1. Рассвет. 03-04.2010

Феникс

Пепел.
………..Только пепел лежит на кострище.
Ветер,
………..унося всё из памяти, свищет.
Встретил.
……………Смерть свою, как положено, встретил.
Светел
………...быть хотел, потому и наметил.

Тихо.
………Стало тихо в душе непривычно.
Лихо
………истребило себя самолично.
Семя.
………Лишь осталось невинное семя.
Племя
………..возродит себя в новое время.

Вижу:
……….расцветают рассветные лица.
Ближе.
………..Очень хочется к ним приобщиться.
Взвиться
…………..удалось и во всё превратиться.
Птица.
………..Пусть полёт этот вечно продлится. 

Карабыль

Тихо ветер шумит за окном,
Еле слышится с крыши капель.
Ты когда-то покинул свой дом,
И давно твой корабль сел на мель. 

Ты понравился этой земле
И отдался ей в круговорот,
Растворившись с командой во мгле,
Вы затеяли пляс в хоровод.

Всюду шум. Всё мерцает, блестит.
Ваша жизнь, как безумный полёт.
И давно всеми вами забыт
Тот корабль, что уже не плывёт.

И все истины вам не важны.
Вы плодитесь, отвергнув покой,
Позабыв, что до смерти должны
Всё же все вы вернуться домой.

Идолы

Ещё пена у рта не обсохла у них,
Уже учат они всех нас, как надо жить.
И с рождения каждый безжалостный псих,
И разорвана с Господом тонкая нить.

И наивные крест свой нелёгкий несут, 
Принимая за хлеб, им предложенный яд,
И все вместе, спеша, на закланье идут,
И не ведают, что по дороге творят.

Чей-то слышится плач, а за ним чей-то смех,
Где-то едут скорей, ну, а где-то ползут,
И над всем сам собой восторгается грех,
И в несбыточный рай все дороги ведут.

И, в стремленьи слепом, мы не чувствуем вновь,
Оглушённые криком: «Быстрее! Вперёд!» -
Как смутившись от нас, в нас взирает Любовь
И свою колыбельную тихо поёт.

Привет – пока

Я знаю, что ты добрый человек,
И ты себя судить не должен тоже
За то, что в этот злой и страшный век
Ты вынужден, как все, ходить без кожи. 

Поверь, что ты отчаянно любим
Не свысока из жалости, а лично.
Пойди и расскажи об этом им,
Не думая, что это неприлично.

И, если засмеют, ты не сердись
И не срывай душевные одежды,
А продолжай стремиться смело ввысь
И не теряй сердечные надежды.

Вы все любимы. Каждый, кто живой,
Есть воплощенье Высшего Сознанья.
И помни: не прощаюсь я с тобой,
А говорю: «До скорого свиданья».

Горе от ума

Мы вместе все одна семья большая.
Зачем же ты не любишь никого?
Зачем живёшь, всё за других решая,
Сам ни о ком не зная ничего.

Не прикрывайся громкими словами,
Что ты умней и знаешь, лучше как.
Коль нет любви при этом между вами,
То значит, что ты умный, но дурак.

Уж лучше бы ты был других глупее, 
Но всем вокруг любовь свою дарил,
Чтоб каждый становился чуть добрее
И о тебе с улыбкой говорил. 

Поверь, мой друг: ум может ошибаться,
А доброта нигде и никогда.
И, если хочешь глубже развиваться,
Верь не уму, а сердцу верь всегда.

На потребу-с

Целыми днями страдая о хлебе насущном,
Думая, как пожирнее оттяпать кусок,
Видишь спасенье, мой друг, ты в прогрессе научном,
Не замечая, что время уходит в песок.

И до тебя тоже верили многие люди:
Дескать, ещё вот чуть-чуть, как в раю заживём.
Ну, а когда уже сыты и счастливы будем,
Тут-то мы и о душе разговор поведём.

Только конца вот и края не видно страданьям,
И, уж который прошёл в завершении век,
Всё-то о чреве мольбы все твои и старанья.
А для души нету времени, мил человек?

Тайну открою одну, дорогой, для тебя я:
«Времени не было, нету, не будет потом».
Если всю жизнь проживёшь, только лишь потребляя,
Так и останешься в вечности глупым скотом.

