
Холли с недоверием прищурилась.
- Ты бледный. Ты не ранен, случаем?
Корса бросило в холодный пот.
- Нет-нет. – Дерьмо…  
Она скользнула взглядом снизу вверх.
- Что у тебя за спиной?
- А, да ничего. – Твою мать…
- Давай я сделаю тебе кофе, – предложил Кейн, мягко взяв Холли за локоть и потянув на кухню. Корс облегченно вздохнул. Минутная передышка. Кейн усадил девушку за стол, приказав сидеть – и не двигаться.
- Что происходит?
- Ничего. Просто хочу напоить тебя кофе? Ты против? – притворно удивился он.
- Вся эта фигня с кофе, походит на скорбную весть от хирурга.
Он улыбнулся. Впервые за эти дни, он улыбнулся на ее ШУТКУ. О, дело – дрянь…
- Кейн, - Холли поднялась с места, но Кейн усадил ее, надавив на плечи.
- По-твоему это забавно? – Она нахмурилась.
- Да, учитывая, что это походит на приседания. – И снова улыбнулся.
- Корс, что у тебя с рукой? – Холли развернулась к нему лицом, раз уж Кейн не дает свободы движениям.
- Она в порядке. – Он кашлянул.
- Тогда, покажи.
- Зачем? – На его лбу выступили бисеринки пота.
- Хочу удостовериться, что деталей в этом конструкторе хватает.
Корс тихо выругался.
- Будешь противиться, я надеру твою задницу так, что Кейн вряд ли тебе поможет. – Серьезно произнесла она.  
Мужчины переглянулись. Казалось, прошел час, прежде чем Корс вытащил руку из-за спины. Холли безразлично посмотрела на обрубок, замотанный в футболку.
- Ну-ну. – Выдохнула она и отвернулась. Мужчины оторопели. Уж, явно не этой реакции они ожидали. Скорее, крик ужаса и обморок с последующим приземлением на пол.
- Эээ… - протянул кто-то из мужчин, и в этот же миг, Холли оказалась рядом с Корсом. Она со всего маху вмазала ему в лицо кулаком. Тот пошатнулся и плюхнулся задницей на диван.
- Придурок, не смей лгать мне! – рявкнула девушка. Корс икнул, ошалело открыв рот.
- Срань Господня… - Выдохнул он. – Кейн…
Кейн в шаг пересек расстояние от кухни до гостиной. Когда он взглянул на Холли, то красочно выругался.
- Что? – прошипела она.
- Какого хрена… - Кейн схватил девушку и переместился в ванную, второй комнаты, развернув ее к зеркалу.
- Матерь божья… - выдохнула Холли, испугавшись своего отражения. То есть, в принципе ее внешность не изменилась, за исключением глаз. Они были разделены на две продольные половинки – светло-желтый и голубой. – Что… что с моими глазами?
Эээ… Кейн, честно говоря, и сам не понимал. Но он точно знал, что светлые глаза принадлежали Тараке.
- Ты, что-нибудь чувствуешь?
- Эм, ну разве что, я чувствую себя… - Она повернулась к нему. – Сильнее. Это плохо? Да, они довольно… необычные. – Холли отвернулась, приблизив лицо к зеркалу. – Хм, но мне уже нравятся. Завидуешь? – она перевела взгляд на него и подмигнула.
- Дело не в этом. Послушай, - Кейн развернул девушку к себе. – Ведьма, сражалась. Она, наверняка, исчерпала много энергии. И, похоже, она поглощает твою энергию, думаю, поэтому твои глаза изменились. Еще одно сражение, и она… заберет тебя.
Девушка картинно выдохнула.
- Кейн, Кейн. – Она коснулась его щеки. – Сейчас не время для паники. Мы должны исцелить Корса.
- Мы? – ужаснулся Кейн. – Тарака, черт тебя дери!
- Ну-ну, - цокнула девушка. – Мы – это я и твоя маленькая девочка. Прими это, как деперсонализацию[47] и смирись. – Она улыбнулась.
- Ты убиваешь ее. – Сокрушенно выдохнул Кейн.
- Не говори так, Кейн. – Брови девушки болезненно нахмурились. – Это по-прежнему я. Только другая.
- И как мне тебя называть?
- О, Кейн… - осуждающе протянула Тарака. – Как неосмотрительно с твоей стороны. Сколько ты знаком с ней?
- Какая разница? – Кейн оттолкнул ее руку.
- А разница в том, что ты ни разу, не спросил ее имени.   
На чертовски долгую минуту, Кейну показалось, что его заключили в  холодильник и лед медленно обволакивает, покрывая его кожу инеем. Он сглотнул. Ни разу не спросил ее имени. Ни разу, за все это время. Ни тогда, когда спас ее от упыря, когда ей было плохо…когда целовал… ни разу… я… мудак. Полный, конченный мудила!
Он поднял на нее глаза.
- Как… тебя зовут… - его голос охрип.
Девушка сочувствующе покачала головой и растворилась в воздухе. Тарака плотно скрепила их связь. Ныне, они неразлучны, пока ведьма не решит ее оставить. Забавно, человеческая девушка способна перемещаться, как и он. Способна исцелять и исцеляться сама. Потому что следы, борьбы с упырями, исчезли. Способна защищаться… способна на боль… Кейн обхватил голову руками. Защита с его стороны, сейчас бесполезна. Теперь, они на равных.
- Нет!
Кейн вылетел из комнаты, перепрыгнув через лестницу на пол, и замер, как раз в тот момент, когда девушка врезала Корсу по лицу.
- Что за дерьмо здесь происходит? – зарычал он, ринувшись к ним. Он оттащил ведьму, а это определенно была она, задвинув ее за спину, и обнажил клыки. – Какого хрена?!
Тарака высвободила руку, оттолкнув Кейна.
- Разозли его! – крикнула она.
- Что?
- Черт, да что вы за тупоголовые придурки! Я не могу исцелить его, пока он не примет облик демона! Он должен разозлиться!
Корс сжал монету, спрятанную под футболкой.
- И как я, по-твоему, его должен разозлить?
- Забери монету.
- Пошла на хрен! – рявкнул Корс, отступая назад и предостерегающе выкинув здоровую руку вперед.
- Дьявол… Корс, отдай монету.
- Черта с два!
- Я сказала забрать, а не выпросить! – прошипела Тарака. – Думаешь, оттого что он добровольно отдаст ее, разозлиться?
- Вы не получите ее. – Процедил Корс.
- Извини, дружище. – Кейн материализовался у него за спиной, намертво прижав руки Корса к телу, мощным захватом. Он пытался сопротивляться, врезав тяжелым ботинком Кейну по пальцам. Тот зарычал, выругавшись. – Злись, давай! – рявкнул он.
- Я убью тебя, сука! – прорычал Корс, когда Тарака сорвала цепочку с его шеи.
- Милая цепочка, птенчик. – Она раскрутила ее на пальце. Кейн ненавидел, когда ведьма вела себя, как последняя дрянь. Но, раз это единственный способ отрастить руку. Что конечно, очень странно, для последней из рода Темных Карионов… - Как думаешь, она подойдет к моему нынешнему наряду?
Сейчас, на ней были узкие джинсы и топ, который едва прикрывал колечко в пупке. Она приложила цепочку к груди. Потом сморщилась. Корс зарычал.
- Нееет… это дерьмо совершенно не подходит… - Тарака отбросила раритет на пол. – У твоего дружка, Вога, дрянной вкус я тебе скажу. Подобные побрякушки, только для престарелых старушек. Знаешь, мне было бы приятней заиметь его рожки. Хм… я нашла бы им применение…
Корс дернулся, словно его ударили хлыстом.
- Ты пожалеешь о своих словах, ведьма! – его голос резко осел. Он походил на рычание. Кейн вдохнул. Запах жженой бумаги заполнил гостиную. Что за дерьмо? Послышался треск. Одежда трещала по швам. Руки Кейна равномерно расходились, как и тело Корса. Его кожа приобретала ореховый оттенок. Одним ударом он отшвырнул его в стену. В следующий миг, его рука сомкнула шею девушки, оторвав от пола. – Пришло время молиться, дрянь.
- Кейн… - Воздух короткими глотками проникал в раздраженное горло. Кейн ринулся вперед, на бегу схватив стул и обрушив его на спину демона. Его нужно было как-то отвлечь. Корс, рыча, обернулся, пригвоздив Кейна уничтожающим взглядом. Его глаза, цвета оникса, жестко прищурились.
- С тобой, я закончу позже…
Девушка рухнула на пол, глубоко вдыхая и кашляя.
- Ты сказала, что когда он разозлиться, ты исцелишь его. – Проговорил Кейн, не сводя глаз с демона, что развернулся всем своим мощным телом к нему. – Так что давааааа… - Кейн увернулся от кулака. Еще. Еще. Блок, встречный удар, а после мужчины вообще слились в одну массу и закружились по комнате, безжалостно разрушая все вокруг. Девушка отползла к стене, прижав колени к груди. Она судорожно наблюдала за тем, как тело Кейна подлетело в воздух, и с грохотом рухнуло вниз, проломив пол. – Дерьмо! – Гребаный ублюдок, ежесекундно атаковал, не давая вздохнуть. Кейн не хотел обращаться. Он понимал, что это приведет только к добавочным травмам.
Кейну удалось перехватить его руку, и ударить в челюсть. Полет мамонта в Сиэтле – явление редкое. Когда демон вылетел в окно, шмякнувшись на землю, Кейн выскочил следом, приземлившись ботинками Корсу на грудь, выбив воздух из легких.
- Твою мать! Лечи его быстрее! – зарычал он, скрутив Корса так, что тот оказался на животе. Кейн выворачивал его руки, с силой вдавливая его лицо в землю. – Бл…! Живо!
Тарака материализовалась, прижав к культе свою ладонь. Яркое сияние вспыхнуло, ослепив глаза Кейна, что он чуть не разжал хватку. Ведьма пнула Корса в бок.
- Смирно, демон!
Корс глухо взревел, лихорадочно содрогаясь всем телом. Земля не давала вздохнуть, чему он был рад. Полубессознательное положение облегчало боль, которая врезалась в его обрубок. Словно острые кинжалы, прорывались вдоль плоти, рассекая мышцы, сухожилия и вены. Он снова дернулся. Треск. Чтобы закричать, ему нужен был воздух, а его не хватало. Черт, если он сдохнет прежде, чем ведьма исцелит его… ну, хрен с ним, собственно…
Срань Господня… Кейн расширил глаза, увидев, как из затянувшейся раны, выползают кости. Продолжение лучевой кости, сустав, затем фаланги пальцев… это зрелище нельзя было с чем-то сравнить, разве что, с дерьмо вроде «Пятого элемента». Да это было именно так. Кости обрастали мышцами, плотью и уже после кожей. И все это время, сияние струилось из ладоней ведьмы.
Тарака резко отшатнулась, словно ее толкнули, и плюхнулась на задницу. Она задыхалась.
- Тарака, - Кейн высвободил Корса от захвата, и опустился перед ней на колени. – Ты как? – он потянулся к ней и она задрожала.
- В-все х-хор-ошо.
Кейн услышал за спиной сдавленный вздох и шевеление. Он зарычал, бросив взгляд на Корса, который перевернулся на спину.
- Твою мать… - Корс отплевывался от земли. – Я в норме, в норме. – Он поднял руку перед собой. – Черт, получилось. Ты… ты смогла… охренеть просто.
- Корс, прости, что ударила тебя и… наговорила гадостей. – Она опустила глаза. – Мне очень жаль.   
Корс округлил глаза. Тарака перед ним извинилась? Какого черта? Она никогда себе такого не позволяла – никогда! А тут, на тебе, лови подачу… охренеть…
- Эээ… я не злюсь. Я понимаю, что это было ради… черт, то есть, я сейчас понимаю, а тогда… о, блин… короче, все нормально. – М-да, красноречивый ответ у него получился. А главное, эмоционально-дерьмовый.  Корс рассматривал свою руку. Кожа была нежно-розового цвета, похожа на латекс, из которого делают фаллосы. Ого. И мягкая, как желе. Бррр… - Мужик, извини, я тебя не сильно приложил?
Кейн ухмыльнулся.
- Я же говорил тебе, что не боюсь щекоток.
- Пошел ты, - улыбнулся он. – Хотя, нет,… помоги мне встать, а то я не дойду.
Кейн помог ему подняться, и, подхватив под руку, повел к дому. Привалив его к стене, Кейн поставил диван на место. Корс опустился на сидение, и он жутко затрещал под весом.
- Срань Господня… - выдохнул он, оглядывая разруху в доме. Повсюду осколки стекла, вздернутые половицы, где зияла огроменная дыра. Кухонная мебель в щепки. – Похоже, я сильно разозлился.
- Да… настоящее животное. – Кейн потер затылок. Он обдумывал план, прибраться в доме. Осколки его настораживали – мало ли, она снова захочет избавиться от Тараки. С другой стороны… они связались, и уже нет в этом необходимости. Кейн двинулся в кладовку, что была под лестницей.
- Ты в порядке? – спросил Корс, заискивающе посмотрев на девушку. На ее шее виднелись свежие синяки, но они так же быстро растворялись, как и дым в воздухе.
- Да, Корс. Мы в порядке.
- Мы?
- Я и Тарака. У нас вроде…
- … связи? – ему стало не по себе от этого слова. Тарака так любит связываться. Похоже, это ее принципиальное хобби. Она кивнула. – Тогда, это объясняет то, что случилось с твоими глазами. И вы… ну, типо… ладите?
- Да.
- Хорошо. И… эм, как тебя называть?
- Думаю, Тарака не будет против, если ты будешь называть меня моим именем. – Улыбнулась она. После засунула руку в карман джинсов и достала монету. – Прости, цепочка порвалась. – Холли протянула ее Корсу.
- Ты знала, что это единственный способ, разозлить меня. – Тихо произнес он.
- Да. И мне жаль, что я такая дрянь.
- Перестань. Все нормально.
Вернулся Кейн с веником. Он сосредоточенно сгребал осколки, в аккуратные кучки. Холли улыбнулась.
- Вернемся к нашим веникам. – Корс хохотнул. Кейн смерил его хмурым взглядом. – Ладно, ладно. Таааак… почему мне нужно было разозлиться, чтобы исцелиться? – он покрутил кистью в воздухе.
Холли отошла в сторону, чтобы не мешать Кейну, прибираться. Он и так себя неловко чувствовал, в роли Миссис Даутфайр.[48]
- У демонов мощная энергетика. И, скажем так, я воспользовалась ей, чтобы не просто восстановить твою кисть. Я вырастила ее. Считай, что сгусток энергии я превратила в физическую плоть.
Корс сжал и разжал пальцы. Боль, трелью отдалась в руке.
- Немного времени, и кости окрепнут, кожа примет прежний цвет и упругость. Но… чтобы это случилось, тебе нужно питаться.
- О, - Корс удовлетворенно выдохнул, потерев живот. – Я бы сейчас не отказался от кусочка…
- … я не о том питании.
Он быстро заморгал. Кейн замер с веником, повернувшись к ним лицом.
Эээ… дерьмо…
Холли села рядом с Корсом.
- Ты же знаешь, чем питаются демоны?
Он отшатнулся.
- Я не собираюсь жрать человечину!
Она потерла переносицу.
- Корс, - Холли положила ладонь ему на бедро. Кейн сдвинул брови, сжав палку. – В мире существует несколько видов демонов. И так уж случилось, что ты относишься к демонам-каннибалам.
Корс сморщился, как сушеный фрукт. Одно только представление, как ему придется грызть мясо с костей… его чуть не стошнило… нет, уж. Хрен вам!
- Я была знакома с несколькими демонами-каннибалами. И это, пожалуй, единственный способ подпитки. Понимаешь, я забрала у тебя слишком много энергии, чтобы вырастить руку. Сейчас, ты очень уязвим. И твоя рука, может не прижиться.
- Хрен с рукой, я не собираюсь никого жрать! – Корс передернул плечами.
- Учитывая, что ты полукровка, можно обойтись и кровью.
Оооотлиииичнооо….  Час от часу не легче.
- По-твоему, я похож на пиявку?
Кейн шикнул. Как ни как, он был на четверть вампиром, и оскорблять его сущность, неважно, что это не приносит ему восторга, было неправильно.
- Пить я тоже не буду. – Он скрестил руки на груди.
- Ты умрешь. – Выдала Холли, последний аргумент. Корс хмыкнул так, словно ему и на это было наплевать. Он уже столько раз умирал…может, на этот раз это случиться по настоящему? Холли придвинулась к нему, шепнув на ухо. – И никогда не увидишь Тараку.
- Что? – его голос дрогнул, а глаза расширились. – Что ты сказала?
Холли отстранилась.
- Я бы предложила тебе свою вену. Но, боюсь… человеческая женщина этого не переживет. – Она перевела взгляд на Кейна. – А вот, он, лучший кандидат.
- Ты, что серьезно? – не поверил он.
- Да. Твоя кровь очень сильная, учитывая ее… смешанные вкусы…
- … да это же бред! – Вскочил Корс.
- Ты должен. – Настаивала Холли.
- Эй, я никому ничего не должен! – рявкнул он.
Холли поднялась, уперев ладони на бедра.
- Хочешь получить желаемое, сделаешь это. – Сказала она тоном, не требующим возражений.
- Дерьмо, твою мать! – Корс снова плюхнулся на диван.
- Кейн, – она подошла к нему. – Ты помнишь слова, что я сказала тебе, после освобождения от Адеоса?
Ему ли не помнить…я вытащила нас… с тебя причитается…
- И ты хочешь, чтобы я дал ему свою кровь? – Черт. Это будет уже второй раз, как он кормит мужчину. Сначала Аматор, теперь Корс… - Ладно…
- … дерьмо! – снова выругался Корс, когда Кейн направился к дивану. – Это просто бред.
Кейн протянул ему запястье.
- Нет-нет, - поспешно осекла Холли. – Шею.
- Что? – в унисон, спросили мужчины. На лицах застыло такое выражение, словно их огрели доской по заднице.
С ума сошла? Какого хрена? Никакой шеи! Никакой шеи! И все в таком духе, распалялись мужчины.
- Ну, как вы не можете понять? – Холли скрестила руки на груди. – Запястье и Яремная вена – это… хм, равносильно тому, если съесть тофу, но представить, что это сочный стейк.
У Корса невольно потекли слюнки. Он лучше сожрет тонну стейков, нежели будет поддаваться каннибализму.
- Вам ли не знать, что в Яремной вене, самый хороший приток крови. К тому же… она ведет к сердцу. А это энергия, сила…
- Гребаный ад… - сказал кто-то из мужчин.
Кейн сел рядом с Корсом. Он никогда, НИКОГДА не давал пить из своей шеи. Как мужчина, он был собственником, но если она бы попросила об этом, то безоговорочно отдал ей свою кровь. Но Корсу. Черт, он может умереть. Этот говнюк сражался с ним бок о бок, прикрывал его задницу, не смотря на все его закидоны – он был хорошим другом. Дерьмо, этому парню и так пришлось не сладко. Столько ран, как физических, так и душевных. И Кейн был готов поспорить, что этот парень не боится смерти. Но, она что-то сказала ему – и в его глазах вспыхнула надежда. Реальная, долгожданная надежда… тем, более… я частично виноват в том, что его ранили. Не стоило трепаться. Он выдохнул, затем сел рядом.
- Давай, сделай это.
- Мужик, я не хочу…
- … инстинкт демона требует. – Перебила Холли. – И ты поддашься ему. Ты же чувствуешь, Кейн, как демон желает отведать твоей крови?
Кейн нахмурился, ее хищному блеску в глазах.
- Твою мать! – Корс сжал виски и скосился от боли. Рука. Он слабо ощущает свою руку.
- Давай, Корс. – Он наклонил голову набок.
- Долбанный придурок. – Прошипел Корс. Правда, никто не понял, кому он точно обращался. Он развернулся к Кейну всем телом, сжимая кулаки. Желваки напрягались, пока его взгляд скользил от сурового лица Кейна до толстой вены, что выступала под смуглой кожей. Кейн почувствовал в носу слабый запах жженой бумаги. Дьявол, он не хотел этого. Видит Бог, не хотел,… но этот кровожадный урод, что сидел в нем, требовал крови. Неважно, каким способом… главное ощутить ее. Демон прорывался сквозь его сознание, заполняя все, что осталось от Корса, собой. Продирался сквозь толщу мыслей, всего чуждого только человеку. Он не мог противится. Придвинувшись к Кейну, Корс зажмурился. Не смотри. Не слушай. И кем он после этого будет? Трахающей пиявкой, со склонностью к убийству? Отличненько. Он вцепился пальцами в свое бедро, медленно приближаясь к шее Кейна. Ты не должен! Ты не должен, мать твою, делать этого! Лучше сдохни, но не делай этого! Корс уже хотел отстраниться, как рычание демона донеслось из его груди. Он открыл рот, клыки удлинились. Возьми… возьми…
Запах, что испускал Корс, стал острее, и от него у Кейна защипало в носу. Он поднял глаза на девушку. Она выглядела бледной и испуганной. Страх застыл в ее глазах, похоже, увидев внушительные клыки Корса, она пожалела о своих словах.
Корс жестко вонзил клыки в его вену, и Кейн зарычал, с силой сжав кулаки.
С первым глотком, Корс простонал, ощутив как плавиться его язык. Как обжигает горло и желудок сладко-острый вкус крови. Словно в его глотку заливают крутой кипяток, а после смягчают эликсиром. Потрясающее ощущение взрыва, которое снесло ему крышу. Корс не был уверен, сидит ли он? Потому как он не чувствовал под ногами опоры. Да и тело было далеко… демон вырвался, и он брал, то, что ему было нужно…
Кейн не сводил глаз с девушки. Страх перерос в интерес, а после… он втянул носом… не может быть. Она возбуждена. Так сильно, что ее яркий запах желания, перебивает едкий амбре демона. Кейн сглотнул. Сама интимность ситуации, взволновала Холли. Она наблюдала за тем, как мужчины, всего в нескольких дюймах друг от друга, занимаются… хм. Ну, да. Вроде, восстановлением. Этот близкий контакт. Прикосновение губ Корса к коже Кейна. Сосущие звуки, что он издавал, когда поглощал большими глотками его кровь. Все увиденное, прошибало ее тело до костей. Волнение опускалось вниз живота, и раскрывалось между ног, подобно ночному цветку. Она хотела Кейна. Хотела его больше, чем когда-либо…
Кейну отчаянно захотелось оттолкнуть Корса и прыгнуть на девушку. Переместить в комнату, закрыться и сделать то, что она пожелает. А она пожелает… определенно…
Блеск желания в ее глазах, заставил Кейна зарычать. Черт, когда же этот ублюдок насытиться?
Корс оторвался от вены, и откинулся на диван, запрокинув голову.
- Оооохрееенеееть… - словно во хмелю, протянул он.
Кейн двигался, как хищник. В одно мгновение, он обхватил Холли и переместился в спальню. Запер дверь, прижав девушку своим телом к двери, уперев руки по обе стороны от ее головы. Клетка нашла птичку…
Ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на него.
- Похоже, тебя возбудило это представление. – Пророкотал Кейн.
Холли перевела взгляд на его шею. Корс оставил внушительные отметины, и кровь все еще сочилась с ранок.
- У тебя кровь.
- Не страшно. – Отмахнулся он. Кейн смотрел на нее так, будто хотел съесть. Она тяжело сглотнула.
- Да. Мне, - Холли деликатно кашлянула, - понравилось ваше представление.
- Это не то слово, которое можно связать с тем, что твориться у тебя между ног.
Холли ахнула. Кейн откровенно искушает ее. И, кстати, у него хорошо получается роль соблазнителя. Огромное тело, тесно прижимающееся к ней. Рокочущее дыхание, и лукавый взгляд. Ото всего этого, у Холли не то, что перехватило дыхание, она забыла, как дышать. Правда, сорвавшаяся с его чувственных губ, заставила ее коленки подогнуться, а между ног увлажниться.
- Я прав. – И это не было вопросом. Он склонил голову набок, изучая лицо Холли. Сейчас, Кейн находил ее глаза не просто красивыми… потрясающими. Он словно смотрел на воду, в рассеянных лучах солнца. – И что больше всего тебя возбудило?
Щеки Холли вспыхнули.
- Наверно… наверно, то, как ты смотрел на меня. Я думаю… ты представлял, что это я на месте Корса.
Кейн выпрямился.
- Это хорошо. Я не хотел, чтобы тебе было противно.
Когда он сел на кровать, Холли, наконец, вдохнула.
- Я был обязан Тараке, за твое спасение. Но, что она пообещала Корсу?
- Надежду. И не спрашивай какую, потому что я тебе не отвечу.
Кейн кивнул. Надежда, стать нормальным, как он? Или надежда, искупить свои грехи?
- Так… ты скажешь мне свое имя?
- Меня зовут, Холли. – С улыбкой, ответила она. Кейн прикрыл глаза. Холли. Святая Холли. Черт, ее имя, как нектар, как бальзам. Сладкий, с нотками лимона. Прекрасное имя, для прекрасной девушки. Нежной, чувственной и дьявол меня проглоти, смелой.
- Холли. – Низко протянул он. Она жадно вдохнула, словно ей не хватало воздуха. Словно, эта комната стала ниже и уже. И эта незримая теснота мучила ее, потому что Кейна здесь было слишком много. Она почувствовала в воздухе сладко-острый аромат и поняла, что он исходил от него. – Я рад слышать твое имя, Холли.
- А я рада, что ты слышишь его. – Ляпнула она, потом чертыхнулась. Кейн улыбнулся, обнажив клыки.
- Подойди ко мне, Холли… - Да, ему нравится произносить ее имя.
Уау… потребовалось неимоверное усилие, чтобы сдвинутся с места. Ее ноги, по не понятной причине, приросли к полу, а когда она оторвала стопу, ей показалось, что вместе с ней, оторвался кусок дощатого покрытия. Такой тяжести, она еще никогда не испытывала. На ногах висело, как минимум по два мешка с песком, а расстояние до кровати, бесконечным. Возьми себя в руки, в конце то концов! Я уже не маленькая девочка, чтобы писаться от страха, оставшись наедине с мужчиной. Он этого желает также сильно, как и я…
Она не успела сделать и трех шагов, как Кейн оказался рядом. Он подхватил ее под ягодицы и поднял вверх. Холли ахнула, вцепившись ему в плечи.
- Больше не могу ждать. – Прорычал Кейн, переместив их на кровать, навалившись всем телом, выбив из нее воздух. Он отстранился, сжимая бедрами ее ноги. Провел ладонью вдоль шеи, и, ухватившись за горловину топа, разорвал ткань, выпустив на волю два круглых шарика, с нежно-коричневыми, тугими сосками. – Не перестаю восхищаться тем, насколько они прекрасны. – Его клыки удлинились. Холли выгнулась, желая, что бы он прикоснулся к ним, и Кейн опустился к груди, захватывая поочередно соски, втягивая и царапая клыками. Она выдохнула, обхватив его голову руками. Черт, если бы у него были длинные волосы, Холли непременно запустила в них пальцы. Кейн провел дорожку поцелуев вдоль живота, к пупку, где блистало колечко. Подхватил его губами и потянул. Затем спустился с кровати, встав на колени. Медленно расстегнул пуговицу и молнию на джинсах. Зацепив за пояс, стащил, бросив на пол. Секс с этим мужчиной, будет потрясающим. Диким, неистовым… подумала Холли, когда Кейн одним движением удлинившегося когтя разорвал бретельки на трусиках. Он втянул запах и зарычал. Яркий, сочный, как спелый лимон. – Ты слишком долго дразнила меня. – Пророкотал он, поднимаясь с колен. Он снял с себя футболку, небрежно бросив на пол. Холли задохнулась от великолепных мышц, что веером расходились от талии. Ей непременно нужно было коснуться его груди. Почувствовать твердость, и в то же время, мягкость кожи. Кейн стянул ботинки и джинсы. Белья на нем не было. Впрочем, это было бы удивительно… Холли сглотнула, опустив глаза ниже… Срань Господня… эта штука, что нетерпеливо подрагивала, была огромной и широкой, как бревно… она подпрыгивала в такт его движениям.
Кейн снова опустился на колени, протиснув ладони между ее бедер, и раскрывая их.
- Холли… - протянул он с восхищением, рассматривая ее влажную впадинку. – Ты такая красивая.
Холли выгнулась, ощутив его рот на губах. Вот, засранец! Он ее даже не поцеловал! Ну, да ладно… она потом с этим разбе… из ее груди вырвался стон.
Она приподнялась на локтях и посмотрела, как Кейн ласкает ее там… невероятное возбуждение, только от самой картинки, пронеслось по ее телу. В сто… нет в пятьсот раз ярче, чем то, что она видела в гостиной… Холли закрыла глаза, откинувшись на подушку. Со рта слетел стон благоговения, когда оргазм накрыл ее.
Кейн забрался на нее, шире раздвигая ее ноги коленом. Он обхватил свою плоть рукой, нежно поглаживая головкой ее мягкое место.
- Ты готова принять меня… Холли…? – его голос был низким. Искаженным. Она открыла глаза. Боже, вблизи, его естество казалось еще больше, и в ее взгляде вспыхнула новая волна желания. От одного только ее взгляда, Кейн готов был кончить. Она снова сглотнула, тяжело дыша. Жар, что исходил от его тела, раскалял ее кожу. Холли протянула руки к его груди, скользя ниже, по его руке, что сжимала плоть. Он такой горячий. Невыносимо, горячий. Холли замерла, услышав приглушенное рычание. Кейн прикрыл глаза. Она готова принять его. Ей было уже не важно, какой он большой… он открыл глаза – они потемнели, став черными, как оникс.
- Поцелуй меня. – Хрипло попросила Холли. Кейн отвел руку от плоти, и, подложив ее под спину девушки, притянул к себе. Холли обвила его шею руками. Захватив ее губы, он простонал, ощутив ее горячий язык. – Всегда… - прошептала она, когда щека ласково терлась об ее щеку. Холли склонила голову, подставляя ему свою шею. – Возьми меня всю, Кейн. – Он отстранился. – Я знаю, ты будешь нежным со мной.
Кейн шумно выпустил воздух сквозь зубы. Это страшно большой соблазн. Она человек, а я слишком сильный…
- Холли… - в его тоне слышалось сожаление. – Я не могу…
- … прошу, Кейн. Я хочу почувствовать это… - Холли положила ладонь ему на шею, придвигая к вене, что пульсировала под молочной кожей. Ее пульс участился, ощущая его горячее дыхание. Она закрыла глаза, томительно ожидая его решения. Кейн опустил Холли на подушку, вытянувшись на ней. Потом, спешно приподнялся, вспомнив, что он тяжеловат для ее хрупкого тела. – Возьми мою вену…
Кейн провел губами по шелковой коже. Прикосновение языка, было подобно статическому удару.
- Холли… - Она вздрогнула, ощутив как его клыки, царапают ее кожу. После, он опустил голову к ключице, слегка прикусив ее. – Ты убиваешь меня… - Он зашипел, сжав ее волосы, когда Холли ухватила его плоть рукой и сжала. – Твою мать! – Кейн старался быть нежным, но то, что она делала с его естеством, сорвало крышу. Его клыки вонзились в кожу. Яркая вспышка боли, а затем оргазм, разорвал ее на куски. Невозможно. Это было невозможно, чувствовать себя такой наполненной, в то время, как Кейн пил из нее. Он оторвался от шеи, оттолкнув ее руку и закинув за голову. Затем вторую. – Плохая девочка. – Прорычал Кейн и вошел в нее одним мощным толчком. Крик, сорвался с ее губ, смешавшись с его рычанием. Его спина выгнулась, голова откинулась. Сухожилия и кости трещали. Совершенно…
 
 
Глаза, цвета оникса моргнули. Потом еще раз. Пламя взметнулось вверх, словно порыв воздуха растрепал мирный огонь. Золотая, чешуйчатая спина выгнула спину, переливаясь миллионами бриллиантов, и развела руки в стороны. Смех, стальной и зловещий прокатился по замкнутому кругу, эхом заполняя пустоту. Резкий разворот, и пламя последующее за ней, зашипело. Хищная улыбка, перекосившая красивое лицо, сменилась ликованием.
- Совершенно…  
 
