Глава 26

Менялись ветры и погода,

Картины звёзд и цвет морей,

Тянулись дни, сезоны года

Худела плоть календарей.

Всё шло бы тихо и спокойно,

Как дни за днями – чередой,

Когда б внезапно, непристойно

Вдруг не повеяло бедой.

В моря дошли дурные вести:

Мол, нагулявшись с «милым» всласть,

Забыв о совести и чести,

Маринка замуж собралась.

Мол, как змея, таила жало

И всех заставила страдать,

Ведь обещанье не сдержала

Тебя три долгих года ждать.

И мир в душе его разрушен,

Разбит, раздавлен, разбомблён.

Он так же стал ворчлив и скушен,

К красотам моря равнодушен,

Как раньше страстно был влюблён.

Ах, это женское коварство!

С ним повстречавшись в первый раз,

Наш Константин не знал лекарства

От хитрых слов и лживых глаз.

…Крыло сломали альбатросу,

И не починишь в мастерской…

И только ночь несла матросу

Отдохновенье и покой.

Поверка кончилась. Ну что же,

Теперь скорее бы в кровать,

Ведь сон для нас всего дороже,

Его не стоит убавлять.

Но вы же в кубрике живёте;

Здесь свой «священный» ритуал,

Давным-давно в российском флоте

Почти традицией он стал.

Светло. Уснуть не удаётся

Ни на спине, ни на боку…

Команда «Смирно!» раздаётся,

«Матрос такой-то!», «Я!», «К листку!»

«Есть». И отбросив одеяло,

Матрос идёт к календарю.

Сорвал листок, и засияло

Число, предрекшее зарю.

Все улыбнулись. «До приказа

Осталось листиков чуть-чуть,

И очень скоро, раз за разом

Сорвем последний. Как-нибудь

Дослужим срок, как все служили».

И вновь команда «День прожили!»

Все сразу хором «Слава Богу!»

Теперь отбой. И понемногу

Подкрался сон, глаза сомкнул,

И мой герой уже уснул.

«Приятно нежиться в постели,

Когда закончен трудный день,

И знаешь точно – что хотели,

Успели сделать мы за день.

Нам сон приносит облегченье,

Он охлаждает нашу кровь

И радость нового творенья

Овладевает нами вновь».

Примерно с мыслями такими,

Или немного, пусть, другими,

Герой уснул, но странный сон

Сегодня ночью видит он.

Пред ним туманная долина

И солнца нежный первый луч

Целует снежные вершины

Равнину окруживших круч.

Раскрыв глаза от изумленья,

Вперёд глядит мой Константин.

Там, в блеске солнца, в отдаленье

Старинный замок перед ним.

Седой старик сидит в сторонке,

Нехитрый разложив обед.

Достал из старенькой котомки

Вина кувшинчик, сыр и хлеб.

«Что, юный друг, собрался в замок?

Предупредить хочу тебя,

Чтоб завтра встал ты спозаранок,

А нынче не губил себя.

Сегодня будет там охота.

А кто охотник, кто мишень,

Подумай сам, коль жить охота

И завтрашний увидеть день!»

«Старик, что ждёт меня, не знаю, –

Боец ответил напрямик, –

Меня влечёт стезя прямая

И отступать я не привык».

Ну, разве сдержишь одержимых

От опрометчивых шагов?

И разве в битвах за любимых

Страшатся юноши врагов?

«Ну что ж, ступай. Иди, но помни

И не вини потом меня

За то, что можешь не исполнить

Желанье ночи, а не дня.

Ты не отыщешь оправданье

Ни в вышине, ни в глубине,

Потушат и сожгут страданье

Огонь в воде, вода в огне.

Недуг любовный время лечит

И оборвёт одним письмом».

«Да, чтоб понять такие речи,

Мне надо тронуться умом!» –

Так про себя подумал воин.

А вслух сказал: «Спасибо, дед!»

Он был решителен, спокоен:

«Семь бед – всегда один ответ».

Он входит медленно в ворота

И зрит толпу придворных слуг.

Объят предчувствием чего-то,

Он быстро входит в тесный круг.

И к удивленью Константина,

Пред ним на троне золотом

Во всей красе сидит Марина.

И на прекрасном молодом

Её лице блестит улыбка

И страсть в глазах её горит.

И голоском нежней, чем скрипка,

Она с томленьем говорит.

«Ты что-то, рыцарь мой, не весел,

Мы снова вместе – ты и я,

Зачем же голову повесил,

Ведь я так близко и… твоя!»

И ручкой белою взмахнула,

Все слуги вышли, и она

Губами нежными прильнула

К его губам, и обняла.

За стол усаживает гостя,

Поит нектаром и вином,

Ведёт к кровати, тянет Костю,

Зовёт забыться с нею сном.

Но помнит мой герой, хоть смутно,

Рассказ седого старика.

Ему в объятьях неуютно,

Ему перина не мягка.

Вдруг разом всё переменилось

(О, Бог мой, что же вижу я!):

Лицо богини исказилось –

Пред ним холодная змея.

Сильней она его прижала

К себе, и только видит он,

Как два блестящих острых жала

Все ближе, ближе, и потом…

Собравшись с силой, что есть мочи,

Он закричал. И страшный сон –

Коварный спутник чёрной ночи –

Пропал, исчез. Проснулся он.