Над пропастью во лжи

В калейдоскопе суматошных дней,
В пленительном утех многообразьи
И в разноцветьи праздничных огней
Ты, вроде как, и не испачкан грязью. 

В беспечном карнавале мелочей
Для индивидуального отличья,
В прожекторах, под скопищем лучей,
Привычны и приличны неприличья.

И в бездне необузданных страстей
И невоздержанного наслажденья
Кружишь ты среди множества гостей,
Поддерживая жадное паденье.

Ты чувствуешь, что что-то здесь не так, 
И хочешь от всего освободиться,
Но в суете уже не помнишь как
И продолжаешь птицей в клетке биться.

Покинь пьянящий этот маскарад
И, ложные отвергнув убежденья,
Ты обнажишь в себе весь этот ад
И сможешь уничтожить наважденья.

Сквозь шум услышишь ты беззвучный зов,
И через тьму сам устремишься к свету,
И в чистоте невинной образов
Найдёшь себя и дверь откроешь в лето.

Ленники судьбы

Нет плохих людей на свете –
Все могли бы быть другими.
Не дают обманов сети
Стать нам всем собой самими.

Нас всё время кормят ложью,
Чтоб себя мы не любили,
Проповедуя безбожье,
Чтобы мы друг друга били.

Ну, а так как мы наивны
И просты, как малы дети,
То обманам не противны,
И милы нам сети эти.

Все повсюду совершаем
Мы грехов различных много
И друг друга утешаем,
Всю вину свалив на Бога:

Дескать, Он придумал это,
Ну, а вы тут разбирайтесь,
Да ещё даёт заветы:
«Возлюбите, мол. Покайтесь».

Сверх того, ещё дебаты,
Что на всё есть Божья Воля.
Ну, а мы не виноваты –
Быть такими наша доля.

И бедны все, и несчастны,
Всех жизнь ставит на колени,
А посмотришь беспристрастно –
Беды все от глупой лени.

Просто жбудть

Больно на себя смотреть:
Что у нас для нас осталось?
Рай земной – из злата клеть,
А любовь иль страсть, иль жалость.

Нет доверия в глазах,
Нету радости в улыбках.
Дети малые в слезах,
Дети старые в ошибках.

Чистой веры в Бога нет,
Только ропот и прошенья,
И не долг, а звон монет
Формирует отношенья.

И не видя света днём,
И самих себя не зная,
Души врозь горят огнём,
Вместе ярко полыхая.

И никак ты не поймёшь 
Всем своим умом пытливым,
Что не важно, как живёшь,
Нужно просто быть счастливым.

Урок

Так трудно ближнего любить,
Когда он подлый трус поганый,
Когда тебя хотят убить,
Чтоб полюбить потом за раны. 

Когда твоя родная мать,
В тумане жутких заблуждений,
Убийцам будет подпевать
В злом хоре лживых осуждений.

А ты, слезы не проронив,
Принять обязан даже это
И, чашу с ядом пригубив,
Уйти, оставшись без ответа.

Так трудно ближнего любить,
Когда он весь в плену порока,
Но должен ты его простить,
Коль не уйти от злого рока.

Не ищи у них

Они не молятся святым
И верить не хотят пророкам,
Лишь занимаются пустым
И наслаждаются пороком.

И не желают просвещать,
А только вводят в заблужденье.
Они не учатся прощать,
А их защита – нападенье.

Нет совести и нет стыда,
На всё одни лишь отговорки,
И правды нету никогда,
Ведь разговоры, как разборки.

И не надейся стар и млад
На доброту и пониманье,
Не будешь счастлив ты и рад,
У них не учат состраданью.

А то, что слышишь ты вокруг,
Всё это ложь и лицемерье.
Придёшь за помощью, и вдруг
Прям перед носом хлопнут дверью.

Нет чистых устремлений, брат,
У большинства на этом свете.
Ты и не жди, а бей набат,
Пока ещё родятся дети.

Пока не поздно

Мир не без добрых людей.
Может ещё и спасёмся
И в Духе Высших Идей
Смело душой вознесёмся.

Всё ещё можно успеть,
Если начать непременно
И очень нежно запеть
Всем существом вдохновенно.

