Не может жизни быть без жгучей боли
И сладкой доли в жизни не найти
И прав был тот, кто говорил о поле,
Которое не просто перейти.
Мы до могилы груз страданий тащим,
Но понимаем лишь в последний час,
Что эта боль была бесспорно слаще,
Чем трепет наслаждения для нас.
А что потом...да с чайкой белокрылой,
По пляжу с длинным газовым шарфом
И домик с голубями по перилам
И пристанька с привязанным челном.
А на кровати вышиты подушки
И лунный луч как будто бы звенит
И шум прибоя рядом...без ракушки,
В дыханьи жизни галькою гремит.
А рядом я в солёной круговерти,
Мерцаньем искры в солнечном луче.
Я не ушёл отсюда после смерти,
Оставшись поцелуем на плече.
И сладкой доли в жизни не найти
И прав был тот, кто говорил о поле,
Которое не просто перейти.
Мы до могилы груз страданий тащим,
Но понимаем лишь в последний час,
Что эта боль была бесспорно слаще,
Чем трепет наслаждения для нас.
А что потом...да с чайкой белокрылой,
По пляжу с длинным газовым шарфом
И домик с голубями по перилам
И пристанька с привязанным челном.
А на кровати вышиты подушки
И лунный луч как будто бы звенит
И шум прибоя рядом...без ракушки,
В дыханьи жизни галькою гремит.
А рядом я в солёной круговерти,
Мерцаньем искры в солнечном луче.
Я не ушёл отсюда после смерти,
Оставшись поцелуем на плече.