Халиф

 Тёплый сентябрьский вечер застал учителя русского языка и литературы за, успевшей стать рутинной, работой – проверкой домашнего задания. Артуру Руслановичу, как звали его ученики, было всего двадцать четыре. После окончания педвуза он был направлен на работу в сельскую школу в одной из южных республик Союза. Поселили молодого специалиста в однокомнатной пристройке, примыкавшей одной стеной прямо к зданию школы. Остальные учителя были местные и жили в своих домах.
Село или, по-местному, аул находился в предгорье, в сотне километров до ближайшего райцентра. В свободное от школы время молодому здоровому парню развлечься было практически нечем. Из всех общественных заведений в ауле был только давно заброшенный дом культуры. В горной стремительной речке с удочкой не посидишь. Зверьё в округе местные охотники давно повывели. С девушками у Артура тоже не складывалось. Да и как заводить отношения, когда молодые красавицы в ауле не задерживались, а те, что не смогли или не захотели уехать, быстро выходили замуж. Так что оставались только телевизор да книги. Но привезённые с собой и взятые в скромненькой школьной библиотеке он давно перечитал, а проводить все вечера возле «ящика» тоже не хотелось.
Но была у Артура, как выразился любимый им Лермонтов, одна, но пламенная страсть – молодой человек обожал лошадей. У этой страсти был в ауле живой объект – конь буланой масти Халиф. К счастью для гиппофила, местный колхоз содержал небольшой табун лошадей. Конюх колхозной конюшни Ибрагим разрешил молодому учителю ухаживать за Халифом, когда тот был ещё жеребёнком. Золотистый окрас, чёрные грива, хвост и нижние части ног, изящное тело ахалтекинца с первого взгляда очаровали Артура. Как и положено, свою кличку жеребец получил от сложения первых букв кличек матери Ханумы и отца Лотоса.
Когда Халифа впервые оседлали, он безоговорочно признал в учителе своего первого наездника. К тому времени Артур уже неплохо держался в седле. Пуская красавца коня из одного аллюра в другой, молодой всадник наслаждался стремительностью и лёгкостью скачки. По сравнению с вождением машины, это были, как говорят в известном приморском городе, две большие разницы.
«Действительно, прямо король Артур» - иронизировал над собой учитель, гарцуя по улочкам аула. Так его назвал когда-то Ибрагим.
- Откуда ты про короля Артура знаешь? – удивился тогда учитель.
- Читал, - коротко ответил исторически подкованный конюх.
Проверка последних нескольких работ учителю дались нелегко. Глаза слипались, накопившаяся за день усталость давала о себе знать. Наконец, закрыта последняя тетрадь. Успев выключить свет и раздеться, Артур рухнул на кровать и провалился в глубокий приятный сон.
…Опять он скачет на своём любимом Халифе. И не просто скачет, а летит над весенними, покрытыми разнотравьем и полевыми цветами, холмами. Свежесть утреннего воздуха и мягкий свет восходящего из-за гор солнца наполняют всадника непередаваемым ощущением счастья…
Продолжалось приятное сновидение недолго. Солнце быстро затянули тяжёлые тёмные тучи. Подул резкий холодный ветер. Халиф неожиданно резко остановил свой бег и всадник вылетел из седла. Жгучая боль охватила ноги и Артур проснулся.
Но боль не проходила. Сам он лежал ничком на полу, придавленный толстой бревенчатой балкой. Его жильё было полуразрушено. В воздухе носилась густая пыль, покрывая всё вокруг толстым слоем. Школа находилась на возвышении и сквозь полуразрушенную фасадную стену был виден лежащий в руинах тёмный аул, освещаемый только полной луной и занявшимся в нескольких местах огнём от замыкания порванных электрических проводов.
«Землетрясение… Я жив… Ноги зажаты… Руки целы… Как там мои ученики?»
- пронеслось в голове. Артур попытался перевернуться на спину, но засыпанная кирпичами с одного края крепкая балка и пронзившая острая боль в ногах не дали этого сделать. Стало трудно дышать. Воздух вокруг наполнялся ещё и дымом. «Это загорелась школа. Если будет ещё один толчок, мне конец. Если не завалит, то сгорю» - как-то отстранённо, просто констатируя факты, подумал учитель. На быструю помощь из аула можно было не рассчитывать – каждый выживший сейчас спасает своих близких. От безысходности Артур закрыл глаза.