И разольётся река
Чистой и светлой надежды,
И окрылится рука,
И мы оставим одежды.

И перестанем страдать,
Как только горн нас разбудит.
Словом не передать,
Как хорошо всем нам будет.

Есть ещё в мире любовь,
Лишь на неё уповаю
И сердцем видящим вновь
Всех вас любить призываю.

ОМ 

К югу летит запоздалая птаха,
Люди в предсмертном забвеньи снуют.
ОМ… 
……..А четыреста тысяч монахов
В небо духовные мантры поют.

Кто-то измотан, в поту вся рубаха:
Он создаёт в своём доме уют.
ОМ… 
……..А четыреста тысяч монахов
В храмах священные мантры поют.

Дети притихли и сжались от страха:
Дома родители пьяные пьют.
ОМ… 
……..А четыреста тысяч монахов
В космос вселенские мантры поют.

Весь этот мир приближается к краху,
Все в одночасье ужасного ждут.
ОМ… 
……..А четыреста тысяч монахов
Где-то волшебные мантры поют.

В прах всё уйдёт то, что было из праха,
И никогда ничего не найдут.
ОМ… 
……..А четыреста тысяч монахов
С вечными мантрами в рай попадут. 

Если хочешь

Если мусульманин ты – совершай намаз почаще,
Если ты христианин – тоже трепетно молись,
Ну, а если ты буддист – нету светлой мантры слаще,
Даже если атеист – всё ж к высокому стремись.

Ешь поменьше, меньше пей, не копи вещей и злата,
Не греби всё под себя – у тебя короткий век.
Пусть душа, а не халат, будет у тебя богата,
Может даже в нищете быть счастливым человек.

Подтверждение тому древние преданья, сказки,
Проповедь учителей, жизнь свободных дикарей.
Так открой же, милый друг, сонные свои ты глазки
И мирского «ценный» груз с плеч усталых сбрось скорей. 

Если будешь крепок ты, то навек свободным станешь,
Если будешь всех прощать, то научишься любить
И тогда, мой дорогой, ты других к себе притянешь,
И все вместе вы всегда будете в блаженстве жить.

Побег

Есть точная дата, когда ты попался,
И время прочло тебе свой приговор,
А ты почему-то сломался и сдался,
Признав этим самым, что раб ты и вор.

И вот ты сидишь, как и все тут, в тюряге
Средь «сук» и Ментов, «петухов» и блатных,
Где «бычат» «деды», режут вены «салаги»,
Где из-за угла могут вдарить под дых.

Где врёт президент, а начальство ворует,
Где честный трудяга всё время в долгах,
Где милые дамы собою торгуют,
Где многие пьют и едва на ногах.

И хочется часто бежать без оглядки
От всей этой гадости, низости прочь,
И ты начинаешь играть с миром в прятки,
Не в силах инстинкты свои превозмочь.

Но всё бесполезно и тщетно под небом,
Не скрыться тебе от себя никуда.
И снова ты хочешь и зрелищ, и хлеба,
И думаешь, что так и будет всегда.

Но есть один способ не ползать на пузе:
Для этого нужно копать себя в суть,
Отбросив всё то, чем извне тебя грузят,
Лишь так ты к свободе проделаешь путь.

Но путь этот будет тернистым и трудным,
В глубины за жемчугом сложно нырять.
И будь ты хоть тысячу раз самым умным,
Всё время тебя будет жизнь проверять.

Однако же стоит подкопом заняться
И осуществить этот дерзкий побег,
Чтоб духом свободным над миром подняться
И выдохнуть в космос: «Я есть Человек».

В тишине

У тишины особый звук:
В ней нет ненужного веселья
И разных к пению потуг,
Она не режет ухо трелью.

В ней ругани и криков нет,
И нету плача в ней и стона,
Отсутствует в ней звон монет,
И битого стекла нет звона.

В ней нет пощёчин и щелчков,
Причмокиваний от лобзанья.
В ней только звон колоколов,
Несущийся из подсознанья.

А с ним дыхание души
И еле слышный сердца стук.
Ты всё озвучить не спеши –
У тишины особый звук.

