Аллочка

28 июня 2018 - Людмила Комашко-Батурина

Семья состояла из пяти человек: бабушка, мать, отец, двое детей - Толик, трёх лет от роду, и его сестра Аллочка, непоседа и егоза шести лет и жила в красивом каменном четырёх этажном доме на третьем этаже в двух больших светлых комнатах. Парадный вход начинался с большого белого холла. Отделанная мрамором лестница с красивым узором кованных перил вела наверх. Был и чёрных ход. Им пользовались нечасто. Обычно там складировались коробки с вещами, которые мешались в квартирах. Дети любили играть здесь в прятки. Никто им не мешал. До революции дом принадлежал какому-то предпринимателю. Позднее превращён в коммуналку. Маленькая девочка вряд ли знала историю дома, но свой адрес знала точно:
- Город Ленинград, Петроградская сторона, улица Барочная.
Аллочка была развита не по годам, шустрая, боевая.Она знала все буквы и уже самостоятельно читала детские книжки. А как она пела! Её тонкий звонкий голосок был слышен повсюду. Репертуар был обширен. Юное дарование исполняло популярные современные песни, частенько устраивая концерты и в своей квартире, и во дворе. Все знали звонкоголосую девочку в светлых кудряшках с большим голубым бантом.
Очень любила девочка ходить со взрослыми в булочную, расположенную на углу. Она бы нашла её и с завязанными глазами по запашному хлебному аромату, растекающемуся окрест. Хлеб, выпекаемый в царских пекарнях, сохранившихся и продолжавших выполнять своё предназначение, был высокий, воздушный и источал густой насыщенный аромат. Но внимание девочки привлекал не он, а мягкие румяные булочки, политые сверху сладкой помадкой. Как вожделенно девочка всегда глядела на них. С неописуемым наслаждением она впивалась зубами в мякоть этого душистого чуда и... мгновенно съедала верх булочки. Мама и бабушка неоднократно журили её:
- Аллочка, откусывать надо всю булочку.
Девочка смотрела невинными глазами и слизывала с булки остатки сладкой помадки.
Сначала девочка не понимала, что происходит вокруг. Взрослые были обеспокоены и твердили о начавшейся войне. Многие соседи срочно выехали. Какая-то гнетущая обстановка воцарилась в доме. Но солнце светили также и детвора жила обычной жизнью. Вскоре всё изменилось. В сентябре 1941 года город был взят в кольцо. Началась продолжительная блокада. В булочной на углу пропал белый хлеб, исчезли любимые булочки с помадкой. Ленинград был не готов к осаде. Город снабжался привозными продуктами. Больших запасов на складах не было. Гитлеровцам важен был захват города для демонстрации своей мощи, чтоб сломить дух яростно сражающегося народа. Совершая постоянные артобстрелы, они препятствовали доставке продуктов в город по заболоченной косе; старались попасть в склады, где хранились мука и сахар. Наступили тяжёлые дни. Люди начали голодать. Паек для работающих постоянно уменьшался, в результате дошел до 250 г хлеба в день. Детям и иждивенцам отпускалось по 125 г. Получаемое по карточкам трудно было назвать хлебом. Жмых, опилки, желуди и пыль, оставшаяся от запасов муки… Чёрные кирпичики хлеба невозможно выло резать ножом. Его "резали" суровой ниткой. Получив паёк, аккуратно завернув драгоценную ношу в тряпицу, чтоб не проронить ни крошки, несли домой.
Дети постоянно ощущали голод. С нетерпением ждали возвращения мамы или бабушки, ушедшим отоваривать хлебные карточки. Другой еды практически в доме не было. Иногда часами выстаивали женщины в очереди у булочной, ожидая привоза хлеба. Аллочка, сидя у окна с книжкой и поглядывая в окно, радостно оповещала домочадцев:
- Мы сегодня с хлебушком!
Глотая слюну, как заворожённые, брат с сестрой наблюдали за действиями мамы. Полученный паёк она резала суровой ниткой на маленькие полоски по 5-7 грамм, называемые козликами, высушивали их на горячей буржуйке. пока они не превращались в чёрные твёрдые сухарики, которые невозможно было откусить и приходилось долго сосать. Каждые полтора часа детям выдавалось по одному козлику и кружке тёплой воды. Это было обязательным условием.