И тут раздалось такое знакомое ржание. «Это Халиф!» - захлестнула радость от близости любимого друга в последний час.
- Халиф, ко мне! Я здесь! – закричал, сколько было сил. Вскоре в проёме остатков стены показалась морда друга. На нём была уздечка с почти достающими до земли поводьями. Пригнувшись, Халиф стал облизывать лицо Артура.
- Подожди, дружище, сейчас не до этого. Вся надежда на тебя. Ты должен меня вытащить. – Конь, словно понимая, в ответ закивал головой.
- Назад, Халиф, назад! - крепко намотав на обе руки концы поводьев, отдал команду Артур.
Конь попятился, поводья натянулись, но человек так и не сдвинулся с места.
- Ещё, Халиф! Ещё!
Конь напрягся ещё сильнее, было видно, как вздулись его вены и слышно тяжёлое дыхание в пропитанном дымом воздухе. Тонкие ноги скользили, упираясь в разбросанную на полу груду кирпичей. Но вскоре Артур почувствовал, что его тело понемногу стало выползать из-под балки. Сжав зубы, он постарался не обращать внимание на усилившуюся боль в ногах. И вот он свободен! Халиф вытащил его за стену.
- Халиф, ложись, - попросил своего спасителя спасённый. Конь послушно лёг и Артур, опираясь на менее пострадавшую ногу, влез на Халифа. Стоило им отдалиться от школы на пару десятков метров, как новый толчок полностью завершил разрушение горящей школы.
Как потом узнал Артур, в ту страшную для аула минуту Ибрагим только ввёл Халифа в его сенник и собирался снять уздечку, как толчок обрушил стену и, к несчастью, насмерть завалил конюха.
Парадокс жизни – несчастье одного стало счастьем для другого.   

   Картина со своей фотографии автора

 Тёплый сентябрьский вечер застал учителя русского языка и литературы за, успевшей стать рутинной, работой – проверкой домашнего задания. Артуру Руслановичу, как звали его ученики, было всего двадцать четыре. После окончания педвуза он был направлен на работу в сельскую школу в одной из южных республик Союза. Поселили молодого специалиста в однокомнатной пристройке, примыкавшей одной стеной прямо к зданию школы. Остальные учителя были местные и жили в своих домах. 
Село или, по-местному, аул находился в предгорье, в сотне километров до ближайшего райцентра. В свободное от школы время молодому здоровому парню развлечься было практически нечем. Из всех общественных заведений в ауле был только давно заброшенный дом культуры. В горной стремительной речке с удочкой не посидишь. Зверьё в округе местные охотники давно повывели. С девушками у Артура тоже не складывалось. Да и как заводить отношения, когда молодые красавицы в ауле не задерживались, а те, что не смогли или не захотели уехать, быстро выходили замуж. Так что оставались только телевизор да книги. Но привезённые с собой и взятые в скромненькой школьной библиотеке он давно перечитал, а проводить все вечера возле «ящика» тоже не хотелось.
Но была у Артура, как выразился любимый им Лермонтов, одна, но пламенная страсть – молодой человек обожал лошадей. У этой страсти был в ауле живой объект – конь буланой масти Халиф. К счастью для гиппофила, местный колхоз содержал небольшой табун лошадей. Конюх колхозной конюшни Ибрагим разрешил молодому учителю ухаживать за Халифом, когда тот был ещё жеребёнком. Золотистый окрас, чёрные грива, хвост и нижние части ног, изящное тело ахалтекинца с первого взгляда очаровали Артура. Как и положено, свою кличку жеребец получил от сложения первых букв кличек матери Ханумы и отца Лотоса.
Когда Халифа впервые оседлали, он безоговорочно признал в учителе своего первого наездника. К тому времени Артур уже неплохо держался в седле. Пуская красавца коня из одного аллюра в другой, молодой всадник наслаждался стремительностью и лёгкостью скачки. По сравнению с вождением машины, это были, как говорят в известном приморском городе, две большие разницы. 
