Княгиня Мария
Волконская поехала за мужем Сергеем на Читинские рудники, чтобы обрести
семейное счастье с его лучшим другом Александром Поджио.
ПЛОХОЕ ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЕ
Князь Волконский зачастил в гости к
генералу Раевскому, лишь только заметил красоту его младшей дочери Марии. Как
бы ненароком он попадал на те вечера, когда девушка пела и зачаровывала всех
нежным голосом. Князь останавливался неподалеку от рояля и, бывало, весь
концерт так и стоял, спиною прислонившись к колонне и наслаждаясь пением юной красавицы.
Позже Волконский вспоминал: «Давно
влюбленный в нее, я, наконец, решился просить ее руки». Отец Марии недолго
думал и согласился отдать любимую дочь за знатного и богатого князя. Официально
помолвку отпраздновали большим балом в местечке Каменка на Украине, на котором
собралось все семейство Раевских-Давыдовых и Волконских.
Великолепный праздник испортила одна
маленькая неприятность – во время танца с женихом на Марии загорелось платье. Танцуя
мазурку, она нечаянно задела краем одежды столик с канделябрами, и одна из
свечей опрокинулась. Огонь быстро потушили, но Мария очень испугалась. Гостям
это показалось плохим предзнаменованием.
Свадьбу отпраздновали 11 января 1825 года.
Невесте не было еще и двадцати, а жениху исполнилось тридцать семь. Они почти
не знали друг друга. В первый год семейной жизни они прожили вместе всего три
месяца. Вскоре после свадьбы Мария заболела и уехала лечиться в Одессу, а потом
в имение родителей.
Князь Волконский остался командовать
пехотной дивизией в Умани, где его и арестовали 7 января 1826 года.За несколько
дней до ареста Волконский, предчувствуя долгую разлуку, навестил молодую жену и
сына-первенца.Трагедия
его любимой Марии уже началась…
Князь Волконский не смог удержать любимую женщину
СВИДАНИЕ В КАНДАЛАХ
После долгих месяцев следствия и обивания
начальственных порогов в Петербурге Мария Николаевна получает разрешение
Николая I разделить судьбу мужа-каторжника. И 22 декабря 1826 года, оставив
ребенка свекрови, она отправляется в неизвестность. А было ей всего лишь двадцать
лет.
«У меня была куплена кибитка; я уложилась
в одну минуту, взяла с собой немного белья и три платья да ватошный капор,
который надела. Остальные свои деньги я берегла для Сибири, зашив их в свое
платье. Перед отъездом я стала на колени у люльки моего ребенка; я молилась
долго. Сестра, видя, что я уезжаю без шубы, испугалась за меня и, сняв со своих
плеч салоп на меху, надела его на меня. Кроме того, она снабдила меня книгами,
шерстями для рукоделья и рисунками…» – записала в дневнике Мария Николаевна.
11 февраля 1827 года Мария добирается до
Благодатского рудника, где разжалованный князь Волконский добывает свинец.
Шесть тысяч верст пути, в лютые морозы, под свист пурги. И вот они встретились – Сергей Григорьевич, гремя
кандалами, побежал к жене.
«Вид его кандалов, – вспоминала через много лет Мария
Николаевна, – так взволновал
и растрогал меня, что я бросилась перед ним на колени и поцеловала сначала его
кандалы, а потом и его самого».
Её приезд спас мужа,
ведь к тому времени он был болен и совершенно пал духом.
Мария Волконская в ссылке полюбила настоящего мужчину Александра Поджио
НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ КНЯГИНИ ВОЛКОНСКОЙ
Судьба не баловала эту красивую и упрямую
женщину. Самыми тяжелыми были семь месяцев в Благодатском руднике, затем – три года в Читинском остроге.
За это время случилось многое: в январе
1828 года умер двухлетний Николенька Волконский, оставленный на попечение
родственников, а в сентябре 1829-го – отец, генерал Раевский. И в августе 1830-го угасла дочь Софья,
рожденная в Сибири и не прожившая и дня.
На одре смерти старик Раевский не выдержал
и простил дочь. Показывая на портрет Марии, он сознался родным: «Вот самая
удивительная женщина, которую я знал!».
Все ярче разгоралась красота
тридцатилетней Марии Николаевны: Одоевский воспевал ее в стихах, Лунин – в прозе.
«Молодая, стройная, более высокая, чем среднего
роста, брюнетка с горящими глазами, с полусмуглым лицом, с немного вздернутым
носом, с гордой, но плавной походкой. За смугловатость ее прозвали «девой
Ганга»; не выказывала грусти, была любезна с товарищами мужа, но горда и
взыскательна с комендантом и начальниками острога», – писал о Марии Николаевне
декабрист А.Е. Розен.
