Сизарь

Случайность.

Мимо шёл,

тебя заметил вдруг.

Комок из перьев,

на излом крыло…

Один. Нет сизарей вокруг.

Взгляд несмышлёный,

не поймёшь, что на земле

и как сюда попал.

Гнездо под крышей – сон.

Явь – тени, топот ног.

Под поступь вдруг упал.

Быть может, всё иначе?

На холке плешь,

и клюв с раздувшимся горбом.

Больной птенец…

И сбросили собратья-сизари

не приняв в свой роддом?

Решать задачу?

Да к чему?!

Нет смысла в ней!

Поймал.

Забрал с собой,

Решив, что выхожу скорей.

Вот дом, вхожу,

ладони приоткрыл…

Восторг у дочери: «Птенец!

Ура!

Он с нами будет жить?!»

«Конечно, тоже ведь дитя. Малец».

Ну, не малец,

Девчонка…

Что с того?

Ведь я хотел,

нет, был уверен –

что вскормлю её (его?).

Достал из шкафа

и раскрыл

пустой коробки пасть.

Птенца туда – в нутро.

Ещё воды, пшена…

Нет, я не дам тебе пропасть.

Как можно?!

Вот и дочь

уж влюблена.

Коробка на балконе.

Дочь всё время у окна.

Вопрос один:

«Пап, как птенец?»

«А что птенец?

Растёт сизарь!

Птенец наш молодец!»

И каждый день

ношу

еду, питьё…

Хотя уже неделю

не снаружи,

в совести битьё.

Издох птенец.

Как дочке-то,

как милой-то сказать?

Молчу.

В коробке бурый след,

то смерти ведь печать.

Не знаю,

уж зашибся ты

или уж болен был…

Прости, сизарь,

я не Господь –

тебя не сохранил.

Коробку запечатал

поутру,

нырнул в туман.

Туман рассеется,

но не рассеять

наглый мой обман.

Соврал я дочери,

сказал,

что голубь улетел.

Отец-радетель…

Врун, как ни крути,

вот мой удел.

И дочь грустит.

Подолгу.

Смотрит вдаль…

И вдруг – кричит:

«Смотри, вон, папа,

наш летит сизарь!»