Воды в кране не было, трубы были повреждены артобстрелами и разморожены. Нева протекала рядом. По воду обычно ходила бабушка, беря с собой большой чайник и секач, обмотав обувь каким-то тряпьём, чтоб ноги не скользили по обледенелым ступеням ведущим к реке.. В хорошую погоду бабушка брала с собой внучку, но оставляла её наверху. Аллочка видела, как бабушка, возвращаясь назад, делала секачём насечки на обледеневших ступенях, на сколько хватало у неё сил.То же самое делали и другие, приходящие по воду, кто ножом, кто молотком - любым подручным средством, способным сделать ребристую поверхность. На обратном пути девочка подбирала веточки, щепочки для растопки и с гордым видом несла свои находки домой. Так она вносила в семью свой посильный вклад. В огне буржуйки уже сгорела вся мебель. На растопку ушли книги большой домашней библиотеки. Настал черёд и детских книжек. Девочка молча наблюдала, как вырывались страницы и охваченные пламенем, исчезали навсегда. Аллочка рассуждала так:
- Мама и бабушка знают, как лучше. Вот кончится война, будет много хлеба и новых книжек...
Однако свою любимую книжку про Айболита она спрятала под матрас, хоть знала её наизусть.Уж очень ей нравились цветные картинки в ней!
Походы на Неву давались бабушке с большим трудом. Когда дул сильный ветер, сбивая с ног, и снег валил, наметая огромные сугробы, на Неву не ходили. Мама открывала окно и набирала с подоконника снег в чайник. Он быстро таял на горячей буржуйке. Отец пропадал на заводе и появлялся дома очень редко.Ту малость продуктов, что он приносил, сэкономив на своём заводском пайке, делили на малюсенькие порции, пытаясь растянуть как можно надолго. Так выживали многие семьи.
В зимнее время дети почти не гуляли. Силы от голода уходили быстро. Но неугомонная Аллочка была всё ещё активна, по сравнению со своим тихим братом, чтоб как-то скоротать время, зорко следила за часами, в тоже время читала вслух или распевала песни. Мысленно она торопила стрелки часов, чтоб они быстрей двигались до заветной отметки. Рассасывание твёрдых сухариков и запивание их водой, давало иллюзию временного насыщения. И снова хотелось есть... Почти не видя другой еды, девочке казалось, что чёрные сухарики - самое вкусное, что есть на свете.
Весной город оживал. Старики и дети выбирались во дворы, чтоб погреться в лучах тёплого солнышка. Первые травинки были лакомством для детворы. Девочке нравилось, когда в тёплое время года мама брала её в булочную. Хоть стоять приходилось иногда часами, но за это время Аллочка успевала перезнакомиться с другими детьми в очереди, увидеть и услышать много интересного. Однажды начался артобстрел, но люди и не думали укрыться в бомбоубежище. Молча стояли, вжимаясь в стену, как будто она могла их защитить от случайных осколков. Прижавшись к своим матерям, дети не плакали. То ли случайный осколок сбил замок с дверцы только что подъехавшей хлебной машины, то ли взрывная волна была столь сильной, но дверцы распахнулись и буханки хлеба упали на землю. Голодные, измождённые люди обступили лежащую на земле гору хлебных буханок. Соблазн был столь велик... Сомкнув кольцо , никому не давая приблизиться, стали звать на помощь. Поднять хлеб с земли у них не было сил. Подоспела милиция, из булочной выскочил продавец. Вместе с водителем собрали всё и занесли в булочную. Об этом случае в газете вышла заметка. Аллочка, переполненная и радостью, и гордостью обошла всех немногочисленных соседей с этой газетой, читала вслух и не преминула добавить в конце:
- И мы с мамой там были!
Дни тянулись однообразной чередой. Шла третья зима блокады. Продолжая держать оборону, город вымирал. Голод и холод делали своё чёрное дело. У Аллочки выпали все зубы. Медленно с усилием она передвигалась по квартире, что-то мурлыча под нос. Брат Толик перестал разговаривать и постоянно сосал свой палец. Первой начала сдавать бабушка. Она всё больше лежала и, стала отказываться от сухариков, находясь в каком-то полузабытье. Однажды она не откликнулась на Аллочкины призывы. Мама тихо сказала:
- Бабушка, умерла...
До девочки не доходил смысл этого слова. Все умершие так были похожи на спящих. Их выносили на улицу и складывали на кучу. Внучка смотрела из окна, как бабушку уложила на другие тела. Снежинки, кружась, опускались вниз. Вскоре куча тел напоминала обычный большой сугроб.
- Мама, а бабушке не холодно?
- Нет, милая...
- А её тоже увезёт машина, как других? Когда она к нам вернётся?
- Придёт весна. Бабушка оттает и придёт домой....
Она открыла рот, чтоб спросить что-то ещё, но мама выглядела так устало. Она прилегла на кровать к сыну, пытаясь его согреть своим телом.
- Доченька, следи за часами. Как придёт время, сьешь один сухарик, но обязательно запей водой. Набери снег прямо сейчас, чтоб он успел растаять. Я что-то устала, посплю немного. Замёрзнешь, ложись к нам.
Аллочке было 8 лет. Она привыкла всегда слушаться маму. Сидела тихо, стараясь не потревожить спящих. Несколько раз она пыталась разбудить их, но безрезультатно. Подносила сухарик к губам брата.
