ВИДЕНИЕ

                     Правда в видениях наших иль ложь...

Честно? Ведь сразу и не разберешь!

Было видение и у меня

                     В смутном закате серого дня.

Синие крыши красных домов,

Желтое солнце над смрадом болот,

Толпы измученных страхом людей,

Груды камней посреди площадей...

- Слышишь  ли зов  своих  ты богов?

 Гибель иль счастье наше грядет?

Вопрос этот странный был слышен лишь миг.

Вдруг предо мной появился Старик:

Светел, но смутен был лик его белый,

Словно из камня одежда и тело.

Старец смотрел и не видел меня,

                    Он - будто лик ночи под куполом дня…

                    Или мираж это, иль наяву?

                    Заговорит он, вдруг я не пойму?

                    Трепет небесный святого огня!

                     Но долг я исполнил, судьбы не дразня…

- Кто ты такой? - задал свой вопрос,-

Божий посланник, волшебник аль пес

В образе дерзком старца святого...

Но не ответил Старик ни полслова.

Много ли мало ль часов протекло,

Мы молча стояли, а время все шло...

Вдруг  задрожал надо мной небосвод,

Твердь расступилась, стал виден тот грот,

Что стал Иисусу последним приютом

Здесь, на земле, после казни той лютой.

Странное чувство меня охватило:

Будто погасло  н а в е к и Светило,

Будто  н и ч т о уже  нас не спасет,

Будто закрыт грехов наших счет.

Странный старик повернулся, и мне

Предстал его подлинный лик в серой мгле.

- Три лишь  вопроса можешь задать,-

Молвил Старик,- твой черед выбирать.

Мне в душу прокрались сомненье и страх,

Но громко спросил старика я в сердцах:

«Будет ли мир в новом столетье ?

Будут ли счастливы люди как дети ?»

- МИР не наступит в веке другом,

Тщетны попытки создать Общий Дом.

Вы -  честолюбцы, вам  жалко терять,

Хочется жизнь вам со смертью разъять!

Но не бывает без ночи дня -

Не миновать всем  с в я т о г о  огня.

Со страхом смотрел я в лицо Старика,

Но новый вопрос уж летел с языка:

«Есть ли предел желаний земных ?

Стоит ли счастье страданий иных ?»

- Нет! Человечеству радужных снов

Больше не видеть... Крыши домов

Скоро окрасятся в истинный цвет;

Гибели час - в ночь Парада планет!

Самые сильные ваши падут,

Далее в путь вас слепцы поведут.

Алчность погубит мир на земле,

Добрые помыслы сгинут во зле...

Я о России  пытался спросить,

Молил - только правду мне говорить!

Лик Старика потемнел лишь чуть-чуть,

И поведал мне старец странную жуть:

- В гибель столетья - гибель всех стран,

Есть много озер, но один  Океан.

Глупых вопросов не задавай,

Знай, нет четкой грани: АД или РАЙ.

Ты случаем избран, чтоб всем сообщить

Правду о будущем - людям  н е  б ы т ь!

Хоть твердо на тверди я будто стоял,

Но, ЭТО  услышав, едва не упал...

Я страшно смутился, и праведный гнев

Меня охватил, мой разум задев:

Да кто этот старец - мессия иль лжец?

Как может он миру пророчить конец !

Я, сжав кулаки, к Старику подступал,

Грозил ему смертью, о чем-то кричал…

Но старец стоял - как утес, как скала,

Казалось, и жизнь ему не мила;

Он будто не видел угрозы во мне,

Он, точно, уверен в себе был вполне.

Я в гневе ударить хотел Старика,

Но словно из мрамора  стала рука.

                     Все силы собрав, я взвыл на него…

(Не дрогнул ничуть  лик светлый  его.)

- Страшные вещи пророчишь, Старик!

Да разве не вспыхнет Спасения миг?

Неужто Господь нам защиты не даст,

Слабым и грешным руки не подаст?

Мой крик был протест, мой вой был мольба;

Ни слова в ответ, взгляд его – как судьба.

Мы были одни в тишине мирозданья,

Я видел лишь смутные гор очертанья,

Какие-то тени, неясные звуки,

Журчанье ручья  да ветви как руки…

Вернуться сюда суждено мне иль нет?

Ах, только б услышать честный ответ!

Но старец  бесстрастно- спокойно молчал,

Лишь седые власы его ветер трепал.

И так не дождался я боле ответов:

Старик, улыбнувшись,  исчез  в дымке света.

Был ли он, не был - не ведаю я!

В этом повинна память моя.

То, что запомнил, я здесь рассказал;

Как мог, виденье свое описал.                  

- А что если это бред? или ложь?

- Может быть! Сразу ведь не разберешь…

Но вы  не  судите  за это  меня