На нашей скамейке, что возле подъезда, всегда кто-нибудь сидит, с утра до поздней ночи. Как гляну в окошко на людей отдыхающих, беседующих, улыбающихся и влюблённых - радуюсь. И вроде не так мне одиноко.
Вот и сегодня, ещё солнце не встало, а уже парень с девушкой тут, как тут. К утренней пробежке готовятся. Как же им не бегать с такими-то весёлыми ногами! Видать, оба жаворонки. И так каждый день. В любую погоду. Уже второй месяц. Симпатия у них. Она из нашего подъезда, А он - из соседнего. Шнурки на кроссовках ей завязывает. Рыцарь, каких нынче мало. Заботливый, галантный. Молодец! Повезло с ним девке. Мечта, а не жених. Беги за ним, красавица. Не упускай своего счастья! Ведь мужчину нет резона ждать, когда он обратит внимание, его надо завоёвывать. За таким, как этот - любая барышня поскачет без оглядки. А уж я бы – впереди всех!
Но, куда там! Прошли денёчки золотые. Настало время умерить полёты буйной фантазии. Уж понимать начала своим умишком, что влечение – это такая болезнь, форма недуга, хотя гормоны во мне иной раз всё ещё шалят, а то и вовсе беснуются, словно одичавшие драконы. И вот, порой гляжу я в зеркало и диву даюсь: «Эх, Лида - Лидуся, и как это ты, вся такая красивая, пухленькая и шустренькая, а до сих пор одна-одинёшенька»? Да, ладно уж, проехали. Пора бы заглушить все эти страсти и, наконец, успокоиться. Хватит всё о себе, любимой. О молодых надо думать. Радоваться их счастью. Вон они как дружненько побежали. Ну и в добрый путь. Глядишь – всё-то у них сладится.
*
Вечерело. Солидный мужчина при погонах, лет пятидесяти подошёл к своей пятиэтажке и поставил ивовую корзину на скамейку. Он был в форме, но выглядел каким-то не слишком ухоженным. Постояв минуту в нерешительности, толстяк сел и пригорюнился, усердно обтирая от выступившего пота широкий лоб клетчатым носовым платком. Весь такой хмурый и понурый, он оставлял довольно грустное и тягостное впечатление.
Да и было о чём задуматься. Как же всё это ему надоело, просто нет слов! Запонукали, заездили. И в хвост, и в гриву. Все соки выжали. Он вяло покачал седеющей головой. Из неё всё никак не выходила запоздалая мысль. Теперь бедняге становилось совершенно ясно, что роль дачного мужа оказалась для него непосильной ношей. Нужно было что-то менять. Хватит вертеться ужом в этом бесконечном чигире. Досталась ему в супруги ещё та особа! Уж больно своевольная, да деспотичная. Постоянно чем-то рассержена. Вот и ломай голову: что на этот раз сделал не так? Видит бог, он изо дня в день добросовестно пытался принимать её такую, как она есть, но, без успокоительного у него это ну никак не получалось. И ведь каждый день одно и то же. Сплошные заказы, команды, да обидные упрёки. Ни тебе заботы, ни отдыха, ни хоть какой-нибудь благодарности.
Чей-то ласковый голос возвратил горемыку к действительности, отвлекая от нахлынувших мрачных дум.
- Что это Вы сегодня такой невесёлый, Максим Кириллович? Уж не стряслось ли у Вас чего?
Перед ним стояла соседка Лидия Добохотова. Она бодро приветствовала знакомца, сияя лучезарной улыбкой. Конечно, ничего волшебного, но было в ней что-то неуловимо привлекательное и располагавшее к общению. Очевидно, секрет заключался в том, что следуя заветам несравненной Коко, женщина умела всегда выглядеть броско и кучеряво. Всё-то у неё было хорошо, особенно грудь и улыбка. Словом, ослепительные внешние данные визави резко диссонировали с паспортными. Одета она была просто, но со вкусом. Правда, бантик, торчащий сбоку, несколько сбивал с толку.