 
ГЛАВА 21
 
 
Корс прибывал в дурном настроении. Кровь, что он только что принял от Кейна, кипела в венах. Сердце отдавалось рубящим звуком топора об полено. Тело съедало от вожделения. Он не просто слышал недвусмысленные звуки из комнаты наверху, он ощущал их на себе. Словно, его тело перенеслось в спальню, и в полном ужасе наблюдало за происходящим. Его дыхание застряло в горле, и Корс вскочил с дивана, пошатнувшись. Лучше бы я сдох, чем позволил своим ушам слышать подобное дерьмо! Кейн взял Холли. Это означает, он решил освободить Хэммиель. Гребаный мудила! Неужели, он не осознает, что за дерьмо их ждет? Ворваться в комнату и помешать? Тупой поступок. Кейн только решит, что его опять взяла, чертова ревность к Тараке, хотя это было тоже тупо. Демон в его груди зарычал. Потребность надрать ему задницу была настолько сильной, что Корс едва сдерживался, чтобы не поддастся сущности. Не только демон внутри него воспринимал женщину, что сейчас отдавалась ласкам, своей. Несмотря на ненависть, и на все ее грязные делишки, Тарака была его. Ему лучше уйти. Далеко в лес и выпустить пар. Он же не хочет навредить Холли… черт. Корс снял футболку, бросив ее на пол. Бросившись в дыру, где когда-то было окно, выскочил на улицу. Его бег ускорился. Вожделение сверлило его пах, и он задержал дыхание, прорываясь сквозь лес. Что за дерьмо с ним происходит? Он никогда так не реагировал на женщин. Может, луна сегодня по-особому хреново на него действует. Корс задрал голову к небу. Идеальный, белый диск луны, непрестанно двигался за ним. Он в прыжке, пересек реку, спружинив на ноги. Он должен был что-то сделать с этим дерьмом, что творилось внутри. Усмирить демона. Обогнув гремящий, как сотни шипящих гадов, водопад, Корс впился когтями в холодную поверхность утеса, стремительно взбираясь вверх. Сильный порыв ветра обжог ему лицо, немного остудив его пыл. Хрена с два! Он зарычал, ускорив подъем. Взобравшись на самый пик, его затянутые черным, глаза озирались по сторонам. Ветер здесь был ледяным, и нес с собой запахи и звуки Сиэтла. То, что было внизу, осталось под коркой пышных крон деревьев. Корс издал львиный рык, дико, сжимая пальцы в кулаки. Когти впились в ладони, и он содрогнулся. Он снова взревел. И этот рык не был яростью, это был призыв желания.
Движение. Близко. Корс ринулся вперед, соскочив с утеса, цепляясь когтями. Он спустился, глухо приземлившись на уступ, на сорок футов ниже, так что мог с легкостью коснуться кущ листвы. Снова движение. Он втянул носом. Рычание зародилось у него в груди, посылая команду преследовать. Запрыгнув на дерево, и ловко скользнув на землю, устремился за источником запаха. Гребаный инстинкт! Гребаный демон! Гребаное дерьмо!
Корс обнажил клыки, что стали длиннее. Его разрывало. Треск смещающихся костей и напряженных до предела, мышц, дробил его тело. Он резко остановился, хищно оглядываясь по сторонам. Ссутулился. Хриплое дыхание вырывалось из его груди. Массивные плечи поднимались и опускались. Запах, что вел его, заполнил этот небольшой кусочек леса. Корс рыкнул. Переведя взгляд, на густой куст, что задрожал, он втянул носом, густой аромат присущий только демонам.
- Покажись… - прорычал он. Слова давались ему с трудом.
Куст снова задрожал, но никто не вышел. Похоже, он сходит с ума? Преследует невидимое. Его ухо дернулось, и он обернулся. Женщина. Демоница. Крррррасивая… не такая красивая, как Тарака, но она привлекла его. Его пах заныл, а напряженная эрекция, увеличилась, едва не выскальзывая из ширинки. Корс одобрительно прорычал. Откуда ему знать, что демоны так показывают свою симпатию? Черт его разберешь. Инстинкт управляет им, и здесь уж не поспоришь. Он хотел эту женщину.
Демоница была высокой, с округлыми формами. То, что надо – пышная грудь, пышная задница. Длинные, сильные ноги. Она сделала правильный выбор, остановившись на этом теле. Длинные черные волосы, каскадом спускались по плечам, придавая ее коже, прозрачность. Выше висков, выглядывали пурпурные, изогнутые рожки. Желтые глаза, с настороженностью смотрели на Корса. Но раз она пришла, значит, не боится.
Корс снял ботинки. Затем, потянулся к молнии. Ему было необходимо освободить ноющий член и набухшие комочки. Она удивленно вскинула брови. Хотя запах, присущей этой демонице – аромат вишневых косточек, что исходил от ее тела, был одобряющим. Она хотела его.
Когда Корс снял кожаные штаны, он кивнул на нее. Женщина улыбнулась, обнажив клыки. На ней было закрытое платье в облипку и сапожки с ремешками, которые долго себя не заставили ждать.
Она разделась. Ее грудь и руки покрывали татуировки. Нет. Значит, это не чужое тело. Это тело принадлежало ей. Плевать. Стоило Корсу увидеть ее полные груди, с коралловыми сосками и расщелину между ног, как его дыхание участилось, а естество свело судорогой. Он в один прыжок настиг женщину и повалил на траву, грубо раздвигая ее сильные ноги, бедром. Ухватил за волосы, закинув ее голову назад, чтобы та выгнула спину, и вошел одним яростным толчком. Она вцепилась в его плечи, вонзив когти и зашипев.
 
 
Кейн так сильно вбивался в Холли, что та ударялась головой об спинку кровати. Первое проникновение было болезненным, даже для него. Ее плоть была тугой, не смотря на то, что тело отозвалось несколькими оргазмами, пока он ласкал ее. И все же, он сделал ей больно, и ему было стыдно, за то, что позволил вести себя с Холли как ублюдок. Но она не говорила ему о боли, напротив, умоляла продолжать. Черт бы побрал это все! Холли выгнула спину, закусив губу до крови и закричала. Какой это по счету оргазм? Хренова туча, и каждый из них, отзывается в ее теле по-разному. Неистовый… бесконечный… еще немного, и она перестанет ощущать свои ноги, свои соски, которые Кейн изводит до боли.
Кейн потянул ее на себя, и перекатился на спину. Ему хотелось смотреть, как подпрыгивает ее грудь, когда она седлает его, как щекочут волосы, скользя по его ногам. Холли завела руки под волосы и выгнулась, удерживая бешеный темп их движений. Кейн зарычал, с силой ухватив ее за бедра. Будь нежным с ней. Будь нежным с ней, твою же мать! Пальцы с неохотой оторвались от нее и переместились на шею. Придвинув к себе, Кейн жадно ласкал ее рот.
- Я хочу, чтобы ты взяла мою кровь. – Прорычал он.
- Зачем? – выдохнула она.
- Хочу чувствовать тебя… - Кейн потянулся к шее, где уже заросли ранки, и выпустил коготь.
- Постой. – Холли прикрыла глаза, сосредоточенно хмуря брови. После приоткрыла рот. Кейн возбудился, заметив клыки, которых и в помине не было. Похоже, ведьма хорошо умеет управлять своей магией, раз устроила ему такой неожиданный сюрприз.
- Они совершенство.
Холли улыбнулась и с шипением, вонзила свои новоиспеченные клыки ему в шею. Он зарычал, прижимал ее голову, пока Холли делала глубокие глотки. Она стонала, и Кейна это сводило с ума. Эта девушка – живой огонь, сжигающий его без остатка. После он резко перевернул ее на спину, не прекращая двигаться. Ее губы были в крови, более эротичной картины он и не мог представить. Он боготворил Холли… он был по уши влюблен в нее… Оба подошли к кульминации одновременно, ощутив ядерную волну, разбежавшуюся по телу.
Когда все закончилось, Кейн слизал кровь с ее губ и нежно поцеловал.
- ХоТа…[49]– его голос, все еще хрипел.  
Она рассмеялась.
- ХоТа? Теперь, ты так будешь меня называть?
- Я могу называть тебя Холли…
- … нет-нет. Мне нравится. Это необычно, впору необычной ситуации со мной.
- Тебе было больно?
- Нет такой боли, которую я бы не могла вытерпеть. – Улыбнулась она, погладив его по щеке. – Я знала, что с тобой, это будет именно так.
Кейн перекатился на спину, подложив руку под голову.
- Ты будешь скучать по тому, какой я сейчас? – вдруг спросил он. ХоТа повернулась на бок, подперев подбородок ладонью.
- Ты о чем? – ее мысли были заторможены, поэтому серьезность вопросу она не предала значения.
- Помнишь, Тарака говорила тебе о пробуждении существа. Так вот. Я знаю, что это за существо. Знаю имя. Хуже того, я знаю, как его пробудить. – Его немигающий взгляд был устремлен в потолок. Печаль и сожаление… она ощутила это в груди. Словно, переживала его чувства.
- Кейн? – Она взяла его за подбородок и повернула к себе. – Ты сожалеешь о том, что сейчас произошло?
Он зажмурился.
- Нет, ХоТа. Я сожалею о последствиях. – Кейн взял ее хрупкую ладонь и прижал к груди. – Мы… мы пробудили его… только что.
 
 
Корс отвалился от женщины, тяжело дыша. Этот трах, был настоящим спринтером для его селезенки. Не смотря на то, что он поимел ее во всех мысленных и не мысленных позах, удовлетворил инстинкты, он ощущал пустоту. Тарака любила грязный секс, и эта демоница не уступала ей. Но, все же… он хотел, чтобы на ее месте была ведьма, черт бы ее побрал!
- Как твое имя?
Женщина вытянулась в струнку на траве, и хохотнула.
- Разве ты звал меня, только для того, чтобы узнать мое имя?
Корс вскочил на ноги.
- Ты из тех, кто любит трепать языком. Неужели нельзя ответить, на этот чертов вопрос?
- К чему тебе мое имя? – Женщина поднялась, сладко потянувшись. – Мы не пара, чтобы обмениваться поцелуями. – Она подхватила свою одежду, бережно стряхивая с нее невидимую грязь.
- Хм. Действительно. – Он кивнул, натягивая штаны. – То, что я хотел, я уже получил. Славно отработала, детка.
Женщина хищно оскалилась.
- Я пришла, только потому, что ты плакал, как сопливая девчонка. – Она надела платье и сапожки. – Расценивай это, как косточку, для вшивой полукровки.
Корс зарычал, обнажив клыки.
- Следи за языком, женщина.
- Напугал, дорогуша. – Рассмеялась она. – Думаешь, я не знаю кто ты? Охотник… - Он бросился к ней, но женщина переместилась ему за спину. Носок ее сапожка, метнулся ему между ног. Корс взревел, согнувшись пополам. – Полукровки такие слабые, если дело касается их яиц.
- Ты, кажется, не расслышала, что я сказал… - медленно прорычал Корс. – Следи за языком… женщина. – Он стремительно развернулся к ней, что она не успела опомниться, как его сильная рука обхватила ее шею. Корс поднял женщину над землей.  
- Кто. Ты. Такой. Твою. Мать? – В ужасе, прохрипела она, бултыхая ногами в воздухе, цепляясь когтями за его руку.
Это все кровь Кейна… в его венах смешался охренительный коктейль Молотова.  
- Ты уже ответила на этот вопрос. – Он сжал ее горло так сильно, что ей пришлось широко раскрыть рот. Одним молниеносным движением, Корс ухватился за ее язык, и вырвал. Эта хреновина была длинной, как кишка. – Люблю деликатесы, дорогуша. – Он знал, что эта сука не сдохнет, пока ее не лишишь глаз. Так, что ей пришлось наблюдать вкусненькую картинку. Корс тщательно переживал трофей, при этом довольно мурча, а потом смачно отрыгнул. – Ух, чуть не хотел потребовать от тебя сказать свое имя. – Он холодно рассмеялся. – Что же. Учитывая, что мое оружие осталось дома, я применю альтернативу. Ты же не против? – Корс опустил ее на землю, продолжая удерживать горло. Навис над ней, словно туча, застилавшая солнце, и занес руку с длинными когтями.
 
 
- Подожди, как это пробудили? – ХоТа села на кровати, прикрывшись подушкой. – Тарака сказала, что это я должна ее пробудить. – Дерьмо, эта фраза походила на мое-нет-мое. Она чертыхнулась. – То есть… я хотела сказать…
- … пробуждение зависело от нас двоих. – Кейн потер лицо и сев, спустил ноги на пол. – Когда… мы занимались любовью… - Ого. Он сказал любовью? Черт, да то, что произошло, и обычной страстью или тупо, сексом то нельзя назвать. Первобытная грязная похоть двух оголодавших амеб. Странное сочетание… - Мы позволили этому случиться.
- И что дальше? Снисхождение с небес или треснувшие полы, откуда появится костлявая рука?
- Ты не понимаешь. – Выдохнул он, встав с кровати.
- Я отлично все понимаю. Это дерьмо касается и меня. Хэммиель шевелится в твоем теле. – Кейн замер, со штанами в руках. Он нахмурился, долго всматриваясь в ее лицо.
- Как ты узнала?
Она вздохнула,  показав пальцем на свои глаза.
- Мои глаза, Кейн. Я теперь в одной связке с Таракой.
- И… - Кейн сглотнул. – Как ты давно об этом знаешь?
- С того момента, как она заговорила о пробуждении. Позже, она все мне рассказала.
Его брови взметнулись вверх. Он не мог поверить в то, что она только что сказала. Именно Холли все знала. Знала, что это дерьмо сидит в нем, что она зло, и каким способом пробуждается – и молчала.
Кейн попятился к стене.
- Кейн…
Он остановил ее жестом. После быстро натянул штаны и выскочил из комнаты. 
Она не последовала за ним. Не сказала, что ей жаль и прочую хрень в этом роде. Кейн мерил шагами гостиную, давясь яростью. Его, черт возьми, только что поимели. При чем, жестко и без прелюдий. Оооотлиииичнооо… всегда мечтал, чтобы в мою задницу всадили с десяток шипованных колючек. Твою же мать, что за гребаный ад!? Она соблазняла меня умышленно, а я… черт, а я хотел ее по-настоящему. Он провел рукой по голове взад-вперед, будто от этого мыслей прибавиться. Ага. Кейн втянул носом. Запах жженой бумаги приближался к дому. Выскочив в окно, он принял боевую стойку. Самое время надрать кому-нибудь задницу. Правда, он не припоминал, что бы сюда совались демоны. Кроме Корса. Но он полукровка. А его запах проявляется только тогда, когда сущность вырывается наружу.
- Это я. – Подал голос Корс, показавшись из-за деревьев. Его рот и грудь были в крови. Запах секса, смешался с запахом смерти.
- Что стряслось? – Кейн расслабился.
- Ничего особенного. – Он пожал плечами и плюхнулся на ступеньку.
- Тогда почему от тебя так воняет? – Кейн сел рядом.
Корс жестко улыбнулся.
- Как все прошло?
Особенность крови… трепаться всем о чувствах и ощущениях…
- Ты и так все знаешь.
- Так… - Корс повел плечами. – Оно, типо, пробудилось?
- Не знаю.
Корс напрягся, почувствовав присутствие Холли (он пока не в курсе, ее нового имени)… или Тараки. Шампунь и бальзам, в одном гребаном флаконе.
- Что случилось, Корс? – она посмотрела на его обнаженную спину, где виднелись розовые полоски. И это не было похоже, чтобы Корс упал на грабли… Корс, ощущал чувства Кейна. Они были идентичны тем, что испытывал он сам. Кровь, только усилила их. Он обернулся, взглянув на нее так, словно она предала его. Да. Она предала его, в каком-то смысле, и он предал. А после, уничтожил предательство… ХоТа вздрогнула. У него кровь на лице, что за черт?
- Хочешь знать? – Холодно улыбнулся он. – Два часа назад, я трахался с демоницей. После, она врезала мне по яйцам, назвав вшивой полукровкой. За это, я вырвал ей язык, сожрал его, а затем прикончил. Какие еще подробности этой дерьмовой романтики, тебя интересуют? – Кейн присвистнул. ХоТа опустила глаза. – Я так и понял. – Он отвернулся. Помолчал, после поднялся, смотря вдаль. – Так. Меня это дерьмо затрахало. Вы уже сделали это. Так, что когда она там пробудиться?
- Он почувствует ее. – Ответила она.
- У тебя сведет яйца или…
- … нет, Корс. Это касается его татуировки.
- Кейн, - Корс проигнорировал слова ХоТа. – Эта хрень шевелится в тебе?
- Черт, - он потер лицо. – Я однажды чувствовал ее, когда Виктор сделал надрез на месте рисунка. 
Корс развернулся к ХоТа, пристально смотря в ее лицо.
- Не хочу показаться грубым, Кейн. Но, похоже, твоя женщина была с тобой не достаточно страстной. Если говорить о твоем рисунке, то она должна была разорвать ее в клочья. Посмотри на мою спину, – он повернулся вполоборота к Кейну. – Это доказательство, жесткого траха. Так, что при всем своем уважении к тебе, мне плевать на то, что эта дрянь твоя мать. Либо начинайте заново, либо…
- … Корс! – рявкнул Кейн, вскочив на ноги. – Я могу потерять силу, которая есть у меня сейчас. Ты понимаешь, насколько это рискованно? Я не смогу ей противостоять.
- Твою мать. – Корс упер ладони в бедра и повернулся к нему. – Знаешь, с этим дерьмом я тоже не хочу затягивать. Тем более, ты не знаешь, наверняка. – Он повернул голову в сторону ХоТа. – Ведьмы превосходно умеют лгать.
- Кто знает… - Хм, тон ведьмы был как всегда к месту.
- Короче. Время тебе на раздумья до полуночи. Либо это сделает она, либо я вырву это дерьмо зубами. – Корс прошел мимо ХоТа, слегка задев ее рукой.
- Кейн, - она сделала шаг к нему.
- Он прав, - он остановил ее рукой. – Мне нужно подумать.
- Но…
- … я, - Кейн бросил на нее взгляд. – Вернусь до полуночи. – И он растворился в воздухе.
Это дерьмо выходит из-под контроля. Действительно, она не знала наверняка, потеряет ли Кейн свою силу. Возможно, трактовка: освобождение – путь к спасению, имеет иной смысл?   
ХоТа вошла в дом, закрыв дверь. Прохлада ночи вползала в гостиную, через выбитое окно и она поежилась. Корс был на кухне. Он жадно пил уже четвертый стакан воды.
- С чего такое рвение, Корс?
- Отвали. – Мрачно произнес он, проглотив воду, и наливая еще.
- Ладно. – Она включила плиту, чтобы сварить кофе. – Сейчас мы выпьем кофе и поговорим.
- У меня нет настроения с тобой трепаться. – Он отставил стакан.
ХоТа облокотилась на столешницу, скрестив руки на груди.
- Тогда с чего ты так бесишься? – окрикнула она, когда Корс пересек кухню. Он остановился. После, развернулся.
- Потому что ты лживая дрянь. И да, я обращаюсь к ведьме. Холли здесь не при чем. Довольна?
- А может, ты бесишься, потому что я предпочла Кейна, вместо тебя? – она прищурилась. Корс жестко рассмеялся.
- Ты трахалась с ним, только для того, чтобы пробудить зло. Даже, не надейся, что я ревную.
- А это не так? – буднично спросила ХоТа.
Корс ухмыльнулся, скрестив руки на груди.
- Знаешь, пожалуй, к лживой дряни, я еще прибавлю самоуверенность. Лживая, самоуверенная дрянь.
- Ты ко мне что-то испытываешь. – Произнесла она, бросив взгляд на кофе.
- Ага. Меня пучит от тебя.
- Поэтому ты переспал с демоницей. – Проигнорировав шпильку, продолжила она.
- Давай, давай. – Корс небрежно махнул рукой. – Самоуверяйся дальше.  
- Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы не чувствовать это.
- Тогда почувствуй это. – Он показал ей средний палец, развернулся и скрылся за дверью.
Твою мать… Гребаная ведьма, всю душу мне вывернула. Корс вышел на поляну и глубоко вздохнул. Это дерьмо ему жизни не дает. И на кой черт, он вообще сюда вернулся? На что надеялся? Она измениться? Прыгнет в его объятия и скажет, что была сукой, попросит прощения за все? Ха-ха! Самонадеянный придурок!
- Я хочу поговорить с тобой. – Раздался ее голос за спиной. Корс снова выдохнул. У него взрывалась голова от этой всей душевной белиберды.
- Я сказал тебе, отвали. Или я возьму тебя за шкирку и отведу в дом.
Она подошла ближе.
- Кейн кончил. И я позволила ему.
Лаааднооо… Корс обернулся к ней.
- А знаешь, сколько раз кончил я? Раз десять, не меньше. – Черт, придурок. Ни одного. Ни одного гребаного раза. У него было ощущение кульминации, но оно отступало. И оторвался он от демоницы, только потому, что он был истощен, и это ощущение неудовлетворенности его задрало.
- Лжешь. – Сказала она.
Ха! Корс отвернулся, смотря на водопад. 
- Ты все еще хочешь меня.
- Не хочу. – Хочу…
- Я хочу быть с тобой. – ХоТа возникла перед ним.
- Ты с Кейном. И ты мне не нужна. – Дерьмо, еще как нужна. Эта необходимость – как заноза в заднице.
- Снова лжешь. – Она опустила бретельки на платье. Корс чертыхнулся, увидев ее обнаженную грудь. Его дружок мгновенно откликнулся.
- С ума сошла?! – Он отшатнулся. – Немедленно прикройся! – Слабая надежда скрыть желание. Отгородится от очевидного.
- Кейна нет. Мы здесь одни. – ХоТа спустила платье, и оно с тихим шорохом упало на землю. – Если ты боишься за запах. Так он ничего не почувствует.
Зато почувствую я. Снова предам друга, трахнув его подружку…Корс оскалился.
- Пошла ты.
Когда он отвернулся, девушка схватила его за руку и повернула к себе. Его глаза были черные, как оникс, блестящие, как отполированный камень.
- Сделай это, Корс. – Прошептала она.
- Ты принадлежишь Кейну. Ты и твое тело. – Процедил он.
Она моргнула, и ее глаза изменили цвет. Два бледных солнца снова смотрели на него. У Тараки кожа была намного бледнее, а черты лица резче. Чуть ниже груди, виднелся застарелый шрам, от ожога. Корс опустил глаза. Срань Господня… Тарака. Во плоти…запах Холли сменился густым ароматом трав.
- Как… как это… - Он ошалело хлопал глазами.
- Я же обещала, показаться тебе. – Голос у нее был низкий и эротичный. Корс высвободился от ее руки и обхватил голову руками. – Что тебя смущает, мой милый демон?
- Ты… это… не по-настоящему. Ты же умерла…
Переступив платье, Тарака встала на цыпочки, мягко ухватив его за запястья, и притянула к своей груди. Он даже не старался сопротивляться. Шок лишил его этой попытки.
- Почувствую мое тепло, Корс.
- А как же Холли? Ты… ты же в ее теле.
- Посмотри на меня, и скажи, кого ты на самом деле видишь?
Да. Он видел Тараку. Ее. Настоящую. Такую, какой она всегда была. Теперь, Корс видит разницу между ней и Холли. Холли нежная, кроткая. А Тарака полная ее противоположность. Он сглотнул и нежно сжал ее грудь. Тарака томно выдохнула, прикрыв глаза.
- Твою мать, меня дери… - Прошептал он, резко обняв ее, крепко прижимая к груди. Ему, черт возьми, и этого достаточно. Просто стоять с ней в обнимку. Вдыхать ее запах. Ощущать ее мурчащее дыхание. Гребаный романтик! Она, блин, так испортила его. Так изменила, сделав из сильного мужика, носовой платок. – Черт, я не хочу говорить этого вслух.
Он почувствовал ее улыбку на своей груди.
- Я знаю, Корс. – Тарака откинула голову назад. – Не смотря на то, что ты был полным засранцем, я буду… любить тебя. Ты заслужил этого.
Корс нахмурился, а после перенес их на мягкую траву, под раскидистое дерево. И да, они занимались любовью, вместо обычного траха. Долго и невыносимо ласкали друг друга, позволяя растворяться в ощущениях. Когда Корс целовал ее, она не смеялась, не дразнила его, отвечая на его поцелуи с особой нежностью. Не было жесткости, когда-то присущей ей, не было грубых объятий, полное и бесконечное журчание их тел. Корс все еще не верил, что это случилось с ними.
Васильковое небо. На горизонте, еще холодное солнце, распускающее лучи, медленно выползает из спячки. Рассвет. Свежий бриз, тянущийся от воды, мягко щекочет их распаленные тела. Романтика, мать вашу.
Корс пропускал волосы Тараки сквозь пальцы, пока она лежала у него на груди, и дремала. Чертовски, охренительное чувство наполненности было в его теле… в душе. Он как паззл, который собрали в полномерную картинку. Забавно, она была первой, кто тронул его сердце. И пусть, он лгал ей, лгал другим, пытался лгать себе… оказывается… он действительно втрескался в нее. Черт, дерьмо.
- Ты останешься со мной? – спросил он. Ага, хоть и знал, что это милая идиллия не канет в вечность. Тарака подняла голову, и улыбнулась.
- Я всегда буду с тобой. – Она поцеловала его грудь.
- Я не думал, что ты способна…
- … заниматься любовью? – Тарака улыбнулась. – Я же девушка. А у девушек, помимо физических потребностей, есть еще и чувства.
Черт… Корсу захотелось приклониться перед ней. Но вместо этого он подтянул ее к себе ближе и крепко обнял.
- Я не хочу отпускать тебя, dulcis.[50] – Прошептал Корс, вдыхая ее запах.
- А я не позволю этому случиться.
 
 
 
ГЛАВА 22
 
 
Кейн материализовался в Риме. Он знал, что этот ублюдок до сих пор живет здесь, не смотря на то, что его кровь давно выветрилась, как спертое амбре, Кейн был уверен в этом. Постучав в тяжелую дверь, он задумался. Какого хрена он здесь делает? Вряд ли, Аматор будет свободным на язык. Разве, что этот гомофоб станцует перед ним стриптиз, нежели поделится информацией.
Открыл дворецкий. Зорким взглядом, оглядев Кейна, чопорно буркнув себе под нос:
- Чем могу помочь? – он говорил с ним на английском. Похоже, у Кейна было на лбу написано, что он не из местных.
- Мне нужно поговорить с Аматором Демишо.
- По какому вопросу?
Ну, и задница этот дворецкий.
- По личному.
Глаза дворецкого прищурились. Он снова оглядел его и отошел, пропуская Кейна в дом.
- Я доложу господину Демишо, о вашем визите. – Он развернулся и пух! Исчез.
Хммм… Аматор не терял времени даром. Гостиная пополнилась с парочку бессмертных картин и золоченых горшков.
- Господин Демишо готов принять вас. – Прозвучал голос дворецкого за спиной. Этот старый хрыч так тихо передвигается, что Кейн не услышал его шагов. – Следуйте за мной.
Дворецкий двигался легко, с особой грацией аристократа. Идеальная осанка, голова приподнята, руки мягко порхают, не то, что Кейн – марширует как на параде.
Они поднялись на третий этаж. Красная коридорная дорожка. Стены, обшитые бархатом, цвета терракота. Картины, с застывшими лицами его родственничков. Завернули за угол, к дубовой двери. Дворецкий мягко постучал в дверь, приоткрыл, заговорив с хозяином дома по-итальянски. 
Кейн вошел в кабинет, после того, как его пропустили внутрь.
Аматор стоял у стола. Он был, как всегда до охренения, идеален. При его готичной сущности, он был одет в белый костюм. Шелковую рубашку, того же цвета и галстук, нежно фиалкового оттенка. В Индии, так наряжаются на похороны. А здесь Аматор, похоже, нарядился для раута.[51] Кейн прошелся по кабинету, с притворным интересом, оглядывая интерьер. Как всегда, ничего особенного – напыщенная роскошь аристократии.
Дьявол. Когда Аматор увидел мощную фигуру Кейна на пороге, бессвязная ватага мыслей и ощущений пронеслись по его телу. Он так долго ждал, чтобы увидеть его. Чтобы почувствовать его запах. Да, он извращенец, раз по-прежнему испытывает к нему определенные чувства. Он так близко, всего в нескольких футах. И так далеко…
- Здравствуй. – Его голос дрогнул. Присутствие Кейна, как подземные толчки, действовали на него – хотелось спрятаться под столом, или усадить свою задницу в кресло, сжать подлокотники и с покорностью ожидать конца.
- Привет. – Он, наконец-то повернулся к нему лицом. Боже, его лицо было все еще прекрасно. Мужественное, резкое и такое дорогое. Аматор подавил стон, когда воспоминания, острым уколом ударили в сердце. Его соблазнительные губы… нижняя, полнее верхней, он помнил, как покусывал ее, целуя… твою мать, Стокгольмский синдром,[52] определенно его захватил. – Как поживаешь? Хотя, не отвечай, - Кейн поднял руку. – Итак, вижу.
- У меня нет того, что тебе нужно. Разве, в тот раз ты не убедился в этом? – Аматор вышел из-за стола. Кейн хмыкнул. Туфли и галстук – не по-детски гармонируют.
- Ну, да. – Кейн плюхнулся в кресло, утонув на мягком сидении. – Знаешь, как говорят – если хочешь что-то спрятать, положи на видное место. Так, может я, плохо искал это место?
- Извини, мне нечем тебе помочь. – Аматор подошел к столику, из красного дерева, где на серебряном подносе стояли квадратные графины с горячительным. Он подхватил один из них, сняв хрустальную крышку, налил в стакан виски.
- Ты и в правду надеялся, что я сделаю это?
Аматор замер со стаканом у рта. Он вспыхнул, мысленно благодаря свою сущность за то, что румянец не давал о себе знать.
- Не понимаю о чем ты. – Он сделал жадный глоток  «Tobermory Distillery».[53]
- Прекрасно понимаешь, Аматор.
Черт бы его побрал! Этот тон его голоса… рокочущий… эротичный… обещающий секс… Аматор деликатно кашлянул.
- Как я уже сказал, я не могу тебе ничем помочь.
Кейн улыбнулся. Ему доставляло удовольствие смущать этого, мягко выражаясь, гламурного педика.
- Ладно. – Он поднялся, но лишь для того, чтобы залезть в сумку. Аматор слишком рано расслабился, решив, что сможет вдохнуть полной грудью, когда Кейн уйдет. Он бросил на стол что-то завернутое в кожаную ткань. – Я хочу, чтобы ты ознакомился с этим.
Я хочу… оооох… лучше бы он сказал ему, я хочу, чтобы ты быстро избавился от одежды и встал на колени…
Аматор отставил стакан на столик и двинулся к письменному столу. Он долго изучал это, демонстративно убрав руки за спину.
- Желаешь, чтобы я развернул подарок? – лукаво протянул Кейн, снова поднявшись с места. Аматор невольно залюбовался тем, как он ловко разворачивает ткань. Интересно, был бы он также нежен, раздевая меня…? Кейн протянул ему тетрадь.
Аматор нахмурился, посмотрев в его изумрудные, игривые глаза. От него пахнет женщиной… и сексом. И это произошло совсем недавно. Укол ревности прожег его грудь. После он, все же взял тетрадь, случайно коснувшись его большого пальца, своим, и дрожь пробежала по его телу. Кейн вернулся в кресло.
Аматор открыл тетрадь, округлив глаза.
- Знакомая вещица, не так ли?
- Это же дневник Доминуса Бара. Монэт рассказывала мне о нем. Даже, как-то раз показала. – Он пролистывал дневник, отметив идеальный и ровный почерк. – Откуда он у тебя?
- Перешла по наследству. – Небрежно ответил Кейн.
- То есть?
- От отца к сыну.
Аматор резко вскинул на него глаза. Нескрываемое изумление отразилось на его лице.
- О, да, ладно. – Кейн хмыкнул. – Только не говори, что ты не знал.
- Не знал – что?
- Что моим отцом… ой, отцами, были Доминус Бар и пасынок твоей кровососки, Роберт.
Аматор отложил дневник на стол. Двинулся к столику и налил себе виски. Двойной.
- Неужели, Монэт не похвасталась тебе, как своей закадычной подружке? – Хохотнул Кейн.
Теперь, понятно, почему кровь так сильно подействовала на него. Смесь сущностей, как убийственный коктейль Молотова, бегущая по венам, рождала в нем, чуть ли не неандертальца.
- И? – только и выдавил из себя Аматор.
- Меня не интересуют подробности их случки. Меня интересует некто по имени Хэммиель.
- И? – как попка,[54] повторил он.
- Как ее убить? – Кейн свел брови, стоило Аматору открыть рот. – Только повтори еще раз эту букву, и я вырву тебе сердце.
Ты уже это сделал…
- … я не знаю.
- Монэт знала, способ, как ее пробудить, а как убить – не имела понятия? – Он жестко улыбнулся, посмотрев на него. Всего на мгновение его глаза потемнели.
- Этого никто не знал. Если и был способ, то он потерян.
- Твою мать! – Кейн поднялся с места. – Твоя фраза насчет потерянности – походит на дефлорацию.
- Я действительно не знаю способа. В дневнике должны быть записи…
- … там ни хрена нет. – Осек он, прохаживаясь по кабинету. Он остановился перед портретом женщины. Красива по-аристократски. Белые длинные волосы, волнами спускающиеся на ее обнаженные плечи. Большие голубые глаза, с лукавой искоркой. Тонкие черты лица, полные губы. Черт, да это просто лицо с обложки журнала, маслом. Кейн опустил глаза, где красивыми завитками виднелась подпись – Эдиль Демишо. 1691 год. – Кем тебе приходилась эта Эдиль Демишо?
- Учитывая, сколько прошло веков с ее смерти, то прапрапра – и – т.д. – бабкой.
Кейн хмыкнул.
- В дневнике, есть краткая запись о ней. Эмиль Демишо – эта хладнокровная сука, лишилась головы, и теперь я использую ее в качестве подставки под ноги. 1690 год.
Аматор открыл рот и закрыл.
- Мой дед, отец Доминуса Бара, обезглавил твою бабулю. – Кейн подошел к столику. Взял стакан из его рук и налил себе порцию виски. – К слову о вампирах. Когда я увидел шкуру медведя в твоей гостиной, мне на ум пришла запись из дневника. Будучи раненным, медведь передал свою силу и сущность моему древнему предку. И как ты думаешь, где это произошло? – Он покрутил стакан, выдержав паузу. – В Норвегии. Кажется, твой предок Константо, оттуда? Совпадение?
- На что ты намекаешь? – Аматор сглотнул.
- Константо охотился. Медведя ранили. На что я могу еще намекать? – Кейн поднял на него взгляд. Аматор тяжело опустился в кресло, что стояло рядом со столиком. – Я думаю, Константо хотел заполучить силу медведя. Но ему удалось только ранить его. В итоге, шерстку Origo,[55] заботливо очищают от пыли. Только вот не пойму, на кой хрен она ему понадобилась? Или вы, кровососы, так писаетесь от страха в штаны, что впору одевать Дипендсы?[56]
- Ты ужасен. – Прошептал Аматор, подняв на него глаза. Черт, еще немного и он разревется, как девчонка, от обиды. – Ты так сильно ненавидишь вампиров, хотя им же являешься наполовину.
- На четверть. – Поправил он. – Ты забыл о сущности моей милой мамочки.
- О, Боже…  
- Итак, Аматор. Спрашиваю еще раз, у тебя есть информация, которая поможет мне уничтожить свою мамулю?
Кейн сел на корточки перед ним, положив руки на его колени. Аматор вздрогнул. Через тонкую ткань брюк, он ощущал жар его ладоней. Вот так. Он сидит, как гребаный король, а знатная птичка по имени Кейн, почти преклоняется перед ним. Мало того, он прикасается к нему и взгляд такой… черт, в них сквозит знание… он готов носом перерыть землю, если ему нужна, эта чертова информация.
- Кейн, - выдохнул он, накрыв своими руками его пальцы. – Монэт… она была знакома с охотником по имени… Тореадор. Он из клана Wolverine.[57]
Wolverine? Это же демоны…он уверен – сто процентов. Может, Монэт что-то перепутала? Черт, ладно. Это ситуации не меняет. Если они знают способ, плевать, хоть клан бой-скаутов в узких трениках… Дело – дрянь. Wolverine самый кровожадный и беспощадный. Вообще, удивительно, и как только Монэт удалось подружиться с одним из них?
- Он тоже охотился на Хэммиель. Возможно, тебе удастся с ним поговорить.
Ага. Именно. Возможно. Удастся.
- Окей. – Кейн поднялся.
- Кейн… – Аматор встал с кресла, с нежностью смотря в его глаза.
- … нет, Аматор. – Он понимал, чего желает этот вампир. Прощального поцелуя или прощального траха – это неправильно. Это дерьмо, не его поле ягода. Он уже подарил себя Холли. Так что… - Прощай.
Аматор снова опустился в кресло, словно огорошенный. Мощная фигура Кейна скрылась за дверью, оставив его одного в душной, странно душной комнате. Он так ждал этой встречи. И теперь, он простился с ним навсегда. Аматор прикоснулся пальцами к губам. Жжение, словно их искусали. Вкус поцелуя Кейна походил именно на это.
 
