Elementul de (Стихия) Глава 1

Тогда я бы сказал ей,
Что она была единственной,
Кого я любил в этом умирающем мире.
Но простые слова, такие как любовь,
Уже мертвы и сгинули прочь....[1]
 
 
ГЛАВА 1
 
 
- Я хочу его. – Протянула Стони, откровенно разглядывая парня за дальним столиком.
- Ты о ком-то конкретно говоришь, Стони? – Переспросила Тенерис,[2]вглядываясь в смазанные лица толпы. Они изрядно приняли по мартини и теперь едва ли могут сконцентрироваться на ком-то одном. По крайней мере, Тенерис, точно не может. У нее все плывет перед глазами, а комната с дисковым шариком и полумрак кружиться волчком. Столики со светодиодными полосами, разъезжаются, как вода на округлой поверхности.
- Ага. Я о том парне, что пялится в нашу сторону. – Она кивнула, опять-таки же на толпу, что наааамноооогоооо затормозило Тенерис. Она пыталась распознать того самого, которого хотела ее полоумная подружка и не нашла. – Да, ты, блин не туда смотришь. Он прямо перед тобой, через два столика. На нем белый пуловер, и у него, - она хмыкнула. – Нет кольца на пальце, что очень хорошо.
- Черт, Стони, я вижу только одного парня в белом пуловере, и он через три столика.
- Какая хрен разница. Я хочу его. – Стони подхватила зубочистку с оливками и поедая глазами сего кандидата, эротично обхватила полными губами, оливку.
- Окей. – Хмыкнула Тенерис. – Только я не пойму, как ты увидела, что у него нет кольца?
- Он теребит стакан с виски, - Стоки улыбнулась. – Наверное, представляя, что это мои сиськи.
- Господи, Стони. Ты неисправима.
- Я просто хочу секса с мужчиной, который тоже этого хочет. – Пригнувшись к Тенерис, она шепнула подруге на ухо. – Чего и тебе советую.
Дьявол, и почему все хотят меня сплавить кому-нибудь в кровать?
Тенерис сдула челку со лба, откинувшись на спинку стула… правда, был некий дискомфорт. Эти стулья, походили на рассеченное куриное яйцо на крестовой ножке. Так, что особо не расслабишься, а только примеришь на себя участь горбача. Собственно, хрен с этим… не обращая внимания, Тенерис позволила своим костям сложиться пополам, вытянув длинные ноги под столом. Стони все еще глазела на парня. Но, Тенерис показалось, что они давно миновали этап прелюдии, и прямо сейчас перешли к более взрослым играм.
- Я пошла. – Подруга подскочила с места и, пошатываясь, двинулась к столику. Парень тоже поднялся с места. Когда они, можно так выразиться, добрались друг друга, то живенько отправились в уборную. Что в принципе, было не удивительно. Большая часть мужчин и женщин назначали свидания в туалетных клубах. Ни каких тебе отношений и ужинов. Тупой и животный секс, в грязном сортире, среди шумной музыки и запаха химикатов.
Тенерис подалась вперед, подхватив бокал с мартини, и сделала глоток, понимая, что это была лишняя порция для ее желудка. Здравая мысля, приходит опосля. Тошниловка тут же незамедлительно дала о себе знать. К тому же в клубе было очень душно и жарко. Она обхватила горло руками, сглатывая подходящую тошноту. Чертова Стони. Чертов мартини.
- Твоя подруга ушла с моим другом?
Голос, казалось, перекричал громкую музыку, или кто-то действительно орал ей в ухо? Тенерис подпрыгнула на стуле, стукнувшись макушкой о потолок скорлупы на ножках. Господи, дьявол тебя дери. Тенерис подняла голову, натолкнувшись на белое лицо в пестрых бликах неоновых лампочек. Опираясь ладонями на стол, парень буквально нависал над ней, как потолок. Ничего себе… парень. Это шкаф туго обтянутый тканью.
- Да. – Выдавила она, сглотнув очередную порцию тошноты, и откинулась назад.
- Давно? – Снова спросил парень.
Тенерис подалась вперед, мысленно проклиная бегущую вибрацию по ее ногам, которая только усиливала эффект перистальтики.
- Минут десять назад.
Парень кивнул и скрылся из виду. Ну, может потому что Тенерис этого хотела? Ах, ты нет… паренек с легкостью поднял стул-скорлупку и поставил ее напротив нее, едва втиснувшись. Учитывая его габариты, эта хрупкая конструкция должна была треснуть пополам. Уж, не знаю, как он там сидит… может на самом краю? Плечи шире, чем спинка стула, этакая бетонная стена, заслонившая собой весь обзор.
- Дорин. – Он протянул свою ручищу Тенерис.
Она заколебалась, стоит ли совать в пасть льву руку, а то глядишь – откусит по локоть. Но все же пожала его теплую ладонь.
- Тенерис. – Ну, и чтобы не выглядеть такой же озабоченной сучкой, она занялась разглядыванием своих ногтей.
- Тебе нравиться этот клуб?
- Я здесь в первый… – и последний – раз.
Дорин ухмыльнулся, точно прочитав ее мысли. Он заерзал на стуле. Видимо, все же край не так приятен его заднице. С таким размерчиком, надо сидеть на великаньем троне… или на полу.
- Еще мартини? – Спросил Дорин, кивнув на ее пустой бокал.
Желчь обожгла ее горло, и она сглотнула.
- Спасибо, нет.
- Что он пил?
- Кто? – Тенерис подняла на него глаза.
- Марчел.
Ну, видимо Марчел – это тот самый желанный любовник, которого сейчас объезжает Стони.
- Кажется, виски. Ты его старший брат?
Дорин удивился. Очень удивился. Его густые брови поднялись, а глаза на долю секунды замерли.
Он резко поднялся с места и скрылся из виду. Ну, если быть точной… испарился, точно ветром развеяло дымок. Окей. Может, ей и показалось, Тенерис даже глаза потерла, выругавшись, что тушь теперь размажется… и ей необходимо в туалет.
Черт.  
Она последовала в том же направлении, что и Дорин, протискиваясь сквозь толпу. Странно… и как он только не подмял под себя людей, своим мощным телом, как катком?
Толкнув дверь, Тенерис замерла на пороге, с открытым ртом.
Парень… то есть Дорин, отчитывал своего дружка – Марчела, на другом языке. Тот в свою очередь, что-то сбивчиво ему говорил, спешно застегивая ширинку. Лицо Марчела было красным и потным. На губах и шее зияли отпечатки красной помады Стони. А кстати, вот она и сама. Вывалилась из кабинки, оправляя платье с какой-то дурной ухмылочкой. Протиснувшись между мужчинами, она направилась к раковине.
- Стони. – Тенерис подошла к подруге, перемещая взгляд с нее, на мужчин.
- Он охренительный. – Заключила она, намыливая руки.
Дорин размахивал руками, чуть ли не брызжа слюной. Марчел кивал головой, в его лице сквозило сожаление.
- Ai naibii de idiotule![3]Ты чертов мудак! – Резко перейдя на английский, выпалил Дорин и, развернувшись, двинул к выходу… но, говоря о его опасной и напряженной походке, скорее пошел на дверь, как таран на амбразуру.
- Дорин! Дорин! – Марчел побежал за ним.
- Эээ… Стони, может ты в курсе, с чего этому Дорину так распаляться?
- Он охренительный. – Вторила подруга, подставив руки под сушилку. – И член у него огромный, я думала, задохнусь.
Отлично. Помимо следов на лице, так ее губная помада осталась и на…
- Будь добра не посвящай меня в подробности. Пошли. – Тенерис потащила подругу за собой, которая до сих пор прибывала в сладких воспоминаниях о лучшем сексе на свете. Миновав толпу, девушки вышли на улицу. Обычно возле клуба толпятся машины, но сегодня на удивление, желтых машин с шашечками на крыше, отсутствовали.
Поддерживая подругу под руку, Тенерис выглядывала хоть какой-нибудь драндулет на четырех колесах, который мог доставить их до дома.
- Черт возьми. В этом гребаном городе хоть что-то передвигается на четырех колесах или как?
В веренице машин, у черного «кадиллака», продолжали гавкаться Дорин и Марчел. До ее ушей доносились обрывки их спора и, похоже, Дорин, который больше всех распалялся, был среди этой парочки – доминантом. Марчел же в свою очередь только отбрыкивался, как от назойливой мухи и вставлял неоднозначные предложения. Тенерис дернула сползающую на асфальт, подругу и выругалась. 
- Чтобы я с тобой… да по клубам ходила… черта с два… - бубнила она. Наконец, вдалеке показалась желтая машина. Тенерис замахала руками, оглушительно свистнув, чем привлекла внимание Дорина, который на мгновение округлил глаза и, дернув губами, грубо втолкнул Марчела в машину.
Подъехавшее такси было как нельзя кстати. Впихнув Стони в салон, она бросила взгляд на Дорина, который в упор смотрел на нее.
- И нечего на меня пялиться. – Прошептала она и села, пододвинув подругу дальше к окну. – Ост Кливлинд 17.
 