Максим Кириллович тоже приветливо улыбнулся в ответ и подвинул к себе корзинку, уступая место на скамье.
- А, это Вы, Лидия Алексеевна, здравствуйте, моя хорошая! Присаживайтесь, в ногах правды нет. Да, вроде бы ничего у меня не стряслось, только вот сам-то я немного того – растрясла меня вся эта беготня. То туда, то сюда. Постоянно кручусь, как проклятый, никакой радости в жизни.
Он вдруг разоткровенничался неожиданно для себя. Несмотря на присущую ему мужественную внешность, вид он имел довольно унылый. Казалось, что у этого уставшего мужчины даже глаза поседели.
Собеседница смотрела на него с неподдельным участием и полным пониманием. Ей было до глубины души жаль этого хорошего человека, измотанного семейным бытом.
- Супруга Ваша, Ниночка, наверное, на даче отдыхает?
- Да, конечно. Как всегда летом.
- С внуками?
- С ними, куда же без них.
- А и правильно! Чего тут, в городе, в такую-то жарищу сидеть? А там, на свежем воздухе, им привольно будет.
- Им-то там хорошо, а мне каково! Всякую прихоть немедленно исполни. Будто ближний свет. Сегодня шампанского отвёз, пирожных целую кучу, да бадминтон с воланами. Каждый божий день что-нибудь новое им требуется. А я тут на части разрываюсь. И никому дела нет.
- Нелегко Вам, видать, приходится, миленький Вы мой. После службы ещё такую-то нагрузку выдерживать! Бедненький.
- Да, тяжко мне, Лидочка, кто бы знал, как тяжко!
- А Вы мне выскажите всё, что накипело по-соседски, как друг - другу. С удовольствием стану Вам жилеткой, - её нежные уши с готовностью ловили каждое его слово.
- Так, разве я против? – наш герой явно не ожидал подобного поворота.
Он, как и все мужчины, был бессилен перед нашествием женских чар.
- А давайте, Максим Кириллович, я Вас чайком попотчую. С клубничным вареньем. Оно у меня такое ароматное! Зайдём ко мне, не откажите в такой любезности, поговорим по душам о том, о сём... Сердцем чувствую, много у Вас внутри накопилось. Я и выслушаю и успокою. Это у меня не заржавеет. Обсудим все проблемы. Ведь, как говорится, ум хорошо, а два – лучше. А то я всё одна, да одна. Тоска зелёная. Ну что, пошли?
Дама так усердно строила ему глазки, что у собеседника возникли сильные сомнения, действительно ли её намерения чисто платонические.
- В целом идея вроде бы неплохая, я бы даже сказал весьма заманчивая, но как её реализовать с минимальным риском? – напряжённо размышлял Максим, а вслух промямлил густым баритоном: - Да я с удовольствием, любезная Вы моя Лидия Алексеевна, вот только домой поднимусь, вещи оставлю, - он встал и принялся себя ощупывать, - Постойте, а где же у меня ключи? Опять я их подевал куда-то...
Толстяк нахмурился, соединив брови в одну большую мохнатую гусеницу. Он долго и неуклюже рылся в своих карманах, доставая различные предметы. Ключей от квартиры среди них не было. Озадаченный собеседник растеряно озирался по сторонам.
- Ну, наверное, на даче оставил, или в машине, - пробормотал он неуверенно, - Вернусь в гараж, проверю, может там обронил.
Сосед удалился. Он слегка прихрамывал и кривил лицо, но всё это лишь придавало ему особый шарм доблести, надёжности и силы. Корзинку свою оставил на скамейке под присмотром заботливой и гостеприимной Лидочки.
- Не мужчина, а настоящая находка,– думала она, провожая его ласковым взглядом. Обаяние физической мощи неотразимо действует на женщин. Наверное, этот атавизм сохранился у них ещё с тех пор, когда они были курами, - А ведь, подумать только: кому достался? Нина же и не баба вовсе, а вылитый гренадёр. Даром, что без бороды. Как это он умудрился стать добычей такой женщины? Да и гламур у неё какой-то колхозный, срам один!