 
Кейн появился у дома. После разговора с Аматором, у него зародилась надежда – он может покончить с ней раз и навсегда. Стоит только найти этот гребаный клан Wolverine, а на это способна только ведьма. Снова подвергать ее опасности, не входило в его планы. Он слышал, что этот клан шовинистов,[58]воспринимает только подобных себе – хм… демонов. И то, оооочеееень настороженно. А что касается ведьм, так у них особые предпочтения. Дьявол, он даже думать не хотел об этом.
ХоТа сидела за столом и пила кофе, смотря в окно. С виду и не скажешь, что в этой девушке сидит ведьма, пока она не посмотрит на тебя. Она поднялась, услышав скрип половиц.
- Привет.
- Привет. – Он направился к ней, но явно не обниматься. Подошел к раковине, открыл кран и налил воды в стакан. – Где Корс?
- Где-то в лесах. Нашел, что искал?
Кейн допил воду и поставил стакан на стол.
- Уже знаешь? – почему-то он не был этим удивлен. Несмотря на огромное расстояние, ведьма умудрялась видеть все.
- Я помогу.
- Это опасно. – Резко сказал Кейн, обернувшись к ней.
- Не опасней, чем быть с тобой наедине. – ХоТа улыбнулась. Он перевел взгляд на дверь, в которую вошел…огроменный мужик… с огроменным букетом диких цветов и растений. Корс опустил букет. На его губах гуляла широченная улыбка, словно он только что поимел отряд чирлидерш. Он отсутствовал. А здесь осталась ХоТа и он…
- Какого хр…
- … то, что надо. – ХоТа ухватила Кейна за руку, который уже был готов наброситься на осчастливленного мальчика, и потянула на себя. – Спасибо. Они как раз подойдут для заклинания.
- По-твоему, я слепой? – возмутился он. – Ты видела рожу этого ублюдка? – Кейн ткнул на него пальцем. – Да, после того как он поимел демоницу, его физиономия была кислее лимона.
- Дело не в этом.
- Тогда в чем? – Кейн упер кулаки на бедра.
- До меня долго доходит. – Он пожал плечами.
- О, только не говори – что это особенность твоего демона. – Выплюнул Кейн. Он направился к нему, решительно настроившись на взбучку. Корс занес веник над головой, с надутым выражением лица – оскорбленного, невинного любовника…
- Так, хватит! – рявкнула ХоТа. – Вы достали уже. Я только и вижу, как вы бросаетесь друг на друга, как благочестивые монашки на распятие. Желаете бить морды – дверь налево.
Мужчины замерли, открыв рты.
Оооопляяяя….
Определенно, упоминание о монашках исходило от Холли… м-да, уж. А они не плохо бы смотрелись в подрясниках.[59]
Кейн отступил. ХоТа порылась в кухонных ящиках, достав глубокую миску, поставила на стол, в ожидании уставившись на Корса.
- Особое приглашение?
Корс тряхнул головой и направился к ней. Разложив веник на столе, он отошел назад, услышав глухое рычание Кейна. Ревнивый ублюдок! А какого будет ему, когда они окажутся в спальне? Черт, на вид это Холли… но, и… а, бл… Корс скрестил руки на груди, наблюдая за тем, как ХоТа тщательно перебирает букет.
- И как нам поможет икебана? – спросил Кейн, поравнявшись с Корсом.
ХоТа смерила Кейна учительским взглядом.
- Эта икебана, поможет найти местоположение клана, который ты ищешь. – Среди этого пестрого вороха, были и вполне обычные на вид, цветы – похожие на ромашки, лютики, и пестрянки. И с каждого она заботливо обрывала лепестки, тычинки и стебли. – Кейн, ты не мог бы мне дать свой нож?
Кейн испарился в воздухе, по большей части, чтобы не оставлять их наедине, и через мгновение вернулся с клинком с изогнутым лезвием.
ХоТа со всей аккуратностью, подхватила цветок, который разительно отличался от других. Его лепестки были длинными, как клыки саблезубого тигра, и черные, как уголь. Стебель толстый с длинными, когтистыми шипами. Ловкими движениями лезвия, ХоТа срезала шипы, и они с металлическим звуком падали в миску. Затем, очередь дошла и до лепестков.
- Тебе повезло, Корс, что ты нашел этот цветок. Он очень редко встречается.
Корс гордо выпятил подбородок.
- Мне пришлось побегать, чтобы найти его.
- У демонов много плюсов. – ХоТа улыбнулась ему. Кейн оскалился. – Этот цветок называется «Flower Diaboli Nigri».[60]Смертельный, как яд Pseudechis.[61]И он второй по значимости в составе. Мне, конечно, не помешала бы кровь демона Wolverine.
О, ну, да. Она и об этом знает. На кой черт вообще что-то скрывать, пытаясь защитить ее?
- Думаю, и твоя кровь сойдет, Корс.
- А, что есть разница? – спросил он.
- Не особая. – Когда травяной сбор был готов, ХоТа отложила нож. Она взяла полотенце и обильно смочила его. – Давай, Корс. Мне нужна твоя кровь.
Кейн зарычал. В спальне ей нужна была его кровь. Хотя, кто знает – не попроси он ее, проявила бы она желание?
В кухне завис густой запах жженой бумаги. Корс подошел к столу, подхватил нож и, вытянув руку, совершенно хладнокровно, но при этом, пристально, с нежностью, смотря на девушку, сделал надрез, выше запястья, занеся рану над миской.
ХоТа с улыбкой смотрела на него. Этот тишина, сквозь которую прорывался звук льющейся крови, был неким интимным моментом между ними. Кейн ощутил, чувства, что плотной сеткой охватили Корса, и почувствовал себя… лишним... Они так и стояли, смотря друг на друга, пока кровь не скрыла содержимое миски. ХоТа взяла его за запястье, накрыла полотенцем, отведя руку в сторону. Подержав с минуту, отбросила пропитанную кровью ткань и коснулась, ладонью к порезу. Она исчезала по мере ее скольжения пальцев. Корс прикрыл глаза, ощущая тепло не только ее пальцев, но и то тепло, что исцеляло его. Это совершенно не было похоже на то, когда она избавляла его от яда, или заново выращивала руку. Взаимность их чувств была в этих прикосновениях…
- Итак, – Она отвела глаза от Корса. – Заключительный момент. – ХоТа вышла на улицу, поставив миску на ступень. – Остается, подождать, пока солнце иссушить это великолепие.
Мужчины вышли за ней.
Кейн поднял глаза к небу. Солнце было ярким, горячим. Но его лучи совершенно не попадали на ступень.
- Как ты собираешься это устроить? – Спросил Корс, проведя пальцами по руке.
Она улыбнулась и вытянула руки вперед, словно ожидая, что солнце броситься ей в объятия. Срань Господня… эта хрень с колдовством временами шевелила у мужчин волосы не только на голове. Реально, солнце просто подняло свою задницу и переместилось точно туда, где его ждали. Широкая полоска света ударила в миску, и черная жидкость, шипя, забурлила.
- Ладно. Идем в дом.
- Этот цветок действительно смертелен? – спросил Кейн, потянувшись к нему.
- Осторожно! – ХоТа подпрыгнула. – Он смертелен для всех, включая бессмертный… ну, кроме демонов.
- Тогда, почему ты не позволила мне его общипать? – нахмурился Корс.
ХоТа улыбнулась.
- Может, потому что я ведьма – травянистка?[62]Давай возьми его. – Мягко потребовала она.
Корс хмыкнул. И все же у него свело яйца, когда он взял «Flower Diaboli Nigri», поднеся к себе и с интересом рассматривая его. С шипов сочилась белая, как грудное молоко, жидкость. Аромат бутона отдавал медом. Черт бы его побрал! Действительно, эта хрень на него не действует, даже когда он коснулся шипа, ощутив, что тот легко вошел в палец. Да, он отчаянный придурок после этого!
ХоТа разложила полотенце, где зияли бурые пятна.
- Как ощущения?
- Эээ… никак. – Он пожал плечами, глянув на полотенце. – А…
- … как сделать этот цветок еще смертоносней, чем окунуть его в кровь демона. – На ее риторическое высказывание, мужчины издали звук, вроде – хммм… бррр…
- Эта хрень походит на оружие упырей. – Проговорил Корс, спрятав сверток в шкафчик.
- Так и есть. – Она тщательно вымыла нож и вытерла стол.
- То есть? – напрягся Кейн.
- Назовем, это неправильной трансформацией демонов.
- Хочешь сказать, что упыри – это хреновый опыт с демонами? – удивился Корс, усаживая свою задницу за стол. ХоТа поставила турку на плиту, и запах кофе затмил запах Корса. Кейн уселся рядом.
- Ладно, мальчики. Устраивайтесь поудобнее, и я расскажу вам милую страшилку, пока на улице поспевает угощение для Хэллоуина.
Все-таки она еще та зловещая штучка…
- Начнем с азов…
Раздался хохот Корса.
- … дослушай анекдот до конца, Корс. – Цокнула ХоТа, а потом и сама рассмеялась. Кейн нахмурился. Не понял…
- Ты свое лицо видел, Кейн? – Он развернулся к нему вполоборота. Брови Кейна опустились еще ниже. – Ты как прилежная ученица – ручки сложила, глазки шариками, ушки бантиками. Ну, ты, Кейн и пионер.
Кейн шикнул на него.
- Так, если не успокоитесь, я возьму кофе и залью вам за шиворот.
Благо не в штаны…
Мужчины смолкли, обратившись в слух. ХоТа поднялась, изо стала. Достав чашки, разлила кофе. Кейн наклонился вбок. Чашек три, и оттуда курится напиток. Он хотел было напомнить, что не пьет кофе, но промолчал. После всего, Кейн уже и виски не брезгует.
ХоТа расставила чашки и сделала глоток. Затянувшаяся пауза, как переживательный момент в триллере – откуда же вылетит эта гребаная птичка?
- Как вы знаете, в Свете существует несколько кланов. Клан демонов. Клан вампиров. Клан вервольфов. Клан ведьм. Клан Охотников. Даже есть Клан Обезьян. Правда, они осели в тропиках. Но иногда, встречаются – в природе  – в городах. И каждый Глава кланов, стремиться расширять свою численность. Пополнять, так сказать, свои кладовые запасы. Из твоего клана, Кейн, остался, к сожалению только ты. Это печально. Но ты можешь гордиться тем, что ты достаточно силен, чтобы противостоять всем, учитывая твою модную упаковку, несущую за собой три сущности. Три смертельные сущности. – Она сделала еще глоток. Кейн опустил глаза в чашку. Почти черная жидкость, подрагивая, распуская круги. – Кланы демонов… их так много. Но, мы остановимся на двух – Comestores[63]и Wolverine. Корни Comestores, к которому относишься ты, - ХоТа посмотрела на Корса. – Тянутся аж, с девятисотого года. Достаточно древний и… хм… как бы тебе было не удивительно… очень консервативный, в отличие от Wolverine. Это еще те ублюдки. Число клана Wolverine, значительно упала до семи. Для них это страшная цифра.
- Они, что же, не размножаются?
ХоТа улыбнулась.
- В этом вся соль. При их изначальной численности в сотню, в клане было всего двадцать женщин. Но, так повелось, что ни одна женщина при родах не выживала.
- У Охотников тоже самое. – Крякнул Кейн.
- В твоем случае, женщины не выживали, если рождался мальчик. А в клане Wolverine, при любом раскладе. Хуже, того, если появлялась девочка. Мать и ребенка заживо хоронили. Клан, безжалостных воинов. А воины – это мужчины. Женщины, только для репродукции. В итоге, женщин не осталось. Ну, не знаю, может, у них черная полоса пошла. Короче, воины Wolverine гибли в схватках, как и рождаемость. Сейчас их осталось семь. И Глава, от безысходности решил прибегнуть к хитрости. Выкрав внучку одной могущественной ведьмы Зиаруах, и угрожая смертью, он заставил ее искусственно создать воинов Wolverine. Табу наложенный на подобный опыт, все же не остановил Зиаруах, и ей пришлось использовать «Flower Diaboli Nigri». Но, что-то пошло не так. Рожденные воины, походили на гниющих и зловонных существ, с пустыми глазницами, с костяными кольями, что источали смертоносный яд цветка. Бездушные твари, подобно запрограммированным роботам, исправно пополняли свои ряды. И пополняют до сих пор.
Ее рассказ настолько сильно поразил Кейна, что он не заметил, как осушил чашку с кофе. Корс, с открытым ртом, жадно вслушивался в ее историю, граничащую с фантастикой.
- Черт, откуда ты все это знаешь? – спросил Кейн.
- Ты что не смотришь Гранд-ньюс? – притворно ужаснулась ХоТа. – Холли Вуд корреспондентка на тэвэ. Она ведет репортажи об этой параномальной чертовщине.
- … постой-постой, - встрепетнулся Кейн. – Как ты сказала? Холли Вуд? Как Голливуд?
Корс ухмыльнулся. У него была точно такая же рожа, перекошенная удивлением.
- Я лично фанатею от Гугла. – ХоТа откинулась на спинку стула. – Я из продвинутых ведьм, гуглистов – травянистов.
Уууууаааааууууу….
Улыбка ХоТа резко померкла. Она уставилась в стол и молчала несколько минут.
- Глава был из тех… кто не умел держать слово. – ХоТа напряглась. Ее глаза вспыхнули ненавистью. – Он убил Бавилу,… а Зиаруах разозлилась… перед своей смертью, она заточила Главу в Изгнанье. Зиаруах была моей прапрапра бабушкой.
- Значит, упыри с кем мы сражались, и Адеос, те самые искусственники?   
ХоТа кивнула.
- Да. Но, Адеос не является Главой. Хотя, это похоже именно на это. Он не может пересечь Изгнанье, в то время как его приспешники спокойно передвигаются за пределами.
- Что-то я ничего не понял. – Протянул Кейн, почесав затылок. – Твоя прапрапра бабушка отправила в Изгнанье Главу. И Адеос заточен в этом Изгнанье. В чем подвох?
- Подвох в том, что Адеос не является демоном.
Кейн нахмурился. Он переглянулся с Корсом.
- Тогда кто он, черт возьми? – в унисон, спросили мужчины.
- Охотник.
 
 
ГЛАВА 23
 
 
Открыл глаза. Да, ладно? Правда, открыл глаза. Моргнул. Черт, и вправду моргнул. Закрыл, ощущая, что тонкая кожа, покрывает глаза, и увидел все в красном цвете. Ну, да. Получается, я вижу, свои веки изнутри. Забавно. Снова открыл. И зрение не такое расплывчатое. Все ярко, четко. Сверху сетка балдахина, через который видно потолок из белой лепнины с фактурным рисунком, похожим на кладбищенские плитки. Скользнул рукой по лицу. Ооооуууу… кожа мягкая, и гладкая. Вовсе не такая как раньше – рыхлая и твердая, как ледовая корка. Рука вниз, вдоль колонны широкой шеи. Выпирающий кадык. Сглотнул. Далее, межреберная впадинка… грудь… живот, с рельефными мышцами. Напрягся, и кубики пресса выгнулись навстречу. Ох, ты черт… когда его рука скользнула ниже, под легкое одеяло. Обнаженная и твердая, как камень плоть, содрогнулась под пальцами. Удивительно, все такое чувствительное. Это одеяло, с мягким ворсом, шелковые простыни и подушки, щекочущие щеки. Рука снова вернулась к лицу. Легкая щетина, покрывшая его скулы, вокруг губ и подбородок.
Глаза озирались по сторонам. В семи футах стоял камин. Дрова трещали, отбрасывая искорки. Дым чадился, заполняя комнату древесным ароматом. На полу лежала шкура медведя, с желто-красной шерстью. На стенах панно красно-коричневых тонов, тяжелые шторы, с кистями. Старинные напольные часы, что стояли в углу, начали перезвон, а затем ударили одиннадцать раз.
Он выдохнул. Потом еще раз. Черт. Его дыхание не курится. Охренеть. Неужели? Он сел на кровати. А кровать то нехилая – огромнейшая, просто королевских размеров. Скинул одеяло, и почувствовал, как его скулы заныли. Звук, хриплый и низкий, разноситься по комнате. Это он смеется.
Встал с кровати, аккуратно ступая босыми пятками на дощатый пол. Он чувствует тепло половиц. Как же это до охренения приятно. Не то, что эти промозглые камни, отчего его ноги зябли. Или нет? Нет. Он тогда ничего не чувствовал. А сейчас, наоборот. Справа, стояло высокое, в семь футов трюмо, в золоченной оправе. Ну, раз так… стоит посмотреть на себя со стороны…
Он двинулся к зеркалу, зажмурившись. На удивление, его движения были отработаны, словно этот маршрут он знал, как свои пять пальцев.
Открыл глаза, вглядываясь в отражение. Твою мать! Охренительно большой мужик, с горой мышц, и причендалом, которому явно не хватает внимания. Длинные волосы, слипшимися русыми локонами, доходят до линии скул, и явно раздражают. В привычке, военная стрижка. Ну, об этом потом. Черт. Глаза. Его изумрудные, такие яркие, как фосфор, глаза. Как он по ним скучал. Он с жадностью разглядывал свое привлекательное тело, крутясь перед зеркалом. Еще немного… и он расплачется, как гребаная Сара Монтьель.[64] Это хорошо. Это хорошо.
Оглянулся, бросив взгляд на кровать. Чего-то не хватает. Что-то должно быть рядом и дожидаться его в постели, а вместо этого, лишь скомканные простыни.
- Эмми? – позвал он. – Эмми? – Уже громче, так что эхо разнесло его голос по всей комнате. – Эмми?
Бежал. Казалось вечность. Все комнаты до единой, пустовали. Кабинет, гостиная, кухня. Только в одной из трех спален для гостей, он услышал капель. Кап-кап-кап. Толкнул дверь и поежился. Кожа моментально покрылась мурашками с его голову. Воздух ледяной, как в морозилке. Выдохнул. Густой клубок пара вышел из его рта. Он уже испугался, что это дрянь вернулась. Да, нет. Это все холод. Шагнул вперед, отодвинул занавеску и отшатнулся, после рухнул на колени, перед позолоченной ванной, что покрылась плотным слоем инея. Глаза не верили тому, что видели. Тончайшая восковая корка полностью скрывало тело. Только голова торчала на поверхности, как в безумном фокусе, с разговаривающей башкой в цирке. Каштановые волосы, свисали с кадки, и мерцали ярче чем, Concept.[65] Кожа белее снега. Господи, да что может быть белее? Глаза крепко закрыты, рот стиснут. Он поднес руку к лицу. Холодная. Жутко холодная. И она не дышит. Что за черт?
Ударил по корке… твою же мать – твердый, как камень. Хотя, ему и камень был на зубок. А что сейчас? Охилел?
Озирался в поисках чего-нибудь, чтобы пробить эту твердыню. Ничего. Разве, что сорвать умывальник и долбануть со всей силы…?
Он обернулся, услышав протяжный и шипящий выдох.
- Эмми… - Снова к ванне. Снова на колени. Пальцы обжигало от скрипящего наста. Она открыла глаза, но не смотрела на него. Взгляд устремлен куда- то в пустоту. – Эмми, посмотри на меня. – Повернулась. Медленно. Корка затрещала, по глади стремительно поползли кривые линии, выбивая из себя клубки… горячего воздуха. Клубки не поднимались выше ее головы и застывали в искаженных формах, после чего падали, рассыпаясь на кристаллики. Ее взгляд отрешенный, холодящий, как этот воздух, что скопился в ванной. – Эмми… поговори со мной…
Моргнула. Еще. Нахмурилась. Приходит в себя. Ее глаза расширились, казалось от ужаса. Лицо исказила маска боли. Рот раскрылся так широко, что можно позавидовать стоматологу, с таким клиентом. Крик отчаяния вырвался из груди. Да именно из груди. Потому что рот, был всего лишь обозначением крика. Когда корка разлетелась на тысячи острых осколков, взлетев вверх, он кинулся к ней, закрывая своим телом девушку.
 Они сыпались, с металлическим звуком падая на пол. Некоторые из них, попадали на него, в кровь, врезаясь в кожу.
Он вытащил Эмми из воды, стиснув зубы. Холод, продирал его руки до костей. Едкий запах соли бил в нос. Плевать. Быстро перенес в спальню и накрыл одеялом. Бессознания. Дыхание хриплое и прерывистое.
- Эмми. Эмми. – Шептал он, пытаясь согреть ее своим телом. Он готов отдать все свое тепло, лишь бы ей было хорошо. – Эмми.
Она дернулась, выгнув спину. Руки вцепились в одеяло, стаскивая его вниз.
- Нет, Эмми. Ты должна согреться.
Снова крик, оглушающий его уши, сотрясающий комнату.
Рывок, и его тело отлетело в сторону, пригвоздившись к стенному шкафу.
С шипением, ее тело извивалось, подобно змее. Руки и ноги изгибались, широко расходясь в стороны и сходясь. Спина выгибалась в дугу, так что она упиралась макушкой в кровать.
Он пытался оторваться от шкафа, но, похоже, его задница крепко влипла.
- Эмми!
Девушка ухватилась за живот, скрутившись калачиком.
- Мне… больно… - ее тонкий голосок, как удар ржавым ножом в сердце. – Мне… больно… Доминус… помоги мне…
Черт! Гребаное дерьмо! Он уперся ладонями в шкаф, с рычанием, пытаясь оторваться. Кожа намертво присобачилась к деревянной поверхности. Прирос, как чертов сиамский близнец!
Шипение. Эмми приподнялась, упираясь локтями. Ее лицо повернулось к Доминусу.
Открыла глаза. Срань Господня! Он оскалился. Чертовы глаза!
- Нет… нет… НЕТ! – Он снова дернулся. Кожа, с треском отрывалась от плоти, решив что ей самое место, висеть на шкафу. Отличная картинка – полушарие полузадницы.  – Это не можешь быть ты! – Кричал Доминус. – Хэммиель сдохла! Она сдохла!
Два оникса хищно улыбались ему. Улыбка коснулась и ее губ.
Она рассмеялась низко, властно. Так смеются только шлюхи над жалкими пенисами своих клиентов.
- Доминус. Доминус. – Она грациозно встала с кровати. Шаги ее были бесшумны, даже там где половицы скрипели. Она остановилась перед ним. Ее губы изогнулись. – Шшш… - Нет. Это не она шипела. Доминус напрягся, увидев, как ее бедра обвивает хрустальный хвост с металлическим шипом на конце. – Это же я, мой возлюбленный Доминус. – Она открыла рот. Хреновина с раздвоенным кончиком, выскользнула изо рта, и лизнула щеку Доминуса. – Ммм… возьми меня, Доминус. Возьми свою возлюбленную.
- Пошла на хрен! – рявкнул он, тряхнув головой. Она втянула язык в рот.
- Неправильный ответ, Доминус Бар. И ты сделаешь, то, что я требую.
Хэммиель резко схватила Доминуса за шею, с легкостью оторвав его задницу от шкафа, и швырнула на кровать, что тот подпрыгнул. В следующее мгновение Хэммиель была уже сверху. Хрустальный хвост выглянул из-за ее спины, нависнув, едва ли не упираясь своим шипом Доминусу в лоб. 
- Я лучше сдохну, чем сделаю это! – Прорычал Доминус. И он был решительно на это настроен, если бы тело поддалось ему. Какого-мать-вашу-хрена, его тело не двигается? Ага. Очередной приемчик этой сучки. Похоже, она и треть не показала своих способностей еще при первом пробуждении.   
- Ты можешь сдохнуть сейчас, Доминус. Ты меня не интересуешь. А вот это… - Она провела пальцами вдоль его груди, к животу и ниже. Пальцы удлинились, превратившись в острые иглы. – Это принадлежит мне.
- Ты гребаная шлюха! Я прикончу тебя, тварь!
Хэммиель картинной выдохнула.
- Дружок? – Шип развернулся к ее лицу. – Научи это существо правилам приличия.
Доминус взвыл. Острая… да, нет. ОХРЕНИТЕЛЬНО адская боль. Жалящая, палящая, охватила его колено. Зловещий хруст, отзывался в спальне, когда это дерьмо дробило его сустав, словно огромные клыки смыкались в железной хватке. Он стиснул челюсти, выдыхая сквозь зубы, вместе с брызгами слюней. Мышцы на животе и руках сокращались так сильно, что их свело судорогой.
- Твою мать! – зарычал Доминус, обнажая длинные клыки. Его глаза вспыхнули ярко-зеленым цветом.
- О, да, мой возлюбленный звереныш. – Плотоядно шипела Хэммиель, с вожделением пожирая, искаженное яростью, лицо мужчины. – Преображайся. Преображайся! Именно таким я тебя и хочу! – Она откинула голову назад, и ее волосы взлетели вверх, стремительно меняя окраску с каштанового на огненно-рыжий. Слепые локоны, вились в воздухе, словно их дергали за невидимые ниточки. В приглушенном свете от свечей, ее тело замерцало, миллионами сверкающих чешуек.
Доминус хрипло выдохнул, когда шип оставил его колено. Он оскалился.
- Зачем тебе это? – голос походил на рычание.
Хэммиель поджала губы.
- Ты думаешь, что у таких как я не может быть чувств? Все это время, я ждала, чтобы разделить с тобой постель. И… я… я так люблю тебя, Доминус. – Первоклассная ложь. Что же… он понял. Хорошо. Раз она так хочет, она получит… сполна.
- Хорошо. – Пророкотал он. – Ты получишь то, что я дам тебе. Если ты уберешь свои демонские штучки. А этого говнюка, - Хвост зашипел. – В первую очередь.
Хэммиель прищурила глаза. Он может быть опасен. Он может ей лгать. Он может воспользоваться этим. Но… хм, но, она то такая, блин, самоуверенная супер сильная демоница.
- Хорошо. Но, у меня тоже есть условия.
- Какие?
- Ты полностью обратишься. – Ого. А она чертовски смелая. Ага.
- Как скажешь. – Лукаво оскалился Доминус. На его глазах исчезали следы Хэммиель, оставляя лишь любимое тело Эмми. Но глаза. Эти гребаные ониксы, были напоминанием, что ее уже нет… больше нет…
Он поднял руку. Отлично. Я могу двигаться. Почему бы ей не свернуть шею? Или не вырвать все кишки, развесив их, как мишуру? Ооо… неееет… я знаю, куда лучший способ, тебя утихомирить. Теперь, знаю. Знание, течет по моим венам. Голоса предков… голос Драгона. Я слышу тебя. Слышу…  
- Дай мне взглянуть на нее… в последний раз… прошу…
- Ты слишком многого требуешь, Охотник. – Хэммиель ухмыльнулась. – Ладно. Так и быть. – Она закрыла глаза, всего на мгновение. После, открыла.
Брови Доминуса сдвинулись, словно от боли, когда карие глаза взглянули на него. Ее взгляд… моя милая Эмми. Моя любимая, прекрасная и хрупкая малышка Эмми. Он выдохнул, зажмурившись. Прости, что не уберег тебя. Прости, что предал. Прости, что я был таким ублюдком, и слепо шел по неправильному пути. Я должен был слышать свое сердце. Он коснулся ее щеки. Такая мягкая и теплая. «Я люблю тебя, Эмми…». Слова пронеслись в голове и, от этого стало еще больнее. Черт. Доминус открыл глаза. Я сделаю это ради тебя, Эмми.
Он толкнул ее на спину. На хрен нежности! Страдание сменилось яростью. Встал на колени между ее бедрами и низко, с хрипотцой, прорычал. – Желаешь увидеть меня во всей красе?
- Да. – Выдохнула Хэммиель, закинув руки за голову.
- Тогда задержи дыхание.
Доминус резко выгнул спину, откинув голову назад, и зарычал во все горло. Пока хруст оглушал комнату, его тело росло, мускулы увеличивались, наливаясь возрастающей силой. Его бедра едва умещались между ее ног. Так что ей пришлось широко, настолько это было возможно их раздвинуть. Махина, ростом в восемь футов, а в ширину, со шкаф, к которому он был прижат, возвышалась над ней. Его бронзовая кожа, блестела от пота. Тело содрогалось, а мускулы шеи и груди рычали от напряжения. Черные когти устрашающе удлинялись и загибались. Обнаженные клыки в четыре дюйма сверкали из раскрытой пасти. Совершенное чудовище. С мощным и порочным телом. С невероятно огромным естеством – длинное, толстое с широкой, темной головкой. Доминус опустил голову, посмотрев на Хэммиель. Его глаза стали кислотно-зелеными, совершенно животными. Так вот чего так боятся эти вшивые упыри. А он ей кажется прекрасным. Опасное притяжение.
- На колени. – Прорычал Доминус.
Хэммиель выполнила его просьбу.
Гибка, но не из гимнасток, поэтому она вскрикнула, когда Доминус раздвинул коленом ее бедра намного шире, чем она могла себе позволить.
Его тяжелая лапа опустилась на спину, прогибая ниже, вторая ухватилась за волосы, с силой сжав их в кулак.
Плоть к плоти. Мощный толчок, крупной мучительной дрожью отозвался в ее теле, когда его естество втиснулось внутрь, разрывая и растягивая, как шарик. Она закричала, сотрясаемая дрожью. Боль была невыносимой, так что ей пришлось стиснуть зубы, когда последовал очередной сильный толчок.
Доминус оскалился, стараясь не смотреть перед собой, ловя блики свечей, что вздрагивали от сквозняков. Почему бы его клыкам не вгрызться в ее шею и не оторвать к чертям? Черт. Он все же посмотрел. Она так похожа на Эмми, и он берет ее сзади, как дешевую шлюху. Без нежностей, без поцелуев. И она такая маленькая, по сравнению с ним. Он такое чудовище. Он делает ей больно. Он чувствует боль, что вспышками бьет в его грудь. Перестань. Остановись. Доминус хотел отступить, но не только крик вернул его в реальность. Глаза оникса, плотоядно смотрели на него из-за плеча. Доминус зарычал, дернув Хэммиель за волосы на себя. Она зашипела.
Закрыв глаза, он заставил свое сознание покинуть эту комнату, оставив только зверя. Беспощадного и дикого, которому не чужда жалость. Рот приоткрылся. Губы безмолвно произносили слова, с каждым толчком. И чем быстрее были его движения, тем слова обретали звучание.
- … запечатать… запечатать…
Ладонь, что лежала на спине, переместилась на лопатку. Когти глубоко вонзились в шелковую, белую кожу.
- … запечатать… запечатать…
Когти сомкнулись, сжав кожу, как папье-маше. Хэммиель завизжала, трепыхаясь, но явно получила разрядку, довольно замурчав. Рев вырвался из груди Доминуса, и он затих.
А потом что-то произошло. Комната поплыла перед глазами. Сознание вырубило его окончательно. Он рухнул на кровать.
Он должен был прикончить ее. Должен был разорвать на куски, но вместо этого предпочел потерять сознание, как прыщавый подросток, что впервые увидел женскую грудь. Отлично. План по уничтожению этой суки теперь завис, где-то между пошел на хер и пососи мои яйца, дружок. Очнись. Очнись, ты гребаный придурок! Она снова ускользнет, и тогда хрен ты ее найдешь!
Веки Доминуса затрепетали. Смазанная комната. И какой, мать его урод, постарался так раскрасить его спальню? Проморгался. Ага. Уже лучше. По крайней мере, мебель стоит на месте, а не плывет, в 3D-шном изображении. Поднял голову над подушкой. У камина, поджав под себя ноги, замерла фигура девушки. Каштановые волосы прикрывают ее обнаженную спину и ягодицы. Сел на кровати, тряхнув головой так сильно, что хрустнули позвонки. Протер лицо. Неужели, эта дрянь была реальностью? Он только что поимел в жесткой форме Хэммиель. Ну, да. С другой стороны, что-то он не заметил шипящего гада с шипом. А может, это вовсе уже и не она…
Спустив ноги на пол, Доминус заранее поморщился. Опустил глаза. Нет. Ногу, что сдавил мертвой хваткой ее прихвостень, регенерировалась. Поднялся. Тело ломило так, словно ему сделали трепанацию костей.
- Эй? – позвал он.
Девушка не отрывалась от огня. Ее немигающий, словно остекленелый взгляд завис на одной точке.
- Эмми… - хрипло произнес Доминус. Слабая надежда – это слабость дурака. Он сел на корточки, и резко отшатнулся, плюхнувшись на задницу. Боже. Что за дерьмо? Ее живот. Она словно проглотила баскетбольный мяч. Но, это же невозможно. Всего час назад они…
… осколки полетели на пол. Комнату заполнил тяжелый топот и бессвязный говор. Девушку схватили за волосы. Шею Доминуса обхватили в удушающем захвате, резко подняв на ноги. Доминус бросил взгляд на девушку. Господи… Эмми… это она…
Он порывался вырваться из захвата, прикончить ублюдков… или он делал это мысленно? Спину пронзила боль. Напряженные мускулы свело… что за… он не может двигаться. То, что глубоко вошло в его спину, парализовало позвоночник. Руки и ноги ослабли, и он стоял на ногах только потому, что демон держал его. Он ощутил холодное лезвие на своей груди. Нож.
- Кто вы такие, мать вашу?! – в ярости зарычал Доминус.
- Wolverine. – Ответил тот, что мягко спрыгнул с подоконника, так же мягко приземлившись на пол. Осколки трещали под его тяжелыми ступнями. Мужчина был огромен. Ростом в семь футов и пять дюймов. Его лицо было обезображено. Четыре толстых шрама рассекали его лицо. Волосы, заплетенные в косички, обрамляли его круглый череп. Глаза красные, с черными радужками, с холодной ненавистью смотрели на Доминуса. Его широкую и мускулистую грудь скрывал жилет из шкуры льва. А мощные ноги были облачены в штаны из кожи броненосца, с поясом, на котором висели клыки льва. Тяжелые ботинки, обтянутые кожей, хм… пока не понятного Доминусу животного. Гребаный шкурник!   
- Демоны? – оскалился Доминус. – Какого хрена вам тут надо?!
- Она. – Он ткнул пальцем на девушку.
- Нет! – Доминус попытался сделать рывок. Тщетно. – Это не та, кого вы ищете!
- Да, неужели? – притворно удивился мужчина. Он подошел к ней, закрыв собой Эмми. Доминус не видел, что делает этот ублюдок, но догадывался – его руки блуждали по обнаженному телу девушки. Мужчина провел когтем вдоль округлого живота, вверх по груди и заговорил на демонском. Доминуса охватила паника. Он прикасается к ней своими грязными лапами. Прикасается к его женщине. К его Эмми…черт, ему отчаянно хотелось вырубить этого мудака, который его сдерживал, затем второго, кто удерживал Эмми. Ну, а этого… о, да. Зверь внутри требовал не просто разорвать его на куски. Он готов сожрать его с потрохами!
- Тореадор! – зарычал Доминус. Паника переросла в ярость. Он сжал челюсти. Безысходность. Мать-беспомощность-твою-гребаный ад!
Мужчина замер. Определенно. Его рука замерла в районе соска… он обернулся в профиль, через плечо.
- Меня нелегко удивить. Но ты это сделал. Откуда ты знаешь мое имя?
Доминус оскалился.
- Одна вампирша нашептала.
Тореадор устало выдохнул, развернувшись всем корпусом.
- Ах, эта. Монэт. У этой шлюхи рот шире, чем ее щель. – Он ухмыльнулся. – Надо было еще тогда, ее заштопать. Что она еще тебе рассказала?
- О способе.
Тореадор кивнул.
- Ну, и как она поживает?
- Она мертва.
Тореадор расхохотался.
- Ты снова меня удивил. Ты мне начинаешь нравиться, Доминус Бар. О, - он поднял руку. – Только не спрашивай, откуда я знаю твое имя. Своих врагов, нужно знать в лицо. А без присущей тебе маски Зорро, я вижу твое лицо, как никогда четко.
Доминус переместил взгляд на Эмми. Она где-то далеко… совсем далеко отсюда…
- Тогда, ты знаешь кто я.
- Конечно. Ты Охотник. Только сейчас, - Губы Тореадора растянулись в насмешке. – Ты больше походишь, на пугайского хорька.[66]Так. – Он прошел по комнате, без особого интереса осматривая обстановку. – Я могу предложить тебе кое-что, Доминус Бар. Не то, чтобы я надеялся. Я уверен, ты примешь мое предложение. – Тореадор остановился у шкафа, всматриваясь во вмятину и придвинув лицо ближе, ухмыльнулся. Кусочки кожи, все-таки остались трофеем висеть на пресловутом ящике. – Я уже говорил, что ты мне нравишься?
- Я не баба, чтобы тебе нравится. Хотя, я не уверен, что тебе и бабы нравятся. – Сплюнул Доминус, не сводя глаз с Тореадора, когда тот показался в поле его зрения. На его поясе висел кривой, как серп меч, с широким лезвием, больше смахивающим на клыки акулы. Поистине, адцкое оружие. Тореадор разразился смехом. Когда он смеялся, деформация его лица, сильно искажала его. Только по смеху, можно было определить, что он смеется, так как его мимика была, застывшей восковой маской. Охренительно жуткое зрелище.
Тореадор подошел к Доминусу.
- И все же. У тебя прекрасное тело… и лицо. Жаль, что его испортят шрамы. – Ах, да. Доминус бросил взгляд на демона, что держал Эмми. Его лицо так же было исполосовано шрамами. Похоже, это их отличительный знак. – Ты будешь идеальным воином моего клана. – Доминус сдвинул брови. – Это мое слово. В обмен на твое преклонение передо мной, я отпущу ее.
- Черта с два!
Тореадор поджал губы.
- Это твой ответ?
- Ты не сделаешь этого.
- Не сделаю – чего? – Рука Тореадора легла на рукоять меча.
- Ты из тех, кто не умеет держать обещания. Поклянись.
Демоны зарычали. Тореадор взмахнул рукой.
- Поклясться? – Он склонил голову набок. – Хорошо. Я клянусь… что убью ее, если ты отвергнешь мое слово.
Доминус зарычал.
- Подумай. У тебя только один ответ. И он решит ее судьбу.
 
