Главная → Литературный ОЛИМП → Лит Кафе → Борис Пастернак - "Литературное кафе"

Борис Пастернак - "Литературное кафе"

27 августа 2018 - Юрий Иванов
article423591.jpg
«Литературный Олимп»
 
Борис Пастернак - "Литературное кафе"
 
«Встречи  с замечательными  русскими и советскими  поэтами,
а также с  поэтами — классиками  серебряного века».
 
«Жизнь, творчество и интересные факты
из жизни замечательного  русского, советского и российского поэта,
Бориса  Пастернака» 

Биография


Борис Леонидович Пастернак родился в Москве в творческой еврейской семье. Родители Пастернака, отец — художник, академик Петербургской Академии художеств Леонид Осипович (Исаак Иосифович) Пастернак и мать — пианистка Розалия Исидоровна Пастернак (урождённая Кауфман, 1868—1939), переехали в Москву из Одессы в 1889 году, за год до его рождения.
 
Борис появился на свет в доме на пересечении Оружейного переулка и Второй Тверской-Ямской улицы, где они поселились. Кроме старшего, Бориса, в семье Пастернаков родились Александр (1893—1982), Жозефина (1900—1993) и Лидия (1902—1989). Ещё в аттестате зрелости по окончании гимназии Б. Л. Пастернак фигурировал как «Борис Исаакович (он же Леонидович)».
 
Семья Пастернака поддерживала дружбу с известными художниками — (Исааком Ильичом Левитаном, Михаилом Васильевичем Нестеровым, Василием Дмитриевичем Поленовым, Сергеем Ивановым, Николаем Николаевичем Ге).
 
В доме бывали музыканты и писатели, в том числе и Л. Н. Толстой; устраивались небольшие музыкальные выступления, в которых принимали участие А. Н. Скрябин и С. В. Рахманинов. В 1900 году во время второго визита в Москву с семьёй Пастернаков познакомился Райнер Мария Рильке. В 13 лет, под влиянием композитора А. Н. Скрябина, Пастернак увлёкся музыкой, которой занимался в течение шести лет (сохранились его две прелюдии и соната для фортепиано).

В 1900 году Пастернак не был принят в 5-ю московскую гимназию (ныне московская школа № 91) из-за процентной нормы, но по предложению директора на следующий 1901 год поступил сразу во второй класс. В 1903 году 6 (19) августа при падении с лошади Борис сломал ногу, и из-за неправильного срастания (лёгкая хромота, которую писатель скрывал, осталась на всю жизнь) был в дальнейшем освобождён от воинской повинности. Позже поэт уделил особое внимание этому эпизоду в стихотворении «Август», как пробудившему его творческие силы. 
В 1908 году поступил на юридический факультет Московского университета, а в 1909 году, по совету А. Н. Скрябина, перевёлся на философское отделение историко-филологического факультета Московского университета.
 
Борис Пастернак в 1910 году на картине Леонида Пастернака

Летом 1912 года изучал философию в Марбургском университете в Германии у главы марбургской неокантианской школы профессора Германа Когена, который советовал Пастернаку продолжить карьеру философа в Германии. Тогда же сделал предложение Иде Высоцкой (дочери крупного чаеторговца Д. В. Высоцкого), но получил отказ (факт описан в стихотворении «Марбург» и автобиографической повести «Охранная грамота»). В 1912 году вместе с родителями и сёстрами посещает Венецию, что нашло отражение в его стихах того времени. Виделся в Германии с кузиной Ольгой Фрейденберг (дочерью литератора и изобретателя Моисея Филипповича Фрейденберга). С ней его связывала многолетняя дружба и переписка.

В 1912 году Б. Л. Пастернак окончил Московский университет. За дипломом Пастернак не явился. Диплом № 20974 сохранился в архиве Московского университета.

Карьера поэта


После поездки в Марбург Пастернак отказался от философских занятий. В это же время он начинает входить в круги московских литераторов. Он участвовал во встречах кружка символистского издательства «Мусагет», затем в литературно-артистическом кружке Юлиана Анисимова и Веры Станевич, из которого выросла недолговечная постсимволистская группа «Лирика». С 1914 года Пастернак примыкал к содружеству футуристов «Центрифуга» (куда также входили другие бывшие участники «Лирики» — Николай Асеев и Сергей Бобров). В этом же году близко знакомится с другим футуристом — Владимиром Маяковским, чья личность и творчество оказали на него определённое влияние. Позже, в 1920-е годы, Пастернак поддерживал связи с группой Маяковского «ЛЕФ», но в целом после революции занимал независимую позицию, не входя ни в какие объединения.

Первые стихи Пастернака были опубликованы в 1913 году (коллективный сборник группы «Лирика»), первая книга — «Близнец в тучах» — в конце того же года (на обложке — 1914), воспринималась самим Пастернаком как незрелая. В 1928 году половина стихотворений «Близнеца в тучах» и три стихотворения из сборника группы «Лирика» были объединены Пастернаком в цикл «Начальная пора» и сильно переработаны (некоторые фактически переписаны полностью); остальные ранние опыты при жизни Пастернака не переиздавались. Тем не менее, именно после «Близнеца в тучах» Пастернак стал осознавать себя профессиональным литератором.

В 1916 году вышел сборник «Поверх барьеров». Зиму и весну 1916 года Пастернак провёл на Урале, под городом АлександровскомПермской губернии, в посёлке Всеволодо-Вильва, приняв приглашение поработать в конторе управляющего Всеволодо-Вильвенскими химическими заводами Бориса Збарского помощником по деловой переписке и торгово-финансовой отчётности. Широко распространено мнение, что прообразом города Юрятина из «Доктора Живаго» является город Пермь. В этом же году поэт побывал на Березниковском содовом заводе на Каме. В письме к С. П. Боброву от 24 июня 1916 г. 

В 1921 году родители Пастернака и его сёстры покидают советскую Россию по личному ходатайству А. В. Луначарского для лечения главы семейства в Германии и обосновываются в Берлине, однако после операции Леонида Осиповича Пастернака семья не пожелала вернуться в СССР (позднее, после прихода к власти нацистов — семья в 1938 году переезжает в Лондон). Начинается активная переписка Пастернака с ними и русскими эмиграционными кругами вообще, в частности, с Мариной Цветаевой. В 1926 году началась переписка с Р.-М. Рильке.
 
В 1922 году Пастернак женится на художнице Евгении Лурье, с которой проводит в гостях у родителей в Берлине вторую половину года и всю зиму 1922—1923 годов. В том же 1922 году выходит программная книга поэта «Сестра моя — жизнь», большинство стихотворений которой были написаны ещё летом 1917 года. В следующем, 1923 году (23 сентября), в семье Пастернаков рождается сын Евгений (скончался в 2012 году).
 
В 1920-е годы созданы также сборник «Темы и вариации» (1923), роман в стихах «Спекторский» (1925), цикл «Высокая болезнь», поэмы «Девятьсот пятый год» и «Лейтенант Шмидт». В 1928 году Пастернак обращается к прозе. К 1930-му году он заканчивает автобиографические заметки «Охранная грамота», где излагаются его принципиальные взгляды на искусство и творчество.


Фото Бориса Пастернака с Владимиром Маяковским 1924 год

На конец 1920-х — начало 1930-х годов приходится короткий период официального советского признания творчества Пастернака. Он принимает активное участие в деятельности Союза писателей СССР и в 1934 году выступает с речью на его первом съезде, на котором Н. И. Бухарин призывал официально назвать Пастернака лучшим поэтом Советского Союза. Его большой однотомник с 1933 по 1936 год ежегодно переиздаётся.
 
Познакомившись с Зинаидой Николаевной Нейгауз (в девичестве Еремеевой, 1897—1966), в то время женой пианиста Г. Г. Нейгауза, вместе с ней в 1931 году Пастернак предпринимает поездку в Грузию. Прервав первый брак, в 1932 году Пастернак женится на З. Н. Нейгауз. В том же году выходит его книга «Второе рождение». В ночь на 1 января 1938 года у Пастернака и его второй жены рождается сын Леонид (будущий физик, умер в 1976).
 
В 1935 году Пастернак участвует в работе проходящего в Париже Международного конгресса писателей в защиту мира, где с ним случается нервный срыв. Это была его последняя поездка за границу. Белорусский писатель Якуб Колас в своих мемуарах, вспоминал жалобы Пастернака на нервы и бессонницу.

В 1935 году Пастернак заступился за мужа и сына Анны Ахматовой, освобождённых из тюрем после писем Сталину от Пастернака и Анны Ахматовой. В декабре 1935 года Пастернак шлёт в подарок Сталину книгу переводов Грузинские лирики и в сопроводительном письме благодарит за «чудное молниеносное освобождение родных Ахматовой».
 
Фото Бориса Пастернака с Анной Ахматовой 1946 год

В январе 1936 года Пастернак публикует два стихотворения, обращённые со словами восхищения к И. В. Сталину. Однако уже к середине 1936 года отношение властей к нему меняется — его упрекают не только в «отрешённости от жизни», но и в «мировоззрении, не соответствующем эпохе», и безоговорочно требуют тематической и идейной перестройки. Это приводит к первой длительной полосе отчуждения Пастернака от официальной литературы. По мере ослабевающего интереса к советской власти, стихи Пастернака приобретают более личный и трагический оттенок.
 

Фото Бориса Пастернака Переделкино 1958 год

В 1936 году поселяется на даче в Переделкине, где с перерывами проживёт до конца жизни. С 1939 по 1960 год живёт на даче по адресу: улица Павленко, 3 (сейчас мемориальный музей). Его московский адрес в писательском доме с середины 1930-х до конца жизни: Лаврушинский переулок, д.17/19, кв.72.
 
К концу 1930-х годов он обращается к прозе и переводам, которые в 40-х годах становятся основным источником его заработка. В тот период Пастернаком создаются ставшие классическими переводы многих трагедий Уильяма Шекспирa (в том числе «Гамлета»), «Фауста» Гёте, «Марии Стюарт» Ф. Шиллера. Пастернак понимал, что переводами спасал близких от безденежья, а себя — от упрёков в «отрыве от жизни», но в конце жизни c горечью констатировал[22], что «… полжизни отдал на переводы — своё самое плодотворное время».
 
1942—1943 годы провёл в эвакуации в Чистополе. Помогал денежно многим людям, в том числе репрессированной дочери Марины Цветаевой — Ариадне Эфрон.
 
В 1943 году выходит книга стихотворений «На ранних поездах», включающая четыре цикла стихов предвоенного и военного времени.
 
В 1946 году Пастернак познакомился с Ольгой Ивинской (1912—1995), и она стала «музой» поэта. Он посвятил ей многие стихотворения. До самой смерти Пастернака их связывали близкие отношения.
 
В 1952 году у Пастернака произошёл первый инфаркт, описанный в стихотворении «В больнице»:
 

В августе 1932 года вышла книга «Второе рождение» с включённым в неё циклом «Волны», полным восторга:
 
…Мы были в Грузии. Помножим
Нужду на нежность, ад на рай,
Теплицу льдам возьмём подножьем,
И мы получим этот край… 
 
В ноябре 1933 года Пастернак совершил вторую поездку в Грузию, уже в составе писательской бригады (Н. Тихонов, Ю. Тынянов, О. Форш, П. Павленко и В. Гольцев). В 1932—1933 годах Пастернак увлечённо занимался переводами грузинских поэтов.
 
В 1934 году в Грузии и в Москве был издан пастернаковский перевод поэмы Важи Пшавелы «Змееед».
4 января 1935 года на 1-м Всесоюзном совещании переводчиков Пастернак рассказал о своих переводах грузинской поэзии. 3 февраля того же года он читал их на конференции «Поэты Советской Грузии».
 
В феврале 1935 года вышли книги: в Москве — «Грузинские лирики» в переводах Пастернака (оформление художника Ладо Гудиашвили), а в Тифлисе — «Поэты Грузии» в переводах Пастернака и Тихонова. Т. Табидзе писал о переводах грузинских поэтов Пастернаком, что им сохранены не только смысловая точность, но и «все образы и расстановка слов, несмотря на некоторое несовпадение метрической природы грузинского и русского стиха, и, что важнее всего, в них чувствуется напев, а не переложение образов, и удивительно, что всё это достигнуто без знания грузинского языка».
 
В 1936 году был завершён ещё один грузинский цикл стихов — «Из летних заметок», посвящённый «друзьям в Тифлисе».
 
22 июля 1937 года застрелился Паоло Яшвили. В августе Пастернак написал его вдове письмо с соболезнованиями.
 
10 октября был арестован, а 16 декабря расстрелян Тициан Табидзе. Пастернак на протяжении многих лет материально и морально поддерживал его семью. В этом же году был репрессирован ещё один грузинский друг Пастернака — Н. Мицишвили. 

