Живуч как акула, и множусь как гидра
Вне браков и в браках от жён и от дев,
От пьяных загулов, и трезвого флирта
В защитах, атаках своих королев.
Меня караулят бикини и стринги,
Корсеты с пушапом в ночной темноте,
Я близость смакую шутя и игриво,
А охи и ахи звучат нараспев
В кроватях, на стульях, лежанках нехитрых,
Постелях богатых для плотских утех
Без сна и отгулов, то вяло, то быстро
С подмахом, размахом сквозь слёзы и смех.
Моим острым скулам неведома бритва,
Но пышные баки растут как на грех,
В них нежность тонула, а страсть как селитра
Взрывалась без страха и прочих помех.
Ничем не рискуют душевные фибры,
Ведь плотские чакры открыты для всех,
Я кожаным «дулом» разделал фригидность
В пижамной рубахе под самый орех.
[Скрыть]Регистрационный номер 0540690 выдан для произведения:
Живуч как акула, и множусь как гидра
Вне браков и в браках от жён и от дев,
От пьяных загулов, и трезвого флирта
В защитах, атаках своих королев.
Меня караулят бикини и стринги,
Корсеты с пушапом в ночной темноте,
Я близость смакую шутя и игриво,
А охи и ахи звучат нараспев
В кроватях, на стульях, лежанках нехитрых,
Постелях богатых для плотских утех
Без сна и отгулов, то вяло, то быстро
С подмахом, размахом сквозь слёзы и смех.
Моим острым скулам неведома бритва,
Но пышные баки растут как на грех,
В них нежность тонула, а страсть как селитра
Взрывалась без страха и прочих помех.
Ничем не рискуют душевные фибры,
Ведь плотские чакры открыты для всех,
Я кожаным «дулом» разделал фригидность
В пижамной рубахе под самый орех.