Всего один день

За окном ещё было темно.  Светлану поднять-то подняли, да разбудить забыли. Сидя на кровати, девочка продолжала дремать. Во сне к ней подошла кошечка, ткнулась нежно в плечо, и вдруг совершенно по-человечески произнесла: «Спим, значит! Светлана! Марш в ванну, умываться!» Да, с мамой не поспоришь. Утро выдалось морозным, совершенно не осенним. Перед выходом в школу, мама надела на голову дочери тёплую вязаную шапочку. Светлана начала канючить:

- Мама! Ну, ты что? Ещё в зимних шапках никто не ходит! Не пойду я в ней!

- Ещё как пойдёшь! Побежишь даже! В школу–то кое-кто совсем опаздывает! – и мама открыла дверь, сунув в руки дочери портфель.

- Светочка, учись хорошо! Если сегодня не будет двоек, то съездим вечером в гости к тёте Нине! – напутствовала мама.

«ЗдОрово!» - пронеслось в голове у девочки – она всегда обожала бывать у братишки, которому было всего пять лет. Светлана–то уже большая, учится аж в шестом классе.

          Дочь спускалась с четвёртого этажа сначала медленно, всё, думая о ненавистной шапочке, потом, кое-что сообразив, понеслась не хуже реактивного самолёта. Вот и последний пролёт. А под лестницей есть укромное местечко – там и побудет шапочка до прихода хозяйки из школы. Выполнив задуманное, Светлана выскочила на улицу. Пройдя всего лишь полквартала, девочка очень пожалела об отсутствии шапочки – уши щипало морозным ветром, не спасал даже поднятый воротник курточки.

          В школе тоже ждал сюрприз. Раздали тетради со вчерашней домашней и классной работой. У соседа – Борьки, снова красовались малиновые пятёрочки, а у неё – двойка за классную работу, в виде неуклюжего красного лебедя. Да ещё тройка, и замечание под домашней работой: «Пиши аккуратней!» Светлана осторожно скосила взгляд на тетрадь соседа, потом перевела на свою. Это как же так получается, что у него в тетрадке ни пятнышка, ни помарочки, а у неё все листы, словно изжёванные и в пасте. Девочка расстраивалась ровно пять минут. Прозвенел звонок, и дети всей гурьбой вылетели на перемену.

          На литературе должны были спрашивать стихи, а Светлана совсем забыла выучить, и сейчас старательно строила под партой комбинацию из трёх пальцев –  то есть дулю (верная примета, что не спросят). Карандаш учительницы скользил по фамилиям: опасность приближалась. Света даже глаза прикрыла от ужаса. И тут, бац – вызвали именно её. Она поплелась к доске под внимательными взглядами, облегчённо вздохнувших, одноклассников.

- Стихотворение «Зима» - вроде бодро начала Света.

- Автор! – прервала Ирина Егоровна

Светлана, не понимая, хлопала глазами.

- Автора назови, говорю! – пояснила педагог.

- Некрасов «Зима»! – поправилась ученица.

- Пушкин! – снова прервала учительница.

- Что Пушкин? – опять захлопала ресницами, отвечающая.

- Пушкин – автор, а не Некрасов!  - всё ещё терпеливо сказала Ирина Егоровна.

Светлана глубоко вздохнула и продолжила.

- «Зима» - Пушкин. Зима, крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь! – дальше, хоть убейте, ни слова не всплывало в памяти.

- Хорошо! – подбодрила учительница.

Из класса тихим и громким шёпотом понеслось с разных сторон – «Его лошадка, снег, почуя, плетётся рысью, как-нибудь!»

Светлана напрягла свой слух до самого предела.

- Его лошадка снег почувствовала! – в классе захихикали – началось представление.

- Снег, почуя! – уже достаточно громко, и с несколько нервно, произнесла учительница.

- Снег, почуя! – послушно повторила Светлана, и продолжила, сказав вслух то, что расслышала, - Плетётся тихо, как-нибудь!

- Ой, Светлана! Это ты «плетёшься как-нибудь»! Причём, не по снегу, а за двойкой! Садись!

«Так! К Игорьку, похоже, не поедем! - с горечью констатировала для себя Света, - Две двойки! Просто замечательно!»

На следующем уроке -  истории Светлана продолжала думать, как не сказать маме о полученных двойках. Она сидела за партой прямо напротив учительницы, и, оторвав кусочек промокашки, скатывала его в шарик двумя пальцами – большим и указательным. Действовала машинально, думая о том, как бы избежать домашних разборок. Шарик, став совсем тугим, вдруг сорвался и пулей полетел вперёд. Он попал не куда-нибудь, а задев очки, в переносицу Марии Ивановны – учительницы истории, которая в этот момент заполняла журнал. В классе наступила звенящая тишина. Даже те, кто не видел, как шарик ударился в очки педагога, и те замерли.

- Так! Кто это сделал? – тихо, но грозно произнесла учительница. Все молчали. Молчала и Светлана. Она только сидела красная, как варёный рак. Не признавшись сразу, теперь для этого не было никакой возможности. Дыхание перехватывало от страха разоблачения.

- Я не буду вести урок, пока вы не скажете, кто ЭТО сделал! – совсем категорично заключила педагог. В классе повисла такая звенящая тишина, что слышны стали все уличные звуки. И вдруг, поднял руку Славка, который со своего места, отлично видел все манипуляции Светланы. Девочка съёжилась от сознания того, что произойдёт дальше.

- Слушаю тебя, Слава! – учительница ждала. Ждал и весь класс.

- Это я выстрелил из трубочки! – совсем неожиданно заявил Слава, а Света чуть не расплакалась от облегчения.

- Выйди из класса вон! И без родителей, чтобы близко тебя на моих уроках не было! Ясно!? – поставила точку Мария Ивановна.

Славка собрал вещи, и, ухмыляясь, вышел из класса, а проходя мимо Светланы, озорно подмигнул и так, что видела это только она.

          Вечером Света плелась из школы домой. Портфель налился неподъёмной тяжестью, а ведь всего-то две двойки. Домой идти не хотелось. Войдя в подъезд, девочка полезла под лестницу за шапкой. И тут её озарила «умная мысль» - пусть теперь там полежит не шапка, а дневник с двойками. Так и сделала.

          Мама, не зная о «подвигах» дочери, выполнила своё обещание – поехали в гости к Игорьку. Там было весело и так хорошо, что девочка забыла о своих проказах. Поздно вечером, они с мамой радостные и довольные вернулись домой. На кухне их ждал папа. Весь его вид говорил о том, что сегодня он не в духе. Кухонный стол вместо ужина украшал открытый дневник дочери, а на ручке двери мерно покачивался папин армейский ремень…