Монолог Столба
МОНОЛОГ
СТОЛБА
Я всех прошу усвоить, чтоб
Не возникал вопрос бездарный.
Зовут меня, ребята, Столб,
А по фамилии – Фонарный.
Мать у меня зовут Горсеть,
Отца не помню, слава богу,
И, если глубже посмотреть,
То мне Чубайс сродни немного.
Молчу про личную красу…
Хоть и высокого я роста,
А хулигану или псу
Меня унизить очень просто.
Но я не злюсь. Что злиться зря?
Обсохну... Вновь похорошею!
И мне вечерняя заря
Повяжет сумерки на шею.
Я не сгибаюсь никогда,
И тем горжусь, что до рассвета
Держу надёжно провода,
Светясь лицом из-под берета.
Но не люблю такого дня
И ною старыми костями,
Когда электрики меня
Терзают острыми когтями.
Я знаю всё, что по ночам
На этой улице творится:
Кто ходит тенью по дворам,
Чтоб самогонкою разжиться;
Кто от любовницы тайком
Спешит к жене, дрожа в ознобе;
Кто нагрузил себя мешком,
В чужом пошарив гардеробе…
Так и живу.
У мамы - криз,
Ушла к хозяину в батрачки…
Не пью – поскольку чашки вниз
И нет карманов для заначки.
Года идут, своё беря;
Нет ни семьи, ни доброй хаты.
Но мне уже «до фонаря»…
Устал я, тяжко мне, ребята…
Евг. Смирнов.
МОНОЛОГ
СТОЛБА
Я всех прошу усвоить, чтоб
Не возникал вопрос бездарный.
Зовут меня, ребята, Столб,
А по фамилии – Фонарный.
Мать у меня зовут Горсеть,
Отца не помню, слава богу,
И, если глубже посмотреть,
То мне Чубайс сродни немного.
Молчу про личную красу…
Хоть и высокого я роста,
А хулигану или псу
Меня унизить очень просто.
Но я не злюсь. Что злиться зря?
Обсохну... Вновь похорошею!
И мне вечерняя заря
Повяжет сумерки на шею.
Я не сгибаюсь никогда,
И тем горжусь, что до рассвета
Держу надёжно провода,
Светясь лицом из-под берета.
Но не люблю такого дня
И ною старыми костями,
Когда электрики меня
Терзают острыми когтями.
Я знаю всё, что по ночам
На этой улице творится:
Кто ходит тенью по дворам,
Чтоб самогонкою разжиться;
Кто от любовницы тайком
Спешит к жене, дрожа в ознобе;
Кто нагрузил себя мешком,
В чужом пошарив гардеробе…
Так и живу.
У мамы - криз,
Ушла к хозяину в батрачки…
Не пью – поскольку чашки вниз
И нет карманов для заначки.
Года идут, своё беря;
Нет ни семьи, ни доброй хаты.
Но мне уже «до фонаря»…
Устал я, тяжко мне, ребята…
Евг. Смирнов.
Нет комментариев. Ваш будет первым!