 
Когда такси медленно тронулось с места, Дорин обошел машину, сев за руль.
- Какого черта, ты делаешь!? – Рявкнул Марчел. – Я тебе не девка, чтобы так обращаться со мной!
- По-другому, видимо не понимаешь! – Рявкнул в ответ Дорин, повернув ключ в зажигании. «Кадиллак» издал рычание. – Мы, что здесь на каникулах, дьявол тебя дери?!
Марчел выругался.
- Сколько, мать твою, я просил тебя не водиться с людьми!?
- Не твоего ума дело! Захочу, буду с толпой женщин водиться, и ты мне слова поперек не скажешь!
Нажав на газ, машина выехала на дорогу. На черном, отполированном капоте отражались огни клуба и размытые линии неоновой вывески.
- Ах, по-твоему, меня это волнует, любвеобильный ты наш?! – Возмутился Дорин. «Кадиллак» хвостом следовал за такси. – По-твоему, я так озабочен твоими беспорядочными случками?!
- Тогда чего так возмущается? Если тебе плевать, то не влезай в мою жизнь!
- Сейчас речь не о твоей жизни! И ты это знаешь! Я как проклятый, ищу это гребаное лекарство, а что делаешь ты? Трахаешься со смертными?! Ты хотя бы понимаешь, если они узнают, кто мы, что начнется?!
- Она была пьяна! – Возразил Марчел, наблюдая за желтой машиной. – К тому же, ее внимание было в другом месте!
- Вычеркни меня из этой паршивой истории! Можно подумать, ты только с пьяными трахаешься. – Ядовито проговорил Дорин. Объехав машину, он поравнялся с такси, приостановившись на светофоре. – Не могу поверить, что тебя тянет на смертных. Черт возьми, ты шляешься по гадюшникам и трахаешь смертных женщин, вместо того, чтобы заняться делом.
- О, ну извините ваше величество. В отличие от тебя, у меня есть потребности. – Съязвил Марчел.
- Потребности? – Дорин оскалился. – У нас есть обязанности, которые необходимо выполнить!
- Тебе бы тоже не мешало…
- … заткнись. – Прошипел Дорин, ясно давая понять, что не намерен выслушивать подобные лекции. Он бросил взгляд через плечо друга, заглядывая в окошко такси. Та, с которой был Марчел, дрыхла, прижавшись к стеклу щекой. Вторая, что представилась Тенерис, смотрела перед собой, на дорогу. В полумраке, Дорин ясно видел лицо девушки. Ее белую, точно слоновая кость, кожу. Идеальный профиль носа и очертание губ. Длинные ресницы. Уголок глаза, голубого цвета. Но, хуже было то, что он слышал, как гулко бьется ее сердце, а кровь журчит по венам. Отвернулся Дорин вовремя. Но не, потому что загорелся зеленый, а потому что она, словно почувствовав его взгляд, посмотрела в его сторону. Он всем телом ощущал на себе ее взгляд, который не имел заинтересованности или прочей, не поддающейся женской логике, дряни. Она просто посмотрела в окно «кадиллака» и отвернулась.
- Ты должен понимать, Марчел. Сейчас не подходящее время, чтобы забавляться.
- Ipocrit.[4] – Скривился он.
- Черт возьми, Марчел! – Рявкнул Дорин и вжал педаль газа. – Я не запрещаю тебе! Но в данный момент, нам необходимо найти чертово лекарство! Если ты будешь слоняться по клубам и тискать женщин, от этого наш мир не измениться!
- Не утрируй. К тому же… не нам, а тебе. Это тебе сказал Йонуц, что ты найдешь лекарство. Так что, у меня уйма свободного времени, как ты заметил. Или мне заделаться твоей личной домохозяйкой?
Дорин сжал челюсти, что послышался треск крошившейся эмали. Хотя, все это брехня. Хоть бетонный кулак ему в челюсть, и он отскочит от зубов, как мячик для пинг-понга.
- Это, ничего не меняет. Ты здесь по той же причине, что и я. Нам нужно это лекарство. Ты так же нуждаешься в нем.
- Ты знаешь, что это не так! Мой народ мертв! Мой отец мертв! – Марчел умолк, пялясь в окно.
Верно. Отец Марчела мертв, а его только на пороге смерти. Но это не дает повода, опускать руки. Если они найдут лекарство, то возможно, те уцелевшие из народов, останутся в живых.
Если бы была точная уверенность, что Дорину все же удастся найти противоядие. Если бы он смог найти его быстрее, чем смерть настигнет его отца. Если бы не замышлялось очередное нападение…
Дорин с силой сжал руль.
Офиа.[5]
За тысячелетие, эта тварь пустила заразу по четырем королевствам, и уже сотни смертных людей, превратились в нечто, готовых на все, лишь бы угодить своей королеве.
Четыре славных правителя, среди коих был и отец Дорина – Василе[6]Мареш, не смог избежать участи Безумных. На поле боя, один из приспешников укусил его, и безумие по не многу начало одолевать короля.  Увидев это, Дорин испытал немыслимую ярость и боль. Осознание, что отец умрет, сводило его с ума.
- Сын мой, я умираю. – Голос отца хрипел. Его глаза едва могли сфокусироваться, на чем либо. Рука, вцепившаяся в плечо Дорина, была ледяной. Он едва держался на ногах, и то благодаря тому, что сын поддерживает его. – Чувствую, как смерть струиться по моим венам, отравляя мою кровь и сгущая ее подобно яду. Ты должен спасти этот дикий мир от сумасшедшей Офиа. Должен лишить ее силы, очистив ее вены и вены смертных, что подались ее грязным чарам и убеждениям.
- Что же мне делать, отец? – выдавил Дорин, не в силах сдержать слез.
- … найди… противоядие… - Голова Василе откинулась назад. Глаза закатились, а изо рта потекла струйка крови. Дорин, подхватив отца на руки, рванул к убежищу, пробираясь сквозь полчище Безумных и сражающихся с ними, воинов.
Добравшись до убежища, Дорин передал отца в руки лекарей. Но, уверенности в том, что отец выживет – была нулевой. Безумие слишком быстро разрасталось, заполняя тело и дух, вытесняя все человеческое.
Дорин мерил шагами зал, не желая мириться со скорой смертью отца. У него никак не укладывалось в голове, что король Мареш – единственный предводитель северного королевства, пал под указкой Офиа. Так не должно было случиться. Это неправильно.
В зал вошел Йонуц. Знающий или всевидящий. Старец, в белоснежном балахоне, с повязанной бичевой на талии. Глаза Йонуца были ярко-голубого цвета, и они искрили, если его посещали видения.
- Скажи мне, Йонуц. О каком противоядии говорит отец? Или это безумие отравленной крови говорило со мной?
Йонуц сложил руки в замок, пристально посмотрев на Дорина. Его глаза вспыхнули, точно под током.
- Противоядие существует. Я говорил королю Мареш, это задолго до нынешней войны.
- Когда? – Дорин подошел к Знающему, нервно играя желваками. – Когда, черт возьми! – Рявкнул он, стащив шлем. Его лицо, забрызганное черной кровью, пылало от ярости.
- В то столетие, когда пало королевство Копош. – Спокойно ответил Йонуц.
Дорин округлил глаза. Возмущение граничило с желанием отправить этого ублюдка на съедение безумной толпы. Все это время он знал и молчал!
- Почему ты говоришь об этом сейчас?! – Взревел Дорин, схватив Йонуца за грудки. – Почему отец молчал?! Мы могли спасти Петраке!
- Так было угодно судьбе, принц. 
- Не говори мне о судьбе, старый идиот! – Он разжал пальцы, снова ходя из стороны в сторону. – Мы потеряли три королевства! Трех королей! И все это, потому что так было угодно, чертовой судьбе!?
- Простите, принц Мареш. – Йонуц коротко поклонился. – Мои ведения не столь прямолинейны. Я лишь увидел возможность избежать разрушения севера. Что касается королевства Петраке… иного исхода я не видел. Лекарство не спасло бы их.
- Что это значит? – Прошипел Дорин.
- Это значит, что лекарство, в то время, было только в росте, и лишь начинало зреть.
- Но мы могли перенести его сюда.
- Ни в коем случае, принц Мареш. Нельзя прерывать цикл роста. Это должно было созреть там, где было рождено.
- И когда оно окончательно созреет?
Йонуц прикрыл глаза. А когда открыл, из синего, они стали белыми.
