ПИСЬМО МАМЕ
Года со временем всё шибче катятся,
не остановишь их ни все, ни часть.
Давно ли бегала в девчачьем платьице,
ночами долгими училась прясть?
Как быстро кануло всё это в прошлое.
Бывает, видятся, но как в дыму,
деревня Чёрная над речкой Мокшею,
да печка русская в родном дому.
Та фотокарточка давно утеряна,
где дом бревенчатый, и меж крестьян
мой дед под окнами глядит уверенно,
закинув голову, – как атаман.
Всё в жизни каждого приходит сроками.
И вот я думаю: наверно, мать,
теперь и мне пришла пора жестокая
по детству светлому затосковать.
А в детстве солнечном цветут акации,
баян старается во весь свой мех.
В толпе горланящей на демонстрации
ты в платье шёлковом красивей всех!
Мальчишки бегают, как угорелые,
А папа праздничный побрит с утра.
косовороточка, как сахар, белая
и ремешок по ней из серебра.
В часы печальные тебе пусть помнится
то затаённое из прошлых дней –
как нашей улицей проходит конница
и знамя алое кипит над ней.
И пусть не слышатся ни трубы звонкие,
ни песня грозная на страх врагу,
а ты почувствуй вдруг себя девчонкою
в холщёвом платьице на берегу.
Года со временем всё шибче катятся,
не остановишь их ни все, ни часть.
Давно ли бегала в девчачьем платьице,
ночами долгими училась прясть?
Как быстро кануло всё это в прошлое.
Бывает, видятся, но как в дыму,
деревня Чёрная над речкой Мокшею,
да печка русская в родном дому.
Та фотокарточка давно утеряна,
где дом бревенчатый, и меж крестьян
мой дед под окнами глядит уверенно,
закинув голову, – как атаман.
Всё в жизни каждого приходит сроками.
И вот я думаю: наверно, мать,
теперь и мне пришла пора жестокая
по детству светлому затосковать.
А в детстве солнечном цветут акации,
баян старается во весь свой мех.
В толпе горланящей на демонстрации
ты в платье шёлковом красивей всех!
Мальчишки бегают, как угорелые,
А папа праздничный побрит с утра.
косовороточка, как сахар, белая
и ремешок по ней из серебра.
В часы печальные тебе пусть помнится
то затаённое из прошлых дней –
как нашей улицей проходит конница
и знамя алое кипит над ней.
И пусть не слышатся ни трубы звонкие,
ни песня грозная на страх врагу,
а ты почувствуй вдруг себя девчонкою
в холщёвом платьице на берегу.
Нет комментариев. Ваш будет первым!