Шестая палата

7 декабря 2020 - Сергей Шевцов
article485108.jpg
 

Одноактная пьеса, не имеющая никакого отношения к повести Антона Павловича Чехова «Палата № 6»

 
Эпиграф: В больничном дворе стоит небольшой флигель, окружённый целым лесом репейника, крапивы и дикой конопли. Крыша на нём ржавая, труба наполовину обвалилась, ступеньки у крыльца сгнили и поросли травой, а от штукатурки остались одни только следы. Передним фасадом обращён он к больнице, задним – глядит в поле, от которого отделяет его серый больничный забор с гвоздями. Эти гвозди, обращённые остриями кверху, и забор, и самый флигель имеют тот особый унылый, окаянный вид, какой у нас бывает только у больничных и тюремных построек. (А.П. Чехов «Палата № 6»)

Действующие лица, они же пациенты флигеля психбольницы, обозначенного в инвентарном реестре как палата № 6:

Иван Дмитрич Громов – мужчина лет тридцати трёх, из благородных, отождествляющий себя с бессмертным духом графа Льва Толстого.

Моисейка – маленький, живой, очень подвижной старичок еврей, который, начитавшись Исаака Бабеля, вбил себе в голову, что он и есть тот самый знаменитый одессит.

Толстый – оплывший жиром, почти круглый мужик с тупым, совершенно бессмысленным лицом, возомнивший себя Уинстоном Черчиллем.

Тонкий – невысокий худощавый блондин с добрым, но несколько лукавым лицом, служивший когда-то сортировщиком на почте, считающий себя большим знатоком психологии и что это именно он является настоящим Зигмундом Фрейдом.

Мещанин – долговязый обыватель с рыжими блестящими усами и с заплаканными глазами; из-за нехватки в организме тестостерона периодически перевоплощающийся то в Жорж Санд, то в Майю Плисецкую, то в Фаину Раневскую.  

Место действия: Палата психиатрической лечебницы среднестатистического городка российской глубинки. Толстый и Тонкий лежат на кроватях, а Мещанин, сидя на своей койке, внимательно рассматривает большой палец левой ноги, выглядывающий из дыры в полосатом шерстяном носке. Моисейка, заложив руки за спину и опустив голову, вышагивает по палате, словно тюремный заключённый на прогулке. Громов, опёршись на подоконник, уставился острыми глазами в зарешечённое окно. Мужчина рассматривает сидящих на скамейке медицинских сестёр, одна из которых, боязливо оглянувшись по сторонам и откинув полу белого халата, быстро подтягивает немного съехавший вниз капроновый чулок, надетый на очаровательную стройную ножку.

Громов, он же Лев Толстой (судорожно сглатывая слюну): Я никогда не был влюблён в женщин. Одно сильное чувство, похожее на любовь, я испытал только, когда мне было тринадцать или четырнадцать лет; но мне не хочется верить, чтобы это была любовь; потому что предмет была толстая горничная (правда, очень хорошенькое личико), притом же от тринадцати до пятнадцати лет – время самое безалаберное для мальчика: не знаешь, на что кинуться, и сладострастие в эту эпоху действует с необыкновенною силою.

Толстый, он же Уинстон Черчилль (иронично ухмыляясь): Не всегда приходится выбирать между хорошим и плохим. Очень часто выбирать приходится из одинаково ужасающих вариантов.

Мещанин, он же Жорж Санд (пытается всунуть торчащий большой палец ноги сквозь наглую дырку в носке назад в шерстяное укрытие): Женщины обладают удивительным талантом доставлять неудобства и стеснять мужчин, которые их любят, а всё потому, что капризницы не желают сделать маленькое усилие над собой и приноровится к мужниным вкусам и привычкам. (Дав высказаться Жорж Санд, Фаина Раневская тоже решает вставить словечко): Бог создал женщин красивыми, чтобы их могли любить мужчины, и – глупыми, чтобы они могли любить мужчин.

Моисейка, он же Исаак Бабель (подходит к окну, выглядывает во двор, а потом кладёт руку на плечо Громова): Мы оба смотрели на мир, как на луг в мае, как на луг, по которому ходят женщины и кони.

Тонкий, он же Зигмунд Фрейд (потирая подбородок): Самый сложный вопрос, на который никогда не могли найти ответ и на который я также не могу ответить, несмотря на тридцать лет моих исследований в области женской души, заключается в следующем: как понять, что хочет женщина?