В 1945 году Пастернак завершил перевод практически всех сохранившихся стихотворений и поэм Н. Бараташвили. 19 октября по приглашению Симона Чиковани он выступил на юбилейных торжествах, посвящённых Бараташвили, в тбилисском Театре имени Руставели. Перед отъездом из Тбилиси поэт получил в подарок от Нины Табидзе запас гербовой бумаги, сохранившейся после ареста её мужа. Е. Б. Пастернак писал, что именно на ней были написаны первые главы «Доктора Живаго». Борис Леонидович, оценивший «благородную желтизну слоновой кости» этой бумаги, говорил позднее, что это ощущение сказалось на работе над романом и что это — «Нинин роман».
 
С 20 февраля по 2 марта 1959 года состоялась последняя поездка Бориса Леонидовича и Зинаиды Николаевны в Грузию. Поэту хотелось подышать воздухом молодости, побывать в домах, где когда-то жили его ушедшие друзья; другой важной причиной было то, что власти вынудили Пастернака уехать из Москвы на время визита в СССР британского премьер-министра Г. Макмиллана, который выразил желание повидать «переделкинского затворника» и лично выяснить причины, по которым тот отказался от Нобелевской премии.
 
По просьбе Пастернака Нина Табидзе пыталась сохранить его приезд в тайне, только в доме художника Ладо Гудиашвили был устроен вечер с избранным кругом друзей. В мемориальной комнате квартиры семьи Табидзе, где жил Пастернак, сохранились вещи, которыми он пользовался, — низкий старомодный абажур над круглым столом, конторка, за которой он писал.
 
Начавшаяся в начале 1930-х годов дружба с видными представителями грузинского искусства, общение и переписка с которыми длились почти тридцать лет, привела к тому, что для Пастернака Грузия стала второй родиной. Из письма Нине Табидзе: …Но вот окончусь я, останется жизнь моя,… и что в ней было главного, основного? Пример отцовской деятельности, любовь к музыке и А. Н. Скрябину, две — три новых ноты в моём творчестве, русская ночь в деревне, революция, Грузия.
 
Искренний интерес и любовь к народу и культуре Грузии вселили в Пастернака уверенность героя поэмы Н. Бараташвили «Судьба Грузии» Ираклия II в будущем столь радушно встречавшей его страны.
 
1990 год был объявлен ЮНЕСКО «годом Пастернака». Устроители юбилейной мемориальной выставки в Государственном музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина выделили тему «Пастернак и Грузия» в отдельный раздел.
 
Вопросы развития связей русской и грузинской культур на примере взаимоотношений поэтов были включены в повестку международной конференции «Борис Пастернак и Тициан Табидзе: дружба поэтов как диалог культур», состоявшейся 5 — 6 апреля 2015 года в Государственном литературном музее в Москве. 


ЛУЧШИЕ  СТИХИ БОРИСА  ПАСТЕРНАКА

«Доктор Живаго»


Портрет Пастернака перед входом в книжный магазин Feltrinelli, Рим, 2012 г.
 
В феврале 1959 года Б. Л. Пастернак написал о своём отношении к месту, которое занимала проза в его творчестве: …Я всегда стремился от поэзии к прозе, к повествованию и описанию взаимоотношений с окружающей действительностью, потому что такая проза мне представляется следствием и осуществлением того, что значит для меня поэзия. В соответствии с этим я могу сказать: стихи — это необработанная, неосуществленная проза…

 
Роман, затрагивающий сокровенные вопросы человеческого существования — тайны жизни и смерти, вопросы истории, христианства,— был резко негативно встречен властями и официальной советской литературной средой, отвергнут к печати из-за неоднозначной позиции автора по отношению к Октябрьской революции и последующим изменениям в жизни страны. Так, например, Э. Г. Казакевич, прочитав роман, заявил: «Оказывается, судя по роману, Октябрьская революция — недоразумение и лучше было её не делать»; К. М. Симонов, главный редактор «Нового мира», отреагировал отказом: «Нельзя давать трибуну Пастернаку!».
 
Книга вышла в свет сначала в Италии в 1957 году в издательстве Фельтринелли, а потом в Голландии и Великобритании, при посредничестве философа и дипломата сэра Исайи Берлина. Издание романа в Голландии и Великобритании (а затем и в США в карманном формате) и бесплатную раздачу книги советским туристам на Всемирной выставке 1958 года в Брюсселе и на фестивале молодёжи и студентов в Вене в 1959 году организовало Центральное разведывательное управление США. ЦРУ также участвовало в распространении «имевшей большую пропагандистскую ценность» книги в странах социалистического блока. Кроме того, как следует из рассекреченных документов, в конце 1950-х годов британское министерство иностранных дел пыталось использовать «Доктора Живаго» как инструмент антикоммунистической пропаганды и финансировало издание романа на языке фарси.
Фельтринелли обвинил голландских издателей в нарушении его прав на издание. ЦРУ сумело погасить этот скандал, так как книга имела успех среди советских туристов.

Нобелевская премия. Травля.


Марка СССР, 1990 год

Ежегодно, в период с 1946 по 1950 год, а также в 1957 году, Пастернак выдвигался на соискание Нобелевской премии по литературе. В 1958 году его кандидатура была предложена прошлогодним лауреатом Альбером Камю, и 23 октября Пастернак стал вторым писателем из России (после И. A. Бунина), удостоенным этой награды.
 
Уже в день присуждения премии (23 октября 1958 года) по инициативе М. А. Суслова Президиум ЦК КПСС принял постановление «О клеветническом романе Б. Пастернака», которое признало решение Нобелевского комитета очередной попыткой втягивания в холодную войну. Присуждение премии привело к травле Пастернака в советской печати, исключению его из Союза писателей СССР, оскорблениям в его адрес со страниц советских газет, на собраниях «трудящихся». Московская организация Союза писателей СССР, вслед за правлением Союза писателей, требовали высылки Пастернака из Советского Союза и лишения его советского гражданства. Среди литераторов, требовавших высылки, были Л. И. Ошанин, А. И. Безыменский, Б. A. Слуцкий, С. A. Баруздин, Б. Н. Полевой и многие другие (см. стенограмму заседания Общемосковского собрания писателей в разделе «Ссылки»). Отрицательное отношение к роману высказывалось и некоторыми русскими литераторами на Западе, в том числе В. В. Набоковым.
 
«Литературная газета» (главный редактор В. Кочетов) 25 октября 1958 года писала, что писатель «согласился исполнять роль наживки на ржавом крючке антисоветской пропаганды». Публицист Давид Заславский напечатал в «Правде» статью «Шумиха реакционной пропаганды вокруг литературного сорняка».
 
Сергей Михалков откликнулся на присуждение Пастернаку премии отрицательной эпиграммой под карикатурой М. Абрамова«Нобелевское блюдо».
 
29 октября 1958 года на Пленуме ЦК ВЛКСМ Владимир Семичастный, в то время — первый секретарь ЦК комсомола, заявил (как он впоследствии утверждал — по указанию Хрущёва): …как говорится в русской пословице, и в хорошем стаде заводится паршивая овца. Такую паршивую овцу мы имеем в нашем социалистическом обществе в лице Пастернака, который выступил со своим клеветническим так называемым «произведением»...
 
31 октября 1958 года по поводу вручения Нобелевской премии Пастернаку председательствующий на Общемосковском собрании писателей СССР Сергей Смирнов выступил с речью, заключив, что писателям следует обратиться к правительству с просьбой лишить Пастернака советского гражданства.
 
Присуждение Нобелевской премии Б. Л. Пастернаку и начавшаяся кампания его травли неожиданно совпали с присуждением в том же году Нобелевской премии по физике советским физикам П. А. Черенкову, И. М. Франку и И. Е. Тамму. 29 октября в газете «Правда» появилась статья, подписанная шестью академиками, в которой сообщалось о выдающихся достижениях советских физиков, награждённых Нобелевскими премиями. В ней содержался абзац о том, что присуждение премий физикам было объективным, а по литературе — вызвано политическими соображениями. Вечером 29 октября в Переделкино приехал академик М. А. Леонтович, который счёл долгом заверить Пастернака, что настоящие физики так не считают, а тенденциозные фразы в статье не содержались и были вставлены помимо их воли. В частности, статью отказался подписать академик Л. А. Арцимович (сославшись на завет Павлова учёным говорить только то, что знаешь). Он потребовал, чтобы ему дали для этого прочесть «Доктора Живаго».
 
Травля поэта получила в народных воспоминаниях название: «Не читал, но осуждаю!». В частности, в Киевской «Литературной газете» была опубликована статья: Борис Пастернак написав роман "Доктор Живаго”. Я його не читав, але не маю пiдстав не вiрити редколегiї журналу "Новый мир”, що роман поганий. I з художнього боку, i з iдейного. 
 
Обличительные митинги проходили на рабочих местах, в институтах, заводах, чиновных организациях, творческих союзах, где составлялись коллективные оскорбительные письма с требованием кары опального поэта. Несмотря на то, что премия была присуждена Пастернаку «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа», усилиями официальных советских властей она должна была надолго запомниться только как прочно связанная с романом «Доктор Живаго». 
 
По мнению Евгения Евтушенко, Пастернак в этих событиях оказался заложником внутриполитической борьбы между различными группами властной элиты СССР, а также идеологического противостояния с Западом: "Желая столкнуть Хрущева с пути либерализации и опытным нюхом почуяв, что какая-то часть его души тоже хочет «заднего хода», идеологические чиновники подготовили искусно подобранный из «контрреволюционных цитат» «дайджест» в 35 страниц из «Доктора Живаго» для членов Политбюро и умело организовали на страницах газет «народное возмущение» романом, который никто из возмущавшихся им не читал. Пастернаком начали манипулировать, сделав его роман картой в политической грязной игре — и на Западе, и внутри СССР. Антикоммунизм в этой игре оказался умней коммунизма, потому что выглядел гуманней в роли защитника преследуемого поэта, а коммунизм, запрещая этот роман, был похож на средневековую инквизицию. Но партийной бюрократии было плевать, как она выглядит в так называемом «мировом общественном мнении», — ей нужно было удержаться у власти внутри страны, а это было возможно лишь при непрерывном производстве «врагов советской власти». Самое циничное в истории с Пастернаком в том, что идеологические противники забыли: Пастернак — живой человек, а не игральная карта, и сражались им друг против друга, ударяя его лицом по карточному столу своего политического казино."
 
Из-за опубликованного на Западе стихотворения «Нобелевская премия», Пастернак в феврале 1959 года был вызван к Генеральному прокурору СССР Р. А. Руденко[67], где ему угрожали обвинением по статье 64[источник не указан 237 дней] «Измена Родине».

Летом 1959 года Пастернак начал работу над оставшейся незавершённой пьесой «Слепая красавица», но обнаруженный вскоре рак лёгких в последние месяцы жизни приковал его к постели.

Смерть и похороны

 
Могила Бориса Пастернака на Переделкинском кладбище, скульптор Сарра Лебедева. Автор снимка А Савин. 

 
Кровать, на которой скончался Борис Пастернак. Дом-музей в Переделкине.

По воспоминаниям сына поэта, 1 мая 1960 года больной Пастернак, в предчувствии близкой кончины, попросил свою знакомую Е. А. Крашенинникову[68] об исповеди.
 
Борис Леонидович Пастернак умер от рака лёгких в подмосковном Переделкине 30 мая 1960 года, на 71-м году жизни. Сообщение о его смерти было напечатано в «Литературной газете» (выпуск от 2 июня) и в газете «Литература и жизнь» (от 1 июня)[69], а также в газете «Вечерняя Москва».
 
Борис Пастернак был похоронен 2 июня 1960 года на Переделкинском кладбище. Проводить его в последний путь пришло много людей (среди них Наум Коржавин, Булат Окуджава, Андрей Вознесенский, Кайсын Кулиев), несмотря на опалу поэта. Автор памятника на его могиле — скульптор Сарра Лебедева.
 
Надгробие Пастернака в Переделкине

Семья

Евгения  Лурье – первая жена  Бориса  Пастернака

 
Фото Бориса Пастернака с Ольгой Ивинской
 
Последняя любовь Пастернака, Ольга Ивинская (они сошлись в 1948 году), была осуждена за «антисоветскую агитацию» и «близость к лицам, подозреваемым в шпионаже», а после смерти поэта ещё и за контрабанду, и провела в заключении несколько лет (вплоть до 1964), потом на полученные по завещанию гонорары приобрела квартиру в доме около Савёловского вокзала, где жила до своей кончины 8 сентября 1995 года. Похоронена на Переделкинском кладбище.
 
У Бориса Пастернака 4 внука и 10 правнуков.

После смерти


Памятник на могиле неоднократно осквернялся, и к сороковой годовщине смерти поэта была установлена точная копия памятника, выполненная скульптором Дмитрием Шаховским.
 