Чёрт с тобой

Ты мне не веришь. Говоришь: «Дурак».
А вы прорвётесь и воткнёте знамя,
Положите планету на верстак
И олимпийское зажжёте пламя.

Наука все проблемы разрешит,
Осталось ждать лишь парочку столетий,
И будет мир ковром прекрасным сшит,
И счастливы и рады будут дети.

И что без жертв пока не обойтись,
Но на костях воздвигнется храм света,
А я, мол, просто жалкий пессимист,
И можно плюнуть на меня за это.

Ты говоришь, что вы поймёте суть,
И будет всё у всех и без болезней,
И что не нужен вам духовный путь,
Невидимый, а значит, бесполезный.

Да. Жаль тебя, мой ХОМОватый брат.
Уже я вижу все твои успехи:
Ты с лазером стоишь у райских врат,
Глас Божий принимая за помехи.

И ангелы к тебе уже летят
Смирительную надевать рубаху,
И возвращают вниз тебя, на зад,
Чтоб сам в себя ты вляпался с размаху.

Пора кричать

К чему стремится молодёжь?
К тому, чему её мы учим:
«Даёшь Бик-Мак и секс даёшь!» -
И вот уже мы жрём и дрючим.

«Даёшь нам нож и пистолет!» -
И вот уже грабёж повсюду.
«Даёшь нам всё в тринадцать лет!» -
А нет, тогда любить не буду.

Кто дал нам право так учить:
Учить всех с детства ненавидеть,
Ругаться всюду, пить, курить,
Святого ничего не видеть?

Кто дал нам право убивать
В зародыше тела и души,
И на примерах прививать
Стремленье бить всю жизнь баклуши?

А ты куда смотрел, отец,
И, мама, ты куда смотрела,
Когда, растерзана вконец,
Моя душа деревенела?

Прочтите-ка стишки мои
И вспомните, что так бывает:
Вот подрастут детишки и
Родителей  поубивают. 

Веруй

Нет предела терпению Бога,
Будь и ты до конца терпелив.
Да, безжалостна правды дорога,
Но ты должен быть твёрд и пытлив.

Не отчаивайся в одночасье
Пред бичами бесчестных врагов,
Избран воином ты Божьей Властью
Защищать Его слабых рабов.

Помни, что из нехитрого сплава
Силы духа и веры души
Меч твой – Свет Божий, Слово и Слава,
Так что смело врагов им круши.

Докажи вновь и вновь, что ты воин,
И опять в этом сам убедись.
Оставайся и в смерти спокоен,
Ведь за этой другая есть жизнь.

Не проси

Не проси у Неба ничего.
Жив? Будь счастлив и скажи спасибо.
Ведь тебе не дали бы всего
Ангелы, хоть даже и могли бы.

Кто ты есть? Очнись. Открой глаза
Ты, себя сравнивший с обезьяной,
Позабывший крест и образа,
И воспевший все свои изъяны.

Ты, себя назвавший гордо: «Царь!» -
Над природой злой тиран-губитель,
Ты, глупее, чем любая тварь,
Даже над собой не повелитель.

Оглянись: се дело рук твоих –
Этот хаос, грязь, вонь и страданья.
Всё, лишь ради прихотей своих,
Рушил ты, не зная наказанья.

Не зови, не жажди, не кричи,
Что, мол, мало радости и хлеба.
Лучше ты покайся и молчи,
И не беспокой напрасно Небо.

Прочь

Пытался я себя найти средь вас.
Неоднократно. Честно. Было дело.
И мы при помощи изящных фраз
Вульгарно воспевали страсти тела:

И женских форм богатых красоту,
И сталь литую мускулов мужчины,
Взаимоотношений простоту,
И то, что манит явно, без причины.

И я старался всё в вас полюбить
Естественно, легко и добродушно,
Ведь я хотел всецело вашим быть,
Чтоб принимали вы меня радушно.

Ласкал искусно я вам взор и слух,
И мы кружились в танце тесном жгучем,
Как вдруг огонь слепящий вмиг потух,
И стал я видеть всё немного лучше.

И я увидел хоровод слепых,
Над ямой копошащихся, у края,
На чувства и движения скупых,
И падающих, путь не разбирая.