 
Пустошь. Сплошная пустошь. Даже ростка не видно на этой сухой земле, а зеленые холмы настолько далеко, что превращаются в точки. Шли долго. Наверно, миль сто, не меньше, пока Тореадор не остановился. Он пристально осмотрелся по сторонам, после прикрыл глаза и шумно выдохнул. Тореадор опустился на одно колено, приложив ладонь к земле, и она словно гладь неспокойной воды, задребезжала под его прикосновением. Волны медленно расходились в стороны, и он отошел в сторону.
Черные тучи сгустились на небе, влажный воздух ощущался кожей. Треск, и земельная корка, стремительно пустила трещины, отталкиваясь от отпечатка ладони Тореадора. Землетрясение – в те времена были явлением частым, так что это Доминуса не особо впечатлило. Ну, подумаешь – потряхивает. Ох, ты же твою мать! Не смотря на слабость в теле, Доминус умудрился отскочить в сторону. Эта хрень, что была впереди, напоминала широко раскрытую пасть дракона с рядами острых клыков, и она с грохотом вырывалась из-под земли.
- Что за херня? – выдохнул Доминус, не отводя глаз от монстра высотой в тридцать футов. Тореадор и остальные демоны, опустились на колени, впившись когтями в землю. Он посмотрел на него через плечо.
- Мой дом. Тебя что-то смущает?
Хлопок, и мощный порыв ветра сбил Доминуса с ног, так что его тело подлетело в воздух, отплясав тройной тулуп. Так вот почему эти ублюдки вцепились в землю. А почему, мать твою же, ему никто не сказал об этом? Доминус приподнялся на руках, переводя дыхание. Хорошо же подмяли его бока. Его подхватили под руку и переместились к воротам, костяного монстра. И как только этой махине удается спрятаться под землей? Доминус смахнул пот со лба костяшками. Ну, да, кто бы мог подумать. Истинные викинги, среди той же пустоши. Черт. Масса охотничьих домиков, правда, из них большая часть уже на предсмертном издыхании. Впереди, домик в два этажа, покрытый шкурой животных и, увешанный, как новогодняя елка, сверкающими оберегами.   
Дом. Милый дом.
Одеться им не дали. Да и собственно в этом не было необходимости. Ни для кого не было шоком увидеть обнаженного мужчину, учитывая, что в клане не осталось женщин. А вот с Эмми… Доминус только и делал, что угрожающе обнажал клыки и рычал, стоило демонам проявлять свою хищную симпатию к ее голой заднице.
Доминус едва передвигал ногами, и каждый шаг отдавался жуткой болью. Словно его кости шли отдельно от него. Та хрень, что тормозила его движения, слабела, но все же этого было не достаточно, чтобы атаковать. Сейчас, он был слабее и его это страшно бесило.
Его связали по ногам и рукам, на шею накинули веревку и волокли за собой, как упрямого осла. Один из демонов, нес Эмми на плече. Та безвольно обвисла и совсем не сопротивлялась. Сейчас. Вот именно сейчас, эта хрень с ее превращением оооочеееень помогла бы… но, черт возьми, почему она не превращается? Этих мудаков, она могла бы раскидать одним взмахом хвоста…
- … ты грязно мыслишь, Доминус Бар. – Подал голос Тореадор. Черт, этот ублюдок читает его мысли. Дерьмо. Тореадор шел величественной походкой, впереди всех. Косички, с металлическими шариками на концах, бились об поясницу, в такт его движениям. Он смотрел по сторонам, как истинный король, со снисхождением оценивая ущербность своих владений. Перед тем, как войти в дом, Тореадор велел демону снять с Доминуса веревки. Хм, похоже, для него это не меньше чем, рассыпать соль, или встретить бабу с пустыми ведрами.
Дощатые полы и стены были обшиты шкурами. Это и не удивительно, место было открытым и очень ветреным. Старомодную гостиную согревал огромный камин из камня, что располагался в углу. Там же стоял низкий, дубовый столик и два кресла. Два коридорчика, ведущие в комнаты и широкая деревянная лестница в центре, поднимавшаяся на второй этаж.
- Отнеси девушку наверх, в спальню.
Доминус зарычал.
- О, не беспокойся. В таком состоянии, она вряд ли кому придется по нраву.
Демон кивнул, быстро перескакивая ступеньки, скрылся за поворотом.
- Кирил? – Тореадор позвал второго демона. Он подошел и кивнул.
- Да, господин. – Его лицо было чертовски привлекательным, если бы не эти жуткие шрамы. Ярко-рубиновые глаза горели.
- Принеси Доминусу одежду. – Тореадор развалился в кресле. – Думаю, он достаточно смущен.
Хе, а может наоборот. Боишься, что я засмущаю своей голой задницей твое кресло?
- Все верно. – Кивнул Тореадор, почесав когтем квадратную челюсть. Доминус ухмыльнулся. – Знаешь, это очень большая редкость, поймать демоницу, и при этом не пострадать. Вы испробовали неверный способ ее усмирить. А сейчас, ее положение полностью блокирует сущность.
- И ты знал это?
- Конечно. – Ухмыльнулся он. – Иначе, зачем мне рассказывать этой шлюхе, Монэт, самый глупый способ, утихомирить ее? Я знал, что рано или поздно, от вас останется только мешок с костями. И черт, я был удивлен, что ты и ее кровососущий пасынок остались в живых.
Вернулся Кирил. Он поставил ботинки на пол, а одежду протянул Доминусу.
- Похоже, ты очень тщательно готовился, раз одежонка подстать мне.
Тореадор ухмыльнулся. Доминус натянул штаны, заправив их в ботинки, по-военному. Надел жилет.
 - Кирил, принеси нам выпить. Присаживайся, Доминус.
Когда Доминус расположился в кресле, Тореадор поднялся и подошел к камину. На широкой панели лежала коробочка, вроде шкатулки. Он взял коробочку, и вернулся за стол. Затем открыл крышку и достал кисет[67]и несколько тонких, зеленых листьев.
- Желаешь? – спросил он, ловко скручивая листья в трубочки.
- Нет.
Снова вернулся Кирил. Он поставил на стол глиняный сосуд и два таких же стакана. Тореадор зажал самокрутку между зубов, и глубоко затянулся, когда Кирил поднес огонь.
- Тогда выпей. – Предложил он, разливая напиток по стаканам. Доминус подхватил стакан и поднес к носу. А, дерьмо. Это дерьмо воняло как помои.
- Ваше демонское варево. – Доминус отставил стакан.
- Послушай, Доминус. – Он выпустил густой клубок дыма, пристально посмотрев на Доминуса. – Ты сейчас на моей территории. В моем доме. Так что будь добр, и прояви каплю гребаного уважения к моему гостеприимству. Пей.
Ну, надеюсь, это хрень не убьет меня. Доминус сделал глоток, едва удержав его во рту. На вкус напиток был похож, на ослиную мочу. Хотя, Доминус никогда не пробовал энной вещи, но почему-то именно это определение пришло ему на ум.
С трудом сглотнув, он подавил приступ рвоты. Глубоко вдыхая носом, Доминус сосредоточился на дыме от самокрутки.
- Пожалуй, я выкурю этой дряни. – Тореадор протянул ему самокрутку и подкурил. О, а вот это то, что надо. Привкус мочи притупился сладостью во рту. – Не знал, что твои воины работают на полставки служанками.
Тореадор сплюнул.
- Я заметил много пустующих домиков. Да и женщин нет. Впрочем, воинов я так же не наблюдаю. Если только вся твоя артиллерия не застряла на кухне.
Тореадор бросил окурок самокрутки в огонь.
- Я теперь понимаю, почему Хэммиель оставила тебя в живых.
- То есть?
- Я про то, что ее милый хвостик оставил твою душонку без внимания. А вот… кровососу не так повезло.
Доминус нахмурился.
- Что ты сказал? – процедил он, смяв окурок в кулак.
- То, что слышал. Я долго выслеживал Хэммиель. Слухи вели меня. После вашего удачного путешествия, она прямиком направилась к вампиру. Ооо… это зрелище было нечто. – Тореадор рассмеялся. – А затем… она пришла к тебе. – Он подался вперед. – Не смотря на то, что ты мой враг… я считаю тебя самым привлекательным. Твое обращение, это истинный шедевр. Они любят тебя. Хэммиель и та девушка, чьим телом она обладает. Ты особенный, Доминус. В тебе есть все, что волнует сердца женщин. Похоже, демонице хотелось именно этого. Охотник покорил сердце Хэммиель. Ха-ха.
Доминус переместил взгляд на огонь. Демоница не может любить. Она не знает, что такое любить. Для нее свято размножаться, как кролики и только. И оставила она меня в живых, только потому, что хотела получить семя. Можно подумать, что ее уступки – это проявление нежности. Ага. Если бы не эти ублюдки… меня постигла та же участь, что и Роберта. Боже. Роберт. Все это время, я мечтал его прикончить… а теперь жалею о его смерти. Черт. Доминус провел ладонью по волосам.
- Пошел вон из моей головы. – Мрачно произнес он. Тореадор ухмыльнулся и залпом осушил стакан с варевом. – Зачем тебе Хэммиель?
- Как и всем. Сила и власть.
- И как ты собираешься ее усмирить, чтобы она прислуживала тебе? – Доминус посмотрел на Тореадора.
- В моем подчинении не только демоны, но и ведьмы. Могущественные ведьмы. А они, уж поверь, знают способ.
- Она… - Доминус сглотнул. – Она беременна. Что ты собираешься делать с ребенком? – М-да, то, что он ну, практически, стал отцом, его тревожило. Все женщины его клана, не переживали роды. И он не хотел, что бы Эмми умерла. Черт, да собственно, кто бы там не был… он не хотел ее смерти.
- А вот это тебя не касается.
Доминус оскалился. Похоже, будущий папаша вышел из темноты – не тронь моего ребенка, а то покусаю! Он поднялся с кресла.
- Ты не тронешь этого ребенка.
- Это не может быть ребенком. – Тореадор нисколько не занервничал. Он поднял на него глаза и улыбнулся. – Тем более, я слышал, у Хэммиель рождались только девочки…
Боже! Доминус прекрасно знал, что случается, если женщины рожали девочек…  
- Это ребенок, а не кусок мяса! – рявкнул Доминус. – И я не позволю тебе это сделать.
- Позволишь. – Буднично произнес Тореадор.
- Думаешь, я буду играть под твою дудку? – гнев кипел в его крови.
- Ты уже играешь. Ты в моем доме. В моей одежде. Пьешь и куришь то, что я тебе дал. А в полнолуние ты будешь принадлежать моему клану.
- Черта с два!
Тореадор вскочил с кресла в шаг, прижавшись вплотную к Доминусу. Воздух между ними задрожал угрозой. Они стояли лицом к лицу, оба обнажили клыки.
- Осторожнее, Доминус. То, что твой предок Origo, не дает тебе права повышать голос и перечить мне.
- Я буду в твоем клане. Я буду гребаной Жанной д’ Арк,[68] в твоем чертовом клане, если ты оставишь в живых ребенка.
Тореадор прищурился.
- Хорошо…
- … нет! – рявкнул Доминус. – Ты поклянешься мне. Поклянешься самым дорогим, что у тебя есть.
Тореадор отошел на шаг назад, вскинув подбородок.
- Самым дорогим? Хм. Я очень удивлю тебя, если скажу, что самым дорогим, чем бы я мог присягнуть клятву, у меня… нет?
Да не может быть! У этого ублюдка должно же быть что-то, что не оставит его равнодушным.
- А ты предпочел бы, чтобы я тебе солгал, сказав, что например этот кисет, для меня дорог? И что, рассыпав табак, ты причинил бы мне боль? – Он рассмеялся. – У воинов не должно быть слабостей, которыми другие могут манипулировать. – Тореадор отвернулся. – Два часа до полуночи. Иди, отдохни, воин Wolverine.
Доминус издал глубокий грудной рык. После быстро пересек лестницу, и вошел в спальню. Черт, ну и комната. Любой спартанец позавидовал бы таким условиям. Он обошел кровать, где лежала Эмми. Она лежала, свернувшись калачиком, и обнимала живот, который увеличился в два раза.
- Эмми? – он опустился перед ней на колени. Она не спала. Взгляд остекленелых глаз был устремлен в пустоту. – Эмми… я… черт. Я что-нибудь придумаю. Я вытащу нас обоих отсюда.
Ну, зачем лгать себе? Как он собирается выбраться отсюда? Эта хрень, в которой они сейчас торчат, ушла глубоко под землю. Так что… способов немного… точнее ноль. Стоит ему обратиться, и они пожалеют, о том, что появились на свет. Но Эмми… он не может рисковать ею, даже если начнет драться с демонами. Где гарантия, что она не попадет в эту смертельную ватагу? А в этом он был стопроцентно уверен. Тореадор не упустит момента, вспороть ей живот…
Доминус лег рядом, крепко прижавшись к Эмми. Его рука легла на ее живот.
- Защити… нашего… ребенка… - прошептала она. Доминус резко сел на кровати. Вроде не показалось. Она что-то сказала. Он мягко перевернул Эмми на спину. Она прикрыла глаза, после посмотрела на него. Прозрачная капля пробежала по ее бледной щеке. – Защити… нашего… ребенка… защити… его…
Это было невыносимо. Невыносимо смотреть на нее такую хрупкую, беспомощную. Боль в его груди стала такой нестерпимой, что казалось, будто его сердце сдавливают тисками. Вбивают гвозди, поливают раскаленным металлом. Посыпают солью, режут, пилят. Черт, да все то, дерьмо, что переживает убитый горем человек, сейчас переживал Доминус. Ему хотелось закричать, но вместо этого, он обнял Эмми, прижав к своей груди. Она такая холодная… и она оставляет меня. Он чувствовал смерть. Эту жуткую сырую вонь, что исходила от тела Эмми. Он не готов. Не готов снова потерять ее.
- Эмми, прошу… не оставляй меня… ты же знаешь, я не выдержу этого…
Бац!
Доминус крепче сжал ее в объятиях, когда их тела подпрыгнули в воздухе. Они отскочили от кровати, приземлившись на пол.
Внизу послышались громкие голоса мужчин и топот. А, дерьмо. Вот только этого не хватало.
Доминус поднялся на ноги, удерживая Эмми на руках. В спальню ворвался Тореадор.
- Пошли! – рявкнул он.
- Что за черт?
- К нам пожаловали незваные гости. А ты мне пригодишься.
- Я не оставлю ее здесь.
- Ты оставишь ее. Иначе, она умрет. – Пригрозил Тореадор, блеснув зубастым мечом.
Положив Эмми на кровать, и плотно закутав в покрывало, Доминус провел пальцами по ее щеке, смахнув очередную слезу. 
- Кончай с сентиментальностью. У нас нет времени.
- Я вернусь. – Прошептал он и последовал за Тореадором. – Что за гости?
- Ведьмы. – Они сбежали по лестнице вниз.
- Ведьмы? Твой зверинец разбушевался?
- Скорее их хозяева. – Тореадор протянул меч Доминусу. – Держи. – Он сжал эфес рукояти. Это, конечно, был не его меч, так согревающий руку. Но и такое дерьмо вполне подойдет.
- И ты решил, что я буду сражаться вместе с вами?
Тореадор надел на голову львиный череп с двумя массивными клыками.
- Если тебе дорога ее жизнь – будешь. Ведьмы не из тех, кто способен на жалость.
- Как и ты. – Мрачно заметил Доминус.
- Верно.
 
 
О, здесь впору сочинять эпос о битве воинов и Темных. Заводной апельсин,[69]своим огромным телом катался по периметру, сминая всех под себя. Да не просто брызги, а фонтаны черной вперемешку с фиолетовой кровью, орошали сухую землю. Дома взрывались, разлетаясь на мелкие кусочки. Пиротехники, в черных мантиях, запускали салюты из пестрых огней, раскрашивая небо в краски радуги. И в этом дерьме участвовал Доминус. Сражение это хорошо, но к чертям ему это надо? Все мысли его были заняты Эмми, даже когда меч разрубал тела ведьм и колдунов. Схлопотав с десяток их жалящих сфер, он только утроил атаку.
- Ах, вы сучье отродье! – рычал Тореадор, размахивая мечом. Его шлем, лицо и грудь, были густо покрыты кровью. На штанах и жилете зияли прожженные дырки.
- Как они сюда попали? – прорычал Доминус, с металлическим звуком, отбивая мечом молнии.
- Это я узнаю позже! Похоже, среди воинов завелся предатель, и он впустил их в мой дом! – Тореадор выхватил колдуна, и одним резким движением свернул тому шею.
Гребаный шабаш! Ведьмы летали в воздухе, крича, как птицы и пуляясь магическими шарами.
- Дерьмо! – зарычал Тореадор. Его грудь пронзила молния, и он упал на спину.
- Черт. – Выдохнул Доминус, озираясь по сторонам. Не смотря на внушительные размеры и устрашающий вид, количество Wolverine значительно сокращалось. Они не справятся.
- Доминус, - прохрипел Тореадор. – Выпусти их.
- Кого? – Доминус встал на одно колено перед ним. – Кого выпустить?
- Их. Ты должен выпустить их. В доме. По коридору налево, в полу увидишь дверцу. Открой ее и выпусти их. – Он сильно закашлялся кровью. – Надень мой шлем. По-другому они не послушают тебя.
- А может, мне оставить тебя здесь подыхать?
Тореадор резко ухватился за жилетку и приподнялся.
- Ведьмы убьют тебя и ее… без исключения. – Он с хрипом выпустил воздух. Доминус стащил шлем с Тореадора и надел. Холод кости обволакивал его голову, а клыки, достигавшие подбородка, плотно впивались в кожу. – Назови им… мое имя… истинное имя…
- Тореадор?
- … нет… мое имя… - Он поморщился. С бульканьем, из его груди вырвалась струйка крови. - … мое имя… Адеос…
- Что?
- Спасайтесь, черт тебя дери!
Он вдохнул. Его ноги твердо стоят на земле. Тело напряжено до предела. Рука вытянута вперед и сжимает рукоятку меча, и он готов в любую минуту обрушить свое лезвие на любую дрянь, что посмеет приблизиться.
Тень, жужжа, пролетела над головой Доминуса.
Эти твари повсюду. Некоторых из них не так-то легко увидеть. Они прячутся, сливаясь с местным пейзажем. Но зато их можно почувствовать. Назойливый запах травы, который зудит в носу. А когда он становиться весьма приторным, это значит, что они у тебя за спиной.
Доминус резко развернулся, рассекая мечом темное пятно. Пятно с воплем вспыхнуло и погасло.  
Он сорвался с места, на бегу схватив щит. Мертвому демону он теперь ни к чему. Доминус, пригнувшись, двигался к дому, прикрываясь, костяным щитом. С неба ударяли молнии и энергетические сгустки. Они, в мгновение, обращались в смертельные колья, и с грохотом ударяли в щит. От ударов, виднелись внушительные вмятины. Он откинул щит в сторону, так как один из кольев впился в кость, пробив его насквозь. Дерьмо, еще немного, и эта хрень достала бы до его шеи. Влетев в дом, он ринулся по коридору, налево, как и сказал Тореадор. Обнаружив дверцу в полу, Доминус ударил мечом, срубив замок и откинул дверцу в сторону. В нос ударил запах гнили. О, похоже, Тореадор, то есть Адеос, держал или держит здесь тухлое мясо на про запас. Задержав дыхание, он спустился по лестнице, в темноту. Я только выпущу их… черт, кого их то? Может, это очередное дерьмо, от которого придется отбиваться не только Темным, но и ему? О, блин. Спокойно. Спокойно. Если Тореа… твою мать, Адеос сказал, что в шлеме они послушают меня, значит, это безопасно. Хорошо… ага… что-то нет уверенности…  
- Эй! – крикнул он. Глаза видели только черные, обшарпанные стены и полы. – Эй, выходите!
Доминус уловил движение. Стены, задрожали. Или нет. Стали выпирающе-объемными. Да. Из стен, что-то выходило…
- Я, Адеос. Приказываю вам выйти, и сразится с врагами. – Ого, а из него не плохой предводитель. Только вот он никогда не мечтал вести подобную армию.
Послышалось шипение в знак удобрения.
Господин… Господин… Господин… голоса эхом расходились по темной комнате. Зловонное дыхание било ему в лицо. Едва ощутимое касание этих тел, скользила вдоль его плеч и рук.
- Исполняйте. – Проговорил Доминус, и выбрался наружу, жадно хватая воздух ртом. Крик. Доминус вскинул голову. Эмми.
Он ринулся по лестнице, и ворвался в спальню. Эмми… черт… ее ноги и простыни были измазаны в крови.
Она изо всех сил пыталась его вытолкнуть. Выплеснуть его из себя. Она плевалась слюной, кричала, шипела. Она желала, что бы это поскорее исчезло из ее тела, чтобы перестало ломить, и сжимать ее ноги, до крови. Кровь вместе с грязной жидкостью выплескивала все ее внутренние пороки. И один, который, был внутри, вынуждал убить его до того, как он появиться на свет. Ее когти впились в живот, разрывая собственную плоть.
- Нет, Эмми! – Доминус метнулся к ней, но тут же был отброшен в стену. Боль ударила в ногу. Шипящий ублюдок, который внезапно появился, в этот раз был не особо вежлив, выпустив унцию яда. – Эмми! – зарычал он, стиснув зубы. – Черт. – Доминус закрыл глаза… 
… открыл, услышав крик. Проморгался, сфокусировав взгляд. На кровати лежала Эмми и… то, что издавало крик. Холодный пот прошиб его тело. Паника, зубами вцепилась в горло. Перенеся весь вес на вторую ногу, и опираясь на руки, Доминус поднялся. Ступать на раненую ногу было больно, но эта боль была ничем, по сравнению с тем, что он понял, когда взглянул на Эмми…
Душераздирающий крик вырвался из его горла… мучительная, невыносимая боль, как удары хлыста выбивали его сознание из реальности. Она мертва… мертва… моя Эмми мертва… Доминус сел на кровать и притянул к себе Эмми, со всей нежностью баюкая в колыбели своих рук. Она боролась… боролась… но слишком слаба… не смогла… Доминус уткнулся носом в ее макушку и завыл. Горячие слезы бежали по его залитому в крови, щекам.
Тем временем, на улице продолжалась боевая тирада. Те, кого он выпустил на свободу, безжалостно расправлялись с Темными. Бездушные убийцы, хладнокровно выполняли приказ Адеоса… в лице Доминуса Бара.
Постепенно звуки бойни стихли, и на смену им пришла зловещая тишина. Воздух пропитался кровью, и небо окрасилось в цвета смерти.    
Снова раздался крик. Доминус открыл глаза, переведя взгляд на крохотное тельце, что лежало у ног Эмми. Он опустил девушку на подушку и пересел ближе к ребенку. Это… мальчик…  он взял его на руки. Такой мягкий и теплый. Такой крохотный. Такой беззащитный. С засаленными от слизи и крови темными волосками. Маленькими пальчиками и глазами, цвета изумруда. Доминус закрыл глаза. Он не должен винить, его в смерти Эмми… это неправильно… он не виноват в этом…
Доминус положил ребенка себе на колени, стащив с себя жилет, плотно закутал его.
- Я вытащу нас отсюда. – Прошептал он и младенец улыбнулся ему. – Только пообещай мне, не кричать. Хорошо?
Крепко прижав ребенка к груди, Доминус поднялся, морщась от боли. Яд непременно скоро его убьет. Но, он должен спасти хотя бы его…
Наклонившись к Эмми, он скользнул пальцами вдоль ее щеки и поцеловал. Пух! И ее тело превратилось в пепел.
Что за… он обернулся. Перед ним стояла высокая женщина в черной одежде. Ее волосы, цвета вороньего крыла, извивались в воздухе. Стальные глаза, с ненавистью испепеляли Доминуса взглядом.
Она выкинула руку, выплюнув из ладони яркую вспышку. Доминус резко увернулся, метнувшись к выходу. Спрыгнув через лестницу на пол, он рванул со всех ног на улицу. Инстинкт зверя вопил – защитить ребенка! Защитить наследника! Но резко затормозил. Впереди, широкой темной стеной стояли фигуры. Это не демоны. Они даже не людей не похожи. Что же это за дерьмо такое, которое вышло из подпола?
- Отдай мне ее! – крикнула ведьма, возникнув в семи футах от него. Доминус обернулся, крепче прижимая ребенка к груди.
- Кого?
- Бавилу!
- Я не знаю, о ком ты говоришь!
- Не лги, мне зловонное отребье! Ты похитил мою внучку Бавилу! Отдай ее мне, и я, возможно, пощажу то, чем ты так дорожишь. – Она с отвращением кивнула на ребенка.
Доминус зарычал, обнажив клыки. Он мог сам с ней справиться. Но ребенок… его нога… 
… Господин… Господин… Господин… Адеос…
Вскоре, он пожалеет о своих словах…
Доминус повернулся к теням.
- Убейте ее. – Прошипел он.
Его не особо интересовало то, что твориться за спиной. Одной его единственной мыслью было покинуть это гребаное место и спрятаться. Но… хм… эта ведьма…
Доминус упал на колени, и не от боли в ноге… это было что-то иное…
Руки плетьми повисли, выронив ребенка…
- Ты примешь свою участь с теми, кого произвел на свет…Адеос… - Хрипло произнесла ведьма, возникнув перед ним. Она взяла ребенка на руки.
- … я… не… - ему хотелось сказать, что он не Адеос. Он Доминус Бар. И по случайности был втянут в эту заварушку. Да, он не отрицает того, что убивал ведьм, но только чтобы защитить Эмми… защитить ребенка…
Ведьма приложила ладонь ко лбу мальчика. Ее глаза вспыхнули. Позади, слышался глухой топот – нежить надвигалась, готовая исполнить приказ.
Она подняла ладонь и прикоснулась ко лбу Доминуса.
- Изгнанье!
Незримая волна ударила в лицо, и он рухнул на спину. Его тело скрутило. Мышцы и сухожилия натянулись с такой силой, что трещали по швам. Кожа дымилась, покрываясь волдырями, а затем грубой черной коркой.
Последнее, что он услышал, это крик отчаяния, вырвавшийся из его груди…
 
