Нормандия-Неман

На домишке в селе  нарисована башня.
Пышно вишни цветут  под  красивым окном
Здесь встречает день позабытый, вчерашний
С  новым солнечным днем.
 
Возвращаются души на место событий.
Вот и в домик кирпичный  вернулась душа,
Чтобы жизнь оборвавшаяся в  зените
Могла продолжаться.
 
В ноябре сорок первого все начиналось.
Вылет в сорок втором. Не об этом поэма.
О молчании.  В памяти  только осталось
"Нормандия-Неман".
 
Больше сотни бойцов. Эмигранты России,
Парижане Морисы, марсельцы Марсели.
Маркизы, виконты  и  люди  простые
Одели шинели.
 
"Нам оказана честь". Боевые полеты.
Боевые награды и боевые потери.
С гарью падали "юнкерсы" в топи-болота,
Не дорвавшись до цели.
 
Аспирант Жак Гастон - истребитель фашистов,
Аспирант Жорж Лемар - за Нормандию месть,
Жан Тюлян, Жан Бейсад -  сражаться неистово
Им оказана честь.
 
Жак Андре  и  Лефевр - герои Союза.
Можно  долго еще называть имена.
Забывать непростительно подвиг французов
Но  вокруг тишина.
 
- Отзовитесь, Де Сейн! Капитан, надо прыгать!
- Посажу самолет. Же дуа. Ничего.
У  Владимира нет парашюта, поймите.
Я не брошу его.
 
Белозуб и  Де Сейн похоронены вместе.
А иначе никак. А  иначе нельзя.
Это храбрость солдат и презрение к  смерти.
Это подвиг,  друзья.
 
Почему нарисована Эйфеля башня
Далеко от Парижа, в чужой стороне?
Почему растворяется день тот, вчерашний,
В сегодняшнем дне?
 
Возвращаются души на место событий.
Здесь живет внук Марселя, героя из Франции.
Чтобы жизнь оборвавшаяся в  зените
Могла продолжаться.
Могла продолжаться.