Сгорбленный годами и судьбою,
Ветеран – теперь уж не у дел –
Весь в морщинах, с головой седою
На скамейке солнечной сидел.
В бескозырке, в форменке суконной
Он, одетый, словно на парад,
Был живой Георгия иконой,
Грудь его сияла от наград.
Говорил он медленно и тяжко,
Никуда давно уж не спеша,
И белела старая тельняшка –
Верная «матросская душа».
«За тропой, что заросла осокой,
От кричащих улиц вдалеке,
За стеною каменной высокой
Есть причал в забытом тупике.
У причала мирно плещут волны,
Ни людей не видно, ни машин,
Под навесом ржавый ящик полный
Старых банок, кирпичей и шин.
Нет судов на рейдовом просторе,
Лишь, вдоль пирса выстроившись в ряд,
Работяги, труженики моря —
Корабли уставшие стоят.
Может, вспомнил я весну иную
И друзей, которых позабыл,
Но однажды к кораблям вплотную
Подошел, прислушался, застыл.
С черно-бурой ржавчиной на теле
И с облезлой краской по бортам
Корабли швартовами скрипели
О былых походах по волнам.
Тяжело мне слушать эти стоны,
Ведь тоску не трудно их понять:
Им уже не выходить за боны,
Не вспороть винтом морскую гладь.
С ярко-красным флагом над спардеком
Не открыть неведомых земель,
Пароходы, списанные веком,
Навсегда посажены на мель.
Вместо песен, славы и почета,
Заслужив забвенье за труды,
За усердье сброшены со счета
Ветераны голубой воды…
Я немало разных жалоб слышал,
Я и сам теперь и стар и сед,
Не гонять мне голубей по крышам,
Не бежать за юностью вослед.
Жизнь меня штормами потрепала,
Пошвыряла, порезвилась всласть,
То водой соленой испытала,
То военным вихрем пронеслась.
Да и дальше лучшего не видно:
Ни друзей не стало, ни врагов,
Потому-то было так обидно
За моих собратьев-стариков.
Время, ах, как жаль, необратимо.
Не вернуть на рейды корабли.
Мы теперь навеки побратимы,
Мы – изгои моря и земли.
Не нужны мы никому под старость,
Доживаем в дряхлости свой век,
А ведь нам нужна такая малость, –
Чтоб сказал «спасибо» человек».
Замолчал, насупился бровями,
Подбородок уперев в кулак:
«Всю Европу мы прошли с боями,
Водрузили над Рейхстагом флаг.
Нам бы жить да радоваться надо:
Расцветала Родина как сад.
Только сердце все-таки не радо,
Только память шлет меня назад.
Помнишь: жили все мы не богато,
Дружно жили, как одна семья.
И стеной стояли брат за брата
Супротив вселенского вранья.
Молдаванин, белорус, татарин,
Украинец, русский, армянин –
Был любой из нас – советский парень
И страны великой гражданин.
Но пришли (скажите, кто вы, чьи вы,
Чей помог вам опериться блат?) –
Краснобай, подлец велеречивый
И наглец, косноязычный фат.
Был один из них судьбой отмечен
Бурой кровью на челе крутом.
Был другой по пьянке изувечен,
А легенду выдумал потом.
И взялись два зла, два супостата
Все рубить, все рушить и крушить.
Видно слава грека Герострата
Не давала им спокойно жить.
И «страна березового ситца»,
Добрых нравов и невинных дев
В дикий край успела превратиться
Даже оглянуться не успев.
Но они – враги – не горевали,
Разве больно хватким подлецам? –
Растащили все, разворовали,
Запродали западным дельцам.
Ну, а те, вино смакуя в Ницце,
И паскудя русских дураков,
Задарма скупили за границей
Честь и совесть пьяных мужиков.
Широку страну мою родную,
Где так вольно нам с тобой жилось,
Превратили в яму выгребную,
Насадили ненависть и злость.
И теперь от севера до юга –
Бывшие товарищи, друзья –
Ненавидеть стали мы друг друга
И палить друг в друга из ружья.
Сколько крови пролито – не смерить,
Сколько жизней сгублено – не счесть.
Стали мы от страха хуже зверя,
Позабыв про совесть и про честь.
Все, что было раньше нашим, общим
Захватил обманом нувориш.
Ну а мы как будто и не ропщем.
Нас теперь ничем не удивишь.
Наши книги писаны «по фене»,
В наших фильмах секс да мордобой,
Бездари фиглярствуют на сцене
И несут «культуру» нам с тобой.
От нужды да нищеты убогой,
Убиваем наркотой детей,
А потом усердно молим Бога:
«Заступись, касатик, за людей».
Где же ты, беднейший, неимущий,
Где главарь и вдохновитель масс,
Волевой, всесильный, всемогущий,
Одного сигнала вечно ждущий,
Авангард толпы – рабочий класс!
Подними дубину, скальпель, меч ли,
Чтоб в оздоровительном бою
Искромсать, изрезать ли, иссечь ли
Раковую опухоль свою!
Но все туже узел нас сжимает,
И опять, безмолвствуя, народ
То беду сивухой запивает,
То частушки весело поет.
Видно участь русичей такая:
В счастье плакать, в горе пить и петь,
Золотом характеров сверкая,
Всех понять, простить и все стерпеть.
Кто же мы на этом белом свете?
Наша жизнь – то яма, то овраг.
То к врагам доверчивы как дети,
То родная кровь нам злейший враг».
И со скрипом со скамьи слезая,
Он, махнув рукою, помолчал:
«Разболтался старый, как Мазай я,
Знать, и мне пора на мой причал.
Жизнь прошла. И не начать сначала.
Не вернутся юности года.
А с того унылого причала
Я ушел, теперь уж навсегда.
Я ушел. Я б вытерпел едва ли.
Но спиною видел, как во след
Долго-долго мачтами кивали
Корабли одних со мною лет».
я тоже обратила внимание на год... смело...сильно... целую эпоху вместило стихотворение... судьба всей страну пронеслась в судьбе одного человека... написано так, Валентин, что чувствуется, что это не придумано.. пережито, может, даже действительно была такая встреча с человеком, который честно посвятил себя своей стране, потерявшей себя( все было, не спорю.... но не боюсь переоценить дух нашей той страны, которая дала нам главное - такое воспитание, отношение к стране, людям, которое сейчас со всеми технологиями не воспитаешь(... такая боль сквозит в его словах... за прошлое, настоящее, будущее... и знаете, я бы тоже выделила эти строки, ибо они очень отражают суть народу...и я даже не берусь судить о плюсах и минусах нашего характера... да, он не совершенный...но именно благодаря ему еще никому на свете не удавалось победить нас... спасибо, Валентин!
Помнишь: жили все мы не богато, Дружно жили, как одна семья. И стеной стояли брат за брата Супротив вселенского вранья.
Так и было, помню на Первомай - ВСЕ СОСЕДИ СОБИРАЛИСЬ В ОБЩЕМ ДВОРЕ И КТО, ЧТО МОГ - ПОЛУЧАЛСЯ ПИР. ВЕСЕЛО БЫЛО, ИСКРЕННЕ. А строки, порою до слез,комом в горле. Поклон.
Помочь сайту
Поздравления
