Валеркина любовь

        В семнадцать лет весь мир кажется огромным парком аттракционов. Кругом сплошные неизведанные соблазны и искушения. Бремя ответственности пока не натирает плечи. Хочется все попробовать и все испытать. Но бдительные папа и мама вместе с рассудительным дедушкой строго охраняют любимое чадо от любых негативных посягательств коварной окружающей среды. 

            Дом, в котором жил Валерка, построили пленные немцы сразу после войны. Тогда Хрущевские строительные нормы еще не успели урезать габариты квартир до размеров собачьей будки. Голова не упиралась в потолок, а в комнатах можно было гонять мяч. Рядом с родительской спальней находилась «фамильная казарма», в которой Валерка делил жилплощадь вместе со своим дедом. Третья самая большая комната считалась общей. Там перед диваном стоял телевизор, а в «югославской стенке» были выставлены напоказ атрибуты семейного достатка - хрустальные вазы, медные индийские кувшины, вьетнамские лакированные деревянные тарелки, фарфоровые слоники и китайские столовые сервизы. Здесь отмечались дни рождения, праздники и принимали гостей.  По субботам, заполнив помещение зала табачным дымом, отец с тремя друзьями играли за большим столом в преферанс.

            В полуподвальном этаже этой кирпичной пятиэтажки размещалась давно не работающая котельная, огромная дымовая труба которой продолжала мертвой хваткой цепляться за дом в надежде на возможную реанимацию. Личные кладовые жильцов экспроприировали у бывшей топочной почти всю ее площадь. Но в той части подвала, где тому удалось максимально выползти из земли, пристроились приямки с окошками. Здесь находилась дворницкая с отдельным входом с торца здания. Дворник Кузьма Петрович проживал в ней вместе со своей матерью Клавдией Васильевной и дочерью Жанной в трех крохотных комнатенках, выкроенных из одного общего помещения мастеровым Кузьмой. Там же кроме кладовой уборочного инвентаря и ниши-кухни умелец сумел втулить санузел с унитазом и умывальником, а в бывшем хранилище угля устроил душевую.

            Руки у Петровича были «золотые». Если у кого-то из жильцов дома забивалась канализация, подтекал кран или перегорала проводка, то обращались к нему, поскольку дождаться по вызову мастера из ЖЭКа было нереально проблематично. К дворнику также тащили для ремонта стулья, утюги, электроплитки и вообще все, что требовало починки. Кузьма никому не отказывал, но и денег за свою работу не брал – совесть не позволяла, да и ОБХСС он побаивался, мало ли кто сообщит. Жильцам совесть не позволяла оставаться неблагодарными по отношению к мастеру, и они расплачивались с ним самой ходовой в то время валютой – «бутылкой». После такой благодарности Петрович с трудом доползал до кровати, и на этом прекращал свою трудовую деятельность до следующего дня. Но, надо отдать ему должное, когда утром жильцы выходили из дома на работу, их двор сиял, словно готовился праздновать Первомай.

            Дочь дворника Жанна была самой красивой девчонкой в округе. В нее были поголовно влюблены все мальчишки двора. Она была на десять лет старше Валерки, но для влюбленного пацана это не имело ровным счетом никакого значения, ведь настоящее чувство не терпит возрастных преград. Правда, красавица предпочитала взрослых парней.

            Узкий коридор подвала, вдоль которого размещались кладовки жильцов, упирался в неоштукатуренную шлакоблочную перегородку, за которой находилась душевая дворницкой. Мальчишки в цементных швах кладки проковыряли вязальными спицами отверстия, чтобы втихаря подглядывать за обнаженной девушкой, когда та полоскалась под струями воды. Кузьма со своей стороны стены регулярно замазывал раствором смотровые точки малолетних распутников. Но дырочки с неизменным постоянством тут же появлялись в других местах. Эти эротические просмотры были самыми яркими воспоминаниями детства Валерки. Но однажды Петрович набил на стену со стороны подвала металлическую сетку и все зацементировал. На этом сеансы подглядывания закончились.