В ночь на воскресенье 5 ноября 2006 года вандалы осквернили и этот памятник. В настоящее время на могиле, расположенной на крутом склоне высокого холма, для укрепления восстановленного памятника и предотвращения сползания грунта сооружён мощный стилобат, накрывающий захоронения самого Пастернака, его жены Зинаиды Николаевны (умерла в 1966 году), младшего сына Леонида (умер в 1976 году), старшего — Евгения Борисовича Пастернака (умер в 2012 году) и пасынка Адриана Нейгауза. Также была устроена площадка для посетителей и экскурсантов.

Реабилитация


Негативное отношение советских властей к Пастернаку постепенно менялось после его смерти. В 1965 г. в серии «Библиотека поэта» было опубликовано почти полное стихотворное наследие поэта. В статьях о Пастернаке в Краткой литературной энциклопедии(1968) и в Большой советской энциклопедии (1975) о его творческих трудностях в 1950-х годах уже рассказывается в нейтральном ключе (автор обеих статей — З. С. Паперный). Однако о публикации романа речи не шло.
 
В СССР до 1989 года в школьной программе по литературе о творчестве Пастернака, и вообще о его существовании, не было никаких упоминаний.
 
В 1987 году решение об исключении Пастернака из Союза писателей было отменено. В 1988 году роман «Доктор Живаго» впервые был напечатан в СССР («Новый мир»). Летом 1988 года был выписан диплом Нобелевской премии Пастернака. Он был послан в Москву наследникам поэта через его младшего друга, поэта Андрея Вознесенского, приезжавшего в Стокгольм. 9 декабря 1989 года медаль Нобелевского лауреата была вручена в Стокгольме сыну поэта — Евгению Пастернаку. Под его же редакцией вышло несколько собраний сочинений поэта, в том числе полное собрание сочинений в 11 томах (издательство «Слово», 2003—2005). В конце XX — начале XXI века в России были изданы многочисленные сборники, воспоминания и материалы к биографии писателя.

Память

 
Дом-музей Б. Л. Пастернака в Переделкине
 
Улица Бориса Пастернака, Зутермер, Нидерланды
 
В октябре 1984 года по решению суда дача Пастернака в Переделкине была изъята у родственников писателя и передана в государственную собственность. Через два года, в 1986-м, на даче был основан первый в СССР музей Пастернака.
 
В 1980 году, в год 90-летия со дня рождения поэта, астроном Крымской астрофизической обсерваторииЛюдмила Карачкина назвала астероид, открытый 21 февраля 1980 года 3508 - Пастернак (нем.)русск..
 
В 1990 году, в год 100-летия со дня рождения поэта, музей Пастернака открыл свои двери в Чистополе, в доме, где поэт жил в эвакуации в годы Великой Отечественной войны (1941—1943), и в Переделкине, где он жил долгие годы вплоть до своей смерти. Директор дома-музея поэта — Наталья Пастернак, приходящаяся ему невесткой (вдова младшего сына Леонида).
 
В 2008 году во Всеволодо-Вильве (Пермский край) в доме, где начинающий поэт жил с января по июнь 1916 года, был открыт музей.
 
В 2009 году, в день города, в Перми был открыт первый в России памятник Пастернаку в сквере около Оперного театра (скульптор — Елена Мунц).
 
На доме, где родился Пастернак (Оружейный переулок, д. 3), была установлена мемориальная доска. В память о троекратном пребывании в Туле на здании гостиницы Вёрмана 27.5.2005 была установлена мраморная памятная доска Пастернаку как нобелевскому лауреату, посвятившему Туле несколько произведений.
 
20 февраля 2008 года в Киеве в доме № 9 на улице Липинского (бывшая Чапаева)была установлена мемориальная доска, а через семь лет её сняли вандалы.
 
В 2012 году памятник Борису Пастернаку работы З. Церетели был установлен в районном центре Мучкап (Тамбовская обл.)
 
К 50-летию присуждения Нобелевской премии Б. Пастернаку, княжество Монако выпустило в его честь почтовую марку.
 
27 января 2015 года Почта России в честь 125-летия со дня рождения поэта выпустила в почтовое обращение конверт с оригинальной маркой.
 
1 октября 2015 года в Чистополе был открыт памятник Пастернаку.

Материал  подготовил:  ЮРИЙ  ИВАНОВ
 
 Дорогие Друзья! 
Авторам самых интересных комментариев к данной статье 
"Жизнь, творчество и интересные факты из жизни замечательного 
русского, советского и российского поэта, Бориса  Пастернака" будут вручены:
золотая медаль + 30 000 баллов рейтинга + 30 000 кармы +
СПАСИБО от лица Юрия Иванова и Администрации 
за активность, позитив и популяризацию классической русской и современной литературы

© Copyright: Юрий Иванов, 2018

Регистрационный номер №0423591

от 27 августа 2018

[Скрыть] Регистрационный номер 0423591 выдан для произведения:
«Литературный Олимп»
 
Борис Пастернак - "Литературное кафе"
 
«Встречи  с замечательными  русскими и советскими  поэтами,
а также с  поэтами — классиками  серебряного века».
 
«Жизнь, творчество и интересные факты
из жизни замечательного  русского, советского и российского поэта,
Бориса  Пастернака» 


Пастернак в молодости (ок. 1908 года)
 
Имя при рождении: Борис Исаакович Пастернак
Дата рождения: 29 января (10 февраля) 1890
Место рождения: Москва, Российская империя
Дата смерти: 30 мая 1960 (70 лет)
Место смерти: Переделкино, Московская область, СССР
Гражданство: СССР
Род деятельности: поэт, прозаик, переводчик. Один из крупнейших поэтов XX века.
Годы творчества: 1911—1960
Направление: футуризм (группа «Центрифуга»), после революции — «вне групп»
Язык произведений: немецкий и русский
Дебют стихотворения в сборнике «Лирика» (1912), первый авторский сборник — «Близнец в тучах» (1913). Первые стихи Пастернак опубликовал в возрасте 23 лет. В 1955 году Пастернак закончил написание романа «Доктор Живаго». Через три года писатель был награждён Нобелевской премией по литературе, после чего был подвергнут травле и гонениям со стороны советского правительства и был вынужден отказаться от премии.
Премии: Нобелевская премия по литературе (1958)  
 
Содержание
1. Биография
1.1 Карьера поэта
1.2 Пастернак и Грузия
1.3 «Доктор Живаго»
1.4 Нобелевская премия. Травля
1.5 Смерть и похороны
2. Семья
3. После смерти
3.1 Реабилитация
4. Память

Биография


Борис Леонидович Пастернак родился в Москве в творческой еврейской семье. Родители Пастернака, отец — художник, академик Петербургской Академии художеств Леонид Осипович (Исаак Иосифович) Пастернак и мать — пианистка Розалия Исидоровна Пастернак (урождённая Кауфман, 1868—1939), переехали в Москву из Одессы в 1889 году, за год до его рождения.
 
Борис появился на свет в доме на пересечении Оружейного переулка и Второй Тверской-Ямской улицы, где они поселились. Кроме старшего, Бориса, в семье Пастернаков родились Александр (1893—1982), Жозефина (1900—1993) и Лидия (1902—1989). Ещё в аттестате зрелости по окончании гимназии Б. Л. Пастернак фигурировал как «Борис Исаакович (он же Леонидович)».
 
Семья Пастернака поддерживала дружбу с известными художниками — (Исааком Ильичом Левитаном, Михаилом Васильевичем Нестеровым, Василием Дмитриевичем Поленовым, Сергеем Ивановым, Николаем Николаевичем Ге).
 
В доме бывали музыканты и писатели, в том числе и Л. Н. Толстой; устраивались небольшие музыкальные выступления, в которых принимали участие А. Н. Скрябин и С. В. Рахманинов. В 1900 году во время второго визита в Москву с семьёй Пастернаков познакомился Райнер Мария Рильке. В 13 лет, под влиянием композитора А. Н. Скрябина, Пастернак увлёкся музыкой, которой занимался в течение шести лет (сохранились его две прелюдии и соната для фортепиано).

В 1900 году Пастернак не был принят в 5-ю московскую гимназию (ныне московская школа № 91) из-за процентной нормы, но по предложению директора на следующий 1901 год поступил сразу во второй класс. В 1903 году 6 (19) августа при падении с лошади Борис сломал ногу, и из-за неправильного срастания (лёгкая хромота, которую писатель скрывал, осталась на всю жизнь) был в дальнейшем освобождён от воинской повинности. Позже поэт уделил особое внимание этому эпизоду в стихотворении «Август», как пробудившему его творческие силы.
 
25 октября 1905 года Борис Пастернак попал под казачьи нагайки, когда на Мясницкой улице столкнулся с толпой митингующих, которую гнала конная полиция. Этот эпизод войдёт потом в книги Пастернака.
 
В 1908 году, одновременно с подготовкой к выпускным экзаменам в гимназии, под руководством Ю. Д. Энгеля и Р. М. Глиэра готовился к экзамену по курсу композиторского факультета Московской консерватории[12]. Пастернак окончил гимназию с золотой медалью и всеми высшими баллами, кроме закона Божьего, от которого был освобождён из-за еврейского происхождения.
 
По примеру родителей, добившихся высоких профессиональных успехов неустанным трудом, Пастернак стремился во всём «дойти до самой сути, в работе, в поисках пути.» В. Ф. Асмус отмечал, что «ничто не было так чуждо Пастернаку, как совершенство наполовину».
 
Вспоминая впоследствии свои переживания, Пастернак писал в «Охранной грамоте»: «Больше всего на свете я любил музыку… Но у меня не было абсолютного слуха…». После ряда колебаний Пастернак отказался от карьеры профессионального музыканта и композитора: «Музыку, любимый мир шестилетних трудов, надежд и тревог, я вырвал вон из себя, как расстаются с самым драгоценным».
 
В 1908 году поступил на юридический факультет Московского университета, а в 1909 году, по совету А. Н. Скрябина, перевёлся на философское отделение историко-филологического факультета Московского университета.
 
Борис Пастернак в 1910 году на картине Леонида Пастернака

Летом 1912 года изучал философию в Марбургском университете в Германии у главы марбургской неокантианской школы профессора Германа Когена, который советовал Пастернаку продолжить карьеру философа в Германии. Тогда же сделал предложение Иде Высоцкой (дочери крупного чаеторговца Д. В. Высоцкого), но получил отказ (факт описан в стихотворении «Марбург» и автобиографической повести «Охранная грамота»). В 1912 году вместе с родителями и сёстрами посещает Венецию, что нашло отражение в его стихах того времени. Виделся в Германии с кузиной Ольгой Фрейденберг (дочерью литератора и изобретателя Моисея Филипповича Фрейденберга). С ней его связывала многолетняя дружба и переписка.

В 1912 году Б. Л. Пастернак окончил Московский университет. За дипломом Пастернак не явился. Диплом № 20974 сохранился в архиве Московского университета.

Карьера поэта


После поездки в Марбург Пастернак отказался от философских занятий. В это же время он начинает входить в круги московских литераторов. Он участвовал во встречах кружка символистского издательства «Мусагет», затем в литературно-артистическом кружке Юлиана Анисимова и Веры Станевич, из которого выросла недолговечная постсимволистская группа «Лирика». С 1914 года Пастернак примыкал к содружеству футуристов «Центрифуга» (куда также входили другие бывшие участники «Лирики» — Николай Асеев и Сергей Бобров). В этом же году близко знакомится с другим футуристом — Владимиром Маяковским, чья личность и творчество оказали на него определённое влияние. Позже, в 1920-е годы, Пастернак поддерживал связи с группой Маяковского «ЛЕФ», но в целом после революции занимал независимую позицию, не входя ни в какие объединения.

Первые стихи Пастернака были опубликованы в 1913 году (коллективный сборник группы «Лирика»), первая книга — «Близнец в тучах» — в конце того же года (на обложке — 1914), воспринималась самим Пастернаком как незрелая. В 1928 году половина стихотворений «Близнеца в тучах» и три стихотворения из сборника группы «Лирика» были объединены Пастернаком в цикл «Начальная пора» и сильно переработаны (некоторые фактически переписаны полностью); остальные ранние опыты при жизни Пастернака не переиздавались. Тем не менее, именно после «Близнеца в тучах» Пастернак стал осознавать себя профессиональным литератором.

В 1916 году вышел сборник «Поверх барьеров». Зиму и весну 1916 года Пастернак провёл на Урале, под городом АлександровскомПермской губернии, в посёлке Всеволодо-Вильва, приняв приглашение поработать в конторе управляющего Всеволодо-Вильвенскими химическими заводами Бориса Збарского помощником по деловой переписке и торгово-финансовой отчётности. Широко распространено мнение, что прообразом города Юрятина из «Доктора Живаго» является город Пермь. В этом же году поэт побывал на Березниковском содовом заводе на Каме. В письме к С. П. Боброву от 24 июня 1916 г. (на следующий день после отъезда из дома во Всеволодо-Вильве), Борис «называет содовый завод „Любимов, Сольвэ и К" и посёлок европейского образца при нём — „маленькой промышленной Бельгией"».
 
