В ПАРИКМАХЕРСКОЙ

Он жил когда-то в СССР.
Он путал крест и букву хер.

Не различал добро и зло.
Пучком, завязывая патлы,
Он утверждал: «Все люди падлы!»
И путал цифру и число.

Обманывал сисястых дур
И сам порою, словно кур,
Невольно попадал в ощип…
Так вор садовый, рвет о шип
Ключей розы брюки
И кровью красит руки.

Не сомневаясь и на миг,
Он убивал врагов своих.

Потом сквозь кладбище  Абдал,
Он шел и, как дитя, рыдал;
Он понимал, что повезло.

И выходя их коловерти,
Он помнил злые лапы смерти.
И видел, словно сквозь стекло,

Жизнь, перечеркнутую на хер.
Где молодая парикмахер
Шерсть состригала, как с баранов,
С давно  отпетых мужиков –
Тиранов или ветеранов...

И он сказал: «И я готов!»

Присев на кожаный диванчик
Стал ждать – бездушный одуванчик,
Когда чела коснется перст.

Он ждал, разбитый в пух и прах;
Он понимал, что значит крах,
Он понимал, что значит персть…
16.05.14

© Copyright: Валерий Митрохин, 2014

Регистрационный номер №0215034

от 16 мая 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0215034 выдан для произведения: Он жил когда-то в СССР.
Он путал крест и букву хер.
Он был плечист,
Он был речист...

Не различал добро и зло.
Пучком, завязывая патлы,
Он утверждал: «Все люди падлы!»
И путал цифру и число.

Обманывал сисястых дур
И сам порою, словно кур,
Невольно попадал в ощип…
Так вор , рвет о шип
Ключей розы брюки
И кровью красит руки.

Не сомневаясь и на миг,
Он убивал врагов своих.

Потом сквозь кладбище  Абдал,
Он шел и, как дитя, рыдал;
Он понимал, что повезло.

И выходя их коловерти,
Он помнил злые лапы смерти.
И видел, словно сквозь стекло,

Жизнь, перечеркнутую на хер
И Ангела, что с мужиков
Шерсть состригала, как баранов.
И он сказал ей: «Парикмахер!
И я  хочу, и я готов!

Присев на кожаный диванчик
Стал ждать – бездушный одуванчик,
Когда чела коснется перст.

Он ждал, разбитый в пух и прах;
Он понимал, что значит крах,
Он понимал, что значит персть…
16.05.14

 

РУНОВЕДЫ

АДМИРАЛ