Помочь сайту
Поздравления
Новая гувернантка
14 марта 2018 -
Борис Аксюзов
Девочки.
Новая гувернантка совсем не походила на всех предыдущих, Она была высокой и прямой, как жердь, говорила тихо и невнятно, одевалась неряшливо и неброско: ровное серое платье, туфли на низком каблуке, немодная шляпка лишь для того, чтобы не расползались по сторонам волосы мышиного цвета.
Звали ее Мария Генриховна, но ничто не выдавало в ней немку: ни характером, ни внешностью, ни даже отношением к своей работе она совсем не напоминала тех многочисленных представителей германской расы, с которыми девочки общались в гимназии и дома.
И самым удивительным было то, что на уроках она сама очень мало говорила по-немецки. Даже здоровалась по-русски, после чего заставляла девочек читать наизусть стихотворения Шиллера и Гейне. Гёте она не любила, в чем призналась на первом же уроке, увидев в руках у Муси томик его стихов.
- Он скучен и безволен, как его страдающий Вертер, -безапелляционно сказала она. - А его Фауст – сплошная мистика, в которую он изо всех сил старается втиснуть пылкую любовь.
Девочкам понравилось, что она упомянула слово «любовь», словно считая их уже взрослыми.
Всем немецким поэтам гувернантка предпочитала Шиллера, называя его истинным борцом за справедливость.
Муся невзлюбила новую гувернантку после того, когда та отрицательно отнеслась к ее попыткам сделать поэтический перевод стихотворения Гейне «Lorelei».
- Деточка, оставь это бесполезное занятие, - сказала она. – Ты потеряешь уйму времени, а стихотворение – всю свою прелесть звучания на родном языке и даже смысл. Я никогда не читаю стихи в переводах.
Мусю еще никто и никогда не называл деточкой, она вспыхнула и ушла из комнаты, где проходили занятия.
А гувернантка грустно посмотрела на Асю и спросила:
- Ты тоже такая вспыльчивая, малышка?
Асе почему-то понравилось, что ее назвали малышкой, она подошла к Марии Генриховне и прижалась к ней плечом.
А гувернантка неожиданно улыбнулась, погладила ее по головке и стала тихо и протяжно читать какое-то стихотворение на немецком языке.
Ее чтение напоминало мурлыканье кошки, и с того времени Ася присвоила ей нежное прозвище – Киска.
Вскоре так ее стала называть и Муся. Она раскаялась в своем поступке и хотела даже попросить у гувернантки прощения, но потом поняла, что это излишне, потому что Мария Генриховна вела себя с нею так, будто ничего не случилось.
А когда они выехали на дачу, их отношения вообще стали очень теплыми, почти родственными.
К завтраку гувернантка вышла в белой блузке и длинной черной юбке, чем шокировала всех присутствовавших: в семье уже привыкли к ее серости и неприхотливости в одежде.
Ася даже не вытерпела, подошла к ней и потрогала бант на ее шее со словами:
- Какая вы красивая сегодня!
За что Мама сразу же сделала ей замечание, которое было одновременно упреком гувернантке за плохое воспитание девочек:
- Ты плохо ведешь себя и говоришь неучтиво, Ася. Мария Генриховна может обидеться на тебя. Я, например, считаю, что она привлекательна в любой одежде.
Киска покраснела и вернулась на свое место за столом очень расстроенной.
Положение спас Папа, который только что вернулся с прогулки по окрестностям дачи и был в очень приподнятом настроении.
- Асенька не сказала ничего предосудительного, - заступился он за дочь. – Она - умница! Если ты с утра похвалил кого- либо, этот человек будет добр к тебе в течение всего дня.
Все рассмеялись и завтрак прошел прекрасно.
Мама и Папа.
Еще в Москве между Иваном Владимировичем и Марией Александровной произошел разговор о новой гувернантке.
- Ты не находишь, - сказала Мама после ужина, когда они ушли к себе, - что нам снова надо сменить воспитательницу Аси и Муси?
- Если ты считаешь это нужным, давай сменим, – ответил Папа, который очень устал за день и не хотел лишних хлопот.
- Ты стал очень невнимательным к семейным делам! - возмутилась Мария Александровна. – Ты даже не знаешь, почему я не хочу, чтобы она занималась воспитанием наших дочерей.
- Скажи, и я буду знать, - миролюбиво заметил Иван Владимирович.