Заводской поселок при Березниковском содовом заводе, где в 1916 году останавливался Б. Пастернак. Фото начала XX в.
 
Б. Пастернак в группе своих друзей - В. Маяковский, С. Эйзенштейн, Л. Брик и др. Москва.

В 1921 году родители Пастернака и его сёстры покидают советскую Россию по личному ходатайству А. В. Луначарского для лечения главы семейства в Германии и обосновываются в Берлине, однако после операции Леонида Осиповича Пастернака семья не пожелала вернуться в СССР (позднее, после прихода к власти нацистов — семья в 1938 году переезжает в Лондон). Начинается активная переписка Пастернака с ними и русскими эмиграционными кругами вообще, в частности, с Мариной Цветаевой. В 1926 году началась переписка с Р.-М. Рильке.
 
В 1922 году Пастернак женится на художнице Евгении Лурье, с которой проводит в гостях у родителей в Берлине вторую половину года и всю зиму 1922—1923 годов. В том же 1922 году выходит программная книга поэта «Сестра моя — жизнь», большинство стихотворений которой были написаны ещё летом 1917 года. В следующем, 1923 году (23 сентября), в семье Пастернаков рождается сын Евгений (скончался в 2012 году).
 
В 1920-е годы созданы также сборник «Темы и вариации» (1923), роман в стихах «Спекторский» (1925), цикл «Высокая болезнь», поэмы «Девятьсот пятый год» и «Лейтенант Шмидт». В 1928 году Пастернак обращается к прозе. К 1930-му году он заканчивает автобиографические заметки «Охранная грамота», где излагаются его принципиальные взгляды на искусство и творчество.


Фото Бориса Пастернака с Владимиром Маяковским 1924 год

На конец 1920-х — начало 1930-х годов приходится короткий период официального советского признания творчества Пастернака. Он принимает активное участие в деятельности Союза писателей СССР и в 1934 году выступает с речью на его первом съезде, на котором Н. И. Бухарин призывал официально назвать Пастернака лучшим поэтом Советского Союза. Его большой однотомник с 1933 по 1936 год ежегодно переиздаётся.
 
Познакомившись с Зинаидой Николаевной Нейгауз (в девичестве Еремеевой, 1897—1966), в то время женой пианиста Г. Г. Нейгауза, вместе с ней в 1931 году Пастернак предпринимает поездку в Грузию. Прервав первый брак, в 1932 году Пастернак женится на З. Н. Нейгауз. В том же году выходит его книга «Второе рождение». В ночь на 1 января 1938 года у Пастернака и его второй жены рождается сын Леонид (будущий физик, умер в 1976).
 
В 1935 году Пастернак участвует в работе проходящего в Париже Международного конгресса писателей в защиту мира, где с ним случается нервный срыв. Это была его последняя поездка за границу. Белорусский писатель Якуб Колас в своих мемуарах, вспоминал жалобы Пастернака на нервы и бессонницу.
 
Фото Бориса Пастернака с Андре Мальро и Всеволодом Мейерхольдом 1936 год

В 1935 году Пастернак заступился за мужа и сына Анны Ахматовой, освобождённых из тюрем после писем Сталину от Пастернака и Анны Ахматовой. В декабре 1935 года Пастернак шлёт в подарок Сталину книгу переводов Грузинские лирики и в сопроводительном письме благодарит за «чудное молниеносное освобождение родных Ахматовой».
 
Фото Бориса Пастернака с Анной Ахматовой 1946 год

В январе 1936 года Пастернак публикует два стихотворения, обращённые со словами восхищения к И. В. Сталину. Однако уже к середине 1936 года отношение властей к нему меняется — его упрекают не только в «отрешённости от жизни», но и в «мировоззрении, не соответствующем эпохе», и безоговорочно требуют тематической и идейной перестройки. Это приводит к первой длительной полосе отчуждения Пастернака от официальной литературы. По мере ослабевающего интереса к советской власти, стихи Пастернака приобретают более личный и трагический оттенок.
 

Фото Бориса Пастернака Переделкино 1958 год

В 1936 году поселяется на даче в Переделкине, где с перерывами проживёт до конца жизни. С 1939 по 1960 год живёт на даче по адресу: улица Павленко, 3 (сейчас мемориальный музей). Его московский адрес в писательском доме с середины 1930-х до конца жизни: Лаврушинский переулок, д.17/19, кв.72.
 
К концу 1930-х годов он обращается к прозе и переводам, которые в 40-х годах становятся основным источником его заработка. В тот период Пастернаком создаются ставшие классическими переводы многих трагедий Уильяма Шекспирa (в том числе «Гамлета»), «Фауста» Гёте, «Марии Стюарт» Ф. Шиллера. Пастернак понимал, что переводами спасал близких от безденежья, а себя — от упрёков в «отрыве от жизни», но в конце жизни c горечью констатировал[22], что «… полжизни отдал на переводы — своё самое плодотворное время».
 
1942—1943 годы провёл в эвакуации в Чистополе. Помогал денежно многим людям, в том числе репрессированной дочери Марины Цветаевой — Ариадне Эфрон.
 
В 1943 году выходит книга стихотворений «На ранних поездах», включающая четыре цикла стихов предвоенного и военного времени.
 
В 1946 году Пастернак познакомился с Ольгой Ивинской (1912—1995), и она стала «музой» поэта. Он посвятил ей многие стихотворения. До самой смерти Пастернака их связывали близкие отношения.
 
В 1952 году у Пастернака произошёл первый инфаркт, описанный в стихотворении «В больнице»:
 
 
Положение больного было серьёзным, но, как Пастернак написал 17 января 1953 года Нине Табидзе, его успокаивало, что «конец не застанет меня врасплох, в разгаре работ, за чем-нибудь недоделанным. То немногое, что можно было сделать среди препятствий, которые ставило время, сделано (перевод Шекспира, Фауста, Бараташвили)».

Б. Пастернак среди артистов театра им. Вахтангова в день премьеры спектакля «Филумена Мартурано»: слева-направо - Ю. Яковлев, В. Шлезингер, режиссер Е. Симонов, М. Ульянов и др. Москва. 1956 г. РГАКФД. № 1-6232

Пастернак и Грузия

Впервые интерес Пастернака к Грузии проявился в 1917 году, когда было написано стихотворение «Памяти Демона», в котором зазвучала навеянная творчеством Лермонтова кавказская тема. В октябре 1930 года Пастернак познакомился с приехавшим в Москву грузинским поэтом Паоло Яшвили. В июле 1931 года по приглашению П. Яшвили Борис Леонидович с Зинаидой Николаевной Нейгауз и её сыном Адрианом (Адиком) приехали в Тифлис. Там началось знакомство и последовала тесная дружба с Тицианом Табидзе[* 2], Г. Леонидзе, С. Чиковани, Ладо Гудиашвили, Николо Мицишвили и другими деятелями грузинского искусства.
 
Впечатления от трёхмесячного пребывания в Грузии, тесное соприкосновение с её самобытными культурой и историей оставили заметный след в духовном мире Пастернака.
 
6 апреля 1932 года он организовал в Москве литературный вечер грузинской поэзии. 30 июня Пастернак написал П. Яшвили, что будет писать о Грузии.
 
В августе 1932 года вышла книга «Второе рождение» с включённым в неё циклом «Волны», полным восторга:
 
…Мы были в Грузии. Помножим
Нужду на нежность, ад на рай,
Теплицу льдам возьмём подножьем,
И мы получим этот край… 
 
В ноябре 1933 года Пастернак совершил вторую поездку в Грузию, уже в составе писательской бригады (Н. Тихонов, Ю. Тынянов, О. Форш, П. Павленко и В. Гольцев). В 1932—1933 годах Пастернак увлечённо занимался переводами грузинских поэтов.
 
В 1934 году в Грузии и в Москве был издан пастернаковский перевод поэмы Важи Пшавелы «Змееед».
4 января 1935 года на 1-м Всесоюзном совещании переводчиков Пастернак рассказал о своих переводах грузинской поэзии. 3 февраля того же года он читал их на конференции «Поэты Советской Грузии».
 
В феврале 1935 года вышли книги: в Москве — «Грузинские лирики» в переводах Пастернака (оформление художника Ладо Гудиашвили), а в Тифлисе — «Поэты Грузии» в переводах Пастернака и Тихонова. Т. Табидзе писал о переводах грузинских поэтов Пастернаком, что им сохранены не только смысловая точность, но и «все образы и расстановка слов, несмотря на некоторое несовпадение метрической природы грузинского и русского стиха, и, что важнее всего, в них чувствуется напев, а не переложение образов, и удивительно, что всё это достигнуто без знания грузинского языка».
 
В 1936 году был завершён ещё один грузинский цикл стихов — «Из летних заметок», посвящённый «друзьям в Тифлисе».
 
22 июля 1937 года застрелился Паоло Яшвили. В августе Пастернак написал его вдове письмо с соболезнованиями.
 
10 октября был арестован, а 16 декабря расстрелян Тициан Табидзе. Пастернак на протяжении многих лет материально и морально поддерживал его семью. В этом же году был репрессирован ещё один грузинский друг Пастернака — Н. Мицишвили.
 
Когда в Москву, перед войной, вернулась М. И. Цветаева, по ходатайству Пастернака в Гослитиздате ей давали переводческую работу, в том числе из грузинских поэтов. Цветаева перевела три поэмы Важа Пшавела (больше 2000 строк), но жаловалась на трудности грузинского языка.
 

Дом-музей поэта Н. Бараташвили в Тбилиси

В 1945 году Пастернак завершил перевод практически всех сохранившихся стихотворений и поэм Н. Бараташвили. 19 октября по приглашению Симона Чиковани он выступил на юбилейных торжествах, посвящённых Бараташвили, в тбилисском Театре имени Руставели. Перед отъездом из Тбилиси поэт получил в подарок от Нины Табидзе запас гербовой бумаги, сохранившейся после ареста её мужа. Е. Б. Пастернак писал, что именно на ней были написаны первые главы «Доктора Живаго». Борис Леонидович, оценивший «благородную желтизну слоновой кости» этой бумаги, говорил позднее, что это ощущение сказалось на работе над романом и что это — «Нинин роман».
 
В 1946 году Пастернак написал две статьи: «Николай Бараташвили» и «Несколько слов о новой грузинской поэзии. В последней не упоминались имена бывших под запретом П. Яшвили и Т. Табидзе, но строки о них он включил в 1956 году в специальные главы очерка «Люди и положения», который был напечатан в «Новом мире» только в январе 1967 года.
 
В октябре 1958 года среди первых поздравивших Пастернака с Нобелевской премией была гостившая в его доме вдова Тициана Табидзе — Нина.
 
С 20 февраля по 2 марта 1959 года состоялась последняя поездка Бориса Леонидовича и Зинаиды Николаевны в Грузию. Поэту хотелось подышать воздухом молодости, побывать в домах, где когда-то жили его ушедшие друзья; другой важной причиной было то, что власти вынудили Пастернака уехать из Москвы на время визита в СССР британского премьер-министра Г. Макмиллана, который выразил желание повидать «переделкинского затворника» и лично выяснить причины, по которым тот отказался от Нобелевской премии.
 
По просьбе Пастернака Нина Табидзе пыталась сохранить его приезд в тайне, только в доме художника Ладо Гудиашвили был устроен вечер с избранным кругом друзей. В мемориальной комнате квартиры семьи Табидзе, где жил Пастернак, сохранились вещи, которыми он пользовался, — низкий старомодный абажур над круглым столом, конторка, за которой он писал.
 
Попытки осмыслить и понять корни грузинской культуры привели писателя к замыслу разработать тему раннехристианской Грузии. Пастернак начал подбирать материалы о жизнеописаниях святых грузинской церкви, археологических раскопках, грузинском языке. Однако из-за преждевременной смерти поэта замысел остался неосуществлённым.
 
Начавшаяся в начале 1930-х годов дружба с видными представителями грузинского искусства, общение и переписка с которыми длились почти тридцать лет, привела к тому, что для Пастернака Грузия стала второй родиной. Из письма Нине Табидзе: …Но вот окончусь я, останется жизнь моя,… и что в ней было главного, основного? Пример отцовской деятельности, любовь к музыке и А. Н. Скрябину, две — три новых ноты в моём творчестве, русская ночь в деревне, революция, Грузия.
 
Искренний интерес и любовь к народу и культуре Грузии вселили в Пастернака уверенность героя поэмы Н. Бараташвили «Судьба Грузии» Ираклия II в будущем столь радушно встречавшей его страны.
 
1990 год был объявлен ЮНЕСКО «годом Пастернака». Устроители юбилейной мемориальной выставки в Государственном музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина выделили тему «Пастернак и Грузия» в отдельный раздел.
 