И чем прекрасней становилась эта женщина,
волнующая всех мужчин на читинской каторге, тем сложнее было ей находить общий
язык с собственным мужем. Они были очень разными людьми.
«Отношения между супругами Волконскими не
складывались, отчуждение становилось все более глубоким и явным для
окружающих», – утверждает
доктор филологических наук Нина Забабурова.
Увы, семейного счастья не получилось. Но,
к чести обоих, – до самых
последних дней они отзывались друг о друге с величайшим уважением.
«Я вышла замуж в 1825 году за князя Сергея
Григорьевича Волконского, вашего отца, достойнейшего и благороднейшего из
людей», – неоднократно
говорила своим детям Мария Николаевна.
Сын Волконских, названный Михаилом,
родился в 1832 году, и упорно ходили слухи, что отцом его был декабрист
Александр Поджио – черноволосый красавец с горячей итальянской кровью. Через три года Мария родила
дочь Нелли, отцом которой также считали не Волконского, а Поджио. Кстати, Нелли
была его любимицей, и когда Александр Викторович тяжело заболел на склоне лет,
то поехал умирать к ней, в ее имение Вороньки, хотя у него была собственная
семья.
Сергей Волконский все знал и все
мужественно пережил, смирившись перед любовью, которой сам не мог подарить собственной
жене, и перед
страстью, которая околдовала его жену и его лучшего друга.
Для всех людей, официально, Михаил и Нелли
были сыном и дочерью князя. Он передал им свое имя, свой титул и оставшееся
состояние. Они долго считали себя детьми Волконского и не отказались от него
даже тогда, когда узнали всю правду – утверждает исследователь Нина Берберова.
«Много ходит невыгодных для Марии
Николаевны слухов про ее жизнь в Сибири, говорят, что даже сын и дочь ее дети
не Волконского... Вся привязанность детей сосредотачивалась на матери, а мать
смотрела с каким-то пренебрежением на мужа, что, конечно, имело влияние и на
отношение к нему детей», –приподнимает завесу тайны над семейной драмой Волконских сын декабриста Евгений
Якушкин, побывавший в Сибири в 1855 году.
Александр Поджио покорил сердце Марии Николаевны и стал отцом ее детей
ОНИ ОСТАЛИСЬ ВМЕСТЕ И ПОСЛЕ СМЕРТИ
Со временем Волконские переехали в
Иркутск. Свой дом опальная княгиня стремилась превратить в лучший салон города.
«Но если старик Волконский, поглощенный
своими сельскохозяйственными занятиями и весь ушедший в народ, не тяготел к
городу и гораздо больше интересовался деревней, то жена его, княгиня Марья
Николаевна, была дама совсем светская, любила общество и развлечения и сумела
сделать из своего дома главный центр иркутской общественной жизни. Говорят, она
была хороша собой, но, с моей точки зрения 11-летнего мальчика, она мне не
могла казаться иначе, как старушкой, так как ей перешло тогда за 40 лет; помню
ее женщиной высокой, стройной, худощавой, с небольшой относительно головой и
красивыми, постоянно щурившимися глазами. Держала она себя с большим
достоинством, говорила медленно и вообще на нас, детей, производила впечатление
гордой, сухой, как бы ледяной особы, так что мы всегда несколько стеснялись в
ее присутствии...», –вспоминал житель Иркутска Н.А. Белоголовый.
В 1856 году Михаил Волконский, живший уже
в Петербурге, привез к декабристам весть об освобождении. После этого из Сибири
возвратился его отец. Совсем больная, Мария Николаевна уехала годом раньше.
Вернувшись на родину, она начала писать воспоминания о пережитом. В
сопровождении своей любимой дочери княгиня ездила на лечение за границу, но это
не помогло.
Мария Волконская умерла в 1863 году. Она
похоронена в имении Воронки Черниговской губернии, принадлежавшем Нелли. Ее
последние дни с ней рядом был Александр Поджио, приехавший навсегда проститься с любимой
женщиной.
А Сергей Волконский жил в это время в
имении сына под Ревелем. Он не успел проводить Марию Николаевну в последний
путь, так как от него скрыли ее последнюю болезнь и смерть. Но через два года
не стало и его. Князя похоронили рядом с женою, положив в ногах ее могилы,
согласно завещанию Сергея Григорьевича.
А еще через восемь лет умер и Поджио. Свои
последние годы он прожил в имении дочери Нелли, где и умер у нее на руках. Его
похоронили рядом с могилами Сергея и Марии Волконских.
Все трое и после смерти остались вместе,
презрев молву и условности общества.
Помочь сайту
Поздравления