- Толичек, скушай козлик! Хоть немножко пососи! Он вкусный!
Молчание было ей ответом. Несколько дней девочка провела в квартире с умершей матерью и братом. По времени съедала очередной сухарик с водой. Всех сухариков ей хватило, чтоб продержаться до прихода отца. Она расплакалась, увидев его.
- Папочка, я их будила, но они так крепко спят. А ела только по часам, как мама учила. Больше сухариков нет. Никому ничего не осталось.
Отец понял всё и не ругал её. Молча сунул в буржуйку принесённые дрова. Бумаги на растопку уже не было. Аллочка метнулась к своей кроватке, достала из-под матраса любимую книжку и решительно протянула отцу. Он листал страницу за страницей, не решаясь вырвать.Тогда девочка сама начала вырывать страницы, скомкав их, как это делала мама, сунула в буржуйку.
- Папа! Ну, что же ты?! Поджигай!
Огонь весело заплясал, перекинувшись на поленья. В буржуйке загудело, это привело девочку в восторг. Она звонко пропела:
- Добрый доктор Айболит! Как он тёпленько горит!
Радуясь теплу, исходящему от буржуйки; приходу отца, давшему ей маленький кусочек хлеба, девочка испытывала в тот миг райское блаженство, не замечаю угрюмость отца, смахнувшего набежавшие слёзы. Ему надо было утром возвращаться на завод. Единственная оставшаяся в доме соседка, баба Нюся, откликнулась на его просьбу приглядеть за дочкой. Она забрала оставшиеся хлебные карточки. Встретившись взглядом с мужчиной, на его немой вопрос, застывший в глазах, сказала:
- Возьму грех на душу и никому не проговорюсь никогда. Аллочку спасать надо. О твоих пока никто не знает. Девочка поживёт у меня. Негоже ей с покойниками. А ты думай, как с ней быть. Меня надолго не хватит.
Так пайки умерших спасли девочке жизнь. Вскоре отец пришёл за ней. Они постояли молча у кучи тел, сваленных у ворот, куда вынесли "спящих" маму и брата.
- Папочка! Одень шапку! Холодно же!
Баба Нюся, наблюдавшая за ними, перекрестила уходящего мужчину с девочкой на руках.
- Живите! Спаси и сохрани их, Господь!
Теперь Аллочка жила в большой комнате, где между сменами отдыхали рабочие. Шум станков, разговоры людей не раздражали, а действовали успокаивающе. Здесь было теплее. Нет-нет, да кто-то протапливал печурку. Голодные глаза девочки преследовали людей, каждый норовил оделить её, чем мог. Силы медленно покидали девочку. В конце месяца было объявлено о снятии блокады. Это был январь 1943 года.
Поездами в разных направлениях начали вывозить обессиленных ленинградцев. Сопровождающие детей-блокадников строго следили за ними. Пережив блокаду, не все перенесли дорогу. Сердобольные люди на станциях, узнав откуда поезд, старались что-то сунуть из еды, но организмы многих были не в состоянии усваивать пищу. Благие намерения одних толкали к гибели других. Дети всё время хотели есть.Убив остатки жалости в себе, сопровождавшие кормили их строго по часам маленькими порциями с обязательным запиванием водой. Партия детей, в составе которой была и Аллочка прибыла в Киргизию. Их поселили в детском доме, который раньше принадлежал баю. Здесь было много солнца и... хлеба. Но детей, доведённых долгим недоеданием до сильного измождения, ещё долгое время держали на строгой диете и хлеб они получали только в виде сухариков. Только теперь эти козлики из ржаной, настоящей муки были больших размеров и имели приятный вкус.Здесь впервые девочка попробовала кумыс, который пришёлся по вкусу не только ей. У Аллочки на почве дистрофии парализовало ногу. Для неё местным умельцем были выструганы маленькие костыли, на которых она передвигалась долгое время.По мере восстановления сил, она вновь начала петь. Её звонкий голосок слышался то здесь, то там. Девочка старалась ни в чём не уступать своим ровесникам. Живой характер проявлялся во всём: играх, учёбе. Ей было обидно, когда кто-то дразнить её хромоножкой. Спуску обидчикам не давала.
Голод ещё долго не забывался. Настоящим праздником был привоз в детский дом лепёшек из настоящей белой муки. Ах, как вкусны были эти румяные ароматные лепёшки! Совсем не хуже тех ленинградских булочек с помадкой! На всех не хватало... Воспитатели, отламывая по маленькому кусочку, наделяли всех воспитанников. Дети подолгу не решались проглотить эту вкуснятину, смаковали, чтоб продлить незабываемые минуты удовольствия. Жизнь продолжалась!
Аллочка жила надеждой, что кончится война и семья снова соберётся в их большой и светлой квартире, а пока просто надо немного потерпеть...