- Сейчас.
Дорин напряженно сглотнул. Теперь у него есть возможность спасти отца. Спасти народ.
- Где я найду его?
- Боюсь, принц Мареш. Этого я не могу вам сказать. – Йонуц моргнул, нахмурившись, точно ему кто-то шептал на ухо. Он несколько минут смотрел перед собой. – Но ведения подсказывают… вы сможете отыскать его… в других городах. Ответ, - Йонуц поднял на Дорина глаза. – Явиться к вам во сне. 
В зале, эхом разнесся крик отца. Дорин сжал кулаки, сведя брови.
- Дорин! – Вбежал Марчел. После смерти короля Петраке, все кто остался в живых, объединились с северным королевством, против Офиа. Марчел оказался среди остальных и теперь принимал бой, яростно сражаясь за свободу. – Их становится больше! – Он стащил шлем. Его прекрасное лицо было в крови врага и собственной.
- Вы должны немедленно идти на поиски, принц Мареш.
- О чем он говорит, Дорин? – Марчел поморщился, приложив ладонь к разорванной щеке. – Какие, черт возьми, поиски?
- Лекарство против безумия. Нам нужно найти его.
- Сейчас? Ты с ума сошел? Там этих тварей все больше и больше. Наши не выстаивают обороны, а ты собираешься бросить всех?
- Я не собираюсь никого бросать! – Рявкнул Дорин, натянув шлем. – Мы сразимся и… начнем поиски. Йонуц. Насколько сильно это лекарство?
Йонуц коротко улыбнулся.
- Оно уничтожит Офиа. 
Желание прикончить Офиа голыми руками, было космическим. Но добраться до этой сучки было невозможным. Эта тварь скрывалась в своем сыром подземелье, под охраной.
Остановившись на очередном светофоре, Дорин едва подавил рвущийся наружу рык.
Из-за этой злобной сучки, им пришлось оставить Мареш, тратя годы на поиски лекарства. Время шло, а ответ по-прежнему где-то витал далеко от него. Каждый раз засыпая, Дорин все же надеялся увидеть, этот чертов ответ. Но видел лишь агонию отца и горы полуживых, корчащихся в агонии, трупов.
И вот теперь они здесь, в каком-то занюханном городишке Голдмайн.[7]Это где-то на северо-востоке, где солнце практически не выходит из-за туч, либо светит, как искусственная лампочка. Пасмурно, ветрено и влажно. В Трансильвании тоже влажно, не зря же его называют «родиной туманов». Но воздух в Голдмайне настолько отравлен городским смогом, что невольно скучаешь и по соляным шахтам. Дьявол, если бы кто-нибудь сказал Дорину, что он пригреет свою задницу в подобном месте, то лучше бы дал себя иссушить к чертям. Карпаты. Горы. Свежий, лесной воздух. Вот чего ему так не хватает. Не хватает своего дома. Не хватает отца. Марчел же в свою очередь переживает за то, что они вынуждены торчать в шатком домике, в три этажа, без прислуги и поваров. Что ему приходиться обслуживать самого себя. Занимать дешевую спальню и использовать столовую и одну гостиную, вместо богатых королевских апартаментов. Временами, Дорин не понимал, насколько же Марчел зависим от роскоши. Все эти вещи не заботили его. Он был одержим поисками лекарства. Сутки напролет Дорин бродил по улицам, прислушиваясь к своим ощущениям. А ночью, прислушивался к своим снам. Пусто. Ничего.
Были моменты, когда Дорин выходил из себя. Его охватывало отчаяние и ярость. А иногда, у него были мысли, бросить все к чертям. Но, что-то внутри, молило его о терпении. Может, внутренний голос… а может искаженное болью и безумием, лицо отца.
Дорин тряхнул головой, избавляясь от гнетущих мыслей, и заглушил мотор. Марчел вышел из машины, а он еще некоторое время сидел в салоне.
Дьявол, как же он устал ото всего. Он устал чувствовать себя одиноким, не смотря на то, что с ним Марчел. У него складывалось такое ощущение, будто мир лег на его плечи, неподъемным грузом. Отнюдь это пылкое чувство самолюбия. Скорее наоборот – ноша, которую он обязан донести до финиша. А увидит ли он когда-нибудь красную ленту впереди? Сможет ли справиться с тем, чтобы избавить страдающих от безумия? Сколько он еще сможет терпеть, прежде чем лекарство окажется у него в руках? Он не знал.
Единственное, что ему и Марчелу остается, это ждать. Искать. Бродить по свету и не находить покоя. Ну, по крайней мере, Дорин давно забыл, что такое покой, хоть и в Голдмайне было тихо, как в могиле.
Несколько дней поисков, и если они не увенчаются успехом, им придется переехать.
А пока, этот примитивный городок с населением меньше трех тысяч смертных, их дом родной.  Дешевые магазинчики, порочные клубы, анфилады домов, которые делились на две категории – общие, в основном пятиэтажные строения из серого камня, с балконами и лестницей на фасаде. И двух-трех этажные коттеджи, на отдельных участках, с зеленой лужайкой, верандой и личным электричеством. Один из таких коттеджей занимали Дорин и Марчел, за пару миль от центра и подобных домиков, выстроившись в одну шеренгу.
Выйдя из машины, он направился к дому, по выложенной гравием дорожке.  Остановившись на мгновение, Дорин поднял глаза к небу, наблюдая за луной, что замерла на черном небе. Выдохнув, он переместился внутрь.
Марчел был в гостиной и стоял у камина, озадаченно наблюдая за пламенем. Как-то, через пару дней, он обмолвился, что ему не хватает мягких восточных ковров из Бухары. Не хватает потолочных росписей, антикварных гобеленов. Скульптур, живописи. Золота и серебра. Швейцарских витражей, расписанных вручную. Не хватает мебели из слоновой кости. Громадных люстр из мурманского стекла. Но, хуже всего, вместо майсенского и севрского фарфора пить, и есть ему приходиться из обычной керамической, третьесортной посуды. К тому же готовить, убираться, вообщем, всю бабскую работу, приходиться делать самим. Да. Война, не вытравила из Марчела тягу к роскошной жизни.
- Знаешь, Дорин. – Вдруг заговорил Марчел, не поворачиваясь к нему. – Мы ищем это чертово лекарство почти два века. Я не думаю, что оно вообще существует.
- Оно существует. Йонуц сказал…
- … Йонуц дал тебе пустую надежду! – Возразил он и развернулся к Дорину. – Ты прекрасно знаешь, что через неделю, наступит второй век. Офиа не останется в стороне.
- Мы найдем его. Я уверен.
Марчел вскинул подбородок, втянув носом.
- Я хочу спросить тебя, Дорин. На протяжении двух веков, мы таскались по свету. Искали лекарство… - он на мгновение зажмурился. – Ты, когда-нибудь думал о том, что произошло с нами?
- О чем ты? – Процедил Дорин.
- Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. – Марчел стащил с себя пуловер, бросив его на кресло. Его скульптурно вылепленный торс, украшали шрамы. Как и грудь Дорина. Только он не старался каждый раз выставлять их на обозрение другим, в отличие от Марчела. – С кем бы я ни был… ты появлялся там же. – Он прищурился. – И сегодня.
- На что ты намекаешь? – Его голос стал ледяным.
- Я хотел бы в это верить. – Пространно ответил Марчел. Он быстро двинулся из гостиной к лестнице. – Я хотел бы верить в то, что ты приревновал меня к той смертной… потому что хотел быть на ее месте.
Слова друга, как хорошенький апперкот в челюсть, вышибли из Дорина равновесие. В изумлении, он открыл рот. После, резко развернулся к Марчелу, опустив брови.
- Ты, что сошел с ума? О какой, черт возьми, ревности, ты говоришь? Дорин резко развернулся к Марчелу.
- Я же сказал… я хотел бы верить в это. – С сожалением произнес он, ухватившись за перила. Марчел немного постоял, а затем ушел в свою комнату.
Дорин, так и стоял, в недоумении смотря на дверь в комнату Марчела. Получается, все это время… его друг думал… нет, он надеялся, что я врываюсь к нему, только по этой причине? Черт возьми… это уже не в какие ворота не лезет. 
 