Вопросы развития связей русской и грузинской культур на примере взаимоотношений поэтов были включены в повестку международной конференции «Борис Пастернак и Тициан Табидзе: дружба поэтов как диалог культур», состоявшейся 5 — 6 апреля 2015 года в Государственном литературном музее в Москве. 


ЛУЧШИЕ  СТИХИ БОРИСА  ПАСТЕРНАКА
________________________________________

«Доктор Живаго»


Портрет Пастернака перед входом в книжный магазин Feltrinelli, Рим, 2012 г.
 
В феврале 1959 года Б. Л. Пастернак написал о своём отношении к месту, которое занимала проза в его творчестве: …Я всегда стремился от поэзии к прозе, к повествованию и описанию взаимоотношений с окружающей действительностью, потому что такая проза мне представляется следствием и осуществлением того, что значит для меня поэзия. В соответствии с этим я могу сказать: стихи — это необработанная, неосуществленная проза…
 
Роман «Доктор Живаго» создавался в течение десяти лет, с 1945 по 1955 год. Являясь, по оценке самого писателя, вершиной его творчества как прозаика, роман являет собой широкое полотно жизни российской интеллигенции на фоне драматического периода от начала столетия до Великой Отечественной войны. Роман пронизан высокой поэтикой, сопровождён стихами главного героя — Юрия Андреевича Живаго. Во время написания романа Пастернак не раз менял его название. Роман мог называться «Мальчики и девочки», «Свеча горела», «Опыт русского Фауста», «Смерти нет».
 
Роман, затрагивающий сокровенные вопросы человеческого существования — тайны жизни и смерти, вопросы истории, христианства,— был резко негативно встречен властями и официальной советской литературной средой, отвергнут к печати из-за неоднозначной позиции автора по отношению к Октябрьской революции и последующим изменениям в жизни страны. Так, например, Э. Г. Казакевич, прочитав роман, заявил: «Оказывается, судя по роману, Октябрьская революция — недоразумение и лучше было её не делать»; К. М. Симонов, главный редактор «Нового мира», отреагировал отказом: «Нельзя давать трибуну Пастернаку!».
 
Книга вышла в свет сначала в Италии в 1957 году в издательстве Фельтринелли, а потом в Голландии и Великобритании, при посредничестве философа и дипломата сэра Исайи Берлина. Издание романа в Голландии и Великобритании (а затем и в США в карманном формате) и бесплатную раздачу книги советским туристам на Всемирной выставке 1958 года в Брюсселе и на фестивале молодёжи и студентов в Вене в 1959 году организовало Центральное разведывательное управление США. ЦРУ также участвовало в распространении «имевшей большую пропагандистскую ценность» книги в странах социалистического блока. Кроме того, как следует из рассекреченных документов, в конце 1950-х годов британское министерство иностранных дел пыталось использовать «Доктора Живаго» как инструмент антикоммунистической пропаганды и финансировало издание романа на языке фарси.
Фельтринелли обвинил голландских издателей в нарушении его прав на издание. ЦРУ сумело погасить этот скандал, так как книга имела успех среди советских туристов.

Нобелевская премия. Травля.


Марка СССР, 1990 год

Ежегодно, в период с 1946 по 1950 год, а также в 1957 году, Пастернак выдвигался на соискание Нобелевской премии по литературе. В 1958 году его кандидатура была предложена прошлогодним лауреатом Альбером Камю, и 23 октября Пастернак стал вторым писателем из России (после И. A. Бунина), удостоенным этой награды.
 
Уже в день присуждения премии (23 октября 1958 года) по инициативе М. А. Суслова Президиум ЦК КПСС принял постановление «О клеветническом романе Б. Пастернака», которое признало решение Нобелевского комитета очередной попыткой втягивания в холодную войну. Присуждение премии привело к травле Пастернака в советской печати, исключению его из Союза писателей СССР, оскорблениям в его адрес со страниц советских газет, на собраниях «трудящихся». Московская организация Союза писателей СССР, вслед за правлением Союза писателей, требовали высылки Пастернака из Советского Союза и лишения его советского гражданства. Среди литераторов, требовавших высылки, были Л. И. Ошанин, А. И. Безыменский, Б. A. Слуцкий, С. A. Баруздин, Б. Н. Полевой и многие другие (см. стенограмму заседания Общемосковского собрания писателей в разделе «Ссылки»). Отрицательное отношение к роману высказывалось и некоторыми русскими литераторами на Западе, в том числе В. В. Набоковым.
 
«Литературная газета» (главный редактор В. Кочетов) 25 октября 1958 года писала, что писатель «согласился исполнять роль наживки на ржавом крючке антисоветской пропаганды». Публицист Давид Заславский напечатал в «Правде» статью «Шумиха реакционной пропаганды вокруг литературного сорняка».
 
Сергей Михалков откликнулся на присуждение Пастернаку премии отрицательной эпиграммой под карикатурой М. Абрамова«Нобелевское блюдо».
 
29 октября 1958 года на Пленуме ЦК ВЛКСМ Владимир Семичастный, в то время — первый секретарь ЦК комсомола, заявил (как он впоследствии утверждал — по указанию Хрущёва): …как говорится в русской пословице, и в хорошем стаде заводится паршивая овца. Такую паршивую овцу мы имеем в нашем социалистическом обществе в лице Пастернака, который выступил со своим клеветническим так называемым «произведением»...
 
31 октября 1958 года по поводу вручения Нобелевской премии Пастернаку председательствующий на Общемосковском собрании писателей СССР Сергей Смирнов выступил с речью, заключив, что писателям следует обратиться к правительству с просьбой лишить Пастернака советского гражданства.
 
В официозной писательской среде Нобелевская премия Пастернаку была воспринята также негативно. На собрании партийной группы Правления Союза писателей 25 октября 1958 года Николай Грибачев, Сергей Михалков и Вера Инбер выступили с требованием лишить Пастернака гражданства и выслать из страны.
 
27 октября 1958 года постановлением совместного заседания президиума правления Союза писателей СССР, бюро оргкомитета Союза писателей РСФСР и президиума правления Московского отделения Союза писателей РСФСР Пастернак был единогласно исключён из Союза писателей СССР. Решение об исключении было одобрено 28 октября на собрании московских журналистов, а 31 октября — на общем собрании писателей Москвы, под председательством С. С. Смирнова. Несколько писателей на собрание не явились по болезни, из-за отъезда или без указания причин (в том числе А. Т. Твардовский, М. А. Шолохов, В. А. Каверин, Б. А. Лавренёв, С. Я. Маршак, И. Г. Эренбург, Л. М. Леонов). Позже Твардовский и Лавренёв в письме в «Литературную газету» 25 октября 1958 года резко критически отозвались о романе и его авторе[58]. По всей стране прошли собрания республиканских, краевых и областных писательских организаций, на которых писатели осудили Пастернака за предательское поведение, поставившее его вне советской литературы и советского общества.
 
Присуждение Нобелевской премии Б. Л. Пастернаку и начавшаяся кампания его травли неожиданно совпали с присуждением в том же году Нобелевской премии по физике советским физикам П. А. Черенкову, И. М. Франку и И. Е. Тамму. 29 октября в газете «Правда» появилась статья, подписанная шестью академиками, в которой сообщалось о выдающихся достижениях советских физиков, награждённых Нобелевскими премиями. В ней содержался абзац о том, что присуждение премий физикам было объективным, а по литературе — вызвано политическими соображениями. Вечером 29 октября в Переделкино приехал академик М. А. Леонтович, который счёл долгом заверить Пастернака, что настоящие физики так не считают, а тенденциозные фразы в статье не содержались и были вставлены помимо их воли. В частности, статью отказался подписать академик Л. А. Арцимович (сославшись на завет Павлова учёным говорить только то, что знаешь). Он потребовал, чтобы ему дали для этого прочесть «Доктора Живаго».
 
Травля поэта получила в народных воспоминаниях название: «Не читал, но осуждаю!». В частности, в Киевской «Литературной газете» была опубликована статья: Борис Пастернак написав роман "Доктор Живаго”. Я його не читав, але не маю пiдстав не вiрити редколегiї журналу "Новый мир”, що роман поганий. I з художнього боку, i з iдейного. 
 
Обличительные митинги проходили на рабочих местах, в институтах, заводах, чиновных организациях, творческих союзах, где составлялись коллективные оскорбительные письма с требованием кары опального поэта. Несмотря на то, что премия была присуждена Пастернаку «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа», усилиями официальных советских властей она должна была надолго запомниться только как прочно связанная с романом «Доктор Живаго».
 
В результате массовой кампании давления Борис Пастернак отказался от Нобелевской премии. В телеграмме, посланной в адрес Шведской академии, Пастернак писал: «В силу того значения, которое получила присуждённая мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я должен от неё отказаться. Не сочтите за оскорбление мой добровольный отказ».
 
Джавахарлал Неру и Альбер Камю взяли на себя ходатайство за нового нобелевского лауреата Пастернака перед Никитой Хрущёвым. Но всё оказалось тщетно.
 
По мнению Евгения Евтушенко, Пастернак в этих событиях оказался заложником внутриполитической борьбы между различными группами властной элиты СССР, а также идеологического противостояния с Западом: "Желая столкнуть Хрущева с пути либерализации и опытным нюхом почуяв, что какая-то часть его души тоже хочет «заднего хода», идеологические чиновники подготовили искусно подобранный из «контрреволюционных цитат» «дайджест» в 35 страниц из «Доктора Живаго» для членов Политбюро и умело организовали на страницах газет «народное возмущение» романом, который никто из возмущавшихся им не читал. Пастернаком начали манипулировать, сделав его роман картой в политической грязной игре — и на Западе, и внутри СССР. Антикоммунизм в этой игре оказался умней коммунизма, потому что выглядел гуманней в роли защитника преследуемого поэта, а коммунизм, запрещая этот роман, был похож на средневековую инквизицию. Но партийной бюрократии было плевать, как она выглядит в так называемом «мировом общественном мнении», — ей нужно было удержаться у власти внутри страны, а это было возможно лишь при непрерывном производстве «врагов советской власти». Самое циничное в истории с Пастернаком в том, что идеологические противники забыли: Пастернак — живой человек, а не игральная карта, и сражались им друг против друга, ударяя его лицом по карточному столу своего политического казино."
 
Несмотря на исключение из Союза писателей СССР, Пастернак продолжал оставаться членом Литфонда СССР, получать гонорары, публиковаться. Неоднократно высказывавшаяся его гонителями мысль о том, что Пастернак, вероятно, захочет покинуть СССР, была им отвергнута — Пастернак в письме на имя Хрущёва написал: «Покинуть Родину для меня равносильно смерти. Я связан с Россией рождением, жизнью, работой».
 
Из-за опубликованного на Западе стихотворения «Нобелевская премия», Пастернак в феврале 1959 года был вызван к Генеральному прокурору СССР Р. А. Руденко[67], где ему угрожали обвинением по статье 64[источник не указан 237 дней] «Измена Родине».

Летом 1959 года Пастернак начал работу над оставшейся незавершённой пьесой «Слепая красавица», но обнаруженный вскоре рак лёгких в последние месяцы жизни приковал его к постели.

Смерть и похороны

 
Могила Бориса Пастернака на Переделкинском кладбище, скульптор Сарра Лебедева. Автор снимка А Савин. 

 
Кровать, на которой скончался Борис Пастернак. Дом-музей в Переделкине.

По воспоминаниям сына поэта, 1 мая 1960 года больной Пастернак, в предчувствии близкой кончины, попросил свою знакомую Е. А. Крашенинникову[68] об исповеди.
 
Борис Леонидович Пастернак умер от рака лёгких в подмосковном Переделкине 30 мая 1960 года, на 71-м году жизни. Сообщение о его смерти было напечатано в «Литературной газете» (выпуск от 2 июня) и в газете «Литература и жизнь» (от 1 июня)[69], а также в газете «Вечерняя Москва».
 
Борис Пастернак был похоронен 2 июня 1960 года на Переделкинском кладбище. Проводить его в последний путь пришло много людей (среди них Наум Коржавин, Булат Окуджава, Андрей Вознесенский, Кайсын Кулиев), несмотря на опалу поэта. Автор памятника на его могиле — скульптор Сарра Лебедева.
 
Надгробие Пастернака в Переделкине

Семья

Евгения  Лурье – первая жена  Бориса  Пастернака

 
Фото Бориса Пастернака с Ольгой Ивинской

Первая жена писателя, Евгения Владимировна Пастернак, умерла в 1965 году. Брак продлился с 1922 по 1931 годы. В браке родился сын Евгений Пастернак (1923—2012).
 
Вторая жена — Зинаида Николаевна Нейгауз-Пастернак, ранее жена Генриха Нейгауза. Брак был заключён в 1932 году. В семье Пастернака воспитывались двое детей Генриха и Зинаиды Нейгаузов, в том числе пианист Станислав Нейгауз. В браке родился второй сын Пастернака — Леонид (умер в 1976 году в возрасте 38 лет).
 