*
Максим Кириллович тщательно обследовал салон автомобиля, осмотрел даже гараж на предмет пропажи, но так ничего и не нашёл.
- Значит, на даче оставил, в барсетке. Растеряха. Там и ключи, и бумажник с документами, - размышлял он вслух, - Вот ведь, голова садовая! Всё забыл напрочь! Без прав ведь ехал. Хорошо хоть в кителе.
Растеряха запер гаражные ворота и направился к дому. Его окликнул сосед.
- Здорово, Кирилыч! – Голос был весёлый, зазывающий, - Чего мимо проходишь? Зря это, дорогой, зря. Надобно заглянуть к нам, на огонёк. Окажи уважение. Ты хоть и высокого полёта птица, но и тебе не гоже простого народа чураться. Присоединяйся к нашему скромному коллективу, отведай первача, не побрезгуй!
Заглянув в соседский гараж, Максим увидел знакомые физиономии, украшенные здоровым румянцем и выражением полного безмятежного блаженства. Вошёл в освещённое яркой лампой помещение.
- Приветствую, честнУю компанию, - ответил он с доброй улыбкой, - Рад всех вас видеть, да вот, дела не дают сильно засиживаться. А тут ещё ключи куда-то задевал.
Чинно поздоровался со всеми. Присел на складной стульчик к походному столику с угощением.
Хозяин был как всегда радушен. На нём красовался алый пиджак с подвёрнутыми рукавами; в глаза бросался яркий галстук с попугаями. Штаны из черного бархата. Из ширинки торчал край белой рубашки.
- Да ты, Кирилыч, не горюй! Выпей, закуси с нами, глядишь, всё наладится и пропажа твоя найдётся. И вообще, к чему нервничать, суетиться? Бери пример с меня, холостяка. Живу я вольно, не то, что вы, мужики с ограниченными возможностями!
Спокойно пропустив едкую тираду мимо ушей, добродушный сосед не стал кочевряжиться, а сразу же уступил непреодолимому соблазну. Усталость и нервотрёпка давали о себе знать. Но, после третьей стопки, он вспомнил о своих проблемах и, поблагодарив братана за хлебосольство, а собравшихся за интересный разговор, решительно вышел вон.
На улице сгущались сумерки. Немного подумав, мужчина снова вернулся в свой гараж, вытащил из заветного тайника бутылку армянского коньяка и бодрым шагом отправился обратно, к скамейке, на которой его терпеливо поджидала очаровательная и такая внимательная соседка Лидочка.
*
Ночь выдалась восхитительная. Она не отпускала. Тёплый воздух был недвижим. Всё вокруг застыло, будто в предвкушении чего-то необыкновенного. Максим и Лида сидели совсем рядышком и мило переговаривались, периодически шлёпая на себе комаров, когда из темноты вдруг раздался властный голос.
- Привет, Бубенчиков! Что, никак домой попасть не можешь? Ключи забыл? Ты бы ещё чего-нибудь забыл! Голову, например, или ещё чего! – совсем рядом величественным монументом стояла жена Максима Кирилловича, Нина Аполлоновна Дубинушкина.
Вид она имела страшный: огнедышащий взгляд зелёных глаз, колыхавшаяся в праведном гневе крупнокалиберная грудь и необъятная филейная часть. Эти внушительных габаритов телеса именовались ею самой не иначе, как «боди-позитив». Хотя фигуре её было ещё довольно далеко до совершенства, тем более, если учесть, что идеальную форму имеет шар. На ней красовалось розовое трико с отвислыми коленками. К тому же, похоже, что она являлась большой любительницей страз и вся искрилась, как снежная баба на морозе. Странная причёска живо напоминала ослиные локоны. Какая-то нелепая накидка довершала картину а ля «Крокодил в кимоно». Она гневно сверкала чересчур накрашенными глазами, демонстративно помахивая перед носом ошарашенного супруга его злополучной барсеткой.
