Глава 42

Сергей, проехав пол-России,

Вернулся с Севера домой

Не в светлом образе мессии,

А татем, правленым тюрьмой.

Его соседи сторонились,

В друзьях разборчив был он сам,

А сны ему пока что снились,

Про то, как брёл он по лесам…

Он неотлучно жил в Коврове

И поначалу хмурил брови,

Скрипел зубами, но молчал,

Когда Марину он встречал.

А та забвение искала

На дне хрустального бокала

И не сгорала от стыда.

Вот тут и грянула беда.

По слухам, – было их немало,

Земля-то слухами полна –

Она комедию ломала

А не всерьёз была больна.

Но можно ль верить этим слухам,

Всем старикам и всем старухам?

Ведь языки их без костей,

Наврут с три короба вестей.

Ну вот, к примеру: «В окияне

Есть чудо-остров небольшой.

И там живут островитяне

С широкой русскою душой.

Народ, доверчивый, как дети,

Спокойно ест, спокойно спит…

А в это время на планете

Коронавирус к ним летит.

Но к счастью для сего народа,

Есть на него иммунитет.

Их изолирует Природа,

У них болезней наших нет.

Они беспечно загорают,

Они плюют на карантин.

А за порядком надзирает

Их белый лидер – Конст-ан-Тин».

С галёрки крик: «Довольно басен!

Не стыдно, сударь, гнать пургу?!»

За точность сведений, согласен,

Я поручиться не могу.

Прости, коль этим докучаю.

Мне ни к чему теперь скандал.

Я  за других не отвечаю:

За что купил, за то продал.

Порою свойственно романам

Слегка читателя развлечь.

Вернусь-ка я «к своим баранам»,

Где о Марине снова речь.

Томился вешний день погожий,

На царство сонное похожий.

Но тут нежданно грянул гром.

И возбудился «кошкин дом»:

«Марина в речке утонула;

В пучину прыгнула сама,

Сквозь огражденья прошмыгнула

Не от большого, знать, ума».

До новостей народ охочий,

Передавал из уст в уста:

«Из дома вышла среди ночи

И в Клязьму кинулась с моста».

В чём там причина, что подвигло

Её на тот ночной прыжок –

Никто не знает. Так погибла

Марина Сладкий Пирожок.

Сергей давно простил Марину.

Но вес его был маловат

Толмачить каждому кретину,

Что он ни в чём не виноват.

По гороскопу был он Овен,

И потому во всём виновен.

Недаром кумушки потом

Не раз шушукались о том,

Что вот как раз той самой ночью

Они (да вот те крест!) воочью

Его видали у реки.

Ох, эти злые языки!