Громов, он же Лев Толстой (вздыхая): Без любви жить легче. Но без неё нет смысла.

Толстый, он же Уинстон Черчилль (глубокомысленно): Большое преимущество получает тот, кто достаточно рано сделал ошибки, на которых можно учиться.

Мещанин, он же Жорж Санд (продолжает всовывать торчащий палец ноги обратно в носок): Мужчина, который умно говорит о любви, не очень влюблён. (В поддержку подруги по разуму Мещанина вступает Майя Плисецкая): Любящие люди воспаряют над обыденностью, мелочностью жизни. Влюблённые всегда живут в другом измерении. (Диалог продолжает Фаина Раневская, скептически выслушав подруг): Почему все дуры такие женщины?

Моисейка, он же Исаак Бабель (теребит плечо Громова): Забудьте на время, что на носу у вас очки, а в душе осень.

Тонкий, он же Зигмунд Фрейд (ковыряясь в носу): Люди более моральны, чем они думают, и гораздо более аморальны, чем могут себе вообразить.

Громов, он же Лев Толстой (поглаживает ладонью отверстие в створке рамы стеклопакета, в которое санитар вставляет ручку для открытия окна во время проветривания): Главная причина семейных несчастий та, что люди воспитаны в мысли, что брак даёт счастье. К браку приманивает половое влечение, принимающее вид обещания, надежды на счастие, которое поддерживает общественное мнение и литература, но брак есть не только не счастье, но всегда страдание, которым человек платится за удовлетворение полового желания, страдание в виде неволи, рабства, пресыщения, отвращения, всякого рода духовных и физических пороков супруга, которые надо нести, – злоба, глупость, лживость, тщеславие, пьянство, лень, скупость, корыстолюбие, разврат – все пороки, которые нести особенно трудно не в себе, в другом, а страдать от них, как от своих, и такие же пороки физические, безобразно, нечистоплотность, вонь, раны, сумашествие и прочее, которые ещё труднее переносить не в себе.

Толстый, он же Уинстон Черчилль (сложив руки на груди): Мы с женой два или три раза за сорок лет совместной жизни пробовали завтракать вместе, но это оказалось так неприятно, что пришлось это прекратить.

Мещанин, он же Жорж Санд (снимает порванный носок и рассматривает дырку): Критический период в супружестве – время завтрака. (Потирает пальцами злосчастное отверстие). Заключение брака: формальность, необходимая для получения развода. (Фаина Раневская решает поддержать подругу): Семья заменяет всё, поэтому, прежде чем её завести, стоит подумать, что тебе важнее: всё или семья.

Моисейка, он же Исаак Бабель (отойдя от окна, медленно вышагивает по палате): Я удивляюсь, когда человек делает что-нибудь по-человечески, а когда он делает сумасшедшие штуки – я не удивляюсь.

Тонкий, он же Зигмунд Фрейд (ковыряясь мизинцем в ухе): Когда люди женятся, они более – в большинстве случаев – не живут друг для друга, как они это делали ранее. Скорее они живут друг с другом для кого-то третьего, и для мужа вскоре появляются опасные соперники: домашнее хозяйство и детская.

Громов, он же Лев Толстой (пытается просунуть указательный палец в отверстие для ручки в створке окна): Описывать жизнь людей так, чтобы обрывать описание на женитьбе, это всё равно, что, описывая путешествие человека, обрывать описание на том месте, где путешественник попал к разбойникам.

Толстый, он же Уинстон Черчилль (заложив руки под голову): Если вы идёте сквозь ад – идите, не останавливаясь.

Мещанин, он же Жорж Санд (просовывает руку в носок так, что указательный палец вылезает из дыры): Есть тысячи причин для того, чтобы потерять любовь женщины, и всегда действует как раз та причина, которой ты не предвидел. (Фаина Раневская не может удержаться, чтобы не добавить): Идеальные мужья бывают только у вдов. И то в прошедшем времени.

Моисейка, он же Исаак Бабель (возвращается к окну): Человек должен всё знать. Это невкусно, но любопытно.

Тонкий, он же Зигмунд Фрейд (рассматривает кончик мизинца, который только что вытащил из уха): Муж почти всегда является лишь заменителем любимого мужчины, а не самим этим мужчиной.