            Шли годы, Валерка взрослел. В десятом классе он уже считал себя вполне сформировавшимся мужчиной. Жанна из очаровательной девушки-тростинки превратилась в обворожительную грациозную молодую женщину-лань. Груди-персики налились спелыми яблочками. Бедра слегка округлились, стройные ножки обросли упругими икрами, а идеальная спина с осиной талией приобрела горделивую осанку.

 Когда в шестом классе мальчишка узнал, что его любимая вышла замуж и уехала с мужем на север, то чуть не умер от горя. Родители тогда не понимали резко наступившей депрессии у сына и отнесли все к издержкам переходного возраста. Но через год зареванная разочарованная дочка дворника вернулась в родной подвал.

В тот день Валерка плясал от счастья. Он даже не подозревал, что спустя полгода в их дворе отшумит веселая свадьба и Петрович примет у себя в дворницкой очередного зятя. Ревнивый подросток был готов убить своего везунчика-соперника. Однако через два месяца, неоправдавший надежд супруг был изгнан с позором из ведомственного жилья.

За Жанной потом часто пытались ухлестывать разные мужчины, но долго она ни с кем не встречалась.

Валерка никак не мог найти повод, чтобы подступиться к своей зазнобе. Родители никогда не ходили к дворнику с просьбами, обращаясь за ремонтом только в специализированные пункты. Но недавно, мать попросила отца сдать в мастерскую перегоревший электроутюг, на что тот ответил: «Выбрось на свалку эту старую рухлядь, я получил премию, так что завтра возьму тебе в универмаге новый».

Это был шанс! Дождавшись субботы, юноша купил в гастрономе бутылку портвейна для мастера, и ближе к вечеру, рассчитывая, что Кузьма уже отдыхает после очередной благодарности, понес в дворницкую сгоревший утюг.

Входная дверь оказалась не запертой. Пройдя мимо кладовой и кухоньки, парень с удивлением обнаружил, что первые две комнаты также открыты, и в них никого нет. Постучав в дверь третьей, он не услышал ответ и немного подождав, распахнул ее.

В ситцевом халатике, обхватив голову руками, Жанна сидела за журнальным столом, тупо уставившись на какую-то бумажку, лежащую перед ней. Три верхние пуговки ее легкой накидки были расстегнуты и из образовавшегося выреза восхитительные белые груди почти полностью были выставлены на обозрение. Взгляд неожиданного гостя, словно магнитом притянуло к чарующему зрелищу.    

- Тебе чего? – зло посмотрела девушка на вошедшего юношу покрасневшими заплаканными глазами, поспешно застегивая две нижних пуговицы.

Смущенный Валерий растерялся:

- Мне бы утюг починить… А где Кузьма Петрович?

- Нет его.

- А когда будет? – в недоумении замялся парень.

- Уже никогда.

- В каком смысле?

- Умер сегодня папаша от пьянства, - девушка в качестве аргумента придвинула вперед «заключение о смерти», лежащее на столе. – А бабка, как назло, позавчера в Гомель на похороны своей сестры уехала. Мне теперь одной придется захоронением отца заниматься. Приедет бабуля домой и, как говорят, с корабля на бал, - Жанна опять обхватила голову руками и вдруг неожиданно разрыдалась.

Юноша чувствовал себя полным идиотом. Он не знал, что делать и как себя вести. Ужасно мешали бутылка портвейна и утюг, сжимаемые в руках. Быстро поставив на стол неуместные предметы, Валера метнулся к девушке. Присев на корточки перед ней, он взял ее за плечи:

- Жанна, успокойся! Прими мои соболезнования, но не надо так рвать себе душу. Жизнь – есть жизнь. Все мы смертны, но нужно найти в себе силы, чтобы продолжать жить, - говоря эти правильные слова, Валерка не мог оторвать взгляд от идеальных отточенных женских ножек, лишь слегка прикрытых скромным халатиком, оказавшихся прямо возле его лица.

Сбросив с плеч его руки, девушка резко встала:

- Что ты знаешь о жизни, мальчишка? – Жанна вышла из-за стола. – Этот пьяница- неудачник давно к этому шел. Теперь нас с бабкой вышвырнут из этого подвала, ведь конура принадлежит ЖЭКу.