В своей комнате, он задернул шторы, сбросил ботинки и футболку, и лег на кровать.
Он перевернулся на живот, затолкав руки под подушку.
Ты когда-нибудь думал о том, что произошло с нами?
Нет. Дорин не думал о том, что произошло с ними. Он был озабочен, что происходит на севере. Озабочен тем, насколько хуже стало его отцу.
Ему не было дела до женщин… и уж тем более, до ревности. Если Марчел не упускал шанса затащить кого-нибудь в постель, то Дорин избегал подобных утех. И пусть за век, у него было не так много женщин – четыре или пять, он не особо расстраивался. 
Ему все равно.
Цель, прежде всего…
 
 
… голова Дорина заметалась на подушке. Он бился руками, точно отталкивал что-то, что надвигалось на него. Но перед глазами стояла абсолютная пустота. Какая-то серая дымка, что окутала его со всех сторон. Но Дорин продолжал махать кулаками, втискиваясь в пустоту, а ноги тем временем несли его вперед, что было очень странно. Ноги сами по себе и руки туда же, а голова работает, как заведенный механизм, только стрелки бегут в обратную сторону. Откуда-то издалека раздался крик. Сначала глухим эхом, затем отчетливым и пронзительным ультразвуком. И чем ближе несли его ноги, как под беговой дорожкой, тем ощутимей был крик. Что-то мелькнуло там же, откуда доходил крик. Какие-то яркие блики – желтого, красного и синего. В воздухе потянуло паленой кожей и шерстью. Дымка расползалась, словно раскрывала двери, являя его глазам поистине ужасающую картинку. Пламя. Густое, насыщенное красками, бушующее, как гейзер пламя… и оттуда доноситься крик.
Дорин протянул руку, пытаясь достать до костра, но невидимая сила оттащила его назад. Пламя, меж тем разрасталось, выплевывая огненные сгустки. Они падали на туманную подушку, с шипением оставляя на дымке черные пятна.
- Я вытащу тебя! – Кричал Дорин, силясь дотянуться рукой, но сила не выпускала его из цепких лап. – Я помогу тебе! Держись!
Крик не стихал. Он нарастал и нарастал. Вибрация от голоса, неслась по туману, пока окончательно не лишила Дорина слуха. В ушах свистело. Вокруг отдавало глухими ударами. Он крутил головой из стороны в сторону, изворачивался, пытаясь освободиться. А после, из пламени показались руки. Они раскинулись в стороны, безвольно свисая вниз.
- Нет! – Закричал Дорин, во все глаза глядя на белую, как слоновая кость, кожу. В глухоте раздавались монотонные удары сердца, и журчание бегущей крови по венам. – Нет!
 