Я стал кричать, желая вас спасти,
Но был мой голос в шуме не услышан.
Теперь прощайте. Милый друг, прости:
Я ухожу от вас быстрей и выше.

Да не отчаюсь

Да не станет рука оружием,
Да не будут слова проклятием,
Да не дам выхода наружу им,
Преклонюсь лучше пред распятием.

Опущу вниз глаза во кротости,
Помолюсь всей душой о милости,
Да не вызовут злобы подлости,
Да достанет мне сил всё вынести.

Всех святых призову в свидетели,
Чтоб они, а не люди видели,
Что желаю жить в добродетели,
Даже если всерьёз обидели.

Да не выдаст беда меж близкими,
Да не вырвется боль в стенании,
Да не выплеснут слёзы брызгами
То, что я скажу в покаянии.

И, отринув дела греховные,
Стану над собой повелителем,
И продолжу пути духовные
Я без страха в любой обители.

Простих

В истории полно примеров героизма,
Не оценить их искушённым нам,
Смотрящим свысока, во власти эгоизма,
На мир – поруганный прекрасный храм.

Для нас здесь каждый день, забвение несущий,
Значительна любая ерунда.
Дорогу, говорят, осилит лишь идущий,
А мы стоим и смотрим не туда.

И славим новый Рим – блистательный, великий,
И чествуем красавиц и бойцов,
В бесстыдной суете забыв святых, их лики,
И проповеди праведных отцов.

И мегаколлизей забит до неприличья
Любителями зрелищ разных стран,
И на арене вновь львы злого безразличья
Сердца терзают добрых христиан.

И, истово молясь, достигнув апогея,
Их преданные души говорят:
«Господь, прости их всех: и трусов, и злодеев,
Они не понимают, что творят!»

Порокажжённые

Где же ваша совесть, дорогие?
Что, и на детей уже плевать?
Почему, как многие другие,
Пожелали ложь вы развивать?

Ну, а вы, что скажите, ребятки,
Плюнувшие сами на себя,
И с собой играющие в прятки,
По себе обиженным скорбя?

Кто же защитит сирот, убогих
И за правду будет воевать,
Если снова страх начнёт во многих
Мир спасти стремленье убивать?

Кто любви даст, веры и надежды,
Честности научит и уму,
Если будут каждый день невежды
Воспевать пороки по утру?

Кто восстанет против душегубов,
На страстях решивших поиграть,
Унижающих несчастных грубо
И лишённых права выбирать?

Почему в вас нет ни капли воли,
И молчат в беду колокола?
Как вы можете при виде боли
Верить продолжать обманам зла?

Грубым словом упрекать не стану
И не буду делом обижать,
Но вот эти язвы все и раны
Кто-то же вам должен обнажать.

Пожалей

Не ищи у ближних пониманья,
Благодарности от них не жди.
Если причинят тебе страданье,
Пожалей их тихо и уйди.

Ведь на этой сказочной планете
Слуги возопили на господ,
От родителей сбежали дети,
Просветителей изгнал народ.

И наглеть всё больше гости стали,
И добро хозяйское делить,
И любить с почтеньем перестали,
А законы начали хулить.

Так всё то, что в трепетном стараньи
Сотворялось для любви большой,
Брошено людьми на поруганье
Вместе с их несчастною душой.

Пожалей их, даже если больно,
Долго не сердись и не кричи,
Ведь они, и этого довольно,
Сами над собою палачи.

Так милостив Бог

Нет милости выше, чем Божья,
Её невозможно понять.
Она проявляется дрожью,
Которую сложно унять.

Когда умереть в лютой мести,
Поступок дурной совершив,
Ты должен по кодексу чести,
Ты всё ещё дышишь и жив.

Когда все жестоки и злы вы,
И глухи к слезам и к мольбам, 
Вы всё же, по-прежнему, живы
И рады обильным хлебам.

Когда землю в клочья вы рвёте,
Её разоряя вконец,
Вы всё-таки целы. Живёте,
Гордясь, как творенья венец.

И мыслите так вы беспечно,
Что незачем Богу служить,
И верите в то, что, конечно,
Вы будете все долго жить.

Когда же вдруг вас с этой ложью
Касается кары рука,
Предсмертной трясётесь вы дрожью…
Но Милость Его Велика.