P.S. Отец нашёл Аллочку в 1946 году и забрал в новую семью. К 10 годам у неё выросли зубы. От хромоты со временем удалось избавиться. С годами девочка превратилась в красивую обаятельную женщину, стала учителем истории. Их дом, на улице Барочной стоит до сих пор, только теперь там живут другие... Иногда воспоминания тревожат душу, но без них она жить не может. Бережное отношение к хлебу сохранилось до сих пор - ни одна крошка не падает на пол, ни один кусочек хлеба не летит в мусорное ведро. Аллочка по-прежнему любит петь. На встречах в литературной студии, в клубе ветеранов она первый запевала. Жизнь продолжается!

Регистрационный номер №0419508

от 28 июня 2018

[Скрыть] Регистрационный номер 0419508 выдан для произведения: Семья состояла из пяти человек: бабушка, мать, отец, двое детей - Толик, трёх лет от роду, и его сестра Аллочка, непоседа и егоза шести лет и жила в красивом каменном четырёх этажном доме на третьем этаже в двух больших светлых комнатах. Парадный вход начинался с большого белого холла. Отделанная мрамором лестница с красивым узором кованных перил вела наверх. Был и чёрных ход. Им пользовались нечасто. Обычно там складировались коробки с вещами, которые мешались в квартирах. Дети любили играть здесь в прятки. Никто им не мешал. До революции дом принадлежал какому-то предпринимателю. Позднее превращён в коммуналку. Маленькая девочка вряд ли знала историю дома, но свой адрес знала точно:
- Город Ленинград, Петроградская сторона, улица Барочная.
Аллочка была развита не по годам, шустрая, боевая.Она знала все буквы и уже самостоятельно читала детские книжки. А как она пела! Её тонкий звонкий голосок был слышен повсюду. Репертуар был обширен. Юное дарование исполняло популярные современные песни, частенько устраивая концерты и в своей квартире, и во дворе. Все знали звонкоголосую девочку в светлых кудряшках с большим голубым бантом.
Очень любила девочка ходить со взрослыми в булочную, расположенную на углу. Она бы нашла её и с завязанными глазами по запашному хлебному аромату, растекающемуся окрест. Хлеб, выпекаемый в царских пекарнях, сохранившихся и продолжавших выполнять своё предназначение, был высокий, воздушный и источал густой насыщенный аромат. Но внимание девочки привлекал не он, а мягкие румяные булочки, политые сверху сладкой помадкой. Как вожделенно девочка всегда глядела на них. С неописуемым наслаждением она впивалась зубами в мякоть этого душистого чуда и... мгновенно съедала верх булочки. Мама и бабушка неоднократно журили её:
- Аллочка, откусывать надо всю булочку.
Девочка смотрела невинными глазами и слизывала с булки остатки сладкой помадки.
Сначала девочка не понимала, что происходит вокруг. Взрослые были обеспокоены и твердили о начавшейся войне. Многие соседи срочно выехали. Какая-то гнетущая обстановка воцарилась в доме. Но солнце светили также и детвора жила обычной жизнью. Вскоре всё изменилось. В сентябре 1941 года город был взят в кольцо. Началась продолжительная блокада. В булочной на углу пропал белый хлеб, исчезли любимые булочки с помадкой. Ленинград был не готов к осаде. Город снабжался привозными продуктами. Больших запасов на складах не было. Гитлеровцам важен был захват города для демонстрации своей мощи, чтоб сломить дух яростно сражающегося народа. Совершая постоянные артобстрелы, они препятствовали доставке продуктов в город по заболоченной косе; старались попасть в склады, где хранились мука и сахар. Наступили тяжёлые дни. Люди начали голодать. Паек для работающих постоянно уменьшался, в результате дошел до 250 г хлеба в день. Детям и иждивенцам отпускалось по 125 г. Получаемое по карточкам трудно было назвать хлебом. Жмых, опилки, желуди и пыль, оставшаяся от запасов муки… Чёрные кирпичики хлеба невозможно выло резать ножом. Его "резали" суровой ниткой. Получив паёк, аккуратно завернув драгоценную ношу в тряпицу, чтоб не проронить ни крошки, несли домой.