[1] Слова песни Marilyn Manson – Coma black. (Прим. автора)
[2] Teneris – Нежная (лат.) Ударение на последний слог. (Прим. автора)
[3] Ты чертов придурок! (рум.) (Прим. автора)
[4] Лицемер. (рум.) (Прим. автора)
[5] Офиа – Имя взято от (греч. Ophiophagus – пожиратель змей). (Прим. автора)
[6] Король (рум.) (Прим. автора)
[7] Goldmine – Золотая жила. (лат.) (Прим. автора)

© Copyright: Юлия Пуляк, 2014

Регистрационный номер №0227042

от 16 июля 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0227042 выдан для произведения: Тогда я бы сказал ей,
Что она была единственной,
Кого я любил в этом умирающем мире.
Но простые слова, такие как любовь,
Уже мертвы и сгинули прочь....[1]
 
 
ГЛАВА 1
 
 
- Я хочу его. – Протянула Стони, откровенно разглядывая парня за дальним столиком.
- Ты о ком-то конкретно говоришь, Стони? – Переспросила Тенерис,[2]вглядываясь в смазанные лица толпы. Они изрядно приняли по мартини и теперь едва ли могут сконцентрироваться на ком-то одном. По крайней мере, Тенерис, точно не может. У нее все плывет перед глазами, а комната с дисковым шариком и полумрак кружиться волчком. Столики со светодиодными полосами, разъезжаются, как вода на округлой поверхности.
- Ага. Я о том парне, что пялится в нашу сторону. – Она кивнула, опять-таки же на толпу, что наааамноооогоооо затормозило Тенерис. Она пыталась распознать того самого, которого хотела ее полоумная подружка и не нашла. – Да, ты, блин не туда смотришь. Он прямо перед тобой, через два столика. На нем белый пуловер, и у него, - она хмыкнула. – Нет кольца на пальце, что очень хорошо.
- Черт, Стони, я вижу только одного парня в белом пуловере, и он через три столика.
- Какая хрен разница. Я хочу его. – Стони подхватила зубочистку с оливками и поедая глазами сего кандидата, эротично обхватила полными губами, оливку.
- Окей. – Хмыкнула Тенерис. – Только я не пойму, как ты увидела, что у него нет кольца?
- Он теребит стакан с виски, - Стоки улыбнулась. – Наверное, представляя, что это мои сиськи.
- Господи, Стони. Ты неисправима.
- Я просто хочу секса с мужчиной, который тоже этого хочет. – Пригнувшись к Тенерис, она шепнула подруге на ухо. – Чего и тебе советую.
Дьявол, и почему все хотят меня сплавить кому-нибудь в кровать?
Тенерис сдула челку со лба, откинувшись на спинку стула… правда, был некий дискомфорт. Эти стулья, походили на рассеченное куриное яйцо на крестовой ножке. Так, что особо не расслабишься, а только примеришь на себя участь горбача. Собственно, хрен с этим… не обращая внимания, Тенерис позволила своим костям сложиться пополам, вытянув длинные ноги под столом. Стони все еще глазела на парня. Но, Тенерис показалось, что они давно миновали этап прелюдии, и прямо сейчас перешли к более взрослым играм.
- Я пошла. – Подруга подскочила с места и, пошатываясь, двинулась к столику. Парень тоже поднялся с места. Когда они, можно так выразиться, добрались друг друга, то живенько отправились в уборную. Что в принципе, было не удивительно. Большая часть мужчин и женщин назначали свидания в туалетных клубах. Ни каких тебе отношений и ужинов. Тупой и животный секс, в грязном сортире, среди шумной музыки и запаха химикатов.
Тенерис подалась вперед, подхватив бокал с мартини, и сделала глоток, понимая, что это была лишняя порция для ее желудка. Здравая мысля, приходит опосля. Тошниловка тут же незамедлительно дала о себе знать. К тому же в клубе было очень душно и жарко. Она обхватила горло руками, сглатывая подходящую тошноту. Чертова Стони. Чертов мартини.
- Твоя подруга ушла с моим другом?
Голос, казалось, перекричал громкую музыку, или кто-то действительно орал ей в ухо? Тенерис подпрыгнула на стуле, стукнувшись макушкой о потолок скорлупы на ножках. Господи, дьявол тебя дери. Тенерис подняла голову, натолкнувшись на белое лицо в пестрых бликах неоновых лампочек. Опираясь ладонями на стол, парень буквально нависал над ней, как потолок. Ничего себе… парень. Это шкаф туго обтянутый тканью.
- Да. – Выдавила она, сглотнув очередную порцию тошноты, и откинулась назад.
- Давно? – Снова спросил парень.
Тенерис подалась вперед, мысленно проклиная бегущую вибрацию по ее ногам, которая только усиливала эффект перистальтики.
- Минут десять назад.
Парень кивнул и скрылся из виду. Ну, может потому что Тенерис этого хотела? Ах, ты нет… паренек с легкостью поднял стул-скорлупку и поставил ее напротив нее, едва втиснувшись. Учитывая его габариты, эта хрупкая конструкция должна была треснуть пополам. Уж, не знаю, как он там сидит… может на самом краю? Плечи шире, чем спинка стула, этакая бетонная стена, заслонившая собой весь обзор.
- Дорин. – Он протянул свою ручищу Тенерис.
Она заколебалась, стоит ли совать в пасть льву руку, а то глядишь – откусит по локоть. Но все же пожала его теплую ладонь.
- Тенерис. – Ну, и чтобы не выглядеть такой же озабоченной сучкой, она занялась разглядыванием своих ногтей.
- Тебе нравиться этот клуб?
- Я здесь в первый… – и последний – раз.
Дорин ухмыльнулся, точно прочитав ее мысли. Он заерзал на стуле. Видимо, все же край не так приятен его заднице. С таким размерчиком, надо сидеть на великаньем троне… или на полу.
- Еще мартини? – Спросил Дорин, кивнув на ее пустой бокал.
Желчь обожгла ее горло, и она сглотнула.
- Спасибо, нет.
- Что он пил?
- Кто? – Тенерис подняла на него глаза.
- Марчел.
Ну, видимо Марчел – это тот самый желанный любовник, которого сейчас объезжает Стони.
- Кажется, виски. Ты его старший брат?
Дорин удивился. Очень удивился. Его густые брови поднялись, а глаза на долю секунды замерли.
Он резко поднялся с места и скрылся из виду. Ну, если быть точной… испарился, точно ветром развеяло дымок. Окей. Может, ей и показалось, Тенерис даже глаза потерла, выругавшись, что тушь теперь размажется… и ей необходимо в туалет.
Черт.  
Она последовала в том же направлении, что и Дорин, протискиваясь сквозь толпу. Странно… и как он только не подмял под себя людей, своим мощным телом, как катком?
Толкнув дверь, Тенерис замерла на пороге, с открытым ртом.
Парень… то есть Дорин, отчитывал своего дружка – Марчела, на другом языке. Тот в свою очередь, что-то сбивчиво ему говорил, спешно застегивая ширинку. Лицо Марчела было красным и потным. На губах и шее зияли отпечатки красной помады Стони. А кстати, вот она и сама. Вывалилась из кабинки, оправляя платье с какой-то дурной ухмылочкой. Протиснувшись между мужчинами, она направилась к раковине.
- Стони. – Тенерис подошла к подруге, перемещая взгляд с нее, на мужчин.
- Он охренительный. – Заключила она, намыливая руки.
Дорин размахивал руками, чуть ли не брызжа слюной. Марчел кивал головой, в его лице сквозило сожаление.
- Ai naibii de idiotule![3]Ты чертов мудак! – Резко перейдя на английский, выпалил Дорин и, развернувшись, двинул к выходу… но, говоря о его опасной и напряженной походке, скорее пошел на дверь, как таран на амбразуру.
- Дорин! Дорин! – Марчел побежал за ним.
- Эээ… Стони, может ты в курсе, с чего этому Дорину так распаляться?
- Он охренительный. – Вторила подруга, подставив руки под сушилку. – И член у него огромный, я думала, задохнусь.
Отлично. Помимо следов на лице, так ее губная помада осталась и на…
- Будь добра не посвящай меня в подробности. Пошли. – Тенерис потащила подругу за собой, которая до сих пор прибывала в сладких воспоминаниях о лучшем сексе на свете. Миновав толпу, девушки вышли на улицу. Обычно возле клуба толпятся машины, но сегодня на удивление, желтых машин с шашечками на крыше, отсутствовали.
Поддерживая подругу под руку, Тенерис выглядывала хоть какой-нибудь драндулет на четырех колесах, который мог доставить их до дома.
- Черт возьми. В этом гребаном городе хоть что-то передвигается на четырех колесах или как?
В веренице машин, у черного «кадиллака», продолжали гавкаться Дорин и Марчел. До ее ушей доносились обрывки их спора и, похоже, Дорин, который больше всех распалялся, был среди этой парочки – доминантом. Марчел же в свою очередь только отбрыкивался, как от назойливой мухи и вставлял неоднозначные предложения. Тенерис дернула сползающую на асфальт, подругу и выругалась. 
- Чтобы я с тобой… да по клубам ходила… черта с два… - бубнила она. Наконец, вдалеке показалась желтая машина. Тенерис замахала руками, оглушительно свистнув, чем привлекла внимание Дорина, который на мгновение округлил глаза и, дернув губами, грубо втолкнул Марчела в машину.
Подъехавшее такси было как нельзя кстати. Впихнув Стони в салон, она бросила взгляд на Дорина, который в упор смотрел на нее.
- И нечего на меня пялиться. – Прошептала она и села, пододвинув подругу дальше к окну. – Ост Кливлинд 17.
 