 
ГЛАВА 24
 
 
- Охотник? – переспросил Кейн. – Ты знаешь, это наверняка?
ХоТа положила ладони на стол, сложив пальцы в замок.
- Фактически, все кланы в каком-то роде охотники. Будь то вампиры, демоны или вервольфы. Каждый из них на что-нибудь да охотиться. Но Адеос… он… чистокровный Охотник. И его глаза,… то есть свечение. Такой цвет, встречался только у одного клана. – Она посмотрела на Кейна.
- Нет. – Он ухмыльнулся. – Ты же не хочешь сказать…
- … Кейн…
- … молчи. – Кейн резко вскочил с места. ХоТа вздрогнула. Он попятился, смахнув стул на пол. – Молчи. – На его лице отразился ужас. Бисеринки пота выступили на лбу и на верхней губе.  
Этот мешок с дерьмом… из-за которого мы чуть не погибли. Из-за которого пострадал Корс, дважды. Из-за которого в Холли вселилась ведьма. Из-за которого все мы оказались в этом дерьме… мой…
Он шагнул к двери, открыл ее и опустил глаза вниз. Бурое варево иссохло, превратившись в пепел. Кейн оскалился и со всего маху пнул миску ногой.
- Кейн! – ХоТа поднялась с места.
- Какого, мать твою, ты делаешь? – Корс бросился к нему. – Ты только что перерезал пуповину к Wolverine!
- Всем и так понятно, что это дерьмо приведет к Адеосу. – Мрачно произнес Кейн. Он развернулся к ХоТа и пристально посмотрел на нее. – Ты. Отдаешь. Отчет. Своим. Словам?
- Кейн… – начал Корс, перемещая взгляд с Кейна на девушку.
- Не вмешивайся! – рявкнул Кейн. Ониксы вспыхнули в его глазах.
- Срань Господня… - выдохнул Корс. Глаза Кейна полностью затмила чернота. – Твои… глаза…
Кейн издал грудной рык, сжав кулаки. Он быстро пересек лестницу, скрывшись в комнате.
- Черт. – ХоТа опустилась на стул, обхватив голову руками.
- Ты, правда, уверена, что Адеос его отец?
- Во мне столько же уверенности, сколько и в завтрашнем дне.
Корс придвинул стул к ней и сел. Он взял ее за руку и поднес к своим губам.
- Зачем ты вернулся сюда?
- Я хотел увидеть тебя. Я думал, что ты…
- … изменилась? – ХоТа посмотрела на него.
- Да.
Она улыбнулась, мягко высвободив руку, и приложила к его щеке. Корс потянулся за ее прикосновением.
- Говорят, что место меняет людей. Но в моем случае… Холли меняет меня.
 
 
Этого мне еще не хватало. Сначала, я узнал, что моя мамочка – гребаная рыбина, запечатана в моем теле. Теперь, папочка объявился, зловонный, разлагающийся ублюдок. Отличный, мать его, дуэт! Припишите меня к Семейке Аддамс![70]
Кейн походил по комнате. Охренительная буря эмоций бурлила у него внутри. О, неплохой коктейльчик, для того, чтобы сдохнуть от счастья! Грудь ныла, но явно не оттого, что его распирало от гордости узнать отца. Этого мудака, он бы и век не знал. Твою. Мать. Сел на кровать, раскачиваясь вперед-назад. Ага. Похоже, у него крыша едет не спеша, а в ушах гудит. Отлично. Конечная остановка – Добро пожаловать, в задницу!
- Кейн?
Он вскочил с кровати и отошел к окну. Молчал минут десять, наблюдая за лесным массивом, что растирался впереди.
- Я буду говорить с Таракой. Не хочу, чтобы Холли слышала этот разговор.
Долго ждать не пришлось. По комнате разошелся густой запах трав.
- Ты ведь понимаешь. Я не особо рад такой новости.  
- Понимаю. – Ответила Тарака, сев на кровати.  
- Ты умеешь удивлять. Ты расскажешь мне все?
- Я расскажу тебе все, что знаю.
 
 
Зиаруах ввалилась в дом, плотно закрыв дверь и привалившись спиной. Этого было достаточно, чтобы удержать равновесие, и не уронить ребенка. Хотя, Смерть уже стоял рядом с ней, и только ждал, чтобы замахнуться незримой косой, срубив голову. Тяжелое и хриплое дыхание вырывалось из ее рта. Ребенок неустанно смотрел на нее, своими яркими глазками и казалось, понимал. В них сквозило знание… черт, да этого ребенка нельзя было назвать просто необычным. Он невероятный… совершенное оружие… Martyr Triliky, имя, данное ему от рождения высшими силами. Именно его она прочитала, когда коснулась лба мальчика…
- Бабушка Зиаруах! – вскрикнула женщина. Она подбежала к Зиаруах, подхватив ее под руку. – Господи, Боже! – С трудом добравшись до широкого кресла, ведьма опустилась на сидение.
- Возьми это дитя, Корнетта. – Прошептала Зиаруах, протягивая руки.
Корнетта опустила глаза к свертку и округлила глаза, когда ребенок встретился с ее взглядом.
- О, Боже… з-зачем ты принесла его сюда?
- Этот ребенок в опасности.
- А как же мы…
- … в этом ребенке сидит зло. Его нужно запечатать, как можно быстрее. Ты понимаешь? – она скосилась от боли, в груди. – Triliky… запечатайте его сущности,… а после отдайте людям. Хорошим людям, которые не смогут это использовать.
- Бабушка…
- … обещай мне! – Зиаруах сдвинула брови, но скорее от боли. Корнетта взяла ребенка на руки.
- Д-да. Тарака! – позвала она, не сводя глаз с ребенка.
В гостиную вбежала девушка. Она всхлипнула, увидев бескровное лицо Зиаруах. Тарака бросилась к ней, упав на колени.
- Бабушка… - холодная ладонь Зиаруах опустилась на голову Тараки.
- Не плач, моя маленькая ведьма.
- Ты умираешь? – Тарака подняла мокрые от слез глаза. – Позволь, мне исцелить тебя.
- Не нужно исцеление, Тарака. Я достаточно прожила. Тем более, Смерть… – она подняла глаза к верху, словно что-то видела. – Уже здесь. Он ждет меня.
- Почему… почему ты не позволила нам идти с тобой? Сражаться за Бавилу и остальных?
Пальцы Зиаруах скользнули по щеке Тараки.
- Я не могла допустить, чтобы клан Темных Карионов исчез. – Она закашлялась кровью. – А. Теперь. Сделайте то. Что. Я прошу.
Тарака уткнулась лбом в руку Зиаруах. Она тихо читала молитву на древнем языке, прощаясь с ней. После крепко поцеловала ее руку и поднялась.
- Возьми. – Корнетта передала ребенка Тараке. – Отнеси его в Священную Комнату.
Тарака еще раз бросила взгляд на Зиаруах и, отвернувшись, побежала по лестнице, минуя второй и третий этажи. Она остановилась у двери, что отличалась от других. Дверь была изготовлена из костей Древнего Священного Семипалого Трезубца. В центре, вырисовывалась метка клана Темных Карионов из крови того же животного.
Она подошла ближе, приложив ладонь к печати. Яркий свет, мягко струящийся из печати, осветил коридор, и двери медленно разошлись в стороны. Круглая комната, как по взмаху, зажглась свечами, коими был застелен, как мотыльками, потолок. Белые стены, увешанные книгами. В центре Священный алтарь с пышными цветами и подношениями Семипалому Трезубцу. Не смотря на пустоту зала, создавалось ощущения наполненности и уюта. Дух животного, что хранила эта комната, крупной вибрацией проходило по телу Тараки. Ребенок захныкал, когда она опустилась перед алтарем, чтобы прочитать приветствие Семипалому Трезубцу на древнем языке. Она поднялась с колен и положила ребенка на алтарь.
Ребенок закричал. Его пухлое лицо раскраснелось, а глаза переливались с зеленого на рубиновый. Тарака вскинула брови, увидев, как белки малыша полностью скрыла чернота.
- Кто ты? – шепотом спросила она и коснулась его лба ладонью. Прикрыв глаза, она мысленно проходила сквозь его сознание. Сквозь его первые воспоминания. Картинки, словно под толщей воды, всплывают одна за другой.
Злое лицо женщины с глазами оникса. Она ненавидит его. Эмоции, которые исходят от этой женщины, через ребенка, схожи на острые иголки. Затем мужчина, что держит эту же женщину на руках. Она… она мертва. Тело женщины мертво, но дух внутри.
После, залитое кровью лицо мужчины. На его голове шлем, вроде черепа дикой кошки. Голоса. Картинка затрещала. Это Зиаруах. Она что-то говорит. Но слова, глухие и искаженные.
Темнота. Картинка дрожит. Движение. Мужчина убегает. Снова темнота. Это… Тарака нахмурилась. Это… тени… это зло.
Падает. Ребенок падает. Нет. Зиаруах успела его поймать. Снова приглушенные голоса… Адеос…
Тарака открыла глаза, всматриваясь в изумрудный взгляд.
- О, Боже… Martyr Triliky…
- Что ты делаешь? – раздался голос Корнетты в зале. Тарака одернула руку.  
- Ничего мама.
Корнетта исполнила тот же ритуал, что и Тарака, приклонив колени. Закончив, она поднялась, и в ее руке… блеснул нож…
Тарака схватила ребенка, прижав его к груди.
- Я должна убить это исчадие.
- Нет! – она попятилась назад. – Ты не сделаешь этого! Он всего лишь ребенок! Он не виноват в том, что родился таким!
- Он зло. Triliky – зло. Ты забыла, что случилось, когда на свет появился первый Triliky? Скольких оно убило? – Корнетта ощерилась, продолжая приближаться.
- Он не такой. Этот ребенок не будет таким. У него иной путь.
- Откуда тебе знать?
- Я видела. Этот ребенок будет на стороне добра. Он будет сражаться со злом.
Корнетта опустила нож, осуждающе мотнув головой.
- Ты пожалеешь об этом, дочь моя… - это не было угрозой. Это было утверждением.
- Да. Но не сейчас. А теперь, позволь мне исполнить последнее обещание бабушки.
Корнетта еще раз мотнула головой и вышла из зала. Тарака подошла к алтарю, и положила мальчика.
- Не бойся, малыш. Я запечатаю только ту сущность, которая является истинным злом. – Она сняла с него окровавленный жилет, отложив в сторону, и аккуратно переложила ребенка на живот. Малец загорланил. – Тише-тише. Все будет хорошо. – Ее ладонь легла на лопатку справа. Мягкое свечение. Шепот на древнем языке и рассекающие кожу красные и черные завитки, формирующиеся в рисунок.
 
 
Кейн перестал дышать. Его грудь сдавило с такой силой, что он не смог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Он вжимался в стену, словно пытался протиснуться внутрь, и черт, еще бы немного, и у него это получилось бы. Его бледное лицо покрылось испариной, глаза как блюдца от Wedgwood[71], широко распахнуты, так словно он побывал на Титанике.
- Ты… - одними губами произнес он. – Ты знала все это время. И. Молчала.
Тарака поднялась, двинувшись к нему, но Кейн резко сорвался с места и, нырнув в ванную комнату, запер дверь.
- Кейн! – она дернула ручку. – Кейн, пожалуйста, открой. Поговори со мной.
- Уходи.
- Кейн…
- … уходи! – зарычал Кейн во все горло.
Шок? Нет. Здесь, нужно другое определение того, что сейчас испытывает Кейн. Дезориентация? Агония. Да. Агония раздирает его изнутри. Бьется в предсмертных конвульсиях, как мертвая рыба на суше. Задыхается от собственной слабости, от безнадежности. Гребаный ад! Да, лучше бы его тогда прикончила ее мамаша, нежели переживает это дерьмо сейчас! На кой черт, она его оставила? На кой черт, она запечатала только одну его сущность? Эту тварь, что является его матерью? О, похоже, Тарака испытывала огромное-мать-его-удовольствие, отправляя его в ссылку в Содом и Гоморру.[72]
Кейн стащил с себя футболку и сел на ванну, обхватив голову руками.
Он не хотел быть таким. Его таким сделали. Решили за него судьбу. Решили, что он будет сражаться со злом, хотя сам был злом. Гребаная ведьма! Ненавижу!
- Кейн? – раздался глухой голос Корса за дверью. – Мужик, выходи. Поговорим.
- Не вмешивайся. – Прошептал он.
- Кейн, ты слышишь меня? – Ручка повернулась туда-сюда. – Кейн? – Ага. А вот уже кто-то начинает паниковать. – Кейн, черт тебя дери, открой эту долбанную дверь!
- Корс, я боюсь за него. – Отозвался голос Тараки.
А дверь-то у нас счастливица. Второй раз слетает с петель, и при этом умудряется не пустить трещину. Корс и Тарака замерли на пороге.
- Кейн? – Корс медленно приближался к нему. Дверь жалобно трещала под его тяжелыми ботинками.
- Какой год? Какой это был год? – Кейн опустил руки и поднял глаза на Тараку.
Тарака сглотнула.
- 2009.
Кейн мучительно простонал. 2009. Сейчас 2013. Отлично. За три года, он превратился в тридцатилетнего мужика. Охренеть!
- Двадцать пятого июля я оставила тебя в горах Багалы. Я видела, там людей. И видела, что один из мужчин взял тебя.
- Ты оставила меня… ему? – Кейн поднялся. Его брови низко опустились. Черная ярость затопила глаза.
- Кейн… - предостерегающе произнес Корс, встав перед ним.
- Знала, кто он… и оставила меня с ним… - из груди Кейна вырвался тяжелый рык. Ох, не к добру это дерьмо, совсем не к добру. Ну, если потребуется, Корс готов принять удар на себя. Кейну необходимо выпустить пар, но… черт, если пострадает Тарака…
- … я знала, что он ученый. Я знала, что он будет изу…
- … изучать меня? – Его голос перешел на рык. – Изучать, как гребаного таракана под микроскопом?! По-твоему я похож на того, кого стоит изучать, мать твою?!
- Кейн, прошу. Я не думала, что Виктор…
- … закрой рот и не смей произносить это бл… имя!
- Кейн, успокойся! – Корс пихнул его в грудь, когда Кейн сделал шаг. – Что, мать твою, здесь происходит?! Что ты ему сказала, Тарака?
- О, она рассказала мне душещипательную историю о моих чертовых родителях!
Тарака запустила пальцы в волосы.
- Я не видела того, во что он превратился. Он полюбил тебя. Полюбил, как только взял на руки. И он был готов помочь тебе избавиться от болезни, как считал он.
- Как мило, бл… с его стороны. – Оскалился Кейн. – Раз уж на то пошло, лучше бы ты позволила своей мамаше прикончить меня.
- Нет.
- Почему?
Молчание.
- Почему?! – рявкнул он.
Тарака поджала губы.
- Я… мне было жаль тебя.
Кейн жестко рассмеялся. Ярость еще больше разгоралась в его крови. Желваки напрягались. Мускулы на груди сокращались.  
- Да, и поэтому запечатала только мою мамочку.
- Ты мог умереть, без сущностей.
- Ах, да. Посмотрите-ка на эту благоверную, мать ее Терезу. Жалость – это последнее, что я хотел получить от тебя. – Он глубоко втянул носом воздух. – Откуда у Виктора дневник?
Тарака обхватила руками себя за плечи.
- Твой отец жил в Лондоне. Я отправилась туда, нашла дневник и меч. После, оставила это все в доме Виктора. Я хотела, чтобы ты знал, кем был твой настоящий отец.
- И кем был мой настоящий отец?
- Благородным Охотником. Сын Origo. Доминус Бар.
- Дааааа… Благородный Охотник Доминус Бар, сын Origo, который трахался с Хэммиель. Благородством так и прет. – Кейн холодно улыбнулся. – Почему Виктор оставил дневник у Холли?
Тарака выдохнула. Черт, от этих вопросов у нее бежали мурашки, учитывая его мрачный взгляд.
- Я… нашептала ему.
- Зачем? – Кейн остановил ее жестом. – Похоже, я догадываюсь. Ты хотела убедиться в том, что я все еще на стороне добра? Так? Решила присматривать за мной, когда вселилась в тело Холли? Так? – Он оскалился в улыбке. – Сука…
- Прости… - прошептала Тарака, опустив глаза.
- Скажи мне, вот еще что… этот обряд с траханьем был обязателен для освобождения Хэммиель? Или тебе просто захотелось перепихнутся с Martyr Triliky?
Тарака ничего не ответила.
- Так я и думал. – Он ухмыльнулся. – Виктор уже сделал ход. А я продолжу путь.
Корс напрягся. Ему не понравился тон Кейна. Черт, это ублюдок с катушек слетел. Конкретно слетел.
- Мужик, даже и не думай.
- Ты помешаешь мне? – Кейн склонил голову на бок. – Конечно. – Он резко выкинул руки вперед, отшвырнув Корса от себя. Благо, тот успел ухватиться за косяки. Тарака покачнулась, от ударной волны, плюхнувшись на задницу.
- Ты ублюдок! Даже не думай, творить это дерьмо без меня! – рявкнул он и бросился на Кейна. Тот легким и хм… достаточно нежным движением перехватил атаку Корса, влепив мощный кулак в челюсть. Перескочив через парня, Кейн метнулся к окну, запрыгнув на подоконник, как горгулья. Он посмотрел на Тараку через плечо и улыбнулся.
- Зиаруах была права… я зло… - и он спрыгнул.
- … Кейн… нет… - выдохнула она, и побежала к окну. – Святой Трезубец…
Тарака ухватилась за горло, увидев его холодную, черт, да просто сумасшедшую улыбку. Он закинул руку за плечо. Когти удлинились, впившись в кожу. Рык вырвался из его горла, когда когти сомкнулись на плоти, вырывая к чертям, рисунок на лопатке.
Кейн демонстративно вытянул руку вперед.
- Теперь… ты жалеешь об этом… - его голос стал ниже и грубее.
В окне появилось помятое лицо Корса.
- Бл… Кейн, что ты задумал?!
Кейн мотнул головой и, разжав пальцы, стремительно ретировался с поляны.
- Что за дерьмо! – сплюнул Корс. – Так. Я за ним. – Тарака удержала его за руку.
- Нет! Это опасно!
- Я не оставлю его одного.
Раздался душераздирающий рык. Оба вздрогнули.
- О, Боже, Корс. Нет. Он… превращается… превращается…  
- Я… тоже… - прорычал Корс.
 
 
Кейн рухнул на колени. Он смог пробежать всего несколько футов, и добравшись до пресловутого водопада, его силы иссякли. Боль была невыносимой. Казалось, что с него содрали кожу, а теперь натирают наждаком обнаженную плоть. Кайфовое ощущение для любителей хардкора.
Сознание отказывалось понимать, что с ним происходит. Центром ощущений было его тело. Хруст, словно сломленное дерево, движение и крик, вырывающийся из его рта, сливался с клокотанием водопада.
Кейн впился когтями в землю, опустив голову. Его лицо было мокрым от пота, и он ощущал соленую влагу на своих губах. Соль! Гребаная соль, которая отнюдь не охлаждала его раскаленную донельзя, кожу. Раздражала, сжигала, посылая очередную партию приятных ощущений. Спина невольно выгнулась, затем вогнулась в дугу с такой силой, что кожа плотно обтянула его позвоночник.
Снова рык агонии. Кости затрещали. Тело стремительно увеличивалось в размерах. Мускулы раскатывались под кожей, так словно под ней кишела хренова туча насекомых. Конечности удлинялись, и Кейн чувствовал, как кости дробятся, а после нарастают друг на друга. Твою. Мать. Сжав пальцы в кулак, его затрясло в лихорадке. Шарахало так, будто вместо нервных узелков, кто-то разложил мины, и они попеременно взрывались.
О, ну, видимо это было еще цветочками… а вот ягодки, уже на подходе.
Кейн резко встал на колени, точно его пихнули в грудь, и, выгнув спину, раскинул руки в стороны, сотрясаемый дрожью.
Мозг отказывается… отказывается понимать… он в ужасе, намертво прирос к черепу. А сущности вопят. Каждый пытается вырваться наружу и замостить собой Кейна. Внутренняя борьба не на жизнь, а на смерть. И слава тебе яйца, если Кейн умрет.
Его глаза были широко открыты. Достаточно, чтобы полностью охватывать обзор. Но зрение было ни к черту. Смазанное, слипшееся, скомканное, как груда грязного белья, небрежной стопищей стояла перед глазами.
Кейн взревел, впившись когтями в грудь, разрывая плоть.
Очередной хруст в хребте, отозвался бьющей болью. Позвоночник раскалывался, ворочаясь из стороны в сторону. Острые углы впивались в кожу, прорываясь наружу. Кости расширялись, походя на плавники стегозавра.[73]
Он согнулся пополам, уткнувшись лбом в землю, и обхватил плечи руками, невольно отдаваясь водовороту космической боли.
Епушки – воробушки.
- Хреновая из тебя Химера.[74] – Низко протянул Корс. Тело Кейна издало хруст, вытолкнув последний позвоночник. – И что ты собираешься с этим делать, Кейн?
Вставать было чертовски тяжело. Ноги и руки не слушались – тело еще не до конца приняло трансформацию.
- Встань, Кейн. – Потребовал Корс. Он сделал несколько широких шагов. В свете полной луны, его массивное тело, в восемь футов, отбрасывало огромную тень на траву.
Кейн зарычал, уперев ладони в землю. Медленно оттолкнувшись, он разогнулся, шумно выдохнув. Его тело было одной сплошной болью. Кости раскалывались, когда Кейн переносил весь свой вес на ноги, застыв на корточках.
- Кончай с этим маскарадом, Кейн. Давай успокоимся и пойдем, выпьем. – Корс сделал еще шаг, протягивая ему руку.
- Осторожно! – закричала Тарака. Всего на мгновение Корс повернул голову к девушке, как длинные, черные когти молниеносно полоснули того по груди. Корс отшатнулся. Черт, он даже не успел уловить его скорость. В следующее мгновение мощный удар выбил из его груди воздух, что отшвырнул Корса в листву. Кейн взревел. Его пальцы скрючились с такой силой, что их трясло. – Господи, Корс. – Тарака склонилась над демоном. – Ты ранен.
- К чертям! Этот мудак начинает меня бесить. – Прошипел Корс. Его глаза почернели от гнева.
- Ты не полностью обратился.
Корс кряхтя, поднялся на ноги, скосившись от боли. Грудь жгло. Струйки крови стекали по животу.
- Черт, если обращусь, я с ним не буду разговаривать, а тупо драться. Или ты желаешь поглазеть на UFC?[75] – Корс приложил ладонь к груди, ощущая покалывание. Это хорошо. Регенерация. – Он вообще сейчас умеет говорить?
- Думаю – да. Кейн не полностью обратился.
- Что значит – не полностью?
Оба перевели взгляд на Кейна, который ухватился за голову. М-да. Это походило на то, что он пытается ее оторвать.
- Не хватает некоторых деталей. Вроде хвоста Хэммиель.
- Что еще за хвост?
- Стеклянный хвост, с ядовитым шипом на конце.
- Дерьмо. – Сплюнул Корс. – Не высовывайся отсюда, чтобы не произошло. Ты поняла меня?
- Корс. Я… я могу его запечатать. Пока он, еще он.
- И как ты собираешься это сделать? Нет. Я, конечно, могу побыть некоторое время отбивной. Но ты можешь пострадать. К этому дерьму, я тебя близко не подпущу. Так что, извини.
- Корс. – Тарака закусила губу. – Будь осторожен.
Он улыбнулся, обхватив ее лицо ладонями.
- Беспокоишься за меня? – пророкотал Корс, приблизившись к ее губам.
- … да…
- … это хорошо… - Корс захватил ее губы, в жадном поцелуе. Кейн яростно зарычал, приближаясь к ним. – Уходи… - Он резко отшвырнул ее и зарычал в ответ. Соленый воздух смешался с запахом жженой бумаги. На бегу, Корс сорвал с себя футболку и ускорился. Два тяжеловоза столкнулись, тараня друг друга, сотрясая землю в раскатах мощных ударов. Тарака вздрогнула, когда под ней задрожала земля. Деревья, содрогались, сбрасывая с себя листья.
Черт, Корс уступал Кейну, на добрых пять футов роста, а в ширину, в два демона. Он не справиться… он не справиться… единственное, что могла сделать Тарака, это вмешиваться и немного смягчать атаку Кейна. Но ее энергия, что она выбрасывала из ладоней, была для Триликого щекоткой.
Клац и мощные челюсти Кейна сомкнулись на предплечье Корса. Яростный рык вырвался из его груди. Он колошматил Кейна по морде. По-другому не назовешь. Его лицо приобрело звериный облик, смутно напоминающий медведя. Кейн резко оторвал Корса от земли и швырнул в реку. На глади всплыло багровое пятно.
- Нет… только не в воду… - выдохнула Тарака, когда Кейн в прыжок, нырнул следом за демоном. – Черт!
Это конец. Конец для Кейна. Хэммиель, теперь, окончательно восстанет. И Корс проиграет эту битву…
Тарака дематериализовалась в комнате второго этажа, бросившись к шкафу. Схватила меч и растворилась в воздухе. Молекулы неслись через поляну. Водопад. Скалы. Лес.
Она вовсе не хотела пробудить Хэммиель. Несмотря на всю картину, как она выглядела со стороны, Тарака хотела исцелить Кейна. Освободить его от сущностей. Освобождение – путь к спасению. Иного смысла здесь не было – Кейн должен был умереть, чтобы спастись. Он уже освободил сущности… вторая часть… дело лишь времени…
Тарака материализовалась в лесу, рядом с барьером.
  