Дети постоянно ощущали голод. С нетерпением ждали возвращения мамы или бабушки, ушедшим отоваривать хлебные карточки. Другой еды практически в доме не было. Иногда часами выстаивали женщины в очереди у булочной, ожидая привоза хлеба. Аллочка, сидя у окна с книжкой и поглядывая в окно, радостно оповещала домочадцев:
- Мы сегодня с хлебушком!
Глотая слюну, как заворожённые, брат с сестрой наблюдали за действиями мамы. Полученный паёк она резала суровой ниткой на маленькие полоски по 5-7 грамм, называемые козликами, высушивали их на горячей буржуйке. пока они не превращались в чёрные твёрдые сухарики, которые невозможно было откусить и приходилось долго сосать. Каждые полтора часа детям выдавалось по одному козлику и кружке тёплой воды. Это было обязательным условием.
Воды в кране не было, трубы были повреждены артобстрелами и разморожены. Нева протекала рядом. По воду обычно ходила бабушка, беря с собой большой чайник и секач, обмотав обувь каким-то тряпьём, чтоб ноги не скользили по обледенелым ступеням ведущим к реке.. В хорошую погоду бабушка брала с собой внучку, но оставляла её наверху. Аллочка видела, как бабушка, возвращаясь назад, делала секачём насечки на обледеневших ступенях, на сколько хватало у неё сил.То же самое делали и другие, приходящие по воду, кто ножом, кто молотком - любым подручным средством, способным сделать ребристую поверхность. На обратном пути девочка подбирала веточки, щепочки для растопки и с гордым видом несла свои находки домой. Так она вносила в семью свой посильный вклад. В огне буржуйки уже сгорела вся мебель. На растопку ушли книги большой домашней библиотеки. Настал черёд и детских книжек. Девочка молча наблюдала, как вырывались страницы и охваченные пламенем, исчезали навсегда. Аллочка рассуждала так:
- Мама и бабушка знают, как лучше. Вот кончится война, будет много хлеба и новых книжек...
Однако свою любимую книжку про Айболита она спрятала под матрас, хоть знала её наизусть.Уж очень ей нравились цветные картинки в ней!
Походы на Неву давались бабушке с большим трудом. Когда дул сильный ветер, сбивая с ног, и снег валил, наметая огромные сугробы, на Неву не ходили. Мама открывала окно и набирала с подоконника снег в чайник. Он быстро таял на горячей буржуйке. Отец пропадал на заводе и появлялся дома очень редко.Ту малость продуктов, что он приносил, сэкономив на своём заводском пайке, делили на малюсенькие порции, пытаясь растянуть как можно надолго. Так выживали многие семьи.
В зимнее время дети почти не гуляли. Силы от голода уходили быстро. Но неугомонная Аллочка была всё ещё активна, по сравнению со своим тихим братом, чтоб как-то скоротать время, зорко следила за часами, в тоже время читала вслух или распевала песни. Мысленно она торопила стрелки часов, чтоб они быстрей двигались до заветной отметки. Рассасывание твёрдых сухариков и запивание их водой, давало иллюзию временного насыщения. И снова хотелось есть... Почти не видя другой еды, девочке казалось, что чёрные сухарики - самое вкусное, что есть на свете.