 
Когда такси медленно тронулось с места, Дорин обошел машину, сев за руль.
- Какого черта, ты делаешь!? – Рявкнул Марчел. – Я тебе не девка, чтобы так обращаться со мной!
- По-другому, видимо не понимаешь! – Рявкнул в ответ Дорин, повернув ключ в зажигании. «Кадиллак» издал рычание. – Мы, что здесь на каникулах, дьявол тебя дери?!
Марчел выругался.
- Сколько, мать твою, я просил тебя не водиться с людьми!?
- Не твоего ума дело! Захочу, буду с толпой женщин водиться, и ты мне слова поперек не скажешь!
Нажав на газ, машина выехала на дорогу. На черном, отполированном капоте отражались огни клуба и размытые линии неоновой вывески.
- Ах, по-твоему, меня это волнует, любвеобильный ты наш?! – Возмутился Дорин. «Кадиллак» хвостом следовал за такси. – По-твоему, я так озабочен твоими беспорядочными случками?!
- Тогда чего так возмущается? Если тебе плевать, то не влезай в мою жизнь!
- Сейчас речь не о твоей жизни! И ты это знаешь! Я как проклятый, ищу это гребаное лекарство, а что делаешь ты? Трахаешься со смертными?! Ты хотя бы понимаешь, если они узнают, кто мы, что начнется?!
- Она была пьяна! – Возразил Марчел, наблюдая за желтой машиной. – К тому же, ее внимание было в другом месте!
- Вычеркни меня из этой паршивой истории! Можно подумать, ты только с пьяными трахаешься. – Ядовито проговорил Дорин. Объехав машину, он поравнялся с такси, приостановившись на светофоре. – Не могу поверить, что тебя тянет на смертных. Черт возьми, ты шляешься по гадюшникам и трахаешь смертных женщин, вместо того, чтобы заняться делом.
- О, ну извините ваше величество. В отличие от тебя, у меня есть потребности. – Съязвил Марчел.
- Потребности? – Дорин оскалился. – У нас есть обязанности, которые необходимо выполнить!
- Тебе бы тоже не мешало…
- … заткнись. – Прошипел Дорин, ясно давая понять, что не намерен выслушивать подобные лекции. Он бросил взгляд через плечо друга, заглядывая в окошко такси. Та, с которой был Марчел, дрыхла, прижавшись к стеклу щекой. Вторая, что представилась Тенерис, смотрела перед собой, на дорогу. В полумраке, Дорин ясно видел лицо девушки. Ее белую, точно слоновая кость, кожу. Идеальный профиль носа и очертание губ. Длинные ресницы. Уголок глаза, голубого цвета. Но, хуже было то, что он слышал, как гулко бьется ее сердце, а кровь журчит по венам. Отвернулся Дорин вовремя. Но не, потому что загорелся зеленый, а потому что она, словно почувствовав его взгляд, посмотрела в его сторону. Он всем телом ощущал на себе ее взгляд, который не имел заинтересованности или прочей, не поддающейся женской логике, дряни. Она просто посмотрела в окно «кадиллака» и отвернулась.
- Ты должен понимать, Марчел. Сейчас не подходящее время, чтобы забавляться.
- Ipocrit.[4] – Скривился он.
- Черт возьми, Марчел! – Рявкнул Дорин и вжал педаль газа. – Я не запрещаю тебе! Но в данный момент, нам необходимо найти чертово лекарство! Если ты будешь слоняться по клубам и тискать женщин, от этого наш мир не измениться!
- Не утрируй. К тому же… не нам, а тебе. Это тебе сказал Йонуц, что ты найдешь лекарство. Так что, у меня уйма свободного времени, как ты заметил. Или мне заделаться твоей личной домохозяйкой?
Дорин сжал челюсти, что послышался треск крошившейся эмали. Хотя, все это брехня. Хоть бетонный кулак ему в челюсть, и он отскочит от зубов, как мячик для пинг-понга.
- Это, ничего не меняет. Ты здесь по той же причине, что и я. Нам нужно это лекарство. Ты так же нуждаешься в нем.
- Ты знаешь, что это не так! Мой народ мертв! Мой отец мертв! – Марчел умолк, пялясь в окно.
Верно. Отец Марчела мертв, а его только на пороге смерти. Но это не дает повода, опускать руки. Если они найдут лекарство, то возможно, те уцелевшие из народов, останутся в живых.
Если бы была точная уверенность, что Дорину все же удастся найти противоядие. Если бы он смог найти его быстрее, чем смерть настигнет его отца. Если бы не замышлялось очередное нападение…
Дорин с силой сжал руль.
Офиа.[5]
За тысячелетие, эта тварь пустила заразу по четырем королевствам, и уже сотни смертных людей, превратились в нечто, готовых на все, лишь бы угодить своей королеве.
Четыре славных правителя, среди коих был и отец Дорина – Василе[6]Мареш, не смог избежать участи Безумных. На поле боя, один из приспешников укусил его, и безумие по не многу начало одолевать короля.  Увидев это, Дорин испытал немыслимую ярость и боль. Осознание, что отец умрет, сводило его с ума.
- Сын мой, я умираю. – Голос отца хрипел. Его глаза едва могли сфокусироваться, на чем либо. Рука, вцепившаяся в плечо Дорина, была ледяной. Он едва держался на ногах, и то благодаря тому, что сын поддерживает его. – Чувствую, как смерть струиться по моим венам, отравляя мою кровь и сгущая ее подобно яду. Ты должен спасти этот дикий мир от сумасшедшей Офиа. Должен лишить ее силы, очистив ее вены и вены смертных, что подались ее грязным чарам и убеждениям.
- Что же мне делать, отец? – выдавил Дорин, не в силах сдержать слез.
- … найди… противоядие… - Голова Василе откинулась назад. Глаза закатились, а изо рта потекла струйка крови. Дорин, подхватив отца на руки, рванул к убежищу, пробираясь сквозь полчище Безумных и сражающихся с ними, воинов.
Добравшись до убежища, Дорин передал отца в руки лекарей. Но, уверенности в том, что отец выживет – была нулевой. Безумие слишком быстро разрасталось, заполняя тело и дух, вытесняя все человеческое.
Дорин мерил шагами зал, не желая мириться со скорой смертью отца. У него никак не укладывалось в голове, что король Мареш – единственный предводитель северного королевства, пал под указкой Офиа. Так не должно было случиться. Это неправильно.
В зал вошел Йонуц. Знающий или всевидящий. Старец, в белоснежном балахоне, с повязанной бичевой на талии. Глаза Йонуца были ярко-голубого цвета, и они искрили, если его посещали видения.
- Скажи мне, Йонуц. О каком противоядии говорит отец? Или это безумие отравленной крови говорило со мной?
Йонуц сложил руки в замок, пристально посмотрев на Дорина. Его глаза вспыхнули, точно под током.
- Противоядие существует. Я говорил королю Мареш, это задолго до нынешней войны.
- Когда? – Дорин подошел к Знающему, нервно играя желваками. – Когда, черт возьми! – Рявкнул он, стащив шлем. Его лицо, забрызганное черной кровью, пылало от ярости.
- В то столетие, когда пало королевство Копош. – Спокойно ответил Йонуц.
Дорин округлил глаза. Возмущение граничило с желанием отправить этого ублюдка на съедение безумной толпы. Все это время он знал и молчал!
- Почему ты говоришь об этом сейчас?! – Взревел Дорин, схватив Йонуца за грудки. – Почему отец молчал?! Мы могли спасти Петраке!
- Так было угодно судьбе, принц. 
- Не говори мне о судьбе, старый идиот! – Он разжал пальцы, снова ходя из стороны в сторону. – Мы потеряли три королевства! Трех королей! И все это, потому что так было угодно, чертовой судьбе!?
- Простите, принц Мареш. – Йонуц коротко поклонился. – Мои ведения не столь прямолинейны. Я лишь увидел возможность избежать разрушения севера. Что касается королевства Петраке… иного исхода я не видел. Лекарство не спасло бы их.
- Что это значит? – Прошипел Дорин.
- Это значит, что лекарство, в то время, было только в росте, и лишь начинало зреть.
- Но мы могли перенести его сюда.
- Ни в коем случае, принц Мареш. Нельзя прерывать цикл роста. Это должно было созреть там, где было рождено.
- И когда оно окончательно созреет?
Йонуц прикрыл глаза. А когда открыл, из синего, они стали белыми.