 
ГЛАВА 25
 
 
Адеос отнял руки от лица. Эта хрень… черт, как наваждение, как кинолента. Вроде, огромного экрана в кинотеатре, где четко и красочно прокрутили фильм, а единственным зрителем был он. И… да, это можно назвать полнометражным двадцать пятым кадром, длиною в жизнь.
Он ни черта не помнил. Как сюда попал, кем был, почему так выглядит, что вообще с ним произошло? И сейчас. За одно мгновение... пух! Бац!
Получается он здесь из-за Тореадора. Ах, да. Адеоса. Из-за этого мудака Адеоса. И это он взвалил на себя его участь, жить в этом дерьмов месте, принял чужую ношу со всеми потрохами. Теперь, все стало ясно, как день.
Это Адеос должен был здесь гнить, среди разлагающихся Акне пятой степени.[76] Это его существование должно было длиться тридцать лет, без возможности увидеть белый свет, вдохнуть запахи. Это его тело должно было походить на гниющую рану. О, черт. Он выдохнул, смахнув дымок, зависший в воздухе.
И теперь он понимал, что та женщина, которую он так хотел вернуть – мертва. Эмми мертва. Ее тело мертво. Господи. Он поднялся с места.
Он не должен быть здесь. Он должен быть с ней. Черт, то есть, он даже толком не придал ее прах земле. Если бы все случилось иначе. Если бы он не оказался здесь, по чужой вине… он похоронил бы Эмми в красивом месте, под раскидистым деревом. Каждый день приходил, смахивая листву с мраморной плитки, и приносил живые цветы… и пускай это был бы только ее прах… гребаная ведьма, превратила его Эмми в прах. В ничто.
Меря шагами зал, он вдруг осознал, почему так ненавидел ведьм и почему ненавидел… Кейна. С ведьмами все понятно… но Кейн. Скорее эта была неосознанная, слепая ненависть. Ненависть того, чье существование он принял на себя. И после всего… ему было стыдно. Он ненавидел себя… за то, что не сдержал обещание – защити… нашего… ребенка… защити… его… а вместо этого, он посылал своих подземных крыс, убить его. Хороший из него, блин, получился папаша!
В зал влетел Крафт.
- Господин!
Господин… бл… прозвище! Ненавижу это!
- Что?
- Там ведьма.
Он резко развернулся.
- Что ты сказал? – Его сердце заныло. Это гребаное, черное сердце сжалось от боли.
- На поверхности ведьма.
Они быстро пересекли туннель. Не было необходимости, открывать каждые пятнадцать футов каменные плиты – Тарака уже постаралась расчистить им путь. Крафт подал руку, помогая мужчине подняться.
- Тарака. – Выдохнул Адеос.
- Оставим теплые приветствия. У нас нет времени. Мне нужна твоя помощь. – Она спрятала меч за спиной.
Крафт оскалился.
- Я думал, что прикончил тебя, ведьма.
- А я думала, что у таких как ты, нет мозгов, чтобы думать. – Огрызнулась Тарака, зыркнув на него.
- Чего ты хочешь от меня, Тарака? – он подошел ближе.
- Мне нужно, чтобы ты пошел со мной.
Адеос горько усмехнулся.
- Ты, видимо, забыла, что я не могу покинуть это место.
- Да? – притворно удивилась Тарака, и перевела взгляд на Крафта. – Странно. Мне казалось, что ты успел почувствовать свободу.
- О чем ты говоришь?
- Крафт, - Тарака осуждающе покачала головой. – Неужели, ты не дал ему волшебный порошок?
- Крафт. – Он повернулся к нему. – О чем она говорит?
Крафт пересек барьер, встав напротив Тараки.
- Сам расскажешь, или это сделаю я?
Крафт воровато переводил взгляд с ведьмы на Адеоса. Тарака вздохнула.
- Крафт, брат Главы клана Wolverine, по крови. В день битвы, его не было рядом. Видимо, у него были на то свои причины. – Ухмыльнулась Тарака. – В любом случае, он вернулся домой и… наткнулся на барьер. Но ты ведь узнал наш запах, так ведь? И пришел в мой дом, к моей матери. Заворожил, требуя порошок, с помощью которого ты мог проходить через барьер, и так же спокойно покидать его. Ужас, что предстал перед тобой, быстро сменился радостью. Глава мертв. А на его месте…- Тарака кивнула на Адеоса. – Довольно значимый трофей. Ну, это ли не эйфория?
- Заткнись. – Прошипел Крафт.
- Ты использовал порошок на себе, на упырях, которых выпускал. Но его… оставлял в неведении.
- Это правда? – прорычал Адеос.
- Она лжет!
- Тогда ответь мне, почему ты не убил мою мать? Она же из клана Темных Карионов. Клан, который погубил твоего родного брата?
Крафта затрясло от ярости.
- Осознание того, что теперь ты станешь Главой. Создашь свой клан, и при этом никто не сможет тебе помешать, вроде Охотника… разве это не было своеобразной благодарностью моему клану? Ну, кто бы мог подумать! Сам Охотник рода Бар в твоих руках, и в заточении. Сколько раз ты получил удовольствия от его мучений? От его безысходности? От того, что ты мог покидать барьер, а он нет? – Тарака перевела взгляд с Крафта на мужчину за барьером. – Ты спрашивал его об этом? Как ему удается проходить через барьер?
- Да.
- И что он ответил? О, наверно, что он особенный. – Тарака улыбнулась. – Из Крафта получился первоклассный актер.
- Двуликий ублюдок! – Прорычал мужчина. 
- Я же говорила, что ты предатель. – Холодно произнесла она.
- Сдохни! – закричал Крафт, занося руки, с удлинившимися кольями.
Все произошло, как в замедленной сьемке: Крафт замахнулся. Тарака со всей силы ударила в барьер – незримая стена затрещала, как тонкий лед, под тяжелым весом.
Она подавила стон, когда кончики кольев оказались по обе стороны, в дюйме от ее головы. Перед ней стояла огромная скала, обтянутая красной тканью. Тарака подняла глаза, и охнула. Большие пальцы, сжимали колья, сдерживая атаку Крафта.
- Назови. Мое. Имя. – Потребовал низкий голос. Крафт ошалело хлопал глазами. Его лицо исказила маска ужаса. – Мое. Истинное. Имя.
- Д-Доминус Б-Бар…
Мужчина улыбнулся.
- … ложись… - скомандовал он. Тарака хотела было переспросить, но инстинкт сработал прежде, чем она открыла рот. Тарака плюхнулась на задницу, когда Доминус резко дернул колья на себя, а нога, впечаталась в грудь Крафта. Мощный удар отшвырнул упыря в дерево. – Гребаные упыри. – Сплюнул он, отбросив руки Крафта в сторону.
Широкая спина расширялась. Под тонкой тканью, она видела изгибы его рельефных мышц. Доминус повалился на колени, уткнувшись лбом в землю, жадно вдыхая ее запах. Черт, до чего охренительно пахнет этот воздух, эта трава. Медово-горьковатый аромат дразнил его нос.
- Тридцать лет. Тридцать лет, я не знал этого запаха.
- Три года. – Проговорила Тарака.
Доминус приподнялся.
- Что? Какой сейчас год?
- 2013. О, черт, твоя нога. – Она потянулась к ней, как Доминус резко развернулся, ухватив девушку за шею. Твою. Мать. Поразительное сходство. Она словно смотрела на отражение Кейна. Только Доминус выглядел немного старше, из-за пролегших морщинок между бровей и в уголках глаз. На подбородке виднелась ямочка. Доминус бросил взгляд на меч, который она сжимала в руке.
- Откуда у тебя мой меч?
- Он был у Кейна. Твоего сына. – Хрипло произнесла она.
- Кейн… - выдохнул он и разжал пальцы. – Он здесь? – Доминус поморщился от боли. Яд хвостатого дружка Хэммиель очнулся, двигаясь по его венам.
- Да. Позволь мне исцелить твою ногу, Доминус Бар.
- Плевать.
- Ты так похож на своего сына. – Она покраснела. – То есть. Вы очень похожи в этом смысле. Вам обоим плевать на ранения. Но если я не исцелю твою ногу, ты умрешь. А сейчас ты нужен Кейну.
- Почему я ему нужен? – он нахмурился.
- Хэммиель пробудилась.
Доминус округлил глаза. Дерьмо. История повторяется. Только на этот раз, у него нет времени искать способ убить ее. Черт, да и тот способ был дерьмовым.
- Лечи.
Тарака кивнула. Она придвинулась к нему, задрав мантию выше колена, и приложила ладонь.
- Кто ее пробудил? – Сквозь стиснутые челюсти, спросил Доминус.
- Кейн. – Яркое свечение озарило ее лицо.
- Что? – его нога дернулась, когда хрустнул сустав. – Зачем он это сделал?
- Это долгая история, Доминус Бар. Единственное, что я тебе скажу – Кейн Triliky.
Свечение погасло, и Доминус тяжело выдохнул. Его сын Triliky? Триликий демон. Доминусу не представлялось возможности встретиться с подобным существом. Но мифы, что ходили по Свету о Триликом чудовище, холодили кожу. О, Боже. Дело – дрянь. – В Кейне три сущности. Твоя, вампира и Хэммиель. Если две другие, были не против друг друга и уживались вместе. То сущность Хэммиель, она поглощает его, превращая в безжалостного монстра.
- Черт, да как такое возможно? – Он поднялся на ноги, протянув руку Тараке. – Я не мог ее… точнее мог. Но Роберт. Хэммиель сказала, что зачатия не произошло с ним. – Доминус нахмурился. – Если только это не случилось, перед тем, как она пришла ко мне.
- Может, это Боги решили надрать задницу Хэммиель, за ее скверное поведение. А может, твои и гены вампира здесь сыграли свою роль.
В роду Баров рождались только мальчики. А что касается Роберта. Черт, могли ли вампиры вообще оплодотворять? Спорный вопрос.
Тарака протянула меч Доминусу. Он обхватил эфес бордовой рукояти, прикрыв глаза. Столько воспоминаний связано с этим мечом. Как же долго он не держал его в руках. Как же долго он не чувствовал связи с собой настоящим. Желудок предательски заворчал. Дремлющий организм, взорвался волной дикого голода и жажды. Во рту Доминуса пересохло, и он заскрипел зубами.
- Ты голоден.
- Переживу.
Двигаясь вдоль леса, Доминус продолжал жадно впитывать в себя краски лесного массива. Несмотря на ночь, полная луна, выгодно оттеняла листья и кроны деревьев, превращая все, во что-то сказочное. Запахи дурманили его голову, и он мысленно молил небеса, чтобы пошел дождь. Он хотел купаться в дождевой влаге, хотел ощутить на коже мягкое покалывание, хотел удостовериться, что это все реальность. 
- Я помню, что ведьма забрала Кейна. – Произнес он, сорвав листок. Он растер его в ладонях и вдохнул запах. – Как он жил? То есть… возможно, ты знаешь, как он жил все это время.
- Зиаруах. Та самая, что забрала у тебя Кейна, была моей прапрапра бабушкой. Она принесла его в дом, велела запечатать сущности, и отдать людям. Она боялась, что зло вырвется, и не хотела этого… скорее для Кейна, нежели для других. А моя мать наоборот, желала его смерти. – Тарака выдохнула. – Но, я не позволила ей.
- Ты? – удивился Доминус. - И почему ты не позволила?
- Это был всего лишь ребенок. Дитя. Родителей, знаешь ли, не выбирают. Мне было жаль его… и… я знала, что став взрослым, Кейн будет сражаться со злом. Его судьба была предрешена, чтобы вести твою линию, Доминус. Линию Охотника. Но, самое важное, он должен был встретить тебя. Я не могла допустить его смерти. Поэтому, я запечатала только одну сущность – Хэммиель. Две оставила, для защиты, для сражений. Они не столь страшные, чтобы открещиваться от них. Да, он бывал очень вспыльчив… - Она посмотрела на Доминуса и улыбнулась. – Но и ты не ангел, Доминус Бар.
Доминус ухмыльнулся. Сын. У него есть сын. Но, черт, как мне защитить его от Хэммиель?
- Я знал способ пробудить Хэммиель. Но, не думаю, что на Кейна это тоже распространялось.
- Верно. – Кивнула Тарака. – Достаточно было сорвать печать, что я оставила на его теле… что он и сделал… - Она выдохнула. –  Сущность Хэммиель была в Кейне, потому что ты просил об этом. Разве ты не помнишь?
А, то, как же!
Ладонь, что лежала на спине, переместилась на лопатку. Когти глубоко вонзились в шелковую, белую кожу.
- … запечатать… запечатать…
Когти сомкнулись, сжав кожу, как папье-маше...
- Я слышала твой голос, Доминус Бар. Он был внутри Кейна. И я сделала так, как ты просил.  
Дерьмо, значит, все-таки Роберт оставил в Хэммиель свое семя!
- Ты знаешь способ, как убить Хэммиель?
Тарака зажмурилась. Если сказать Доминусу, о способе… он потеряет сына. Навечно. У них не будет времени узнать друг друга… не будет возможности поговорить… очередная потеря ждет Доминуса, если Хэммиель умрет…
- … я не знаю способа…
- Черт. – Доминус провел ладонью по голове. – С ним все совсем плохо?
- Он почти превратился в нее.
- Дерьмо. Слушай, не хочу показаться бессердечным засранцем, но ты не могла бы наколдовать мне какую-нибудь одежду? А то, в этом тряпье – он с отвращением оглядел мантию. – Совсем не годится идти на штурм.
Тарака ухмыльнулась.
- Я стараюсь не тратить магию на подобные мелочи. Но… пожалуй, сделаю исключение. Сними мантию.
Доминус стащил с себя тряпку, с глубоким облегченным вздохом, словно это был мешок с камнями и ему, наконец, удалось от него избавиться.
Тарака уставилась на его обнаженное тело. Дааааа… после трехгодовой голодовки, его тело вовсе не выглядело истощенным. Наоборот – поджарым. Ни грамма жира, сплошные мускулы. И его… она опустила глаза… о, Боже… его плоть была во всеоружии. Похоже, не только голод и жажда, пробудились…
- На что ты смотришь, Тарака?
Тарака подняла глаза и покраснела, встретившись с взглядом изумрудных глаз.
- Ни на что.
- Да, ладно. Я же вижу. Ты любишь моего сына?
- Я? – удивилась она.
- Он похож на меня, как две капли воды. И смотря на меня, ты видишь его.
- О, нет. – Тарака отмахнулась. – Его любит другая девушка. Я принадлежу другому.
- О. Я рад за него. – Он нахмурился. – Надеюсь, она в безопасности отсюда?
- Вроде того. – Она закусила губу. Ну, если он спросит, ей придется показать…
- В смысле?
Черт.
- Она здесь.
Доминус вскинул брови.
- В смысле, здесь? – повторил Доминус.  
- Я смогу уберечь ее.
Он скрестил руки на груди и опустил брови.
- Это еще одна длинная история. – Тарака выдохнула и закрыла глаза. Бледно-желтые глаза сменились на лазурные.
- Твою мать! – выдохнул Доминус, отшатнувшись. От ведьмы такое следовало ожидать.
- Меня зовут Холли Вуд. – Смущенно улыбнувшись, сказала Холли, стараясь не смотреть ниже груди. – В мое тело вселилась Тарака. Но, мы с ней подружились. Не беспокойтесь. – Эта хрень походила на приветствие анонимных алкоголиков. – А вы… отец Кейна. Рада познакомится с вами.
Доминус пораженно хлопал глазами. 
- Я-я тоже рад. – Он тряхнул головой и посмотрел на девушку. Глаза снова стали бледно-желтыми.
- Я должна была за ним приглядывать. Да, и Холли… они понравились друг другу.
- Когда все закончится, ты расскажешь мне… все.
О, это так похоже на Кейна… и на Доминуса… род Бар, до чертиков требовательный.
- Договорились.
Вдалеке раздался звериный рев. Тарака вздрогнула, а Доминус напрягся.
- Давай, Тарака, колдуй мне штаны и побыстрее.
 
 
Поезд… Чух! Чуууух! Конечная станция… ага, в задницу. Прямиков в прямую кишку. Гребаная тавтология, но зато в точку!
Корс полз на животе, продвигаясь, дюйм за дюймом подальше от ревущего чудовища за спиной. Это дерьмо, что торчало из воды на пять футов, успело навести марафет – нарастила волосы и пригвоздила хвост. Кто следующий по очереди приколи ослику хвост?[77]Что? Никого? Трусы! А вот ему посчастливилось несколько раз примерить на себе пресловутый… хм… орган нападения. Ай, демоны, по своей натуре очень выносливые, но бесконечный спринт и серия ударов этой махины, Корса немного подкосило. Ну, как немного… ног, рук и живота он уже почти не чувствует. Даже, боль не спасает. Ох, ни к добру, ни к добру, вся эти херотень началась.
Корс повалился на спину, поморщившись, когда его позвоночник хрустнул.
- Кейн, ты мудак! – рявкнул он, подняв глаза к небу. – Между прочим, ты испортил футболку от… - Корс приподнял голову. – Хрена тебе говорить, все равно не поймешь.
Чудовище взревело, ударив руками по глади воды.
- Кричи… кричи… - устало выдохнул Корс. – Может, успокоишься. – Он вздрогнул, увидев лицо, что нависло над ним. – Срань Господня. Скажи, что ты Кейн и это дерьмо прекратилось.
- Я не Кейн. И это дерьмо не прекратилось. – Мрачно ухмыльнулся Доминус. Он отошел, и появилось лицо Тараки. – Ты сможешь его исцелить?
- Да. – Она обвела глазами израненное тело Корса, ужаснувшись, насколько раны были глубоки. Тело не успевало регенерировать. Корс поморщился, когда ее ладони прикоснулись к предплечью. Рана была очень глубокой. На раздробленной кости, лохмотьями свешивалась плоть.  – Прости.
Он выдохнул, ощутив тепло.
- Только не говори, что это…
- … Доминус Бар. Отец Кейна.
- Где ты его нашла?
- Он был за барьером.
Корс вскинул брови.
- Так этот Адеос и был Доминусом Баром? Как так?
- Стечение обстоятельств. Доминус оказался не в том месте и не в том положении.
- Черт. Он хотя бы знает, как спасти Кейна?
Тарака судорожно выдохнула. Нет способа спасти Кейна. Есть способ освободить его от этого…
- Нет.
- И что он собирается делать с этим?
- Я не знаю.
Доминус вышагивал по поляне, закинув меч на плечо. Ну, хотя бы сейчас он выглядел серьезней, нежели в этом бабском наряде, который был ему ненавистен все эти три года. Похоже, красный цвет напрочь вылетит из его любимых тонов. Он остановился в нескольких футах от чудовища, вглядываясь в лицо сына. Это же надо так постараться природе, что бы с точностью до дюйма, так походить на своего отца. Жаль, что всю картину портят холодные глаза оникса, и вздыбившиеся огненно-рыжие волосы. Доминус скользнул взглядом по его телу. Рельефные мышцы, расходившиеся веером, бугрились под бронзовой кожей. Сильные руки и ноги, были напряжены до предела, что выступали вены. Хвостатый дружок, извивался позади, угрожающе шипя.
- Кейн. Сынок. Это я, твой отец. Доминус Бар.
Да, уж. Не самое подходящее время для счастливого воссоединения блудного папочки и потерянного сына.
- Ты слышишь меня, Кейн?
Чудовище издало рык, обнажив львиные клыки.
Дерьмо.
- Хэммиель! Ну, ты то точно меня слышишь! Отпусти Кейна! Он тебе ни к чему! Ты его все равно не любила!
- Надеюсь, ты избегал хвоста? – Тарака перевела руки на грудь. Тепло медленно затопило рану. Глубокий порез, начал испаряться.
- Первые двадцать минут. – Он поморщился.
- И ты не превращался в демона. – Цокнула она.
Корс обижено надул губы. 
- Я же говорю, первые двадцать минут. Пока эта хрень меня колошматила, как боксерскую грушу с фотографией ДиКаприо, я вымотался. – Он приподнял голову, посмотрев на Доминуса и это… - Он что, пытается провести с… - ним? Ней? Оно? – Профилактическую беседу?
- Может это как-то поможет. – Ага. Сама-то ты в это веришь?
- Сама-то ты в это веришь? – Он озвучил ее мысли вслух. – Слушай, ты вроде могущественная ведьма. А когда мы охотились на таких… - Корс повертел кистью в воздухе – Вообщем, мы прошли с тобой через болото дерьма – извини, за мой французский. Но неужели, ты не можешь его прихлопнуть?
- Корс. Если бы это была Хэммиель, то возможно, я бы смогла ее… утихомирить. А это Триликий. Три сильные, кровожадные сущности, которым нет равных. И… ну, возможно, Зиаруах смогла бы его унять… но, я не настолько сильна.
- А. – Корс выдохнул. – Ты намекаешь, что здесь нужна тяжелая артиллерия? Ну, типо танки, гранатометы, горящие стрелы, катапульта, и о, бочки с раскаленной смолой?
Тарака улыбнулась.
- Думаю, ото всего этого, Триликий лишь побывает в первоклассной сауне с хреноукалыванием.
Он изогнул бровь. А, она права.
- Черт, - он выдохнул и сел, когда Тарака закончила с исцелением. – Полнокровные демоны, наверняка сильнее.
- Ну, не только сильнее. – Она пропустила пальцы сквозь волосы. Корс подогнул ноги, свесив руки на коленях, и склонил голову набок, изучая ее красивое лицо.
- Иииии?
- Эм… демоны клана Comestores, не только консервативные. Они еще и жутко смертоносные. – Тарака придвинулась ближе. – Их кости, кровь и кожа, процентов на девяносто содержат яд. Начиная от рогов, заканчивая кончиков пальцев ног. Phyllobates terribilis.[78]
- Только не говори, что демонов скрестили с этим ластоногим. – Хохотнул Корс.
- Листолазом. – С видом натасканной ботанички, протянула Тарака.  
- Кульно. – Он перевел взгляд на Доминуса. Черт, этот мужик абсолютно спокоен.
- Так ты хочешь стать полнокровным демоном?
Корс посмотрел на Тараку, вытаращив глаза.
- А ты можешь?
- Возможно. Но мне нужна книга и ну, всякие ведьмовские штучки.
- Хорошо. Сколько тебе потребуется времени?
- Полчаса. – Тарака поднялась на ноги.
Корс выдохнул.
- Долго. Ладно.
- Окей. Я в Рим. Туда и обратно. – Она развернулась на пятках.
Он опешил.
- Чего? В Рим?
- Ну, да. У матери есть все необходимое. И… ну, может, мне удастся найти способ против Триликого.
- Да… - он задумался. – Подожди, а нам то, что делать?
Тарака села на корточки рядом с Корсом и положив свою ладонь на его руку.
- Пообещай мне, что в течение получаса, ты и Доминус не будете предпринимать никаких действий по отношению к Триликому. Хорошо? – Она пристально посмотрела ему в глаза. – Просто подождите полчаса, и желательно подальше от него. Скажи Доминусу, чтобы он не начинал атаку.
Корс поморщился. Он-то может пообещать, а вот Триликий, вряд ли согласен с получасовым перекуром.
- Ладно.
Тарака поднялась, и Корс остановил ее за руку.
- Черт, я так хочу тебя поцеловать. Да, боюсь, этот Триликий мудила не оценит моего поступка.
- Я быстро. – Она скрылась из виду.
Корс провел ладонью по волосам.
- Доминус, – он не кричал. Говорил в полтона, прекрасно зная, что тот его услышит. – Тарака ушла за помощью и просила полчаса не дергаться. Понимаешь о чем я? Не хочешь сесть со мной рядом?
Доминус глянул на Корса через плечо, а после медленно двинулся спиной, не сводя глаз с Триликого. Тот, казалось, немного разочаровался, и шумно фыркнул.
Корс растянулся на траве, и потянулся. Позвонки мелодично хрустнули.
- Помощь бы нам не помешала. – Произнес Доминус, сев на траву. Он опустил меч между ног, уперев ребро лезвия в землю.
- Надеюсь, Тарака найдет способ против Триликого. – Он приподнялся на локтях, скрестив ноги в щиколотках.
Доминус посмотрел на Триликого. Каким бы не было это чудовище, он его сын. И если найдется способ – плохой или очень плохой, он сделает это сам. На хорошее не стоит, надеется. Однажды, он уже испытал надежду на себе…
- А ты, значит, демон. Полукровка. – Корс не услышал в тоне небрежности или отвращения. Скорее, его голос выражал сочувствие. Черт, вот только не надо его жалеть!
- Предпочитаю, чтобы меня называли Корсом.
Доминус кивнул. Он бросил взгляд на его руку.
- Я смотрю, у тебя регенерировала рука.
- Это все Тарака. Правда, мне пришлось перед этим хорошенько примять бока Кейну… - Он сел, свесив руки на коленях. – Дерьмо.
- Значит, это ты, в кого влюблена Тарака?
Корс посмотрел на мужчину. Его сосредоточенный профиль, ловил блики, что отбрасывал меч в свете холодной луны. Глаза безотрывно наблюдали за Триликим, а желваки то и дело напрягались. Доминус страдал. Безмолвно, глубоко в душе, страдал за Кейна.
- Зачем он сорвал печать?
Эм, лучше не стоит расспрашивать о Тараке. Доминус не из тех любителей трепаться о чувствах. Хотя, кто знает.
- Кейн узнал правду о себе и сорвался. – Не будем вдаваться в подробности. – Это долгая история.
- Черт, похоже, я многое пропустил.
Мужчины резко вскинули головы, шумно втягивая носом. Даже Триликий и тот, поднял голову, раздувая ноздри.
- Твою. Мать. – В унисон протянули они, медленно скользя взглядом вверх. Выше Триликого, на скале, на самой макушке, в рядок выстроились демоны.
 
 
ГЛАВА 26
 
 
Тарака материализовалась в Риме, в своем сказочном доме, плотно окутанным зеленым мхом и цветами.
- Мама? – она прислушалась к звукам. – Мама? – Никого. Тем лучше – меньше вопросов, и больше времени.
Она понеслась по лестнице в свою комнату. Достала из шкафа ритуальный балахон, из красного шелка и бархатную коробочку. Переоделась и пробежала еще одну лестницу, остановившись перед Священной Комнатой. Набрала в легкие воздуха и прикоснулась к печати. Двери распахнулись, и свечи зажгли круглый зал. Тарака опустилась на колени перед алтарем, прочитав приветствие на древнем языке.
            Алтарь, из красного мрамора, походил на капитель с двумя волютами,[79] в стиле ионического ордера,[80]который крепился на круглой широкой пластине из того же мрамора, вроде пьедестала. На пластине лежали, возложенные в дифирамбах живые, дикие цветы, пестрых оттенков. Свечи, в черных сосудах и горстки нефритового жемчуга. Полукругом выстроились три ритуальных ножа, чьи черные лезвия были вогнаны в пластину. Тарака подняла глаза на алтарь. Древние письмена, выгравированные на мраморе золотом, мерцали, и казалось, двигались. В воздухе пахло благовониями и медом. Она еще раз поклонилась и поднялась с колен. Вдоль круглых стен, тянулись прорехи с книгами. Своеобразные дневники клана Темных Карионов. И каждый, кто относился к клану, вписывал свои знания, собственной кровью. Стоило лишь прикоснуться к письменам, как слова проецировались в четкую картинку.
Тарака подняла руку, двигаясь по кругу. Когда ладонь ощутила покалывание, она поманила пальцами, и нужная книга, выскользнув из стены, плавно опустилась на уровне ее лица. Переплет книги был из кожи, а страницы из тонких листов древесины. 
За столетия, книга покрылась густым слоем пыли. Кожа износилась, страницы пожелтели и размягчились, как дряблая кожа старика. Она аккуратно пролистала книгу, и, остановившись, приложила ладонь к письменам. Свечение, что проходило сквозь ее пальцы, плотным клубком поднялись вверх, медленно растворяясь в воздухе. Она увидела в дымчатом клубке, вполне ясное изображение Триликого. Чудовище, с огромным телом, чуть ли не в десять футов роста. Огромные острые клыки и загнутые желтые когти…
…в иссиня – черном небе, мелькали звезды. Туман рассекал себе дорогу, поворачивая к кончикам листьев, которые шелестели от ветра. Дикие звери выходили на охоту, жертвы снова и снова проглатывали слюну страха, прячась в душных и темных норах. Их крики были везде. С каждым шагом можно было услышать как, хрустели кости, и кровь с хлестом падала на пыльную дорогу. Триликий монстр заключил женщину в свои сильные лапы, глубоко когтями впившись в кожу, разрывая с наслаждением ее плоть. Она захрипела, обессилено свесив голову вниз. Она ждала только последний его рывок, который отпустит ее от него. Но он продолжал терзать ее тело, пока не решит для себя, что достаточно удовлетворил свой аппетит. Он отбросил ее тело к дереву. Она еще жива. Открыла глаза, пытаясь разглядеть его лицо. Но в глаза била только темнота и боль, от которой было невыносимо. Кровь испарялась, постепенно оставляя ее тело сухим и мертвым. Он вытянулся во весь рост, расправив свои крылья в стороны. Его тело переливалось от ярко-оранжевого, до коричнево-бордового. Он протянул ей руку, с издевкой посмотрев на ее окровавленное лицо и глубокие раны от когтей. Он словно пальцем манил ее за собой, не обращая внимания на ее боль и куски плоти, разбросанной вокруг. Ему было плевать, он рассчитывал на то, что она со смирение поднимется, доползет и упадет головой ему в ноги, словно Иисусу Христу. Он продолжал манить ее пальцем, но женщина молча захлебывалась в собственной крови. Монстр дико зарычал и подлетел к ней, схватив за шею, и сдавил так, что она просто сложилась у него в руках. Поднял вверх, и снова зарычал. Она обессилено болтала ногами, зачем-то пытаясь, ухватится за жизнь, за какую-то надежду на спасение. Он отвел руку в назад и наотмашь отбросил тело в дерево. Послышалось, как хрустнул последний позвонок, и она затихла...
Тарака убрала ладонь, и картинка испарилась. Смерть. От Триликого можно ожидать только смерти. Она взмахнула рукой, и книга встала на место.
Опустившись на колени перед алтарем, Тарака открыл коробочку, стараясь не смотреть на нефритовые жемчужины, и разложила подношение на пластину. Затем, завернула рукава на балахоне и вытащила один из ножей. Одним резким взмахом, она сделала разрезы на руках, от внутренней стороны сгиба локтя, до запястья. Кровь обильной струей потекла по рукам, сливаясь в лужицу на круглую пластину. Тарака прижалась грудью к полу и закрыла глаза, шепча молитву на древнем языке.
 
 
- Это, что еще такое, твою мать? – прошептал Корс. Демоны. Какого хрена им тут надо? Не, если они самоубийцы – то милости просим.
Триликий опустил голову. Ониксы пристально изучали Доминуса и Корса, видимо оценивая их реакцию. А после, он вытащил одну ногу из воды, шагнув на траву. Затем вторая. Етить твою в ад, да у него перепонки на ногах! Чудовище шагнуло вперед широкими шагами. Дрожь, что пробегала под землей, от его шагов, походила на подземные толчки перед землетрясением. И эта хрень в девять футов, остановилась перед мужчинами, возвышаясь над ними, как мать его, Columbia Center![81] Доминусу и Корсу пришлось хорошенько задрать головы, чтобы встретиться с ним взглядом.
Корс сглотнул, вытянув шею вбок. Демоны, один за другим, спрыгивали со скалы, и приземлялись в воду.  
- Думаю… полчаса уже прошло… - сказал он вполголоса.
Доминус сжал рукоять меча.
Пока раздавались шлепки об воду, Триликий не сводил глаз с мужчин. Хвост плавно покачивался за спиной и шипел. М-да, если посмотреть со стороны, то картинка представала в двух ракурсах. Первый – казалось, что монстр защищает мужчин от демонов, прикрывая собой. Второй – он на стороне противников, и выжидает момент, чтобы напасть.
Демоны столпились в беспорядочную кучку, угрожающе рыча и обнажая клыки. Их было не меньше тридцати, так что кому не хватило места, торчали за рекой. Внешне, они походили на Вога, только их рога были пурпурного цвета, а глаза желтые. Татуировки скрывали их руки и грудь.
- Эй, ты! – рявкнул один из демонов на Триликого. Его рога были самыми большими, это означало, что он главный. – Уйди с дороги!
- Не думаю, что это та самая помощь, о которой говорила Тарака. – Проговорил Доминус.
- Ага.
- Ты, чего, оглох?! – снова подал голос главный. – Я говорю, вали с дороги, верзила!
Триликий издал протяжный грудной рык. Хвост зашипел, развернув шип в сторону демонов.
- В курсе, что это за клан? – спросил Доминус, перемещая взгляд с демонов на Триликого. Доминус в основном охотился на вампиров, либо занимался поисками Хэммиель. А что до демонов, так ему было глубоко плевать.
- Похож на фан-клуб «Гарри Поттера».[82]
Доминус нахмурился. До чего обнищали демоны. Раньше, у кланов были звучные имена – отражающие не только их сущность, но и способности.
Корс изучал татуировки на телах демонов. Они говори сами за себя – клан Surreptores Animam. Эти татуировки, не просто значения, это их оружие. Именно, с помощью их, они вытягивают души…
Черт, он уже видел где-то похожие символы… рога и глаза… воспоминания были смутными, но крутились в голове, как калейдоскоп.
- Это… Пожиратели Душ.
Доминус ухмыльнулся – забавно будет посмотреть на это…
- Эй, ты, – Взгляд главного устремился на Корса. – Мудак! – Да, и тон как подобает главному – омерзение и излишняя горделивость.
Корс оскалился.
- Обычно те, кто называют меня мудаком, нарываются на неприятности. - Прорычал он. Главный жестко улыбнулся.
- А я и нарываюсь на неприятности. Есть возражения?
- Какого хрена тебе надо от меня?
- Властелина. – Прошипел главный.
Мужчины переглянулись.
- Власте – что? – он и вправду, не понял о чем речь.
- Властелина! – рявкнул главный. – Демоница, которую ты прикончил!
Оооооопляяяяяяяя…..  Срань-такая-вот-Господня…
Ну, да, как же. Та самая демоница, чья грудь и руки были в татуировках… и рожки и глазки… ага-ага. Вспомнил. А еще он вспомнил, как трахался с ней, несколько часов. Потом вырвал ее язык, сожрал, а после прикончил… черт…
Ну, и дела… тогда, какого же хрена она пришла к нему? Ах, да. Потому что он, по ее словам – плакал, как сопливая девчонка. Ну, эта девчонка показала ей класс. К тому же демоница была не против. И ножки раздвинула, и скакала на нем…
Корс прищурился. Этот ублюдок не особо-то смахивает на заботливого папашку… разве что, на брата или… мужа… о, а вот это дерьмово… он снова трахнул чужую девчонку. М-да, правда, на этот раз не особо-то испытывал угрызений совести.
- Я пришел по твою душу, мудак. – Процедил главный.
- Еще раз назовешь меня мудаком, и я вырву тебе хребет.
Главный ухмыльнулся.
- Му-да-к.
Корс угрожающе обнажил клыки и когти, зарычав.
- И этот жираф, тебя не спасет.
- Кого ты назвал жирафом, ты мешок с дерьмом! – Ну, все это последняя капля. – Это мой друг!
Корс уже был готов сорваться с места, как раздался рык, в стиле Ти Рекса.[83]
- Играл, когда-нибудь в Texas Hold’em?[84] – медленно спросил он.
- Бывало. А что?
- Я готов пойти ва-банк, что наш парень уделает этих демонов.
Доминус ухмыльнулся.
- Я в игре.
Триликий дернулся. Мощная рука перекинулась через плечо, вырвав топорик. Он сжал рукоять с такой силой, что оружие превратилось в щепки. О, да, представляю, как будут мелодично трещать кости демонов, стоит им попасть в его нежные лапки. Триликий посмотрел на Доминуса, переместив взгляд на Корса. И черт бы меня побрал, в его взгляде промелькнуло знание. Разумный, человеческий взгляд, но лишь на мгновение.
- Кейн, - прошептал Корс. Как же ему не хватало этого говнюка.
Триликий резко развернулся к демонам, широко расставив ноги и вытянув руки, и издал рык. Шипящий дружок, в нетерпении, извивался, мотая шипованной головкой из стороны в сторону. Похоже, Триликий решил размяться перед тем, как надрать Доминусу и Корсу задницы. Ну, что же… отсрочка не помешает. По крайней мере, пока не вернется Тарака. Блин, Корс надеялся, что она найдет антидот… 
   
