Заколдованное слово

            Поздней осенью 1847 года И.С.Тургенев писал из Парижа В.Г.Белинскому: «Современник» идет хорошо. Одно: опечатки! Ни в одном трактирном тюфяке, ни в одной женской кровати нет столько блох и клопов, как опечаток в «Современнике». В моих «Отрывках» я их насчитал 22 важных, иногда обидно искажающих смысл. «Сторожился» вместо «сторонился», «ложась» вместо «ложились»... Фразы целиком пропущены и т.д. Сие есть неприятно. Нельзя ли хоть на будущий год взять корректора? Ась? Скажите это г.г. издателям».
            Белинский не замедлил передать Н.А.Некрасову претензии автора по поводу опубликованных в десятом номере журнала рассказов «Бурмистр» и «Контора». Однако критик был в ту пору уже тяжело болен и не мог предпринять более энергичных мер для улучшения качества близкого ему издания. «Блохи и клопы» в «Современнике» продолжали плодиться. В начале 1849 года Некрасов опубликовал очередной рассказ из «Записок охотника» под интригующим названием - «Гамлет Щигровского уезда», в котором автор одним из первых в русской литературе сопоставил характер орловца с шекспировским образом. В гостях у Николая Васильевича Киреевского, в его родовом поместье Шаблыкино, Тургенев насмотрелся не только звериных чучел, оленьих, лосиных рогов, кабаньих копыт, но и переночевал в гостинице Киреевского, похожей на своеобразную охотничью кунсткамеру. Здесь он познакомился с человеком, ставшим впоследствии «Гамлетом» - героем рассказа. Уездный Гамлет умен, образован, но оказывается лишним среди буйной помещичьей жизни, заполненной охотой и кутежами, а также расширением доставшихся по наследству угодий. Лишним Гамлет чувствует себя и среди мелких уездных чиновников, занятых постоянно тем, чтобы «убыток навести на прибыток». Все, что характеризует Гамлета, стилистически беспримесно, и это позволяет автору возвеличить героя из глубинки, вывести его на европейский простор. Иначе обстоит дело с другими действующими лицами. Лупихин, к примеру, говорит о штатском генерале в отставке: «У него дочь из свекловичного сахару, и завод в золотухе...» Тут читателю несложно догадаться, о чем речь. Лупихин привык много болтать, иногда кажется: он жужжит, как пчела в родимом улье. Торопясь высказаться, перепутал слова. Дальше следует уже непосредственно авторский текст: «Сановник... с негодованием, доходившим до голода, посмотрел на бороду князя Козельского и подал разоренному штатскому генералу с заводом и дочерью указательный палец левой руки».
            Во всем творчестве Тургенева нет более загадочной фразы, чем эта; главным образом из-за слова «голод», вошедшего в причастный оборот. Как и в случае с «Бурмистром» и «Конторой», при публикации «Гамлета Щигровского уезда» в журнале «Современник» были допущены опечатки. Впоследствии автор их поправил. Готовя рассказ для переиздания в 1880 году, Тургенев внес более ста исправлений. «Негодование, доходившее до голода» в «Гамлете Щигровского уезда» осталось неизмененным. Необычный синтаксический оборот, приобретши таким образом каноническую форму, стал камнем преткновения для исследователей. Текстолог С.А.Рейсер пытался разъяснить тайну следующим образом: «Ошибки такого рода возникают из какой-то описки автора, когда рука не успевает зафиксировать мысль полностью: скорее всего перед нами фрагмент фразы с какими-то пропущенными словами».
            Если бы дело обстояло так, то загадка давно была бы раскрыта. И в академическом издании сочинений Тургенева мы не встретили бы таинственной строки. Но она по-прежнему кочует из книги в книгу. В любом издании «Записок охотника» без труда можно отыскать «негодование, доходившее до голода». Слово «голод» в строке будто заколдовано. И в этом есть великий смысл. Во-первых, оно совершенно четко написано автором в черновой рукописи рассказа, хорошо сохранившейся до нашего времени; во-вторых, Тургенев много раз перечитывал рассказ, готовя прижизненные издания, и оставил в нем таинственный оборот без изменения. Важный аргумент в пользу неприкосновенности текста - косноязычие Лупихина. Оно предшествует загадочной строке, естественным образом продолжает характеристику гостей орловского богача, в основном таких же богачей, все еще чувствующих себя голодными, то есть постоянно занятых приобретением новых имений. До Гамлета ли им с его самобичеванием?
Дмитрий ГАВРИЛЕНКО 
 

