В палатке полевого лазарета,
Пропахшей кровью, смертью и мочой,
Не доживут до серого рассвета,
Те, кто вчера отважно принял бой...
Еще мальчишки, зрелые мужчины,
В бинтах кровавых все лежат рядком,
Для них копают свежие могилы,
Два мрачных санитара под хмельком...
Сойти с ума без спирта здесь недолго,
Все время отправлять в последний путь,
От запахов и йода, и карболки,
Чуть отхлебнуть, забыться и уснуть...
Под низким небом тучами укрытым,
Везут телеги раненных бойцов,
По колеям разбитым и размытым,
Закончилась война, в конце концов!
Конец войне и мир уже подписан!
Теперь домой добраться бы скорей,
Вернуться и родных увидеть лица,
Своих любимых, жен и матерей...
Неделю уже пушки не стреляют,
И непривычно давит тишина,
Но полк еще стоит - не доверяют,
Не верят, что окончилась война...
Под перестук колес, так сладко спится,
И сны плывут, как папиросный дым,
В них мир и детство почему-то снится,
Под небом ярко-ярко голубым...
Проносятся в сне беспокойном лица,
Гимназия, друзья и отчий дом...
А после все поторопилось слиться,
В колючий, ядовитый черный ком...
В нем смерть и жизнь все слито воедино
И гибнут без разбора: стар и млад,
Как будто нитью, связаны незримой…
Карает бог зачем-то всех подряд...
Проснулся Алексей на полустанке,
Нашарил по карманам портсигар...
Храпели дружно граждане, гражданки
Плыл жесткий самогонный перегар...
Он, молча, встал, расправил с хрустом тело,
И двинул по баулам и узлам,
Курить ему безумно захотелось,
Да станцию свою бы не проспать...
Родителей он помнил молодыми,
Стоял и вспоминал, пуская дым,
Уже сегодня встречусь я с родными,
За чаем все, как прежде посидим...
Сырой апрель, холодный ветер свищет,
И уже где-то близко отчий дом,
Но вместо дома только пепелище,
И в горле встал слезами горький ком,
А слезы жгли обветренные щеки,
Погибли все, кого он так любил,
В один момент остался одиноким,
И нет теперь ни дома, ни семьи...
Отец, конечно, был суров порою,
А мама с братом? Их-то в чем вина?
Видать гора не сходится с горою...
Вмиг голову покрыла седина...
Но только позади раздался голос:
Алешка, ты смотри, совсем седой!
И даже на щеках седая поросль,
А уходил, как будто молодой!
Тут Алексей на голос оглянулся,
И человека, тотчас же узнал,
Он через силу горько улыбнулся,
Илья Ильич им часто помогал...
Всегда приходит горе к нам нежданно,
Пойдем-ка к нам, а там поговорим:
- Как воевал и был на поле бранном?
Пойдем, пойдем, за чаем посидим!..
Андрюшка жив! Хоть месяц провалялся,
Болезнь была тяжелой у него,
Но вот уже три дня не появлялся,
К Краснову собирался он на Дон...
Всю ночь они на кухне говорили,
Илья Ильич все рассказал, как есть,
За мать с отцом покойных водку пили,
А время - утро, на часах уж шесть...
И Алексей нетвердою походкой,
Отправился во дворик покурить,
Но только горечь не заглушишь водкой,
На сердце камень и хотелось выть...
И он курил, давясь прогорклым дымом,
Решал теперь, а как же дальше жить...
Без крыши, без родителей любимых,
Надумал, в Красной армии служить...
А днем, он записался добровольцем,
Направлен был в казарму на постой,
Там закурил, пуская дыма кольца,
И думал, что назавтра снова в бой...
Наутро их подняли по тревоге,
Построили и строем на вокзал,
-На Мелитополь, ноне едем, вроде.-
Им на вокзале командир сказал...
Военный эшелон, опять теплушка,
А через сутки ровно, снова в бой,
Между вагонов кверху смотрит пушка,
А там кусочек неба - голубой...
Но ночью, поезд встал на перегоне,
Там впереди разобраны пути...
- Тревога! Занимайте оборону!
- Нас атакуют! Рота, залпом пли!..
Из степи бородатые казаки,
На них катились за волной волна,
От этой неожиданной атаки,
Из роты половина полегла...
И комиссар убит, нет командира
А как спастись не ведает никто...
Стреляли в спешке и не в цель, а мимо,
Но Алексею выжить повезло...
И тут заговорили пулеметы
Казаки сразу отступили в степь
Тогда и взял командованье ротой,
До срока поседевший Алексей...
Он сохранил остатки своей роты,
И от греха подальше в степь увел,
-Гляди-ка, командир, горит чего-то! -
Сказал негромко пожилой хохол,
И Алексей сердитый и усталый,
В том направленье бросил хмурый взгляд
Там дым столбом и что-то полыхало,
И выстрелы четырежды подряд...
Решенье было принято мгновенно,
За мной бегом, и растянуться в цепь!
И хутор окружайте постепенно...
А сам молился: -Только бы успеть!
Пред взорами печальная картина,
Лежит семья, застреленная в ряд,
Две девочки не молодой мужчина,
И женщина... Стреляли всех подряд…
Разграбленный, дотла сожженный хутор,
Да не большой с телегами отряд...
Да невеселым вышло нынче утро,
И Алексей решил - атаковать!
Атаковали слаженно и дружно,
Бандитов окружили, те сдались...
Потом они слезливо и натужно
Никчемную вымаливали жизнь...
А вот главарь отстреливался рьяно,
Высокий, и с красивым злым лицом,
-Знакомое лицо, и это странно...
Да кто же он такой, в конце концов?
Постой, постой, так эта сволочь Прохор?!
А я-то думал, где его искать
Покончить с ним, вот было бы неплохо
На этот раз ему не убежать...
Смекает Прохор: его карта бита,
Без устали стрелял, стрелял, стрелял,
Ему подмогой были два бандита...
Он медленно к оврагу отступал...
К коню метнулся скрытому в овраге,
Вскочил в седло, дал шенкелей и вскачь
И мигом растворился он во мраке,
Бандит, садист, хапуга и палач...
Убитых хоронили на рассвете,
Поставив деревянные кресты...
И пешим строем двинулись по степи,
Легко казачьи обходя посты...
Усталые, голодные и злые,
Через неделю выбрались к своим,
И начались события другие,
А прошлое развеялось как дым…
А в настоящем, скоро стал комбригом,
Из боя в бой и некогда скучать,
В командованьи многого достиг он,
А брата стал немного забывать…
5.07.11
Помочь сайту
Поздравления