Весной город оживал. Старики и дети выбирались во дворы, чтоб погреться в лучах тёплого солнышка. Первые травинки были лакомством для детворы. Девочке нравилось, когда в тёплое время года мама брала её в булочную. Хоть стоять приходилось иногда часами, но за это время Аллочка успевала перезнакомиться с другими детьми в очереди, увидеть и услышать много интересного. Однажды начался артобстрел, но люди и не думали укрыться в бомбоубежище. Молча стояли, вжимаясь в стену, как будто она могла их защитить от случайных осколков. Прижавшись к своим матерям, дети не плакали. То ли случайный осколок сбил замок с дверцы только что подъехавшей хлебной машины, то ли взрывная волна была столь сильной, но дверцы распахнулись и буханки хлеба упали на землю. Голодные, измождённые люди обступили лежащую на земле гору хлебных буханок. Соблазн был столь велик... Сомкнув кольцо , никому не давая приблизиться, стали звать на помощь. Поднять хлеб с земли у них не было сил. Подоспела милиция, из булочной выскочил продавец. Вместе с водителем собрали всё и занесли в булочную. Об этом случае в газете вышла заметка. Аллочка, переполненная и радостью, и гордостью обошла всех немногочисленных соседей с этой газетой, читала вслух и не преминула добавить в конце:
- И мы с мамой там были!
Дни тянулись однообразной чередой. Шла третья зима блокады. Продолжая держать оборону, город вымирал. Голод и холод делали своё чёрное дело. У Аллочки выпали все зубы. Медленно с усилием она передвигалась по квартире, что-то мурлыча под нос. Брат Толик перестал разговаривать и постоянно сосал свой палец. Первой начала сдавать бабушка. Она всё больше лежала и, стала отказываться от сухариков, находясь в каком-то полузабытье. Однажды она не откликнулась на Аллочкины призывы. Мама тихо сказала:
- Бабушка, умерла...
До девочки не доходил смысл этого слова. Все умершие так были похожи на спящих. Их выносили на улицу и складывали на кучу. Внучка смотрела из окна, как бабушку уложила на другие тела. Снежинки, кружась, опускались вниз. Вскоре куча тел напоминала обычный большой сугроб.
- Мама, а бабушке не холодно?
- Нет, милая...
- А её тоже увезёт машина, как других? Когда она к нам вернётся?
- Придёт весна. Бабушка оттает и придёт домой....
Она открыла рот, чтоб спросить что-то ещё, но мама выглядела так устало. Она прилегла на кровать к сыну, пытаясь его согреть своим телом.
- Доченька, следи за часами. Как придёт время, сьешь один сухарик, но обязательно запей водой. Набери снег прямо сейчас, чтоб он успел растаять. Я что-то устала, посплю немного. Замёрзнешь, ложись к нам.
Аллочке было 8 лет. Она привыкла всегда слушаться маму. Сидела тихо, стараясь не потревожить спящих. Несколько раз она пыталась разбудить их, но безрезультатно. Подносила сухарик к губам брата.
- Толичек, скушай козлик! Хоть немножко пососи! Он вкусный!
Молчание было ей ответом. Несколько дней девочка провела в квартире с умершей матерью и братом. По времени съедала очередной сухарик с водой. Всех сухариков ей хватило, чтоб продержаться до прихода отца. Она расплакалась, увидев его.
- Папочка, я их будила, но они так крепко спят. А ела только по часам, как мама учила. Больше сухариков нет. Никому ничего не осталось.
Отец понял всё и не ругал её. Молча сунул в буржуйку принесённые дрова. Бумаги на растопку уже не было. Аллочка метнулась к своей кроватке, достала из-под матраса любимую книжку и решительно протянула отцу. Он листал страницу за страницей, не решаясь вырвать.Тогда девочка сама начала вырывать страницы, скомкав их, как это делала мама, сунула в буржуйку.
- Папа! Ну, что же ты?! Поджигай!