 
Раньше, алтарь был природного мраморного цвета. Но за столетия подношений, он окрасился в кровавый цвет. В прямом смысле – от центра пластины, как лабиринты, бежали дорожки, что воронкой поднимались вдоль колонны, к древним письменам.
Тарака старалась не потерять сознание. Кровь покидала ее тело, и она понимала, насколько рискует Холли. Но, риск должен был оправдаться, или мать твою, она не ведьма. Чем быстрее кровь вытекала из ее вен, тем медленнее, она поднималась по алтарю. Длинные, мучительные минуты ожидания. Соленый запах крови, скопился в комнате, смешавшись с благовониями. Ее голос перешел в хрип. Тело трясло от холода. Онемевшие руки, превратились в две жалкие палки. Читай. Читай. Читай. Он услышит. Услышит.
Тарака выдохнула. Сердце, издало мучительный удар. Последний.
Холодок пробежал вдоль ее рук, а затем тепло расплылось вдоль ее позвоночника. Видимо, я умерла. Она открыла глаза. Темно. Черт, она столько раз была в подобном месте, пока пряталась в Холли, и ни разу не боялась. А сейчас. Ну, сейчас, страх захватил ее. Она же никогда не вернется. Не сможет вырваться из темной оболочки. Не сможет, спасти Корса… Доминуса… о, Боже, и Кейн… она подвела их всех.
Слезы выступили из уголков ее глаз и побежали по щекам. Холодок коснулся щеки, словно смахнув влагу.
Она снова открыла глаза. Подождите, а разве она уже это не сделала?
Та же белая комната в окружении книг и свечей. Тот же алтарь, красный от крови. Правда, она успела на два фута отодвинуться от него… или кто-то ее отодвинул…
Взгляд упал на руки. Порезы исчезли, на их месте осталась только засохшая кровь. Прикол.
Ооооооуууу….
Святая Комната была единственным местом, где не имелось окон. Но яркий, словно свет от софитов, что фонтаном бил из алтаря, затмевал свечи, своим сиянием.
Может, она уже встретилась со своим Создателем? В точку.
- Святой Трехпалый Трезубец. – Выдохнула Тарака, с восхищением всматриваясь в свет.
Достигнув букв выгравированных на алтаре, кровь продолжала двигаться. Она проникала в свет, обхватывая его в плотный кокон, стремительно, очерчивая образ Святого божества. Тарака открыла рот. Это вовсе не лик Трехпалого Трезубца… это лик женщины…
Когда кровь достигла верха, Тарака смогла разглядеть ее лицо. По истине ангел. Кожа была прозрачной, и переливалась всеми цветами, как мыльный пузырь. Глаза большие, персикового цвета. Курносый нос и полные губы. Дымчатые волосы, заплетенные в косы, были настолько длинными, что спускались до пола. Лоб обрамлял венок с шипами. Широкая мантия, цвета крови, скрывала ее тело. Руки тонкие и изящные, лежали на коленях. Образ был четким, и все же казался, смазанным, словно под стеклом, перепачканный жиром.
Тарака закрыла рот. Совсем не вежливо встречать божество в подобном тоне.
Она поклонилась.
- Святой Трехпалый Трезубец.
Женщина хохотнула. И ее смех, как теплый бриз коснулся ушей ведьмы.
- Называй меня, Треза. – Она скрестила ноги в щиколотках, ну, по крайней мере, Тарака так подумала. Из-за длинной мантии, она не видела ее ног. – Тарака, не так ли?
- Да, Святая Треза. – Тарака снова поклонилась.
- И ты молилась, чтобы увидеть Трехпалого Трезубца?
- Да, Святая Треза.
- Так, почему ты так удивлена мне? Я видела, как ты открыла рот.
Тарака покраснела. Да? Хм, а она-то думала, что в ее теле уже нет крови.
- Простите, Святая Треза, – Так. И что ей сказать? Что она надеялась увидеть мифическое божество, а вместо этого перед ней предстала греко-римская богиня?
- Угадала. – Улыбнулась Треза.
Тарака охнула. Ну, да. Она читает мысли. Как не осмотрительно. Ай-йа-йай.
- А ты думаешь, почему мой алтарь выглядит, как афинский столик для бриджа? – Треза снова рассмеялась, когда Тарака растерянно хлопнула глазами. – Ну, ладно-ладно. Трехпалый Трезубец – это я. Ну, да, не мужчина, но в остальном все, правда. Не веришь? – Она склонила голову набок. – Окей. – Треза провела пальчиком вдоль мантии. После развела ткань в стороны. Оху... Вообще-то на этом месте предполагалась цензура… но, в случае с Трезой, на месте груди, змейкой покоилась еще одна изящная рука. А так и не скажешь.
Тараке, конечно, льстило, что сам Трехпалый Трезубец! Божество! Доказывает какой-то ведьме, что она является подлинным идолом поклонения. Но, черт… она не имела на это права. Это циничное оскорбление, в лицо той, которую она собирается просить о помощи. Идиотка!
- Матерь Божья… - Прошептала Тарака.
- Ага, она самая. – Ухмыльнулась Треза. – Ну, в смысле, это она мне подлянку сделала. Ну, просто я как-то натворила… кровищи-то было… неважно. – Она свела стороны мантии вместе. Мгновение и разреза, как не бывало. – Итак, дитя мое, Тарака. – С напыщенной серьезностью, произнесла она, что больше смахивало на монолог бедного Йорика. – Ты молилась мне. Пустила кровь, той, в чье тело вселилась. Видимо, твоя просьба должна быть мировой, раз ты пошла на такую жертву. Хотя… - Треза прищурилась. – Холли… так, кажется звать твою подопечную. Ага. А она не против. Так, что же случилось?
- Святая Треза… Триликий восстал.
Треза нахмурилось, словно перезагружалась.
- Дерьмо. – Буркнула она. Тарака округлила глаза. Ого. Она и не догадывалась, что божества в курсе таких слов. – Подойди ко мне. – Треза махнула рукой.
Тарака не осмелилась встать с колен, решив, что наглости с нее достаточно.
- О, ну, довольно, Тарака. – Цокнула Треза, когда Тарака вздумала ползти к ней на коленях. – Не хватало мне смотреть на шоу сексуальных кошечек.
Тарака замерла. Оооооогооооо… Какие продвинутые, однако, божества!
Она поднялась с колен и подошла к Трезе. Та приложила свою ладонь к ее голове. Прикосновения походили на слабый электрический ток. Тарака закрыла глаза, полностью открывая божеству свое сознание, а та в свою очередь только охала, ахала и агакала. Отняв ладонь, Треза улыбнулась.
- Так ты хочешь спасти Кейна или освободить его?
Черт. Гребаная трактовка! И там и сям – путь к смерти.
- Я хочу, чтобы Кейн жил.
- О, то есть, в любом исходе. – И это не было вопросом.
- Если есть шанс… я согласна.
 
 
Дааааа, Триликий сражался, как бог. Ну, почти, как бог. Скорее, как кровожадный и беспощадный Тифон.[85]
Его фигура, плавно, с грацией хищника, скользила по поляне, и в свете лунного сияния, его мощное тело отливало золотом. Миллионы чешуек мерцали, подобно бриллиантам, и, не смотря на устрашающий вид, чудовище было прекрасным. Истинный воин.
Симфония звуков в ночной феерии, сотрясала землю, смешиваясь с хрустом костей, криками и чавканьем. М-да, кажется, наше чудовище проголодалось и решило утолить свой аппетит. Ням-ням. Ну, это и не удивительно: сущность вампира и беовульфа, требовала крови. А, кровь у демонов была не ахти. Белая, как молоко. И… к слову сказать, вымазанная морда Триликого в белом… можно было бы предположить, что он только что… хм, цензура. Видок, конечно, двусмысленный…
В принципе, Доминус и Корс, могли спокойненько стоять в сторонке и курить. Или устроить пикничок – барбекьюшек нажарить и пивком затариться, сидя в креслах от Time-Eco,[86]наблюдать за душераздирающей картинкой, в стиле Рембо-5.[87]
Но какой мужчина не любит хорошей рукопашной? Так, что бросившись в водоворот киноэпопеи, Доминус атаковал демонов мечом. Корс – кулаками и когтями. Тела демонов подлетали в воздух, разлетаясь на кусочки, не успевая достигнуть земли. Вскоре, поляна окрасилась белоснежным покрывалом крови.
Яростный рык, вырывающийся из горла Триликого, был своеобразным боевым кличем. Длинные, черные когти, мелькали в ночи, подобно лучам прожекторов. Шипящий дружок, метался из стороны в сторону, подхватывая не прошеных гостей, сжимая тела демонов, мощными кольцами, выдавливая из них жизнь.
Отправив к Создателю, парочку ублюдков, Корс остановился. Его взгляд был устремлен на главного. Он, как и подобает, шутка ли или издевательство, королю, был за рекой, ожидая, пока пешки сделают всю работу.
Корс рванул с места, раскидывая на бегу, агрессоров. Ускорившись, он в прыжок пересек реку, но главный подпрыгнул, вскарабкавшись на верхушку скалы, откуда каскадом бежал водопад.
Похоже, этот мудила промочил трусики, раз бежит от него.
Корс последовал за ним, врезаясь когтями в скользкие камни. Вода била ему в лицо, полностью заливая обзор. Ботинки скользили, и он грязно выругался, что не снял чертову обувь.
Достигнув пика, он соскользнул – рогатый пихнул его в лицо. Гребаный урод! Лааааадноооо… раскачавшись, Корс оттолкнулся ногами и взметнул вверх, приземлившись на верхушке.
- Мудак. – Прошипел главный.
- Лучше произнеси Титин,[88] возможно, ты удивишь меня этим. Нежели, этим дерьмовым словом, что у тебя вертится на языке. – Ухмыльнулся Корс.
- Ты взял Властелину!
- Эта шлюха была не против, того чтобы я ее трахнул.
Главный выпучил глаза и яростно зарычал.
- Эта шлюха, была моей сестрой!
Оооо, ну, уже лучше. А то, говорят, связанным демонам крышу сносит, если их суженных имеют другие демоны. Хотя, у этого говнюка такой взгляд, словно он трахал свою сестру, как свою женщину. 
- Ну, она сама виновата. – Корс пожал плечами.
Главный снова зарычал, и бросился на Корса.
И понеслось… мужчины лупили друг друга, не брезгуя и грязными приемчиками. Демоны, вообще, отличались таковыми. Вот, один из приемчиков приземлился Корсу между ног. Колено главы точно пилотировало по центру.
- Ах, ты бычий клоп! – рявкнул Корс. Ему бы посидеть на корточках или попрыгать, чтобы отошло. Черт бы побрал эту Ахиллесову пяту! Главный колотил Корса, отбивая ритм по его скосившемуся то ли от боли в паху, то ли от обиды, лицу. – Ну, я тебе! – Он схватил главного за яйца. Ох, ты, черт! У него яйца, как свинцовые шарики. Интересно, а причиндал из того же материала? Фу, ты бл…
- Я демон, ублюдок! Это распространяется только на таких вшивых полукровок – как ты! – Ни один мускул не дрогнул на его злом лице. Вот это выдержка.
- О, ну, тогда не спрашивай – почему я прикончил твою сестрошлюшку![89]
И в этот момент, главный резко прижался к Корсу грудью. Еще немного, и он его чмокнет в губки. Интимность обнаженной кожи к коже, позабавила Корса.
- Да, ты педик! – Хохотнул он. Но улыбка быстро спала с его лица, когда от груди главы пошел жар. Вроде того, когда от раскаленного асфальта плавиться воздух. Парниковый период, окружил их, как в воронке. Буквы, что были вытатуированы на груди и руках главы, задребезжали, стремительно меняя краску, на цвет раскаленного метала. – Кейн!
 
 
- Дааааа… - Треза обвела глазами зал. – Не постарались твои родственнички, поставить здесь удобных стульчиков. Моя лекция, конечно, небольшая, но стоит ради этого отсиживать себе колени? Ладно. – Она уперлась ладонями в алтарь, раскачивая ногами. – Горгона. Феникс. Дракон. Три сущности, которые ты успела разглядеть в первом Триликом. Он появился лет так семьсот назад. Шумихи навел. Хаоса. Ему бы, как возомнившему себя королем мира, пупом земли, оставить пару десятков рабов, да и властвовать. Конечно, получилась бы жалкая Динотопия.[90] Но, это же Триликий. Ему не до господства. Ему смерти подавай. – Она ухмыльнулась. – В итоге, пришлось прибегать к плану «B». – Треза прищурила глаза. – Вызвали меня. Я же, блин, такая всезнающая. Всезнающая Треза. Все лучше, чем Трехпалый Трезубец. Дерьмовое имечко. – Она закусила пухлую губку, нахмурив брови. Не смотря на то, что Тарака сидела на коленях, на твердом полу, ей казалось, что опора уплывает из-под ног. Она была в шоке. В посттравматическом, абсолютном, дезориентированном шоке.
- П-простите, Святая Треза?
- Да-да? – Она отвлеклась от мыслей, посмотрев на Тараку.
- Не хочу показаться невежливой…
- … куда тебе… - Хмыкнула Треза. – Ну-ну?
- Откуда вы знаете… эти слова?
Треза скрестила руки на… руке. М-да.
- В моем мире, конечно, нет Гугла.
Тарака ошалело округлила глаза.
- Да-да. Я знаю, что это такое. Так вот, там где я живу, нет сией дряни, но есть… несколько… - она задумалась. – Сущников… которые, к ужасу Богов, и к моему восхищению, могут научить подобным словечкам. Ты удивлена? – С усмешкой, грязной женщины, спросила Треза.
- Я… я… даже более того.
- Ну-да, ну-да. Так, о чем это я? – Она почесала носик. – А. Вызвали они меня и говорят, мол, спасай ситуацию. Триликий обезумел. Рвет и метит территорию, так словно блудный пес, чужую коморку.
Тарака зажмурилась. Черт, а то ли она божество молила показаться…?
- Да, меня-меня, Таракушка. – Хохотнула Треза. – Я говорю, следуя ситуации. Как ведет себя человек, так и говорю. Ты Тарака, простая личность, и я говорю на твоем жаргоне. Ты сама говорила, что являешься продвинутой ведьмой – гуглисткой.
Мать-же-вашу-мать…
Треза кивнула, прочитав мысли Тараки.
- Как и все мы бессмертные, имеет уязвимые места. О своих не скажу, табу полнейшее. А вот о знойных местечках Триликого, только с радостью. У первого, чье имя было Нитрадус. – Ее рот перекосило, словно она увидела кучку кишащих гадов. - Смертным местом была… щека.
Тарака вздернула брови.
- Щека? – переспросила она.
- Ага. Это из серии – тебя долбанули по щеке, подставь вторую. Вот он и подставил. – Треза поджала губы, почесав подбородок. – А у нашего Триликого. О, ну, ты не поверишь. Читала об Ахилле?
Ахилл? Брови Тараки взлетели еще выше. Ахиллесова пята? Да, Лааааадноооо…
- Пятку, прямо всмятку! – Треза хлопнула в ладоши. – Нет, я не шучу. – Ответила она на мысли Тараки. – Так и есть. Ну, да. Здоровенное чудовище, и так с пяткой не свезло. Ну, я уж и не знаю, почему. Тебе ли не все равно? Ты узнала, где таится его смерть.
- Смерть. – Прошептала Тарака. – Если Триликого ранить туда, Кейн умрет?
- Фииии… Кейн же человек, как ни как. А сущности – это его достоинства. Скорее ты прикончишь их, нежели Кейна. Ну, правда с первым Триликим вышла осечка. – Треза снова задумалась.  
- Что за осечка? – Тарака напряглась.
- Ну, Нитрадус умер. В смысле, вместе с сущностями…
О, Боже. Это очень рискованно. А что если и Кейн погибнет? Как же тогда быть?
- Подожди ты впадать в отчаяние. – Отмахнулась Треза. – Черт, ну, меня же не зря называют Трехпалым Трезубцем. Я не только продвинутое божество, но и сильная. К тому же, тогда когда был первый Триликий, у меня не было возможности уберечь Нитрадуса. Просто, к тому времени, мои Трезубцы были срезаны подчистую. – Она ловко развернулась на заднице, повернувшись к Тараке спиной. – Мои Трезубцы.
Черт. Ее волосы, действительно напоминали Трезубцы. И по форме, и, кажись, по прочности. Потому что, косы, ударившись об алтарь, издали металлический звук.
Треза, снова повернулась к Тараке лицом. Она обхватила широкую косу пальцами, скользнув вниз.
- Когда сущности, начнут покидать его плоть, это, поможет тебе удержать Кейна на месте.
Тарака выдохнула, казалось бы, с галактическим облегчением.
- Дай мне нож, Тарака.
Она вскочила с колен, подхватив нож, который использовала и протянула божеству.
- Освобождение – путь к спасению. Уверена, что ты хочешь дать ему именно этот путь? – Треза приставила лезвие к косе.
- Этого желает Холли. Они любят друг друга, и я не смею их разлучать. Тем более, Доминус, совсем недавно встретил сына.
- Доминус Бар? Сын Origo? – удивилась она. – Он сейчас с ним?
- Да.
- Это, хорошо. – Треза одним резким движением, срезала косу и протянула Тараке.
Трезубец имел не малый вес, вроде пожарного шланга, только теплого и мягкого. Энергия, что бежала по пальцам, пропитывала ведьму до костей. Energizer-ская батарейка рулит! – Повяжи Трезубец на шее Триликого, прежде чем поразите его пятку. И приготовься быть сильной, если хочешь удержать его на месте.
- Спасибо, Святая Треза. – Тарака поклонилась. Волоча за собой Трезубец, она направилась к двери.
- Подожди. А что ты будешь делать с собой? – спросила Треза, играя ножом. Она подкидывала его, ловя кончиком пальца острие. Тарака моргнула пару раз.
- Ааааа…
- Когда все закончиться, тебе придется покинуть ее тело. Ты не сможешь быть в ней.  
- Я… я, что-нибудь придумаю. – Ну-да, как же. И что она может придумать? Она же мертва. А Корс жив. Если еще жив… - Это, ведь, сработает?
Тарака посмотрела в лицо Трезе. Та нахмурилась, явно чем-то озабоченная.
- Будущее… такое непредсказуемое… - пространно ответила она, опустив глаза. Треза жадно вдохнула, словно несколько часов была без воздуха. Ужас отразился в ее глазах. – Тарака, нет…! – но, ведьма уже ушла.
 
 
            ГЛАВА 27
 
 
Корс отчаянно пытался оторваться от демона. Но, жар, охвативший его, будто гигантский магнит, прочно скрепил их тела. Светящиеся татуировки ядовито-белого цвета, вибрировали, просачиваясь в плоть Корса. Словно кости, прорывались сквозь плоть, пытаясь вылезти наружу. Душа, острым диском прорезалась изнутри. Корс взревел от адской боли, охвативший его тело. Руки желали ухватиться за демона, сделать хоть что-нибудь – тщетно. Безвольно висящие кисти сейчас были ни к черту. Он закатил глаза, содрогаясь. Душа покидает его… Тарака…
Ее облик возник в темноте, яркой вспышкой, смешивая боль с горечью. Ему так будет не хватать ее восхитительных глаз, ее нежного тела, ее мягкого, с хрипотцой, голоса…
Черт, он такой придурок. Сентиментальный и безмозглый придурок. Она подарила ему любовь… а он даже не смог произнести эти гребаные слова. Всего три слова. Он сдохнет, так и не сказав их ей… прости меня Тарака…
… тупой удар в грудь. Корс рухнул на колени, свалившись на бок. Сознание было еще с ним… образ Тараки еще был с ним. И он услышал ее голос… услышал, как она приказала ему, открыть глаза. Он разлепил веки. Медленно поднял руку к горлу. Отчего-то казалось, что именно с ним творилась чертовщина. Будто не одни, а сотни рук его душили. С трудом перенеся свой вес на руки, он повернулся на живот, затем подогнул ноги, стараясь сесть. Сел. Хорошо. Выдохнул. Еще лучше. Поднял глаза и застыл. Демон, с перекосившимся от ужаса, лицом, смотрел на него. Татуировки снова стали черного цвета. Хм, кажется, его прервали на самом интересном месте. И то, что его, в прямом смысле, прервало, торчало из его груди, металлическим шипом. Стеклянный хвост удерживал демона в воздухе. Триликий взревел, и дернул хвост на себя, приблизив демона. М-да. Демон еще был жив. Распили его на кусочки, этот ублюдок продолжал бы дышать.
Корс подполз к краю утеса. Он встретился с глазами Триликого, пытаясь разглядеть в нем Кейна. Только он мог так поступить. Но Триликий… нет… он не защищал, он контролировал ситуацию. От него зависело: кто умрет, а кто останется в живых. И монстр предпочел демонам, Корса и Доминуса. Для чего? 
Корс материализовался рядом с Доминусом. Они, оба напряженно следили за Триликим.
Монстр развернул хвост так, что демон принял вертикальное положение. Его лапа поднялась на уровне лица демона, и развернулась ладонью вверх. Молниеносным движением, два острых, как бритва, когтя вонзились в глаза жертве. Демон содрогнулся, и Триликий оскалился в кровожадной улыбке, метнув взгляд на мужчин. Его глаза прищурились, словно что-то задумали. Ооо, этот взгляд был холодным и жестким, как и его душа. Следующее движение, сорвало демону пол головы.
- Твою. Мать. – Выдохнул Корс. 
Доминус поджал губы.
Хвост небрежно отбросил мертвое тело демона в сторону. Триликий издал оглушительный рык и ударил лапой об землю. Мужчины подпрыгнули, отскочив назад. Доминус выкинул меч вперед, ожидая атаки. Корс… ну, ему оставалось только похвастаться своим маникюром и голливудской улыбкой от Dental.[91]
Триликий подался вперед, увалившись на передние лапы, впившись когтями в землю. Спина выгнулась, сильные ноги согнулись, так, словно он готовился к прыжку. Дерьмо! Он и вправду, хотел прыгнуть. Дружок повернулся своей шипастой мордой к мужчинам, угрожающе зашипев. Все его тело напряженно перекатывалось мышцами, пока из его рта раздавалось протяжное грудное рычание. По огромным клыкам стекала кровь демонов, смешиваясь со слюной. Черные ониксы горели жаждой.
- Доминус, - прошептал Корс, сглотнув. – Думаю, он снова проголодался…
 
 
Тарака свернула Трезубец в кольцо и только собралась дематериализоваться, как постучали в дверь. Черт, нет времени на гостей.
- Откройте! – раздалось за дверью. – Это Аматор Демишо!
Аматор? Ааааа… тот самый, что обратил Эрла в вампира.
Тарака распахнула дверь, быстро оглядев вампира. На нем не было лица. В смысле, и без того бледное лицо, выглядело безликим. В глазах отражалась паника, а губы дрожали. Взъерошенные волосы торчали в стороны, легкая щетина тронула скулы. Одет он был так, словно очень торопился, и схватил первое, что попалось под руку. Что, сказать по правде, аристократскому вкусу совсем не соответствовало – серо-белая футболка и потертые джинсы. Босой. 
- Чего тебе?
- Я ищу Кейна. – Голос тоже дрожал.
- Зачем он тебе?
- Я-я, боюсь за него.
Тарака выдохнула.
- Самое время.
- Ч-что? – вампир побелел еще больше. Ну, куда уже больше-то?
- Ты слышал о Триликом?
- Д-да.
Тарака кивнула.
О, нет. Кейн. Только не он. Боже, он говорил, что в нем три сущности. И… черт, да этого не может быть. Кейн – Триликий. Аматор приложил руку ко лбу, привалившись к косяку двери.
- Слушай, у меня нет времени, приводить тебя в чувство. Если хочешь помочь, нужно действовать быстро.
Аматор выдохнул. Скоро рассвет. Почти четыре, и солнце медленно выползает из-аз горизонта. Ну, это ли не повод доказать Кейну, что их невинная шалость была для него нечто большим?
- Я готов.
Они дематериализовались на поляне, но им пришлось переместиться следом за мужчинами. Триликий обезумел. Он носился за ними, как кошка за мышками, явно получая удовольствие от игры. Четверка устремилась в лес. Триликий преследовал, прорываясь сквозь деревья, круша их когтями и хвостом, оглушая животным рыком.
- А это еще кто? – рявкнул Корс, заметив парня с помятым лицом.
- Это Аматор. – Тарака вскрикнула, когда дерево рухнуло перед ними. Корс схватил ее в охапку и перепрыгнул, минуя преграду.
- Так это ты тот мудак, что обратил моего друга в вампира? – Прорычал Корс.
- Мое имя Аматор! – вспыхнул вампир, перескакивая с места на место.
- Для меня ты мудак!
- Может, вы заткнетесь, голубки! – чертыхнулся Доминус. Вот кому-кому, а ему не свезло. Он не умел перемещаться, пришлось бежать на своих двоих. Благо, сущность придавала ускорения и выносливости.
- Что у тебя в руках? – спросил Корс.
- Это Трезубец. Он поможет нам спасти Кейна.            
- Как? – подал голос Доминус.
- Святая Треза, сказала, что у Триликого есть уязвимое место. Пятка.
- Пятка? – в унисон, повторили мужчины.
- Да. Трезубец надо повязать на шею Триликому и ударить в пятку.
- Черт, на мифическое дерьмо смахивает. – Сплюнул Корс.
- По-твоему, у нас есть другой способ? – Прошипел Доминус.
Аматор задрал голову. Черт, солнце почти показалось. Лучи мелькают сквозь кроны деревьев. У него в запасе, всего двадцать минут, не больше.
Миновав джунгли, они оказались на очередной открытой поляне. Неторопливые реки, переплетающиеся между собой, сбивались в широкую волну, образуя водопад. Между ними виднелись дорожки с богатыми кувшинками диких цветов.
И, вот же дерьмо!
Четверка встала, как вкопанная, ошарашенная тем, что предстало у них перед глазами. Высоченная бурая стена, откуда фонтанчиками, пробивалась вода, полностью отрезала их от мира.
- Что за дерьмо? – прошептал Корс.
- Похоже… лес кончился… - протянул Аматор, спрятавшись в тени падающей от скал.  
- И без тебя понятно, умник. – Шикнул он. – Ну, мать-же-вашу, так обтридониться… - Корс упер ладони на бедра. – Ну, и чего теперь делать?
Раздался яростный рык.  
Мужчины резко обернулись. Рык приближался. Деревья подпрыгивали, накреняясь в стороны.
- Слушай, а эта Треза, сказала, как нам нацепить хомут Триликому? Или, например, как правильно пощекотать пятку, чтобы не сдохнуть? – Корс выдохнул. Тарака распустила Трезубец. Длиной он был не меньше восьми футов. Не хилый ошейничек. – Так, какой у нас план?
- Один из вас накинет на шею Трезубец. – Начала Тарака. – Другой, ударит в пятку. А я и кто-нибудь из вас, будем отвлекать Триликого, чтобы все это провернуть.
- Нет, Тарака. – Корс повернулся к ней. – Ты будешь в стороне. Поняла? Даже не думай лезть на рожон. – Он оглянулся по сторонам.
- Я накину Трезубец. – Проговорил Доминус. – Я его отец, и я сделаю это.
- Эй, у тебя меч, Доминус. Давай лучше я. А ты с пяткой разберешься.
- Тебя может прикончить хвост. – Возразил Доминус.
- Да не проблема.
- Нет, Корс. – Тарака ухватила его за руку.
- Эй, все нормально.
- Я это сделаю. – Подал голос Аматор. Мужчины обернулись на вампира.
- Ты? – удивился Корс. – Забыл, что ты блин, пиявка? А сейчас, между прочим солнце. Ты и больше пяти минут не продержишься.
- Этого будет достаточно. – Он бросил взгляд на заросли.
- Зачем ты это делаешь? – спросил Доминус.
Аматор выдохнул, прикрыв глаза.
Так странно, но он считал это необходимостью, сделать для него что-то важное. Равноценный обмен. Он готов пожертвовать своей жизнью, за то, что он подарил ему иную жизнь. После, встречи с Кейном, все изменилось. Он изменился. Этот варвар перевернул в нем все с ног на голову. Ночи, проведенные после их встречи, превратились в пытку. Кровь, что он пил у других, не давала того, что он ожидал. Она стала пресной, безжизненной. Мертвой. Мертвой, как он. И мужчины, с которыми он встречался, пытаясь забыть Кейна… были также мертвы. А ему хотелось вновь ощутить жизнь. Его кровь, была эликсиром жизни, обжигающей микстурой, которой так не хватало. А без него… жизнь дерьмо.   
- Вам не понять.
- Все вампиры педики, или только ты такой? – нахмурился Корс.
Рычание приближалось. Пятнадцать футов.
- Тарака, дай мне Трезубец. – Аматор протянул руку.
Корс насупил брови.
- Откуда нам знать, что ты нас не обманешь? Может, это твой план – скормить Триликому двух охотников?
- Придурок! – рявкнул Аматор. – Это Кейн! И он твой друг. Как ты можешь так говорить о нем!
Корс оскалился, двинувшись в его сторону.
- Назови меня еще раз придурком, и я вытащу твою задницу на солнце, раньше, чем нужно.
- Хватит! – Рявкнул Доминус, встряв между ними. – Успеете еще выпустить пар, мальчики. – Десять футов. Дерьмо. – На том и сойдемся. Ну, а ты Корс, отвлекаешь Кейна.
- Ага.
Тарака протянула Аматору Трезубец. Он крепко намотал его на кулаки.
Семь футов. Кажется, Триликий замедлил бег.
- Возьми. – Девушка протянула Корсу бутылек.
- Что это?
- То, что поможет тебе полностью обратиться в демона. Правда, этот эффект будет длиться не долго – полчаса, максимум час. У меня не было времени, готовить, нашла на кухне… пробник.
- Думаю, мы справимся и за пять минут. – Ухмыльнулся Корс и залпом осушил бутылек. Сморщился, как сухофрукт. – Ну, и дерьмо.
Пять футов.
- Прячься! – велел Корс. Он снял ботинки. Наконец-то его ноги ощущают приятную мягкость травы и свободу.  
Чертовы скалы, держали их в кольце. Так что ей пришлось вжаться в холодные камни, чтобы хоть немного затеряться в листве.
Три фута. Два. Один. Деревья затрещали, ломаясь пополам.
Триликий показался из-за деревьев. Он медленно приближался к мужчинам, на четырех лапах. Затем, остановился, выпрямившись во весь рост.
- Думаю, и нам пора переодеться. – Произнес Доминус.   
Тарака с восхищением наблюдала за преображением мужчин. Две мужские фигуры, за какие-то мгновения превратились в нечто, отдаленно напоминающее людей. Сущности вырвались наружу, во всей своей порочной красе. Холли уже предоставлялся такой шанс, увидеть Кейна в облике беовульфа, но Доминус. Он был намного больше и мощнее. Когти и зубы длиннее. А фосфорно-изумрудные глаза пылали огнем. Корс… Тарака подавила стон, когда перевела взгляд с бугристых мышц, что напрягались, когда он сжимал пальцы в кулак или двигал плечами, на рога. Они были совершенны. Цвета слоновой кости, рослые как пики, и немного загнутые у кончиков. Бог из плоти и крови. Корс повернул лицо к Тараке, взглянув на нее фиалковыми глазами. Оскалился, обнажив ровные, длинные клыки. Он улыбался ей, лукаво прищурив глаза, и Тарака поняла, что не сможет быть без него… что будет, когда все закончиться. Ей придется покинуть тело,… и она не сможет больше увидеть его… это неправильно!
Корс отвернулся, взглянув на Триликого, который в свою очередь оскалился, заметив их взгляды и… устремился прямо в сторону девушки…
Демон рванул с места, так что под его ногами остались вмятины, и налетел на Триликого, отшвыривая его в камни.
Триликий взревел, ударив лапой по камню. Трещины побежали вдоль скалы, выплевывая из себя струйки воды.
Корс и Доминус зарычали, встав в боевую стойку.
Солнце повисло на небе, большим ярким пятном, раскидывая лучи. Тень, в которой прятался Аматор, медленно исчезала, и он ощущал, как горячий воздух сковывает его тело. Это может плохо кончиться до того, как он накинет Триликому Трезубец. Черт, его тело не горело, но начинало дымиться. Он сжал кулаки.
Тарака прерывисто выдохнула, в панике, наблюдая за троицей, что кружила по поляне. Они не нападали, просто ходили вокруг да около, хотя Корс и Доминус были напряжены до предела – Триликий же был хладнокровен. Он, с усмешкой оглядывал мужчин, глумясь над мелкими букашками. А это верно. Триликий превосходил их в росте, на целых четыре фута.
Корс сделал рывок, отведя руку назад, с растопыренными когтями, и влепил мощный удар в челюсть Триликому. Вторая рука устремилась туда же. Затем нога. Триликий морщился, рычал, и казалось, неохотно отбивал атаки. И вся эта хрень типо Чака Норриса, его только забавляла. Он располосовал лицо и торс Корса, оставив глубокие царапины, и взвыл. Если это правда, о том, что говорила Тарака о демонах клана Comestores, то Триликий сейчас испытывает контактный оргазм.
Пока Корс отрабатывал переднюю часть чудовища, то Доминус был занят с хвостом. Он переводил атаки на себя, чтобы это шипящий гаденыш не задел демона. Отбивался мечом, ногами, а потом и вовсе плюнул, и, откинув меч, схватил отросток голыми руками, пытаясь свернуть шею. Ага. Это все равно, что пытаться расколоть алмаз. Доминус оседлал хвост, стараясь удержаться на этом механическом быке. Его тело подпрыгивало, ворочалось из стороны в сторону, но Доминус крепко ухватил говнюка за шип.
Тарака сделала шаг вперед, переводя взгляд с дерущейся тройки на Аматора. Его неподвижная фигура, скрылась в дыму. Она уже было хотела рявкнуть на него, но внезапно ее ноги подкосились, словно ей сделали подножку, и Тарака рухнула на колени, ухватившись за горло. Резкая, жгучая боль, возникшая в животе, медленно поднималась вверх. Словно, она проглотила горсть острых гвоздей, и теперь они просятся наружу, втыкаясь и царапая кончиками, плоть. Тарака открыла рот, но не смогла даже выдохнуть. Сердце колотилось, отдаваясь бешеными толчками в висках. Краски леса растекались перед глазами. Темнота. Снова. Тупой удар сломил ее, и девушка упала на живот. Всего на долю секунды она подняла голову и открыла глаза, увидев призрачный силуэт женщины, что удалялся от нее…
Либо Триликому надоел этот драчливый цирк, либо он и вправду разозлился. Он отшвырнул Корса, к скалам. Доминус продолжал держаться на хвосте, когда Триликий ударял им об землю, раскручивал, пытаясь смахнуть. А потом и вовсе, извернул его так, что Доминус оказался в кольце. Кости затрещали, под мощным давлением хвоста.
- Кейн… - захрипел он, взглянув в глаза Триликому. – Сын… мой…
Сейчас!
Аматор выскочил из тени, и взлетел вверх, наскочив на монстра со спины. Он стремительно обернул Трезубец вокруг его шеи и потянул на себя. Триликий взревел, мотаясь из стороны в сторону. Хвост разжал объятия, и обмякшее тело Доминуса рухнуло на землю.   
Солнце жгло кожу, плавя ее как воск. Сквозь стиснутые зубы, он только сильнее сдавливал шею, несмотря на когти, что царапали его руки и хвост, что слепо бился ему в спину.
- Quid me tenebant vitae dolor. – Быстро заговорил Аматор. Триликий, кричал, извивался. – Loquebatur in me in nocte dolor… non modo fiat amicum, sed aliquid. – Голос вампира дрогнул, когда шипящий дружок пробил его легкое шипом. – Et vixit in ordine choby alios laedendos. – Девушка устремилась в сторону Триликого. Она проскочила между его ног, схватив меч за лезвие, и занесла над стопой. – Sed erit tibi liberativ me... dilexi vos Barbarus.[92]
Солнце. Как же больно… его кожа вспыхнула голубым пламенем.
Триликий издал душераздирающий крик, когда лезвие пронзило его ногу… он резко выгнулся, словно его ударили в спину ломом. Незримая, волна мощным толчком вырвалась из его груди, ударив в Доминуса, что тот проскользил по земле, перекатившись несколько раз. Еще одна волна, и Тарака отлетела в сторону деревьев. Третья, и фигура Аматора разлетелась, окропив землю кристальным дождем.
Триликий плашмя повалился на землю, подняв клубки травы, смешанные с землей.
 
