Пальцами щёлкнул сухо, выключил свет.
Тьма обступила и тишина – в уши.
Слушай её, милый упрямец, слушай!
В это мгновение лучше её нет.
Жмёт на виски. Но тонко в душе – зуммер:
«Ну, вот теперь точно конец!
Всё!»
Сжалась вселенная в горсть –
Словно в хайку Басё…
Благостна мысль – «может быть, я умер?»
Но боль на вздохе, и силуэт там,
Где – ничего и никогда… чётко,
Сказали – жив! Мягко плеснулась водка
О дно стакана – вечный душе бальзам…
Пей, не жалей! День, и другой, третий…
Перемешав образы, лица, даты и сны –
Может удастся, где-то на дне пелены
Нежность забыть самую злую на свете…
Пей, не стыдись - боли боятся все!
Там, на изломе, истинно светлых - мало.
Водка – проверенное на голову одеяло
Или скорее с частой ячейкой сеть!
Хмель растворит боль и остатки мыслей,
Круг тишина замкнёт, сон принесёт покой…
Что-то уйдёт вдаль мягкой походкой лисьей -
Что-то, что ты не смог
даже назвать, герой...
Пальцами щёлкнул сухо, выключил свет.
Тьма обступила и тишина – в уши.
Слушай её, милый упрямец, слушай!
В это мгновение лучше её нет.
Жмёт на виски. Но тонко в душе – зуммер:
«Ну, вот теперь точно конец!
Всё!»
Сжалась вселенная в горсть –
Словно в хайку Басё…
Благостна мысль – «может быть, я умер?»
Но боль на вздохе, и силуэт там,
Где – ничего и никогда… чётко,
Сказали – жив! Мягко плеснулась водка
О дно стакана – вечный душе бальзам…
Пей, не жалей! День, и другой, третий…
Перемешав образы, лица, даты и сны –
Может удастся, где-то на дне пелены
Нежность забыть самую злую на свете…
Пей, не стыдись - боли боятся все!
Там, на изломе, истинно светлых - мало.
Водка – проверенное на голову одеяло
Или скорее с частой ячейкой сеть!
Хмель растворит боль и остатки мыслей,
Круг тишина замкнёт, сон принесёт покой…
Что-то уйдёт вдаль мягкой походкой лисьей -
Что-то, что ты не смог
даже назвать, герой...