ЖИТЕЙСКИЕ УМОЗАКЛЮЧЕНИЯ КОТА ТИМКИ

      Когда-то возле нашего дома жил беспризорный кот Тимка. Однажды я услышала, как фелис рассказывал милой домашней собачкеРоне свою историю.
 -У меня был дом, где меня любили, хорошо относились, учили хорошим манерам. Я  в ответ из чувства противоречия всё время вредил своим человеческим друзьям: везде лазил, вместо специальной доски точил когти о мебель и портил её, в туалет ходил в не предназначенный лоток, а по всей квартире, царапался, кусался и никого не собирался слушать. Отлично понимал, что делаю, но самомнение побеждало – ведь они сами мне говорили, что я потомок кота Баюна и, к тому же, я упивался бессилием порядочных. Меня уговаривали, ругали, наказывали, а потом их терпение лопнуло, и хозяин, взяв меня за шиворот, принёс сюда. Уходя, сказал, что разрешит, наверняка, вернуться снова к ним, если исправлюсь…
      Поначалу я был рад свободе. Носился, лазил везде! Когда же почувствовал голод, то ни мисочки с вкусной едой, ни блюдца с молочком нигде не нашёл. Мне захотелось вернуться в квартиру, и я забежал в этот подъезд, но меня грубо прогнали. Кто-то сильно пнул ногой, кто-то бросил в меня камень и попал по лапке. Стало больно, обидно, горько… А знаешь, как было страшно спать на улице?! Я мяукал, подходил к прохожим, тёрся об их ноги, но меня никто не пожалел. Кое-кто выносил еду, только такую, как меня кормили, я больше не видел… Птички смеются надо мной, называют глупцом…Я их не ловлю и не обижаюсь, потому что осознал, что не оценил любовь, пригревших меня… Вот так я стал бомжем… И во сне и наяву часто вижу тех, чьё доверие предал, но они в мою сторону даже не смотрят… Мне всегда, когда усмиряли, говорили, что нельзя кусать руку дарующую. Теперь я в этом убедился на собственной шкуре… Зимой меня чуть не разодрали бродячие собаки – еле-еле от их зубов успел спрятаться в подвале, и вылез оттуда через трое суток и то потому, что жутко захотелось есть… Весной вообще был кошмар! Когда потеплело, я остался ночевать под кустиком на свежем воздухе. Лежу, задумавшись о прошлом, и вдруг чувствую, что меня обнюхивают. Открываю глаза – Волк. Я обомлел и прошептал, чтобы он меня не ел. Зверь ответил, что и не собирается этого делать, так как я ему неприятен: грязный, шерсть свалялась, воняю – такого не только есть, смотреть противно и тошнотворно, Сплюнув, он добавил, что ему гигиеничней питаться лягушками, насекомыми, ягодами, грибами, урожаем с полей и огородов, древесными почками, мхами, лишайниками, а мной и в полную бескормицу побрезгует закусить. Хищник убежал, а я заплакал: оказывается, у меня такой же вид, как у облезлых помойных котов, с которыми я стесняюсь водиться…
      Рыженькая пекинес (есть поверие, что эта порода – плод любви льва и маленькой обезьянки) внимательно слушала рассказ и никак не могла понять, как можно не уважать того, кто тебе желает добра?! Её, например, хозяева зовут доченька, а она их – папа и мама. Если родители заняты, то она не мешает им, а находит себе дело: вылизывает шёрстку, или грызёт свою любимую игрушку. Девочку тоже не тревожат, когда ей не до игр. Даже её разборчивость в еде и храп никого не раздражают. В благодарность за обоюдное уважение маленькая китайская собачка радует домочадцев собачьей нежностью, а они её – человеческим отношением. И всё же Тимку благовоспитанной было жаль. Внимательно посмотрев на рассказчика, она с чувством собственного достоинства, доставшегося ей от предков, которые были императорскими любимцами, спросила:
 -А теперь ты точно поумнел?
 -Ещё как! Я тут одну пословицу услышал и запомнил, что сочетание богатой фантазии и больного воображения сродни идиотизму. Это обо мне!.. Ой, посмотри, подружка, вон мои бывшие хозяева к себе возвращаются. Какие они замечательные, а я… Кот отвёл глаза в сторону, чтобы визави не заметила его слёз – ведь коты не плачут, они огорчаются.
      Маленькая прелестница сорвалась с места и подбежала к людям, на которых указал недавний собеседник. Она встала перед ними на задние лапки и дословно передала только что услышанную трагикошачью историю. А в конце монолога посредница поручилась за страдальца. Длинношёрстая очаровашка была так убедительна, что ей поверили и забрали некогда отверженного обратно в свою семью. Его вымыли, вычесали, вывели глистов и блох. Затем свозили на консультативный осмотр к ветеринару, который по их просьбе удалил на его передних лапках когти – эти природные приспособления ему уже были ни к чему…
      Что у Тимофея всё хорошо, я узнала, когда тот разговаривал из окна своего жилища с вышедшей погулять Роной. Он приглашал от имени обитателей дома и себя лично заступницу в гости. Ещё достойно благодарил за помощь – без её соучастия он никогда бы не вернулся к нормальной жизни… Котяра стал толстым, с блестящим волосяным покровом и очень интеллигентной мордочкой. По всему было видно, что правила хорошего тона он заучил наизусть и навсегда простился с твердолобостью.