- Спасибо добрые люди нашлись, выручили. А не то куковать бы тебе под открытым небом, на этой лавочке, - зловещим шепотом добавила супруга, едва шевеля чудовищно перекаченными губами и угрожающе поблёскивая сузившимися зрачками в зелёной радужной оправе.
Обескураженный таким внезапным ходом событий, дачный муж судорожно пытался незаметно спрятать бутылку армянского за поясом, сзади, слишком хорошо зная, что злая жена опаснее вулкана. Физиономия его вытянулась в недоумении. От растерянности он не находил слов и на сей раз выглядел отнюдь не столь солидно. На него было жалко смотреть. Всем своим видом бедняга напоминал безусого кота.
Грозная супруга придвинулась совсем вплотную.
- Или мой благоверный уже нашёл, где заночевать? У-уу, оборотень... в погонах! – в её голосе завибрировали металлические нотки, а это уж точно ничего хорошего не предвещало, - То-то мне третьего дня приснилось, что ты опять пошел налево. Никак сон в руку. До баб уж больно лаком. Ну и чего нахохлился, будто обкакавшийся ёжик?
Она пристально посмотрела мужу прямо в глаза. Максиму Кирилловичу явно стало не по себе. А вошедшая в раж с пол-оборота домашняя мегера вдруг резко повернулась к поникшей и притихшей Лидии Алексеевне.
- А с тобой, дорогая соседка, разговор будет особый!
- Не понимаю, причём тут я? – робко оправдывалась та, искоса оглядываясь к парадной двери и машинально намечая план отступления на случай стремительного развития непредвиденных обстоятельств.
Её скромное личико вдруг встало в непристойную позу.
- Не надо тут мне прикидываться невинной овечкой. Я твою породу знаю прекрасно: своего не упустишь, а при случае и на чужое не прочь позариться! - провисший подбородок Нины Аполлоновны дрожал от негодования.
- Ой, зачем же так сразу? Тень на плетень наводить! Нагородила напраслину... – отвечала Лидочка невнятной скороговоркой, слегка окрысившись и отводя глаза.
Смотреть на озверевшую соперницу было не намного приятнее, чем говорить с нею.
- Вот, погоди, я тебе такой плетень покажу, век помнить будешь!
Тут покрасневшая от возмущения Лидия Алексеевна порывисто вскочила со скамейки и с надменно-независимым видом ретировалась восвояси, чуть слышно бормоча себе под нос:
- Э-эх, Дубинушкина, всю-то ты малину испортила, ведьма зеленоглазая!
Со спины она казалась намного моложе. За ней захлопнулась дверь подъезда. Супруги остались вдвоём. Надвигалась гроза.
Ах, как же наивно написано, как по выписке, так и по сути. Да и к теме, кроме лавочки никакого отношения. Да это уж ладно (это о теме), но хоть бы что-то новенькое автор предложил. А так - несостоявшийся адюльтер и предполагаемый тривиальный финал. Ужассс! Чего это я так накинулся? Простите, автор! Не обращайте внимания. Пишите и со временем всё получится! Удачи!
Нет, не согласна с Вами,Александр! Хороший рассказ и тему тура раскрывает. Таково видение автора. Всех скамейка объединила: бессловесного затюканного мужа, его беспардонную жену и мечтательницу Лидочку. Удачи Вам, автор!
Прочитала с огромным интересом ваш рассказ. Сколько интересных, жизненных историй "рождается"...вот на таких скамейках у подъезда... Согласна с Людмилой - "Всех скамейка объединила"...
У нас у подъезда нет скамейки...А в парках сколько можна увидеть милых дедушек и бабушек: беседуют, улыбаются...
Рассказ понравился естественностью происходящего, симпатичными и не очень героями, забавной ситуацией. Всё реально, всё случается на скамеечках у домов. Спасибо, Влад.
Помочь сайту
Поздравления