- Сейчас.
Дорин напряженно сглотнул. Теперь у него есть возможность спасти отца. Спасти народ.
- Где я найду его?
- Боюсь, принц Мареш. Этого я не могу вам сказать. – Йонуц моргнул, нахмурившись, точно ему кто-то шептал на ухо. Он несколько минут смотрел перед собой. – Но ведения подсказывают… вы сможете отыскать его… в других городах. Ответ, - Йонуц поднял на Дорина глаза. – Явиться к вам во сне. 
В зале, эхом разнесся крик отца. Дорин сжал кулаки, сведя брови.
- Дорин! – Вбежал Марчел. После смерти короля Петраке, все кто остался в живых, объединились с северным королевством, против Офиа. Марчел оказался среди остальных и теперь принимал бой, яростно сражаясь за свободу. – Их становится больше! – Он стащил шлем. Его прекрасное лицо было в крови врага и собственной.
- Вы должны немедленно идти на поиски, принц Мареш.
- О чем он говорит, Дорин? – Марчел поморщился, приложив ладонь к разорванной щеке. – Какие, черт возьми, поиски?
- Лекарство против безумия. Нам нужно найти его.
- Сейчас? Ты с ума сошел? Там этих тварей все больше и больше. Наши не выстаивают обороны, а ты собираешься бросить всех?
- Я не собираюсь никого бросать! – Рявкнул Дорин, натянув шлем. – Мы сразимся и… начнем поиски. Йонуц. Насколько сильно это лекарство?
Йонуц коротко улыбнулся.
- Оно уничтожит Офиа. 
Желание прикончить Офиа голыми руками, было космическим. Но добраться до этой сучки было невозможным. Эта тварь скрывалась в своем сыром подземелье, под охраной.
Остановившись на очередном светофоре, Дорин едва подавил рвущийся наружу рык.
Из-за этой злобной сучки, им пришлось оставить Мареш, тратя годы на поиски лекарства. Время шло, а ответ по-прежнему где-то витал далеко от него. Каждый раз засыпая, Дорин все же надеялся увидеть, этот чертов ответ. Но видел лишь агонию отца и горы полуживых, корчащихся в агонии, трупов.
И вот теперь они здесь, в каком-то занюханном городишке Голдмайн.[7]Это где-то на северо-востоке, где солнце практически не выходит из-за туч, либо светит, как искусственная лампочка. Пасмурно, ветрено и влажно. В Трансильвании тоже влажно, не зря же его называют «родиной туманов». Но воздух в Голдмайне настолько отравлен городским смогом, что невольно скучаешь и по соляным шахтам. Дьявол, если бы кто-нибудь сказал Дорину, что он пригреет свою задницу в подобном месте, то лучше бы дал себя иссушить к чертям. Карпаты. Горы. Свежий, лесной воздух. Вот чего ему так не хватает. Не хватает своего дома. Не хватает отца. Марчел же в свою очередь переживает за то, что они вынуждены торчать в шатком домике, в три этажа, без прислуги и поваров. Что ему приходиться обслуживать самого себя. Занимать дешевую спальню и использовать столовую и одну гостиную, вместо богатых королевских апартаментов. Временами, Дорин не понимал, насколько же Марчел зависим от роскоши. Все эти вещи не заботили его. Он был одержим поисками лекарства. Сутки напролет Дорин бродил по улицам, прислушиваясь к своим ощущениям. А ночью, прислушивался к своим снам. Пусто. Ничего.
Были моменты, когда Дорин выходил из себя. Его охватывало отчаяние и ярость. А иногда, у него были мысли, бросить все к чертям. Но, что-то внутри, молило его о терпении. Может, внутренний голос… а может искаженное болью и безумием, лицо отца.
Дорин тряхнул головой, избавляясь от гнетущих мыслей, и заглушил мотор. Марчел вышел из машины, а он еще некоторое время сидел в салоне.
Дьявол, как же он устал ото всего. Он устал чувствовать себя одиноким, не смотря на то, что с ним Марчел. У него складывалось такое ощущение, будто мир лег на его плечи, неподъемным грузом. Отнюдь это пылкое чувство самолюбия. Скорее наоборот – ноша, которую он обязан донести до финиша. А увидит ли он когда-нибудь красную ленту впереди? Сможет ли справиться с тем, чтобы избавить страдающих от безумия? Сколько он еще сможет терпеть, прежде чем лекарство окажется у него в руках? Он не знал.
Единственное, что ему и Марчелу остается, это ждать. Искать. Бродить по свету и не находить покоя. Ну, по крайней мере, Дорин давно забыл, что такое покой, хоть и в Голдмайне было тихо, как в могиле.
Несколько дней поисков, и если они не увенчаются успехом, им придется переехать.
А пока, этот примитивный городок с населением меньше трех тысяч смертных, их дом родной.  Дешевые магазинчики, порочные клубы, анфилады домов, которые делились на две категории – общие, в основном пятиэтажные строения из серого камня, с балконами и лестницей на фасаде. И двух-трех этажные коттеджи, на отдельных участках, с зеленой лужайкой, верандой и личным электричеством. Один из таких коттеджей занимали Дорин и Марчел, за пару миль от центра и подобных домиков, выстроившись в одну шеренгу.
Выйдя из машины, он направился к дому, по выложенной гравием дорожке.  Остановившись на мгновение, Дорин поднял глаза к небу, наблюдая за луной, что замерла на черном небе. Выдохнув, он переместился внутрь.
Марчел был в гостиной и стоял у камина, озадаченно наблюдая за пламенем. Как-то, через пару дней, он обмолвился, что ему не хватает мягких восточных ковров из Бухары. Не хватает потолочных росписей, антикварных гобеленов. Скульптур, живописи. Золота и серебра. Швейцарских витражей, расписанных вручную. Не хватает мебели из слоновой кости. Громадных люстр из мурманского стекла. Но, хуже всего, вместо майсенского и севрского фарфора пить, и есть ему приходиться из обычной керамической, третьесортной посуды. К тому же готовить, убираться, вообщем, всю бабскую работу, приходиться делать самим. Да. Война, не вытравила из Марчела тягу к роскошной жизни.
- Знаешь, Дорин. – Вдруг заговорил Марчел, не поворачиваясь к нему. – Мы ищем это чертово лекарство почти два века. Я не думаю, что оно вообще существует.
- Оно существует. Йонуц сказал…
- … Йонуц дал тебе пустую надежду! – Возразил он и развернулся к Дорину. – Ты прекрасно знаешь, что через неделю, наступит второй век. Офиа не останется в стороне.
- Мы найдем его. Я уверен.
Марчел вскинул подбородок, втянув носом.
- Я хочу спросить тебя, Дорин. На протяжении двух веков, мы таскались по свету. Искали лекарство… - он на мгновение зажмурился. – Ты, когда-нибудь думал о том, что произошло с нами?
- О чем ты? – Процедил Дорин.
- Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. – Марчел стащил с себя пуловер, бросив его на кресло. Его скульптурно вылепленный торс, украшали шрамы. Как и грудь Дорина. Только он не старался каждый раз выставлять их на обозрение другим, в отличие от Марчела. – С кем бы я ни был… ты появлялся там же. – Он прищурился. – И сегодня.
- На что ты намекаешь? – Его голос стал ледяным.
- Я хотел бы в это верить. – Пространно ответил Марчел. Он быстро двинулся из гостиной к лестнице. – Я хотел бы верить в то, что ты приревновал меня к той смертной… потому что хотел быть на ее месте.
Слова друга, как хорошенький апперкот в челюсть, вышибли из Дорина равновесие. В изумлении, он открыл рот. После, резко развернулся к Марчелу, опустив брови.
- Ты, что сошел с ума? О какой, черт возьми, ревности, ты говоришь? Дорин резко развернулся к Марчелу.
- Я же сказал… я хотел бы верить в это. – С сожалением произнес он, ухватившись за перила. Марчел немного постоял, а затем ушел в свою комнату.
Дорин, так и стоял, в недоумении смотря на дверь в комнату Марчела. Получается, все это время… его друг думал… нет, он надеялся, что я врываюсь к нему, только по этой причине? Черт возьми… это уже не в какие ворота не лезет. 
 