Громов, он же Лев Толстой (опять выглядывает в окно): Нет таких условий, к которым человек не мог бы привыкнуть, в особенности если он видит, что все окружающие его живут так же. (Вздыхает). Все строят планы, и никто не знает, проживёт ли он до вечера.

Толстый, он же Уинстон Черчилль (переворачиваясь набок): Если вы хотите достичь цели, не старайтесь быть деликатными или умным. Пользуйтесь грубыми приёмами. Бейте по цели сразу. Вернитесь и ударьте снова. Затем ударьте ещё – сильнейшим ударом сплеча.

Моисейка, он же Исаак Бабель (обращаясь к Толстому): В какой несгораемый шкаф упрятали вы стыд? (Подходит к Мещанину и смотрит ему в глаза): Не верь людям. Не имей друзей. Не отдавай им денег. Не отдавай им сердца.

Мещанин, он же Жорж Санд (не выдержав пристального взгляда Моисейки, опускает веки): Мы не можем вырвать из нашей жизни ни одной страницы, но можем бросить в огонь всю книгу. (Майя Плисецкая решает немного смягчить высказывание подруги): Это больше в теории. А в жизни можно всё, но понемногу. (И Фаина Раневская не собирается молчать, когда затронута столь щекотливая тема): Что такое брак? Это как посмотреть. Для многих женщин это сработавшая ловушка на мужчину. Для многих мужчин по лености случайный эпизод, растянувшийся на годы. Для других мужчин – случайный эпизод, сработавший как ловушка.

Тонкий, он же Зигмунд Фрейд (взлохматив свою белобрысую шевелюру): Задача сделать человека счастливым не входила в план сотворения мира.

Громов, он же Лев Толстой (садится на подоконник): Редкий вор и убийца совершает своё дело трезвым.

Толстый, он же Уинстон Черчилль (сжав кулаки, рассматривает свои нестриженные ногти): В молодости я взял себе за правило не пить ни капли спиртного до обеда. Теперь, когда я уже немолод, я держусь правила не пить ни капли спиртного до завтрака.

Моисейка, он же Исаак Бабель (начинает подпрыгивать на одной ноге): Кладите себе в уши мои слова. (Представив, что на полу разлинеена игра в «классики» перескакивает на следующий условный квадрат). Есть люди, умеющие пить водку, и есть люди, не умеющие пить водку, но всё же пьющие её. И вот первые получают удовольствие от горя и от радости, а вторые страдают за всех тех, кто пьёт водку, не умея пить её.

Мещанин, он же Жорж Санд (снимает второй носок): Человек не всегда бывает свободен в выборе между добром и злом, не забывайте об этом, если хотите быть терпимы к виновному, то есть справедливы. (Высказывание Жорж Санд дополняет Фаина Раневская): Всё приятное в этом мире либо вредно, либо аморально, либо ведёт к ожирению.

Тонкий, он же Зигмунд Фрейд (приглаживает взъерошенные волосы): Русская психика вознеслась до заключения, что грех явно необходим, чтобы испытать всё блаженство милосердия божьего, и что в основе своей грех – дело богоугодное.

(В замочной скважине раздаётся характерный звук часто проворачиваемого ключа. Пока скрежещет замок, Громов и Моисейка успевают подбежать к своим койкам и нырнуть в них. Дверь открывается и в палату входит медсестра, которая недавно поправляла чулок на скамейке во дворе. Она держит медицинский лоток, где лежат шприцы и ампулы, накрытые стерильной пелёнкой. Пациенты издают громкие вздохи облегчения, выглядывая из-под натянутых по самые глаза одеял. Дело в том, что у сестрички Наденьки рука лёгкая – сделает укол в многострадальную ягодицу не больнее, чем укус комарика. Её же коллега Люба жалит задницу, словно шершень, Ефросиния – такая же, а вот если Катя-катастрофа придёт, в самый раз и о завещании подумать. Да и внешностью Надюшу бог не обидел – среди своих подруг она как роза в зарослях репейника, крапивы и дикой конопли).

Медсестра (улыбнувшись больным, подворачивает на лотке уголок пелёнки и достаёт шприц): Ну, мои храбрые кавалеры, готовьте попки. 
        
Мещанин, он же Фаина Раневская (с вожделением глядя на соблазнительные округлые коленки юной нимфы, стыдливо выглядывающие из-под накрахмаленного халатика): Красота – это страшная сила!
 