Последняя любовь Пастернака, Ольга Ивинская (они сошлись в 1948 году), была осуждена за «антисоветскую агитацию» и «близость к лицам, подозреваемым в шпионаже», а после смерти поэта ещё и за контрабанду, и провела в заключении несколько лет (вплоть до 1964), потом на полученные по завещанию гонорары приобрела квартиру в доме около Савёловского вокзала, где жила до своей кончины 8 сентября 1995 года. Похоронена на Переделкинском кладбище.
 
У Бориса Пастернака 4 внука и 10 правнуков.

После смерти


Памятник на могиле неоднократно осквернялся, и к сороковой годовщине смерти поэта была установлена точная копия памятника, выполненная скульптором Дмитрием Шаховским.
 
В ночь на воскресенье 5 ноября 2006 года вандалы осквернили и этот памятник. В настоящее время на могиле, расположенной на крутом склоне высокого холма, для укрепления восстановленного памятника и предотвращения сползания грунта сооружён мощный стилобат, накрывающий захоронения самого Пастернака, его жены Зинаиды Николаевны (умерла в 1966 году), младшего сына Леонида (умер в 1976 году), старшего — Евгения Борисовича Пастернака (умер в 2012 году) и пасынка Адриана Нейгауза. Также была устроена площадка для посетителей и экскурсантов.

Реабилитация


Негативное отношение советских властей к Пастернаку постепенно менялось после его смерти. В 1965 г. в серии «Библиотека поэта» было опубликовано почти полное стихотворное наследие поэта. В статьях о Пастернаке в Краткой литературной энциклопедии(1968) и в Большой советской энциклопедии (1975) о его творческих трудностях в 1950-х годах уже рассказывается в нейтральном ключе (автор обеих статей — З. С. Паперный). Однако о публикации романа речи не шло.
 
В СССР до 1989 года в школьной программе по литературе о творчестве Пастернака, и вообще о его существовании, не было никаких упоминаний.
 
В 1987 году решение об исключении Пастернака из Союза писателей было отменено. В 1988 году роман «Доктор Живаго» впервые был напечатан в СССР («Новый мир»). Летом 1988 года был выписан диплом Нобелевской премии Пастернака. Он был послан в Москву наследникам поэта через его младшего друга, поэта Андрея Вознесенского, приезжавшего в Стокгольм. 9 декабря 1989 года медаль Нобелевского лауреата была вручена в Стокгольме сыну поэта — Евгению Пастернаку. Под его же редакцией вышло несколько собраний сочинений поэта, в том числе полное собрание сочинений в 11 томах (издательство «Слово», 2003—2005). В конце XX — начале XXI века в России были изданы многочисленные сборники, воспоминания и материалы к биографии писателя.

Память

 
Дом-музей Б. Л. Пастернака в Переделкине
 
Улица Бориса Пастернака, Зутермер, Нидерланды
 
В октябре 1984 года по решению суда дача Пастернака в Переделкине была изъята у родственников писателя и передана в государственную собственность. Через два года, в 1986-м, на даче был основан первый в СССР музей Пастернака.
 
В 1980 году, в год 90-летия со дня рождения поэта, астроном Крымской астрофизической обсерваторииЛюдмила Карачкина назвала астероид, открытый 21 февраля 1980 года 3508 - Пастернак (нем.)русск..
 
В 1990 году, в год 100-летия со дня рождения поэта, музей Пастернака открыл свои двери в Чистополе, в доме, где поэт жил в эвакуации в годы Великой Отечественной войны (1941—1943), и в Переделкине, где он жил долгие годы вплоть до своей смерти. Директор дома-музея поэта — Наталья Пастернак, приходящаяся ему невесткой (вдова младшего сына Леонида).
 
В 2008 году во Всеволодо-Вильве (Пермский край) в доме, где начинающий поэт жил с января по июнь 1916 года, был открыт музей.
 
В 2009 году, в день города, в Перми был открыт первый в России памятник Пастернаку в сквере около Оперного театра (скульптор — Елена Мунц).
 
На доме, где родился Пастернак (Оружейный переулок, д. 3), была установлена мемориальная доска. В память о троекратном пребывании в Туле на здании гостиницы Вёрмана 27.5.2005 была установлена мраморная памятная доска Пастернаку как нобелевскому лауреату, посвятившему Туле несколько произведений.
 
20 февраля 2008 года в Киеве в доме № 9 на улице Липинского (бывшая Чапаева)была установлена мемориальная доска, а через семь лет её сняли вандалы.
 
В 2012 году памятник Борису Пастернаку работы З. Церетели был установлен в районном центре Мучкап (Тамбовская обл.)
 
К 50-летию присуждения Нобелевской премии Б. Пастернаку, княжество Монако выпустило в его честь почтовую марку.
 
27 января 2015 года Почта России в честь 125-летия со дня рождения поэта выпустила в почтовое обращение конверт с оригинальной маркой.
 
1 октября 2015 года в Чистополе был открыт памятник Пастернаку.

Материал  подготовил:  ЮРИЙ  ИВАНОВ

 
Николай Рубцов - "Литературное кафе"
АХ,ГОДА! ИСП.ЮРИЙ ОЛЕНИЧ.СЛОВА ЮРИЙ ИВАНОВ. МУЗ. МАРАТ КАДЫРМЕТОВ
Рейтинг: +27 2902 просмотра
Комментарии (28)
Татьяна Петухова # 27 августа 2018 в 10:43 +9
Уважаемый Юрий,многократное спасибо за прекрасную публикацию. Много познавательного о жизни русского поэта.

Борис Пастернак

(из цикла стихотворений к роману "Доктор Живаго")

Стояла зима.
Дул ветер из степи.
И холодно было Младенцу в вертепе
На склоне холма.

Его согревало дыханье вола.
Домашние звери
Стояли в пещере,
Над яслями теплая дымка плыла.

Доху отряхнув от постельной трухи
И зернышек проса,
Смотрели с утеса
Спросонья в полночную даль пастухи.

Вдали было поле в снегу и погост,
Ограды, надгробья,
Оглобля в сугробе,
И небо над кладбищем, полное звезд.

А рядом, неведомая перед тем,
Застенчивей плошки
В оконце сторожки
Мерцала звезда по пути в Вифлеем.

Она пламенела, как стог, в стороне
От неба и Бога,
Как отблеск поджога,
Как хутор в огне и пожар на гумне.

Она возвышалась горящей скирдой
Соломы и сена
Средь целой вселенной,
Встревоженной этою новой звездой.

Растущее зарево рдело над ней
И значило что-то,
И три звездочета
Спешили на зов небывалых огней.

За ними везли на верблюдах дары.
И ослики в сбруе, один малорослей
Другого, шажками спускались с горы.
И странным виденьем грядущей поры
Вставало вдали все пришедшее после.

Все мысли веков, все мечты, все миры,
Все будущее галерей и музеев,
Все шалости фей, все дела чародеев,
Все елки на свете, все сны детворы.

Весь трепет затепленных свечек, все цепи,
Все великолепье цветной мишуры…
… Все злей и свирепей дул ветер из степи…
… Все яблоки, все золотые шары.

Часть пруда скрывали верхушки ольхи,
Но часть было видно отлично отсюда
Сквозь гнезда грачей и деревьев верхи.
Как шли вдоль запруды ослы и верблюды,
Могли хорошо разглядеть пастухи.

— Пойдемте со всеми, поклонимся чуду, —
Сказали они, запахнув кожухи.
От шарканья по снегу сделалось жарко.
По яркой поляне листами слюды
Вели за хибарку босые следы.

На эти следы, как на пламя огарка,
Ворчали овчарки при свете звезды.
Морозная ночь походила на сказку,
И кто-то с навьюженной снежной гряды
Все время незримо входил в их ряды.

Собаки брели, озираясь с опаской,
И жались к подпаску, и ждали беды.
По той же дороге чрез эту же местность
Шло несколько ангелов в гуще толпы.

Незримыми делала их бестелесность,
Но шаг оставлял отпечаток стопы.
У камня толпилась орава народу.
Светало. Означились кедров стволы.

— А кто вы такие? – спросила Мария.
— Мы племя пастушье и неба послы,
Пришли вознести Вам Обоим хвалы.
— Всем вместе нельзя. Подождите у входа.

Средь серой, как пепел, предутренней мглы
Топтались погонщики и овцеводы,
Ругались со всадниками пешеходы,
У выдолбленной водопойной колоды
Ревели верблюды, лягались ослы.

Светало. Рассвет, как пылинки золы,
Последние звезды сметал с небосвода.
И только волхвов из несметного сброда
Впустила Мария в отверстье скалы.

Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленье дупла.
Ему заменяли овчинную шубу
Ослиные губы и ноздри вола.

Стояли в тени, словно в сумраке хлева,
Шептались, едва подбирая слова.
Вдруг кто-то в потемках, немного налево
От яслей рукой отодвинул волхва,
И тот оглянулся: с порога на Деву,
Как гостья, смотрела Звезда Рождества.
1947
Мелодекламация
http://parnasse.ru/poetry/lyrics/religious/boris-pasternak-rozhdestvenskaja-zvezda.html
Юрий Иванов # 27 августа 2018 в 10:53 +6
БОЛЬШОЕ СПАСИБО,ЗА ТЁПЛЫЙ ОТЗЫВ, ТАТЬЯНА! ВЫ - ПЕРВАЯ ЛАСТОЧКА...ОЧЕНЬ ПРИЯТНО.
Марина Попенова # 27 августа 2018 в 13:11 +7
Дорогой Юрий, добрый день! Спасибо за интереснейшую статью о Борисе Пастернаке. Судьба его очень трагическая и неоднозначная. А творчество признано во всём мире. Горько, что, в то время как в западном мире, он был известен и почитаем, а в СССР он терпел такие гонения и оскорбления. Мне очень понравилось вот это его стихотворение:

ТИШИНА

Пронизан солнцем лес насквозь.
Лучи стоят столбами пыли.
Отсюда, уверяют, лось
Выходит на дорог развилье.

В лесу молчанье, тишина,
Как будто жизнь в глухой лощине
Не солнцем заворожена,
А по совсем другой причине.

Действительно, невдалеке
Средь заросли стоит лосиха.
Пред ней деревья в столбняке.
Вот отчего в лесу так тихо.

Лосиха ест лесной подсед,
Хрустя обгладывает молодь.
Задевши за ее хребет,
Болтается на ветке желудь.

Иван-да-марья, зверобой,
Ромашка, иван-чай, татарник,
Опутанные ворожбой,
Глазеют, обступив кустарник.

Во всем лесу один ручей
В овраге, полном благозвучья,
Твердит то тише, то звончей
Про этот небывалый случай.

Звеня на всю лесную падь
И оглашая лесосеку,
Он что-то хочет рассказать
Почти словами человека.


Дома есть сборник стихов Пастернака, я иногда его перечитываю.
Юрий Иванов # 27 августа 2018 в 13:32 +7
ДОРОГАЯ МАРИНА! БОЛЬШОЕ СЕРДЕЧНОЕ СПАСИБО, ЗА СЕРДЕЧНЫЙ ОТЗЫВ! smayliki-prazdniki-34
Sall Славик*оf # 27 августа 2018 в 16:04 +7

Трагедия Б. Л. Пастернака

Великий писатель, поэт, переводчик, великолепно умеющий рисовать и писать музыку Борис Леонидович Пастернак (1890 -1960) родился в семье художника Леонида (Исаака) Иосифовича Пастернака и известной пианистки Розы Кауфман. Начал писать Борис в 22 года. Он был великолепным мастером слова, удостоенным Нобелевской премии. Хотя его ранние увлечения вроде бы предрекали его дальнейшую деятельность, но по идеи, он мог стать кем угодно, если бы не случай.
В раннем детстве Пастернак садится на лошадь и падает. Падение было неудачным – он сильно повреждает ногу. Травма оказалась очень серьёзной, молодой человек мог совсем лишиться конечности, но всё обошлось. Нога у него осталась, только она стала короче другой. При этих обстоятельствах – Борис Леонидович не смог бы найти себе другой работы, кроме культурной (застольной).
То ли это простой несчастный случай, то ли свыше хотели, чтобы он стал писателем.

Из моей статьи 2008 года.
Юрий Иванов # 21 сентября 2018 в 00:19 +4
БЛАГОДАРЮ, ДРУЖИЩЕ!
Sall Славик*оf # 27 августа 2018 в 18:36 +8
Вспоминается одно его стихотворение, ставшее классикой

«Зимняя ночь» Б.Пастернак

Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

Как летом роем мошкара
Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора
К оконной раме.

Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.

И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами с ночника
На платье капал.

И все терялось в снежной мгле
Седой и белой.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

На свечку дуло из угла,
И жар соблазна
Вздымал, как ангел, два крыла
Крестообразно.

Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела.


