И опять она будет сидеть
до полуночи возле окна…
Или станет вполголоса петь… -
Ах, как жалобно стонет она!..
И кого она ждет? – Не пойму…-
Третью ночь уж хожу под окном…-
Вот букет на могиле возьму
и приду к ней посвататься днём…
Только как же мы будем с ней жить? –
Боль и горем убитая тень…
Как детей своих будем растить,
здесь в сторожке, меж двух деревень?
Дождь октябрьский по листьям стучит…-
Да неужто вот это - любовь? –
Там где сердце – жук пёстрый гостит,
в сохлых венах коростою кровь…
Да и девушке это к чему? –
Разве ж к худу одной ей сидеть?..
И кого ж она ждёт? – Не пойму… -
Я решил ей тихонько подпеть…
И всю ночь двухголосая жуть
разметала по полю стога,
А наутро мы тронулись в Путь,
к тем вершинам, где спят облака,
там уснём и придавит нам грудь
отколовшийся край ледника.
Если оставить первый вариант, который всё же прозрачен ( "в сохлых венах коростою кровь") - заменить "боль" на "труп" - то больше будет сходства с мистическими новеллами По или Мейринка - ритмизированными и этно-стилизированными. А впрочем ты прав, умонастроение Рубцова, особенно в последний "беспросветный" период жизни было в чём-то схоже. Странно что ты обратил внимание именно на эту "проваливающую в бездну ужаса" вещь. Осторожнее с такими настроениями, их навязчивые вопли лучше затыкать пораньше и любыми способами. Помни как у Ницше : "Если долго смотиреть в бездну, то бездна начинает смотреться в тебя".
Помочь сайту
Поздравления