                                                З а н а в е с
 
!!! Внимание: В случае неоднозначной трактовки пьесы, автор категорически заявляет, что все до единого монологи пациентов психбольницы являются зафиксированными высказываниями упомянутых знаменитостей, которые своим абсолютно непререкаемым авторитетом напрочь вытеснили безвольные эго страдающих шизофренией бедолаг, что подтверждено врачебными диагнозами. Совпадение героев данного драматургического произведения с персонажами повести Чехова «Палата № 6» не более чем случайность, так что пьеса никакого надуманного подтекста не содержит.
 
 

© Copyright: Сергей Шевцов, 2020

Регистрационный номер №0485108

от 7 декабря 2020

[Скрыть] Регистрационный номер 0485108 выдан для произведения:  Однажды в городе
 
107 слов (вне конкурса)
The Show Must Go On (Шоу продолжается)
Рейтинг: +13 708 просмотров
Комментарии (32)
*** # 9 декабря 2020 в 12:40 +4
Не могу не согласиться с писателем И. Э. Бабелем: «Шакал стонет, когда он голоден, у каждого глупца хватает глупости для уныния, и только мудрец раздирает смехом завесу бытия.» ©
__(+)__
Сергей Шевцов # 2 января 2021 в 09:59 +1
С Бабелем не поспоришь, Анна-Мария.
Александр Джад # 9 декабря 2020 в 17:00 +2
Прекрасная выписка. Так порадовался за автора... поначалу. А потом начался сплошной набор натасканных афоризмов из интернета. Жаль...
Сергей Шевцов # 2 января 2021 в 10:00 +1
А мне жаль, Александр, что вы так ничего и не поняли. Гоняясь за блохами-недостатками, вы не заметили слона. Перечитайте ещё раз «набор натасканных афоризмов» (редко встречаю человека, настольной книгой которого были-бы дневники Льва Толстого, у вас завидная эрудиция!) и ответьте только на один вопрос (не мне, – себе): почему гений мировой литературы в своих бессмертных творениях пропагандирует общепринятые морально-этические принципы, в то время как сам придерживается совсем противоположных взглядов? Не потому ли крамольные мысли в пьесе вместо него озвучивает шизофреник Громов из психушки? И с «натасканными изречениями» других пациентов дурдома та же история. А вот фраза «Красота – это страшная сила!», знакомая вам по фильму «Весна» и послужившая главным аргументом вашего разочарования, на самом деле принадлежит не Раневской, это лишь высказывание её экранной героини. Вот на чём вам нужно было делать акцент в своей обличительной речи – эту козырную карту трудно побить.
Галина Дашевская # 10 декабря 2020 в 00:47 +5
Знаете что? Такое написать не каждый смог бы. О психиатрических больницах, палатах писать может только умный человек, знающий психологию не только больных, но и врачей. В своей жизни мне пришлось столкнуться с пациентами этих больниц. И через много лет многое поняла. Закономерность в этих больницах была одна и та же. Да и врачи такие же. Больше добавлять ничего не стану, слишком затронуты крупнейшие города.
Сергей Шевцов # 2 января 2021 в 10:01 +1
Галина, мне приходилось бывать в таком заведении, там один мой приятель «косил» от армии, а мы с друзьями навещали его. К «буйным» в том учреждении не пускали, а вот на «тихих» я насмотрелся вдосталь. Опираясь на те воспоминания, я пишу уже не первую работу, связанную с психиатрической больницей.
Галина Дашевская # 24 января 2021 в 20:53 +1
Сергей, продолжайте писать. Я многое знаю о таких людях, так жизнь распорядилась.
Александр Родник # 10 декабря 2020 в 04:15 +4
Мне не понравилось, извините.
Сергей Шевцов # 2 января 2021 в 10:01 0
Зачем извиняться, Александр? Другого я от вас и не ожидал.
Ивушка # 10 декабря 2020 в 08:31 +4
содержательная пьеса...
афоризмы классиков остаются актуальными во все времена...
Сергей Шевцов # 2 января 2021 в 10:02 +1
На то они и классики, Ивушка.
Ирина Бережная # 10 декабря 2020 в 18:37 +6
Этот рассказ затронул моё сердце. Я один раз в пол года прохожу жуткие испытания. А дальше пусть моя история останется в тайне. Автору удачи! От меня плюс.