Борис Пастернак по праву считается одним из ярчайших российских поэтов и литераторов 20 века. Именно ему принадлежит идея соединить в одном произведении прозу и стихи, что вызвало шквал критики со стороны современников, но было по достоинству оценено потомками.

Речь, в частности, идет о знаменитом романе «Доктор Живаго», последняя часть которого посвящена стихам главного героя. То, что Юрий Живало — тонкий лирик и любитель рифмованных фраз, читатель узнает еще в первых главах романа. Однако Борис Пастернак старается не отвлекать читателей лирическими отступлениями, поэтому принимает решение объединить все стихи Юрия Живаго в отдельный сборник.

Первое стихотворение, приписанное авторству главного героя, носит название «Зимняя ночь». Позднее оно нередко публиковалось как самостоятельное литературное произведение под названием «Свеча» и даже было переложено на музыку, пополнив репертуар таких исполнителей, как королева эстрады Аллы Пугачевой и экс-лидер группы «Парк Горького» Николай Носков.

Над романом «Доктор Живаго» Борис Пастернак работал 10 лет, с 1945 по 1955 год. Поэтому точно установить, когда именно было написано стихотворение «Зимняя ночь», сегодня уже невозможно. Хотя некоторые исследователи творчества Пастернака утверждают, что бессмертные строчки родились в период войны, который их автор провел в эвакуации, прожив больше года в городе Чистополь. Однако, учитывая манеру письма и зрелость мыслей, критики склоняются к тому, что стихотворение все же было создано незадолго до окончания работы над романом, когда Борис Пастернак, подобно главному герою, уже предчувствовал свою смерть.

Именно тема смерти и жизни является ключевым моментом стихотворения «Зимняя ночь», Его не стоит понимать буквально, а следует читать между строк, так как каждое четверостишье – это яркая метафора, настолько контрастная и запоминающаяся, что придает стихотворению удивительное изящество. Рассматривая «Зимнюю ночь» в контексте борьбы за выживание, можно без труда догадаться, что метель, февральская стужа и ветер символизируют смерть. А пламя свечи, неровное и едва теплящееся, является синонимом жизни, которая покидает не только смертельно больного доктора Живаго, но и самого Бориса Пастернака.

В пользу версии о том, что стихотворение было написано в 1954-55 года, свидетельствует и тот факт, что в 1952 году Борис Пастернак пережил свой первый инфаркт, на собственном опыте прочувствовав, что значит находиться между жизнью и смертью. Однако не исключено, что, обладая даром предвидения, Пастернак в «Зимней ночи» предрекал самому себе не только физическую, но и творческую гибель. И оказался прав, так как после публикации романа «Доктора Живаго» за рубежом и присуждении произведению «Нобелевской премии» известный литератор подвергся гонениям. Его перестали публиковать и исключили из Союза писателей СССР. Поэтому единственным источником средству к существованию для пастернака в этот период являлись литературные переводы, которые по-прежнему оставались востребованными и достаточно высокооплачиваемыми.

Сам автор несколько раз писал письма на имя Генсека КПСС Никиты Хрущева, пытаясь убедить главу государства в своей политической благонадежности, но это не помогло. Причем, противники Пастернака апеллировали не к самому роману в целом, а к его поэтической части, и, в частности, к «Зимней ночи», называя стихотворение образцом упадничества, декаданса и пошлости.

Только спустя несколько десятилетий, когда в 1988 году роман «Доктор Живаго» был впервые опубликован в СССР, стихотворение «Зимняя ночь» было признано одними из самых удачных и проникновенных произведений любовной лирики, принадлежащих перу Бориса Пастернака.
Юрий Иванов # 21 сентября 2018 в 00:20 +4
СПАСИБО,СЛАВИК! ОЧЕНЬ ОСНОВАТЕЛЬНО, ПОЛЕЗНО И ПРОНИКНОВЕННО..
Sall Славик*оf # 27 августа 2018 в 18:39 +5
Анализ стихотворения
Бориса Пастернака "Зимняя ночь"


Зимняя ночь... Вы произнесли эти слова, и что предстало перед мысленным взором? Может быть, тишина и спокойствие, лёгкий, уютный снег, полная луна и россыпь звёзд по иссиня-чёрному небу? А может быть, метель за окном, вихрь снежных хлопьев, сумасшедшая пляска духов природы и единственная тихая пристань – дом, свеча на столе?..

В 1946 году Борис Пастернак пишет стихотворение «Зимняя ночь». Совсем недавно закончилась война. Казалось бы, вот оно, наступившее спокойствие! Но бури мировых потрясений не утихли и, наверное, не утихнут никогда. Где же спасение? Что поможет человеку в водовороте страстей не затеряться, сохранить свой хрупкий внутренний мир? И поэт даёт ответ: дом, очаг – обитель надежды и спокойствия. Но этот ответ не однозначен.

Давайте вернёмся к стихотворению и посмотрим, что хотел сказать автор читателю, какие мысли он выразил в стройной череде строк.

Это произведение – стихотворение-сомнение, уход, бегство. Не случайно оно полностью построено на приёме антитезы, то есть на противопоставлении. Рефреном из строфы в строфу следует двустишие:

Свеча горела на столе,
Свеча горела.

Свеча – символ надежды, тихого счастья, уединения и чистоты. Этот огонёк, являющийся для лирического героя центром Вселенной, центром его мира, легко потушить. Достаточно лёгкого дуновения – и вот уже

...жар соблазна
Вздымал, как ангел, два крыла
Крестообразно.

Жар, огонь – символ эмоций, страстей. Но это “жар соблазна”. Огонь свечи – светоч жизни тихой, уединённой. Автор изобразил одну стихию в двух диаметрально противоположных ипостасях. Но основой произведения всё-таки является антитеза огня и льда.

Обратим внимание на первую строфу:

Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

Первые две строки погружают в зиму, рой снежных хлопьев, метель. Причём холодная стихия – царица всего мира, “всей земли”, всё ей подчинено. И лишь одинокая свеча храбро противостоит этой снежной королеве. Та возмущена, разъярена, и вот:

Как летом роем мошкара
Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора
К оконной раме.
Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.

Противостоянием дикой пляски, борьбы духов природы и бытия и одинокой человеческой души – свечи – «Зимняя ночь» напоминает пушкинских «Бесов». Но итог здесь совсем иной. Если у Пушкина демоны в образе стихии переворачивают возок затерявшегося путника, ломают его сопротивление, то здесь внешние силы не могут окончательно победить маленький огонёк, этот светоч надежды. Последняя строфа повторяет первую:

Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

Последние две строки совпадают, но не первые. Обратим на них внимание. В первой строфе нет ощущения времени, действие сливается с бесконечностью. Это подчёркивается повтором: “мело, мело...” В последней строфе уже поставлены чёткие временныRе рамки: “в феврале”, к тому же слово “мело” не повторяется. Значит, зимняя буря не бесконечна, она имеет своё завершение. Заключительная строка – “свеча горела” – утверждает победу жизни и надежды. Эта борьба, порой житейская, порой неоправданная, заканчивается в пользу чистого источника света, храбро отстоявшего своё право на жизнь. Именно противостояние жизненным бурям как внешнего мира, так и внутреннего является главной идеей произведения. Её раскрытию служит и кольцевая композиция «Зимней ночи», и эмоциональная окраска произведения. Если мы внимательно приглядимся к нему, прислушаемся к звучанию слов, то поймём, что она очень ярка и красочна. Стихотворение написано ямбом “старинным, допотопным”, по словам В.Ходасевича, более всего отражающим сильную эмоциональную окраску стиха. Казалось бы, что в этом такого? Ямб традиционный, четырёхстопный... Но посмотрим на вторую и четвёртую строки каждой строфы. Они укорочены. Здесь всего две стопы. К тому же в первой и третьей строках применяется мужская рифма, а во второй и четвёртой – женская. Разумеется, это не случайно. Используемые приёмы являются красками в палитре поэта для придания яркости эмоциональному настрою стихотворения. Строки укорочены – и вот антитеза огня и льда выделена, обращает на себя внимание. Но жестокости и грубости здесь нет. Этому способствует приём аллитерации:

Мело, мело по всей земле
Во все пределы...

Или в другой строфе:

Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.

Или согласные звуки:

Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.

В данном случае указанный приём придаёт метели звонкость, лёгкость, мы слышим своеобразный хрустальный звон льдинок, но чувствуем безжизненность. И это снова играет на антитезу.

Она применяется и в описании внешнего поэтического мира. Он суетлив, жесток, бесцветен:

И всё терялось в снежной мгле,
Седой и белой.

В нём легко пропасть, исчезнуть. Он с лёгкостью поглотит всё чуждое, несвойственное. А вот та часть мира, где царит свеча; для её описания автор употребляет слова, обозначающие простые, домашние вещи, – это “потолок”, “два башмачка”, “воск”, “слёзы”, “ночник”, “платье” и так далее. Здесь мило и уютно, но и сюда доносятся отзвуки другого мира, и здесь есть место борьбе и сомнениям:

На озарённый потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.

И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами с ночника
На платье капал.

Таким образом, внешний мир стихотворения обрисован достаточно чётко. Если проанализировать используемые в произведении существительные, то практически все они относятся именно к его описанию. Внутренний же мир лирического героя стихотворения представить довольно трудно. О нём почти ничего не сказано, он дан отдельными штрихами. Мы можем лишь догадываться о чувствах, владеющих душой лирического героя. Проникновение в его внутренний, духовный мир заставляет нас думать, размышлять, потому что, как и всякое лирическое произведение Б.Пастернака, «Зимняя ночь» несёт мощный философский потенциал.

Душой лирического героя завладели сомнения, “жар соблазна”. Этот жар коварен, здесь употребляется любопытное сравнение:

...И жар соблазна
Вздымал, как ангел, два крыла
Крестообразно.

Мы видим явное несоответствие: соблазн, являющийся исключительной прерогативой сатаны, сравнивается с ангелом, символом чистоты и непорочности. Выделенное слово “крестообразно” – символ христианства – опять, словно в насмешку, приписывается пороку. И это является ярким показателем мятущейся души лирического героя: где зло? где добро? что лучше, а что хуже? Как найти ответы на эти вопросы? Как не растеряться? Единственной соломинкой, единственным ориентиром в пространстве является символическая “свеча” – оплот веры и надежды. Будет она светить или погаснет под натиском жизненных неурядиц – зависит от самого героя.
Юрий Иванов # 21 сентября 2018 в 00:18 +3
БОЛЬШОЕ СЕРДЕЧНОЕ СПАСИБО,СЛАВИК!
Sall Славик*оf # 27 августа 2018 в 20:54 +6
Теперь рядом с Пастернаком покоится ещё один великий поэт Евтушенко.Спасибо за новую подробную статью, Юрий.
Юрий Иванов # 21 сентября 2018 в 00:17 +4
СПАСИБО,СЛАВИК!
Николина ОзернАя # 27 августа 2018 в 20:56 +7
Борис Пастернак — стихотворение "Нобелевская премия"
Я пропал, как зверь в загоне.
Где-то люди, воля, свет,
А за мною шум погони,
Мне наружу ходу нет.

Темный лес и берег пруда,
Ели сваленной бревно.
Путь отрезан отовсюду.
Будь что будет, все равно.

Что же сделал я за пакость,
Я убийца и злодей?
Я весь мир заставил плакать
Над красой земли моей.

Но и так, почти у гроба,
Верю я, придет пора —
Силу подлости и злобы
Одолеет дух добра.

Судьба одного из выдающихся поэтов Советского союза Б. Пастернака сложилась крайне трагически. Он долгое время пользовался заслуженной славой и популярностью, имел большое количество друзей в литературном мире. Склонность поэта к символизму не подвергалась осуждению и воспринималась со снисхождением. Только к концу Великой Отечественной войны растущая популярность Пастернака на Западе стала причиной для некоторых подозрений. В это же время поэт начинает серьезную работу над главным делом своей жизни – романом «Доктор Живаго». Она продолжалась около десяти лет. Пастернак был доволен результатом и отправил рукопись сразу двум советским издательствам. Одновременно он передает текст итальянскому корреспонденту. Складывалась очень щекотливая ситуация. В СССР решение о публикации принималось крайне медленно, а на Западе уже начали появляться некоторые фрагменты романа. Это вызвало крупный скандал, который усилился выдвижением Пастернака на Нобелевскую премию. Советское правительство расценило это как прямое предательство и принудило поэта отказаться от премии. Его отказ уже ничего не менял. Пастернака исключили из Союза писателей, от него отвернулось множество друзей и знакомых.

Реакцией поэта стало стихотворение «Нобелевская премия» (1958 г.), в котором отразились боль и отчаяние Пастернака. На этот раз он сознательно переправляет произведение для публикации за границей.