- Вчера Ася с трудом смогла прочесть стихотворение Гейне, -пояснила ему супруга. – Я уже не говорю о том, что она отказывается беседовать со мной на немецком языке.
- Ну, что ты хочешь от нее? Она еще маленькая. Вот подрастет и будет говорить с тобой только по-немецки.
- Но Муся тоже недовольна уроками, - настаивала Мария Александровна. – Гувернантка хочет привить им свои вкусы, которые отнюдь не безупречны.
- Мне Муся этого не говорила. Наоборот, я все время вижу ее с томиком Гёте.
- В том-то и дело. Мария Генриховна терпеть не может этого поэта. Ей больше по душе революционер Шиллер.
- Боже мой, ну, какой же он революционер? - воскликнул Иван Владимирович. – Его творчество изучают в любой гимназии.
Он устало опустился на диван, и Мария Александровна пожалела его: у супруга столько важных и неотложных дел, а она лезет к нему с разговорами о какой-то гувернантке. Если бы она уволила ее сегодня, он бы и не заметил.
Но тут Иван Владимирович неожиданно улыбнулся и спросил:
- А ты знаешь, как наши девочки называют ее?
- Не знаю.
- Киска …
- Что?! – повысила голос Мария Александровна. – Какая еще Киска? Почему Киска?
- Я тоже не знаю. Вероятно, потому, что она ласковая и мягкая. Вспомни себя. Ведь ты тоже была гувернанткой моих старших детей. И ты была добра к ним, как родная мать. Правда, Киской они тебя не называли, но…
Марии Александровне стало неприятно оттого, что муж напомнил ей о ее прошлом. И еще потому, что он сравнил ее с этой ...
Киской …
Мария Генриховна.
На выходных она ходила в Замоскворечье к своей подруге Полине, которая раньше тоже была гувернанткой, но потом ей отказали, якобы из-за романа с хозяином, кондитерским фабрикантом шестидесяти-пяти лет, и она работала закройщицей в очень престижном салоне мод.
Её настоящее имя было Аполлинария, но оно ей очень не нравилось своей напыщенностью, и она всем представлялась как Полина.
- Ну, как, Мария, тебе живется во дворцах? – спрашивала она подругу за чаем.
- Так же, как тебе в хижинах, - отвечала Мария без тени усмешки. – Везде надо работать. Только ты раскраиваешь ткани, а я воспитываю маленьких людей. А они, эти люди, непредсказуемы и обидчивы. Приходится стараться, чтобы они, по крайней мере, не возненавидели тебя в своей душе.
- И как они к тебе относятся, эти милые создания?
- Прекрасно! Они называют меня Киской …
Полина рассмеялась:
- Знали бы об этом твои друзья – революционеры, они бы давно тебя отлучили от своего движения.
- Тебе только бы шутить, - строго остановила ее Мария. – Мои друзья любят говорить о будущем. И чаще всего о будущем человечества. А меня волнует будущее моих девочек…
- И почему оно должно тебя волновать? По-моему, они из очень благополучной и обеспеченной семьи. Их ждет прекрасное образование, богатое наследство, на которое клюнет любой завидный жених…
- Ты их совсем не знаешь и рассуждаешь, как самая обыкновенная мещанка … Именно потому, что они из такой семьи, где исповедуется доброта и честность, им придется пережить тяжелые разочарования. Особенно, Мусе … Она живет в своем, придуманном мире, глубоко переживает чужое горе и пишет стихи. А мир становится все жестче и суровей. Это есть истина. Я думаю, что Мусина жизнь будет даже трагична, как у множества русских поэтов.
- А почему ты ничего не говоришь об Асе?
- Ася – маленькая, она еще сумеет приспособиться к действительности, которая ее ждет. Хотя ей тоже придется очень трудно. Но это будет несравнимо с тем, что переживет Муся…
Эпилог.
Гувернантка во многом оказалась права.
Вскоре мир стал не только жестким, он стал жестоким, и обе сестры прожили в нем нелегкую жизнь. Для Муси она действительно оказалась трагичной.
Но Киска не могла предугадать главного.
Марина Ивановна Цветаева, в детстве - Муся, известна всему миру, как величайший поэт эпохи, в которой мы продолжаем жить …
-
Рейтинг: +1
359 просмотров
Комментарии (1)
| Людмила Комашко-Батурина # 25 марта 2018 в 02:39 +1 | ||
|