© Copyright: Дмитрий Сергеевич Гавриленко, 2014

Регистрационный номер №0262313

от 30 декабря 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0262313 выдан для произведения:
            Поздней осенью 1847 года И.С.Тургенев писал из Парижа В.Г.Белинскому: «Современник» идет хорошо. Одно: опечатки! Ни в одном трактирном тюфяке, ни в одной женской кровати нет столько блох и клопов, как опечаток в «Современнике». В моих «Отрывках» я их насчитал 22 важных, иногда обидно искажающих смысл. «Сторожился» вместо «сторонился», «ложась» вместо «ложились»... Фразы целиком пропущены и т.д. Сие есть неприятно. Нельзя ли хоть на будущий год взять корректора? Ась? Скажите это г.г. издателям».
            Белинский не замедлил передать Н.А.Некрасову претензии автора по поводу опубликованных в десятом номере журнала рассказов «Бурмистр» и «Контора». Однако критик был в ту пору уже тяжело болен и не мог предпринять более энергичных мер для улучшения качества близкого ему издания. «Блохи и клопы» в «Современнике» продолжали плодиться. В начале 1849 года Некрасов опубликовал очередной рассказ из «Записок охотника» под интригующим названием - «Гамлет Щигровского уезда», в котором автор одним из первых в русской литературе сопоставил характер орловца с шекспировским образом. В гостях у Николая Васильевича Киреевского, в его родовом поместье Шаблыкино, Тургенев насмотрелся не только звериных чучел, оленьих, лосиных рогов, кабаньих копыт, но и переночевал в гостинице Киреевского, похожей на своеобразную охотничью кунсткамеру. Здесь он познакомился с человеком, ставшим впоследствии «Гамлетом» - героем рассказа. Уездный Гамлет умен, образован, но оказывается лишним среди буйной помещичьей жизни, заполненной охотой и кутежами, а также расширением доставшихся по наследству угодий. Лишним Гамлет чувствует себя и среди мелких уездных чиновников, занятых постоянно тем, чтобы «убыток навести на прибыток». Все, что характеризует Гамлета, стилистически беспримесно, и это позволяет автору возвеличить героя из глубинки, вывести его на европейский простор. Иначе обстоит дело с другими действующими лицами. Лупихин, к примеру, говорит о штатском генерале в отставке: «У него дочь из свекловичного сахару, и завод в золотухе...» Тут читателю несложно догадаться, о чем речь. Лупихин привык много болтать, иногда кажется: он жужжит, как пчела в родимом улье. Торопясь высказаться, перепутал слова. Дальше следует уже непосредственно авторский текст: «Сановник... с негодованием, доходившим до голода, посмотрел на бороду князя Козельского и подал разоренному штатскому генералу с заводом и дочерью указательный палец левой руки».
            Во всем творчестве Тургенева нет более загадочной фразы, чем эта; главным образом из-за слова «голод», вошедшего в причастный оборот. Как и в случае с «Бурмистром» и «Конторой», при публикации «Гамлета Щигровского уезда» в журнале «Современник» были допущены опечатки. Впоследствии автор их поправил. Готовя рассказ для переиздания в 1880 году, Тургенев внес более ста исправлений. «Негодование, доходившее до голода» в «Гамлете Щигровского уезда» осталось неизмененным. Необычный синтаксический оборот, приобретши таким образом каноническую форму, стал камнем преткновения для исследователей. Текстолог С.А.Рейсер пытался разъяснить тайну следующим образом: «Ошибки такого рода возникают из какой-то описки автора, когда рука не успевает зафиксировать мысль полностью: скорее всего перед нами фрагмент фразы с какими-то пропущенными словами».
            Если бы дело обстояло так, то загадка давно была бы раскрыта. И в академическом издании сочинений Тургенева мы не встретили бы таинственной строки. Но она по-прежнему кочует из книги в книгу. В любом издании «Записок охотника» без труда можно отыскать «негодование, доходившее до голода». Слово «голод» в строке будто заколдовано. И в этом есть великий смысл. Во-первых, оно совершенно четко написано автором в черновой рукописи рассказа, хорошо сохранившейся до нашего времени; во-вторых, Тургенев много раз перечитывал рассказ, готовя прижизненные издания, и оставил в нем таинственный оборот без изменения. Важный аргумент в пользу неприкосновенности текста - косноязычие Лупихина. Оно предшествует загадочной строке, естественным образом продолжает характеристику гостей орловского богача, в основном таких же богачей, все еще чувствующих себя голодными, то есть постоянно занятых приобретением новых имений. До Гамлета ли им с его самобичеванием?
Дмитрий ГАВРИЛЕНКО
 

 

Рачитель песенного слова