* * * Жизнь втиснута в убогое жилище...

Жизнь втиснута в убогое жилище,

И неба нет – стена над головой.

Всегда в одно и то же время пища

И взглядами пронизанный покой.

Под выстрелами взглядов неминучих,

Безвластен, неподвижен, царь зверей

Лежит спокойный, гордый и могучий,

Не признавая слабости своей.

И рядом, за стеной, подруга-львица

Лежит горда и царственна, как он,

Но будто бы боясь пошевелиться,

Чтоб удержать в груди бурлящий стон.

Они лежат спокойно. В сильном теле

Движение обузданное спит.

В груди, такой огромной, неужели

Так тихо всё, как кажется на вид?..

Она встаёт. И стон её протяжный,

Сорвавшись, полетел... упал... затих...

Как всплеск волны, не утоливший жажды,

Как взгляд, который дали не достиг.

А он в ответ – разлив реки несчастий...

И водопад тоски... мечты обвал...

И стон неумолимой прежде пасти

Соседей в клетках и теперь пугал.

Уже признав покой стального рая,

Забыв простор лесов, степей и высь,

Услышав льва, трусливо замирая,

Дрожали звери мелкие за жизнь.

А он, воспоминаниями мучим,

Безвластен, неподвижен, царь зверей

Лежит спокойный, гордый и могучий,

Не признавая слабости своей.

1969