В своей комнате, он задернул шторы, сбросил ботинки и футболку, и лег на кровать.
Он перевернулся на живот, затолкав руки под подушку.
Ты когда-нибудь думал о том, что произошло с нами?
Нет. Дорин не думал о том, что произошло с ними. Он был озабочен, что происходит на севере. Озабочен тем, насколько хуже стало его отцу.
Ему не было дела до женщин… и уж тем более, до ревности. Если Марчел не упускал шанса затащить кого-нибудь в постель, то Дорин избегал подобных утех. И пусть за век, у него было не так много женщин – четыре или пять, он не особо расстраивался. 
Ему все равно.
Цель, прежде всего…
 
 
… голова Дорина заметалась на подушке. Он бился руками, точно отталкивал что-то, что надвигалось на него. Но перед глазами стояла абсолютная пустота. Какая-то серая дымка, что окутала его со всех сторон. Но Дорин продолжал махать кулаками, втискиваясь в пустоту, а ноги тем временем несли его вперед, что было очень странно. Ноги сами по себе и руки туда же, а голова работает, как заведенный механизм, только стрелки бегут в обратную сторону. Откуда-то издалека раздался крик. Сначала глухим эхом, затем отчетливым и пронзительным ультразвуком. И чем ближе несли его ноги, как под беговой дорожкой, тем ощутимей был крик. Что-то мелькнуло там же, откуда доходил крик. Какие-то яркие блики – желтого, красного и синего. В воздухе потянуло паленой кожей и шерстью. Дымка расползалась, словно раскрывала двери, являя его глазам поистине ужасающую картинку. Пламя. Густое, насыщенное красками, бушующее, как гейзер пламя… и оттуда доноситься крик.
Дорин протянул руку, пытаясь достать до костра, но невидимая сила оттащила его назад. Пламя, меж тем разрасталось, выплевывая огненные сгустки. Они падали на туманную подушку, с шипением оставляя на дымке черные пятна.
- Я вытащу тебя! – Кричал Дорин, силясь дотянуться рукой, но сила не выпускала его из цепких лап. – Я помогу тебе! Держись!
Крик не стихал. Он нарастал и нарастал. Вибрация от голоса, неслась по туману, пока окончательно не лишила Дорина слуха. В ушах свистело. Вокруг отдавало глухими ударами. Он крутил головой из стороны в сторону, изворачивался, пытаясь освободиться. А после, из пламени показались руки. Они раскинулись в стороны, безвольно свисая вниз.
- Нет! – Закричал Дорин, во все глаза глядя на белую, как слоновая кость, кожу. В глухоте раздавались монотонные удары сердца, и журчание бегущей крови по венам. – Нет!
 

[1] Слова песни Marilyn Manson – Coma black. (Прим. автора)
[2] Teneris – Нежная (лат.) Ударение на последний слог. (Прим. автора)
[3] Ты чертов придурок! (рум.) (Прим. автора)
[4] Лицемер. (рум.) (Прим. автора)
[5] Офиа – Имя взято от (греч. Ophiophagus – пожиратель змей). (Прим. автора)
[6] Король (рум.) (Прим. автора)
[7] Goldmine – Золотая жила. (лат.) (Прим. автора)

 

Elementul de (Стихия) Глава 10