Пастернак чувствует себя «зверем в загоне», за которым началась настоящая травля. Он был поражен тем, что вчерашние поклонники и почитатели его творчества моментально изменили свои взгляды под влиянием власти. Поэт понимает, что выхода из создавшейся ситуации нет. Он искренне старался заслужить прощение, публично отказавшись от вручения премии. Но этот униженный шаг не дал никакого результата. Поэтому Пастернак в отчаянии произносит: «будь что будет, все равно».

Поэта больше всего возмущает обвинение в предательстве и антисоветчине. Он не видит своей вины, так как не стремился к критике коммунистического строя («что же сделал я за пакость?»), а постарался дать максимально реалистичную картину в своем романе («весь мир заставил плакать»). Парадокс в том, что причиной гонений стал действительно не сам роман, а положительные отклики на него в западном обществе.

Пастернак был уже серьезно болен и предчувствовал скорую смерть. Травля усилила его болезнь. Поэт считает, что находится «почти у гроба» и скоро обрадует своих врагов, покинув этот мир. Присуждение Нобелевской премии и реакция в СССР на многое открыли ему глаза. Он познал «силу подлости и злобы» и верит лишь в будущее неизбежное торжество «духа добра».
Юрий Иванов # 21 сентября 2018 в 00:17 +3
БЛАГОДАРЮ ЗА ПОЛНОЦЕННЫЙ И ИНТЕРЕСНЫЙ ОТЗЫВ, НИКА! buket4
Валентина Егоровна Серёдкина # 28 августа 2018 в 08:53 +6

Писатель, поэт - Борис Пастернак был верен, прежде всего, самому себе.
Оставив после своего ухода богатое наследие человечеству.

БЫТЬ ЗНАМЕНИТЫМ НЕКРАСИВО...

Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.

Цель творчества - самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.

Но надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.

И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг,
Места и главы жизни целой
Отчёркивая на полях.

И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги.

Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.

И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.

Борис Пастернак

Я понял: все живо.
Векам не пропасть,
И жизнь без наживы —
Завидная часть.

Спасибо, спасибо
Трем тысячам лет,
В трудах без разгиба
Оставившим свет.

Спасибо предтечам,
Спасибо вождям.
Не тем же, так нечем
Отплачивать нам.

И мы по жилищам
Пройдем с фонарем,
И тоже поищем
И тоже умрем.

И новые годы,
Покинув ангар,
Рванутся под своды
Январских фанфар.

И вечно, обвалом
Врываясь извне,
Великое в малом
Отдастся во мне.

И смех у завалин,
И мысль от сохи,
И Ленин, и Сталин,
И эти стихи.

Железо и порох
Заглядов вперед
И звезды, которых
Износ не берет.


Борис Пастернак

Культ личности лишен величья,
Но в силе — культ трескучих фраз,
И культ мещанства и безличья,
Быть может, вырос во сто раз.

Культ личности забросан грязью,
Но на сороковом году
Культ зла и культ однообразья
Еще по-прежнему в ходу.

И каждый день приносит тупо
Так, что и вправду невтерпеж,
Фотографические группы
Одних свиноподобных рож.

И видно, также культ мещанства
Еще по-прежнему в чести,
Так что стреляются от пьянства,
Не в силах этого снести.

Детство

Мне четырнадцать лет.
ВХУТЕМАС
Еще школа ваянья.
В том крыле, где рабфак,
Наверху,
Мастерская отца.
В расстояньи версты,
Где столетняя пыль на Диане
И холсты,
Наша дверь.
Пол из плит
И на плитах грязца.
Это дебри зимы.
С декабря воцаряются лампы.
Порт-Артур уже сдан,
Но идут в океан крейсера,
Шлют войска,
Ждут эскадр,
И на старое зданье почтамта
Смотрят сумерки,
Краски,
Палитры
И профессора.

Сколько типов и лиц!
Вот душевнобольной.
Вот тупица.
В этом теплится что-то.
А вот совершенный щенок.
В классах яблоку негде упасть
И жара, как в теплице.
Звон у флора и лавра
Сливается
С шарканьем ног.

Как-то раз,
Когда шум за стеной,
Как прибой, неослаблен,
Омут комнат недвижен
И улица газом жива, —
Раздается звонок,

Голоса приближаются:
Скрябин.
О, куда мне бежать
От шагов моего божества!
Близость праздничных дней,
Четвертные.
Конец полугодья.
Искрясь струнным нутром,
Дни и ночи
Открыт инструмент.
Сочиняй хоть с утра,
Дни идут.
Рождество на исходе.
Сколько отдано елкам!
И хоть бы вот столько взамен.
Петербургская ночь.
Воздух пучится черною льдиной
От иглистых шагов.
Никому не чинится препон.
Кто в пальто, кто в тулупе.
Луна холодеет полтиной.
Это в нарвском отделе.
Толпа раздается:
Гапон.
В зале гул.
Духота.
Тысяч пять сосчитали деревья.
Сеясь с улицы в сени,
По лестнице лепится снег.
Здесь родильный приют,
И в некрашеном сводчатом чреве
Бьется об стены комнат
Комком неприкрашенным
Век.
Пресловутый рассвет.
Облака в куманике и клюкве.
Слышен скрип галерей,
И клубится дыханье помой.
Выбегают, идут
С галерей к воротам,
Под хоругви,
От ворот — на мороз,
На простор,
Подожженный зимой.
Восемь громких валов
И девятый,
Как даль, величавый.
Шапки смыты с голов.
Спаси, господи, люди твоя.

"– В наше время очень участились микроскопические формы сердечных кровоизлияний. Они не все смертельны. В некоторых случаях люди выживают. Это болезнь новейшего времени. Я думаю, ее причины нравственного порядка. От огромного большинства из нас требуют постоянного, в систему возведенного криводушия. Нельзя без последствий для здоровья изо дня в день проявлять себя противно тому, что чувствуешь; распинаться перед тем, чего не любишь, радоваться тому, что приносит тебе несчастие. Наша нервная система не пустой звук, не выдумка. Она – состоящее из волокон физическое тело. Наша душа занимает место в пространстве и помещается в нас, как зубы во рту. Ее нельзя без конца насиловать безнаказанно."

"Ему хотелось крикнуть и мальчику, и людям в вагоне, что спасение не в верности формам, а в освобождении от них."

В каждом слове - Борис Пастернак...

СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ...

Юрий, с благодарностью и наилучшими пожеланиями!

38
Юрий Иванов # 17 сентября 2018 в 17:37 +3
БОЛЬШОЕ СПАСИБО, ВАЛЕНТИНА! smayliki-prazdniki-34
Валентина Егоровна Серёдкина # 25 сентября 2018 в 18:00 +2

Юрий, благодарю за столь щедрую оценку... Было очень интересно! Признательна...
С наилучшими пожеланиями... Уютной осени!
Галина Сотникова # 30 августа 2018 в 01:11 +4
Никого не будет в доме…

Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.

Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк моховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.

И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.

И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.

Но нежданно по портьере
Пробежит сомненья дрожь,-
Тишину шагами меря.
Ты, как будущность, войдешь.

Ты появишься из двери
В чем-то белом, без причуд,
В чем-то, впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.

Именно это стихотворение захотелось напечатать...может потому,что трогает мою душу...
Спасибо,Юрий.Вы проделали большую работу.Всегда интересно знать что-то новое о поэте или освежить память.
С благодарностью
Юрий Иванов # 17 сентября 2018 в 17:38 +3
СПАСИБО,ГАЛИНА! buket4
0 # 2 сентября 2018 в 21:12 +3
Борис Пастернак - выдающийся поэт российской и советской эпохи! Его труды будут читать всегда!
Евгений Востросаблин # 3 сентября 2018 в 13:57 +4
(совсем уже тихонечко... донельзя грустно...И - не о Борисе Леонидовиче...увы- не о Пастернаке, вот хоть бы и совершенно гениальный цикл стихотворений которого в романе его "ДОКТОР ЖИВАГО"- вообще чуть ли не вершина всей Русской Поэзии второй половины XX века)...

Вы уж ради всего на свете простите, дорогой и дорогой наш Юра, но..но..но... По поистине до небесушек преогромному неравнодушию и небезразличию своему ко всему на свете, как виртуальному, так и всамделишно-реальному, уж никак не смог промолчать, эдак апатично-меланхолично, эдак копеешно резонёрствующе-философствующе плечами своими бедными пожать, едва увидел, что дорогой и уж Бог знает какой дорогой Юра, как оглушительно внезапно оказалось,

ЗАКРЫЛ...ЗАКРЫЛ..ЗАКРЫЛ ВИРТУАЛЬНЫЙ ДОМИК СВОЙ бедный-то бедный, наш-парнасский от всех, кроме друзей своих...

Да Боже Ты мой милосердный... До донышка всегда понимал-проницал-постигал (и без всяких слов) все те причинушки бедные, грустнейшие, по которым, бывает-случается, те или иные люди бедные хоронятся-закрываются от всех, кроме своих друзей виртуальных... И все-то свои прежние годочки виртуальные, на всех своих православных сайтах, где доводилось когда-то жить-поживать, и греметь, и славиться, и блистать, и изумлять, и ошеломлять-поражать, и кровию своею заливаться-захлёбываться, и рубить, и сокрушать, и погибать бессчётно, понимал всё это (уж помилуй Бог какое грустновато-невесёлое) прекрасно...

Если Евгений Востросаблин и может хоть бы о чём-нибудь на этом белом свете Вас просить, дорогой Юра поистине достойнейший, так-то чудесно трудящийся во славу всего сайта нашего-

ОТКРОЙТЕ..ОТКРОЙТЕ...очень Вас прошу- ОТКРОЙТЕ СВОЙ ДОМИК ВИРТУАЛЬНЫЙ, УСПОКОИВ ТЕМ САМЫМ тех или иных добрых людей-парнасцев...

P. S. А ежели, быть может, это моё послание очень бедное попадётся вдруг на глаза кому-то из друзей Ваших, то есть- кому-нибудь из наших добрых-замечательных парнасцев, слово которых для дорогого Юры уж гораздо более весомее, авторитетнее, важнее и нужнее, чем востросаблинское слово тихое-несмелое-бедное- ой, как же осмелился бы просить такого человека, чтобы он попросил Вас о том же...Ой, как же прошу друзей Ваших упросить Вас уж не падать духом, уж как-то приободриться и увериться в том, что лучшие люди на ПАРНАСе нашем очень и очень ценят и уважают дорогого Юру (а многие- даже, быть может, и втайне-тихонечко переживают за него, и очень многое, Юрино, ой как близко к сердцу принимают, и ой как же горячо желают ему всего-всего-всего)...

Ну, одним словечком еле слышным- ради всего на свете- простите Евгения за очередную его, выходит так, оглушительную неожиданность, из числа тех, кои Евгений то и дело совершает без счёту всю свою жизнь виртуальную, к многолетнему изумлению многих и многих "виртуально окружающих"...Ради Бога простите... не могу иначе... просто- не могу... По мощнейшим реакциям своим чуть не на всё.... Ибо характер человека, натура его - его Судьба пожизненная, как уж давным-давно замечено и сказано, весьма справедливо...

Помните, Юра- лучшие люди сайта нашего всегда с Вами... всегда...всегда... В чём ни капелюшки не сомневаюсь..ни крошечки, ни мгновения...
Юрий Иванов # 21 сентября 2018 в 00:16 +3
СПАСИБО,ЕВГЕНИЙ!
Галина Дашевская # 3 октября 2018 в 14:17 +3
Юрий, огромное спасибо за интересную статью! Спасибо всем за интересные комментарии!
Юрий Иванов # 3 октября 2018 в 15:32 +3
БЛАГОДАРЮ,ГАЛИНА!
Сергей Акинин # 9 октября 2018 в 07:38 +3
Юрий! Огромное спасибо за грамотность подобранных материалов! Читал с удовольствием. Мы, начинающие поэты должны знать и помнить о творчестве наших поэтов и писателей!
Искреннее спасибо!
Юрий Иванов # 9 октября 2018 в 13:41 +3
БЛАГОДАРЮ ВАС, СЕРГЕЙ!
Дарья Рябикова # 18 февраля 2019 в 11:49 0
Добрый день, Уважаемый Юрий!
Спасибо Вам Огромное за полезную информацию в Вашей интересной и познавательной статье! Мне было так приятно её читать. Борис Пастернак является для меня одной из лучших частей моего детства. Он просто замечательный поэт с непростой судьбой. Его жизненный путь был таким же тернистым как и у большинства наших русских и советских поэтов. Двадцатый век был веком потрясений. Но главное что Борис Пастернак не унывал, не сдавался, а прошел до конца свой путь в поэзии и литературе назло всем своим обвинителям.
Я очень рада, что поэта моего детства реабилитировали давным-давно и самые лучшие его работы люди будут читать всегда!
Удачи Вам в творчестве и успехов в труде!
С Уважением Дарья Рябикова.
Юрий Иванов # 18 февраля 2019 в 19:40 0
СПАСИБО БОЛЬШОЕ, ДАРЬЯ!