 «Действительно, прямо король Артур» - иронизировал над собой учитель, гарцуя по улочкам аула. Так его назвал когда-то Ибрагим.
- Откуда ты про короля Артура знаешь? – удивился тогда учитель.
- Читал, - коротко ответил исторически подкованный конюх. 

Проверка последних нескольких работ учителю дались нелегко. Глаза слипались, накопившаяся за день усталость давала о себе знать. Наконец, закрыта последняя тетрадь. Успев выключить свет и раздеться, Артур рухнул на кровать и провалился в глубокий приятный сон. 
…Опять он скачет на своём любимом Халифе. И не просто скачет, а летит над весенними, покрытыми разнотравьем и полевыми цветами, холмами. Свежесть утреннего воздуха и мягкий свет восходящего из-за гор солнца наполняют всадника непередаваемым ощущением счастья…
Продолжалось приятное сновидение недолго. Солнце быстро затянули тяжёлые тёмные тучи. Подул резкий холодный ветер. Халиф неожиданно резко остановил свой бег и всадник вылетел из седла. Жгучая боль охватила ноги и Артур проснулся.
Но боль не проходила. Сам он лежал ничком на полу, придавленный толстой бревенчатой балкой. Его жильё было полуразрушено. В воздухе носилась густая пыль, покрывая всё вокруг толстым слоем. Школа находилась на возвышении и сквозь полуразрушенную фасадную стену был виден лежащий в руинах тёмный аул, освещаемый только полной луной и занявшимся в нескольких местах огнём от замыкания порванных электрических проводов.
«Землетрясение… Я жив… Ноги зажаты… Руки целы… Как там мои ученики?»
 - пронеслось в голове. Артур попытался перевернуться на спину, но засыпанная кирпичами с одного края крепкая балка и пронзившая острая боль в ногах не дали этого сделать. Стало трудно дышать. Воздух вокруг наполнялся ещё и дымом. «Это загорелась школа. Если будет ещё один толчок, мне конец. Если не завалит, то сгорю» - как-то отстранённо, просто констатируя факты, подумал учитель. На быструю помощь из аула можно было не рассчитывать – каждый выживший сейчас спасает своих близких. От безысходности Артур закрыл глаза.
И тут раздалось такое знакомое ржание. «Это Халиф!» -  захлестнула радость от близости любимого друга в последний час.
- Халиф, ко мне! Я здесь! – закричал, сколько было сил. Вскоре в проёме остатков стены показалась морда друга. На нём была уздечка с почти достающими до земли поводьями. Пригнувшись, Халиф стал облизывать лицо Артура.
- Подожди, дружище, сейчас не до этого. Вся надежда на тебя. Ты должен меня вытащить. – Конь, словно понимая, в ответ закивал головой.
- Назад, Халиф, назад! - крепко намотав на обе руки концы поводьев, отдал команду Артур.
Конь попятился, поводья натянулись, но человек так и не сдвинулся с места.
- Ещё, Халиф! Ещё! 
Конь напрягся ещё сильнее, было видно, как вздулись его вены и слышно тяжёлое дыхание в пропитанном дымом воздухе. Тонкие ноги скользили, упираясь в разбросанную на полу груду кирпичей. Но вскоре Артур почувствовал, что его тело понемногу стало выползать из-под балки. Сжав зубы, он постарался не обращать внимание на усилившуюся боль в ногах. И вот он свободен! Халиф вытащил его за стену.
- Халиф, ложись, - попросил своего спасителя спасённый. Конь послушно лёг и Артур, опираясь на менее пострадавшую ногу, влез на Халифа. Стоило им отдалиться от школы на пару десятков метров, как новый толчок полностью завершил разрушение горящей школы.
Как потом узнал Артур, в ту страшную для аула минуту Ибрагим только ввёл Халифа в его сенник и собирался снять уздечку, как толчок обрушил стену и, к несчастью, насмерть завалил конюха. 
Парадокс жизни – несчастье одного стало счастьем для другого.