Сергей Шевцов # 2 января 2021 в 10:02 +1
Я тоже, Ирина, каждые полгода ложусь на профилактику (а когда и не только на профилактику) в хирургию диабетической стопы. Так что мы с вами друг друга хорошо понимаем.
Сергей Пархамонов # 10 декабря 2020 в 18:47 +4
Не каждый автор решится написать такое произведение. Непростое получилось.
Сергей Шевцов # 2 января 2021 в 10:03 +1
Да, Сергей, непростое произведение. Думаю, теперь многие будут несколько иначе смотреть на этих известных людей.
Татьяна Белая # 12 декабря 2020 в 13:02 +4
Очень смелое решение для автора написать такое произведение. Надо еще и подобрать соответствующие высказывания известных людей. Читать не просто. Отдаю должное отваге автора. Успеха в конкурсе. emotions-5
Сергей Шевцов # 2 января 2021 в 10:03 0
Таня, когда я читал дневники Льва Толстого, меня поразила смелость его высказываний, кардинально отличающихся от общепринятых норм морали. Вот я и решился написать об этом.
Александр Жарихин # 14 декабря 2020 в 11:17 +3
Сложный рассказ. = Кто не попробовал горечи, тот не узнает сладости. =
Может я и не привёл нужные слова, но они сюда вполне подходят. Автору удачи! И плюс от меня.
Сергей Шевцов # 2 января 2021 в 10:04 +1
Вы правы, Александр, – кто не попробовал горечи, тот не узнает сладости.
Владимир Перваков # 18 декабря 2020 в 13:11 +3
Интересная идея собрать знаменитостей в палате №6! Понравилось.
Читать немного сложновато, т.к мысли перескакивают, стараешься понять, кто что сказал.
Часть афоризмов на слуху, остальные интересно подобраны.
Автору удачи.
Сергей Шевцов # 2 января 2021 в 10:04 0
Рад, что понравилось, Владимир. Да, несколько афоризмов знакомы читателям – это помогает с большим доверием отнестись к другим высказываниям знаменитостей.
Ирина Полесьева # 25 декабря 2020 в 21:21 +2
Автор мастер своего дела, такое сочинить. Уважение за труд.
Сергей Шевцов # 2 января 2021 в 10:05 0
Спасибо, Ирина, за добрый отзыв!
камерный театр # 4 января 2021 в 08:07 +1
Мне показалось, что в Вашей палате под номером шесть разместились профессиональные литературные критики, помешавшиеся на почве "блохоискательства" ))) "Блох", может, и не нашли, но фразы-то крылатые остались в глубине памяти! )))
Может, помните, Сергей, у меня тоже была "Палата №6", куда поместил я одного из авторов нашего сайта? (При блокировке моей страницы "рукописи", к сожалению, сгорели.)
Вот я и думаю: а не пора ли мне закапать в заржавевший замок памяти рафинированное подсолнечное масло да и впустить во вновь отремонтированную палату кое-кого из нынешних любителей поиздеваться над шедеврами, а?
Сергей Шевцов # 4 января 2021 в 09:42 +1
Рукописи не горят, Валера))) Но коль уж так произошло, можно, как ты говоришь, закапать в заржавевший замок памяти рафинированное подсолнечное масло, тем более, что Аннушка его уже пролила)))
камерный театр # 4 января 2021 в 10:03 +1
Конечно, пролила! ))) Ждите ссылку!
Александр Джад # 5 января 2021 в 18:25 0
Подсолнечным маслом замок только испортишь. Но это так, к слову.
Удачи!
Нина Колганова # 14 января 2021 в 18:44 +1
Я однажды слышала такое высказывание, что в психбольнице(в палате №6)находятся более нормальные люди . чем в обычной жизни.Не знаю, так ли это. Но, читая высказывания твоих героев, приняла то утверждение. Есть смешное . Особенно ремарки.
Интересная палата № 6 - кладезь мудрости. Молодец, Серёжа. Незаурядная работа.
Сергей Шевцов # 14 января 2021 в 19:09 +1
Рад, Нина, что тебе понравилось. А ведь я лишь собрал некоторые изречения известных личностей)))
Нина Колганова # 14 января 2021 в 19:16 +1
Я узнала многие высказывания.Но так всё обыграть в самом неприятном месте!))) На основе этого и написала то, что написала.)))
Галина Дашевская # 24 января 2021 в 21:00 +1
Сергей, если будете продолжать писать дальше, то буду читать. Вам удачи!
Сергей Шевцов # 24 января 2021 в 21:25 0
Спасибо, Галина! Вам также удачи!