Юноша тоже поднялся с колен:

- Они не имеют права выгонять вас на улицу.

- Еще как имеют! Ты не знаешь наших законов, - девушка заходила по комнате. – Я первый раз замуж выскочила только затем, чтобы вырваться из этого гадюшника. Борис Игнатьевич, главный инженер треста из Сургута обещал золотые горы, а на поверку оказался обыкновенным бабником, бездарностью и лгуном.

Валерка переминался с ноги на ногу, не зная, что и ответить.

- А так хотелось любви! – Жанна продолжала описывать круги по комнате. – Костя о ней мог говорить бесконечно. Он был таким нежным и искренним. Я безумно влюбилась! И что? Как-то из-за дезинфекции помещений в институте мне пришлось приехать домой намного раньше, чем обычно. Мой благоверный на нашей супружеской кровати окучивал Тамарку из седьмой квартиры. Все вы мужики одинаковы!

- Не надо так обо всех, - возмутился Валерка. – Когда по-настоящему любишь – не предаешь.

Девушка остановилась и взглянула ему в глаза. Саркастичная улыбка скривила ее изящные губы:

- Что ты знаешь о любви, мальчик? Ты хоть раз целовался?

- Я тебя люблю! – неожиданно для себя выпалил юноша.

Жанна сделала вид, что не расслышала его слов. Она подошла к столу и в задумчивости взяла в руки портвейн.

- Он ему уже не понадобится. Давай, что ли помянем усопшего, как-никак все же отец, - протянула девушка парню бутылку.

Валерка не знал, как снять капроновую пробку, потому что никогда раньше не приходилось этого делать. Выручила Жанна. Достав из серванта нож, она протянула его юноше. Потом она поставила на стол два стакана.

Налитый наполовину бокал девушка молча выпила до дна. Парень лишь слегка пригубил свой, так как был не приучен к алкоголю.

Они долго сидели молча, выпивая портвейн за помин души дворника. Валерка успел с непривычки захмелеть, когда вдруг услышал шепот:

- Иди сюда.

- Что? – не сразу сообразил он.

- Иди ко мне, - чуть громче позвала Жанна.

Парень быстро подошел. Далее ничего не говоря, девушка, обхватила руками шею юноши и, притянув к себе его голову, крепко поцеловала в губы.

Валерку как будто кипятком обдало. Жар ударил по вискам и щекам. Он со всей силы обнял любимую, впиваясь, в нее поцелуем. Упругие женские груди будоражили сознание. Руки парня в возбуждении начали судорожно расстегивать пуговицы невесомого халата. Никакого нижнего белья под ним не было. Трепетные мужские пальцы пытались исследовать каждый сантиметр вожделенного тела самой прекрасной и самой желанной женщины в мире. Девушка вдруг вскрикнула и сама начала срывать одежду с юноши. Совершенно нагие они обнимались возле стола. Внезапно подхватив Жанну на руки, Валерка стремительно отнес ее к кровати. Их уста не разжимались, его ладони с нежностью сжимали то ее груди, то ягодицы. Ноги женщины обхватили бедра парня. В спину юноши вонзились ногти девушки, а зубы парня впились в губы молодой женщины. Пульс сердец стал ритмом их тел, которые стонали и кричали. Коктейль наслаждения с примесью боли безумцы выпили, словно жаждущие путники в пустыне. Два человека растворились друг в друге. Потом внутри слившихся тел что-то отчаянно взорвалось, будто зародилась новая галактика. Мир умер, а может наоборот, его только что создали.

Разгоряченные и задыхающиеся мужчина и женщина долго лежали, прижавшись, друг к другу.

- Теперь уходи, - тихо произнесла Жанна.

- Почему? – недоумевал обескураженный Валерка.

Ничего не отвечая, накинув халат, девушка тихо вышла из комнаты…

У парня начались выпускные экзамены в школе, а когда, получив аттестат, он примчался к дворницкой, то увидел на двери вывеску: «ЖЭК № 3. Слесарная мастерская».

Больше Валерка никогда не видел Жанну.