Пророчество

Далеко-далеко среди полей и лесов затерялось небольшое село. Люди жили там добрые и мирные. Летом выращивали пшеницу, пасли скот, ходили по грибы и по ягоды, а ещё очень любили рыбалку. Благо речка, хоть и небольшая, но радовала рыбаков богатым уловом. По воскресным дням всё село собиралось в небольшой церкви, где обсуждали, после молитв и обрядов, разные новости. Правда, жизнь текла размеренно и не радовала чем-то необычным.

        Взглянув на домики сельчан нетрудно было определить достаток хозяев. Зажиточные дома выглядели добротно, а у бедняков попроще. Однако все домики выглядели ухоженными и красивыми. Особенное очарование придавали селу большие кусты сирени, что росла у каждого подворья. Бурной весной ещё и несравненный сиреневый аромат наполнял воздух. Вот в один из дней цветения сирени у середняков – Марии и Степана родились две дочери. И хоть разделяло их появление всего несколько минут, но с самого рождения похожести между ними не наблюдалось. Казалось бы, близнецы и вдруг такое. Но родителям неважно обличие, любили они дочерей до самозабвения. И характером девочки оказались разными. Настя – та, что попроще личиком, росла доброй и очень радушной, готовой отозваться на любую просьбу и любого человека. А вот Надя выглядела с момента рождения куклой, но не сильно кому-то сочувствовала.

        Как-то в калитку постучала незнакомка. Никто в селе ей не открыл, ведь смуглая женщина очень походила на цыганку, а этот народ в селе вызывал опасения. Страннице повезло – ей открыла и впустила в дом Настенька. Она провела путницу в светлицу, принесла пряников к чаю. А Надя, увидев всё это, тут же позвала родителей, возмущённая простотой сестры. Родители пришли, но не стали выгонять незнакомку. Просто тоже сели с ней за стол.

        - Далеко ли идёшь, странница? – начал разговор отец семейства.

        - Далеко. Но нет конца моему пути. – ответила цыганка.

      - Почему же так? – удивилась Мария, подливая ещё чай путнице. А когда подвинула чашку гостье, внезапно пролила на стол несколько капель кипятка.

Цыганка, стрельнув чёрными глазами, тут же отреагировала:

        Бойся воды, хозяйка! Через неё смерть примешь! Слово моё твёрдое, потому что я – сербиянка и всё знаю и вижу.

Потом она встала и сказала, что уходит.

Девочкам на ту пору было уже по десять лет.

        - А почему Вы не сказали, где Ваш дом? – пристала Надя.

Отец одёрнул её, но та не унималась:

        Вежливо отвечать на вопрос, а не уходить молча! – теперь уже и Настенька стала урезонивать сестру.

        - Нет у меня дома, любопытная девочка! Я хожу по всей земле, и кто пригреет, там и дом.

И хоть говорила сербиянка спокойно, однако смотрела на Надежду зло и не мигая.

Забылась эта встреча. Прошло ещё пару лет. Сёстры и муж Марии всё равно помнили слова путницы и не давали матери ни за водой ходить, ни купаться, ни даже убирать в доме. И если Настенька это делала с удовольствием, то Надежда норовила перекинуть работу на кого-то. Она быстро поняла, что отец её больше любит и притворялась больной.

- Почему вы так верите в слова какой–то нищенки – часто возмущалась она. – что страшного, если мама сама сделает уборку? У неё это лучше получается!

- Мы верим, потому что любим нашу маму! – терпеливо объяснял отец. А Настенька просто помогала и всё.

        Как-то летом пошли сестрички в лес за грибами. Они умели искать и находить грибы ещё с малолетства. Их заветные места были известны только им. Правда, приходилось уходить подальше от села. В лесу девочки спокойно расходились по разным тропинкам, не боясь потеряться и заблудиться.

На одной из тропинок навстречу Наде вышла та самая цыганка – сербиянка.

        - Ну, здравствуй, девочка! – поприветствовала она.

        - Давно не виделись! – грубо ответила Надя.

        - Не соскучилась? А я вот хотела попросить тебя помочь мне.

        - Вот ещё! Не собираюсь даже!  - ответила и собралась уходить девочка.

        - Так особо ничего делать не надо! Просто помоги разобраться в грибах, где съедобный, а где нет.

        - А, это? Ну, ладно. – и вместо того, чтобы оставить съедобные, девочка их выкинула. Потом хихикнула, довольная проделкой. «Вреда особого не принесут её грибочки, а меня будет помнить!»

        - Спасибо тебе, добрая душа! – принимая наполовину опустошённую корзинку, ответила путница. – хочу тебя отблагодарить! Самый красивый парень выберет тебя, сына родишь. Только не к твоим рукам родится дитя. Будешь ты с ним рядом и одновременно вдалеке. Слово моё верное! Так будет!

        - Не мели всякую чушь! Даже задумываться не хочу и не буду! Ты про маму тоже много наплела и что? Врушка!

Девочка развернулась и гордо ушла. А цыганка собрала все хорошие грибы и выкинула те, что оставила «помощница».

        На другой тропинке и в другой части леса цыганка встретила Настю.

        - Ой! Я так рада Вас видеть! Как Ваши дела? Если Вы устали или хотите кушать, то пойдёмте к нам! Мама сытный ужин готовит.

        - Нет, Настенька! Я сыта и не устала! Ты не печалься – самой лучшей мамой ты будешь! Только сыночек твой оценит тебя не сразу. Но всё наладится и будут ещё у тебя детишки.

Всё, что говорила цыганка было интересно Настеньке, но уж больно непонятно. И всё-таки она поблагодарила цыганку.  Прошли годы. Самый красивый парень села посватал Надежду. Сыграли они свадьбу. А за Надей никто и не ухаживал. Увёз молодой муж Надежду в город. Да там её и бросил. Слишком капризна оказалась молодая жена. Настенька тоже вышла замуж за молодого кузнеца – Василия. Детей пока не было. Однажды получила Настенька письмо от сестры из города. Та звала к себе. Посоветовались они с Василием и поехали в город по зову сестры.  Плакала сестра, жалуясь на свою одинокую жизнь и отказывалась родить ребёнка, которого носила под сердцем. Уговорили её бездетные Василий и Настя родить и отдать им малыша. Настя уговаривала, а в душе надеялась, что к сроку появления младенца Надежда одумается и примет своего ребёнка, как истинная мать. Но не случилось. Непреклонна была сестра. Так мальчик стал сыном в чужой семье. Только через три года все вернулись в село. Василий и Настенька с сыном, а Надежда через несколько месяцев  одна.

Всё сбылось, как напророчила цыганка.  Сбылись её слова относительно бабушки – от воды умерла она. Пошла как-то в субботу в баньку, да там сердце и отказало.

У Анастасии Степановны родились ещё две девочки. Это была моя мама. А я - тот самый первенец, которого привезли из города. Тётка – Надежда Степановна и по сию пору живёт рядом с нами. И вот, что удивительно: как коснётся она, так такое тепло от её руки по всему телу. Хочется. чтобы гладила и ласкала. У мамы же руки жёсткие, натруженные. Не понимал многого я в детстве. И только недавно узнал, что именно тётка с её властным и сварливым характером моя родная мама. Ни на кого я не променяю свою приёмную маму, но душа отдыхает, когда я просто сижу, прислонившись к плечу тётки.