Огонь весело заплясал, перекинувшись на поленья. В буржуйке загудело, это привело девочку в восторг. Она звонко пропела:
- Добрый доктор Айболит! Как он тёпленько горит!
Радуясь теплу, исходящему от буржуйки; приходу отца, давшему ей маленький кусочек хлеба, девочка испытывала в тот миг райское блаженство, не замечаю угрюмость отца, смахнувшего набежавшие слёзы. Ему надо было утром возвращаться на завод. Единственная оставшаяся в доме соседка, баба Нюся, откликнулась на его просьбу приглядеть за дочкой. Она забрала оставшиеся хлебные карточки. Встретившись взглядом с мужчиной, на его немой вопрос, застывший в глазах, сказала:
- Возьму грех на душу и никому не проговорюсь никогда. Аллочку спасать надо. О твоих пока никто не знает. Девочка поживёт у меня. Негоже ей с покойниками. А ты думай, как с ней быть. Меня надолго не хватит.
Так пайки умерших спасли девочке жизнь. Вскоре отец пришёл за ней. Они постояли молча у кучи тел, сваленных у ворот, куда вынесли "спящих" маму и брата.
- Папочка! Одень шапку! Холодно же!
Баба Нюся, наблюдавшая за ними, перекрестила уходящего мужчину с девочкой на руках.
- Живите! Спаси и сохрани их, Господь!
Теперь Аллочка жила в большой комнате, где между сменами отдыхали рабочие. Шум станков, разговоры людей не раздражали, а действовали успокаивающе. Здесь было теплее. Нет-нет, да кто-то протапливал печурку. Голодные глаза девочки преследовали людей, каждый норовил оделить её, чем мог. Силы медленно покидали девочку. В конце месяца было объявлено о снятии блокады. Это был январь 1943 года.
Поездами в разных направлениях начали вывозить обессиленных ленинградцев. Сопровождающие детей-блокадников строго следили за ними. Пережив блокаду, не все перенесли дорогу. Сердобольные люди на станциях, узнав откуда поезд, старались что-то сунуть из еды, но организмы многих были не в состоянии усваивать пищу. Благие намерения одних толкали к гибели других. Дети всё время хотели есть.Убив остатки жалости в себе, сопровождавшие кормили их строго по часам маленькими порциями с обязательным запиванием водой. Партия детей, в составе которой была и Аллочка прибыла в Киргизию. Их поселили в детском доме, который раньше принадлежал баю. Здесь было много солнца и... хлеба. Но детей, доведённых долгим недоеданием до сильного измождения, ещё долгое время держали на строгой диете и хлеб они получали только в виде сухариков. Только теперь эти козлики из ржаной, настоящей муки были больших размеров и имели приятный вкус.Здесь впервые девочка попробовала кумыс, который пришёлся по вкусу не только ей. У Аллочки на почве дистрофии парализовало ногу. Для неё местным умельцем были выструганы маленькие костыли, на которых она передвигалась долгое время.По мере восстановления сил, она вновь начала петь. Её звонкий голосок слышался то здесь, то там. Девочка старалась ни в чём не уступать своим ровесникам. Живой характер проявлялся во всём: играх, учёбе. Ей было обидно, когда кто-то дразнить её хромоножкой. Спуску обидчикам не давала.
Голод ещё долго не забывался. Настоящим праздником был привоз в детский дом лепёшек из настоящей белой муки. Ах, как вкусны были эти румяные ароматные лепёшки! Совсем не хуже тех ленинградских булочек с помадкой! На всех не хватало... Воспитатели, отламывая по маленькому кусочку, наделяли всех воспитанников. Дети подолгу не решались проглотить эту вкуснятину, смаковали, чтоб продлить незабываемые минуты удовольствия. Жизнь продолжалась!
Аллочка жила надеждой, что кончится война и семья снова соберётся в их большой и светлой квартире, а пока просто надо немного потерпеть...