 
Не смотря на внушительные ранения – глубокие порезы груди, лица. Сломанную ключицу, пару ребер, плечо, вывих кисти и трещину в рогах, что очень болезненно – Корс очнулся первым. Он скосился от боли, но все же приказал своему телу подняться. С трудом, опираясь здоровой рукой на камни, Корс оторвал свою задницу от земли, перенеся вес на ноги и выпрямился, сцепив челюсти. Боль, ржавым ножом била в тело, а когда он делал шаги, то к этому еще и добавлялись судороги. Вот же дерьмо! Прихрамывая на одну ногу, кажись ее отоптал этот Триликий ублюдок, Корс добрался до Доминуса и рухнул на колени. Вроде, дышит, но вместе с воздухом изо рта вылетает свист. Похоже, его ребрам тоже пришлось не сладко.
- Доминус? Доминус? Ты меня слышишь?
Тишина. Корс обернулся, сморщившись. Снова поднялся, с трудом передвигая ногами, опустился рядом с Кейном. Потянувшись к нему, он развернул его на спину.
- Кейн? Кейн, мужик, очнись. – Его взгляд упал на землю, где в солнечных лучах мерцали камушки. – А где Аматор… Тарака? Тарака! – закричал он, озираясь по сторонам. Страх зародился у него внутри, затмевая боль. А если она погибла… она же такая независимая, вечно лезет не в свое дело. Черт бы ее побрал! – Тарака!
Листва зашумела, хрустнули сучья. Ну, вот еще нам не хватало очередных незваных гостей.
Корс подхватил меч и поднялся. Глупо и смешно, сражаться в таком состоянии. Он и удара то не выдержит.
- Тарака… - выдохнул он, увидев девушку, ползущую на четвереньках. Она сделала еще несколько шагов и увалилась на бок, опустив голову. Корс, хромой рысцой добежал до Тараки. Ноги ни к черту. Так что задница приземлилась рядом с ней. – Ты не ранена?
Она подняла голову и повернулась к нему.
- Нет. Кажется. – Рассеяно произнесла Тарака. 
Корс нахмурился. Втянул носом, ощутив насыщенный запах трав. Слишком сильный, даже когда Холли была в ней.
- Что с тобой? Ты…
- … я… - Она потерла грудь, так словно там болело. – Да. Это я. – Черт, даже не вериться. – Это я, Тарака.
Брови Корса взлетели вверх.
- В смысле? – Он резко обернулся. Там, где Тарака предположительно пряталась от Триликого, выползла… еще одна девушка. Срань Господня. Это же… Холли… - Как… как такое возможно? В смысле… как это произошло? – Корс снова посмотрел на Тараку.
- Не знаю. Это произошло само собой. Меня, словно кто-то вытянул из Холли, и я побежала к Триликому.
- Чертовщина какая-то. – Он провел ладонью по волосам и простонал, задев рог. – Дерьмо.
Холли покачиваясь, направлялась к ним. Господи, до чего же они похожи. Если бы Корс не знал, что они чужие друг другу, то посчитал бы их близняшками.
Холли опустилась перед Кейном. Она приложила ухо к его груди. Тук-тук-тук. Живой. Живой. Неужели, все закончилось. Мышцы его груди сократились, грудная клетка разошлась в стороны, жадно глотнув воздуха. Холли пришлось отшатнуться, так как Кейн резко подался вперед, в панике ощупывая себя.
- Тише-тише. Все хорошо. – Она протянула к нему ладонь и коснулась щеки, посмотрев в его глаза. Холли будет скучать по его ярким изумрудам. Сейчас, его цвет глаз больше напоминает на человеческий – серо-голубые, ясные, как день. – Все кончилось.
Кейн нахмурился, а потом так же резко притянул Холли к себе и прижал к груди, вдыхая запах ее волос. Тонкий лимонный аромат успокоил его.
- Холли…
- Да. – До чего же приятно прижиматься к его гладкому и твердому телу. – Только я.
Он отпрянул. После обернулся, и его брови поползли вверх.
- Тарака?
Она кивнула.
- Не знаю, как это произошло. Но, блин, я рада этому.
Корс улыбнулся, правда, его улыбка быстро сменилась мучительным оскалом.
- Что же я здесь устроил? – Честно, говоря, он ни черта не помнил. Только то, как сорвал печать и… все. Полное отстранение от мира. Временами, в его сознании раздавались вспышки, будто внутренний голос призывал к рассудку. Но… этого было не достаточно.
- Ну, - Корс прокашлялся, поморщившись. – Мало хорошего. Меня помял, и своего отца тоже, хорошо приложил.
Кейн повернулся в сторону, где неподвижно лежал мужчина. Он дышал. Кейн слышал его дыхание. Отстранившись от Холли, Кейн поднялся на ноги, и  подошел к Доминусу.
Веки Доминуса задрожали, а после тусклые изумруды, с лопнувшими сосудами, взглянули на него. Бескровные губы разлепились, откуда струйкой потекла кровь.
- О-отец…
- … Кейн… - Его голос был булькающим, охрипшим. На груди виднелись кровоподтеки. Слева, там, где сердце, торчала кость. Кажется, что-то очень сильно его сдавило… о, нет… - Сын… мой…
- Отец. – Он тяжело выдохнул. – Прости меня.
- Нет. Это ты прости меня. Прости… - он сглотнул, коротко вдохнув. – Прости, что не сдержал обещание. Не уберег тебя. – Кейн мучительно свел брови. Доминус с трудом поднял руку, коснувшись его лица. – Ты так похож на меня, Кейн. Думаю… двоим, нам будет тесно в этом мире.
- О, чем ты говоришь?
Его рука скользнула вниз. Глубокое шипящее дыхание оставило грудь Доминуса, и он закрыл глаза.
- Отец? Отец? – Кейн осторожно потрепал его за плечо. – Отец!
Голова Кейна упала на грудь Доминуса, и взрыв крика вырвался из его рта.
 
 
 
 
 
 
ЭПИЛОГ
 
 
            Что-то типо около трех месяцев спустя…
 
 
- Ты, как всегда, виски? – спросил Кейн, тесно прижимая к себе Холли. Она покраснела, улыбнувшись.
- Это зависит от того, чего ты хочешь добиться от меня ночью. – Лукаво протянула она.
- Грязная девчонка. – Хохотнул он, подхватив стакан свободной рукой, и сделав глоток пива. Каждую пятницу, четверка собиралась вместе, провести время в барах, клубах. Выпить, поболтать, посплетничать. Их многое связывало, что, конечно бы хотелось забыть. Но, разве выкинешь из головы подобное? Несколько дней кряду, Кейн был сам не свой. Не разговаривал, не ел, не спал. Мысли, бредни, словно доза сильнодействующего наркотика, не отпускала его. И в одно утро, он вошел в спальню, увидел Холли и понял, что не должен быть таким засранцем и отпустить прошлое. Теперь только будущее. Будущее с женщиной, которую он любит, которую он желает больше всего на свете. Так какого же хрена, ему так истязать себя? Что касается Корса и Тараки. Ну, у них свои тараканы в голове. А так с виду, любят душа в душу. Хех.
Вот и сегодня, они приземлились в одном из баров Сиэтла. Веселая обстановка, ритмичная музыка. Ни грамма агрессивности и пьяного трепа. 
- Ты это о ней? – притворно ужаснулся Корс, прервав мысли Кейна. Он прищурился, переведя взгляд на Тараку. – Ты только посмотри, что она заставила меня одеть.
Тарака рассмеялась.
- А по-моему, тебе ооооочень идет.
На Корсе был черный костюм в тонкую полоску, красная водолазка и… о, ну, вы не поверите. Шляпа! М-да, вот это шляпа! А что, он очень даже гламурненько смотрелся в таком прикиде – эдакий Крестный отец, с рожками, которые, кстати, он и скрывал шляпой. Он хотел стать полнокровным демоном, ну так Тарака и устроила это. А вот с рожками запара. Приходиться идти на такие жертвы, чтобы люди не пялились, да не задавали лишних вопросов. Все намного проще, когда они преспокойненько лежат себе, скрученные в спиральку, прячась под волосами. ДА! Корс отрастил волосы!
- Вот и на кого я, мать  вашу, по-вашему, похож? – беззлобно прошипел Корс.
- На брутального мачо. – Брякнул Кейн.
- Верно. – В унисон, подтвердили девушки.
- А, ну, вас. – Он отхлебнул пива.
- Ладно, тебе, мой милый демон. – Тарака прильнула к Корсу, нежно поцеловав его в щечку. – Ты мне нравишься любым. Даже, когда ведешь себя, как заноза в заднице.
- Ну, - он кивнул на Тараку. – О, чем я тебе говорил? И ты говоришь, что Холли грязная девчонка. Да, на ней можно стерильные бинты сворачивать.
- Сестренка, пошли носики попудрим? – Загадочно протянула Тарака, поднимаясь. Корс шлепнул ее по заднице.
- Только не долго.
Девушки вошли в туалетную комнату. Холли скрылась за кабинкой. Тарака включила воду, поднеся руку к дозатору с жидким мылом.
- Как у тебя дела с Кейном? Все хорошо?
- Думаю, да. – Подала голос Холли. – Иногда, мне кажется, что Кейн притворяется, что у него все в норме. Смерть отца, очень сильно подкосила его. Но ты же знаешь Кейна, он типо мужик, и не должен показывать своих чувств, эмоций там. Я пыталась с ним поговорить, но он сказал, что это была последняя жертва…
Гул в ушах, словно отправляющийся лайнер, затмил голос Холли. Тарака ухватилась за раковину, ощущая в теле невыносимую слабость. Словно, на нее давила здоровенная сила, пытаясь приземлить к кафельному полу. Гул становился громче, и он смешивался с шипением. А, черт. Неужели, шипение этого дерьмового хвоста Триликого, будет преследовать ее? Тарака опустила голову и открыла глаза, делая глубокие вдохи. Из крана бежала вода, закручиваясь в воронку, и она пыталась сконцентрироваться именно на ней, чтобы успокоить гул. Помогло. Ууууууфффф…
Тарака подняла глаза и отшатнулась. О, ну, мать вашу…
Она провела рукой в воздухе, и отражение повторило движение.
- Что за… - он подошла к зеркалу, наклонившись вперед. Ее зеркальное отражение. Ничего особенного. Ее ноги резко подкосились, и она рухнула на пол. Краски отлили от лица. Губы лихорадочно изгибались, безмолвно шепча. Глаза закатились. Вспышка – ее душа покинула тело Холли, ведомая легким ветром. Вспышка – душа понеслась в сторону чудовища. Вспышка – мощная волна, ударила в нее, вцепившись и обволакивая, как густой сироп. Так вот почему она обрела оболочку. Все так просто.
Тарака выдохнула и села. После поднялась на ноги, ухватившись за раковину. Кажется, Холли еще что-то говорила. Слабые отголоски ее болтовни, стали прорываться сквозь гудящую тишину.
- Эй, ты как? – Спросила Холли, показавшись из кабинки.
- Нормально. Иди, я сейчас. – Она не поднимала головы, устремив взгляд на проклятую воду.
- Ладно.
Шшшшшш…
Тарака резко вскинула голову и посмотрела в зеркало…
Впусти… меня… дитя…
Тарака вышла из дамской комнаты, направившись к столику, и опустилась на диванчик.
- Детка, ты как, в норме? – шепнул Корс ей на ухо.
Она томно улыбнулась.
- Ты не представляешь...  

[1] JINR – (Joint Institute for Nuclear Research) – Объединенный институт ядерных исследований (ОИЯИ). Международная межправительственная научно-исследовательская организация, в которую входит 18 государств-членов ОИЯИ. (Прим. автора)

[2] Холли Вуд. – Производное от Голливуд (англ.  Hollywood: holly — падуб, wood — лес) — район Лос-Анджелеса, расположенный к северо-западу от центра города. Штат Калифорния. (Прим. автора)

[3] 80 до 100 градусов по Фаренгейту – равен 25 – 37 градусам Цельсия. (Прим. автора)

[4] Синий гранат. - Драгоценный гранат находили уже во многих цветах, включая красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий, фиолетовый, коричневый, черный, розовый и бесцветный. Но самым редким из них является синий гранат, обнаруженный лишь в конце 1990-ых на Мадагаскаре. Примерно в тоже время синий гранат нашли также в США, России и Турции. При дневном свете такой камешек переливается разными оттенками сине-зелёного спектра, а в помещении, при свете лампы, становится тёмно-фиолетовым. Такие цветовые метаморфозы обусловлены содержанием в нём большого количества ванадия. Самый дорогой синий гранат весит 4,2 карата — в 2003 году он был продан за $6,8 миллионов. (Прим. автора)
 

[5] Хилер – (от англ. heal – исцелять). Народный целитель, якобы выполняющий хирургические операции без использования каких-либо инструментов, путем особых манипуляций рук. (Прим. автора)

[6] Байкерский чай – спорное, имеет много трактовок. 1. Очень горячий чай для согрева после долгого движения, когда сильно замерзнешь. 2. Очень крепкий чай для быстрого вытрезвления. 3. Подогретая смесь водки и пива с очень крепким чаем для более быстрого опьянения. 4. В некоторых бандах – смесь масла, мочи, грязи для крещения и посвящения новичков в члены. 5. В некоторых кафе и забегаловках – самый дешевый напиток, пойло. 6. Чай в пивной кружке. 7. Еще считается, что байкеры ничего не пьют, кроме пива, поэтому пиво и есть байкерский чай, и т.д. (Прим. автора)

[7] Сириус — ярчайшая звезда в созвездии Большого Пса (Canis Major), поэтому его обозначают как α Canis Majoris, или сокращённо α CMa. (Прим. автора)

[8] «Crowbar» (Прим. автора)

[9] «Nine Inch Nails» (Прим. автора)

[10] «Pet Shop Boys» - Британская поп-группа, образованная в 1981 году в Лондоне. (Прим. автора)

[11] Катаклизмические (взрывные и новоподобные) переменные звёзды. Переменности этих звёзд вызваны взрывами, причиной которых являются взрывные процессы в их поверхностных слоях (новые) или глубоко в их недрах (сверхновые) (Прим. автора)

[12] Диванщик – на сленге байкеров, водитель автомобиля. (Прим. автора)

[13] Amicum – друг. (лат). (Прим. автора)

[14] Производное от Пизанской башни. (Прим. автора)

[15] Мечевидный отросток – солнечное сплетение (Прим. автора)

[16] Пока я жив, я буду оплакивать твою душу. Рай теперь твой дом. И кровь, и плоть в объятиях Создателя. Будь свободен, брат мой. (лат.) (Прим. автора)
 
 

[17] «Собачий кайф» - сексуальная асфиксия, с целью игр с удушьем. Название взято за сходство дыхания во время гипервентиляции, с частым дыханием собаки. (Прим. автора)
 

[18] Medium genus – полукровка (лат.) (Прим. автора)

[19] Многоликое дитя морей. (лат.) (Прим. автора)

[20] Mulieris auro – Золотая женщина (лат.) (Прим. автора)

[21] Франц Кафка. (Прим. автора)

[22] LMFAO (Прим. автора)

[23] La Flor del Cano – Название бренда «Цветок Кано» Производятся с 1884 года. Сигары пользуются популярностью среди знатоков за приятный, не крепкий вкус и отменное качество. (Прим. автора)

[24] Гильотинка – аксессуар  для обрезания сигар. (Прим. автора)

[25] Adieu – Прощай (фр.) (Прим. автора)

[26] Аматор – Amator (лат.) – Любовник. (Прим. автора)

[27] Mea nascitur puella  – Моя маленькая девочка (лат.) (Прим. автора)

[28] Postremo. – Прекрасно (лат). (Прим. автора)

[29] Hi filii bitches quid supplicium sine anesthesia. - Эти сукины дети узнают, что такое экзекуция без анестезии. (лат). (Прим. автора)

[30] Спэйс Нидл - символ Сиэтла «Space Needle» башня ("Космическая игла") (Прим. автора)

[31] eBay Inc. – Американская компания предоставляющая услуги в областях интернет-аукционах. (осн. поле действия), интернет-магазинов, мгновенных платежей. (Прим. автора)

[32] Упоминается одна из картин художника «Гнев Ахиллеса», где Ахилл предстает обнаженным «Гнев Ахиллеса» Франсуа Леон Бенувиль (François-Léon Benouville) — основная тема «Илиады». Ахилл был любимым героем греческих художников и поэтов. Ему посвящены многочисленные рисунки на вазах. Миф об Ахилле стал сюжетом позднейших произведений живописи. Любовь Ахилла к Деидамии была положена в основу нескольких опер, а отношения Ахилла с Пентесилеей и Поликсеной стали сюжетом литературных произведений. (Прим. автора)

[33] АХИЛЛ (лат. Achilleus, Achilles), сын Пелея и Фетиды. Мать Ахилла, желая сделать сына бессмертным, погрузила его в священные воды Стикса. Лишь пятка, за которую Фетида его держала, не коснулась воды и осталась уязвимой (отсюда выражение «ахиллесова пята», т. е. уязвимое место). Ахилл был отдан на воспитание кентавру Хирону. По предсказанию Ахилл должен был героически погибнуть у стен Трои и прославиться в веках, либо прожить долгую человеческую жизнь. Мать, желая сохранить сына, переодела его в женское платье и укрыла у царя Ликомеда. Одна из дочерей Ликомеда, Деидамия, стала женой Ахилла и родила сына Неоптолема. Согласно предсказанию, Троя не могла быть завоевана без участия Ахилла. Прибегнув к хитрости, Одиссей отыскал Ахилла среди дочерей Ликомеда и отправился с ним на войну, где Ахилл совершил многочисленные подвиги. Когда на десятом году осады города Агамемнон отнял у Ахилла пленницу Брисеиду, тот в гневе отказался воевать дальше. Узнав о гибели своего друга Патрокла от руки Гектора, Ахилл вновь бросается в сражение, чтобы отомстить Гектору. Их поединок заканчивается гибелью Гектора. Погиб Ахилл от стрелы Париса, которую Аполлон направил в его пяту.(Прим. автора)

[34] Signore – обращение к мужчине, как господин. (итал.) (Прим. автора)

[35] Исполнитель Journey. (Прим. автора)

[36] Пьяцца Навона. (итал.) (Прим. автора)

[37] Четыре великолепных фонтана. ( итал.) (Прим. автора)

[38] Bocca della Verita. — древняя круглая плита из мрамора с изображением маски Тритона, расположенная в базилике Santa Maria in Cosmedin. Как гласит поверье, если лживый человек положит свою руку в приоткрытый рот, то древнее божество немедленно ее откусит. (Прим. автора)

[39] Вертикальная площадь знаменитая лестницей-восьмеркой, ведущей к церкви Троицы на Горе, и фонтаном «Лодочка» (Баркачча). (Прим. автора)

[40] Одна из главных площадей Рима с монументом Витториано и одним из концов торговой улицы Виа дель Корсо. (Прим. автора)

[41]«Древний Рим». – Оформление этого зала проникнуто духом Древнего Рима. На первом плане расположен знаменитый Колизей — театр смерти, арена жестоких, кровопролитных боев и эффектных зрелищ. (Прим. автора) 
 

[42] Выращиваются традиционные бордоские сорта – мерло, каберне фран, каберне совиньон, совиньон блан, совиньон гри. Насыщенный рубиновый цвет. Интенсивный фруктовый букет с тонами шоколада, нотами тоста. Во вкусе – красные и чёрные ягоды, мягкие, элегантные, шелковистые танины, длительное послевкусие. (Прим. автора)

[43] Buoni amici. – Разговорная форма. Хорошими друзьями (итал.) (Прим. автора)

[44] Amante. – Любовник (итал.) (Прим. автора)

[45] Упоминается отрывок из книги «Ребро Евы. Хэммиель». (Прим. автора)

[46] Лауданум – Опийная настойка на спирту. (Прим. автора)
 

[47] Деперсонализация – Расстройство самовосприятия. При деперсонализации собственные действия воспринимаются как бы со стороны и сопровождаются ощущением невозможности управлять ими, это часто сопровождается явлением дереализации. (Прим. автора) 

[48] Одноименная комедия в главной с Робином Уильямсом. (Прим. автора)

[49] ХоТа – сокращение от имен Холли и Тарака (Не склоняемо) (Прим. автора)

[50] Dulcis – Милая (лат.) (Прим. автора)

[51] Раут – вечеринка без танцев. (Прим. автора)

[52] Стокгольмский синдром — термин популярной психологии, взаимная или односторонняя симпатия, возникающая между жертвой и агрессором в процессе захвата и применения (или угрозы применения) насилия. (Прим. автора)
 

[53] «Tobermory Distillery» - Элитный шотландский виски (западное побережье Шотландии, остров Мал). Сладкий вкус, насыщенный специями, ванилью, солодовой сливочностью, оттенки сухого дыма в послевкусии. Легкий и уравновешенный аромат: чуть землистые оттенки с торфом и дымом перемешаны с цветочными нотками. (Прим. автора)
 

[54] Попка – шутливое производное от попугая. (Прим. автора)

[55] Origo – Первородный (лат.) (Прим. автора)

[56] Дипендс - марка подгузников для взрослых. (Прим. автора)
 
 

[57] Wolverine – Росомаха (лат.) (Прим. автора)

[58] Шовинизм – Крайний Национализм, проповедующий национальную и расовую исключительность и разжигающий национальную вражду и ненависть.(Прим. автора)
 

[59] Подрясник – одежда монахов (Прим. автора)

[60] «Flower Diaboli Nigri» – Черный Цветок Дьявола (лат.) (Прим. автора)

[61] Pseudechis - черная ехидна (псеудехис). В Австралии этого грозного аспида называют черная змея. Там его боятся везде, кроме Тасмании, псеудехис не водится. Блестящий черный верх тела в контрасте с красным брюхом придает черной ехидне весьма зловещий вид. Укус псеудехис потенциально смертелен для человека. Сия гадина является чуть ли не рекордсменом по количеству производимого и выделяемого яда. Черная ехидна - самая крупная ядовитая змея в мире, достигающая десяти футов. (Прим. автора)

[62] Искаженное от феминистка. (Прим. автора)

[63]Comestores – Пожиратели (лат.) (Прим. автора)

[64] Сара Монтьель - знаменитая испанская актриса в жанре мелодрам. Когда-то на весь мир известная по фильму  "Королева Шантеклера" (Прим. автора)

[65] Concept - Лак для волос с блестками голографик (Прим. автора)

[66] Пугайский хорек – это, что-то вроде хорька, только очень маленького и пугливого до чертиков. Хе-хе. (Шутка от автора)

[67]Кисет - Небольшой мешочек для табака, затягиваемый шнурком. (Прим. автора)

[68] Жанна д’ Арк - Родилась 6 января 1412 – 30 мая 1431 гг. Национальная героиня Франции, одна из главнокомандующих французскими войсками в Столетней войне. Попав в плен к бургундцам, была передана англичанам, осуждена как еретичка и сожжена на костре. (Прим. автора)

[69] Заводной апельсин – Фильм Стэнли Кубрика 1971 г. В фильме был произведен исчерпывающий анализ причин преступности среди молодежи, нетерпимости нового поколения к привычным моральным ценностям и жизненным устоям современного общества. Безжалостный лидер банды подростков, совершающей убийства и изнасилования, попадает в тюрьму и подвергается специальной обработке по подавлению подсознательного стремления к насилию. Но жизнь за воротами тюрьмы такова, что меры, принятые по «исправлению жестокости характера» не могут ничего изменить. (Прим. автора)
 

[70] Семейка Аддамс – фильм  в жанре черная комедия, режиссера Барри Зонненфельда, снятый по мотивам одноименного сериала 1960-х годов и комиксам Чарльза Аддамса. (Прим. автора)

[71] Wedgwood - Марка элитной фарфоровой посуды Королевского двора. (Прим. автора)

[72] Содом и Гоморра – два легендарных библейских города, которые были уничтожены Богом за грехи жителей. (Прим. автора)

[73] Стегозавр – Stegosaurus (лат). – Род позднеюрских травоядных динозавров, существовавший 155-145 млн. лет назад (киммериджский ярус). В его составе выделено три вида. Благодаря шипам на хвосте и костяным пластинам на спине являются одним из самых узнаваемых динозавров. (Прим. автора)

[74] Химера – Персонаж древнегреческой мифологии, трехголовое чудовище. Химерой называли дитя Ехидны и Тифона. Это чудовище имело три головы: одна была львиная, вторая – козья, росла на спине, а третьей – змеиной – заканчивался хвост существа. (Прим. автора)

[75] UFC - Абсолютный бойцовский чемпионат по боям без правил в США. (Прим. автора)

[76] Акне (пятой степени) – угри – воспаление сальных желез. Пятая степень – несколько комедонов, немного узелков, много пустул, кист и гнойников. Очень тяжелая, но не очень распространенная форма акне, известная как фолликулярный дерматит. (Прим. автора)

[77] «Приколи ослику хвост». – Забавная детская игра, в которой надо с закрытыми глазами, приколоть хвост и при этом желательно не ошибиться. Хотя, итог игры может быть совершенно невероятен. Главное не приколоть хвостик товарищу, что держит рисунок ослика. Ха-ха! (Прим. автора)

[78] Phyllobates terribilis (Листолаз ужасный) – самая ядовитая лягушка в мире, принадлежащая к семейству древолазов. Внешне листолазы отличаются своей крайне яркой окраской. Размеры совсем небольшие – в среднем 1-2 дюйма. (Прим. автора) 

[79] Капитель - (от лат. caput - голова) - Венчающая часть колонны или пилястры. Верхняя часть капители выступает за пределы колонны, обеспечивая переход к абаке, обычно имеющей квадратную форму.
Волюта - (итал. voluta - завиток, спираль) архитектурный мотив, представляющий собой спиралевидный завиток с кружком (глазком) в центре. Является составной частью ионической, коринфской и композитной капителией. (Прим. автора)

[80] Ионический ордер - один из трех древнегреческих архитектурных ордеров. От ранее дорического ордера отличается большей легкостью и пропорцией и декором всех его частей. Отличительной чертой ионического ордера является способ оформления капители, которая выполняется в виде двух противоположно расположенных волют. Ионический ордер во времена античности считался "женским" ордером, за счет своей утонченности, изысканности и дополнениями разнообразными украшениями. Возник в середине VI века до н.э. в Ионии на северо-западном побережье Малой Азии у Эгейского моря. (Прим. автора)

[81] Columbia Center (ранее известный как Bank of America Tower) - самый высокий небоскреб в Сиэтле с обзорной площадкой на 73-м этаже. (Прим. автора)

[82] Гарри Поттер – серия фильмов о Гарри Поттере, основанных на романах английской писательницы Д. К. Роулинг. (Прим. автора)

[83] Tyrannosaurus rex. (лат.) Тираннозавр – Род плотоядных динозавров конца мелового периода. Наиболее крупный и известный в популярной культуре представитель рода. Один из крупнейших наземных хищников. (Прим. автора)

[84] Texas Hold’em (Техас Холд’эм) - Cамая популярная на сегодня разновидность покера. (Прим. автора)
 

[85] Тифон – (Тифоей) – В древнегреческой мифологии, могущественный великан, порожденный Геей; олицетворение огненных сил земли и ее испарений, с их разрушительными действиями. (Имя Тифон одного корня с глаголом, что означает «дымить», «чадить») (Прим. автора)

[86] Time-Eco – интернет-магазин товаров для пикников, туризма и отдыха.(Прим. автора)

[87] [87] Рембо-5 – (англ. Rambo V) – американский кинофильм в жанре боевик. В главной роли Сильвестр Сталлоне. (Прим. автора)

[88] Титин – Самое длинное в мире слово: 189 819 букв, произноситься 3,5 часа. Титин, также известный как коннектин – это гигантский белок, состоящий из 244 индивидуально сложенных областей белка, соединенных неструктурированной последовательностью пептидов. (Прим. автора)

[89] Сестрошлюшка. – Думаю, не стоит разжевывать происхождение этого слова. И так, все понятно. Хе-хе. (Прим. автора)

[90] Динотопия. – мини-сериал, о стране под названием Динотопия. В этом фантастическом мире люди и разумные динозавры живут в мире, согласии и взаимном уважении. (Прим. автора)

[91] Dental – марка зубной пасты. (Прим. автора)

[92] Моя боль хранила во мне смысл жизни. Моя боль говорила со мной по ночам, став не только подругой, но и нечто большим. Я жил ради этой боли. Жил ради того, чтобы причинять боль другим. Но ты освободишь меня... я полюбил тебя, Варвар. (лат.) (Прим. автора)