P.S. Отец нашёл Аллочку в 1946 году и забрал в новую семью. К 10 годам у неё выросли зубы. От хромоты со временем удалось избавиться. С годами девочка превратилась в красивую обаятельную женщину, стала учителем истории. Их дом, на улице Барочной стоит до сих пор, только теперь там живут другие... Иногда воспоминания тревожат душу, но без них она жить не может. Бережное отношение к хлебу сохранилось до сих пор - ни одна крошка не падает на пол, ни один кусочек хлеба не летит в мусорное ведро. Аллочка по-прежнему любит петь. На встречах в литературной студии, в клубе ветеранов она первый запевала. Жизнь продолжается!

Тайна Чёрного озера

Жаркие июньские денёчки

Рейтинг: +6 376 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (6)

Влад Устимов # 30 июня 2018 в 13:12 +4

Этот рассказ надо сделать школьным учебным пособием и не только в нашей стране.
Трогательная история, масса малоизвестных и полузабытых нюансов.
Тема намного шире заданной.
Спасибо автору!

Влад Устимов # 30 июня 2018 в 13:12 +2

Валентина Карпова # 2 июля 2018 в 00:11 +2

Хорошо написано. Спасибо Автору! Удачи в конкурсе!

Нина Колганова # 2 июля 2018 в 18:39 +2

Людмила, я напишу только одно: когда речь идёт о Ленинграде, о блокадном хлебе, о блокадных детях, это для меня святое.Я всегда поражаюсь тем , кто выжил, кто ещё продолжает жить. Бог дал им силы надолго. Спасибо Вам!

Жанна Зудрагс # 4 октября 2018 в 17:22 +1

Всё, что связано с войной - сплошная боль. Читаю и реву. А как сдержать слёзы, когда рыдает душа?
Блокада Ленинград - это страшная трагедия...
"Вот кончится война, будет много хлеба и новых книжек..."
Да хлеба стало много, но мало кто бережно к нему относится.
А книжки... Их тоже в достатке. Но многие не хотят читать, лучше игры в Интернете и пр.
Людмила! Спасибо Вам и низкий поклон за этот рассказ!
С глубоким уважением и теплом.

Тая Кузмина # 10 октября 2018 в 19:52 +2

Стараюсь всегда, если позволяет время, читать рассказы Чемпионата прозы. Вы прекрасно пишете. Раскрываете характеры героев, рисуете интересные сюжеты. И этот рассказ читается на одном дыхании.
Особенно волнует тема войны, блокады. Людмила! Спасибо за рассказ!!!

lenta9m

RSS-лента комментариев